Чжан Гэда

Гражданская война на Кубани, 1 этап

210 сообщений в этой теме

Кстати, пока в России шла своя гражданская война, горячие кавказские парни также не сидели без дела - есть такое вот удачное выражение:

В полночь война прекратилась. Войска остались стоять там, где стояли, и линия фронта превратилась в линию государственной границы. Неудачное наступление армянского левого фланга и удачное наступление правого фланга привели к тому странному изгибу грузинской границы, который можно сейчас наблюдать около погранперехода Садахло.

О том, как горячие парни из Армении и Грузии "восстанавливали историческую справедливость", можно почитать тут:

http://expertclub.ge/portal/cnid__3356/ali...46/default.aspx

Заметим, Мазниашвили оказался в районе конфликта, где и воевал вместе с Квинитадзе. А вовсе не на землях, которые Грузия пыталась отторгнуть от России - белые настояли на разграничении по р. Псоу (сейчас по р. Псоу идет граница с Абхазией).

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Бывший командарм Таманской армии Ковтюх писал, что когда 26.04.1918 при подавлении казачьего мятежа в ст. Копанская было пленено более 1000 мятежников, то все казаки были отпущены по домам после разоружения, а пленных офицеров собрали и под конвоем отправили в Екатеринодар, чтобы там было принято окончательное решение об их участи.

Что с ними стало? Обычно включается пластинка про "ужасы ВЧК", однако по состоянию на 8.03.1918 в ЧК Екатеринодара было всего аж ... 4 человека!

Екатеринодар. Жандармы и полиция разоружены. Войско на стороне народа. Власть в руках Совета рабочих депутатов. ...Шлем из Кубанского жандармского управления, в котором сейчас заседает 4 большевика, свой искренний товарищеский привет застрельщикам революции.

М.Ф. Богоявленский (псевдоним Власов, 1895-1918, первый председатель ВЧК на Кубани)

И вот что сделали с пленными - их просто отпустили под честное слово. Вот так зверски взяли и отпустили.

Но, дав "честное благородное слово", господа-офицерА тут же отправились на север области и стали вновь мутить воду в районах, близких к оккупационной зоне, где размещались немецкие войска. А к июню 1918 г. вернулись в район Копанской и возглавили повторное восстание казаков.

Вообще, для развития темы, ИМХО, надо разбить первый этап ГВ на Кубани на более мелкие периоды.

Например:

1) конец 1917 - 26.01.1918 - формирование ВС обеих сторон и начало первых столкновений

2) 26.01.1918 - 1.03.1918 - война между станицами, признавшими Советскую власть, и войсками Кубанской рады

3) 1.03.1918 - 26.04.1918 - укрепление Советской власти после взятия Екатеринодара и начало казачьих мятежей, отражение Первого Кубанского похода Добровольческой армии

4) 26.04.1918 - 15.05.1918 - подавление мятежей и отражение попытки немцев вторгнуться на Тамань

5) 15.05.1918 - июль 1918 - переформирование советских войск, начало второго наступления Добровольческой армии и его поражение (у Динской-Платнировской)

6) июль 1918 - 16.08.1918 - успешное наступление Добровольческой армии и взятие белыми Екатеринодара

7) 16.08.1918 - 29.10.1918 - ВС силы Северокавказской республики под руководством Сорокина ведут бои против белых, временами переходя в контрнаступление

8) ноябрь 1918 - февраль 1919 - гибель Северокавказской республики, отступление советских войск через калмыцкие степи на Астрахань, завершение 1 зтапа борьбы на Кубани и Северном Кавказе в целом.

Внутри каждого периода есть масса подробностей - столкновения с грузинами, восстания горцев, поход Таманской армии и т.д. и т.п.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Ковтюх приводит интересные данные о сражении за Туапсе 1.09.1918:

1) общая численность грузинских войск в Туапсе и окрестностях(задействованных в бою) достигала 7000 человек.

2) грузины голодали - снабжение продовольствием было не налажено.

3) Мазниашвили и ряд членов штаба дивизии уехали в Сочи незадолго до сражения (но после того, как определилось, что грузинские войска вошли с боевой контакт с таманцами).

4) успех боя обеспечила ночная атака с 3 направлений - обхват с обоих флангов (с левого фланга конницей) и атака в лоб.

5) в бою таманцы имели в передовых частях всего по 2-3 патрона на человека, в тыловых - вообще не имели, имелось только 16 снарядов к 1 орудию.

6) значительная часть таманцев не имела штыков - дрались прикладами.

7) в бою дивизия грузин была почти полностью уничтожена, конница отошла на Сочи, а таманцы потеряли убитыми несколько сотен человек.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

А вот и главком И.Л. Сорокин (1884-1918) в 1914 г., тогда еще военфельдшер (в фильме "Кочубей" он выглядит более элегантно).

Вот эту бы статью найти:

http://www.istrodina.com/rodina_articul.php3?id=3959&n=170

Владимир ЛОБАНОВ, Александр ПУЧЕНКОВ "Авантюра" Ивана Сорокина. Журнал "Родина" №2/2011.

post-84-1375343389.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

В свете похода Таманской армии надо бы и тут дать хронологию событий:

13 (26) мая 1918 г. - Грузия провозгласила свою независимость и признала немецкий протекторат. В качестве окупационных войск использовались... пленные немцы, размещенные во время ПМВ в Грузии! wacko.gif

Декабре 1917 г. Тифлис - нападение на русские армейские эшелоны, возвращавшиеся с Кавказского фронта в Россию.

Январь 1918 г. станции Шамхор и Хачмас - нападение на русские армейские эшелоны, возвращавшиеся с Кавказского фронта в Россию.

В результате погибли минимум 2000 русских солдат, тысячи были ранены. Грузинские национальные формирования получили современное оружие в достаточном количестве и стали формировать национальную армию при содействии бывших российских офицеров - этнических грузин, а также советников из числа немецких военнопленных.

Апрель 1918 г. - попытка Грузии захватить Абхазию отражена абхазцами, вступившими в союз с большевиками.

Июнь 1918 г. - АНС призвал грузин на помощь против большевиков, и выделил 300 человек для поддержки корпуса Мазниашвили, но реально произошла оккупации Абхазии и настроения населения изменились. Однако волнения абхазского крестьянства войскам Мазниашвили удалось подавить.

Вступив в переговоры с представителями Кубанской рады, грузинское правительство получило приглашение обеспечить движение поездов с продовольствием и нефтью через Майкоп и Туапсе на Тифлис. Это послужило причиной т.н. "Сочинского конфликта".

2 июля 1918 г., под предлогом защиты грузинского населения от большевиков, армия генерала Мазниашвили захватила Адлер и выбила красных с позиций у реки Кудепста.

6 июля 1918 г. пал Сочи.

26 июля 1918 г. пал Туапсе.

Захваченная территория была объявлена частью «Независимой демократической Грузии».

1.09.1918 Таманская армия выбила войска Мазниашвили из Туапсе.

7.09.1918 последние части Таманской армии покинули Туапсе и ушли на соединение с главными силами Сорокина через Михайловский перевал. Их место заняли белые.

12 (25) сентября 1918 г. в Екатеринодаре состоялись переговоры, на которых Деникин пытался наладить с Тбилиси нормальные отношения. Однако грузинская делегация во главе с министром иностранных дел Гегечкори потребовала включения Сочинского округа в состав Грузии. Поэтому попытки белогвардейцев наладить отношения с Грузией успехом не увенчались.

Декабрь 1918 г. - началась война Грузии против Армении. Войска Мазниашвили были переброшены в район боевых действий. Воспользовавшись этим, белые заняли Сочинский округ до р. Лоо.

Январь 1918 г. - после окончания войны с Арменией, грузинское правительство начало активно картвелизировать Сочинский округ, что вызвало массовое переселение населения в Россию, а также петиции остающихся на имя Деникина.

24 января 1919 г., несмотря на тяжелейшую ситуацию под Новочеркасском, на который напирала Красная армия и угрозы англичан, Деникин был вынужден двинуть на Сочи свои войска.

8 февраля 1918 г. белые заняли Сочи и Адлер. Операция закончилась на р. Псоу (современная граница с Абхазией). Потери белых - 7 убитых, грузин - 12 убитых. В числе пленных - главнокомандующий грузинскими войсками на Сочинском фронте генерал Кониашвили, начальник грузинского Генштаба полковник Церетели, 48 офицеров и 700 солдат (только в Сочи).

В то же самое время остатки разгромленных Деникиным советских войск пытались через Дарьяльское ущелье (Военно-Грузинская дорога) уйти в Грузию, но путь отступающим преградили грузинские войска, фактически уничтожившие отступающую колонну орудийным и пулеметным огнем.

При посредничестве англичан наступление белых по направлению Абхазии было остановлено. До самого разгрома белых границей между Россией и Грузией стала река Псоу.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Вот цитата из Первенцева:

С главкомом были Гайченец, Одарюк, адъютант Гриненко и приближенные Сорокина: Рябов, Костяной, Кляшторный — эсеры-авантюристы, случайные люди в армии.

Позади оркестра Щербина вел конвойную сотню, двести всадников, навербованных по особому отбору из полков, выведенных Сорокиным из-под Екатеринодара и Тихорецкой.

А вот как Крутоголов Ф.Ф. объясняет, кто были эти "случайные люди в армии":

Сорокин И.Л. - с 3.08.1918 главком войск Северокавказской республики

Гайченец - пом. главкома

Костяной В. - комендант штаба

Катханов Назир - комиссар Шариатской дивизии

Черный Иван — начальник гарнизона г. Пятигорск

Шербина Павел - командир полка, начальник охраны Сорокина

Автономов Сергей - брат бывшего главкома А. Автономова

Рябов - казначей главного штаба

Радченко Иван - представитель ЧК.

Сысоев Ларион - представитель ЧК.

Троцевский - неизвестно

Дурносвистов - адъютант

Гриненко М. - адъютант

Это "мятежники-авантюристы".

А вот их противники в политической борьбе за власть в Северокавказской республике:

Рубин Абрам Израилевич (1883-21.10.1918) - председатель ЦИК Северокавказской республики

Крайний В. (М.И. Шнейдерман, 1898-1918) - зам. председателя ЦИК, член РВС

Рожанский Б. - председатель ЧК фронта

Дунаевский С. - уполномоченный по продовольствию

Богоявленский (Власов, 1895-1918) Михаил Федосьевич - председатель ЧК республики

Казбек - член Чрезвычайного штаба обороны

Иванов - член Чрезвычайного штаба обороны

Зможный Г.Т. - главный интендант республики

Мамсуров С.Г. - начальник главного интендантства (?), в ноябре 1919 г. - председатель РВС

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Снова Первенцев:

Попадались лениво идущие на фронт бойцы, на штыках были нанизаны булки и куски сала. По чубатым головам да еще по особой манере залихватски заламывать высокие шапки комиссар угадал так называемых германо-гайдамаков, завезенных с Украины.

Кто такие "германо-гайдамаки"?

Я нашел только вот такие упоминания о них, как о соединенных силах гетьманской варты и германских оккупационных войск:

http://militera.lib.ru/docs/da/o_nemetskih_zverstvah/08.html

Явно Первенцев говорит не о них. А о ком?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Оказывается, грузины занимали позиции не только в Туапсе, но и намного севернее Туапсе - Ковтюх пишет о боях у Пшадской (27.08.1918) и Архипо-Осиповки (28.08.1918), причем к Архипо-Осиповке подошло подкрепление (2000 человек) морем из Туапсе, занятого грузинскими войсками. Он не называет противника (для его книги вообще характерно наименование грузинских войск белогвардейцами в целом), но при таких раскладах это могли быть только грузины.

А со стороны Майкопа их действия обеспечивал сводный кубанский полк полковника Морозова (судя по всему, сторонник Кубанской рады).

Деникин послал на помощь Мазниашвили группу генерала Покровского, которая, вместе с примкнувшим отрядом Морозова и другими белоповстанческими группами достигала 15000 человек. Но она опоздала и вступила в бой с таманцами только в районе ст. Пшехской, за перевалом.

В общем, вот так белые вступили в альянс с грузинами и турецко-немецкими войсками против красных, хотя уверяли, что самые большие патриоты России - именно они.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Первый главком Таманской армии, Матвеев Иван Иванович (1890, Алешки, ныне Цюрупинск Херсонской обл., — 8. 10.1918, Пятигорск), активный участник Гражд. войны. Чл. КПСС с 1917. В Сов. Армии с 1918. С 1914 служил на воен. транспортах Черномор, флота. В 1917 вёл антивоен. агитацию среди матросов, солдат и рабочих. В янв. 1918 командовал отрядом моряков во время боёв с гайдамаками в Одессе, сражался во главе днепровского красногвард. отряда против австро-герм. интервентов под Николаевой и Херсоном, а в апреле — в боях с интервентами и белоказаками на Перекопском перешейке и Таманском п-ове. В мае в Екатеринодаре (Краснодар) из днепровского и др. красногвард. отрядов М. сформировал 4-й Днепровский пех. полк, к-рый вскоре был переброшен в район Анапа, Джигинка для обороны Черномор, побережья от Тамани до Новороссийска. В июне — августе командовал левофланговой группой Таманского фронта (3-Й Таманской колонной), к-рая проявила стойкость и героизм в арьергардных боях в августе в р-не Верхнебаканская, Новороссийск, прикрывая отход, таманских частей, преследуемых деникинцами. 27 авг. 1918 в Геленджике на Воен. совете М. был избран команд. Таманской армией, к-рая под его руководством совершила знаменитый поход на соединение с гл. силами Красной Армии Сев. Кавказа (см. Таманской армии поход 1918). В походе, осуществлённом в исключительно трудных условиях, М. проявил высокие организаторские способности, сумев из разрозненных войск создать Дисциплинированное и боеспособное объединение Сов. Армии. Был расстрелян по настоянию командующего 11-й армией И. Л. Сорокина. Имя М. присвоено улицам ряда городов, в 1969 был спущен на воду океанский теплоход «Командарм Матвеев».

В приложении - фото И.И. Матвеева, а по ссылке - фото других командиров Таманской армии:

http://sammler.ru/index.php?showtopic=99174&st=0

post-84-1375469683.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Крутоголов упоминал о "комиссаре Шариатской дивизии Назире Катханове". Однако Катханов не был комиссаром. Он возглавлял 1 Ударную шариатскую колонну, поддерживавшую войска Северокавказской Республики, состоявшую из кабардинцев, осетин, русских и представителей других национальностей.

Назир Адильгиреевич Катханов (1891-1928) - очень неординарный и интересный деятель. Если бы после гражданской войны ислам на Кавказе развивался бы по тому пути, который он предлагал, возможно, мы не имели бы никаких проблем сейчас.

Он был сыном муллы Адильгирея (1857-1919), знатного происхождения (кабардинские Гиреи исторически были связаны родственными узами с крымскими ханами), из уорков (дворян-воинов). Сам имел религиозное образование. В Гражданскую войну выступил с лозунгом: "Да здравствует Советская власть и шариат!".

По мнению Назира Катханова, шариат и марксизм - это близкие по сути учения, и ислам не мешает строить светское государство. Опыт его деятельности обобщила М.А. Текуева в статье "Исламское движение в Кабарде и Балкарии во время Гражданской войны на Тереке".

Выкладываю ее тут полностью. В приложении - фото Назира Адильгиреевича Катханова.

post-84-1375689551.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Роль ислама как идеологического знамени в антиколониальном движении на Северном Кавказе в 1790-х – 1860-х годах XIX века имела свое продолжение и развитие в годы революции и гражданской войны на Тереке (1917 – 1920гг.). – всего лишь через полвека после окончания Кавказской войны. Используя лозунг газавата, многие религиозные деятели Чечни, Дагестана, Ингушетии создавали шариатские объединения – политические и военные, выступавшие против «неверных»: интервентов, белоказаков, Добровольческой армии Деникина. Большевики умело использовали эти национально-освободительные движения, осуществлявшиеся под религиозным флагом. Шариатские полки входили в состав революционной армии Н.Ф. Гикало, ряд членов РСДРП были проведены большевиками в правительство «шариатской монархии» эмира Узун-Хаджи (осень 1919 – февраль 1920 гг.).

В Кабарде и Балкарии единство революционных сил было обеспечено созданием 1 Ударной шариатской советской колонны под командованием Назира Катханова (1891 – 1928), сыгравшей решающую роль в становлении Советской власти на Тереке.

В нашей историографии до сих пор нет объективных исследований с анализом значения и роли шариатского движения в гражданской войне на Тереке. Негативные оценки религиозного фактора в революционном движении в 40-50-х гг. объясняются идеологической цензурой [1], в 60—70—е годы нарушение хронологической последовательности в описании событий приводило к смещению акцентов и в конечном счете к искажению истории гражданской войны [2]. Освобождение от сложившихся стереотипов на рубеже 80-90-х гг. [3] очень быстро сменилось равнодушием, объясняемым, возможно, не определившейся общественной позицией по отношению к сложному историческому периоду.

Целью настоящей статьи является исторический экскурс в эпоху гражданской войны на Тереке, в результате которого у читателя должно сложиться представление о местной мусульманской традиции, сплотившей разные социальные группы в условиях сильнейшего общественно-политического кризиса.

Почему именно Назиру Катханову с его обращением к религиозному сознанию удалось увлечь своими идеями значительное число соотечественников? Для того, чтобы понять это, обратимся к источнику его мировоззрения.

В период между февралем и октябрем 1917 года национальная интеллигенция Северного Кавказа была охвачена революционной романтикой. Возрождались надежды горских народов на возможность освобождения от колониальной зависимости, и активизировалась деятельность просветительских течений в национальных областях края.

Так, с 1911 года в Кабарде стали распространяться идеи Адама Дымова и Нури Цагова, видевших историческую перспективу для своего народа только в его просвещении: создании кабардинского алфавита, распространении грамотности, обучении детей независимо от их социального происхождения и материальных возможностей. Важным в их деятельности было то, что обычная форма обучения в примечетских школах – медресе обновлялась новым содержанием. Коран следовало здесь изучать, переводя его на родной язык, а программа обучения обогащалась новыми светскими дисциплинами: историей Кабарды, географией, естествознанием, кабардинским языком и др. Сеть примечетских школ, принявших новую методику преподавания, в современной исторической литературе объединена под названием Баксанского просветительского центра [4].

После февральской революции в Нальчике была открыта общекабардинская учительская новометодная семинария – духовный преемник баксанского культурного движения. Ее отличали просветительские идеи высокообразованных в восточном духе преподавателей и демократичный социальный состав студентов. В эту семинарию был приглашен преподавателем арабского языка один из «баксанской плеяды» учеников медресе Назир Катханов.

Таким образом, очевидно, что мировоззрение одного из лидеров национально-демократического направления опиралось на ислам с его принципами высшей справедливости и равенства всех перед Богом. А так как социальная справедливость, по мнению мусульман, и духовная, и политическая власть неразделимы, то Катханов последовал девизу «Чтобы исполнить духовную миссию в мире, необходимо пользоваться политической властью». Для решения вопросов о национальном самоопределении кабардинцев и осуществлении политических и социально-демократических преобразований он выбирает шариат – «верный путь». Причем, шариат не представлялся косной догмой, а трактовался в духе времени. Основной смысл своего движения Катханов видел в «счастье своего народа, тех, кто трудится от зари до зари и никого не обижает». Т.е. справедливой властью является та власть, которая может обеспечить мирную жизнь и достаточно земли для основной массы населения Кабарды - крестьянства.

Подобная идейно-политическая платформа, замешанная на исламских этико-правовых идеалах, сплотила вокруг Катханова молодых представителей духовной интеллигенции. В источниках первые упоминания о кавалерийском отряде из сохст - учеников медресе - появляются в сентябре 1918 года в связи со взятием им Нальчика. Долгое время у нас не было определенного ответа на вопрос, каким образом Катханову удалось в считанные дни сентября создать многочисленную шариатскую колонну – ударную силу революции в Терской области.

Внимательное изучение документов позволяет сделать вы-вод о существовании уже с весны-лета 1918 года кавалерийской сотни, которая и явилась ядром будущего войска. Она состояла в основном из учащихся и выпускников Баксанского духовного училища и Нальчикской семинарии. Под командованием Катханова она контролировала несколько сел, получая продовольствие от их жителей, пропагандируя свои идеи и обеспечивая населению защиту в нестабильной обстановке участившихся грабежей и разбоев.

Во многих деталях и атрибутах структура и функции этого отряда напоминают северо-кавказские традиционные мужские объединения: «станы наездников»; «союзы пахарей, пастухов» и т.д. Для них характерны устройство временных лагерей, военно-походный быт, принятие функций защитников общества от неприятеля, использование тайных языков, обращение к населению за продовольственной поддержкой, строгая дисциплина и беспрекословное подчинение избранному лидеру – тхамаде, особый караул у знамени объединения, символизирующем его идею [5]. После упрочения мусульманской религии в Кабарде и Балкарии особое развитие получили объединения учащихся примечетских школ, которые можно рассматривать как видоизмененных преемников традиций мужских союзов. По аналогии с прежними их стали называть «сохъстэ пщыIэ» – «станом студентов».

Таким образом, сочетание знакомых традиционных форм с религиозным мировоззрением ислама в реальной политической ситуации начала гражданской войны на Тереке привело к образованию войска, поднявшего зеленое знамя в борьбе за социально-политические преобразования.

Наиболее кульминационный момент истории гражданской войны в Терской области связан с объявлением в августе 1918 года Нальчикским народным Советом политики нейтралитета. Это происходит в период, когда в центральных районах России растет противостояние большевикам. С одной стороны, это так называемая «демократическая контрреволюция», объединяющая умеренно-социалистические силы. В условиях Кабарды и Балкарии она была представлена Окружным Народным и Кабардинским Национальным Советом, национальной буржуазией и интеллигенцией во главе с Таусултаном Шахмановым. С другой стороны, это «военно-патриотическая контрреволюция», создавшая на Юге России Добровольческую армию.

В Нальчикском округе серьезную поддержку ей окажет «Отряд Свободы» Заурбека Даутокова – Серебрякова, который состоял в основном из его сослуживцев по Кабардинскому конному полку, связанных со своим командиром общими боевыми воспоминаниями по первой мировой войне. Даутоков-Серебряков разработал программу партии «Свободная Кабарда», связывавшую идею этнотерриториального суверенитета с созданием национального войска и вооружением каждого кабардинца.

Итак, в августе 1918 года Таусултан Шакманов, возглавлявший Кабардинский национальный и Окружной Народный Советы, объявляет нейтралитет по отношению ко всем воюющим сторонам «для удержания горцев от братоубийственной войны». Для разъяснения этой политики и «выяснения возможности предотвращения дальнейшей братоубийственной войны» 16 августа 18 г. на заседании Совета было предложено разослать делегатов к З. Даутокову-Серебрякову, к белоказакам Г. Бичерахова, во Владикавказ к большевикам и в областной народный Совет. Одним из делегатов был член Духовного и Окружного народного Советов Назир Катханов [6].

Незадолго до этого его отряд встретился с небольшой группой осетинских большевиков-керменистов в с.Докшоково. В условиях блокады Дигории белыми (Даутоков-Серебряков, Кибиров, Бичерахов) керменисты испытывали определенные трудности с оружием и боеприпасами, для получения которых в Пятигорск выехала делегация, замаскированная под торговцев. Задержанные в с. Докшоково катхановцами осетины затруднялись в определении политической ориентации Катханова, явно опасаясь и столкновений на религиозной почве. Но в результате осторожного выяснения взглядов друг друга стороны пришли к соглашению, которое было закреплено письменным договором. Основные его положения заключаются в следующем. Осетины от имени своего Реввоенсовета, Катханов от имени кабардинского народа(!) обязуются создать объединенный отряд из кабардинцев-мусульман и осетин-керменистов для борьбы с Даутоковым-Серебряковым и низложения власти Кабардинского национального Совета, что привело бы к снятию блокады с Владикавказа.

Этот документ утерян, но сохранилось свидетельство участника этих событий с осетинской стороны Тараса Созаева о том, что документ был составлен в августе 1918 г. в двух экземплярах и скреплен печатью сел. Докшоково [7]. Это подтверждается и сообщением в газете «Революционный горец» за 10 ноября 1918г. о том, что «осетинская пробольшевистская организация «Кермен», находившаяся в с. Харистиановское, имела официальный договор борьбы за Советскую власть с представителями кабардинского народа, подписанный обеими сторонами».

Таким образом, когда Н.Катханов в составе делегации «нейтралитета» встречался с владикавказскими большевиками, он уже имел на руках сепаратный договор.

Именно такая хронология событий позволила Северо-Кавказскому ЦИК тактически мудро использовать для объединения всех усилий в борьбе с политическими противниками народного религиозного движения, цели которого совпадали с политикой большевиков по пунктам: национальное самоопределение, социальные преобразования в деревне, свобода совести и народовластие.

Тем временем в середине сентября 1918г. Таусултан Шакманов пытается договориться с Даутоковым-Серебряковым о прекращении им боевых операций в районе русских хуторов и остановить его продвижение к Нальчику. На это Серебряков отвечает ультимативным требованием к съезду народов Нальчикского округа принять его программу. Беспокойство Шакманова вызывает и активность Катханова по кабардино-осетинской границе, где в с. Каголкино формируется объединенный отряд.

Отряд из 25 человек, прибывший для ареста Катханова, сам был арестован его бойцами. Предписания Кабардинского Национального Совета не были выполнены. Таким образом, благородная идея нейтралитета расползалась по швам, не выдерживая проверки практикой. Три реальных политических лидера: Шакманов, Серебряков, Катханов, имевших вроде бы схожие цели, - пошли к их достижению разными путями и имели различную поддержку в массах.

Популярность Катханова была столь велика, что от Каголкина, где объединились кабардинцы и осетины, до Нальчика силы отряда возросли в десять раз. «Революционный подъем в кабардинских селах был столь велик – вспоминал Тарас Созаев, - что уже под Нальчиком наш объединенный отряд разросся до 3500 – 4000 всадников. Из каждого села к нам навстречу выходили огромные толпы, горячо приветствуя революционный отряд.» Михаил Боттоев, участвовавший в военных действиях осенью 18-го года на территории Кабарды (Каголкино, Аргудан, Хату-Анзорово, Кайсын-Анзорово) против отрядов Даутокова-Серебрякова и Кибирова, дополняет: «В этих селах все знали Катханова как инициатора совместных действий, и поэтому наш отряд каждый раз пополнялся не менее чем на 500 вооруженных бойцов. Тогда же пришлось мне убедиться в непоколебимой вере и любви трудящихся Кабарды к Катханову. Его имя знали даже дети» [8].

Желание населения сотрудничать с катхановцами проявлялось и в готовности обслуживать эту многочисленную конницу, предоставляя всадникам ночлег и пропитание, а лошадям – фураж.

Итак, Катханов сформировал из кабардинцев-мусульман и осетин сильный отряд, вложив в руки бойцов важное идеологическое оружие – религию. Девиз его движения гласил: «Да здравствует Советская власть и шариат!».

Между 22 и 24 сентября Катханов вступил в Нальчик, в результате чего состоялся бескровный переворот. На экстренном совместном заседании Нальчикского окружного, Духовного и Кабардинского национального Советов он потребовал передачи всех дел по округу Военно-революционному Шариатскому Совету. Назир Катханов выступил с речью, где, в частности, говорил, что «в то время, когда другие мусульманские народы обливаются кровью с борьбе с казачеством, кабардинский народ объявил нейтралитет, что не должно быть по шариату, что в бытность свою в Ингушетии, как член мирной делегации, ему ингушским духовенством объявлено было, что если кабардинцы не выйдут на защиту Советской власти и против казачества, то кабардинский народ будет объявлен изменником народного дела» [9].

Революционный военно-шариатский совет как орган власти был беспрецедентным учреждением, в котором Назир Катханов надеялся совместить идеологию ислама с большевистской политикой. В Шариатском реввоенсовете был создан специальный отдел, который должен был заниматься вопросами, так или иначе связанными с мусульманской религией: судопроизводством по шариату, обучению детей корану, мечетями и пр.

Войско под командованием Катханова было названо Шариатским революционным полком и около его половины осталось в Нальчике для защиты города. Другая же часть полка должна была направиться в Пятигорск, чтобы выполнить обязательства, закрепленные договором, о котором говорилось выше – получить оружие и боеприпасы для Владикавказа. Пятигорск был окружен полукольцом белых отрядов Мистулова, Бичерахова, Кибирова, братьев Агоевых, Серебрякова, Шкуро.

Из Нальчика Шариатский полк вместе с пулеметным взводом Видяйкина по долине Баксана поднялся вверх до селения Гунделен, где они были восторженно встречены балкарским населением, оттуда – горными дорогами дошли до Кармова (ныне – с. Каменномостское), где захватили в плен небольшой разведывательный отряд Шкуро. Из Кармова через Зольские пастбища за ночь они дошли до Пятигорска. Это было 26 сентября 1918 года. В Пятигорске Катханов выступал с балкона гостиницы «Бристоль» с яркой речью о готовности кабардинцев защищать Советскую власть. Северо-Кавказский ЦИК решил объединить Шариатский полк с I внеочередной дивизией XI армии, которая находилась в это время в тяжелом положении. Это объединение получило название I Ударной Шариатской Советской колонны, в состав которой, по словам Т.Созаева, «вошли Кабардинский отряд численностью, вероятно, около 1000-1200 человек и отряд керменистов 150-180 человек, сколько русских было – не помню» [10] Командир I внеочередной дивизии Г.Мироненко (которому впоследствии приписывались все заслуги репрессированного сослуживца) отмечал особые организаторские способности Катханова, как военачальника в их совместных боевых действиях [11]. Шариатская колонна участвовала в боях с отрядами Шкуро в районе Минеральных вод, Кисловодска, Георгиевска.

Реввоенсоветом Северного Кавказа Назиру Катханову был выдан мандат, удостоверяющий, что он является командующим объединенными войсками Нальчикского и Владикавказского округов [12].

Через две недели после ухода отряда Катханова в Пятигорск Заурбек Даутоков-Серебряков занимает 7 октября Нальчик и восстанавливает здесь власть Нальчикского Окружного и Кабардинского Национального Советов во главе с Таусултаном Шакмановым. Применяя «крутые меры» как в слободе, так и по округу, Даутоков-Серебряков стал наводить порядок, ведя борьбу «по искоренению духа большевизма» [13]. Этот террор не прибавил ему популярности среди населения.

2 ноября из Пятигорска выступила I Ударная Шариатская колонна. 9 ноября была взята ст. Прохладная, 16 ноября – Нальчик, 23 ноября – Моздок. Даутоков-Серебряков был вынужден отступить из Кабарды в район Кисловодска, а оттуда на Кубань, к Добровольческой армии генерала Деникина.

Белый террор сменился красным. Чрезвычайный комиссар Терской республики Бетал Калмыков обратился к населению округа с воззванием: «Волею Российского пролетариата контрреволюция в области, душившая трудовой народ более 4 месяцев, подавлена… Очищайте свои ряды от контрреволюционеров! Арестовывайте и доставляйте их в Нальчик! Врагам народа нет места среди нас! Пусть в нашем сердце не говорит жалость к ним!» [14]. Показательно, что никакие документы и воспоминания не указывают на участие Назира Катханова в репрессивных мероприятиях в те годы.

Как известно, в январе 1919 года Нальчикский округ был захвачен деникинцами, и оккупационный режим продолжался здесь более года.

Даутоков-Серебряков, вернувшийся в Кабарду с деникинцами, становится помощником Правителя по военной части с правами командира отдельной бригады. Он проводит бесконечные экспедиционные рейды по непокорным селениям с карательными целями, снискавшие ему славу жестокого и совершенно беспощадного человека.

В феврале-марте 1919 года Даутоков-Серебряков ведет ожесточенные бои с «балкарскими большевиками» в Черекском, Чегемском, Хуламо-Безенгийском ущельях, в апреле – против малокабардинских селений Нижний и Верхний Курп. Вне закона были объявлены все политические противники Даутокова-Серебрякова и члены их семей. Во исполнение его приказов был зарублен во время молитвы и престарелый отец Назира Катханова – Адыльгирей.

Подобные репрессии привели к тому, что в оппозиции к нему оказались члены «горского меджлиса» – правительства Горский республики, находившиеся в изгнании в Тифлисе (в т.ч. Таусултан Шакманов).

1919 год в биографии нашего героя менее всего изучен. Из воспоминаний Григория Мироненко следует, что русская часть Шариатской колонны отступила вместе с XI Армией к Астрахани, а национальные полки остались на Тереке. В представлении Катханова к награждению орденом Красного знамени говорится: «Последние ожесточенные бои в феврале 1919 года происходили в Малой Кабарде и под Владикавказом и длились без перерыва 9 дней, где активное участие принимал тов. Катханов с остатками своих частей. Благодаря значительному превосходству белогвардейцев части Красной армии были разбиты и рассеяны по Ингушетии и Чечне» [15].

В 1919 году в сел. Ведено в Чечне священную войну Деникину объявил шейх Узун-Хаджи, бывший когда-то сподвижником Шамиля. Он объявил себя главой Северо-Кавказского эмирства – независимой исламской монархии. В состав его правительства вошли с целью создания единого антиденикинского фронта и большевики. Так, Николай Гикало был назначен командующим 5-ой армии, Хабала Бесланеев – министром внутренних дел, а Назир Катханов сформировал полк из отступивших в Чечню кабардинцев и балкарцев, вошедший в 1-ю армию эмирства, ответственным военачальником которой он был назначен. Кроме того он был своего рода министром внешних связей эмирства.

В конце зимы 1920 года Назир Катханов с несколькими товарищами направляется из Тифлиса в Северную Осетию через Караугомский перевал. В его задачу входит объединение всех сил сопротивления деникинскому режиму – «зеленоармейцев» в Осетии, в Кабарде и Балкарии. И опять имя Катханова в короткие сроки собрало под его зеленое знамя большое количество добровольцев. В то же время в Малую Кабарду из Чечни направляется сводный кабардино-балкарский отряд под командованием Хажумара Карашаева. В Чечне же из всех находившихся там кабардинцев и балкарцев создается Кабардино-Балкарская армия во главе с председателем ревкома Беталом Калмыковым.

Но именно зеленоармейцы Катханова первыми освободили столицу округа – Нальчик. Этому предшествовало взятие ими селений Нижний и Верхний Курп, Акбаш, Урух, Лескен. Тяже-лое сражение произошло у сел. Клишбиево (ныне – Нартан), после значительных потерь и временного отступления отряды под командованием Катханова уже 10 марта занимают Нальчик.

Замечательно, что этот период запечатлен хронологически в фольклоре фразой: «Когда Назир вышел из леса».

20 марта в «Воззвании», обращенном к населению, Назир провозгласил Советскую власть и призвал народ к строительству нового справедливого общества.

«Долой национальные религиозные и прочие дрязги, - говорится в «Воззвании», - особенно призываю интеллигенцию к совместной с нами работе… Долой месть! Долой расстрелы! Мы протягиваем руки помощи сторонникам Добрармии, которые отрешатся от всякой провокации. Да здравствует Советская власть, Шариат и Объединение народа!». И подпись: командующий войсками Нальчикского округа Н.Катханов [16]. Это не полный текст документа, в нем выделены наиболее важные положения. Во-первых, не вошедший в опубликованный в «Сборнике документов по истории борьбы за Советскую власть» текст: предложение о перемирии со вчерашними противниками – солдатами Добровольческой армии Деникина во имя объединения всего народа, что было не совсем обычным в условиях того времени. С одной стороны, этим задевались принципы классовой борьбы, с другой – горские обычаи кровной части, возродившиеся с усилением общественного противостояния.

Второй привлекающий внимание момент в «Воззвании» Катханова – это выделенный им призыв к интеллигенции сотрудничать с Советской властью. Нельзя считать само собой разумеющимся тот факт, что Катханов возлагал на интеллигенцию особые надежды в строительстве нового общества, тогда как далеко не каждый революционер, тем более представитель бесписьменного и, так сказать, «дикого» народа, видел союзника в этой «буржуазной социальной прослойке». На историческом и собственном опыте мы убедились, что лишь мудрые и бескорыстно служащие своему народу политические деятели окружают себя образованными людьми. Надежды Катханова на интеллигенцию можно связать с тем фактом, что его мировоззрение формировалось в струе баксанского просветительского движения, основной целью которого было просвещение кабардинского народа, образование на родном языке, подъем общей культуры.

Катханов отлично понимал, что воплощение идеи национального освобождения обернется фикцией, если его народ на деле не получит возможности жить по собственным обычаям и права свободно веровать и молиться. И в продолжение своей религиозно-политической деятельности в сентябре 1920 года он вносит в проект Конституции Горской республики следующие предложения:

«1. Создание шариатских отделов при Комиссариате Юстиции Горской республики и при окружных и сельских исполкомах. (Эти отделы были призваны координировать работу традиционных шариатских судов и различные вопросы, связанные с мусульманским законодательством).

2. Изучение юриспруденции шариата (фикха) наравне со светскими науками.

3. Предоставление избирательного права муллам, показавшим себя революционерами и защитниками интересов трудового народа.

4. Не пропагандировать за религию, не развивать религию и не пропагандировать против нее.» [17].

Рассмотрев ряд событий из истории гражданской войны на Тереке, можно сделать некоторые выводы:

1. Катхановский шариат отвечал духовному сознанию самых разных слоев кабардинских и балкарских крестьян, так как в нем нормы шариатского права сочетались с широко распространенными на Северо-Западном и Центральном Кавказе «Хабзэ», впитавшего доисламские верования и обычаи.

2. Идеи ислама были использованы молодыми представителями духовной интеллигенции в борьбе за широкие демократические свободы и высокие просветительские задачи.

3. Нельзя утверждать, что усилия и результаты шариатского движения были бесплодны после окончательного утверждения Советской власти в области. Так, на протяжении 20-х годов в селах функционировали мечети, примечетские школы и шариатские суды, обычай «закята» широко использовался в практике комитетов крестьянской общественной взаимопомощи, духовные лица не лишались избирательных прав, а иногда избирались в сельские Советы.

4. Однако, открытые критические высказывания деятелей шариатского движения в отношении принципов руководства в области, их внутренняя свобода и независимость в суждениях привели в 1928 году к репрессиям против Н.Катханова и его сподвижников. В качестве предлога для широких репрессивных мероприятий власть воспользовалась «баксанскими событиями» – стихийным крестьянским движением, охватившим летом 1928 года почти все села Кабардино-Балкарии. Направленные против хлебозаготовок крестьянские выступления использовали религиозные лозунги и опирались на авторитет лидеров шариатского движения десятилетней давности.

Примечания

1. Р. Гугов, У. Улигов. Борьба трудящихся за власть Советов в Кабарде и Балкарии. – Нальчик, 1957. Б.Калмыков. Революционное движение в Кабарде. – Нальчик, 1957.

2. Улигов У.А. Социалистическая революция и гражданская война в Кабарде и Балкарии. – Нальчик, 1979. Очерки истории Кабардино-Балкарской организации КПСС. – Нальчик, 1971.

3. Текуева М.А. Судьба Назира Катханова // Кабардино-Балкарская правда. 1990. 22-25 сентября. Е. Тютюнина. Судьба Назира Катханова // Точка зрения. 1990. № 21-22.

4. См. напр. З. Налоев. Адаб Баксанского культурного движения. – Нальчик, 1991.

5. Подробно об этом см. Карпов Ю.Ю. Общественный быт народов Кавказа // Эльбрус № 2 1999. С. 42-58.

6. ЦГА КБР. Ф. 198. Оп. 1. Д. 2. Л. 44 об.

7. Воспоминания Т.В. Созаева «В недрах памяти» хранятся в Северо-Осетинском НИИ.

8. Воспоминания Ботоева Михаила Давидовича, члена КПСС с 1912 г., предоставлены нам Керимом Назировичем Катхановым.

9. ЦГА КБР. Ф. 198. Оп. 1, Д. 2. Л. 61 об.

10. Созаев Т.В. Справка от 21 января 1958 года (архив сыновей Н.А. Катханова)

11. Мироненко Г. Воспоминания о Катханове, написанные 17.07.1963г. по просьбе сыновей Н.А. Катханова.

12. ЦГА ОР. Ф. 3316. Оп. 21, д. 1054. Л. 17.

13. Опрышко О.Л. Бывают странные сближения.- Нальчик. 1993. С. 187.

14. Там же.

15. ЦГА ОР. Ф. 3316. Оп. 21. Д. 1054. Л. 22

16. ЦГА ОР. Ф. 3316. Оп. 21. Д. 1054. Л. 12.

17. Там же. Л. 19

Текуева М.А. "Исламское движение в Кабарде и Балкарии во время Гражданской войны на Тереке" / "Ислам и политика на Северном Кавказе". Сборник научных статей, в. 1 / Отв. ред. В.В. Черноус. Ростов-на-Дону: "Издательство СКНЦ ВШ", 2001.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Вопрос, на который может ответить, пожалуй, тов. Новобранец.

Равнинные станицы - про них пишут, что их превращали в опорные, сильно укрепленные пункты. Как?

Представляя топографию казачьих станиц на Кубани, единственное что вижу (учитывая относительную немногочисленность войск у обеих сторон) - это взять под контроль наиболее важные переправы и балки, по которым можно скрытно провести войска.

Полного обвода окопами не сделать - их просто некем будет занять.

Собственно, взятие Невинки красными 28.09.1918 - это комбинация лобовой атаки Дербентского полка на мост, на котором стояли пулеметы белых, и обходного маневра конницы Кочубея, перешедшего Кубань вдали от Невинки - белые просто не могли парировать такой обход за неимением войск в нужном количестве.

Как же оборонялись и удерживались станицы и города?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

23.10.1918 началось контрнаступление войск Северокавказской республики.

30.10.1918 красные вернули себе Ставрополь, взятый белыми 21.07.1918. Казалось бы, положение исправляется. Но 29.10.1918 Сорокин уничтожил ЦИК Северокавказской республики, что привело к катастрофе:

Захват Ставрополя ставил перед красными вопрос о дальнейшем плане действий. Никакого плана, однако, не было. Главнокомандующий Сорокин был объявлен вне закона, командующий таманской армией Ковтюх забо­лел тифом, и скопившимися в Ставрополе красными ко­мандовало одновременно несколько случайных началь­ников.

Как это ни может показаться странным, но 1 ноября Сорокин прибыл в Ставрополь, где был сейчас же аресто­ван и застрелен на допросе одним из таманских команди­ров «в отместку за расстрел им таманца Матвеева»27.

В Ставрополе началась анархия. «Этот период безвла­стия, — пишет Ковтюх, — тяжело отразился на всей учас­ти Северного Кавказа. Таманская армия, заняв Ставро­поль, около 20 суток стояла на месте, отражая попытки возвратить Ставпрополь, и ждала дальнейших распоря­жений»28. Никаких «распоряжений», однако, ниоткуда не последовало.

Между тем дивизия Дроздовского была усилена спеш­но притянутыми генералом Деникиным из калмыцкой степи дивизиями Боровского и Улагая, которые к 31 ок­тября развернулись в 15 км севернее Ставрополя.

В то же самое время красные постоянно испытывали патронный голод:

Пробравшись через Добровольческий фронт у Ставрополя, Жлоба в шесть дней на трех автомобилях с пулеметами через Астрахань пробрался в Царицын, где от Ворошилова получил 13 грузовиков и 200 тыс. патро­нов, которые он опять тем же путем, в шесть суток, привез из Царицына в Армавир15. Получив приказ от «Царицын­ской тройки» привести дивизию в Царицын, Жлоба, не­смотря на упорное противодействие Сорокина, все-таки приказ исполнил и кружным путем, через Св. Крест и кал­мыцкие степи вышел к Царицыну, чем и выручил Цари­цынскую группу красных.

http://www.dk1868.ru/history/zaitsov7.htm

Посчитаем - 200 тыс. патронов и 150 тыс. в армии Северокавказской республики. Сколько на человека? А операцию проводил лично Жлоба.

Ой, врал Врангель, что красные были затарены патронами и техникой!

P.S. кстати, я не уверен, что в армии Сорокина было 150 тыс. штыков и сабель - скорее всего, это едоки (при армиях были огромные обозы с семьями и т.д.). Сколько реально было штыков и сабель - я не нашел нигде.

post-84-1375793298.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Лобанов В.Б.

Вооруженная борьба за Северный Кавказ (конец 1918 – начало 1919 гг.) / 12.02.2013

Номер: Выпуск №1-2013 г.

УДК 94(47).084.3

Лобанов Владимир Борисович

кандидат исторических наук,

доцент Санкт-Петербургского Государственного

лесотехнического университета

lobanov19772009@yandex.ru

Аннотация: В данной статья говорится о Гражданской войне на юге России на рубеже 1918-1919 гг. Более года белогвардейская Добровольческая армия, переименованная в начале 1919 г. в Кавказскую Добровольческую, вела ожесточенные сражения на Северном Кавказе с 11 и 12 армиями Южного фронта РСФСР. К концу 1918 г. белогвардейцы заняли Кубань, Черноморье и Ставрополье и вышли на границу Терека. Перед ними стояла задача окончательно занять весь Северный Кавказ, в связи с чем на повестке дня стояла задача наладить удовлетворительные отношения с местными народами. От этого зависело, станет ли регион союзником белых, или превратится в арену непрекращающихся битв в тылу.

Прежде чем коснуться сражений, решивших судьбу Северного Кавказа на рубеже 1918-1919 гг., следует вкратце остановиться на характеристике местных народов, которую дали участники противоборствующих лагерей. Первая написана участником тех событий, военспецом М. Свечниковым и опубликована в его книге «Борьба Красной Армии на Северном Кавказе. Сентябрь 1918 – апрель 1919». В ней отражена специфика вооруженного противостояния и примерная расстановка сил. В ней, помимо описания боевых действий, он отразил свои собственные оценки лояльности местного населения к Советской власти. Он начал с кумыков, которые, по оценке автора, были всецело на стороне большевиков. Также были настроены ингуши и дагестанцы. По мнению М. Свечникова, со второй половины октября 1918 г. в настроениях кабардинцев произошел существенный сдвиг в пользу Советов. Это мнение кажется спорным: к кабардинцам в этот период можно применить ту же характеристику, которую сам Михаил Степанович давал осетинам, отметив, что они относились к Советской власти неопределенно, с колебанием, стремились примкнуть к победившей стороне. Не в меньшей степени эти устремления можно усмотреть в поведении чеченцев, хотя автор отмечал их благожелательное отношение не в последнюю очередь в силу того, что большевики подавили терское восстание. Главным же врагом Свечников называл казачество, хотя и здесь были исключения: часть сунженских станиц во главе с А. Дьяковым примкнула к красным [1]. Естественно, на такую расстановку политических пристрастий повлияло то, что всего лишь месяц назад было подавлено казачье выступление, но и даже в такой ситуации Свечников, сам того не желая, отметил, что наиболее антисоветски настроенными были Кабарда и Осетия.

Не только красные анализировали расстановку сил в регионе в 1918 г. В ГА РФ сохранилось довольно много аналитических записок, составленных белогвардейцами разного уровня, проливающих свет на народы Северного Кавказа и их отношение к белым и красным. Приведем сведения всего лишь одного документа, а именно доклад генерала А.С. Мадритова о состоянии Терека с февраля по ноябрь 1918 г. В докладе приводятся, помимо всего прочего, краткие характеристики народов области. Про казаков пишется, что они были наиболее контрреволюционно настроенным слоем населения. Хотя и среди них встречаются большевистские настроения, например, в станицах Калиновская, Червленная и Государственная. Про русское не казачье население упоминалось, что вследствие малоземелья проповедь большевизма имеет среди них большой успех. Кабардинцы разделились: Большая Кабарда за белых, а Малая, тяготеющая к Ингушетии, большевизирована. Осетины во время Терского восстания примкнули большей частью к казакам, кроме сторонников партии «Кермен», и, как у Свечникова, примкнули после поражения восстания к победителям. Ингуши почти полностью встали на сторону Советской власти, занимаясь большей частью грабежами. Генерал советовал если не выселить их в Турцию, то в дальнейшем разоружить и поселить на плоскость в западной части Терека, тем самым поставив их под контроль и убрать со стратегической Военно-грузинской дороги. Чеченцы раскололись на проказачью партию и пробольшевистскую. В итоге генерал советовал по освобождении Терека разоружить все население, не находящееся на военной службе, и поставить во главе области человека, знающего обстановку на Кавказе. По отношению к горцам Мадритов советовал действовать осторожно, дабы не настроить их против белых[2].

Вот в такой обстановке белые в начале 1919 г. перешли в заключительное наступление в регионе. Силами конного корпуса П.Н. Врангеля был прорван ставропольский фронт, красные силы были рассечены и отступали без единого руководства. На территорию Терека отступали 1-я и 2-я дивизии 11-й армии, которые преследовал 3-й армейский корпус В.П. Ляхова и 1-й конный корпус В.Л. Покровского. В белом руководстве произошли существенные изменения: в связи с вступлением в Терскую область А.И. Деникин своим приказом от 10 (23) января 1919 г. назначил генерала В.П. Ляхова «главноначальствующим и командующим войсками Терско-Дагестанского края»[3]. Именно этим войскам, в значительной своей части состоявшим из казаков, предстояло после переброски белогвардейских войск на донской фронт участвовать в подавлении антибелогвардейских выступлений. Этим же числом датируется фактическое вступление генерала П.Н. Врангеля в командование Кавказской Добровольческой армии[4], которая в течение января-февраля окончательно разгромила 11-ю красную армию. Вообще этот период был очень насыщен политическими и военными событиями, определившими местную ситуацию примерно на год вперед. 12 (25) января бригада из дивизии А.Г. Шкуро взяла Нальчик[5], кабардинскую столицу. Не следует, конечно, считать, что белых встретили как освободителей, тем более в свете характеристики, данной М. Свечниковым. Они присоединились к победителям. Да и военная ситуация была не настолько стабильной, чтобы можно было открыто выражать свои симпатии одной из сторон. Тем не менее за сравнительно короткий срок была создана Кабардинская кавалерийская дивизия, во главе Кабарды приказом В.П. Ляхова от 17(30) января был назначен князь Ф.Н. Бекович-Черкасский, а его помощником по военной части З.А. Серебряков-Даутоков[6], тот самый, который со своим отрядом принимал активное участие в терском восстании. По мнению А.Г. Шкуро, бывшего в курсе всех местных событий, все заинтересованные лица считали, что именно он после установления белой власти должен был стать кабардинским главой в качестве награды за участие в антисоветской борьбе, однако благодаря штабным интригам на этот пост был назначен человек, ничем не проявивший себя в ходе 1918 г. Видимо, решающую роль здесь сыграли личные знакомства и полная лояльность высшему командованию (отмечалось, что князь был кабардинцем только по названию). В целом Кабарда была наиболее лояльным белой власти национальным районом Терской области, что не раз отмечалось в белой мемуристике и оперативных сводках.

Продолжая наступление, П.Н. Врангель решил двинуть подчиненные ему войска обеими берегами Терека, направив 1-й конный корпус в направлении Моздок-Кизляр, а 3-й армейский корпус на Грозный и Владикавказ. Особенностью северного направления, которая в значительной степени облегчила белое продвижение, было то, что Покровскому предстояло занять практически чисто казачий по национальному составу район[7], где всего лишь месяц назад было подавлено антисоветское выступление. 15 (28) января белые взяли Моздок. Отступление красных прикрывала 1-я дивизия 11-й армии[8], которая состояла из остатков той самой шариатской колонны, разгромившей терцев, чем и можно объяснить ее ожесточенное сопротивление. Однако и оно не помогло красным: многие авторы сходятся на том, что бои в районе Калиновская-Мекенская были последней операцией 11-й армии как организованной боевой силы. С этого момента отступление красных приняло характер стихийного, беспорядочного отступления. 21 января (3 февраля) части В.Л. Покровского овладели Червленной[9], последним крупным населенным пунктом на пути к Каспию был Кизляр, центр области. Именно здесь 4 февраля состоялось совещание советского командного состава, на котором ввиду невозможности оказания дальнейшего сопротивления, было принято решение отступать на Астрахань. Это фактически означало гибель 11-й армии и поражение советской власти на севере области. Движение по степям и полупустыням обошлось красным дорогой ценой: из 124 тыс. бойцов, числившихся на октябрь 1918, в феврале 1919 осталось около 35 тыс., по подсчетам В.Т. Сухорукова в ходе отступления от Кизляра до Астрахани погибло до 4 тыс. красных. Значение этой красной армии для советской республики оценивалось по-разному. В частности, Л.Д. Троцкий не считал ее вклад в дело вооруженной борьбы с контрреволюцией в течение всего 1918 года значительным, считая армию всего лишь недисциплинированной, неподконтрольной советским органам власти силой. С эти категорически был не согласен Орджоникидзе, опровергая слова Л.Д. Троцкого в том смысле, что именно благодаря тому, что в течение всего 1918 г. армия сковывала на Северном Кавказе самые боеспособные белые силы – Добровольческую армию[10], республика Советов и смогла выстоять и организовать свои вооруженные силы.

5 февраля белые заняли Кизляр[11], вступили здесь в соприкосновение с частями, отступившими сюда после казачьего восстания. 8 февраля разведка белых вышла на каспийское побережье в районе Брянск-Черный Рынок. По поводу побережья у белых возникли существенные разногласия с британцами, но об этом чуть позже. А пока корпус В.Л. Покровского был двинут по направлению к Грозному, одним из поводов к этому послужило сообщение о якобы направлявшемся туда британском отряде. Располагая сведениями о договоре, заключенном между казаками и горцами, за которыми стояли британцы, можно с достаточной степенью уверенности предположить хотя бы намерение сделать это (весьма вероятно, что белое командование было в курсе заключенного соглашения). Этого даже незначительного подозрения оказалось для А.И. Деникина и П.Н. Врангеля достаточно, чтобы предпринять упреждающий удар. Город был взят 5 февраля, и грозненская нефть осталась у белогвардейцев. В Чечне правителем был поставлен прославивший себя на полях Японской и Мировой войны генерал от артиллерии Алиев, который, правда, не пользовался значительным авторитетом у чеченцев, вероятнее всего из-за своей службы у русских завоевателей. Чечня была одним из самых неспокойных районов Терской области ввиду достаточно большой концентрации отступивших в ее горную часть красных отрядов под командованием Н. Гикало и А. Шерипова[12]. В марте 1919 г. здесь было жестоко подавлено восстание (аулы Гойты и Алхан-юрт), в апреле на чеченском съезде в Грозном, куда прибыли представители покоренных ближайших аулов, была формально признана власть белых[13], после чего здесь было установлено относительное равновесие сил. Еще одной причиной переброски корпуса было то, что войска 3-го армейского корпуса встретили ожесточенное сопротивление на своем пути.

Особенностью, которая осложняла продвижение южной белой группировки, было то, то здесь белые столкнулись не с казачьим населением, вполне сочувственно к ним относившимся, а с горскими народами, часть из которых недвусмысленно поддерживала советскую власть. В Осетии дивизии А.Г. Шкуро пришлось в районе Христиановского, считавшегося центром местного большевизма, вести ожесточенные бои, завершившиеся 31 января по ст.ст., в результате которых только убитыми было потеряно около 500 человек[14]. Но и здесь, как и в Кабарде, нельзя однозначно судить о местных настроениях. А.Г. Шкуро отмечал, что в ходе его наступления было создано из осетин несколько конных частей, во главе области был поставлен Я.В. Хабаев, также принявший активное участие в подавлении восстании. Для полного занятия Осетии недоставало Владикавказа, одновременно бывшего и областной, и осетинской столицей. Но корпусу В.П. Ляхова предстояло столкнуться с наиболее организованной антиденикинской силой в регионе – ингушами, которые боролись за советскую власть как за гаранта сохранения отнятых у казаков земель. Очень характерным в этой связи является то, что практически весь ингушский народ примкнул к большевикам: было выставлено около 2 тыс. человек при общем населении Ингушетии в 60 тыс. человек, или 4% от населения Терека. В боях за Базоркино, Долаково и Кантышево, по признанию В.П. Ляхова, его войска потеряли до 2,5 тыс. убитыми[15]. В покоренной Ингушетии правителем был назначен генерал С.Т. Мальсагов, но ни это назначение, ни другие мероприятия белых не смогли стабилизировать ситуацию: возвращением 4 станиц сунженской линии терским казакам белая власть показала, на чьей она стороне в конфликте. Без преувеличения можно сказать, что Ингушетия были самым нелояльным белой власти районом. Неслучайным в этой связи является ее активное участие в антиденикинском восстании, охватившем Северный Кавказ летом-осенью 1919 г.

Борьба за Владикавказ, терскую столицу, можно совершенно очевидно определить как наиболее яркий эпизод противостояния в регионе на протяжении всего 1919 г. Сражение непрерывно продолжалось десять дней, с 1 по 11 февраля 1919 г., на стороне красных сражались ингуши, чеченцы, часть осетин. Белые части, атаковавшие город, в значительной своей части состояли из казаков: как будто снова вспыхнула Кавказская война. Некоторые исследователи в самом деле придерживаются того мнения, что борьба белых с горцами являлась «второй кавказской войной».

С одной стороны, с этим на первый взгляд можно согласиться, судя по составу противоборствующих сторон и географическому размаху борьбы, однако ни по ее продолжительности, ни по количеству потерь она не идет ни в какое сравнение с Кавказской войной. Местная борьба была хотя и значительным, но все же второстепенным, не самым важным эпизодом гражданской войны на юге России: если бы белые не перебросили свои силы на север, то все горские выступления были бы в короткий срок подавлены в зародыше. А так приходилось ограниченными силами бороться, помимо горцев, с теми красными отрядами, которые после сдачи Владикавказа ушли в горные районы Чечни и Ингушетии. Этот фактор (присутствие красных сил в тылу у белых) в значительной степени повлиял на антидобровольческое движение.

Литература

1. Свечников М. Борьба Красной Армии на Северном Кавказе. Сентябрь 1918 – апрель 1919. М.-Л., 1926. С. 101-102.

2. ГАРФ. Ф.Р-446. Оп. 2 Д. 30. Л. 28об-31об.

3. Деникин А.И. Очерки русской смуты: Вооруженные силы юга России. Распад Российской империи. Октябрь 1918 – январь 1919. - Минск: Харвест, 2002. С. 204.

4. Врангель П.Н. Записки // Белое дело: Избранные произведения в 16 кн. Кн. 4. - М.: Голос, 1995. С. 137.

5. Шкуро А.Г. Записки белого партизана // Белое дело: Избранные произведения в 16 кн. Кн. 7. - М.: Голос, 1996. С. 207.

6. Гугов Р.Х., Улигов У.А. Очерки революционного движения в Кабардино-Балкарии (1917-1922 гг.). Нальчик, 1967. С. 291.

7. Шатилов П. В Добровольческой армии // Второй Кубанский («Ледяной») поход и освобождение Северного Кавказа. – М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2002. С. 317.

8. Сухоруков В.Т. ХI армия в боях на Северном Кавказе и на Нижней Волге (1918 – 1920 гг.). - М.: Воениздат, 1961. С. 198.

9. Документы по истории борьбы за Советскую власть и образование автономной Кабардино-Балкарии (1917-1922 гг.). Нальчик, 1983. С. 318.

10. Орджоникидзе Г.К. Статьи и речи. Т. 1. М., 1956. С. 100.

11. Документы по истории гражданской войны в СССР. Т. 1. Первый этап гражданской войны. - М.: Политиздат, 1941. С. 318.

12. Авторханов А. Революция и контрреволюция в Чечне. Из истории гражданской войны в Терской области. Краткие очерки. Грозный, 1933. С. 72.

13. Цветков В.Ж. Забытые страницы «второй кавказской войны» // Белая гвардия. 1997. № 1. С. 70-71.

14. Октябрьская революция и гражданская война в Северной Осетии. Орджоникидзе, 1973. С. 197.

15. Абазатов М.А. Борьба трудящихся Чечено-Ингушетии за Советскую власть (1917-1920 годы). Грозный, 1969. С. 120.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Лобанов В.Б.

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ: БОРЬБА ЗА СТАВРОПОЛЬЕ В КОНЦЕ 1917 – ЛЕТОМ 1918 гг. / 02.04.2013

Номер: Выпуск №2-2013 г.

УДК 94(47).084.3

Лобанов Владимир Борисович

кандидат исторических наук,

доцент Санкт-Петербургского государственного

лесотехнического университета

lobanov19772009@yandex.ru

Аннотация: Статья посвящена начальному этапу гражданской войны в Ставропольской губернии. Показан мирный переход власти в губернии в руки Советов, отражение 1 и 2 Кубанских походов белогвардейской Добровольческой армии весной и летом 1918 г., зарождение и начало партизанского казачьего движение на стыке Кубани, Терека и Ставрополья во главе с А.Г. Шкуро. Описаны настроения, царившие среди ставропольского крестьянства, их влияние на победу белогвардейцев в регионе в 1918 г.

Весь Северный Кавказ был и остается клубком политических, социальных, национальных противоречий, не составляла исключения и Ставропольская губерния, которая имела свои особенности развития. В качестве главной ее особенности, стоит отметить ее аграрную направленность. Как писал советский исследователь гражданской войны в губернии Н. Иванько, в монографии «За власть Советов», здесь на 1917 г. было всего 2 города – губернский центр Ставрополь и Святой Крест (современный Буденновск), на каждые 100 жителей приходилось 95 крестьян[1]. Здесь как нигде отразился крестьянский характер России начала ХХ в. Это в свою очередь обусловило свои нюансы развития борьбы в крае, где как писали советские историки, была сильна мелкобуржуазная стихия. Кроме социальных, существовали и национальные противоречия, которые, правда, в наименьшей степени влияли на противостояние в крае: кроме русских здесь на севере проживали калмыки, а на востоке – ногайцы и туркмены. Что касается русского население, то и оно делилось на «тавричан», выходцев из Таврической губернии, владевших значительными земельными участками и скотом[2], и остальное крестьянство. Однако крестьяне южных губерний были намного богаче крестьян центральных губерний в силу благоприятных климатических условий, и середняки и бедняки здесь походили скорее на кулаков и середняков севера России. Из всего вышесказанного следует естественный вывод о том, что крестьянский характер губернии и большая прослойка зажиточных сельских хозяев привела к тому, что большинство голосов на выборах в Учредительное собрание было отдано эсерам. Правда такая картина была показательна для сельской местности, в Ставрополе же большевики, как и во многих губернских городах страны, набрали такое же подавляющее большинство голосов. Это была еще одна особенность гражданской войны в крае, наиболее распространенная в ходе войны по всей России – противостояние большевизированных городов и эсеровских губерний. Неслучайным являлось и то, что советская власть здесь установилась только в январе 1918 г., хотя до этого никаких эксцессов борьбы не наблюдалось. Власть совершенно мирно перешла в руки большевиков, не в последнюю очередь при помощи прибывших с Кавказского фронта частей. Вообще роль старых воинских частей в установлении советской власти в начале гражданской войны в регионе была ее характерной чертой, получившей наиболее широкое распространение на неказачьих территориях.

Все же губернии пришлось постепенно втянуться в гражданскую войну: в феврале 1918 г. двигавшаяся на Екатеринодар Добровольческая армия разгромила с. Лежанка Медвеженского уезда[3]. Крестьянский сход принял решение пропустить добровольцев, и только вмешательство частей бывшей 39-ой пехотной дивизии привело к кровопролитию. Был образован медвеженский боевой участок против белых. Дисциплина в этих войсках была низкой, боеспособностью они не отличались. Г. Ладоха прямо писал об этом в своей книге, отмечая, что, бойцы ставропольской самообороны на ночь уходили в ближайшие села. Самым главным недочетом он считал то, что «…против реальной силы, которая из себя представляла добровольческая армия, со стороны советского командования не было выдвинуто своевременно достаточно надежных частей»[4]. С Г. Ладохой по поводу этого вопроса можно не согласиться. Перед объективным исследователем встает закономерный вопрос: а откуда было взять надежные красные части, да еще в достаточном количестве. Разумеется, следует рассматривать только местные силы, т.к. Ставропольская губерния в период до начала 2-го Кубанского похода считалась тыловым районом и не могла рассчитывать на помощь из центра. А местные силы нельзя было рассматривать в качестве боеспособной силы. Солдаты старой армии, очевидно, не горели желанием снова брать в руки оружие, из местных же крестьян был создан только один боевой участок на северо-западе губернии, да и тот, как показали дальнейшие события не устояли против такой силы, как белая армия. В этом смысле упреки Г. Ладохи беспочвенны, т.к. никакой реальной силы, способной противостоять белым, на тот момент в губернии просто не существовало. Видимо не случайным поэтому был тот факт, что накануне второго наступления добровольцев на Кубань, по словам Деникина, шли переговоры белого командования с медвеженским военным руководством о «сохранении нейтралитета» и беспрепятственном пропуске белых через территорию губернии[5]. Естественно такие переговоры не были санкционированы ставропольским губернским руководством, шли негласно, не афишировались видимо и в среде белогвардейцев. Но сами по себе эти переговоры показательны, они показали неуверенность обеих сторон в своих силах накануне решающих сражений. Вследствие этого вполне очевидно, что этот факт не придавался огласке и позже, в трудах, как эмигрантов, так и советских историков. Все же главной причиной замалчивания переговоров, прежде всего в эмигрантской литературе автор считает то, что они зашли в тупик и в конце концов были прерваны. По всей вероятности стороны предъявили друг другу невыполнимые условия. О проходившихся переговорах косвенно упоминается в монографии Ф. Емельянова и Ф. Головенченко, где авторы писали о том, что прибывшие 19 мая 1918 г. советские парламентеры, сообщив о стоявших с «железной дисциплиной» белых частях в Мечетинской и Егорлыкской, привезли ультиматум белого командования – сдать оружие и упразднить советскую власть[6]. Вполне вероятно, что это был пропагандистский, запугивающий шаг, не основанный на реальных возможностях. Следует напомнить, что белые войска после Ледяного похода переживали моральный кризис, а отряд М.Г. Дроздовского все еще находился в Новочеркасске. Тем не менее советское руководство приняло срочные меры по укреплению межвеженского фронта, планировало послать туда до 2 тыс. бойцов от уездов губернии. В.Т. Сухоруков в своем исследовании привел численность ставропольской самообороны накануне 2-го Кубанского похода – 7 тыс. человек[7]. Назначенный ставропольским губернским военным комиссаром бывший прапорщик Я. Петров после поездки по фронту предпринял ряд мер по стабилизации военного положения. А оно было поистине критическим – фронт даже не имел военного руководителя. Я. Петровым был назначен Н. Веревкин командующим Межвеженским участком, начальником полевого штаба стал Васильев. Военно-полевой штаб находился в Торговой. Очевидно, что с такими силами и таким руководством нельзя было всерьез думать об оказании достойного сопротивления белогвардейцам.

Как и в феврале 1918 г., направление белого наступления прошло через Медвеженский уезд губернии. Станица Торговая, где располагался полевой штаб участка, была взята уже 12 (25) июня, в 20-х числах месяца по ст.ст. разгорелись кровопролитные бои в районе Песчанокопское – Белая Глина. А.И. Деникин называл эти села очагом большевизма, видимо ввиду близости к казачьим Дону и Кубани и проходившей здесь железной дороги, имевшей большое значение в деле пропаганды новых идей. Вместе с этим в качестве причины сопротивления крестьян в Песчанокопской, называл боязнь мести, т.к. часть раненых белых, оставленных в селе в ходе Ледяного похода, по приговору схода была расстреляна. 21 июня по ст.ст. дома виновных в этом были сожжены. В бою же за Белую Глину, по словам того же А.И. Деникина, крестьяне защищали якобы свое село, а не советскую власть. Это утверждение белого командующего достаточно спорно. Ситуация здесь напоминает ту, которая сложилась в Черноморской губернии накануне прихода туда белых. Находясь на границе казачьих областей, эти села ставропольской губернии располагали достаточной информацией о том, какую политику в отношении иногородних проводило казачье руководство. Естественно возникало предположение, что белые, в чьих рядах было значительное число казаков, будут проводить подобную политику и на Ставрополье. И в какой-то степени их ожидания оправдались. Участие ставропольских сел в антидобровольческой борьбе не прошло для них даром. Как упоминал А.И. Деникин, здесь было впервые применено наложение контрибуции за участие в вооруженной борьбе против белых. Контрибуция налагалась в соответствии с «виной» и количеством населения: в Шаблиевке и Екатериновке всего 50 тыс. рублей, а в Белой Глине, где белые понесли ощутимые потери, особенно 3-я пехотная дивизия полковника М.Г. Дроздовского[8] – 2, 5 млн. рублей. Из этого приведенного фактора прямо следует, что белые действовали как каратели, воюющие на чужой территории. Это затем скажется на настроениях местного крестьянства, начавшего, как и в Черноморской губернии, партизанскую борьбу. И здесь скажется отсутствие гибкой политики в отношении решения аграрного вопроса, являвшегося основным в ходе всей гражданской войны. Однако не следует однозначно оценивать настроения, царившие в занятых белыми районах. Следует отметить тот факт, что, по словам А.И. Деникина, некоторые села сами, без мобилизации присылали в белую армию пополнения, чего например не наблюдалось в той же Черноморской губернии. Это было наиболее характерным отличием в отношении населения этих губерний к белой власти. Этому способствовало объективное обстоятельство: Черноморье в силу ряда особенностей своего географического положения было намного беднее Ставрополья, чем и можно объяснить ярко выраженные симпатии части населения последней к белым.

Накануне Тихорецкой операции 2-я пехотная дивизия А.А. Боровского и броневик «Верный» были направлены в глубь Медвеженского уезда, в район Медвежье – Привольное, для разгрома угрожавших правому флангу белой армии красных частей, численность которых белое командование оценивало в 4 тыс. человек. По словам участника этого рейда алексеевца Б. Прянишникова, население Медвежьего после его занятия 29 июня по ст.ст. восприняло спокойно приход белых и «несмотря на большую пропаганду… почти полностью осталось на месте»[9]. Разумеется, поверхностный взгляд белогвардейца, пробывшего в уездном центре день или два, не может являться абсолютно достоверным источником информации, однако он обозначил довольно точно тенденции, которые отражали отношения ставропольского крестьянства к старой, советской и новой белой властям. Как он отметил, большая часть населения села осталась на месте, т.е. более-менее одобрительно или нейтрально отнеслось к установлению новой власти. Так же точно он упомянул о том, что советская пропаганда не возымела должного влияния: село покинула только часть населения, вероятнее всего советские активисты и часть сочувствующих. Не будет преувеличением и утверждение о том, что скорее всего здесь осталась значительная часть сочувствующих прежней власти, однако не вставших с оружием в руках на ее защиту. Пример Медвежьего без преувеличения как в капле воды отражал настроения губернии к белым на протяжении почти всего 1918 г., что стало залогом их победы.

Наступление белых в ставропольском направлении, занятие с. Медвежьего в 96 км от губернского центра, партизанское движение А.Г. Шкуро на границах губернии и последующее движение его сил на Ставрополь способствовало организационному сплачиванию антибольшевистских сил в самом городе. В.Т. Сухоруков видимо привел чересчур завышенную численность заговорщиков – 3 тыс. чел. Однако из намерения свергнуть советскую власть ничего не вышло. Планировалось вооруженный захват власти в расчете на слабость советских сил, однако имевшихся сил оказалось достаточно для подавления выступления. Тем более о нем стало известно благодаря доносу, однако в качестве главной причины поражения П. Жадан, свидетель тех событий указывал на то, что «большинство офицеров и молодежи… остались дома». Бесперспективность локальных, плохо организованных офицерских заговоров в губернских центрах, не поддержанных местным населением, без связи с Добровольческой армией была очевидна, примером тому может служить Ярославское восстание июля 1918 г., проходившее практически параллельно со ставропольскими событиями. Только внешний фактор, в данном случае белая армия, была способна кардинально изменить расстановку сил в губернии. Таким фактором стал партизанский отряд А.Г. Шкуро, который формально еще не входил в состав Добровольческой армии. Здесь стоит в нескольких словах рассказать предысторию этого отряда и его организатора. А.Г. Шкуро был одной из заметных фигур гражданской войны в России. Он прославил себя еще в годы Мировой войны, организовав на Юго-западном фронте партизанский отряд для действий в тылу у австрийцев. Как он сам признавался, его стихией была именно «партизанщина»[10] (за это многие его недолюбливали). Не изменил он своему кредо и в Персии в 1917 г., где действовал в составе корпуса Н.Н. Баратова против турок. Прибыв весной 1918 г. на Северный Кавказ, он был привлечен местными советскими руководителями, в частности командовавшим тогда Северо-Кавказской армией А.И. Автономовым и председателем Терского СНК Н. Буачидзе к созданию офицерско-казачьих сил для борьбы с наступавшими немцами. Естественно А.Г. Шкуро не собирался служить красным, пытаясь лишь использовать положение в целях создания очага казачьего сопротивления в Кубанской области. Видимо и советское руководство вполне резонно не доверяло ему, и после отрешения А.И. Автономова от командования армией, А.Г. Шкуро как его ставленник был посажен во владикавказскую тюрьму, откуда по его словам был по ошибке выпущен (А.И. Деникин объяснил освобождение Андрея Григорьевича определенным влиянием генерала А.С. Мадритова, якобы сотрудничавшего с красными, на терское руководство) [11] приступил к организации антисоветского казачьего отряда в Баталпашинском отделе, на стыке Кубани, Терека и Ставрополья. В отличие от офицерского восстания в Ставрополе, не имевшего очевидных причин для успеха, движение А.Г. Шкуро развивалось успешно, получив поддержку местного казачьего населения, что привело к тому, что все попытки советского военного руководства подавить новый очаг сопротивления закончились неудачно. Получив сведения о продолжавшейся борьбе Добровольческой армии, он решил идти на соединение с ней. Его путь лежал через Ставрополь. Казаки, сосредоточившиеся в июле к северу от города, были по словам А.Г. Шкуро радостно встречены местным крестьянством (советские авторы писали о радостной встрече ставропольского кулачества белых банд А.Г. Шкуро). При помощи крестьян был схвачен и повешен ставропольский губвоенком Я. Петров, который организовывал оборону медвеженского участка. Здесь очень показательным является то, что реальная советская власть достаточно эффективно функционировала в центре губернии, а уже вблизи него, к северу, как в случае с отрядом А.Г. Шкуро, крестьянство склонялось в противоположную сторону, вероятнее всего не из-за симпатии к белым, а лишь в силу отрицательного отношения к большевикам. Не стоит забывать о том, что как писали советские исследователи, Ставрополье было эсеровской вотчиной. На волне такого отношения местного населения к советской власти А.Г. Шкуро без особого труда, поставив ультимативные условия, удалось 8 (21) июля занять город. А.Г. Шкуро затем встретился с А.И. Деникиным в Тихорецкой, признал его власть и кубанские партизаны стали частью белой армии. Несмотря на такое радостное для белогвардейцев событие А.И. Деникин в своих воспоминаниях прагматично заметил, что занятие города вне плана сделало его положение весьма непрочным и отвлекло силы от главного направления.

Можно с уверенностью сказать, что слова А.И. Деникина были направлены непосредственно против самого А.Г. Шкуро, носителя идеологии, отличной от той, что доминировала в Добровольческой армии. По его словам, он искренне был уверен в необходимости созыва Учредительного собрания, в то время как генерал А.А. Боровский, которого Андрей Григорьевич встретил на пути к А.И. Деникину, недвусмысленно дал ему понять, что об «Учредилке» не может быть и речи. Благодаря своему своеволию и недисциплинированности он не походил на образцовых белогвардейцев, каковыми являлись военачальники – «первопоходники». Естественно, дополнительные силы, которые привел А.И. Шкуро, были не лишними, но внутреннее противоречие (различные тенденции в белом движении) все же оставалось. Думается, это было все то же противоречие между правым кадетизмом, ставшим политической основой деникинской власти, и возникавшими время от времени в регионе очагами «керенщины» (черноморские демократы, бичераховское движение на Тереке). Совершенно очевидно, что компромисса между этими столь различными направлениями не могло быть в принципе, что, несомненно, ослабляло белые силы.

Литература:

1. Иванько, Н.И. За власть Советов / Н.И.Иванько. - Ставрополь, 1957. С. 6.

2. Жадан, П.Н. Русская судьба: Записки члена НТС о Гражданской и Второй мировой войнах / П.Н. Жадан. - М., 1991. С. 13.

3. Гуль, Р. Ледяной поход / Р.Гуль // Белое дело: Избранные произведения в 16 кн. Кн. 1. - М., 1993. С. 257.

4. Ладоха, Г. Очерки гражданской борьбы на Кубани / Г. Ладоха. Краснодар, 1923. С. 99.

5. Деникин, А.И. Очерки русской смуты: Белое движение и борьба добровольческой армии. Май-октябрь 1918 / А.И. Деникин. - Минск, 2002. С. 267.

6. Головенченко, Ф., Емельянов, Ф. Гражданская война в Ставропольской губернии (1918-1920 гг.) / Ф. Головенченко, Ф. Емельянов. - Ставрополь, 1928. С. 98.

7. Сухоруков, В.Т. ХI армия в боях на Северном Кавказе и Нижней Волге (1918 – 1920 гг.) / В.Т. Сухоруков. - М., 1961. С. 42.

8. Туркул, А.В. Дроздовцы в огне / А.В. Туркул. - Л., 1991. С. 36.

9. Прянишников Б. С Партизанским Алексеевским полком во 2-м Кубанском походе / Б. Прянишников // Второй Кубанский поход и освобождение Северного Кавказа. - М., 2002. С. 165.

10. Шкуро, А.Г. Записки белого партизана / А.Г. Шкуро // Белое дело: Избранные произведения в 16 кн. Кн. 7. - М., 1996. С. 170.

11. Государственный Архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф-Р. 446. Оп. 2. Д. 30. Л. 11.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Белый полковник А.А. Зайцов о походе Таманской армии:

Две остальные колонны после долгих пререканий и митингов остановили свой выбор на неком Матвееве, ко­торый их и возглавил. Однако ни Матвеев Ковтюху, ни Ковтюх Матвееву не подчинялись.

Артиллерия таманцев осталась совершенно без сна­рядов, а на винтовку было по 5-10 патронов. Бедный прибрежный район к тому же не мог прокормить этой 30-ты­сячной толпы63.

Наконец, на пути их движения, в Туапсе, стояла гру­зинская дивизия64.

Всего от Новороссийска до Туапсе около 140 км. Путь движения проходил между Кавказским хребтом и Чер­ным морем. Сзади был отряд Колосовского, впереди — грузины. Вся 30-тысячная толпа таманцев без огнепри­пасов вразброд одной колонной двинулась на Туапсе. Сбив авангард грузин у Геленджика, таманцы двигались в общем беспрепятственно и 1 сентября атаковали гру­зинскую дивизию в Туапсе. Грузинская дивизия Мазниева была наголову разгромлена колонной Ковтюха65, и путь на Армавир был открыт. Главное же значение для таманцев имело то, что они, разгромив грузин, получили огнеприпасы и могли свернуть на Кубань, где было обес­печено продовольствие этой 30-тысячной толпы. Ни в Новороссийске, ни в Туапсе пресечь пути таманцев не удалось, и Добровольческой армии приходилось считать­ся с новой 30-тысячной массой большевиков, двигавших­ся на Армавир на соединение с Сорокиным. И группа Сорокина, и таманцы разгромлены во 2-м Кубанском по­ходе не были...

Грузия, присоединив к себе «временно» Абхазию, выдвинула свои войска и в прежнюю Черноморскую губернию и заняла 24 июля Сочи, а 6 августа Туапсе, т. е. оккупировала два округа этой последней. В буду­щем это вызвало целый ряд столкновений между Грузией и Добровольческой армией, основанных на том, что грузины проводили северную границу Абхазии (бывшего Сухумского округа), включая в нее Гагры, а Добровольческая армия этой границей считала р. Бзыбь, т. е. включа­ла Гагры в пределы Сочинского округа Черноморской губернии. Грузи­ны основывали свои притязания на старой границе, а Добровольческая армия — на присоединении Гагр (в начале XX столетия), после построй­ки в них курорта, к Черноморской губернии. Во всяком случае спор о южной границе Сочинского округа не имел никакого отношения к ок­купации расположенного севернее Сочи округа Туапсинского. Не каса­ясь вопроса о необоснованности грузинских притязаний на Туапсе, все же нельзя не считать оккупацию грузинами Туапсе в конце августа 1918г. выгодной для Добровольческой армии, ибо грузинская дивизия запира­ла путь отхода таманцев.

Мастерские ночные атаки Ковтюха в штыки Зайцов ценил очень мало, считая их признаком полководческой недееспособности:

Первая задача была решена красными легко, так как против всей Таманской армии, усиленной еще двумя ко­лоннами из прежней армии Сорокина, стояла лишь одна дивизия Дроздовского (2-я пехотная и 2-я Кубанская ди­визии в это время были отвлечены ликвидацией наступ­ления красных в калмыцкой степи, севернее Ставрополя). Таманцы, переправившись через Кубань 24 октября, дву­мя группами повели наступление на Ставрополь через Темнолесскую и Татарку. Ночной атакой таманцев 29 ок­тября дивизия полковника Дроздовского была сбита с за­нятой ею в 10 км южнее Ставрополя позиции. 30 октября Ставрополь был занят красными.

Для штурма таманцами был избран оригинальный прием.

«Начальнику артиллерии было приказано: без при­стрелки точно определить расстояние до оборонительных позиций противника и до наступления темноты произве­сти наводку всех орудий и ждать условного сигнала... Для атаки были выдвинуты две штурмовые колонны, и туда же были направлены два оркестра музыки для поднятия духа бойцов... В 24 часа по данному сигналу открыла огонь артиллерия, которая в течение получаса обстреливала позиции противника из 18 орудий... В половине первого часа 29 октября показалась луна. Соответственными сиг­налами артиллерийский огонь был прекращен, а пехоте удалось подойти вплотную к расположению противника и с криками «ура» ворваться в его окопы...»26

Любопытно, что тот же прием ночной атаки был при­менен таманцами и при разгроме ими грузинской диви­зии у Туапсе, и при прорыве заслона Покровского у Бело­реченской. Этот прием верно использовал сильные сторо­ны таманцев — их численное превосходство и несомнен­ный порыв, парализуя в то же время их слабые стороны — дезорганизацию и техническую слабость.

http://www.dk1868.ru/history/zaitsov7.htm

Вывод типа "воевать они не умели, брали численностью и варварством"... Хотя реально Ковтюх не раз бивал врагов именно удачным обходом и атакой в штыки, проводимыми по ночам. Сложно ведь признать, что "быдло" так удачно било "блаародных" (даже при почти полном отсутствии снарядов и патронов у красных).

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Я выше писал, что Ковтюх не упоминал противника, с которым сражался у Пшады, Архипо-Осиповки и Геленджика, но предполагал, исходя из диспозиции, что это были грузинские войска:

Он не называет противника (для его книги вообще характерно наименование грузинских войск белогвардейцами в целом), но при таких раскладах это могли быть только грузины.

Зайцов подтверждает - это были грузины дивизии Мазниашвили:

Сбив авангард грузин у Геленджика, таманцы двигались в общем беспрепятственно

Т.е., несмотря на попытки обосновать в Париже претензии на Сочинский округ, грузины оккупировали значительно больше. Для торга с Деникиным или красными?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

За "Записками" Врангеля стоит нечто большее, чем желание приукрасить свои успехи. И история их публикации довольно занятна. Выкладываю отдельными псто, на случай, если это разовьется в отдельную тему.

У меня сразу возникает вопрос - а разведки и контрразведки разве не было? Наверняка брали языков, вели разведку дозорами и разъездами. Агентурная разведка тоже велась. Где-то прямая деза, где-то набивание агентом цены себе, как источнику и халатность контрразведки.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

а разведки и контрразведки разве не было?
На очень примитивном (КРАЙНЕ примитивном) уровне.

Наверняка брали языков, вели разведку дозорами и разъездами
Брали. Но эффект от таких сведений был далеко не очень высок.

Агентурная разведка тоже велась
Опять же, на каком уровне.

Я где-то читал, что, мол, "Деникин опередил красных и ударил на пару часов раньше, чем и обеспечил свою победу". Фигня - потому как в те годы 1-2 дня задержки с исполнением приказа было нормой с обеих сторон.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
На очень примитивном (КРАЙНЕ примитивном) уровне.

Брали. Но эффект от таких сведений был далеко не очень высок.

Опять же, на каком уровне.

Я где-то читал, что, мол, "Деникин опередил красных и ударил на пару часов раньше, чем и обеспечил свою победу". Фигня - потому как в те годы 1-2 дня задержки с исполнением приказа было нормой с обеих сторон.

Тады вообще вопросов нет. Врангель - военный. Налаживал службу, части профей ужо нет, кто у красных, кто убит... Команду на разведку дали, выполнили задачу через неправильно, посему и получилось так, как получилось.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Врангель, как командовавший частями непосредственно на поле боя, не мог не знать, что у красных почти нет патронов.

Если сам Жлоба смог в Царицыне всего 200 тыс. патронов выторговать! Это ж меньше, чем на 1 день для всей армии, или на пару дней на фронте.

Чтобы не сильно голословить про уровень разведок/контрразведок, расскажу о Сигизмунде Клово - он был рабочим кожевенного завода в Таганроге. Потом пошел в Таганрогский техникум. Соответственно, в ПМВ оказался на фронте вольнопером. Стал офицером военного времени.

В 1918 г. командовал красными частями, подавлявшими восстание казаков в районе Ейска, участвовал в Таганрогском десанте, разгромленном немцами. Потом воевал в Таманском отделе, пока Сорокин не начал отступление на восток.

По заданию командования Красной Армии был оставлен в Новороссийске (это август 1918, конец месяца), некоторое время скрывался в горах, потом вышел в город. В феврале 1919 г. его опознал на улице сокурсник по техникуму и выдал белым. Так погиб Сигизмунд Клово.

Что и как он смог разведать и что ценного сделать? (его героической гибели это никак не отменяет)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Новобранец,

Меня сильно интересует вопрос успешности обороны равнинных станиц в условиях нехватки боеприпасов.

Как это обеспечить? Факты говорят, что успешная оборона часто имела место на Кубани. Но как?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Классический пример успешного штурма станицы Невинномысской красными 28.09.1918 г.

ЕМНИП, белыми командовал генерал Боровский.

Диспозиция такова - белые контролируют мосты через Кубань в районе станицы (гужевой и ж/д). Попытки красных переправиться по мостам отражаются пулеметным огнем. Снарядов у красных не хватает для подавления пулеметов (!).

В ночь на 28.09.1918 большая часть отряда Кочубея совершает дальний обход станицы, переправляясь через Кубань вне зоны дозоров противника. К утру начинается лобовая атака мостов красным Дербентским полком. Неся большие потери, дербентцы отходят на исходные.

В это время конница Кочубея успешно выполняя поставленную задачу, врывается в станицу с тыла и начинает громить белых, не готовых к отражению атаки с тыла. Дербентцы, а также Черноморский и Крестьянский (ЕМНИП) пехотные полки атакуют станицу по мостам и, пользуясь тем, что белые не могут теперь эффективно обороняться на этом направлении, сбивают заслоны и входят в станицу.

Однако значительная часть белых все же ускользнула из Невинномысской, в т.ч. и высшее командование.

Как оборонять равнинную станицу? Представляя по личному опыту топографию некоторых казачьих станиц на Кубани, единственное что вижу (учитывая относительную немногочисленность войск у обеих сторон) - это взять под контроль наиболее важные переправы и балки, по которым можно скрытно провести войска. Полного обвода окопами не сделать - их просто некем будет занять. Собственно, взятие Невинки красными 28.09.1918 - это комбинация лобовой атаки Дербентского полка на мост, на котором стояли пулеметы белых, и обходного маневра конницы Кочубея, перешедшего Кубань вдали от Невинки - белые просто не могли парировать такой обход за неимением войск в нужном количестве.

Вот и вопрос - а как отражались атаки? Например, атака казаков на Ейск в ночь с 30.04.1918 на 1.05.1918? Тогда, как говорят краеведы, погибло около 80 красноармейцев vs 500 казаков, еще 1500 казаков попало в плен и было расстреляно (?).

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас