Судьба Охтинского мыса

[Суйко 149]

Борис Вишневский: О встрече с губернатором Полтавченко по Охтинскому мысу

Блог Бориса Вишневского в Живом Журнале,19.07.2013

Друзья, постараюсь, как смогу, подробно рассказать о встрече защитников Охтинского мыса с губернатором Санкт-Петербурга Георгием Полтавченко.

Участники с нашей стороны – Александр Марголис, Петр Сорокин, Павел Шапчиц и я. Олег Иоаннисян был вызван в командировку, Анатолий Кирпичников, оказался в больнице на обследовании, попытка заменить его на Сергея Белецкого не удалась (смольнинская процедура такова, что почему-то надо даже такие элементарные вещи «согласовывать с ФСО»). А жаль, что не было Белецкого – потом будет ясно, почему…

Участники со стороны Смольного: Георгий Полтавченко, Марат Оганесян (вице-губернатор), Александр Макаров, Александр Леонтьев (его зам), Константин Плоткин, Никита Явейн (формально не работающий в Смольном - как выяснилось в конце встречи, его задачей было заявить, что памятники находятся в очень плохом состоянии, и музеефицировать там нечего, и к тому же очень дорого).

В начале встречи Макаров попросил губернатора посмотреть на ноутбуке 3-минутный ролик об Охтинском мысе. Ничего для нас нового там не оказалось – обычная пропаганда, присутствующая во многочисленных статьях, заказанных Газпромом: все те же заявления о «полном исследовании мыса виднейшими археологами», о том, что все раскопано до материка и сохранять надо только Карлов бастион, и о статусе «достопримечательного места» регионального значения, установленном распоряжением КГИОП от 17 июня 2013 года.

Затем слово дали нам. Я поблагодарил губернатора за встречу, и сказал, что мы видим в нем своего единомышленника, не раз заявлявшего о важности охраны нашего культурного наследия. Что в ситуации с Охтинским мысом его подставляют, сообщая ему неполную и не всегда достоверную информацию (в частности, в только что просмотренном им ролике). Что мы приготовили для него целый пакет документов, адекватно ее отображающих, и хотим ему помочь разобраться в этом вопросе. Что разрешение на застройку территории (фактически даваемое распоряжением КГИОП) означает уничтожение памятников. Что КГИОП упорно продолжает ссылаться в своих решениях на «экспертизу Лагунина», выполненную по заказу «Газпрома» в августе 2011 года, которая была полностью дезавуирована: сперва – в октябре 2011 года на Совете по культурному наследию, а потом, в июне 2013 года, в Куйбышевском суде, решение которого основано на признании этой экспертизы недостоверной. И что опираться на эту экспертизу нельзя – необходимо провести новую, независимую от «Газпрома». И только по ее результатам принимать решение о статусе территории и сохранении памятников.

Дальше перед губернатором были положены на стол два документа. Первый – распоряжение КГИОП от 17 июня о режимах использования Охтинского мыса, второй – его ответ от 26 июня на мое письмо, где губернатор сообщает, что это распоряжение только готовится. Я попросил объяснить: как такое может быть? В конце встречи губернатор попросил Макарова мне это объяснить, на что Александр Игоревич заявил, что объяснит мне это сразу, как мы выйдем из кабинета Полтавченко. Выйдя оттуда, я, однако же, Макарова уже не обнаружил. И 17 июля отправил ему письмо с просьбой все-таки дать объяснения.

Затем слово предоставили Марголису, который напомнил о позиции Совета по культурному наследию при правительстве города, сформулированной в октябре 2011 года. Тогда Совет отверг «экспертизу Лагунина», и рекомендовал КГИОП ее не утверждать. Тем не менее, в марте 2012 года КГИОП это сделал, чем пренебрег мнением специалистов, назначенных самим же Смольным. А после того, как распоряжение КГИОП от 5 марта 2012 года (утвердившее «экспертизу Лагунина») было отменено судом, КГИОП издал новое распоряжение фактически того же содержания.

Марголис передал губернатору отчет рабочей группы Совета под руководством Олега Иоаннисяна (в составе группы – Вадим Знаменов, Александр Кононов, Алексей Ковалев, Борис Николащенко), созданной в октябре 2011 года для оценки ситуации. В нем проанализированы и материалы Петра Сорокина, и Натальи Соловьевой (она вела раскопки после Сорокина). Вывод группы Иоаннисяна: памятников на Охтинском мысу несколько (Ниеншанц, Ландскрона, новгородское городище, позднесредневековый могильник, культурный слой эпохи неолита – раннего металла), их необходимо взять под охрану как самостоятельные объекты, причем федеральные (поскольку археологические), в дальнейшем рассмотреть вопрос о музеефикации фортификационных сооружений.

К сожалению, сказал Марголис, Совет по сохранению культурного наследия до сих пор не рассмотрел и не утвердил этот отчет, а КГИОП продолжает пользоваться «экспертизой Лагунина». Необходимо проведение новой экспертизы – это мнение авторитетных специалистов.

Губернатору были переданы: решение Куйбышевского суда от 17 июня 2013 года, решение Комитета по культурной политике и туризму Парламентской ассоциации Северо-Запада России (с поддержкой нашей позиции) и решение президиума Центрального совета ВООПИиК (с полной поддержкой нашей позиции по сохранению памятников и недопустимости застройки, и готовностью выступить заказчиком независимой историко-культурной экспертизы). Также Марголис передал губернатору «Охтинскую декларацию» с пятью тысячами подписей в защиту памятников Охтинского мыса. Кроме этого, губернатору передали юридическую справку (в том числе, с обоснованием незаконности приватизации части земельного участка «Газпромом»), решение петербургского УФАС о незаконности этой сделки, материалы о сносе памятника жертвам блокады, и другие.

Третьим от нас выступал Петр Сорокин (к сожалению, очень коротко, поскольку губернатор заявил, что «наша позиция ему ясна»), и объяснил, что оценка в экспертизе памятников Охтинского мыса как региональных – издевательство над Русской историей: эти памятники представляют собой уникальный ансамбль архитектурно-археологических сооружений, имеющих не только общероссийское, но и европейское значение. Нельзя противопоставлять им жилищную застройку, поскольку ничего подобного в Приневье нет и никогда не будет обнаружено. Никак нельзя говорить о полном исследовании территории и возможности застройки подавляющей ее части (что позволяется распоряжением КГИОП от 17 июня). И что находящиеся там памятники необходимо брать под охрану как отдельные объекты федерального значения.

От КГИОП слово дали Плоткину, который для начала, сообщил нам «старые, старые сказки» КГИОП, многократно уже слышанные и многократно опровергнутые. Первым делом он сослался на протоколы экспертного совета при Росохранкультуре от 2009 года и от 19 апреля 2011 года, где говорилось о полном исследовании территории Охтинского мыса, рекомендации придания ему статуса регионального значения и о неких «недостатках» в работе Сорокина. При этом он забыл упомянуть, что Совет, существовавший при Росохранкультуре, закрыт вместе с этим органом и выводы его могут рассматриваться, как рекомендательные наряду с многочисленными выводами других Советов, которые свидетельствуют об общероссийском и общеевропейском статусе Охтинских памятников. Отчеты Сорокина по всем работам на Охте со всеми их выводами о выявлении объектов культурного наследия и их уникальности были утверждены Отделом полевых исследований Института археологии РАН и приняты в Архив на постоянное хранение. Отчеты же госпожи Соловьевой, попытавшейся изменить выводы Сорокина в части ценности выявленных объектов, до сих пор не прошли этой процедуры.

Плоткин сослался и на письмо начальника управления Росохранкультуры Александра Работкевича от 14 апреля 2011 года. В этом письме говорилось о возможности «хозяйственного освоения указанного земельного участка» с учетом выводов государственной историко-культурной экспертизы, проведенной экспертом Л.А.Беляевым». При этом Плоткин скромно умолчал о том, что вопрос о «хозяйственном освоении» участка на Охтинском мысу перед экспертом не ставился – как и вопрос о том, есть ли другие памятники на этой территории. Что экспертиза Беляева делалась в апреле-июне 2010 года, а отчет экспедиции Сорокина, обнаружившей на Охтинском мысу значительные по масштабам части крепости Ландскрона и новгородского городища, был утвержден и принят на хранение Институтом археологии РАН в декабре 2010 года. Естественно, выводы Сорокина в экспертизе Беляева учитываться не могли, и потому руководствоваться этой экспертизой сегодня невозможно (это указано в отчете рабочей группы Иоаннисяна).

Далее г-н Плоткин процитировал два до этого момента неизвестных нам документа. Один – письмо директора ИИМК Евгения Носова, с выводом о присвоении Охтинскому мысу статуса «достопримечательного места». Второй – письмо президента «Национального союза экспертов» Шестакова (именно эта организация обеспечивала «экспертизу Лагунина») с жалобой на то, что честные ученые во главе с Лагуниным подвергаются «травле и шельмованию» за свою работу, вплоть до «угроз физической расправы». Затем Плоткин плавно перешел на то, что травле и угрозам расправы подвергается и он сам, и что «Новая газета» в лице Вишневского на него «клевещет», пороча его честное и незапятнанное имя. На этом месте я предложил ему встретиться в суде, и пожалел об отсутствии Белецкого: «расправа» могла стать фактом прямо на глазах у губернатора, что сильно оживило бы встречу, хотя, наверное, и слегка ее скомкало…

По существу плоткинских речей: крайне нелицеприятные оценки работы экспертов во главе с Лагуниным (говорят, у него сегодня в Пскове большие проблемы с рукоподаванием) были даны вовсе не «Новой газетой», а Советом по культурному наследию, а затем Куйбышевским судом. А, излагая письмо Шестакова, Плоткин, - опять же, по скромности, - умолчал, что является учредителем и членом ученого совета того самого «Национального союза экспертов» (соответствующий протокол мы тут же передали губернатору), и налицо явный конфликт интересов, если не коррупционная составляющая: ведь он, как чиновник КГИОП, оценивает сделанную НСЭ экспертизу. После этого губернатор заявил, что у него закончилось время, и что он видит, что «за этим столом оппоненты не договорятся». Что доводы обеих сторон серьезны, но он «не археолог», и оценить их не может. А посему – надо ждать решения судов, которые будут неукоснительно выполнены.

Марголис попросил, чтобы ситуация в обязательном порядке была рассмотрена на Совете по культурному наследию, с чем губернатор согласился («но уже после решения судов»). Что касается независимой экспертизы, то он и с этим предложил подождать, но мы заявили, что ВООПИиК уже принял решение о ее подготовке – он ее сделает и представит ее выводы.

Наша оценка встречи: полагаем, что это значительный успех.

Впервые губернатор «из первых рук» получил достоверную информацию о ситуации с Охтинским мысом (вместо сказок, которыми кормит его КГИОП с подачи Плоткина). До сих пор он явно не представлял себе истинного положения дел. Ничего не смог возразить Макаров (он вообще молчал на встрече, и даже комментарий для смольнинской пресс-службы потом давал не он, а Леонтьев). Будет сделана независимая экспертиза.

[Saygo 582]

Против археологических памятников Охтинского мыса применили изящную судебную комбинацию.

Уникальные археологические памятники Охтинского мыса (о судьбе которых рассказывала «Новая газета»), открытые экспедицией Петра Сорокина, снова оказались под ударом — после принятого в понедельник решения Петербургского городского суда.

По сути, этим решением оказалось узаконено «судебное рейдерство» — практика подачи исков подставными лицами (чтобы быстренько проиграть такой иск и лишить граждан, чьи права нарушены, возможности оспаривать незаконные действия властей).

17 июня нынешнего года гражданские активисты Ольга Андронова и Павел Шапчиц выиграли в Куйбышевском районном суде дело об оспаривании распоряжения комитета по охране памятников. Этим распоряжением утверждалась заказанная «Газпромом» экспертиза, позволявшая пустить большую часть памятников под бульдозер и застраивать территорию, где сопротивление петербуржцев не позволило возвести 400-метровый «газоскреб».

Однако вскоре выяснилось, что некий гражданин Роман Ромашкин тоже решил оспорить газпромовскую экспертизу и подал такое же заявление — но в другой районный суд, Красногвардейский. И тут же его проиграл — причем вердикт по его делу был вынесен еще в феврале.

Получился судебный казус, выходом из которого должно было стать решение городского суда. Куда и подал апелляцию… правильно, Ромашкин! А затем прямо в судебном заседании от нее отказался. И получилось, что именно решение Красногвардейского суда — отказывающее в оспаривании «газпромовской» экспертизы, — вступило в законную силу. Оказалась искусственно создана т.н. «преюдиция» — в пользу городских властей и «Газпрома».

Спору нет: разрабатывали эту комбинацию (которую законодательство, заметим, трактует как «злоупотребление правом») опытные юристы. А Ромашкина никто ни разу не видел на заседаниях: приходили только его представители. Впрочем, по словам Андроновой, удалось навести справки о Ромашкине. Оказалось (что неудивительно), что он работает на партию «Единая Россия» в одном из избирательных штабов…

Андронова оспорила решение Красногвардейского суда — подала частную жалобу в горсуд, полагая, что ее незаконно не привлекли к участию в деле. Ведь на Охтинском мысу захоронена в братской могиле ее умершая от голода во время блокады прабабка, и застройка участка (для чего «Газпром» и пытается снять «археологические обременения») — это стройка на костях. Но судья горсуда Ильичева 16 сентября жалобу отклонила. По ее логике, Ромашкин имеет право защищать в судах памятники Охтинского мыса (хотя именно он защищать ничего не собирается), а Андронова — нет. Теперь Андронова намерена обратиться в Европейский суд в Страсбурге.

На июльской встрече с градозащитниками губернатор Георгий Полтавченко пообещал, что вопрос о судьбе памятников Охтинского мыса будет решаться после завершения судов. Но если завтра на мыс приедут бульдозеры и начнут «зачистку территории», охранять после них будет нечего. И можно будет спокойно строить жилой комплекс «Ниеншанц» с видом на Смольный.

Новая газета