Saygo

Шамиль Басаев

53 сообщения в этой теме

Басаев происходил из русского рода. Когда он погиб, его звали Абдаллах Шамиль Абу-Идрис, но при рождении он получил совсем иное, более привычное для нашего слуха имя - Шамиль Салманович Басаев. Родился он в 1965 году в селе Ведено Веденского района Чечено-Ингушской АССР.

user posted image

Интересно, что родовое гнездо Басаевых - селение Дышне-Ведено - было основано в 1840 году по приказу имама Шамиля русскими солдатами, дезертировавшими из своих частей и перебежавшими на сторону горцев. Среди них, как утверждают многочисленные историки, был и предок Басаева, ставший основателем их рода.

Детство и отрочество будущего террориста были вполне типичными и малопримечательными. В 1982 году он окончил среднюю школу. По словам одного из учителей, Басаев являлся одним из лучших учеников, писал стихи и отлично играл в шахматы. Много позже, когда в руки ФСБ попадет часть архива Басаева, там будут обнаружены школьная грамота за шахматные успехи и пачка шахматных журналов. Басаев сильно дорожил этой грамотой и старыми журналами; они хранились в его архиве вместе с секретными видеосъемками и важнейшими деловыми бумагами.

После школы Басаев был призван в армию. Вот характеристика, данная ефрейтору Басаеву: «Толковый, цепкий, очень спортивный парень, лидер от природы, но какой-то утрированный». Именно в армии Шамиль впервые столкнулся с Джохаром Дудаевым, тогда еще полковником ВВС, будущим президентом Ичкерии. Позднее Дудаев не мог припомнить эту встречу (что делать, полковники редко помнят рядовых и ефрейторов), а вот на Басаева будущий президент Ичкерии произвел впечатление - чеченцы традиционно почтительно относились к военным, а в особенности к своим соотечественникам, которые добились высоких званий (пусть даже и в русской армии). Впрочем, в ту пору русской армии не существовало - армия была советской и чеченец Дудаев чувствовал себя в ней вполне комфортно.

Отслужив, Шамиль начал задумываться о дальнейшей карьере. Трижды он пытается поступить на юридический факультет Московского государственного университета (МГУ), но не проходит по итогам конкурсных экзаменов. Позднее сам он рассказывал, что хотел «стать следователем и ловить жуликов, потому что отец был коммунист настоящий и так меня учил».

Ему намекнули: хочешь учиться - плати. Смысл этого предложения до простодушного горца дошел не сразу. Когда ему объяснили, что надо дать огромную взятку, Басаев был потрясен. Он никак не мог взять в толк, почему человек, который собирается бороться с преступниками, должен начинать свое обучение с преступления.

В 1987 году Басаев все-таки поступил в Московский институт инженеров землеустройства, но уже через год был отчислен за неуспеваемость. Потом начались «столичные университеты» - он перебивался с хлеба на воду, жил случайными заработками и подачками более состоятельных земляков. Иногда его нанимали для какой-нибудь работы в первых кооперативах, которые создавали изворотливые московские чеченцы. Зазывали и в банды, которые к тому времени уже контролировали пол-Москвы. Но ни обещания легких денег, ни бандитская романтика не привлекли Басаева. По всему чувствовалось, что он не желал быть пешкой в чьих-то руках. Молодой шахматист почему-то был уверен - рано или поздно ему удастся разыграть собственную партию.

Летом 1991 года он неожиданно объявляется в Чечне. К этому времени его родина «бурлит». Басаев с головой окунается в бурную политическую жизнь еще вчера тихой и спокойной Чечено-Ингушетии. Его добровольческий отряд «Ведено» охраняет здания, в которых проходят съезды и заседания Конфедерации народов Кавказа (КНК) и Общенационального Конгресса чеченского народа - новых националистических движений, уверенно набирающих популярность в республике. Бойцы Шамиля самостоятельно постигают военную науку «по российским учебникам». Позже в интервью «Независимой газете» сам Басаев рассказывал об этом так: «Заниматься стал, потому что имел цель. Нас было человек тридцать ребят, мы понимали, что просто так Россия Чечню не отпустит, что свобода - вещь дорогая и за нее надо платить кровью. Поэтому усиленно готовились».

В августе его вновь видят в Москве. Басаев оказывается среди защитников Белого дома. Молодого чеченца с целым чемоданом боевых гранат принимают с распростертыми объятиями. «Я знал, что, если победит ГКЧП, на независимости Чечни можно будет ставить крест...» - скажет он потом журналистам.

Возможно, что в первопрестольную Басаев прибыл вместе с соратниками из «Ведено». Позднее несколько исследователей биографии Басаева утверждали, что именно из его ребят была составлена «гвардия» Хасбулатова. По другой версии, Басаев просто руководил созданием баррикад и изъявлял готовность (если понадобится) подбить все танки, стоявшие у Белого дома.

После ареста членов ГКЧП среди московских чеченцев упорно ходили слухи, что Басаев, как защитник Белого дома, был представлен к правительственной награде. Тем не менее, по каким-то причинам награждение не состоялось. Вполне возможно, что отозвано оно было по просьбе самого Басаева.

Уже в те дни он твердо знал: вся его ближайшая жизнь будет связана с борьбой за независимую Чечню. И главным врагом в этой борьбе окажется Россия. А потому русская награда не самый лучший факт биографии для убежденного националиста.

После провала путча страна стремительно покатилась в пропасть. Формально еще существовала союзная власть и Горбачев по-прежнему числился президентом СССР, но на окраинах почувствовали: рука Москвы ослабла и одряхлела.

Националисты поднимали голову повсюду: в союзных республиках, автономиях и областях. Даже в самых далеких медвежьих углах (вроде национальных округов северных народов) вдруг вспомнили о том, что у них есть своя история и свой язык (на котором, правда, обычно никто не говорил). Неожиданно все почувствовали себя сказочно богатыми; повсюду велись лихорадочные подсчеты будущих барышей, которые ранее забирал себе ненавистный центр, «эксплуатируя» местные богатства.

В Чечено-Ингушской АССР, впрочем, все было не столь комично. У чеченцев и ингушей был старый счет к Москве - еще живы были тысячи и тысячи тех, кто помнил трагическую депортацию. В полном расцвете сил были поколения тех, кто родился в безжизненных казахских степях. Они отлично помнили свое «счастливое» детство. Помнили и не собирались его забывать.

Официальным руководителем Чечено-Ингушской АССР в ту пору был Доку Завгаев - выдвиженец Михаила Горбачева, занимавший посты первого секретаря обкома партии и председателя Верховного Совета ЧИАССР. Еще несколько лет назад он считался «прогрессивным» деятелем, но теперь на него многие смотрели почти как на предателя.

К этому времени Общенациональный конгресс чеченского народа (ОКЧН) обретает знамя. Знаменем и предводителем «национальной революции» стал Джохар Дудаев, бывший советский генерал, не принадлежащий ни к одной из враждующих группировок чеченских националистов.

Поражение ГКЧП развязало ему руки. Обвинив Верховный Совет республики в бездеятельности перед угрозой государственного переворота, Дудаев потребовал отставки Завгаева. Но Завгаев все еще пытается переиграть Дудаева в аппаратной игре. Неожиданно чрезвычайная сессия Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР проголосовала за доверие своему председателю. Опытный бюрократ не понимал простой вещи - время аппаратных игр ушло. Осенью 1991 года все решала улица. Сильнее был тот, кто мог вывести больше народа на площадь (через некоторое время и этот аргумент окажется не самым весомым, окончательно уступив первенство количеству «стволов» и гранатометов). Аппаратный выигрыш Завгаева, на самом деле, был его окончательным поражением. Едва весть о том, что Завгаеву оказано доверие, распространилась по городу, улицы Грозного тотчас заполнились людьми. В считанные часы сторонники Дудаева заблокировали республиканские органы власти, телевидение, радио и аэропорт. Начинаются избиения представителей старой власти - председатель горсовета Виталий Купецко выброшен из окна и погиб. Но Завгаев упорствует и отказывается добровольно подавать в отставку.

И тут неожиданно Дудаев, уже почти открыто призывающий к отделению от России, находит сторонников в Москве! 8 сентября в Грозный прибывает «московский десант» во главе с и. о. председателя ВС РСФСР Русланом Хасбулатовым. Вместе с ним в городе появляется еще мало кому известный Шамиль Басаев.

Басаев на скорую руку собирает своих соратников из местных МВД и КГБ, формируя из них вооруженную свиту «москвичей». Сопровождаемый басаевцами Хасбулатов прибывает в здание Верховного Совета ЧИАССР. Под его диктовку депутаты смиренно голосуют за отставку Завгаева, самороспуск и передачу власти Временному высшему совету Чечено-Ингушетии (в него входит 32 представителя ВС и ОКЧН).

Убрав своего давнего недруга Завгаева, Хасбулатов отбывает в первопрестольную. А в Грозный по его поручению отправляются два кремлевских «идеолога» Геннадий Бурбулис и Михаил Полторанин. В это время все ельцинское окружение захвачено одной идеей - как избавиться от Горбачева. Судя по всему, Дудаев кажется им одним из вполне подходящих союзников.

Некоторое время ближайшие соратники Ельцина «консультируют» Дудаева. В результате 5 октября исполком ОКЧН объявляет Временный совет распущенным и берет на себя функции «революционного комитета на переходный период со всей полнотой власти». Заявлено о намерении провести выборы президента и нового парламента Чечено-Ингушетии.

Между тем, дудаевские боевики проникают в местное управление КГБ. Отсутствие сопротивления обеспечивает телеграмма председателя КГБ РСФСР Виктора Иваненко. В момент «штурма» в здании находится 1 дежурный офицер. Захваченное вооружение позволяет полностью экипировать 1200 боевиков.

Появление в Чечне крупных никому не подконтрольных вооруженных отрядов начинает тревожить вице-президента Александра Руцкого. Он чувствует, что интриги Полторанина и Бурбулиса зашли слишком далеко. Руцкой пытается взять ситуацию в республике под свой контроль. От должности отстраняют министра внутренних дел ЧИР, но он попросту отказывается передать полномочия назначенному преемнику. В МВД начинается раскол. Часть сотрудников поддерживает старого начальника.

Руцкой угрожает введением чрезвычайного положения. В ответ исполком ОКЧН постановляет считать «любые акции российского центра, направленные на подрыв демократических процессов в республике, продолжением геноцида против чеченского народа». Чеченские депутаты ВС РСФСР «отзываются» на родину.

19 октября к ОКЧН обращается лично президент России Борис Ельцин. Он дает 3 дня для прекращения антиконституционных действий. Но реальных действий опять не предпринимается. В течение двух недель стороны продолжают вяло обмениваться протестами и заявлениями.

Новой самозваной власти в Чечне срочно нужна хоть какая-нибудь легитимность. Дать ее могут только новые выборы. Но как проводить их в развороченной «революционной» стране, в которой уже начинают хозяйничать уголовные банды? Ответ приходит сам собой - выборы провести как придется. Главное - объявить об их проведении. Так их и проводят – «как придется». 27 октября не более 10-12% избирателей Чечни «избирают» своего президента. В 8 из 14 районов республики выборы не проходят вообще - даже формально. И, тем не менее, по их итогам торжественно провозглашается: первым президентом Чечни стал Джохар Дудаев.

Интересно, что на этих выборах Басаев становится соперником Дудаева. Позже высказывалось несколько версий. Но вполне возможно, что Басаев уже в ту пору не доверял Дудаеву. Бывший советский генерал в странной провинциальной шляпе казался ему слишком «демократическим».

Тем временем под контролем ОКЧН проходят выборы президента республики. Шамиль Басаев выставляет свою кандидатуру, но с треском проигрывает. Президентом становится Джохар Дудаев.

Пока, впрочем, его власть все еще призрачна. Центральные власти отказываются признавать выборы законными. Но дальше заявлений дело не идет.

В Грозном, однако, молчание центра понимают по-своему. Общенациональный конгресс чеченского народа объявляет всеобщую мобилизацию мужчин в возрасте от 15 до 65 лет. Шамиль Басаев решительно становится на сторону недавнего соперника Джохара Дудаева - для защиты «свободы и интересов ЧРИ и ее президента» он создает в Грозном диверсионно-разведывательный отряд.

Характерно, что в отличие от многих иных новоявленных чеченских «командиров» Басаев старается тщательно отбирать людей. Менее всего он желает превращения своего отряда в обычную уголовную бригаду, которая способна грабить и убивать мирных жителей, но ничего не может сделать против реальной вооруженной силы. Не обучавшийся в военных академиях и никогда не служивший в спецназе Басаев, тем не менее, подходит к делу как заправский военный. Басаев понимает: с живущими «по понятиям» братками можно грабить, но не воевать. Вопреки расхожим утверждениям, уголовный дух никогда не поселится в его подразделениях; уже начиная с 1991 года Басаев старается делать ставку на идейных фанатиков (вначале на националистов, затем на ваххабитов), а не на бандитов. На первых порах таких людей вокруг него немного, но число их с каждым днем прибывает, вытесняя из окружения Басаева случайных «охотников за удачей».

В начале ноября в Москве грянул гром: Ельцин подписывает указ о введении в Чечено-Ингушетии чрезвычайного положения. Соответствующее объявление сделано по радио и телевидению. Президиум ВС РСФСР солидарен с ним, но Михаил Горбачев и пока еще подчиненные ему структуры МВД СССР и КГБ СССР поддержать акцию российского руководства отказались наотрез.

Сам президент СССР, по свидетельству Руслана Хасбулатова, прямо сказал: «В свое время вы мне в Литве не дали ввести чрезвычайное положение. Вот вам ответ.

Сотрудники КГБ отлично помнят недавние августовские «демократические» погромы, и почти никто из них не желает рисковать своей жизнью ради запутавшейся в собственных интригах московской власти. Да и сам КГБ уже не тот; некогда мощнейшая спецслужба мира разваливается на глазах.

Между тем, чеченцы действуют не в пример решительнее. Верные Дудаеву боевики блокируют части МВД и Министерства обороны, железнодорожные и авиационные узлы. По приказу Александра Руцкого в Чечню по воздуху перебрасывается спецназ. Но в грозненском аэропорту его блокируют чеченские отряды. В бой спецназовцы не вступают.

В ноябре 1991 года Басаев первый (но не последний) раз спасает Ичкерию. Удар он решает нанести с самой неожиданной стороны. 9 ноября 1991 года миллионы граждан СССР узнают непривычную для советских людей новость - самолет ТУ-154, совершавший рейс из Минеральных вод в Екатеринбург, угнан неизвестными людьми. 71 пассажир и члены экипажа взяты в заложники. По требованию террористов самолет направляется в Турцию. Вскоре угонщики стали всем известны - ими оказалось несколько чеченцев. Операцией руководил Шамиль Басаев. Они официально заявили: угон совершается в знак протеста против введения в Чечено-Ингушской Республике режима чрезвычайного положения. Ситуация, впрочем, разрешилась довольно быстро: в Турции заложники были освобождены. В обмен террористам была предоставлена возможность на том же самолете вернуться в Грозный.

В российском Белом доме начался переполох. Окружение Ельцина понимало - миллионы людей еще жили советской психологией, привычной к покою и порядку. Они абсолютно не готовы к подобным сюрпризам. А если начать действовать в Чечне круто и решительно, то подобные сюрпризы посыплются как из рога изобилия. Доверие к новой «демократической» власти может рухнуть в одночасье. А если этим воспользуется Горбачев, который все еще остается президентом Союза?..

Басаев добивается своего. Даже те люди в российском руководстве, которые стоят за силовое вмешательство в Чечне (пока не поздно), чувствуют: ответить на теракты, рассыпающаяся на куски империя не способна. Для этого нет ни сил, ни средств, ни опыта. Вообще складывается ощущение, что в Москве давно искали повод, чтобы «отпустить» Чечню.

Теракт кажется каким-то опереточно-постановочным. Все проходит на удивление гладко. Никаких серьезных попыток разоружить (и, тем более, задержать) террористов не предпринимается.

Интересно, что в акции с захватом самолета в Минводах начинает проявляться характерный почерк Басаева. Он делает все подчеркнуто демонстративно и громогласно. Как заправский актер, работающий на публику. Собственно, он и есть актер. Его публика - миллионы испуганных граждан, с настроениями которых обязаны считаться политики. Его метод - запугивание. Басаев интуитивно постигает самую суть террора, который теснейшим образом связан с массовыми СМИ и пиаром. Громогласность теракта - главный залог его успеха.

Басаев снимает «головную боль» российского руководства - он дает им отличный повод объяснить поспешный «уход» России из Чечни - уход, который в любых иных условиях миллионам людей показался бы более чем странным.

Так впервые удивительным образом совпали интересы Шамиля Басаева и высоких политиков в Москве. Позже это повторится еще не один раз…

11 ноября Верховный Совет РСФСР отменяет указ Ельцина о введении чрезвычайного положения. Москва официально «отпускала» Чечню. Дудаев и его сторонники все поняли правильно: в республике немедленно были разоружены внутренние войска, ликвидированы советские органы управления. Российские (вернее, в ту пору еще общесоюзные) воинские части начинают выводить с территории мятежной республики. Дудаевская Чечня отправляется в «свободное плавание».

Лихая акция в Минеральных водах приносит Басаеву общечеченскую славу. Дудаев выражает ему «горячую признательность» и назначает недавнего соперника на выборах командиром роты спецназа. Лидеры Конгресса народов Кавказа присваивают бывшему ефрейтору советской армии звание полковника. Басаев благодарит за доверие и через какое-то время неожиданно исчезает из Чечни.

Исчезнув из мятежной Чечни, Басаев обнаружился в самом неожиданном месте - вместе со своими бойцами он отправляется на полигон, расположенный под Волгоградом! Здесь проводятся интенсивные тренировки тех, кто впоследствии составит костяк басаевского «спецназа»; боевики активно «осваивают» оружие, оказавшееся в их руках после отвода из Чечни частей МВД и Минобороны.

Заметим кстати, что оружие это попадает к боевикам весьма странным и запутанным образом. Еще в феврале Дудаев предлагает военному руководству Российской Федерации фактически узаконить захваты военного имущества, произведенные его сторонниками во время мятежа. Речь шла, в частности, о «разделе» арсеналов. Дудаев щедро предлагал Москве забрать половину вооружения, оставив вторую половину ему. Официального ответа не последовало. Однако, судя по всему, неофициальное «добро» все же было дано.

Как позже подсчитали военные специалисты, раздел все-таки состоялся, причем произошел он как раз по формуле, предложенной Дудаевым. В результате в руках чеченцев оказалось около 50 тыс. автоматов, примерно 30 единиц бронетехники и даже 2 учебных самолета. В мае появляется шифрограмма министра обороны России Павла Грачева, в которой он разрешает командующему Северо-Кавказским военным округом «передачу Чеченской Республике боевой техники, вооружения, имущества и запасов материальных средств». Автомобильную, специальную технику, имущество и запасы материальных средств предписывается реализовать по остаточной стоимости на месте. То есть в итоге она опять-таки оказывается в руках местных формирований.

Небольшая часть этого вооружения попадает и в отряд Басаева. Надо сказать, что воспользовался он им без всякого промедления.

В дудаевской Чечне Басаеву было откровенно скучно. Война с Россией за независимость так и не состоялась - Москва предпочла сдать все без боя. «При дворе» генерала он также чувствовал себя неуютно. Шансов выдвинуться на первые роли здесь было немного, а находиться в тени и подносить снаряды другим Шамиль не привык. Между тем, по другую сторону Кавказского хребта становилось все горячее. Грузия, погрузившаяся в кровавую бредь гражданской войны, разваливалась на части. Летом 1992 года новый старый грузинский правитель Эдуард Шеварднадзе отдал приказ о вводе войск на территорию Абхазии, которая вышла из-под контроля Тбилиси. Басаев почти без промедления принимает решение - отправиться вместе с добровольцами на абхазский фронт. Но есть проблема. Чтобы попасть в Абхазию, Басаеву и его небольшому отряду (примерно из двадцати человек) необходимо проехать через территорию Российской Федерации. «Добровольцы» в автобусе едут к Черноморскому побережью. В Пятигорске их пытаются задержать. Басаев реагирует мгновенно - его люди захватывают рейсовый автобус, объявляют пассажиров заложниками и под их прикрытием продолжают свой путь.

Оторвавшись от возможных преследователей, отряд прибывает в Минводы. Басаев отпускает заложников и тут же захватывает 2 гражданских вертолета - на них боевики и перелетают через Кавказский хребет. Никаких попыток помешать им не предпринимается.

Небольшой, но отлично вооруженный отряд Басаева влился в вооруженные силы Абхазии (которые в тот период представляли собой скорее наспех собранное народное ополчение, чем армию). Вскоре Шамиль становится командиром интернациональной разведывательно-диверсионной роты. Слава о нем гремит по всей Абхазии и Грузии - его бойцы смело ходят по тылам грузинских войск; им удается выпутываться из самых сложных переделок. Никогда не обучавшийся в училищах и академиях, не имеющий никакой военной подготовки, Басаев неожиданно для многих показывает себя лихим командиром.

О своих людях Басаев, как и положено умному вожаку, трогательно заботится (впрочем, в боях не жалеет ни их, ни себя); к местным абхазам относится чуть-чуть покровительственно («так себе вояки»), врагов-грузин ненавидит какой-то лютой, утрированной ненавистью.

Абхазское руководство замечает джигита и начинает быстро продвигать его по служебной лестнице - осенью 1992 года он уже возглавляет гагринский фронт. В январе 1993-го на совместном заседании президентского совета Абхазии и так называемого парламента Конфедерации народов Кавказа (КНК) Басаева назначают командующим экспедиционным интернациональным корпусом в Абхазии. Ему поручают «координировать, объединять, направлять в нужное русло и контролировать прибывающий поток добровольцев». По некоторым оценкам, в басаевском корпусе прошли обучение примерно 5 тыс. боевиков.

Для миролюбивых абхазов воинственные добровольцы были важной подмогой. По мнению многих военных специалистов, именно корпус добровольцев сыграл решающую роль в разгроме грузинских правительственных войск. Заслуги Басаева были отмечены официальным Сухуми - указом президента Абхазии Владислава Ардзинбы Шамиль назначается заместителем министра обороны республики! Сам Басаев, правда, оценивал свою роль довольно скромно - в одном из интервью газете «Сегодня» он утверждал, что его власть распространялась только на добровольцев, а не на все вооруженные силы Абхазии. Как бы то ни было, но пройдут годы и, несмотря ни на что, многие простые люди в этих краях упрямо будут называть Шамиля Басаева «героем Абхазии» и «освободителем».

Правда, помимо ратных подвигов за «освободителем» числилось и кое-что гораздо менее благородное. В 1994-м генеральная прокуратура Грузии возбудила против Басаева уголовное дело. «Абхазский батальон» обвиняли, в частности, в уничтожении НЕСКОЛЬКИХ ТЫСЯЧ (!) гражданских беженцев в районе Гагры и поселка Леселидзе, а также в резне неабхазского населения в Сухуми. В архивах хранятся страшные свидетельские показания. Согласно им Руслан Гелаев (будущий знаменитый полевой командир, а в ту пору соратник Басаева по кавказским «интербригадам») в перерывах между боями любил играть в футбол. И все бы ничего, да вместо надувного кожаного мячика по полю перекатывались отрезанные головы грузинских военнопленных. Головы Гелаев резал лично… Странно, что через несколько лет этот вопиющий факт гелаевской биографии не помешает Эдуарду Шеварднадзе заключать с ним странные союзы, направленные против России.

В «абхазский период» в адрес Басаева стали раздаваться обвинения в сотрудничестве с российскими спецслужбами. Позже эти обвинения переросли в целые версии, общий смысл которых сводился к следующему: «абхазский батальон» Басаева действовал при финансовой и организационной поддержке Главного разведывательного управления Генштаба РФ, а сам Шамиль был чуть ли не штатным агентом ГРУ. Единодушие, с которым позднее и российская, и чеченская официальная пропаганда отвергали эти «домыслы», еще более усиливали подозрения. Версия о Басаеве отлично укладывалась в общие обвинения в адрес России в том, что Москва тайно оказывала помощь Абхазии против Грузии. В ее пользу говорило еще несколько обстоятельств: и то, что Басаев, направляясь в Абхазию, странным образом ускользнул от преследователей в Минводах, и отличное оснащение его батальона, и ряд военных операций, успех которых мог быть объяснен только наличием у Басаева информации, которую, при всей своей ловкости, его бойцы самостоятельно добыть никак не могли. Впрочем, сторонники этой версии ничего кроме косвенных предположений так и не представили. Вообще же, трудно предположить, что в 1992 году, в разгар «шоковой терапии», когда на всем пространстве бывшего СССР все горело, разваливалось и рушилось, в эти месяцы почти полного паралича российской власти, кто-то выстраивал хитроумные оперативные комбинации. Это была пора, когда каждый выступал сам за себя; когда никакой «официальной» политики не существовало в принципе, а остатки советских спецслужб представляли собой странный симбиоз из честных сотрудников (не знавших как прокормить семью) и ловкого жулья, активно осваивавшего роль «крыши» для криминала и разного рода темных дельцов. Поэтому вполне вероятно, что отдельные сотрудники бывшей советской военной разведки, действительно, были вовлечены в абхазские события (а в какие события они в ту пору не были вовлечены?). Но вряд ли приходится говорить о «вербовке» Басаева в привычном понимании этого слова. Есть и такое мнение. Версию о сотрудничестве Басаева с ГРУ в ходе абхазской войны запустили сознательно - для того чтобы «запутать следы» и отвлечь внимание от других странных фактов пересечения путей Басаева и спецслужб в более поздний и гораздо более важный период его «карьеры».

После завершения абхазской кампании басаевцы (500-600 человек) отправились домой. Без проблем миновав пропускной пункт в Адлере (опять странность!), они вскоре оказались в Чечне. За это время здесь многое изменилось.

В 1993 году у Москвы появляется очередной шанс одним молниеносным ударом покончить с мятежной Ичкерией. Положение Дудаева внутри республики ужасно - власть его с каждым днем становится все более призрачной. В райцентрах и аулах хозяйничают бесчисленные «полевые командиры», представляющие собой гремучую смесь бывших партработников, уголовников и темных дельцов, связанных с наркоторговлей и московскими криминальными кланами. Регулярная чеченская армия и полицейские силы отсутствуют, налоги никто толком не собирает, промышленность умерла, село почти полностью перешло на натуральное хозяйство. Обещанного благоденствия нет и в помине, и рядовые чеченцы все чаще поминают Дудаева недобрым словом. Еще летом 1992 года в Чечне в полный голос заявляет о себе оппозиция - в ультимативной форме она требует в 10-дневный срок «навести порядок в республике» и избавиться от «мафиозного окружения» Дудаева.

Москва в этот период занята своими делами, но в российском руководстве есть один человек, которому далеко не все равно, как развиваются события на всеми позабытой южной окраине страны. Этим человеком был Руслан Хасбулатов. Недавний верный соратник Бориса Ельцина уже начал свою большую игру, в которой земляки-чеченцы могли бы оказать ему немалую помощь. Дудаеву Хасбулатов не доверяет: во-первых, в Чечне у Хасбулатова есть свои люди, а во-вторых, российский спикер попросту не верит в способность генерала удержать ситуацию под контролем. И пока Басаев сражается с грузинскими войсками в Абхазии, атмосфера в Грозном постепенно накаляется. Лидер оппозиции, Юсуп Сосламбеков заявляет: «Чеченский народ в силах сбросить любого диктатора, который не пожелает считаться с его интересами». Неожиданная смелость Сосламбекова мало кого удивляет. Все знают: за ним маячит фигура Руслана Хасбулатова.

И Дудаев тоже отлично понимает: несмотря на все разговоры о независимости, его судьба по-прежнему решается в Москве. Ему нужны союзники, которых он мог бы противопоставить Хасбулатову. Найти их совсем не сложно. В каком-то смысле Дудаев повторяет действия ельцинской администрации. В России тоже разгорается похожий конфликт между президентом и парламентом. Дудаев чувствует - Ельцин не будет подыгрывать чеченскому парламенту. И генерал начинает действовать на опережение, точь-в-точь повторяя будущий российский сценарий.

17 апреля 1993 года Дудаев распустил кабинет министров и парламент Чечни и ввел прямое президентское правление. В городах был установлен комендантский час. Но чеченские депутаты отказались подчиниться и объявили о проведении референдума о доверии президенту и парламенту. В стране установилось официальное двоевластие. Позже люди из окружения самого Дудаева признавали: в эти дни силы генерала-президента и оппозиции были примерно равны. Одного решительного жеста (и даже просто слова) Москвы было достаточно, чтобы Дудаев пал. Дело в том, что помимо отрядов, верных чеченскому президенту, и открытых оппозиционеров была в Чечне и третья сила. Этой силой были многочисленные местные формирования, которые предпочитали выждать и посмотреть, чем завершится схватка, а после стать на сторону сильного. Реальные симпатии большинства местных полевых командиров были отнюдь не на стороне Дудаева; его бестолковое правление многим надоело. Но все они ожидали какого-то ясного знака, который бы четко указывал, на чьей стороне сила. И если бы Москва недвусмысленно поддержала оппозицию (даже жестом), то «неопределившиеся» мгновенно и дружно выступили бы против Джохара. В этих условиях расклад сил стал бы очевиден и, скорее всего, даже те, кто до той поры держал сторону Дудаева, покинули бы президента-неудачника. Таким образом, Москва одним красивым ходом добилась бы передачи власти тем, кто готов был при условии сохранения широкой местной автономии отказаться от «независимости». Иными словами, что-то вроде современного кадыровского варианта можно было получить 20 лет назад, причем получить без крови, мирно и элегантно. Быть может, в этом случае удалось бы избежать и двух кровавых войн, и ужасающих зачисток, и «Норд-оста» и кошмарного «Беслана». Но в ту пору Москва была занята собственной междоусобицей; президент Ельцин воевал с парламентом, во главе которого стоял Хасбулатов - закулисный вдохновитель антидудаевских сил. И выступление Кремля против Дудаева означало бы одно - администрация Ельцина своими собственными руками укрепляет главного врага, Руслана Хасбулатова. На это, разумеется, никто пойти не мог. Естественно, что об интересах страны в пору азартной борьбы за власть, к великому сожалению, думали совсем немногие…

Собственно, именно на это и рассчитывал Дудаев. Получив по своим каналам заверения, что никакого вмешательства Москвы не будет, он приступил к решительным действиям. Накануне голосования (4 июня) здание, где проходили заседания чеченского парламента, было взято штурмом вооруженными сторонниками Дудаева. По самым скромным подсчетам погибло 58 человек, около 200 было ранено. В ту пору такая бойня еще шокировала; пройдет совсем немного времени, и подобные цифры вообще перестанут кого-либо впечатлять. Бюллетени для голосования были уничтожены. Деморализованные «предательством» Москвы оппозиционеры не сумели организовать толковое сопротивление и после нескольких мелких вооруженных стычек отступили в Надтеречный и Урус-Мартановский районы Чечни. Эти территории становятся главной базой антидудаевских сил. Кстати, так до сих пор не прояснена роль чеченцев в октябрьских событиях в Москве в 1993 году. Известно, что по приказу Джохара Дудаева боевики были погружены в аэропорту Грозного в два самолета Ту-134, чтобы вылететь в Москву для оказания помощи Борису Ельцину. Таким образом, Дудаев якобы надеялся выбить у него признание независимости Чечни. Согласно официальной версии Ельцин этим предложением то ли пренебрег, то ли в лихорадке тех тревожных дней ему о нем попросту не доложили. По другим данным, некие формирования с Северного Кавказа все же принимали участие в ликвидации антиельцинских сил. В любом случае, надежды Дудаева на то, что именно его люди «спасут» Ельцина, не оправдались. В российской армии и без чеченцев нашлось достаточно бравых офицеров, готовых выполнить ЛЮБОЙ приказ Верховного Главнокомандующего.

Разгромив парламент, Дудаев вовсе не стал хозяином положения. 16 декабря 1993 года в Надтеречном районе Чечни создается Временный совет Чеченской Республики - прообраз оппозиционного правительства. Возглавил его глава администрации Надтеречного района Чечни Умар Автурханов. Действуя через московскую чеченскую диаспору, Автурханов находит кое-какие контакты. Теперь в Москве охотнее выслушивают чеченских оппозиционеров - Хасбулатов из игры выбыл, а Дудаев со своей независимостью все меньше нравится Кремлю, который после принятия новой Конституции почувствовал себя гораздо увереннее. С Автурхановым ведут переговоры (пока на уровне теневых лиц), дают обещания, оказывают кое-какую помощь. И ждут. Ждут, когда чеченцы сделают все сами. Автурханову дают понять - чтобы Москва серьезно заинтересовалась ими, необходим хотя бы какой-нибудь крупный успех. Чеченская оппозиция должна показать свою силу. Тем более (иронично намекают противникам Дудаева), если вы утверждаете, что Дудаев совсем слаб.

2 июня 1993 года в Грозном появляются боевики Руслана Лабазанова: раньше они были чем-то вроде личной гвардии Дудаева, но теперь пришли, чтобы свергнуть бывшего патрона. Отряд Лабазанова ограничивается демонстрацией силы и не торопится переходить к активным действиям. Всем очевидно, что «лабазановцы» ждут подкрепления, которое (в этом мало кто сомневается) вот-вот прибудет в Грозный. Дудаев лихорадочно собирает силы. Каждый день промедления работает против него. Генерал отлично понимает логику своих соплеменников - если он позволяет недругам свободно разгуливать с автоматами по Грозному, значит, за ним нет никакой силы. На это же надеются и «лабазановцы» - они ждут, что власть сама плавно перетечет от Дудаева в их руки.

Дудаев ищет новых сторонников. Вспоминает он и об отчаянных добровольцах Шамиля Басаева. Дело в том, что, вернувшийся в Грозный, «абхазский батальон» Басаева стал влиятельной политической силой в Чечне (в которой мощь политика определялась не голосами избирателей, а количеством боевых штыков). Джохар Дудаев своим указом ввел батальон Басаева в состав чеченских вооруженных сил, а его самого произвел в бригадные генералы. Сейчас он очень нужен чеченскому президенту.

Но в это время бригадный генерал Басаев находится за тысячи километров к юго-востоку от Чечни, среди выжженных беспощадным солнцем мертвых афганских гор.

Дудаев не успел дождаться возвращения Басаева из Афганистана - решительные события развернулись раньше. Боевики Лабазанова (к тому времени уже получившего прозвище «чеченского Робина Гуда») и присоединившиеся к ним люди Гантамирова начали решительное наступление на слабеющего ичкерийского президента. 10 июня 1994 года Лабазанов проводит захват телестудии и вместо объявления о свержении Дудаева требует собрать круглый стол (!), чтобы решить все проблемы Чечни «мирным путем».

Сложно сказать, что именно побудило Лабазанова действовать таким образом - то ли он был не до конца уверен в своих силах, то ли, наоборот, резко их переоценивал (полагая, что Дудаев никуда от него денется). Как бы то ни было, именно эта временная проволочка погубит Лабазанова. Дудаев делает обычный двухходовый маневр - он обещает выполнить требования «Робина Гуда», но в то же самое время подтягивает верные отряды для нанесения неожиданного удара по мятежникам. На помощь Дудаеву приходит наш старый знакомец по Абхазии Руслан Гелаев (любивший поиграть в футбол отрезанными головами грузинских военнопленных). В отличие от склонного к куражу и бахвальству Лабазанова, Гелаев мрачен и немногословен. Он оперативно собирает свой отряд; гелаевцы дисциплинированны, сосредоточены и неплохо вооружены. Вскоре им удается блокировать дома, в которых шумно гуляют «лабазановцы» (уже считавшие себя победителями); только чудом «чеченскому Робину Гуду» удается ускользнуть из Грозного в Аргун. Следующим ударом Гелаев вышибает из Грозного отряд Гантамирова. Последний, отступив из столицы, оседает в Урус-Мартане. Страна окончательно делится между полевыми командирами. Но выкурить Дудавева из столицы пока не удается никому.

Москва, между тем, с интересом наблюдает за чеченскими событиями. Но благоразумно не вмешивается. Ельцин заявляет: «В республике идет процесс, который мы приветствуем, чеченский вопрос пусть решают сами чеченцы». Это не случайно. В Кремле отлично знают: если Россия открыто вмешается, чеченцы вмиг позабудут о собственных распрях. В докладных записках цитируют слова Лабазанова: «Любой чеченец, который зарезал бы Джохара при встрече, забудет о вражде и пойдет защищать свой дом, свою улицу, если Россия введет войска в Чечню».

Между тем, вся Россия видит - бандитская Ичкерия становится (вернее, уже стала) смертельной опухолью страны. Из Чечни вызывают киллеров для внутрироссийских разборок. «Погастролировав» в России, убийцы в мгновение ока теряются на просторах никем не контролируемой Чечни. Ичкерия становится настоящим криминальным омутом - здесь может легко скрыться любой бандит и аферист, здесь надежно окапываются наркоторговцы, контрабандисты и нелегальные торговцы оружием. Граница с Ичкерией фактически прозрачна - и дудаевская вольница отравляет бандитским ядом всю страну (которую и без этого постоянно сотрясают уголовные «стрелки», «разборки» и проч.).

