Роберт Грейвс. Мифы Древней Греции

[Saygo 580]

24. ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ДЕЯНИЯ ДЕМЕТРЫ

a. Хотя жрицы богини плодородия Деметры посвящали жениха и невесту в тайны брачной ночи, у самой богини мужа не было. В пору молодости и веселья она вне брака родила от своего брата Зевса Кору и могучего Иакха{1}*. Плутоса она родила от Иасия, или Иасиона*, потомка титана, в которого влюбилась на свадьбе Кадма и Гармонии. Разгоряченные выпитым нектаром, лившимся на свадьбе рекой, влюбленные незаметно выскользнули из дома и, не стесняясь, предались любыл на трижды вспаханном поле. Когда они вернулись, Зевс по их поведению и грязи на руках и ногах догадался о том, что между ними было, и возмущенный тем, что Иасион осмелился прикоснуться к Деметре, убил его перуном. Однако некоторые утверждают, что Иасиона убил его собственный брат Дардан или что его разорвали на части собственные лошади{2}.

b. Деметра была очень добродушна, но сын Триопа Эрисихтон стал одним из немногих, с кем она обошлась сурово. Во главе двадцати сотоварищей Эрисихтон осмелился войти в рощу, посаженную пеласгами в честь Деметры в Дотии, и стал там валить священные деревья, чтобы возвести новое помещение для пиров. В образе жрицы рощи Нисиппы Деметра вежливо попросила Эрисихтона удалиться. И лишь когда вместо ответа он замахнулся на нее топором, богиня явила себя во всем величии и обрекла его на вечные муки голода, сколько бы он ни ел. Вернувшись к обеду домой, он стал жадно поглощать все, что ставили перед ним родители, и не мог остановиться. Но чем больше он ел, тем голоднее становился и все больше худел. Наконец, когда дома не осталось уже ни крошки, он стал уличным попрошайкой и ел даже отбросы. Критянина Пандарея, укравшего у Зевса золотого пса и тем самым отомстившего за убийство Иасиона, Деметра наградила по-царски, навсегда избавив его от болей в животе{3}.

с. Веселость Деметры прошла, когда она потеряла юную Кору. В нее влюбился Гадес и отправился к Зевсу просить ее руки. Боясь решительным отказом обидеть своего старшего брата и зная, что Деметра не простит ему, если Кора окажется в Тартаре, Зевс поступил довольно дипломатично. Он заявил, что хоть и не дает согласия, но и не отказывает. Услышав такой ответ, Гадес решил украсть девушку, когда она собирала полевые цветы, - кто говорит, что в Энне в Сицилии, кто называет, Колон в Аттике, кто Гермиону, кто разные места на Крите, кто говорит, что это случилось недалеко от Пизы или Лерны, а кто говорит, что за Фенеем в Аркадии или у Нисы в Беотии. Называют и другие далеко расположенные друг от друга места, которые посетила Деметра в поисках Коры. Однако ее собственные жрицы считают, что это произошло у Элевсины. Девять дней и ночей без еды и питья искала Кору Деметра, тщетно взывая к ней. Только от старой Гекаты ей удалось узнать, что та однажды утром слышала, как Кора кричала: "Похищают!" - но, поспешив на помощь, не обнаружила даже следов Коры{4}.

d. На десятый день, пережив неприятную встречу с Посейдоном среди табунов Онка, Деметра, изменив обличье, явилась в Элевсин, где ее гостеприимно встретили царь Келей и его жена Метанира и предложили стать кормилицей их новорожденного сына Демофонта. Их хромая дочь Ямба пыталась утешить Деметру смешными непристойными стихами, а старая няня Баубо* заставила ее с шуткой выпить ячменного отвара: она застонала, словно в родовых муках, и неожиданно достала из-под юбки родного сына Деметры Иакха, который бросился на руки матери и поцеловал ее.

е. "О, как жадно ты пьешь!" — воскликнул Абант, старший сын Келея, увидев, как Деметра залпом выпила целый кувшин сдобренного мятой ячменного отвара. Деметра мрачно взглянула на него, и он превратился в ящерицу. Устыдившись случившегося, Деметра решила сослужить Келею службу и сделать Демофонта бессмертным, Той же ночью она вознесла его над огнем, чтобы сжечь его смертную природу. Но не успела Деметра завершить все необходимое, чтобы сделать человека бессмертным, как вошла Метанира, которая была дочерью Амфиктиона, чары исчезли и Демофонт скончался. "Несчастье пришло в мой дом!" - причитал Келей, оплакивая двух своих сыновей, после чего его стали звать Дисавл. "Осуши слезы свои, Дисавл, — сказала Деметра. — У тебя еще осталось три сына, среди которых Триптолем, которого я решила одарить так, что ты забудешь о своей двойной утрате".

f. Случилось так, что Триптолем, пасший отцовский скот, узнал Деметру и сообщил ей то, что ей так хотелось узнать. По его словам, десятью днями раньше его братья Эвмолп-пастух и Эвбулей-свинопас пасли свои стада, когда земля неожиданно разверзлась, и на глазах у Эвбулея все его свиньи полетели вниз, затем раздался тяжелый конский топот, появилась запряженная черными лошадьми колесница и исчезла в образовавшемся провале. Лица возничего было не разглядеть, но пастух заметил, как правой рукой он крепко обхватил громко кричавшую девушку. Обо всем увиденном Эвбулей рассказал Эвмолпу, который сочинил об этом горестную песнь.

g. Имея такое свидетельство, Деметра призвала Гекату, и они отправились к всевидящему Гелиосу и заставили его признаться, что злодеем был Гадес, бесспорно похитивший девушку с молчаливого согласия своего брата Зевса. Деметру это возмутило настолько, что, вместо того, чтобы вернуться на Олимп, она продолжила свои странствия по земле, запрещая деревьям плодоносить, травам расти. И так продолжалось до тех пор, пока племя людей не оказалось перед угрозой вымирания. Зевс, не решаясь лично встретиться с Деметрой в Элевсине, вначале направил ей послание с Иридой, которое осталось без ответа, а затем к Деметре отправилась целая депутация олимпийских богов с примирительными дарами, умоляя ее подчиниться воле Зевса. Однако она не вернулась на Олимп и поклялась, что земля останется бесплодной до тех пор, пока ей не вернут Кору.

h. Зевсу ничего не оставалось, как послать Гермеса с посланием к Гадесу: "Если ты не вернешь Кору, то нам всем придется худо!" Деметре он отправил второе послание, в котором говорилось: "Ты получишь свою дочь назад, если за это время она не попробовала пищи мертвых".

i. Поскольку с момента своего похищения Кора съела только корочку хлеба, Гадесу ничего не оставалось, как скрыть досаду и притворно ласково сказать ей: "Дитя мое, вижу, тебе здесь не нравится, да и мать не перестает плакать по тебе. Поэтому я решил отправить тебя домой".

j. Из глаз Коры перестали литься слезы, и Гермес помог ей взойти на колесницу. Но не успела она направиться в Элевсин, как один из садовников Гадеса, по имени Аскалаф, завопил: "А я видел, как госпожа Кора сорвала гранат с дерева в вашем саду и съела семь зерен, и готов где угодно подтвердить, что она вкусила пищу мертвых!" Гадес ухмыльнулся и приказал Аскалафу сесть сзади на колесницу Гермеса.

k. В Элевсине Деметра радостно обняла Кору, однако, узнав о гранате, стала грустней, чем прежде, и вновь пригрозила: "Я никогда не вернусь на Олимп и не освобожу землю от моего проклятия". Услышав эти слова, Зевс убедил Рею, мать Гадеса, Деметры и его самого, поговорить с Деметрой; с ее помощью соглашение было достигнуто. В соответствии с ним Кора три месяца в году должна была проводить в обществе Гадеса в качестве царицы Тартара, которой присваивался титул Персефоны, а остальные девять месяцев она могла быть с Деметрой. Геката обязалась следить, чтобы этот договор не нарушался, и не спускать глаз с Коры.

l. Деметра наконец согласилась вернуться домой. Но прежде чем покинуть Элевсин, она обучила Триптолема, Эвмолпа и Келея, а также царя Фер Диокла, который все это время неутомимо искал Кору, тайнам своего культа и мистерий. Аскалаф за свой длинный язык был наказан: богиня бросила его в яму и закрыла ее огромной скалой; впоследствии его освободил оттуда Геракл, но и тогда Деметра не забыла его поступка и обратила его в короткоухую сову{5}. Она также наградила фенеатов в Аркадии, в доме которых она отдыхала после того, как ею овладел Посейдон. От нее они получили зерна различных злаков, но она же запретила им сеять бобы. Некто Киамит первым решился нарушить этот запрет; на берегу реки Кефисс существовало его святилище{6}.

m. Триптолему она дала посевное зерно, деревянную соху и колесницу, запряженную змеями, и послала его учить людей во всем мире искусству земледелия. Но прежде она преподала ему несколько уроков на Рарийской равнине, и поэтому некоторые его называют сыном царя Papa. Фиталу, который оказал ей гостепримство на берегах Кефисса, она дала фиговое дерево, которого до этого никто в Аттике не видел, и научила его, как обращаться с ним{7}.

1. Миф о любовном приключении Деметры на трижды вспаханном поле указывает на обряд плодородия, который существовал на Балканах; для того чтобы обеспечить хороший урожай, жрица зерна на глазах у всех совокупляласьс царем-жрецом перед севом озимых. В Аттике поле в первый раз пахали весной, второй раз пахали после летней жатвы, используя для этого более легкий сошник, причем направление пахоты выбиралось поперек весенней борозды. Наконец, после принесения жертв богам земледелия, поле вновь пахали по весенней борозде. Происходило это в осенний месяц пианепсион в качестве подготовки к севу (Гесиод. Работы и дни 432—433, 460, 462; Плутарх. Об Исиде и Осирисе 69; Против Колота 22).

2. Персефона в Афинах называлась также Персефаттой, а в Риме - Прозерпиной; похоже, это были эпитеты нимфы, приносящей в жертву царя-жреца в первобытной Греции.

3. Похищение Коры Гадесом составляет часть мифа, в котором триада богов эллинов насильно брала в жены доэллинскую женскую триаду. Зевс женится на Гере; Зевс или Посейдон на Деметре, а Гадес на Коре так же, как в ирландских мифах Бриан, Иухар и Иухарба женятся на женской триаде в образе Ейре, Фодлы и Банбы (см. 7.6 и 16.1). Это указывает на переход во власть мужчин женских земледельческих мистерий, происшедший в первобытную эпоху. Так желание Деметры оставить человечество без зерна — это всего лишь один из вариантов мифа, в котором Ино затевает заговор, чтобы уничтожить потомство Афаманта (см. 70. с). Далее, миф о Коре свидетельствует о зимнем погребении "соломенной бабы" с зерном, которую отрывали ранней весной и обнаруживали, что она дала ростки. Этот доэллинский обычай просуществовал в сельской местности вплоть до классического времени и нашел свое отражение в вазописи, изображавшей мужчин, освобождавших Кору из земляного кургана с помощью мотыг или вскрывавших голову матери-земли топорами.

4. Рассказ о сыне Триопа Эрисихтоне - это нравоучение: среди греков, латинян и древних ирландцев бытовал обычай, в соответствии с которым рубка деревьев в священной роще каралась смертью. Однако наказание ненасытным голодом, который в елизаветинские времена получил название "волчьего аппетита", - это несправедливое наказание за рубку деревьев, и имя Эрисихтон, которое также носил сын Кекропа, установившего патриархат и введшего обычай печь ячменные пироги (см. 25. d), означает "бороздящий землю" и говорит о том, что его действительным преступлением, как и преступлением Афаманта, была пахота без согласия Деметры. Кража золотой собаки Пандареем говорит о появлении критян в Греции, когда ахейцы пытались изменить земледельческий ритуал. Взятая у земли-богини собака, вероятно, должна была стать наглядным доказательством независимости верховного царя ахейцев от этой богини (см. 134.1).

5. Мифы о Гиласе ("лесной" — см. 150.l), Адонисе (см. 18.7), Литиэрсе (см. 136. e) и Лине (см. 147, l) описывают ежегодный траур по царю-жрецу или по заменявшему его мальчику, которые приносились в жертву, чтобы умилостивить богиню растительности. О таком же заместителе повествует легенда о Триптолеме, который правит колесницей с крылатыми драконами, везущей мешки с зерном пшеницы, и смерть его воспринималась как несущая богатство. Он же - Плутос ("богатство"), зачатый на вспаханном поле, от которого Гадес получает эвфемический эпитет "Плутон". Триптолем (triptolmaios — "трижды дерзнувший") может быть титулом, который получал царь-жрец, трижды дерзнувший вспахать поле и совокупиться со жрицей зерна. Келей, Диокл и Эвмолп, которых Деметра учила искусству земледелия, представляют собой жреческую верхушку амфиктионий, почитавших Деметру в Элевсине, поскольку Метанира называется дочерью Амфиктиона.

6. Именно в микенском городе Элевсине в месяц боэдромион праздновались великие Элевсинские мистерии. В экстатическом состоянии посвященные в таинство Деметры символически представляли ее любовное приключение с Иасионом, Триптолемом или Зевсом. Участники мистерий выходили с радостными криками и несли на веялке дитя по имени Бримон, сына Бримо и непосредственный плод ритуального союза. Бримо - это был эпитет Деметры, а Бримон - синоним Плутоса. Однако участники праздника знали его как Иакха - по ритуальному гимну "Iacchus", который исполнялся на шестой день мистерий, когда процессия факельщиков отправлялась из храма Деметры.

7. Эвмолп соответствует поющим пастухам, которые вносили ребенка; Триптолем - скотник, служащий Ио или луне-богине в образе коровы (см. 56.1), который окроплял посевное зерно; Эвбулей - свинопас, служащий богине Марпессе (см. 74.4 и 96.2), Форкис, Хойре* или Кердо, - свинье-богине, способствовавшей прорастанию зерна. Эвбулей бьет первым, кто узнал об участи Коры, потому что "свинопас" в древнеевропейских мифах означал прорицателя или чародея. Так, Эвмей, свинопас Одиссея (см. 171, а), называется dios ("богоподобный"); и хотя к классическому времени свинопасы уже давно не занимались предсказаниями, свиней все еще приносили в жертву Деметре и Персефоне, при этом жертвенных животных бросали в естественные пропасти. Эвбулей не называется среди тех, кого наставляла Деметра, возможно потому, что ее культ в образе свиньи-богини уже не существовал в Элевсине.

8. Ямба и Баубо персонифицируют непристойные песни, сложенные ямбическим метром, которые пелись для снятия эмоционального накала во время Элевсинских мистерий; в то же время Ямба, Деметра и Баубо образуют известную женскую триаду: девушка, нимфа и старуха. Старые кормилицы в греческих мифах почти всегда соответствуют женской богине в образе Кроны. Абант превращен в ящерицу потому, что ящериц находили в самых жарких и сухих местах, а также потому, что они могут долго обходиться без воды. Это нравоучение, призванное привить детям уважение к старшим и почтение к богам.

9. История о том, как Деметра попыталась сделать Демофонта бессмертным, имеет параллели в мифах о Медее (см. 156. а) и Фетиде (см. 81. r). Частично она свидетельствует о первобытном обычае "осенять" детей, спасая их от злых духов. В этих случаях вокруг новорожденного проносили священный огонь или ставили под ним раскаленную сковороду. Частично - это отголосок обычая сжигать мальчиков, принося их в жертву вместо царя-жреца (см. 92.6) и тем самым даровать им бессмертие.

10. В первобытных сообществах существовало табу на пищу красного цвета, которая предназначалась только мертвым (см. 170, 5); считалось, что гранат, как и восьмилепестковый алый анемон, возник из крови Адониса или Таммуза (см. 18.7). Семь зерен граната, возможно, соответствуют семи фазам луны, которые проходят с момента сева до появления первых ростков. Однако вкусившая от граната Персефона восходит к Шеол, богине преисподней, пожирающей Таммуза, тогда как Иштар, вторая ипостась Шеол, плачет, чтобы умилостивить его дух. Гера, прежняя богиня смерти, также держит гранат.

11. Ascalaphos, или короткоухая сова, была признаком несчастья, а притча о сплетнике Аскалафе рассказывается, чтобы объяснить шумное поведение сов в ноябре, накануне трехмесячного отсутствия Коры. Аскалафа освободил Геракл (см. 134.d).

12. Фиговое дерево, подаренное Деметрой Фиталу, семья которого считалась одной из самых могущественных в Аттике (см. 97. а), означает лишь то, что опыление одомашненного фигового дерева веткой дикого перестало, как и земледелие, быть чисто женской обязанностью. Табу на выращивание бобов мужчинами, вероятно, просуществовало дольше, чем на выращивание ими же зерновых, скорее всего потому, что бобы устойчиво связывались с духами. В Риме на Празднике духов предков бобы бросали в духов. Если один из брошенных бобов прорастет и женщина съест бобы с такого растения, то считалось, что она зачнет от духа. Поэтому и пифагорейцы не ели бобов, чтобы не лишить своего предка возможности родиться в ком-то вновь.

13. Считается, что Деметра пришла в Грецию с Крита, высадившись в аттическом городе Форик (Гимн к Деметре, 123). Это вполне возможно: критяне обосновались в Лаврионе (Аттика), где они первоначально добывали серебро. Более того, Элевсин — это микенское поселение, и Диодор Сицилийский (V. 7) говорит, что обряды, подобные элевсинским, исполнялись в Кноссе с участием всех желающих.

14. Цветы, которые, по свидетельству Овидия, собирала Кора, были маками. На Крите найдено изображение богини с головками мака в волосах. На другом изображении, найденном при раскопках могильника в Палекастро, богиня держит маки в руке, а на золотом кольце из клада, найденного в акрополе Микен, сидящая Деметра передает головки маков стоящей Коре. Маковое семя добавляли в хлеб, и маки совершенно естественным образом символизировали Деметру, поскольку они росли на нивах. Однако Кора собирает или принимает маки из-за их снотворного действия и алого цвета лепестков, который считался символом возрождения после смерти (см. 27.11). Она вот-вот должна удалиться на свой ежегодный сон.

Примечания

1. Аристофан. Лягушки 338.

2. Гомер. Одиссея V. 125-128; Диодор Сицилийский V. 49; Гесиод, Теогония 969 и сл.

3. Сервий. Комментарии к "Энеиде" Вергилия III. 167; Каллимах. Гимн к Деметре 30 и сл; Антонин Либерал. Превращения II; Павсаний X. 30.1.

4. Гигин, Мифы 146; Диодор Сицилийский V. 3; Аполлодор I. 5. 1; Схолии к "Теогонии" Гесиода 914; Павсаний VI. 21.1 и I. 38.5; Гомеровский гимн к Деметре 20-27,47.

5. Аполлодор 1.5.1-3 и 12; Гомеровский гимн к Деметре 398 и 445 и сл.

6. Павсаний VIII. 15,1 и I. 37.3.

7. Гомеровский гимн к Деметре 449 и сл.; Аполлодор I. 5.2; Орфический фрагмент 50; Гигин. Мифы 147; Овидий, Метаморфозы V. 644 и ел.; Павсаний 1.14.2 и 37.2.

[Saygo 580]

25. ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ДЕЯНИЯ АФИНЫ

a. Афина изобрела флейту, трубу, керамический горшок, плуг, грабли, ярмо для волов, уздечки для лошадей, колесницу и корабль. Она первой стала обучать искусству счета и всем женским рукоделиям, включая кулинарное искусство, ткачество и прядение. Будучи богиней войны, она, тем не менее, не испытывала радости в битвах, подобно Аресу или Эриде, а предпочитала решать споры и утверждать закон мирным путем. В мирные дни она не носила оружия, а когда нуждалась в нем, то брала его у Зевса. Она славилась своей добротой: когда в Ареопаге во время суда над обвиняемым судьи расходились во мнении, она всегда отдавала свой голос в пользу освобождения обвиняемого. Однако, вступив в бой, она никогда не оказывалась побежденной даже в сражении с самим Аресом, превосходя его в тактике и стратегии. Поэтому мудрые предводители всегда обращались к ней за советом{1}.

b. Многие боги, титаны и гиганты были бы счастливы взять ее в жены, но она отвергала все ухаживания. Однажды во время Троянской войны, не желая просить оружия у Зевса, который объявил себя в этой войне нейтральным, она попросила Гефеста сделать ей собственные доспехи. Гефест отказался взять плату и, смущаясь, сказал, что выполнит работу за любовь. И когда, не поняв смысла сказанного, Афина вошла в кузницу понаблюдать, как Гефест управляется с раскаленным металлом, тот вдруг бросился к ней и попытался овладеть ею. Гефест, который редко вел себя так грубо, оказался жертвой коварной шутки: как раз перед этим Посейдон сообщил ему, что в кузницу идет Афина, которая с согласия Зевса хочет, чтобы кто-нибудь силой овладел ею. Когда она вырвалась, семя Гефеста пролилось на нее чуть выше колена. Она вытерлась клоком шерсти, бросила его подле себя, и семя оплодотворило случайно оказавшуюся здесь мать-землю. Придя в негодование от того, что она может родить ребенка, которого чуть не зачала от Гефеста Афина, мать-земля объявила, что не будет отвечать за его воспитание.

с. "Очень хорошо, - сказала Афина, - я сама о нем позабочусь". И с самого рождения окружила ребенка заботой, назвала его Эрихтонием и, чтобы не дать Посейдону возможности посмеяться над своей шуткой, спрятала его в священный ларец. Ларец же передала Аглавре, старшей дочери афинского царя Кекропа, наказав хорошо охранять его{2}.

d. Кекроп, сын Геи-земли, как и Эрихтоний, которого некоторые называют его отцом, был получеловеком-полузмеем. Он первым из царей признал патернализм. Он женился на дочери Актея, древнейшего царя Аттики, утвердив моногамию. Разделил Аттику на двенадцать частей, построил храмы в Афинах, заменил кровавые жертвоприношения пресными ячменными лепешками{3}. Его жену звали Агравла, а трех его дочерей - Аглавра, Герса и Пандроса. Жили они в трехкомнатном доме на Акрополе. Однажды вечером, когда девушки возвращались с праздника, неся на голове священные ларцы Афины, Гермес подкупил Аглавру с тем, чтобы она позволила ему увидеться с Герсой, самой младшей из сестер, в которую он без ума влюбился. Аглавра взяла золото Гермеса, однако отрабатывать его не собиралась, потому что Афина разожгла в ней зависть к судьбе Герсы. Разозлившийся Гермес пришел к ним домой, превратил Аглавру в камень и удовлетворил свою страсть к Герсе. После того как Герса родила Гермесу двух сыновей — Кефала, ставшего возлюбленным Эос, и Керика, первого глашатая Элевсинских мистерий, — она с Пандросой и их матерью Агравлой, горя от любопытства, заглянули в ларец, который раньше носила Аглавра. Увидев ребенка, у которого вместо ног были змеиные хвосты, они завизжали от ужаса и во главе с Аглаврой бросились вниз с Акрополя{4}.

е. Услышав эту печальную весть, Афина так расстроилась, что даже уронила огромную скалу, которую несла на Акрополь, чтобы дополнительно укрепить его. Теперь эту скалу называют Ликабеттской горой. Ворону, которая принесла ей эту новость, она из белой сделала черной и запретила всем воронам появляться на акрополе. Эрихтоний спрятался в эгиде Афины, и она проявляла о нем такую заботу, что многие думали, будто она его мать. Со временем он стал царем Афин, ввел в своем городе культ Афины и научил своих сограждан, как пользоваться серебром. Его изображение было помещено среди звезд в виде созвездия Возничего, потому что он был первым, кто стал пользоваться колесницей, запряженной четверкой лошадей{5}.

f. Вот как звучит другой рассказ о смерти Аглавры: именно в тот момент, когда на Афины напали враги, она во исполнение предсказаний оракула бросилась с акрополя и тем самым принесла афинянам победу. Вот почему юные афиняне, впервые берущие в руки оружие, приходят в храм Аглавры и посвящают свою жизнь процветанию города{6}.

g. Будучи такой же скромной, как и Артемида, Афина, однако, была добрее. Когда Тиресий однажды подглядел, как она купалась, богиня возложила свои ладони на его глаза, и он ослеп, но взамен она наделила его даром провидения{7}.

h. Рассказывают, что только раз ее обуяла зависть. Вот как это было. Арахна, царская дочь из лидийского города Колофона, славящегося своими пурпурными красителями, была такой искусной ткачихой, что сама Афина не могла состязаться с ней. Рассматривая полотно, на котором Арахна выткала картины любовных похождений олимпийцев, богиня так и не смогла найти в них ни одной ошибки и с досады и в отместку разорвала полотно на части. Арахна в горе повесилась на стропилах. Афина превратила ее в паука, самое ненавистное для нее насекомое, а веревку превратила в паутину, по которой Арахна поднимается в безопасное место{8}.

1. Для афинян девственность их богини была символом неприступности их города, и поэтому они меняли древние мифы, повествовавшие о насилии над ней Посейдона (см. 19.2) и Борея (см. 48.1); они отрицали также, что Эрихтоний, Аполлон и Лихнос ("светильник") были ее сыновьями от Гефеста. Посейдон первоначально мог играть более простую и непосредственную роль в рождении Эрихтония, иначе непонятно, почему Эрихтоний вводит в Афинах квадригу Посейдона.

2. Афиняне изображали Эрихтония в виде змея с человеческой головой, потому что он был героем или духом принесенного в жертву царя, через которого объявляла свои желания Крона. Именно в ипостаси Кроны Афина изображается в компании с совой и вороной. Древний афинский царский род претендовал на происхождение от Эрихтония, или Эрехфея, и называл себя Эрехтеиды. В качестве амулета они носили золотую змейку и держали священную змею в Эрехтейоне. Однако Эрихтоний был еще и оплодотворяющим ветром, дувшим с покрытых вереском гор, а эгида Афины или ее копия предъявлялась всем молодоженам в Афинах, чтобы обеспечить им продолжение рода (Суда под словом Aegis).

3. Известно, что среди прекрасных критских глиняных сосудов есть и такие, которые сделали женщины и, бесспорно, обо всех созданных Афиной предметах можно сказать, что первоначально их изготавливали женщины, однако уже в классическую эпоху в Греции ремесленник должен был обязательно быть мужчиной. Серебро первоначально считалось дороже золота, поскольку в чистом виде получить этот металл было труднее, и его посвящали луне. Афины времен Перикла в значительной мере обязаны своим процветанием богатым серебряным рудникам в Лаврионе, разработку которых начали еще критяне. Добываемое там серебро позволяло городу ввозить необходимое продовольствие и приобретать союзников.

4. Причиной, по которой дочери Кекропа бросились вниз с Акрополя, вполне мог быть захват эллинами Афин, после которого была сделана попытка насадить моногамию среди жриц Афины, как в мифе о Галлирофии (см. 19. В). Они предпочли смерть бесчестью. Вот почему афинские юноши приносили клятву в святилище Аглавры. Второй рассказ о смерти Аглавры — это всего лишь нравоучение, предупреждающее о каре за разглашение тайн Афины, Agraulos и его транслитерация aglauros означают практически одно и то же: у Гомера agraulos - это эпитет пастухов, a aglauros (подобно herse и pandrosos) относится к луне, считавшейся источником росы, освежавшей пастбища. В Афинах девушки выходили собирать росу в полнолуние, приходившееся на середину лета, причем сбор росы имел священное значение. Аналогичный обычай существовал в Англии еще в прошлом веке. Этот праздник назывался Герсефория, или "рососбор". Аглавра, или Аглавре, на самом деле эпитет самой Афины, причем на Кипре Аглавре поклонялись в довольно позднюю эпоху (Порфирий. О воздержании* II. 54), принося ей человеческие жертвы. Золотое кольцо из Микен изображает трех жриц, направляющихся в храм: первые две окропляют все вокруг себя росой, а у третьей (очевидно, это Аглавра) к локтю подвязана веточка. Эта церемония, возможно, возникла на Крите. Соблазнение Гермесом Герсы, за что он заплатил золотом Аглавре, вероятно, указывает на бытовавшую ритуальную проституцию жриц перед образом богини, т. е. обращенной в камень Аглавры. Священные корзины, которые носили по этому случаю, наполнялись фаллическими змеями и другими предметами оргиастического характера. Ритуальная проституция жриц Луны-богини существовала на Крите, Кипре, в Сирии, Малой Азии и Палестине.

5. Месть Арахне может быть чем-то большим, чем милая притча, особенно если в этом повествовании нашло отражение торговое соперничество между афинянами и лидио-карийскими талассократами, или "владыками морей", критского происхождения. В критском Милете, выходцы из которого основали карийский Милет, который считался крупнейшим экспортером крашеных шерстяных тканей в древнем мире, были обнаружены многочисленные печати с эмблемой в виде паука. Это предполагает наличие в этом городе развитой текстильной промышленности в начале второго тысячелетия до н. э. Некоторое время милетцы контролировали прибыльную понтийскую торговлю и имели склады в Навкратисе (Египет). У Афин были веские основания испытывать зависть к пауку.

6. Явное противоречие обнаруживается у Гомера. В соответствии с "перечнем кораблей" ("Илиада" II. 547 и сл.) Афина утверждает Эрехфея в своем блестящем храме в Афинах, а в "Одиссее" (VII. 8) она идет в Афины и вступает в его "дом крепкозданный". Дело в том, что у царя-жреца была своя половина во дворце царицы, где хранилось изображение богини. На Крите и в микенской Греции не было храмов, а были лишь домашние святилища и священные пещеры.

Примечания

1. Цец. Схолии к Ликофрону 520; Сервий. Комментарий к "Энеиде" Вергилия IV. 402; Пиндар. Олимпийские оды XIII. 79; Ливии VII. 3; Павсаний I. 24.3 и т. д.; Гомер. Илиада 1.199 и ел.; V. 736; V. 840-863; XXI. 391-422; Эсхил. Эвмениды 753.

2. Аполлодор III. 14.6; Гигин. Мифы 166.

3. Павсаний I. 5.3; VIII. 2.1; Аполлодор III. 14.1; Страбон IX .l. 20; Аристофан. Плутос 773; Атеней 555 d; Евстафий. О Гомере р. 1156.

4. Аполлодор III. 14.3..Гигин. Мифы 166.

5. Антигон из Кариста 12; Каллимах. Гекала 1,2.3; Филострвт. Жизнь Аполлония Тианского VII. 24; Гигин. Мифы 274; Аполлодор III. 14.6.

6. Суда и Гесихий под словом Agraulos, Плутарх. Алкивиад 15.

7. Каллимах. Гимн "На омовение Паллады" 73 и сл.

8. Овидий. Метаморфозы VI. 5-145; Вергилий. Георгики IV. 246.

[Saygo 580]

26. ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ДЕЯНИЯ ПАНА

a. Несколько могущественных богов и богинь Греции никогда не включались в состав двенадцати олимпийцев. Например, Пан - скромное существо, влачил свои дни вдали от городов в Аркадии. Среди тех, кто знал, что их присутствие нежелательно на Олимпе, были Гадес, Персефона и Геката, а мать-земля считала, что она слишком стара, чтобы отказаться от своих привычек и жить так, как живут ее внуки и правнуки.

b. Некоторые утверждают, что Пан родился от Гермеса и Дриопы, дочери Дриопа; другие называют его матерью нимфу Ойною или жену Одиссея Пенелопу, которую Гермес посетил в образе барана, или козу Амалфею{1}. Говорят, он родился таким уродливым - с рожками, бородой, хвостом и козлиными копытцами, - что его мать убежала от него в страхе, и Гермес взял его с собой на Олимп на потеху богам. Однако Пан был сводным братом Зевса и потому значительно старше Гермеса или Пенелопы, родившей Пана, как говорят некоторые, от всех женихов сразу, которые ухаживали за ней в отсутствие Одиссея. Есть и такие, которые считают его сыном Крона и Реи или Зевса и Гибрис, и это звучит более правдоподобно{2}.

с. Он жил в Аркадии, опекая стада и пасеки, принимал участие в забавах горных нимф и помогал охотникам в поисках добычи. В целом он был добродушен и ленив, больше всего на свете любил послеобеденный сон и мстил всем, кто мешал ему спать. При этом он издавал такой крик из глубины пещеры или грота, что на головах у слышавших волосы вставали дыбом. Однако аркадцы совсем его не уважали, а возвращаясь с охоты с пустыми руками, даже могли отстегать его морским луком{3}.

d. Пан соблазнил несколько нимф: Эхо родила ему вертишейку Иинкс, но позднее плохо кончила от неразделенной любви к Нарциссу; кормилица муз Эвфема родила ему Кротоса, ставшего созвездием Стрельца. Он также хвастался, что сочетался со всеми пьяными менадами из свиты Диониса{4}.

е. Однажды он попытался овладеть целомудренной Питие, которой удалось скрыться он него, только превратившись в ель, ветвь от которой он всегда носил на голове в качестве венка. В другой раз он преследовал целомудренную Сирингу от самой горы Ликей до реки Ладон, где Сиринга превратилась в тростник; не сумев отличить ее от остальных, Пан наугад срезал несколько тростинок и сделал себе свирель. Его самой большой любовной удачей было соблазнение Селены, когда ему удалось скрыть черную шерсть и козлоподобное обличье под отмытым белым руном. Не узнав его, Селена согласилась прокатиться у него на спине и позволила ему удовлетворить все его желания{5}.

f. Хотя олимпийские боги и презирали Пана за простодушие и буйство, они охотно пользовались его талантом. Аполлон лестью выманил у него тайны прорицания, а Гермес скопировал потерянную им свирель, объявив ее своим собственным изобретением и продав Аполлону.

g. Пан — единственный бог, который умер в наше время. Весть о его смерти принес некто Тамус, корабельщик, плывший в Италию мимо острова Паксы. Божественный голос прокричал через море: "Тамус, ты здесь? Когда ты прибудешь в Палодес, не забудь объявить, что великий бог Пан умер!" Так Тамус и сделал, и весть эта на берегу была встречена всеобщим плачем{6}.

1. Пан относился к аркадскому культу плодородия и во многом напоминал культ ведьм, распространенный в северо-западной Европе. Этот человек, наряженный в козью шкуру, был избранником менад во время их пьяных оргий, происходивших высоко в горах, и в конце концов заплатил за эту привилегию жизнью.

2. Истории о рождении Пана звучат по-разному. Поскольку Гермес был силой, обитавшей в фаллическом камне, отмечавшем центр таких оргий (см. 14.1), пастухи называли своего бога Пана его сыном, рожденным птицей-дятлом, чей веселый перестук возвещает о долгожданном летнем дожде. Миф о том, что Пан родился от Гермеса и Ойнои, вполне понятен, следует только добавить, что первоначально менады в качестве средства возбуждения использовали не вино (см, 27.2), а что-то другое. Имя его предполагаемой матери — Пенелопа — предполагает, что менады во время оргий практиковали раскрашивание лица рисунком, наподобие полосок на пенелопе (вид утки), Плутарх говорит ("Почему божество медлит с воздаянием" 12), что менады, убившие Орфея, были в наказание татуированы своими мужьями (см. 28. f), менада с татуировкой в виде паутины на руках и ногах изображена на вазе, хранящейся в Британском музее. Посещение Пенелопы Гермесом, принявшим облик барана (баран-дьявол появляется столь же часто в культе ведьм на северозападе Европы, как и козел), утверждение, что она зачала от всех ее женихов (см. 171. l), а также то, что Пан сочетался со всеми менадами, свидетельствует о соответствующей стороне празднеств в честь ели-богини Питие или Элаты (см. 78.l). Горцы Аркадии были наименее цивилизованным народом Греции (см. 1.5), к которому соседние племена не скрывали своего презрения.

3. Дочь Пана - вертишейка или змеешейка была прилетающей весной птицей, фигурировавшей в эротических чародействах (см. 56.1 и 152.2). Морской лук содержит яд-раздражитель, использовавшийся для борьбы с мышами и крысами, а также как очистительное и мочегонное средство, принимавшееся перед ритуальным актом. Поэтому морской лук стал символизировать освобождение от влияния злых сил (Плиний. Естественная история ХХ.39), и бичевание изваяния Пана морским луком в случае неудачной охоты имело тот же смысл (см. 108.10).

4. Соблазнение Паном Селены, вероятнее всего, относится к майским оргиям при луне, во время которых юная царица мая ехала на спине своего избранника, чтобы вступить с ним в брак и тем самым отпраздновать пробуждение природы. К тому времени в Аркадии культ барана уже вытеснил культ козла (см. 27.2).

5. В Египте слово "Тамус", очевидно, было неверно истолковано в церемониальном оплакивании: Thamus Pan-megas tethnece ("всевеликий Таммуз умер"!) как "Тамус, великий Пан умер" (De defectu oraculorum). Как бы там ни было, а Плутарх, который был жрецом в Дельфах во второй половине I в. н.э., поверил этому рассказу и написал о нем. Однако, когда веком позже Павсаний (VIII.24.7; 26.2; 30.2-3; 36.7-8; 37.11; 38.5, 11; 53.11) путешествовал по Греции, он встречал довольно часто посвященные Пану святилища, алтари, священные пещеры и священные горы.

Примечания

1. Гомеровский гимн к Пану 34 и сл.; Схолии к "Идиллиям" Феокрита I. 3; Эратосфен. Превращения в звезды 27.

2. Гомеровский гимн к Пану, там же; Геродот II. 145; Сервий, Комментарий к "Георгикам" Вергилия I. 16; Аполлодор I, 4,1; Схолии к драме Еврипида "Рее" 30.

3. Феокрит. Идиллии I. 16; Еврипид. Рее 36; Гесихий под словом Agreus; Феокрит. Идиллии VII. 107.

4. Овидий. Метаморфозы III. 356-401; Гигин. Мифы 224; Поэтическая астрономия II. 21.

5. Лукиан. Разговоры богов 22.4; Овидий. Метаморфозы I. 89-712; Филаргирий. Комментарии к "Георгикам" Вергилия III. 391-393.

6. Плутарх. Почему оракулы молчат? гл. 17.

[Saygo 580]

27. ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ДЕЯНИЯ ДИОНИСА

a. По приказу Геры титаны утащили новорожденного сына Зевса Диониса — рогатого дитя, увенчанного змеями, — и, несмотря на его превращения, разорвали на куски. Куски его тела они сварили в котле, а из пролитой на землю крови выросло гранатовое дерево. Однако его бабка Рея разыскала внука, вновь составила из кусков его тело и вернула к жизни. Персефона, которой Зевс отныне поручил присматривать за ребенком, передала его царю Орхомена Афаманту и его жене Ино, внушив ей, что ребенка следует растить на женской половине дома, переодетым в девочку. Однако Геру не удалось обмануть и она наказала эту царскую чету, наслав на них безумие. В припадке безумия Афамант убил своего сына Леарха, приняв его за оленя{1}.

b. Тогда, по просьбе Зевса, Гермес временно превратил Диониса в козленка или барашка и передал его нимфам Макриде, Нисе, Эрато, Бромии и Вакхе, обитавшим на геликонской горе Ниса. Они поселили Диониса в пещере, холили и лелеяли его, кормили медом. За эту службу Зевс впоследствии поместил их изображения среди звезд под именем Гиад (в семизвездии созвездия Тельца). Именно на горе Ниса Дионис изобрел вино, за что его в основном и превозносят{2}.

Когда Дионис стал взрослым, Гера признала в нем сына Зевса, несмотря на отпечаток женственности, который наложило на него воспитание, и также вселила в него безумие. Он отправился странствовать по всему свету, сопровождаемый Силеном и дикой толпой сатиров и менад, оружием которых были увитые плющом жезлы с навершием в виде сосновой шишки, называвшейся тирсом, а также мечи, змеи и наводившие ужас трещотки. Он отправился в Египет, взяв с собой виноградную лозу, а на острове Фарос его гостеприимно принял царь Протей. Среди ливийцев, населявших дельту Нила напротив острова Фарос, было несколько цариц амазонок, которых Дионис пригласил выступить вместе с ним против титанов и вернуть царю Аммону царство, из которого он был изгнан. Поражение Дионисом титанов и возвращение трона царю Аммону — одна из первых его военных побед{3}.

с. После этого он отправился на восток в Индию. Достигнув Евфрата, он встретил сопротивление царя города Дамаска и содрал с него живого кожу. Потом из плюща и виноградной лозы он построил мост через реку. Через Тигр ему помог перебраться тигр, посланный его отцом Зевсом. На пути в Индию он всюду встречал сопротивление и покорил целую страну, научив ее народ искусству виноградарства, дав ему законы и основав большие города{4}.

d. На пути из Индии он встретил сопротивление со стороны амазонок, чьи орды он преследовал вплоть до Эфеса. Только немногим из них удалось укрыться в храме Артемиды, где до сих пор живут их потомки. Бежавших на Самое Дионис стал преследовать на лодках, и на поле битвы их полегло так много, что поле стали называть Пангема ("кровавое"). Около Флоя часть слонов, которых он привел из Индии, погибла, а кости их показывают до сих пор{5}.

е. Затем через Фригию Дионис вернулся в Европу. Во Фригии приходившаяся ему бабкой Рея подвергла его очищению от всех убийств, которые он совершил в безумии, а затем посвятила его в свои мистерии. После этого Дионис напал на Фракию, но не успели его люди высадиться в устье реки Стримон, как царь эдонов Ликург, вооруженный палкой, которой погоняют быков, оказал им такое решительное сопротивление, что вскоре вся высадившаяся армия оказалась в плену, за исключением самого Диониса, который бросился в море и нашел спасение в гроте Фетиды. Раздосадованная такой неудачей Рея помогла пленникам бежать, а самого Ликурга лишила рассудка. В безумстве он ударил своего сына Дрианта топором, уверенный, что рубит лозу, и сын скончался. Еще не придя в себя, он отрезал у трупа нос, уши, пальцы на руках и ногах, и вся фракийская земля стала бесплодной, придя в ужас от такого злодеяния. Когда Дионис, выйдя из моря, объявил, что земля не будет родить, пока Ликурга не предадут смерти, эдонцы отвели царя на гору Пангей, где дикие лошади разорвали его на части{6}.

f. Больше Дионису никто не противился во Фракии, и он продолжил путь в свою любимую Беотию, где посетил Фивы, пригласив всех женщин принять участие в пирах на горе Киферон. Пенфей, царь Фив, невзлюбив распутство Диониса, захватил его вместе со всеми менадами, но, потеряв рассудок, вместо того, чтобы заковать Диониса, заковал быка. Менадам вновь удалось бежать, и они отправились бродить по горам, разрывая на куски молодых оленей. Пенфей попытался остановить их, но, возбужденные вином и религиозным экстазом, они разорвали царя пополам. Причем бунт против него подняла его собственная мать Агава, и она же оторвала ему голову{7}.

g. В Орхомене три дочери Миния, которых звали Алкифоя, Левкиппа и Арсиппа, а может быть, Аристиппа или Арсиноя, отказались участвовать в вакхических шествиях несмотря на то, что Дионис сам пригласил их, явившись в образе девушки. Услышав отказ, он превратился сначала во льва, затем в быка и пантеру и лишил их рассудка. Левкиппа принесла в жертву собственного сына Гиппаса, когда на него пал жребий, и три сестры разорвали его на куски и пожрали, после чего стали неистово носиться по горам, пока, наконец, Гермес не превратил их в птиц, хотя некоторые утверждают, что Дионис превратил их в летучих мышей{8}. В искупление смерти Гиппаса в Орхомене ежегодно празднуют праздник под названием Агриония ("побуждение к дикости"), на котором избранницы сначала делают вид, что разыскивают Диониса, а затем, сойдясь на том, что он пребывает где-то в обществе муз, садятся в кружок и загадывают друг другу загадки до тех пор, пока из храма Диониса не выбежит жрец с мечом и не убьет ту из них, которую поймает первой{9}.

h. После того как вся Беотия признала божественность Диониса, он стал посещать острова Эгейского моря, неся везде веселье и разрушение. Придя в Икарию, он обнаружил, что его корабль не годится для дальнейшего плавания, и нанял другой - с тирренскими моряками, которые заявили, что плывут в Наксос. Однако на самом деле это были пираты, которые, не подозревая о божественной природе Диониса, отправились в Азию, чтобы продать его в рабство. Дионис сделал так, что из палубы стала расти виноградная лоза, вскоре опутавшая всю мачту, а оснастка оказалась вся оплетенной плющом. Весла он превратил в змей, сам обернулся львом, а весь корабль наполнился привидениями в образе диких зверей и зазвучали флейты. С испугу пираты попрыгали в воду и превратились в дельфинов{10}.

i. В Наксосе Дионис встретил любимую им Ариадну, покинутую Тесеем, и без промедления женился на ней. Она родила ему Энопиона, Фоанта, Стафила, Латромиду, Эванта и Тавропола. Позднее он поместил ее свадебный венок среди звезд{11}.

j. Из Наксоса Дионис отправился в Аргос, где Персей вначале воспротивился ему и убил множество его приверженцев. За это Персей понес наказание: Дионис наслал на аргивянок безумие и те стали пожирать своих младенцев живьем. Персей поспешил признать свою ошибку и умилостивить Диониса, построив храм в его честь.

k. Наконец, установив свой культ во всем мире, Дионис вознесся на небеса, чтобы занять свое место по правую руку от Зевса как один из двенадцати великих богов. В порыве уничижения Гестия уступила ему свое место за столом богов, обрадовавшись возможности расстаться с распрями в ее семействе и зная, что она всегда может рассчитывать на гостеприимство в любом греческом городе, который только ей захочется посетить. После этого через Лерну Дионис спустился в Тартар, где подкупил Персефону, подарив ей мирт за разрешение забрать с собой его покойную мать Семелу. Мать поднялась с ним в храм Артемиды в Трезене, но, чтобы остальные духи умерших не стали ей завидовать и не обиделись, он изменил ее имя и представил богам-олимпийцам как Тиону{12}. Зевс предоставил в ее распоряжение жилище, на что Гера, скрыв злобу, смолчала.

1. Основным ключом к мистической истории Диониса является распространение культа лозы в Европе, Азии и северной Африке. Вино было изобретено не греками: похоже, что первоначально оно ввозилось в сосудах из Крита. Дикий виноград рос вдоль южного побережья Черного моря, откуда он, как культурное растение, постепенно достиг горы Ниса в Ливии и тем же путем, через Палестину, — Крита. В Индию он пришел через Персию в эпоху бронзы и по "янтарному пути" достиг Британских островов. Винные оргии в Малой Азии и Палестине - праздник кущей первоначально был не чем иным, как вакханалией, — характеризовались теми же экстатическими танцами, что и пивные оргии во Фракии и Фригии. Триумф Диониса заключался в том, что вино повсеместно вытеснило другие опьяняющие напитки (см. 38.3). Ферекид сообщает, что Nysa означает "дерево".

2. Некогда Дионис подчинялся луне-богине Семеле (см. 14.5), которую также называли Тиона и Котитто (см. 3.1), и был обречен на гибель во время ее оргий. То, что его, как и Ахилла, воспитывали как девочку, напоминает критский обычай держать мальчиков "в темноте" (scotioi), т.е. на женской половине до достижения половой зрелости. Один из его эпитетов был Дендрит (Dendrites — "юноша-дерево"), и на празднике весны, когда все деревья неожиданно покрывались листвой и весь мир охватывала любовная страсть, праздновалось его освобождение. Диониса изображали как рогатого ребенка*, не указывая, были ли это рога козла, оленя, быка или барана - все зависело от конкретного места поклонения. Когда Аполлодор говорит, что Дионис был обращен в козленка, чтобы избежать гнева Геры, - одним из его эпитетов был "эрифос" ("козленок") (Гесихий под словом Эрифос), - то это относится к критскому культу Диониса-Загрея, т.е. дикого козла с огромными рогами. Вергилий ("Георгики" II.380-384) не прав, когда говорит, что чаще всего в жертву Дионису приносили козлов, потому что они "шрам оставляют на них [лозах] — прокушенных стволиков метку". Дионис в образе оленя — это Леарх, которого Афамант убивает, когда Гера лишает его рассудка. Во Фракии ему поклонялись как белому быку. Однако в Аркадии Гермес превратил его в барана, поскольку аркадцы были пастухами, а солнце вступает в созвездие Овена во время их праздника весны. Тот факт, что Макрида кормила Диониса медом, а у менад были тирсы (сосновые ветви, увитые плющом), указывает на то, что прежде использовался другой опьяняющий напиток: еловое пиво, приправленное плющом и подслащенное медом.

Медовый напиток и был тем "нектаром", который варили из забродившего пчелиного меда и который боги продолжали пить на гомеровском Олимпе.

3. Дж. Е. Харрисон была первой, кто указал ("Пролегомены", гл. VIII), что бог вина Дионис — это более поздняя подмена пивного бога Диониса, которого также звали Сабазием. Она же высказала предположение, что слово "трагедия" могло возникнуть не от tragos, что значит "козел", как считал Вергилий (там же), а от tragos, означавшего полбу, из которой в Афинах варили пиво. Она добавляет, что в ранней вазописи в качестве спутников Диониса изображались люди, одетые лошадьми, а не козлами, и что его корзина для винограда изначально была веялкой. И действительно: ливийский и критский козел ассоциировался с вином, а элладский конь - с пивом и нектаром. Отсюда Ликург, воспротивившийся более позднему Дионису, оказывается растерзанным на части дикими лошадьми, т.е. жрицами богини с головой кобылы, и его постигает та же участь, которая прежде постигла Диониса. В историю Ликурга ошибочно попало повествование о проклятии земли после убийства Дрианта ("дуба"), который был дубом-царем, ритуально убиваемым каждый год. Конечности Дрианта отрезались для того, чтобы не дать возможности его духу блуждать (см. 153. b и 171. i), а за неоправданную рубку дуба выносился смертный приговор. Котитто — это имя богини, в честь которой исполнялись эдонские обряды (Страбон Х.3.16).

4. Дионис являлся в образе льва, быка и змея потому, что эти животные были эмблемами трехсезонного года (см. 31.7; 75.2 и 123.1). Он родился зимой в образе змея — отсюда его змеиный венец, весной превратился в быка, и в этом обличье его убивают и пожирают как быка, козла или оленя в день летнего солнцеворота. Именно эти превращения он претерпел, когда с ним разделались титаны (см. 30.а). Место змея у орхоменян, вероятно, заняла пантера. Мистерии Диониса напоминают мистерии Осириса, и этим объясняется его появление в Египте.

5. Ненависть Геры к Дионису и винному кубку, а также враждебность со стороны Пенфея и Персея отражают консервативную оппозицию вину как ритуальному напитку, а также вызывающему поведению менад по мере того, как культ вина распространялся от Фракии к Афинам, Коринфу, Сикиону, Дельфам и другим городам. Но к концу VII—началу VI в. до н.э. Периандр (тиран Коринфа), Клисфен (тиран Сикиона) и Писистрат (тиран Афин) решили признать культ Диониса и установить официальные празднества в его честь. После этого Дионис и виноградная лоза считаются принятыми на небесах. В конце V в. до н.э. Дионис изгоняет Гестию и занимает ее место среди двенадцати олимпийских богов, несмотря на то, что некоторые боги продолжали требовать себе "трезвых жертвоприношений". Хотя одна из недавно расшифрованных табличек из дворца Нестора в Пилосе* говорит, что у Диониса был статус бога еще в XIII в. до н.э., он никогда не переставал быть полубогом, гробница, из которой он ежегодно возрождался, еще долго оставалась достопримечательностью Дельф (Плутарх. Об Исиде и Осирисе 35), а Аполлона считали его бессмертной частью (см. 28.2). Повторное рождение Диониса из бедра Зевса, как и повторное рождение хеттского бога ветров из бедра Кумарби (см. 6.6), выражает отказ от первоначальных матриархальных представлений. Ритуальное повторное рождение от мужчины является хорошо известной древнееврейской церемонией усыновления ("Руфь" III.9), заимствованной у хеттов.

6. Фарос, небольшой остров недалеко от дельты Нила, на берегах которого Протей претерпел все те же трансформации, что и Дионис (см. 169. а), имел самый большой порт в Европе эпохи бронзы (см. 39.2 и 169.6), Здесь сходились торговые пути из Крита, Малой Азии, Эгейских островов, Греции и Палестины. Отсюда во все стороны распространился, по всей вероятности, культ виноградной лозы. Рассказ о сражениях Диониса в Ливии может свидетельствовать о военной по мощи, оказанной гарамантам их греческими союзниками (см. 3.3). Его поход на Индию считался фантастической историей "пьяного" похода Александра к Инду, однако этот поход намного старше и повествует о распространении культа виноградной лозы на восток. Посещение Дионисом Фригии, где Рея подвергла его инициации, говорит в пользу того, что поклонение греков Дионису-Сабазию или Бромию имеет фригийское происхождение.

7. Созвездие Северный венец - свадебный венец Ариадны — также назывался "критской короной". Ариадна была критской луной-богиней, и ее "винные" дети от Диониса - Энопион, Фоант, Стафил, Тавропол, Латромида и Эвант — были эпонимами элладских триб, живших на Хиосе, Лемносе, во фракийском Херсонесе и даже дальше (см. 98.о). Поскольку культ виноградной лозы достиг Греции и Эгейского моря через Крит и oinos ("вино") — это критское слово, то произошла путаница между Дионисом и критским Загреем, которого при рождении также разрывали на куски (см. 30.а).

8. Разрывание на куски Гиппаса тремя сестрами, представляющими собой женскую триаду в испостаси нимфы, находит свои параллели в валлийской повести о Пвилле - принце Дифедском, рассказывающей о том, как в майский праздник Рианнон, чье имя происходит от Ригантона ("Великая царица"), пожирает жеребенка, который является ее сыном Придери ("тревога"). Посейдон был также съеден в образе жеребенка своим отцом Кроном, однако, возможно, была более ранняя версия, в которой его поедала собственная мать Рея (см. 7. g). Значение этого мифа сводится к тому, что существовал древний обычай, согласно которому кобылоголовые менады разрывали на части приносимого ежегодно в жертву мальчика, звавшегося Сабазием, Бромием или любым другим именем, и пожирали его сырое мясо. Этот обычай уступил место более упорядоченному дионисийскому веселью, причем эта смена произошла за счет того, что вместо мальчика стали приносить в жертву жеребенка.

9. Гранатовое дерево, выросшее из крови Диониса, было также деревом Таммуза - Адониса - Риммона; спелые плоды этого дерева лопаются, напоминая открытую рану и обнажая спрятанные внутри семена. Оно символизировало смерть и обещало новую жизнь, когда оказывалось в руках Геры или Персефоны (см. 24.11).

10. Сюжет спасения Дионисом Семелы, переименованной в Тиону, заимствован из изображения церемоний, происходивших в Афинах в честь экстатических женщин. Под звуки песнопений, флейт и танцев, сопровождавшихся разбрасыванием из корзин цветочных лепестков, жрец призывал Семелу явиться из "омфала" или искусственного кургана в сопровождении "духа весны", т.е. юного Диониса (Пиндар. Фрагмент 75.3). В Дельфах аналогичная церемония, в которой участвовали исключительно женщины, называлась "Героиды", или "праздник героини" (Плутарх. Греческие вопросы 12; Аристофан. Лягушки 373-396 и схолии). Подобный праздник проводился и в храме Артемиды в Трезене. Следует помнить, что луна-богиня имела три разных испостаси, которые Джон Скелтон* охарактеризовал так:

Диана с листьями зелеными,

Луна с лучами просветленными,

И Персефона, что в Аду.

На самом деле Семела — еще одно имя Коры, или Персефоны, чье вознесение из преисподней часто изображалось на греческих вазах, причем на некоторых из них мы видим сатиров, мотыгами помогающих героине появиться. Их присутствие указывает на то, что этот обряд возник у пеласгов. Скорее всего, они откапывали "урожайную бабу''', погребенную после сбора урожая и весной дававшую зеленые ростки. Кора, разумеется, не возносится на небеса, а бродит по земле вместе с Деметрой, пока не наступит ее срок вернуться в преисподнюю. Однако вскоре после получения Дионисом статуса олимпийского божества, вознесение его девственницы-матери становится догмой. В качестве богини она отличается от Коры, продолжавшей свои вознесения и возвращения в преисподнюю, как подобает героине.

11. Лоза была десятым деревом священного древесного года и соответствовала сентябрю, когда отмечался праздник виноделия. Плющ был одиннадцатым деревом, соответствовавшим октябрю, когда пировали менады и, чтобы опьянеть, жевали листья плюща. Плющ имел особую важность также потому, что, как и четыре других священных дерева - колючий дуб Ила, на котором водится кошениль, ольха Форонея, лоза и гранат Диониса, - использовался при производстве красного красителя (см. 52.3). Феофил, византийский монах (Ругер*. О ремеслах, гл. 98), говорит, что "поэты и художники любят плющ, потому что в нем сокрыты тайные силы..., об одной из которых я скажу. В марте, когда по деревьям поднимаются соки, если проколоть в нескольких местах стебель плюща, из него выделится клейкая жидкость; если ее смешать с мочой и прокипятить, она обретает цвет крови, называемый "lake" и применяемый в живописи и украшении рукописей". Красный краситель использовался также для раскраски лиц мужчин - участников культа плодородия (Павсаний II.2.5) и царей-жрецов (см. 170.11). В Риме этот обычай сохранился в виде раскрашивания красной краской лица триумфатора. Военачальник в этом случае олицетворял бога Марса, который, прежде чем стать римским богом войны, был весенним Дионисом, и именно в его честь назван весенний месяц март. У английских королей сохраняется традиция накладывать на лицо румяна во время официальных церемоний, чтобы придать лицу здоровый и цветущий вид. Более того, греческий плющ, как и лоза и платан, имеет пятиконечный лист, олицетворяющий творящую длань земли-богини Реи (см. 53.а). Мирт был деревом смерти (см. 109.4).

Примечания

1. Еврипид. Вакханки 99-102; Ономакрит. Цит. по: Павсаний VIII.37,3; Диодор Сицилийский III.62; Орфический гимн XIV.6; Климент Александрийский. Послание к грекам 11.15 и сл.

2. Аполлодор III.4.3,; Гигин. Мифы 182; Теон. Схолии к "О небесных явлениях Арата 177; Диодор Сицилийский II1.68-69; Аполлоний Родосский IV.1133; Сервий. Комментарии к "Буколикам" Вергилия VI.15.

3. Аполлодор III.5.1; Эсхил, Эдонцы, фрагмент; Диодор Сицилийский III.70- 71.

4. Еврипид. Вакханки 73; Теофил. Цит. по: Плутарх. О реках 24; Павсаний Х.29.2; Диодор Сицилийский II.38; Страбон XI.5.5; филострат. Жизнь Аполлония Тианского II.8-9; Арриан. Соч. об Индии 5.

5. Павсаний VII.2.4-5; Плутарх. Греческие вопросы 56.

6. Аполлодор III.5.1; Гомер. Илиада VI.130-140.

7. Феокрит. Идиллии XXVI; Овидий. Метаморфозы III.70 и сл.; Еврипид. Вакханки.

8. Овидий. Метаморфозы IV.1-40; 390-415; Антонин Либерал 10; Элиан. Пестрые рассказы III.42; Плутарх. Греческие вопросы 38.

9. Плутарх. Там же.

10. Гомеровский гимн к Дионису 6 и сл.; Аполлодор III.5.3; Овидий. Метаморфозы III.577-699.

11. Схолии к Аполлонию Родосскому III.996; Гесиод. Теогония 947; Гигин. Поэтическая астрономия II.5.

12. Аполлодор III.5.3; Павсаний II.31.2.

[Saygo 580]

Орфей, Ганимед и Загрей

28. ОРФЕЙ

а. Орфей, сын фракийского царя Загра и музы Каллиопы, был самым известным из когда-либо живших поэтов и музыкантов. Аполлон подарил ему лиру, а музы научили его играть на ней, да так, что он не только очаровывал диких зверей, но и заставлял деревья и скалы двигаться под звуки его музыки. В Зоне, что во Фракии, несколько древних горных дубов так и остались стоять в танце, в том виде, как он их оставил{1}.

b. После посещения Египта Орфей присоединился к аргонавтам и добрался с ними до Колхиды, своей музыкой помогая им преодолевать множество препятствий. По возвращении он женился на Эвридике, которую некоторые называют Агриопой, и поселился среди диких киконов во Фракии{2}.

с. Однажды неподалеку от Темпы, в долине реки Пенея, Эвридика повстречала Аристея, который захотел овладеть ею силой. Убегая, она наступила на змею и умерла от ее укуса. Но Орфей смело спустился в Тартар* в надежде вернуть ее назад. Для своего путешествия он использовал щель, разверзшуюся близ Аорна, что в Феспротиде, и по прибытии в Аид не только очаровал перевозчика Харона, пса Кербера и трех судей мертвых своей горестной музыкой, но и на время прекратил муки осужденных. Пленительная музыка тронула даже грубое сердце Гадеса, и он позволил Эвридике вернуться в мир живых. Гадес поставил лишь одно условие; по пути из Тартара Орфей не должен оборачиваться назад до тех пор, пока Эвридика не выйдет на солнечный свет. Эвридика шла по темному проходу, ведомая звуками лиры, и, уже завидев солнечный свет, Орфей обернулся, чтобы убедиться, что Эвридика идет за ним, и в тот же миг потерял жену навеки{3}.

d. Когда Дионис напал на Фракию, Орфей отказал ему в почестях и проповедовал другие священные таинства, убеждая жертвенное убийство — это зло, и находя среди них благодатную почву для своих проповедей. Каждое утро он поднимался на вершину горы Пангей, чтобы приветствовать рассвет, и почитал Гелиоса, которого называл Аполлоном, величайшим среди богов. В македонском Дее Дионис в отместку наслал на него менад. Вначале менады подождали, пока их мужья войдут в храм Аполлона, жрецом которого был Орфей, а затем, захватив оружие мужчин, оставленное у дверей храма, ворвались внутрь, перебили своих мужей и разорвали Орфея надвое. Голову его они швырнули в реку Гебр. В конце концов все еще поющую голову Орфея прибило к острову Лесбос{4}.

е. Со слезами на глазах музы собрали его останки и погребли в Либетре, у подножья горы Олимп, и соловьи там теперь поют слаще, чем где бы то ни было на свете. Менады попытались смыть с себя кровь Орфея в реке Геликон, но бог реки ушел глубоко под землю, появившись вновь почти через четыре мили и уже под другим названием — Бафира. Так он избежал причастности к убийству{5}.

f. Говорят, что Орфей осуждал неразборчивость менад и проповедовал любовь к своему же полу, вызвав у Афродиты не меньшую ярость, чем у Диониса. Остальные боги-олимпийцы, однако, не согласились с тем, что убийство Орфея было оправданным, и Дионису удалось сохранить жизнь менадам, только превратив их в дубы, крепко вросшие в землю. Фракийские мужи, избежавшие побоища, решили впредь татуировать своих жен в назидание за убийство жрецов. Этот обычай существует по сей день{6}.

g. Что касается головы Орфея, то после того, как на нее напал завистливый лемносский змей, которого Аполлон тут же превратил в камень, голову погребли в пещере недалеко от Антиссы, в которой почитали Диониса. В пещере голова пророчествовала и день и ночь до тех пор, пока Аполлон, обнаружив, что никто не приходит к его оракулам в Дельфах, Гринее и Кларе, пришел и, встав над головой, закричал: "Перестань вмешиваться в мои дела, ибо довольно я терпел тебя и твои песни!" После этого голова замолчала{7}. Лиру Орфея волны тоже прибили к Лесбосу, где ее возложили на почетное место в храме Аполлона. По просьбе Аполлона и муз лиру поместили на небесах в виде созвездия{8}.

h. Некоторые рассказывают совсем иначе о смерти Орфея. Они говорят, что Зевс убил его перуном за разглашение божественных секретов. Говорят, что это он ввел мистерии Аполлона во Фракии, Гекаты в Эгине и подземной Деметры в Спарте{9}.

1. Будучи царем-жрецом, Орфей оказывался пораженным перуном, т.е. убитым обоюдоострым топором в дубовой роще в период летнего солнцестояния. Затем его разрывали менады культа быка, как они разрывали Загрея (см. 30. а), или культа оленя, как Актеона (см. 22.i). Менады на самом деле были музами. В классической Греции татуировки сохранились только во Фракии; на вазе, изображающей убийство Орфея менадами, у одной из менад виден маленький олень, вытатуированный на предплечье. Этот Орфей не вступал в конфликт с культом Диониса потому, что сам был Дионисом и играл на простой ольховой дудочке, а не на благородной лире. Так Прокл в комментариях к "Государству" Платона (I р. 174,30 175,3 Kroll. —Прим. ред.) пишет: "Являясь основной фигурой дионисийских обрядов, Орфей, как считают, разделял судьбу самого бога". Аполлодор (1.3.2) приписывает ему авторство мистерий Диониса.

2. Новый культ солнца как всепорождающего отца, вероятно, пришел на север Эгейского моря вместе с бежавшими жрецами монотеистического культа Эхнатона в XIV в. до н.э. и соединился с местными культами. Вот почему Орфей якобы посещает Египет. Упоминания о таком культе можно найти у Софокла (фр. 523 и 1017), где к солнцу обращаются как к "древнейшему пламени, дорогому всем фракийским всадникам" и как к "прародителю богов и отцу всех вещей". Вероятно, этот культ встретил довольно энергичное сопротивление со стороны консервативных фракийцев и в некоторых районах страны с жестокостью уничтожался. Однако более поздние орфические жрецы, носившие египетские одежды, называли его полубогом Дионисом и поедали сырое мясо его священного животного — быка. Имя Аполлон они оставляли за бессмертным солнцем, считая, что Дионис — это бог чувств, а Аполлон — бог разума. Это объясняет, почему голова Орфея оказалась в святилище Диониса, а лира — в храме Аполлона. Голова и лира, как сообщается, приплыли к Лесбосу, славящемуся своей лирической музыкой. Терпандр, древнейший засвидетельствованный исторический музыкант, был родом из Антисса. Нападение змея на голову Орфея либо свидетельствует о противодействии прежнего героя-оракула появлению Орфея в Антиссе, либо о том, что ему противился Пифийский Аполлон, о чем более определенно сказано у Филострата.

3. Смерть Эвридики от укуса змеи и неудача Орфея с возвращением ее в мир солнечного света фигурируют только в более поздних вариантах мифа. Похоже, что они возникли из-за неверного толкования изображений Орфея, которого приветствовали в Аиде, где его музыка настолько очаровала змею-богиню Гекату или Агриопу, что она сделала различные поблажки душам всех посвященных в орфические мистерии, а также из-за ошибочного толкования других изображений, где Дионис, чьим жрецом был Орфей, спускался в Аид в поисках своей матери Семелы (см. 27. k). От укуса змеи умирает не Эвридика, а ее жертвы (см. 33.l).

4. Месяцем ольхи был четвертый месяц сакрального календаря деревьев, предшествующий месяцу ивы, который связывался с водной магией богини Гелики ("ива" — см. 44.l). Ивы дали имя реке Геликон, которая течет вокруг Парнаса и считается священной рекой муз, т.е. триады горной богини вдохновения. Именно поэтому на храмовой росписи в Дельфах Орфей изображен прислонившимся к иве и касающимся ее ветвей (Павсаний Х.30.3). Культ ольхи в Греции выродился очень давно, однако отголоски его сохранились еще в классической литературе: ольхой зарос остров смерти колдуньи-богини Кирки (Гомер. Одиссея V. 64 и 239). В Колхиде ей принадлежит кладбище под сенью ив (Аполлоний Радосский ΙΙΙ.200 — см. 152. В). Как указывает Вергилий, сестры Фаэтона превратились в заросли ольхи (см. 42.3).

5. Однако это не означает, что обезглавливание Орфея не больше, чем метафора, за которой скрывается обрубленная ветвь ольхи. Царя-жреца обязательно разрубали на куски, и у фракийцев вполне мог иметь место обычай, который до сих пор существует у ибан-даяков Саравака. Когда мужчины возвращаются домой после успешного похода за головами, женщины ибан используют трофеи для заклинаний, призванных повысить урожай риса. Голову заставляют петь, скорбеть, отвечать на вопросы, ей оказывают всяческое внимание, пока она не согласится занять место в прорицалище и давать советы по всем важным проблемам, а также (как и головы Эврисфея, Брана и Адама) отпугивать нападающего врага (см. 146.2).

Примечания

1. Пиндар. Пифийские оды IV.176 и схолии; Эсхил. Агамемнон 1629-1630; Еврипид. Вакханки 561-564; Аполлоний Родосский 1.28-31.

2. Диодор Сицилийский IV.25, Гигин. Мифы 14,251; Атеней XIII. 7.

3. Гигин. Там же; Диодор Сицилийский. Там же; Павсаний IX.30.3; Еврипид. Алкестида 357 и схолии.

4. Аристофан. Лягушки 1032; Овидий. Метаморфозы XI.1-85; Конон. Повествования 45.

5. Эсхил. Бассариды. Цит. по: Эратосфен. Превращение в звезды 24; Павсаний IX 30.3-4.

6. Овидий. Там же; Конон. Там же; Плутарх. Почему божество медлит с воздаянием 12.

7. Лукиан. Против неучей II; Филострат. Героические деяния V.704; Жизнь Аполлония Тианского IV.14.

8. Лукиан. Там же; Эратосфен. Там же 24; Гигин. Поэтическая астрономия II.7.

9. Павсаний IX.30.3; 11.30..2; III.14.5.

[Saygo 580]

29. ГАНИМЕД

a. Ганимед, сын Троса, именем которого названа Троя, был самым прекрасным из когда-либо живших на земле юношей, и поэтому боги оказали ему честь быть виночерпием Зевса. Говорят также, что Зевс, возжелав иметь Ганимеда в своей постели, спрятался под орлиными перьями и похитил юношу, гулявшего по троянским лугам{1}.

b. В уплату за потерянного сына Гермес от имени Зевса подарил Тросу золотую лозу работы Гефеста и двух прекрасных коней и убедил его, что отныне его сын становится бессмертным, его не коснутся невзгоды старости и он будет всегда с улыбкой подносить в золотой чаше игристый нектар отцу небес{2}.

с. Некоторые утверждают, что вначале Эос похитила Ганимеда, чтобы сделать его своим возлюбленным, но Зевс отнял у нее юношу. Как бы там ни было, Гера посчитала появление Ганимеда в качестве виночерпия как оскорбление для себя и своей дочери Гебы и до тех пор досаждала Зевсу, пока он не поместил изображение Ганимеда среди звезд в виде созвездия Водолея{3}.

1. Обязанности Ганимеда как виночерпия всех богов — а не только Зевса, как об этом сообщается в раннем изложении мифа,—а также пара коней, подаренных царю Тросу в качестве компенсации за его смерть, говорят о том, что произошло неправильное прочтение древнего изображения, на котором новый царь готовился к священному браку. В чаше Ганимеда содержался напиток, которым поминали его царственного предшественника, а руководивший церемонией жрец, которому Ганимед оказывает символическое сопротивление, был неверно воспринят как любвеобильный Зевс. Таким же образом ожидающая невеста превратилась в Эос благодаря мифографу, который знал сюжет, где Эос похищает Титона, сына Лаомедонта, поскольку Еврипид ("Троянки" 822) называет Лаомедонта еще и отцом Ганимеда. С таким же успехом картина могла изображать брак Пелея с Фетидой, за которой боги наблюдают со своих двенадцати тронов; пара коней - это принадлежность ритуала, во время которого участник сначала переживает свою условную смерть, а затем возрождается в качестве царя (см. 81.4). Пресловутое похищение Ганимеда орлом объясняет одна из найденных в этрусском городе Цере чернофигурных ваз: орел у бедра только что возведенного на трон царя по имени Зевс является олицетворением божественной природы царя, его ka, или второе "я", что сближает его с солнечным соколом, который слетает к фараону во время коронации. Однако традиционное упоминание о юности Ганимеда говорит в пользу того, что царь на таком изображении лишь заменяет настоящего царя — это интеррекс, правящий только в течение одного дня, как Фаэтон (см. 42.2), Загрей (см. 30.1), Хрисипп (см. 105.2) и другие. Поэтому орел Зевса — это не только признак воцарения, но и птица, которая доставляет царя на Олимп.

2. Вознесение на небеса на спине орла или в образе орла — это широко распространенный религиозный сюжет. Он пародируется в "Мире" Аристофана (l и cл.), где главный герой отправляется верхом на скарабее. Душа кельтского героя Луга, который в "Мабиногион" фигурирует под именем Ллу-Ллау, орлом взлетает на небеса, когда танист убивает его в день летнего солнцеворота. После священного брака в Кише вавилонский герой Этана верхом на орле отправляется в небесные чертоги Иштар, но падает в море и тонет. Его смерть, между прочим, — это не обычное ежегодное жертвоприношение, как, например, смерть Икара (см. 92.3), а наказание за плохой урожай во время его царствования, и отправляется он за волшебной травой плодородия. Эта история вплетена в сюжет непрекращающейся борьбы между орлом и змеем, символизирующими новый и старый год или царя и таниста, а в мифе о Ллу-Ллау, после последнего вздоха во время зимнего солнцестояния, орел вновь с помощью магии обретает жизнь и прежнюю силу. Недаром в Псалме 103.5 говорится: "...обновляется подобно орлу юность твоя".

3. Миф о Зевсе и Ганимеде приобрел необычайную популярность в Греции и Риме, поскольку в нем видели религиозное оправдание страсти мужчин к мальчикам. До этого времени сексуальные извращения допускались только как крайняя форма поклонения богине: жрецы Кибелы, желая достичь экстатического единства с ней, подвергали себя оскоплению и носили женские одежды. Практиковавшее эти крайности жречество было узаконено в храмах Великой богини в Тире, Джоппе, Иераполе и Иерусалиме (3 Цар. 15, 12 и 4 Цар. 23, 7) вплоть до Вавилонского пленения*. Эта новая страсть, виновником которой Аполлодор называет Фамирида (см. 21.m), еще больше подчеркивает победу патриархата над матриархатом. Греческая философия превратилась в связи с этим в своего рода интеллектуальную игру, в которой мужчины вполне могли обходиться без женщин, поскольку для них неожиданно открылась область гомосексуального влечения. На эту тему много писал Платон, используя миф о Ганимеде, чтобы объяснить собственные сентиментальные чувства по отношению к своим ученикам ("Федр" 279 а—В) ; хотя в других своих произведениях ("Законы" I. 636 d) он заклеймил однополую любовь как противоречащую человеческой природе, а миф о том, что Зевс тоже отдал ей должное, назвал злобной выдумкой критян. В этом он нашел поддержку у Стефана Византийского [под словом Гарпагия], который пишет, что критский царь Минос похитил Ганимеда, чтобы сделать из него напарника для своих ночных развлечений, "получив на это разрешение от Зевса". С распространением философии Платона женщины, до тех пор занимавшие в интеллектуальном плане ведущие позиции в греческом обществе, превратились в бесплатную рабочую силу, рожающую вдобавок детей, тогда как Зевс и Аполлон окончательно занимают ведущее положение среди богов.

4. Имя "Ганимед" скорее всего связано с возникающим чувством в преддверии брака, а не со страстью, которую испытывал Зевс, принимая кубок с освежающим нектаром из рук своего любимца. Однако в латинском языке от слова "Ганимед" произошло catamitus, которое в английском перешло в calamite, означающее пассивный объект мужского гомосексуального влечения.

5. Созвездие Водолей, которое связывают с Ганимедом, первоначально считалось египетским богом истока Нила, выливавшим из сосуда не вино, а воду (Пиндар. Фр. 110 Bockh = 282 Snell. -Прим. ред.); замещение же произошло потому, что греки были практически безразличны к Нилу.

6. Нектар Зевса, который позднейшие мифографы описывают как волшебное красное вино, на самом деле был примитивным медовым напитком (см. 27.2), а амброзия, считавшаяся непревзойденной пищей богов, скорее всего была ячменной кашей, заправленной растительным маслом и измельченными фруктами (см. 98.6), которой баловали себя цари, когда их подданные все еще довольствовались асфоделью (см. 31.2), мальвой и желудями.

Примечания

1. Гомер. Илиада ХХ.231-235; Аполлодор III.12.2; Вергилий. Энеида V.252 и cл.; Овидий. Метаморфозы Х.155 и cл.

2. Еврипид. Орест 1391 и схолии; Гомер. Илиада V 266; Гомеровский гимн к Афродите 202-217; Аполлодор 11.5.9; Павсаний V. 24.1.

3. Аполлоний Родосский ΙΙΙ.115 и схолии; Вергилий. Энеида 1.32 и схолии; Гигин. Мифы 224; Вергилий. Георгики ΙΙΙ.304.

[Saygo 580]

30. ЗАГРЕЙ

a. Загрея тайно зачала Персефона от Зевса еще до того, как приходившийся ей дядей Гадес унес ее в свое подземное царство. Зевс распорядился, чтобы сыновья Реи — критские куреты или, как утверждают некоторые, корибанты, сторожили колыбель с младенцем в пещере на горе Ида, прыгая вокруг него и бряцая оружием, как делали это раньше, прыгая вокруг самого Зевса на горе Дикта. Однако враги Зевса титаны*, чтобы остаться неузнанными, выкрасились белым гипсом и стали ждать, когда куреты заснут. В полночь они выманили Загрея с помощью детских игрушек: шишки, раковины, золотых яблок, зеркала, бабок и клока шерсти. Загрей не выказал слабости перед набросившимися на него титанами и, чтобы обмануть их, начал менять свой облик. Сначала он превратился в Зевса в накидке из козьих шкур, затем - в Крона, творящего дождь, во льва, коня, рогатого змея, тигра и, наконец, в быка. В этот момент титанам удалось крепко схватить его за рога и ноги, разорвать на части и пожрать его сырую плоть.

b. Афина прервала это ужасное пиршество, когда оно уже подходило к концу. Ей удалось спасти сердце Загрея, вложить его в гипсовую фигуру и вдохнуть в нее жизнь. Так Загрей обрел бессмертие. Кости его были собраны и погребены в Дельфах, а Зевс перунами поразил всех титанов{1}.

1. Этот миф повествует о ежегодном принесении в жертву мальчика, имевшем место на Крите, причем мальчик заменял царя-быка Миноса. Мальчик царствовал всего один день, затем участвовал в танце, символизировавшем пять времен года — льва, козы, коня, змея и тельца, после чего его заживо съедали. Все игрушки, с помощью которых титаны выманили Загрея, — это предметы, которыми пользовались философы-орфики, перенявшие обычай такого жертвоприношения, однако вместо мальчика поедали мясо бычка. Раковина была не настоящей, а представляла собой продырявленный камень или особой формы керамический предмет, в который дули, чтобы получить звук, напоминающий сильный порыв ветра, а клок шерсти вполне был пригоден для того, чтобы наносить на куретов слой мокрого гипса, причем куретами были юноши, которые в знак воздержания приносили прядь волос в жертву богине Кар (см. 95.5). Их также называли "корибантами", что значит украшенные гребешком танцоры. Другие дары, полученные Загреем, призваны объяснить смысл церемонии, во время которой ее участники достигают единения с божеством: шишка была древним символом богини, в честь которой титаны приносят в жертву Загрея (см. 20.2); зеркало должно отражать второе "я" каждого участника церемонии инициации или его дух; золотые яблоки — это пропуск в Элисиум после ритуальной смерти, а бабки символизируют гадательные способности (см. 17.3).

2. Критский гимн, не так давно обнаруженный около Диктейской пещеры, неподалеку от Палекастро, содержит обращение к Крониду, величайшему из юношей, кто танцует и прыгает вместе со своими Властителями, чтобы больший урожай приносили поля и стада и чтобы рыбаки возвращались с богатым уловом. Джейн Гаррисон в своей работе "Фемида" высказывает предположение, что одетые в доспехи предводители, о которых упоминает этот гимн и которые "взяли тебя, бессмертное дитя, от Реи", просто делают вид, что хотят убить и съесть жертву, которым является юноша, подвергающийся инициации при вступлении в их тайное общество. Однако все подобные ритуальные смерти во время церемоний инициации, которые бытовали в различных частях света, основываются на традиции реальных человеческих жертвоприношений. От простых членов тотемного братства Загрея отличают только календарные превращения.

3. Неканонический тигр в превращении Загрея указывает на его идентичность Дионису (см. 27.е), о смерти и возрождении которого повествует такая же история, с той лишь разницей, что на этот раз мясо варится, а не съедается сырым, и в пиршество вмешивается не Афина, а Рея. Дионис также был рогатым змеем — у него при рождении были рога и змеиные кудри (см. 27.a), и поклонявшиеся ему орфики ритуально поедали его в образе быка. Загрей превратился в "Зевса в накидке из козьих шкур" потому, что Зевс или заменяющий его мальчик вознесся на небеса в накидке, сделанной из шкуры козы Амалфеи (см. 7.В). "Крон, творящий дождь" — указание на то, что в церемониях вызывания дождя использовались трещотки. В этом контексте титаны - это куреты, изменившие свое обличье настолько, чтобы дух жертвы не смог их узнать. Когда человеческие жертвоприношения вышли из употребления, Зевс предстал мечущим молнии в титанов в связи с их враждебным отношением к нему. Ни один из орфиков, вкусив однажды от плоти бога своего, уже никогда больше не прикасался ни к какому мясу.

4. Загрей-Дионис был также известен в южной Палестине. В соответствии с табличками из Рас-Шамры, Астар временно оказался на небесном троне, пока бог Ваал томился в подземном мире, вкусив от пищи мертвых. Астар был еще ребенком и, сидя на троне, не доставал ногами даже до подножия; вернувшийся Ваал убил его палицей. Законы Моисея запретили церемонии инициации в честь Астара: "Не вари козленка в молоке матери его" — гласит трижды повторенный приказ (Исх. 23,19; 24,26; Втор. 14, 21).

Примечания

1. Диодор Сицилийский V.75.4; Нонн. Деяния Диониса VI. 209 и ел. и XXVII.228; Цец. Схолии к Ликофрону 355; Евстафий об "Илиаде" Гомера 11.735; Фирмик Матерн. Об ошибочности языческих религий VI, Еврипид. Критяне, фр 472.

[Saygo 580]

Боги подземного мира и судьбы

31. БОГИ ПРЕИСПОДНЕЙ

a. Когда тени умерших спускаются в Аид, они минуют рощу из черных тополей на берегу Океана. Для каждой из них благочестивыми родственниками припасена монетка, которая, согласно традиции, кладется под язык покойного. Тени таким образом получают возможность заплатить Харону - скупому перевозчику, который должен перевезти их на утлой лодчонке через реку Стикс. Эта ненавистная для всех река ограничивает Аид с запада{1}, принимая в себя воды Ахерона, Флегетона, Кокита, Аорнита и Леты, являющихся ее притоками. Если тень умершего окажется без денег, ей так и придется коротать время на берегу или, сбежав от проводника теней Гермеса, спуститься в Аид где-нибудь в другом месте, например через лаконийский Тенар{2} или феспротийский Аорн. Трехглавый (а некоторые утверждают, что пятидесятиглавый) пес по имени Кербер несет сторожевую службу на противопложном берегу Стикса, одинаково готовый сожрать и живых, стремящихся проникнуть в царство мертвых, и тени мертвых, если они попытаются сбежать из Аида{3}.

b. Попавшие в Аид оказываются на безрадостных Асфоделевых лугах, где души героев бесцельно бродят среди бесчисленных толп менее знаменитых мертвых, издающих писк, словно мыши, и только у Ориона есть еще желание охотиться на оленя-призрака{4}. Любой из умерших предпочел бы участи правителя всего Аида участь раба безземельного крестьянина. Одна радость для них - напиться живой крови: произведя такие возлияния, они ощущают себя живыми. За этими лугами лежит Эреб с дворцом Гадеса и Персефоны. Все, кто приближается к дворцу, видят слева от него белый кипарис, отбрасывающий тень в Лету, куда души простых смертных приходят пить. Души прошедших инициацию избегают пить из Леты, предпочитая пить из реки Памяти, куда отбрасывает тень белый тополь [?], что дает им определенные преимущества перед остальными{5}. Неподалеку, у распутья трех дорог, сидят Минос, Радаманф и Эак и судят прибывающие тени мертвых. Радаманф судит азиатов, Эак - европейцев, а в наиболее сложных случаях им на помощь приходит Минос. После вынесения приговора тени направляются по одной из трех дорог. Если жизнь их нельзя назвать ни праведной, ни неправедной, то такие мертвые отправляются по дороге, которая ведет назад, на Асфоделевые луга. Если же человек прожил жизнь неправедно, его тень отправляется по дороге, ведущей к полю мук. Души праведников направляются по дороге в Элисиум.

с. Элисиум, где правит Крон, расположен рядом с владениями Гадеса, и, хотя вход в него находится у реки Памяти, он ничего общего с Аидом не имеет. Это счастливая земля незаходящего солнца, где нет ни холода, ни снега и где не прекращаются игры, музыка и пиры, причем обитатели Элисиума, если только пожелают, могут повторно родиться на земле. Неподалеку от Элисиума находятся Острова Блаженных, куда попадают только те, кто трижды испытал перевоплощение в обоих мирах{6}. Некоторые говорят, что счастливый остров — это остров Левка в Понте Эвксинском, расположенный напротив устья Истра. Этот лесистый остров полон диких и прирученных зверей, на нем живут тени Елены и Ахилла, устраивающие пиры и читающие гомеровские стихи героям, которые принимали участие в описываемых им событиях{7}.

d. Гадес, ревниво оберегающий свои права, поднимается наверх только по делам или же когда он не может побороть в себе очередное любовное увлечение. Однажды его золоченая колесница, запряженная четверкой черных коней, произвела большое впечатление на нимфу Менту. Гадес уже собирался воспользоваться легкой победой, как тут явилась Персефона и обратила Менту в "душистую мяту"{8}. В другой раз Гадес решил силой овладеть нимфой Левкой, но бдительная супруга обратила ее в белый тополь, растущий над рекой Памяти. Никому из своих подданных он не разрешает покидать его владения, и описание Аида известно только по рассказам тех немногих, кому удалось вернуться оттуда живым. Поэтому Гадес стал богом, которого люди не любят более всего.

е. Гадес никогда не знает, что происходит на земле или на Олимпе{9}, отрывочные сведения доходят до него лишь в тех случаях, когда смертные стучат по земле кулаками и тревожат его обоими клятвами или проклятьями. Из имеющегося у него в наличии имущества более всего он дорожит шлемом-невидимкой, подаренным ему киклопами в знак признательности за то, что он согласился освободить их по приказу Зевса. Ему принадлежат все драгоценные металлы и камни, спрятанные в земле, но наверху ему не принадлежит ничего, кроме нескольких мрачных греческих храмов и, кажется, стада на острове Эритея, хотя некоторые утверждают, что это стадо на самом деле Гелиоса{10}.

f. Царица подземного царства Персефона бывает доброй и милосердной. Она верна Гадесу, но у нее нет от него детей, и поэтому она предпочитает общество Гекаты, богини колдовства{11}. Даже сам Зевс настолько уважал Гекату, что никогда не оспаривал ее древнего права давать или не давать смертным то, что они пожелают. У нее было три тела и три головы — львиная, собачья и кобылья{12}.

g. Эринии по имени Тисифона, Алекто и Мегера живут в Эребе. Они старше Зевса и всех остальных олимпийцев. В их обязанности входит выслушивать жалобы смертных о случаях непочитания младшими старших, детьми родителей, хозяевами гостей или унижения владельцами имений или городскими властями тех, кто обратился к ним за помощью. Виновных в таком преступлении эринии гнали из города в город, не давая им ни минуты, чтобы перевести дух или отдохнуть. Эти эринии были старухами с извивающимися змеями вместо волос, собачьими головами, черными, как уголь, телами, крыльями, как у летучих мышей, и налитыми кровью глазами. В руках они держали усеянные бронзовыми гвоздями плети, и жертвы их умирали мучительной смертью{13}. Было бы неосмотрительно называть их по имени в разговоре, поэтому их обычно называли эвменидами, т.е. "добрые", так же, как Гадеса называют Плутоном-"богатым".

1. Мифографы проявили недюжинную смелость в попытке объединить противоречивые взгляды на жизнь после смерти, бытовавшие у первобытных людей, населявших Грецию. Согласно одной точке зрения, тени умерших живут в могилах, подземных пещерах или глубоких разломах, где они могут принимать вид змей, мышей, летучих мышей, но никогда не могут вновь превращаться в людей. По другой версии, души царей-жрецов обитали в определенной зримой форме на островах мертвых. Третья точка зрения была такова: тени мертвых снова могут стать людьми, если они войдут в бобы, орехи или рыбу, которые будут съедены их будущими матерями. По четвертому поверью, тени умерших уходят далеко на север, где никогда не светит солнце, и иногда возвращаются в виде оплодотворяющих дождей. По пятой версии тени мертвых уходили далеко на запад, где солнце садится в Океан и существует мир духов, похожий на обычный мир. Шестая точка зрения гласит, что мертвые получают наказание в зависимости от того, как они прожили свою жизнь. К этому варианту орфики в свое время добавили теорию метемпсихоза, или переселения душ, причем сам процесс переселения можно в некоторой степени контролировать, используя соответствующие магические формулы.

2. Персефона и Геката олицетворяли надежду доэллинского населения на возрождение после смерти, однако родившийся среди эллинов образ Гадеса символизировал неминуемость смерти. Крон, несмотря на его кровавые похождения, наслаждается радостями Элисиума, поскольку это всегда считалось привилегией царя-жреца. Те же радости обещаны Менелаю ("Одиссея" IV.561) не потому, что он отличался необычной добродетелью или храбростью, а потому что женился на Елене—жрице спартанской луны-богини (см. 159.1). Гомеровское прилагательное asphodèles ("асфоделевый") относится только к leimones ("луга"). За исключением Аркадии, (где основную пищу составляли желуди), корни и семена асфодели, которые приносили первоначально в жертву теням умерших, приобрели в Греции повсеместное применение и просуществовали вплоть до появления зерновых. Асфодель хорошо растет даже на безводных островах, а тени умерших, как и боги, были довольно консервативны в вопросах питания.

3. Кербер - это греческий вариант Анубиса — собакоголового сына ливийской богини смерти Нефтиды, которая провожала души умерших в подземный мир. В европейском фольклоре, который частично имеет ливийские корни, души отверженных изгонялись в северный ад свирепой сворой собак - гончими Аннума, Герне, Артура или Гавриила - миф, рожденный шумным летним перелетом диких гусей к местам кладки яиц за полярным кругом. Кербер был первоначально пятидесятиголовым, как и свора, которая разорвала Актеона (см. 22.1) ; однако позже он становится трехглавым, как и его хозяйка Геката (см. 134.1).

4. Стикс ("ненавистный") - это небольшой ручеек в Аркадии, воды которого считались смертельно ядовитыми. В Аиде его помещали только поздние мифографы. Ахерон ("поток печали") и Кокит ("стенающий") — это вымышленные имена, призванные показать неприглядность смерти. Лета означает "забытье". Флегетон ("пылающий") относится к обычаю кремации или к поверью, согласно которому грешники сгорают в потоках лавы.

5. Черные тополя были священными деревьями богини смерти (см. 51.7 и 170.l); белые тополя, или осины, были посвящены Персефоне как богине возрождения, или Гераклу за его деяния в подземном мире (см. 134.f). Следует добавить, что головные золотые украшения в форме осиновых листьев были обнаружены в месопотамских погребениях, датируемых четвертым тысячелетием до н.э. Орфические таблички не называют дерево, росшее у реки Памяти. Возможно, это белый тополь, в который была превращена Левка, но не исключено, что это орешина, являвшаяся символом мудрости (см. 86.l). Древесина белого кипариса считалась неподдающейся порче, и поэтому из нее изготавливали сундуки и гробы.

6. Храм Гадеса находился у подножья горы Менте в Элиде, и сюжет похищения им Менты ("мята"), вероятно, возник в связи с использованием мяты в похоронных обрядах вместе с розмарином и миртом, чтобы заглушить дух разложения. Ячменный напиток, который пила Деметра в Элевсине, также был приправлен мятой (см. 24.е). Хотя Гадес и получил солнечное стадо на острове Эрифея ("красная земля"), - поскольку именно там солнце умирало на ночь, — в этом контексте Гадеса чаще называют Кроном или Герионом (см. 132.3).

7. Гесиод говорит о Гекате, правящей на небесах, на земле и в море, однако эллины подчеркивали ее разрушительные силы, принизив созидательное начало, и с некоторых пор она стала фигурировать только в тайных обрядах, связанных с черной магией, особенно в тех местах, где сходились три дороги. Тот факт, что Зевс не отрицал за ней древнего права исполнять самые сокровенные желания смертных, объясняется тем суеверным ужасом, которым были окружены фессалийские колдуньи.

8. Спутницы Гекаты — эринии — олицетворяли муки совести после нарушения табу. Поначалу это был просто запрет, не допускающий нанесения обиды, проявления непослушания или насилия в отношении матери (см. 105. k и 114.l). Путники, ищущие пристанища, а также нашедшие его, находились под защитой Гестии— богини очага (см. 20. r), и плохое к ним отношение означало непослушание богине и ее оскорбление.

9. Левка — крупнейший остров в Понте Эвксинском, что не мешает ему иметь крохотные размеры. Сейчас на нем нет ни одного деревца и размещена румынская исправительная колония (см. 164.3).

Примечания

1. Павсаний Х.28.l.

2. Аполлодор II.512; Страбон VIII.5.1.

3. Гомер. Илиада VIII.368; Гесиод. Теогония 311; Аполлодор. Там же; Еврипид. Геракл

4. Гомер. Одиссея XI.539;XI.572-575;XI.487-491.

5. Орфическая табличка из Петелин.

6. Платон. Горгий 523 а и прим. 82; Пиндар. Олимпийские оды II.68-80; Гесиод. Работы и дни 167.

7. Павсаний III.19.11 ; Филострат. Диалог о героях Х.32-40.

8. Страбон VIII.3.14; Сервий. Комментарий к "Буколикам" Вергилия VII.61.

9. Гомер. Илиада IX. 158-159; XX. 61.

10. Гомер. Илиада IX.567 и сл.; Аполлодор II 5.10; Схолии к "Истмийским одам" Пиндара.

11. Аполлоний Родосский III.529; Овидий. Метаморфозы XIV.405; Схолии к "Идиллиям" Феокрита II 12.

12. Гесиод. Теогония 411-452.

13. Аполлодор 1.1.4; Гомер. Илиада IX.454-457; XV.204; ХIX.259; Одиссея 11.135 и XVII .475; Эсхил. Эвмениды 835 и Хоэфоры 290 и 924; Еврипид. Орест 317 и сл.; Орфический гимн LXVIII.5 и LXIX.

[Saygo 580]

32. ТЮХЕ И НЕМЕСИДА

a. Тюхе - дочь Зевса, которой он предоставил право решать судьбу смертных. Одних она осыпает дарами из рога изобилия, других лишает даже того, что у них есть. В своих поступках она крайне безответственна и любит жонглировать шаром, который демонстрирует непредсказуемость случая: раз — вверх, раз — вниз. Но если случалось так, что она начинала выказывать свое расположение к кому-либо из людей и тот хвастался несметностью своих богатств, при этом не принося жертвы богам и не стараясь облегчить участь бедных, то появлялась древняя богиня Немесида и заставляла его испытать унижение{1}. Немесида считала своим домом Рамнунт в Аттике и носила яблоневую ветвь в одной руке и колесо в другой; ее серебряную корону украшали олени, с пояса свешивалась плеть. Она была дочерью Океана и красотой чем-то походила на Афродиту.

b. Некоторые говорят, что Зевс однажды воспылал страстью к Немесиде и начал преследовать ее и на земле, и на море. И хотя она постоянно меняла обличье, ему все-таки удалось удовлетворить свою страсть, приняв образ лебедя; из яйца, снесенного Немесидой, родилась Елена, из-за которой началась Троянская война{2}.

1. Tюxe ("удача"), как и Дике и Айдос (персонификация "естественного закона", или "справедливости" и "стыда"), была искусственным божеством, введенным древними философами, тогда как Немесида ("неотвратимое возмездие") была нимфой — богиней моральной смерти (см. 18.4), которую философская мысль преобразовала в силу, осуществляющую нравственный контроль над Тюхе. Когда солнечный круг совершит полоборота, царь-жрец, находящийся на вершине своего величия, оказывается перед лицом смерти, о чем извещают олени Актеона на короне богини (см. 22. i). Когда колесо совершает полный оборот, месть царя обрушивается на соперника, который занял его место. Плеть богини раньше использовалась в ритуальном бичевании, совершавшемся с целью получения хорошего урожая фруктов и зерновых, а яблоневая ветвь служила пропуском для царя в Элисиум (см. 53.5; 80.4 и 133.4).

2. Преследуемая Зевсом Немесида (см. 62. В) — это не философская концепция божественного возмездия за человеческое высокомерие, а древняя нимфа-богиня, обычно именуемая Ледой. В доэллинском мифе богиня преследовала царя-жреца, и хотя тот претерпевал сезонные трансформации (см. 30.l), богиня соответствующим образом меняла свое обличье и все-таки пожирала царя в день летнего солнцестояния. В эллинском мифе произошла смена ролей: бежала богиня, меняя свое обличье, а царь преследовал ее и в конце концов добивался своего, как в истории с Зевсом и Метидой (cм.9.d) или Пелеем и Фетидой (см. 81 k).

3. Философская Немесида почиталась в Рамнунте, где, как пишет Павсаний (1.33.2—3), предводитель персов решил в ознаменование завоевания Аттики поставить монумент из белого мрамора, но, услышав о поражении персидского флота у острова Саламин, спешно ретировался из города, и местные жители использовали завезенный белый мрамор для создания статуи местной нимфы-богини Немесиды. Не исключено, что именно после этого события Немесида стала олицетворять "божественное возмездие", а не разыгрывание ежегодной драмы со смертельным исходом. По крайней мере для Гомера nemesis было не больше чем простое человеческое чувство, в соответствии с которым плата всегда должна была вноситься, а обещанное исполняться. Однако у нимфы-богини Немесиды имелся эпитет Адрастея ("неотвратимая" - Страбон XIII. 1.13), причем так же звали приемную мать Зевса - ясеневую нимфу (см. 7. В). Поскольку ясеневые нимфы и эринии были сестрами, т.к. и те, и другие родились из крови Урана, то становится понятным, почему Немесида стала олицетворением идеи возмездия. Ясень был одним из сезонных перевополощений богини, причем очень важным для почитавших ее пастушеских племен, которые связывали его с периодом гроз и с месяцем окота — третьим месяцем священного года (см. 52.3).

4. Немесиду считают одной из дочерей Океана, поскольку, будучи нимфой-богиней с яблоневой ветвью, она также оказывалась рожденной из моря Афродитой, сестрой эринии (см. 18.4).

Примечания

1. Пиндар. Олимпийские оды XII.1-2; Геродот 1.34 и III.40; Аполлоний Родосский IV. 1042-1043; Софокл. Филоктет 512.

2. Павсаний 1.33.3; Киприи цит. Атенеем с. 334b; Аполлодор III.10.7.

[Saygo 580]

Чудовища

33. ДЕТИ МОРЯ

a. Пятьдесят нереид - эти ласковые и благодетельные спутницы морской богини Фетиды — были русалками, дочерьми нимфы Дориды и Нерея - морского старика-прорицателя, который мог менять свое обличье{1}.

b. Форкиды— дети Кето и Форкия, который также был морским кудесником, приходились родственниками нереидам. К их числу относят Ладона, Ехидну, трех обитавших в Ливии горгони трех грай. Некоторые причисляют к ним еще гесперид. Горгон звали Сфено, Эвриала и Медуза, причем в свое время все они были красавицами. Однажды ночью Медуза возлегла с Посейдоном, и Афина, рассерженная тем, что встреча их происходила в одном из ее храмов, превратила Медузу в крылатое чудовище с горящими глазами, огромными зубами, высовывающимся языком, ужасными когтями и змеями вместо волос. Одного ее взгляда было достаточно, чтобы человек превратился в камень. Когда, наконец, Персей обезглавил Медузу и из ее мертвого тела появились дети Посейдона Хрисаор и Пегас, Афина прикрепила отрубленную голову к своей эгиде; некоторые, правда, утверждают, что эгида была сделана из кожи Медузы, содранной самой Афиной{2}.

с. Граи имели приятную наружность и напоминали собой лебедиц, но у них от рождения были седые волосы и один глаз и один зуб на троих. Звали их Энио, Пемфредо и Дино{3}.

d. Три геспериды* по имени Геспера, Эгла и Эрифия жили в далеком саду на Западе, который мать-земля подарила Гере. Некоторые называют их дочерьми Ночи, другие называли их родителями Атланта и дочь Геспера - Геспериду. Были они сладкоголосы{4}.

е. Ехидна была наполовину прекрасной женщиной, наполовину— пятнистой змеей. Когда-то она жила в глубокой пещере, в горных Аримах, где поедала людей. От своего мужа Тифона она родила несколько чудовищ. Когда она спала, ее убил стоглазый Аргос{5}.

f. Ладон был настоящим змеем, хотя умел говорить по-человечески. Он сторожил золотые яблоки гесперид, и его настигла стрела Геракла{6}.

g. Нерей, Форкий, Тавмант, Эврибия и Кето были детьми, рожденными матерью-землей от Понта, поэтому форкиды и нереиды считают себя родственниками гарпий. Это были прекрасноликие и быстрокрылые дочери Тавманта и океаниды Электры, которая передает эриниям преступников для наказания. Живет она в пещере на Крите{7}*.

1. Вероятно, именование луны-богини Эвриномой ("широкое правление") объявляет ее правительницей неба и земли; она же — Эврибия ("широкая сила") — правительница моря; Эвридика ("широкая справедливость") — правительница подземного мира. Смерть Ехидны от руки Артоса, возможно, указывает на подавление культа змеиной богини аргивян. Ее брат Ладон — змей-прорицатель - является атрибутом любого райского сада—он кольцами обвивается вокруг яблони (см. 133.4).

2. Среди прочих морских именований Эврибии — Фетида или, как вариант, Тефида; Кето — образ морского чудовища, соответствующего древнееврейской Раав и вавилонской Тиамат (см. 73.5); Нереида - божество влажной стихии; Электра - добытчица янтаря, столь высоко ценимого древними (см. 148.11); Тавмант — чудесный Нерей по прозвищу Протей ("перворожденный") — это морской чародей-прорицатель. Похоже, что он был прорицающим царем-жрецом, которого хоронили на ближайшем к берегу острове (см. 133. d) ; на древней вазописи он изображался с рыбьим хвостом в сопровождении льва, оленя и появляющейся из его тела змеи. В "Одиссее", как и в других произведениях, Протей претерпевает превращения, каждое из которых соответствует определенному времени года, в начале которого царь-жрец ритуально рождается, а в конце — ритуально умирает (см. 30.1) .

3. Пятьдесят нереид, вероятно, были пятьюдесятью жрицами богини луны, и их магические обряды должны были обеспечить хороший улов рыбы. Горгоны олицетворяли женскую божественную триаду и носили отпугивающие маски — хмурое лицо с горящими глазами и высунутым между оскаленных зубов языком, — чтобы посторонние случайно не увидели мистерий, посвященных триаде (см. 73.7). Для героев Гомера существовала только одна Горгона, чья тень обитала в Аиде ("Одиссея" XI.633-635), а голова, так напугавшая Одиссея ("Одиссея" XI.634), оказалась на эгиде Афины для того, чтобы не позволить любопытным проникнуть в тайны скрытых за ней божественных мистерий. Греческие пекари рисовали маски Горгоны на своих печах, чтобы никто лишний раз не открывал дверцу печи и ненароком не испортил хлеб сквозняком.

4. Сюжет рождения Пегаса от Медузы и Посейдона напоминает другой сюжет, согласно которому Посейдон покрыл Деметру, принявшую образ кобылицы, и она, негодуя на такое с ней обращение, родила от него жеребца Арейона (см. 16.f) ; оба мифа описывают, как поклонявшиеся Посейдону эллины силой брали в жены жриц луны-богини, несмотря на то, что те носили маски Горгоны. От них эллины переняли обряды вызывания дождя, являвшиеся частью культа коня. Однако в Фенее в каменном сундуке хранилась маска Деметры, которую надевал жрец Деметры во время церемонии побивания палками духов подземного мира (Павсаний VIII.15.1).

5. Хрисаор был символом Деметры-народившейся луны — золотой серп или изогнутый клинок; этот знак носили консорты Деметры, когда выполняли ее функции. Афина в этой версии - помощница Зевса, повторно рожденная из его головы и изменившая прежней религии (см. 9.1). Три гарпии, которых Гомер считал олицетворением бурь ("Одиссея" ХХ.68—78), были на самом деле Афиной в прежней религиозной традиции, т.е. женской триадой в ее ипостаси нежданной разрушительницы. Ею же были три седых граи, о чем говорят их имена: Энио ("воинственная"), Пемфредо ("оса") и Дино ("ужасная"). То, что у них на троих был один глаз и один зуб, - это результат неверного толкования священного изображения (см. 73.7), а лебедь в европейской мифологии - это птица смерти (см. 32.2) .

6. Форкий, чье имя представляет собой форму мужского рода имени Форкида, т.е. богиня-свинья (см. 74.4 и 96.2), пожирающая трупы, в латинском появляется под именем Орка — эпитет Гадеса или porcus- свинья. Горгоны и граи звались форкидами, поскольку за разглашение мистерий богини полагалась смерть. Способность Форкия прорицать, вероятно, берет свое начало от образа свиньи-оракула (см. 24.7).

7. Имена гесперид, которых считали детьми Кето и Форкия или Ночи, или титана Атланта, который далеко на Западе поддерживал небесный свод (см. 39.1 и 133.0, связаны с солнечным закатом. Тогда небо бывает зеленым, желтым и красным, напоминая яблоню в пору плодоношения, а солнце, разрезанное горизонтом пополам, как красное яблоко, драматично встречает свою смерть в волнах западного моря. Когда солнце садится, появляется Геспер. Эта звезда считалась священной звездой богини любви Афродиты, а яблоко вручалось жрицей Афродиты царю, олицетворявшему солнце и умиравшему под звуки любовных песен. Если яблоко разрезать пополам поперек, то в центре каждой половинки появится пятиконечная звезда.

Примечание

1. Гомер. Илиада XVIII.36 и сл.; Аполлодор 1.2.7.

2. Гесиод. Теогония 270 и сп. и 333 и сл.; Аполлодор II.4.3; Овидий. Метаморфозы IV.792-802; Схолии к Аполлонию Родосскому IV.1399; Еврипид. Ион 989 и сл.

3. Гесиод. Теогония 270-274; Аполлодор II.4.2.

4. Гесиод. Теогония 215 и 518; Диодор Сицилийский IV.27.2; Еврипид. Геракл 394.

5. Гомер. Илиада II.783; Гесиод. Теогония 295 и сл.; Аполлодор II.5.11.

6. Гесиод. Теогония 333-335; Аполлоний Родосский IV. 1397; Аполлодор II.5.11.

7. Аполлодор I.2.6; Гесиод. Теогония 265-269; Гомер. Одиссея ХХ.77-78; Аполлоний Родосский II.298-299.

[Saygo 580]

34. ДЕТИ ЕХИДНЫ

а. Ехидна родила от Тифона нескольких чудовищ: трехголового пса преисподней Кербера, многоголовую морскую змею Гидру, жившую в Лерне, огнедышащую козу Химеру с головой льва и телом змеи, а также Орфра* - двуглавого пса Гериона, от которого его собственная мать родила Сфинкса и Немейского льва{1}.

1. Кербер (см. 31. а и 134. е), которого дорийцы связывали с собакоголовым египетским богом Анубисом— проводником душ в подземный мир, первоначально, вероятно, был богиней смерти Гекатой, или Гекабой (см. 168.1); она изображалась в виде суки, поскольку собаки едят трупы и воют на луну.

2. Совершенно очевидно, что Химера была календарным символом трехсезонного года (см. 75.2), причем символами времен года были лев, коза и змей.

3. Орфр (см. 132. d), детьми которого от Ехидны были Химера, Сфинкс (см. 105. е), Гидра (см. 60. h и 124. c) и Немейский лев (см. 123. В), - это собака-звезда Сириус, с появлением которого в Афинах начинался новый год. У него было две головы, как у Януса, поскольку у афинян вместо трех времен года было два: сын Орфра — лев символизировал одну половину, а его дочь — змея вторую. Когда в эмблематике года для козы не осталось места. Химера была заменена Сфинксом с телом льва и змеиным хвостом. Поскольку измененный новый год начинался тогда, когда солнце оказывалось в созвездии Льва и шел отсчет дням собаки, Орфр смотрит в двух направлениях - вперед, к новому году, и назад, к старому, подобно календарной богине Кардее, которую римляне называли по этой причине Постворта и Антеворта. Орфра называли "ранним", возможно, потому, что с ним приходил новый год.

Примечания

1. Гесиод. Теогония 306 и сл.

[Saygo 580]

35. БУНТ ГИГАНТОВ

a. Возмущенные тем, что Зевс заключил их братьев-титанов в Аид, несколько огромных и страшных гигантов* с длинными волосами и бородами, а также со змеиными хвостами вместо ног решили напасть на небо. Было их двадцать четыре, а родила их мать-Земля во Флегре{1}*.

b. Без предупреждения они обрушили на небо с вершин гор, где обитали, огромные камни и горящие поленья, так что олимпийцам пришлось нелегко. Гера мрачно предсказала, что никто из богов не победит гигантов и что это сможет сделать лишь простой смертный, одетый в львиную шкуру, причем только в том случае, если ему удастся найти волшебную траву, которая растет в потаенном месте, раньше своих врагов. Зевс обратился за советом к Афине, отправив ее предупредить Геракла (поскольку именно на этого одетого в львиную шкуру смертного явно намекала Гера) и рассказать ему, как обстоят дела. Кроме того, Зевс временно запретил светить Эос, Селене и Гелиосу. При призрачном свете звезд Геракл отправился туда, куда указала ему Афина, нашел волшебную траву и благополучно доставил ее на небеса.

с. Олимпийцы теперь могли присоединиться к битве с гигантами. Геракл выпустил свою первую стрелу в Алкионея, предводителя гигантов. Он упал на земли, но тут же ожил и вновь поднялся, потому что это была его родная земля Флегры. "Скорее, благородный Геракл, - вскричала Афина, - перенеси его в другую страну!" Геракл взвалил Алкионея на плечи и перенес его в Беотию, где и убил дубиной.

d. Тогда Порфирион с огромной кучей камней, которую собрали гиганты, прыгнул на небеса и дал такой бой, что перед ним не смог устоять никто из богов. Афина приняла оборонительную позу, но Порфирион лишь пробежал мимо нее по направлению к Гере. Он уже был готов связать ее, как вовремя пущенная Эросом стрела ранила его в печень. Гнев его тут же прошел и уступил место страсти. С Геры спали ее сияющие одежды, и, видя, что его жену вот-вот могут обесчестить, Зевс яростно бросился вперед и поразил Порфириона перуном. Порфирион вновь попытался встать на ноги, но вернувшийся в тот момент из Беотии Геракл смертельно ранил его стрелой. Тем временем гигант Эфиал схватился с Аресом и сбил его с ног, но Аполлон попал ему стрелой в левый глаз, а подоспевший Геракл попал в правый, и Эфиал скончался.

е. И теперь всякий раз, когда кто-нибудь из богов ранил гиганта, — будь то Дионис, повергший Эврита тирсом, Геката, опалившая факелами Клития, Гефест, выливший на Миманта целый ковш раскаленного металла, или Афина, сокрушившая похотливого Палланта камнем, - приходивший на помощь Геракл наносил смертельный удар. Миролюбивые Гестия и Деметра не принимали участия в сражении, а стояли поодаль и в страхе заламывали руки. Богини судьбы ловко наносили удары медны ми пестами{2}.

f. Упавшие духом оставшиеся в живых гиганты бежали на землю, преследуемые олимпийцами. Афина запустила огромный камень вдогонку Энкеладу. Он буквально расплющил гиганта, превратив его в остров, известный теперь под названием Сицилия. Посейдон отколол трезубцем часть острова Коса и швырнул его в Полибута. Брошенный камень стал островком Нисир, погребшим под собой гиганта{3}.

g. Оставшиеся в живых гиганты заняли оборону у Бафоса рядом с аркадским Трапезундом. Там и сейчас земля еще горит и плуг пахаря иногда обнажает кости гигантов. Позаимствовав у Гадеса шлем-невидимку, Гермес поверг Ипполита, Артемида попала стрелой в Гратиона, а богини судьбы размозжили головы Атрию и Тоону. С остальными расправился Apec с помощью копья и Зевс с помощью перунов, всякий раз призывая Геракла покончить с каждым гигантом. Некоторые, правда, утверждают, что битва произошла во Флегрейской долине неподалеку от Кум, что в Италии{4}.

h. Силен, рожденный землей сатир, утверждает, что также участвовал в этой битве на стороне своего ученика Диониса, убив Энкелада и повергая гигантов в панику криками своего старого осла. Однако Силен всегда пьян и потому не может отличить правды от лжи{5}.

1. Это уже послегомеровское повествование с признаками вырождения: Эрос и Дионис, которые принимали участие в сражении, появились на Олимпе значительно позднее других богов (см. 15.1-2 и 27.5) ; Геракл был допущен на Олимп незадолго до апофеоза на горе Эта (см. 147.h). В повествовании также делается попытка объяснить находки костей мамонта в Трапезунде, где они до сих пор выставлены в местном музее, а также вулканическую деятельность в Бафосе, около аркадской и фракийской Паллены, в Кумах и на островах Сицилия и Нисир, под которыми, как считали, Посейдон и Афина погребли двух гигантов.

2. Исторический эпизод, составивший основу мифа о бунте гигантов, а также бунт Алоадов (см. 37А), который принято считать сюжетным повторением, похоже, представлял собой совместную попытку горных племен Македонии захватить пограничные крепости эллинов, которой воспрепятствовали союзники последних. Однако беспомощность и трусость богов и противостоящая им непобедимость Геракла, а также элементы фарса, присутствующие в описании битвы, более характерны для народного повествования, чем для мифа.

3. В повествовании имеется скрытый религиозный элемент. Гиганты были сделаны не из плоти и крови, а были порожденными землей духами*, на что указывают их змеиные хвосты, их можно было уничтожить только с помощью волшебной травы.

4. Как именно Геракл использовал найденную траву, можно восстановить на основе вавилонского мифа о космическом сражении между новыми и старыми богами. В этом мифе прообраз Геракла Мардук вложил траву себе в ноздри, чтобы не слышать отвратительный запах богини Тиамат. Гераклу же следовало нейтрализовать дыхание Алкионея.

Примечания

1. Аполлодор 1.6.1; Гигин. Мифы. Вступление.

2. Аполлодор 1.6.2.

3. Аполлодор. Там же; Страбон Х.5.16.

4. Павсаний VIII.29.1-2; Аполлодор. Там же; Диодор Сицилийский IV.21.

5. Еврипид. Киклоп 5 и сл.

[Saygo 580]

36. ТИФОН

a. В отместку за избиение гигантов мать-Земля, разделив ложе с Аидом, произвела от него в Корикийской пещере в Киликии своего младшего отпрыска Тифона, которого называли самым большим из когда-либо рожденных чудовищ{1}. Его нижнюю часть тела составляли свернувшиеся кольцами змеи, а когда он простирал руки, они тянулись в обе стороны на сто верст и заканчивались не ладонями, а несчетным количеством змеиных голов. Его ужасная ослиная голова касалась звезд, огромные крылья затмевали солнце, из глаз полыхало пламя, а из глотки летели огненные камни. Когда он бросился на Олимп, все боги в страхе поспешили спрятаться в Египте, приняв вид различных животных. Зевс превратился в барана, Аполлон - в ворона, Дионис -в козла, Гера - в белую корову, Артемида - в кошку, Афродита - в рыбу, Apec — в вепря, Гермес — в ибиса и т.д.

b. Только Афина не проявила трусости и лишь насмехалась над Зевсом до тех пор, пока тот не принял своего истинного обличья и не ударил перуном в Тифона. Не дав ему опомниться, Зевс тут же пустил в ход кремневый серп, которым когда оскопил своего отца Урана. Стеная и истекая кровью, Тифон бежал на гору Касий, которая возвышается на севере Сирии, и там снова сошелся в поединке с Зевсом. Ему удалось обвить Зевса мириадами колец, отнять серп, отрезать им сухожилия на руках и ногах громовержца и оттащить его в Корикийскую пещеру. Хотя Зевс был бессмертным, он лежал и не мог пошевелить даже пальцем. Тифон засунул сухожилия в медвежью шкуру и отдал ее на хранение своей сестре змеехвостой Дельфине.

с. Страх охватил богов, когда до них дошла весть о поражении Зевса, но Гермес и Пан тайно отправились в пещеру, где Пан чуть не до смерти перепугал Дельфину своим криком, а Гермес ловко похитил сухожилия и не менее ловко приставил их к конечностям Зевса.

d. Некоторые, однако, говорят, что сухожилия у Дельфины лестью выманил Кадм, сказав, что они ему нужны, чтобы сделать струны для лиры, на которой он собирается исполнять для нее сладостную музыку{3}.

е. Зевс вернулся на Олимп и, сев на колесницу, запряженную крылатыми лошадьми, вновь обрушил на Тифона перуны. Тифон бежал на гору Ниса, где три богини судьбы предложили ему нежные фрукты, заявив, будто с их помощью он сможет восстановить свои силы, хотя на самом деле плоды были смертоносными. Он достиг горы Гем во Фракии и стал швырять в Зевса целые горы, тот отвечал ему перунами, и вскоре на теле чудовища образовались ужасные раны. Потоки крови Тифона были так велики, что от них получила свое название гора Гем ("кровавая"). Он бежал в сторону Сицилии, где Зевс окончательно расправился с ним, придавив его горой под названием Этна, из кратера которой до сих пор вырывается пламя{4}.

1. Пифон — это персонификация разрушительного Северного ветра, поскольку ветры обычно изображались со змеиными хвостами, причем в Сирии Северным ветром считался такой, который дул с горы Касий, а в Греции — с горы Гем (см. 21.2). Тифон означает "дурманящий дым", а его появление-извержение вулкана. Именно поэтому сообщается, что Зевс похоронил Тифона под горой Этна. Однако имя Тифон также связано с горячим дыханием сирокко, дующего из южной пустыни, опустошающего Ливию и Грецию и несущего с собой вулканический запах. Египтяне изображали его в виде осла пустыни (см. 35.4 и 83.2). Бог Сет, чьим дыханием считался Тифон, изувечил Осириса почти так же, как Пифон изувечил Зевса, и оба в конечном счете потерпели поражение. Эта параллель привела к путанице между Пифоном и Тифоном.

2. Бегство богов в Египет, как подметил Лукиан ("О жертвоприношениях" 14), было придумано, чтобы объяснить поклонение египтян богам в зооморфной форме: Зевс-Аммон в образе барана (см. 133.j), Гермес-Тот в образе ибиса или журавля (см. 52.6), Гера—Исида в образе коровы (см. 56.2), Артемида—Пашт в образе кошки и т.п. Однако с таким же успехом этот сюжет может указывать на вполне историческое событие - массовое бегство жрецов и жриц с островов Эгейского моря, напуганных извержением вулкана, охватившим почти половину большого острова фера накануне второго тысячелетия до н.э. Одомашненных кошек в классической Греции еще не было. Еще одним источником этой легенды можно считать вавилонский эпос о сотворении мира "Энума элиш", согласно которому, по ранней версии Дамаския, богиня Тиамат, ее возлюбленный Абзу и их сын Мумму напустили Кингу и огромное количество других чудовищ на только что родившуюся триаду богов: Эа, Ану и Бел. Поначалу все три бога бежали, но потом Бел собрал разбежавшихся братьев и, став во главе их, разбил войско Тиамат, а ей самой размозжил голову дубиной и разорвал ее пополам.

3. Миф о Зевсе, Дельфине и медвежьей шкуре - это свидетельство унижения, которому подвергла Зевса Великая богиня. Ей поклонялись в образе медведицы, и ее основное прорицалище находилось в Дельфах. Историческая канва событий неизвестна, однако создается впечатление, что кадмейцы из Беотии прилагали в определенный момент усилия, чтобы сохранить культ Зевса. "Нежные фрукты", которыми угостили Тифона богини судьбы, вероятно, были обычными яблоками смерти (см. 18.4; 32.4; 33.7 и т.д.). В протохеттской версии мифа змей Иллиунка побеждает бога грозы и похищает его глаза и сердце, которые побежденному удается вернуть хитростью. Совет богов призывает богиню Инару отомстить за бога грозы. Приглашенный ею на пир Иллиунка наедается так, что его начинает рвать. Это позволяет богине связать его, а подоспевший бог грозы окончательно разделывается со своим противником.

4. Гора Касий (сейчас Джебел-аль-Акра) - это гора Хаззи, фигурирующая в хеттской легенде о каменном гиганте Улликумми, который очень быстро рос и которому его отец Кумарби приказал уничтожить семьдесят богов неба. Бог грозы, бог солнца, богиня красоты и другие боги не смогли убить Улликумми, тогда бог мудрости Эа взял нож, с помощью которого в свое время земля была отделена от неба, и отрезал чудовищу ноги, а потом швырнул его в море. Элементы этой легенды встречаются в мифе о Тифоне, а также в мифе об Алоадах, которые тоже быстро росли и использовали горы как лестницу на небо (см. 37.6). Вполне возможно, что жители Кадма принесли эту легенду в Грецию из Малой Азии (см. 6.1.)

Примечания

1. Гесиод. Теогония 819 и сл.; Пиндар. Пифийские оды 1.15 и сл.; Гигин. Мифы 152

2. Аполлодор. I.6.3.

3. Нонн Деяния Диониса I.481 и cл.

4. Аполлодор. Цит. соч.; Пиндар. Цит. соч.

[Saygo 580]

37. АЛОАДЫ

a. Эфиальт и От были незаконнорожденными сыновьями Ифимедии, дочери Триопа. Она влюбилась в Посейдона, и ей нравилось, сидя на берегу, черпать ладонями морскую воду и выливать ее себе на подол. Так она зачала Эфиальта и Ота, однако, назвали Алоадами, поскольку Триопа впоследствии вышла замуж за Алоея, которого его отец Гелиос сделал царем беотийской Асопии. Алоады росли каждый год на локоть в ширину и на сажень в высоту и, когда им было девять лет и были они девять локтей в ширину и девять саженей в высоту, они объявили войну Олимпу. Эфиальт поклялся рекой Стикс, что овладеет Герой, а От дал такую же клятву, что овладеет Артемидой{1}.

b. Решив, что они прежде всего должны взять в плен бога войны Ареса, братья отправились во Фракию, обезоружили его, связали и заключили в медный сосуд, который спрятали в доме своей приемной матери Эрибеи, поскольку Ифимедия к этому времени была уже мертва. После этого они начали осаждать Олимп: чтобы удобней было нападать, они поставили гору Пелион на гору Осса и пригрозили, что будут бросать горы в море до тех пор, пока оно не станет сушей, хотя море уже вышло из берегов и волны гуляли по равнине. Они были беспредельно уверены в своих силах, поскольку им предрекли, что их не смогут убить ни люди, ни боги.

с. По совету Аполлона, Артемида направила послание Алоадам, в котором говорилось, что, если они снимут осаду, она встретится с ними на острове Наксос и придет в объятия Ота. От был вне себя от радости, а Эфиальт, не получив аналогичного послания от Геры, почувствовал, что его охватывает зависть и злоба к более удачливому брату. Когда они прибыли на Наксос, между ними произошла ужасная ссора. Эфиальт как старший из братьев настаивал на том, что такие условия следует отвергнуть или пусть Артемида по старшинству вначале принадлежит ему. В самый разгар ссоры Артемида явилась перед ними в образе белой лани. Алоады тут же схватились за свои копья, готовые доказать друг друг свою непревзойденную меткость. Когда Артемида, быстрая как ветер, проносилась между ними, копья братьев взлетели в воздух, и через мгновенье пронзенные насквозь Алоады рухнули наземь. Так сбылось пророчество, что не смогут их убить ни люди, ни боги. Тела их отнесли и погребли в беотийском Анфедоне, а жители Наксоса до сих пор отдают им почести как героям. Их также помнят как основателей беотийской Аскры и как первых смертных, поклонявшихся геликонским музам{2}.

d. С Олимпа была снята осада, и Гермес отправился на поиски Ареса. Придя к Эрибее, он заставил ее освободить чуть живого бога войны из медного сосуда. Души Алоадов опустились в Тартар, где их крепко привязали к столбу клубками живых змей. Так они и сидят спиной друг к другу, а на вершине столба мрачно восседает нимфа Стикс как напоминание об их неисполненной клятве{3}.

1. Это еще один широко распространенный вариант мифа о бунте гигантов (см. 35. В). Имя Эфиальт, факт нападения на Олимп, угроза в адрес Геры и пророчество о неуязвимости нападавших встречаются в обоих вариантах сюжета. Миф смешивается с историческим эпизодом, рассказанным Диодором Сицилийским (V.50 cл.). Он пишет, что фессалиец Алоей отправил своих сыновей освободить их мать Ифимедию и сестру Панкратиду ("всесильная") из фракийского плена. Пленниц содержали на острове Наксос. Поход братьев оказался успешным, но на острове Наксос между ними вспыхнула ссора из-за раздела между собой острова, в которой они и погибли. Несмотря на то, что Стефан Византийский пишет, что фессалийский город Алоей назван так в честь Алоадов, более древние мифографы считают их беотийцами.

2. Смерть близнецов от руки друг друга напоминает о вечном соперничестве за любовь Белой богини между царем-жрецом и его танистом, которые попеременно принимают смерть от руки друг друга. Наказание их в Тартаре, как и наказание Тесея и Пирифоя (см. 103.с), вероятно, восходит к календарной символике, в которой сидящие спиной друг к другу близнецы смотрят в противоположные стороны. Близнецы сидят на троне забвения, а вершина столба, на которой сидит богиня смерти-в-жизни, обозначает разгар лета, когда кончается царствование царя-жреца и начинается царствование таниста. В Италии этот символ превратился в двуликого Януса, однако там новый год отмечался в январе и не совпадал с появлением на небе двуглавого Сириуса (см. 34.3).

3. Пленение Ареса на тринадцать месяцев является чужеродным мифическим фрагментом, относящимся к неопределенному времени. Год пеласгов состоял из тринадцати месяцев, и, возможно, данный фрагмент указывает на годичное перемирие, достигнутое между фессало-беотийцами и фракийцами, когда вся военная атрибутика обеих сторон была сложена в бронзовый сосуд, установленный в храме Геры-Эрибеи. Пелион, Осса и Олимп - это горы, расположенные к востоку от Фессалии, с которых был виден фракийский Херсонес, где могли происходить прерванные перемирием военные действия.

Примечания

1. Аполлодор 1.7.4; Пиндар. Пифийскиеоды IV.88-92.

2. Гомер. Одиссея XI.305-320; Илиада V.385-390; Павсаний К.29.1-2.

3. Аполлодор 1.7.4; Гигин. Мифы.

[Saygo 580]

Потоп

38. ДЕВКАЛИОНОВ ПОТОП

a. Девкалионов потоп, названный так в отличие от огигийского и других потопов, произошел потому, что Зевс разгневался на нечестивость сыновей Ликаона, который был сыном Пеласга. Сам Ликаон был первым, кто цивилизовал Аркадию и ввел культ Зевса Ликейского, но разгневал Зевса тем, что принес ему в жертву мальчика. В наказание Ликаон был превращен в волка, а дом его поразила молния. Одни говорят, что у Ликаона было двадцать два сына, другие называет 50 сыновей{1}.

b. Весть о новых преступлениях, совершенных сыновьями Ликаона, достигла Олимпа и сам Зевс решил навестить их, приняв вид бедного странника. Их наглость была столь велика, что они поставили перед Зевсом суп из потрохов, в котором внутренности их брата Никтима были смешаны с потрохами овец и коз. Зевс все понял и, отшвырнув стол, на котором стояло это отвратительное кушанье, превратил всех братьев в волков, а Никтима вернул к жизни. Место, где все произошло, стало называться Трапезунд{2}.

с. Вернувшись на Олимп, Зевс, у которого еще не прошло отвращение к увиденному, обрушил на землю огромное количество воды, намереваясь утопить в ней все человечество. Однако царь Фтии Девкалион, предупрежденный своим отцом, титаном Прометеем, которого он посетил на Кавказе, построил ковчег, погрузил на него провизию, а затем сел на него сам с женой Пиррой, которая была дочерью Эпиметея. После чего подул Южный ветер, пошел дождь и реки с ревом понеслись к морю, которое, поднимаясь все выше и выше, смывало города, расположенные на побережье и в долинах. Наконец, под водой оказался весь мир, кроме нескольких горных вершин, и все смертные существа, кроме Девкалиона и Пирры, исчезли с лица земли. Ковчег носило по волнам целых девять дней, после чего вода стала спадать и ковчег пристал к горе Парнас или, как считают некоторые, к горе Этна. Кроме того, называют гору Афон и Орфийский хребет в Фессалии. Говорят также, что о появлении земли Девкалиону сообщил выпущенный им голубь{3}.

d. Сойдя благополучно на землю, они принесли жертву Зевсу-Фиксию ("дающему убежище") и отправились на молитву в святилище Фемиды на реке Кефисс, крыша которого была покрыта водорослями, а алтарь давно остыл. Они молили о возрождении человечества. Услышав их голоса из своего далека, Зевс отправил к ним Гермеса, чтобы тот заверил, что любая их просьба будет выполнена. Фемида явилась сама и сказала: "Покройте головы ваши и бросайте кости праматери через голову!" Поскольку у Девкалиона и Пирры были разные матери и обе к тому времени уже почили, то они решили, что титанида имела в виду мать-землю, чьи кости — это камни, лежавшие на речном берегу. Поэтому, закутав головы и распустив пояса, они стали собирать камни и бросать их через голову; из камней, брошенных Девкалионом, появлялись мужчины, а из камней, брошенных Пиррой, — женщины. Так снова появилось человечество и с тех пор слова "люди" (laos) и "камень" (laas) звучат очень похоже в разных языках{4}.

е. Однако, как оказалось, потоп пережили не только Девкалион и Пирра, но и сын Зевса Мегар, которого разбудили крики журавлей и призвали его на вершину горы Герания, которую не затопили воды потопа. Кроме того, спасся Керамб с Пелиона, которого нимфы превратили в скарабея, и он улетел на вершину Парнаса{5}.

f. Жители Парнаса, города, основанного сыном Посейдона Парнасом, который изобрел искусство предсказания, были разбужены волчьим воем и следом за волками направились на вершину горы. Новый город, основанный ими, они назвали в честь волков - Ликорея{6}.

g. Потоп не достиг своей цели, поскольку кое-кто из парнасцев переселился в Аркадию и продолжил там Ликаоновы мерзости. До сего дня Зевсу Ликейскому приносится в жертву мальчик, чьи внутренности перемешивают с внутренностями животных и варят суп из потрохов. Потом этот суп съедает толпа пастухов на берегу ручья. Пастух, который по жребию съедал внутренности мальчика, должен выть по-волчьи, развесить свою одежду на дубе, переплыть ручей и стать оборотнем. Целых восемь лет он должен жить с волками, но если в течение этого периода не ест человечины, то по истечении назначенного срока может вновь переплыть ручей, взять свою одежду и вернуться к людям. Не так давно житель Парнаса по имени Дамарх провел с волками восемь лет, вернулся к людям и на десятый год упорных занятий в гимнасии победил в кулачном бою на Олимпийских играх{7}.

h. Этот Девкалион был братом критянки Ариадны* и отцом Оресфея, царя озолийских локрийцев, при жизни которого белая сука ощенилась палкой, которую Оресфей посадил и из нее выросла лоза. Другой его сын, Амфиктион, известен тем, что развлекал Диониса и был первым, кто стал смешивать воду и вино. Однако самым знаменитым стал его старший сын Эллин, отец всех греков{8}.

1. История о Зевсе и внутренностях мальчика является не столько мифом, сколько притчей, которая выражает то отвращение, которое испытывали жители культурно более развитых областей Греции к древним каннибалистским обрядам, исполнявшимся "именем Зевса" в Аркадии. Такие обряды уже воспринимались как "варварские и неестественные" (Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Пелопид 21). Благочестивый современник Ликаона афинянин Кекроп (см. 25 d) приносил в жертву богам только ячменные лепешки, воздерживаясь даже от заклания животных. Ликаоновы обряды, которые, по мнению автора, Зевс не мог одобрять, очевидно, совершались для того, чтобы отпугнуть волков от стад и послать им человеческого царя. "Ликейский" означает "от волчицы" или "относящийся к свету", поэтому молния, фигурирующая в мифе о Ликаоне, говорит о том, что Зевс в Аркадии возник как царь-жрец в церемониях вызывания дождя. Он считался жрецом божественной волчицы, т.е. луны, на которую воют волки.

2. Великий год, состоявший из ста месяцев или восьми солнечных лет, делился напополам между царем-жрецом и его танистом. Поэтому суп из потрохов едят пятьдесят сыновей Ликаона — по одному на каждый месяц правления царя-жреца. Цифра двадцать два, если только она не возникла от числа семейств, ведущих свое происхождение от Ликаона и поэтому являющихся обязательными участниками пиршества с поеданием супа из потрохов, может указывать на двадцать два пятилетних lustra, образующих 110-летний цикл, в течение которого правит определенная линия жриц.

3. Миф о Девкалионовом потопе, очевидно, был принесен из Азии элладцами и имеет тот же источник, что и библейская легенда о Ное. Однако если изобретение Ноем вина является содержанием древнееврейской морализации, в частности оправдывающей порабощение ханаанеян касситскими и семитскими завоевателями, у греков факт изобретения вина постепенно переходит от Девкалиона к Дионису. Девкалион, между прочим, называется братом Ариадны, которую считали своей матерью (а Диониса отцом) многие племена, поклонявшиеся лозе (см. 27.7). Миф о Девкалионе свидетельствует не только о наводнении, имевшем место в третьем тысячелетии до н.э. в Месопотамии, но и об осеннем новогоднем празднике, который отмечали в Вавилонии, Сирии и Палестине. На этом празднике Парнапиштим наливал молодое сладкое вино строителям ковчега, на котором, согласно вавилонскому мифу творения, он и его семейство должны были спастись от потопа, насылаемого богиней Иштар. Ковчег — это лунный серп, плавающий в небесах (см. 123.5), а праздник отмечался в полнолуние, ближайшее к дню осеннего равноденствия; во время исполнения церемоний призывались зимние дожди. Иштар в греческих мифах фигурирует под именем Пирра. Так звали богиню-мать народа пуресати, который примерно в XII в. до н.э. появился в Палестине под именем филистимлян, переселившись с Крита через Киликию. В греческом языке pyrrha означает "огненнокрасный", причем это прилагательное использовалось в сочетании со словом "вино".

4. Ксисуф — герой армянской легенды о потопе, записанной Беросом*. Его ковчег пристает к горе Арарат. Во всех легендах ковчег изготавливают из акации. Из такой же древесины Исида строит барку смерти Осириса.

5. Миф о разозлившемся боге, который решил наказать человека за жестокость, наслав потоп, представляет собой довольно позднее греческое заимствование, имеющее финикийские или древнееврейские корни, однако упоминание различных гор в Греции, Фракии и на Сицилии, к которым якобы приставал ковчег Девкалиона, говорит о том, что мы имеем дело с наложением более поздней легенды о потопе в северной Греции на миф о всемирном потопе. В наиболее древнем варианте греческого мифа Фемида восстанавливает род человеческий, даже не спрашивая на то позволения Зевса, поэтому не исключено, что не Зевс, а именно эта богиня наслала потоп так же, как это делает богиня в вавилонском мифе*.

6. Превращение камней в людей, вероятно, является еще одним заимствованием, принесенным элладцами с востока. Иоанн Креститель упоминает аналогичную легенду, когда обыгрывает древнееврейские слова banim и abanim, заявляя, что господь может сотворить детей Авраамовых из камней пустынных (Матф., 3, 3-9; Лук. 3,8).

7. Миф о том, как белая сука, т.е. богиня Геката, ощенилась виноградной лозой в царствование сына Девкалиона Оресфея, вероятно, является древнейшим греческим винодельческим мифом. Считается, что имя озолийских покров происходит от слова ozoi ("побеги лозы") (см. 147.7). Одного из нечестивых сыновей Ликаона также зовут Оресфей, что может быть результатом насильственного объединения позднейшими мифографами мифа о супе из потрохов и Девкалионовом потопе.

8. Амфиктион — имя другого сына Девкалиона, представляет собой мужской род от имени Амфиктионида. Так звали богиню, в честь которой был назван северогреческий союз Амфиктиония. Согласно Страбону, Каллимаху и схолиям к "Оресту" Еврипида, Амфиктиония возникла благодаря аргосскому царю Акрисию (см. 73.d). В отличие от распущенных фракийцев, культурные греки не пили неразбавленное вино. Разбавление вина на встрече участников союза, которая происходила в сезон виноделия в Анфеле, неподалеку от Фермопил, предпринималось для того, чтобы избежать пьяных драк со смертельным исходом.

9. Сын Девкалиона Эллин был эпонимом и первопредком всех эллинов (см. 43.В). Его имя говорит о том, что он был царственным заместителем жрицы богини Элле—Эллен—Елены—Селены, т.е. луны. Как указывает Павсаний (VIII.6.6), первое племя, называвшее себя эллинами, пришло из Фессалии, где люди поклонялись богине Элле (см. 70.8).

10. Аристотель ("Метеорологика" 1.14.3520) говорит, что Девкалионов потоп произошел в "древней Греции"*, а именно в округе Додоны и реки Ахелоя. Graeci означает "поклоняющиеся Кроне", вероятно, земле-богине Додоны, которая изображается в виде триады, как и граи (см. 33.с). Высказывались предположения относительно того, что ахейцы были вынуждены переселиться на Пелопоннес из-за необычайно сильных дождей, заливших пастбища. Вполне вероятно, что культ Элле (см. 62.3; 70.8 и 159.1) вытеснил культ грай.

11. Жук скарабей был символом бессмертия в Нижнем Египте, т.к. ему не страшны были разливы Нила (фараон, как Осирис, всходил в солнечную ладью в образе скарабея). Из Египта эта сакральная эмблема постепенно распространилась в Палестине, на островах Эгейского моря, в Этрурии и на Балеарских островах. Антонин Либерал также упоминает миф о Керамбе, или Терамбе, ссылаясь на Никандра.

Примечания

1. Аполлодор III.8.1; Павсаний VIII.2.1; Схолии к "Аратее" Цезаря Германик 39. Овидий. Метаморфозы 1.230 и cл.

2. Аполлодор. Там же; Цец. Схолии к Ликофрону 481; Павсаний VIII.3.1; Овидий. Метаморфозы 1.230 и cл.

3. Овидий. Там же I.317; Схолии к "Оресту" Еврипида 1095; Гигин. Мифы 153; Сервий. Комментарий к "Буколикам" Вергялия VI.41; Пиндар. Олимпийские оды IX.46; Плутарх. Кто из животных искуснее? 13.

4. Аполлодор 1.7.2; Овидий. Метаморфозы I.260—415.

5. Павсаний 1.40.1.; Овидий. Метаморфозы VII.352-356.

6. Павсаний Х.6.1-2.

7. Павсаний VIII.2.3 и VI.8.2; Плиний. Естественная история VIII.34; Платон. Государство VIII.566a.

8. Павсаний Х.38.1; Евстафий. Комментарий к Гомеру с.1815; Аполлодор 1.7.2.

[Saygo 580]

Титаны, Атлант и Прометей

39. АТЛАНТ И ПРОМЕТЕЙ

a. Творец человечества Прометей, которого некоторые считают одним из семи титанов, был сыном либо титана Эвримедонта*, либо Иапета и нимфы Климены. Его братьями были Эпиметей, Атлант и Менетий{1}.

b. Старший из братьев — огромный Атлант — знал все глубины моря, он правил царством с крутыми берегами, и превышало оно по размерам Ливию и Азию, вместе взятые. Земля Атлантида* лежала за Геракловыми столпами, и от другого континента, никак не связанного с нашим, ее отделяли покрытые садами острова. Люди Атланта построили каналы и освоили огромную центральную долину, орошаемую водой с гор, окружающих ее со всех сторон и оставляющих только узкий проход к морю. Они построили также дворцы, бани, ипподромы, большие портовые сооружения и храмы. Они ходили войной не только на запад — до другого континента, но и на восток, вплоть до Италии и Египта. Египтяне говорят, что Атлант был сыном Посейдона, от которого родились пять пар братьев-близнецов, поклявшихся в верности своему брату на крови быка, принесенного в жертву на вершине столпа. Поначалу все они были исключительно добродетельны и стойко несли бремя своего богатства в виде несметного количества золота и серебра. Но однажды жадность и жестокость овладела ими, и афиняне с позволения Зевса нанесли им поражение и разрушили их державу. В то же время боги наслали на них потоп, который всего за одни сутки поглотил всю Атлантиду так, что и причалы, и храмы оказались погребенными под слоем грязи, а море вокруг перестало быть судоходным{2}.

с. Спасшиеся Атлант и Менетий присоединились к Крону и титанам в их безуспешной борьбе с олимпийскими богами. Зевс убил Менетия перуном и отправил его в Тартар. Однако Атланта Зевс пощадил, но обрек навеки держать на своих плечах небесный свод{3}.

d. Атлант был отцом плеяд, гиад и гесперид. Лишь однажды, когда его временно подменил Геракл, ему удалось освободиться от тяжелой ноши. Некоторые говорят, что Персей превратил Атланта в камень, показав ему голову Горгоны, и так появились Атласские горы. Однако они забывают, что Персей был отдаленным потомком Геракла{4}.

е. Будучи умнее Атланта и предвидя, чем кончится бунт против Крона, Прометей предпочел воевать на стороне Зевса и убедил Эпиметея поступить так же. Он действительно был самым умным из всех братьев, и Афина, чьему рождению из головы Зевса он помог, научила его архитектуре, астрономии, математике, навигации, медицине, металлургии и другим полезным ремеслам, которые он передал людям. Однако Зевс, решивший уничтожить всех людей до единого (но пожалел их лишь благодаря своевременному заступничеству Прометея), злился при виде роста человеческих талантов и их власти над природой{5}.

f. Однажды, когда в Сикионе возник спор о том, какую часть быка нужно жертвовать богам, а какую оставлять людям, в судьи пригласили Прометея. Явившийся Прометей содрал с быка шкуру, разделал тушу, а из шкуры сшил два мешка, сложив в них все части животного. В один мешок он положил всю мякоть, прикрыв ее сверху требухой — наименее соблазнительной частью любого животного; во второй сложил все кости, спрятав их под толстым слоем жира. Когда он предложил Зевсу выбрать себе мешок, тот легко разгадал замысел Прометея, но не показал этого, взяв мешок с костями и жиром, которые до сих пор считаются принадлежащими богам; однако он решил проучить хитроумного Прометея, отняв у людей огонь. "Пусть едят свою мякоть сырьем!" - вскричал он{6}.

g. Прометей тут же отправился к Афине с просьбой разрешить ему входить на Олимп с черного входа и получил от нее разрешение. Он поднялся на Олимп, зажег факел от огненной солнечной колесницы, отколол от него тлеющий уголек и засунул его внутрь стебля огромного фенхеля*. После этого он загасил факел, незамеченным вернулся на землю и отдал огонь людям{7}.

h. Зевс поклялся отомстить. Он приказал Гефесту вылепить из глины женщину, четырем ветрам - вдохнуть в нее жизнь, а олимпийским богиням украсить ее. Эта женщина, Пандора, была самой прекрасной из когда-либо созданных женщин, и в сопровождении Гермеса Зевс отослал ее Эпиметею. Эпиметей, которого брат предупредил, чтобы тот ничего не брал от Зевса, вежливо отказался. Разозлившись еще больше, Зевс приковал Прометея обнаженным к Кавказским горам, где орел терзал ему печень, ежедневно вырастающую вновь. И не было конца его мучениям.

i. Однако Зевс, боясь признаться в том, что с его стороны это было не что иное, как месть, чтобы как-то оправдать свой поступок, распустил сплетню, что Афина пригласила Прометея на Олимп для тайного любовного свидания.

j. Видя судьбу, постигшую брата, Эпиметей поспешил жениться на Пандоре, которую Зевс сделал столь же глупой, злой и ленивой, сколь и красивой; Пандора возглавила таким образом "женщин губительный род". Однажды она открыла ящик, который Прометей запретил открывать Эпиметею и в который он с большим трудом заключил все невзгоды, досаждающие человечеству: старость, родовые муки, болезнь, безумие, порок и страсть. Не успела Пандора открыть ящик, как из него вылетели "тысячи бед" и стали жалить Эпиметея и Пандору, а затем напустились на всех смертных. Несбыточная мечта, которую Прометей также спрятал в ящик, не дала людям покончить с собой{8}.

1. Поздние мифографы воспринимали Атланта просто как олицетворение Атласских гор на северо-западе Африки, пики которых словно бы поддерживали небеса. Однако для Гомера столпы, с помощью которых он поддерживал небесную твердь, располагались далеко в Атлантическом океане, названном так Геродотом в его честь. Первоначально Атлант, вероятно, был титаном второго дня недели, который отделил небесную твердь от вод земных. Почти все дожди приходят в Грецию со стороны Атлантики, особенно тогда, когда на небосводе появляются звездные сестры Атланта - Гиады. Это частично объясняет, почему считалось, что его дом находится на западе. Тот факт, что Геракл снял с плеч Атланта небосвод, имеет два смысла (см. 133.3-4 и 123.4).

2. Египетская легенда об Атлантиде, которая также распространена вдоль всего атлантического побережья, от Гибралтара до Гебридских островов, а также среди племени йоруба в западной Африке, не может быть отброшена как простая выдумка. Похоже, что она восходит к третьему тысячелетию до н.э. Однако вариант, рассказанный Платоном, который, как он утверждает, Солон узнал от своих друзей — египетских жрецов из Саиса (города в дельте Нила), возник из более древней традиции. Эта традиция говорила о том, что минойский Крит, влияние которого испытывали на себе и Египет, и Италия, потерпел поражение от союза эллинских племен во главе с Афинами (см. 98.1), или как, в результате подводного землетрясения или по другой причине, огромные береговые сооружения, построенные кефтиу ("людьми моря" или жителями Крита и их союзниками) на острове Фарос (см. 27.6 и 169.6), оказались глубоко под водой, где их впоследствии обнаружили ныряльщики. Эти сооружения имели внешнюю и внутреннюю гавань общей площадью около 250 акров (Гастон Жонде. Затонувший порт древнего острова Фарос, 1916*). Отождествление Атлантиды с Фаросом могло бы объяснить, почему Атланта иногда называют сыном Иапета, или Яфета, из книги Бытие. Древние евреи называли его сыном Ноя и прародителем объединившихся в союз "людей моря", а иногда сыном Посейдона покровителя греческих мореходов. Ной — это Девкалион (см. 38.с), и хотя в греческих мифах Иапет фигурирует как дед Девкалиона, это значит лишь, что он был предком-эпонимом ханаанеян, принесших в Грецию месопотамскую легенду о потопе, а не легенду, связанную с Атлантидой. Некоторые детали, которые сообщаются в варианте, пересказанном Платоном, включая принесение в жертву быка на вершине столпа и систему снабжения горячей и холодной водой во дворце Атланта, говорят в пользу того, что это были критяне, а не какой-то другой народ. Как и Атлант, они "знали все глуби моря". Согласно Диодору (V.3), когда большая часть населения Греции была истреблена наводнением, афиняне забыли, что это именно они основали город Саис в Египте. Это, похоже, несколько путаное указание на то, что после затопления береговых сооружений на острове Фарос афиняне забыли о своих религиозных связях с городом Саис, где жители поклонялись той же ливийской богине Нейт или Афине.

3. В рассказе Платона есть довольно странное указание на то, что в Атлантиде имелось множество слонов. Такое свидетельство могло возникнуть либо из-за ввоза в Грецию большого количества слоновой кости через Фарос, либо на основе еще более древней легенды. Местонахождение сказочной Атлантиды стало объектом множества теорий, хотя, благодаря Платону, основное внимание в этих теориях уделяется Атлантическому океану. До недавнего времени Атлантический хребет, простирающийся от Исландии до Азорских островов, а затем изгибающийся на юго-восток, к островам Вознесения и Тристан-да-Кунья, считался частью Атлантиды. Однако океанографические исследования показали, что весь хребет, за исключением указанных вершин, находится под водой как минимум последние шестьдесят миллионов лет. В Атлантике известен только один большой, некогда населенный остров, который опустился под воду: плато, которое сейчас называют Банка Доггера. Однако кости и орудия труда, которые периодически попадают в тресковые сети, говорят о том, что катастрофа произошла в эпоху палеолита. Поэтому вероятность того, что спасшиеся с острова принесли весть о его исчезновении в Европу, предварительно проплыв большое расстояние по воде, мала по сравнению с вероятностью того, что неолитические переселенцы из Ливии, относящиеся к так называемой катакомбной культуре, принесли с собой на побережье Атлантики память о другой подобной катастрофе.

4. Это были земледельцы, достигшие Британских островов в конце третьего тысячелетия до н.э., однако до сих пор непонятно, почему произошло такое массовое переселение на запад из Туниса и Марокко в южную Испанию, а затем на север — в Португалию и дальше. Согласно валлийской легенде об исчезнувшей стране Дифед (которую вопреки здравому смыслу располагают в заливе Кардиган), море разрушило насыпи и дамбы и уничтожило шестнадцать городов. Хи Брасил в Ирландии, город Ис в Бретани, корнуольский Лионесс (который настойчиво располагают между Корнуолом и островами Силли), французский остров Верт, португальский Илья Верде - это все варианты этой легенды. Однако, если египетские жрецы действительно сказали Солону, что катастрофа произошла далеко на западе и что спасшиеся переселились "за Геракловы столпы", то Атлантиду можно легко обнаружить.

5. Это страна атлантов, о которой упоминает Диодор Сицилийский (см. 131.m), называя ее самой высокоразвитой страной к западу от озера Тритон. Это у них ливийские амазонки, т.е. матриархальные племена, позднее описанные Геродотом, захватили город Керне. Археологически датировать легенду Диодора нельзя, однако он пишет, что эти события предшествовали нашествию ливийцев на острова Эгейского моря и Фракию, что не могло произойти раньше третьего тысячелетия до н.э. Если Атлантида - это западная Ливия, то затопившие ее наводнения могли быть вызваны либо феноменально большим количеством осадков, как, например, месопотамское и огигийское наводнения (см. 38.3-5), либо обрушившейся на берег волной, возникшей из-за сильного северо-западного ветра, аналогично волнам, которые в XII и XIII вв. затопили значительную часть Нидерландов и образовали Зюйдер Зее1, либо оседанием берега. Атлантида могла быть затоплена, когда образовалось озеро Тритон (см. 8.a), которое, очевидно, в какой-то период превышало по площади несколько тысяч квадратных миль и, возможно, простиралось на север до залива Сирта, фигурирующего у географа Скилакса как "залив Тритонис". Обилие опасных рифов в нем указывает на существование здесь некогда целого ряда островов, из которых сохранились только Джерба и Керкинна.

1 С тех пор, как были написаны эти строки, стихийные бедствия подобного рода происходили неоднократно.

6. Оставшийся в центре озера остров, который упоминается у Диодора (см. 131.1), вполне может быть Чаамбу Бу Руба в Сахаре. Очень похоже, что Диодор имеет в виду именно такую катастрофу, когда пишет об амазонках и атлантах (III.55) : "Говорят, что в результате землетрясений части Ливии, обращенные к океану, поглотили озеро Тритон и оно исчезло". Поскольку во времена Диодора озеро Тритон еще существовало, ему скорее всего могли сказать, что в результате землетрясений, случившихся в западном Средиземноморье, море поглотило часть Ливии и образовалось озеро Тритон. От Зюйдер Зее и Копаидского озера уже ничего не осталось, а озеро Тритон, которое, по словам Скилакса, в классическую эпоху все еще имело площадь, равную девятистам квадратным милям, превратилось в солончаковые болота Шотт-Мельгир и Шотт-эль-Джерид. Если именно здесь была Атлантида, то лишенные земли земледельцы вынуждены были отправиться на запад в Марокко, на юг, в земли, лежащие за Сахарой, на восток, в Египет и дальше, всюду разнося весть о постигшей их катастрофе. Лишь незначительная часть населения осталась на берегу возникшего озера. На этой территории вполне могли водиться слоны, о которых писал Платон, а гористое побережье Атлантиды могло принадлежать Криту, о котором боявшиеся моря египтяне могли знать только понаслышке.

7. Пять пар сыновей-близнецов Посейдона, поклявшихся в верности Атланту, могли представлять на Фаросе царства "кефтиу", находившиеся в союзе с критянами. В микенскую эпоху двоецарствие было правилом, а не исключением. Так, например, во главе Спарты стояли Кастор и Полидевк, Мессенией правили Идас и Линкей, в Аргосе были Прет и Акрисий, в Тиринфе — Геракл и Ификл, в Фивах - Этеокл и Полиник. Жадность и жестокость "сыновья" Посейдона могли проявить только после падения Кносса, когда система торговых отношений распалась, а торговцы превратились в пиратов.

8. Имя Прометей ("промыслитель", "предусмотрительный")* могло возникнуть в греческом языке из-за неправильного прочтения санскритского слова рrаmantha, т.е. палочка для добывания огня, которую он якобы изобрел. Не случайно Зевс-Прометей в Фуриях изображался с палочкой для добывания огня в руках. Индоевропейского фольклорного героя Прометея стали путать с карийским культурным героем Паламедом, который по воле богини изобрел все искусства и ремесла и научил им людей, а также с вавилонским богом Эа, который хвастался, что создал из крови совершенного человека Кингу (персонаж, напоминающий Крона), тогда как мать-богиня Аруру создала менее совершенного человека из глины. Братья Праматхи и Матхи, персонажи санскритского эпоса "Бхагавата Пурана", могут считаться прототипами Прометея и Эпиметея ("запоздалая мысль") . Однако рассказ Гесиода о Прометее, Эпиметее и Пандоре — это не настоящий миф, а антифеминистская притча, причем не исключено, что изобретенная им самим, хотя и на основе истории Демофонта и Филлиды (см. 169.j). Пандора ("одаренная всеми")* была богиней земли Реей, которой под этим именем поклонялись в Афинах и других местах (Аристофан. Птицы 971; Филострат. Жизнь Аполлония Тианского VI .39) и которую пессимистически настроенный Гесиод обвинял в том, что из-за нее человек стал смертным, претерпел в жизни столько зол, а жены столь склонны к супружеским изменам. Его рассказ о том, как делили быка между богами и людьми, также нельзя назвать мифом: это скорее комический рассказ, придуманный, чтобы объяснить, за что был наказан Прометей и почему богам жертвуют только бедренные кости и жир, срезанный с приносимого в жертву животного. В книге Бытие священность бедренных костей объясняется хромотой Иакова, которую тот заполучил в борьбе с ангелом.

9. Жители островной Греции до сих пор переносят огонь внутри стебля гигантского фенхеля, а то, что Прометей оказался прикованным к Кавказским горам, может быть легендой, с которой эллины познакомились во время своего переселения с берегов Каспийского моря и в которой говорилось о великом Морозе, лежащем на снегах горных пиков в окружении стаи стервятников.

10. Афиняне всячески старались отрицать, что Прометей был любовником их богини. Это указывает на то, что кое-где Прометея отождествляли с Гефестом — другим богом огня и культурным героем, о котором рассказывалась похожая история (см. 25. В), поскольку на Акрополе у них был общий храм с Афиной.

Примечания

1. Евстафий. Комментарий к Гомеру, с. 987; Гесиод. Теогония 507 и сл.; Аполлодор I.2.3.

2. Платон. Тимей 25 b и Критий 108 е, 114 a и cл.

3. Гомер. Одиссея 1.52-54; Гесиод. Цит. соч.; Гигин. Мифы 150.

4. Диодор Сицилийский IV.27; Аполлодор. II. 5.11; Овидий. Метаморфозы IV.630.

5. Эсхил. Прометей прикованный 218, 252, 445 и cл., 478 и cл., и 228-286.

6. Гесиод. Теогония 521-564; Лукиан. Разговоры богов I и Прометей или Кавказ 3.

7. Сервий Комментарий к "Буколикам" Вергилия VI.42.

8. Гесиод. Работы и дни 42-105 и Теогония 565-616; Схолии к Аполлонию Родосскому II.1249.

[Saygo 580]

Небесные боги

40. ЭОС

a. Проходит ночь, и розовоперстая в шафранном одеянии Эос, дочь титана Гипериона и титаниды Тейи, встает со своего ложа на востоке, восходит на колесницу, запряженную жеребцами Лампом и Фаэтоном, и спешит на Олимп, где извещает о приближении своего брата Гелиоса. Когда появляется Гелиос, она становится Гемерой и сопровождает его на всем пути и, наконец, превратившись в Гесперу, объявляет об их благополучном прибытии на западные берега Океана{1}.

b. Раздосадованная однажды тем, что застала Ареса на ложе Эос, Афродита внушила Эос вечную страсть к смертным юношам, которых она с тех пор стала соблазнять одного за другим, стесняясь и делая все в тайне. Сначала ее возлюбленным стал Орион, затем Кефал, затем внук Мелампа Клит. Причем все это время она была женой титана Астрея, которому родила Северный, Западный и Южный ветры, а также Утреннюю звезду и, по мнению некоторых, все другие звезды на небесах{2}.

с. Наконец, Эос похитила Ганимеда и Титона, которые были сыновьями Троса или Ила. Когда Зевс отнял у нее Ганимеда, она упросила громовержца даровать Титону бессметрие. Однако она забыла испросить ему вечную юность, как то сделала Селена для Эндимиона. Поэтому Титон стал с каждым днем стареть, седеть и покрываться морщинами. Голос его стал дрожать. Когда Эос надоело ухаживать за ним, она закрыла его в своей спальне, где он превратился в цикаду{3}.

1. Заря-девица - это эллинская фантазия, которую мифографы неохотно признали титанидой второго поколения. Ее запряженная парой лошадей колесница и то, что она объявляла о появлении на небосводе солнца, — скорее аллегории, чем мифы*.

2. Бесконечные любовные приключения Эос и смертных юношей тоже являются аллегориями: с рассветом к влюбленным возвращается эротическая страсть, а у мужчин обычно возникает влечение. Аллегория союза Эос и Астрея также довольно проста - на востоке свет звезд сливается со светом зари и, словно бы рожденный ими, возникает предрассветный ветер Астрей. А поскольку ветер считался оплодотворяющим, то Эос рождает от Астрея Утреннюю звезду, одиноко сияющую на небосводе. Астрей - это одно из имен Кефала, который тоже считался отцом Утренней звезды, рожденной Эос. В философском смысле получалось следующее: поскольку Вечерняя звезда отождествлялась с Утренней звездой и поскольку Вечер — это последнее явление утренней зари на небе, следовательно, все звезды родились от Эос, как и все ветры, кроме предрассветного. Такая аллегория, однако, противоречит мифу* о том, что Борея сотворила луна-богиня Эвринома (см. 1.1).

3. В греческом искусстве Эос и Гемера представляют собой неразделимое единство. Аллегористы считают, что имя Титон означает "дар протяженности" (от teino и one), т.е. это как бы указание на продление жизни, которое испросила для него Эос. Однако более вероятно, что это просто форма мужского рода имени самой Эос - Титона, образованного от слова tito ("день") (Цец. Схолии к Ликофрону 941) и слова one ("царица"). Это имя должно означать "спутника царицы дня"*. Цикада оживает по мере потепления дня. Кроме того, золотая цикада была эмблемой Аполлона - бога солнца среди греков-колонистов, живших в Малой Азии.

Примечания

1. Гомер. Одиссея V.I и XXIII 244-246; Феокрит. Идиллии II.148.

2. Аполлодор 1.4.4; Гомер. Одиссея XV.250; Гесиод. Теогония 378-382.

3. Схолии к Аполлонию Родосскому III. 115; Гомеровский гимн к Афродите 218-238; Гесиод. Теогония 984; Аполлодор III.12.4; Гораций. Оды 111,20; Овидий. Фасты I 461.

[Saygo 580]

41. ОРИОН

a. Охотник из беотийской Гирии и самый красивый из когда-либо живших мужчин, Орион был сыном Посейдона и Эвриалы. Придя однажды в хиосскую Гирию, он влюбился в Меропу, дочь сына Диониса Энопиона. Энопион пообещал отдать Меропу в жены Ориону, если тот освободит остров от появившихся там ужасных диких зверей. Орион стал выполнять это условие, принося ежедневно Меропе по шкуре зверя. Когда, наконец, условие было выполнено и Орион потребовал Меропу в жены, Энопион стал твердить, что львы, медведи и волки все еще рыщут по холмам, и отказал ему в руке дочери, хотя причина была в том, что он сам был в нее влюблен.

b. Однажды ночью раздосадованный Орион выпил целый бурдюк энопионова вина, и оно так разгорячило его кровь, что он ворвался в спальню Меропы и силой заставил ее разделить с ним ложе. На рассвете Энопион обратился к своему отцу Дионису и тот прислал к Ориону сатиров, напоивших его так, что он крепко заснул. Тогда Энопион выколол ему глаза и швырнул их на берег моря. Оракул заявил, что слепой Орион вернет себе зрение, если отправится на восток и обратит свои глазницы к Гелиосу, когда тот начнет подниматься из-за Океана. Орион тут же отправился на утлой лодчонке в море и, плывя на звук молота Киклопа, достиг Лемноса. Там он вошел в кузницу Гефеста, схватил одного из его учеников по имени Кедалион, посадил на плечи и сделал своим поводырем. Кедалион повел Ориона через земли и моря, и, наконец, они достигли самого дальнего берега Океана, где в него влюбилась Эос и ее брат Гелиос вернул Ориону зрение.

с. Посетив в сопровождении Эос остров Делос, Орион решил вернуться, чтобы отомстить Энопиону, которого он, однако, на Хиосе найти не смог, потому что тот скрывался в подземном чертоге, построенном для него Гефестом. Отправившись через море на остров Крит, куда, по мнению Ориона, мог сбежать Энопион в надежде найти защиту у своего деда Миноса, он встретился с Артемидой, которая, так же как и он сам, страстно любила охоту. Ей быстро удалось уговорить Ориона отказаться от планов мести и вместо этого отправиться с ней на охоту{1}.

d. К этому времени Аполлон уже узнал, что Орион не отказал Эос и разделил с ней ложе на священном острове Делос; от этого бесстыдства Рассвет залился румянцем, да так и остался пунцовым. Более того, Орион хвалился, что освободит всю землю от диких зверей и чудовищ. Боясь, что его сестра Артемида не устоит, как и Эос, перед красотой Ориона, Аполлон отправился к матери-земле и, не без умысла повторив похвальбу Ориона, сделал так, что та натравила на него чудовищного скорпиона. Орион встретил скорпиона стрелами, но, видя, что они не причиняют ему вреда, бросился на него с мечом. Однако вскоре он понял, что никаким оружием смертный не сможет одолеть скорпиона, нырнул в море и поплыл в сторону Делоса, где, как он надеялся, Эос сможет его спасти. Аполлон тем временем позвал Артемиду и спросил: "Видишь, далеко в море, ближе к Ортигии, плывет что-то черное? Это голова злодея, который только что совратил Опис, одну из твоих гиперборейских жриц. Его зовут Кандаон. Прошу тебя, пронзи его стрелой!"Надо сказать, что Кандаоном звали в Беотии Ориона, но Артемида этого не знала. Она тщательно прицелилась, выстрелила и поплыла, чтобы поглядеть на свою жертву. Каково же было ее горе, когда она увидела, что поразила в голову Ориона. Тогда она упросила сына Аполлона Асклепия, чтобы тот оживил Ориона. Но не успел Асклепий выполнить ее просьбу, как перун Зевса поразил его самого. Тогда Артемида поместила образ Ориона среди звезд, где его вечно преследовал Скорпион. Дух Ориона к тому времени уже отлетел к Асфоделевым лугам.

е. Некоторые говорят, что Орион погиб от укуса скорпиона и что Артемида обиделась на него за то, что тот стал преследовать ее девственных спутниц - семерых плеяд, дочерей Атланта и Плейоны. Те вынуждены были бежать от него по лугам Беотии до тех пор, пока боги не превратили их в голубиц и не поместили их образы среди звезд. Однако это неправда, потому что плеяды не были девственницами: две из них разделили ложе с Зевсом, две - с Посейдоном, одна - с Аресом, а седьмая стала женой Сисифа Коринфского и не оказалась в созвездии потому, что Сисиф был простым смертным{2}.

Другие рассказывают вот какую странную историю о рождении Ориона, чтобы объяснить его имя (иногда оно писалось Урион), а также возникновение предания, в котором его называли сыном матери-земли. Бедный пасечник и земледелец Гириэй был в тоске от того, что у него не было детей, а годы шли и он становился все дряхлей. Когда однажды Зевс и Гермес, изменив обличье, посетили его и встретили радушный прием, они спросили Гириэя его самом заветном желании. Тяжело вздохнув, Гириэй ответил, что то, что он больше всего хочет, а именно: иметь сына, — уже для него невыполнимо. Боги, однако, сказали, чтобы он не отчаивался, а принес в жертву быка, помочился на его шкуру и закопал ее в могилу своей жены, что Гириэй и проделал. Прошло девять месяцев и у него родился ребенок, которого он назвал Урион, т.е. "тот, кто мочится". И действительно: когда на небе восходит и заходит созвездие Орион, идут дожди{3}.

1. История Ориона состоит из трех-четырех не связанных между собой мифов. Первый повествует об Энопионе. Это рассказ о нежелании царя-жреца уступить трон по окончании срока царствования даже после того, как новый кандидат на царствование одержал победу во всех ритуальных поединках и устроил пир по случаю женитьбы на царице. Однако новый царь всего лишь интеррекс, который проводит на троне только один день, после чего его умерщвляют и пожирают менады (см. 30.1); прежний царь, который все это время притворяется мертвым и лежит в могиле, повторно женится на царице и продолжает царствовать (см. 123.4).

2. Такая второстепенная деталь, как молот киклопов, объясняет слепоту Ориона: миф о том, как Одиссей выжег глаз пьяному Киклопу (см. 170. d), дополнился эллинской аллегорией, в которой титан-солнце каждый вечер ослепляется врагами, но к рассвету следующего дня вновь обретает зрение. Похвальба Ориона, что он истребит всех диких зверей, не только относится к его ритуальным поединкам (см. 123.1), но и является притчей о восходящем солнце, при появлении которого все звери прячутся в свои логовища (ср. Пс. 103, 22) .

3. Рассказ Плутарха о том, как бог Сет послал Скорпиона убить дитя-Гора, сына Исиды и Осириса, в самый жаркий период лета, объясняет смерть Ориона от укуса Скорпиона и обращение Артемиды к Асклепию (Плутарх, Об Исиде и Осирисе. 19) Гор умирает, но бог-солнце Ра оживляет его, и затем мстит за смерть своего отца Осириса. В первоначальном мифе Ориона тоже оживляют. Орион чем-то напоминает вавилонского Геракла - Гильгамеша, о котором в десятой табличке календарного эпоса говорится, что на него нападает человек-скорпион - миф, рассказывающий о том, как царю-жрецу наносится смертельная рана в тот день, когда солнце начинает подниматься в созвездии Скорпиона. Время года, в которое царю-жрецу наносилась смертельная рана, зависит от древности мифа. Когда возник Зодиак, Скорпион, вероятно, был знаком августа, однако в классическую эпоху в результате прецессии он оказался сдвинутым к октябрю.

4. Еще один рассказ о смерти Ориона записан на хеттских табличках, найденных в Рас-Шамра. Богиня войны Анат, или Аната, влюбилась в прекрасного охотника по имени Акхат, и когда он, пользуясь всякими уловками, отказался дать ей свой лук, богиня упросила кровожадного Ятпана украсть лук у Акхата. К ее большому сожалению, неловкий Ятпан не только убил Акхата, но и уронил лук в море. Астрономическое значение этого мифа сводится к тому, что Орион и Лук - это часть созвездия, которое греки называют "Гончая" и которое каждую весну опускатеся за южный горизонт на целых два месяца. В Греции, вероятно, этот миф превратился в легенду о том, как оргиастические жрицы Артемиды (поскольку Опис - это эпитет самой Артемиды) убивали любвеобильных посетителей их крохотного островка Ортигия. Поскольку в Египте с появлением созвездия Орион устанавливалась летняя жара, его путали с врагом Гора Сетом, а две ярких звезды над ним считались ушами его осла.

Примечания

1. Гомер. Одиссея XI.310; Аполлодор 1.4.3-4; Парфений. Любовные истории 20; Лукиан. О доме 28; Теон. Схолии к Арату 638; Гигин. Поэтическая астрономия 11.34.

2. Аполлодор. Там же.

3. Сервий. Комментарий к "Энеиде" Вергилия 1.539; Овидий. Фасты V.537 и сл.; Гигин. Поэтическая астрономия 11.34.

[Saygo 580]

42. ГЕЛИОС

a. Гелиос, которому волоокая Эврифаесса, или Тейя, родила титана Гипериона, является братом Селены и Эос. Он встает с криком петуха, который считается его священной птицей и, приветствуемый Эос, правит свою запряженную четверкой лошадей колесницу к небесам, ежедневно проделывая путь от прекрасного дворца на востоке, недалеко от Колхиды, до не менее великолепного дворца на западе, где он распрягает своих лошадей и отпускает их пастись на Островах Блаженных{1}. Он плывет домой по потоку Океана, который омывает весь мир, погрузив колесницу и лошадей на золоченый паром, сделанный для него Гефестом, и всю ночь спит в уютном чертоге{2} .

b. Гелиос видит все, что происходит на земле, однако он не очень внимателен и однажды даже не заметил, как спутники Одиссея украли у него священный скот. У Гелиоса во владении несколько таких стад, причем в каждом насчитывается по триста пятьдесят голов. На Сицилии за стадом присматривают его дочери Фаэтуса и Лампетия. Но самое лучшее стадо он держит на острове Эритея{3}. Ему во владение отдан Родос. Случилось так, что когда Зевс распределял города и острова между различными богами, то забыл о Гелиосе. "Какая жалость, - сказал Зевс, - теперь мне придется все начинать сначала". "Не стоит, - вежливо ответил Гелиос, - сегодня я заметил, что к югу от Малой Азии в море появляется новый остров. Мне его вполне хватит".

с. Зевс призвал богиню судьбы Лахесис и попросил ее проследить за тем, чтобы любой новый остров принадлежал Гелиосу{4}. Когда Родос поднялся достаточно высоко над волнами, Гелиос объявил его своим владением, и на этом острове нимфа Рода родила ему семь сыновей и одну дочь. Некоторые утверждают, что Родос существовал и до этого, просто его затопили воды, обрушенные Зевсом на землю. Остров первоначально населяли тельхины и нимфы, и Посейдон влюбился в одну из них - нимфу Галию, которая родила ему Роду и шесть сыновей. Это те шестеро сыновей, которые оскорбили Афродиту во время ее перехода с острова Киферы к Пафосу и которых она за это лишила разума. Они надругались над своей матерью и совершили множество таких отвратительных преступлений, что Посейдон не вытерпел и загнал их под землю, где они стали восточными демонами. Галия бросилась в море, и ей стали поклоняться как богине Левкофее. Однако такую же историю рссказывают об Ино, матери коринфца Меликерта. Тельхины, предвидя наводнение, поплыли в разные стороны, но больше всего их оказалось в Ликии. Своих прав на Родос они больше не предъявляли. Поэтому Рода осталась единственной наследницей острова и ее семь сыновей от Гелиоса правили островом после того, как он вновь поднялся из воды. Все они стали знаменитыми астрономами, а их единственная сестра, Электрио, умерла девственницей, и ей поклоняются как полубогине. Один из братьев по имени Актий был изгнан за братоубийство и бежал в Египет, где основал город Гелиополь и был первым, кто обучил египтян астрологии, как того захотел его отец Гелиос. В его честь родосцы построили Колосса высотой семьдесят саженей. Зевс добавил к владениям Гелиоса остров Сицилию, который возник, когда камень, брошенный в битве с гигантами, упал в море.

d. Однажды утром Гелиос уступил настойчивым просьбам своего сына Фаэтона и доверил ему управлять колесницей. Фаэтон захотел покрасоваться перед своими сестрами Протой и Клименой и, напутствуемый Родой (чье имя нельзя назвать со всей определенностью, поскольку ее называли и Родой и именами обеих ее дочерей), отправился в путь. Однако, не совладав с бегом белых лошадей, запряженных для него сестрами, Фаэтон сначала направил колесницу слишком высоко и люди на земле стали мерзнуть, а потом опустил ее так близко к земле, что жар стал выжигать поля. Увидев это, Зевс в припадке ярости поразил Фаэтона перуном и тот упал в реку По. Его опечаленные сестры превратились в тополя на берегах этой реки и роняли в нее янтарные слезы. Некоторые говорят, что они превратились в ольху{5}.

1. Подчиненность солнца луне вплоть до того момента, когда Аполлон занял место Гелиоса и превратил бога солнца в интеллектуальное божество, является отличительный чертой древнегреческого мифа. Гелиос даже не был олимпийцем, а всего лишь сыном титана*. Несмотря на то, что со временем Зевс приобретает некоторые солярные характеристики, заимствованные у хеттского и коринфского бога Тесупа (см. 67.1) и других восточных солнечных божеств, они остаются несущественными по сравнению с тем, что ему подчинялись громы и молнии. Количество скота в стадах Гелиоса, который в "Одиссее" предстает под именем Гипериона (см. 170.t), напоминает о его подчиненности Великой богине: оно соответствует количеству дней, содержащихся в двенадцати полных лунных месяцах, как в календаре Нумы (Цензорин XX), минус пять дней, посвященных Осирису, Исиде, Сету, Гору и Нефтиде. Кроме того, это произведение "лунных чисел" - пятидесяти и семи. Так называемые дочери Гелиоса - это жрицы луны, поскольку в древнеевропейской мифологии коровы относились к лунному, а не солярному культу. Мать Гелиоса волоокая Эврифаесса - это не кто иной, как сама луна-богиня. Пересекающая небосвод солнечная колесница является, по сути, эллинской аллегорией, однако Нильссон в книге "Примитивное восприятие времени" (1920) показал, что культ предков даже в классической Греции строился только по лунному календарю, как и все земледелие в Беотии времен Гесиода. Золотые кольца, найденные в Тиринфе и на микенском акрополе, подтверждают, что богине подчинялись как луна, так и солнце, которое изображалось у нее над головой.

2. В рассказе о Фаэтоне, чье имя - всего лишь одно из имен самого Гелиоса (Гомер. Илиада XI.735 и Одиссея V.479), присутствует нравоучение, в котором колесница играет роль аллегории, а суть нравоучения сводится к тому, что отцы не должны портить своих сыновей, позволяя им поступать по советам женщин. Однако притча эта не столь проста, как кажется. Ее мифологическая значимость заключается в указании на ежегодное принесение в жертву юноши царского рода, причем жертвоприношение совершалось в день, который не принадлежал звездному году, а считался частью года земного. Это был день, следующий за самым коротким днем в году. На закате разыгрывалась смерть царя-жреца: мальчик-интеррекс сразу получал все титулы, почести и священные реликвии царя, женился на царице, а сутками позже приносился в жертву. Во Фракии его разрывали на куски женщины в масках кобылиц (см. 27.d и 130.1), а в Коринфе и других местах его привязывали к солнечной колеснице и взбешенные лошади несли ее, пока она не разбивалась и юноша не погибал. После этого прежний царь вновь появлялся из своей могилы, служившей ему все это время укрытием (см. 41.1), и наследовал трон от мальчика-царя. Мифы о Главке (см. 71. а), Пелопе (см. 109.j) и Ипполите (см. 101.g) повествует именно о таком обычае, который в Вавилон принесли, по всей вероятности, хетты.

3. Черные тополя были священными деревьями Гекаты, а белые тополя символизировали надежду на воскресение (см. 31.5 и 134.f). Поэтому превращение сестер Фаэтона в тополей указывает на наличие острова-усыпальницы, где жрицы исполняли обряды у прорицалища родового царя. Такая точка зрения подтверждается еще и тем, что сестры Фаэтона превратились также в заросли ольхи, а ольха росла по берегам принадлежавшего Кирке острова Эя. Это остров-усыпальница, расположенный в Адриатическом море, недалеко от впадения в него реки По (Гомер, Одиссея V.64 и 239) . Тополя были священными деревьями Форонея, героя-прорицателя, открывшего секрет получения огня (см. 57.1). Долина реки По представляла собой южную оконечность существовавшего в эпоху бронзы "янтарного пути", по которому священный солнечный камень янтарь доставляли с Балтики в Средиземноморье (см. 148.9).

4. Родос являлся собственностью луны-богини Данаи, которую также называли Камира, Иалиса и Линда (см. 60.2) до тех пор, пока ее не вытеснил хеттский солнечный бог Тесуп, которому поклонялись в образе быка (см. 93.1). Данаю можно отождествить с Галией ("морская"), Левкофеей ("белая богиня") и Электрио ("янтарь"). Шесть сыновей и одна дочь Посейдона и семь сыновей Посейдона — это указание на семидневную неделю, каждый день которой был посвящен определенной планете или титану (см. 1.3) . Актий не основывал Гелиополиса, поскольку Онн, или Аун, является одним из древнейших египетских городов. Смешно выглядит утверждение, будто он научил египтян астрологии. Однако после Троянской войны родоспы оставалсь некоторое время единственными морскими купцами, которых признавали фараоны, и не исключено, что они поддерживали культовые связи с Гелиополем, который был центром культа бога Ра. "Гелиопольский" Зевс в окружении статуй, олицетворяющих семь планет и установленных в цоколе монумента, возможно, был создан не без родосского влияния, как и аналогичные статуи, найденные в Тортосе (Испания) и Библосе (Финикия) (см. 1.4).

Примечания

1. Гомеровский гимн к Гелиосу 2 и 9-16; Гомеровский гимн к Афине 13; Гесиод. Теогония 371-374; Павсаний V.25.5; Нонн. Деяния Диониса XII.1; Овидий. Метаморфозы 11.1 и 106 и cл.; Гигин. Мифы 183; Атеней VII.296.

2. Аполлодор 11.5.10; Атеней XI.39.

3. Гомер. Одиссея XII.323 и 375 ; Аполлодор I.6.1 ; Феокрит. Идиллии XXV.130.

4. Пиндар. Олимпийские оды VII.54 и cл.

5. Схолии к "Олимпийским одам" Пиндара VI.78; Цец. Хилиады IV.137; Гигин. Мифы 52, 152 и 154; Еврипид. Ипполит 737; Аполлоний Родосский IV .598 и cл.; Лукиан. Разговоры богов 25; Овидий. Метаморфозы I.755; Вергилий. Буколики VI.62; Диодор Сицилийский V.3; Аполлодор I.4.6.

[Saygo 580]

Эллин и его потомство

43. СЫНОВЬЯ ЭЛЛИНА

a. Сын Девкалиона Эллин женился на Орсеиде и обосновался в Фессалии, которую унаследовал от него его старший сын Эол{1}.

b. Младший сын Эллина Дор переселился к горе Парнас, где основал первую дорийскую общину. Его средний сын Ксуф к тому времени уже бежал в Афины, обвиненный братьями в краже. В Афинах он женился на Креусе, дочери Эрехфея, и она родила ему Иона и Ахея. Поэтому четыре самых знаменитых эллинских племени, а имено: ионийцы, эолийцы, ахейцы и дорийцы, — ведут свое начало от Эллина. Однако Ксуфу в Афинах не повезло: выбранный после смерти Эрехфея третейским судьей, он объявил своего сводного брата Кекропа Второго законным наследником престола; но это решение не нашло поддержки у населения, Ксуфа изгнали из города, и он умер в Эгиалее, которую теперь называют Ахайей{2}.

с. Эол соблазнил дочь Хирона пророчицу Тем, которую некоторые называют Фетидой и которая во время охоты сопровождала Артемиду. Тея боялась, что когда все откроется, Хирон накажет ее, однако не посмела обратиться к Артемиде за помощью. Тем временем Посейдон, желая помочь Эолу, временно превратил его возлюбленную в кобылицу по имени Эвиппа. Когда Эвиппа ожеребилась Меланиппой, Посейдон превратил ее в маленькую девочку, а образ Теи поместил среди звезд. Теперь ее образ называют созвездием Лошади. Эол взял Меланиппу, переименовал ее в Арну и доверил ее воспитание некоему Десмонту, который, будучи бездетным, был рад взять на воспитание дочь. Хирон ничего об это м не узнал.

d. Посейдон соблазнил Арну, которая ему приглянулась, как только та достигла брачного возраста. Обнаружив, что она беременна, Десмонт ослепил ее, закрыл в пустой гробнице и оставил ей волы и хлеба ровно столько, чтобы та не умерла с голоду. В этой гробнице Арна родила сыновей-близнецов, которых Десмонт приказал своим слугам отнести на гору Пелион, чтобы их сожрали дикие звери. Однако икарийский пастух спас близнецов. Один из них был так похож на своего деда по матери, что его назвали Эолом, а второй довольствовался именем Беот.

е. Тем временем царь Икарии Метапонт сказал, что разведется со своей женой Феано, если она не родит ему в течение года наследника. Когда муж уехал, чтобы посоветоваться с оракулом, она обратилась к пастуху за помощью и тот принес ей найденышей, которых, по возвращении Метапонта, она выдала за своих собственных детей. Позднее, оказавшись вовсе не бесплодной, она родила мужу двойню, однако найденыши, имея божественного родителя, оказались намного красивей ее собственных детей. Поскольку Метапонт даже не подозревал, что Эол и Беот не его дети, они так и оставались его любимцами. Такое положение становилось все более невыносимым для Феано и, дождавшись, когда Метапонт вновь уехал из дому, - на этот раз чтобы принести жертву в святилище Артемиды Метапонтины, — Феано приказала своим детям отправиться на охоту вместе со старшими братьями и там, якобы по неосторожности, убить их. Однако ее планам не суждено было сбыться, поскольку в завязавшейся между братьями схватке Посейдон встал на сторону своих сыновей. Вскоре Эол и Беот показались перед дворцом, неся мертвые тела напавших на них братьев. При виде этой процессии Феано схватила охотничий ножи зарезалась.

f. После этого Эол и Беот бежали к своему приемному отцу-пастуху, где явившийся к ним Посейдон рассказал, кто их родители. Он приказал им спасти их мать, которая до сих пор томилась в гробнице, и убить Десмонта. Они без колебания повиновались. Когда Арна была освобождена, Посейдон вернул ей зрение, и все трое отправились в Икарию. Метапонт, узнав, что Феано обманула его, женился на Арне и официально признал ее сыновей как своих наследников{3}.

g. Несколько лет все шло хорошо, пока Метапонт не решил избавиться от Арны и вновь жениться. В начавшейся борьбе Эол и Беот приняли сторону матери и убили новую царицу Автолику, однако вынуждены были отказаться от наследства и бежать. Беот и Арна нашли прибежище во дворце своего деда Эола, который подарил им южную часть своего царства и переименовал ее в Арну, а люди, жившие там, до сих пор называют себя беотийцами. Два фессалийских города, один из которых позднее называли Херонея; также стали именоваться в честь Арны{4}.

h. Тем временем Эол с несколькими друзьями поплыл на запад и захватил семь Эолийских островов в Тирренском море, где стал известен как доверенный богов и хранитель ветров. Он жил на плавучем острове Липара, где за отвесными скалами были заточены все ветры. Его жена Энарета родила ему шесть сыновей и шесть дочерей. Жили они все в дружбе и согласии во дворце, окруженном медной стеной. Жизнь их протекала как праздник, с песнями и весельем, пока Эол не узнал, что его младший сын Макарей спит со своей сестрой Канакой. В ужасе он бросил плод их кровосмесительной любви собакам, а Канаке отправил меч, который она использовала по назначению. После этого он узнал, что и остальные его сыновья и дочери, не ведая, что инцест среди людей не нравится богам, давно уже жили парами, считая себя мужем и женой. Не желая обидеть Зевса, который считал, что инцест допустим только для олимпийцев, Эол запретил эти союзы и приказал четырем сыновьям уехать. Сыновья отправились в Италию и Сицилию, где основали знаменитые царства, каждое из которых отличалось такой же справедливостью и строгостью нравов, как и царство их отца. При себе Эол оставил только своего старшего сына, который должен был унаследовать от отца трон Липары. Некоторые, правда, говорят, что у Макарея и Канаки была дочь Амфисса, которую потом полюбил Аполлон{5}.

i. Зевс заточил ветры потому, что боялся, что в противном случае они поднимут на воздух и землю, и море. По желанию Геры за ветрами стал присматривать Эол. Его обязанностью было выпускать ветры по одному по своему желанию или по желанию богов. Когда нужна была буря, Эол бросал в скалу копье, и из образовавшегося отверстия начинали дуть ветры до тех пор, пока Эол вновь не закрывал его. Эол так хорошо справлялся со своими обязанностями, что, когда настал его смертный час, Зевс не отправил его в Аид, а усадил на трон в Пещере ветров, где его можно видеть до сих пор. Хотя, по мнению Геры, своей добросовестностью Эол заслужил того, чтобы присутствовать на пирах богов, другие олимпийцы, особенно Посейдон, считавший море и воздух над ним своей собственностью и оспаривавший право любого распоряжаться бурями, полагали, что Эол вмешивается не в свои дела{6}.

1. Ионийцы и эолийцы* — первые две волны патриархальных эллинов, пришедших в Грецию, — переняли от уже живших здесь элладцев культ женской триады и соответствующим образом изменили свой социальный порядок. Позднее ахейцами дорийцам удалось установить здесь патриархальное правление и патрилинейное наследование, поэтому Ахей и Дор рассматривались ими как сыновья их общего предка Эллина, чье имя представляет собой форму мужского рода от имени луны-богини Элле, или Елены. "Паросская хроника" утверждает, что переименование греков в эллинов произошло в 1521 г. до н.э., что представляется вполне правдоподобным. Эол и Ион были отнесены ко второму поколению и названы сыновьями вороватого Ксуфа. Таким образом было высказано отрицательное отношение к практиковавшемуся эолийцами и ионийцами оргиастистическому культу луны-богини Афродиты, священной птицей которой был xythos, т.е. воробей, и жрицы которой не признавали патриархального взгляда на женщину, считавшуюся собственностью отца и мужа. Еврипид, будучи верным афинянином и ионийцем, представил Иона как старшего брата Дора и Ахея и одновременно как сына Аполлона (см. 44. a).

2. Совращение Посейдоном Меланиппы и овладение силой кобылоголовой Деметрой (см 16. f), а также соблазнение Эолом Эвиппы, вероятно, относятся к одному и тому же событию: захват эолийцами доэллинских центров культа лошади. Миф об ослеплении Арны и ее заточении в гробницу, где она родила близнецов Эола и Беота, брошенных на съедение диким зверям, очевидно, происходит от распространенного живописного сюжета, который также породил мифы о Данае (см. 73.2), Антиопе (см. 76. а) и др. Согласно этому сюжету, жрица матери-земли, распростертая в гробнице — толос,— предъявляет пастухам близнецов, олицетворяющих Новый год, что являлось частью мистерий. Гробница имела вход, всегда обращенный к востоку, что символизировало надежду на воскресение. Эти пастухи должны были сообщать остальным, что нашли на горе брошенных кем-то детей, вскормленных определенным священным животным— коровой, свиньей, козой, сукой или волчицей. Дикие звери, от которых якобы спасали близнецов, были сезонными перевоплощениями новорожденного царя-жреца (см. 30.1).

3. Если исключить историю с заключением на острове Липара ветров и историю кровосмесительных браков, то в остальном миф повествует о миграции племен. Мифографы нарочито путают Эола - сына Эллина, Эола, которого называют сыном Ксуфа (чтобы представить эолийцев третьим поколением греков), а также еще одного Эола, который был внуком первого*.

4. Поскольку боги Гомера не считали кровосмесительные браки между сыновьями и дочерьми Эола предосудительными, можно предположить, что ни Эол, ни Энарета не были смертными и не подчинялись жреческим спискам, выводящим степень родства. Они оба плюс шесть пар их дочерей и сыновей, возможно, были титанами, которые управляли семью небесными телами и семью днями священной недели (см. 1. а). Такое допущение объясняет их особое положение и богоподобное существование в неприступном дворце на плавающем острове, где не нужно заботиться ни о пропитании, ни об одежде. Этот остров напоминает Делос накануне рождения на нем Аполлона (см. 14. 3). "Макарей" означает "счастливый", но счастливыми считались только боги. Уже на долю латинских мифографов выпала задача сделать из Эола человека и заставить его критически взглянуть на поведение своих детей.

5. Ветры первоначально принадлежали Гере, и мужчины-боги власти над ними не имели. Так у Диодора Эол только учит островитян тому, как пользоваться парусами, и предсказывает по огненным знакам, какие будут дуть ветры. Управление ветрами, которые считались душами мертвых, являлось той привилегией богини смерти, которой ее представители меньше всего хотели лишиться. Колдуньи в Англии, Шотландии и Бретани даже в XVI и XVII вв. утверждали, что могут управлять ветрами и продавать их морякам. Однако дорийцы вели себя последовательно: уже в эпоху Гомера Эол — предок-эпоним эолийцев — оказался возведенным в ранг божка и стал распоряжаться ветрами, ранее принадлежавшими Гере. Эолийские острова, названные в его честь, расположены в районе, известном своими сильными ветрами (см. 170.g) . Появление нового божка не могло не встретить сопротивления со стороны жрецов Зевса и Посейдона, которые противились созданию новых божеств, и, бесспорно, не встретило энтузиазма со стороны поклонников Геры, для которых ветры всегда казались неотъемлемой собственностью их богини.

Примечания

1. Аполподор 1.7 3.

2. Геродот 1.56; Павсаний VII.1.2. Гигин. Мифы 186; Поэтическая астрономия 11.18.

4. Диодор Сицилийский IV .67.6; Павсаний LХ.40.3.

5. Овидий. Героиды XI; Гомер. Одиссея X.I и ел.; Гигин. Мифы 238; Диодор Сицилийский V.8; Павсаний Χ 38.2.

6. Гомер. Одиссея, там же; Вергилий. Энеида 1.142-145.

[Saygo 580]

44. ИОН

a. Аполлон тайно возлег на ложе с дочерью Эрехтея Креусой, женой Ксуфа. Случилось это в пещере под афинскими Пропилеями. Когда у нее родился сын, Аполлон перенес его в Дельфы, где он стал храмовым слугой и жрецы назвали его Ионом. Ксуф, не имея наследника, после долгих раздумий отправился к дельфийскому оракулу, чтобы узнать, как обрести сына. К своему удивлению, он узнал, что первый, кого он встретит, выйдя из святилища, и есть его сын. Ему повстречался Ион, Ксуф подумал, что это сын одной из менад, зачавшей от него во время дионисийских оргий много лет назад. Иону нечего было возразить, и он признал в Ксуфе своего отца. Однако Креуса была раздосадована тем, что у Ксуфа появился сын, а у нее сына не было, и попыталась умертвить Иона, предложив ему чашу с отравленным вином. Но Ион сначала совершил жертвенное возлияние богам, и прилетевший голубь испил пролитого вина. Голубь упал мертвым, а Креуса бросилась искать спасения у алтаря Аполлона. Когда жаждущий отомстить ей Ион попытался вытащить Креусу из святилища, вмешалась жрица и объяснила ему, что он - сын Креусы и Аполлона и что не следует разубеждать Ксуфа в том, что Иона родила ему одна из менад. За это Ксуфу было обещано, что Креуса родит ему Дора и Ахея.

b. После этих событий Ион женился на Гелике, дочери Селина, царя эгиалеев, от которого он унаследовал трон, а когда умер Эрехфей, он был избран царем Афин. Четыре сословия афинян — земледельцы, ремесленники, жрецы и солдаты — получили свои названия от имен сыновей, которых Иону родила Гелика{1}.

1. Этот театральный миф рассказывали для того, чтобы обосновать старшинство ионийцев над дорийцами и ахейцами (см. 43. 1), а также для того, чтобы вывести их божественное происхождение от Аполлона. Креуса в пещере — это, вероятно, богиня, производящая на свет новогоднего младенца или младенцев (см. 43. 2) от пастуха, которого ошибочно принимают за Аполлона в пастушеских одеждах. Гелика — это ива, дерево пятого месяца, посвященного триаде муз, жрица которой использовала это дерево в колдовстве и магии вызывания дождя (см. 28. 4) ; не исключено, что ионийцы без сопротивления подчинились этой богине.

Примечания

1. Павсаний VII. 1. 2; Еврипид. Ион; Страбон VIII. 7.1; Конон. Повествования 27.

[Saygo 580]

Алкиона и Кеик

45. АЛКИОНА И КЕИК

a. Алкиона была дочерью Эола — хранителя ветров — и Эгиалы. Она вышла замуж за Кеика из Трахина, сына Утренней звезды, и им было так хорошо друг с другом, что она даже посмела называть себя Герой, а его Зевсом. Вполне понятно, что олимпийцы, Зевс и Гера, почувствовали себя оскорбленными и обрушили молнию на судно, в котором Кеик отправился за советом к оракулу. Кеик утонул, а его дух явился Алкионе, которая вынуждена была против своей воли остаться в Трахине. Горе ее было так велико, что она бросилась в море, а растроганные происшедшим боги превратили их обоих в зимородков.

b. С тех пор каждую зиму самка зимородка с громким причитанием несет своего спутника жизни к месту погребения, а затем, свив плотное гнездо из колючек морской иглы, спускает его в море, откладывает яйца и высиживает птенцов. Происходит это в Алкионовы дни, т.е. семь дней до зимнего солнцестояния и семь дней после, причем в это время Эол не разрешает ветрам волновать море.

с. Некоторые утверждают, что Кеик был превращен в чайку{1}.

1. Легенда о гнезде алкионы, или зимородка, которой, кстати, нет подтверждения в природе, поскольку зимородок вообще не строит гнезда, а откладывает яйца в ямки на побережье, может быть объяснена только рождением нового царя-жреца во время зимнего солнцестояния после того, как царица, олицетворявшая мать царя, т.е. луну-богиню, переправит труп прежнего царя на остров для погребения. Однако в связи с тем, что зимнее солнцестояние не всегда совпадает с одной и той же фазой луны, "каждый год" следует понимать как "каждый Великий год", состоящий из ста лунных месяцев, в конце которого происходило примерное совпадение лунного и солнечного календарей и кончался срок правления царя-жреца.

2. Гомер отождествляет зимородка с Алкионой (см. 80. d), т.е. эпитетом жены Мелеагра Клеопатры ("Илиада" IX. 562), а также с дочерью хранителя ветров Эола (см. 43.h), "Зевс", как пишет Иоанн Цец (Antehomerica 102 и cл. и Хилиады 1.474), был всего лишь титулом царьков (см. 68. 1), который со временем сохранился только за Небесным отцом. Однако на Крите даже в эпоху христианства еще продолжала существовать мистическая традиция, согласно которой Зевс рождался и умирал ежегодно, причем могилу Зевса показывали в Кноссе, на горе Дикта и на горе Ида, хотя эти центры принадлежат различным культам. Каллимах был настолько поражен этим, что написал в своем "Гимне к Зевсу": «"Критяне все-то солгут"; еще бы, и гроб сотворили критяне, боже, тебе,— а ты пребываешь живущим!» Этот гимн приводится в "Послании к Титу"I.12 (см. 7.6).

3. Плиний, который подробно описывает несуществующее гнездо зимородка очевидно, это зоофит, названный Линнеем halcyoneum,— сообщает также, что зимородка можно увидеть очень редко - только во время двух солнцестояний и при появлении созвездия Плеяд. Это еще одно доказательство того, что птица олицетворяла луну-богиню, которая попеременно была богиней живого начала во время зимнего солнцестояния и богиней жизни-в-смерти во время летнего солнцестояния. Эта же богиня каждый Великий год, когда в начале ноября Плеяды заходили на небе, объявляла царю-жрецу о приходе смерти.

4. Еще одна Алкиона - дочь Пелионы и Атланта, была предводительницей семи Плеяд (см. 39. d). Появление Плеяд на небе в мае означало начало сезона мореплавания, который продолжался до захода Плеяд, с исчезновением которых, как указывал Плиний в разделе, посвященном зимородку, начинали дуть очень холодные северные ветры. Обстоятельства смерти Кеика показывают, что эолийцы, которые были хорошими моряками, поклонялись богине как "Алкионе", защищавшей их от скал и плохой погоды: Зевс ударяет перуном в корабль Кеика, чтобы показать свое неподчинение богине. Однако остается вера в магическую возможность зимородка успокаивать бури, а высушенная тушка этой птицы использовалась как талисман, оберегающий от молний Зевса — вероятно, на том основании, что молния дважды не попадает в одно и то же место. Во время зимнего солнцестояния на Средиземном море, как правило, держится хорошая погода.

Примечания

1. Аполлодор I. 7. 3 ; Схолии к "Птицам" Аристофана 250; Евстафий. Комментарий к "Илиаде" Гомера IX. 562; Плиний. Естественная история X. 47; Гигин. Мифы 65; Овидий. Метаморфозы XI. 410-748; Лукиан. Гальциона I; Плутарх. Кто из животных самый ловкий? 35.

[Saygo 580]

Род Афинских царей

46. ТЕРЕЙ

a. Терей — сын Ареса — правил фракийцами, которые тогда жили в фокийской Давлиде. Некоторые, правда, говорят, что он был царем Паг в Мегариде{1}. Говорят также, что он выступал посредником в пограничном споре на стороне царя Афин Пандиона - отца близнецов Бута и Эрехтея, и женился на их сестре Прокне, родившей ему сына Итиса.

b. К несчастью, Терей, околдованный голосом младшей сестры Пандиона Филомелы*, влюбился в нее, а годом позже, спрятав Прокну в сельской хижине неподалеку от своего дворца в Давлиде, сообщил о ее смерти Пандиону. Пандион, проникнувшись сочувствием к Терею, великодушно предложил Филомеле заменить ему Прокну и отправил ее в сопровождении афинских воинов для бракосочетания в Давлиду. Терей перебил сопровождавших, а когда Филомела оказалась в его дворце, совершил над ней насилие. Вскоре весть о происшедшем дошла до Прокны, но Терей из предосторожности отрезал ей язык и стал содержать ее на той половине дома, где жили рабы. Ей удалось связаться с Филомелой, только вплетя тайное послание в узоры брачного одеяния, предназначенного для нее. В. послании говорилось: "Прокна среди рабов".

с. Тем временем оракул предупредил Терея, что Итис погибнет от руки кровного родственника. Терей, заподозрив своего брата Дрианта в том, что это он готовит кровавый заговор с целью овладеть его троном, застал его врасплох и зарубил топором. В тот же день Филомела прочла вышитое на одеянии послание и поспешила на половину рабов. Обнаружив, что дверь в одну из комнат заперта, она выломала дверь и освободила Прокну, которая стала бегать вокруг нее, пытаясь что-то сказать.

"Терей не должен остаться неотмщенным за то, что объявил тебя мертвой и овладел мной!" — догадавшись, возопила Филомела. Лишенная языка Прокна не смогла подтвердить ее догадки, и, выбежав вон, она убила своего сына Итиса, расчленила его тело и сварила в медном котле, так что к возвращению Терея блюдо было уже готово.

d. Когда Терей понял, чью плоть он ест, он схватил тот же топор, которым некогда зарубил Дрианта, и бросился в погоню за сбежавшими из дворца женщинами. Вскоре он догнал их и уже было собрался совершить двойное убийство, но боги превратили всех троих в птиц. Прокна стала ласточкой, Филомела - соловьем, а Терей - удодом. Поэтому жители Фокиды говорят, что из-за страха перед Тереем в Давлиде и поблизости от нее не вьют гнезд ласточки и не поют соловьи. Оставшаяся без языка ласточка только пищит и летает кругами в небесах, а ищущий ее удод кричит: "Роу? Роу?" ("Где?, Где?"). Филомела же в образе соловья нашла убежище в Афинах, где беспрестанно скорбит по Итису, на которого она нечаянно навлекла смерть, и поет: "Ity! Ity!"{2}.

е. Некоторые говорят, что Терей превратился в ястреба{3}.

1. Эта экстравагантная история, вероятно, возникла с целью объяснить фракопеласгические настенные росписи, обнаруженные вторгшимися фокидцамиводномиз храмов Давлиды, на которых были изображены различные местные методы гаданий.

2. Отрезание языка Прокны — это неправильное прочтение сцены, изображавшей жрицу, впавшую в пророческий транс от жевания лавровых листьев; ее лицо искажено не от боли, а от экстаза, а предмет, напоминающий отрезанный язык,— всего лишь лавровый лист, который подает ей жрец, объясняющий ее бессвязное бормотание. Вплетение букв в брачное одеяние — еще одна неправильно понятая сцена, в которой жрица бросает на белую ткань несколько ивовых прутиков так же, как это делали кельты, по свидетельству Тацита ("Германия" X), и скифы (Геродот IV. 67) ; прутики должны принять форму букв, которые читает жрица. В так называемом поедании Итиса Тереем ивовая жрица гадает по внутренностям ребенка, принесенного в жертву для того, чтобы принести удачу царю. В сцене Терея и оракула царь мог быть изображен спящим на овечьей шкуре в храме, где ему снились пророческие сны (см. 51. g). Греки вряд ли могли ошибиться в прочтении этой сцены. В сцене с убийством Дрианта, вероятнее всего, фигурировал дуб, под которым был изображен жрец, пытающийся предсказать будущее по падению умерщвляемого человека, как это делали друиды. Превращение Прокны в ласточку, возможно, было навеяно сценой, в которой жрица в одеянии из перьев гадала по полету ласточки. Превращение Филомелы в соловья, а Терея в удода, вероятно, оказалось результатом того же неправильного прочтения. Имя Терей означает "наблюдатель", что говорит о том, что на картине с удодом был изображен мужчина-авгур.

3. Можно предположить, что были еще две сцены: принесение человеческой жертвы змеехвостому герою-прорицателю и юноша, гадающий по пчеле. Этими персонажами соответственно были Эрехтей и Бут (см. 47. 1) — самые знаменитые бортники древности и братья Прокны и Филомелы. Матерью их была Зевксиппа ("запрягающая лошадей"), т.е. наверняка Деметра в образе кобылицы.

4. Аполлодор и Овидий отмечают, что Прокна стала соловьем, а Филомела — ласточкой, однако это лишь неловкая попытка исправить ошибку одного из греческих мифографов, утверждавшего, что Терей отрезал язык у Филомелы, а не у Прокны. Удод- царственная птица, на голове которой имеется хохолок из перьев. Удод как нельзя лучше подходит для повествования о Терее, поскольку гнездо этой птицы отличается невероятным зловонием. Согласно Корану, удод открыл Соломону тайны предсказаний.

5. Давлида, которая позднее стала называться Фокидой, вероятно, была центром культа птиц. Фок, основатель-эпоним нового государства, считался сыном Орнитиона (см 81. В), а после него один из царей носил имя Ксуф ("воробей") (см 43. 1). Гигин сообщает, что Терей превратился в ястреба, который был царской птицей в Египте, Фракии и северо-западной Европе.

Примечания

1. Аполлодор III. 14. 8; Фукидид II. 29. 3; Страбон DC 3. 13.; Павсаний I. 41. 8.

2. Аполлодор III. 14. 8; Нонн. Деяния Диониса IV. 320; Павсаний I. 5. 4; I. 41. 8 и X. 4. 6; Гигин. Мифы 45; Фрагменты 523-538 из "Терея" Софокла; Евстафий об "Одиссее" Гомера ΧΙΧ.418; Овидий. Метаморфозы VI. 426-674.

3. Гигин. Мифы 45.

[Saygo 580]

47. ЭРЕХФЕЙ И ЭВМОЛП

a. Царь Пандион умер от горя, когда узнал, что случилось с Прокной, Филомелой и Итисом. Все досталось в наследство его сыновьям-близнецам: Эрехфей стал царем Афин, а Бут стал жрецом Афины и Посейдона{1}.

b. Жена Эрехфея Праксифея родила ему четырех сыновей, среди которых был и его наследник Кекроп. Кроме того, у него родилось семеро дочерей: Протогония, Пандора, Прокрида, ставшая женой Кефала, Креуса, Орифия, Хтония, вышедшая замуж за своего дядю Бута, и самая младшая — Отиония{2}.

с. Случилось так, что Посейдон тайно возлюбил Хиону, дочь Орифии и Борея. Она родила ему сына Эвмолпа и бросила его в море, чтобы Борей ничего не узнал и не рассердился. Посейдон не дал Эвмолпу погибнуть, и ребенка прибило к берегам Эфиопии, где его вскормили в доме Бенфесикимы, которая была дочерью морской богини Амфитриты и приходилась Эвмолпу сводной сестрой. Когда Эвмолп возмужал, Бенфесикима женила его на одной из своих дочерей. Однако он полюбил другую дочь, за что Бенфесикима прогнала его во Фракию, где он стал плести заговор против своего защитника — царя Тегирия и в результате вынужден был искать убежища в Элевсине. Здесь он исправился и стал жрецом, исполнявшим мистерии Деметры и Персефоны, в которые он со временем посвятил Геракла, научил его петь и играть на лире. На лире Эвмолп играл с большим мастерством. Кроме того, он победил в соревновании флейтистов на играх памяти Пелия. В Элевсине жрицами были дочери Келея. Эвмолп жил так благочестиво все эти годы, что перед смертью царь Тегирий простил его и завещал ему фракийский трон{3}.

d. Когда между Афинами и Элевсином началась война, Эвмолп на помощь элевсинцам привел большое войско фракийцев и именем отца своего, Посейдона, стал добиваться трона царя Аттики Афиняне были не на шутку встревожены, и когда Эрехфей обратился к оракулу, тот сказал, что, если Эрехфей хочет победить, он должен принести в жертву Афине свою младшую дочь Отионию. Отиония, не колеблясь, взошла на жертвенный алтарь, после чего две ее старших сестры, Протогония и Пандора, также покончили с собой, поскольку дали клятву, что если кто-нибудь из них умрет насильственной смертью, то и они умрут так же{4}.

е. В состоявшейся затем битве Ион привел афинян к победе, а убегавшего Эвмолпа поразил Эрехфей. Посейдон упросил своего брата Зевса ото мстить убийце, и тот поразил Эрехфея перуном. Некоторые, правда, говорят,что Посейдон сам поразил его ударом трезубца неподалеку от Макр, и земля разверзлась, чтобы принять тело.

f. По условиям заключенного затем мира элевсинцы должны были подчиниться афинянам во всем, кроме мистерий. Жреческое звание унаследовал от Эвмолпа его младший сын Керикс, чьи потомки до сих пор пользуются большими наследственными привилегиями в Элевсине{5}.

g. После Эрехфея правил Ион, а в честь дочерей Эрехфея, пожертвовавших собой, до сих пор совершаются жертвенные возлияния без вина{6}.

1. Миф об Эрехфее и Эвмолпе рассказывает о подчинении Элевсина Афинам и о фрако-ливийских корнях Элевсинских мистерий. Афинский культ оргиастической пчелы-нимфы летнего солнцеворота также попал в этот рассказ, поскольку Бут ассоциировался в греческих мифах с пчелиным культом на горе Эрик (см. 154. d), а его брат-близнец Эрехфей был мужем богини активного начала Царицы-пчелы. Имя фракийского царя Тегирия, царство которого унаследовал внук Эрехфея, еще более укрепляет связь с пчелами; оно значит "покрывающий ульи". Афины были знамениты своим медом.

2. Три благородных дочери Эрехфея, так же, как и три дочери его предка Кекропа, представляют собой женскую триаду пеласгов, в честь которой по торжественным случаям совершались жертвенные возлияния. Отиония, которую, как сообщает миф, принесли в жертву Афине, была, вероятно, сама Афина в образе совы. Протогония была сотворившей мир Эвриномой (см. I. 1), а Пандора – землей-богиней Реей (см. 39. 8). При переходе от матриархата к патриархату некоторых жриц Афины могли приносить в жертву Посейдону (см. 121.3).

3. Трезубец Посейдона и перун Зевса первоначально были одним и тем же оружием-священным обоюдоострым топором - лабрис; различия межцу ними стали проводить только тогда, когда Посейдон стал богом моря, а Зевс стал претендовать на монопольное владение перуном (см. 7.7).

4. Бут, который был одним из аргонавтов (см. 148. 1), на самом деле не принадлежал роду Эрехфеидов, однако его потомки, Бутеиды в Афинах, сумели пробиться в верхние слои афинского общества, и в VI в. до н.э. из их числа происходили жрецы в афинских храмах Полиея и Посейдона Эрехфея. Так произошло слияние эллинского культа Посейдона с культом героя пеласгов (Павсаний I. 26. 6). Они могли внести изменения в этот миф так же, как внесли изменения в миф о Тесее (см. 95. 3), соединив в одном лице аттического Бута и их предка-фракийца, сына Борея, который основал поселение на Наксосе, а во время нападения на Фессалию силой овладел Коронидой (см. 50. 5), лапифской принцессой (Диодор Сицилийский V.50).

Примечания

1. Овидий. Метаморфозы VI. 675 и ел. Аполлодор III. 15.1.

2. Овидий. Цит соч.; Суда под словом Parthenoi; Аполлодор. Цит. соч.; Гигин. Мифы 46.

3. Плутарх. О ссылке 17; Аполлодор II. 5. 12; Феокрит. Идиллия XXIV. 110; Гигин. Мифы 273; Павсаний I. 38. 3.

4. Аполлодор III. 15. 4. Гигин. Мифы 46; Суда. Цит. соч.

5. Павсаний VII. 1. 2 и I. 38. 3, Еврипид. Ион 277 и cл.

6. Схолии к "Эдипу в Колоне" Софокла 100.

[Saygo 580]

48. БОРЕЙ

a. Дочь афинского царя Эрехтея Орифия и его жена Праксифея однажды кружились в танце на берегу реки Илис, но тут налетел Борей, сын Астрея и Эос и брат Южного и Западного ветров, и унес Орифию на высокую скалу, стоявшую над рекой Эргин, где завернул ее в черные тучи и овладел ею{1}.

b. Борей давно любил Орифию и неоднократно просил ее руки, но Эрехфей каждый раз выпроваживал его, отделываясь туманными обещаниями. Терпение Борея лопнуло, и он решил применить силу. Некоторые, тем не менее, говорят, что однажды во время ежегодного фесмофорийского шествия Орифия несла корзину, которую ветром унесло по склону Акрополя в храм Полнея, а Орифию налетевший Борей спрятал под своими дымчатыми крыльями и незаметно от собравшейся толпы унес прочь.

с. Он принес ее в город фракийских киконов, где Орифия стала его женой и родила ему двух сыновей — Калаида и Зета, у которых выросли крылья, когда они стали взрослыми, и также двух дочерей - Хиону, у которой от Посейдона родился Эвмолп, и Клеопатру, вышедшую замуж за царя Финея, ставшего жертвой гарпий{2}.

d. Вместо ног у Борея были змеиные хвосты, а обитал он в пещере на горе Гем, в семи расщелинах которой Apec держал своих лошадей. Борей также чувствовал себя как дома на берегу реки Стримон{3}.

е. Однажды, обратившись в темногривого жеребца, он покрыл двенадцать из трех тысяч кобылиц, принадлежавших Эрихтонию, сыну Дардана и пасшихся на заливных лугах по берегам реки Скамандр. От этого союза родилось двенадцать жеребят, которые смогли скакать по полю, не касаясь колосьев, или резвиться, носясь по гребня м волн{4}.

f. Афиняне считали Борея своим сводным братом, и однажды даже упросили его уничтожить флот царя Ксеркса, после чего построили ему прекрасный храм на берегу реки Илис{5}.

1. Змеехвостый Борей, или Северный ветер,- это одно из имен демиурга Офиона, который плясал с Эвриномой или Орифией, богиней творения (см. 1. а), и оплодотворил ее. Роль Офиона при Эвриноме или Борея при Орифии могла быть такой же, как Эрехфея при Афине в первоначальном культе, а Афина Полиея* ("городская"), для которой плясала Орифия, могла быть Афиной Полиеей, т.е. Афиной-жеребенком, богиней местного культа лошади и возлюбленной Борея-Эрехфея, который таким образом превращается в сводного брата афинян. Культ Борея, вероятно, возник в Ливии. Следует помнить, что Гермес, влюбившийся в предшественницу Орифии Герсу, когда она также несла священную корзину в Акрополь, и овладевший ею, не навлек на себя гнев Афины. Фесмофории, вероятно, некогда были оргиастическим праздником, во время которого жрицы публично занимались проституцией, чтобы повысить урожайность полей (см. 24. 1) . В священных корзинах находились фаллические предметы (см. 25.4).

2. Представления первобытных людей о том, что ребенок—это воплощение мертвого предка, который вошел в чрево женщины вместе с неожиданным порывом ветра, можно обнаружить в эротическом культе богини-кобылицы, и авторитет Гомера был настолько велик, что образованные римляне, вместе с Плинием, продолжали верить, будто в Испании кобылы оплодотворяются ветром (Плиний. Естественная история IV. 35 и VIII. 67) . Варрон и Колумелла пишут об этом же явлении, а в конце III в. н.э. Лактанций проводит параллель между этим явлением и непорочным зачатием от Sanctus Spiritus (святого духа).

3. Борей дует зимой со стороны хребта Гем и Стримона, а когда приходит цветущая весна, создается впечатление, что этот ветер оплодотворяет всю землю Аттики. Но поскольку ветер не может дуть в обратную сторону, миф о похищении Орифии, очевидно, повествует о распространении культа Северного ветра из Афон во Фракию. Из Фракии или непосредственно из Афин культ пришел в Троаду, где владельцем трех тысяч кобыл стал Эрихтоний, являющийся синонимом Эрехфея (см. 158. g). Двенадцать жеребят могли впрягать в три квадриги: по одной на каждое время года, т.е. весну, лето и осень. Гора Гем была убежищем чудовища Тифона (см. 36.е).

4. Сократ*, который не понимал мифы, пропускает сюжет с похищением Орифии, и предлагает следующую трактовку этого места: царская дочь, носившая имя Орифии, играла на краю обрыва у реки Илис или же на горе Арея; ветром ее столкнуло в пропасть, и она разбилась (Платон. Федр 229. b-d). Культ Борея вновь возродился в Афинах в честь уничтожения этим ветром персидского флота (Геродот VII. 189). Борей также помог мегалополитам в борьбе со спартанцами, чем заслужил ежегодные жертвоприношения (Павсаний VIII. 36.4).

Примечания

1. Аполлодор III. 15.1-2; Аполлоний Родосский I. 212 и сл.

2. Овидий. Метаморфозы VI. 677 и сл.; Схолии к "Одиссее" Гомера XIV. 533; Аполлодор III 15. 3.

3. Павсаний V. 19. l. ; Каллимах. Гимн к Артемиде 114 и Гимн к Делосу 26 и 63-65.

4. Гомер. Илиада XX. 219 и ел.

5. Геродот VII. 189.