Джордж Натаниэл Керзон

[Saygo 582]

Сергеев Е. Ю. Британский политик лорд Керзон

Масштаб и многогранность натуры Джорджа Натаниэля Керзона, 150-летие со дня рождения которого отмечалось в Великобритании и некоторых ее бывших доминионах в 2009 г., привлекали внимание многих исследователей. Они неоднозначно оценивали характер воздействия этой исторической личности на умы и настроения подданных Британской империи в годы царствования королевы Виктории, ее сына Эдуарда VII и внука Георга V. Интерес к нему специалистов и любителей истории не ослабевал на протяжении десятилетий¹. "Немного найдется фигур в современной общественной жизни Великобритании, - подчеркивает составитель библиографии Керзона Дж. Паркер, - которые достигли известности в столь разнообразных областях"².

Еще при жизни Керзона предпринимались попытки оценить противоречивый характер его деятельности. Так, в сборнике портретов общественно-политических лидеров Великобритании, написанных журналистом Э. Реймондом в 1918 г., Керзон характеризовался следующим образом: "Довольно одинокая фигура в нашем собрании "военных лордов", он, похоже, символизирует собой "правящий класс", который потерял один навык управления, не приобретя взамен другого, но сохранив при этом привязанность к забавам и безделицам общественной жизни"³. Три года спустя, в январе 1921 г., газета "Таймс" писала о Керзоне: "Перед нами жажда власти ради нее самой..., но не вульгарное вожделение ее, а скорее страсть к служению ставшая почти верованием - страсть, еще более заметная, поскольку он по натуре холоден, и у него нет ни единой всепоглощающей идеи, которую он желал бы воплотить в действительность"⁴.

Впрочем, как это обычно бывает с политическими деятелями, восприятие современниками личности Керзона после кончины изменилось в сторону более объективной оценки его характера и поступков. Примером могут служить некрологи и воспоминания о встречах с ним, опубликованные во второй половине 1920-х - 1930-е годы. Так, исследователь Центральной Азии, разведчик и дипломат Ф. Янгхазбенд отмечал высокую работоспособность Керзона, скрупулезность при выполнении любого поручения и харизму настоящего лидера, продемонстрированные им на посту вице-короля Индии. "Широко распространенно мнение о нем как о заносчивом, упрямом, недоступном человеке, - писал Янгхазбенд. - Но никто не умел так поддержать беседу, рассказывая поучительные истории, как он. Его умение вести разговор было великолепным"⁵.

Другой современник событий - Дж. Грегори, работавший личным секретарем Керзона, когда тот возглавлял Форин офис в начале 1920-х годов, вспоминал позднее, как его шеф принимал специального представителя большевистского правительства Л. Б. Красина в период кризиса англо-советских отношений. "Лорд Керзон был вежлив, тверд и проявил незаурядную мудрость в беседах с Красиным, - пишет Грегори. - Он действительно находился на высоте положения". Характеризуя далее стиль руководства своего шефа, Грегори упоминал трепет, который испытывали чиновники перед своим начальником. Это чувство у клерков возникало как реакция на фантастическую работоспособность Керзона, который лично редактировал почти все исходящие бумаги министерства. Грегори называл характер патрона "загадочным", поскольку противоречивость его натуры предполагала ожидать от него непредсказуемых действий по тому или иному поводу, впрочем, не выходивших за рамки служебного этикета⁶.

К этой же группе воспоминаний следует отнести мемуарные зарисовки лорда Кильбракена (Дж. Годли), О. Чемберлена и У. Черчилля. Первый из них, занимавший пост постоянного заместителя министра по делам Индии с 1883 по 1909 г., характеризовал бывшего вице-короля Индии как блестящего знатока Востока и настоящего рыцаря Британской империи. "Керзон стремился к власти и превосходству, - писал лорд Кильбракен, - искренне желая использовать их в благородных целях. Но он в равной степени ожидал, что его деяния будут сполна и должным образом признаны"⁷. Чемберлен, ставший преемником Керзона на посту министра иностранных дел во втором консервативном кабинете С. Болдуина, отдавая должное широте кругозора Керзона-дипломата, вместе с тем критически отзывался о качествах Керзона-стратега, указывая в частности на его русофобию и ссылаясь на нежелание ряда послов работать под его началом накануне Первой мировой войны, если бы он возглавил тогда Форин офис⁸. В свою очередь У. Черчилль, размышляя о жизни и политической карьере бывшего коллеги по коалиционному кабинету Д. Ллойд Джорджа, сделал акцент на сложных взаимоотношениях, которые существовали между премьером и министром иностранных дел. Отдавая дань эрудированности и опыту Керзона на государственных постах, Ллойд Джордж, по мнению автора мемуаров, никогда не допускал Джорджа Натаниэля в узкий круг доверенных лиц. С другой стороны, стиль управления Керзона в глазах Черчилля имел одну существенную слабость: он мог хорошо сформулировать проблему, но далее не предпринимать конкретных шагов для ее решения. Используя метафору, Черчилль так подвел итог деятельности Керзона: "Утро было золотым, полдень - бронзовым, а вечер - свинцовым"⁹.

Особняком в ряду мемуаров стоит труд младшего современника Керзона, дипломата и беллетриста Г. Никольсона. Детально разбирая основные направления деятельности Керзона как главы Форин офис, высоко оценивая многие качества его характера - целеустремленность, энергию, приверженность высоким моральным принципам, широкую эрудицию, Никольсон все же склоняется к выводу о том, что Керзон так и не сумел использовать предоставленные ему возможности, чтобы избежать ослабления внешнеполитического влияния Британии в мире. По мнению Никольсона, Керзон не сумел понять тех кардинальных изменений в международных отношениях, которые вызвала Первая мировая война, оказавшись последним потомственным аристократом "старого закала" в кресле министра иностранных дел¹⁰.

Идеологизированные оценки деятельности лорда Керзона советскими публицистами и историками, были, как правило, далеки от объективности. Керзон "не отличался ни особенной глубиной, ни особенным блеском ума, ни исключительным красноречием, ни исключительным трудолюбием, вообще ничем исключительным", - гласил 1925 г. один из памфлетов¹¹. Спустя сорок лет историк Ф. Д. Волков, автор статей о Керзоне в "Большой Советской" и "Советской исторической" энциклопедиях, характеризовал его как одного из "наиболее видных представителей английской военно-реакционной клики, защищавшей интересы буржуазии и земельной аристократии в британской внешней политике"¹².

Первыми отечественными историками, которые попытались написать научный портрет Керзона, стали Н. К. Бузынина и К. Б. Виноградов. К сожалению, две небольшие статьи о нем создавались на основе ограниченного круга исследований англоамериканских авторов, без обращения к отечественным, не говоря уже о зарубежных архивных материалах. При этом большинство эпизодов жизни и политической деятельности лорда Керзона получили у авторов субъективное толкование. Достаточно упомянуть голословные утверждения о том, что Керзон старался подорвать позиции лорда Солсбери как премьера в конце 1890-х годов или проявлял готовность начать войну с Россией в Центральной Азии в 1905 г.¹³.

Переиздание этих статей под новым названием "Лорд Керзон: рекорды тщеславия" в сборнике "Монархи, министры, дипломаты XIX - начала XX в.", увидевшим свет в 2002 г., не изменило взгляда авторов на британского политика. Как и в предыдущей публикации, К. Б. Виноградов и Н. К. Бузынина почти не находят добрых слов о Керзоне, называя его "самовлюбленным и тщеславным, ненавистником женской эмансипации", "презиравшим народы Востока"¹⁴.

Советский историк-востоковед Н. А. Халфин посвятил Керзону два очерка. В первом из них он традиционно рассматривался как ведущий идеолог и практик британского империализма. Однако если заслуги Керзона в качестве теоретика "наступательного курса" британской внешней политики все же признавались Халфиным, то практическая деятельность на посту вице-короля совершенно безосновательно рассматривалась как провальная¹⁵. Ознакомительной поездке Керзона по российскому Туркестану посвящен второй очерк Халфина. Его содержание не оставляет у читателя сомнений в русофобстве Керзона, прикрытом, как стремился доказать Халфин, заявлением о беспристрастности на страницах известного труда "Россия в Центральной Азии", познакомившего англичан, а с ними и остальных европейцев с реальным положением дел на южных окраинах Российской империи¹⁶.

Таким образом, основной проблемой в раскрытии историками многогранной личности Дж. Н. Керзона явилось, с одной стороны, недостаточное изучение британских и российских архивов в сравнительном ключе, а с другой, - изначально необъективное, даже предвзятое отношение к нему части зарубежных и большинства отечественных специалистов.

Автор очерка, предваряющего выход в свет полномасштабной исследовательской монографии об этом видном государственном деятеле, предпринял попытку восполнить пробелы в изучении роли Дж. Н. Керзона в истории не только Великобритании, но и международной жизни конца XIX - начала XX вв.

Архивные изыскания показывают, что старинный род Керзонов, продолжателем которого после появления на свет 11 января 1859 г. стал Джордж Натаниэль, принадлежал к одному из самых аристократических в Королевстве Англия. Его далекие предки происходили из местечка Курсон в Нормандии. Именно так первоначально и произносилась их фамилия. Один из представителей рода - Робер де Курсон участвовал в походе на Англию, закончившемся покорением англосаксонского королевства Вильгельмом Завоевателем в 1066 г. Будучи вассалами крупного феодала Генри де Феррерса, Курсоны впоследствии получили во владение земли с деревнями Кроксол и Кедлстон, которые в 1198 - 1199 гг. были поделены между двумя сыновьями. Новым владельцем Кедлстона стал Томас де Курсон, от которого и происходил по прямой линии Джордж Натаниэль¹⁷.

Его отец, Альфред Натаниэль Керзон, четвертый барон Скарсдейл, вступил во владение Кедлстон-холлом в 1856 г. после того как его старший брат погиб в результате несчастного случая. Исполняя обязанности приходского священника, Альфред Натаниэль всю свою жизнь оставался сквайром. По свидетельству родственников, основной чертой его натуры, помимо набожности, была крайняя скупость. В 1856 г. лорд Скарсдейл женился на Бланш Сенхауз, девушке из местечка Нетерхолл в Кумберленде. Спустя девять месяцев родилась их первая дочь София, а еще через два года - старший сын Джордж. Хотя в его обширной личной корреспонденции почти отсутствуют сведения о семействе Сенхаузов, кроме упоминания о дяде по матери - "приятном сельском джентльмене", мальчик унаследовал больше материнских, чем отцовских черт: целеустремленность, педантичность и стремление указывать людям на их ошибки. Лорд Скарсдейл предпочитал следовать строгим семейным традициям и не одобрял стремления к странствиям, которое проявилось у его старшего сына еще в раннем возрасте. Как это нередко случалось в викторианских семьях, Джордж пытался компенсировать сдержанное отношение отца взаимной горячей любовью к матери, которую мальчик считал "самым дорогим для него человеком на свете".

Надо сказать, что из одиннадцати детей, рожденных Бланш Скарсдейл, не выжил только один ребенок, однако все они, за исключением Джорджа Натаниэля, ничем не прославили род Керзонов. И хотя Джордж любил своих шестерых сестер, особенно Бланш и самую юную Маргарет, наиболее близкие отношения он всю жизнь сохранял только с одним из троих братьев - Фрэнком, который сделал успешную карьеру на лондонской бирже ценных бумаг.

Пройдя строгое домашнее воспитание под надзором гувернантки Э. Параман, окончив затем частную начальную школу в Виксенфорде, а вслед за ней и престижный Итон, Джордж Натаниэль, зарекомендовавший себя одним из лучших учеников, в 1878 г. поступил в Баллиол-колледж Оксфордского университета- этой кузницы государственных служащих Британской империи. К сожалению, незадолго до поступления он неожиданно почувствовал острую боль в нижнем отделе позвоночника - следствие падения с лошади еще в период посещения Итона. С той поры приступы сильных болей в спине периодически возникали у Джорджа Натаниэля на протяжении всей жизни, вынудив его почти постоянно носить под одеждой стальной корсет для компенсации нагрузки на позвоночник¹⁸.
 

1870-е


Мэри Лейтер








Грейс Дагген

Оксфорд предоставил юноше возможность отстаивать свои убеждения в целом ряде общественных организаций: Студенческом союзе университета, клубе им. Дж. Каннинга (торийского политика и дипломата начала XIX в.) и дискуссионном обществе. Скоро он был признан однокашниками восходящей звездой новой генерации консерваторов, проявлявших искреннюю заинтересованность в осуществлении Британией своей имперской миссии на планете. Темами его сообщений на заседаниях этих организаций была защита официальной политики правительства в Афганистане (в связи со второй англо-афганской войной 1878 - 1880 гг.), поддержка запрета на производство медицинских опытов с животными и бескомпромиссная оппозиция планам администрации Оксфорда разрешить студенткам двух только что отрытых женских колледжей университета пользоваться библиотекой Студенческого союза. В апреле 1880 г. он блестяще выступил с большой речью, отразившей разочарование молодых тори победой либеральной партии на выборах в парламент. Через несколько недель он был избран президентом Союза подавляющим большинством голосов.

Удивительно, что внешность Джорджа Натаниэля, которому к моменту окончания университета исполнилось 23 года, резко контрастировала с манерой его публичных выступлений. Характерной чертой его поведения являлось чувство собственного достоинства. По мнению всех лиц, окружавших Джорджа Натаниэля в молодые годы, временами оно граничило с нарциссизмом. У него было идеально выбритое лицо овальной формы, казавшееся девушкам очень привлекательным благодаря выразительным карим глазам, орлиному носу и чувственным губам, на которых нередко играла легкая улыбка. Вплоть до последних лет жизни Керзон выглядел моложе своих лет, а уж когда смеялся от души, то и вовсе походил на мальчишку¹⁹.

Не случайно на свет появилась эпиграмма, сочиненная его однокашниками по Баллиол-колледжу: "Меня зовут Джордж Натаниэль Керзон. Я лучший из всех. Мои щеки покрыты румянцем, мои волосы гладко причесаны. Каждую неделю я обедаю в Бленхейме"²⁰.

Лондонская жизнь Джорджа Натаниэля проходила в доме на Вимпол-стрит, которым владела его семья, и куда еще мальчиком он приезжал с родителями, чтобы посетить всемирно известную Национальную галерею и один из самых старых в Европе зоопарков. Теперь его больше привлекала архитектура, хотя интерес к живописи, особенно произведениям Тернера, сохранился у него на всю жизнь. Молодой человек часто посещал танцевальные вечера и балы-маскарады, которые были очень популярны среди его ровесников²¹.

К концу университетского курса он настолько проникся атмосферой вольного студенческого духа, что в течение месяца обедал дома только один раз, зато пять раз в неделю танцевал на молодежных вечеринках или проводил время с друзьями в дискуссионных клубах за бутылочкой виски. Правда, алкоголь для него никогда не играл стимулирующей роли, он ни разу сильно не напивался и не страдал от похмелья на следующий день после застолья.

Настоящим шоком для Джорджа Натаниэля стали выпускные экзамены в университете, которые он сдал только вторым. По окончании университета, в 1882 - 1883 гг. Керзон, чтобы отдохнуть и развеяться, совершил свое первое длительное путешествие по Италии, Греции и странам Ближнего Востока, во время которого работал над эссе о византийском императоре Юстиниане. По возвращении в Англию эта работа была представлена на конкурс сочинений молодых историков, получив первый приз. В июне 1883 г. он начал серьезную подготовку к экзаменам на занятие вакансии члена совета, то есть научного сотрудника, колледжа Всех Святых Оксфордского университета. Примечательно, что в это время Керзона собирался посетить писатель О. Уайлд, хорошо знакомый с ним по университету, чтобы выслушать рассказ о его поездке по странам Ближнего Востока²². Получив в ноябре 1883 г. искомую должность, Керзон немедленно принял участие еще в одном интеллектуальном состязании - ежегодном конкурсе монографий на историческую тему. Работая с исследовательской литературой в читальном зале Британского музея с 11 до 20 часов, Джордж Натаниэль обычно ужинал в таверне "Хорс Шу" на Тоттенхэм Корт Роуд, проводил час в Оксфорд Мюзик-Холле, чтобы уже в 22 часа сидеть за письменным столом у себя дома на Вимпол-стрит. Следующие несколько часов он занимался написанием монографии, которую успел завершить буквально в последний день отведенного срока весной 1884 г. Впрочем, его усилия не были потрачены впустую - по решению жюри труд Керзона о выдающемся английском государственном деятеле, философе-утописте и просветителе Томасе Море занял первое место²³.

Период с 1887 по 1895 г. в жизни Джорджа Натаниэля связан с открытием мира. В эти годы он совершил два кругосветных путешествия, а также длительные поездки по Центральной Азии, посетив Персию, Афганистан, Памир и Русский Туркестан. Их итогом стали книги, вошедшие в золотой фонд сочинений путешественников, которые исследовали отдаленные регионы Азии²⁴. Странствия по "затерянным мирам" позволили Керзону составить представление о ситуации в тех районах, где продолжалась т.н. Большая игра, как современники именовали сложный и противоречивый по характеру процесс соперничества и сотрудничества Британской и Российской империй на обширном пространстве от Каспийского моря до берегов Тихого океана²⁵. Корреспонденции, которые Джордж Натаниэль направлял в адрес ведущих британских газет и журналов во время своих поездок, принесли их автору широкую известность. Как этнограф он удостоился Большой золотой медали Королевского географического общества, став много лет спустя его президентом. Именно Керзон сформулировал понятие "естественных" или "научных" рубежей расширения колониальных владений великих держав в Азии. Его перу принадлежала концепция "буферных государств", которые были призваны отделить территорию Российской империи от Британских владений²⁶. Как свидетельствует письмо Керзону генерала К. Браунслоу от 22 апреля 1889 г., эти идеи произвели сильное впечатление на правящие круги Соединенного Королевства: "Ваша статья о действительной политике в Индии дает лучшее представление о предмете из всех тех публикаций, которые я когда-либо читал. Со дня нашей последней встречи я виделся с Брэкенбери (генерал-майор, начальник разведывательной службы Британской Индии. - Е. С.), и я сказал ему, что, по моему мнению, Вы знаете больше по этому вопросу, чем какое-либо военное или гражданское лицо"²⁷. Неслучайно впоследствии творцы англо-русской Конвенции 1907 г., положившей конец Большой игре Великобритании и России, отталкивались от концептуальных положений, выдвинутых Керзоном еще на рубеже 1880-х - 1890-х годов, а отцы-основатели геополитики А. Мэхэн, Х. Маккиндер и К. Хаусхофер также не избежали влияния концепций "истинного империалиста", как назвал себя Джордж Натаниэль в одном из выступлений. Такие крупные российские военные востоковеды, как А. Е. Снесарев, признавали значение трудов Дж. Керзона для ознакомления европейской общественности с жизнью и бытом азиатских народов²⁸.

Керзон совмещал длительные поездки с работой в парламенте, куда он был впервые избран в 1886 г. от консервативной (или юнионистской, как тогда ее называли) партии. Керзону удалось быстро продвинуться по служебной лестнице: с 1891 по 1892 г. он занимал должность заместителя министра по делам Индии; в 1895 - 1898 гг. - пост заместителя министра иностранных дел в чине тайного советника. Его многочисленные таланты, главными из которых, по признанию даже недругов, являлись широкая эрудиция, блестящее красноречие и колоссальная работоспособность, были по достоинству оценены и востребованы бессменным лидером юнионистов и главой нескольких кабинетов лордом Солсбери. Именно он санкционировал назначение Керзона вице-королем Индии в 1898 г. - небывалый взлет по служебной лестнице для человека в возрасте 39 лет, который лишь за четыре года до того вступил в законный брак с красавицей Мэри Лейтер - дочерью американского фабриканта-миллионера²⁹.

Мечта Джорджа Натаниэля занять пост вице-короля Индии, составлявшей к концу XIX в. половину площади и две трети населения Британской империи, не покидала его со времени обучения в Итоне. Он свято поверил в то, что само Провидение возложило на англичан нелегкую миссию повести народы Индостана по пути цивилизации и прогресса. В качестве руководства к действию Керзон воспринял тезис одного из адептов имперской политики Дж. Сили о том, что уход англичан из Индии стал бы "самым необъяснимым из всех преступлений и, вероятно, причинил бы колоссальнейшие бедствия" Соединенному Королевству³⁰.

Впервые посетив Калькутту во время кругосветного путешествия в декабре 1887 г., Керзон, по свидетельству очевидцев, заявил, что в следующий раз войдет через городские ворота как вице-король³¹. "Индия была романсом его юности, всепоглощающей страстью в зрелые годы и незабываемым прошлым в старости", - подчеркивал биограф Керзона лорд Рональдсхэй³².

Прибытие в 1899 г. четы Керзонов вместе с двумя маленькими дочерями в Калькутту, по описанию очевидцев, явилось заметным событием в жизни страны. "Ни один из вице-королей, - писал редактор газеты "Таймс оф Индия" С. Рид, - не приезжал в Индию наделенный столькими талантами; ни один из вице-королей не вносил в управление страной такого же количества неустанной работы; ни один из вице-королей не был настолько охвачен страстным желанием служить земле, которую он любил, и империи, которой он так гордился"³³.

Керзоны окунулись в жизнь высшего общества Калькутты. Лишь за первые три месяца пребывания в Индии нового вице-короля в его дворце состоялись: большой бал, ужин и прием в саду для 1 тыс. 800 чел., вечерний прием для представителей индийской знати, два дневных приема только для мужчин, специальный прием для их супруг, большие банкеты по вторникам с непременными танцевальными вечерами для десятков гостей, а также ланчи и обеды в более узком кругу - по несколько раз в неделю³⁴.

Разнообразие вносили многочисленные визитеры из Великобритании, которые могли гостить в доме вице-короля на протяжении зимних месяцев. Так, например, молодой У. Черчилль, который навестил Керзонов в Калькутте, настолько утомил хозяев своими нескончаемыми разглагольствованиями, что вице-король вынужден был в конце концов прочитать ему лекцию о вреде излишней болтливости. Забавно, но этот эпизод не испортил общего благоприятного впечатления, которое сложилось у Черчилля о Керзоне. В письме к матери Уинстон отзывался о нем, как о замечательном человеке, полном шарма в общении, которое доставило им обоим огромное удовольствие³⁵.

Свободные вечера Керзоны посвящали прогулкам в специальном экипаже по улицам Калькутты. Во время таких выездов Джордж Натаниэль старался лучше познакомиться с городом, его жителями и теми проблемами, с которыми они сталкивались. Ему удалось добиться открытия новой Имперской библиотеки и отреставрировать бывшую резиденцию генерал-губернатора - дом У. Гастингса, который он превратил в гостевую резиденцию для индийских принцев, посещавших Калькутту для встречи с наместником британской короны.

Задолго до появления Керзонов в Индии сложилась традиция, по которой вице-король с супругой и детьми проводил самые жаркие месяцы года с апреля по октябрь в летней резиденции, расположенной в городке Симла у подножия Гималаев на расстоянии более 1200 км от Калькутты. Все члены семьи вице-короля с радостью отправлялись в Симлу, поближе к благотворному горному воздуху и подальше от удушливой, влажной тропической жары равнинной Бенгалии. Но даже там лорд Керзон, возведенный в достоинство ирландского пэра незадолго до прибытия в Индию, продолжал работать в своем кабинете до глубокой ночи.

Еще в Лондоне, до вступления в должность вице-короля, Керзон составил себе программу реформ из двенадцати пунктов, которую намеревался воплотить в жизнь. Она включала совершенствование административного управления, принятие мер по повышению обороноспособности, изменение налоговой системы, модернизацию образования и здравоохранения. Заняв пост вице-короля, Керзон очень скоро убедился в том, что неэффективность бюрократического аппарата колониальной администрации вызывает необходимость постоянного контроля с его стороны за гражданскими чиновниками и высшими офицерами. Неслучайно он признавался в письме к одному из близких друзей, что в течение первого полугода нахождения в должности не было ни одного дня, когда бы он трудился менее восьми часов. Однако стремление Джорджа Натаниэля вникать во все детали повседневной жизни подчиненных нередко оборачивалось мелочной опекой. Дело дошло до того, что регламентации подверглись внешний вид чиновников во время официальных мероприятий, обстановка жилищ и формы проведения досуга. Все инструкции были сведены Керзоном в специальную памятку, контекст которой насчитывал более 10 тыс. слов и которая превратилась в своеобразную Библию колониального чиновника³⁶.

Нервозность администраторов различного уровня вызывали инспекционные поездки вице-короля по территории Британской Индии, во время которых лорд Керзон встречался не только с английскими чиновниками или индийскими принцами, но и с простыми людьми, стремясь детально разобраться в каждом спорном вопросе. Воздавая должное управленческому таланту Керзона, Н. Чемберлен оставил следующие воспоминания о своем четырехмесячном пребывании в Индии: "Я собирал мнения о Керзоне во время моих странствий, постепенно приходя к выводу, что он великий [выделено Чемберленом. - Е. С.] вице-король. Большинство людей, возможно, сильно недолюбливало его, почти всегда ссылаясь на сплетни о его плохих манерах, но лучшие из тех, с кем я встречался, были без исключения его восторженными почитателями"³⁷.

Разделяя, подобно многим викторианцам, взгляд на коренных жителей Индии как на "детей, которые никогда не вырастут и всегда будут требовать опеки со стороны взрослых", Керзон хотел, чтобы европейские духовные ценности постепенно стали неотъемлемой частью индийской политической культуры. Выражая негативное отношение к искусственно, по его мнению, созданному Индийскому национальному конгрессу (ИНК), Керзон однажды обронил примечательную фразу: "Он [Конгресс. - Е. С.] балансирует на грани развала, и одна из моих задач, пока я нахожусь в Индии, состоит в том, чтобы помочь ему мирно скончаться"³⁸. Исходя из этого постулата, вице-король делал все от него зависящее, чтобы свести влияние ИНК к минимуму. Он предпочитал игнорировать выступления лидеров ИНК, особенно его левого крыла во главе с Б. Тилаком, чтобы не давать повода местной общественности и британским либералам обвинять колониальную администрацию Индии в попустительстве проявлениям расизма на бытовой почве³⁹.

В аграрной политике, направленной на предотвращение массового голода, Керзон уделял главное внимание ремонту существовавших ранее и сооружению новых ирригационных систем, учреждению кооперативных кредитных обществ для крестьян, запрещению ростовщикам отчуждать земельные наделы за неуплаченные долги и снижению поземельного налога в случаях неурожаев. Более 6 млн. беднейших крестьян получили поддержку государства. К бесспорным достижениям вице-короля следует отнести открытие им Центрального исследовательского института сельского хозяйства в г. Пуса, средства на который он сумел получить от американского миллионера-филантропа, воодушевленного реформаторскими планами главы британской администрации. В этом же ряду стоят проекты по развитию железнодорожного строительства, особенно в Белуджистане, к которому он привлек опытных экспертов и частных инвесторов из Великобритании⁴⁰.

Значительных усилий стоила Керзону подготовка реформы в сфере образования. Так, задумав провести в Симле конференцию по этой проблеме в сентябре 1901 г., вице-король лично составил проекты каждой из 150 резолюций, а затем председательствовал на заседаниях в течение всех 16 дней форума. Дискуссии, состоявшиеся на конференции, а также отчет специальной комиссии, сформированной по указанию вице-короля, помогли ему в конце марта 1904 г. подготовить и провести через Законодательный совет билль об университетах. Помимо открытия Имперской библиотеки в Калькутте, он патронировал местный зоопарк, поощряя обмен представителями фауны между столицей Британской Индии и Каиром. Благодаря Керзону представители международного сообщества спортсменов-альпинистов получили возможность совершать восхождения на высочайшую вершину мира - Эверест. Но особый интерес у него вызывали памятники древности. Поездки по различным областям Индостана убедили его в назревшей необходимости предотвратить их окончательное разрушение из-за влажного климата, повреждений, причиненных многочисленными завоевателями, и ненадлежащим использованием британскими властями. Вице-королю пришлось учредить специальную должность генерального директора по археологии вместо прежнего поста куратора древних памятников, предоставить провинциальным властям субсидии на их восстановление, а также призвать их глав включить эту работу в круг своих служебных обязанностей⁴¹. К числу достижений Керзона относится запрет на функционирование клуба для англичан в бывшем королевском дворце бирманского г. Мандалая; удаление почтового отделения из памятника исламской архитектуры в Агре; очищение от летучих мышей и грязи прекрасных фресок Аджанты; восстановление мраморных панелей Красного форта в Дели, поврежденных в ходе восстания сипаев, и конечно же, реставрация жемчужины индийской культуры - заупокойного комплекса Тадж Махал.

Пожалуй, наибольшее значение для укрепления обороны Индии имели мероприятия, осуществленные вице-королем по объединению территорий, лежавших между Афганистаном и британскими владениями, в так называемую Северо-Западную пограничную провинцию. Создание новой административной единицы повлекло за собой отвод контингентов англо-индийских войск из укрепленных фортов, выдвинутых ранее далеко вперед, сокращение частоты малопродуктивных карательных экспедиций против воинственных пуштунских племен, возложение бремени патрулирования обширной территории между рекой Инд и горными проходами в Афганистан на туземные войсковые части, регулярное субсидирование из казны вождей племен, лояльных британской администрации. И хотя полного спокойствия в регионе достигнуть все же не удалось, успехи политики Керзона по привлечению вспомогательных туземных формирований стали вскоре очевидными даже для недоброжелателей вице-короля. В частности, военные расходы по поддержанию мира на северо-западе Индостана за четыре года уменьшились с 4,5 до 0,25, с. млн. ф. ст., то есть почти в 20 раз⁴².

Другим важным шагом для изменения системы административного управления Британской Индией стал раздел Бенгалии на Западную и Восточную провинции. После длительного обсуждения с сотрудниками гражданской администрации Индии и консультаций с Лондоном Керзон опубликовал план раздела Бенгалии скорее по конфессиональному, чем этническому принципу. В соответствии с ним были образованы две новые провинции: Западная Бенгалия с преобладанием населения, исповедовавшего индуизм, и Восточная Бенгалия, населенная преимущественно мусульманами. Решение, принятое вице-королем, как это обычно происходило в период его реформаторской деятельности, вызвало неоднозначную реакцию общественности, причем не только индийской, но и британской. Если его сторонники указывали на то, что до прихода в Индию англичан бенгальцы не являлись единой нацией, то противники заявляли о намеренном разделении Бенгалии на две части с целью ослабления национально-освободительного движения, в руководящих структурах которого преобладали выходцы именно из этой области. Раздел Бенгалии косвенно способствовал переносу столицы Британской Индии из Калькутты в Дели, хотя это событие произошло только в 1912 г., то есть спустя восемь лет после отставки Керзона с поста вице-короля⁴³.

В связи с обеспечением безопасности границ Британской Индии наибольшее внимание вице-короля привлекали три региона, откуда, по его мнению, могла исходить основная угроза английскому владычеству: Афганистан, Персия и Тибет. Вице-королю удалось продолжить линию на сохранение особых отношений между Кабулом и Калькуттой путем денежных субсидий; в зоне Персидского залива, который Керзон посетил осенью 1903 г., он сумел заручиться поддержкой большинства арабских шейхов; а в связи с тибетским вопросом усилиями вице-короля была организована военно-дипломатическая экспедиция под началом Ф. Янгхазбенда, который в сентябре 1904 г. заключил с правительством Далай-ламы англо-тибетскую конвенцию об особых правах Великобритании в Стране снегов⁴⁴.

Конфликт с главнокомандующим англо-индийской армии генералом Г. Китченером, вызванный различием в подходах к военно-административному управлению Британской Индией, и по сути явившийся столкновением амбиций двух крупных государственных деятелей, в итоге привел к отставке лорда Керзона с поста наместника короля Эдуарда VII. Отставка состоялась 16 августа 1905 г. Бывший вице-король тяжело переживал вынужденный уход из большой политики, за которым вскоре последовала личная драма: 19 июля 1906 г. скоропостижно скончалась горячо любимая супруга Джорджа Натаниэля. В ту же ночь Керзон написал матери Мэри: "От меня ушла самая верная, преданная, бескорыстная, прекрасная и обаятельная жена, которая когда-либо являлась супругой мужчины, а я остался один с тремя детьми-сиротами и сломанной жизнью. Но ничто не сможет лишить меня памяти об одиннадцати счастливых и долгих годах, ведь ее душа наблюдает за мной откуда-то, принося все доброе, что она может принести"⁴⁵.

С 1907 г. Керзон занимал пост канцлера (ректора) Оксфордского университета, разработав и частично осуществив план модернизации этого старейшего высшего учебного заведения Англии⁴⁶.

В годы, предшествовавшие Первой мировой войне, Керзон активно занимался общественной-политической деятельностью. Он обличал "неудержимую агрессивность русского самодержавия" и критиковал либеральное правительство Г. Асквита за сближение с Россией, что привело к союзу Англии, Франции и России - Антанте.

В 1908 г. Керзон был избран в Палату лордов и вплоть до своей кончины активно работал в ней, принимая участие в дебатах о реформе верхней палаты парламента, инициированной энергичным Д. Ллойд Джорджем.

Керзон отдавал много сил координации работы Королевского географического общества в качестве его президента, деятельности попечительского совета Национальной галереи, членом которого он был избран в 1911 г. и борьбе против движения суфражисток в рядах Национальной лиги противодействия получению женщинами избирательного права: Керзон был твердо убежден в том, что политика является не женским делом.

Свободное время он использовал для организации реставрационных работ в нескольких средневековых замках, приобретенных им либо в собственность, либо в долгосрочную аренду. Характерно, что по его завещанию, все они, за исключением родового поместья Кедлстон-холл, были безвозмездно переданы государству.

Хотя начало Первой мировой войны лорд Керзон встретил в оппозиции к либеральному кабинету Асквита, он сразу же предложил последнему свои услуги для работы на любой должности. Однако в первые месяцы боевых действий никакого поста ему не нашлось. Очень жаль, сообщал он одному из корреспондентов, что "человек, который в 39 лет был признан способным управлять страной с населением в 300 млн., и справился с этим делом, бесполезен в свои 55 лет, когда само существование его родины поставлено на карту"⁴⁷.

Керзон отправился в лекционный тур по Соединенному Королевству, выступая перед различной по составу аудиторией с призывом крепить единство фронта и тыла. Он отстаивал введение всеобщей воинской повинности, став вице-президентом Национальной лиги обязательной военной службы. Придавая особое значение развитию нового вида вооруженных сил - боевой авиации, Керзон возглавил в 1916 г., хотя и на короткий срок, Совет по воздухоплаванию, который стал предшественником министерства авиации.

Личный финансовый вклад Джорджа Натаниэля в субсидирование различных благотворительных структур был значителен. После начала Первой мировой войны он пожертвовал 500 ф. ст. Национальному фонду помощи и впоследствии перечислял крупные суммы другим аналогичным организациям, включая Сербский фонд, вице-президентом которого он также был избран. В своем лондонском доме на Карлтон Хауз Террэйс Джордж Натаниэль разместил раненых бельгийцев, Фонд помощи Бельгии и Фонд содействия военнослужащим из Индии, а в замке Хэквуд - беженцев из Бельгии, включая членов королевской семьи. Будучи сторонником использования частей регулярной англо-индийской армии на Западном фронте, он старался лично контролировать обеспечение солдат всем необходимым, подарив каждому подразделению, прибывавшему в Британию из Индии, специальные нагревательные котлы объемом в 30 галлонов (более 100 л) для заваривания чая, купленные им на личные средства.

Долгожданное назначение, хотя и на второстепенный, но все же государственный пост лорда-хранителя печати в коалиционном кабинете Аксвита, последовавшее в мае 1915 г., вернуло Керзона в "большую политику". Вскоре после создания коалиции он вошел в состав так называемого Дарданельского комитета, который курировал не только операцию в Черноморских проливах, но и боевые действия на других фронтах вне Европы. Керзон выступал за решительную атаку экспедиционных сил на турецкие позиции, а когда наступление союзных войск провалилась, до последнего препятствовал их эвакуации из Галлиполи, полагая, что этот шаг нанесет удар престижу Британии в Азии⁴⁸.

Весной 1916 г. Керзон указом Георга V в знак особых заслуг перед Соединенным Королевством был посвящен в рыцари Ордена Подвязки; он стал кавалером старейшей и наиболее престижной награды Англии, учрежденной Эдуардом III еще в 1348 г.

В январе 1916 г. Керзон вступил в повторный брак. Его новой женой стала Грейс Дагген - вдова богатого аргентинского землевладельца и дочь американского дипломата. Новые возможности открылись перед Керзоном после формирования коалиционного правительства Д. Ллойд Джорджа. В декабре того же года Керзон занял посты лорда-президента Тайного совета и лидера верхней палаты парламента, что позволило ему войти в узкий состав Военного кабинета, члены которого фактически руководили Британской империей.

20 марта 1917 г. ключевые министры правительства и представители доминионов сформировали Имперский Военный Кабинет, деятельность которого осуществлялась через два подкомитета - во главе с Керзоном для рассмотрения территориальных вопросов и Р. Милнером для оценки экономических и других проблем. Итоговый доклад подкомитета Керзона, датированный 1 мая 1917 г., предлагал установить постоянный контроль Британии над германской Восточной Африкой, Палестиной и Месопотамией, но оставлял открытым вопрос о Камеруне, который, по мнению Керзона, можно было бы сохранить за немцами в обмен на их отказ от Эльзас-Лотарингии⁴⁹.

Напряженная работа в Кабинете и подкомитете после относительно спокойной жизни в период премьерства привела к ухудшению его здоровья. Однако стремительное развитие событий в России и на Ближнем Востоке требовало постоянного участия лорда-президента Тайного совета в работе правительства. Что касается России, то на заседании Военного кабинета 14 мая 1917 г., Керзон, сделал вывод о двойственности ее политики в связи с революционным движением. По его мнению, союзник по Антанте устами государственных деятелей стремился на словах "продолжать войну", но на деле из нее уже вышел. Сложившаяся обстановка требовала от Лондона занять выжидательную позицию, развивая контакты с умеренными российскими социалистами⁵⁰.

В отношении Ближнего Востока Керзон также старался проявлять осторожность, критикуя планы организации восстания арабских племен и создания обширного халифата на развалинах Османской империи. Соглашаясь с оккупацией англичанами Басры как стратегического пункта, защищавшего подступы к Персидскому заливу, он, тем не менее, возражал против похода вверх по течению Тигра на Багдад, опасаясь распыления экспедиционных сил и угрозы флангового прорыва турецких сил в тыл англоиндийских войск. Последовавшие окружение и ликвидация британской группировки под Багдадом на Месопотамском фронте подтвердили правоту этой точки зрения⁵¹.

5 декабря 1917 г. Керзон, реагируя на приход к власти в России большевиков и провозглашение советским правительством Декрета о мире, в меморандуме для Военного кабинета подверг резкой критике лозунг "мир без аннексий и контрибуций". Он обосновывал "неотъемлемое право белого человека" (т.е. представителей англосаксонской расы) "устанавливать высокие стандарты цивилизации в самых темных уголках Земли, где господствуют предрассудки и варварство"⁵².

В марте 1918 г. лорд Керзон согласился возглавить так называемый Восточный комитет, созданный для координации действий Форин офис, военного ведомства, министерств по делам Индии и колоний на Ближнем и Среднем Востоке. Одним из наиболее важных пунктов повестки дня комитета на протяжении всего периода его деятельности стал русский вопрос, вызвавший ожесточенную полемику внутри политического истеблишмента Великобритании.

Как и ряд других английских политиков, он полагал, что главным для Антанты, несмотря на "предательство" русских, является продолжение вооруженной борьбы против Центральных держав. После заключения германо-советского мира в Брест-Литовске 3 марта 1918 г. Керзон стремился, хотя и не всегда оправданно, привлечь внимание Уайтхолла к угрозе вторжения большевиков при поддержке немцев в азиатские владения Великобритании через Туркестан или Кавказ. Об этом Керзону сообщала британская разведка, которой стало известно содержание переписки советских руководителей, обсуждавших этот вопрос⁵³.

В то же время председатель Восточного комитета скептически воспринимал попытки премьера Д. Ллойд Джорджа и президента США В. Вильсона "заигрывать" с представителями Москвы весной 1918 г., чтобы сорвать германо-турецкие замыслы на Востоке⁵⁴. Примечательно, что большинство резолюций Восточного комитета легло в основу позиции Лондона на Парижской мирной конференции 1919 - 1920 гг.

Заключение Компьенского перемирия предоставило Керзону возможность обратиться к Георгу V с приветственным адресом от имени Палаты лордов. В речи 18 ноября 1918 г. президент Тайного совета постарался использовать все свое ораторское мастерство, чтобы выразить торжество Британской империи над поверженным врагом: "Нам не свойственно заниматься похвальбой в час победы. Но, по крайней мере, мы можем сказать, что британский флаг никогда еще не развевался над более могущественной и более единой империей, чем теперь, что британцы никогда еще не имели случая посмотреть миру в лицо так прямо, что наш голос никогда еще не значил так много в совете народов и в определении будущих судеб человечества"⁵⁵.

Большой опыт, накопленный Керзоном во время проведения различных церемоний, помог ему стать организатором торжественных мероприятий, посвященных победе в Первой мировой войне. Его избрали главой комитета по созданию мемориала тем пэрам и их сыновьям, которые пали смертью храбрых на полях сражений. Почетной обязанностью для него явилось председательство в оргкомитете по празднованию победы, созданном Кабинетом летом 1919 г. Завершив эту работу, он немедленно был приглашен к руководству общественным фондом по сооружению памятника воинам, погибшим во время Первой мировой войны, с размещением в Уайтхолле. Именно Керзону было доверено подготовить сценарий церемонии захоронения Неизвестного солдата в Вестминстерском аббатстве⁵⁶.

В новом коалиционном правительстве Д. Ллойд Джорджа, сформированном по итогам так называемых "выборов по купонам", которые состоялись в декабре 1918 г., Керзон занял должность министра иностранных дел (до октября 1919 г. - совместно с А. Бальфуром, который вместе с премьер-министром постоянно находился на конференции в Париже). Это назначение явилось вершиной карьеры Джорджа Натаниэля. С одной стороны, он был призван внести изменения в функционирование министерства, которое его критики обвиняли в неподконтрольности и отрыве от политико-экономических реалий как дома, так и за рубежом. С другой, - от Керзона требовали сохранить традиционные основы деятельности этого ведомства и его ведущую роль среди других структур Уайтхолла в реализации курса Великобритании на международной арене. Задача главы Форин офис осложнялась тем обстоятельством, что Ллойд Джордж стремился решать многие вопросы самостоятельно, в ходе международных конференций, следовавших одна за другой, не консультируясь со своим министром. Фактически премьер оставил в ведении Керзона только азиатские проблемы, хотя и здесь не исключал своего вмешательства, как это случилось во время кульминации греко-турецкой войны осенью 1922 г. Однако было бы неверным представлять министра иностранных дел в качестве лишь послушного исполнителя воли премьера. Как правило, оба политика дополняли друг друга, разделив сферы ответственности по регионам. "Если они и могли иногда расходиться в выборе лучшего дипломатического решения, то придерживались все же общего взгляда для политиков их поколения о важности сохранения глобального баланса сил и праве Британии как самой большой имперской державы осуществлять руководящую роль в международных отношениях"⁵⁷.

Заслуги Керзона на посту министра иностранных дел были отмечены в 1921 г. присвоением ему титула маркиза. К наиболее значимым из них следует отнести утверждение интересов Великобритании в Иране, с которым 9 августа 1919 г. была подписана конвенция, инициированная министром иностранных дел; урегулирование польско-советского вооруженного конфликта летом- осенью 1920 г., когда глава Форин офис выступил с идеей провести границу между двумя странами по черте этнического размежевания, вошедшей позднее в историю как "линия Керзона"; а также заключение мирного соглашения стран Антанты с Турецкой республикой, созданной генералом Мустафой Кемалем на развалинах Османской империи. По мнению большинства современников, умелое руководство Керзоном работой Лозаннской конференции 1922- 1923 гг., участники которой смогли договориться о международно-правовом режиме Черноморских проливов, (конечно же, прежде всего, в интересах Великобритании), предопределило ее успех. Именно в Лозанне Керзон "скрестил шпаги" в очной дипломатической дуэли с главой советской делегации наркомом по иностранным делам Г. В. Чичериным. Хотя Чичерин категорически отказался подписать международную конвенцию о режиме проливов, покинув Лозанну вслед за Керзоном 7 февраля 1923 г., сделать это Советскому Союзу все же пришлось через полгода⁵⁸.

В мае 1923 г. лорд Керзон, продолжавший возглавлять британский МИД в составе консервативного кабинета Э. Бонар Лоу, выступил с беспрецедентно жесткой по тону нотой, адресованной правительству СССР. Это обращение было названо журналистами "ультиматутом Керзона". Для главы Форин офис как представителя консервативного британского истеблишмента большевизм выступал в качестве конкурирующей системы политического устройства, бросавшей вызов либеральной демократии и обладающей притягательной силой в глазах колониальных народов. Другими словами, по мнению Керзона, отражавшего позицию политической элиты Соединенного Королевства, большевизм своим существованием не только подрывал основы Британской империи, но и ставил под сомнение "великую цивилизаторскую миссию" англосаксов в глобальном масштабе. Один из видных политиков Альбиона еще в мае 1919 г. писал, что "все будущее Европы зависит от урегулирования ситуации в России"⁵⁹.

Несмотря на подписание Великобританией торгового соглашения с РСФСР в марте 1921 г. и участие советской делегации в работе Лозаннской конференции 1922-1923 гг., предубеждение Керзона к внешней политике СССР только усиливалось⁶⁰.

В Лондоне вызывали возмущение аресты англичан сотрудниками советских органов госбезопасности по обвинению в шпионаже, задержание британских рыболовецких судов в двенадцатимильной зоне советских территориальных вод, репрессии в отношении священнослужителей. Что же касается лорда Керзона, то успехи большевистской дипломатии в Персии, Афганистане и республиках Закавказья только подтверждали его точку зрения о возрастании угрозы британским интересам в Индии со стороны Москвы, действовавшей как по официальным каналам, так и через Коминтерн⁶¹.

Демарш руководителя Форин офис совпал по времени с отставкой по болезни Бонар Лоу. Эта отставка открыла перед Керзоном реальную перспективу стать во главе правительства, опиравшегося на прочное большинство в парламенте. Однако неблагоприятное стечение обстоятельств помешало Джорджу Натаниэлю подняться на политический Олимп Британской империи в конце мая 1923 г. Отрицательную роль сыграли три обстоятельства: его недостаточная демократичность в глазах британского общества, недоверие к нему товарищей по партии и коллег по кабинету министров и, наконец, нерешительность, проявленная им в исключительной ситуации⁶².

После прихода к власти лейбористского правительства Р. Макдональда глава МИД, занимавший эту должность более пяти лет, вынужден был покинуть свой пост. Последние два года жизни он посвятил главным образом благотворительной деятельности, будучи председателем совета попечителей Национальной галереи. Впрочем, когда консерваторы победили на выборах в конце 1924 г., Керзон вернулся в правительство, получив предложение возглавить Тайный совет и Комитет имперской обороны - главный координационный орган Британской империи в военно-политической сфере. Одновременно, как и прежде, он был избран лидером консерваторов в Палате лордов.

Но жить Керзону оставалось недолго. 20 марта 1925 г. он скончался в своем лондонском доме спустя несколько дней после операции, вызванной сильным внутренним кровотечением. Церемония похорон представляла собой внушительное зрелище. Катафалк доставил тело усопшего в Вестминстерское аббатство. Гроб доверили нести таким видным государственным деятелям, как Асквит, Болдуин и Черчилль. Погребальную службу вел архиепископ Кентерберийский. На следующий день специальным поездом гроб с телом Керзона был доставлен в Кедлстон, где состоялись похороны в фамильном склепе.

Новость о кончине бывшего вице-короля и министра иностранных дел заставила почти все газеты Старого Света опубликовать некрологи, в которых подчеркивалась выдающаяся роль Керзона в отстаивании интересов Британской империи. Десятки телеграмм соболезнования поступили в адрес семьи покойного. Стремясь найти ответ на вопрос о движущей силе его многолетних трудов, Г. Никольсон подчеркнул, что лорд Керзон с успехом объединил в своей натуре "широту английского национального характера, целостность красоты и величие в работе - те идеалы, которых ему удалось достигнуть, преодолевая боль, трагедию и разочарование"⁶³.

Неприятие новых политических реалий, предубеждение против определенных стран и народов, например, России и Франции, скептическое отношение к лидерам национально-освободительных движений и другие недостатки личности Керзона, вызывавшие критику современников, однако, в целом не противоречат смыслу эпитафии одного из основателей начинавшей клониться к упадку Британской империи. Надпись на могиле лорда Джорджа Натаниэля Керзона гласила: "На различных постах и в разных государствах, как первопроходец, писатель, администратор и правитель, он стремился служить своей Отчизне, не посрамив имени древнего рода Керзонов"⁶⁴.

Примечания

1. Наиболее полные и объективные биографии Дж.Н. Керзона: Ronaldshay, Lord. The Life of Lord Curzon, v. 1 - 3. London- New York, 1928; Nicolson H. Curzon: The Last Phase, 1919 - 1925. A Study in Post-War Diplomacy. London, 1937; Mosley L. Curzon. The End of an Epoch. London, 1960; Rose K. A Most Superior Person: A Portrait of Curzon and His Circle in Late Victorian England. London, 1969; Dilks D. Curzon in India, v. 1 - 2. London, 1969 - 1970; Goradia N. Lord Curzon. The Last of the British Moguls. Delhi, 1993; Gilmour D. Curzon. London, 1995; Bennett G., Gibson M. The Latter Life of Lord Curzon of Kedleston -Aristocrat, Writer, Politician, Statesman. An Experiment in Political Biography. Lewiston, 2000.
2. Parker J. Lord Curzon, 1859 - 1925. A Bibliography. New York - London, 1991, p. VII.
3. Raymond E. Uncensored Celebrities. London, 1918, p. 196.
4. Times, 31.I.1921.
5. Younghusband F. Lord Curzon. A Personal Recollection. - The Nineteenth Century and After, 1925, v. 97, N 579, p. 627 - 628, 631, 633.
6. Gregory J. On the Edge of Diplomacy. Rambles and Reflections, 1902 - 1928. London, 1929, p. 143,245 - 255.
7. Kilbracken, Lord. Reminiscences. London, 1931, p. 180.
8. Chamberlain A. Politics from Inside. An Epistolary Chronicle, 1906 - 1914. London, 1936, p. 471.
9. Churchill W. Great Contemporaries. London, 1937, p. 227 - 229, 236.
10. Nicolson H. Op. cit., p. 4 - 5, 375.
11. Меньшой А. Англо-американские портреты. Л., 1925, с. 7.
12. Советская историческая энциклопедия. М., 1965, т. 7, кол. 186 - 187; БСЭ, 3-е изд. М., 1973, т. 12, кол. 164.
13. Бузынина Н. К., Виноградов К. Б. Лорд Керзон. - Новая и новейшая история, 1973, N 5, 6; Виноградов К. Б., Бузынина Н. К. Лорд Керзон: рекорды тщеславия. - Монархи, министры, дипломаты XIX - начала XX в. СПб., 2002.
14. Виноградов К. Б., Бузынина Н. К. Указ. соч., с. 259, 291.
15. Халфин Н. А. Лорд Керзон - идеолог и политик британского империализма, - Новая и новейшая история, 1983, N 1.
16. Халфин Н. А. Дж.Н. Керзон в Российской Средней Азии. - Вопросы истории, 1988, N 3, с. 106 - 115.
17. Генеалогическая таблица рода Керзонов приведена в книге: Goradia N. Op. cit., p. 258 - 259.
18. Mosley L. The Glorious Fault. The Life of Lord Curzon. New York, 1960, p. 28.
19. Mosley L. The Glorious Fault, p. 33.
20. Цит. по: Gilmor D. Op. cit, p. 30. Бленхейм - родовое поместье герцогов Мальборо, расположенное недалеко от Оксфорда.
21. Ibid., p. 32.
22. Wilde to Curzon, 16.VII.1883. - Indian Office Library and Records (далее - IOLR), F 112/325.
23. Rose К. Op. cit., р. 100.
24. Curzon G. Russia in Central Asia in 1889 and the Anglo-Russian Question. London, 1889; idem. Persia and the Persian Question. London, 1892; idem. Problems of the Far East. Japan-Korea-China. London, 1894; idem. The Pamirs and the Source of the Oxus. London, 1897.
25. См.: Сергеев Е. Ю. Большая игра, 1856 - 1907: мифы и реалии российско-британских отношений в Центральной и Восточной Азии. М., 2012.
26. Curzon G. The 'Scientific Frontier' an Accomplished Fact. - The Nineteenth Century, 1888, N 136; idem. The Unscientific Frontier of Russia in Asia. - The Nineteenth Century, 1889, N 143; idem. The Fluctuating Frontier of Russia in Asia. - The Nineteenth Century, 1889, N 144.
27. Цит. по: Ronaldshay, Lord. Op. cit., v. 1, p. 148.
28. Снесарев А. Е. Афганистан, т. 1. М., 1921, с. 11.
29. Брак с М. Лейтер принес Керзону не только душевное спокойствие после бурной юности, но и финансовое благополучие: в качестве приданного он получил колоссальную по тем временам сумму в 140 тыс. ф. ст. - Curzon to Lord Scarsdale, 26.II.1895; Levi Leiter to Curzon, 18.III.1895; Lord Scarsdale's Indenture, 9.IV.1895. - IOLR, F 112/677.
30. Edwardes M. High Noon of Empire. India under Curzon. London, 1965, p. 16.
31. Frazer L. India under Curzon and After. London, 1911, p. 7 - 8.
32. Ronaldshay, Lord. Op. cit., v. 2, p. 3.
33. Reed S. The India I know, 1897 - 1947. London, 1952, p. 44.
34. Curzon to Queen Victoria, Calcutta, 23.III.1899. - IOLR. F 111/135; The Viceroy's Fall: How Kitchener Destroyed Curzon. London, 1986, p. 39.
35. Gilmour D. Op. cit., p. 144.
36. Das D. India from Curzon to Nehru and After. London, 1969, p. 47.
37. Gilmor D. Op. cit., p. 163.
38. Das D. Op. cit., p. 46.
39. Judd D. Balfour and the British Empire. A Study in Imperial Evolution 1874 - 1932. London, 1968, p. 230; Gilmour D. Op. cit., p. 171 - 172. Как аргументировал Керзон в письме от 27 ноября 1902 г. министру по делам Индии Дж. Гамильтону свою позицию относительно проявлений расовой дискриминации со стороны британских военных: "Если будет известно, что вице
король, поддержанный министром, выступает против запятнавшего свою честь полка, пусть даже такого, в котором служат сыновья герцогов, графов и т.д., это станет полезным уроком для армии. Если мы уступим военной и аристократической спеси, то ни один вице-король не сможет продолжать работу, которую я начал". - Gopal S. British Policy in India, 1858 - 1905. Cambridge, 1965, p. 263 - 264.
40. Mersey, Viscount. The Viceroys and Governors-General of India, 1757 - 1947. London, 1949, p. 115; Reed S. Op. cit, p. 47; Edwardes M. Op. cit., p. 53; Das D. Op. cit., p. 47. Подробнее об экономической политике Керзона, особенно в сельском хозяйстве, см.: Bhutani V. The Apotheosis of Imperialism: Indian Land Economy under Curzon. New Delhi, 1976.
41. Ronaldshay, Lord. Op. cit., v. 2, p. 330 - 339.
42. Frazer L. Op. cit., p. 19, 51, 54; Ronaldshay, Lord. Op. cit., v. 2, p. 122 - 140; Tyagi J. Lord Curzon and Reorganization of Indian Army. New Delhi, 1994, p. 15 - 24.
43. Mersey, Viscount. Op. cit., p. 3.
44. Сергеев Е. Ю. Указ. соч., с. 199 - 238.
45. Lady Curzon's India. London, 1985, p. 169.
46. Curzon G. Principles and Methods of University Reform. Oxford, 1909.
47. Gilmour D. Op. cit., p. 432.
48. Minutes of the Dardanelles Committee, 11.XI.1915. - IOLR, F 112/161; Curzon's memorandum to the Cabinet, 24.XI.1915. - Ibid., F 112/125.
49. Goldstein E. Winning the Peace. British Diplomatic Strategy, Peace Planning, and the Paris Peace Conference, 1916 - 1920. Oxford, 1991, p. 15.
50. Public Record Office (далее - PRO), CAB 23/2. Proceedings of the 137th Meeting of the War Cabinet, 14.V.1917.
51. Curzon's memorandum to the Cabinet, 4.VI.1917. - IOLR, F 112/164.
52. Curzon's memorandum to the Cabinet, 5.XII.1917. - PRO, CAB 27/4.
53. Телеграмма Троцкого Чичерину от 6.VIII. 1920 г.; Письмо Каменева Чичерину от 17.VIII.1920 г. - Архив внешней политики Российской Федерации (далее - АВП РФ), ф. 4, Секретариат Чичерина, п. 4, оп. 17, д. 248, л. 76, 137 - 138.
54. Balfour's memorandum to the Cabinet, 13.II.1918. - IOLR, F 112/270; Balfour's memoranda to the Cabinet, 15.III. 1918 and 25.VI.1918. - PRO, CAB. 25/72.
55. The Times, 19.XI.1918; Ronaldshay, Lord. Op. cit., v. 3, p. 200.
56. Gilmour D. Op. cit., p. 499 - 500.
57. Johnson G. Curzon, Lloyd George and the Control of British Foreign Policy, 1919 - 1922. - Diplomacy and Statecraft, 2000, v. 11, N 3, p. 52.
58 Лемин И. М. Внешняя политика Великобритании от Версаля до Локарно. 1919 - 1925 гг. М., 1947, с. 344; Горохов И. М. и др. Г. В. Чичерин - дипломат ленинской школы. М., 1973, с. 185.
59. Hoare to Churchill, 31.V. 1919. - Rose I. Conservatism and Foreign Policy during the Lloyd George Coalition, 1918 - 1922. London, 1999, p. 207.
60. Годовой объем торговли между Советской Россией и Великобританией к сентябрю 1922 г. (22 млн. ф. ст.) не достиг и половины суммы товарооборота 1913 г. (56 млн. ф. ст.). Из письма замминистра иностранных дел Великобритании Р. Макнейлла члену Палаты общин от лейбористов Э. Морелю, сентябрь 1922 г. - АВП РФ, ф. 069, Референтура по Англии, оп. 10, п. 28, д. 17, л. 46 об.
61. Curzon's memorandum to the Cabinet, 14.XI.1920. - IOLR, F 112/236; Ronaldshay, Lord. Op. cit., v. 3, p. 355; White S. Britain and the Bolshevik Revolution. A Study in the Politics of Diplomacy, 1920 - 1924. London, 1979, p. 151 - 158; Лавров С. В. Политика Англии на Кавказе и в Средней Азии в 1917 - 1921 гг. - Вопросы истории, 1977, N 6, с. 92.
62. Nicolson H. Op. cit., p. 35. 63 Spectator, 4.IV.1925.
64. Цит. по: Ronaldshay, Lord. Op. cit., v. 3, p. 380.

Новая и новейшая история. — 2012. — № 6. — С. 154—168.

Это сообщение было вынесено в статью