Но не это в первую очередь волнует Кремль. Неожиданно в Чечне появляется человек, которого Ельцин ненавидит (и все еще опасается) больше, чем всех дудаевских бандитов вместе взятых. В Чечне появляется Руслан Хасбулатов. Прибытие на родину бывшего главного политического противника Ельцина (из Лефортово Хасбулатов освобожден по амнистии, объявленной Госдумой) ставит ситуацию с ног на голову. Растеряны все - Дудаев, потому что чувствует, что в Чечне появляется новый национальный вождь; лидеры чеченской оппозиции, потому что знают, что при Хасбулатове им придется отойти в тень; Ельцин и его приближенные, потому что боятся - если бывшему спикеру Верховного Совета удастся мирно вернуть Чечню в Россию, его популярность по всей стране может взлететь до небес. Хасбулатов разворачивает бурную и успешную деятельность. Он встречается с людьми, с полевыми командирами, муллами, старейшинами. Без единого выстрела он объединяет вокруг себя тысячи, десятки тысяч сторонников. Его успех пугает Дудаева и Кремль.

Ельцинское окружение не желает отдавать победу Хасбулатову. Помешать ему можно одним способом - перехватить инициативу и самим вернуть Чечню в Россию. Но у Кремля нет хасбулатовского авторитета. Зато у него есть деньги и оружие. Отдаются секретные распоряжения о начале тайного вооружения промосковского ополчения Автурханова в Надтеречном районе Чечни. В лагерь оппозиционеров со складов Северо-Кавказского военного округа РФ рекой потекло оружие. Автомат в Надтеречном районе стоит в два раза дешевле, чем в «бандитском» Грозном, - всего 300 долларов. Купить его можно на каждом углу. Еще в августе автурхановский Временный Совет заявил о приобретении вертолетов и бронетехники! Объявлено, что все это приобретено у стран СНГ! Впрочем, подобная конспирация была излишней. Любому человеку было ясно: мифические страны СНГ - это Кремль. С этого момента начался обратный отсчет времени - дело пошло к войне. Ревность Ельцина и его окружения к Хасбулатову убила последнюю надежду на мир.

Дудаев быстро понял, что вскоре опять придется воевать. И на этот раз воевать по-крупному. Поэтому он решил начать наступление на оппозицию, пока Москва не вооружила ее или Хасбулатов не успел всех примирить.

31 августа 1994 года президентские войска осадили Аргун. 1 сентября был нанесен удар по Урус-Мартановскому району, где засел Гантамиров. 5 сентября отряды Дудаева взяли Аргун, ополчения «чеченского Робина Гуда» были разбиты в пух и прах. Между тем, Кремль практически официально объявляет о поддержке чеченской оппозиции. Москва делает странную ставку: добрая половина ее «подопечных» - это бандиты, взяточники и хулиганы.

О лидере «чеченской оппозиции» Умарe Автурхановe ходили странные слухи. Говорили, что он закончил Орджоникидзевское училище внутренних войск МВД, службу проходил в МВД Абхазской АССР и был осужден за взяточничество. Затем, находясь в местах лишения свободы, он якобы был завербован сотрудниками КГБ Абхазии. Впоследствии состоял в тесной связи с Доку Завгаевым (последним коммунистическим правителем Чечено-Ингушетии), что (как утверждали дотошные исследователи биографии Автурханова) позволило ему уничтожить документы о темных страницах своей жизни.

Руслан Лабазанов своего криминального прошлого даже не скрывал. Более того, гордился им. «Чеченский Робин Гуд» закончил Краснодарский институт физкультуры, был мастером восточных единоборств и рецидивистом, т.е. неоднократно привлекался к уголовной ответственности за убийства и грабежи. В 1991 году находился в местах лишения свободы. В поддержку Дудаева организовал отряд боевиков из числа зэков! Получил должность начальника охраны Дудаева. На этой должности занялся прибыльным бизнесом - нелегальной торговлей оружием.

О Гантамирове же рассказывали примерно следующее. Против него в конце 80-х было возбуждено уголовное дело по статье 206 УК РСФСР (хулиганство) и он, не долго думая, ударился в бега. Бегал он аж до 1990 года, когда наконец был задержан и водворен в СИЗО МВД Чечено-Ингушской автономной ССР. Но тут в дело вмешались родственники Гантамирова и его освободили. Кстати, по поводу Гантамирова также существовали подозрения, что в СИЗО он (как и Автурханов) был завербован оперативными сотрудниками КГБ (в документах проходил под псевдонимом «Алик»).

О ставленниках Москвы очень точно сказал знаменитый генерал Куликов (командующий российской группировкой в Чечне во время первой войны, а впоследствии министр внутренних дел России): «Оппозиционность некоторых чеченцев часто носила особенный характер и основывалась не на идеологических разногласиях с Дудаевым, а... на почве неразделенной власти или неразделенных денег. Их биографии часто являли собой жизнеописания отъявленных авантюристов. И именно эти странные люди (с более чем сомнительным прошлым) должны были водворить в Чечне «законность».

Басаев вернулся в Чечню так же неожиданно, как за несколько месяцев до этого исчез из нее. Три месяца он провел в раскаленной от зноя провинции Хост в Афганистане - здесь проходила боевая подготовка одной из его групп. Оплачивал ее Шамиль из собственного кармана. Пару лет спустя в интервью «Независимой газете» он со смехом признался: «До сих пор, кстати, 3,5 тыс. долларов за эту поездку должен».

Для Дудаева появление в Грозном «героя Абхазии» оказывается более чем своевременным. 14 октября 1994 года снабженные российским оружием оппозиционные силы предприняли попытку штурма Грозного. Ополчение лихо налетело на казармы «абхазского батальона» Басаева, подорвало два склада с боеприпасами и.. угодило в ловушку. «Басаевцы» мощно контратаковали и одним ударом вышибли нападавших из города, попутно уничтожив 10 единиц бронетехники противника. Дудаев пытается развить успех. 20 октября 1994 года 600 бойцов при поддержке 6 танков и 20 БТР нанесли удар по Урус-Мартану, Гойты, Гехи и рассеяли отряд Беслана Гантамирова. Впрочем, удерживать захваченную территорию Дудаев не стал. Удовлетворившись бегством противника, его войска отошли на исходные рубежи. Утомленные боевыми действиями, обе стороны занялись перегруппировкой сил и начали вооружаться.

И вот тут начались совершенно удивительные вещи. Если с оппозиционерами все понятно (их вооружала Москва), то где же брать оружие Дудаеву? Ответ оказался совершенно ошеломляющим - Дудаев получал оружие оттуда же, откуда и те, кто собирались с ним воевать, а именно с территории России! Кое-какие закупки Ичкерия, правда, делала за рубежом. Например, в Литве закупались минометы, а потом абсолютно спокойно, через всю территорию России, доставлялись в Чечню! Чудовищная коррупция, поразившая российскую армию и полуразвалившиеся к тому времени спецслужбы, сыграла с Москвой злую шутку - российские взяточники и казнокрады сами вооружали тех, кто готовился убивать российских солдат.

26 ноября 1994 силы промосковской оппозиции в количестве 1200 человек, с более чем 40 единицами бронетехники двинулись на «последний и решительный» штурм Грозного. Правда, назвать это ополчение в полной мере чеченским было нельзя - значительная часть экипажей танков состояла из солдат и офицеров Таманской и Кантемировской дивизий российской армии. Башни боевых машин оппозиции были выкрашены в белый цвет, для того чтобы не перепутать их с боевой техникой противника. По замыслу военных, колонны атакующих должны были ударить с разных сторон и собраться в броневой кулак в центре города у президентского дворца. То, что применять танки в городе чрезвычайно опасно (а во многих случаях просто преступно), понятно даже людям, не слишком разбирающимся в военной теории. И, кстати, до сих пор никто не может дать сколько-нибудь внятных пояснений, почему так произошло. Вероятно, московские стратеги (вместе с полууголовными союзниками из Чечни) полагали, что один вид бронетехники испугает дудаевцев, и те трясущимися от страха руками выкинут белый флаг. Но ребята Басаева и Гелаева были не из пугливых. И в этом Москва, к своему несчастью, убедится еще не раз.

Известный факт: из уголовников и бандитов, любящих похваляться своей удалью и доблестью, получаются плохие вояки. Они отлично бьют впятером одного и неплохо всаживают заточку под ребро ничего не подозревающему человеку. Но воевать они не умеют. Едва отряды «чеченской оппозиции» вошли в город, как «бойцы» бросились грабить киоски, магазины и склады, оставив танки в городе без прикрытия (!). То есть сделав самое ужасное и самое глупое из того, что можно было сделать.

Вот как описал в газете «Утро» штурм Грозного один из российских офицеров-очевидцев: «Мы дошли до Грозного без сопротивления, ехали по улицам на грузовиках и бэтээрах, минуя пятиэтажки. Впереди меня проскочили танки. Десанта на борту не было. Оппозиция шла колонной - скажем, пара танков, за ними - 2-3 машины с пехотой, затем снова танки. Но дело в том, что бойцы оппозиции разбежались по домам - кто чем занимался. Кто-то по мародерке ударил... Да, все было именно так. А танки пошли вперед, к дудаевскому дворцу. В тот момент поступили данные о том, что захвачен телецентр, и единственной целью остался дворец Дудаева. Уже потом мы узнали, что телецентр захватили люди из Кень-Юрта - один из самых боеспособных отрядов оппозиции. Но затем они были окружены национальной гвардией Дудаева. После противостояния им предложили сдаться, обещая сохранить жизнь. Тогда вышли около 70 оппозиционеров, и им были отрезаны головы… Я видел, как через Бароновский мост прошли и были уничтожены два танка. При мне они горели. Первому удалось прорваться к дворцу Дудаева, где он и был подбит. Второй достали двумя попаданиями на моих глазах... Дымящийся танк откатился назад; его успел покинуть экипаж, и затем начал рваться боекомплект. Куски брони летали над нашими головами. Я впервые увидел, как танковая башня разлетается на куски... Откуда по нам били, непонятно. На улице Павла Мусорова инстинктивно все кинулись под стены домов… Мы шли толпой по улице. Никто не знал друг друга. В том месте по нам стали бить снайперы с чердаков зданий. Прятались, как могли, под стенами, под забором. Рядом со мной чеченца ранили в ногу, и он заполз за газовую трубу. Кровь хлещет из ноги, он орет. Трубу пробили, газ шипел, а я все думал, что он вот-вот рванет. Еще один момент - я стал вести огонь; делаю один-два выстрела - происходит задержка стрельбы. И так постоянно. Боеприпасы мы получали в Моздоке. Так вот: патроны были или выварены, или выдержаны в керосине, то есть умышленно приведены в негодность. Так я и стрелял через пень-колоду по чердаку и верхним этажам пятиэтажки, из которой по нам вели огонь… Еще хорошо помню, как воевали кумыки из поселка Виноградное. Отважные ребята... Один из них с пулеметом наперевес выскочил на перекресток Маяковского и Старопромысловского шоссе, обозначил себя, открыл огонь»...

Помимо нестреляющих патронов, очевидец описал еще несколько странных «совпадений». Например, в разгар боя над городом появились самолеты ВВС РФ. Логично было предположить, что, видя бедственное положение своих союзников, машины вступят в бой. Но ничего не произошло! Покружив над полем боя, самолеты ушли. Отряд Басаева составил боевой костяк дудаевских сил, НАГОЛОВУ разгромивших оппозицию и российских танкистов, - «оппозиционеры» потеряли 39 единиц бронетехники, 120 человек попали в плен. 68 пленных оказались солдатами и офицерами российской армии. Басаев на практике убедился - русских можно бить и бить жестоко.

1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

«А наши там как оказались?» - спросил удивленный Ельцин своих советников, когда ему доложили о русских танкистах, плененных дудаевцами. Откуда там взялись наши, Ельцину могли разъяснить не только советники, но и российские СМИ. Страна быстро узнала позорные подробности «спецоперации». В газетах публиковались фотографии пленных и их интервью. Все они были абсолютно подлинными - дудаевская пропаганда охотно помогала россиянам узнать правду. Плененные российские солдаты и офицеры рассказывали, как люди из Федеральной службы контроля РФ вербовали добровольцев среди военнослужащих российской армии для участия в штурме Грозного на стороне чеченской оппозиции. Но, по недоброй русской традиции, в критической ситуации Москва бросила своих людей. «Российских военных там нет и не было», - вопреки очевидным фактам твердили военные и гражданские чиновники.

Однако оставалась проблема - что делать дальше? После провала оппозиции единственной надеждой России был Хасбулатов. России, но не Кремля. Через некоторое время Ельцин делает заявление: «На мне, как на президенте, лежит вся полнота ответственности за судьбу страны, за жизнь и здоровье всех ее граждан. Обращаюсь ко всем участникам конфликта в Чеченской республике с требованием в течение 48 часов с момента моего обращения прекратить огонь, сложить оружие. В противном случае, мною будут использованы все имеющиеся в руках государства силы и средства для прекращения противостояния, защиты жизни, прав и свобод граждан России, восстановления в Чеченской республике конституционной законности, правопорядка и мира». В Москве не сомневались - то, что Дудаев разогнал буйную толпу вооруженных оппозиционеров, еще ни о чем не говорит. Одно дело - автурхановцы да лабазановцы и совсем другое - регулярные части российской армии. В головах у всех (даже демократов) застыл образ гигантской советской военной машины, еще пару лет назад бросавшей вызовы могущественной Америке. Об Афганистане почему-то мало кто вспоминал. И мало кто мог заявить - ТОЙ армии больше нет. Однако еще оставались люди (в том числе в Кремле), которые были готовы противостоять ястребам, полагавшим, что победить Джохара так же просто, как расстрелять Белый дом. И в последние дни и часы перед роковым решением в Кремле состоялась схватка, многие удивительные подробности которой выяснились совсем недавно.

1994 году даже мало интересующимся политикой обывателям становится очевидно - в окружении Ельцина дуют новые ветры. Особым влиянием начинает пользоваться знаменитая троица (ныне, за давностью лет, несколько подзабытая) - генерал Коржаков (шеф службы безопасности президента), Барсуков (начальник федеральной службы охраны) и первый вице-премьер Сосковец.

Сосковец - мастер аппаратных интриг. В свое время он успел побывать и министром металлургии СССР, и первым вице-премьером Казахстана. Оказавшись в российском правительстве, первое время он играет на стороне Черномырдина против ельцинских вице-премьеров Шумейко и Лобова. Очень быстро становится правой рукой главы правительства и сосредотачивает в своих руках важнейшие рычаги управления экономикой. Сосковец курирует проблему неплатежей и вопросы военно-технического сотрудничества, инвестиционные проекты и выделение квот спецэкспортерам нефти. Влияние первого «вице» очень велико. Впрочем, первую скрипку в трио играет Александр Коржаков. Звезда телохранителя восходит на кремлевском небосклоне стремительно - летом 94-го эксперты ставят его на 7-е место по влиятельности в российской политике, в ноябре - на 4-е, в декабре - уже 3-е. Впереди только Черномырдин и сам президент.

Но второе место ЧВСа давно под вопросом - Сосковец (при поддержке Коржакова) явно включается в борьбу за кресло главы правительства и начинает круто обходить своего шефа. 11 октября наступает «черный вторник». Обвал российского рубля загоняет страну в глубокий экономический кризис. Думе не хватает буквально нескольких голосов, чтобы вынести Виктору Степановичу вотум недоверия. Переход премьерского поста к Сосковцу «осведомленные источники» считают почти решенным. Черномырдин идет ва-банк. Он прямо просит Ельцина убрать Сосковца из правительства, но получает отказ. В результате премьер почти выбывает из большой игры. Вынужденный стать сверхосторожным, он уходит в глухую оборону. В критический для Чечни момент влияние Черномырдина оказывается равным нулю. Он попросту не решается вмешаться в интригу, разворачивающуюся вокруг мятежной республики.

Но у Коржакова еще остаются более менее организованные соперники. Они не столь влиятельны, но кое-что пока могут. В условную фракцию «либералов» входят Сергей Филатов, глава президентской администрации, и вице-премьер Сергей Шахрай. Силовую поддержку этим аппаратчикам обеспечивают глава Федеральной службы контрразведки (нынешнее ФСБ) Сергей Степашин и его непосредственный подчиненный - начальник УФСК по г. Москва Евгений Савостьянов. Особую группу в окружении Ельцина составляют Олег Лобов (секретарь Совета Безопасности), Павел Грачев (министр обороны) и Виктор Ерин (министр внутренних дел). Все они по долгу службы имеют самое прямое отношение к чеченскому узлу. По прошествии многих лет каждый из них удивительным образом отрицает свою роль в развязывании войны.

В своих воспоминаниях Филатов и Шахрай утверждают - они якобы прямо заявили Автурханову: помощи от российской армии не жди, справляйся сам. «Кто-то очень сильно завел президента, возмущаясь, почему такая страна не может справиться с маленькой Чечней?» - сокрушается бывший глава кремлевской администрации в одном из интервью. Намек ясный. Кто может внушить президенту подобные мысли в обход ближайших помощников по администрации? Очевидно Коржаков.

Бравый лейб-охранник в долгу не остается: «Решение о вводе войск готовилось Администрацией Президента, в частности Филатовым, руководителем Администрации, и активное участие принимал в этом замдиректора ФСК - начальник УФСК по Москве и Московской области, бывший кандидат в президенты Евгений Савостьянов. Они подвигали Ельцина к этому. Теперь о так называемой «партии войны», к которой поспешили причислить меня и Сосковца. Мы оба были категорически против войны в Чечне. Как-то я случайно зашел в помещение и увидел, как Сосковец - сейчас я рассказываю об этом впервые - стоит на коленях перед Ельциным и умоляет не начинать войну с Чечней», - делился воспоминаниями Коржаков с корреспондентом «Комсомольской Правды». Забавная картина. Первый вице-премьер стоит перед президентом на коленях.

«Голубем мира» был, оказывается, и министр обороны Грачев. В интервью «Симбирскому курьеру» он прямо так и сказал: «Я единственный выступил против на Совете Безопасности… потом меня поддержали Степашин и Ерин, что нецелесообразно начинать боевые действия в Чечне. Но Совет Безопасности принял другое решение».

В общем, если послушать всех вместе, то получится - против силовой операции были ВСЕ. И это приятно. Остается, правда, вопрос: почему же в таком случае она все-таки началась?

В мае 94-го благодаря вмешательству Коржакова и Сосковца в освобожденное Шахраем кресло министра по делам национальностей сажают Николая Егорова. Бывший краснодарский губернатор сразу занимает по отношению к Чечне самую жесткую позицию. По-своему, он прав - Чечня давно превратилась в раковую опухоль России. Отсюда идут наркотики, контрабанда, фальшивые авизовки. В Чечне, как в черном омуте, пропадают наемные киллеры и авантюристы. Будучи главой Кубани, Егоров знает обо всем не понаслышке. И он предлагает хоть что-то делать.

В противовес Егорову, предлагающему простые (силовые) решения, «либералы» начинают плести тонкую (как им кажется) сеть интриг. Именно они разыгрывают в Чечне карту «конструктивной оппозиции». Филатов обеспечивает Автурханова и Хаджиева «высочайшим разрешением» на свержение Дудаева, подчиненные Степашина из ФСК вербуют для чеченской оппозиции российских танкистов и финансируют операцию, а Шахрай тем временем забалтывает представителей Дудаева в бесконечных переговорах. Но гладко было на бумаге. Все тонкие кабинетные построения Кремля были вдребезги разнесены дудаевскими ополченцами. Между тем, Дудаев понимает - время терять нельзя. Позорное пленение российских танкистов Москва не простит. И дело не в особой любви Кремля к солдатикам (на них-то правителям белокаменной издревле было наплевать). Дело в самом обычном самолюбии. И в психологии - теперь, как никогда, Ельцина легко убедить в том, что пора применить силу. И сложных аргументов не потребуется. Достаточно будет прозрачно намекнуть: мол, вся страна и весь мир смеются - огромный российский медведь не может справиться с худым и облезлым чеченским волчонком. Показаться кому-то слабым Ельцин явно не захочет - ни в его это характере. Кроме того, Дудаев подозревает - существует еще одна московская интрига. Ему никак не дает покоя один очень странный факт - почему российские танкисты вошли в город без прикрытия? Это грубейшая военная ошибка. Чтобы разглядеть ее не надо быть ни стратегом, ни генералом - этому учит любой учебник, и это знает любой лейтенант и любой сержант. Но почему все же так случилось? Были уверены в победе? Думали, что от Дудаева уже все разбежались? Пусть так. Но тогда зачем вообще потребовались танки и российские экипажи. Ведь это риск. Если думали, что здесь все сгнило, можно было просто высылать дружины Автурханова и Гантамирова - пусть бы принимали капитуляцию и поднимали власть, валявшуюся в грязи. Почему? Почему?.. Что-то здесь не сходилось.

Верные люди дали Дудаеву свою версию событий. По ней получалось - за операцию отвечало ФСК, то есть Степашин. Но на это ключевое ведомство (как-никак бывший КГБ, пусть даже и «раздербаненный») зарился Коржаков. В кресле директора ФСК он давно желал видеть своего человека, а Степашин таковым не являлся. Вывод: необходимо свалить Степашина. Как? Подставить в чеченской операции. Своих людей у Коржакова хватало повсюду, в том числе и в ФСК. И им не составило труда направить операцию таким образом, чтобы она провалилась. Как конкретно это было сделано - неважно. Может быть, в последний момент чеченским отрядам, которые должны были прикрывать танки, неожиданно дали приказы двигаться иными маршрутами; может быть, в руководство отряда были внедрены нужные люди. Припоминал Дудаев и то, что в его штаб странным образом поступала весьма ценная информация - будто кто-то с той, российской стороны, незримо помогал ему. В общем, версия получалась довольно правдоподобной. А что из нее следовало? Из нее следовало только одно – «вываляв» Степашина и ФСК в грязи, Коржаков докажет Ельцину - лучше него и его людей никто с Чечней не справится. Он убьет двух зайцев - избавится от Степашина, возьмет ФСК под себя и втащит Ельцина в «большую войну». А она выгодна Коржакову, как и всем силовикам - во время войны их политическое значение может подняться до небес. Дудаев взвешивал все «за» и «против». Фактов о том, что танкистов подставил Коржаков у него не было - так, домыслы (хотя и довольно стройные). Но даже если он тут не причем - разве он не воспользуется этим провалом ФСК?

Ситуация явно складывалась не в пользу Дудаева. В Москве начиналось соревнование силовиков, кто круче и эффектнее решит проблему Чечни. А эффектно решить ее можно было лишь одним способом. И способ этот никак не устраивал Дудаева. Чеченский президент решает играть на опережение. Он задействует все каналы для того, чтобы добиться главного - личной встречи с Ельциным. Но «доступ к телу» практически закрыт. У тех, кто не желает допустить этой встречи, аргументов довольно. Дудаев не раз и не два обманывал Москву. Встреча с ним - свидетельство слабости. А на Кавказе слабость не прощают. Покажемся слабыми - так не только Чечня, но и весь Кавказ от нас разбежится. Кроме того, кто такой Дудаев? Разве он контролирует Чечню? Разве он может что-то обещать?

Все это было правдой. И возразить на это было трудно. Ельцин решительно отвергает даже теоретическую возможность встречи. К концу ноября ситуация достигает точки кипения. 29 ноября Ельцин собирает заседание Совбеза. Проект указа «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики» подготовлен заранее. Все вроде бы ясно. Сомнений нет. Единственный выход - применить силу. Министры обороны и внутренних дел в бой не рвутся, но положение обязывает. Грачев понимает - если он сейчас начнет возражать и жаловаться на слабость, то тут же возникнет вопрос: а зачем нам такой министр обороны? Грачев знает неписаные правила - держаться надо орлом и молодцом. И если что - врать лихо. А там разберемся. Примерно так он и поступает. «Достаточно одного воздушно-десантного полка на пару часов», - бравирует десантник Грачев. Позже будут утверждать, что, идя на заседание Совбеза, Грачев прихватил с собой аналитическую записку Генштаба, утверждавшую - Россия к войне в Чечне не готова! Может оно и так. А может, нет. Правды не знает никто, кроме самого Грачева. Но факт остается фактом - зачитывать эту записку Грачев не стал.

Драматическое решение принимают буднично, почти автоматически. «Против» голосует только министр юстиции Калмыков, которому из-за своих протестов суждено уйти в отставку.

30 ноября и 1 декабря по Грозному наносят два авиаудара. По сообщениям чеченских ПВО один из атаковавших столицу республики самолетов сбит. Похоже, камень скатился с горы и шумно ринулся вниз. И остановить его уже никто и ничто не может. Но… Совершенно неожиданно в ситуацию вмешиваются депутаты Госдумы. 8 декабря им удается достичь почти сенсационной договоренности - 12 декабря начнутся мирные переговоры между правительством Дудаева и представителями чеченской оппозиции. В трехсторонних переговорах должны были принять участие представители федеральных властей, официального Грозного и чеченской оппозиции. В кулуарах бродит информация - Грачев тайно летал встречаться с Дудаевым. И вроде бы два генерала поладили. Грачев предлагает Дудаеву «татарский вариант» - полная вольница, но формально Чечня остается в составе России. Плюс никакой отдельной армии. Своя милиция? Пожалуйста.

В то, что Грачев искренне не желал войны, можно поверить. Лишних амбиций у него никогда не было (именно поэтому Ельцин как-то назвал его «лучшим министром обороны»). А потому возможная слава усмирителя горцев его не манила (в отличие от других силовиков). Но главное - Грачев лучше, чем все остальные знал (вернее, чувствовал) реальное состояние умирающей российской армии. Знал, но вслух сказать об этом смертельно боялся.

Переговоры Грачева и инициатива депутатов могли похоронить планы «ястребов». Могли, но не похоронили; за день до мирной трехсторонней встречи, русские танки пересекли границу Чечни. Интересно, что даже премьер обо всем узнал в самый последний момент. Вспоминает Александр Яковлев, знаменитый «прораб перестройки», а в то время руководитель телекомпании «Останкино»: «В день перед началом войны меня срочно вызвал Черномырдин. У него уже сидели Сергей Шахрай, Виталий Игнатенко и Олег Попцов. Черномырдин сказал, что принято решение навести порядок в Чечне. Грозный будет окружен двумя или тремя кольцами наших вооруженных сил. Когда он обо всем этом рассказал, первым вспылил Попцов. Какие три кольца? О чем вы говорите? Это же война! Черномырдину ответить было нечего, да он и не пытался отвечать. Повторил, что решение принято Советом Безопасности и Президентом. - Мы просим средства массовой информации помочь руководству страны. - Но как помочь? - спрашивал Попцов (председатель всероссийской телерадиокомпании - прим. ред.). - Что мы можем тут сделать? Мы обязаны давать объективную информацию о том, как будут развиваться события, что там будет происходить. Короче говоря, расстались мы, ни о чем не договорившись. Я задержался у Черномырдина. Спросил его: - Виктор Степанович, что происходит? Вы все там взвесили? - Откуда я знаю. Я сам об этом узнал три дня назад»…

Обратите внимание - глава правительства узнал о готовящейся войне за три дня (!) до ее начала. Впрочем, иначе и быть не могло. Экстренное решение о начале боевых действий было принято сразу же, после заявления о предстоящих мирных переговорах. Утром 11 декабря 1994 года три группы российских войск с Моздокского, Владикавказского и Кизлярского направлений входили в Чечню. Тот, кто хорошо учил историю, должен был вспомнить - нечто подобное Россия уже проходила. Полтора века назад. Но генералы и политики редко интересуются историей. В ту пору все были заняты другим - новый 1995 год планировалось встречать в Грозном.

Морозным утром 11 декабря 1994 года федеральные войска тремя колоннами двинулись к границе Чечни. По замыслу командования бронированные колонны должны были выйти к Грозному уже через сутки. Для того чтобы очистить территорию республики от сепаратистов, военным отводилось 2 недели. Перед началом операции командующий Северокавказским военным округом генерал Алексей Митюхин собрал у себя всех командиров штурмовых групп и начальников колонн. Вспоминает один из участников того памятного совещания Павел Поповских: «Он никаких задач не поставил. Единственное, что он дал напутствие, что он понимает, что ночью холодно, там зима, и что солдаты будут воровать солому у чеченцев. Вот эту солому воровать не надо, у нас денег немного есть там на счету, и чтобы эту солому покупали».

В общем, основная тактическая задача была ясна - не допустить разворовывания соломы у мирного населения. Никаких вопросов Митюхину задавать никто не стал. И без них все было ясно. Расходились офицеры в странном настроении. Недобрые предчувствия были у многих. Но сработала военная жилка: начальству виднее, наше дело исполнять приказ. Солому уберечь так и не удалось. Забыть о ней пришлось буквально через несколько часов.

Проблемы у «федералов» начались еще в Ингушетии. Рассказывает командир 42-го Владикавказского армейского корпуса Геннадий Трошев: «Начались нападения мирных людей, переворачивали машины, останавливали колонны, протыкали радиаторы заточками, пробивали шины, избивали солдат, которым запрещено было открывать огонь. И там, на территории Ингушетии, погиб первый мой солдат, рядовой Евгений Масляников». Ему вторит заместитель командующего Северо-Кавказского военного округа Александр Наумов: «Остановил народ. Женщины, мужчины, все там бросались, переворачивали, сжигали машины. И не личный состав, и не мы, офицеры ну не были готовы к таким вот действиям, что делать по отношению к этому народу». На видеозаписи 1994 года сквозь рев танковых двигателей слышно как пожилая женщина кричит: «Скажите, пожалуйста, чтобы там дали свободу, мы ничего не требуем, пожалуйста!» Что делать с народом придумали быстро. Толпы разрезались на части лобовой броней танков. Министр обороны Павел Грачев говорил: «Мы шли как армия, которая воюет с противником из другого государства. Мы по-другому не обучены воевать».

Впрочем, противник был настроен не менее решительно. В радиоэфире звучал чуть надреснутый голос Дудаева: «Мы готовы к войне, Россия все сделала, чтобы сорвать мирный переговорный процесс, выбора нам не оставила». Мрачный вице-президент Яндарбиев объявил: «Готовность номер один. Сражаться будем до последнего». В эти минуты в Грозном происходило странное действо. Сотни бородатых людей вышли на площади и начали танцевать! Но то была не веселая, удалая пляска подгулявших горцев. Бородачи танцевали зикр - ритуальный танец единения с Аллахом. Танцующие молчали. И лишь посвященные знали почему. Ритуал требовал молчания только в одном случае - если танцоры готовились принять смерть.

Вместо запланированных суток к столице Чечни шли более 2 недель. За это время колонны неоднократно подверглись нападению. 19 декабря отстранен от руководства операцией генерал-полковник А.Н. Митюхин, возглавить войска предложено генералу Воробьеву. Но тот отказывается и уходит в отставку. Группировку возглавляет генерал-лейтенант А.В. Квашнин. В эти же дни Шамиль Басаев становится командующим Центральным фронтом. Под его начало переходят 2000 отчаянных головорезов. Все они понимают - главный удар федералов придется по ним. Мало кто из них надеется выжить; да и немногие желают этого. Они верят - самая короткая дорога в Рай начинается на поле боя с неверными.

К 31 декабря федеральные силы блокируют Грозный и готовятся начать штурм. В войсках между тем поползли нехорошие слухи. Шептались, что у министра Грачева день рожденья приходится на 1 января и операция готовится так, чтобы сделать генералу приятное. Позднее в «Известиях» написали: «Редакция получила информацию из военного источника из района боевых действий: 1 января день рождения Павла Грачева. Накануне Сосковец и один генерал [Барсуков] приехали навестить его. Было празднование... Передовые получили приказ - те, кто возьмет президентский дворец, получит не менее трех звезд Героя».

В 10 часов утра 31 декабря 1994 года части 131 мотострелковой бригады полковника Савина неожиданно получили приказ - немедленно сняться с позиций, войти в Грозный и занять вокзал. 4 часа тяжелая техника медленно ползла по улицам города. Офицеры тревожно оглядывались по сторонам - казалось, что боевики покинули Грозный и спешно ушли в горы. Каждую минуту Савин ожидал засады и нападения. Но время шло, колонна приближалась к вокзалу, а вокруг по-прежнему было тихо. На привокзальной площади к командиру бригады подошел местный житель и завел с ним неторопливую беседу. Когда разговор окончился, местный повернулся и, уже отойдя на несколько шагов, выхватил автомат и очередью прошил Савина. К счастью, прицелиться он не успел и комбриг остался жив. Пули повредили ему обе ноги, и Савин продолжал командовать бригадой на носилках. Едва оправившись от болевого шока, он понял - бригада в западне. Оставалось лишь надеяться, что на помощь бригаде выдвинутся другие части. Тем временем Басаев уже практически стянул к вокзалу всех своих людей. Им отдан приказ - живым никого не брать. По плану командования вместе с 131 бригадой с разных сторон в город должны были войти Волгоградский и Владикавказский корпуса и батальон внутренних войск. Но в общей неразберихе в Грозный помимо людей Савина вошел только Самарский полк полковника Андриевского, укомплектованный недавними курсантами. Боевая задача самарцев заключалась в следующем: захватить дворец Дудаева и водрузить на нем российский флаг. Неожиданно столкнувшись с ураганным огнем дудаевцев, полк, бросив тяжелую технику, в беспорядке отступил. В 18:31 боевики открыли шквальный огонь из гранатометов по бригаде Савина. Его бойцы в здании вокзала приготовились занять круговую оборону. Уже через два часа боя попавшая в окружение бригада истекала кровью. Снайперы прицельно расстреливали солдат. Дикие стоны умирающих с оторванными ногами и развороченными внутренностями сводили с ума живых. Полуживой комбриг Савин, собираясь с последними силами, отчаянно хрипел в бездушную рацию: «Выручайте, выручайте ребят, ведь вы же послали нас сюда!» Но помощь не приходила. Перестрелка не утихала до 23:55. В это время басаевцы решили отметить Новый год. На 25 минут воцарилась тишина. Для многих бойцов и офицеров 131 бригады это были последние минуты тишины в жизни... В 0:20 бой возобновился и шел без перерыва до вечера 1 января. Наконец, Басаев дает команду прекратить огонь. Он желает вынудить Савина идти на прорыв. Потому что знает - иного выхода у полковника нет. Оставаться на вокзале - смерть. Идти на прорыв - тоже. Но прорыв, отступление - это шанс. Пусть призрачный, но все же шанс. Савин принимает решение - разделиться на две группы и прорываться отдельно. Погрузив раненых в оставшуюся технику, выжившие делятся на две части. Первой небольшой группе из 128 человек под командованием подполковника Половинника повезет - ей удастся вырваться из пылающего грозненского ада. А Савин с колонной БТР и 58 ранеными попадает в засаду. Приказ Басаева был выполнен. Пленных не брали. В то время как Савин попал в засаду на вокзале, его заместитель полковник Андриевский, оказавшийся с частью бригады на Теркском перевале, пытался пробиться к комбригу. По плану, он должен был выдвинуться в город утром с оставшимися под его командованием БМП. Но 1 января приказ неожиданно изменился. Прорываться Андреевский должен был не только с БМП, но и колонной грузовиков с боеприпасам. Естественно, с таким балластом быстро пройти через город было невозможно. На входе в Грозный колонна была расстреляна в упор. Андриевский был тяжело ранен. Но ему повезло - он выжил, месяц провалявшись в подвале одного из домов Грозного. Ухаживал за полумертвым полковником местный милиционер Юсуп Хасанов. Остатки 131 бригады оперативно расформировали; оставшихся в живых офицеров разбросали по разным частым, категорически воспретив общаться с журналистами. А командование заявило: входить в Грозный Савину никто не приказывал. Дескать, заранее отметив Новый год, лихой полковник самочинно ввел в город вверенное ему подразделение. И некому было вызвать негодяев на дуэль. Комбриг Савин остался со своими солдатами среди черных развалин Грозного, остался навечно - преданный и убитый.

Грозный не смогли взять ни 1 января, ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц. Еще в феврале в чеченскую столицу сотрясали взрывы и то там, то здесь вспыхивали ожесточенные перестрелки. Басаев со своими людьми окопался в южной части города и ни артиллерия, ни авиация, ни мотострелковые части не могли его оттуда выкурить. 26 января в районе Хасавюрта прошел первый обмен пленными. 41 российских военнослужащих были обменяны на задержанных чеченцев. 13 февраля новому командующему Объединенной группировкой российских войск Куликову и начальнику штаба вооруженных сил Чеченской республики Ичкерии удается договориться о шестидневном перемирии. Правда, дождаться окончания срока договоренности о прекращения огня не удалось. Причем нарушили перемирие сразу обе стороны. Федералы открыли огонь по чеченским позициям на линии Шали-Аргун-Гудермес, а в то же время группа из 80 боевиков атаковала российские позиции в Грозном. Только 6 марта в ходе тяжелых боев частям внутренних войск удалось вытеснить отряд Басаева из южного района Грозного. К апрелю основные силы боевиков были вытеснены к предгорьям и отрогам Главного Кавказского хребта.

В это время между командующим вооруженными силами Ичкерии Асланом Масхадовым и президентом Дудаевым намечается раскол. Масхадов призывает Джохара смягчить требования, согласиться на переговоры с Грачевым и не требовать встречи с Ельциным. Масхадов, игнорируя Дудаева, пытается сам вступить в переговоры с Москвой. Ему даже удается выйти на связь с Грачевым. Основным камнем преткновения остается требование Кремля сдать оружие. Масхадов согласен отдать такой приказ, но только после того, как российские войска будут выведены с территории республики. В итоге стороны ни к чему не приходят. Уполномоченный вести переговоры с сепаратистами генерал Трошев так вспоминает свою последнюю встречу с командующим вооруженными силами Ичкерии: «Сначала говорили официально, за столом переговоров. Затем уединились и часа два вели разговор с глазу на глаз. Поднимали в основном одни и те же вопросы. «Я советский офицер, - говорил Масхадов. - Воспитывался в советских традициях. Но как вы могли в мирное время прийти в Чечню и убивать народ?» - «Нет, Аслан, я пришел не лично с Масхадовым бороться, не с народом и даже не с Дудаевым, а с теми бандитами, которые взялись за оружие ни с того ни с сего. Где ты видел, чтобы в мирной стране вооруженные люди собрались в банды и безнаказанно грабили и убивали других?..» Мы заспорили, а затем долго разговаривали о семьях. Аслан рассказал о своей жене, о детях... Я поинтересовался: - А как отреагировал Дудаев на наши с тобой переговоры? - А никак. Он даже не спросил, о чем мы с тобой говорили... В конце разговора Масхадов сказал следующее: «Геннадий, давай больше не будем встречаться. Мы с тобой хотим сделать мир, остановить войну, но, видимо, кроме нас это никому больше не нужно - ни Дудаеву, ни Ельцину...» Мы с ним тепло распрощались».

К маю боевиков выбили из основных населенных пунктов. И генералы готовились отрапортовать - война закончена. Да, были промахи в начале, были жертвы, но теперь порядок восстановлен и с дудаевской Ичкерией покончено навсегда.

Однако война только начиналась. Отсиживаться в горах боевики не собирались. Каждый день российская армия подвергалась нападениям. На воздух взлетали мосты и склады с боеприпасами. На узких горных дорогах расстреливались колонны с тяжелой техникой. Ночью подчистую вырезались отдельные блокпосты. С началом горной войны совет полевых командиров стал требовать от Дудаева переноса военных действий на территорию противника. Дудаев колебался, но, в конце концов, дал согласие. В экстренном порядке стали формироваться диверсионные группы. Задача перед ними была поставлена четкая - перенести войну на территорию России.

Согласно легенде, имевшей широкое хождение среди ичкерийских боевиков, 3 июня во время ракетно-бомбового удара случайно был уничтожен дом дяди Басаева - Хасмагомеда. Погибли 12 его родственников, в том числе и родная сестра Зинаида. Среди погибших было 7 детей. Позже об убитых родственниках Шамиль почти никогда не говорил. Но близко знавшие его люди могли сказать точно - ни на мгновение он не забывал о них. Когда Басаеву сообщили об их гибели, он ничего не сказал. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Несколько часов кряду он молчал. Командиры боялись обратиться к нему и не знали что делать. Потом он пришел в себя и, собрав нескольких самых доверенных лиц, глухим голосом сообщил: «Я знаю, как выиграть эту войну»…

1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

user posted image

С самого утра солнце пекло так, что на улицах маленького провинциального городка не осталось ни души. Выглянув за окно, начальник городской милиции Ляшенко тихо помянул добрым словом толстые стены здания Городского отдела внутренних дел - благодаря ним да шторам, которые так и оставались задернутыми, в кабинете все еще было прохладно. В этот день ничего экстренного не ожидалось. И когда тишину прорезал телефонный звонок, Николай Андреевич ощутил странное, неприятное чувство; будто что-то подсказывало ему - быть беде. «В 11 часов 40 минут, - вспоминает Ляшенко, - мне сообщили: мимо Покойненского поста ГАИ проследовали три военных крытых КамАЗа в сопровождении милицейской машины без номеров. Сделать досмотр военные в машинах не позволили, сказали, что везут «груз-200» на Ростов. Я высказал недоумение: «Какой «груз-200»!? На улице жара под 50 градусов!» - и приказал догнать и досмотреть. Потом снова звоню в дежурку, спрашиваю: «Досмотрели?» Говорят, что нет, не позволили. На Прасковейском посту их остановили, блокировали, как положено по инструкции при неподчинении, и направили в отдел. «А где они?» - спрашиваю. «Да вот, - говорят, - уже к отделу подъезжают». Я отдал распоряжение дежурному закрыть дежурную часть и держать наготове оружие. На обед я не поехал, чувство какое-то было беспокойное».

Оперативное чутье не подвело Николая Андреевича. На выезде с улицы Кочубея КамАЗ, идущий в колонне последним, неожиданно остановился. К нему тут же подъехала конвоировавшая колонну к отделу милиции машина ГАИ: - В чем дело? - Да соляра кончилась!... И в ту же секунду из кунга КамАЗа по милиционерам открыли огонь из автоматов.

Местный житель - Курилов - на всю жизнь запомнил этот день. Он стал последним в жизни его внучки Леночки: «Я в это время с трактором во дворе возился. Слышу - стрельба. Выглядываю через забор, а там, в метрах пяти от угла машина ГАИ расстрелянная, и мужчина лежит в крови. Один КамАЗ с крытым кузовом проехал мимо моего забора в сторону милиции, другой остался стоять на углу. Из него высыпали мужчины в камуфляжной форме с бородами, с автоматами в руках и пошли вдоль улицы по обеим сторонам, часть в сторону ул. Кочубея, в часть в сторону милиции. По ул. Ставропольской, между улицами Интернациональной и им. П-Примы им навстречу попалась военная машина «Урал». Они начали стрелять. Видимо, в тот момент они ранили мою внучку».

Боевики шли цепью по улице. И спокойно стреляли в каждого, кто попадался им на пути. Не торопясь, деловито. Изредка переговариваясь. Вспоминает Любовь Ивановна Хаматкоева: «Мы, вывернув с улицы Кочубея на улицу Ставропольскую, пошли по дороге, прямо по проезжей части. Я держала за руку восьмилетнего сына Славика, а муж нес на руках маленькую дочку, ей не было еще и двух лет. Мой муж был левша, и обычно он носил ребенка на левой руке, а в тот раз он, как будто чувствовал беду, держал дочку справа. Пройдя шагов десять, мы увидели, что нам навстречу идут военные с оружием и стреляют. Первая мысль была о том, что идут какие-то учения. Но они вдруг направили оружие на нас. Просвистели пули, и одна попала мужу прямо в сердце. Он успел мне только сказать «Ложись!» и упал, закрыв собой нашу маленькую дочку. Мы с сыном упали в канаву, изо всех сил прижимаясь к земле. Прическа у меня была высокая, пышная, и я чувствовала, как пули задевают волосы. Стоило бы мне чуть приподняться, и они попали бы мне в голову. Помню, что я все время уговаривала сына: «Лежи, сынок, не поднимайся». А он был не в себе, кричал: «Мама, что с папой?» и порывался вскочить. Мне пришлось его ударить, чтобы он пришел в себя. А люди, жившие рядом с тем местом, где мы лежали, звали нас из-за ворот к себе во двор, но подняться было невозможно, пули сплошным вихрем свистели над головой. Но водитель «КамАЗа», которого боевики тоже обстреляли, успел заскочить к ним. Фамилия этих людей Едигаровы. Моя маленькая дочка кричала, придавленная телом мужа. Я стала тащить ее, а муж не подавал признаков жизни. Когда бандиты завернули за угол, мы поднялись. Я перевернула мужа. Он был весь синий. Пуля вошла прямо в сердце и вышла под мышкой. Я была в таком шоке, бегала по улице, кричала, просила вызвать «скорую». На улице Кочубея со стороны Прасковеи ехала медицинская машина из села Архангельского. Я их остановила, кричала, плакала, говорила, что на нас напали, что убили мужа. Но они подумали, видно, что я пьяная или сумасшедшая. Они направлялись на праздник медиков с продуктами, не поверили мне и поехали своей дорогой. Я вернулась к моему расстрелянному мужу. Кто-то уже вызвал «скорую помощь», и его увезли». Тем временем боевики стали заходить в дома и выгонять хозяев на улицу. Заложников гнали к больнице. Любовь Ивановна продолжает рассказ: «Я остановила такси и помчалась с детьми в больницу, уверенная, что муж уже там. Появившись в приемном покое, я первая принесла в больницу весть, что на город напали, что нас обстреляли. Мне не поверили, и тут они заходят...»

Около 12 часов дня. Буденовск. Ставропольский край. Городской отдел внутренних дел.

Пока боевики расстреливали прохожих, оставшиеся два КамАЗа, сопровождавшие их «Жигули» и вторая машина ГАИ как ни в чем не бывало двигались к городскому отделу внутренних дел. На углу улиц Пушкинской и Ставропольской КамАЗы неожиданно останавливаются и боевики начинают занимать позиции в близлежащих домах - из них открывается прекрасный вид на отделение милиции. Не теряя времени, один из снайперов открывает огонь по верхним этажам здания отдела внутренних дел. Милиционер Попов, находившийся в машине ГАИ, резко тормознул перед главным входом. Но добежать несколько метров до спасительной двери милиционеру было не суждено - его труп так и остался лежать на ступеньках.

Геннадий Федорович Цабин в этот день заступил дежурным по отделу. Он вспоминает: «Я видел, как в 12 часов 10 минут к зданию ОВД подъехала «канарейка», это милицейскую шестерку мы так называем [дело в том, что три КамАЗа боевиков изначально сопровождала непонятная машина ГАИ, она была задержана вместе с грузовиками и в сопровождении двух машин конвоировалась к городскому отделению внутренних дел]. Из нее вышел симпатичный молодой мужчина кавказской внешности в милицейской форме с автоматом. Неожиданно он передернул автомат и произвел выстрел по окнам дежурной части. Почти одновременно с ним из машины вышли бородатые кавказцы в камуфляжной форме и тоже открыли огонь. На мгновение я оторопел. Я схватил автомат и начал стрелять через окно в боевиков, пробегавших к входной двери. В это время Мечетный И.Г. [тоже сотрудник милиции], находящийся в фойе, попытался закрыть дверь на засов. У него это не получилось. Он был убит. В комнате ожидания напротив дежурки находилось три женщины - посетительницы. Я успел крикнуть им «Ложитесь!» Двое послушались меня и остались живы, а третья попала под пули. Дежурившая за столом Людмила Пащенко также упала, боевики или не заметили ее, или подумали, что она мертва. Стрелял я минут 7-10, но шквальный огонь по дежурной части и двойное ранение вынудили меня укрыться в оружейной комнате. Я получил сквозное пулевое ранение в челюсть и осколочное в плечо. Два осколка до сих пор сидят во мне. Человек десять боевиков прорвались в здание. Потом я слышал крики девчат, их сгоняли с кабинетов вниз. В суматохе я все же сумел заметить, как организованно и профессионально четко действовали боевики. Внезапность их нападения в первые минуты дезорганизовала нас».

Тем не менее, полностью захватить здание боевикам так и не удалось. Цабин вместе с напарником заперлись в оружейной комнате, установили напротив двери пулемет и не позволили бандитам захватить оружие.

Около 13 часов. Буденновск. Ставропольский край. Дом детского творчества

В Доме детского творчества в этот день шел спектакль, на котором присутствовало более 100 человек, в основном школьники Новожизненской средней школы из близлежащей деревни. Ребятишкам повезло - спектакль закончился быстро и буквально за 15 минут до нападения их успели усадить в автобус и отправить домой. По счастливой случайности из города они выезжали со стороны, прямо противоположной той, откуда появились три зловещих КамАЗа. Но боевики этого не знали. Они бросились к зданию ДДТ, горланя: «Дэты, дэты! Выходытэ, дэты!». Было ясно, что дети для них являлись самой желанной добычей. Работники Дома укрылись на складе. Вооруженные люди стали ломиться в двери, стрелять. Вдруг все затихло. И в то же мгновение раздался страшный взрыв и перепуганные женщины явственно почувствовали запах гари - по Дому детского творчества ударили из гранатомета; в здании начался пожар. Две работницы бросились к окну: второй этаж, до земли далеко, прыгать - ноги можно переломать. Что делать?.. К счастью, рядом проходила водосточная труба. Стали спускаться по ней. Неожиданно, когда до земли оставалось уже совсем чуть-чуть, нижняя секция трубы оборвалась, но женщинам все же удалось благополучно спрыгнуть на землю. В это время директор Дома творчества Наталья Борисовна Десятник металась по второму этажу горящего здания. Она пыталась пробраться к сейфу в кабинете, где хранились трудовые книжки всего коллектива. Но оказавшись у сейфа, она не успела забрать документы - мощным взрывом ее выбросило в коридор и ударило о стену. С трудом встав на ноги, Наталья Борисовна подошла к окну. Но прыгнуть никак не решалась. Столпившиеся внизу люди отчаянно кричали ей: «Прыгай, сгоришь!» Кто-то пытался отыскать брезент, но ничего поблизости не было. В конце концов, Наталья Борисовна решилась. От сильного удара о землю она потеряла сознание. Женщины подхватили ее на руки и потащили подальше от пылающего Дома творчества.

Заложников собирают на центральной площади и подгоняют к ним бензовоз, угрожая сжечь в случае попыток сопротивления. На автобусах подвозят все новых и новых людей. Большую их часть схватили на городском рынке. Только к 14 часам в город начинают входить правительственные войска. То там, то здесь вспыхивают перестрелки. Бандиты ставят заложникам пулеметы на плечи и таким образом ведут огонь по вертолетам федералов. Но от решительных действий обе стороны пока воздерживаются. Примерно в это же время становится ясно - операцией руководит Шамиль Басаев. К 20.00 боевики разделяются на 4 группы. Две спокойно уходят из города (!), одна рассеивается по Буденовску, а четвертая (во главе с Басаевым) закрепляется в городской больнице, прикрывшись заложниками. В Буденовск прибывают министр внутренних дел Ерин и шеф ФСБ Степашин. Вскоре они рапортуют в Москву: по предварительным данным, в городе погибло около 100 человек гражданских лиц, 29 сотрудников милиции, 11 милиционеров ранено. В больнице города Буденновска погибли 16 человек (в основном это раненые военные, расстрелянные басаевцами при захвате больницы). Ранено 5 офицеров и 1 контрактник. Потери бандитов: убито 20 человек, захвачено 8 человек. Впрочем, за точность всех этих данных в тот момент никто наверняка поручиться не может.

Ельцин делает дежурное заявление: «Теперь уже всем видно, что лозунги национально-освободительной борьбы были лишь прикрытием для преступников, дорвавшихся до оружия». Но кроме заявления ничего другого Москва пока сделать не может. Лихорадочно прорабатываются самые разные варианты. Прежде всего, штурм. Но заложников слишком много, времени на подготовку операции в обрез, согласованности действий между силовиками нет никакой. В Кремле чувствуют - риск огромен. Если будут жертвы среди заложников, скрыть от общества это не удастся. Война в Чечне и так крайне непопулярна, гибель мирных людей может вызвать настоящий взрыв возмущения в стране. Но отпустить боевиков?.. Согласиться на их непонятные требования?..

Требования, впрочем, вскоре становятся понятными. По желанию Басаеву к нему свозят журналистов, и он проводит пресс-конференцию. На ней оглашаются претензии боевиков - вывод федеральных войск из Чечни, переговоры между Ельциным и Дудаевым, свободные выборы в Чеченской республике. Басаев уверен в себе и как будто не боится никакого штурма. Журналисты недоуменно смотрят на него, полагая, что перед ними смертник - пока никому и в голову не приходит, что российские силовики просто так выпустят этих бородатых ребят. Но Шамиль весело шутит и уже почти в открытую издевается над федералами. Ему задают волнующий всех вопрос: как вам с целым отрядом удалось спуститься с гор и пробраться в глубь России? Вопрос Басаеву по душе. Благодушно улыбаясь, он говорит: покупая вашу милицию, мы могли бы доехать и до Москвы, да вот беда - как раз под Буденовском деньги кончились... Тем временем страшный счетчик жертв Буденовска продолжает свою работу. В этот день погибло еще 60 человек.

16 июня. Пятница

В 9 утра на центральной площади города, несмотря на непрекращающуюся стрельбу, появляется несколько сот человек с плакатами. Митингующие требуют от руководства страны решительных действий. Между тем, переговоры с террористами идут своим чередом - не шатко, не валко. К ним привлекают чиновников, родственников боевиков, правозащитников, но толку по-прежнему нет. Днем с заявлением выступает Грачев. Министр обороны видит единственный способ решения проблемы - штурм. «В противном случае прольется кровь заложников, - говорит он. - Я не уверен, что в результате переговоров террористы, на совести которых кровь многих людей, сдадутся». А к вечеру казачьи атаманы, собравшись на «Большой казачий круг», заявили: если Басаев не отпустит заложников, то они задержат 3 тыс. чеченцев, проживающих на так называемой территории Терского казачьего войска, и расстреляют. Одновременно казаки предлагают правительству России блокировать все транспортные потоки, идущие в Чечню и Ингушетию, расформировать все административные образования на территории Чечни, входящих в состав Наурского и Сунженского района, и передать их в состав Ставропольского края. Призывы к штурму раздаются все чаще. В 23 часа в городе наступила долгожданная тишина. Все понимают - это затишье перед бурей. Что-то готовится.

17 июня 1995 года. Буденовск.

В 4.55 в городе начинается стрельба. Министр внутренних дел Ерин заявляет журналистам, что все спокойно (как выяснилось позднее, это заявление было дезинформацией). На самом деле, начался штурм. Основной удар приняла на себя группа «Альфа». Остальные подразделения прикрывали «альфовцев» огнем.

Вот как это выглядело из штурмуемой больницы. «В 4.50 утра началась стрельба, потух свет, перестала идти вода. Женщина, находившаяся под аппаратом искусственного дыхания, умерла. В отделении поставили пулемет на треножнике, грохот был страшный. Люди дико кричали. Наши стрельнули из БТРа, семь стен пробили, снаряд в нашем отделении остановился и застрял в стене. Отделение загорелось, было сильное задымление. Нависла опасность взрыва кислородных баллонов. Шелестов, наш хирург, выпустил кислород. Сделали последнюю операцию. Уже не было стерильного материала, не было света, была пробита газовая труба, вызывали газовиков,» - рассказывает одна из заложниц Светлана Ивановна Еремина. «Начался штурм. Вся боль, страдание, разочарования людей, обида, смятение душ слились в единый стонущий хор детей, мужчин и женщин, призывающий к помощи: «Не стреляйте!» - вспоминает Татьяна Островская, заложник.

Уже через 15 минут, после того как интервью министра показали по ТВ, боевики были выбиты из одной из пристроек больницы. 86 заложников удалось освободить. Еще через 15 минут федералы контролировали хозяйственные постройки во дворе больницы. В 6.50 «Альфа» занимает первый этаж. Но ненадолго - через 55 минут басаевцам удалось выбить прославленный спецназ с первого этажа. «Альфа» отступает, но все же ей удается освободить еще 61 человека. Дважды террористы выходят по телефону на связь со штабом по руководству операцией - они требуют прекратить огонь, угрожая начать уничтожать тех, кто находится в больнице. Наконец Басаев высылает парламентера. Им оказался один из заложников Петр Петрович Костюченко, заместитель главного врача захваченной больницы. Вот как он вспоминает то утро. «Коробейников во время телефонного разговора успокаивал, что штурма не будет, но на четвертый день в 4.30 утра [тут Петр Петрович ошибся на 20 минут] неожиданно началась стрельба. Была убита выстрелом гранатомета сотрудница отдела кадров. Боевики стали заставлять заложников становиться к окнам и махать простынями, чтобы наши не стреляли. Загорелась крыша и третий этаж. Я позвонил Коробейникову и выругал его нецензурной бранью за вранье. Он оправдывался, что он ничего не мог сделать, что так было задумано штабом. Потом ко мне подошел Асланбек [заместитель Басаева, это он звонил в штаб федералов и требовал прекратить огонь]. Он сказал, что есть возможность выпустить беременных и матерей с детьми. «Идите, скажите своим, пусть прекратят штурм». Мы пошли. Когда выходили из больницы, по нам стреляли наши же солдаты. Пришли в штаб, с нами никто не хочет разговаривать. Все ходят со стеклянными глазами. Егорова не было на месте. Ерин улетел в Москву. Заглянул в один из кабинетов, там сидит Ковалев. Я ему вообще не симпатизировал, но тогда он единственный нам помог. Он дозвонился до Гайдара, тот помог выйти на Черномырдина. Я разговаривал с ним, объяснил обстановку, что в заложниках около двух тысяч человек. После меня с Черномырдиным говорил Ковалев. Через 30-40 минут стрельба прекратилась. Нас, наконец, пригласили в штаб, там были Егоров, Степашин, Коробейников. С нами начали разговаривать. А до этого на нас смотрели как на шпионов от Басаева. Я рассказал о расположении боевиков, о том, что первый этаж заминирован, что везде канистры с бензином, об ужасном положении заложников, об их тяжелейшем моральном и физическом состоянии. В больницу нас больше не пустили. После переговоров беременные женщины и матери с детьми до трех лет были выпущены из больницы. В 9.00 штурм прекратился. Начались переговоры.»

До сих пор идут споры, правильно ли было прекращать штурм и договариваться с боевиками. Сторонники силового метода освобождения заложников в Буденовске после заявляли: еще чуть-чуть и всех бы освободили, а Басаева взяли тепленьким. На самом деле, все было не так. Освободить заложников «альфовцам» удалось только в слабозащищенных боевиками местах. Как только дело дошло до атаки на основное здание, Басаев показал всем, как умеют сражаться его люди - фактически, он выбил «Альфу» из здания и отбил штурм. Вспоминает командир одного из подразделений «Альфы»: «Когда раненым оказали помощь, мы доложили руководству о том, что штурм захлебнулся, не начавшись, и о понесенных потерях. Нам передали, чтобы мы не предпринимали никаких действий до особого распоряжения. Немного погодя, поступил приказ отойти. На позициях нас сменил СОБР. Полагая, что наши руководители не вполне понимают, что происходит у больницы, один из наших командиров решил доложить им лично. Возможно, то, что они узнали, повлияло на принятие ими последующего решения. Спустя некоторое время Гусев [генерал-майор, командир «Альфы»] сказал, что если и состоится второй штурм, то без нас. Трое убитых и двадцать четыре человека раненых составляли тридцать процентов потерь от участвовавшего в штурме личного состава «Альфы», что делало ее небоеспособным подразделением.»

В это время в больнице начался пожар. Пользуясь суматохой, часть боевиков вышла из здания больницы и просочилась в город…

18 июня

Этот день навсегда войдет в российскую историю. В этот день Басаев начал свои переговоры с Черномырдиным. Знаменитую фразу Черномырдина «Але, але, Шамиль Басаев? Ты… вы меня слышите?» надолго запомнила вся страна.

Басаев общался с премьером по телефону дважды. Первый раз он сообщил о своих требованиях: «Алле, Виктор Степанович? Прочитать вам? Алле? Согласованный текст на 10 часов 40 минут 18 июня 95-го года, город Буденновск. Обязательства со стороны Правительства Российской Федерации в лице… Вот сволочи. Черномырдин не слышит, это кто-то другой… Да. Да, нормально более-менее. С кем я говорю?.. Да. Э, тишина! Алее, с кем я говорю? А, здравствуйте, добрый день. Уже все готово, прочитать вам текст?» Дальше Басаев излагает текст своего ультиматума: прекращение военных действий, решение всех вопросов мятежной республики путем переговоров, обеспечение безопасного выезда группы боевиков из Буденовска в Чечню. «Только одна просьба, Виктор Степанович. До сих пор идет обстрел снайперов, с БМП иногда стреляют по зданию… Но вы вчера давали (указание), а всю ночь стреляли, Виктор Степанович. Надо проследить за этим. Все, понял вас. Нет проблем тогда… А, прервали!»

Виктор Степанович обещает все решить. Но решить ничего не получается. Несмотря на договоренности, по больнице продолжают стрелять. В 19.00 Басаеву привозят заявления Черномырдина. Шамиль взбешен - заявление выглядит совсем не так как ему надо. Он снова звонит премьеру: «Нет пункта «все остальные вопросы, в том числе и развод войск, решить исключительно мирным путем на основе переговорного процесса»… Не, Виктор Степанович, не надо так говорить. Потому что прекратить военные действия - это одно. А мирным процессом решить остальные вопросы и развод войск = это совсем другое… Внесите поправку тогда… И развод войск тоже… Я слушаю. Я со своей стороны все обязательства выполняю, причем безукоризненно. Чего не заметно с обратной стороны, так как минут пятнадцать назад здесь еще были выстрелы. Я понял это. Мне главное, чтоб как мы согласовали текст. По-моему, вот эти депутаты от Правительства РФ по вашему поручению - Рыбаков, Ковалев, Курочкин - они по вашему поручению от правительства со мной подписывали? Ну, так мы согласовали текст? А с какой стати его менять, причем убирать целые абзацы? Ну вот текст, который я вам прочел еще утром… А без этого предложения я не согласен, вы что! Боевые действия можно прекратить и через два дня опять начать… Да. Да. А? Хорошо. Через Медведицкова позвонить?.. Договаривались сто, я уже отпустил лишнего пятьдесят человек. Остальные все будут готовы, как только обратная сторона нам обеспечит средства… Хорошо, все. До свидания.»

К вечеру к больнице подогнали транспорт 7 автобусов (один без сидений, для раненых), 1 рефрижератор, в котором боевики предполагают перевезти тела своих убитых. Басаев заявляет, что колонна пойдет в Ведено. Уйти Басаев должен на следующий день в 5 утра. При этом он обещал отпустить всех заложников, кроме тех добровольцев, которые будут гарантировать его безопасность до самого Ведено.

19 июня

В 2 часа ночи Басаев снова звонит Черномырдину: «Виктор Степанович! В данное время БМП выстрелила, двоих ранили, одного солдата моего и одну женщину, гражданскую. Пять минут вот. И сейчас я у трубки сижу - автоматная очередь была. Здесь депутаты, журналисты, они могут подтвердить… Как это - дураков мало? Если это не выполняется, где гарантии, что остальное будет выполняться? Отведите их, если у вас такие нервные войска. Мы же не собираемся никуда бежать. Мои? Мои не стреляют. Это несерьезно с вашей стороны так говорить. Тут депутаты есть - ваши же… Если будет продолжаться обстрел и у нас будут еще раненые, я вам ответственно заявляю, что я от всех предложений, от всего откажусь… Виктор Степанович, вы не можете этого делать, потому что с нашей стороны нет выстрелов и прочих провокаций… Я хотел бы просто узнать, кто у вас полномочный представитель, который за весь этот бардак отвечает. Хоть один человек есть? Он, Ерин, да, главный? Он за порядком следить не может. Вот сейчас опять они технику продвигают. Но если так будет, мы ни к чему не придем. Ерин-то не придет сюда. Пусть вон техника не двигается, не стреляют - это и есть спокойствие. Виктор Степанович, как может быть железная гарантия, если нельзя здесь элементарно остановить эту стрельбу? Не верю уже. Ну посмотрим… Да… Не, мы сами разминируем. Но вы все равно должны проверить сами каждый клочок, все просмотреть. Из администрации люди пусть с нами поедут тоже. Кто - мне разницы нет. Лишь бы был представительный. С нами из заложников тоже будут люди. А как это? Мы вчера об этом говорили, Виктор Степанович! И в документе есть. Вы о чем? Согласительный документ, я писал, там написано: группа обеспечения безопасности [Черномырдин, видно, не понял, что Басаев часть заложников возьмет с собой в дорогу для прикрытия.]. Это не заложники. Четыреста-пятьсот человек сами хотят с нами поехать. Добровольцы. Я не собираюсь никого насильно туда затаскивать. Если сегодня ночью будет продолжаться обстрел… Если у меня раненый или убитый кто будет - я за это отвечать должен? Тем более, если уже договорились, что все, кончено… Позвонить я не смогу. Потому что связи здесь и так нет нормальной… Разве это связь? Я свои обязательства выполнял и буду выполнять при одном условии. Если у меня сегодня убитые или раненые будут, я оставляю за собой право решать. Потому что мне без разницы. Я смертник. Я не про штурм говорю. Штурм меня не беспокоит. Говорю, вот эти беспорядки. Не лучше ли будет, если вы конкретный приказ отдадите своему министру Ерину, чтоб он конкретно за это отвечал - за каждый выстрел. Сейчас… буду стараться до вас дозваниваться до утра… Ну отдайте приказ, и пусть он сам проходит по всем позициям и каждого солдата по башке бьет и говорит, чтоб не стрелял. Вот это будет порядок».

И вот тут возникают вопросы без ответов. Кто и зачем палил ночью по больнице? Какую цель преследовали те, кто отдавал приказ открыть огонь без причины, подвергая жизнь заложников опасности? Ответ один. Несмотря на то, что уже пятые сутки шла операция по освобождению заложников, никто так и не смог навести порядок. Было непонятно, кто за что отвечает и кто кому подчиняется. Но самым диким было предложение Ерина, которое озвучил Басаев в своем последнем разговоре с Черномырдиным: «Вчера мы договаривались, что с нами поедут добровольцы. Так вы послушайте, что предлагает Ерин. Напечатали бумажки, вы послушайте: «Я - ну там фамилия, имя - добровольно присоединяюсь к бандитской группе Шамиля Басаева и выезжаю с ней в Чеченскую Республику, осознавая все возможные последствия своего решения». Ну это же вообще кретинизм. «Добровольно присоединяюсь к бандитской группе», то есть люди как бы бандитами становятся. Они сами записались в списки. Чтоб побыстрее освободить заложников, чтоб и самим побыстрее освободиться. В списки уже лишние люди просятся, которые не нужны».

Понятно желание министра снять с себя всякую ответственность за жизнь людей. Но подобного цинизма от Ерина не ожидали даже басаевцы.

Колонна с боевиками и заложниками выдвинулась из Буденовска только в 16.08. До этого стороны пытались договориться о том, сколько же заложников Басаев увезет с собой. В результате в автобусах находилось 75 боевиков, 16 представителей СМИ, 114 заложников и 9 депутатов.

В 16.40 колонну нагнала вторая из 7 «Жигулей» и двух микроавтобусов. В них сидели чеченцы. Кто они такие никто объяснять не стал, но было понятно - эти боевики, все это время бесконтрольно перемещались по Буденовску, готовые нанести удар в любое время.

Дальнейшие события развивались так. 20 июня в 20.30 уже на территории Чечни заложники были отпущены, а Басаев и сотоварищи преспокойно растворились в горах. Все находились в недоумении: почему, после того как заложники были отпущены, бандитам дали уйти? На это вопрос замдиректора ФСБ Межаков ответил: «Этот горный район Чечни полностью контролируется дудаевскими формированиями. Уже на подступах к Зандаку Басаева встречала сотня боевиков. Для его задержания потребовалось бы провести крупномасштабную операцию с подключением крупных, в том числе и войсковых, подразделений объединенной группировки федеральных войск в Чечне». Этим словам мало кто поверил. Боевики вряд ли могли что-либо противопоставить, например, ракетному удару. Вопросов было явно больше, чем ответов. Вот как описывает ситуацию вокруг больницы боец подразделения «Вымпел» Никитин: «Что творилось вокруг больницы - это особая история. Бардак и полная анархия, с которыми никто не боролся. Да и кому, собственно, наводить порядок, если менты сами на голову пробитые? Поступила команда огонь не открывать. Вдруг слышим рядом очередь из автомата. Прибегаем, а там сотрудники родной милиции. Оказывается, по ним стрельнули. Объяснили им, что если стреляют, то нечего отсвечивать перед больницей, спрячься за дом и сиди там. Только мы ушли, снова послышалась стрельба. Прибегаем. Опять все то же. Ну, тут уже, не стесняясь в выражениях, пообещали мужику голову оторвать. После этого все прекратилось. Что поделать, особенность нашего национального восприятия в том, что ей явно не хватает эмоциональности для убедительности. Хотя, когда народ в подпитии, тут и мата для убедительности мало. Если смотреть на схему, дорога, проходящая справа от больницы, простреливалась басаевцами. Именно на этой дороге собралась толпа человек триста. Половина мужиков пьяных. Митингуют. Некоторые приходят и советуют. Одного очень активного еле уняли. Говорит: «Пойдемте, мужики, духов резать, у меня нож есть. Знаю, где подземный ход в больницу. Покажу, если камуфляж дадите». Наобещали ему с три короба, лишь бы отстал. В конце концов, спровадил я их очень просто. Говорю: «Знаете, где у Вас УВД? Вот идите туда, там все руководство заседает!» Подействовало, и человек двести отвалило».

Интересно, что, в конце концов никто так и не сумел выяснить, кем именно принималось решение о штурме. И Москва, и местное командование попытались объяснить действия спецназа некоей ответной реакцией на стрельбу из больницы. Но звучало это неубедительно. Кстати, когда речь идет о подготовке к штурму офицеры спецподразделений упоминают слово подготовка только в кавычках. Тот же Никитин вспоминает: «Около двадцати трех часов [за 6 часов до начала штурма] приехали автобусы и привезли СОБРовцев, которых собрали, наверное, со всей России. Прибывшие сразили нас вопросом: «Мужики, а что вообще случилось?». Напомню, что вопрос задали шестнадцатого июня за час до полуночи, тогда, когда уже трое суток вся страна стоит на ушах. Исходя из того, что вновь прибывшие вообще обстановки не знают, я решил, что штурма сегодня ночью не будет. Пообщавшись с вновь прибывшими, я решил лечь спать. По своему разумению я прикинул, что для штурма нас, наверное, сначала соберут, хотя бы пальцем на песке что-то начертят, поставят задачи, а уже потом... Слишком я был хорошего мнения о нашем руководстве».

Еще более странный случай произошел, когда басаевцы, прикрываясь заложниками, отправились домой. По дороге в автобусах закончилась вода. Жара стояла страшная, и все мучились от жажды. По приказу Шамиля к колонне был выслан грузовик - водовоз. Все приготовились к штурму. Экс-депутат Борщев вспоминает: «И все свободно - и террористы, и мы - бросились пить. Никто нас не контролировал, все были абсолютно свободны, это был момент, когда можно было напасть на террористов и обезвредить. Когда мы вышли к воде, я озирался. Я так и думал, что сейчас ко мне кто-то подойдет, шепнет на ухо, отойдите в сторону, и еще что-то, скажите остальным заложникам, чтобы они легли на землю, ну не знаю, что можно было еще предпринять. Наверное, я не профессионально, по-дилетантски размышлял, но что-то в этом роде должно было произойти. Думал, вот сейчас начнется, надо будет ложиться на землю, чтобы пули пролетали мимо. Где-то внутренне я был к этому готов. Но все было тихо. Тогда я подумал другое: а, что ж я не догадался! Вот мы пьем, а в воду наверняка положили снотворное. Это ж наши привозили воду. Напившись, я сел в автобус. И стал спокойно ждать конца операции. А водителя, подумал я, наверняка предупредили: не пей воду, на тебе другую. Можно было все это сделать. Но нет. Никакого снотворного в воде не оказалось»…

Классической закулисной фигурой, мелькавшей за спинами ичкерийских боевиков, считается Борис Березовский. Действительно, буденовская операция - первый случай, когда за спинами чеченских боевиков замелькала благородная лысина Бориса Абрамовича Березовского. Именно тогда пошли слухи о том, что он «попросил» Черномырдина отпустить Шамиля. Ныне покойный Александр Литвиненко в забавной книге «ФСБ взрывает Россию» несколько по-иному объясняет события в Буденовске: «Дудаев сумел договориться с Москвой о приостановке военных действий. Правда, за соответствующий указ с Дудаева затребовали очередную взятку в несколько миллионов долларов. Чтобы спасти людей, Дудаев деньги заплатил. Однако указ о приостановке военных действий российским правительством так и не был подписан. Люди из окружения Ельцина чеченцев «кинули». Тогда Дудаев приказал Шамилю Басаеву либо вернуть деньги, либо добиться начала мирных переговоров. Басаев с этой задачей справился. В историю эта «разборка» по выколачиванию задолженности из Коржакова-Барсукова-Сосковца вошла под названием: «Захват Шамилем Басаевым 14 июня 1995 года в Буденновске больницы с заложниками». Заложников было больше тысячи. «Альфа» уже захватила первый этаж больницы и вот-вот должна была расправиться с террористами. Но премьер-министр правительства России В.С. Черномырдин, взявший на себя роль посредника, справедливо рассудил, что чеченцев «кинули» не по понятиям, пообещал немедленно начать мирные переговоры, настоял на прекращении операции и гарантировал беспрепятственный отход басаевцев вместе с заложниками назад в Чечню. Возможность отбить заложников и уничтожить басаевцев на обратном пути была. Стоявшее наготове спецподразделение внутренних войск «Витязь» только ждало приказа. Но приказа не последовало. Черномырдин дал Басаеву определенные гарантии и не сдержать слова не мог».

Версия экстравагантная и почти не обсуждавшаяся в России. А жаль. Обсудить ее стоит.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

user posted image

«Джохар! Ты слишком мало жил»… - заунывно пели ичкерийские боевики после гибели своего первого президента. Джохар Дудаев, всего за несколько месяцев до начала войны ненавидимый и презираемый всей Чечней, мгновенно стал национальным героем, едва русские танки пересекли административную границу Ингушетии. Вокруг Дудаева мгновенно сплотились все те, кто еще вчера в лучшем случае посмеивался над провинциального вида бывшим советским генералом в нелепой старомодной шляпе. Во время войны формальное главенство Дудаева признали почти все полевые командиры. Более того, несмотря на сохранение прежней вольницы (а по-другому в условиях партизанской войны и быть не могло) и в оперативном отношении Дудаев (и командующий Масхадов) приобрели определенную власть над лихими и своенравными «детьми гор». Дудаев на какое-то время стал знаменем для огромного количества чеченцев. И от того все попытки Москвы насадить пророссийское правительство из лояльных чеченцев неизменно заканчивались провалом.

Басаевский рейд на Буденновск в определенном смысле означал перелом в ходе войны, возможно, пока еще не военный и не политический, но уж точно психологический. Война была крайне непопулярна в России - отцы и матери получали все новые гробы, скорая победа скрылась где-то в тумане, а цели войны по-прежнему были не ясны большинству граждан страны (бубнеж госпропаганды о «сохранении территориальной целостности» звучал неискренне, фальшиво и никому не грел душу). И когда война пришла в русские города (Буденновск), в стране началось медленное, но угрожающее брожение: за что мы воюем на Кавказе и почему после стольких месяцев наступления нашей доблестной армии боевики не только не разбиты, но имеют наглость и силу врываться в наши дома? Между тем, неумолимо приближались президентские выборы, и Чечня становилась мощным (если не главным) фактором в борьбе за Кремль (позже такое случится еще не раз).

user posted image

У властной элиты никакого иного кандидата кроме Ельцина не было. Вся надежда была на президента, рейтинг которого колебался в пределах статистической погрешности. На Ельцине тяжким грузом висели обнищание людей, лихо шагавшая по стране «прихватизация» и много-много еще чего. Но самой тяжелой гирей была Чечня.

«Не выпускать - приказ был дан, и в Первомайск вошел Салман». Это тоже строчки из боевого фольклора ичкерийцев.

9 января 1996 полевой командир Салман Радуев со своими людьми атакует аэродром в Кизляре, а потом (точно по сценарию Буденновска) захватывает больницу с 1500 заложниками. В этот раз боевики себя ведут еще более жестоко - проводят публичные казни захваченных милиционеров и издеваются над заложниками. Как и в Буденновске, террористам снова дают автобусы, но на этот раз отпускать их не собираются. Колонну штурмуют, но снова как-то странно. Для чего-то штурм начинают, запустив террористов в поселок Первомайский. Там бандитам удается захватить в заложники целое подразделение ОМОНа! Милиционеры сдаются прямо с оружием в руках, не нарушив боевого порядка.

Бой под Первомайским - еще одна черная страница в истории борьбы с чеченскими террористами. Складывалось такое ощущение, что руководство федеральных войск специально делает все, чего делать нельзя. Например, было очевидно, что радуевцы пойдут на прорыв. Поверить, что они сдадутся в плен, мог только тот, кто путал чеченских горцев со швейцарскими. Самое вероятное направление прорыва, естественно, то, которое ведет в Чечню. И почему-то именно это направление было хуже всего защищено. Прикрывавшим его бойцам из всей техники досталось одна БМП, которая была уничтожена уже на 20-й минуте боя. Радиопереговоры боевиков не пытались «давить», что позволило Радуеву исключительно эффективно руководить своим подразделением. В поселке даже не отключили электричество, и полевой командир, развалясь в кресле, смотрел телевизор и был в курсе всего того, что происходит в мире. Наконец, Радуев и его люди, прорвав блокаду, ушли в Чечню полными победителями, прихватив с собой часть заложников. И если в случае с Басаевым можно было говорить о том, что «зря выпустили боевиков» (а если бы не выпустили, то мы бы им уж показали), то после радуевского набега стало ясно - ичкерийцы не по зубам ни российской армии, ни даже прославленным спецподразделениям.

После Кизляра Ельцин дает команду на устранение Дудаева. Считается, достаточно обезглавить боевиков и чеченская проблема будет решена. В околокремлевских кругах циркулируют слухи, что новый шеф ФСК Барсуков ежедневно кричит на подчиненных: «Когда вы привезете голову Дудаева? Меня каждый день е... президент. Он снимет меня - я сниму вас».

Первоначально президента Ичкерии планировалось выкрасть. Но планы так и остались планами - все попытки близко подобраться к Дудаеву окончились провалом. Тогда агенты, внедренные в свиту Джохара, получили приказ взорвать генерала, заложив бомбу в его машину либо заминировав трассу. Но неожиданно научно-технические подразделения спецслужб предлагают иной выход. Из агентурных источников было известно, что «объект» довольно часто пользуется спутниковым телефоном «Инмарсат». Предложение спецов заключалось в том, чтобы разработать прибор, способный засечь луч от телефона на спутник и передать его координаты военным. Первоначально на разработку прибора просили 1 млн. 200 тыс. долларов, но в результате уложились в 600 тыс. Прибор был изготовлен и полевые испытания превзошли все ожидания. Была поражена цель размером с табуретку. Вечером 21 апреля 1996 года экипаж российского самолета дальнего радиолокационного обнаружения «А-50» с установленным на его борту специальным прибором для перехвата сигнала от спутникового телефона завис над Чечней на высоте 22 тыс. м. В это же время кортеж Дудаева выехал в район села Гехи-Чу. Остановив свою «Ниву» в поле, генерал поставил на капот «Инмарсат» а сам, опасаясь излучения, отошел с трубкой на несколько метров. Свита стояла в стороне так, чтобы не слышать с кем и о чем идет разговор (и это была очень благоразумная позиция). В это время к Гехи-Чу на сверхзвуковой скорости приближались два фронтовых бомбардировщика «Су-24». Дудаев набрал номер депутата Борового. Боровой вспоминает: «Я действительно разговаривал с ним по телефону 21 апреля. Это было примерно в восемь вечера. Разговор прервался». Когда голос Дудаева на том конце провода пропал, Константин Боровой еще не знал - больше он никогда не услышит Джохара. В то место, где стоял Дудаев, ударило 2 ракеты. Первая не разорвалась, вторая попала точно в «Ниву». Один из информаторов ФСК, стоявший поодаль, рассказывал, что генералу снесло полчерепа. Барсукову доложили: от мятежного генерала остался лишь лоскуток одежды. Это была победа. Но, как вскоре выяснилось, победа пиррова.

Гибель Дудаева не повергла ичкерийцев в уныние, а лишь ожесточила их. Война в Чечне разгорелась с новой силой. До президентских выборов в России оставалось 2 месяца. На время выборов в России любой ценой необходимо было добиться перемирия в Чечне. Негласное перемирие было заключено. Для этого пришлось идти на уступки. Ельцин запретил использовать авиацию в населенных пунктах Ичкерии. В результате боевики получили долгожданную передышку.

На что была похожа Чечня в этот период, подробно описывалось в российских газетах: «Практически в Чечне нет никакого нашего контроля. Говорят: «Грозный под контролем федеральных сил». Весь контроль заключается в том, что федеральные силы сами себя охраняют. Приезжаем в деревню, спрашиваем председателя. Какого, отвечают, у нас их четверо: одного еще Дудаев назначил, другого - Завгаев, третий с гор спустился и сам себя назначил, а четвертый - мулла. Но зеленый флаг «свободной Ичкерии» в каждом селении висит».

Передышку сепаратисты использовали с пользой. Основные силы боевиков стягивались к Грозному. 6 августа 1996 года началась операция Главного штаба вооруженных сил Чеченской республики Ичкерия «Джихад».

Атака на город проходила сразу с четырех сторон. За считанные минуты под контролем федералов остался только центр - Железнодорожный вокзал и Центральный рынок. Через два часа город фактически был захвачен. Потери со стороны федеральных сил составили 300 человек убитыми и около 1500 ранеными. Со стороны боевиков в операции участвовало всего 820 человек.

Для Кремля это стало сигналом к капитуляции. Почти все высшие российские сановники полагали, что страна во главе с президентом, находящимся между жизнью и смертью (Ельцина готовят к операции на сердце с непонятным исходом), не может позволить себе начинать новую войну. Как воздух необходимо одно - мир. Переговоры России и Ичкерии закончились уже 31 августа 1996-го знаменитыми Хасавюртскими соглашениями. Россия обязалась прекратить военные действия и вывести войска из Чечни, т.е. фактически признавала свое поражение в войне. Политическую ответственность за Хасавюрт берет на себя генерал Лебедь (хотя, на самом деле, все принципиальные вопросы решает Борис Березовский). Но колоритная фигура Лебедя заслоняет тех, кто находится в тени переговоров. Впрочем, заслоняет ненадолго. Вскоре кое-кто выходит из тени…

Практически сразу после Хасавюрта БАБ ссорится с Лебедем. Генерал, не особо стесняясь в выражениях, начинает критиковать олигархов (и Березовского в том числе). Лебедь уверен - еще несколько месяцев (а может быть недель, дней) и дряхлый Ельцин уступит ему свою власть. И генерал не считает нужным особо церемониться с былыми покровителями. Тем более что их нахождение в непосредственной от него, Лебедя, близости бросает невыгодную тень на генерала, стремящегося стать «всенародным президентом».

Лебедь, как известно, просчитался - ему не удалось стать ни наследником, ни преемником, ни даже узурпатором. Ему пришлось стать обычным отставником. Место взбрыкнувшего Лебедя тут же занимает податливый Рыбкин, а сам БАБ становится его замом. Забавно, что после официального прихода во власть Березовский даже не пытается разорвать отношения с бандитами находящимися в федеральном розыске. И дело уже не только в том, что с их помощью хитроумный олигарх зарабатывает политические очки.

Первый раз БАБ засветился в истории с освобождением заложников еще в декабре 1996 года, когда на блокпосте при въезде в Дагестан банда Радуева захватила в заложники 22 милиционера. Через четыре дня по слову Березовского все заложники были бесплатно выпущены на свободу. Вот только мало кто знает, что уже же после возвращения милиционеров из плена не без стараний Бориса Абрамовича была освобождена группа чеченских бандитов, осужденных за тяжкие и особо тяжкие преступления. По фиктивным документам 11 преступников передали чеченской стороне, а потом, задним числом, амнистировали. Вообще, популярность олигарха среди чеченских сепаратистов стала притчей во языцех. Он мог легко решать с ними любые вопросы. В расследовании знаменитого разоблачителя Александра Хинштейна (ныне правоверного кремлевца) «Тайна «Атолла» приводятся любопытные воспоминания начальника «домашней» службы безопасности БАБа «Атолл» Сергея Соколова: «Березовский был связан с чеченцами исторически. Еще когда он торговал автомобилями, вокруг него всегда крутилась масса чеченских бандитов. Начальником службы безопасности «ЛогоВАЗа» был, например, бывший борец Салман Хасимиков: он у Дудаева возглавлял госбезопасность. В доме приемов «ЛогоВАЗа» гости с Кавказа дневали и ночевали. Я часто видел там Арби Бараева, Закаева, Басаева. Удугов вечно ходил в папахе. Многие приезжали с оружием. Помню, какой-то колоритный боевик расхаживал по клубу в камуфляже, со «Стечкиным» наперевес».

Здесь же есть и еще кое-какие занимательные свидетельства. Например, начальника отдела СНБ, родного брата шефа дудаевско-масхадовской госбезопасности Турпала Мовсаева: «Основную роль в организации похищения людей на территории Чечни играл Б. Березовский. Он заказывал похищение наиболее известных политиков и журналистов. Это был его совместный бизнес с Кариевым, Хултыговым, Арсановым Вахой. К этому также были причастны Ш. Басаев и Мовлади Удугов. Брат мне рассказывал, что Басаев организовал похищение представителя России в Чечне Власова. Похищение состоялось по просьбе Б. Березовского, чтобы поднять его авторитет и заработать деньги на выкупе... Мне известно, что всю правду о похищении знал заместитель Власова Акмаль Саидов. Он хотел обнародовать известные ему факты. После таких высказываний он был похищен и убит».

Адам Бибулатов, командир батальона смертников в подразделении Шамиля Басаева вспоминает следующее: «Березовский заплатил 2,8 млн. долларов за известного похищенного человека. При этом он не забыл ни себя, ни похищенного… О его, так сказать, неформальных связях с Асланбеком-большим [Асланбек Абдулхаджиев, один из ближайших соратников Басаева] известно многим в Чечне. Я знаю точно, что с денег, заплаченных за его выкуп, ему кое-что перепало».

Экс-министру Чеченской республики Ичкерия Хожахмеду Яриханову тоже есть что рассказать: «Когда была похищена Е. Масюк [корреспондент НТВ], Масхадов приложил большие усилия по ее освобождению. Перед моим отъездом Масхадов сказал мне, что преступление почти раскрыто и Масюк будет освобождена силовыми структурами Чечни... но в дело вмешался Б. Березовский, заплатил похитителям 2 млн. долларов и выкупил Масюк».

Для того чтобы сохранять авторитет и влияние на лидеров сепаратистов, БАБ постоянно ссужает их деньгами. В начале 1997 года происходит знаменитое событие (позже ставшее этаким символом странного сотрудничества официальной Москвы и ичкерийцев). Заместитель секретаря Совета безопасности РФ Б.А. Березовский передал из рук в руки террористу, находящемуся в федеральном розыске, Шамилю Басаеву сумку с 2 млн. долларов «для ремонта цементного завода в Чири-Юрте». Тот же Хинштейн аккуратно собрал эти свидетельства. Вот некоторые из них.

Михаил Латыров, заместитель директора аэропорта «Ингушетия»: «Весной 1997 года в аэропорт «Ингушетия» прибыл самолет «Ту-134», на котором прилетел Борис Березовский... Его сопровождала охрана, у одного из которых в руках была большая темная спортивная сумка, размером около 90х40х50 см... Спустя около получаса на территорию аэропорта въехала колонна из нескольких машин, с вооруженными людьми... Из машины «ВАЗ 2106» белого цвета вышел Шамиль Басаев, которого я уверенно опознал… Через минут 20-30 из VIP-зала вышел Басаев, который держал в руке ту спортивную сумку, которую привез Березовский. С этой сумкой Басаев пошел к автомашине «шестерке» и, открыв заднюю дверь, поставил сумку на сиденье. В это время я находился рядом с автомашиной, и мне было видно, что сумка не полностью застегнута, в ней находились и были видны пачки с долларами США…»

Саид-Магомед Чупалаев, начальник штаба Центрального фронта Ичкерии: «Я находился в рабочем кабинете Ш. Басаева, расположенном в Доме правительства ЧРИ... В ходе беседы с Ш. Басаевым я обратил внимание на большую темную спортивную сумку, которая находилась под столом у Басаева. На мой вопрос, что это за сумка, Басаев ответил, что там находятся 2 млн. долларов... Я открыл эту сумку, в ней находился полиэтиленовый мешок с пачками долларов. На мой вопрос, откуда эти деньги, Басаев сказал, что это ему передал Борис Березовский в качестве подарка».

Салман Радуев: «Летом 1998 года сотрудниками администрации президента ЧРИ усиленно распространялась информация о том, что Шамиль Басаев получил от Бориса Абрамовича Березовского крупную сумму денег в американских долларах... В ходе одной из встреч с Шамилем, которая состоялась в конце сентября 1998 года, я поинтересовался у него о достоверности распространяемых слухов. Басаев сообщил, что... он активно сотрудничал с заместителем секретаря Совета безопасности Российской Федерации Березовским Б.А. Во время неоднократных телефонных разговоров Басаев попросил у Бориса Абрамовича денежных средств на восстановление Чири-Юртовского цементного завода и других объектов народного хозяйства. Березовский ответил согласием и в конце апреля 1997 года в городе Слепцовске Республики Ингушетии лично передал ему для этих целей 2 млн. долларов США наличными...»

Лечи Яхъяев, главный редактор газеты «Свобода»: «В 1997 г. в конце лета в штаб Радуева Салмана, расположенный на бывшей площади Ленина, прибыл Б. Березовский, и они общались в его кабинете. Я лично это видел, так как в это время тоже находился в штабе. Там же я встретился с Ш. Басаевым... После окончания встречи Ш. Басаев забрал Б. Березовского и С. Радуева и уехал с ними на своей машине. Впоследствии Ш. Басаев мне сказал, что от Б. Березовского получили большие деньги... Как он мне потом сказал, деньги были потрачены на закупку оружия и боеприпасов».

Но самым удивительным было не то, что Березовский сотрудничал со своими давними чеченскими знакомцами. Самым удивительным было то, что официальная Москва прекрасно знала об этом и поощряла его!

После ухода русских войск пришла пора делить власть. Дудаев был мертв, а явного преемника не просматривалось. И словно в насмешку над здравым смыслом в поголовно вооруженной Чечне объявляются «свободные и демократические» выборы.

23 декабря 1996 года завершается сбор подписей за выдвижение кандидатов. Установленный избирательной комиссией барьер в 10 000 преодолевает несколько человек, но фаворитами гонки становятся четверо.

Первым в списке, разумеется, оказался исполняющий обязанности главы государства Зелимхан Яндарбиев, «духовный наставник» Дудаева. Рядом с Джохаром Зелимхан Абдумуслимович появился еще в 1990-м, когда будущий «главный сепаратист» организовал Общенациональный конгресс чеченского народа. После фактического прихода к власти в Чечне генерала Дудаева Яндарбиев становится его цепным псом. Сначала бывшего каменщика спускают на Совет старейшин Чеченской республики (мудрые аксакалы имели неосторожность выступить против формируемого новой властью совета министров). Следующей мишенью Зелимхана Абдумуслимовича стали коллеги по чеченскому парламенту. Среди них он беспрестанно выявлял российских шпионов и изменников Родины. Дело дошло до того, что Комиссия по этике чуть было не лишила горлопана депутатских полномочий. Но выводов он не сделал. Тогда ему намекнули по-другому. 1 октября 1993 года в Грозном, когда вице-президент Яндарбиев выходил из машины, в него два раза выстрелили из подствольного гранатомета. Всевышний был милостив - Зелимхан остался живым. В последующих грозовых событиях Яндарбиев оставался вечной тенью Дудаева. Полевые командиры относились к нему с внешним почтением, но реально мало кто ему подчинялся. За спиной «духовного наставника» стояла крупнейшая в республике Вайнахская демократическая партия. Ее членами на момент выборов были многие чиновники и военные. Яндарбиев желал стать классическим «кандидатом от власти». И это была его беда.

Следующим выдвиженцем был Мовлади Удугов – «чеченский Геббельс». К моменту выборов он занимал должность первого вице-премьера Чечни (забавно, что его конкуренту по выборам Яндарбиеву пришлось наградить Удугова высшим чеченским орденом «Честь нации»). Награда, впрочем, оказалась вполне заслуженной. Удугов был замечательно ловким пропагандистом. Во время первой чеченской он «вчистую» переиграл официозный российский агитпроп. Удугову удалось главное - вызвать массовое отвращение к чеченской войне в самом российском обществе. Пропагандист-самоучка ловко манипулировал не только западными, но и российскими журналистами. Кого-то он элементарно покупал, но многие работали с ним в связке вполне искренне, возмущаясь российскими войсковыми зачистками в Чечне, бессмысленностью войны, бездарностью генералов. Мовлади сумел оживить в миллионах простых россиян «афганский синдром» - чеченскую кампанию живо стали сравнивать с Афганистаном. 14 ноября 1996 года «Общая газета» вполне справедливо писала про Удугова: «Он один выиграл информационную войну против официальных российских СМИ». За чеченским Геббельсом стоял союз политических сил «Исламский порядок», в который входили Национально-патриотическая партия Ичкерии, национальная аналитическая группа «Чечня», организации националистического толка – «Рабы Аллаха» и «Голос матери» и шесть молодежных организаций.

Кандидатом №1 считался Аслан Масхадов, фактический руководитель чеченской армии. Во время войны он официально занимал пост начальника Главного штаба Вооруженных Сил Ичкерии. Масхадов (бывший полковник Советской Армии) спланировал и осуществил немало дерзких и успешных военных операций. На излете войны к полководческим талантам ему удалось присовокупить и политико-дипломатический успех - именно он был главным переговорщиком с Лебедем во время заключения Хасавюртских соглашений. В то время Масхадов привлекателен для многих. В Чечне он популярен как успешный военачальник. В Москве в нем видят одного из немногих вменяемых лидеров. Полевые командиры тоже довольны - они знают, что за Масхадовым нет никакой реальной силы, а потому его президентство ни одному из них не грозит потерей независимости. Масхадов - явный фаворит выборов. Болтуна и хвастуна Яндарбиева мало кто воспринимает всерьез. Удугов (не говоря уж о более мелких кандидатах), тем более, не тянет на роль общенационального вождя буйной Ичкерии. И вдруг у Масхадова появляется вполне реальный конкурент. Им становится наш старый знакомый…

Шамиль Басаев не занимал высших постов в Ичкерии и не мог похвастаться особой близостью к Дудаеву. Но его лихой налет на Буденновск (переломивший, как многие считают, ход войны) в один миг сделал его самым популярным командиром в Чечне. На неистового Шамиля со скрытым недовольством косятся те, кто желает налаживать мирную жизнь и прибыльный бизнес. Басаев - кумир тех, кто не считает, что война с Руснией (Россией) окончена. В пику Масхадову «герой» Буденновска заявляет: «С Россией война будет продолжаться. Ведь она так по-скотски, бесчеловечно вела себя в Чечне. Российские войска убили 100 тыс. человек, все разорили и ушли… Если нам будет выгодно, мы будем говорить с любым руководителем этой страны. Но только пусть Россия заплатит нам 700 млрд. долларов США за ущерб, причиненный Чечне, а мы на эти деньги можем купить пол-России».

И тем не менее, на президентских выборах побеждает Масхадов. Причем его победа ни у кого не вызывает сомнений - 59%. Вторым оказывается Басаев - 23,5%. Яндарбиев с треском проваливается - 10%. Удугов вообще получает что-то около 1% голосов (но зато берет реванш в парламенте - его партия становится второй по численности в законодательном органе страны и получает целых 7 мандатов). Итоги парламентских выборов не менее важны, чем итоги президентских. Все понимают, что в полностью вооруженной Ичкерии президент не будет играть решающей роли. Реальный расклад сил выявится как раз в парламенте. Однако с парламентом возникают большие проблемы - из 63 человек избрано только 32. Первое место занимает президентская «Партия национальной независимости» - на ее счету 20 мандатов. Следом идет «Исламский порядок» - 7 мандатов. Остальные 5 представляли различные политические силы. Между тем, кворум составляет 42 человека. Парламент приступить к работе не может. Денег на проведение дополнительных выборов в казне нет, страна разрушена войной. И в этот момент избирком Чечни принимает «соломоново решение» - пересмотреть собственные выводы по подсчетам голосов. После «пересмотра» в парламенте появляется еще 11 депутатов. Работать теперь можно, но парламент, избранный столь экзотическим способом, уже не вызывает никакого доверия. Над ним откровенно потешаются.

Одновременно Масхадов понимает - его победа стоит немного, если не удастся договориться с бывшими соперниками по выборам. Дело в том, что если голосов у Масхадова побольше, чем у Басаева или Удугова, то «штыков» у них примерно равное количество. В результате Басаев и Удугов получают посты первых вице-премьеров. Один только обиженный Яндарбиев отказывается войти в правительство и уходит в оппозицию. На короткое время в Грозном воцаряется единство. Однако уже через несколько месяцев становится ясно - Масхадов и Басаев планируют строить две совершенно разные Ичкерии. Вернее, Басаев точно знает, какую именно Ичкерию он желает построить. Это резко отличает его от Масхадова, который ни в чем твердо не уверен, постоянно колеблется, лавирует и пуще всего опасается сделать хотя бы один решительный шаг. Басаев почти не скрывает своих планов. Если для Масхадова Хасавюртские соглашения - это мир, то для Шамиля лишь перемирие.

В окружении самого Басаева появляется все больше темных личностей, прибывших издалека. Они привозят с собой не только деньги и оружие. Вместе с ними в чеченские горы просачиваются неведомые ранее идеи исламского фундаментализма. Басаев открыто указывает на свой идеал. В Ичкерии должно быть установлено тотальное шариатское правление. Республику необходимо превратить в исламский Эмират по образу и подобию государства, созданного афганскими талибами. Но самое главное, Басаев уверен - территория Эмирата не должна ограничиться Чечней. В него должны войти весь Северный Кавказ, а позже Поволжье, Башкирия и Урал. В ту пору подобные планы не казались таким уж сумасбродством. Тем более что Басаев нашел союзников не только в Аравийской пустыне и далеком Кабуле, но и в самой Москве!..

Чечня бурлила, как кипящий котел. Недавно избранного в президенты Масхадова тянули в разные стороны. Московские чеченцы убеждали, что с Россией можно делать неплохой бизнес. Но нависавший вечной тенью над Масхадовым Басаев звал на войну с Россией.

Примерно в это время особое влияние в республике приобретает некий Хабиб Абдул Рахман, которого позднее вся Россия узнает под именем Хаттаб. Это был странный человек. Точных сведений о его месте рождения не сумели добыть даже спецслужбы, для которых этот бородач на долгие годы стал мучительной головной болью. По одной версии, он родился в 1970 году в богатой иорданской семье, по другой - выходец из Саудовской Аравии. Учился в США, но образования так и не получил. В 80-х годах воевал в Афганистане против советских войск, а после стал инструктором в диверсионной школе моджахедов на территории Пакистана. По данным израильских спецслужб, Хаттаб в этот момент был завербован пакистанской межведомственной разведкой ИСИ, которая с 1992 года начала довольно активно действовать на территории бывшего СССР. В Афганистане Хаттаб участвовал в боях под Джелалабадом и Хостом. Потерял два пальца на правой руке - их оторвало его же собственной гранатой, которая разорвалась раньше времени. Был несколько раз ранен: один раз тяжело - пуля из 12,7-миллиметрового советского пулемета попала ему в живот. В 1993 году с небольшим отрядом боевиков Хаттаб переправляется в Таджикистан, где проводит несколько терактов и диверсий против российских военнослужащих и членов их семей. Чуть позже неутомимый иорданец (или все же саудовец?) участвовал в вооруженных конфликтах на территории бывшей Югославии. В частности, сражался против сербских сил на территории Боснии и Герцеговины.

Весной 1995 года Хаттаб появляется в Чечне. Вскоре он уже стоит во главе группировок арабских наемников. Через некоторое время под его контролем оказываются и международные каналы финансирования чеченских боевиков. Хаттаб принес с собой в Чечню новую идеологию еще неведомого здесь фундаментализма. В сторону исламского мира с надеждой поглядывали многие вожди Ичкерии. Кто как не единоверцы должны помочь маленькой республике, только-только освободившейся от «гнета неверных». Бывший и.о. президента Яндарбиев лелеял надежду влиться в ваххабитский мир и дружить с Саудовской Аравией. Но неожиданно его мечтания встретили жесткий отпор у Верховного муфтия Чечни. Он заявил: ваххабиты чужие для чеченцев, они не принесут Ичкерии добра, а потому пусть убираются подобру-поздорову. Верховного муфтия звали Ахмад Кадыров.

Он родился в 1950 году. Окончил медресе в Бухаре и Исламский институт в Ташкенте. В 1989 году основал и возглавил первый на Северном Кавказе Исламский институт. В 1994-1996 годах участвовал в военных действиях в рядах чеченских боевиков против федеральных сил. В 1995 году на сходе полевых командиров в селе Ведено Джохар Дудаев назначил Кадырова верховным муфтием Чечни. Именно он, как духовный лидер республики Ичкерия, объявил джихад России. В 1996 году Кадыров был одним из участников переговоров Лебедя и Масхадова в Старых Атагах и присутствовал при подписании Хасавюртовских соглашений. Верховный муфтий Ичкерии и бывший и.о. президента республики Яндарбиев были старыми идеологическими противниками. Первый раз они сцепились в споре о том, должна ли Чечня быть ваххабитской, еще при Дудаеве. Яндарбиев призвал Джохара влиться в международное ваххабитское течение и привлечь на помощь для борьбы с Россией специалистов из-за рубежа. Кадыров, как член суфийского тариката «Кадирийа», в принципе был противником насилия и уж тем более не принимал таких радикальных учений, как ваххабизм. С тех пор Яндарбиев и иже с ним с одной стороны и Кадыров с другой тянули Чечню в разные стороны.

Между тем, Басаев и Хаттаб, не особенно оглядываясь на Масхадова, начинают готовить солдат для будущей войны с Россией. В районе села Сержень-Юрт, на левом берегу реки Хулхулау, петляющей по Веденскому и Шалинскому районам, на месте бывших домов отдыха и пионерских лагерей была создана база подготовки солдат джихада – «Саид ибн Абу-Вакас». Здесь же расположился главный штаб. Главному штабу были подчинены 4 узкоспециализированных учебных лагеря: «Абужафар» - обучение методам ведения партизанской войны и использования всех видов стрелкового вооружения. Кстати, многие из видов оружия, пользованию которым обучали боевиков в «Абуджафаре», едва успели поступить на вооружение элитных частей в различных армиях мира. «Якуб» - обучение навыкам военного искусства, а также применению в бою тяжелого вооружения. «Абубакар» - обучение проведению диверсионно-террористических акций в тылу противника. «Давгат» - психологическая и идеологическая подготовка путем глубокого изучения Корана, усвоения исламских догм. Этот лагерь готовил «исламских политруков». Вся система лагерей подготовки была сведена в так называемый Исламский институт «Кавказ», который, в свою очередь, входил в состав международной организации «Братья мусульмане».

Шухрат Масирохунов, бывший начальник контррразведки Исламского движения Узбекистана, вспоминал время своего обучения в «институте»: «Встретил как-то знакомого, тот посоветовал: живи, как положено мусульманину. Не пей, делай намаз. Стали собираться вместе, изучали Коран, беседовали. Кто-то сказал: в Чечне, мол, есть медресе, куда принимают всех желающих. Я туда поехал, это было в 1998 году. В районе села Автуры был лагерь «Кавказ», куда меня и приняли. Сначала там проходили курс религии, потом - боевой подготовки. Узбеков было человек пятьдесят. Преподавали арабы, хорошо говорящие по-русски. Там я познакомился с Хаттабом, он был настоящий солдат и при этом весельчак - вечно всех подкалывал. А Басаев - обычный политик, очень хитрый».

Кстати, это мнение о Шамиле было достаточно распространенным. Его популярность среди моджахедов серьезно уступала популярности араба. Хаттаба любили за непоказушную скромность. Он был очень справедливым и заботливым командиром. При этом отличался ужасающей жестокостью по отношению к врагам. Именно он любил глумиться над трупами российских солдат и снимать свои зверства на видео. Из выступления Хаттаба перед выпускниками диверсионной школы: «Месяц вас учили искусству диверсий, подкупа, распространения слухов. Ваша задача сеять смертельный ужас среди тех, кто продал Аллаха. Они каждый час должны чувствовать холодную руку смерти...»

Система тренировок Хаттаба была крайне жестокой. Например, отработка некоторых тактических приемов велась под реальным огнем условного противника. В результате отпадала необходимость в отчислении нерадивых студентов. Те, кто не мог «усвоить материал», просто погибали. Учебная группа - пять человек. Пятерками они потом и должны были воевать. В программу обучения входят ежедневные стрельбы, рукопашный бой, минно-подрывное дело, военная топография, ориентирование на местности, выживание в экстремальных условиях. Особое внимание уделяется отработке вопросов взаимодействия, организации связи, захвату важных городских объектов. Каждый студент института получал единовременно двести долларов США и ежемесячную стипендию сто долларов. По меркам послевоенной Чечни это были большие деньги. За привлечение пяти новых членов назначалась премия в тысячу долларов.

И, естественно, все, кто обучается у Хаттаба, постоянно оттачивают свои навыки на практике. Хаттаб рассказывал журналистам: «Мы обучаем братьев исламу, обращению с оружием, минами и так далее. А после трехмесячного курса подготовки молодежь проходит практику на территории России в сопредельных с Чечней республиках. Чаще - в Дагестане. Но не против его народов, а против русских. Священный долг каждого мусульманина – джихад».

Одним из таких «выпускных экзаменов» для «студентов» института стала атака 22 декабря 1998 года на военный городок 136-й мотострелковой бригады, дислоцированной в Буйнакске в Дагестане. В ходе боя моджахеды сожгли несколько танков Т-72, цистерну с горючим и три грузовика, после чего ушли в Чечню. Хаттаб был ранен в плечо.

Значительная часть успеха буйнакской операции заключалась в том, что Хаттабу удалось сконцентрировать ударные части в ваххабитском селе Карамахи незаметно для федералов. После завершения операции полевой командир сказал: «Мы знаем русских, их планы, знаем их слабые точки. По этой причине нам легче с ними сражаться, чем с другими нашими врагами».

И это была правда. В 1996 году Хаттабу удалось уничтожить целый батальон на дороге между Дачуборзой и Ярышмарды. Это была одна из самых успешных операций сепаратистов за ту войну. Позже российские военные и журналисты будут оправдывать громкие победы Хаттаба обычным везением. В частности, в бою у Ярышмарды боевику якобы повезло в том, что в первые же минуты боя был уничтожен командирский БТР и федералы остались без связи, а сама операция, дескать, была самая обычная - тривиальная засада на изгибе серпантина. Может быть, это и так. Но что в таком случае можно сказать о тех воинских начальниках, которые попадают в тривиальные засады?

Помимо военных операций бойцы, воспитанные Хаттабом, занимаются массовыми похищениями людей. Практика таких акций начинается с 1997 года. Тогда была захвачена съемочная группа НТВ. Сумма выкупа составила миллион долларов. После этого по стране прокатилась волна похищений. Причем воровали не только в самой Чечне, но и в других республиках бывшего СССР.

Шухрат Масирохунов вспоминает: «Я получил задание присылать в Чечню деньги для поддержки узбекского джамаата. Еще предполагалось организовать в Ташкенте ряд похищений детей богатых родителей, в основном евреев. Уже решили, что держать заложников станем в Казахстане, а выкуп будут получать люди из Чечни».

Сколько человек было похищено в этот период, точно не знает никто, но речь идет о тысячах! Точно так же никто не может судить о количестве денег, заработанных таким образом. Бывшие боевики говорят о десятках миллионов долларов.

Но все это была лишь подготовка к большому делу. И Хаттаб, и Басаев давно уже грезили созданием имамата на Северном Кавказе. Они рассчитывали получить выход к Каспийскому морю - это было просто необходимо для того, чтобы иметь нормальную связь с остальным исламским миром. Хаттаб начинает создавать исламскую армию Дагестана. Оружие поступает по маршруту Баку-Дербент-Хасавюрт-Чечня. По данным ФСБ основным спонсором араба выступает небезызвестный Усама бен Ладен…

1998 год стал годом очередного кризиса для Кремля. Ельцин тяжело болел. Экономика после дефолта лежала в руинах. Что творится в стране, никто объяснить не мог. После очевидного провала Сергея Кириенко Ельцин принимает решение вернуть старого боевого товарища Черномырдина. Его кандидатуру вносят на утверждение в Думу. И вот тут в игру активно вступает Юрий Лужков. Борьба за кресло председателя правительства превращается в феодальную войну за синекуры. Московский мэр сам метит в заместители к больному «царю», но Ельцин недолюбливает слишком независимого Лужкова и прекрасно знает: человек, ставший премьером, автоматически становится одним из самых популярных политиков в стране и имеет все шансы на престол. Точно так же считал и семейный идеолог Березовский: «Мне было совершенно ясно, что следующим президентом России станет премьер-министр. Так уж устроено наше верноподданническое сознание. Я вам сейчас это докажу. Вот был Черномырдин. Ельцин под давлением своего окружения решил его поменять на Кириенко. И что произошло? Никому не известный Кириенко получает рейтинг номер один. Со всех точек зрения парадокс. Нелюбимый, даже ненавидимый Ельцин посадил Премьера, и все сказали: «О, какой классный!» Власть в России значит все, кресло значит все».

Мощным ударом Лужков выбивает Черномырдина из седла. Крупнейшая фракция Госдумы КПРФ закрывает дорогу для Виктора Степановича к премьерскому креслу. Однако и Лужкову оно не достается. В последний момент Ельцин делает «ход конем» и уговаривает принять бразды правления Евгения Примакова. И вот тут Лужков делает, как говорят французы, tour de force - сильный ход. Он предлагает Примакову объединить усилия в борьбе за президентское кресло. Логика союза очевидна - если по отдельности Евгений Максимович и Юрий Михайлович просто сильные политики, с хорошими шансами на успех в борьбе за президентское кресло, то вместе они несокрушимая мощь.

В Кремле начинают паниковать. Между тем, на верность вновь образованному тандему постепенно присягают регионы. Ситуация осложняется назревающим импичментом - президента Ельцина обвиняют в развязывании войны в Чечне, Беловежских соглашениях, в многочисленных нарушениях конституции и даже в геноциде собственного народа. Ельцин идет на рискованный ход - он отправляет в отставку сверхпопулярного Примакова и заменяет его преданным, но политически невнятным Степашиным.

Политики высказывают абсолютно противоположные мнения об отставке. Березовский: «Отставка Примакова - это не вопрос замены одного человека на посту премьера на другого, это провал попытки коммунистического и гэбэшного реванша в России». Лидер депутатской группы «Народовластие» Рыжков: «Президент не осознает, что он делает. Ему следовало бы вначале хорошенько подумать, прежде чем идти на этот шаг». Итог под обсуждением изгнания Примакова из Кремля подвели биржевые сводки. В день отставки российский рубль сильно упал в цене. Между тем, сама по себе отставка (и даже провал импичмента в Думе) ничего не решали. Срок полномочий Ельцина неумолимо подходил к концу, а популярность Примакова после изгнания из Кремля лишь возросла.

7 августа 1999 года войска «Исламской миротворческой бригады» под командованием Басаева и Хаттаба пересекли границу Дагестана и заняли Ботлихский район. За считанные часы боевики захватили села Ансалта, Рахата, Тандо, Шодрода, Годобери. Так началась операция «Имам Гази-Магомед». Колонны боевиков неторопливо вошли на территорию соседней республики и беспрепятственно стали занимать населенные пункты. Шли неторопливо, основательно. С явным намерением остаться надолго. На второй день вторжения практически без единого выстрела боевиками было занято еще два села - Шодроту и Зиберхали.

В течение следующих двух дней на территории Дагестана распространилось действие двух документов «Исламской шуры Дагестана»: «Декларации о восстановлении Исламского Государства Дагестан» и «Постановления в связи с оккупацией Государства Дагестан». Из первого документа следовало, что «Исламская Шура» (или по-русски «совет») - организация, в которую вошли представители джамаатов (мусульманских общин) Махачкалы, Хасавюрта, Кызылюрта и Буйнакска, а также еще восьми районов Дагестана (это, кстати, четверть республики) с целью освободить страну от оккупации русских и восстановить исламское государство. Шура объявляла ныне действующий в стране Государственный совет низложенным и сообщала о создании нового исламского правительства. «Постановление в связи с оккупацией Государства Дагестан» призывало, как водится, всех мусульман стать моджахедами и идти на газават против неверных. За всей этой идеологической шумихой стоял ваххабит Багаутдин Кебедов. Выходец из Цумадинского района Дагестана он еще во времена существования «великого и могучего» пытался создать в республике несколько исламских кружков, но все они были разгромлены КГБ. Когда великая империя стала клониться к закату, ему все-таки удалось добиться своего. В 1989 году Кебедов организовал мусульманскую общину в городе Кизилюрт под Махачкалой. В 1990-м участвовал в создании Всесоюзной исламской партии возрождения. В 1997 году он возглавляет Исламское сообщество Дагестана, но местные власти не собираются терпеть у себя под боком ваххабитов, и Кебедов вынужден бежать в Чечню. Там он быстро сходится с близкими ему по духу Басаевым и Хаттабом.

Вслед за заявлениями нового «руководства страны» на территории Дагестана начинает вещать ваххабитское телевидение. А Басаев и Хаттаб из боевиков и полевых командиров превращаются в командующих вооруженными силами Дагестана.

Только на 5-й день вторжения происходят первые бои. Все началось со столкновения боевиков и федералов на высоте с поэтическим названием «Ослиное ухо».

9 августа группа Басаева без боя заняла господствующую высоту Элилэн, она же Ослиное ухо. Стратегическая позиция представляла собой лысую сопку западнее Ботлиха, высота над ложем около 500 м. Имеет две вершины с отметками 1361,5 и 1622,5 м. 12 августа, разобравшись, что выгодная позиция боевиков на высоте мешает нормальному развертыванию войск, федеральное командование обстреливает противника из установок «Град» и наносит ракетные удары вертолетами огневой поддержки. В то же время в другом районе Дагестана боевики сбивают штабную «вертушку». В результате получают ранения трое (!) генералов внутренних войск. В ответ по селениям Гагатли и Анди наносятся ракетно-бомбовые удары. В активную стадию бои переходят только 13 августа. Начинается атака на Гагатли, но основные события разворачиваются на высоте Ослиное ухо.

Сводная парашютно-десантная рота, усиленная разведвзводом, автоматическим станковым гранатометом и минометом под командованием гвардии-майора Костина скрытно выдвинулась к горе Элилэн. В ее задачу входил захват высоты и дальнейшая корректировка ударов авиации по позициям врага в селах Рахат, Ансалт и Шадрода. К 5 часам утра десантникам удалось почти вплотную подойти к высоте и первым мощным и неожиданным ударом выбить противника с нижней вершины 1361,5. Остатки боевиков откатились на вторую линию обороны, а федералам удалось закрепиться на захваченных рубежах. Через полтора часа моджахеды идут в контратаку. Десантникам удается шквальным огнем загнать противника обратно в окопы. Но на этом успехи группы Костина закончились. Вскоре боевики начинают вторую атаку. Массированным огнем минометов началось подавление снайперских и гранатометных групп федералов. В 9.15 Костин был ранен, но командного пункта не покинул. В 10.30 боевики пошли на штурм. Завязалась рукопашная. Мина попадает в командный окоп, и Костин остается чуть ли не единственным живым офицером. Собрав последние резервы, майор организует контратаку. Но все бесполезно. Федералы вынуждены отступить. Гвардии майор Костин умирает от полученных ран. Общие потери федеральных сил в этой атаке составили 12 человек убитыми и 25 ранеными. Всего же в первой атаке на Ослиное ухо было задействовано 63 десантника.

17 августа федералы предпринимают попытку выбить боевиков из Тандо. Снова неудача. Сожжено 6 БМП, 34 человека убито, десяки раненых. И снова командование принимает решение очистить Ослиное ухо.

18 августа десантникам удается обойти высоту и начать атаку, но экипажи вертолетов огневой поддержки принимают ударивших с тыла десантников за боевиков и накрывают их шквалом огня. Атака проваливается. После того, как командиры разбираются, в чем дело, штурм повторяется. Вообще, все происходящее очень хорошо проиллюстрировал очевидец тех событий Александр Бабакин: «Только что вышедший из боя полуоглохший капитан - командир роты - сердито кричал, что его едва обученное подразделение бросили на эту проклятую высоту под пулеметы и огонь снайперов». Тем не менее, 19 августа огонь с позиций чеченцев стал ослабевать. Стало понятно, у басаевцев кончаются патроны. А еще через 4 дня Басаев уводит своих людей из Дагестана.

29 августа начинается уничтожение боевиков в Кадарской зоне - анклаве ваххабитов в Буйнакском районе. Федералам противостояло 700 боевиков под командованием эмира Джаруллы. Неожиданно, когда зачистка Кадарской зоны была в самом разгаре, Басаев, желающий «ослабить милицейские силы», штурмующие Карамахи и Чабанмахи, опять нанес удар по территории Дагестана. Операция получила название «Имам Гамзат-бек». Вновь одно за другим боевики стали занимать села: Новолакское, Чапаево, Шушия, Ахар, Новолуки, Тухчар, Тамиях. Казалось, никто не сможет остановить продвижение моджахедов… Наконец, федералам удается сломить сопротивление Кадарского анклава. Басаев прекрасно понимает, что ему с горсткой боевиков противостоять целой армии не по силам. Чтобы не ударить в грязь лицом, он заявляет: «Моджахеды вошли в Дагестан для того, чтобы помочь единоверцам в Кадарской зоне, а теперь, после поражения ополченцев, нам не имеет смысла продолжать боевые действия». И Шамиль снова уходит в Чечню.

А через некоторое время в мировой прессе появились статьи, в которых подробно рассказывалось, кто именно и почему договорился с Басаевым о наступлении на Дагестан. Авторы версии уверяли - все нити тянутся в Москву. И приводили свои доказательства…

Не успели еще потушить пылающие после вторжения в Дагестан села, как на страну случилась новая напасть.

4 сентября 1999 года был взорван жилой дом в дагестанском городе Буйнакске. Погибли 58 человек. 9 сентября аналогичный теракт случается в Москве, на улице Гурьянова. Погибли 94 человека. 13 сентября снова взрыв в Москве, на Каширском шоссе опять разрушен дом. Погибли 124 человека. 16 сентября 1999 года взорван жилой дом в городе Волгодонске. Погибли 17 человек. Жильцы организуют посменное дежурство. Люди перестают чувствовать себя в безопасности в собственных домах. Россию начинает охватывать страх. Тем временем федеральные силы в Чечне атакуют по всем направлениям. А в Москве друг друга начинают ожесточенно атаковать политики.

22 сентября 1999 года. Рязань.

Алексей Картофельников прогуливается возле подъезда дома № 14/16 по улице Новоселов. Неожиданно его внимание привлекают «Жигули», припаркованные во дворе. Сначала он не понял, что же такого в потрепанном автомобиле, но чуть погодя до него дошло - номера машины заклеены бумагой. Как раз в этот момент из подвала дома вышло двое мужчин и подошли к «Жигулям». Из багажника они достали мешок и понесли его к подвалу.

С момента последнего взрыва в Воглодонске прошло всего 8 дней. А потому Картофельников, не долго думая, вызвал наряд милиции, который и не замедлил явиться. Наряд обнаружил в подвале дома несколько аналогичных мешков снабженных часовым механизмом и задержал людей, переносивших их из машины. Взрывотехники методом экспресс-анализа при помощи газового анализатора обнаружили в веществе, упакованном в мешки, пары гексогена и без труда обезвредили взрывное устройство. По факту организации теракта было возбуждено уголовное дело, изъятое вещество отправлено в Москву, а ФСБ заявило об успешном предотвращении взрыва в Рязани.

Если бы на этом дело завершилось, все было бы просто и понятно, но… Через два дня позиция в корне меняется. Теперь события в Рязани интерпретируются, как учения, проведенные спецслужбами для проверки бдительности милиции и граждан. Вещество, которое еще позавчера считалось гексогеном, оказалось сахаром, а два задержанных «террориста» сотрудниками ФСБ. Эту странную ситуацию все комментируют по-разному в зависимости от политических симпатий.

Вскоре становится ясно: взрывы в Москве могут стать решающим козырем в большой политической игре. Через некоторое время в ход запускается головокружительная версия о якобы имевшей место прямой причастности Кремля к московским терактам. В «Новой газете» появляется сенсационная статья «Сговор». В ней говорится, что в редакцию попали материалы, указывающие на то, что за дагестанскими событиями и терактами в Буйнакске, Волгодонске и Москве стоят высокопоставленные кремлевские чиновники. Версия довольно извилистая и запутанная, а потому прежде, чем оценить ее правдоподобность и ответить на вопрос, кому было выгодно ее изобретение, вкратце изложим ее суть.

В июле 1999 года агенты спецслужб Франции, ведущие наблюдение за торговцем оружием с мировым именем Аднаном Хашогги, были подняты по тревоге. На вилле миллионера в городе Булье, что на Лазурном берегу между Ниццей и Монако, царило страшное оживление. Роскошные апартаменты готовились к приему большого количества гостей. Стало понятно, что в ближайшее время произойдет мероприятие, именуемое в криминальных кругах сходкой. Первым на вилле появился венесуэльский банкир Альфонсо Давидович - фигура широко известная полиции всего мира. Помимо почтенного банковского дела Давидович активно торговал колумбийскими наркотиками, а чтобы власти не мешали прибыльному бизнесу, вел с ними войну руками повстанцев ФАРКа - Революционных вооруженных сил Колумбии. С приездом Давидовича в Булье зачастил французский бизнесмен израильского происхождения Яков Косман. Через несколько дней все тот же Косман уже встречал в аэропорту шестерых человек с турецкими паспортами, прилетевших из Вены. Пятеро гостей французским спецслужбам были неизвестны, а шестой - Цвейба - находился в международном розыске по представлению властей Грузии и обвинялся в геноциде во время грузинско-абхазского конфликта. Гости продолжали прибывать. Из Парижа в аэропорт Ницца прилетел Султан Сосналиев - бывший министр обороны Абхазии и Антон Суриков - личность широко известная в узких кругах. Суриков был подчиненным Сосналиева и одной из ключевых фигур в правительстве Примакова, что, впрочем, не мешало ему активно сотрудничать с ельцинской семьей. Особую пикантность личности Антона Викторовича придавали слухи о сотрудничестве с ГРУ, в частности, именно ему в заслугу ставилась вербовка для этой организации Шамиля Басаева в годы его командования «абхазским батальоном». Появление фигуры, близкой к Российскому руководству на сходке наркодельцов было само по себе интересным фактом, но сюрпризы для французских спецслужб на этом не закончились.

3 июля 1999 года в порт Булье под английским флагом вошла частная яхта «Магия», следовавшая с острова Мальта. С борта судна сошли двое «англичан». Первый, по имени Мехмет (в прошлом советник премьера Турции Эрбакана, отличавшегося своими фундаменталистскими взглядами, и друг небезызвестного Хаттаба) был широко известен среди исламистов Турции, Ближнего Востока и Кавказа. Второй пассажир «Магии» представлял еще больший интерес. Им, по мнению сотрудников спецслужб, был Шамиль Басаев!

И вот когда, казалось бы, вся честная компания в сборе, стало понятно, что ждут кого-то еще. Причем этот кто-то был явно неординарной фигурой даже среди криминальных богачей, собравшихся на вилле Хашогги.

4 июля Суриков на роскошном ролс-ройсе выехал в аэропорт Булье встречать вип-персону. Как раз в этот момент совершил посадку самолет одной из российских нефтяных компаний. Каково же было удивление спецслужб, когда из самолета вышел некто, крайне похожий на руководителя администрации президента Российской Федерации Александра Стальевича Волошина. Один, без охраны, лысоватый человек с хорошо узнаваемой бородкой сел в ролс-ройс и отправился на уже известную нам виллу.

Пристанище торговца оружием, как оказалось, было оборудовано по последнему слову шпионской техники. Работавшие в ночь переговоров «глушилки» были так мощны, что не только обезвредили всю аппаратуру наружного наблюдения на территории виллы, но и отключили мобильные телефоны в округе. Тем не менее, часть переговоров французам подслушать удалось. В частности, был прослушан разговор человека, похожего на главу администрации президента РФ, и того, кого спецслужбы определили, как Басаева. «Новая газета» не приводила стенограмму разговора, а лишь пересказывала его суть. Человек, прилетевший на Российском самолете, сетовал на то, что коалиция Лужкова и Примакова вырывает власть из рук законного президента. Необходимо резко изменить ситуацию, лучше всего дав стране внешнего врага. Тому, кого посчитали Басаевым, тоже хотелось войны. Мир в Чечне был на руку Масхадову - тот укреплял президентскую власть и через совсем небольшое время был готов оставить за бортом полевых командиров, не к месту размахивавших знаменем джихада. Основная проблема заключалась в том, что полномасштабная война Шамиля не устраивала - в этом случае основные козыри вновь оказывались на руках Масхадова, профессионального военного. Поэтому стороны сошлись на варианте небольшого пограничного конфликта.

В окончательном варианте план был таков. Конфликт ограничивается вторжением в Дагестан. Прологом должна была стать стычка в Ботлихском районе. Затем Басаев, оккупировав Новолакский район, использует его как плацдарм для удара на Хасавюрт, тут к нему присоединятся местные ваххабиты. Захватив Хасавюрт (город отдавался на полное разграбление боевикам), ударная группа совершит налет на Кизлярский гидроузел, проведет там диверсию, а после ударит по Моздоку. Следующий ход должна сделать российская армия. Весь конфликт должен быть растянут на достаточно длительное время. Избиратели должны быть отвлечены от политических разборок «победоносными сводками с фронта». Правда, до конца не было ясно, какой же смысл Басаеву ввязываться в «управляемую войну» с не совсем благоприятным для себя финалом. Этот центральный вопрос авторы версии странным образом обошли стороной.

Следующей в череде статей стала публикация под названием «С террористами не разговариваем. Но помогаем?». Автором статьи был крайне примечательный человек - Борис Юльевич Кагарлицкий. В СССР он сидел за антисоветскую деятельность, а уже в свободной России - за сочувствие коммунистам. Кагарлицкий еще раз излагает ход встречи на Лазурном берегу и попутно вставляет шпильку Сурикову. Тот успел в интервью на вопрос журналиста о встрече в Ницце заявить, что вовсе ни разу за границей не был. Автор статьи же приводит несколько общеизвестных фактов с трансляцией по ТВ участия Сурикова в иностранных вояжах, в том числе и во Францию, намекая на то, что совравший единожды, соврет и дважды. В целом же Кагарлицкий идет гораздо дальше своих коллег. Он излагает версию целого заговора, составленного за кремлевскими стенами. По мнению журналиста, целью его участников было безболезненно привести к президентскому креслу всех устраивающего «наследника» и не пропустить Примакова и Лужкова к власти. Вот как выглядит ситуация по версии Бориса Юльевича. У истоков операции «Наследник» стоял, как водится, БАБ - Борис Абрамович Березовский. Он вступает в сговор с начальником генерального штаба Квашниным, Абрамовичем и Чубайсом - теми, кто не хочет видеть у власти пару Лужков-Примаков. Если интерес олигархов в данной конструкции очевиден, то вот зачем в это ввязываться Квашнину, не очень понятно. А дальше, по версии Кагарлицкого, внутри заговорщиков наметился раскол. БАБ предложил компаньонам на роль приемника Лебедя. Он был популярен в народе, а кроме того являлся давним политическим партнером Березовского, с которым они, правда, успели несколько раз поссориться, а после помириться. Но генерал-губернатор Красноярского края в качестве преемника якобы не устроил остальных, и те решили тайком «прокинуть» и ставленника БАБа, и самого комбинатора. Если верить автору статьи, дальше события развивались следующим образом. Березовский посылает в Ниццу своего гонца Волошина на переговоры с Басаевым. Причем в деле участвует не только Шамиль, но и его младший брат Ширвани.

После встречи в Ницце Басаев вторгается в Дагестан. И вот там становится очевидно, что многоумный Березовский не вполне контролирует ситуацию. Басаев, как и утверждено по плану, рвется на Хасавюрт, но подходы к городу блокированы федералами, следом от боевиков отсекают Ботлихский район. Якобы как организатор встречи на Лазурном берегу, Суриков летал в Дагестан и успокоил Басаева, дескать, это случайность и в дальнейшем все будет по плану. Однако «по плану» ничего не пошло.

К анализу версии Кагарлицкого и «Новой газеты» мы еще вернемся. Однако предварительно стоит бросить взгляд на общую картину боевых действий в Ичкерии, получивших название «Второй чеченской войны».

1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Интересно, что в самом ее начале ичкерийскому президенту Аслану Масхадову по неофициальным каналам было направлено предложение о присоединении к федералам в борьбе с басаевскими боевиками. В принципе, ничего невозможного в том, чтобы Масхадов принял его, не было. Басаев для президента Ичкерии - давний враг. Ни политически, ни идеологически, ни лично сойтись они не могли. Масхадов представлял собою тип «европеизированного» (точнее советизированного) чеченца, и ваххабитские симпатии Шамиля ему были глубоко чужды. Однако Масхадов рассудил по-иному. Сложно сказать, какие мотивы преобладали в его решении. Быть может, президент полагал, что заключи он союз с Москвой, за ним никто в Ичкерии не пойдет. Быть может, не доверял даже своему ближайшему окружению и опасался заговора полевых командиров. А возможно, тайно рассчитывал, пользуясь новой войной, вновь разбить русских и тем самым укрепить свою шаткую власть. Как бы то ни было но неофициальное предложение Масхадов не принял; он вводит военное положение и объявляет мобилизацию ветеранов Первой чеченской.

25 августа российская авиация наносит ракетно-бомбовый удар по Веденскому ущелью. Когда представители ЧРИ выдвигают официальный протест, командование вооруженных сил отвечает, что «оставляет за собой право наносить удары по базам боевиков на территории любого северокавказского региона, включая и Чечню». А через несколько дней взрываются дома в Москве, Буйнакске и Волгодонске. На теракты Россия отвечает многочисленными авианалетами - 12 дней подряд Ичкерию беспрерывно бомбят. Одновременно с ракетно-бомбовыми ударами на боевиков ведется политическая атака. Объявляется о необходимости «пересмотреть результаты Хасавюртских соглашений». Фактически Москва в одностороннем порядке аннулирует их.

Масхадов выжидает. Воевать с авиацией ему нечем. Он ждет сухопутного вторжения. Да и бомбежки горных аулов его мало волнуют. Более того, это ему только на руку - пусть чеченцы еще больше ненавидят русских, лишивших их дома. Тем временем российская авиация разбомбила несколько электроподстанций, заводов нефтегазового комплекса, грозненский центр мобильной связи, телерадиопередающий центр, а также самолет АН-2. А пресс-служба российских ВВС заявила, что «авиация будет и впредь продолжать наносить удары по объектам, которые бандформирования могут использовать в своих интересах». Уже никто не скрывает, что это не спецоперация, а война. Российская армия блокирует Чечню со стороны Дагестана, Ставропольского края, Северной Осетии и Ингушетии. Тогда Масхадов пробует дернуть еще за одну ниточку. Он предлагает встретиться с Ельциным, но получает жесткий отказ: «Никаких встреч ради того, чтобы дать боевикам зализать раны, не будет». Теперь все. Только война и старый девиз джихада: Свобода или рай!

4 октября формируется три фронта: Западный (командующий Руслан Гелаев), восточный (командующий Шамиль Басаев) и центральный (командующий Магомед Хамбиев). Масхадов обращается к духовенству Чечни. Он просит объявить России газават. 15 октября броневые колонны генерала Шаманова входят через границу с Ингушетией в Чечню. За один день федералы берут под контроль надтеречную Чечню. Ее сдают без боя. Тут сражаться некому. Все, кто живут севернее Терека, еще с первой войны поддерживают Москву. Наземная операция продолжается. Русские форсируют Терек и идут к Грозному. По столице боевиков непрерывно наносит удары авиация. Колонны движутся к Гудермесу. Гудермес неплохо укреплен. Здесь засели мощные отряды верховного муфтия Чечни Ахмада Кадырова и братьев Ямадаевых. Лобовой штурм может стоить дорого. Однако у российского командования есть надежда - вполне вероятно, штурма удастся избежать.

У верховного муфтия Чечни с ее президентом война. Кадыров отказался присоединиться к ваххабитам Басаеву и Хаттабу и объявил свои владения «зоной свободной от ваххабитов». Когда федералы подошли к Гудермесу, Кадыров сдал город и весь Гудермесский район и вместе с Ямадаевыми присоединился к русским войскам. История повторялась. Снова на стороне Москвы выступали чеченцы. Но на этот раз это были не чужаки из-за Терека. К русским примкнули бенойцы - древний вайнахский тейп из самого сердца Чечни. Так же, как и Гудермес, без единого выстрела был занят Ачхой-Мартан. За короткое время были захвачены Аргун, Урус-Мартан и Ханкала. Теперь вся низинная Чечня занята. За боевиками остаются горы и Грозный. Уже в который раз за последние несколько лет столица мятежной Ичкерии приготовилась к штурму.

9 ноября федералы начинают блокировать Грозный. В этот момент в городе находится около 5000 боевиков. Не дожидаясь, пока кольцо замкнется, Масхадов переносит свою ставку из столицы в Шали в 20 км от Грозного. В городе появляются листовки. Командование федеральных сил предлагает всем желающим покинуть обреченную столицу через коридор безопасности. 14 декабря начинается штурм. Впереди рука об руку с федералами идут бойцы старого союзника Москвы Бислана Гантемирова. Начинаются тяжелые бои за Старопромысловский район города. 29 декабря колонна спецназа попадает в засаду в частном секторе. Как и в случае предыдущих неудач в Чечне, беда случилась из-за головотяпства. Командир бригады был отправлен в краткосрочный отпуск, а в его отсутствие заместитель решил выслужиться. Операция шла без предварительной разведки и артподготовки. В результате колонна угодила в огненный мешок. Под шквальным огнем машины и люди шли вперед. В результате боя федералы потеряли 33 человека убитыми и 46 ранеными, ичкерийцам удалось уничтожить несколько танков и БМП. 17 января бои уже идут в центре Грозного. Боевиков пытаются вытеснить за Сунжу. Во время одной из контратак погибает генерал-майор Михаил Малофеев, старший командир на западном направлении. Общее число потерь федеральных сил по официальным данным достигло 500 человек, из которых 120 погибли. Около 2000 боевиков продолжают оставаться в городе. Но уже понятно - удержать Грозный им не удастся.

30 января из захваченного города уходит Шамиль Басаев. Он ведет своих людей прямо через минные поля. Позже по ходу следования басаевцев было обнаружено 250 трупов боевиков. Сам Шамиль подорвался на мине и потерял ступню ноги. Охотники знают, что матерые лисы и волки, попав в капкан, предпочитают отгрызть защемленную лапу, но не попасться охотнику. Так поступил и Басаев. В очередной раз ему удается ускользнуть от федералов.

Компания 2000 года началась для федералов удачно. Еще в ходе боев за Грозный, 27 января, был убит заместитель командующего юго-западным фронтом, вице-премьер правительства Ичкерии Иса Астамиров, а уже 9 февраля десант блокировал в Аргунском ущелье около 3000 боевиков. Однако после этого удача отвернулась от российского командования. Единственной белой полосой, прервавшей череду невезения, стал арест зятя Дудаева - Салмана Радуева.

28 февраля так удачно блокированные в ущелье боевики пошли на прорыв. Впереди всех шли «Белые ангелы» - два батальона, один под командованием Басаева, второй - Хаттаба. В 12.30 разведка 6-й парашютно-десантной роты, имевшей задачу занять господствующую высоту 776, вошла в соприкосновение с головным отрядом боевиков. В первые же минуты боя чеченский снайпер уничтожил командира роты майора Молодова. На следующий день боевики, тесня десантников, заняли высоту, расстреляв один из трех взводов федералов. Подкрепление к погибающей роте подошло только в три часа утра 1 марта. Понимая, что ситуация безнадежна, возглавивший после гибели командира подразделение Марк Евтюхин принимает решение вызвать на себя огонь артиллерии. Но даже тот ад, в который превратились горы, пока по ним били тяжелые орудия, не остановил боевиков. Басаев и Хаттаб снова вырвались из окружения. От 6-й роты осталось 6 человек. Чтобы подсластить горькую пилюлю, федеральное командование заявило, что при прорыве погибло 500 боевиков во главе с полевым командиром Идрисом, но информация не подтвердилась, Басаев назвал цифру в 20 человек, а Идриса «убивали» еще раз в конце года.

Не успели предать земле тела погибших на высоте 776, как 2 марта на одной из окраин Грозного был расстрелян отряд сергиевопосадского ОМОНа. Самое ужасное, что уничтожили милиционеров не залетные бандиты, а свои же, коллеги из Подольска и Свердловска, принявшие их за врага. В результате «дружественного огня» 22 человека было убито, более 50 ранено. Один из свердловчан, когда узнал, что стрелял по своим, вскрыл себе вены.

Еще через 3 дня в селе Комсомольское группе генерал-полковника Лобунца удалось блокировать Гелаева с его людьми. Но и тут, как в Аргуне, боевики двинулись на прорыв и вышли из кольца.

29 марта Хаттаб атаковал колонну пермского ОМОНа. И снова страшное поражение - 32 милиционера погибли, 11 попали в плен. Девятерых из этих несчастных найдут через месяц. Мертвыми.

К концу года ситуация выправилась. Удалось даже создать чеченскую администрацию во главе с бывшим верховным муфтием Ахмадом Кадыровым. А война шла своим чередом. Загнанные в горы боевики постоянно терзали федералов.

Тем временем ФСБ по одному начала уничтожать полевых командиров. Еще в мае был убит министр шариатской безопасности ЧРИ Абу Мовсаев, в октябре уничтожен полевой командир Иса Мунаев. С июня 2001-го начинается истребление «крупной рыбы». 25 числа в селении в Алхан-кала убит Арби Бараев - знаковая фигура для постдудаевской Чечни. Этот бывший «гаишник» прославился огромным числом похищений. «Воин джихада» лично пытал и убивал заложников, отрезал головы англичанам и новозеландцам. Дошло до того, что подобного поведения Бараева не выдержал Масхадов - лишил звания бригадного генерала и расформировал его полк. Правда, есть и еще одна версия гибели этого зверя. Говорят, что на самом деле он был захвачен несколькими офицерами-чеченцами из ГРУ; те, дескать, были кровниками. После этого Бараева допрашивали и расстреляли. Якобы существует даже видеозапись допросов.

11 июля был убит ближайший соратник Хаттаба - Абу Умар. 25 августа наступает черед племянника Бараева - полевого командира Мовсана Сулейменова; 3 ноября убивают Шамиля Ирисханова - личного друга Басаева. Но самый страшный удар был нанесен по ваххабитам в 2002-м - агентам ФСБ удалось отравить самого Хаттаба. В последний год своей жизни «Черный араб», зная, что за ним идет охота, отпустил своих людей, оставив возле себя только 6 телохранителей. Он прятался в горных подземельях и был осторожен, как старый лис. И тем не менее, российским спецслужбам удалось добраться до него. По слухам, для этого пришлось задействовать российскую агентуру на Ближнем и Среднем Востоке и выйти на Хаттаба через его связи в исламском мире (т.е. с той стороны, откуда он в последнюю очередь ожидал удара). Впрочем, это только лишь версия - настоящих подробностей убийства араба №1 на Кавказе до сих пор не знает никто (разумеется, за исключением узкого круга самих участников операции). Со смертью Хаттаба боевики-ваххабиты лишились главного на войне - денег. Теперь им приходилось рассчитывать только на себя. Это событие открывает новый этап войны в Чечне - теперь взрывы начинают греметь далеко от вайнахских гор.

Пока на Кавказе шли бои, столица России жила своей жизнью. Москвичи с интересом обсуждали мюзикл «Норд-Ост». Критики благосклонно приняли творение известного бардовского дуэта. Билеты достать было невозможно. «Норд-Ост» собирал аншлаги.

23 октября в 21.00, как раз в начале второго акта, в зал музыкального центра на улице Дубровская, где шел мюзикл, ворвались люди в камуфляже. Один из них поднялся на сцену и сообщил, что здание захвачено и захватчики хотят остановить войну в Чечне, и разрешил всем желающим позвонить родственникам и рассказать, что произошло. О том, как следующие 60 часов развивались события вокруг захваченных зрителей, все хорошо помнят. Очень долго не могли определить, сколько же всего человек попало в лапы бандитов, потом так же долго выясняли: сколько среди заложников детей и иностранцев. В переговорах с боевиками принимали участие очень разные люди: от специалистов из ФСБ до звезд российской эстрады. Политики кружили вокруг оцепления как вороны над полем боя. Каждый норовил попасть в объектив камеры и почти никто не оказывал реальной помощи. Дело закончилось трагическим штурмом, в результате которого погибли 129 заложников и 41 боевик во главе с Мовсаром Бараевым.

Некоторые освобожденные заложники в один голос стали атаковать своих освободителей. В прессе появились публикации - штурма можно было избежать. Часть экспертов утверждала - спецслужбы действовали малопрофессионально и гибель 129 заложников в том числе и на их совести. Кроме того, вызывало подозрение то обстоятельство, что никого из главарей нападавших даже не попытались взять живым. Вновь, как и в случае с загадочными московскими взрывами 1999 года, возникла версия о том, что косвенно к организации теракта могли быть причастны и власти (как раз в это время появились определенные надежды на то, что Масхадов мог бы пойти на переговоры). Часть заложников начала готовить иски в суды против властей. Представители силовых ведомств тут же объявили: они находятся под действием так называемого «стокгольмского синдрома», он же «синдром заложника». Суть его состоит в том, что жертвы становятся лучшими друзьями захвативших их людей. Впервые этот феномен наблюдали в Стокгольме во время ограбления банка. Тогда четверо заложников окружили сдавшихся полиции налетчиков живым кольцом и не подпускали к ним представителей властей. А одна из потерпевших даже развелась с мужем, чтобы выйти замуж за державшего ее в заложниках грабителя.

Впрочем, среди заложников Норд-Оста симпатий к террористам никто не высказывал. Люди говорили о другом - о том, что если спецслужбы были не в состоянии провести штурм так, чтобы сохранить жизни ни в чем не повинных людей, то необходимо было искать иное решение. Говорит сопредседатель общественной организации содействия защите пострадавших от террористических актов «Норд-Ост» Татьяна Карпова: «Из показаний Григория Явлинского следует, что террористы остановились на трех простых пунктах: прекращение применения в Чечне тяжелого оружия, прекращение зачисток в селах и телефонный разговор между Путиным и Масхадовым». А вот мнение Светланы Губаревой о поведении официальных СМИ в дни «Норд-Оста»: «У чеченок были радиоприемники, они слушали новости, перескакивая с одной радиостанции на другую. Было много лжи об убийствах, о трупах, лежащих в проходах, о реках крови, и это злило чеченцев».

Наибольшее возмущение у немалой части тех, кто пережил эти страшные три дня, вызывают действия властей в ближайшие часы после штурма. Врачи «скорых», приехавшие спасать отравленных газом, не знали, с чем столкнулись и каким именно образом спасать людей, находившихся под воздействием газа, применявшегося при штурме. Несмотря на то, что люди в погонах с большими звездами обещали дать «скорым» «зеленую полосу», на деле этого не произошло. В частности, были представлены записи радиопереговоров шоферов реанимобилей, из которых следовало, что они застряли в пробке и не могут двинуться с места. В результате нехватки транспорта пострадавших складывали в машины так плотно, что некоторые из них задыхались...

«Из партизанской войны мы переходим в атаку», - так прокомментировал захват заложников на Дубровке Масхадов. И, похоже, был недалек от истины. Хронология терактов 2002-2004 годов выглядит так:

5 декабря 2002-го смертники взрывают себя в электричке в Ессентуках.

9 декабря 2002-го шахиды устраивают взрыв в Москве у гостиницы «Националь».

27 декабря 2002-го теракт в Грозном. Погибли более 70 человек. Организатор - Шамиль Басаев.

5 июля 2003-го в Москве на рок-фестивале «Крылья» прогремел взрыв. Погибли 16, получили ранения 57 человек.

1 августа 2003-го террорист-смертник на КАМАЗе протаранил ворота военного госпиталя в Моздоке и взорвался вместе с машиной возле здания. Число погибших составило 50 человек.

6 февраля 2004-го теракт в московском метро, на перегоне между станциями «Автозаводская» и «Павелецкая». Погибли 39 человек, 122 получили ранения.

9 мая 2004-го во время празднования Дня Победы взрыв раздался на стадионе в Грозном. В результате погиб глава администрации Чечни Ахмад Кадыров.

24 августа 2004-го теракты в воздухе. Уничтожено два российских пассажирских лайнера: самолет авиакомпании «Волга-Авиаэкспресс» Ту-134 А-3, совершавший рейс № 1303 Москва-Волгоград, и самолет Ту-154 Б-2 авиакомпании «Сибирь», выполнявший рейс № 1047 Москва-Сочи. Погибло 89 человек.

31 августа 2004-го снова Москва. Взрыв прогремел у станции метро «Рижская». Погибли 10 человек, ранено более 50.

Не прекращаются боевые действия в Чечне. Гелаев устраивает набег на Дагестан, а отряд из 400 боевиков штурмует Грозный. И хотя штурм ощутимых результатов не приносит, становится понятно, что до победы над боевиками еще далеко.

1 сентября 2004 года в школе №1 города Беслана, как и по всей стране должна была состояться торжественная линейка. Правда, начало мероприятия сместили - в остальных школах к торжеству еще только готовились, а здесь оно уже начиналось… Первые три дня сентября превратились в сплошной кошмар для детишек и их учителей. Здесь все было еще ужаснее, чем на Дубровке. Террористы отказались принимать еду и воду для заложников, над детьми издевались. В первые же часы появились жертвы. Как и в Москве, здесь дело закончилось штурмом. Сколько заложников (взрослых и детей) погибло в результате, до сих пор неизвестно. Беслан, наряду с московскими взрывами 1999 года, стал одной из самых темных загадок новейшей российской истории.

Экс-президент Ингушетии Руслан Аушев в качестве частного лица вел переговоры с террористами, именно он вывел из школы первую партию детей. СМИ цитировали его воспоминания: «Мы просили остановить стрельбу. Звонили. Они говорят: «Мы остановили стрельбу, это вы стреляете». Мы по своим каналам даем команду: «Никакой стрельбы, прекратить огонь!» Но там еще оказалась «третья сила» дурацкая… какое-то «народное ополчение» с автоматами… То есть получается, официальные не стреляют, захватчики не стреляют. Мы кричим друг другу: «Кто стреляет?..» А эти, из школы, говорят: «Ну, все, надо взрывать». И начали… Они решили, что это штурм»…

А вот как вспоминает события бывший депутат Северо-Осетинского парламента Казбек Торчинов, который все видел своими глазами (его дом как раз напротив школы): «Около вон того дома, рядом со школой, под стеной стояли вооруженные ополченцы. Я позвонил в штаб и говорю: «Что вы делаете, уберите народ, вдруг террористы увидят людей в камуфляжной одежде!» Мне ответили: «Примем меры». Но не приняли. На третий день в половине двенадцатого, к домам, где стояли ополченцы, подъехала БМП. А около часа подъехала грузовая бортовая машина «ГАЗ-52». Вышли четверо, в форме голубой, на спине надпись: «МЧС России». И начали разговаривать с боевиками… И все это время вооруженные люди около стены стояли наизготовку. Я опять звоню в штаб и говорю: «Уберите этих людей». Потом выглядываю в окно: в маске, в камуфляжном верхе и светло-коричневых шароварах к эмчеэсовцам выходит боевик и начинает о чем-то с ними говорить. После этого ребята начинают трупы таскать, боевик им что-то указывает. Пока ребята возились, боевик развернулся и вдруг увидел этих людей с оружием, которое на него нацелено, и БМП. Он резко забежал в школу. Из школы террористы стали стрелять по МЧС, все четверо сразу упали на землю. Когда раздались выстрелы, БМП начала стрелять по школе. Я опять набираю штаб и говорю: «Что вы делаете? Если это штурм, то это не штурм, а х…я!» Мне отвечают: «Никакого штурма нет». Я говорю: «А как же БМП, которая стреляет по школе?» Но мне закричали: «Не мешайте нам работать!» И бросили трубку. И в это время произошли два очень сильных взрыва…»

Следствие, разбиравшее события Беслана, шло долго. Несчастные матери погибших детей не давали покоя чиновникам и требовали правды. Была назначена парламентская комиссия во главе с молодцеватым бодрячком, членом Совета Федерации Торшиным. Торшин обещал разобраться и рассказать всю правду.

Помимо федеральной парламентской комиссии Торшина и прокуратуры, расследованием теракта в Беслане занялись депутаты местного парламента. Сразу стало понятно, что намечается конфликт, тем более что неожиданно свое следствие начали вести и родственники погибших. Было бы логичным предположить, что чем больше будет участников расследования, тем яснее станут обстоятельства гибели детей, но это был, что называется, отнюдь не тот случай.

Первые громкие противоречия начались, когда в 2005 году огласили тезисы доклада о результатах работы комиссии Торшина и его коллег из североосетинского парламента под руководством вице-спикера Станислава Кесаева. Основными спорными пунктами в двух документах стали: число террористов, кто и как руководил контртеррористической операцией, кто вел переговоры и как происходил штурм. Еще большую неразбериху в расследование внесло «отдельное мнение» члена федеральной парламентской комиссии Юрия Савельева. Противостояние чиновников и части родственников погибших длится и поныне. И в истории гибели 331 человека точка не поставлена до сих пор.

Кто и как захватил школу?

Отчет комиссии и данные прокуратуры на этот вопрос отвечают однозначно. В теракте принимало участие 32 боевика. В состав банды, организованной Басаевым, входили чеченцы, ингуши и наемники из арабских стран. На двух автомобилях: грузовом «ГАЗ-66» и легковом «Жигули» ВАЗ-2107 боевики въехали в Беслан и захватили школу №1 во время торжественной линейки 1 сентября. В ходе штурма 31 бандит был убит, один - Нурпаши Кулаев - взят живым.

Но нашлись те, кто с таким выводом комиссии Торшина и прокуратуры не согласны. Североосетинские депутаты (многие из них лично были свидетелями трагедии в Беслане) считают, что террористов было больше чем 32. С ними солидарны и некоторые жертвы теракта вместе с депутатом Савельевым. Опираясь на показания свидетелей, они говорят об участии в теракте группы славян, в состав которой входила женщина-снайпер. Среди погибших боевиков заложники не обнаружили нескольких из запомнившихся им мучителей. Они также утверждают, что женщин-шахидок было не две, как это записано в официальной версии, а четыре.

Юрий Савельев в своем «особом мнении» оценивает численность штурмовой группы, захватившей школу №1, в 56-78 человек.

Небезынтересен и следственный эксперимент, проведенный 12 октября 2005 года в Москве по инициативе редакции сайта «Правда Беслана.ру» в присутствии делегации из Беслана, членов парламентской комиссии по расследованию теракта в Беслане, представителей общественной организации заложников «Норд-Оста» и журналистов. Суть эксперимента проста. По материалам следствия был установлен приблизительный состав вооружения, использовавшийся боевиками. Организаторы действа попросили 30 солдат, экипированных так, как были экипированы бандиты, и двух женщин, игравших роль шахидок, разместиться в грузовике ГАЗ-66. Надо сказать, что удалось им это сделать с большим трудом, люди набились в кузов, как сельди в бочку, что неудивительно - по штату на грузовике этой модели в кузове можно перевозить только 24 человека. Очевидно, что проделать сколько-нибудь длительный путь таким образом нельзя, а по версии следствия боевики так ехали от самой границы. Но организаторы эксперимента не учли двух фактов. Во-первых, в захвате участвовали еще и «Жигули», во-вторых, не все боевики могли добираться к месту теракта на этих двух машинах. Никто не мешал части из них приехать любым другим путем - на автобусе, в гражданской одежде и без оружия. С другой стороны, некоторые свидетели утверждают, что грузовиков было два. Один был брошен возле здания школы и после захвачен штурмовавшими ее спецназовцами, а второй только привез бандитов, а потом уехал.

Многим матерям погибших детей не дает покоя одно более чем странное обстоятельство. Оставшийся в живых Нурпаши Кулаев опознал среди убитых своего старшего брата Ханпашу Кулаева. Также среди убитых оказался Майрбек Шабекханов. И оба Кулаева, и Шабекханов были задержаны в разное время по подозрению в различных преступлениях и должны были находиться в местах не столь отдаленных…

Кто руководил контртеррористической операцией?

Это один из наименее спорных вопросов. Тут, в общем-то, все сходятся во мнении, что руководство операцией было проведено с нарушением инструкций, долгое время в штабе царил бардак и не было единого командования. Единственное, в чем расходятся стороны, так это в стиле изложения фактов и в том, какое наказание должны нести виновные. Федеральная парламентская комиссия излагает все в сухих официальных формулировках. Остальные же гораздо более эмоциональны.

Отдельное замечание делают североосетинские депутаты относительно того, как в первый день подавалась информация о захвате заложников. По их мнению, из-за того, что переданные СМИ данные о числе захваченных не соответствовали действительности (были занижены в несколько раз), террористы расстреляли несколько мужчин, находившихся у них в плену, и выбросили их из окон второго этажа. По версии же прокуратуры (кстати, подтвержденной некоторыми свидетельскими показаниями), эти люди погибли, потому что пытались оказать сопротивление боевикам.

Кто и как вел переговоры?

Первое требование боевиков касалось именно состава переговорщиков и было передано в записке вместе с одной из заложниц: «8-928-738-33-374 (номер мобильного телефона боевиков - примеч. ред.). Мы требуем на переговоры президента республики Дзасохова, Зязикова, президента Ингушетии, Рашайло, дет. врача. Если убьют любого из нас, расстреляем 50 человек. Если ранят любого из нас, убьем 20 человек. Если убьют из нас 5 человек, мы все взорвем. Если отключат свет, связь на минуту мы расстреляем 10 человек» (стиль и орфография оригинала сохранены).

Номер телефона боевики указали неверный (перепутали местами две последние цифры) и потому им пришлось слать еще одну записку. Но требования по привлечению к переговорам перечисленных боевиками людей одновременно выполнены не были. Как следует из материалов расследования федеральной парламентской комиссии - в силу того, что штаб контртеррористической операции опасался, что переговорщиков уничтожат.

Вторая записка боевиков оказывается письмом от Шамиля Басаева. «От раба Аллаха Шамиля Басаева Президенту РФ В.В. Путину. Владимир Путин, эту войну начал не ты. Но ты можешь ее закончить, если тебе хватит мужества и решимости Де Голля. Мы предлагаем тебе разумный мир на взаимно выгодной основе по принципу: независимость в обмен на безопасность. В случае вывода войск и признания независимости Чеченской Республики Ичкерия, мы обязуемся: не заключать ни с кем против России никаких политических, военных и экономических союзов, не размещать на своей территории иностранные военные базы, даже на временной основе, не поддерживать и не финансировать группы или организации, ведущие вооруженные методы борьбы против РФ, находиться в единой рублевой зоне, войти в состав СНГ. Кроме того, мы можем подписать ДКБ (договор о коллективной безопасности - примеч. ред.), хотя нам более приемлем статус нейтрального государства. Также мы можем гарантировать отказ всех мусульман России от вооруженных методов борьбы против РФ как минимум на 10-15 лет при условии соблюдения свободы вероисповедания (что, нрзб. закреплено в Конституции РФ). Мы не имеем отношения к взрывам домов в Москве и Волгодонске, но можем в приемлемой форме и это взять на себя. Чеченский народ ведет национально-освободительную борьбу за свою Свободу и Независимость, за свое самосохранение, а не для того, чтобы разрушить Россию или ее унизить. Будучи свободными, мы будем заинтересованы в сильном соседе. Мы предлагаем тебе мир, а выбор за тобой. Аллаху Акбар. Подпись. 30.08.04»

Эти требования тоже отвергаются. Они противоречат закону о терроризме, в котором четко говорится о том, что требования боевиков по выводу войск из Чечни не могут являться предметом для переговорного процесса как угрожающие основе конституционного строя и целостности Российской Федерации.

До этого момента оценка фактов участниками расследования по большей части сходится. А вот дальше начинаются противоречия. Все знают, что к переговорам пытались привлечь Аслана Масхадова. Доклад федеральной парламентской комиссии гласит, что оперативный штаб срочно принял меры по привлечению Масхадова к переговорам. Органами ФСБ была немедленно организована телефонная связь с находившимся в Лондоне Закаевым. Дзасохов и Аушев позвонили Закаеву, но был включен автоответчик, и они оставили сообщения с просьбой срочно выйти на связь. Утром 3 сентября состоялся телефонный разговор Закаева с Аушевым и Дзасоховым. Закаев сказал, что связь с Масхадовым - односторонняя и потребуется время для получения ответа. Аушев также попросил Закаева выйти на связь с Басаевым, чтобы найти вариант для разрешения сложившейся ситуации, грозившей тяжкими последствиями. Из-за конфликтных отношений с Басаевым Закаев на это предложение ответил отказом. Впоследствии Закаев на связь так и не вышел. Комиссия из числа североосетинских депутатов считает, что после получения второй записки федеральный центр фактически бросил ведение переговоров на произвол судьбы, переложив его на плечи непрофессионалов: региональных чиновников, а также Гуцериева и Аушева. Отдельно депутаты отмечают, что во время терактов в Буденновске и Кизляре те успехи, которых удалось достичь, были связаны именно с тем, что в переговорах принимали участие представители центра.

Что касается привлечения Масхадова, то и тут региональные парламентарии спорят с федеральными. По их мнению, на самом деле связь с президентом Ичкерии установить удалось. Более того, Масхадов якобы согласился помочь освободить заложников и был готов вместе с Закаевым немедленно прибыть в Беслан. Единственное условие, которое выдвинули переговорщики - обеспечить им беспрепятственный проход к школе.

Штурм

Это самое больное место в расследовании всей истории трагедии. Именно в ходе штурма погибла большая часть заложников. Один из главных вопросов - начало штурма. Спецподразделения пошли на приступ после взрывов. Но вот что именно взорвалось - это предмет спора.

Официальная версия описывает ситуацию так: «В 13.05 произошли два мощных взрыва в школе. По показаниям некоторых заложников, террористы находились в состоянии наркотического опьянения. Возможно, из-за этого они потеряли возможность управлять взрывным устройством, и произошел взрыв».

Североосетинские депутаты обращают внимание на иное. Они обвиняют прокуратуру в низком качестве проведенной экспертизы, которое не позволяет определить, что взорвалось. Более того, они усматривают в этом политическую подоплеку. Вот что об этом пишет «Новая газета»: «Возможное появление в Беслане Масхадова и Закаева поставило Кремль перед сложным выбором: допустить спасение заложников и тем самым легализовать фигуру Масхадова и допустить возможность политического урегулирования чеченской проблемы. Неподготовленный штурм как вариант развития событий позволял не допустить такой ситуации. Но и делал неочевидной вину власти за гибель заложников».

Есть свидетели, утверждающие, что первые взрывы раздались снаружи. Депутат Савельев, ссылаясь на данные многочисленных экспертиз и проанализировав характер повреждений, делает вывод о том, что стреляли снаружи из гранатомета или пушки. Правда, не понятно, почему того же с уверенностью не утверждают его младшие коллеги из североосетинского парламента.

Немало споров возникло и вокруг самого штурма. Основные из них появились из-за того, что во время атаки на террористов были использованы огнеметы и танки. Позиция официальной стороны проста: техника и тяжелое вооружение применялись, чтобы погасить очаги сопротивления террористов уже после того, как заложники покинули здание. Им возражают, что штурм здания начался с обстрела боевиков из гранатометов и орудий, и заложники покидали его под огнем. Помимо всего прочего жертвы теракта обвиняют спецподразделения, пошедшие на штурм, в нарушении Женевской конвенции, которая запрещает использование «оружия неизбирательного характера» (такого оружия, которое не оставляет шансов выжить как воюющим сторонам, так и гражданским лицам - огнеметы, снаряды, гранатометы) в случае, когда может пострадать мирное население. То есть фактически часть бывших заложников и их родственники говорят о незаконности применения таких средств. Более того, они приводят пункт Конвенции, четко определяющий, что именно следует запретить: «Зажигательным оружием называется любое оружие или боеприпасы, которые в первую очередь предназначены для поджога объектов или причинения людям ожогов посредством действия пламени, тепла или того и другого вместе, возникающих в результате химической реакции вещества, доставленного к цели».

Федеральная парламентская комиссия на это отвечает, что согласно закону «О борьбе с терроризмом» руководитель контртеррористической операции имеет право задействовать все силы и средства для проведения КТО. Такими силами и средствами обладают МВД, Минобороны, ФСБ, ФСО России. А что касается применения огнеметов, то использовавшийся во время штурма огнемет РПО-А поражает не пламенем, а избыточным давлением за счет термического процесса и потому под действие Женевской конвенции не попадает.

Множество споров вызвал и огонь, который велся с танков Т-72, участвовавших в штурме. Официальная версия гласит: танк бортовой номер 325 в районе 18.00 был выведен на позицию и произвел 7 выстрелов двумя сериями. Первая серия выстрелов была произведена с 20.00 по 20.30, вторая - с 20.30 до 21.00. Данная информация подтверждается свидетельскими показаниями членов экипажа. Но есть и другое мнение. Оно зафиксированно в докладе североосетинской парламентской комиссии. Основываясь на том, что видели депутаты, а также на свидетельских показаниях секретаря Совета безопасности Северной Осетии генерал-лейтенанта Урузмака Созыркоевича Огоева и некоторых других, региональные депутаты считают, что огонь велся не вечером, а между 15.00 и 16.00. В качестве доказательства того, что танк бил по заложникам, они приводят статистику ран, которые получили погибшие в ходе штурма люди: пулевые ранения - 51 человек (из них 21 человек был убит 1 и 2 сентября, а 10 - спецназовцы); осколочные ранения - 150 человек, термические ожоги - 10 человек, повреждения тупыми предметами (фрагментами горящей крыши спортзала) - 4 человека. Причину гибели 116 человек эксперты установить не смогли из-за сильнейшего воздействия открытого пламени, вплоть до полного обугливания.

Еще одно поле для обширных дебатов - отчего загорелся спортзал, в котором находились заложники? Официальная версия отвечает на этот вопрос однозначно: пожар начался поле того, как детонировала заложенная боевиками взрывчатка. Депутат же Савельев с мнением коллег не согласен. Он считает, что пожар начался после того, как в крышу спортзала попала термическая граната, выпущенная со стороны федералов: «Очаг пожара возник в северо-восточном углу спортивного зала между входной дверью в спортзал со стороны школьного двора и восточной стеной спортзала, отделяющей спортивный зал от тренажерного зала, в результате взрыва термобарической гранаты, выпущенной с крыши дома № 37 по Школьному переулку в 13 часов 03 минуты», - пишет он в своем докладе.

1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

10 июля 2006 года СМИ всего мира сообщили: в результате неосторожного обращения с оружием погиб Шамиль Басаев. Поначалу новость восприняли скептически - такие известия приходили уже не раз: в мае 2000-го, в феврале и октябре 2005-го (кстати, первый раз Басаева «убили» еще в 1995 году). Но когда в половине восьмого вечера того же дня интернет-сайт боевиков «Кавказ-Центр» подтвердил эту информацию, стало понятно - все серьезно.

В ночь на 10 июля 2006 года на окраине села Экажево Назрановского района Республики Ингушетия раздались мощные взрывы. Взрывная волна и осколки выбили стекла в ближайших домах, но выйти на улицу, чтобы понять, что произошло, осмелились немногие. Одним из смельчаков оказался Азамат Евлоев - он решил, что это рванул его газовый баллон. Зрелище, которое предстало перед его глазами, было ужасным. Взрыв разнес сарай и забор на заднем дворе. В клубах пламени и дыма он увидел остовы автомобилей. Вокруг горящей автоколонны суетились люди - они явно кого-то искали. Не прошло и получаса, как в Экажево откуда ни возьмись появились военные. Местных милиционеров и жителей поселка почти сразу отправили по домам и приказали не высовываться. Вечером того же дня в новостях показали фрагмент доклада начальника ФСБ Николая Патрушева президенту Путину: «Сегодня ночью в Ингушетии была проведена спецоперация, о подготовке которой я докладывал ранее. В результате ее уничтожены Шамиль Басаев, а также ряд бандитов, которые осуществляли подготовку и совершение терактов в Ингушетии. Вот это мероприятие стало возможным благодаря тому, что были созданы оперативные позиции за рубежом. Прежде всего, в тех странах, в которых собиралось оружие и в последующем доставлялось к нам в Россию для совершения терактов». Какие-либо подробности спецслужбы сообщать отказались. И пресса вовсю начала фантазировать.

«Комсомольская правда» писала: «Было решено посадить на хвост «КамАЗу» своего человека. Его долго и трудно подбирали. Отважился лишь один за большие деньги, по разным данным - от 300 до 500 тыс. долларов. Он и прикрепил взрывной механизм к набитому тротилом «КамАЗу». В итоге, контрразведчикам оставалось лишь в нужный момент послать электронный сигнал».

«Московский комсомолец»: «Уничтожение Басаева стало возможным, скорее всего, благодаря агентам, наконец-то внедренным в окружение Басаева... Заявления Патрушева о том, что Басаева накрыли благодаря зарубежным связям, не более чем оперативная дезинформация спецслужб, прикрывающих своих агентов... Это несомненная победа наших спецслужб. И военная, и политическая... Спецоперация по уничтожению Басаева позволяет нашим спецслужбам перехватить инициативу у нынешних чеченских силовиков во главе с премьером Чечни Рамзаном Кадыровым... Уничтожением Басаева наши спецслужбы вернули себе чувство собственного достоинства и моральное право на осуществление полного контроля в Чечне».

Агентство ИТАР-ТАСС, ссылаясь на некий источник в командовании Южного федерального округа, предположило, что Басаев был уничтожен направленным ракетным ударом, а его местоположение вычислили, отслеживая звонки по мобильному телефону.

«Известия» согласились с предыдущим источником. Но конкретизировали, что удар наносился то ли с беспилотного летательного аппарата, то ли со спутника.

«Интерфакс» сообщил об интервью с неким неназванным экспертом. Тот, как и положено эксперту, не мог обойтись без недомолвок и экивоков. Речь шла, по его словам, о «многоходовой агентурно-оперативной операции, в которой были задействованы иностранные партнеры ФСБ России... На финальном этапе российские спецслужбы умело воспользовались оперативной информацией о зарубежных каналах поставки боевикам в Чечне вооружения». И в результате неизвестный заграничный торговец оружием «поставил Басаеву взрывные устройства, а ФСБ получила пульт управления этими устройствами». Напоследок важный эксперт посоветовал всем заинтересованным «внимательно проанализировать сообщения СМИ за последние два месяца».

Основную версию подтверждала и реконструкция событий, произошедших 10 июля в Экажево. Два «КамАЗа» и два автомобиля ВАЗ-2109 были припаркованы под навесом, примыкающим к забору Евлоева. От посторонних глаз они были прикрыты пустыми домами. Грузовики были доверху забиты снарядами, патронами и оружием. Первый взрыв, судя по всему, произошел на уровне земли, сбоку от «КамАЗа». Следом детонировал опасный груз. Обломки кузова и кабины грузовика разбросало на большой площади, неразорвавшийся боезапас дождем с неба просыпался на округу. Начался пожар. В дополнение ко всему осмотр трупа Басаева (вернее того, что было сочтено его трупом) подтверждал, что в момент взрыва он сидел на корточках перед мощным взрывным устройством в тот момент, когда оно сработало. Специалисты даже не смогли дактилоскопировать попавшее к ним тело. Оказалось, что в базе данных нет отпечатков пальцев российского террориста № 1!

Доподлинно установить, что обгорелые останки принадлежат Басаеву, удалось только при помощи генетической экспертизы более чем через полгода. Тем не менее, нашлись сомневающиеся. Их общее мнение выразил первый начальник взрывотехнического отдела КГБ СССР Владимир Михайлов: «Специальные радиотехнические средства существуют, но подрыв возможен только когда взрывное устройство находится в окончательно снаряженном состоянии... Маловероятно, чтобы кто-то решился перевозить окончательно снаряженное взрывное устройство, поскольку оно может взорваться и само по себе».

Оставался и еще один немаловажный и интересный вопрос. А что на окраине ингушского села делал Басаев? Понятно, что одноногий калека не мог принимать личного участия в планировавшемся теракте. Первая версия весьма проста: Басаев приехал дать последние инструкции и проверить готовность своих людей к операции. Согласно второй версии, было запланировано уничтожение вовсе не Басаева, а арабского террориста Абу Хавса. Дескать, незадолго до начала саммита «Большой восьмерки» тот должен был захватить один из населенных пунктов на северном Кавказе (причем оружие для этого теракта поставляла «Аль-Кайда»). Спецоперация готовилась против него, но Абу Хавс якобы в последний момент сам ехать и принимать оружие передумал и попросил (или вынудил) отправиться на встречу Басаева.

Несмотря на различные версии происшедшего, все сходятся в одном –«Шахматиста» не стало. Но до сих пор невозможно разобраться, кем же на самом деле был «самый разыскиваемый полевой командир».

Основная и наиболее распространенная версия легко укладывается в сухие строчки оперативной сводки: «Басаев Шамиль Салманович, 1965 года рождения. Паспорт IV-ОЖ N 623334 выдан Веденским РОВД в 1989 году. Уроженец села Дышни-Ведено Веденского р-на ЧИАССР. Национальность: чеченец. Образование: среднее. Семейное положение: женат, имеет дочь. До 10 июля 2006 года находился в федеральном розыске. Обвинялся в организации преступного сообщества, захвате заложников, вооруженном мятеже, совершении террористических актов, посягательствах на жизнь сотрудников правоохранительных органов, убийствах и других тяжких и особо тяжких преступлениях (ст. 105, ст. 162, ст. 166, ст. 205, ст. 206, ст. 210, ст. 222, ст. 223, ст. 226, ст. 279, ст. 317 УК РФ). 10 июля 2006 года уничтожен в результате спецоперации в селе Экажево Назрановского района Республики Ингушетия».

Вторая версия - прямо противоположная.

«Абдаллах Шамиль Абу-Идрис, первый вице-премьер правительства ЧРИ, Глава Военного Комитета Маджлис уль Шура ЧРИ, Военный Амир моджахедов Кавказа, трагически погибший в результате самопроизвольного взрыва 10 июля 2006 года на окраине ингушского села Эккажа-Къоьнгий-Юрт». С этой стороны войны его считают неординарным человеком и истинным моджахедом, «гордостью и истинным защитником не только чеченского, но и многих других народов Кавказа», благодаря которому «не только чеченцы, но и многие другие мусульмане узнали своего врага». Ему посвящают стихи:

Прошел свой путь по совести и чести я

И в сторону ни разу не вильнул.

Я чую по Земле Джихада шествие

И моджахедов наступленья гул.

А еще немного и начнут писать легенды.

Впрочем, есть и третий взгляд на личность Басаева. Французские журналисты Жан-Шарль Деньо и Шарль Газель, отравленный полонием Александр Литвиненко, историк Юрий Фельштинский, убитый депутат Юшенков, скончавшийся при странных обстоятельствах депутат Щекочихин и некоторые другие деятели каждый по-своему выражали сомнение в привычной официальной версии. В общем виде «альтернативный взгляд» на фигуру Басаева и связанные с ним события излагались следующим образом.

Еще в начале второй чеченской войны прямо в ставке Аслана Масхадова якобы произошла ссора с перестрелкой. Министр обороны Ичкерии и командующий Восточным фронтом Магомед Хамбиев, крайне уважаемый боевиками человек и правая рука президента ЧРИ, во всеуслышанье обвинил Басаева в сотрудничестве с российскими спецслужбами. В ответ Басаев выхватил пистолет, Хамбиев поступил так же. После короткой перестрелки оба оказались легко ранены. Конфликт впоследствии был заглажен, но осадок, как говорится, остался.

Второй громкий скандал с участием Шамиля произошел незадолго до его смерти. В январе 2006 года, после нападения боевиков на столицу Кабардино-Балкарии, среди участников событий очень быстро распространилось мнение, что бойня в Нальчике не имела смысла для боевиков, но зато была крайне на руку российским спецслужбам. По мнению моджахедов, атака была плохо спланирована, причем сделано это было умышленно, чтобы привести к «разгрому подполья в Нальчике, бегству моджахедов, расколу в мусульманской умме и разочарованию верующей молодежи в лидерах, которые появились из соседних республик». А один из участников событий заявил: «Шамиль жив и здоров, и считает, что операция в Нальчике была успешной. Басаев руководил всеми отрядами моджахедов, но за все отвечал амир Сейфуллах. Они не отменили атаку, даже признав утечку информации. Моджахедов, которые сильнее хотели умереть, чем кафиры жить, сознательно подвели под пули. Но обреченная атака заставляет думать, что Басаев имел соглашение, по которому не мог не сдать моджахедов. Почему снова говорят о том, что Басаев работает на российские спецслужбы? Об этом говорит каждый второй в Нальчике!»

Впервые о том, что Басаев был завербован ГРУ, громко заговорили в период между двумя чеченскими войнами. Называли и имя человека, который произвел вербовку - Антон Викторович Суриков. Если следовать этой версии, вербовка произошла в те годы, когда Басаев возглавлял отряд, сражавшийся на стороне абхазов во время грузино-абхазского конфликта.

Надо сказать, что сам Суриков факт вербовки, как и свою работу на ГРУ, отрицает. Свое знакомство с Басаевым Суриков не опровергает, так же, как не опровергает он и тот факт, что в годы конфликта находился в Абхазии. А на прямой вопрос о том, вербовал ли он Басаева, отвечает: «С Басаевым я действительно виделся не раз. И уверен: в то время он очень многое сделал для победы Абхазии… Но никаких вербовочных документов я ему, естественно, подписывать не предлагал. Дискуссии и консультации никак нельзя считать вербовкой...»

Журналист Максим Калашников видит роль Сурикова несколько по-иному. По его мнению, в этот период Антон Викторович, будучи подполковником ГРУ, под псевдонимом Мансур возглавлял спецгруппу, базировавшуюся на территории аэродрома "Бамбары" под Гудаутой. Задачей отряда была поддержка "абхазского батальона" Басаева.

Особое внимание сторонники «альтернативной версии» уделяют так называемой встрече в Ницце. Мы уже писали о том, как «Новая газета» организовала расследование, целью которого было установить, на самом ли деле летом 1999 года Басаев встречался на Лазурном побережье с главой администрации президента РФ Волошиным. По мнению журналистов, в ходе этого совещания высокопоставленный чиновник и боевик разработали совместную операцию по вторжению моджахедов в Дагестан. Резоны якобы были такие: Басаев получал возможность в ходе оккупации некоторых областей Дагестана поживиться за счет захваченных земель, а российская сторона получала повод провести «маленькую победоносную войну», обеспечив тем самым операцию «Наследник».

В своем расследовании «Новая газета» постоянно поминала то французские, то израильские спецслужбы, а в одном из номеров опубликовала анонимное письмо, описывающее встречу в Ницце и фотографию, на которой был изображен некто, похожий на Басаева, и некто, похожий на Волошина. Фото было сделано со спутника, а потому не отличалось высоким качеством, но, тем не менее, можно было по некоторым общим чертам предположить, что изображенные на нем люди и фигуранты версии - это одни и те же лица.

Встреча в Ницце - не единственный факт, в странном свете выставляющий вторжение в Дагестан. Бывший вице-премьер Ичкерии Турпал-Али Атгериев говорил, что лично звонил президенту России: «Точного числа не помню, но, определенно, звонок был заблаговременно до этих событий. Ответил Путин. Я ему сказал, что намечается провокация со стороны дагестанского джамаата и некоторых чеченских командиров на территории Дагестана. Путин ничего не ответил - он больше слушал. Когда в Дагестане начались боевые действия, Масхадов неоднократно предлагал встретиться, но никто из Кремля не пожелал даже слушать его».

С другой стороны, бывший министр внутренних дел России Сергей Степашин прямо заявил, что планы вторжения в Чечню существовали за несколько месяцев до похода Басаева и Хаттаба на Дагестан. Об этом он рассказал в своем интервью газете «El Pais». Вторжение в Ичкерию в статье мягко называлось «перенесением границы к Тереку».

Взрывы домов в Москве также оставили множество вопросов, на которые официальная власть ответов не дала. За нее это охотно сделали недоброжелатели. Первым и, наверное, самым важным, о чем заговорили «Литвиненко и компания», стали показания террористов, якобы организовавших взрывы. Их предводитель, Ачемез Гочияев, прямо заявил, что ни в каком теракте не участвовал; более того, по его словам после второго взрыва он позвонил в милицию и сообщил о складах с взрывчаткой в Капотне и на Борисовских Прудах - его признания зафиксированы на видео и в письменном варианте. Непосредственные участники терактов Батчаев и Крымшамхалов тоже выступили с заявлением. Во-первых, они заявили, что ничего не взрывали, а только транспортировали взрывчатку - и это естественно, кто же добровольно признается в теракте и массовом убийстве невиновных. А вот вторая часть их « коммюнике» более интересна. Они сообщили, что ни с Басаевым, ни с Хаттабом никаких связей не имели. По их словам, вся операция был организована директором ФСБ Патрушевым, а непосредственным куратором был Герман Угрюмов. Всего в ней участвовало 30 человек. Их непосредственными начальниками были: подполковник-татарин по кличке «Абубакара» и полковник по кличке «Абдулгафур», причем Батчаев и Крымшамхалов считали, что на самом деле это Лазовский. Существуют и иные косвенные свидетельства в поддержку альтернативной версии. Ее сторонники указывают - 13 сентября 1999 года, за три дня до взрыва в Волгодонске, Геннадий Селезнев на заседании Совета Госдумы заявил: «По сообщению из Ростова-на-Дону, сегодня ночью взорван жилой дом в Волгодонске». Тогда на это никто не обратил внимания - ни той, ни предыдущей ночью никакого взрыва не было, но вот 17 сентября, на следующий день после взрыва, Владимир Жириновский удивился пророческим способностям спикера - ведь Селезнев сообщил о взрыве, как о произошедшем, когда никакого взрыва еще и в помине не было. Прямо на заседании Селезнев ничего не ответил лидеру ЛДПР, а позже прокуратура пояснила слова Селезнева: дескать, он имел в виду другой взрыв, самодельного устройства на базе ручной гранаты.

Литвиненко считал, что некоторые жильцы домов знали о готовящихся терактах. Более того, он утверждал, что одну из женщин, обвинившую в этом своего соседа, сотрудника ФСБ, «убрали».

Любопытно также, что фотороботы Гачияева, распространенные после теракта, не похожи на те фото, которые позже появились в прессе. Зато они очень похожи на агента ФСБ Владимира Романовича, позже погибшего в автомобильной аварии на Кипре…

Значительная часть россиян считает, что спецслужбы умышленно не хотели арестовывать Басаева. В частности, по информации фонда «Общественное мнение» на вопрос: «Некоторые считают, что российские спецслужбы делают все возможное для того, чтобы поймать или уничтожить Шамиля Басаева. Некоторые с этим не согласны. Какая из перечисленных ниже точек зрения по этому вопросу вам ближе?» 15% респондентов ответили: «Давно бы уже уничтожили, если бы было желание, - не хотят». И еще 13% участников предположили, что неуловимость Басаева «кому-то выгодна», «в этом есть чей-то интерес», «кому-то надо, чтобы он был жив и продолжал бесчинствовать».

Впрочем, версия, разоблачающая «козни Кремля», подверглась весьма серьезной критике. Ее очень тщательно разобрали депутат-журналист Хинштейн и сотрудница «Ле Монд» Софи Шихаб. Хинштейн первым делом указал на общеизвестный факт - за спиной Литвиненко и его коллег маячит (не особенно при этом скрываясь) неугомонный Борис Абрамович Березовский. Он нес расходы по изданию их книг и всячески пиарил версии, разоблачавшие Кремль. Хинштейн основательно прошелся и по версии о «встрече в Ницце». Дело в том, что основное ее документальное подтверждение - фото - не выдерживало никакой критики. Изображение было столь слабого качества, что «Басаева» и «Волошина» определяли буквально по фасону бород. Более того, когда у пресс-секретарей и помощников «фигурантов» стали выяснять, где же в момент предполагаемой встречи находились ее участники, выяснилось, что те были очень далеко от Лазурного побережья. Причем у Хинштейна и Шихаб тут появился неожиданный союзник в лице чеченских боевиков. Они вступились за Шамиля и даже разразились серией опровергающих статей.

О том, что Березовский стоял за событиями 1999 года на Северном Кавказе писали и говорили многие (не будем при этом забывать, что в ту пору БАБ был весьма близок Кремлю). На вопрос, для чего Березовскому нужно было такое вторжение, отвечает аналитик Центра Карнеги Санобар Шерматова: «Потеряв место исполнительного секретаря СНГ, он начал подыскивать должность, которая открывала бы простор его недюжинным способностям мастера политических комбинаций. Местом приложения его талантов должен был стать Северный Кавказ… Идея Березовского заключалась, если верить людям из его окружения, в том, чтобы организовать в Дагестане «небольшую заварушку» с использованием чеченцев, а затем выступить в роли миротворца, у которого большие связи в руководстве чеченских боевиков, напавших на Дагестан». А дальше госпожа Шерматова продолжает: «Однако эта идея после завершения первого акта получила совсем другое направление. Б. Березовский якобы был отстранен от этой операции. Прогремели взрывы в Буйнакске, Москве и Волгодонске, затем после вторичного нападения чеченцев на Дагестан федеральные войска вступили в Чечню. Есть разные версии того, каким образом первоначальный «план Березовского» трансформировался в более обширную военную операцию и закончился вторжением в Чечню. В связи с этим называют имена молодых «олигархов» А. Мамута (банкира и советника руководителя администрации президента А. Волошина) и Р. Абрамовича, друга семьи дочери Ельцина Т. Дьяченко».

По материалам серии публикаций в журнале "Планета" за 2006-2007 гг.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Немного о действующих лицах трагедии:

Абу Хавс он же Тайсир, он же Шейх Тайсир Абдулла, он же Абу Хадишах. Настоящее имя Мухаммад Атеф. Родился либо в Саудовской Аравии, либо в Египте. В начале 90-х годах воевал в Таджикистане. В 1995-м перебрался в Чечню, где принял эстафету от ныне покойных Хаттаба и Аль-Валида по обучению "ополченцев" и контролю денежных средств, поступающих чеченским боевикам из-за рубежа. Несмотря на то, что постоянная база Абу Хавса была расположена в Чечне, он активно действовал и за ее пределами. В частности, он обвиняется в организации терактов в американских посольствах в городах Дар-эс-Салам (Танзания) и Найроби (Кения) в 1998 году.

Турпал-Али Атгериев. Родился в 1969-м. Полевой командир и политический деятель Чеченской Республики Ичкерия. Двоюродный племянник Аслана Масхадова. Занимал должности первого вице-премьера и министра государственной безопасности ЧРИ. Арестован в Махачкале сотрудниками ФСБ в 2000 году. Осужден к 15 годам лишения свободы за нападение на Кизляр. 18 августа 2002 года умер в екатеринбургской колонии №2 от лейкоза и кровоизлияния в почки. Смерть вызвала бурю в прессе и многими европейскими экспертами названа подозрительной.

Бараев Мовсар Бухарович родился 26 октября 1979 г. в городе Аргун Чечено-Ингушской АССР. С восемнадцати лет состоял в "Исламском полке особого назначения", которым командовал его дядя, Арби Бараев, позже стал телохранителем высокопоставленного родственника. Во время Второй чеченской войны организовал несколько нападений на колонны российских войск и серию взрывов в Гудермесе, Грозном и Урус-Мартане. В октябре 2002 г. стал командиром "Исламского полка особого назначения" и по приказу Шамиля Басаева принял участие в рейде на Москву в качестве командира диверсионно-террористического отряда.

Волошин Александр Стальевич родился 3 марта 1956 г. В 1978 г. окончил Московский институт инженеров транспорта. В 1978-83 гг. работал помощником машиниста электровоза и бригадира; секретарь комитета ВЛКСМ локомотивного депо Москва-Сортировочная МЖД. В 1986 г. окончил Всесоюзную академию внешней торговли по специальности экономист внешней торговли. 1986-92 гг. работал во Всесоюзном научно-исследовательском конъюнктурном институте в отделе исследований текущей конъюнктуры. В 1992 г. назначен исполнительным директором АО "Анализ, консультации и маркетинг". 1993-95 гг. - президент АО "ЭСТА Корп.". Фирма действует в паре с банком "Чара", где Волошин числится главным специалистом по инвестициям. 1995-97 гг. - президент АО "Федеральная фондовая корпорация". С 1997 по июнь 1998 - член Биржевого совета Московской фондовой биржи. С 1997 года с подачи Березовского становиться сотрудником администрации президента Российской Федерации. В 1997-98 гг. - помощник руководителя администрации президента РФ Валентина Юмашева. С сентября 1998 г. - заместитель руководителя администрации президента РФ. 19 марта 1999 г. назначен руководителем администрации президента РФ. В апреле 1999 г. введен в состав Совета безопасности РФ. 7 июня 1999 г. включен в состав коллегии представителей государства в ОАО "ОРТ". Стал председателем коллегии. 25 июня 1999 г. избран в состав совета директоров РАО "ЕЭС России", а 28 июня - председателем совета директоров компании. С 2008 по 2010 год избирался председателем совета директоров АО "Норильский никель". С 2010 года является председателем совета директоров АО "Уралкалий". С 2012 года является председателем совета директоров АО "Первая грузовая компания". Автор идеи "управляемой демократии".

Кагарлицкий Борис Юльевич родился в 1958 г. В 1977-1982 гг. - участник левого кружка в Москве, куда входили молодые ученые гуманитарного профиля. Участвовал в издании подпольных журналов "Варианты" и "Социализм и будущее" (с 1981 г. - "Левый поворот"). В 1990-1993 гг. - депутат Моссовета. Ныне социолог, публицист, теоретик левого движения. С апреля 2002 г. - директор Института проблем глобализации. Кандидат политических наук. Автор 8 книг. Среди них: "Восстание среднего класса", "Периферийная империя", "Управляемая демократия». Последняя из книг - "Марксизм: не рекомендовано для обучения".

Лазовский Максим Юрьевич ("Макс", "Хромой") (1965-2000) - российский криминальный авторитет, связанный c руководством самопровозглашенной Чеченской республики Ичкерия, чеченскими преступными группировками и ФСБ. О его контактах со спецслужбами говорили прямо в суде, где его обвиняли в целом ряде преступлений в 1997 и 2002 годах. Расстрелян в апреле 2000 года на пороге Успенского собора в селе Успенском Одинцовского района Московской области.

Радуев Салман Бетырович родился 13 февраля 1967 г. в городе Гудермес Чечено-Ингушской АССР. После окончания школы работал в строительном отряде госторга Гудермеса. Член чечено-ингушского областного комитета ВЛКСМ. Окончил институт народного хозяйства в Ростове-на-Дону. В июне 1992 г. указом Джохара Дудаева назначен префектом Гудермеса, создал отряд "Президентские береты", позже превратившийся в 6-й батальон вооруженных сил ЧРИ "Борз". С 1995 по 1999 г. на совести батальона ряд террористических актов, в том числе захват заложников в Кизляре и попытка убийства грузинского президента Шеварнадзе. Пережил три покушения, организованных российскими спецслужбами. Активный участник Второй чеченской войны. 12 марта 2000 г. Радуев был захвачен в ходе проведения спецоперации в поселке Новогрозненский сотрудниками ФСБ, доставлен в Москву и помещен в СИЗО Лефортово. 14 декабря 2002 года Радуев умер в терапевтическом отделении городской больницы Соликамска в результате обширных внутренних кровотечений.

Угрюмов Герман Алексеевич, руководитель департамента по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом ФСБ, бывший заместитель начальника Управления военной контрразведки, бывший начальник управления ФСБ по Тихоокеанскому флоту, адмирал, герой России. Летом 2000 года назначен руководителем департамента. Осенью 2000 года вместе с заместителем министра МВД Козловым руководил операцией по освобождению заложников в станице Лазаревской (Сочи). 22 января 2001 года руководитель регионального оперативного штаба контртеррористической операции в Ханкале. 31 мая 2001 года в 14:00 Угрюмов скончался в штабе Объединенной группировки войск на Северном Кавказе от острой сердечной недостаточности.

Хамбиев (Ханбиев) Магомед Ильманович родился 10 ноября 1962 г. в селе Беной Ножай-Юртовского района Чечни. Окончил среднюю школу в Беное. В 1982-1984 гг. служил в рядах Советской армии, в группировке советских войск в ГДР. После возвращения из армии учился на историческом факультете Чечено-Ингушского государственного университета. Работал тренером по вольной борьбе. Кандидат в мастера спорта. Во время первой войны 1994-1996 гг. был командиром батальона имени Байсангура Беноевского. С 1996 г. Магомед Хамбиев - командующий Национальной гвардией Ичкерии. В том же году получил звание бригадного генерала. В 1998 году стал дивизионным генералом и занял пост министра обороны Ичкерии. Награжден всеми высшими орденами Ичкерии: Къоман Сий (Герой Нации), Турпал Сий (Богатырь Нации), Яхъ (Честь) и многими другими наградами. 27 ноября 2005 г. Магомед Хамбиев избран депутатом Парламента Чеченской республики. Женат, имеет шестерых детей.

Ямадаев Руслан (Халид) Бекмирзаевич. Родился 10 декабря 1961 г. в Гудермесе Чечено-Ингушской АССР. Происходит из тейпа Беной, к которому относится Ахмад Кадыров. Братья Сулим, Джабраил, Иса и Бадрудин. Образование высшее. Работал строителем. В Первую чеченскую кампанию был полевым командиром. С 1998 года на стороне федералов. 24 сентября 2008 года погиб в результате огнестрельного ранения в районе дома № 10 по Смоленской набережной в Москве.

Ямадаев Джабраил Бекмирзаевич родился 16 июня 1970 г. в городе Гудермес ЧИАССР. В 1986 г. окончил школу № 4 города Гудермеса. С 1988 по 1990 г. проходил срочную службу в рядах Советской Армии, в ракетных войсках Алтайского края. Во время Первой чеченской сражался на стороне боевиков. Погиб в селении Ведено на юге республики в ночь с 4 на 5 марта 2003 года в результате взрыва радиоуправляемого фугаса.

Ямадаев Сулим Бекмирзаевич родился в 1973 г. в селе Беной Ножай-Юртовского района Чечено-Ингушской АССР. В 1992 г. Ямадаев уехал из Чечни в Москву и занялся бизнесом. Но в 1994 г. вернулся на родину сразу после того, как первого чеченского президента генерала Джохара Дудаева поддержал самый старший из братьев - Руслан (Халид) Ямадаев. По слухам, некоторое время Cулим Ямадаев был начальником контрразведки у Хаттаба. Кроме того, недоброжелатели Ямадаева обвиняли его в том, что в ходе первой чеченской кампании он якобы занимался похищениями российских солдат. По другим слухам, во время Первой чеченской в ходе штурма Грозного именно полевому командиру Ямадаеву удалось вывести из окруженного города отряд Шамиля Басаева. После этого Басаев назвал Ямадаева своим другом. В июле 1999 г. братья Ямадаевы открыто поссорились с Басаевым. Шамиль не мог им простить ряд антиваххабитских выходок. Он потребовал от братьев извинений, выплаты 50 тыс. долларов и безоговорочной поддержки; в противном случае обещал войну. На это старший брат Руслан ответил: "Шамиль, мы не хотели войны с тобой, но если ты ее хочешь, то войну получишь". 28 марта 2009 года Сулим был убит выстрелами в спину в подземном гараже элитного комплекса «Jumeirah Beach Residence» города Дубаи (ОАЭ).

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

В результате в руках чеченцев оказалось около 50 тыс. автоматов, примерно 30 единиц бронетехники и даже 2 учебных самолета. В мае появляется шифрограмма министра обороны России Павла Грачева, в которой он разрешает командующему Северо-Кавказским военным округом «передачу Чеченской Республике боевой техники, вооружения, имущества и запасов материальных средств».
Как-то очень скромно здесь оценена кремлевская благотворительность...

...2 пусковые установки тактических ракет "Луна", 51 боевой и учебный самолет, 10 зенитных ракетных комплексов "Стрела", 23 зенитных устанивки различных типов, 7 ПЗРК "Игла", 108 единиц бронетехники (включая 42 танка Т-62 и Т-72), 153 единицы артиллерии и минометов (включая 18 установок залпового огня "Град"), 590 единиц современных противотанковых средств, 740 ПТУРов, 60 тысяч единиц стрелкового оружия, 24 тысячи снарядов для гаубиц Д-30, около 200 тысяч ручных гранат и 13 млн патронов для стрелкового оружия.

Источник: http://svitoc.ru/index.php?showtopic=662

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

В 6.50 «Альфа» занимает первый этаж. Но ненадолго - через 55 минут басаевцам удалось выбить прославленный спецназ с первого этажа. «Альфа» отступает, но все же ей удается освободить еще 61 человека.
"Альфовцы" и не собирались захватывать все здание (слишком велики были бы потери среди заложников). Основной их целью было уничтожение боевиков - эту задачу хорошо выполняли снайперы, прикрывавшие "штурм". После "штурма" требования террористов стали скромнее - сказались неожиданно высокие для них потери ("Альфа" потеряла меньше).

Если бы "миротворец" Черномырдин не поспешил спасти преступников ("Доброе утро, Шамиль...") - "Альфа" разделала бы Басаева, как Бог черепаху.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Несколько чеченских родов имеют русских предков - это общеизвестно (прочтите на форуме "Свиток" статью о Шамиле Басаеве).
Лично я очень сомневаюсь, что он происходил из русского рода, это лишь мнение авторов статьи. Скорее тогда уже из какой-нибудь чуди или финнов - на Кавказе стоял 51-й пехотный Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича Литовский полк, состоявший как раз из таких элементов. Да и название хутора Дышни-Ведено имеет строго вайнахскую этимологию: "Дышни" - название одного из тейпов.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Для начала общеобразовательная информация. Басаев из тукхума Нохчмахкой тейп Белгатой. Тейп кадыровых это Беной и тот же тукхум что у Басаева. Кстати к этому тейау же относился Байсунгур Бенойский. Из того тукхума но тейпа Алерой был Масхадов. Нохчмакхой это самые настоящие чеченцы. Их кстати и вспоминал армянский географ под названием нахчаматьяны. Самоназвание Нохчий.

Тейпы, имеющие тюркское, адыгское и иное происхождение.

1. Абзой – абазинский тейп

2. Арселой – осетинский тейп

3. Гебертлой – кабардинский тейп

4. Жугтий – еврейский тейп

5. Ногий – ногайский тейп

6. Орси – русский тейп

7. Туркой – (турки из Гашан-Чу и Рашни-Чу) – турецкий тейп в Веденском районе.

8. Черказий – черкесский тейп

9. Гезлой – татарский тейп

Тейпы грузинского происхождения:

1. Ардалой

2. Бацой( не путать с бацбийцами, проживающими в Грузии)

3. Гьуржий

4. Мехалой

5. Чартой

6. Шой

Тейпы дагестанского происхождения:

1. 1андий (андийцы)

2. Акхшой

3. Алмакхой

4. Анцадой

5. Арг1аной

6. Ахтой

7. Боьртий

8. Г1аз-г1умкий (лакцы)

9. Г1алг1тлой

10. Г1умкий (кумыки)

11. Данухой

12. Ж1ай

13. Этлой

14. Ког1атий

15. Кулинахой

16. Куьбчий (кубачинцы)

17. Къордой

18. Мелардой

19. Никотой

20. Саьрхой

21. Сог1аттой

22. Сулий (аварцы)

23. Т1ундалххой

24. Таркхой (кумыки)

25. Х1акарой

26. 1удалой

27. Ц1адархой (цударинцы)

28. Чанакхой

29. Чунгарой

30. Шолардой

Для того чтобы происходить от русских тейп Басаева должен был называться Орси,

Чистые” тейпы (нохчамакхой):

По преданиям, у предков чеченцев имелся бронзовый котёл, на котором были выгравированы названия более чем 20 изначальных тейпов (Беной, Сесанхой Ильеси-некъе, Юбак-Некъе, Млли-некъе>, Сонторой-Центорой, Белгатой, Нихалой, Терлой, Варандой, Пешхой, Гуной, Дешни-Дишни, Гендаргеной, Зурзакхой, Нашхой, Ялхорой, Эрсеной, Курчалой и др.). Представители вторичных тейпов расплавили этот котёл.

Чеченские тейпы и тукхумы - http://www.randevu-zip.narod.ru/caucase/tape.htm

http://s-sunja.kazan.ws/cgi-bin/guide.pl?i...&action=article

«Топонимия Чечни» А. C. Сулейманов - http://zhaina.com/motherland/163-toponimija-chechni.html

Грузины называли нохчий своим обозначением дурдзуки, а их страну Дурдзукети. Дурдзуки помагали грузинам во время войны грузин с войсками хорезмийцев. Часть вайнахов приняла христианство и стала бацбийцами. Также влияние христианов ощутили гаргары (по грузинскому глигви) которые обозначали ингушей. Правда христианство не пустило там сколько нибудь значительных корней. Этому помешали монгольские вторжения и кампании Тамерлана. Грузины были вынуждены переключиться с пропаганды христианства за своими границами на внутренние дела. Да и началось противоборство с аланами - предками осетинцев.

Изменено пользователем Kryvonis

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

...Шамиль Салманович Басаев. Родился он в 1965 году в селе Ведено Веденского района Чечено-Ингушской АССР.

Интересно, что родовое гнездо Басаевых - селение Дышне-Ведено - было основано в 1840 году по приказу имама Шамиля русскими солдатами, дезертировавшими из своих частей и перебежавшими на сторону горцев.

Это действительно так. По зтой причине выходцев из села Ведено в Чечне до недавнего времени называли чеченцами "с русскими хвостами".

(Относилось ли это выражение к родослосной Басаева мне неизвестно)

6. Орси – русский тейп
"Русских" тейпов не бывает. Тейпы бывают чеченские. Что здесь имеется в виду под словом "русский"? И что является этноопределяющим признаком?

По свидетельствам недавних очевидцев - в нынешней Чечне прохожие "русской" внешности зачастую не знают русского языка.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Конечно в смысле происхождения. Но намного больше в Чечне так называемых грузинских и тюркский темпов. Встрчаються и тейпы происходящие от разных народов Дагестана. Рыжие волосы у чеченцев никак не связаны с русскими. Скорее как и ваханцы на Памире, буришки на Гиндукуше просто рыжие и каштановые волосы являються одной из особенностей горских народов. Ну и конечно у них полно брюнетов. У персов также есть полно людей с рыжими и каштановыми волосами.

Изменено пользователем Kryvonis

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Saygo, Почему он здесь ? В чем Вы нам предлагаете разобраться? Что понять? Судя по постам вам чеченец или кавказец правильно сказал- что не чеченских тейпов не бывает. Вы мне позволите создать тему и рассказать о десятках бойцов Ваффен СС славянского происхождения на этом сайте ?

Изменено пользователем Belun

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Saygo, Почему он здесь?
Это новейшая история России. Какая уж есть, на другую пока не наработали.
Вы мне позволите создать тему и рассказать о десятках бойцов Ваффен СС славянского происхождения на этом сайте ?
Конечно. Нас интересуют все факты, какими бы они неполиткорректными ни были.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Почему он здесь ? В чем Вы нам предлагаете разобраться? Что понять?

Belun, я разъясню Ваше недоумение.

Все дело в том, что мой оппонент Kryvonis, таким странным образом пытается обосновать утвержение:

вайнахи - это ас-сакалиба(раннего Средневековья, по арабским письменным источникам) см. ветку "Арабские свидетельства о руси".

Нас интересуют все факты, какими бы они неполиткорректными ни были.
При этом здесь никто не пытался разжечь какой-либо русско-вайнахский срач (подобный срач пойдет только во вред форуму "Свиток").

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Cлавян уж точно на Кавказе не было. А Якут ал-Хамави дал исчерпывающие объяснение что сакалиба это вообще светловолосый раб, которыми были не только славяне.

Вот Ибн Фадлан упоминает малика сакалиба на Средней Волге, где славян в Раннем Средневековье реально не было. Именьковцы скорее балты. Сахиб ас-сакалиба как и хазарский правитель к которому обратились грузины-цанары должен бы находиться где-то поблизости (на Кавказе). А славяне на Кавказе в Раннем Седневековье за исключением Тмутараканского княжества это извините ненаучная фантастика, тем более что источник расказывает о делах 9 в.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Кстати о сахибе ас-сакалиба как о сахиб ар-Рум и сахил ал-хазар писал ал-Якуби упоминая о войне арабского полководца Буги в Грузии в 851-852 гг.

http://gumilevica.kulichki.net/NAP/nap0152a.htm

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Cлавян уж точно на Кавказе не было. А Якут ал-Хамави дал исчерпывающие объяснение что сакалиба это вообще светловолосый раб, которыми были не только славяне.

Вот Ибн Фадлан упоминает малика сакалиба на Средней Волге, где славян в Раннем Средневековье реально не было. Именьковцы скорее балты. Сахиб ас-сакалиба как и хазарский правитель к которому обратились грузины-цанары должен бы находиться где-то поблизости (на Кавказе). А славяне на Кавказе в Раннем Седневековье за исключением Тмутараканского княжества это извините ненаучная фантастика, тем более что источник расказывает о делах 9 в.

Будьте любезны , не могли бы Вы мне дать ссылку на Якут аль Хамави по поводу его арабского перевода в отношении сакалиба. Если есть фото скан текста на арабском то очень желательно, а я в свою очередь в долгу не останусь.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Басаевский рейд на Буденновск в определенном смысле означал перелом в ходе войны, возможно, пока еще не военный и не политический, но уж точно психологический. Война была крайне непопулярна в России - отцы и матери получали все новые гробы, скорая победа скрылась где-то в тумане, а цели войны по-прежнему были не ясны большинству граждан страны (бубнеж госпропаганды о «сохранении территориальной целостности» звучал неискренне, фальшиво и никому не грел душу). И когда война пришла в русские города (Буденновск), в стране началось медленное, но угрожающее брожение: за что мы воюем на Кавказе и почему после стольких месяцев наступления нашей доблестной армии боевики не только не разбиты, но имеют наглость и силу врываться в наши дома? Между тем, неумолимо приближались президентские выборы, и Чечня становилась мощным (если не главным) фактором в борьбе за Кремль (позже такое случится еще не раз).

Это не ответ на чьи либо вопросы.

Это письмо моего брата, написанное им осенью 1995 года в городе Грозном.

Я опубликую письмо ПОЛНОСТЬЮ, вставлю лишь несколько примечаний.

ПАРНЯМ ИЗ 101 БРИГАДЫ (если таковые окажутся среди посетителей форума):

В этом письме много нелестных слов о 101 бригаде…

Конечно, я мог бы их удалить, но подумал, и решил – не буду. Если вырежу из него хоть кусок – оно будет выглядеть не таким правдоподобным, как есть.

Знаки препинания расставил. И пусть будет как есть.

«Мертвые сраму не имут».

При прочтении помните, что речь в письме идет о ФОРМИРУЮЩЕЙСЯ бригаде, не представляющей еще того слаженного и опытного боевого соединения которым вскоре стала эта бригада. Не держите зла на Пашу – он служил в бригаде в самые её тяжелые времена с вами рядом плечом к плечу. И было ему всего девятнадцать лет…

ПИСЬМО ИЗ ГРОЗНОГО (отправлено через почтовое отделение на Ставропольском крае).

Младший лейтенант Павел Александрович С. («Паша»):

Здравствуйте дорогие мои, мама, отец и Сергей!

Прошу прощения, что не было писем, этому есть свои причины.

Хочу сразу сообщить, что свою учебу закончил нормально, звезды получил и уже познаю службу в новом для себя качестве.

Почему не сообщил, где служу? Сразу после выпуска, думал, поеду к себе в Архангельск, но не там-то было. Нас, двадцать человек из ста шести выпускавшихся, сразу после выпуска собрали, зачитали статьи указа МВД о том, что мы будем служить в северокавказском округе, посадили в автобусы и – в штаб 99 ДОН, там подержали до вечера, а вечером на служебном автобусе в Моздок, ночь там переспали, а утром – колонной в Грозный в 101 бригаду оперативного назначения (в/ч 5594).

Как я узнал, что на меня приказ уже вышел о переводе из округа в округ и о назначении на должность в Грозненской бригаде, у меня «челюсть отвисла до колен». Ну ладно, что вышло, то уже не поправишь.

[Примечание Сергия: эти два абзаца написаны «для мамы», никто его никуда приказом не посылал – сам пошел, добровольно. Об этом написал в письме в 1999 году. По тому его письму - всю бригаду из добровольцев формировали.

«…Учебу закончил нормально, звезды получил…» - речь идет о так называемом «экстернате» при Владикавказском военном училище. Полгода учишься – и вперед, в войска, командуй! Не знаю - долго ли действовал этот «экстернат»? По отзывам брата – стрелять там учили хорошо – из всего, что могло в бою под руку попасться, от пистолета до гаубицы.]

Бригада формируется, указ о её создании вышел только в начале лета, бригада молодая и проблем у нее море.

Расквартирована моя 101 ОБРОН (Одельная бригада оперативного назначения ВВ МВД РФ) в двух в/городках – 15 (Ядро бригады), 22 городке и минометная батарея с одним взводом в Калининской.

Я попал в 9 роту в 3 батальон в 22 городок. Про условия, в которых живет батальон (он один в городке живет), лучше не говорить – солдаты живут в автомобильных боксах, грязные (бани нет), вшивые, небритые, не стиранные, у большинства гнойники по всему телу. Чесотка, гепатит косит одного за другим. Недавно переехали в только что отремонтированные казармы, отопления нет, холод, темно, электричество отключают, окна заложены кирпичом. Обещали ввести в эксплуатацию котельную и столовую, но этим обещаниям грош цена.

В городке полнейший бардак. До нас здесь было всего 5 офицеров на батальон, да и этим 5 на людей наплевать, только бы дожить до вечера, вечером в медчасти (там женщины работают) не большую попойку и ещё кое- что устраивают. Солдаты предоставлены сами себе, бегут из части пачками, только из моей части ушли в «Сочи» (самовольное оставление части) семь человек. Двое пропали из караула, один в ночь с 10 на 11, другой с 12 на 13 ноября – думали, свалили с оружием домой, оказалось, они в горах около Шатоя в плену у чечен, приезжали родители одного, к ним подкинули письмо, что за 25 млн. и десять АК с подствольниками отдадим вашего сынка, а если отдадут, то на него заведено уголовное дело о самовольном оставлении поста с оружием, теперь еще дезертирство и утеря оружия и боеприпасов, да еще в боевой обстановке, а это от 15 лет до расстрела, ну конечно, расстрел – это слишком, а вот посадить могут.

И еще один застрелился – но это общепринятая версия. Но большинство думают, что его хотели повязать нохчи (здесь так называют чечен), но он был здоровый. Оглушили его, забрали у него оружие, хотели унести через канализацию в город. Но солдат очнулся, врезал одному, второму, те поняли, что им не справится с ним, застрелили солдата из его же автомата и автомат кинули рядом. И как назло все эти три солдата (два пропавших и застрелившийся) из моей 9 роты и поэтому командира роты и замполита сняли с должностей, поставили нового ротного, а тому, когда возвращались с операции, пробили череп. После операции, уже построили колонну, я стал проверять оружие, заряжено оно или нет, а ротный, я еще там проверял: брось, мол, это занятие. Ну хорошо, я поехал замыкающим на БТР, а он с остальной ротой в «Урале», и вот какой-то сержант «разрядил» свой подствольный гранатомет прямо капитану в голову – выстрел пробил обшивку кабины и прямо в голову ротному, того сразу в Северный (аэропорт), а оттуда в Моздок, жив или нет – даже не знаю.

Насчет офицеров, то , как я писал раньше, полный сброд – большинство из запаса из СА, многие уже были уволены за дискредитацию звания, а других не найти, и вот мы тоже полугодки. По поводу самих боевых действий, то они уже почти не ведутся (имею в виду днем). Зато ночью по всему Грозному пальба из всех видов оружия.

С боевиками мы бессильны что-либо сделать. Едем по городу – стоят с оружием, с зелеными повязками, на машине флаг зеленый с волком. Мы остановились, показывают нам разрешение на ношение оружия. Черт знает, кем выдано, еще какое-то достает, что они являются отрядом самообороны, и что это оружие зарегистрировано в МВД Чечни. Само только что созданное МВД, ОМОН, СОБР, ДР – это все и есть боевики, им дали БТРы. Из этих БТРов обстреляли Асиновскую, блокпосты. То есть: за что боролись на то и напоролись…

На счет отпуска не знаю, так как нас осталось двое офицеров в роте: исполняющий обязанности командира роты и я, исполняющий обязанности заместителя ком. Роты по работе с личным составом. Так что службу несем так, в караул, из караула – старшим группы трехминутной готовности, потом заступаешь ответственным по роте, потом в маневренную группу, и еще умудряешься съездить в сопровождении колонн.

Так что, честно говоря, на отпуск я не надеюсь. Адреса пока моего нет (почта в Грозном не работает), письма передают с кем-либо, кто едет в Россию, сижу без денег, как получил последнюю зарплату в училище, так больше не получал.

Ну вот, пожалуй, и все. Открытку передайте Наташе и скажите, чтобы не обижалась, здесь среди руин лучше нету.

Всего вам хорошего, до скорой встречи.

[Примечание Сергия: под Новый Год он все-таки приехал в отпуск, по ранению. После того как попал в засаду в Гудермесе. И с несколькими своими товарищами трое суток оборонялся в окружении в заброшенном здании детского сада, отстреливаясь одиночными…]

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

По материалам серии публикаций в журнале "Планета" за 2006-2007 гг.
Атака на город проходила сразу с четырех сторон. За считанные минуты под контролем федералов остался только центр - Железнодорожный вокзал и Центральный рынок. Через два часа город фактически был захвачен.
Ух ты! Какие быстрые эти журнналисты из "Планеты". Описан просто "блицкриг" какой-то! По каким данным? Сайт "Кавказ-Центр" регулярно почитывали?

Не так все это было. Не сдавались русские парни в Грозном, назло продажным журналюгам.

Не сдался ни один КПП, не сдалась "сопка" (накрывавшая весь город огнем), не сдался центр города, не сдался никто...

Бои затянулись на две недели.

Через два часа город фактически был захвачен. Потери со стороны федеральных сил составили 300 человек убитыми и около 1500 ранеными. Со стороны боевиков в операции участвовало всего 820 человек.
??

Потери федеральных войск за 6 августа составили:

- по войскам Министерства обороны - 3 человека ранены;

- по внутренним войскам - 16 человек погибло, 63 ранено;

- по МВД - 1 погиб, 22 ранено.

(из оперативной сводки штаба ВОС)

из книги "ГРОЗНЫЙ -96: стреляющий август" Владикавказ, 1996 год.

Батальон 101 бригады (под носом у бандитов) занял три девятиэтажки на "площади" Минутка и удерживал их все дни боев за город, пока генерал Лебедь (гнида и предатель - о нем речь еще будет...) отдал приказ батальону... сложить оружие.

Вот как это было:

Далее цитируется по журналу «Братишка» №7-8 (19-20), июль-август 1999 г.

Отрывок из очерка: Юрий Кислый

«Символы веры 101-й бригады»

Майор Снатин рассказывает:

Отправляясь на Минутку, ребята взяли с собой красный флаг. Надпись на нем: «Победителю социалистического соревнования» или что-то в этом роде. Нашли его на одном из разбитых предприятий, сохранили. А в дни боев солдаты сшили два триколора. И выставили вместе с кумачовым в окна. Один из этих флагов хранится в моем батальоне. Для нас он – Боевое Знамя бригады. Настоящего при формировании соединения, как положено по уставу, от имени президента нам так и не вручили, и до сих пор не сподобились…

ЗНАМЁНА НА МИНУТКЕ

Комбат, комбат…

Да разве там, на олимпийском верху, до воинских святынь? У них теперь другие символы веры. Ну да не об этом речь. Не о них!

…В то утро никто не думал об измене, о циничных расчетах «хозяев жизни», которым наплевать на нужды военных, на честь державы, богатства которой продают оптом и в розницу. Не до того было. Не подозревал, какой финал уготован героической эпопее на Минутке, замкомбрига по ЧС полковник Евгений Кудасов. Счастье его. На рассвете 10 августа он чувствовал себя как сильный борец перед поединком. Если так можно назвать внутреннее состояние человека, идущего на очень трудное и опасное дело. Он был уверен в своих силах потому, что за ним и впереди, стараясь громко не топать, ускоренным шагом шли надежные, проверенные мужики. Бойцы из второго и третьего батальонов, разведчики, саперы, химики, медики. Вместе – сводный отряд. Круглая сотня с гаком. Начальником штаба назначен комбат-три подполковник Мезин – в боевом ядре бригады один из самых боевых. Тоже повод порадоваться, пока грядущий бой не вытеснит нормальные человеческие чувства.

Бой обещал быть не маленьким. В районе Минутки, куда военные держали путь, орудует Хаттаб, он же Черный араб. Ударная сила банды – наемники. Это не пастухи с гор – противник покрепче.

Задача отряда – захватить две девятиэтажки, оборудовать там опорные пункты и, действуя по обстановке, крепко сковать неслабого противника.

Операция была хорошо продумана и подготовлена – в штабе бригады не дилетанты собрались. Маршрут движения – вдоль железной дороги, «духам» в голову не придет, что военные могут ловко прозмеиться окольным путем. Боезапас, вода, продукты – на пять суток. Моральный настрой – только победа. Держаться до последнего патрона. Иного не дано. Пусть там, наверху, кому-то мерещатся белые флаги над позициями вэвэшников.

У них флаги будут другие.

Повезло. На все сто удался маневр. Дошли без шума. Без шума заняли дома. Успели оборудовать позиции, организовать систему огня, охранение – все по науке.

Прозевал их злой «араб», караулил в другом месте. Вызвав Кудасова на переговоры, сокрушался: «Мы только собирались захватить Минутку, а вы уже там. Предлагаю сдаться…». Аналогичное, с боевым вспылом, предложение - в ответ.

И началась эпопея под названием «Минутка».

Через неделю непрерывных позиционных боев «минутка» та стала казаться вечностью. Иссякли запасы продуктов и воды. Пили дождевую, из лужи. Черпали из смывных бачков в санузлах, нацеживали из простреленных труб в подвале. Кипятили её по пять раз кряду, фильтровали через ИПП. Глотали ее, мутную, мерзкую на вкус. В тиши затишья между боями охотились на воробьев и собак. Давясь, жевали отварное мясо. И продолжали драться.

Никто не скулил, не заикался о капитуляции. Терпели раненые…

Под давлением обстоятельств для укрепления узла обороны заняли еще одну девятиэтажку. Вскоре с помощью жесткого натиска штурмовых групп и военной хитрости им подбросили БК и воду в канистрах – всю отдали раненым, здоровым по капле досталось.

Измытаренные, оголодавшие, они совсем не думали, что одно их нахождение тут, на жаркой Минутке, без нормальных харчей и питья, уже является подвигом.

Кудасов и Мезин были довольны подчиненными. Если вообще есть название этому чувству, тонущему в муках жажды.

В те дни у бригады появилось Знамя. Два флага сшили сами солдаты из простыней. Краску нашли в разбитых квартирах. Вместе с кумачевым как раз по одному на дом.

Рассказывает полковник Евгений Кудасов:

- Флаги – инициатива бойцов. Молодцы парни! Ни громких, ни тихих слов произносить по этому поводу не буду. Не буду говорить, ЧТО мы перетерпели и КАК помог солдатский почин удержать Минутку. Расскажу только об одном эпизоде. Кажется, это были последние переговоры перед замирением. Выхожу к «командующему сектором». А у него уже столик накрыт – белый хлеб, жареная картоха, свежая зелень, пепси. «Угощайся, командир!» - приглашает. – «Спасибо, сыт… Давайте ближе к делу. У вас, господин «командующий», какое звание?» - «Я, - выпятил грудь – бригадный генерал». – «Нет, ВОИНСКОЕ звание, если служили в армии!». Помялся: «Сержант». – «Ну так вот, - говорю, - господин сержант, хреново вас тактике учили. При наступлении во время боя в городе необходимо как минимум пятикратное превосходство. У вас его нет. Но даже при десятикратном вы нас не возьмете…».

Тут, гляжу, из подъезда, пользуясь случаем, выскакивает невысокий солдатик с флягой и бегом к луже, воды набрать. Грязный, оборванный, жалкий с виду. «И вот с такими иы воюем?!» - удивленно восклицает чеченский «командующий». – «Да, и с такими тоже». А про себя думаю: не беда, что ростом не вышел, он духом крепок, с ним пропитанное порохом знамя, и позицию свою на Минутке он тебе, матерому, не сдаст. Таких пацанов миротворцы назвали «заморышами». А они у нас – богатыри.

Рассказывает подполковник Владимир Мезин:

- Мы провели на Минутке почти три недели. Оставили ее не по своей воле. Никогда не забуду, как выходили из подъездов мальчишки. Каждый держал за кольцо гранату. Устроят «духи» провокацию – живыми не сдаваться, постановили на солдатском вече. Провокаций не было, был позорный обыск. Вроде по условиям соглашений, подписанных за нашими спинами. Шмонали, как последних зеков… Такого позора наши войска не знали, наверное , за всю свою историю, с 1811 года.

И все равно утерли нос бандитам. Они потребовали, чтобы мы эвакуировались на предоставленных автобусах с белыми флагами. А мы по приказу комбрига – молодец полковник Денисов! – развернули и выставили в окна наши самостроки с надписью «ОСБРОН» и красный – победного цвета.

Хотели нас морально раздавить. Не вышло. Раздавить можно людей, не способных к сопротивлению. Мы были готовы драться, вести солдат в новый бой. За войска и за Россию…

Ваша правда, мужики! Вы искупили чужой позор.

Над вами – незапятнанное Знамя бригады.

...

Некоторые фамилии изменены.

День 6 августа стал Днем Памяти 101 бригады.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Не сдался ни один КПП, не сдалась "сопка" (накрывавшая весь город огнем), не сдался центр города, не сдался никто...
Главы из книги Геннадия Трошева "МОЯ ВОЙНА. Чеченский дневник окопного генерала".

УЛЬТИМАТУМ ГЕНЕРАЛА ПУЛИКОВСКОГО

К началу августа произошли некоторые кадровые изменения в руководстве федеральных сил. Генерал-майор В. Шаманов уехал учиться в Москву – в Академию Генштаба, его место занял генерал К. Пуликовский (командир 67-го корпуса СКВО), а командующим Объединенной группировкой войск стал генерал В. Тихомиров (по штату – один из замов командующего войсками СКВО), который в конце июля уехал в отпуск, и руководство всей ОГВ фактически легло на плечи Пуликовского. Ему пришлось нелегко в тех обстоятельствах.

По данным разведки, чеченские вооруженные формирования приурочили ко дню инаугурации Президента РФ (9 августа) серию террористических акций в Грозном. Работая на опережение, Координационный центр МВД в Чечне наметил 6-8 августа специальную операцию по уничтожению баз, складов и мест сосредоточения боевиков. Однако утечка информации на этапах планирования и подготовки позволила руководству боевиков сдвинуть свою акцию на еще более ранний срок. Видимо, чувствовали себя настолько уверенно, что уже могли не считаться с «расслабившимся» противником.

В Москве – ельцинский триумф, а у нас – трагедия.

Накапливание боевиков в пригородах Грозного началось задолго до августа, часть из них проникала в город под видом мирных жителей и беженцев. Таким образом, к началу операции они успешно выполнили первую задачу – блокировали части внутренних войск и подразделения милиции в местах дислокации, умело использовав недостатки в обороне города. Так, например, большинство блокпостов оказались зажатыми в узком пространстве между близлежащими домами, поэтому отряды боевиков могли свободно перемещаться по маршрутам, которые фактически не прикрывались блокпостами. Это позволило неприятелю сосредоточить внимание на захвате важнейших объектов города.

Почему А. Масхадов решился на такой шаг? Ведь наверняка понимал, что, стянув в город свои основные силы, может все равно оказаться в кольце (так в дальнейшем и получилось). С военной точки зрения – чистейшей воды авантюра. А вот с политической – «верный козырь», учитывая затяжной характер конфликта, склонность Москвы к мирным переговорам и, что самое главное, стремление некоторых лиц из ближайшего президентского окружения любыми способами остановить войну, вплоть до полного вывода наших войск (наивно полагая, что если «федералы» перестанут стрелять, война сама собой закончится)… Думаю, здесь уместно обратиться к внешне бесстрастной хронике тех трагических дней.

6 августа в 5.00 боевики вошли в город с нескольких направлений – со стороны Черноречья, Алды и Старопромысловского района.

5.50

Группа боевиков (около 200 человек) захватила товарный двор железнодорожного вокзала. Часть боевиков начала движение по улице Павла Мусорова к центру города.

12.30

Ведется огонь по зданию УБОП, Дому правительства. Интенсивная стрельба идет практически по всему городу. Боевики окружали и обстреливали блокпосты, КПП, комендатуры, устраивали засады на маршрутах выдвижения наших частей. Тяжелая обстановка сложилась вокруг зданий Дома правительства и территориального управления (где находились представители различных силовых структур: МВД, ФСБ…), здесь оборону держала рота ВДВ под командованием старшего лейтенанта Киличева.

Генерал К. Пуликовский отдал распоряжение о введении в город штурмовых отрядов из состава Минобороны и внутренних войск, однако они завязли в тяжелых уличных боях и еле-еле продвигались вперед. Только к исходу 7 августа бойцам капитана Ю. Скляренко удалось добраться до Дома правительства. Другой отряд во главе с капитаном С. Кравцовым дважды пытался пробиться к блокированным в центре города подразделениям. Сам командир погиб. Такая же участь постигла и подполковника А. Сканцева, руководившего третьим отрядом…

О напряженности боев в Грозном свидетельствует дневник заместителя командира мотострелкового батальона 205-й бригады Сергея Гинтера. В составе штурмового отряда он был в районе правительственных зданий, где вместе со своими товарищами держал оборону. На глазах офицера гибли боевые друзья. Не зная, выживет ли он сам, Сергей стал вести эту смертельную хронику. Лист бумаги вобрал в себя всю жестокость и курьезность тех событий. Сложив листок в квадратик, он написал просьбу нашедшему это послание – отправить его жене и дочери по указанному адресу. Приведу этот своеобразный дневник без каких-либо изменений.

«Дорогие мои девочки! Пишу из здания правительства. Нас обстреливают со всех сторон. При прорыве сюда ночью сожжены 3 машины (две БМП и танк).

Уже сутки ведем бой. Что будет дальше – не знаю. Пока потеряли 5 убитыми и 20 ранеными. Вот еще один прибавился. Продолжу после, жарко становится.

Время 12.20. Плюс 2 убитых, о раненых не знаю. Ждем артиллерию. Что-то задерживается, хотя и обещали. Пуликовский просил держаться сутки.

15.00. Получил приказ с группой в 18 человек занять соседний дом. Пошел.

16.05. Пишу уже из этого дома. Выбили 8 дверей в двух подъездах на 1, 2, 3 этажах. Сейчас сижу в офисе какого-то фонда. Все хорошо, но нет ни капли никотина. Страдания ужасные. Ждем сумерек и ночи с опаской. Периодически раздаются выстрелы и разрывы.

В моей группе пока никто не пострадал. Как в здании правительства – не знаю.

18.10. Периодически стрельба стихает. Сейчас такой момент. Прошло сообщение по связи, с воздуха засекли чеченский танк, двигавшийся в нашем направлении.

Это я писал 8-го. Сегодня десятое августа. За два дня многое изменилось. Здание правительства полностью сгорело. Дом, что я занимал со своей группой, тоже. Техники почти не осталось. Сколько людей потеряно – не знаю. Связи нет. Ни одна колонна до сих пор к нам не пробилась. Сейчас перебазировались в частное 12-этажное здание. Весь город горит. Опять стрельба, разрывы. Здание ходуном ходит. Пару раз наши «вертушки» нас зацепили.

11 августа. Сегодня ночью, часа в два, в нас что-то врезалось: то ли танк, то ли САУ. Пару квартир разнесло. Пара ребят контужены, но легко. Потушили уже утром. Сожгли еще одну БМП. Время 8.40 утра. Все еще хочется жить, хотя это чувство уже слегка притупилось.

12 и 13-го не писал. Наш самодельный флаг сбили. Ночью вешали его обратно. Полная неизвестность. С вечера близко слышны вопли «Аллах акбар!» около 11-12 дня боевики предложили нам сдаться. Мы отказались. Потом стрельба.

Сегодня уже утро 14-го. Боялись, что эта ночь будет самой тяжелой. По радиоперехвату стало известно, что боевики хотели все закончить к 8 утра, до начала действия перемирия.

Сейчас около 7 утра. Тихо, но периодически стреляют. В нашей группе из Ханкалы на сегодня убиты 9 и около 30 раненых. Из пяти танков осталось 2. Из 11 БМП – шесть. Еще неизвестно, сколько пропало без вести. Это потом. Ах да, 12-этажку оставили после того, как ее расстреляли из гранатометов и подожгли из РПО (огнемет).

Сегодня 15 августа. Держимся. Пришли минометчики, как всегда – под вечер. 12-этажку еще раз заняли. Результат – одна половина наша, под красным флагом. Другая – их, под зеленым…»

Слава богу, офицер остался жив. После деблокирования Дома правительства Гинтер смог выбраться в Ханкалу за пополнением, боеприпасами, продовольствием, вывезти раненых. Пробыв там один день, он снова стал прорываться к своим, к тем, кто продолжал удерживать занятые позиции.

Между тем к 13 августа федеральным войскам удалось выправить положение – разблокировать несколько КПП и блокпостов (за исключением пяти). К тому же некоторые отряды боевиков понесли значительные потери и оказались в трудном, даже безвыходном положении.

В течение недели после начала боев к городу стягивались войска, блокируя Грозный с внешней стороны. Все дороги из города (а их более 130) минировались.

Генерал К. Пуликовский обратился к жителям с предложением покинуть город в течение 48 часов по специально предоставленному «коридору» через Старую Сунжу. В беседе с журналистами командующий изложил свое видение решения чеченского конфликта: «Мы не намерены дальше мириться с наглыми и варварскими действиями бандформирований, продолжающими сбивать наши вертолеты, совершать дерзкие диверсии, блокировать российских военнослужащих. Из сложившейся сегодня ситуации я вижу выход только в силовом методе».

Он подтвердил, что по истечении срока ультиматума и выхода гражданского населения «федеральное командование намерено применить против бандитов все имеющиеся в его распоряжении огневые средства, в том числе авиацию и тяжелую артиллерию». И резюмировал: «Мне больше не о чем говорить с начальником штаба НВФ А. Масхадовым, который выдвигает неприемлемые для нас условия и считают Россию врагом Чечни».

Как рассказывал мне позже Константин Борисович, официальное заявление, с которым он выступил по телевидению и которое вызвало столь бурную реакцию в стране и за рубежом, предполагало следующее: федеральное командование вовсе не собиралось стереть с лица земли город, приносить новые страдания мирным жителям; это было жесткое требование к боевикам: «покинуть город с поднятыми вверх руками».

В решимости генерала бандиты не сомневались, его слова по-настоящему напугали многих полевых командиров, которые тут же прибыли на переговоры, просили предоставить «коридор» для выхода в горы. «Не для того я вас окружал, чтобы выпускать. Или сдавайтесь, или будете уничтожены!» – ответил командующий.

Не мог скрыть своего смятения и А. Масхадов, в те дни он особенно охотно и много общался с журналистами: «Реализация угроз генерала Пуликовского не принесет славы российскому оружию, а лишь еще больше усугубит ситуацию, загнав ее в тупик».

20 августа вечером из краткосрочного отпуска возвратился генерал-лейтенант В. Тихомиров, который готов был вновь возглавить Объединенную группировку войск. Он заявил представителям прессы, что главную свою задачу на этом посту видит в полном освобождении города от боевиков: «Для этого мы готовы использовать все средства: как политические, так и силовые». Он также подчеркнул: «Ультиматума Пуликовского я пока не отменял, но могу сказать однозначно – против сепаратистов будут применены самые серьезные меры, если они не покинут Грозный».

И здесь на военно-политической арене появился новоиспеченный секретарь Совета безопасности России А. Лебедь, наделенный к тому же полномочиями представителя Президента РФ в Чеченской Республике. Александр Иванович прибыл в тот момент, когда, по сути, решалась судьба всей чеченской кампании.

Он критически отнесся к ультиматуму, заявив журналистам, что не имеет к этому никакого отношения, и вообще дистанцировался от всего, что говорит и делает генерал. Стало понятно, что после подобного заявления Пуликовскому уже не на что рассчитывать.

Тем не менее Константин Борисович попытался отстоять свою позицию. Его поддержал Тихомиров. Увы, их упорство было сломлено А. Лебедем и приехавшим с ним Б. Березовским, пользовавшимся, как известно, особым расположением президентской администрации. Два столичных чиновника установили в Ханкале свои порядки, как бы утверждая на практике принцип: «Война слишком серьезное дело, чтобы доверять его военным». Впрочем, государственная власть негласно, но с завидной последовательностью проводила его с первого дня первой чеченской кампании, отстраняя под различными предлогами генералов от кардинального решения военно-политических проблем. Попытался что-то самостоятельно сделать генерал-полковник Куликов (июнь 95-го) – дали по рукам; поднял голову генерал-лейтенант Пуликовский – так хлопнули по шапке, что чуть шею не свернули… Пожалуй, никогда еще в России генералы не были так бесправны и беспомощны на войне из-за давления гражданских лиц, полных дилетантов в военных вопросах. Профанация чеченской кампании достигла своего апогея. Боевиков и на этот раз не удалось добить. Уже через несколько дней после приезда Лебедь подписал с А. Масхадовым в Хасавюрте соглашение «О неотложных мерах по прекращению огня и боевых действий в Грозном и на территории Чеченской Республики», которое по сути своей было не более чем пропагандистским блефом и которое сразу же стала грубо нарушать чеченская сторона.

Войска, поспешно погрузившись в военные эшелоны, покидали пределы Чечни. В декабрьские дни 1996 года последние части федеральной группировки были выведены из республики. Самопровозглашенная Ичкерия приступила к созданию своих регулярных вооруженных сил. «Независимость» де-факто закрепили состоявшиеся с согласия Москвы президентские выборы 27 января 1997 года, на которых один из лидеров чеченских боевиков А. Масхадов получил большинство голосов избирателей…

Александр Лебедь. ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ

Я дважды встречался с Лебедем. Первый раз это произошло в 1994 году в Приднестровье, куда по приказу министра обороны был направлен на 6 месяцев в командировку. Меня включили в состав трехсторонней комиссии – Россия, Приднестровье, Молдова – по линии миротворческих сил от Минобороны. Это была комиссия по урегулированию конфликта.

Вот по роду своей работы я и встретился с Александром Ивановичем. До этого мы с ним никогда не виделись. Я был, конечно, наслышан о нем. Говорили о Лебеде только комплиментарно: решительный, смелый и так далее. Более того, преподали мне так, что он в Приднестровье чуть ли не самый главный и единственный герой. В ликвидации конфликта, дескать, сыграл основную роль. Я верил.

Первая встреча случилась в один из воскресных дней августа. Лебедь из Тирасполя приехал в Бендеры, чтобы утихомирить выступление экстремистов, которое началось на границе. Бендеры были как бы разграничительной линией приднестровцев с молдаванами.

Когда генерал Лебедь вошел в комнату, где мы (члены комиссии) находились, я испытал некоторое разочарование. Я представлял его помощнее, покрепче. На самом деле Лебедь оказался немножко не таким, каким мне его «нарисовали» – помельче калибром.

Мы вели разговор буквально в течение 30 минут. В беседе, естественно, касались событий на границе. Тонкостей разговора не помню. Помню только первое впечатление – разочарование, «разлад» между образом, созданным народной молвой, и тем, что я увидел.

Второй раз я встретился с Лебедем на военном аэродроме в Тирасполе, когда улетал из Приднестровья. Меня ждало назначение на должность командира корпуса во Владикавказе. Был уже сентябрь 1994 года. Самолетом, на котором я должен был улететь, отправлялась в Москву семья генерала – жена, сын. Лебедь приехал их провожать… О чем-то особом мы не говорили. «Здоров!», «Привет!» – вот и все.

Это один Лебедь, которого я знал. Был и другой – образца 96-го года, «триумфатор».

Еще накануне трагических событий в Чечне, сразу же после назначения секретарем Совета безопасности России, Лебедь послал в войска «депешу»: «…1. Войскам заниматься плановой оперативной и боевой подготовкой, блюсти Конституцию РФ. 2. Господам генералам казенных денег на телеграммы „соболезнования“ не тратить – взыщу!»

Я когда это прочитал, аж содрогнулся внутренне, будто змея по душе проползла. Думаю: что же ты творишь, генерал Иванович? Люди (твои сослуживцы) искренне рады за тебя, хотят поздравить, связывают с твоим восхождением на политический Олимп свои надежды – что об армии со стороны высших эшелонов власти станут наконец заботиться, что Москва будет «рулить» операциями в Чечне более компетентно… Разве речь шла об азиатском холуйстве, верноподданническом заглядывании в глаза новому баю? Нет, армейские генералы и офицеры искренне радовались, что их «достойный» представитель возглавил важнейшую федеральную структуру. И тут на тебе – обухом по наивной башке: «…денег на телеграммы не тратить – взыщу!» Я сразу понял: генерал пытается «работать» под Петра I, хочет продемонстрировать военной «льстивой челяди» свою державную строгость и деловитость.

Мои предчувствия неприятностей усилились, когда вместо ушедшего в отставку Павла Грачева (ярого противника Лебедя) Министерство обороны возглавил Игорь Родионов – порядочнейший человек и опытный генерал. Я ничего не имею лично против него. Однако, обязанный своим взлетом Лебедю, он целиком был зависим от него. Неудивителен поэтому первый пункт «депеши» Лебедя насчет того, чем войскам нужно заниматься. Как будто секретарь Совбеза – главнокомандующий, поважнее министра обороны…

Помню, генералы на Кавказе удивлялись: как же так – в армии новый министр, а в Чечню глаз не кажет, зато Березовский и Лебедь то звонят, то телеграммы шлют, то сами прилетают? Родионов словно изолирован был от Объединенной группировки войск. Хотя по всем писаным и неписаным правилам, даже исходя из здравого смысла, уже в первую неделю должен был прилететь в Ханкалу и познакомиться с обстановкой. Ведь до этого он (что греха таить) засиделся в Академии Генштаба, оторвался от войск, тем более что в Чечне у ОГВ были свои особенности.

В общем, мы поняли: Лебедь просто не пускает его на Кавказ, показывает, кто истинный хозяин в Вооруженных Силах. У всех на слуху была его фраза, сказанная в одном из телеинтервью: «Должность министра обороны мне не нужна. Я ее уже перерос».

Ну, думаю, вундеркинд! Толком и армией еще не покомандовал, окружной уровень вообще не прошел (ни начштаба, ни тем более командующим войсками округа не был), а пост министра уже, видите ли, перерос! Меня тогда эта его напыщенная самоуверенность просто покоробила, да и не только меня! Стало ясно: генерал хочет «если славы – то мгновенной, если власти – то большой».

Знал ли Лебедь Чечню и ситуацию, сложившуюся там? Конечно, нет. И вот приехал в новом качестве впервые. Офицеры и генералы думали, что он попытается вникнуть в обстановку, поговорит с ними, проведет серьезное совещание и т. п. Ничего подобного! Проехался один раз по маршруту (спешил на встречу с лидерами НВФ), увидел на блокпосту чумазого солдата и сделал вывод: армия, дескать, деморализована, не готова к боям, устала от войны. А значит, следует быстро ставить точку, чего бы это ни стоило.

Ну, увидел ты замурзанного бойца, к тому же оробевшего перед высоким московским чиновником. Он что – показатель боеспособности? Александр Иванович, видимо, ожидал увидеть вымытого и отполированного гвардейца, как в кремлевской роте почетного караула… Да я (генерал!) порой на войне по нескольку суток не мылся и не брился. Не всегда была возможность, а главное – некогда. Поесть и то не успеваешь. И какой у меня после этого вид? Московский патруль арестовал бы! Не поверил бы, что генерал, – бомж какой-то… И ничего удивительного тут нет. Война – занятие грязное, в буквальном смысле слова…

Офицеры в курилке в Ханкале возмущались: как же так – даже не пообщался с нами Лебедь, а ведь мы можем говорить с ним на одном языке, он бы все понял, если бы выслушал… Наивные люди! Он и не хотел слушать! Он и не хотел понимать! Если ему до лампочки мнение командующего – генерала Пуликовского, что уж там говорить о полковниках!

Лебедю хотелось сиюминутной славы «миротворца». Вот, дескать, никто проблему Чечни разрешить не может уже почти два года, а он – сможет. Одним махом, одним росчерком пера, одним только видом своим и наскоком бонапартистским. Мы все – в дерьме, а он – в белом. Ради непомерного честолюбия, ради создания имиджа «спасителя нации» он предал воюющую армию, предал павших в боях и их родных и близких, предал миллионы людей, ждавших от государства защиты перед беспределом бандитов…

Помню один из его аргументов в пользу немедленного прекращения войны (он базировался все на том же чумазом солдате из окопа): дескать, армия находится в жутких бытовых условиях. И решил Александр Иванович эти условия улучшить. И знаете, как улучшил? Спешно выведенные в морозном декабре войска расположились в чистом поле в палатках!

205-ю бригаду, к примеру, выбросили под Буденновск на пахоту. Треть личного состава слегла от простуды. Ни воды не было, ни тепла, ни горячей пищи. Все «с нуля» начинали. В общем, стало хуже, чем на войне. А если оценивать моральную сторону дела, то тут и слов подходящих не подберешь. Потому что в Чечне боец был чумазым только сверху, зато внутри чистым. Он осознавал себя защитником единства и достоинства Родины, его враги боялись, он их бил под Шатоем, под Бамутом, под Шали, в Грозном… Он свой чумазый нос мог от гордости держать высоко. А после бегства из Чечни (под палкой Лебедя и Березовского) чувствовал себя оплеванным и опозоренным. Над ним весь мир смеялся. «Крошечная Чечня разгромила великую Россию!» – вот какая молва шла по свету. Спасибо «сердобольному генералу» – «умыл» солдата (в прямом и переносном смысле)! Так умыл, что до сих пор очиститься, отскоблиться не можем!

Спустя время, когда Лебедь баллотировался на пост губернатора Красноярского края, я встретился с одним известным московским тележурналистом. Он мне рассказал, что ездил в Сибирь, был в предвыборном штабе Александра Ивановича.

– Я обалдел, – говорит, – у него там в штабе чеченцев больше, чем русских!

– И чего ты удивляешься, – отвечаю, – долг платежом красен…

Нехороших разговоров о Лебеде после Хасавюрта ходило много. Я не встречал, например, ни одного военного, кто бы не «кинул камень» в «миротворца». Офицеры, служившие с ним в Афганистане, рассказывали даже, как Лебедь, жаждавший быстрой военной славы, обрушил огонь на кишлак дружественного нам племени. Увидел людей с оружием в руках – и давай их свинцом поливать. А ведь предупреждали: не трогай их, они к себе моджахедов не пускают и нам выдают всю информацию о бандитских караванах. Не послушал или не понял… Видно, стремился начальству доложить о быстрой победе над басурманами: столько-то моджахедов убито, столько-то стволов захвачено… В общем, сделал из союзников злейших врагов. Кое-кто из офицеров полез с Лебедем драться. Еле разняли.

Это похоже на армейскую сплетню, и можно было бы пропустить мимо ушей. Но после всего, содеянного Лебедем в 1996 году, я верю в афганскую историю. Допускаю, что нечто подобное могло быть: просто вписывается в характер Александра Ивановича.

Ныне не только мне, но и абсолютному большинству армейских офицеров стыдно, что этот генерал – наш бывший сослуживец. Никто не нанес Российской армии большего вреда, чем Лебедь. Остается одна лишь надежда, что он понимает это и в конце концов публично раскается. Я считаю добрым знаком уже то, что он молчит, не комментирует события, последовавшие за Хасавюртскими соглашениями...

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Главы из книги Геннадия Трошева "МОЯ ВОЙНА. Чеченский дневник окопного генерала".
Константин Пуликовский. ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ

Направляясь в Чечню, Борис Березовский (в тот момент официальный представитель федерального центра) сначала поехал к Масхадову, а только потом прилетел в Ханкалу, в штаб ОГВ.

Выслушав обличенного высокой властью Березовского, Пуликовский побледнел, но тут же, собравшись, начал чеканить слова:

– Я, как командующий группировкой, не согласен с такой позицией и считаю, что вы должны были прежде всего встретиться с руководством Объединенной группировки войск. Мы здесь давно собрались и ждем вас. Нам есть что сказать. Неужели перед встречей с Масхадовым вас не интересовало наше мнение, наша оценка ситуации?

– Ты, генерал, можешь считать все, что угодно, – сверкнул глазами столичный визитер. – Твоя задача: молчать, слушать и выполнять то, что тебе мы с Лебедем говорим. Понял?

– Вы говорите, не думая о тех людях, которые сейчас в Грозном в полном окружении кровью харкают, – «закипал» Пуликовский. – Они ждут моей помощи. Я обещал…

– Я тебя, генерал, вместе с твоими людьми, вместе со всей вашей дохлой группировкой сейчас куплю и перепродам! Понял, чего стоят твои обещания и ультиматумы?..

Офицеры, невольные свидетели разговора, опустили головы. Пуликовский с трудом сдержал себя. Стиснул кулаки, круто развернулся и пошел прочь, чувствуя спиной «расстрельный» взгляд Бориса Абрамовича…

В тот же день в Москву, Верховному, было доложено, что жесткая позиция командующего объясняется не военной необходимостью, а личными мотивами: дескать, в Чечне у генерала погиб сын-офицер, и теперь им движет жажда мести, что ради удовлетворения амбиций он готов весь город стереть с лица земли. По коридорам власти в Москве поползли слухи о генерале, заразившемся чеченской «бациллой кровной мести». Пуликовского, мягко говоря, отодвинули от руководства группировкой войск. Все это происходило за несколько дней до подписания в Хасавюрте соглашения «об окончании войны».

После случившегося Константин Борисович продержался в армии чуть больше полугода. Последний раз в военной форме я его видел в марте 97-го на своем 50-летии. А в апреле, будучи уже заместителем командующего войсками СКВО по чрезвычайным ситуациям, он написал рапорт об увольнении из рядов Вооруженных Сил. Его непосредственный начальник генерал-полковник А. Квашнин дал свое согласие. Константин Борисович стал гражданским человеком и уехал в Краснодар, но дома не сиделось. Пошел работать в администрацию края. С военным руководством практически не поддерживал никаких контактов. Однако со мной иногда созванивался, мы даже встречались семьями, но о Чечне старался не говорить.

«Сломали мужика», – сочувственно отмечали в штабах при упоминании его имени. Злые языки даже утверждали, что отставной генерал стал пить. Я знал, что это неправда…

Мы познакомились еще зимой 85-го в Москве, на курсах усовершенствования командного состава при Академии бронетанковых войск. Стажировались в должностях командира и начальника штаба дивизии. За короткий срок успели подружиться. Даже разъехавшись, старались поддерживать связь, изредка созванивались.

Вновь судьба свела нас в феврале 95-го, после взятия Грозного. Пуликовский командовал Восточной группировкой, я – «Югом». Вместе с Квашниным мы приехали в Ханкалу, чтобы на месте посмотреть базу под штаб ОГВ, состояние аэродрома – насколько пригоден для использования нашей авиацией. Там и свиделись с Костей. Крепко обнялись, расцеловались. Кругом непролазная грязища, пронизывающий ветер. Мы сами – чумазые, продрогшие, а на душе тепло, радостно, как бывает при встрече с родным человеком.

Чуть позже я стал командующим 58-й армией, а он – командиром 67-го армейского корпуса. У каждого свои заботы и проблемы, своя сфера ответственности… Виделись редко.

Спустя время я узнал, что у Кости погиб сын: офицер, капитан, заместитель командира батальона. Служил в Московском военном округе и по замене приехал в Чечню. Всего неделю пробыл в своем полку, только-только должность принял. В апреле 1996 года под Ярышмарды Хаттаб со своими головорезами расстрелял нашу колонну, погибло почти сто человек. В колонне шел и его сын. Страшное известие потрясло генерала.

Ему не составляло больших хлопот избавить сына от командировки в Чечню. Я знаю людей (их, к сожалению, немало), которые с готовностью шли на все, лишь бы «отмазать» своих детей, племянников, братьев от службы в «горячей точке». Генерал Пуликовский был другого склада: сам служил Родине честно, никогда не искал «теплых мест», того же требовал и от других, включая родного сына.

Из той же когорты, кстати, – генерал Г. Шпак (командующий ВДВ) и генерал А. Сергеев (командующий войсками Приволжского военного округа), также потерявшие сыновей на чеченской войне. Воевали дети погибших генералов А. Отраковского и А. Рогова. Через Чечню прошли дети (слава богу, остались живы) генералов А. Куликова, М. Лабунца и многих других.

Когда порой матери погибших на войне ребят упрекают военачальников в бессердечии, а то и жестокости по отношению к подчиненным, я понимаю их эмоциональное состояние и не осуждаю за это. Прошу только помнить, что дети многих генералов не прятались за широкие спины своих отцов, наоборот – честь фамилии обязывала первым идти в атаку. Очень жаль, что наше общество ничего не знает об этом. А ведь обязано знать. Иначе люди будут верить березовским больше, чем пуликовским…

Тяжелая утрата подкосила генерала, но не сразила. Добило то, что так спешно замирились с сепаратистами, похерив его план уничтожения боевиков в Грозном – тщательно продуманный, грамотный с военной точки зрения. Многое из им задуманного было реализовано в январско-февральской операции 2000 года. Тогда город удалось полностью заблокировать – мышь не проскочит. Предусматривался «коридор» для выхода населения, задержания тех бандитов, кто замарал себя кровью ни в чем не повинных людей. По отказавшимся капитулировать – огонь из всех средств. Операция подтверждала бы решимость и последовательность федеральных властей в борьбе с бандитизмом и терроризмом. Я уверен, если бы ультиматум Пуликовского был осуществлен, не распоясались бы басаевы и хаттабы, не было бы ни криминального беспредела в Чечне, ни терактов в Буйнакске, Москве, Волгодонске, Владикавказе, ни агрессии в Дагестане, ни вообще второй войны на Кавказе.

Кто-то из великих сказал: «Восток любит суд скорый. Пусть даже неправый, но скорый». Что-то тут есть…

Почувствовав, что федеральный центр «буксует», бандиты обнаглели: бесконечные «переговоры» воспринимали не как стремление Москвы к миру, а как слабость государства. И в чем-то, видимо, были правы. Один из показателей этого – сознательно сформированное ложное общественное мнение. Возьмем тот же сбор подписей (весной 96-го) в Нижнем Новгороде и области «против войны в Чечне». Не хочу обвинять его инициатора Бориса Немцова, а тем более людей, ставивших свои автографы на подписных листах, однако смею с уверенностью предположить, что если бы даже намного популярнее Немцова политики надумали организовать подобные акции на Кубани или Ставрополье – им бы в первой же станице дали от ворот поворот. На Юге России люди, как говорится, на своей шкуре испытали, что такое криминальная Чечня. Им не надо было глядеть в телеэкран или в газеты, выясняя те или иные нюансы конфликта на Кавказе. Их твердая позиция выстрадана жизнью. А на Средней Волге многие верили ангажированной (иногда и искренне заблуждавшейся) прессе, откликались на сомнительные призывы политиков, далеких от проблем Чечни.

Пуликовский знал Кавказ, знал, как следует поступать с одуревшими от безнаказанности «абреками», знал, как прийти к настоящему миру – через уничтожение тех, кому мир, по большому счету, не нужен. Его трудно было обмануть нижегородскими подписями, на которые охотно «клюнул» Б. Ельцин. И уж совсем невозможно было купить, как хвастливо грозился Б. Березовский.

В тот нелучший период российской истории боевой опыт, порядочность, солдатская верность присяге не были в особой цене. Его отцовские чувства грязно извратили, использовав в корыстных целях, его генеральскую честь запятнали, принудив нарушить слово, не выполнить своего обещания. Какой нормальный боевой офицер это выдержит? Конечно, Константин Борисович надломился внутренне, замкнулся в себе, ушел из армии, которой отдал лучших три десятка лет жизни. Мне казалось, что он потерял все на этой войне. Я, признаюсь, боялся, что он больше не поднимется.

...

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Ныне не только мне, но и абсолютному большинству армейских офицеров стыдно, что этот генерал – наш бывший сослуживец. Никто не нанес Российской армии большего вреда, чем Лебедь. Остается одна лишь надежда, что он понимает это и в конце концов публично раскается. Я считаю добрым знаком уже то, что он молчит, не комментирует события, последовавшие за Хасавюртскими соглашениями...
Эти строки были написаны Геннадием Трошевым, когда "генерал-губернатор" Лебедь, взлетевший на "властный Олимп", был ещё жив. Строки откровенные, но несколько дипломатичные. Так о Лебеде говорили не всегда и не везде...

"О покойниках плохо не говорят". Придеться нарушить это правило - бывали на свете упыри, в могилу которых должен быть забит осиновый кол.

Рассказ из жизни.

Летом-осенью 96-го генерал Лебедь частенько был героем теленовостей. Ещё бы - кандидат в президенты России! Видный политик!

Как-то осенью один из телеканалов в новостной программе выдал анонс - завтра генерал Лебедь посетит в городе Грозный расположение 101-й бригады Внутренних войск. Эта неожиданная новость была для меня интересна вот чем - в 101-й служил мой брат. Письма от него приходили всего несколько раз за год - почта в Чечне не работала и налаживать её работу никто не собирался. В солдатских письмах была простая солдатская правда. А зачем правда о войне кремлевским воротилам?

Был небольшой шанс увидеть в случайном кадре брата - живого, здорового - и порадоваться за него (такое как-то было - случайно брат оказался на фото первой газетной полосы).

Вот и смотрел я на следующий день все новостные передачи нескольких телеканалов.

Что за беда? Нет и не было никакого репортажа... Почему?

Ответ на этот вопрос я получил позднее - к Новому году 101-ю вывели из Чечни, и брат приехал в отпуск.

Я задал ему этот вопрос: "Почему не было репортажа?"

А вот почему...

Взлетевший быстро и высоко самодовольный генерал Лебедь, намереваясь облагодетельствовать своим вниманием бригаду, запамятовал, как видно, что сделал её доблестным парням особую пакость - заставил их сложить оружие у "площади Минутка", где парни бились насмерть почти три недели, защищая три высотки. А без этих трех высоток какой-либо контроль над грозненским центром был невозможен.

Замечательный подарок получили от Лебедя бандиты - с полным правом теперь могли говорить, дескать - русские солдаты в центре Грозного прекратили сопротивление и сложили оружие... Вот она победа!

Но парни из 101-й генеральскую пакость не забыли...

И вот едет к ним сам Лебедь. Все чин по чину - дорогие автомобили, охрана, свита - генералы, свора журналистов, и целая орава веселых бандитских главарей впридачу... Куда же без них?

Подъехали к воротам. Закрыты. На воротах надпись: "ЛЕБЕДЬ ПРЕДАТЕЛЬ ПОШЕЛ НА ХУЙ".

Генералькая колонна постояла у ворот и повернула прочь...

Известный политик и незванный генерал, отменил свой визит в 101-ю бригаду.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Не сдался ни один КПП, не сдалась "сопка" (накрывавшая весь город огнем), не сдался центр города, не сдался никто...

Днями мужества и боли стали эти несколько августовских дней для 205-й мотострелковой бригады. Более недели сражалась одна из её боевых машин с позывным "Броня - 10" на улицах пылающего Грозного. Её экипаж выполнил свой долг до конца. До самого последнего конца...

Самое страшное было в эти дни - ждать. Не одному человеку, а всем кто соприкоснулся с "Броней -10". Ещё страшнее читать списки без вести пропавших. Страшно от того, что лучик надежды может в любой момент погаснуть и ничто его уже не оживит. Этот список в 205-й отдельной мотострелковой бригаде на седьмой день войны пополнился ещё пятью человеческими судьбами.

Об этом можно было не говорить. В предрассветной мгле с "Северного" был очень хорошо виден Грозный: местами уже охваченный пожарами, с всполохами выстрелов и разрывов. Суматохи не было, было лишь ощущение сжимающейся пружины.

Утро выдалось дождливым, словно всевышний оплакивал погибших. Колонна вышла - и сразу в бой. По всем правилам чеченской войны стреляли из домов, где могут быть мирные жители. Знают, будут "федералы" стрелять по жилым домам. Били "духи" почти в упор.

"Броня - 10", открыв шквальный огонь, устремилась на прикрытие штабной машины. И снова бой - ожесточенный, не знающий предела смерти. Пришлось отступить, и тут произошло то, что сыграло роковую роль в судьбе "Брони - 10". Под натиском огня "Мух", пулеметов, автоматных очередей они стали отходить. Отходить с боем. Каждый метр улицы длиннее самой жизни. От "Брони - 10" остался только позывной, ставший для них фамилией, родиной и личным номером. А флаг, большой Российский флаг, стал единственным опознакательным символом.

Молчала радиостанция, и первое сообщение вышедшей на связь группы было столь неожиданным, что заставило командование 205-й ловить каждое слово с "Брони - 10". Ждать его с таким напряжением нервов и сознания, что минута молчания казалась вечностью.

"Вышли в район улицы Дагестанской, с нами группа местных жителей около пятидесяти человек, среди них десять раненых. Точных координат дать не можем". Не было у них подробной карты города.

Все были втянуты в эту войну. Даже ребенок. Девчушка, ни возраста, ни имени которой так и не удалось узнать. Знаем только одно: "Просим помочь эвакуировать или сбросить "бортом" медикаменты. С нами тяжело раненная девочка...".

Без карт, по одним только названиям улиц, описаниям домов и объяснениям местных жителей началось выполнение боевой задачи, которую они сами поставили перед собой - "корректировка огня артиллерии".

Первым налетом от чеченских "КамАЗов" груженных "Мухами" и боеприпасами, не осталось и следа. Ещё одно сообщение - и уничтожена группа боевиков. "Улица Боевая, за вокзалом. Бейте, не бойтесь, мирных жителей нет, их вывели!". Можно только догадываться, кто вывел... И вновь новое сообщение, в 14.50. "Броня - 10" просит огня, быстрее. За мэрией гаражи, "духи" отсиживаются там".

15.23 "На Вокзальной, Привокзальной, Боевой все нормально". И вновь сообщение: "Просим помощи, с нами человек из администрации города и его охрана, он ранен, тяжело, просит связаться с Завгаевым". И в это время связь прерывается. Все: сели батареи к радиостанции. Напряжение ожидания достигло предела. И вновь "Броня - 10" вышла на связь. Жители, кого они защищали от огня, принесли автомобильный аккумулятор. На ЦБУ вновь стали поступать целеуказания для артиллерии. Более тридцати поступило их за это время. и все в цель.

Кольцо окружения стало настолько плотным, что видны были лица боевиков. "Наемники-славяне или прибалты. Сейчас наколются о попрут". И вновь проблемы со связью. Работать пришлось в прямом эфире. "Духи" засекли, в наушниках зазвучали молитвы, мусульманские песни. "Перейти на другую частоту нет возможности".

12 августа - последний день связи.

15.12 "Две "вертушки", огонь нужен очень быстро". 15.15 "Дагестанскую не трогать". 15.16 "Само здание мэрии не трогать, за ней, где гаражи, по квадрату". 15.19 "Ранили нашего "Веселого"". 15.23 "Бить по улице Титова, после скорректируем, быстрее огня!".

15.35 "Броня" не отвечает. Через две минуты "А. В. чувствует себя плохо, очень плохо, из-за ранения". Еще через три минуты :"Мэр в тяжелом состоянии". Через три минуты: "Мирных жителей нет, их вывели, у радиста все нормально". "Веселый", оказывается не ранен, а контужен". 15.56 "Обработали нормально, огонь прекратить". И все это в прямом эфире, который прослушивался боевиками! Можно только представить, какие чувства вызывали у них эти сообщения. "Вчера во время боя убили полевого командира, потом ещё двадцать "духов" приговорили". 16.13 "Почему нет огня?". 16.17 "Улица Титова, один снаряд. Мы скорректируем, последний перенос 200". 16.20 "На этой улице у "духов" опорный пункт. Одним снарядо скорректируем". 16.25 "Быстрее, мы скорректируем, "духи" пробуют анашу, сейчас попрут как бешенные". 16.33 "Против нас Басаев и его группа". 16.41 "Пришлите патронов, почему молчит артиллерия?" А что могла артиллерия, и как она могла?..

Когда боевикам стало известно их точное местонахождение, ребята стали прость огонь на себя, ближе допустимого на 200 метров. 16.59 "Когда будет огонь?". С этого вопроса начался отсчет последнего часа связи с "Броней - 10". Пять часов вечера. "Дела такие, заказывайте музыку". 17.07 "Держимся, но вокруг стреляют, выдержим еще минут сорок". 17.22 "Духи" предлагают сдаться". 17.24 "Что делать нам?". А что делать, если бы знать? 17.33 "Дела совсем плохие, просим огня". 17.37 "Огня. Огня. Ждем еще десять минут и отключаемся".

17.39

17.42

17.46

17.47

"Броня" не отвечает.

17 августа "Броня - 10" на связь не вышла...

"Броня - 10" А. Шелихов (из книги "ГРОЗНЫЙ 96: стреляющий август. Факты, события, документы." Владикавказ 1996)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас