Чжан Гэда

Войны России с Каджарами

49 сообщений в этой теме

Для того, чтобы сразу же расшевелить тему и привлечь к ней внимание, даю интересный материал армянского исследователя С. Минасяна. Пагинацию сохраняю, переносы переформатирую, сноски оставляю внизу страницы, а армянское и английское резюме попросту удаляю - нам они тут ни к чему.

РОЛЬ АРМЯН В ПЕРСИДСКОЙ АРМИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

СЕРГЕЙ МИНАСЯН

Историко-филологический журнал. — Ереван, 2003. — № 1.

Мы уже обращались к исследованию роли армян в персидской армии в первой половине XIX века, однако выявленные нами дополнительные материалы позволили вновь вернуться к данной теме{1}.

Есть многочисленные свидетельства того, что армяне в мусульманской Персии, в отличие от также мусульманской Турции, не только хранили и носили оружие, но и служили в персидской армии в составе отдельных частей и даже достигали высоких командных должностей в шахской армии. Во времена Надир-шаха армянские части, в особенности отряды карабахских меликов, даже участвовали в походах иранских войск в Индию и Афганистан, где отличились своими подвигами.

Так, например, дед русских генералов Д.О. Бебутова и В.О. Бебутова, кн. Василий, известный под именем Мелик-аги, во время похода 1739 г. в Индию оказал столь важные услуги Надир-шаху, что тот подарил ему драгоценную саблю и присвоил наследственное звание мискарбаша (егермейстера) шахского двора, вместе с этим назначив меликом Тифлиса{2}. Армяне и в дальнейшем продолжали занимать важное место в структуре персидской армии. Их численность к началу XIX в. в персидской армии значительно увеличилась и за счет бывших пленных армян, захваченных персами во время известного похода Ага-Магомед-хана на Тифлис. Хотя часть из бывших армянских пленных была вынуждена перейти в мусульманство, большинство остались в христианской вере, а главное, все они сохранили свое национальное самосознание. Со временем они заняли важное место в военно-политической верхушке Персии.

Особенно значительную роль играли армяне в войсках Ереванского ханства, служа как в составе пехотных, или так называемых сарбазских батальонов, так и составляли отдельный кавалерийский отряд, входивший в гвардию ереванского хана. Много армян служило и в артиллерийских подразделениях. Еще в самом начале XIX в. полномочный Министр России в Грузии П. Коваленский, говоря о Ереванском

/232/

ханстве и его Мамад-хане, писал: "Ереванский владетель Мамад-хан, ...любим подданными своими, а особливо армянами, коих он предпочтительно пред единоплеменниками ласкает и кои большею частью составляли гарнизон его крепости"{3}. Общее руководство армянскими отрядами Ереванского ханства осуществляли ереванские мелики из рода Агамалянцев. Особенно известен был мелик Саак Агамалян, которого X. Абовян, учитывая его заслуги, называл "спасителем армянского народа"{4}. Он руководил армянскими отрядами вплоть до падения Ереванского ханства в 1827 г. Среди других командиров армянских отрядов надо отметить Абраама Мелик-Агамалянца, Оганеса и Габриела Гегамянов и других{5}. В ходе осады Еревана в 1804 году П. Цициановым и в 1808 г. И. Гудовичем именно армяне составляли значительную часть гарнизона крепости. В 1806 г. из ереванских жителей было набрано дополнительно 800 человек в гарнизон крепости{6}. О большом количестве армян в составе гарнизона Еревана говорит и тот факт, что при неудачной попытке штурма 17 октября 1808 г. И. Гудовичем Ереванской крепости русскими были взяты в плен 72 армян-сарбазов и всего 6 человек персов, видимо из офицерского состава{7}.

Участие армян в войнах против русских на Кавказе в составе персидской армии не должно вызывать большого удивления и сомнения.

Нельзя забывать того, что Россия к началу XIX в. была новым военно-политическим фактором, в то время как Персия веками занимала главенствующую роль в регионе, поэтому неудивительно, что среди армян, особенно из внутренних областей Персии, велика была вера в мощь Персидской державы и ее армии. Это подтверждалось и неудачным исходом Каспийского похода Петра I и Персидского похода В. Зубова, а также двух первых ереванских экспедиций русских войск. Кроме этого, надо также учитывать, что армяне, служившие в персидской армии, особенно достигшие высоких командных должностей, будучи активными участниками войн Персии ее соседями, где в полной мере раскрылись их воинские дарования, и за счет этого добившиеся высокого имущественного и социального положения (нередко простые армянские пленные достигали ханских титулов), связывали с победами и успехами Персии свое личное благополучие. Они не представляли для себя иного будущего, чем служить могущественной державе, тем более, что зачастую они достигали высоких должностей и званий, не меняя христианской веры.

/233/

Кроме этого, надо отметить, что хотя в первой трети XIX в. значительная часть территории Закавказья находилась под властью русских, тем не менее большинство населения Кавказа, в том числе и армяне, сохранили тесные связи с Персией{8}. Важное значение имели также экономические связи между отдельными областями Кавказа и Персией. Так, большая часть товаров, производимых в первой трети XIX в. в Карабахе, в частности шелк, марена и др., экспортировалась в Персию. Армянские купцы Кавказа через Персию совершали торговые операции во многих странах региона, вплоть до Индии, причем этому не препятствовали даже боевые действия между русскими и персидскими войсками{9}.

Однако надо признать, что армяне весьма неохотно воевали против русских солдат. В военных сводках русских войск, осаждавших Ереван, есть неоднократные сведения о перебежчиках-армянах из гарнизона крепости, которые, не желая сражаться против своих единоверцев, переходили на сторону русских войск{10}. Естественно, персидское командование понимало, что в войнах с русскими не следует особенно надеяться на армян, и командный состав их отрядов назначался в основном из персов и представителей других мусульманских народов Персидского шахства. Кроме этого, как свидетельствуют персидские источники, армянская пехота, в большом количестве входившая в состав гарнизона Еревана, была в важнейших пунктах обороны крепости заменена на войска из внутренних областей Персии, в частности керманской и демавендской пехотой{11}. На это обстоятельство указывал также и фельдмаршал И. Гудович в своем рапорте императору Александру I{12}.

Когда в начале XIX в. под руководством французских, а затем и английских инструкторов{13} началась реорганизация персидских войск, многие армянские офицеры стояли у истоков формирования регулярной персидской армии. В 1805-1806 г., т.е. еще до прибытия первых европейских военных инструкторов, в Тегеран прибыл из Тифлиса Мирза Ростом Ениколопян, видимо, бывший офицер грузинской, а затем русской армий. Под его руководством многие будущие персидские военачальники освоили азы европейских методов ведения боевых действий. В строевых занятиях и тренировках под руководством Мирзы Ростома Ениколопяна участвовал и сам наследник персидского престо-

/234/

ла Аббас-Мирза. Среди молодых персидских офицеров курс обучения европейским методам боевых действий прошли и некоторые армяне. Среди них особо отметим Цатура (Минаса) Майиняна, известного в военной истории Персии под именем Юсуф-хана, спасалара Арагистана, достигшего высших командных постов в персидской армии и правителя провинции Арагистан{14}. Важнейшую роль сыграли многие армяне и при создании современной по тем временам персидской артиллерии{15}. Еще в конце XVIII в. тифлисский армянин Мовсес, служивший артиллеристом в грузинской армии, недовольный отношением к нему грузинского командования, вместе с 20-ю армянскими артиллеристами перешел на службу в персидскую армию. Мовсес (Мосес-хан Топчи-баши) принял участие во многих битвах Ага-Магомед-хана, а затем и его преемника Фат-Али-шаха, достигнув звания командующего всей персидской артиллерии. Во время обороны Тифлиса в 1795 г. значительные потери персидским войскам, особенно при обороне армянской церкви Сурб Саркис, причинил отряд артиллеристов под командованием тифлисского армянина Овсепа. Попав в плен к персам, он согласился на предложение Ага-Магомед-хана, не изменив христианской веры, перейти на службу в шахскую артиллерию. Он под именем Юсуф-хан Топчи-баши принял участие во многих войнах персов с соседями, в том числе во время русско-персидской войны 1804— 1813 гг. Под его руководством, с помощью европейских инструкторов, в Персии впервые было налажено производство современных артиллерийских орудий{16}.

Еще во время первой русско-персидской войны 1804— 1813 гг. из русских беглецов и пленных в Персии был сформирован отдельный русский батальон, одним из командиров которого был бывший вахмистр русской армии Самсон Макинцев (Самсон-хан). В дальнейшем Аббас-Мирза сформировал на его основе полк Бахандаран или, как еще его называли, полк бахтиаров{17}. "С этих пор Самсон-хан начинает вербовать к себе не только беглецов, но и молодых людей из местных армян и ассирийцев, неусыпно заботясь о своевременном их жалованье, отдавал солдатских детей в армянские школы, старался держать свой полк в христианских районах"{18}. Офицерский состав полка составляли бывшие офицеры русской армии, в основном, из Кавказ-

/235/

ских армян{19}. Среди них выделялись Давид и Заал Сагиновы (Шагиняны), бежавшие в Персию еще во время командования на Кавказе генерала Тормасова (1809-1811), а также Соломон Ениколопян, из известной тифлисской семьи Ениколоповых{20}. Однако самым известным офицером из армян, служившем в полку Бахандаран, был уроженец Тифлиса Овсеп Товмаси Гелоенц. Он прошел военную подготовку у французских и английских инструкторов, сперва в пехоте, затем в артиллерийских частях, служил в Марагинском полку персидской армии. Затем продолжил службу в составе полка бахтиаров в звании артиллерийского капитана (султана) и особо отличился в боях с русскими в 1810 г. в районе Мегри, Капана и Гориса, за что был произведен в майоры. В 1813 г. Овсеп Гелоенц, известный в Персии под именем Юсуф-хана Амир-топхане, за отличие в боях против русских был произведен в сергенги (полковники) и был назначен командиром полка Бахандаран. Под командованием Юсуф-хана полки Бахандаран и Ени-мусульман отличились в боях во время турецко-персидской войны 1821 — 1823 гг. После турецко-персидской войны Юсуф-хан назначил Самсона Макинцева майором в своем полку, а в 1826 г., в связи с тем, что Юсуф-хан принял командование над персидской артиллерией в войне с русскими, командиром полка Бахандаран стал Самсон Макинцев{21}.

По сообщениям русских офицеров, служивших в составе русского экспедиционного корпуса на севере Персии в 1827—1828 гг., полк Бахандаран или русский батальон, был расквартирован в Хое{22}, а сами солдаты женаты на местных армянках и ассирийках{23}. Это подтверждают и английские путешественники, которые одновременно указывают, что русские офицеры и солдаты, служившие в персидской армии, значительно способствовали укреплению дисциплины в шахской армии{24}.

Армяне в составе персидской армии особенно отличились в боях с турками в 1821-1823 гг., а также во время многочисленных походов персидских войск в Хорасан и Афганистан. В этих походах особо отличились Юсуф-хан Спасалар Арагистана, Мосес-хан Топчи-баши, Юсуф-хан Амир-топхане и другие. Так, например, во время одного из походов

/236/

персидской армии в Хорасан особо проявил себя командующий персидской артиллерией Мосес-хан. После того, как персы потерпели тяжелое поражение, он смог спасти всю персидскую артиллерию и самого шахского сына Хасан-Али-Мирзу{25}.

Когда должна была начаться турецко-персидская война 1821 — 1823 гг., Аббас-Мирза даже самолично прибыл в Эчмиадзин и там попросил католикоса Ефрема на христианском алтаре освятить его меч{26}. В ходе боев с турками особо отличился армянин Степан, уроженец Карабахской области Джраберд. Он еще во время первой русско-персидской войны 1804— 1813 гг. проявил себя в боях с русскими в 1812 г. в Карабахе, а к началу войны с Турцией он уже командовал конной гвардией персидского шаха — полком гулямов и полком мекадем. Персы звали его Зограб-хан Гулям Фиш-Хтмад-баши (т.е. начальник конной гвардии). В 1821 г. Зограб-хан во главе со своими гвардейцами разгромил турецкие войска под командованием ванского паши{27}. Армяне в составе полка бахтиаров, во главе с Юсуф-ханом Амир-топхане, отличились в боях в районе Вана и Салмаста, а также в Курдистане. Особо важную роль сыграл полк Бахандаран в разгроме войск турецкого сераскира Чопан-оглы (в источниках также упоминается как Чечен-оглы) при Топрак-Кале, по дороге на Эрзерум{28}. Во время турецко-персидской войны 1821 — 1823 гг. Аббас-Мирзой были сформированы даже отдельные части, состоявшие почти полностью из армян. Так, из армян Нор-Джуги и внутренних районов Персии был сформирован пехотный полк Тфанчи, принявший участие в боях в Западной Армении{29}. Особенно много армян сражалось против турок в составе войск Ереванского ханства, при взятии Аббас-Мирзой Баязета и Алашкерта. Ереванским сардаром были собраны местная милиция и полки сарбазов для действий в направлении Карса{30}. Число сарбазов в войсках ереванского Гасан-хана во время войны с Турцией составляло свыше 2000 человек, подавляющее большинство среди них были армяне{31}.

После занятия персами Баязета, турецкие войска отступили из пределов пашалыка{32}. Воспользовавшись этим, в Баязетском пашалыке активизировались курдские банды, которые начали совершать разбойничьи набеги на армянские селения. Для наказания курдов и под предлогом защиты армян ереванским ханом были посланы войска{33}. Однако

/237/

затем, пользуясь ситуацией, персы начали депортацию армянского населения Баязета и окрестных районов, под предлогом защиты от курдов{34}. В ряде мест армяне оказали упорное сопротивление войскам ереванского хана, например, отряд Манука Банеяна{35}. В течение 13 дней защищались армяне в монастыре Св. Ованеса, под руководством настоятеля монастыря Хачатура Аствацатряна и лишь с большим трудом персам удалось сломить сопротивление армян и угнать часть армянского населения Баязетского пашалыка в сторону Ереванского ханства{36}.

В связи с подготовкой Персии к войне с Россией, ереванский Гусейн-хан, по приказу Аббас-Мирзы, зимой 1826 г. начал новый набор коренных жителей Еревана в пехотные (сарбазские) и артиллерийские подразделения. По русским разведывательным сведениям, набиралось 1000 человек в пехоту и 300 человек в артиллерию. Набор производился из армян со всего Ереванского ханства, кроме района озера Севан, Дарачичага, Апарана и Талина, жители которых обязывались выставить кавалерию в персидскую армию{37}. Персы старались закончить призыв в течение зимы, чтобы глубокий снег и закрытие дорог помешало уходу армян в русские владения{38}.

Таким образом, к началу русско-персидской войны 1826-1828 гг. в составе персидской армии имелось значительное количество армянских воинов. Среди командного состава армянских отрядов ереванского ханства выделялись: Мелик Саак Агамалянц, Парсик Юзбаши, и в особенности Зограб-хан Гулям Фиш-Хтмад-баши (или Зограб-хан Гурджи), любимец Ереванского сардара{39}. Зограб-хан к началу кампании 1826 г. принял командование, наряду с шахской конной гвардией, также над авангардом войск Ереванского ханства, вторгшимися в июле 1826 года в районы Шамшадина и Казаха. Интересно, что армянские сарбазы приняли участие в боях в первые же дни персидского вторжения. По свидетельству X. Абовяна, свыше 1000 армянских сарбазов принимали участие в штурме персидской армией армянского селения Хли-Каракилиса, где были вынуждены воевать против самих же армянских жителей этого селения{40}. Во время этого боя было убито много армян, а свыше 1200 мирных жителей уведено в плен{41}. Примечательно, что с началом русско-персидской войны 1826—1828 гг., персидское командование в своей пропагандистской борьбе, с целью привлечения армян на свою сторону выдвинуло тезис о возможности воссоздания Армянского

/238/

царства, с утверждением на армянском престоле грузинского царевича Александра Вали, зятя ереванского мелика Саака Агамалянца{42}. Сын царевича Александра — Ираклий, был воспитан в армянской среде и в армянских традициях, владел только армянским языком и в дальнейшем, после присоединения Восточной Армении к России указом Николая I был принят на учебу в русские учебные заведения, а Мелику Сааку, за помощь, оказанную русским войскам, было присвоено офицерское звание{43}.

Когда в результате побед русских войск под Шамхором и Елисаветполем, а также экспедиции отряда генерал-лейтенанта кн. В. Мадатова за Аракс зимой 1827 г. для персов сложилась критическая ситуация, в Салмасте была набрана двухтысячная наемная пехота, из "армян, ассирийцев и частью персиан"{44}. Тысяча человек из числа салмастских армян были посланы для усиления гарнизона Еревана, в котором также собиралось местное ополчение, в том числе и из армян{45}. Кроме этого, согласно русским разведывательным данным, гарнизон Еревана состоял из 1000 вооруженных жителей и 1000 нахичеванских сарбазов, а гарнизон Сардарапата — из 1000 ереванских сарбазов и 1000 хойских сарбазов{46}. Одновременно для усиления крепости Хой были посланы из внутренних районов Персии дополнительные подкрепления в составе Арагистанских полков, а также полков Харадиса и Саваи под командованием уроженца Тифлиса, начальника области Арагистан, князя Спендиар-хана Аматуни{47}.

Когда русские войска в 1827 г. начали третий ереванский поход и осадили крепость, начался переход многих армян с оружием в руках из персидской армии на сторону русских, иногда армянские солдаты в ходе боев поворачивали оружие против самих персов. Например, во время знаменитого Ошаканского сражения 17 августа 1827 г. армянин Акоп Арутюнян, служивший в персидской армии топчием (артиллеристом), открыл огонь из своей пушки по персам{48}. В тоже время надо признать, что в ходе Ошаканского сражения на стороне персов вновь отличился полк бахтиаров и именно благодаря их действиям Аббас-Мирзе удалось нанести большие потери отряду генерала А. Красовского{49}. Не в меньшей степени персы обязаны своей победой умелому руководству Зограб-хана и Юсуф-хана Амир-топхане, фактически командовавших персидскими войсками при блокаде Эчмиадзина и в ходе

/239/

Ошаканского сражения{50}. Некоторые источники особо отмечают, что Аббас-Мирза специально назначил армян Зограб-хана и Юсуф-хана командирами персидских войск, действующих в районе Эчмиадзина и Аштарака, чтобы они своими действиями предотвратили обстрел и разрушение персидскими солдатами древнего армянского монастыря{51}.

В 1828 г., после окончательного завоевания Ереванского и Нахичеванского ханств, приказом генерал-адъютанта И.Ф. Паскевича были сформированы из бывших армянских солдат персидской армии 2 отдельных батальона в составе Кавказского корпуса — Ереванский Армянский сарбазский и Нахичеванский Армянский сарбазский батальоны, которые были в основном вооружены трофейным персидским оружием, так как именно этим оружием хорошо владели бывшие персидские солдаты.

С началом русско-турецкой войны 1828-1829 г. Армянские сарбазские батальоны уже в составе русской армии приняли участие в боях в Баязетском пашалыке, взятии Баязета, Патносской экспедиции{52}.

Во время кампании 1829 года они участвовали в походе войск под командованием И.Ф. Паскевича в глубь Западной Армении и вместе с победоносной русской армией вошли в Эрзерум{53}. На фоне русской армии Армянский батальон в своей полуармянской, полуперсидской одежде очень выделялся и представлял собой весьма интересное зрелище. По словам очевидца: "Одетые в красные колпаки, в зеленые и синие мундиры уланского покроя, в широких белых шароварах до колен и сырожелтых кожанных штиблетах, поверх башмаков с острыми, закорюченными носками, они представляли из себя нечто совершенно театральное"{54}. В то же время, по характеристике английских военных историков, "все они были отменными солдатами"{55}.

С окончанием русско-турецкой войны 1828— 1829 гг. Нахичеванский и Ереванский Армянские сарбазские батальоны были объединены в Армянский сарбазский батальон, дислоцированный в Ереване, который в дальнейшем, после многочисленных переформирований, в 1891 г. был назван Башкадыклярским резервным кадровым батальоном{56}.

После русско-персидской войны 1826— 1828 гг. армяне продолжали служить в составе персидской армии в основном в полку бахтиаров, под командованием Самсон-хана. Они вновь отличились в 1832 г., во

/240/

время похода Аббас-Мирзы против Герата (в Афганистане), где штурмом взяли труднодоступную цитадель Роуэц-тах{57}. Вскоре после этого новым командиром полка стал капанский армянин Агаджан-хан, который за отличие в боях в Афганистане получил звание полковника (сергенга) персидской армии{58}.

Благодаря деятельности русского дипломатического представительства в Персии в конце 30-х годов XIX в. была достигнута договоренность с персидским правительством о возвращении полка Бахандаран или "русского батальона" в Россию. В 1839 году большая часть полка вернулась в Россию. 5 марта 1839 г. в Тифлис прибыло 597 солдат и 206 солдатских жен, среди них было много армян.

Сам же Самсон-хан Макинцев остался в Персии, где и умер. Его дочь от первой жены-армянки, — Меври-ханум вышла замуж за армянина Аслан-хана Ениколопова, майора Марагинского полка персидской армии. Другая дочь, от второй жены, Анна, вышла замуж за Джебраила Ениколопова, управлявшего армянским населением в Урмии, Салмасте и Курдистане{59}.

Армяне и в дальнейшем служили в персидской армии, но теперь это были в основном выходцы из самой Персии, а не с Кавказа и Восточной Армении, и часто достигали высоких командных должностей в шахской армии. В частности, командование над всей персидской артиллерией возглавляли уже широко известный Юсуф-хан Амир-топхане, а затем Зограб-хан Амир-топхане.

Говоря об армянских частях в составе персидской армии, надо указать, что они комплектовались на разных условиях и имели различные степени боеспособности. Так, армянские батальоны Ереванского ханства собирались в основном путем принудительного призыва и степень их боеспособности, впрочем как и остальных частей персидской армии, была невысокой. Из армян внутренних областей Персии (Урмии, Салмаста, Нор-Джути и др.) собирались полки наемной пехоты и артиллерии. Особо отметим армянских солдат и офицеров в составе гвардейского полка Бахандаран. Это подразделение являлось лучшим в составе персидской армии, комплектовалось в основном добровольцами, которые получали высокое жалованье, что отличало этот полк от всей остальной персидской армии.

Тщательное сопоставление различных фактов и источников позволило нам прийти к довольно интересному выводу. В ходе русско-персидской войны 1826—1828 гг., во всяком случае вплоть до падения Ереванского и Нахичеванского ханств, то есть фактического окончания активных боевых действий, общее количество армян, служивших в составе персидских войск, значительно превышало количество армянских воинов, которые воевали на стороне русской армии. Причем, мы учи-

/241/

тывали количество армян на русской военной службе как в составе армянских добровольческих дружин, так и в составе регулярных войск Отдельного Кавказского корпуса.

Примечания

1. U. W [i Ь ш и j ш Ь. £ujjhp[i ицири^ш^шЬ ршЬш^т-Л XIX «ЬршЬ ЬшЛ;», 2001, К'36, Ц 11-13: Армяне в иранской армии. Пайман (Иран), т.1, № 18-19, зима-весна 2001-2002 (на перс, языке).

2. Князь Давид Осипович Бебутов — "Кавказский сборник", т. XXIII, Тифлис, 1902, с. 4; см. также С.О. Кишмишев. Походы Надир-шаха в Герат, Кандагар, Индию и события в Персии после его смерти. Тифлис, 1889.

3. Акты Кавказской археографической комиссии (далее — АКАК), т. 1, Тифлис, 1876, с. 118.

4. X. А б о в я н. Раны Армении, Ереван, 1978, с. 194.

5. АКАК, т. I, с. 118, а т а к ж е П. 1 /> i п j ш Ь. И^иЬцшь lujjujuunubp XIX цшbp hub ш Jj ш l^jib II J-tLnLU ш 1[шЬ ^шр ujpbp п LJJj п lip ft. bplt-шЪ, 1989, ££ 132—133:

6. Российский государственный военно-исторический архив (далее — РГВИА), ф. ВУА, д. 4259, ч. 4, л. 276; ч. 5, л. 17 об.

7. АКАК, т. III, с. 262.

8. U- [Г Ш р If II и J Ш Ь. fhnLU-^fi^lUlbuflUjlfUlij U. ILI1l_U~Uj\jlf^lUllfUlb ^ Ш If Ш if Ш fl IIIП L.jJJ П L-Ь[illllflulfUJUUIlll'UnLlS // h [} /у " Y "/' if ш & if Ш L If lu Ш l[ !J П I j j j Ш iff! hp It Ш Ь , Ю35, { ^ 37'.

9. Там же, с. 76 — 78.

10. АКАК, т. Ill, с. 257.

11. Мирза Фейзула , Тарихе-Дзулькурнейн. Русско-персидская война 1803— 1813 гг. с персидской точки зрения.— "Известия штаба Кавказского военного округа", Тифлис, 1912, № 34, с. 22 — 23.

12. РГВИА, ф. ВУА, д. 4265, л. 47.

13. См. А.Р. Иоаннисян. Присоединение Закавказья к России и международные отношения в начале XIX столетия. Ереван, 1958, с. 398-400; Б.П. Балаян. Международные отношения Ирана в 1813— 1828 гг. Ереван, 1967, с. 13-14.

14. 9*. С Ь р if ш ^ ш Ь Ь ш Ь. Ъ^ирЬр шц^^ш^Ъ щшт^т-рЬш'Ь C,uuSujp. kpll-b^i^шупиЬ^ /. П-питп{ (Ч-пЦ {bpujj), 1890, Ы 20-25:

15. Там же, с. 30-31.

16. Там же, с. 33-36.

17. В персидских источниках этот полк также называли Ени-мусульман (новые мусульмане), т. к. попавшие в плен русские солдаты должны были формально принять мусульманство, для спасения своей жизни.

18. А. Берже. Самсон Яковлевич Макинцев и русские беглецы в Персии.— "Русская старина", 1875, № 109, с. 774.

19. Институт древних рукописей им. М. Маштоца (Матенадаран), ф. Ал. Ерицяна, пап. 153, док. 127.

20. А. Б е р ж е. Указ. раб., с. 773.

21. 9-. С h r J ш ? ш Ь Ь ш Ь. Указ. раб.,_с. 144-156.

22. Э.Б. Бриммер. Служба артиллерийского офицера, воспитывавшегося в I кадетском корпусе и выпущенного в 1815 г.- "Кавказский сборник», т. XVI, с. 7.

23. А.С. Гангеблов. Как я попал в декабристы и что за этим последовало.— "Русский Архив", кн. 2, 1886, с. 240.

24. Т. Аlсосk. Travels in Russia, Turkey and Grecce in 1828-1829. London, 1831, p. 95; Т. В. Armstгоng. Journal of Travels in the Seat of War, during the Last Two Campaignes of Russia and Turkey. London, 1831, p. 156.

25. АКАК, т. VI, ч. 2, с. 206-208.

26. В. Потто. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях. Т. 3, вып. 1, СПб., 1886-1887, с. 9.

27. Ч-. С Ь п J ш п ш Ъ h ш ь. Указ. раб., с. 133.

28. А. Берже. Указ. раб., с. 775.

29. Ч-.СЬ [i if и/ UJ Ь h LU Ь. Указ. раб., с. 150.

30. Центральный государственный исторический архив Грузии (далее — ЦГИАГ), ф. 2, on. 1, (1822), д. 1307, л. 15.

31. X. А б о в я н. Указ. соч., с. 254.

32. ЦГИАГ, ф. 2, on. 1, (1822), д. 1307, л. 2.

33. U. W Ь [ $ п Ь j ш Ь. ЬрщпЛ. ЪрЬ-шЬ, 1994, tl 123:

34. «ИрЬЬцшЬ Ju,,!nH», 15 ub.4u,bJpkr/,, 1S98, Ы 704-705:

35. a. W b L £ п Ь J ш Ь. Указ. раб., с. 125.

36. Там же, с. 124— 125.

37. Материалы к истории Персидской войны 1826—1828 гг.— «Кавказский сборник», т. XXVII, д. 30,31.

38. Там же, д. 35.

39. РГВИА, ф. ВУА, д. 4311, лл. 61-64.

40. X. А б о в я н. Указ. соч., с. 157— 160.

41. РГВИА, ф. ВУА, д. 4311, л. 1.

42. Матенадаран, ф. Лазарянов, пап. 106, д. 51, док. 1.

43. АКАК, т. VIII, с. 222, 968-969.

44. Присоединение Восточной Армении к России. Сборник документов, т. II,

Ереван, 1978, д. 134.

45. Там же, д. 134, 209.

46. РГВИА, ф. ВУА, д. 4312, лл. 60-60об.

47. 9, Z Ь р if I1J ш 1/ Ь ш ь. Указ. раб., с. 170.

48. АКАК, т. VII, с. 492.

49. А.С. Гангеблов. Указ. раб., с. 241.

50. Присоединение..., т. II, д. 311.

51. 9-. С Ь fl if Ш у UJ Ъ Ь ш Ь. Указ. раб., с. 134— 135.

52. Материалы к истории Турецкой войны 1828— 1829 гг.— "Кавказский сборник", т. XXXI, с. 130- 139.

53. В. Потто. Кавказская война... Т. 4, с. 295.

54. Там же, с. 260.

55. W. Моntеilli. Kars and Erzeroom, with the Campaignes of Prince Paskewitch in 1828 and 1829 and an account of the Conquest of Russian beyond the Caucasus from Time of Peter the Great to Treaty of Turkmanchai and Adrianopol. London, 1856, p. 222.

56. А.А. Гиззeти. Хроника Кавказских войск. Ч. II, Тифлис, 1896, с. 11-12

57. А. Берже. Указ. раб., с. 775.

58. С ь П ,1 U! LU 1/ Ь lit ь. Указ. раб., с. 182-185.

59. А. Берже. Указ. раб., с. 802.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
(Чжан Гэда @ Сегодня, 23:25)
Так, например, дед русских генералов Д.О. Бебутова и В.О. Бебутова, кн. Василий, известный под именем Мелик-аги, во время похода 1739 г. в Индию

И вот тут мы сталкиваемся с тем, что я называю "лионизмом" - затаскиванием всего, что хотя бы слегка пахнет "армянами", в "великую военную историю Хайка". Бебутовы - грузинский род. Родоначальник - действительно армянин, Ашхар-бек, появившийся в Грузии во время царствования Теймураза II, то есть в 1732-1762 гг. И именно этот Ашхар-бек имел сына Мелик-агу, в крещении Василия, который подвизался при дворе Надира как выходец из Грузии, а не как "вождь армян"... Я понимаю, что Барклаю поставили в "Вальхалле" лейпцигской памятник как немецкому полководцу, вот только он от этого немецким полководцем не стал.
Читать ли этот опус далее?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

1. Читать следует, т.к. хорошо показано реальное отношение местного населения к действиям России и каджарского Ирана.

2. Читать следует, т.к. хорошо показано, как армяне воюют на деле, а не в хвалебных панегириках пропагандистского толка.

Отдельные натяжки и неточности не портят в целом интересного материала.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Взято отсюда, автор не назван (видимо, это небезызвестный А.В. Захаревич), но подробности интересные, в т.ч. про роль армян в этих событиях. Есть штампы о "персидских захватчиках" и "томящихся под мусульманским игом армянах", но в целом познавательно. Маленькую стилистическую правку в отношении русского языка пришлось сделать - даже WORD возмущается особенностям стиля автора.

Донские казаки в обороне Шуши в 1826 году.

Русско-персидская война 1826-1828 гг. положила начало национальному возрождению армянского народа, долгое время томившегося под пятой персидских захватчиков. В боевых действиях этой войны активное участие приняли донские казачьи части, которые снова проявили яркие образцы своего воинского мастерства, способствуя победоносному для России ее окончанию.

Одной из славных страниц истории этой войны является 48-дневная оборона крепости Шуши – исторического центра Карабага. В июле 2011г. исполняется 185 лет со дня начала этой героической обороны от персидских полчищ принца Аббаса-Мирзы. В боях под Шушой и во время ее обороны проявилось в очередной раз русско-армянское боевое братство. В этой операции русских войск принял участие Донской казачий полк подполковника Молчанова, но особого акцента в литературе на взаимодействии донцов с армянами не делалось. Мало того, в описании участия казаков полка Молчанова в Шушинской эпопее в дореволюционной литературе можно отметить только «Нестора Кавказской войны» В.А. Потто [1], а в современный период кое-что в этом направлении проделано было нами [2].

Причем даже современные сайты в интернете ссылаются в основном только на наши с Василием Александровичем работы. Конечно приятно, когда на тебя ссылаются, но пора двинуться и дальше! Естественно, что коль скоро В.А. Потто уже давно нет, обязанность сделать «новый толчок» лежит на нас… Если первая наша статья была написана к 170-летию начала войны и охватывала события на всем протяжении русско-персидской границы, то задача этой статьи, выходящей к 185-летию, несколько иная – описать события, связанные только с обороной Шуши, т.к. в первой статье мы описали ее постольку-поскольку, в основном опираясь на труд нашего великого предшественника. За 15 прошедших лет появился и новый материал, позволяющий нам более цветисто отразить события… Но что значит «новый»? Он достаточно старый, и был опубликован все тем же В.А. Потто в пору, когда он был главным редактором «Кавказского сборника», в XXIY его выпуске [3]. Просто дело в том, что ни сам В.А. Потто, ни его последователи, в том числе и я, не обратили внимания на этот материал в плане изображения воинской доблести донских казаков в обороне Шуши. А опираясь на эти документы можно существенно заполнить имеющийся пробел, что мы и попытаемся сделать, перемежая их с материалами Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) и Государственного архива Ростовской области (ГАРО).

Сам же В.А. Потто эти документы использовал много раз, написав замечательный труд об участии в обороне Шуши и всего Карабага замечательную брошюру [4], которая не вошла в общую массу очерков его «Кавказской войны», а была переиздана вначале в Москве в 1993г., а затем В.З. Акопяном и в Минводах. Поэтому мы не будем останавливаться на героизме армян при обороне Шуши, т.к. в брошюре В.А. Потто и в сайтах интернета, написанных современными армянами, эта тема достаточно освещена. Можно только, не упуская их доблести, привести текст рапорта полковника И.А. Реута (в документах, собранных в XXIY выпуска «Кавказского сборника», везде значится «Реутт» - А.З.) генералу Ермолову от 6 октября 1826 г., где руководитель обороны подводил общий итог: «Армяне, находившиеся во время блокады в крепости Шуше, и кроме городских жителей большею частью подвластные генерал-майору князю Мадатову, вообще нам усердствовали и быв вооружены выданными им от меня заручными солдатскими ружьями, вместе с солдатами охраняли крепость, давали охотно хлеб свой и скот для продовольствия гарнизона. Более всех оказывали усердие: Петрус-бек Мадатов и Багдасар-бек Долуханов, приведшие с собою в крепость со вступлением сюда неприятеля некоторые армянские деревни, лишившиеся чрез это многого своего имущества, а также и шушакентский Сафар-юзбаши, защищавший во все время блокады ущелье Казнадара, в котором находились мельницы и многие семейства армян, о каковых, как равно и других заслуживающих внимание начальства, подробнейший список у сего Вашему Высокопревосходительству представить честь имею…» [5].

Так как наша задача – осветить участие Донского казачьего полка Молчанова в Шушинской эпопее, то мы ограничимся касательно армян только этой цитатой, отдающей дань уважения их храбрости, а основное свое внимание уделим донцам, данные о которых, почему-то, не взял для своих трудов даже В.А. Потто, хотя в упомянутом в рапорте «списке» значатся и сыны Тихого Дона (правда, только офицеры _ А.З.).

Судя по послужному списку подполковника Василия Алексеевича Молчанова, он «того же года (1823- А.З.) мая с 14-го в походе с Дону в Грузию, где того года ноября с 9-го и поныне (1 января 1826г. – А.З.) с полком имени своего, расположенном в провинциях Карабагской, Ширванской и Талышенском ханстве у содержания постов» [6]. Ему на 1 января 1826г. было 43 года. Как ни странно, если в работах В.А. Потто, а вслед за ним и в нашей первой статье, Василий Алексеевич обозначен Молчановым 2-м, то в цитируемом послужном списке он числится Молчановым 1-м [7]. Под первым номером он проходит и во всех документах «Кавказского сборника». В оправдание себя мы можем указать, что слепо придерживались указаний Василия Александровича, а тут мы видим, что «Нестор Кавказской войны» несколько обсчитался! Вот Вам и первое уточнение настоящей работы…

В отличие от других казачьих полков, стоявших по границе и имевших нехватку конского состава от 5 до 20%, в полку Молчанова 1-го был даже некоторый избыток – на 407 казаков приходилось 420 коней [8].

Командовал русскими войсками, находящимися в Карабагской провинции, генерал-майор князь В.Г. Мадатов, по происхождению сам карабагский армянин. Но к моменту нападения врага он поправлял свое здоровье на Кавказских Минеральных водах, поручив командование командиру 42-го Егерского полка полковнику И.А. Реуту. В административном отношении провинцией управлял майор Н.И. Чиляев [9]. Русское командование имело достоверные сведения, что персияне готовы вторгнуться в Карабаг, как только поспеет хлеб в поле, и что карабагские беки обещали им содействовать в захвате крепости Шуши. Полковник И.А. Реут принимал все меры предосторожности и поручил Н.И. Чиляеву выставить на границе караулы из жителей, но не давать повода населению к волнениям. Чиляев пытался сформировать конную милицию из армян, но это ему не удалось, т.к. в этот период армяне укрывали свои семьи в безопасных местах и поспешно убирали хлеб с полей [10]. Можно было их понять, поэтому Н.И. Чиляев не настаивал на своей идее, набрав в милицию, как это делалось всегда, азербайджанцев [11], что затем, в ходе вторжения персиян, обернулось почти сплошной изменой.

В конце июня – начале июля стали возникать волнения среди мусульманского населения, и слухи о скором вступлении персиян в пределы России с каждым днем усиливались. Сельское население оканчивало полевые работы, а горожане остановили все постройки и принялись кто тайно, а кто и явно готовить оружие под предлогом предосторожности и защиты от неприятеля. Многие муллы, державшие ориентацию на Россию и жившие в пограничных селениях, просили у русской администрации выдать им пропускные билеты во внутренние провинции России. Те же, кто держался персидской ориентации, собирались по ночам на тайные совещания…

Однако в этот период несколько раз к И.А. Реуту поступали известия о начале войны, он поднимал войска по тревоге, а она оказывалась ложной. Поэтому он докладывал А.П. Ермолову в Тифлис: «…ещё более почитал я непристойным выступить из Чинахчей по одним только слухам, не удостоверяясь лично, и полагал, что в сей год те же приготовления и те же замыслы за границею, каковые уже несколько лет оканчивались ничем, тем и закончатся» [12].

Русские войска, стоявшие в Карабаге, находились в районе крепости Шуши, расположившись вдоль границы следующим образом: в Чинахчах и окрестностях – 5 рот егерей, 4 орудия и 256 донских казаков полка подполковника Молчанова; в Шуше – рота егерей; в с. Герюсах и окрестностях – 3 роты егерей, 2 орудия и 96 казаков полка Молчанова; штаб этого казачьего полка находился в урочище Палаты, от которого несколько извещательных постов содержалось на реке Араксе к стороне от Герюс и в замке Ал-Оглане [13].

Но спокойствие И.А. Реута оказалось напрасным: 18 июля 40-тысячная армия Аббас-Мирзы (по другим данным – 60-тысячная – А.З.) переправилась через Аракс у Худоферинского моста. Рассказ о разъезде хорунжего Крюкова в работах В.А. Потто выглядит несколько театрально. Мы тоже подпали под обаяние пера мэтра и частично использовали его изложение в своей первой статье. Теперь считаем необходимым привести текст очередного донесения И.А. Реута А.П. Ермолову от 19 июля 1826г., где события даны без прикрас: «Сейчас донес мне командир донского полка подполковник Молчанов, что из числа посылаемых им для разъезда к Араксу 15-ти казаков при хорунжем Крюкове, пять явились к нему пешими, объявили, что вчерашнего числа пополудни в первом часу он, Крюков, остановясь с командою выше Худоферинского моста, верстах в трех, послал их по удобности пешими по берегу Аракса для осмотра – нет ли где-либо войск на нашей или на противной стороне, после чего, спустя два часа, услышали они ружейные выстрелы на том месте, где остался Крюков с командою, а прибыв туда часу в третьем пополудни, увидели толпу персиян до 250-ти человек, забравшую уже в плен хорунжего Крюкова с бывшими при нем 10-ю казаками и отправлявшуюся вверх реки Аракса по нашей стороне; почему они, казаки, скрылись и в два часа уже ночи с места своего отправились к полку, причем заметили верстах в пяти за Араксом много огней и пред вечернею зарею слышали пушечные выстрелы. Почему он, подполковник Молчанов, отправив еще для наблюдения и открытия неприятеля при офицере 24 казака, сам выступил из бывшего его лагерного расположения на дорогу, идущую от Худоферинского моста в Ах-Оглан.

Вслед за сим прибыл ко мне из Дизахского магала помощник коменданта штабс-капитан Миречев, находившийся там для сбора армянской милиции, и объявил, что Шах-заде с 30-ю тысячами войск пехоты и конницы и с большим числом орудий переправился уже через Аракс и следует прямо на Чинахчи…» [14].

Мы видим здесь большой перепад цифр: 30-40-60 тыс. войск у персиян. Но эти сведения хаотичны, поступали в результате внезапности нападения, писались и рассказывались людьми в состоянии аффекта. Одно можно сказать точно, и это высказал тот же полковник И.А. Реут в своем донесении А.П. Ермолову в тот же день, но уже вечером: «…Если бы не случилось захвата в плен хорунжего Крюкова, то конечно, я о прибытии персиян узнал бы только в то время, как они приближались бы к нашим казачьим передовым пикетам. Из сего Ваше Высокопревосходительство изволите усмотреть нерасположенность к нам нашего народа (азербайджанцев – А.З.) и необходимость, заставившую меня перейти совсем из селения Чинахчи в Шушу…» [15]. Тут можно заметить, что даже неудача в разведке – потеря 10 казаков и обер-офицера – способствовала тому, что войска И.А. Реута хотя бы собрались в Шуше, что само по себе немаловажно!

Обстановку в окрестностях Шуши, сложившуюся в результате вторжения персиян, описывает в своем рапорте А.П. Ермолову майор Н.И. Чиляев: «Отправленный мною нарочный с донесением в Вашему Высокопревосходительству от 20-го июля за № 64-м, с коего дубликат при сем представить честь имею, ограблен на дороге людьми полковника Ханлар-аги и едва мог спасти себя от смерти бегством; по сему случаю полагаю, что рапорты мои к Вашему Высокопревосходительству от 19-го сего же месяца № 58,59 и 61, заключавшие в себе настоящие в Карабаге обстоятельства, должно быть также перехвачены изменниками. Шах-заде с войсками со стороны Худоферинского моста и Мехти-хан из Нахичевани вторгнулись уже в наши пределы и действуют пособием всех здешних мусульман, к ним передавшихся с охотою; армяне же большею частью укрепились с семействами в безопасных местах. Находившийся при казенном Карабагского завода табуне Донского казачьего Сысоева 2-го полка есаул Гаврилов при всем усилии своем не успел отбить от хищников добычу их, и вчерашнего числа, явившись в Шушу с 24 казаками, донес мне, что из команды его захвачены в плен два казака и четыре лошади: три казачьих и одна его собственная. Из числа казенного табуна остались целы: 34 пасшиеся особо молодых жеребца, кои пригнаны в крепость и розданы мною по одиночке на сбережение бекам, по неимению здесь способов к продовольствию оных.

Поручик Гюль-Мамад-бек, 15-го числа отправленный от меня в Тифлис, прожив доселе в кочевьях тайно, сейчас прибыл обратно сюда, отзываясь разными невозможностями добраться до Елисаветполя; настоящая же причина возвращения его есть измена, коею все карабагские татары отличаются теперь против нас. Они производят по дороге ужаснейшие разбои, грабежи и смертоубийство…» [16]. Из всего изложенного ярко вырисовывается измена азербайджанцев, произошедшая в одночасье по вторжении персиян в Карабаг. В тоже время становится ясным откуда взялись в гарнизоне Шуши еще 25 казаков, служивших в полку Сысоева 2-го, т.к. сам полк стоял в Мусульмаских провинциях [17]. Поэтому любое упоминание о казаках этого полка в Шуше вызывало недоумение, а сейчас понятно, что это была часть полка, охранявшая казенный табун и волею судеб оказавшаяся в числе осажденных.

И.А. Реут начал быстро стягивать в Шушу батальон своего полка. Из с. Чинахчи выступило 5 рот при 4-х орудиях и 256 казаков, они смогли взять с собой только немного запасов, порох и свинец [18]. Впоследствии оказалось, что отступление из Чинахчей было слишком поспешным, т.к. персияне показались там только через 5 дней после ухода русских; что Реут растерялся и что ему не было нужды бросать казенное имущество и торопиться выступить из своей штаб-квартиры. Но это выяснится потом, а сейчас, имея неточные сведения о движении неприятеля и вводимый в заблуждение местными жителями-мусульманами, содержавшими кордоны, И.А. Реут не успел соединить своих сил в Чинахчах. Персияне ворвались в Карабаг так неожиданно, что Реут не счел возможным выждать прибытия из Герюс отряда Назимки и защищаться в Чинахчах, т.к. окружающие высоты доминировали над этим селением [19].

Что касается отряда подполковника Назимки, располагавшегося до нападения персиян в Герюсах, со события, связанные с ним, развивались следующим образом (сохранилось донесение самого Назимки полковнику Реуту о событиях, очевидно, написанное в плену – А.З.): «С наступлением жаркого времени, когда татары по древнему обычаю своему поднялись из низменных мест в горы Сасиянского магала за селение Парнаут для кочевья со всеми своими семействами и хозяйством, то для охранения их находились из первых 2-х рот команда в числе 80-ти человек рядовых с определенным числом унтер-офицеров, барабанщиком и одним прапорщиком под начальством поручика Кочукова в Парнауте, а недалеко от него есаул Чаусов с 50 казаками» [20]. Нам уже известно, что в Герюсах под командованием Назимки находилось 3 роты егерей, 2 орудия и 3 обер-офицера и 96 казаков полка Молчанова 1-го. Очевидно, что есаул Чаусов был старшим над сотней этих казаков. Но история пока не сохранила имени отчества полковника Назимки, а имя Чаусова мы обозначим позднее.

Начались набеги курдов и 18-го июля Назимка свел команду егерей из Сасиянского магала в Герюся, а казаков расположил для содержания пикетов в 6 верстах от этого селения. В это же время он получил приказ от И.А. Реута следовать в Шушу. Все время, пока войска пытались выбить несколько отрядов курдов и азербайджанцев, сам Назимка находился в Тативском монастыре, но 19 июля попытался действовать более активно, для чего перебрался в Герюсы и сам с 55 егерями и 10-ю казаками и пограничным наибом поручиком Сафар-али-беком явился на место боя. Противник не здорово сопротивлялся и отступил.Отряд Назимки, выполняя распоряжение И.А. Реута выступил к Шуше в 6 часов пополудни [21]. После дневки, когда собирались отставшие части отряда, Назимка двинулся ночью 20 июля, определив казаков в боковые патрули [22].

Но тут выяснилось, что и среди армянского населения имелись выродки. Назимка отметил: « лишь только я тронулся с места казарм, герюсинские армяне тотчас дали на Аракс знать наследнику персидскому Аббас-Мирзе; а сей последний в ночь же отправил несколько баталионов с конницею» [23]. Это способствовало окружению русского отряда.

21 июля Назимка был окружен сначала азербайджанцами, а затем и подоспевшей персидской конницей. Бой произошел в 3-4 верстах от селения Дыг. Четыре раза конные персияне атаковали отряд Назимки, но получали отпор. Половина русского отряда была убита в бою, половина, по приказу Назимки, сдалась в плен. Очевидно, именно с этим связано то, что нигде не указано его инициалов – ни в русской, ни в советской, ни в современной исторической литературе. Ведь это позор для русского оружия! По разному трактуется и его конец: одни ничего не говорят, бросая изложение на приказе сдаться, другие сообщают, что он был убит в бою, но называют его не Назимкой, а Назимой [24]. Об убийстве в бою не стоит говорить, т.к. мы цитируем его рапорт о событиях. Это уже вызывает отрицание этой гипотезы. Может умер в плену? Пока мы до истины здесь не добрались…

Однако судьба остатков его отряда, попавших в плен, продолжалась, о чем свидетельствует уже цитировавшийся нами ранее рапорт полковника Реута генералу Ермолову от 6 октября 1826 г.: «25-го числа (июля – А.З.) прибыл в Шушу отпущенный Аббас-Мирзою из плена смотритель Шушинского провиантского магазина 13 класса Рудичев, находившийся в селении Герюсах и захваченный с ротами при реке Акар-чай (другое название боя отряда Назимки 21 июля – А.З.); он доставил ко мне письмо от пленных офицеров…» [25]. Есть и другая хронология получения этого письма, а также и иное указание на доставителя: «Прибывший сейчас от подполковника Назимки казак уведомил меня, что он при следовании из Герюсы сюда с тремя ротами при двух орудиях был атакован конницею персиян с помощью карабагцев близ селения Горонзур (третье название боя – А.З.) и по сильнейшем вчерашнего дня сопротивлении, напоследок перед вечером, взят в плен с ротами и орудиями в горах, неудобных ни к обороне, ни к ретираде потому, что всюду заняты были дороги и лучшие позиции превосходными силами неприятеля…» [26]. Это рапорт майора Чиляева от 22 июля 1826 г. А.П. Ермолову, который мы уже цитировали ранее. Далее Н.И. Чиляев сообщает в следующем рапорте, что персияне заставили написать пленных письмо с воззванием к гарнизону Шуши сдаться, которое было передано полковнику И.А. Реуту 27 июля 1826 г. В числе подписавшихся пленных офицеров были и казачьи Молчанова 1-го полка: Тимофей Чаусов (очевидно тот, кто командовал сотней, есаул – А.З.) и Епифан Бирюков [27]. Что делали донские казаки в бою отряда Назимки 21 июля – документы не передают, но зато выясняются хотя бы фамилии их начальников.

В конце концов И.А. Реуту удалось собрать в Шуше 6 рот егерей и казаков полка Молчанова 1-го при 6 орудиях (1300 чел.) [28]. Эти силы составили гарнизон Шуши, хотя в общем распоряжении Реута находилось 2700 штыков, однако остальные были разбросаны мелкими группами по границе. Русские войска, как только вошли в крепость, вынуждены были сразу закрыть ворота, т.к. местное мусульманское население было настроено враждебно, совершая нападения на фуражиров [29].

За пределы крепости выезжали для патрулирования только разъезды донских казаков полка Молчанова 1-го. Они же в ближайшие дни, оставшиеся до полной блокады Шуши, смогли выполнить и приказ А.П. Ермолова, требовавший, чтобы в крепость согнали семейства всех окрестных мурз и беков, чтобы держать их, как заложников. Будучи наиболее подвижной частью гарнизона, а также знакомой с такого рода службой, донцы живо вычистили обиталища местной мусульманской знати. Сделав это, они продолжали вести наблюдение за местностью вплоть до того времени, пока персы не обложили крепость плотным кольцом [30].

Необходимо было незамедлительно передать А.П. Ермолову подробное донесение обо всем, что произошло в Карабаге. Было послано несколько добровольцев с этим заданием. Один из карабагских армян Арутюн Алтанян сумел пробраться сквозь вражеское кольцо и доставил Ермолову донесение от И.А. Реута, за что впоследствии был награжден Знаком Отличия Военного Ордена св. Георгия [31]. Сам И.А. Реут по этому поводу писал: « Я, не имея возможности делать мои к Вашему Высокопревосходительству донесения по случаю перерезания во всех местах дорог, с отправлением в Тифлис нарочных 4-х казаков, прекратил почти переписку…» [32]. Об этом есть упоминание у В.А. Потто. Если популярно передать его слова, то получится следующее. Выполнение такого задания стало опасным, т.к. посланным необходимо было пробиться сквозь сплошную массу персидских войск. Нашлись два казака, которые вызвались доставить в Тифлис донесение. В ночь на 27 июля они выехали из ворот Шуши и стали пробираться к Тифлисской дороге, уже занятой персами. Враг скоро их обнаружил, и целые сотни всадников пустились за ними в погоню. Казаки решили разъехаться, чтобы, если один из них будет убит, другой выполнил поручение. Один из них поскакал по большой дороге, другой – по проселочной. «Тощие донские лошаденки превзошли, однако, отличных персидских скакунов, - и оба казака, далеко оставив за собою погоню, благополучно достигли Тифлиса». Но история нам не сохранила имена этих двух безвестных героев – донцов! [33]. Если это часть эпизода, описанного в рапорте И.А. Реута, то из 4-х казаков двое все же погибло, оставшись такими же безымянными…

1 августа 1826г. полковник И.А. Реут издал приказ по войскам, находившимся в крепости Шуше. Мы не будем цитировать его весь, а выберем только те места из него, где говорится о казаках. Назначая штаб-офицеров в командование фасами обороны крепости, И.А. Реут написал: «подполковнику Молчанову 1-му – влево от Елисаветпольских ворот до продолжения стены; а от окончания оной по обрыву до Эриванских ворот и всеми постами на левую сторону оных находящимися – майору (войсковому старшине, как это мы увидим из дальнейшего – А.З.) Пантелееву. Поставляю сим во время формального приступа к непременному исполнению нижеследующее: …

6) Все внутренние караулы имеют состоять под непосредственным ведением карабагского коменданта майора Чиляева, как равно под его и моим распоряжением будет состоять резерв из 100 казаков Донского подполковника Молчанова 1-го полка, долженствующий быть всегда при главной гауптвахте…

10) В случае смерти кого-либо из командиров фасов команду принимает тотчас старший в том фасе; а после вступает в командование войсками подполковник Молчанов 1-й…» [34].

Началась оборона, в которой осажденными был проявлен массовый героизм. Мы не будем говорить о всех ее событиях, т.к. в работах В.А. Потто и нашей первой статье об этом сказано достаточно. Но остановимся на подвигах донских казаков (в основном, офицеров – А.З.), описание которых содержится в представлениях к наградам участвовавших в обороне. Единственно, что в этом представлении плохо – это то, что в графе «какой награды достоин» содержится пустота, т.к. И.А. Реут представлял, а оценивать их должен был генерал-майор В.Г. Мадатов, но им никаких помет в этой графе не сделано.

Итак, командир Донского казачьего полка подполковник Василий Алексеевич Молчанов 1-й отличился следующим: «Командуя фасом на стене по левую сторону Елисаветпольских ворот, привел в исправность все нужные пункты; с особенною деятельностью наблюдал за покушением неприятеля и как войскам, в команде его состоящим, так и армянам в том же фасе находящимся, внушал твердость и непоколебимость, быв сим всегда к тому примером» [35].

Войсковой старшина (или как его назвал И.А. Реут в приказе от 1 августа 1826г. – майор – А.З.) Пантелей Пантелеев: «Со времени блокады крепости неприятелем и до отступления оного заведывал сперва фасом у Эриванских ворот, а потом, по дознанному намерению неприятеля покуситься на фас, примыкающий к ущелью, командовал оным и с отличною деятельностью охраняя пункты свои, отражал частыми перестрелками приближающегося неприятеля с уроном для него» [36].

Есаул Василий Семерников: «18-го июля, быв послан с командою при отступлении полка из урочища Полотлов к реке Араксу, для наблюдения неприятеля, открыв оного и видя сильный отряд бросившийся на него конницы, благоразумно отретировался в крепкие места и без потери людей; 21-го июля прибыл с командою в крепость Шушу, где со времени блокады оной неприятелем и до отступления, находясь на стене с командою, отражал также многие покушения неприятеля» [37].

Хорунжий Иван Рыбинцов: «Исполняя должность адъютанта при казачьем Донском полку, имел частые поручения подполковника Молчанова в осматривании постов и отдании нужных приказаний его оным; сверх того и в очереди с другими ночью поверял все по крепости караулы, наблюдая как за исправностью оных, так и за действием неприятеля; все сие исполнял с точною деятельностью и похвальным усердием» [38].

Хорунжий Иван Попов: « Июля 22-го и 23-го был послан в селение Чинахчи с командою для разъезда при пехоте, забиравшей там некоторые тяжести, находился в перестрелке с бунтовщиками карабагскими, нападавшими на наш транспорт, а 24-го июля с командою был послан для наказания взбунтовавшегося одного карабагского аула, который по недальнему от Шуши нахождению делал много вреда переселившимся в крепость армянам, и при разогнании оного находился также с бунтовщиками в перестрелке» [39].

Уже известный нам сотник (в рапорте Чиляева А.П. Ермолову – есаул – А.З.) Донского полка Сысоева 2-го Иван Гаврилов: «30-го июля был командирован за фуражем: в сильной с неприятелем, напавшим на фуражиров, перестрелке находился и отличною своею храбростию был примером своим подчиненным к отражению неприятеля. Сверх того во все время блокады заведывал порученными ему постами с совершенною деятельностью и усердием» [40]. Казаки в представлении к наградам шли после офицеров регулярных войск, а далее вообще шли лекари, полицейские и др. Армяне шли еще дальше. Этим не надо обижаться, т.к. это в традициях того времени.

А о рядовых воинах И.А. Реут написал еще более традиционно: «…для награждения отличнейших нижних чинов покорнейше прошу назначить сколько по благоусмотрению угодно будет на роту крестов: в 6 рот вверенного мне полка, в часть 22-й артиллерийской бригады 5-й резервной батарейной роты, имеющую в себе нижних чинов 48 человек, и в Донской казачий Молчанова 1-го полк, в коем с прикомандированными к оному Сысоева 2-го полка состояло здесь 270 человек» [41]. О том, как В.Г. Мадатов разобрался с этим вопросом мы не имеем сведений.

Это все, что было найдено нового в описании участия казаков Донского полка подполковника Молчанова 1-го в обороне Шуши в 1826г. Найдены фамилии офицеров, отличившихся в боях, выяснено хотя бы визуально, как действовали донцы в отряде Назимки, вообще обнаружено, что подполковник В.А. Молчанов был не 2-м, как ранее считалось, а 1-м. Это уже не мало. Будем думать, что это еще не конец изучению темы, а только очередной кирпичик, положенный в стену нерушимой русско-армянской дружбы в год 185-летия события.

Примечания.

1. Потто В.А. Кавказская война. Т. 3. Персидская война 1826-1828гг. Ставрополь. 1994 – с. 57-78.

2. Захаревич А.В. Донские казаки и армянское население в обороне русских границ от персидских войск в начальный период кампании 1826г. // Армяне Северного Кавказа. Вып. 2. Краснодар. Studia Pontocaucasica. 1995.

3. Кавказский сборник. Т. XXIY. Под ред. ген. – майора В.А. Потто. Тифлис. 1903 – с. 46 – 142.

4. Потто В.А. Первые добровольцы Карабаха в эпоху водворения русского владычества (Мелик Вани и Акоп-юзбаши Атабековы). М. «Интер-весы». 1993.

5. Рапорт полковника Реута генералу Ермолову, 6 октября 1826г. № 26. – Карабагская провинция, сел. Ханзарек. // Кавказский сборник. Вып. XXIY – с. 95.

6. ГАРО, ф. 344, оп. 1, д. 312, л. 79.

7. Там же – л. 73.

8. Захаревич А.В. Указ. соч // Армяне Северного Кавказа. Вып. 2 – с. 109.

9. РГВИА, ф. ВУА, д. 4295, ч. 2, л. 92 об.

10. Дубровин Н.Ф. История войны и владычества России на Кавказе. Т. YI. СПб. 1888 – с. 605-606.

11. Захаревич А.В. Указ. соч. // Армяне Северного Кавказа. Вып. 2 – с. 111.

12. Рапорт полковника Реута генералу Ермолову, 6 октября 1826г. // Кавказский сборник. Вып. XXIY – с. 82.

13. РГВИА, ф. ВУА, д. 4295, ч. 2, лл. 91 об. – 92.

14. Рапорт полковника Реута генералу Ермолову, 19 июля 1826г. , № 1034.// Кавказский сборник. Вып. XXIY – с. 46-47

15. Рапорт полковника Реута генералу Ермолову, 19 июля 1826г., № 1040. // Там же – с. 48.

16. Рапорт Карабагского коменданта майора Чиляева генералу Ермолову, 22 июля 1826г. // Там же – с. 49-50.

17. Потто В.А. Кавказская война. Т. 3. – с. 97.

18. РГВИА, ф. ВУА, д. 4295, л. 94 об.

19. Захаревич А.В. Указ. соч. // Армяне Северного Кавказа. Вып. 2 – с. 116.

20. Кавказский сборник. Вып. XXIY- с. 119.

21. Там же – с. 121.

22. Там же – с. 123-124.

23. Там же – с. 125.

24. Шуша – Викизнание // http: // www.wikiznanie.ru./ru -wz/ index. php. 11.04.2011 13.30.13.

25. Рапорт полковника Реута генералу Ермолову, 6 октября 1826г. // Кавказский сборник. Вып. XXIY – с. 86.

26. Рапорт Карабагского коменданта майора Чиляева генералу Ермолову, 22 июля 1826г. // Там же – с. 50.

27. Там же – с. 60-61.

28. Бескровный Л.Г. Русское военное искусство XIX века. М. 1974 – с. 167.

29. РГВИА, ф. ВУА, д. 4295, ч. 2, л. 94 об.

30. Захаревич А.В. Указ. соч.// Армяне Северного Кавказа. Вып. 2 – с. 117,

31. Фадеев А.В. Россия и Восточный кризис 20-х годов XIX века. М. 1958 – с. 151.

32. Рапорт полковника Реута генералу Ермолову, 6 октября 1826г. // Кавказский сборник. Вып. XXIY – с. 86.

33. Захаревич А.В. Указ. соч. // Армяне Северного Кавказа. Вып. 2 – с. 120.

34. Приказ войскам, находящимся в крепости Шуше, 1 августа 1826г. // Кавказский сборник. Вып. XXIY – с. 61-62.

35. Список гг. штаб – и обер – офицерам и прочим чиновникам из находящихся при блокаде неприятелем крепости Шуши, которые по отличному исполнению поручений, заслуживают внимания начальства. Сентября 25-го дня 1826г. // Там же – с. 106.

36. Там же.

37. Там же.

38. Там же – с. 107.

39. Там же.

40. Там же.

41. Рапорт полковника Реута генерал-майору князю Мадатову, 25 сентября 1826г.. кр. Шуша. // Там же с. 100.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Сравните вот этот посыл Минасяна:

общее количество армян, служивших в составе персидских войск, значительно превышало количество армянских воинов, которые воевали на стороне русской армии. Причем, мы учитывали количество армян на русской военной службе как в составе армянских добровольческих дружин, так и в составе регулярных войск Отдельного Кавказского корпуса.

с этим утверждением Захаревича:

Но тут выяснилось, что и среди армянского населения имелись выродки.

Один утверждает, что армяне традиционно воевали по большей части за Каджаров, другой - с точностью до наоборот, говорит, что лишь отдельные "выродки" помогали персам.

И мы уже имеем совсем другую картину ситуации в Закавказье - русским частям приходится совершать тяжелые марши, прорываться через противника, теряя солдат и снаряжение, помимо Султанабада в первой войне, мы имеем теперь и капитуляцию подполковника Назимки у Акарчая, истребительный прорыв колонный Красовского в Эчмиадзин...

Война с Ираном оказалась не такой легкой, и была совершенно колониальной, поскольку ни армяне, ни мусульмане не горели желанием искать новых сюзеренов без ясно видимой выгоды для себя.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Г.И. Друвиль (1812-1813)

Нынешнее cocтoяниe Персидских войск

В тo время, как наши войска сражаются с Персиянами и мы видели в стенах столиц победоносные трофеи их подвигов, желательно знать: каковы те войска, на которых так много надеялись Персияне? Как они снаряжены и устроены? Представляем несколько сведений, взятых из Путешествия Полковника (Русской службы), Друвиля, в Персию. Первое издание его Путешествия вышло в Петербурге в 1819 г., а второе напечатано было прошлого 1825 г., в Париже. Извещая об этом издании мы упомянули, что путешествие Г-на Д. печатается в Русском переводе. До сих пор, по неизвестным причинам, перевод сей еще не издан.

Хотя Г. Малькольм, в своей Иcmории Перcии, и Г. Жобер, в Путешествии по Армении и Пepcии, представили уже довольно сведений, но Г. Друвиль говорит много нового и особенно о переменах в Персидских войсках, введенных с того времени, когда Наследный Принц Аббас-Мирза возведен был в достоинство правителя Адербаджана и, опасаясь Руских, решился ycoвepшенствовать Персидское войско Европейским устройством. [297]

Первые уроки в этом важном предприятии получили Персияне от Русских перебежчиков, принятых ими весьма ласково, но только с прибытием Генерала Гарданна и Французских офицеров, сопровождавших его, началась действительная перемена в устройстве Персидских войск. Впрочем, даже и ныне, перемена эта весьма незначительна. Европейцы занимаются ею недеятельно, а Аббас-Мирза никак не может исправиться от двух привычек, вредных успехам. Первая, что в отсутствие свое он поручает начальство за себя Ханам своим, которые по невежеству и гордости всегда противятся Европейцам; вторая, что при Персидском дворе ничего нельзя сделать тайно: малейшее распоряжение Принца узнают все и начинают ему противиться. В последнюю войну с Россиею (в 1813 г.) было в действии Персидских войск более 50 т., в том числе две трети нерегулярной конницы; но Г-н Д. думает, что Персия может выставить до 150 т. конницы и 50 т. пехоты, не считая Курдской конницы, которую можно уподобить Мамелюкам и положить в 30 т. человек.

Войска Персидские разделяются на две части: регулярные и нерегулярные. В последних, главное отделение конница, составляющая две трети. Она делится на отряды, различные по вооружению их и образу действования.

Казал-баши или Кизил-Баши суть нерегулярные кирасиры. Их двадцать тысяч. Оружие их копья и сабли; с первым нападают они на ряды неприятелей, и когда сильным напором [298] расстроят неприятельские войска, принимаются за сабли, действуя ими очень ловко.

Голамы или голамы-шах (т. е. рабы Шaха) состоят из четырех тысяч. Это гвардия Шаха, в которую выбирается цвет Персидского воинства. Принцы имеют своих голамов, которые считаются поcлe Шаховых. Сиe войско обучается действовать всеми оружиями, хотя в cpaжeнии употребляет только карабины, пистолеты и сабли .

Голам-муфаниши или фузильеры, многочисленный отдел армии. Они образованы как голамы гвардейские и заменяют Европейских драгунов. B сражении бросаются они туда, где надобно открыть сильный огонь, и в сих случаях спешиваются. Вместо карабинов, у них длинные мушкеты, с деревянными сошками. Во время пальбы они становятся на колено, кладут ружье на сошку и целят в неприятеля.

За сими войсками следуют Гатли или Атли, конница выставляемая областями, по числу жителей, и потому каждый отряд атли носит имя области, которая выставила его в поле, и хана или бея им начальствующего. Cии войски могут быть многочисленны, но оне худо выучены, еще хуже вооружены: в одном и том-же отряде, иной воин сражается копьем, другой карабином. Однакож, атли области Урумеи или Урмии, составленные из Афшаров, отличаются устройством и порядком.

Есть еще конное войско, Азары, но оно так худо устроено и так худо вооружено, что не заслуживает никакого внимания. [299]

Нерегулярная пехота состоит главнейше из 12-тысячного корпуса Джанбазов (людей, играющих жизнью) и корпуса отборных войск, составленного большою частию из Киджаров или Турецких поколений, от которых происходит и нынешний Шах. Джанбазы суть выбор лучших молодых людей: они хорошо стреляют, одеты однообразно и составляют пешую гвардию Шаха. Их длинные фузеи, без штыков, весят около 20 фунтов. Они не употребляют при заряде картужей и заряжают без пыжей (bоurrе), но стреляют далеко и верно. Вообще Каджары или Шах-Туфангджи (Шаховы фузильеры) не составляют постоянного войска, но по данному приказу могут собраться в несколько дней и составят 40-ка тысячный корпус.

Все сии войски сражаются совершенно без плана и порядка. Они бросаются на неприятеля, не приготовя средств предосторожности, так, что в случае отпора, совершенная расстройка их неминуема. У Персиян, как у Турков, важен первый удар.

Регулярные Персидские войска, устроенные Европейцами, состоят из пехоты, конницы и артиллерии. Говоря о войне с Россиею, как главной причине преобразования войск Персидских, Г-н Д. уверяет, что Англичане всячески старались разрушить предприятия Персиян, боясь, что они будут вредны для их Индийских владений. Это едва-ли вероятно. Нынешнее бедное состояние Персии доказывает пo всему, что время завоеваний для Персии прошло и что смерть [300] нынешнего Шаха может быть началом пагубных внутренних смятений, могущих совершенно разрушить Персию. Вероятно, интриги Англичан были следствие частных несогласий Англинских офицеров с Французскими, взаимной зависти их и корыстолюбия, а не видов Англинского Правительства. Но как-бы то ни было, а образование Персиян доныне весьма далеко от больших успехов. Кроме того, что сам Аббас-Мирза нe имеет воли и решительности на обширные мероприятия, ханы и вельможи боятся влияния Европейцов, а войско и народ не могут видеть без негодования, что старые их обычаи и сyeверные поверья совершенно уничтожаются нововведениями. Г-н Д. говорит еще о важных причинах, происходящих от расстройства финансов, упадка промышленности и умножающейся от того лености и безпечности жителей. У Персов недостает apтиллерийских снарядов, ядер, пуль: их получают из Индии, и отчасти делают в Персии, но весьма несовершенно; на пример, за неимением пеньки для фитилей и веревок, она заменяется хлопчатою бумагою, с большим неудобством. В селитре также недостаток: ее получают из Индии, она становится дорого и бывает плохой доброты; даже хороших кремней нет, и доныне не подумали еще приискивать и обделывать их порядочно.

Во время бытности Г-на Д. в Персии, регулярная пехота состояла из 32 полков Персидских солдат и одного полка Европейцов, причисленного к гвардии Аббаса-Мирзы. Полки неравны [301] числом людей и потому разделяются на 50 батальонов. К ним должно еще причислить 10 полков (по два батальона каждый) Шах-Сербазси или Шахова пехотного войска. Вся регулярная пехота делится на старую и новую. Первой 10 полков, образованных Французскими офицерами и комманда производится в них на Французском языке; другая часть образована Англинскими офицерами и комманда в ней производится на Англинском языке. Слышно было, что в последствии, это различие уничтожено и коммандовать должно вообще на Турецком языке.

Регулярная конница вся образована по образцу Французской, хорошо снабжена лошадьми и вооружена копьями, саблями и пистолетами. Знамена и стандарты регулярных войск похожи на Французские и даже вручены были войскам с обрядами, похожими на освящение знамен в Европе. На знаменах Персидских изображен спящий лев и восходящее солнце.

Артиллерия Персидская разделяется на регулярную и нерегулярную. Последняя состоит из Замбереков или Зембуреков, небольших пушек, которые возят на верблюдах и из которых стреляют со спины сих животных, не употребляя лафетов. Но со времени введения регулярной артиллерии, зембуреки употребляются только для парадов и парадной пальбы. Регулярная артиллерия вся на лафетах и ее возят лошадьми. При Г-не Д. она состояла из 70 пушек разной величины; артиллеристы разделялись на три эскадрона и главный штаб ее был в Тебризе (Тebriz), где также устроен был Арсенал с мастерскою.

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Pe...1.phtml?id=7670

post-50-1380022265.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Еще о персидской армии по состоянию на 1817 г. - как раз в разгар реформ. Писал этот анонимный документ, по всей видимости, один из участников посольства Ермолова.

О Персидской регулярной пехоте.

Она состоит из двух дивизий, из коих одна называется Сарбазы или решительные, а другая Джамбазы или презирающие жизнь. Первая дивизия состоит из 12 батальонов – она составлена из людей разных уездов и племен. Два батальона оной из племени Афшар, два Шакаки, два Маранди, один из жителей Эривана, один из жителей Тавриза и окрестностей оного, один Карадага, один Кангулу, один Мукедем, и один Дембалу. Все люди входящие в состав сей дивизии суть уроженцы адербиджанской области. Войска сии были устроены французами, а после англичанами. Плата сих войск превосходна плате прочих войск в Персии. – Офицеры получают от 40 до 500 туманов в год, или от 800 до 10000 руб. ассигнац. Солдат же получает 10 туманов или 200 руб. ассигнац.; кроме платы и продовольствия, когда он бывает на службе. Хотя войско сие под начальством иностранных офицеров, но от нижних /Л. 5 об./ чинов требуется совершенное повиновение своим офицерам. Аббас Мирза старался водворить сей дух, и он препоручил нескольким любимцам своим командование племен им чуждых. Англичане говорят, что для усмирения ревности к сему новому роду службы в Персии, розданы казенные земли солдатам на гораздо выгоднейших условиях, чем другим даются.

Джамбазы непосредственно при Шахе находятся, должны быть одной силы с Сарбазами, но их по словам Англичан нет более 8 или 9 тысяч. Корпус сей не получает такой сильной платы, и не так хорошо одет, как войско под начальством Шах-зады состоящие. Они также составлены из разных племен, между ними два батальона бухтеарцев. Англичане ныне показывают гораздо большее число батальонов, они считают их 18 – при Абаз мирзе, и 14 – при шахе, из сих последних 6 – в Хоросане, может быть и сформированы новые батальоны, однако же мы более 12 – не видали в Тавризе, и то были совсем не полные. Не должно верить, что 32 батальона имеется в Персии регулярной пехоты. Батальон составленный из русских беглых называется Енги мусульман. Они уже дрались против нас, и пленные взятые из них Котляревским были повешены и переколоты. Офицеры в сем Батальоне из Русских солдат. Теперь все люди просятся назад, и мы имеем надежду возвратить их при обратном нашем пути.

2 батальона составляют бригаду, начальник оной /Л. 6/ называется Сартиб.

Каждый батальон должен иметь 1000 человек и разделяется на 10 рот.

Батальоном командует Полковник, которого называют Сар-онг.

В каждом батальоне:

Майор (Медокор) – 1.

Батальонный Адъютант – 1.

В каждой роте:

Капитан (Султан) – 1.

Поручиков (наибов) – 2.

Унтер-офицеров (векилей) – 4.

Капралов – 4.

Рядовых – 100.

При каждом батальоне:

Барабанщиков – 10.

Флейщиков – 12.

Знамя – 1.

Наверху древка у знамя сделана рука называющаяся Пенчи.

Булава (топус) – 1.

Во фронт строятся в две шеренги, каждая рота делится на 4 взвода.

Егерские батальоны в красных мундирах. Батальоны сии кроме барабанщиков и флейщиков имеют в каждой роте по одному трубачу.

Знаки отличия у Персидской пехоты суть: медали, серебреные и золотые с изображением льва и солнца.

/Л. 6 об./ О Персидской регулярной коннице.

В Персии имеется один полк регулярной конницы, он состоит из нескольких эскадронов, одетых в куртки разных цветов, в холстинных шароварах и бараньих шапках; неопрятность их в одежде знаменует нещастное сие войско; они вооружены пиками с флюгерами и саблями, строятся в две шеренги; из коих задняя отстоит на две или три сажени от первой, чтобы жеребцы не бились, чтобы не расстроили всего фронта; жеребцы сии весьма посредственны. Конница сия потеряв все проворство и ловкость неправильной Персидской конницы не приобрела устройства и порядка Европейцев, и потому не может быть вредительна. Желательно было бы видеть их на ученьи. Эскадрон состоит из 22 рядов с пиками, и 8 рядов фланкеров без пик с карабинами. Сии осемь рядов разбиваются на 4 на фланге каждого эскадрона. Тут было эскадронов с шесть, и потому нельзя полагать 400 человек, а много 500 конницы регулярной у Персиян.

Здесь должно сделать замечание о Англинских карабинах, которые имеет регулярная конница Персидская. Строение сих карабинов обыкновенное, кроме шомполов, которые двигаются в дырке проделанной в скобке прикрепленной к дулу. Скобка сия подымаясь и опускаясь на петле переносит конец шомпола прямо в дуло, что от руки затруднительно делать на скаку. Сие способствует к скорейшему заряжанию ружей.

/Л. 7/ О Персидской нерегулярной Коннице.

Персияне уверяют, что Шах может собрать 80000 неправильной сей конницы, которая служит с условием получать земли, и иметь право пастьбы. Каждый Начальник племени обязан представить число ратников соразмерное числу ему подвластных. Каждый всадник получает продовольствие на себя и на лошадь свою тогда, когда он на службе, и невеликую плату.

Другим средством еще набирались всадники: всякой владелец водяной мельницы обязан был представлять на службу одного человека конного, вооруженного. (Malcolm), из которого я сие почерпаю, не уверен, существует ли еще теперь сей обычай. Но он полагает, что когда человека не берут, то стребывают с владельца мельницы деньги. Таковой же обычай существует во многих частях Турции.

Плата сих ратников, редко превышает пять или шесть туманов в год (100 или 120 руб. ассигнациями) и то еще они получают с большой утратой. Сверх сего получает еще всякой всадник два ослиные вьюка с пшеном в год. Офицеры больше получают; но немногие из них получают более двадцати туманов в год (400 рублей ассигнациями) и четырех или пяти ослиных вьюков пшена. По казенной цене один вьюк стоит один туман (20 руб. ассигнац.).

/Л. 7 об./ Естли войска сии не имеют в виду грабежа, или когда они не состоят под командою своих собственных Начальников, тогда служат они с отвращением. Они службой обязаны только несколько месяцев в году, и когда военных действий нет, то возвращаются на зиму домой.

При Шахе находится безотлучно 3 или 4 тысячи человек конницы, которые имеют отличное название невольников Шахских, или гвардии его. Отряд сей составлен большею частью из Грузинских невольников и сыновей знатнейших дворян в Персии. Они имеют хороших лошадей, и хорошо вооружены на щет правительства, и плата их не только превышает плату других войск, но и служба их такого рода, что они легко могут увеличить свои доходы.

Они получают от 20 до 30 туманов ежегодно (от 400 до 600 рублей ассигнациями) – и как им позволено каждому лично получать жалованье (ассигнованное на доходы), так они почти всегда требуют более, нежели сколько им следует. – Что весьма ясно, ибо одно имя Голам-шаха или Шахского Гвардейского служителя, обращает в страх целой уезд.

Всякий Князь крови, управляющий особенно областью, имеет при себе несколько Голам, или личных телохранителей, которые имеют то же содержание и исправляют ту же службу, как у Шаха.

/Л. 8/ Почти все народонаселение в Персии вооружено, и везде есть земское войско, составленное из людей кочующих племен, и жителей городских и сельских. Обыкновенная должность сего ополчения есть охранение своих домов, и исправление полиции.

Они содержаны областью, городом или селением, которому они принадлежат, и могут быть вызваны при всяком нужном случае. Тогда же получают они платы от правительства от 5 до 6 туманов в год (от 100 до 120 рублей ассигнациями) и от двух до трех ослиных вьюков пшена.

Записанного сего земского войска число может превосходить 150000. Они сами снабжаются платьем и оружием. Одежда их, обыкновенное народное платье, вооружение, ружье с фитилем, сабля и кинжал.

Войско сие другого устройства не имеет, как повиновение своим собственным старшинам. Ни ратники сии, ни конница не повинуются Начальникам, которых они за своих собственных не признают.

Прежде царствования Аббаса великого, Персидская Армия состояла только из иррегулярной конницы и земского войска. Царь сей, желая противиться Турецким янычарам, и усилившейся власти Ханов, устроил корпус пехоты из 12000 состоящей, и большую артиллерию. Сверх того он еще собрал 12000 всадников, коими Начальствовали его любимцы. Составя войско сие из людей военных племен и Грузинских невольников, Аббас был в состоянии /Л. 8 об./ противиться и уничтожить власть Ханов, коих подвластные народы прежде составляли всю силу Персии, будучи в числе 30000. Они стали упадать и наконец преимущество их совершенно исчезло.

Средства сии к утверждению силы Государственной увеличились при беспокойствах, случившихся в последние времена в Персии. Армия Ага-Магомеда хана состояла из иррегулярной конницы и пехоты, из нескольких тяжелых орудий, и большого числа фолканетов на верблюдах. Но нынешний Шах желая противиться нам завел регулярную пехоту и Артиллерию (вышеописанные)».

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Pe....phtml?id=12729
РГВИА. Ф. 446. Оп. 1. Д. 168

post-50-1380022791.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

П. Берже о смотре персидских регулярных войск, учиненном в честь приезда посольства Ермолова (1816-1817):

После обеда Ермолов отправился, по приглашению наследника. за город, где присутствовал на кавалерийском и артиллерийском учении. В особенности отличалась конница, заслужившая всеобщее одобрение. Об артиллерии же, которою командовал Линдзей, нельзя было сказать того же; напротив, Аббас-мирза высказал ей полное [393] неудовольствие, так как из 18-ти орудий, из коих каждое сделало по 6-ти выстрелов, ни одно не попало в цель. Но не смотря на неприятное впечатление, произведенное этой неудачей, наследник все-таки был высокого мнения об артиллерии и на вопрос, сделанный послу, ожидал, по-видимому, вполне удовлетворительного отзыва. И действительно, Ермолов отнесся к образованию артиллерии и заведению регулярных войск с большой похвалой, но, не желая упустить случая задеть самолюбие Аббас-мирзы, прибавил, как бы между прочим, что и кочующие племена, каковы туркмены, просили главнокомандующего в Грузии снабдить их несколькими орудиями. Услышав это, Аббас-мирза не мог скрыть своего смущения, чем явно обнаружилось, сколько ему был неприятен прогресс в военном деле у давнишних и злейших врагов Персии.

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Pe...2.phtml?id=7683

post-50-1380024686.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Из записок Носкова (1826) о еще одной частной удаче персов в войнах с русскими:

Переехав горы сии при входе в Делижанское ущелье, персиане указывали мне место достославной битвы тифлисского полка храброго капитана Воронкова, который при внезапном вторжения неприятельских сил в ваши пределы, будучи отрезан с своей ротой, выдерживал в продолжение почти целого дня нападение 2-х тысячной толпы кавалерии их. Солдаты наши, поощряемые примером своего начальника, мужественно сражались, не желая отдаться живыми в руки врагов-варваров. Бывшие свидетелями битвы сей, провожавшие меня персиане, превозносили [432] неустрашимость и твердость духа капитана Воронкова, который сам дрался отчаянно; наконец, будучи изранен в обессилении от истощения крови, падая кричал еще солдатам: «не сдавайтесь, товарищи, если я погибну. Вперед! За царя и отечество!» Не многие из храбрых остались в живых; — они пали с утешительной мыслей за отечество и государя! (Мне рассказывали также с особенными похвалами о сем офицере англичане, в присутствии коих был он впоследствии приведен к шаху. Непоколебимую преданность и любовь к своему отечеству и государю, доказанные им уже на деле, подтвердил он в отзывах своих свободно изложенных сему властителю Персии.).

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Pe...t.phtml?id=7695

Опять характерно соотношение сил - рота против 2000 конницы.

post-50-1380025615.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Носков (1827) докладывает о внутреннем состоянии Ирана:

5-е, Армия, которая при настоящих обстоятельствах не может быть многочисленна, /Л. 14 об./ состоит большею частью из нерегулярных войск, которые при первой встрече с неприятелем, хотя и обнаруживают в себе дух храбрости, но малейшая потеря приводит их в отчаяние; страх гонит, они бросают оружие и рассеиваются безвозвратно. Регулярное же войско, устроенное по-образцу Европейскому, есть ново и составляет слабую еще опору.

6-е, Повсеместный недостаток продовольствия и неудобства собирать, а более еще перевозить провиант, затрудняет Армию в ее движениях.

И наконец 7-е, Военные укрепления, по малочисленности своей и несовершенному устройству, составляют слабую ограду пределов. Быстрое движение и упорный натиск, достаточны заставить гарнизоны их положить оружие.

Он же о потерях Каджаров после первых неудач:

Дело при Шамхоре и второе при Елисаветполе, дали почувствовать всем заблуждение их. Разбитые и прогнанные в шесть раз меньшею силою Персидские войска толпами бежали с своими предводителями и влекомые до того энтузиазмом на мнимые победы, разбежались и отказались от повиновения. В Тегеран сотнями возвращались оставлявшие лагерь, так что из всей Армии, простиравшейся при начале неприязненных действий до 60-ти тысяч, в непродолжительное время уменьшилось до 10-ти тысяч. Равным образом, из имевшегося при Шахе охранного его войска, находившегося с ним в городе Агаре, состоявшего из 10-ти тысяч, едва осталось при нем до 4-х тысяч регулярной его пехоты, 8-ми Артиллерийских орудий и до 100 замбуреков; /Л. 3 об./ кавалерия же вся разбежалась, исключая нескольких сот Гуламов, его телохранителей. Несбывшиеся предвещания Сеида, обольстившего народ, поселили к нему недоверие – и ропот гласно начал распространяться.

Он же об артиллерии:

Регулярные Батальоны Персидской пехоты Аббас-Мирзы начали соединяться в Тавризе, при учении которых сам он лично находился ежедневно, и из коих два, отправлены были в Ардебиль. Приведение в устройство Артиллерии и присмотр за литьем новых пушек, поручено было Итальянцу Бернарди, находившемуся некогда во французской службе. В лаборатории заготовляли /Л. 11/ военные снаряды. Начали запасать провиант и устраивать в Тавризе магазейн, до того времени не существовавший. К Нахичеванскому Хану послано от Аббас-Мирзы повеление, заняться бдительным надзором за производимую починкою крепости Аббас-Абада, лежащей при реке Араксс. Мне сказывали, что и в оной производилось заготовление провианта и военных снарядов.
Между тем, в Тегеране возобновились снова слухи, приведшие в уныние Шаха и народ. Сказывали, что часть нашей Армии, находившейся близ Турецкой границы, прибыла Черным морем в Грузию; что в Астрахани приуготовляется множество военных судов; что все купеческие взяты для военного снаряжения и что эскадра наша явилась уже у Гилянских и Мазандаранских берегов. Опасение Персиян беспрестанно увеличивалось, так что заговорили о вывозе из Тегерана Шахских /Л. 5 об./ сокровищ. Деятельность для приведения себя хотя несколько в оборонительное состояние, начавшаяся в Тегеране еще до возвращения Шаха, увеличилась. Поспешали поправлением городской стены, равно как и окружающей Шахов дворец внутри города, очищением рвов, водопроводов, словом, принялись за все меры, какие страх мог внушить, дабы сколько-нибудь обезопасить себя в случае приближения Российских войск. Все находившиеся в городе полевые орудия, числом до 32-х разного калибра, начиная с 3-х до 12-ти фунтового, включая и 8-мь прибывших с Шахом из Агара, вывезены были на дворцовую площадь. Сверх сего, на оной с давнего времени стоят двадцать восемь пушек огромного калибра, в Царствование еще Шаха Надыра от Голландцев полученные. Они весьма в дурном положении и едва держатся на полусгнивших лафетах.
В проезд мой чрез Эривань видно было в нем то же движение, какое производилось в Тавризе. Сверх находящихся в крепости 3-х батальонов регулярной пехоты и нескольких сот каджаров, собственно именуемых Шахскою стражею, у коих хранятся всегда ключи города, готовилось еще земское войско, коего пехота состояла частью из армян, населяющих Эриванское Ханство. Мне сказывали, что в крепости находится 18-ть полевых орудий и столько же почти еще крепостных; я однакож не заметил на стенах ни одной. Провианта заготовлено в крепости, как слыхал я, для 3-х тысячного гарнизона на полугодовое время. При всем страхе, возбужденном в Персиянах настоящими обстоятельствами, Эривань в мнении их, есть столь сильная защита, что никакая сила не в состоянии овладеть оным. /Л. 13/ Крепость сия не испытала еще действий осадных орудий – и это самое возвышает ее в мнении народном.
В Зинзилях нет никакого укрепления, однакож находится там 7-мь Артиллерийских орудий и принадлежащая к ним команда, состоящая из 60-ти человек разного сброда людей; ими начальствует Персиянин Хан, не имеющий ни малейшего понятия по сей части. В сей-то Артиллерийской /Л. 13 об./ команде заключается вся оборона Зинзилей. Несколько орудий 12-ти фунтового калибра могли бы легко заставить замолчать не грозную сию Артиллерию и открыть свободный путь на берег.

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Pe....phtml?id=12730

post-50-1380026278.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Чем дальше в лес - тем толще партизаны. В докладе Сухтелену от 15.04.1828 тот же Носков увеличивает количество персидской конницы в бою у Дилижанского ущелья с ротой Тифлисского полка под командованием капитана Воронкова:

Переехав горы сии, при входе в Дилижанское ущелье Персияне указывали мне место достославной битвы Тифлисского полка храброго Капитана Г. Воронкова, который при внезапном вторжения неприятельских сил в ваши пределы, будучи /Л. 14/ отрезан со своею ротою, выдерживал в продолжении почти целого дня нападение 3-х тысячной толпы кавалерии их. Солдаты наши, поощряемые примером своего начальника, мужественно сражались, не желая отдаться живыми в руки врагов-варваров. Бывшие свидетелями битвы сей провожавшие меня Персияне превозносили неустрашимость и твердость духа Капитана Г. Воронкова, который сам дрался отчаянно, наконец, будучи изранен, в обессилении от истощения крови, упадая кричал еще солдатам: «не сдавайтесь, товарищи, если я погибну; вперед за царя и отечество». Не многие из храбрых остались в живых – они пали с утешительною мыслью за отечество и Государя (Мне рассказывали также с особенными похвалами о сем офицере Англичане, в присудствии коих был он впоследствии приведен к Шаху. Непоколебимую твердость и любовь к своему отечеству и Государю, доказанные им уже на деле, подтвердил он в ответах своих, свободно и благородно изложенных сему Властителю Персии).

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Pe....phtml?id=12731

Я думаю, что серьезные цифры типа 20-30 тыс., которыми оперируют в ряде случаев, получались именно таким образом - сначала англичане рассказали что-то русскому, потом он записал это так, как понял, потом сообщил раз, сообщил два, из той инстанции пошло наверх...

post-50-1380026636.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Офицерские чины в каджарской армии по данным русских источников.

Генерал, командующий бригадой из 2 батальонов, назывался сартиб.

Главнокомандующие, в зависимости от количества сил под их руководством и происхождения, именовались серкердэ, сардар и сипахсалар (последнее - крайне редко, как правило, применялось к принцам крови).

post-50-1380185813.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Еще одна трагедия русских войск в войнах с Ираном - Караклисское сражение 29.08.1804 в описании Тучкова, участника похода на Эривань:

Спустя недели три после прибытия Баба-хана и после того, как он окружил наш отряд, когда Цицианов, предвидя могущий скоро последовать совершенный недостаток в продовольствии, послал подполковника Монтрезора в крепость Караклис для доставления провианта. При этом он дал ему три легкие пушки, 600 человек отборных солдат от разных полков, из которых каждый имел при себе по сто патронов, всех вооруженных грузин до 3 тыс. человек и с ним предводителя грузинского дворянства, нашего генерал-майора князя Ивана Орбелианова. Сей отряд выступил во время темной ночи. Надеялись, что неприятельские пикеты его не откроют, ибо грузины обещали провести оный скрытыми дорогами. Но персияне, дав оному пройти миль восемь для того единственно, чтоб нам не слышно было пальбы, окружили его со всех сторон. Подполковник Монтрезор, устроив отряд свой в каре, продолжал поход свой, отстреливаясь беспрестанно сряду несколько дней. Персияне дали знать между тем царевичу Александру, который с 10 тыс. войска отправлен был Баба-ханом в Грузию, дабы произвести там возмущение. Он поспешил возвратиться из пределов Грузии и встретил Монтрезора, не доходя три мили до Караклиса. Тут персияне, обще с царевичем, сделали на него сильное нападение. Не стало у солдат патронов и зарядов при пушках. Однако, несмотря на безмерное превосходство неприятеля, ударили они в штыки, как отчаянные. И все почти до одного погибли, исключая нескольких грузин, спасшихся бегством, двух тяжело раненных офицеров и человек десяти рядовых, которых персы пощадили и взяли в плен. Подполковник Монтрезор и все прочие офицеры были убиты, орудия достались неприятелю, князь Орбелианов был тяжело ранен и взят в плен. 390 [319]

Долго не знали мы о сем несчастии и недоумевали, чему приписать то, что чрез несколько времени по отбытии сего отряда увидели мы на стенах крепости множество выставленных знамен. Музыка играла в нескольких местах, при чем гарнизон стрелял из пушек и ружей холостыми выстрелами. С наружной же стороны стен один конный человек с небольшим прикрытием возил мертвую голову, воткнутую на пику. Это была голова несчастного Монтрезора, и торжество это обозначало истребление его отряда, о чем они задолго прежде нас узнали.

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Ka.../frametext3.htm

Есть комментарии к этим событиям:

Цицианов решил отправить грузинскую дружину из-под Эривани в Тифлис. Она выступила из лагеря в ночь с 7 на 8 августа. Во время одного из ночлегов отряд грузинского царевича Александра напал на грузинскую дружину, почти полностью уничтожив ее и захватив в плен ее командира князя Ивана Орбелиани (там же, с. 150).

Отряд Монтрезора, отправившийся за продовольствием, выступил 19 августа в составе 110 человек с одним орудием. По дороге он вынужден был отбиваться от персидских войск. 21 августа отряд был почти полностью уничтожен главными силами царевича Александра. Лишь одному человеку удалось бежать, 15 тяжелораненных оказались в плену (там же, с. 153).

Пагинация в комментариях идет по изданию: "Утверждение русского владычества на Кавказе", Т. 1, Тифлис, 1901.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Вот что пишет Цицианов, командовавший тем походом, в котором находился Тучков, о гибели грузинского конного отряда:

С 7-го на 8-е с вечера отправились в Тифлис грузинские князья с дворянами и своими людьми всего до 150 человек, которые отъехав не более 30-ти верст разбиты неприятельскою партиею и полонены, кроме некоторых спасшихся и давших о том известие.

Он же об отряде полковника Монтрезора:

Командирован под прикрытием 100 человек пехоты и пушкою в Бомбаки Тифлисскаго полка майор Монтрезор по известности ему о Бамбакской провинции для охранения оной на место Саратовскаго полка майора Хаджаева, коему приказано отправить оттоль провиант.

Про гибель отряда Монтрезора ни слова.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Любопытное приказание генерал-майора Д. Давыдова (того самого!) от 19.09.1826:

Грузинскую же конницу поручаю вам употреблять, наиболее для преследования, нежели к атакам, дабы пылкостью своею не были увлечены слишком далеко.

Горячи были грузинские конники (кстати, организационно не входившие в состав русских войск, а придававшиеся русским регулярным частям в качестве частей усиления)!

Армян Д. Давыдов предлагает в этом же приказе употреблять так:

Кроме разъездов и пикетов, вы должны непременно посылать как можно чаще для разведывания о неприятеле пеших армян из числа возвратившихся в Караклис жителей; для поощрения же их к тому прилагаю при сем 4 червонца, кои вы будете расходовать по усмотрению вашему и в которых представите мне в свое время отчет.

Изображение персидского солдата, датированное 1830 г.

post-50-1380280315.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Впрочем, из местных армян набирали и конных, но их наличие было опциональным и действия этой конницы не регламентировались особо - вот приказ Д. Давыдова от 18.10.1826:

Полковнику князю Севарсемидзеву

Вследствие предписания господина корпусного командира генерал от инфантерии Ермолова от 11-го октября за № 425 предлагаю вашему сиятельству занять линию от Гумров до Кишлага для прикрытия жителей Бамбакской и Шурагельской дистанций во время уборки в их пользу оставшегося на корню хлеба, и для сего поручаю вам 5-ть рот полка, вам вверенного, 5 орудий 3 лег. гренадерской роты, 100 казаков и столько армянской конницы, сколько вы собрать можете.

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Ka...vydov/text1.htm

Дав точные указания относительно диспозиции всех регулярных частей и казаков, Д. Давыдов обходит молчанием армянскую конницу, т.к. ее могли и не собрать - по обстоятельствам.

Армяне же занимались преимущественно самообороной - доклад от 18.11.1826 генералу Вельяминову 1-му:

Сего числа явились ко мне несколько человек армян — жители Бамбакской провинции с извещением, что не взирая на строгое воспрещение, данное им ходить за Безобдальскую гору для уборки оставленного там на корню хлеба, пробрались они стороною к с. Амамлам и, обращаясь там' в сей работе, были настигнуты 13-го числа сего м-ца 60 человеками персидской конницы. Будучи вооруженными, они начали защищать себя, но при всем том один из товарищей их был захвачен неприятелем в плен. Желая выручить их, армяне сии бросились на неприятеля, отбили пленного и при сем случае убили двух и ранили двух персиан, с одного же убитого оружие и одежду представили ко мне. С их же стороны урону совершенно не было и скота ни одной штуки не отбито. Имея честь доносить о сем, извещаю ваше превосходительство, что все армяне возвратились в свои селении, собрав по показанию их. до 500 сомар пшеницы.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

У Монтрезора было 110 нижних чинов и 3 обер-офицера (все последние показаны убитыми, но возможно, что один сгинул все же в плену). Тучков просто терпеть не мог Цицианова и всячески преувеличивал его неудачи.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Ну, "любовь" высших командиров друг к другу - это общая тема для всех времен и народов.

Помнится, Карахан докладывал Чичерину, что только и успевает разбирать склоки советских военных специалистов в Китае... Ну и "дуэт Самсонов-Ренненкампф" - тоже классика...

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Кстати, Цицианов вполне себе доложил императору о гибели отряда Монтрезора и прочих неудачах к тому времени (Всеподданнейший рапорт от 2 сентября 1804 г.).

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Ну, а что делать? Ведь не скроешь (всегда на всякого Цицианова свой Тучков найдется, и придется кисло, когда обман вскроется)!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
(Чжан Гэда @ Сегодня, 23:25)
Так, например, дед русских генералов Д.О. Бебутова и В.О. Бебутова, кн. Василий, известный под именем Мелик-аги, во время похода 1739 г. в Индию

И вот тут мы сталкиваемся с тем, что я называю "лионизмом" - затаскиванием всего, что хотя бы слегка пахнет "армянами", в "великую военную историю Хайка". Бебутовы - грузинский род. Родоначальник - действительно армянин, Ашхар-бек, появившийся в Грузии во время царствования Теймураза II, то есть в 1732-1762 гг. И именно этот Ашхар-бек имел сына Мелик-агу, в крещении Василия, который подвизался при дворе Надира как выходец из Грузии, а не как "вождь армян"... Я понимаю, что Барклаю поставили в "Вальхалле" лейпцигской памятник как немецкому полководцу, вот только он от этого немецким полководцем не стал.

Читать ли этот опус далее?

Вопрос в подходах и в методологии. И оно требует серьезного обсуждение, а не навешивание эпитетов. Я считаю, что военная деятельность любого армянина имеет отношение к военной истории армян. Вы видимо так не считаете. Ваше право, однако не понимаю зачем Вы раздражаетесь и в чем проблема?

О большом количестве армян в составе гарнизона Еревана говорит и тот факт, что при неудачной попытке штурма 17 октября 1808 г. И. Гудовичем Ереванской крепости русскими были взяты в плен 72 армян-сарбазов и всего 6 человек персов, видимо из офицерского состава{7}. Участие армян в войнах против русских на Кавказе в составе персидской армии не должно вызывать большого удивления и сомнения.
Возможно это был неким армянским отрядом, который сбунтовался, пленил своих командиров и перешел на сторону русских.
Война с Ираном оказалась не такой легкой, и была совершенно колониальной, поскольку ни армяне, ни мусульмане не горели желанием искать новых сюзеренов без ясно видимой выгоды для себя.
Наверно все же нет и позволю себя все же оставаться на традиционной точке зрения - армяне очень сильно хотели приход русских. В числе прочих фактов, которых очень много, следует отметить и то, что после 1828 года не одно выступление армян против России не наблюдается.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Возможно это был неким армянским отрядом, который сбунтовался, пленил своих командиров и перешел на сторону русских.

Солдаты были взяты в плен, а не перешли на сторону русских.


позволю себя все же оставаться на традиционной точке зрения - армяне очень сильно хотели приход русских.

При одном условии - они видели в этом выгоду.

Иначе смысла не было.

Возмущение против Грибоедова началось, когда он потребовал выдать ряд евнухов-армян, очень хорошо пристроившихся при дворе шаха. Им в Армению вовсе обратно не хотелось - там они были бы никем, а в Персии у них было положение, достаток и определенное влияние.


после 1828 года не одно выступление армян против России не наблюдается

Потому что увидели, что в данной ситуации (массовое переселение армян на подконтрольную русским территорию с отведением земель и определенными гарантиями безопасности) лучше отвечает их интересам, чем война в войсках шаха против русских при сохранении статус кво, бывшего в Иране до начала войны против России в отношении армянского населения.

Выгода - это очень мощное оружие воздействия на симпатии и антипатии населения (особенно в лице его руководителей).

Аналогичный пример - 1711 г. Казалось бы, православным молдаванам надо восстать против турок под началом Кантемира и помогать Петру I. Однако бояре быстро поняли, что выгоды от далекого сюзерена мало, и быстренько свалили и выгнали Кантемира, и не оказали помощи русским в Прутском походе.


Я считаю, что военная деятельность любого армянина имеет отношение к военной истории армян.

Только для того, чтобы быть военной историей Армении, этот армянин должен командовать армянским войском и действовать в интересах какого-никакого, а армянского государства или патриотического объединения.

Если дальний предок Бебутова вышел на службу к грузинскому царю, а потом фактически принял ислам (как, впрочем, и все грузинские высшие феодалы того времени - они принимали ислам для службы при дворе шаха, а возвращаясь в Грузию, вновь шли в церковь), а потом крестился в православие, то какой же его потомок в не первом колене - армянин? Да еще служащий интересам русской империи, командующий русскими войсками?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Солдаты были взяты в плен, а не перешли на сторону русских.

Если об этом есть точное указание, то возражении нет.

При одном условии - они видели в этом выгоду.

Иначе смысла не было.

Естественно.

Возмущение против Грибоедова началось, когда он потребовал выдать ряд евнухов-армян, очень хорошо пристроившихся при дворе шаха. Им в Армению вовсе обратно не хотелось - там они были бы никем, а в Персии у них было положение, достаток и определенное влияние.

По моей инфо Грибоедов потребовал назад некоторых плененных армянок из персидских гаремов.

Потому что увидели, что в данной ситуации (массовое переселение армян на подконтрольную русским территорию с отведением земель и определенными гарантиями безопасности) лучше отвечает их интересам, чем война в войсках шаха против русских при сохранении статус кво, бывшего в Иране до начала войны против России в отношении армянского населения.

Выгода - это очень мощное оружие воздействия на симпатии и антипатии населения (особенно в лице его руководителей).

Ну да :)

Только для того, чтобы быть военной историей Армении, этот армянин должен командовать армянским войском и действовать в интересах какого-никакого, а армянского государства или патриотического объединения.

Я написал: "...к военной истории армян.", а не к "...к военной истории Армении" :)

Если дальний предок Бебутова вышел на службу к грузинскому царю, а потом фактически принял ислам (как, впрочем, и все грузинские высшие феодалы того времени - они принимали ислам для службы при дворе шаха, а возвращаясь в Грузию, вновь шли в церковь), а потом крестился в православие, то какой же его потомок в не первом колене - армянин? Да еще служащий интересам русской империи, командующий русскими войсками?

Вот еще интересная книга.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Если об этом есть точное указание, то возражении нет.

Ссылка у Минасяна:

7. АКАК, т. III, с. 262.

АКАК у меня есть в электронном виде, но надо искать.


По моей инфо Грибоедов потребовал назад некоторых плененных армянок из персидских гаремов.

Которые тоже не рвались домой?


Я написал: "...к военной истории армян.", а не к "...к военной истории Армении"

К военной истории. К тому же вопрос о том, кто был Бебутов - очень вторичный. Как военачальник, он, вне зависимости от национальности, представлял интересы русской империи, и в военном отношении являлся представителем русской военной школы.

Специфически армянского в его действиях не было ничего. Но если эфиопы Пушкина считают эфиопом (в справедливость таких утверждений углубляться не будем), то почему бы армянам не считать Бебутова армянином?

Абсолютно однозначно можно считать армянином на русской службе Валериана Мадатова - он был русским дворянином в первом поколении, а описания его действий на Кавказе, в целом, как и указания на причину его назначения на Кавказ, дают право утверждать, что в СПб пытались применить его знания психологии местного населения.


Вот интересный материал по армянам Тифлиса. Вот еще интересная книга.

Что Тбилиси даже на 1920 г. - полуармянский город (из 280 т. чел. 140 тыс. армян, 90 тыс. русских, остальные - грузины и прочие национальности, в т.ч. осетины, азербайджанцы, дагестанцы, иранцы и т.д.), известно. Это не секрет - Ираклий II сознательно заселял город армянами, формируя мощный экономический центр. Да еще резня православных в 1795 г. сильно подкорректировала этническую картину - армян осталось намного больше. Погибли те, кто попытался сопротивляться персам, либо выступал с политическими заявлениями (как Саят Нова, публично обвинивший Агу Мохаммад-хана в жестокости).

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Ссылка у Минасяна:
Ладно :)
Которые тоже не рвались домой?
Читал, что как-раз таки рвались, вот и Грибоедов поступился...
К военной истории.
К военной истории армян :)
К тому же вопрос о том, кто был Бебутов - очень вторичный. Как военачальник, он, вне зависимости от национальности, представлял интересы русской империи, и в военном отношении являлся представителем русской военной школы.

Специфически армянского в его действиях не было ничего. Но если эфиопы Пушкина считают эфиопом (в справедливость таких утверждений углубляться не будем), то почему бы армянам не считать Бебутова армянином?
Абсолютно однозначно можно считать армянином на русской службе Валериана Мадатова - он был русским дворянином в первом поколении, а описания его действий на Кавказе, в целом, как и указания на причину его назначения на Кавказ, дают право утверждать, что в СПб пытались применить его знания психологии местного населения.
Да понятно, специфически-армянским была только его храбрость и знание местных условии, но лично я не это ставлю в главе угла. То есть для меня "часть военной истории армян" не только то, что "есть по своей сути специфически армянское", а всякое военное действие, совершенное армянином. Кого считать армянином, вопрос сложный и здесь однозначного ответа нет.
Язык? Не катит,в едь Шарл Азнавур не говорит по армянский, но порой он больше армянин, чем скажем некий урожденный ереванец, который то и дело поносит своий народ и живет в рамках личных интересов.
Генетика? Опять не катит, ведь многие "генетически армяне" действовали как-раз против армянских интересов и вообще - генетика вещь неопределенная.
Посему и, относительно исторических свидетельств в рамках "кого считать армянином" я, признавая известную уязвимость данного подхода, поставил прежде всего фактор имени, родовой принадлежности, свидетельств первоисточников и тд.
Изменено пользователем Lion

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас