Plunkett

Артур Уэлсли

9 сообщений в этой теме

user posted image

Артур Колли Уэлсли родился в родовом поместье Дункан-кастл (по другим сведениям - в семейном особняке Морнингтон-хауз в Дублине) в период с 29 апреля по 1 мая 1769 года. Родители - Гаррет Колли Уэлсли, 1-й граф Морнингтон, англо-ирландский аристократ, и Анна Хилл, дочь банкира. Артур был третьим сыном из четырех; его братья - Ричард Колли Уэлсли, 2-й граф Морнингтон; Уильям Уэлсли Поул, 3-й граф Морнингтон; Генри Уэлсли, 1-й барон Каули. Ричард и Генри занимали в разное время государственные и дипломатические посты и способствовали карьере брата.

Семья жила не в бедности, но без достатка и в больших долгах, особенно после смерти отца. Артур считался самым глупым, часто болел и учился (в Итоне), в отличие от братьев, плохо. Его даже не смогли сделать, как хотела мать, священником - он не смог освоить латынь. Любимое развлечение Артура - игра на скрипке, которой его научил отец. Посему решено было сделать его военным, чему 15-летний юноша воспротивился - сам он хотел стать, как дед по материнский линии, финансистом. Но семья сочла сие блажью, и, обучившись в Брюсселе за год манерам и французскому, в 1785 он поступил в военное училище в Анжере, где, по легенде, проводил основное время вне занятий на софе, играя с белым терьером. Впрочем, уже через год после выпуска Артур демонстрирует свои первые способности - много читает, быстро и точно вычисляет и проявляет интерес ко всяким новым изобретениям.

Однако мать относилась к нему по-прежнему скептически: "Он годен только на то, чтобы быть пушечным мясом". Самое печальное, что этот взгляд разделял его старший брат Ричард - член парламента и правая рука Питта. 7 марта 1787 года началась военная карьера Артура Уэлсли - он был произведен в чин прапорщика (энсина) 73-го пехотного полка. Форма, по-видимому, оказала магическое воздействие - Артур приобрел импозантный вид, и мать с братом решили, что не всё еще потеряно. По ходатайству Ричарда он становится адъютантом лорда-лейтенанта Ирландии маркиза Гренвилла, а 25 декабря получает очередной чин лейтенанта с переводом в 76-й полк (73-й отправился в Индию - но Артуру предстояло попасть туда значительно позже).

Юноша продолжал делать карьеру, и весьма быстро, как то свойственно аристократам: в январе 1788 года он перевелся в 41-й полк, который квартировал в Дублине - брат продолжал "отмазывать" его от "желтолихорадной" Индии, куда отправлялись полк за полком. В конце концов, опасность удалось отогнать радикально - лорд-лейтенант Гренвилл своим распоряжением перевел своего адъютанта в кавалерию - в 12-й (легкий) драгунский полк, уже 70 лет стоявший в Ирландии гарнизоном безвылазно. Артур Уэлсли полностью отдался своим обязанностям адъютанта и светской жизни, заведя, как любой уважающий себя отпрыск графской семьи, долги. Однако это не была жизнь балбеса - Ричард "уступил" ему семейное место в парламенте Ирландии от округа Трим, и в 1791 драгунский лейтенант провел первую в своей жизни успешную кампанию - избирательную.

Продолжался и его "круговорот по ирландским полкам" - 30 июня он становится капитаном 58-го полка, в октябре 1792 - 18-го (легкого) драгунского. В конце концов, в последствие эта чехарда пошла Веллингтону на пользу - он имел одинаково хорошее представление о службе как в кавалерии, так и в пехоте. Также он признавался, что многих из своих успехов он добился благодаря "тому вниманию, которое всегда уделял низшим разделам тактики в качестве полкового офицера". Еще одной "школой жизни" стало управление семейным поместьем Данаган в Ирландии, которое свалил на младшего брата занятый государственной политикой Ричард, "тусивший" в Лондоне в кругу государственных мужей. В итоге коллеги-депутаты ирландского парламента отзывались о младшем Уэлсли как о человеке, который говорит редко, но всегда к месту.

Тут же, в Дублине, он встретил первую любовь - Кэтрин Пейкенхэм, сестру лорда Лонгфорда. Однако брат ее указал молодому офицеру на дверь: хоть оба и были ирландскими пэрами, но у девицы не было своего состояния, у Уэлсли - долги, и строить семью на такой базе не есть правильно. На всю жизнь Артур получил урок - не заводить долгов. Он постепенно от них избавился, никогда более не делал и в старости даже утверждал, что никогда их и не имел. Но Кэтрин не забыл. Впрочем, большая любовь не мешала мелким интрижкам - Веллингтон всю жизнь имел репутацию ловеласа и бонвивана.

Тем временем в 1793 году революционная Франция объявила войну Англии. Уэлсли решил воспользоваться случаем - война для офицера всегда есть возможность выслужиться экстраординарно, вне порядка мирного времени. Но для самостоятельного командования нужен был полк; как удалось уговорить Ричарда продать семейное поместье Данаган - большой вопрос, но на часть вырученных денег в апреле 1793 Артур Уэлсли покупает майорский патент 33-го Йоркширского полка, а в сентябре становится в этом же полку лейтенант-полковником (подполковником) - как и в некоторых других армиях, полковники являлись по сути шефами полков, и появлялись в них редко; большую часть времени хозяйничали в них именно лейтенант-полковники.

23 июня 1794 года 33-й полк высадился в Остенде и присоединился к действующей армии герцога Йоркского. Действия ее, впрочем, состояли к тому времени уже в отступлении от рубежа к рубежу - Пишегрю и Моро давили батальонами, австрийцы ушли на Рейн, и англичане отступали, теряя больше людей от голода и холода, чем в боях. Именно об этой кампании сочинен был издевательский стишок:

У старого герцога Йорка

было десять тысяч штыков

он возвел свою рать на горку

но спустился уже без полков

Из 25 000 вернуться в Англию смогли только 6000 человек. Однако если и был в армии офицер сражающийся, это был лейтенант-полковник Уэлсли. 25 сентября он принял во главе батальона боевое крещение под Бредой, затем 15 сентября отличился в бою под Бокстелем. Действия 25-летнего офицера были замечены, и ему доверили отряд из из трех батальонов. С ними он отличился, защищая зимой позиции на реке Ваал.

В итоге после возвращения в Англию в 1795 году Уэлсли принял парадоксальное решение - оставить военную службу. Видимо, бардак, царивший в командовании, навеял на него пессимизм. Он вновь избрался в парламент от округа Трим и опять же с помощью брата Ричарда начал искать какой-либо должности в ирландском правительстве - военного министра, например. Однако покровителя Уэлсли маркиза Гренвилла сменил лорд Камден, невзлюбивший молодого военного, и на карьере чиновника пришлось поставить крест.

33-й отправился в Индию - и опять без Уэлсли. Впрочем, в мае 1796 его заслуги во Фландрии были таки оценены (опять же хлопотами брата) - он стал полковником. Но даже этого было мало для опекунов Китти Пейкенхэм - они требовали по крайней мере генерал-майора. Все же молодые обменялись обещанием хранить друг другу верность и не вступать в брак с кем-то другим. И молодой Артур Уэлсли принял одно из самых важных решений своей жизни - отправиться таки в Индию вслед за полком.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

user posted image

Полковник Артур Уэлсли сделал одну полезную вещь - закупил все книги об Индии, которые смог найти в Дублине, и проштудировал их во время путешествия. Возможно, одной из причин странного решения отправиться в Индию было то, что буквально через полгода Ричард Уэлсли получил назначение на должность генерал-губернатора Индии - быть может, назначение старшего брата не было для обоих сюрпризом.

Впрочем, лорд Морнингтон, видимо, уже утомился ролью "толкача" Артура, и когда зашла речь о том, чтобы отправить 1400 солдат в экспедицию на Батавию, несмотря на горячие просьбы брата назначить его командующим, Ричард доверил это предприятие генералу Сент-Леджеру. Впрочем, экспедиция не состоялась - обострились отношения между управлявшей английскими колониями Ост-Индской компанией и султаном Майсура Типпу.

Осенью 1798 года началась 4-я англо-майсурская война. Полковник Уэлсли смог отличиться еще до начала боев - практически только благодаря его энергии и распорядительности небольшая армия генерала Харриса была спасена от голода и смогла добраться до окрестностей столицы Типпу - Серингапатама. 27 марта 1799 года у Срирангапатны армия султана была разбита; 33-й полк отличился, приняв участие в штыковой атаке. Типпу отступил в столицу и заперся там. При последующей осаде Серингапатама случилась первая из двух неудач Уэлсли-полководца. Ночью 5 апреля его полк был послан отбить у майсурцев лес близ деревни Султанпеттах; роты сбились с пути и заблудились, попали под перекрестный огонь - и отступили, потеряв 25 человек ранеными и убитыми. Полковник Уэлсли был ранен в колено пулей на излете и навсегда зарекся планировать какие-либо бои ночью. А лес был отбит утром.

14 апреля Серингапатам был взят штурмом, а Типпу убит. Полк Уэлсли оставался в резерве, но Харрис нашел ему применение - в обход нескольких старших офицеров командир 33-го был назначен комендантом города. Тут пригодились и административные таланты, и чтение книг об Индии, и военные способности - комендант начал войну с партизанскими отрядами разбойников-полигаров во главе с бывшим офицером Типпу, Дхуундияхом по прозвищу Повелитель Двух Миров, поссорившимся с султаном еще до войны с англичанами. Серия боев, в которых полигары постоянно терпели поражения и отступали, закончилась 9 сентября 1800 года финальным сражением, в котором Дхуундиях был убит.

Тем временем замаячила новая экспедиция - на Маврикий. Для ее подготовки полковник Уэлсли отправился на Цейлон. Но грянул 1801 год, и все войска, которые можно было собрать, были отправлены в Египет. К тому же генералы настояли, чтобы отплывающим в Египет корпусом командовал не он, а герой штурма Серингапатама генерал-майор Бейрд - Ричард вынужден был с этим согласиться, за что брат на него не в шутку обиделся, впервые в жизни пожаловавшись - в письме младшему брату Генри, секретарю генерал-губернатора Индии. Но все проблемы решил москит, укусивший полковника - сперва лихорадка, а потом чесотка свалили Артура, и Бейрд отплыл в Египет без него.

Выздоровеший, но обиженный полковник Уэлсли возвратился в Серингапатам. "Я мечтаю только о том, чтобы быть генерал-майором на службе Его Величества", - говорил он тогда. Однако заветный чин он получил лишь год спустя, 29 апреля 1802, пребывая всё в той же должности коменданта. У новоиспеченного генерала даже завелись деньги - Ост-Индская же компания сочла нужным выплатить ему 10 000 золотых пагод за уничтожение Дхуундияха и его отрядов. Кстати, еще одного объявившегося вожака полигаров, Буллума, постигла та же судьба.

И тут генерал-майору Уэлсли улыбнулась судьба. В Маратхской конфедерации началась гражданская война. Ражда Холкар выступил против пешвы (главы правительства) и разбил верные ему войска. В ответ пешва призвал на помощь англичан, ссылаясь на договор 1791 года. Генерал-губернатор Индии Ричард Уэлсли принял решение поддержать пешву. Началась вторая англо-маратхская война.

Несколько отрядов должны были вторгнутся на территорию мятежных раджей. Командование над одним из них, числом примерно 10 000 человек, получил генерал Артур Уэлсли. 8 марта 1803 года он выступил в поход на захваченную мятежниками Пуну, центр владений пешвы. Уэлсли оставил пехоту и артиллерию тащиться по дороге, а сам во главе кавалерии 19 апреля ворвался в Пуну, обратив маратхов в столь поспешное бегство, что они даже не успели поджечь город. Затем всего за три дня (8-10 августа) он заставил капитулировать считавшуюся (маратхами) неприступной крепость Ахмеднагар, взяв в плен 1400 человек. Один из вождей маратхов высказался об этом случае: "Странный народ эти англичане, а их генерал - удивительный человек. Они явились сюда утром, поглядели на стены, влезли на них, перестреляли весь гарнизон, а потом сели завтракать".

А 21 сентября отряд у деревни Ассайе отряд столкнулся с армией мятежных раджей, которой командовал бывший сержант армии Ост-Индской компании, ганноверец Полман (а многие европейцы, в основном французы, служили инструкторами), насчитывавшей 50 000 человек и 100 орудий; Уэлсли имел под рукой 5000 человек и 17 орудий. Тем не менее англичане (и сипаи, которых было большинство) атаковали. Маратхи допустили одну ошибку - их артиллерия была выстроена перед фронтом; несмотря на мужество канониров, стрелявших до последнего, орудия были взяты штыковой атакой. Кризис случился на левом фланге, где 74-й полк хайлендеров был окружен в самой деревне Ассайе - на помощь ему ринулась вся немногочисленная кавалерия. Пятичасовое сражение стало одним из самых кровопролитных в истории - из 5000 англичан и сипаев убиты и ранены были 2031; в 74-м полку все офицеры были убиты или ранены, а 4/5 солдат - убиты. Потери маратхов насчитывали 6000 раненых и убитых, но они потеряли 98 орудий и практически полностью - боевой дух. Впоследствие Веллингтон всегда называл победу при Ассайе самой важной в своей жизни.

Впрочем, раджа Берара не принял участие в битве при Ассайе - его пришлось разбить отдельно, 29 ноября в битве при Аргауме, куда более легкой - из 30 000 маратхов погибло 3000; англичане и сипаи потеряли всего 344 человека.

Финалом блестящей кампании стал штурм Гавилгура (Гвалиора). В отличие от Ахмеднагара, Гавилгур не считался неприступной крепостью - он им был. За всю многовековую историю он ни разу не был взят, ибо крепость возведена на высокой скале с единственным доступом к главным воротам. Мятежные раджи стянули туда остатки войск и надеялись отсидеться. 15 декабря 1803 года Уэлсли взял внешний форт штурмом и заставил крепость капитулировать.

Успех был полным - раджа Берара, Скиндия и многие другие мятежники сложили оружие. Лорд Морнингтон забыл о ссоре и написал брату восторженное послание из Калькутты.

Война еще продолжалась - Уэлсли снова гонялся за бандитами (став по ним своеобразным специалистом), а на севере генерал Лейк воевал против Холкара до самого ноября 1804 года. Но генерал Уэлсли уже получил свою порцию признания и славы - 1 сентября 1804 года он награжден орденом Бани. Тем временем здоровье его слегка расшаталось, а в Европе дело пахло новой большой войной, и новоиспеченный кавалер засобирался домой. Разнообразные хлопоты задержали его до марта 1805, когда герой двух индийских войн покинул таки Индию. Лучше всего значение этих восьми лет своей жизни оценил сам Веллингтон, заявлявший, что "он немногому научился в военном деле с тех пор, как возвратился из Индии".

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

user posted image

По пути домой Уэлсли побывал на острове св. Елены - факт, отмечаемый каждым его биографом из-за неоспоримой символичности. Любопытно, что английский генерал нашел тутошний климат превосходным, и даже заявлял, что давно не чувствовал себя так прекрасно, как на этом острове. Тут же, кстати, его застало известие о том, что его брат отозван с должности генерал-губернатора Индии. Братья Уэлсли уехали в эту страну почти одновременно, и почти одновременно ее покинули.

Еще один факт, который нужно отметить - за 8 лет службы в Индии Артур скопил всего 30 000 фунтов. Сумма хоть и большая по тем временам, но по сравнению с тем, что привозили из Индии нечистые на руку чиновники через год-другой, была сущей ерундой. Да и получены эти деньги были абсолютно честно - жалованье и награды. Честность и абсолютное отсутствие желания погреть руки за казенный счет всегда были его отличительной чертой.

В сентябре "сипайский генерал" прибыл в Лондон. Нанеся визит министру колоний Кастлри, он встретил там Нельсона и оставил любопытные воспоминания о нем. Сперва, когда адмирал не знал, с кем говорит, его речь была напыщенна, тщеславна и глупа, но когда он узнал, с кем встретился, то, по словам Веллингтона, тут же "заговорил как государственный муж и офицер". Трудно сказать, так ли оно было на самом деле. Затем Уэлсли встречался с лордом Питтом. Символично же то, что через два месяца оба самых знаменитых англичанина того времени были уже мертвы...

В декабре 1805 года генерал-майор Уэлсли отплыл в Бремен, чтобы попасть в Ганновер, где собирался союзный русско-английский корпус для действий против Франции на Рейне. Но Аустерлиц положил конец этим планам, и он вернулся в Англию, где получил в командование пехотную бригаду, расквартированную в Гастингсе. Одновременно с этим он вновь избрался в парламент, уже английский (в 1801 году Ирландия официально была присоединена к Англии), с конкретной целью - защищать брата, против которого были выдвинуты обвинения в злоупотреблениях на посту генерал-губернатора Индии (дело длилось долго, но закончилось ничем - главный обвинитель, тоже депутат парламента, покончил с собой).

Ну а еще Артур вновь встретился с Китти Пейкенхэм. Оказалась, что оспа изуродовала ее лицо, и от былой красоты не осталось и следа. Девушка освободила его от обещания, данного 8 лет назад, однако генерал сдержал слово и женился на Китти. Будущая их супружеская жизнь была не совсем безоблачной, но леди Уэлсли, а затем Веллингтон всегда оставалась верна мужу (чего нельзя было сказать о лорде).

Когда в марте 1807 года тори вновь пришли к власти, Уэлсли уже был настолько влиятельным политиком, что занял в правительстве пост секретаря по делам Ирландии, которым пробыл два года. Что не помешало ему принять участие в экспедиции в Данию - в августе 1807 после отказа короля "добровольно интернировать" свой флот в Великобритании английские войска высадились у Копенгагена. Генерал Кэткарт и адмирал Гамбьер окружили город и подвергли его варварской бомбардировке. К счастью для репутации Уэлсли, он был далеко - его бригада была выдвинута к югу, к Кьёге, где 27 августа он отбил атаку датского отряда - у спешно набранных ополченцев не было никаких шансов на победу. Флот был частично уничтожен, частично захвачен, и экспедиция возвратилась в Англию. В феврале 1808 года Уэлсли был удостоен официальной благодарности парламента - за Ассайе и Кьёге, а в апреле получил чин генерал-лейтенанта.

Но если бы он умер в это время, о нем знали бы лишь историки и читатели небольшой статьи в "Британике". Всемирная слава была впереди. 8 июня 1808 года ему пришел приказ из Конной Гвардии (резиденция верховного главнокомандующего - герцога Йоркского) о назначении командующим экспедиционного корпуса, сперва предназначенного для вторжения в Венесуэлу, но позднее перенацеленного на Португалию, оккупированную армией Жюно. Сам Уэлсли высадился 12 июля в Ла-Корунье, откуда через Порту прибыл в Коимбру, где студенты-патриоты освободили занятый французами форт в устье реки Мондежу, что позволило высадить 10-тысячный корпус с судов, с 1 по 5 августа. Вместе с этим он получил и сюрприз - новый приказ Конной Гвардии, согласно которому командующим назначался Джон Мур, а его заместителями - старые "конногвардейцы" Гарри Баррард и Хью Далримпл. Оставалось лишь ждать их прибытия из Англии.

Но Уэлсли решил не ждать, а использовать оставшееся время с пользой - он пошел к Лиссабону. 14 августа состоялась авангардная стычка при Абидуше ("отличился" ставший впоследствие знаменитым 95 стрелковый, причем в обоих смыслах слова), а 17 августа Уэлсли столкнулся с 4-тысячным отрядом генерала Делаборда у Ролики. Первое столкновение "сипайского генерала" с французами не было вершиной военного искусства - подвел чрезмерный энтузиазм подчиненных. Вместо предписанного флангового маневра англичане ринулись в лобовую атаку, и это стоило им 487 убитых и раненых; французы, впрочем, потеряли 700 человек, 3 орудия и очистили поле боя.

Уэлсли был настроен на продолжение наступления, но вместе с 5000 подкреплений прибыл генерал Баррард, запретивший всякие передвижения. Впрочем, сей джентльмен остался на борту корабля, "дабы закончить несколько писем". А утром следующего дня, 21 августа, генерал Жюно атаковал английскую армию у Вимьеро с 13 000 французов. И это сражение стало первым, в котором "тонкие красные линии" показали, как умеют расстреливать французские колонны. Победа была полной - Уэлсли потерял 720 человек ранеными и убитыми. а Жюно - 2500 и 13 орудий.

Победитель обратился к спустившемуся-таки с корабля Баррарду с предложением немедленно преследовать отступающих французов, но получил подтверждение старого приказа - не двигаться. "Что делать?" - спрашивали с недоумением офицеры. "Стрелять куропаток", - отвечал Уэлсли. На следующий день прибыл еще один "конногвардеец", Далримпл, и они с Баррардом заключили знаменитую конвенцию в Синтре - Жюно получал возможность на английских судах (!) переправиться во Францию. По их настоянию ее подписал и Уэлсли. А затем, по приказу Далримпла, он отправился обратно в Англию.

Реакция общественного мнения на Синтрскую конвенцию была резко отрицательной. В ноябре 1808 даже была создана комиссия по расследованию. в которую притянули и Уэлсли - как подписавшего. пурги неслись целые бураны. Например, один из дававших показания утверждал, что видел во время сражения у Вимьеро сильный французский резерв на горах - это, мол, и насторожило Баррарда с Далримплом; после заседания, в кулуарах, Уэлсли спросил его, что за чушь он нес? "У Баррарда такая большая семья", - не смутился "свидетель". В итоге Баррарда и Далримпла оправдали (но их карьера навсегда была погублена), а сэр Артур временно оставил армейские заботы и вернулся к обязанностям секретаря по делам Ирландии.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

user posted image

Однако события в Испании - отступление Мура и эвакуация английского корпуса из Ла-Коруньи - снова поставили на повестку дня оборону Португалии. Правящий кабинет направил королю меморандум, и тот согласился послать в Лиссабон Уэлсли. В пути он стал жертвой кораблекрушения: адъютант ворвался к нему с криками о том, что корабль тонет, на что генерал ответил: "Хорошо, в таком случае я не буду снимать сапоги". Впрочем, пассажиры и команда спаслись. А 22 апреля 1809 года сэр Артур высадился в Лиссабоне. 7 мая он произвел у Коимбры смотр наличных сил - 16 000 англичан и 11 000 португальцев (половина которых тут же была оставлена в гарнизонах). Было мало артиллерии, особенно конной, не хватало инженеров и осадных орудий. Но надо было идти навстречу занявшему Порту маршалу Сульту с 23 000 французов.

Второе сражение за Порту случилось 12 мая. Сульт реквизировал все лодки и был настолько уверен, что англичане через Дуру не переправятся, что готовил роскошный обед для своих генералов. Солдаты разделяли уверенность генерала настолько, что заметили англичан, раздобывших таки несколько лодчонок, только тогда, когда 3-й пехотный полк ("Песочники") переправился и захватил здание старого монастыря. Несколько атак на него успехом не увенчались, а англичане всё прибывали. В итоге французы панически бежали из города, потеряв 300 убитых и раненых и 1800 пленных; прекрасный обед достался Уэлсли и его офицерам. Уже во второй раз "сипайский генерал" высадился в Португалии и в несколько дней очистил ее от французов.

Не теряя времени, Уэлсли пошел на соединение с испанской армией дона Грегорио Куэсты. Планы были грандиозные - идти на Мадрид; но испанцы были совершенно не готовы деятельно сотрудничать с англичанами - они все еще помнили Трафальгар и надеялись своими силами справится с французами. Они даже попытались взять Мадрид самостоятельно, но у Куэсты хватило таки ума не атаковать соединенные корпуса маршалов Журдана и Виктора, с которыми он столкнулся, и отойти к городку Талавера-да-Рейна.

У Уэлсли было 20 000 человек, у Куэсты 35 000, у маршалов - 46 000 человек. Но то ли так вышло само собой, из-за рельефа местности, то ли французы делали это намеренно - они атаковали почти исключительно позиции англичан. Первая атака случилась ночью 27 июля, и генерал Хилл ее отбил. Днем 28 июля атаки повторились - как повторилась и картина, которую уже наблюдали при Вимьеро. Французы атаковали в колоннах, английские линии их расстреливали, а затем контратаковали из-за гребня холма. Бой вышел кровавым, потери почти равными - у англичан убило и ранило 6700 человек, у французов 7300; но Журдан и Виктор очистили поле боя.

Казалось бы, дорога на Мадрид была открыта. Но с севера, из Галисии, спешили соединенные силы Сульта, Нея и Мортье, а испанцы не выполнили ни одного обещания по снабжению армии, да еще и отошли, не поставив в известность Уэлсли, оставив в Талавере 2000 раненых англичан французам. Обиженный Уэлсли ушел обратно в Португалию.

Однако если стратегических плодов победа под Талаверой не имела, то наградами сэр Артур был просто осыпан. Он был сделан пэром, получил титулы баронета и виконта - виконта Веллингтона Талаверского. Именно с этих пор Артур Колли Уэлсли стал лордом Веллингтоном, под каким именем и вошел в историю.

затем почти год, с лета 1809 года по весну 1810 армия, Веллингтона "бездельничала" в Португалии. Сэр Артур не был генералом, считающим, что тупая муштра - главный инструмент воспитания: боевые части были избавлены от смотров, а офицеры щеголяли модными нарядами и охотились на лис. Сам Веллингтон никогда не был поклонником соблюдения устава в отношении формы; лейтенант Граттан из 88-го полка (Коннахтские рейнджеры, "Дьявола собственный") писал: "Заботясь о том, чтобы мы выводили своих солдат в поле надежно снаряженными, с шестьюдесятью зарядами доброй амуниции, он никогда не обращал вниманияна то, какого цвета у них были штаны - черные, синие или серые".

Но если отдыхали англичане, то португальцы усиленно муштровались - из них было решено создать абсолютно новую армию, по английскому образцу и с английскими офицерами (многие сержанты-англичане воспользовались шансом стать "их благородием"). А еще по приказу Веллингтона возводились доселе невиданные укрепления - три цепи фортов и земляных валов пересекли полуостров, на котором расположен Лиссабон и его окрестности; 34 000 человек работали над их созданием, которое обошлось в 100 000 фунтов стерлингов. Линия получила название по городку Торреш-Ведраш (торрес-Ведрас), и стала одной из самых известных укрепленных позиций в военной истории.

Тем временем испанцы были окончательно разбиты - к лету 1810 в их руках оставался только остров Леон, на котором расположен Кадис, и то только потому, что его стерегли пушки английских линкоров. Французам оставалось "зачистить" Португалию. 17 апреля 1810 года лучший маршал Бонапарта, Андре Массена, получает назначение командовать Португальской армией числом 140 000 человек (реально в строю - 86 000). 9 июля французы взяли пограничную испанскую крепость Сьюдад-Родриго, в августе из-за нелепой случайности (взорвался пороховой склад) - Альмейду, и вошли в Португалию.

Веллингтон хоть и надеялся на укрепления Торреш-Ведраш, но вовсе не прочь был дать Массене сражение. 27 сентября 1810 соперники встретились у Бусаку (Бусако). Англичане и португальцы, числом до 50 000, заняли крутой хребет, а французы числом 65 000 не нашли ничего умнее, как снова атаковать их в колоннах. Веллингтон показал им свою "систему" уже в самом классическом варианте - застрельщики на крутом склоне, убийственный мушкетный огонь, контратака в штыки резервов с другой стороны холма. Прекрасно проявили себя португальцы "новой армии", получившей в битве при Бусаку свое боевое крещение. В результате союзники потеряли убитыми и ранеными 1250 человек, французы - 4500.

А наутро Массена сделал то, что сделал бы вчера, если бы воевал не против "этих англичан", а против австрийцев, русских, пруссаков - осмотрел окрестности и понял, что есть дорога, по которой он спокойно мог обойти армию Веллингтона и войти в Коимбру. И потрусил по ней. А Веллингтон сделал то, к чему был готов с самого начала - отступил к линиям.

Линии стали для французов сюрпризом, и сюрпризом неприятным. Найти в них слабое место так и не удалось, и пойти на штурм Массена не рискнул. Более того - по французской методе его армия не везла с собой запасов продовольствия. А португальцы не просто применили стратегию выжженой земли - толпы существующего еще с феодальных времен ополчения "Орденанса" (мобилизовывались все мужчины, способные носить оружие) окружили Массену плотным кольцом, истребляя тылы и фуражные команды. Настырный Массена еще со времен Генуи умел растягивать "ничего" вдвое-трое и продержался у Сантарена, куда оттянул армию от укреплений, до марта 1811 года. Но его армия потеряла до 20 000 убитыми, умершими от болезней, дезертирами и пленными. А затем началось отступление и арьергардные бои, самым крупным из которых стало сражение у Сабугала 3 апреля 1811 - генерал Ренье потерял 1540 человек убитыми и ранеными против 179 у генерала Эрскина.

И вот армия Веллингтона уже осаждает Альмейду. Попытка Массены выручить крепость привела 3-5 мая 1811 к сражению у Фуэнте де Онорьо - снова атаки французских колонн, стрелки и задний склон; союзники потеряли 1500 человек, французы - 2200. Массена отступил и вскоре был смещен с поста командующего армией. 10 мая сдалась Альмейда. Третья (и последняя) попытка французов овладеть Португалией окончательно провалилась.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

user posted image

Остаток 1811 года прошел в бесплодных маневрах. Веллингтон не имел сил на широкомасштабное наступление, а французские маршалы не решались вступать с ним в новое сражение. Сэр Артур решил сосредоточиться на отбитии ключевых крепостей, запирающих выходы из Португалии в Испанию. Но попытки обложить Бадахос и Сьюдад-Родриго не удались - Сульт и Мармон, выдвигая превосходящие силы, заставляли Веллингтона отходить; 25 сентября 1811 в одном из арьергардных боев штаб Пэра (таким новым прозвищем наградили его офицеры) вынужден был с оружием в руках пробиваться сквозь французских кавалеристов. Закончился же год для Веллингтона наградами - принц-регент даровал ему титул графа, Конная Гвардия (хоть и без энтузиазма) произвела его в полные генералы, парламент вынес еще одну благодарность - за освобождение Португалии, а правительство этой страны сделало его графом Вимьеро и назначило пенсион.

Однако 1812 начался с успеха. Бонапарт распорядился, чтобы Мармон отослал 12 000 человек на помощь Сюше под Валенсию - считая, что против 20 000 англичан хватит и того, чо останется. Но у Веллингтона к тому времени было уже 60 000 человек, и 7 января он обложил Сьюдад-Родриго, а 17 января взял штурмом. Некоторые авторы объясняют пристрастие Веллингтона к штурмам и пренебрежение к осадным мероприятиям "индийской привычкой" - там-де крепости брать было "легко". Взятие Сьюдад-Родриго обошлось союзникам в 1101 убитого и раненого; французы потеряли 529 убитыми и ранеными и около 2000 пленными. Однако самой тяжелой потерей английской армии стало смертельное ранение знаменитого генерала Роберта Кроуфорда (Черного Боба), командира Легкой дивизии.

А 16 марта Веллингтон обложил Бадахос. Эта крепость оказалась посерьезнее, и штурм 6 апреля обошелся уже в 4800 убитых и раненых (против 1500 убитых и раненых и 3500 пленных у французов). хуже того - рассвирепевшие солдаты устроили кровавый погром города. Около суток офицеры и жандармы не могли обуздать всплеск самых темных солдатских инстинктов. Именно ко времени сразу после Бадахоса относятся самые известные высказывания Веллингтона о том, что его солдаты - "подонки общества".

А Бонапарт продолжал "помогать" своему брату Хосе I (королю Жозефу), отозвав из Испании 25 000 ветеранов для похода в Россию. Двери из Португалии в Испанию были раскрыты, и Веллингтон выступил на Мадрид. Англо-испано-португальская армия взяла Саламанку. Мармон пустился в хитрые маневры, и в итоге пал жертвой собственной хитрости - 22 июля у селения Арапилы две армии встретились совершенно неожиданно (51 949 против 49 647), но быстрее оказался Веллингтон. Он увидел, что левое крыло Мармона растянулось и оторвалось, и решился на то, в чем его давно уж никто не подозревал - на наступательное сражение. Комбинированный удар пехоты и тяжелой кавалерии опрокинул сначала левое крыло, а потом и всю армию французов. Особенно отличились шурин Пэра Эдвард Пейкенхэм, возглавивший атаку 3-й дивизии, и кавалерийский генерал Ле Маршан (погибший от раны, полученной в бою) во главе бригады драгун КГЛ. Союзники потеряли 5800 убитыми и ранеными, французы - 6000, плюс 7000 пленных. Мармон (раненый в самом начале сражения) отступил так поспешно, что это больше походило на бегство - 12 августа 1812 года Веллингтон во главе 56-го полка вступил в Мадрид.

Саламанка вызвала бурю восторгов: принц-регент даровал Веллингтону титул маркиза ("за каким чертом нужно было делать меня маркизом?" - А.У.В.), испанское правительство возвело его в ранг кавалера ордена Золотого Руна, а самое главное - военное министерство прислало положительные ответы на ворох запросов, которыми командующий бомбардировал его уже несколько месяцев. Знаменитый Франсиской Гойя (который затем сбежит-таки во Францию, преследуемый как "афрансезадос" - "офранцуженный") начинает рисовать (закончит только через два года) не менее знаменитый портрет, на котором победитель пяти маршалов Франции выглядит как испуганный ребенок. Ну и наконец Верховная хунта в Кадисе сделала таки то, чего не сделала до сих пор - назначила Веллингтона верховным главнокомандующим всеми испанскими войсками.

Впрочем, положение Веллингтона не было таким уж блестящим, как казалось на первый взгляд. Сульт очистил Андалусию, сняв осаду с Кадиса и оставив Севилью; но отступал-то он на север, на соединение с армиями короля Хосе - в общей сложности у них вместе было более 100 000 человек, а новоиспеченный маркиз Веллингтон располагал лишь 55 000. Наверное, самым умным было отступить снова на португальскую границу, удовольствовавшись очищением от французов южной Испании. Но, видимо, вступление в Мадрид и бешеное ликование испанцев сыграло с всегда сдержанным и трезвомыслящим Веллингтоном злую шутку - он почему-то решил, что сможет захватить Бургос. Самонадеянное решение при том, что в армии было всего 13 инженеров. Осада началась 19 сентября, штурмы были предприняты 23 и 29 сентября, но закончились неудачей. А 21 октября Веллингтон был вынужден из-за движений французских армий вернуться к "плану Б" - снять осаду и отступить к португальской границе. Союзная армия потеряла 550 убитыми и 1550 ранеными; 2500-ный гарнизон потерял 304 убитыми, 323 ранеными и 60 пленными.

Самая блестящая до сих пор кампания Веллингтона на Пиренеях внешне закончилась провалом. Однако французы в южную Испанию не вернулись, а испанцы воспряли духом и завершили формирование новой армии - по образцу португальской (и даже в похожей униформе). Самое же печальное для короля Хосе было в том, что наголову разбитый в России Бонапарт не только не прислал подкреплений, а еще и снова забрал из Испании ветеранов для новой армии - вместе с Сультом.

Зиму Веллингтон провел во всегдашних хлопотах по оснащению, переформированию и подготовке армии, наведываясь иногда в Кадис и участвуя в испанской политике. Вообще, изо всех военачальников своего времени он, наверное, более всего уделял внимание вопросам снабжения, дисциплины и подготовки своих войск.

22 мая 1813 года союзная армия тронулась в наступление. Маршалы короля Хосе не могли противопоставить ей достаточное количество сил, и французы отступили, очистив Мадрид во второй (и в последний) раз. Однако огромный обоз делал французов уязвимыми, и Веллингтон нагнал их 21 июня 1813 году у Витории; у него было 105 ооо человек (из них более половины - португальцы и испанцы) и 96 орудий против всего 60 000 и 136 орудий у короля Хосе и маршала Журдана. Каким могло быть сражение при таком соотношении? Таким, какое и стало: французы были опрокинуты во всех пунктах, и если бы не огромный обоз - солдаты союзников принялись его грабить, и никакие силы ада не могли их заставить бросить это занятие - были бы истреблены полностью. В итоге остатки французской армии успели спастись бегством. Потери союзников составили примерно 5000 убитых и раненых, французы потеряли столько же, плюс 3000 пленных.

Ликование в Англии после известия о победе при Витории было грандиозным. Принц-регент произвел Веллингтона в фельдмаршалы и даже отослал ему жезл - первый английский маршальский жезл (до этого такой атрибут к этому чину не был предусмотрен, и жезл для Веллингтона изготовили на заказ); Принни ("уменьшительно-ласкательное" прозвище принца Уэльского) отреагировал так на присланный ему жезл Журдана, захваченный в обозе при Витории. Более того - победа пришлась как раз во время, чтобы вдохнуть в союзников порцию оптимизма после поражений весны-лета 1813 года в Германии и заключения Плейсвицкого перемирия, и во многом способствовала вступлению Австрии в войну.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

user posted image

После битвы при Витории остатки войско короля Хосе I отступили во францию. Преследовать их и вторгнуться в "цитадель врага" препятствовали две мощные крепости - Памплона и Сан-Себастьян. Армия союзников обложила их и расположилась между ними, прикрывая проходы в Пиренеях. Этим и решил воспользоваться спешно присланный Бонапартом обратно Сульт, собравший разрозненные войска в числе 80 000 человек и 25 июля начавший битву за Пиренеи, которая длилась до 12 августа и представляла собой сумму нескольких боев.

Поначалу Сульту удалось застать отряды союзников врасплох и потеснить на перевалах Майя и Ронсеваль. Веллингтона при армии не было, а "наши генералы проявляют истинный героизм, когда я нахожусь рядом и направляю их действия, однако когда мне приходится покидать их, они превращаются в детей" (А.У.В.). Стюарт при Майя и Лаури Коул с Пиктоном при Ронсевале допустили ряд ошибок; однако Хилл ("папаша Хилл" или "фермер Хилл", как называли его в армии за добродушие, круглую физиономию и несколько неряшливый вид) у Бидассоа стоял крепко. 28 июля Веллингтон лично остановил отступление Коула и Пиктона у Сорорена и отбросил французов; ветераны-португальцы встретили его появление криками "Дуру! Дуру!", вспоминая победу у Порту, а англичане - "вот и Арти, наш жук-долгоносик, сейчас он задаст французам!". 30 июня Сульт был отброшен обратно за Ронсеваль, а еще через два дня наступление французов окончательно захлебнулось на всех пунктах. Потери союзников в битве за Пиренеи составили 7000 убитых и раненых, французов - 1300 убитых, 8600 раненых и 2700 пленных.

Даже разбитый, Сульт не оставлял мыслей о помощи Сан-себастьяну - 31 августа он с 18 000 человек у Сан-Марсьяля атаковал исанские дивизии (16 000 человек) генерала Фрейре. На его беду именно там был и Веллингтон. Он командовал боем и даже отклонил просьбу Фрейре послать за английскими резервами: "Пусть вся слава этого дня достанется одним испанцам". Сульт потерял 4000 человек ранеными и убитыми, испанцы - 2500.

К началу сентября Памплона и Сан-Себастьян были взяты; штурм последнего снова превратился в кровавый погром, окончательно испортив и без того всегда натянутые отношения между англичанами и испанцами. Так или иначе, ворота во Францию были открыты. Правда, Сульт попытался возвести на реке Бидассоа "вторую линию Торрес-Ведрас" (существовавшую, правда, в основном в имперской пропаганде), но 7 октября 1813 89 000 англичан, португальцев и испанцев форсировали реку и под командованием Веллингтона выбили 62 000 французов из их импровизированных укреплений. Потери были примерно равными - по 1600 человек, но французы бросили 17 пушек.

10 ноября Сульт пытался задержать Веллингтона на другом рубеже - реке Нивель; на сей раз разгром был ощутимее - французы потеряли 4351 человека, союзники - 2450. 9-13 декабря примерно то же самое произошло на реке Нив - 5914 убитых и раненых, 2000 пленных и дезертировавших, 16 потерянных орудий у Сульта и 5047 убитых и раненых у Веллингтона. Проходы из Пиренеев были окончательно очишены, Байонна - осаждена, французская армия отступала в сторону Тулузы.

Впрочем, были и неприятности. Испанцы, вступив на территорию Франции, отметились столь массовыми, сколь и постоянными грабежами и зверствами, что пришлось их всех отослать, все три дивизии, обратно в Испанию. Правда, там генералы смогли их привести в чувство, и в окончании войны они снова успели поучаствовать.

15 февраля 1814 у Гарриса Веллингтон во главе 11 000 человек нанес поражение 7000-ной дивизии генерала Ариспа; французы потеряли 500 убитыми, ранеными и пленными, союзники - 170 человек. 27 февраля уже вся армия Сульта вновь была разбита у Ортеза; французы потеряли 3895 человек убитыми и ранеными, 1366 пленными и 6 орудий, союзники - 2147 человек убитыми и ранеными и 60 пленными.

Сульт продолжал отступать на тулузу, вдоль Пиренеев, надеясь, что Веллингтон последует за ним и не решится наступать в глубь Франции. Однако когда в английский штаб прибыли роялисты из Бордо и пообещали сдать город, Пэр послал с ними отряд под командованием генерала (и португальского фельдмаршала) Бересфорда, который и занял Бордо. А Веллингтон встретился с Сультом 10 апреля в последнем сражении у Тулузы. Силы были практически равны - 42 430 у маршала Франции, 49 446 у английского фельдмаршала. Французы защищались храбро, отбили все атаки, но ночью после боя вынуждены были очистить город. Потери союзников составили 4647 убитых и раненых, французов - 3236.

А вскоре пришло известие о том, что Наполеон отрекся, и война закончилась.

Почти сразу после заключения мира Веллингтон был произведен в герцоги (герцог Веллингтон - в Англии и герцог Сьюдад-Родриго и гранд - в Испании) и назначен послом во Францию. По дороге в Париж на одной из почтовых станций в экипаж, в котором ехал Герцог, заглянул Сульт - чтобы потом хвастаться, что "один раз он застал его спящим".

Но сначала новый посол побывал в Лондоне - встретился с женой и детьми, и стойко перенес поток лавров, почестей и наград, низвергнутых на него благодарным обществом. Дошло до абсурда - Оксфордский университет присвоил ему степень доктора... юриспруденции. Народ в буквальном смысле носил его на руках. А в палате лордов случилась невиданная процедура - дело в том, что пожалования титулов должны были по процедуре оглашены тут в присутсвии пожалованного. И вступивший в нее "простым человеком" Веллингтон прослушал торжественное оглашение его баронетом, виконтом, маркизом и герцогом - в строгой последовательности, а затем уже занял свое место на скамье.

Следом был вояж в Нидерланды - Веллингтон даже сделал по просьбе короля Виллема I обзор фортификационных сооружений на границе с Францией, и упомянул в нем как хорошую позицию опушку леса у Мон-Сен-Жан (видимо, тогда-то он ее и заприметил). Ну а затем отбыл в Париж, где шокировал Александра I и прусских военных, являясь на парады в цилиндре и сюртуке. Герцог оставался послом до января 1815 года ("...народ этой страны настолько развращен революцией, что теперь самым жестоким образом страдает от потребности грабить мир и никак не может обойтись без нее..." - А.У.В.), когда стал представителем Англии на Венском конгрессе. Тут его и застала, как и всех прочих, весть о бегстве Бони с о. Эльба и возвращении во Францию. 5 апреля 1815 Герцог уже находился в Брюсселе, где должен был принять командование над союзной армией Англии, Нидерландов, Брауншвейга и Ганновера.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

user posted image

Настроение у Веллингтона было скверным - всё шло не так, как на Пиренеях. Вместо опытных солдат, засланных в Америку, ему подсовывали новобранцев; португальцы отказались прислать своих ветеранов, на которых Герцог очень рассчитывал; голландцы, а в особенности бельгийцы, в подавляющем большинстве были бывшими солдатами Бонапарта, а брауншвейгцы - зелеными новобранцами. Плюс ко всему, в армию и штаб налетели офицеры-аристократы, соблазнившись возможностью "повоевать", а ближайшими помощниками Пэра сделали таких людей, как лорд Аксбридж и принц Оранский. Первый был человеком, который увел жену у брата Герцога, Генри Уэлсли, а второй - просто неопытным мальчишкой (хоть и сыном короля Нидердландов и будущим королем Нидерландов же). Самое мягкое высказывание Веллингтона об его армии в Брюсселе: "И с этими господами мы должны воевать против французов?"

Но самым главным вопросом, терзавшим Герцога, был - какой путь наступления изберет Бонапарт? На Брюссель можно было двигаться по двум дорогам - через Шарлеруа и через Алле. Первая отрезала армию союзников от пруссаков Блюхера, вторая - от Антверпена, единственного порта, из которого можно было сохранять связь с Англией. Посему часть войск (17 000 человек) Веллингтон выдвинул в Алле, и в битве при Ватерлоо они не участвовали - за что многие авторы поспешили (и до сих пор спешат) обвинять герцога в том, что он "без толку продержал часть войск неизвестно где".

Известие же о том, что армия Бонапарта пересекла границу у Шарлеруа и ведет бои с пруссаками, английский штаб получил ночью 15 июня, на балу герцогини Ричмондской - этим, в частности, объясняется то, что большинство офицеров союзной армии были на поле у Катр-Бра и Ватерлоо в парадной форме.

Веллингтон по-прежнему не знал, какой дорогой пойдет Бонапарт. нападение на пруссаков вполне могло быть отвлекающим маневром. Потому первым его решением было стянуть все части к Брюсселю - даже бригаду нассаусцев, стоявшую на перекрестке дорог у Катр-Бра. Но генералы Констан и принц Саксен-Веймарский, имевшие уже "более свежие" данные о движении французской армии через Шарлеруа, на свой страх и риск не выполнили этот приказ. Ну а писавшие позднее авторы (и пишушие до сих пор) находят тут "вторую ошибку Веллингтона".

Так или иначе, утром 16 июня армия союзников уже спешила к Катр-Бра - на соединение с Блюхером. Но куда раньше своих батальонов к Линьи прибыл сам Веллингтон. Позиция ему не понравилась и он посоветовал сражения на ней не давать. Гнейзенау (нелюбивший англичан вообще и Герцога в частности - причем заочно) гордо ответил в ключе "не Ваше дело". Тогда Веллингтон посоветовал убрать часть полков на обратную сторону холма - чтобы сберечь от огня артиллерии. На что опять же получил ответ в стиле "пруссаки от врагов не прячутся!" После чего ему оставалось лишь пожать плечами и удалиться - пообещав сделать всё возможное для соединения. Что потом произошло с пруссаками - известно. Блюхер (которого до сих пор многие называют "настоящим победителем при Ватерлоо"), имея ситуацию выгоднее той, в которой оказался Веллингтон на два дня позже (пруссаки на 20 000 превосходили войска Бони - 82 700 против 60 800), с треском продул баталию.

А в это время у Катр-Бра творились трагикомичные дела. Отважные нассаусцы хоть и взялись защищать перекресток, но было их всего ничего - чуть более 2500 человек. А Ней уже привел туда большую часть из своих 20 000 человек. Но дух Веллингтона смущал врагов, даже когда его не было на поле боя - французские генералы, помня Испанию, наступали медленно, ожидая, что вот-вот с обратной стороны холма ударят барабаны и поднимутся красные шеренги. В общем, нассаусцы худо-бедно продержались до того момента, как "пакетами" стали подходить части основной армии (всего к концу боя у союзников было 35 000 человек). Далее сражение развивалось бурно, драматично - атака кирасир, два проломленных каре, смерть Фердинанда Брауншвейгского - но закончилось в целом для французов неудачно. Катр-Бра взять не удалось, хотя потери были больше у союзников - 5 200 убитых, раненых и пленных против 4000 у французов.

Ну а два дня спустя, 18 июня, случилось сражение при Ватерлоо, о котором писать не буду, потому что мной о нем в разных местах уже столько всего писано-переписано. Хочу лишь привести две цитаты из "Герцога" Ричарда Олдингтона:

"По поводу Ватерлоо - и кампании, и великой битвы - чернил было пролито едва ли не больше, чем крови в самом сражении".

И:

"...читатель многочисленных воспоминаний участников сражения при Ватерлоо постепенно - с растущим интересом - узнаёт, что сия великая победа была одержана лишь благодаря особому личному вкладу каждого из повествователей, в то время как единственным человеком, к битве отношения не имевшим и вполне могшим пребывать в каком-то другом месте, оказывается герцог Веллингтон".

Ну а от описания дальнейшей (еще тридцатисемилетней) карьеры Артура Уэлсли, герцога Веллингтона, в которой есть масса интересных вещей - лидерство в партии тори, два назначения на пост премьер-министра, эмансипация католиков в Англии, и др., и др. - прошу Вашего покорного слугу уволить. В жизни его героя больше не было войн и сражений, посему я его оставляю.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

В комплект к 

"Два мамлюка справлялись с тремя французами, потому что имеют лучшее вооружение, лучших лошадей и лучший навык. У них две пары пистолетов, тромблон, карабин, каска с козырьком (вариант - забралом), кольчуга, несколько лошадей и несколько человек пешей прислуги. Но сотня французских кавалеристов не боялась сотни мамлюков; триста французов брали верх над таким же числом мамлюков, а тысяча разбивала 1500. Так сильно влияние тактики, порядка и эволюций! Кавалерийские генералы Мюрат, Леклерк, Ласалль, действуя против мамлюков, располагали свои войска в несколько линий. Когда мамлюки начинали охватывать первую линию, вторая линия двигалась на помощь ей, подаваясь вправо и влево. Мамлюки останавливались и смыкались, чтобы охватить фланги новой линии. В этот момент французы сами атаковали их и всегда опрокидывали."

Mémoires pour servir a l'histoire de France, sous Napoléon ...

Napoleon_Mamlyuki_1.jpg.a9cd125f6c116a91

Napoleon_Mamlyuki_2.jpg.8064e39c8bf943ba

 

Английский взгляд.

The Dispatches of Field Marshal the Duke of Wellington ...

Vellington_o_kavalerii.jpg.26395d7c9864d

1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас