Saygo

Эклога

3 сообщения в этой теме

"Эклога" (от греч. εκλογή – отбор, выборка; лат. Ecloga Basilicorum) — краткий свод законодательства Византийской империи, изданный императором Львом III Исавром (717—741 гг.), предположительно 31.03.726 г., в т.н. в период иконоборчества.

user posted image

«Избранные законы – Эклога, составленные в сокращении Львом и Константином, мудрыми и благочестивыми (нашими) императорами, из Институций, Дигест, Кодекса и Новелл – конституций великого Юстиниана с внесенными в них исправлениями в духе большего человеколюбия; опубликованы в месяце марте девятого индиктиона в году от сотворения мира». Приведенная во введении к Эклоге дата – март 6234 года (т.е. 726 г. н.э.) представляется наиболее достоверной, но в разных списках указаны и другие даты, от 6247 (738-739) г. до даже очевидно неправильного 6547 (1038-1039) г.

Эклога представляла собой сокращенную выборку-компиляцию из кодификации императора Юстиниана (Corpus Juris Civilis), а также последующих актов византийских императоров, с целью сделать законодательство более доступным для населения, в том числе благодаря тому, что была составлена не на латыни, а на греческом языке. Эклога отразила в себе изменения, произошедшие в общественной и политической жизни Византийской империи, приблизив законодательство к нормам христианской морали.

Эклога состояла из 18 глав (или титулов), посвященных в основном вопросам гражданского права (займы, завещания, купля-продажа, арендные отношения и другие). Большое место уделено вопросам брака. Титул XVII являет собой перечень наказаний за различного рода преступления. В Эклоге отражены тенденции к усилению института частной собственности (что выразилось в значительной дифференциации наказаний за посягательство на нее) и к централизации управления (отмечалась необходимость введения регулярного жалованья для судей и повышалась их ответственность за взяточничество). Были сокращены поводы к разводу, увеличены имущественные права женщин. Хотя в Эклоге было закреплено рабство, она отражала более высокую ступень развития феодальных отношений, в частности, процедура отпуска рабов на волю значительно упрощалась. Эклога послужила источником законотворчества у некоторых славянских народов в средние века (см., например, Закон судный людем).

Эклога – это первый после Юстинианова Корпуса официального законодательного свод, призванный сыграть выдающуюся роль в истории византийского права.

Возможно, именно плачевное состояние правоведческих знаний подтолкнуло Льва III к идее создания законодательного сборника и обусловило его особенности: чрезмерную лапидарность и явную неполноту юридического материала; оригинальность и самостоятельность структуры памятника, вызванные отсутствием подходящего образца; простоту и лаконичность стиля и языка. По всем этим «параметрам» Эклога знаменует собой радикальный отход от правовых воззрений юристов Юстиниана и их непосредственных последователей. Эклога, основными составителями которой были, конечно же, не императоры, от имени которых она издана, и даже не те высокопоставленные официальные лица из числа членов учрежденной комиссии, которые были перечислены в преамбуле (квестор, патрикии, ипаты), но именно безымянные юристы-схоластики, скрывавшиеся за безличным «и другие богобоязненные люди»,— эта Эклога мыслилась ее создателями как «сокращенная выборка законов из Институций, Дигест, Кодекса и Новелл — конституций великого Юстиниана с внесенными в них исправлениями в духе большего человеколюбия».

Не только в заглавии, но и в преамбуле специально обращено внимание на реформаторский характер сборника. Указано, что реформа коснулась прежде всего процессуального права. Была введена система выдачи жалования из казны квестору, антиграфевсам и всему судебному персоналу; установлена безвозмездность суда для лиц, участвующих в судебных тяжбах провозглашался принцип равенства всех перед судом, независимо от степени имущественной обеспеченности.

По своей структуре труд делился на 18 небольших титулов, охватывающих вопросы семейного и брачного права, дарений, наследственного права, опеки и попечительства, положения рабов, купли-продажи, займа, эмфитевсиса, найма, свидетелей, имущественных отношений стратиотов и других должностных лиц, наказаний за преступления, наконец, вопросы военного права, впервые вводимого здесь в официальное византийское законодательство. Уже в этом расположении материала усматривается отход от классификации частного права согласно прежнему формальному принципу (право личное, вещное, раздел об исках) и его замена другим, более конкретным и упрощенным принципом, согласно которому факты располагаются так, как они представлены в жизнедеятельности человека, начиная с обручения и вступления в брак, где можно найти элементы всех перечисленных прав (личного, вещного, искового).

Совершенно новым и наиболее оригинальным разделом явился знаменитый «пенальный» титул Эклоги. Будучи лишь одним из восемнадцати, из которых состоит сборник, этот титул тем не менее занимает 1/5 часть всего объема и 1/3 часть общего количества глав. Предложенная Эклогой система наказаний во многом отлична от той, которая действовала в прежнем законодательстве. Она предусматривает для различных категорий уголовных преступлений, например нарушения святости алтаря и права церковного убежища, клятвопреступления, вероотступничества, разграбления и осквернения могил, подделки монет, похищения и обесчещения, прелюбодеяния и т. д., телесные и членовредительские наказания: битье палками или плетью, отрезание носа, вырывание языка, отсечение рук, ослепление, бритье головы, выжигание волос и др. И хотя сами по себе такого рода наказания не были, по-видимому, новшеством (ведь еще в 13-й главе 134-й новеллы Юстиниана упоминается такая жестокая форма увечья, как отсечение у преступника всех четырех конечностей), масштабы и широта спектра их применимости — это характерная черта именно Эклоги.

Результаты работы юристов («ученейших схоластиков»), подготовивших издание Эклоги, по всей вероятности, отвечали потребностям того времени, но они вряд ли отражали все стороны правовой жизни Византии. Так, Эклога вообще не касается вопросов аграрного законодательства, правового статуса крестьян и ремесленников, которым уделено большое внимание в Своде Юстиниана; в ней ничего не говорится о формах и способах защиты прав, о путях приобретения и потери собственности, об институте давности и т. д. Трудно представить себе, что эти стороны правовой жизни на практике утратили свое значение в Византии VIII в. В науке высказывается поэтому предположение, что наличие Эклоги не исключало возможности использования судьями законодательства Юстиниана и его преемников для решения и разъяснения дел 5. Думается, однако, что доступ судей к последнему был затруднен, в связи с чем сразу же после промульгации Эклоги перед юристами-схоластиками встала задача составления специального дополнения к Эклоге с целью заполнить выявившиеся в ней лакуны, собрать тексты, регулирующие те группы правоотношений, которые по соображениям краткости не были охвачены Эклогой.

К середине VIII в. такое приложение было составлено. Условно названный первым издателем Приложением к Эклоге, памятник не имеет собственного заглавия, представляет собой частную компиляцию или собрание около ста правовых норм, делящихся на 14 более или менее устойчивых и компактных по тематике и рукописной традиции групп. По-видимому, Приложение не было создано как единое произведение одним автором, но складывалось постепенно на базе эксцерпирования юристами-схоластиками из различных источников, восходящих к Юстинианову законодательству. По своему содержанию большая часть норм относится к сфере уголовного права и касается главным образом двух тем: преступлений, связанных с покушением на жизнь человека, и преступлений против веры. Если учесть уже отмеченную роль Аппендикса как чисто дополнительную по отношению к Эклоге, то такого рода тематиче-ский отбор норм станет вполне понятным.

Говоря о Приложении к Эклоге, следует остановиться еще на одном обстоятельстве: помимо уже отмеченных 100 статей, разбитых на 14 групп, в его состав, как правило, включались четыре относительно крупных и достаточно самостоятельных (поэтому издатели Аппендикса и исключили их из своего издания) памятника, четыре «закона» — Земледельческий, Военный, Морской иМоисеев. Независимо от чрезвычайно сложного и дискуссионного вопроса о времени возникновения этих памятников, мы вправе предположить, что они мыслились юристами того времени как дополнение к Эклоге, учитывались ее составителями, а при включении их в состав Приложения претерпели, возможно, какие-то редакционные модификации в духе приспособления к Эклоге. Во всяком случае, вышеназванные «законы», как и сама Эклога, являются новым, уже не собственно научным типом правовой литературы, но творением того поколения юристов, которое ориентируется не на классические примеры, а на удовлетворение острой потребности населения в упрощенных, кратких и понятных каждому неспециалисту правовых сборниках.

Сказанное особенно относится к Земледельческому закону, который представлял собой свод юридических норм, регулирующих жизнь сельской общины, и являлся, очевидно, частной, но признаваемой государством компиляцией, основанной на сочетании обычного эллинистического и варварского права с нормами действовавшего римско-византийского (то есть Юстинианова) законодательства. Адекватно отражая социально-экономические отношения в крестьянской общине, закон давал ответ на наиболее типичные конфликтные ситуации, возникавшие в этой среде, и таким образом заполнял лакуну, которая была оставлена более ранними законодательными памятниками, в том числе и Эклогой, которая вообще не касается вопросов аграрного строя, деревни. Близость обоих памятников видна не только при сопоставлении языковых форм и синтаксических оборотов, не только из разительного стилистического сходства и сходства в системе наказаний, на что обращали внимание уже ученые XIX столетия, но и тем, что Эклога и Земледельческий закон воспринимались как нечто единое еще в средние века. Так, редактор одной из переработок Эклоги, известной под названием Эклоги, измененной по Прохирону (Ecloga ad Prochiron mutata), сделал попытку добиться полного слияния с нею Земледельческого закона. Он исключил вообще из текста целый ряд глав, рассеял некоторые другие по разным титулам Эклоги, измененной по Прохирону, а в оставшуюся от первоначального текста Земледельческого закона часть ввел целый ряд интерполяций различного происхождения, разбил весь этот юридический материал на две группы, образовав из них титулы 25-й и 26-й Эклоги, измененной по Прохирону.

Менее оригинальны, в отличие от Земледельческого закона, два других — Морской и Военный, из которых первый представляет собой, по-видимому, частную запись обычного морского права, признаваемую, однако, государством, несмотря на некоторые отличия от Юстинианова законодательства. Возникновение особого Морского закона как плода деятельности какого-то юриста могло быть связано с потребностями возросшей в те времена морской торговли и товариществ, связанных с нею. Сводом норм права, регулирующих наказания военнослужащих, совершивших уголовные преступления или дисциплинарные проступки, является Военный закон 9, который состоит из 41 статьи и распадается по источникам заимствованного материала на три части; первая содержит статьи, аналогичные 6—8-й главам книги I «Стратегикона» Маврикия, в то время как вторая и третья части содержат переработанные нормы Дигест и Кодекса, а также нормы, которые соответствуют некоторым статьям Эклоги и таким позднейшим законодательным сводам, как Прохирон и Василики.

Несколько отличающийся от предыдущих законов так называемый Моисеев закон (подлинное заглавие в переводе звучит так: «Выборка из данного богом израильтянам через Моисея закона». Он представляет собой не что иное, как собрание 70 экс-церптов из Септуагинты (Пятикнижия) и включает сформулированные в Ветхом завете морально-религиозные предписания и нормы социального поведения, включая и знаменитые 10 заповедей, якобы собственноручно начертанные богом Яхве на каменных скрижалях и врученных им Моисею на горе Синай. Все эти отрывки являются почти дословными извлечениями из текста Септуагинты, лишь слегка подвергнутого купюрам, перефразировке или стилистическому редактированию. Они сгруппированы в 50 глав, которые состоят из одного или нескольких тематически связанных текстов и снабжены рубриками, дающими сведения о содержании и происходящими, очевидно, от самого компилятора. Компилятор, а также современные ему и более поздние составители юридических сборников явно рассматривали эти заповеди и предписания в качестве юридических норм, а сам закон в качестве юридического памятника, о чем свидетельствует и тот факт, что он встречается исключительно в юридических и канонических рукописях, а в титуле 39 уже упоминавшейся Эклоги, измененной по Прохирону, содержится большое количество статей, заимствованных из этого памятника.

Первым из сборников (датируется предположительно самым началом IX в., временем правления императора Никифора I (802—811)), переработка Эклоги, является так называемый Эклогадий. Памятник представляет собой выполненный каким-то опытным юристом, прекрасным знатоком Юстинианова права, единый систематический труд, который не обнаруживает черт, свойственных частным, составленным для сугубо практических целей компиляциям, но, напротив, по своей внешней форме и по последовательности проведенных в нем принципов производит впечатление официального законодательного свода, рассчитанного на нормативное действие. Из всех 43 статей «пенального» титула Эклогадия 18 дают санкции, совершенно идентичные или сходные с теми, которые содержатся в соответствующих статьях 17-го титула Эклоги. Речь при этом идет о преступлениях, связанных с посягательством на собственность граждан (разбой, воровство, поджог, фальшивомонетничество), о преступлениях против веры (вынужденное отступничество, ересь) и против нравственности (сводничество, педерастия, скотоложество, двоеженство, прелюбодеяния в различных формах, клевета, осквернение могил). 5 других статей вообще не находят соответствующих предписаний в Эклоге и являются, стало быть, новыми (шпионаж, оскорбление действием, добровольное отступничество, оскорбление величества посредством издания какого-либо анонимного пасквиля, совращение своей же невесты). Однако наибольший интерес вызывают те статьи «пенального» титула Эклогадия (а их большинство), которые имеют соответствующие статьи в Эклоге, от них исходят, но дают иное регулирование рассматриваемым в них вопросам. Сопоставление способа регу-лирования их в Эклоге и Эклогадии в контексте римско-византийского права в целом позволяет сделать выводы относительно общей идейной направленности Эклогадия, которую можно было бы выразить в двух словах: «назад — к Юстиниану».

Так, общей чертой уголовного кодекса, по Эклогадию, является отказ от введенной в Эклоге системы членовредительских наказаний и восстановление смертной казни (например, за такие преступления, как нарушение права убежища, похищение, государственная измена, угон скота, кровосмешение, святотатство и др.), правда, с ограничением свободы судьи в выборе способа совершения казни: предписывается исключительно «смерть от меча», т. е. обезглавливание. Но даже и в тех случаях, когда Эклогадий сохраняет введенную Эклогой санкцию (например, при рассмотрении таких деликтов, как вытравление плода, отравление), он не следует буквально тексту Эклоги, всякий раз смещая акценты в трактовке объективной и субъективной сущности правонарушения в сторону ужесточения санкции. Показательна в этом отношении трактовка такого преступления, как убийство. В Эклогадии число норм об убийстве сокращено до против тех пяти, что содержатся в Эклоге, причем акцент в нем ставится на дихотомии понятий «предумышленного» и «непредумышленного» убийства. Эта дихотомия, не имеющая терминологической опоры в Юстиниановом законодательстве, сближает текст Эклогадия с текстом Эклоги, которая также различает предумышленные и непредумышленные убийства, но в то же время и отдаляет от нее, так как упраздняет промежуточные ступени, наличествующие в Эклоге. Поэтому не следует отождествлять по содержанию понятие предумышленного убийства Эклогадия с одноименным понятием Эклоги. Наказания за убийство человека в Эклогадии суровее, чем в Эклоге, так как, введя неизвестное Юстинианову праву деление убийств на предумышленные и непредумышленные, он в то же время отверг примененный Эклогой принцип более снисходительного отношения к убийствам, совершаемым в состоянии аффекта, и фактически включил в понятие убийства, совершаемого из явного или потенциального умысла, покушение на убийство.

Судя по состоянию рукописной традиции, Эклогадий сам по себе не имел большого распространения. Но зато в соединении с Эклогой он послужил основой для создания нового юридического сборника — Частной Распространенной Эклоги, возникшей, возможно, в период с 829 по 870 г. в Южной Италии. Анализ содержания компиляции и сопоставление ее норм с соответствующими нормами Эклоги позволяют составить о ней впечатление как о новом типе частного юридического руководства, автор которого пытался согласовать Эклогу и Эклогадий, но с явным предпочтением последнего, его общей идейной направленности. Во всяком случае, мы вправе констатировать, что автор Частной Распространенной Эклоги создал свой собственный труд. Особый интерес представляют те ее нормы, которые отсутствуют в собственно Эк-логе. Так, новыми по отношению к Эклоге являются: статья о браках, заключаемых посредством письменного договора, которая, по-видимому, является фрагментом какой-то утраченной новеллы Льва III; статья, носящая название «О наследстве сирот» и содержащая законоположение, по которому предписывается, что наследство детей-сирот, умерших в малолетнем возрасте, не переходило к их матери, ибо доля, причитающаяся на ребенка, переходит к братьям умершего по отцу. Новшеством по отношению к Эклоге являются и две статьи об уходе в монастырь как причине расторжения брака, заключенного по устному соглашению или по письменному, и об имущественных последствиях этого акта для супругов, наследников и монастыря. Явное и благожелательное внимание автора компиляции к вступлению в монастырь как причине расторжения обручения и брака обнаруживает в нем скорее иконопочитателя, чем иконоборца, и служит доказательством того, что автор создавал свое произведение после восстановления иконопочитания. Важны статьи о даче денег под проценты с определением максимально допустимого процента, фактически легализовавшая ростовщичество, о «морской ссуде» под процент, о запрете заимодавцу брать землю в ипотеку при займе крестьянами денег.

В большинстве случаев Частная Распространенная Эклога опирается на нормы Юстинианова права и иногда расходится с Земледельческим законом. Вместе с тем черты нового проявляются и в этом юридическом памятнике.

В статьях 45—49 титула 17 Эклоги рассматриваются различные формы преступлений, связанных с убийством человека. Иногда Эклога в этих вопросах следует за Юстиниановым законодательством, карая, например, преступника, виновного в убийстве, смертной казнью мечом (Е. 17.42, 45). Но вместе с тем в явном стремлении дать более точную оценку объективной и субъективной природы преступления, дифференцировать наказания в соответствии с вводимыми различиями степени виновности и тем самым ограничить свободу судьи в оценке доказательств и в определении меры наказания она существенно отклоняется от соответствующих норм Юстинианова законодательства, содержащихся, в частности, в Дигестах и Кодексе. К тому же относительно небольшое число норм Эклоги, направленных на предотвращение убийств и телесных повреждений, не могло исчерпать всего разнообразия частных проблем, встающих в ходе расследований подобного рода преступлений, например степени виновности, соучастия.

Еще более ощутимой была нехватка в Эклоге норм, карающих за преступления против веры (вероотступничество, ересь, магия и т. д.), которым она посвятила всего-навсего четыре статьи «пенального» титула (Ibid. 17.6, 43, 44, 52). Правда, еретики (монтанисты и манихеи) караются, по Эклоге, даже строже, чем по Юстинианову законодательству,— «смертной казнью мечом» (Ibid. 17.52). А в Кодексе Юстиниана для монтанистов предусматривались лишь имущественные санкции и ссылка (С. 1, 5, 11—12). Принимая во внимание конкретную историческую обстановку в Византии VIII в., это вполне объяснимо: ведь еретики, являвшие собой в это время активную и мощную оппозиционную по отношению к правительству силу, представляли реальную опасность для византийского государства. Поэтому Эклога имела основания привлекать их к ответственности, причем не только к церковному суду, но и к светскому. Но если даже видеть под «монтанистами и манихеями» Эклоги всю совокупность еретических учений, имевших распространение в то время в Византии 6, то и тогда придется признать, что византийским судьям было в высшей степени затруднительно вести на основе Эклоги процессы, вызванные преступлениями против веры и вообще религии. Поэтому составители Приложения к Эклоге включили в него большую часть предписаний Юстинианова Кодекса о еретиках, позаимствовав их из первой книги сборника VI в., известного под названием Collectio Tripartita, где эти предписания препарированы и изложены уже на греческом языке (Ар. Е. III. 1—4, 6—7, 9—11, 13). Характерно, что среди них отсутствуют отрывки из Кодекса (С. 1, 5, 11—12), т. е. тексты, на основе которых было составлено предписание Эклоги о манихеях и монтанистах (Е. 17.52), что лишний раз и весьма наглядно свидетельствует о дополняющей роли Приложения.

Скорее всего, в уголовном праве императоров Исаврийской династии отразилось обычное народное право, согласно которому преступник должен наказываться потерей той части тела, при помощи которой он совершил преступление. Несмотря на всю свою варварскую жестокость, подобные наказания вполне могли рассматриваться законодателями в качестве провозглашенных «исправлений в духе большего человеколюбия»: ведь они, как правило, были заменой смертной казни. В некоторых случаях, правда, они были введены вместо денежных штрафов, предусмотренных в соответствующих казусах законодательством Юстиниана. И даже в тех случаях, когда за те или иные правонарушения в Эклоге сохраняется смертная казнь, например за кровосмешение между близкими родственниками, гомосексуализм, умышленный поджог, отравление с летальным исходом, колдовство, убийство, разбой, а также за некоторые ереси, мы наблюдаем тенденцию к отказу от особо жестоких способов казни, а именно: распятия, сожжения и т. д. Лишь при умышленном поджоге внутри города и разбое сохранялась казнь через сожжение или, соответственно, повешение, с тем, вероятно, чтобы повысить устрашающее воздействие наказания. В целом же Эклога представляет собой первый законодательный памятник, пенитенциарная система которого ясно и недвусмысленно предусматривала обе основные цели наказания — служить средством возмездия за причиненный вред, или искупления вины, и средством устрашения (превентивная функция наказания).

Этот новый дух имперского законодательства, проявившийся в попытках унифицировать право, приспособить римское право к нуждам эпохи, отойти от юридического формализма, а также в тенденции к «криминализации» частноправовых деликтов 4, коснулся и трактуемых в сборнике вопросов гражданского права, хотя, может быть, и не столь явно, как это мы наблюдаем в отношении права уголовного. Так, следуя в целом при рассмотрении вопросов семейно-имущественного права Юстинианову законодательству, Эклога тем не менее в деталях развивает и модифицирует старые законы: обручение, например, которое как обещание будущего вступления в брак раньше не облекалось в какие-либо торжественные формы и не создавало каких-либо юридических обязательств, вытекающих из него, становится, согласно Эклоге, соглашением, являющимся законной подготовительной стадией к браку, и расторжение его допускалось только по серьезным мотивам с уплатой неустойки нарушавшей соглашение стороной; брак, по Эклоге, представляет собой союз мужа и жены, пользующихся равными имущественными правами; в Эклоге впервые было детально разработано брачное христианское право, гораздо дальше, чем законодательство Юстиниана и каноны Трулльского собора, идет Эклога по пути запрета браков между близкими родственниками; в ней значительно сужены законные поводы к разводу. Изменения могут быть констатированы и в других разделах гражданского права, например в установлении формы, требуемой Эклогой при дарениях, в изложении правил привлечения наследников при наследовании по закону, в трактовке вопросов опеки и попечительства. Оба эти института приобретают еще в большей степени, чем раньше, характер учреждений, контролируемых государством.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

ИЗБРАННЫЕ ЗАКОНЫ – ЭКЛОГА,

составленные в сокращении Львом и Константином, мудрыми и благочестивыми (нашими) императорами, из Институций, Дигест, Кодекса и Новелл – конституций великого Юстиниана с внесенными в них исправлениями в духе большего человеколюбия;

опубликованы в месяце марте девятого индиктиона в году от сотворения мира 6234[1]

Во имя отца и сына и святого духа Лев и Константин, <благочестивые> императоры <ромеев>.

Господь и создатель всего — бог наш, который создал человека и удостоил его самовластием, дал ему в помощь, согласно слову пророков[2], закон, который определил то, что следует делать, и то, чего следует избегать, а также и то, что надлежит избирать как содействующее спасению и чего нужно остерегаться как влекущего наказание. И никто из тех, кто соблюдает заповеди его, или чего да не будет из тех, кто нарушает их, не будет обманут относительно соответствующего тем или иным действиям возмездия. Потому что бог заранее определил и то и другое и сила его заповедей непреложна и воздает по достоинству каждому по делам его, и, согласно Евангелию, не отменяется[3].

И так как он вручил нам императорскую власть, такова была его благая воля, он принес этим доказательство нашей любви к нему, сочетающейся со страхом, и приказал нам пасти самое послушное стадо, как корифею апостолов Петру[4]; мы полагаем, что ничем не можем воздать богу должное скорее и лучше, чем управлением доверенными им нам людьми — согласно закону и с правосудием — так, чтобы, начиная с этого времени, прекратились всякие беззаконные объединения, и чтобы были расторгнуты сети насильственных сделок по договорам и пресечены были стремления тех, кто грешит, и чтобы таким образом под его всемогущей рукой нас увенчали победы над врагами более драгоценные и более почетные венчающей нашу голову короны, и чтобы установилось у нас мирное царствование и прочное управление государством.

И так как мы заняты подобного рода заботами и неусыпно устремляли разум в поисках того, что угодно богу и полезно обществу, почитая более всего земного справедливость — представительницу небесного, являющуюся у служащего ей более острой по своей силе, чем всякий меч в борьбе с врагами, и так как мы знаем, что законоположения, изданные прежними императорами, записаны во многих книгах и что одни могут постигнуть их смысл лишь с трудом, другим же, особенно живущим за пределами этого богохранимого города, смысл их и вовсе не доступен, мы созвали наших славнейших патрикиев, и славнейшего квестора, и славнейших гипатов, <и антиграфевсов>, и прочих богобоязненных людей и приказали [доставить] к нам все собранные у них книги. Мы рассмотрели все тщательным образом; и в соответствии с тем, что в этих книгах содержится удачного, а также и c тем, что нами издано нового в отношении часто встречающихся дел и сделок по договорам, мы приказали соответствующие решения и наказания за преступления изложить именно в настоящей книге более ясным и более сжатым образом для лучшей обозримости, и познания силы этих благочестивых законов, и для более легкого и справедливого решения дел, и ради справедливого наказания преступления, и возвращения и исправления тех, кто расположен их совершать.

Тем же, кто поставлен исполнять законы, мы рекомендуем, а вместе с тем и приказываем воздерживаться от всяких человеческих страстей и выносить решения, исходя из здравого суждения по истинной справедливости; не презирать бедных, не оставлять без преследования несправедливо поступающего могущественного [человека] и не выказывать в преувеличенной форме на словах восхищения справедливостью и равенством, на деле же отдавая предпочтение как более выгодному несправедливости и лихоимству. Когда судятся две стороны, одна — стремящаяся к стяжанию и другая — малоимущая, ставить их в равное положение друг к другу и отнимать у имущего настолько больше, насколько они найдут обиженным ущемленного. Так как те, в души которых ранее не заложена истинная справедливость и которые либо испорчены страстью к деньгам, либо потворствуют дружбе, либо мстят за вражду, либо опасаются могущественных людей, не могут судить справедливо, подтверждая на себе слова псалмопевца: «Аще убо во истину правду глаголете, правая судите сынове человестии: ибо в сердце беззаконие делаете на земли; неправду руки ваши сплетают»[5]. Равным образом и Соломон Мудрый, уподобляя неравный суд неравным мерилам, говорил в притче: «Мерило великое и малое мерзко пред господом»[6].

И вот это определено нами как увещание (и как предупреждение) тем, кто понимает справедливость, но уклоняется от истины. Тем же, кто лишен разума и потому не может этого постигнуть и воздавать каждому поровну, скажем словами Иисуса из Сираха: пусть ни от господа величества не ищут, ни от царя постов не просят, судьями быть пусть не спешат, так как уничтожить неправду они не в состоянии[7]; тем же, кто обладает разумом и здравомыслием и ясно понимает <истинную> справедливость: пусть правильно выносят решения. Потому и господь наш Иисус Христос — божественная сила и мудрость — с избытком наделил их знанием права и открыл им труднопостигаемое в делах; он внушил с истинной мудростью творить правосудие и Соломону, который, руководствуясь им, вынес правильное решение женщинам о ребенке[8]. Ибо сказанное (каждой из них) не было засвидетельствовано и он приказал уступить место судьи природе и с ее помощью искать неизвестное: в то время как чужая женщина бесстрастно приняла приказ об умерщвлении ребенка, родная мать вследствие природной любви к ребенку не могла принять его и вынести даже слуха об этом распоряжении.

Пусть это разумеют <и понимают> и сообразно с этим себя ведут назначенные нашим благочестием судить дела — те, кому вручены весы правосудия по нашим благочестивым законам. Ибо этим мы стремимся служить богу, вручившему нам скипетр <царства>; с этим оружием мы намереваемся твердо противостоять врагам, с этим мы печемся о порученном его властью нашей кротости христоименном стаде, чтобы оно росло в добре и преуспевало, этим мы стремимся (надеемся) восстановить древнее правосудие в государстве.

Господь (и спаситель) наш Иисус Христос сказал: «Не судите, взирая на лица, но праведным судом судите»[9]; поэтому право должно удерживаться от всякого принятия подарков. Ибо написано: «Горе оправдывающим нечестивого ради даров и правду правдивого отметающим, их же корень будет как перст, а цвет рассеется как прах, так как не захотели исполнить господний закон. Потому что мзда и дары ослепляют очи и мудрым»[10].

Поэтому, стремясь всемерно положить предел корыстолюбию, мы решили выдавать жалованье из нашего благочестивого саккелия славнейшему квестору, антиграфевсам, всем служащим в судебных органах с тем, чтобы они с какого бы то ни было (лица), судимого у них, ничего совершенно не брали, дабы не исполнилось у нас сказанное пророком: «Продашь за серебро праведного»[11], чтобы мы не навлекли из-за этого гнева божьего, став преступниками как нарушившие его заповеди.

ТИТУЛ I

Об обручении и расторжении обручения

1. Обручение христиан происходит между лицами младшего возраста, начиная от семи лет и позже, по взаимному желанию обрученных и с согласия их родителей и родственников, если обручающиеся договариваются по закону и не принадлежат к числу тех, кто к обручению не допускается, то есть из-за задатков или предбрачных даров или письменных договоров.

Если же давший задаток вздумает отступиться и расторгнуть соглашение, то он теряет свой задаток; если же и сторона невесты захочет отступиться, пусть внесет двойной задаток, то есть задаток и другой в таком же размере.

2. Если же кто-либо заключил договор в письменной форме и захотел бы его расторгнуть, то в соответствии с письменным договором он отвечает перед невестой. Если же сторона невесты без причины, признанной законной, вздумает отступиться, то пусть она даст возмещение обрученному в том же размере, какой был предусмотрен в письменном договоре, вместе с возвратом обеспечения и пусть будет свободна от соглашения.

3. Если же кто-либо обручился с девушкой и равно из неприязни или по какой-либо иной причине откладывает вступление в брак, то до двух лет девушка остается обязанной ожидать его; после этого пусть ее сторона предложит ему вступить в брак. И если он сделает это, то прекрасно. [Если же нет], то потом невеста имеет право выйти замуж за кого она хочет и она сохранит во владении и то, что она получила от обрученного с ней.

4. Если же бывают дети, не имеющие родителей, либо юноша, либо девушка, которые по чьему-либо совету обручились и затем позднее передумали, то, если они не достигли пятнадцатилетнего возраста, они имеют право расторгнуть договор без уплаты штрафа, так как они являются сиротами и не понимали того, что с ними произошло. Если же они уже взрослые и потому разбираются в том, что делают, то не имеют права в дальнейшем расторгать соглашение.

ТИТУЛ II

О заключении браков между христианами

1. У христиан брак заключается либо в письменной, либо в устной форме между мужчиной и женщиной, (каждый) из которых находится в возрасте, соответствующем союзу, — для мужчин начиная с пятнадцати лет, для женщин — с тринадцати лет, по обоюдному их желанию и с согласия родителей.

2. Запрещается же сочетаться браком тем, кто соединен между собою узами святого и спасительного крещения, то есть крестному с его [крестной] дочерью и ее матерью, так же как и его сыну с подобной [крестной] дочерью и ее матерью[12]; и тем, кто считается состоящим друг с другом в кровном родстве, то есть родителям с детьми, братьям с сестрами и их детям, так называемым двоюродным братьям и их детям и только; и тем, кто считается родственниками по второму браку — отчиму с падчерицей, свекру со снохой, то есть с женой брата, равно и отцу и сыну с матерью и дочерью и двум братьям с двумя сестрами.

<3. И между всеми такими лицами никакого обручения не признается. И конечно, если кто-либо был восприемником при крещении, он не может впоследствии вступить в брак со своей крестницей, как ставшей, собственно говоря, его дочерью, или с ее матерью или [ее] дочерью, также и сын его; так как нет ничего другого, что могло бы в той же мере создавать отеческие отношения и препятствовать законному браку, как такие узы, в которых при посредстве бога соединяются души.>

4. Брак заключается в письменной форме при наличии письменного договора о приданом в присутствии трех достойных доверия свидетелей, согласно нашему благочестивому и точному законному определению; причем муж подтверждает со своей стороны согласие на получение им полного приданого и на его безущербное и полноценное сохранение и сбережение, естественно, вместе с тем приростом, который при нем произойдет; и он должен предусмотреть письменно в выданном им договоре одну четвертую часть на случай бездетности. И, разумеется, между ними должно быть заключено три договора: два встречных и равносильных в отношении приданого и еще один от мужа в пользу жены; и да не будет потребовано и записано от мужа предбрачного дара, равного по величине полученному им приданому жены.

5. И если (и) случится, что жена умрет раньше мужа бездетной, то он, как сказано, одну только четвертую часть приданого, положенную ему по договору, удерживает в свою пользу; остающиеся же три четверти от этого приданого возвращаются наследникам по воле умершей, либо отдаются ее так называемым наследникам по закону. Если же муж умирает ранее своей жены бездетным, равным образом и жене полностью возвращается причитающееся ей (от него) по договору приданое и соразмерно величине этого приданого одна четвертая часть из оставленных мужем всяких вещей в указанном случае поступает в ее пользу; все же прочее имущество ее мужа причитается соответственно воле умершего его наследникам или при отсутствии завещания — его наследникам по закону.

6. Если при наличии детей муж умрет раньше своей жены, то жена, то есть мать его детей, является владелицей всего своего приданого и всего мужнего имущества и она несет все заботы по управлению делами и, конечно, составляет казенную опись <или инвентарь> всего оставшегося от ее мужа всевозможного имущества и состояния, включая в такую опись и имеющиеся у нее вещи из приданого; если же она имеет [что-либо] сверх приданого, то она обязана доказать убедительными доказательствами, что она это внесла в дом своего мужа и что это появилось после его смерти. И не имеют права ее дети противостоять ей или требовать от нее отцовское имущество; напротив, они должны выказывать ей всяческое повиновение и уважение, согласно божьему предписанию, как матери; понятно, ей надлежит, как это положено родителям, воспитывать детей, женить их, давать им приданое, какое пожелает. Если же случилось бы ей вступить во второй брак, то ее дети имеют право оставить ее и взять на себя все распоряжение отцовским имуществом. Принесенное ею их отцу приданое и только то, что принесено их отцом в качестве увеличения ее приданого в дар [предбрачный дар?], передается ей.

7. Если же жена, имеющая детей, умрет раньше своего мужа, то есть их отца, то муж становится владельцем и всего ее приданого, и всего ее имущества, не входящего в состав приданого, как подвластных ему. И он несет все заботы по дому и управлению. И дети не имеют права противостоять ему или требовать от него материнское имущество. Напротив, они должны выказывать ему всяческое уважение и повиновение, как подобает родителям соответственно писанию: «Делом и словом чти отца своего и мать свою, чтобы дошло до тебя их благословение, ибо отцовское благословение укрепляет дома детей, а материнское проклятие подрывает их основы, ибо через родителей рождены дети, и что еще вознаградит родителей, если не это?»[13] Апостол Павел утверждает это, когда говорит: «Дети, повинуйтесь родителям вашим во имя господа, ибо это справедливо; и родители не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в обучении и наставлении господнем»[14]. Если же ему случится вступить во второй брак, когда дети его еще малолетние, то у него сохраняется материнское имущество без какого-либо уменьшения; если же дети достигли уже законного возраста, то, если они пожелают, отец должен им беспрекословно возвратить это их имущество.

8. Если же пожелает кто-либо из лиц обоего пола, либо муж, либо жена, не вступая во второй брак, покинуть своих детей, когда они еще являются малолетними, то родители не имеют права этого делать, но должны нести заботу о детях и распоряжаться ими, как говорит апостол: «Вдова, имеющая детей или внуков, пусть учится прежде всего чтить дом свой, ибо это угодно богу»[15]. Если же дети достигли уже совершеннолетнего возраста и могут сами осуществлять управление своими делами и если захочет кто-либо из их родителей покинуть их, то ему предоставляется такое право и право сохранить и собственное имущество и еще часть имущества, приходящуюся на одного ребенка, пропорциональную числу детей.

9. Если же кто-либо по причине стесненных обстоятельств или бедности не имеет возможности вступить в благоприличный и письменно оформленный брак, то может быть заключен брак и устно честным образом с согласия вступающих в брачные взаимоотношения лиц и их родителей, либо с благословения церкви, либо путем засвидетельствования брака друзьями. Но даже и тогда, когда кто-либо введет в свой дом свободную женщину и доверит ей управление своим домом и вступит с ней в связь, он заключит с ней незаписанный брак. И если муж, не имея от нее детей, попытается изгнать ее без признанной законной причины и [отказаться от] совместной жизни, то пусть даст ей в качестве возмещения, что и естественно, внесенное ею имущество и четвертую часть своего состояния.

10. Если кто-либо связан законным браком с бедной женщиной и (муж) умрет, не имея детей и не оставив завещания, то жена получит из оставшегося после мужа имущества по случаю бездетности четвертую часть его состояния, [в сумме] до десяти литров. Если же состояние мужа превышает [сумму] в десять литров, то она не имеет права получить что-либо еще и оставшееся переходит либо к его наследникам по закону, либо, если наследников не имеется, в казну.

11. Второй брак заключается между лицами, не имеющими к тому препятствий, либо в письменной форме, либо без записи следующим образом: если детей не имеется, то заключение брака происходит просто в соответствии с вышеизложенными способами. Если же у вступающего во второй брак лица имеются дети, то оно не имеет права подарить из какого-либо честолюбия второй жене из своего имущества больше, чем составляет часть одного ребенка от первого брака. То же должна соблюдать и вступающая во второй брак жена, разумеется, после истечения двенадцатимесячного срока после смерти своего первого мужа. Если же она вступит во второй брак до истечения двенадцатимесячного срока, то да будет обесчещена и пусть никоим образом не получит какой-либо корысти от первого мужа. Если же она, как было сказано, соблюдет надлежащий срок, то ей причитается получить ее приданое, как положено, вместе с тем, что ей подарено в качестве возрастания ее приданого. Равным образом и мужу, вступающему во второй брак, не разрешается ничего брать от своей первой жены. Если же имеются малолетние дети, то отец должен охранять их имущество до того времени, как они станут совершеннолетними. Если же дети уже достигли совершеннолетия, то отец обязан уже с этого времени передать им полностью имущество их матери. И если у отца будут дети и от второго брака и случится ему умереть, то и дети от первого брака и от второго брака имеют право унаследовать имущество своего отца, как равно и матери.

12. Жена, вступающая во второй брак, если она имеет от первого брака детей, должна найти до вступления во второй брак опекуна для своих детей, и тогда пусть вступает в брак. Если же этого не будет, то она несет и своим имуществом, и имуществом своего второго мужа ответственность за возврат причитающегося детям отцовского имущества.

13. Учителем нерасторжимости сочетающихся браком во господе является божественная мудрость создателя и творца — демиурга — всего сущего. Ибо он вывел человека из небытия в бытие и не заповедал сотворить мужа и жену одним и тем же способом, как мог бы, но сотворил жену из мужа. Так что мудрым образом в одном теле были объединены два лица, и бог предписал, чтобы супружество было нерасторжимым. И он не прогнал жену от мужа, когда она была введена в соблазн змием и поспешила прежде, чем муж, отведать горького, — он опять же не разлучил ее с супругом, содействовавшим ей в нарушении господней заповеди и, покарав грех, супружество, однако, не расторг. Этот ясный закон был снова подтвержден создателем в то время, когда его допрашивали фарисеи, — разрешается ли человеку по всякой причине расходиться с женой; он ответил, что объединенные богом не могут быть разлучены человеком, кроме как по причине блуда[16]. И следуя этому и повинуясь этому, мы не хотим устанавливать другого закона об этом. Но так как злое старается гнездиться во многих людях и они не расположены любить друг друга по многим причинам, которые не являются таковыми, они разрывают свое сожительство. Поэтому мы считаем необходимым в этом законоположении точно установить, <по каким причинам> брак прекращается.

14. Муж освобождается от жены по следующим причинам: если жена его совершила прелюбодеяние; если она каким-либо образом злоумышляла против мужа или же, будучи осведомленной, что другие злоумышляют против мужа, не предупредила его; если жена прокаженная.

15. Равным образом и жена освобождается от мужа по следующим причинам: если муж в течение трех лет со времени заключения брака оказывался неспособным к брачному сожительству со своей женой; если он каким-либо образом злоумышлял против ее жизни или, будучи осведомленным, что другие покушаются на ее жизнь, не предупредил ее; и если он прокаженный. И если случится, что один из супругов после заключения <или до заключения брака> одержим бесом, то по такой причине да не расходятся они друг с другом. Вне этих перечисленных причин супруги не могут расходиться в соответствии с предписанием: «Кого бог соединил, человек да не разделит»[17].

ТИТУЛ III

О записанном, но не переданном приданом и о законном приданом

1. Тот, кто договорился в письменной или устной форме о получении приданого, но его не получил, если он старше двадцати пяти лет, имеет право в пределах пятилетнего срока, но не более, после заключения брака востребовать приданое и полностью получить его в том случае, если родители девушки располагают состоянием, чтобы выполнить то, что было обещано. Если же он этого не сделает и не позаботится о том, чтобы это было выполнено, то его обязательство по отношению к жене останется в силе в соответствии с тем, как было договорено. Если же муж еще не достиг совершеннолетия, то, после того как ему исполнится двадцать пять лет, в течение еще пяти лет он имеет право затребовать обещанное ему приданое в соответствии с договором; после этого установленного срока он уже лишается права возбуждения дела об обещанном, но не выплаченном ему приданом, хотя остается обязанным, как сказано, в отношении своей жены в соответствии с договором.

2. Если жена принесла приданое своему мужу и если случится, что муж при каких-либо обстоятельствах претерпел убытки или оказался в долгу либо перед казной, либо перед каким-либо другим кредитором, то в случае смерти мужа не имеет права ни фиск, ни другой кредитор войти в дом его и взять что-либо оттуда до тех пор, пока жена не восполнит своего приданого. После же того как она восполнит свое приданое, все оставшееся подлежит разделу среди кредиторов соразмерными частями.

ТИТУЛ IV

О простых дарениях, то есть таких, при которых уже немедленно осуществляются пользование имуществом и собственность на него либо только собственность на него,или о таких дарах, которые оставлены после чьей-либо смерти,и о причинах, по которым такие дары должны быть возвращены

1. Не оформленное письменно простое дарение осуществляется, если кто-либо из совершеннолетних лиц отдает в дар что-либо из своих вещей в присутствии пяти или трех свидетелей — пяти свидетелей, если дело происходит в населенной местности, где легко можно найти людей, и трех — там, где местность является пустынной и где нельзя найти свидетелей в количестве пяти человек.

2. Письменное простое дарение осуществляется, когда какое-либо лицо, достигшее совершеннолетия, распоряжается о даре или делает дарение за своей подписью и в соответствии с вышеизложенным это письменно свидетельствует и подтверждает в присутствии пяти или трех свидетелей, призванных для этой цели.

3. И если кто-либо сделает дар кому-либо с тем, чтобы тот получил подаренные ему вещи после смерти дарителя, а в момент дара ему передается только право собственности на подаренные вещи, то и подобное дарение производится в письменной форме в присутствии пяти или трех свидетелей в соответствии с вышеописанным способом.

4. Дарение, сделанное в предвидении смерти или же осуществляющееся после смерти дарителя, делается так же, как было выяснено выше, дарителем и пятью или тремя свидетелями за их подписями.

5. Если же сам даритель распорядился в письменной форме о своем даре, указав, что не будет вносить изменений и отменять этот дар, то пусть это будет соблюдено; нужно только, чтобы это было засвидетельствовано в его распоряжении и в тексте и в подписи.

6. Всякий дар может быть взят обратно по следующим причинам: если лицо, получающее дар, оказалось неблагодарным по отношению к дарителю; если это лицо нанесло дарителю грубые оскорбления или избило его, или причинило ему большой ущерб, или покушалось на его жизнь, или не выполнило того, что было договорено при дарении, сделанном в письменной или устной форме. Если одна из таких причин доказана на суде, как было сказано, то дар отменяется.

ТИТУЛ V

О (лицах), не имеющих права завещания

1. Не имеют права завещания: лица, которые вследствие какой-либо болезни находятся не в своем уме; несовершеннолетние, то есть лица мужского пола в возрасте менее пятнадцати лет и женского в возрасте менее тринадцати лет; сумасшедшие; находящиеся в плену; и подвластные не имеют права завещания имущества, переданного им родителями в качестве приданого, исключение составляет их благоприобретенное имущество. Не имеют права завещания глухие и немые от рождения. Но те, у кого этот недостаток явился результатом какой-либо болезни и если они знают грамоту, имеют право завещания, ставя собственноручную подпись.

2. Письменное завещание делается в одно и то же время в присутствии семи достойных доверия свидетелей, призванных для этой цели и совместно подписывающих завещание и прилагающих печати. Завещатель обязан своей собственноручной подписью или знаком креста заверить имя наследника. Но если он пожелает, то он может не показывать свидетелям содержания своего распоряжения.

3. Устное завещание делается, когда завещатель выражает свою волю в присутствии семи свидетелей.

4. Если же в том месте, где составляется завещание в письменной или устной форме, не найдется семи свидетелей, то пусть завещание делается при пяти или трех. Если же и трех свидетелей не найдется, то воля завещателя будет считаться недействительной.

5. Если завещание выполнено полностью так, как было указано выше, и если родители опускают при составлении завещания своих законных детей или одного из них, то пусть судьи расследуют дело. И если они установят, что дети часто оскорбляли своих родителей или наносили им удары другого характера, да останется распоряжение родителей нерушимым; и если после того как завещание сделано, у них родился ребенок, освобождения и легаты, [предусмотренные] в этом завещании, останутся в силе; родившийся же ребенок будет включен в него вместе с другими братьями и будет наследовать вместе с ними.

6. Если кто-либо имеет одного законнорожденного сына, который доставил родителям какое-либо огорчение [букв. — нанес удар] и оставил их в старости без заботы о них, и чужое лицо взяло на себя заботу о них, то если они за его добрые деяния хотят оставить его наследником своего имущества, их воля останется нерушимой.

7. Всякий наследник по письменному или устному завещанию, оттягивающий и не выполняющий волю завещателя в течение года, если он является сыном или внуком умершего, получает только причитающуюся ему законную долю наследства. Законная же доля составляет при наличии детей до четырех человек третью часть наследства; при наличии пяти и более детей — половину наследства. А если это какой-либо другой родич, то [в таком случае] и вовсе лишается всего имущества наследодателя и имущество перейдет к другим, допущенным [к наследованию] сонаследникам, или легатариям, или другим родственникам. Если же наследник является чужим человеком и не выполняет такого завещания, то он будет лишен всего наследства.

8. Если кто-либо ранен на войне <или> в дороге и, будучи при смерти, захотел бы распорядиться своим имуществом и если в обоих случаях нет номика или другого знающего грамоту человека, то пусть он объявит свою волю при семи, или пяти, или трех свидетелях, или даже при двух, если они найдутся. Действительность их показаний должна быть определена [букв. — оценена] судьями.

ТИТУЛ VI

О наследующих без завещания и легатах и об исключаемых из числа наследников вследствие неблагодарности

1. Если кто-либо умирает без завещания и у него остаются дети или внуки, то все они наследуют; если же у умершего остался отец и мать, дед или бабушка или более отдаленные предки, то они не могут наследовать при наличии детей и внуков.

2. Если же не имеется детей и внуков, но есть отец и мать, дед и бабушка, то они являются ближайшими наследниками.

3. Если сын или дочь при жизни родителей умирают бездетными, не оставив завещания, и имеют полнородных братьев или сестер по отцу или матери, родители привлекаются к наследованию от умершего и не имеют права их братья говорить что-либо против этого. Если же нет родителей, но имеются дед или бабушка, то они привлекаются к наследованию вместе с братьями по отцу и матери.

4. Если же у умершего не осталось ни деда, ни бабушки, ни братьев по отцу и матери, тогда право наследования переходит к братьям по одному из родителей.

5. И если, согласно сказанному, нет братьев, но имеются только родственники [в вариантах — родители], то наследуют наиболее близкие родственники.

6. Если же у умершего нет родственников, но имеется жена, то она наследует половину всего (его) имущества. Другая же половина поступает в фиск. Если же нет жены у умершего, все его имущество как безнаследственное поступает в фиск.

7. Если кто-либо умер и отказал легаты, которые связаны с известными расходами, то они должны быть выплачены легатарию. И не имеет права наследник под каким-либо другим предлогом израсходовать оставленный легат, но должен возвратить его легатарию.

8. Если наследник имеет сведения об оставленном ему наследстве и знает, что имеются долги, то пусть в присутствии свидетелей, достойных доверия, будет произведена опись имущества и пусть будет выявлена его ценность; и сначала должны быть удовлетворены кредиторы, а затем то, что останется, пусть будет передано наследнику.

9. Если же наследник самонадеянно и как попало примет наследство и, завладев им, наложит руку на имущество и выяснится, что он частично возместил некоторые из долгов, то он обязан выплатить и остальные, так как не определил путем соответствующей описи состава этого имущества.

10. Если же позднее появляются долги и наследник был о них не осведомлен, пусть с помощью свидетелей или клятвы он установит состав перешедшего к нему имущества. Тогда он будет освобожден от своих кредиторов и в дальнейшем ничего нельзя с него требовать.

11. Если какой-либо наследник или легатарий, как выяснилось, скрыл оставленное ему завещание и в дальнейшем оно найдено (у кого-либо из них), то наследство у наследника отнимается, а легат отнимается у легатария.

12. Если кто-либо, умирая, оставил свое имущество своему наследнику без письменного завещания и без свидетелей и доверил ему управление имуществом и появился человек, претендующий на то, что умерший оставил ему легат, но не имеющий возможности доказать истинность своих слов с помощью свидетелей или как-либо иначе, то суждение предоставляется наследнику.

13. Исключаются из числа законных наследников вследствие неблагодарности дети, если они бьют своих родителей, если их тяжело оскорбляют, или возводят на них обвинения, или клевещут на них, или если кто-либо из них [детей] занимается знахарством, или завлекает их [родителей] с помощью знахарства, или если они злоумышляют каким-либо образом против жизни родителей, или вступают в связь со своей мачехой или конкубиной своего отца; если дети мужского пола отворачиваются от находящихся в заточении родителей и отказываются от поручительства за них; если дочь не вступает в законный брак согласно воле родителей, но предпочитает вести позорный образ жизни; если родители теряют рассудок, а дети не торопятся ухаживать за ними.

ТИТУЛ VII

(Об оставшихся сиротах и об опеке над ними)

1. Если у кого-либо остались сироты и малолетние дети и у них имеется имущество и если их умершие родители назначили им в письменной или устной форме опекуна, да будет сохранена их воля. Если же опекуна нет, то опекунство получат благочестивые учреждения в этом боголюбезном городе — приюты для сирот и прочие благочестивые учреждения и известные церкви, в провинциях же епископства, монастыри и церкви, до тех пор пока наследники не достигнут брачного возраста и не женятся. Если же наследники не захотят вступить в брак, тогда до их двадцатилетнего возраста надлежит заботиться об их состоянии благочестивым учреждениям, монастырям и церквам, а затем полностью [без всякого остатка] передать имущество указанным [лицам] <и> наследникам. Ибо не угодно богу, как это было до сих пор, назначать опекунами других лиц, которые расхищают имущество сирот, так что последние вынуждены попрошайничать. Ибо эти благочестивые учреждения и божьи церкви, которые стоят во главе чужих дел и принимают чужеземцев и дают им приют как своим в соответствии с божьим указанием, гораздо лучше сохранят имущество сирот и своевременно осуществят передачу его им.

ТИТУЛ VIII

Об освобождении [рабов] и возвращении в рабское состояние

1. Раб получает свободу, когда это обнародовано его хозяином либо в церкви, либо в присутствии пяти друзей, призванных для этой цели; если нельзя найти пятерых, то в присутствии трех свидетелей, которые подписывают и свидетельствуют о своем знании на акте; или же письмом хозяина раба, если на письме расписались пять или, как было сказано, три свидетеля. Рабу предоставляется также свобода письменным завещанием.

2. Также, если, согласно воле умершего или с разрешения наследника, раб с мешком на голове сопровождает погребальное шествие своего умершего господина.

3. <Или> если господин подвластного ему раба женил на свободной женщине.

4. И опять же, если господин или госпожа или их дети с ведома и разрешения родителей принимали раба во время святого и спасительного крещения; или еще, если по воле и с ведома своего господина раб становится клириком или монахом. Перечисленные освобождения рабов предоставляются либо сразу, либо на определенных условиях их господами.

5. Если же кто-либо удостоился одним из этих способов свободы, но продолжает удерживаться в рабстве, пусть он войдет в святую божью церковь и обратится к надлежащим архонтам, докажет перед ними свои права на предоставленную ему свободу и тогда да будет освобожден.

6. Если кто-либо выкупит у врагов свободного человека, попавшего в плен, и поместит его в свой дом, то, если этот человек в состоянии уплатить установленную (договоренную) между ними сумму, он будет освобожден. Если же не в состоянии, то выкупивший его будет иметь его в качестве мистия до тех пор, пока сумма не будет выплачена, как было ими установлено. Разумеется, судьями должно быть определено, сколько причитается ежегодно от должника платы выкупившему.

7. Вольноотпущенники, даже если они являются государственными чиновниками [в вариантах — стратиотами], низводятся в рабское состояние в следующих случаях неблагодарности: если бьют своих господ, то есть тех, кто освободил их, или детей этих господ; если оскорбляют или из какой-то гордости выказывают презрение освободившим их, или вообще причиняют им какие-либо маленькие обиды, или наносят ущерб, или злоумышляют против них, или если они оговаривают кого-либо из них перед архонтом или судьей.

8. Раб, захваченный в плен врагами и причинивший им какой-либо ущерб в интересах государства, если он возвратился, сразу же подлежит освобождению. Но раб, взятый врагами в плен, если он снова бежал, не причинив неприятелю какого-либо ущерба в интересах государства, и просто так возвратился, остается рабом <в своем государстве> в течение пяти лет, а затем становится свободным.

9. Тот <же>, кто по своей воле перебежит к врагам и снова, изменив свои намерения, убежит от них и возвратится, до конца своей жизни останется рабом, так как он дезертировал полностью по собственной воле.

ТИТУЛ IX

О продаже и покупке письменной и устной и о задатках при таковых

1. Письменная или устная продажа и покупка какого-либо рода и, [в частности, какой-либо] вещи производится по цене, установленной без обмана по соглашению участников. Когда же цена выплачена продавцу, а предмет продажи передан покупателю, то такая продажа по изменению намерения одной из сторон не подлежит отмене. Ибо необходимо, чтобы до заключения соглашения покупатель был точно осведомлен изучением [предмета продажи] и тогда вступил в соглашение. Если, как положено, после продажи установлено, что продан был свободный человек или одержимый демонами, то он подлежит возврату.

2. Если задаток (за какую бы то ни было вещь) или при каком-либо соглашении дан и соглашение не выполняется из-за своенравия давшего задаток, то задаток поступает в пользу получившего его. Если же [соглашение нарушается] по причине отступничества получившего задаток, то он обязан возвратить его тому, кто его дал, вместе с другим таким же, [как тот, который был ему дан].

ТИТУЛ X

О займе, сделанном в письменной или устной форме, (и о даваемом под займы обеспечении)

1. Если кто-либо дал взаймы под расписку или на основании устной договоренности деньги [в вариантах — стоимость вещи], или серебро, или какой-либо иной вид ценности на суше или на море, то предоставивший заем получит то, что ему причитается, согласно предварительной договоренности в установленный срок, и не имеет права ссылаться получатель перед заимодавцем на нападение неприятеля, или кораблекрушение, или на какую-либо другую причину как на предлог для отмены или отсрочки[18].

Если же лицо, взявшее взаймы, дало обеспечение и затем погасило долг, то оно полностью получит обратно свою собственность, и не имеет права получивший обеспечение возражать что-либо предоставившему его, ссылаясь либо на то, что оно погибло, либо на какой-либо иной предлог, если только не докажет, как положено, (что оно погибло и) что чужие вещи погибли вместе с его собственными, и тогда, следовательно, это расследуют судьи.

2. Если кто-либо дал взаймы другому и если, несмотря на их договоренность, должник не выплатил долга, пусть кредитор сделает ему предупреждение. Если после двух или трех предупреждений, сделанных в присутствии свидетелей, должник не пожелает явиться или ликвидировать долг, тот, кто удерживает обеспечение, получает право после проведения точной казенной оценки в письменной форме, заверенной табулярием или экдиком [в вариантах - табуляриями и экдиками], продать обеспечение и из [полученной] суммы удержать должное ему. Конечно, то, что останется лишним, он должен вернуть должнику. Если же законная продажа обеспечений не покрывает полностью суммы долга, то пусть потребует недостающее от должника.

3. Если кредитор, взявший залог, возьмет и детей своих должников или использует [букв. — наймет] их на рабской работе, да будет он лишен того, что дано в долг, и такой же еще суммы; [это] он обязан вернуть тому, кого он удерживает, или его родителям.

4. Если кто-либо, имеющий жену, возьмет у кого-либо в долг и потом будет не в состоянии вернуть долг, то жена не обязана выплачивать кредитору из своего приданого, если только не будет установлено, что она добровольно вместе со своим мужем согласилась на этот заем.

5. Товарищество образуется либо письменно, либо устно между двумя или более лицами, когда каждый из них <или> в равной или [один] в меньшей доле вносит свою часть в общее дело. Или если кто-либо из них вносит вклад, другие же предоставляют свои силы <и труды>. И полученная ими прибыль, конечно, после точного определения вкладов делится соответственно существующей между ними договоренности. Если же случится, что в подобном товариществе <вклад> потерпит ущерб, каждый член соответственно (своей) доле понесет его в прибыли.

ТИТУЛ XI

О всяких вкладах

1. Если кто-либо по какой-либо причине или из страха внес кому-либо вклад и случилось бы, что получивший вклад это отрицает, дело должно быть обследовано. Если доказано, что он лжет, пусть вернет вкладчику в двойном размере. Если же получивший вклад ссылается на какой-либо несчастный случай — пожар или кражу, случившиеся у него, при котором вместе с его собственными вещами погибли и чужие, пусть судьи произведут расследование. И пусть признают получившего <вклад> не подлежащим наказанию, так как он потерял его не по своей вине.

ТИТУЛ XII

О вечном и ограниченном эмфитевзисе

1. Вечный эмфитевзис на распоряжение недвижимостью устанавливается [букв. — возникает] при ежегодной оплате взноса, при наличии соглашения, при заботе о недвижимости и улучшениях, вносимых в нее. Если установлено, что кто-либо из попечителей или хартуляриев и иных лиц нанес какой-либо ущерб первоначальной собственности или [сделал какое-либо] нарушение, то он сразу отстраняется от своей должности и эта передача считается недействительной.

2. Вечный эмфитевт, уплачивающий ежегодный взнос без уверток и заботящийся о сохранении и улучшении недвижимости, не должен быть отстранен от такого договора. Он имеет право оставлять такой эмфитевзис своим наследникам, дарить его, давать его в приданое или каким-либо иным образом передавать и продавать его. Конечно, при продаже предпочтение в покупке этого права отдается первоначальному собственнику. Если же он этого не хочет, то не запрещается через два месяца после предварительного опроса первоначального собственника продать лицам, которым это не возбраняется, и самый объект, в который вложены труды, и эмфитевтические права, заставив первоначального собственника в письменной форме принять вступающих новых эмфитевтов. Если эмфитевт этого не сделает, он лишится своего эмфитевзиса.

3. Если в вечном эмфитевзисе находятся благочестивые учреждения и эмфитевт в течение трех лет пренебрегает взносом ежегодной платы собственнику или ухудшает объект, полученный в эмфитевзис, то собственник имеет право отрешить эмфитевта от его права на недвижимость, оставив ему, как положено, то, что ему следует. Если же в эмфитевзисе находятся и какие-либо иные объекты и если эмфитевт в течение трех лет пренебрегал ими и не заботился о находящейся в эмфитевзисе недвижимости, то он изгоняется подобным же образом.

4. Святейшей столичной церкви и благочестивым учреждениям ее ведомства и приютам, <и> домам призрения, и странноприимным домам запрещается передавать вечное право на недвижимость за исключением только мест, пришедших в состояние разрушения. Им разрешается только производить обмен [недвижимости] с ведомством императорского дома. Находящиеся же в провинциях святые церкви и монастыри, а также святые монастыри, расположенные в столице, пусть располагают правом сдавать [недвижимость] в вечный эмфитевзис.

5. Ограниченные эмфитевзисы сдаются какими бы то ни было благочестивыми учреждениями или императорским домом, или другими лицами с указанием ежегодной оплаты, как было указано выше, на срок до трех и не более поколений, наследующих друг другу по завещанию или без завещания, с предоставлением облегчения в начале контракта в размере шестой части получаемого канона. И никто не имеет права после смерти третьего лица обновить ограниченный эмфитевзис и растянуть его таким способом навечно.

6. Пусть не берут эмфитевзис навечно или на срок доверенные лица императорского дома или благочестивых учреждений, или хартулярии, или диойкеты, или их родственники, [ни сами, ни] через посредников. Но и гражданские и военные архонты не могут быть эмфитевтами и арендаторами. И пусть стратиоты не вступают в подобные соглашения, и не занимаются другими частными делами, и не вмешиваются в них, и не вторгаются в дома или имения, принадлежащие кому-либо, и не ставят их себе на службу, ибо они поставлены для того, чтобы только сражаться за государство против врагов.

ТИТУЛ XIII

О наймах

Письменные или устные наймы делаются также с поименованием размера годичной платы на срок, не превышающий двадцати девяти лет, будь то имения, или села, или поля, или прочее, входящее в ведомство казны, или императорского дома, или благочестивых учреждений, и подобная сдача в наем производится за взимаемую годичную наемную плату, договоренную и согласованную между берущим в наем и сдающим ведомством. И не могут ни сдающий в наем, ни берущий изменить свои намерения после заключения [договора] о найме в течение года, если они по соглашению специально отказались от этого.

ТИТУЛ XIV

О свидетелях, достойных доверия, и о неприемлемых

1. Свидетели, имеющие звание, или должность, или занятие, (или благосостояние), наперед считаются приемлемыми. Если же найдутся свидетели неизвестные и их свидетельства будут оспариваться, пусть судьи рассудят законным образом и подвергнут их допросу под плетями, чтобы уловить истину.

<2. Изгнанный за неблаговидное поведение из сената и не восстановленный не судит и не свидетельствует.>

<3. Везде установлено правило, что раб совсем не может возбуждать судебное дело против своего господина, только разве при очевидных причинах, установленных законом, разрешается рабам поднимать голос против господ своих в суде. Например, если господа скрыли завещание, в котором рабы были отпущены на свободу, или если господа наносят вред благополучию государства ромеев, или если они уничтожают или подделывают ценз [оценку имущества], если рабы говорят, что выкупили себя за свои деньги, но не были освобождены, или если было приказано, чтобы они были освобождены.>

4. Родители и дети, говорящие друг против друга, не допускаются [как свидетели].

5. Ни за, ни против господина раб не свидетельствует.

6. Никто не может быть принуждаем приводить свидетелей против себя самого.

7. Свидетели, приведенные для дачи свидетельских показаний перед судьями, сперва говорят без клятвы то, что они знают по двум или трем вопросам, и если окажется, что они говорят что-либо об исследуемом деле, тогда они приводятся к клятве.

8. Свидетели, живущие на далеком расстоянии, при рассмотрении денежных вопросов не принуждаются являться на место, но свидетельствуют через посланных к ним приказных о том, что им известно.

9. Если кто-либо привел свидетеля по своему делу, а затем тот же свидетель приведен другим лицом по другому делу для свидетельствования против первого, то истец не может протестовать против этого свидетеля, если только не обнаружится, что между ними в последнее время возникла вражда, или же что свидетелю была дана взятка, или ему было что-либо обещано, чтобы он дал ложное показание о деле для его проигрыша.

10. Если какие-либо участники договора предстают перед обыкновенными судьями и по получении решения не остаются при нем, но желают снова пойти в другой суд, то привлеченные недавно по их делу свидетели не могут быть отведены. Если же случилось бы этим свидетелям умереть, то их показания под клятвой приносят первые судьи. И если не удовлетворенный предшествующим решением обратился в высший суд и победил, то да будет признан невиновным; если же опять будет осужден и если окажется, что он несправедливо привлек своего противника, то, как положено, он заплатит определенный первыми судьями штраф тому, кто остался доволен первым решением. И если между ними не был определен штраф, то возместит издержки или другую пеню, какую судьи признают необходимой.

11. Свидетели не должны свидетельствовать понаслышке, говоря, что слышали от того-то, что он должен или что он тому-то заплатил, даже если этими свидетелями являются табулярии.

<12. При cвидетельских показаниях табулярию не следует доверять, если взявший в долг знает грамоту и, будучи обязанным при заключении договора дать подпись, не подписался собственноручно.>

13. При рассмотрении уголовных дел рядом с судьей, слушающим дело, должны присутствовать свидетели.

14. Каково бы ни было число свидетелей, они приводятся не более чем четырьмя группами и только так, чтобы привод каждой группы занимал один день. Если же перед приводом четвертой группы кто-либо приведенный отделился и дал показания, после этого нельзя привести другого свидетеля, но нужно остаться при показаниях уже приведенных свидетелей.

15. Отрицающий собственноручное долговое обязательство или тот, кто, признавая свой почерк, отказывается от уплаты [указанной] суммы, сразу же принуждается к уплате того, что он должен; после доказательства истины отказывающийся присуждается к оплате долга в двойном размере.

<16. Из древнего закона о свидетелях — из Кодекса, титул XX, конституция 9. До дачи свидетельских показаний да дадут свидетели клятву, и предпочтение отдается почтеннейшим. Но единственное свидетельство должно быть отвергнуто, даже если его дает булевт.>

ТИТУЛ XV

О мировых сделках (утвержденных и отмененных)

1. Мировая сделка заключается в письменной форме за подписью трех свидетелей.

2. Если кто-либо, не достигший зрелого возраста, сделал мировое соглашение с кем-либо и, может быть, по причине своей незрелости оказался ущемленным или по какой бы то ни было другой причине потерпел ущерб, а затем, достигнув совершеннолетия в двадцать пять лет, он осознал нанесенный ему ущерб, он имеет право поставить судей в известность о положении дела и о несправедливости. И если докажет <несправедливость>, да будут сохранены его права. Если же не сможет доказать несправедливость, то пусть остается в силе такое соглашение.

3. И если кто-либо и в возрасте старше двадцати пяти лет, как установлено, из страха перед насилием или с помощью какого-либо обмана [в вариантах — словесного убеждения] заключил мировую сделку и это доказал перед судьями, то такая сделка подлежит аннулированию и его право соответственно его иску восстанавливается таким, каким оно было сначала.

ТИТУЛ XVI

О воинском собственном имуществе и о лагерном и о приобретениях (лиц, являющихся подвластными), и о клириках, хартуляриях (и других лицах, находящихся на службе)

1. Воинский пекулий — это такой, который стратиоты, находящиеся в положении подвластных у отца или деда, приобрели по своей службе в воинской части [букв. — тагме]; они имеют право завещать пекулий даже тогда, когда они постоянно находятся в лагерях, конечно, при соблюдении условий, указанных выше по отношению к безукоризненным завещаниям. И если они тратят по своей воле такой пекулий, то не имеют права наследники их требовать законную долю от подобного пекулия, но стратиоты вольны такой пекулий дарить или же по своему усмотрению полностью оставлять [по завещанию]. И после смерти их родителей этот пекулий не должен быть включен и разделен вместе с отцовским имуществом и признается исключительно только принадлежащим этим лицам.

2. Если же после смерти их родителей остались братья и кто-либо из них вступил на военную службу, другой же остался дома и если они между собою заключили соглашение, то договоренное между ними остается в силе. Но если у них нет соглашения и если они в течение десяти лет после вступления на военную службу одного из них живут вместе, то все приобретенное ими, будь то жалованье, будь то плоды труда в их общем доме или результаты усердия брата или братьев, оставшихся дома, поровну и по равной доле причитается им. Если же по истечении десятилетия они продолжали и далее жить совместно в течение трех лет и после этого случилось бы им друг от друга отделиться, то надлежит стратиоту взять только своего коня вместе с седлом и уздечкой и тележкой и если, как бывает, он приобрел панцирь, [то и панцирь], и только. Прочее же все пусть разделят между собою по-братски, поровну и равными долями. Если же и более тринадцати лет они живут совместно друг с другом и обнаружено, что какая-то вещь приобретена за счет полученного им после того жалованья и сохранилась, то и она причитается ему. И вещи, которые получены им по божьему соизволению с первого дня его вступления на военную службу из военной добычи, и почетные награждения, которые сохранились, также равным образом принадлежат только ему.

3. Если клирики или хартулярии, или какие-либо другие из лиц, которые состоят на службе (в какой-либо тагме) за счет родительского имущества [на средства отца], получат его в дар от родителей, пожелавших сделать это по случаю смерти, то да будет в силе их воля. Если же родители, умирая, ничего об этом не сказали и если сонаследники состоящего на службе предъявят какие-либо претензии к нему по поводу этого состояния, то они должны рассчитать, сколько было израсходовано их отцом на эту должность, и остаток от внесенной суммы за эту должность включается в прочее состояние и делится. Конечно, если внесенная сумма была восполнена благодаря такой должности, то не имеют права сонаследники искать с лица, имеющего эту должность, доход, так как доход, как было указано, принесен за счет этой должности.

4. Что касается прочих должностных лиц, между которыми распределяются императорское жалованье и анноны, и солемнии, то есть всех сановников и прочих, которые получают от императора или от казны анноны и обычные доходы, то все они, исключая, конечно, стратиотов, располагают правом завещать свой пекулий. Если у них имеется до четырех человек детей, то [они могут завещать] законную часть, то есть они могут оставить им третью часть своего пекулия; если же число детей пять или более, — то половину своего пекулия. Если же они не имеют детей, но у них есть родители, то пусть оставляют им указанную третью часть. Что касается остальной части их пекулия, то они могут завещать ее по своему усмотрению.

5. Гражданские пекулии лиц подвластных суть те, которые им выданы их родителями для украшения и поддержания чести или которые приобретены ими и признаны родительскими. После смерти родителей эти пекулии присоединяются к прочему их [родителей] состоянию и подвергаются разделу, так как приобретенное сыном с помощью денег и имущества отца признается отцовским достоянием и присоединяется к его имуществу. Что же касается материнского имущества или добытого потом и трудами, или полученного ими по наследству, то они не имеют права завещать его и пользоваться им имеют право только те, под властью которых они состоят, но собственность на это имущество сохраняется за ними самими.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

ТИТУЛ XVII

Наказания за преступления

1. Никто, укрывающийся в церкви, не может быть уведен оттуда силой, но вина укрывшегося должна быть известной иерею, и тогда укрывшийся может быть взят под обеспечение для законного расследования и рассмотрения его дела. Если же кто-либо вздумает по какому-либо поводу наложить руку на укрывшегося в церкви, то он получит двенадцать ударов, и затем, как положено, дело укрывшегося будет подвергнуто расследованию.

2. Тот, кто по решению судьи или для дачи свидетельских показаний или по приводу противной стороны, прикасаясь к святым божественным Евангелиям, поклялся и, как потом оказалось, дал ложную клятву, да подвергнется отрезанию языка.

3. Поднимающего восстание против императора или злоумышляющего, или принимающего участие в заговоре против него или против государства христиан в тот же час должно предать смерти как намеревающегося все разрушить. Но для того чтобы некоторые часто и из вражды не предавали кого-либо смерти без суда, возводя на него обвинение, что он поднимал голос против царства, нужно его взять на месте под хорошую охрану и донести о нем императору, и как сам император в итоге рассудит и решит, так и сделать.

4. Тот, кто поднимает руку, чтобы ударить иерея в церкви <или в поле>, или во время молитвы, будет высечен и изгнан.

5. Если кто-либо имеет тяжбу с кем-либо и, не сказав властям, но самовольно, либо своей властью, либо с приложением силы, наложит руку и захватит что-либо, то, если его притязание правильно, он лишится своей вещи и отдаст ее. Если же он забрал что-либо чужое, то да будет он избит местным архонтом, как сам себя сделавший экдиком, не будучи архонтом, и затем возвратит за это то, что взял.

6. Захваченные врагами в плен и отрекшиеся от нашей непорочной христианской веры по возвращении в империю предаются церкви [церковному суду?].

7. Если кто-либо взял коня для использования до определенного места и увел его дальше этого места или послал и случилось бы коню претерпеть урон или погибнуть, то взыскать надо с пользовавшегося конем и да отдаст он возмещение хозяину коня.

8. Заперший чужой скот или загубивший животных голодом, или как-либо иначе их убивший присуждается к штрафу в двойном размере.

9. Если бараны или быки подерутся между собой и если напавший первым будет убит, то не привлекается к ответственности владелец убитого. Если же тот, на которого напали, убит, то хозяин убившего привлекается к ответственности и или отдаст такое же животное, как то, которое было убито, владельцу убитого, или отдаст возмещение пострадавшему.

10. Ворующий в лагере или в походе, если это оружие, да будет высечен, если украдет коня [букв. — бессловесное животное], да будет у него отсечена рука.

11. Ворующий в другом месте государства в первый раз, если это сделал свободный человек и состоятельный, вместе с украденной вещью возвратит владельцу двойную ее стоимость. Если же он неимущий, да будет высечен и изгнан. Во второй раз, — да будет отсечена рука его.

12. Владелец раба, совершившего кражу, если захочет сохранить своего раба, пусть даст возмещение того, что было украдено. Если же не захочет получить своего раба, то пусть отдаст его в полную собственность тому, кто подвергся краже.

13. Угоняющий каким бы то ни было способом чужое стадо, если он делает это впервые, то будет высечен; если же вторично — то будет выслан за границы; в третий раз, — да будет отсечена рука его. И, конечно, он обязан украденное им отдать собственнику.

14. Те, кто обирает трупы в могилах, подлежат отсечению руки.

15. Вошедший в алтарь днем или ночью и похитивший что-либо из священной утвари да будет ослеплен. Если же не в алтаре, а в нефе что-либо украдет, да будет высечен [букв. — отодран] как нечестивый и наголо остриженный да будет изгнан.

16. Укравший свободного человека и продавший да подвергнется отсечению руки.

17. Обольстивший и спрятавший и (укравший) [в вариантах — укрывший] чужого раба, кроме возвращения этого раба его владельцу, отдаст ему еще и другого или вместо него цену его.

18. Подделывающие монеты подлежат отсечению руки.

19. Имеющий жену и развратничающий да получит для назидания 12 ударов, будь то богатый или бедный.

20. Не имеющий жены и занимающийся развратом получит шесть ударов.

21. Если человек, имеющий жену, вступит в связь со своей рабыней и будет уличен в этом деле, то местному архонту надлежит забрать ее и продать за пределы провинции, а стоимость ее передать в ведомство казны.

22. Если кто-либо вступил в связь с чужой рабыней, то, если он принадлежит к числу лиц сановных, уплатит за свою ошибку владельцу рабыни тридцать шесть номизм; если же он простой человек, да будет высечен и в меру своего состояния заплатит соответственно сумме в тридцать шесть номизм.

23. Если кто-либо вступит в связь с монахиней, то как оскорбивший церковь божью подвергнется отсечению носа, так как своим развратом удалил монахиню от церкви. То же наказание применяется по отношению к монахине.

24. Тот, кто похитил монахиню или светскую девушку из какого бы то ни было места, если он обесчестил ее, подвергнется отсечению носа. Те же, кто содействовал этому похищению, подлежат изгнанию.

25. Если человек вздумал вступить в брак с той, которая стала его крестницей при святом и спасительном крещении, или вступил с ней без брака в телесную связь, то, после того как они будут разлучены друг с другом, оба будут преданы наказанию за прелюбодеяние, то есть подвергнутся отсечению носа.

26. Если будет обнаружено, что кто-либо сделал что-либо подобное со своей крестницей, состоящей в браке, то и он, и она присуждаются к отсечению носа и подлежат сильному наказанию плетьми.

27. Если кто-либо вступил в связь с замужней женщиной, то и он, и она подвергнутся отрезанию носа, потому что из-за такой связи происходит развод и разорение детей и так как при этом не соблюдается заповедь господня, которая гласит, что господь соединил их [т.е. состоящих в браке] во едином теле. После же отрезания носа совершившая прелюбодеяние возьмет свои вещи, которые она принесла мужу, <и ничего больше.> Совершивший же прелюбодеяние не разлучается со своей женой, хотя у него и отрезан нос. И расследование дела о прелюбодеянии должно быть проведено с большой тщательностью, и судьи должны рассмотреть, что из себя представляют обвинители в этом процессе. И если обвиняют ее собственный отец, или муж, или мать, или брат, или дядя, то основание иска является более достойным доверия. Если же обвинителями являются чужие, должно быть установлено по правилам, каково поведение этих лиц, и это должно быть подтверждено в отношении их, и у них должны быть затребованы доказательства по делу. И если они докажут факт наличия связи, то да будет отрезан нос и у развратника, и у развратницы. Если же не докажут, но сделали обвинение из вражды, то подлежат как клеветники такой же каре.

28. Тот, кто знает о прелюбодеянии своей жены и допускает это, да будет высечен и изгнан. Лица, совершившие прелюбодеяние, как он, так и она, подвергнутся отрезанию носа.

29. Если вступивший в связь с девушкой с согласия ее, но без ведома ее родителей, в дальнейшем об этом узнавших, намеревается взять ее в жены и того же хотят родители девушки, то пусть заключат соглашение. Если же одна из сторон не захочет, то, если соблазнитель принадлежит к числу состоятельных [эвпоров], пусть заплатит девушке, им соблазненной, литр золота. Если же он среднего благосостояния [из эндеестеров], то пусть отдаст ей половину своего состояния. Если же он совсем беден и неимущ, то да будет он высечен, острижен и выслан.

30. Изнасиловавший девушку и обесчестивший ее подлежит отсечению носа.

31. Обесчестивший несовершеннолетнюю, то есть в возрасте до тринадцати лет, подлежит обрезанию носа и отдаст половину своего состояния потерпевшей.

32. Обесчестивший чужую невесту, если это сделано и с ее согласия, подлежит обрезанию носа.

33. Виновные в кровосмешении — родители с детьми, или дети с родителями, или братья с сестрами — подлежат казни мечом. Виновные в том же, если они являются другими родственниками, то есть отец, вступающий в связь с женой своего сына, или сын с женой своего отца, то есть с мачехой, или отчим с падчерицей, или брат с женой брата, или дядя с племянницей, или племянник с теткой, наказываются обрезанием носа. Равным образом и тот, кто заведомо вступает в связь с двумя сестрами <или двоюродными сестрами>.

34. Тот, кто заведомо вступает в связь с чужими женщинами, приходящимися друг другу матерью и дочерью, подлежит наказанию — обрезанию носа. Тем же наказывается и та, которая сознательно участвовала в этом.

35. Двоеженец наказывается плетьми, а вторая жена его изгоняется вместе с родившимися от нее детьми.

36. Если жена вступила в связь и забеременела и принимает меры против своей беременности, чтобы вытравить плод, да будет она высечена и изгнана.

37. Если со времени настоящего закона вступят в брак двоюродные братья, или сестры, или хотя бы только их дети, или же отец и сын с матерью и дочерью, или два брата с двумя сестрами, то, помимо того что они будут разлучены друг с другом, они подлежат наказанию плетьми.

38. Мужеложество и участники его активные и пассивные караются мечом; если же будет обнаружено, что в качестве пассивной стороны в нем участвуют малолетние в возрасте до двенадцати лет, то это им прощается, так как они из-за малолетства не знали, что с ними делали.

39. Скотоложество карается оскоплением.

40. Бросающие огонь в чужой лес или вырубающие в нем деревья присуждаются к штрафу в двойном размере.

41. Те, кто из какой-либо вражды или [с целью] ограбления имущества устраивают в городе пожар, предаются огню. Те же, кто вне городской территории со злым умыслом поджигает селения, или поля, или постройки на полях, предаются казни мечом. Если же кто-либо, намереваясь выжечь солому или терновник на своем возделанном участке, заложил туда огонь, а огонь распространился дальше и сжег чужие возделанные участки или чужой виноградник, то судье надлежит заняться этим делом, и если огонь распространился по неопытности или беспечности, то виновный возместит ущерб потерпевшему. Ибо если он развел огонь в такой день, когда был сильный ветер, или же не предохранил огонь от дальнейшего распространения, то осуждается как неосмотрительный и беспечный. Если же он все предусмотрел, но неожиданно поднялся сильный ветер и поэтому огонь распространился дальше, то не осуждается. И если от происшедшего воспламенился чей-либо дом, и сгорели некоторые из принадлежащих ему вещей, и огонь разошелся так, что загорелись какие-либо из окружающих строений, то не будет привлечен к ответственности, если этот пожар произошел непреднамеренно.

42. Уличенный, будь то свободный или раб, в том, что он дал под каким-либо предлогом питье кому-либо, будь то жена мужу, или муж жене, или слуги хозяину, и затем по этой причине на выпившего напала болезнь и он ослабел и умер, подлежит казни мечом.

43. Колдуны и знахари, которые к вреду людей общаются с демонами, подлежат казни мечом.

44. Изготовители амулетов, как полагают, для помощи людям, в действительности же из собственного корыстолюбия, присуждаются к конфискации имущества и изгнанию.

45. Совершивший предумышленное убийство, независимо от возраста, карается мечом.

46. Поразивший кого-либо мечом, если он убил, подлежит казни мечом. Если же раненый им человек не умер, то ранивший присуждается к отсечению руки, потому что вообще осмелился нанести удар мечом.

47. Если в результате происшедшей схватки случилась смерть, то пусть судьи рассудят и обследуют оружие, которым была причинена смерть. И если они обнаружат, что убийство было осуществлено тяжелыми дубинами или большими камнями или ударами ноги, виновный подлежит отсечению руки. Если же какими-либо более легкими орудиями, то виновный да будет наказан плетьми и изгнанием.

48. Ударивший во время драки рукой и убивший наказывается плетьми и изгнанием как совершивший убийство непреднамеренно.

49. Если кто-либо бил своего раба плетьми или палками и раб умер, то не осуждается господин его как убийца. Если же владелец раба неумеренно его истязал, или отравил его ядом, или его сжег, то подлежит наказанию за убийство.

50. Разбойничающий и устраивающий засады и убивающий в том месте, где захвачен, да будет распят на фурке.

51. Клеветники подлежат тому же наказанию, какое надлежит за то, в чем они ложно обвинили.

52. Манихеи и монтанисты караются мечом.

<53. Перебежчики, то есть те, кто присоединяется к врагам, караются мечом.>

ТИТУЛ XVIII

(О дележе добычи)

Те, кто воюет с врагами, должны остерегаться всех дурных речей и дел и направлять свои мысли и молитвы к одному только богу и вести войну продуманно. Помощь божья ведь дается тому, кто обращает к ней за советом свое сердце. Ибо победу на войне дает не многочисленность войсковых сил, а сила, исходящая от бога. Когда бог даст победу, то шестую часть добычи должно посвятить казне, а остальную долю разделить равными частями между войском, поровну между великим и малым, ибо достаточно хватает архонтам доходов от получаемого ими жалованья. Если же среди архонтов найдутся такие, которые сражались мужественно, находящийся там стратиг предоставит им из упомянутой шестой части, предназначенной фиску, и воздаст им должное, как положено. И пропорционально полученному на войне да будет таковой же, в соответствии с записанным, и доля тех, кто следует с обозом.

Комментарии

1. О разночтениях в дате издания Эклоги см. выше, с.16 и сл. [Вступительная статья не включена в электронную публикацию; по поводу датировки Эклоги там говорится, что приведенная здесь дата – март 6234 года (т.е. 726 г. н.э.) представляется наиболее достоверной, но в разных списках указаны и другие даты, от 6247 (738-739) г. до даже очевидно неправильного 6547 (1038-1039) г.]

2. Исая, 8, 20.

3. Первое соборное послание ап. Петра, 1, 17.

4. Там же, 5, 2.

5. Пс, 57, 2, 3.

6. Притчи, XI, 1, 20, 10.

7. Иисус из Сираха, 7, 4.

8. III Кн. Царств, 16—18.

9. Ев. от Иоанна, VII, 24.

10. Амос, 2, 7; Исая, 5, 23, 24.

11. Амос, 2, 6.

12. В тексте явно неверно: «сыну от подобной дочери и ее матери».

13. Иисус из Сираха, 3, 9, 11.

14. Послание an. Павла к эфессианам, 6, 1—4.

15. I послание aп. Павла к Тимофею, 5, 4.

16. Ев. от Матфея, 19, 3 и cл.

17. Ев. от Матфея, 19, 6; Ев. от Марка, 10, 9.

18. В Афинской рукописи Эклоги в текст статьи вставлена схолия, аналогичная схолии, имеющейся в Василиках (Bas., 11, 1, 3, seh.): «Если я отдал залог моему должнику, из этого не следует, что я думаю отказаться от иска о долге. При отказе в возврате долга, если только должник не докажет обратного, я справедливо потребую с него залог, который я ему отдал».

Эклога. Византийский законодательный свод VIII века. М.: Наука, 1965. Перевод Е.Э.Липшиц.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас