Saygo

Алена Арзамасская

3 сообщения в этой теме

О крестьянской войне под предводительством Степана Разина писали многие историки. О характере и личности легендарного атамана выдвигались различные мнения, порой противоречивые. Одни считали его благородным борцом за народное счастье, другие – жестоким разбойником. Долгие годы его называли идейным, убежденным противником царизма, потом стали раздаваться голоса, что Разин никогда не воевал с царем и сам утверждал, что выступает только против изменников-бояр. Как все донские казаки, Разин присягал царю на верность, а нарушение присяги донцы считали бесчестьем. А вот с царскими воеводами у атамана была лютая вражда…

user posted image

Татьяна Быкова. Алена Арзамасская

Но за всеми идеологическими спорами почти никто не обращал внимания на мистические тайны, без которых в жизни и смерти легендарного Степана Разина не обошлось. Роковую роль в его судьбе сыграла женщина. Не безымянная персидская княжна, о которой сложена известная песня, а крестьянка Алена, соратница Разина, женщина удивительной воли и редкой судьбы. Знахарка, ведунья, монахиня, воительница, повторившая подвиг Жанны д’Арк и также сожженная врагами. Фамилии у простой крестьянки не было, но славу она завоевала громкую. Называли ее либо Аленой Арзамасской (по имени родного города), либо Темниковской (по месту, где ей удалось одержать самую громкую победу). На родине народ эрзя прозвал ее Эрзямассонь Олёна.

Родилась она в предместье Арзамаса, именовавшемся Выездная слобода. Точный год рождения Алены остался неизвестным, но к моменту начала восстания она была молодой женщиной. Происходила она из рода целительниц, знала заговоры, умела лечить травами; таких знахарок людей боялись, хотя нередко приходили к ним за помощью. В ранней юности Алену по принуждению выдали замуж за пожилого крестьянина. Муж вскоре умер, и по слободе поползли слухи, что вдовушка – ведьма, и мужа своего извела злыми чарами. От нее отвернулись все – родственники, соседи, подруги… Доказать причастность Алены к смерти мужа никто не мог, но в ее виновности люди были уверены. Вскоре городские власти заставили ведунью от греха подальше уйти в монастырь.

user posted image

Б.С. Берестов. Алена Арзамасская

Алена приняла постриг в Николаевском женском монастыре под Арзамасом. Со стороны казалось, что она обрела душевный покой: жила в благости, истово молилась, обучилась грамоте, продолжала собирать травы и коренья, чтобы оказывать окрестным крестьянам и сестрам-монахиням помощь при болезнях… Но вскоре до монастыря долетели слухи о волнениях среди казаков, о том, что донской атаман Разин собирает войско. И Алена бежала из своей кельи, чтобы воевать вместе с Разиным. Решение для женщины, живущей в семнадцатом столетии с его традиционно патриархальной культурой, удивительное. Среди казаков бытовало присловье: «Курица не птица, баба – не человек». Но как ни странно, беглой монахине (старице, как тогда называли принявших постриг инокинь вне зависимости от их возраста) удалось за короткое время собрать собственный отряд численностью в 300-400 человек, провозгласивших ее атаманом. Видимо, ей был присущ дар убеждения и такая сильная воля, что мужчины считали ее не только ровней, но превосходящим их существом. Теперь Алена могла примкнуть к войску Разина как командир, как лидер, ведущий за собой других, а не как случайная, приблудившаяся к восставшим бабенка, готовая довольствоваться мелкими подачками.

user posted image

Екатерина Тенишева. Алена Арзамасская

Она продолжала заниматься знахарством – после каждого боя среди ее бойцов было много раненых и избитых, и Алена знала, как оказать им помощь. Говорили, что она может не только лечить, снимать боль и заживлять раны, но и так зачаровать человека, что тот станет неуязвимым для врагов. Ее заговоры до сих пор сохранились в народных преданиях и в приемах нетрадиционной медицины, и часто служат основой для новых мистических опытов: «Встану, благословясь, пойду, перекрестясь, за правое дело, за Русскую землю, на извергов, на недругов, кровопийцев, на дворян, на бояр, на всех сатанинских детей! Выйду с боем в чистое поле, в чистом поле свищут пули, я пуль не боюсь, я пуль не страшусь. Не троньте, пули, белые груди, буйную голову, становую жилу, горячее сердце! Скажу я пулям заветное слово: летите, пули, в пустую пустынь, в гнилое болото, в горячие камни, а моя голова не преклонится, а моя белая кость не изломится. Про то знает дуб да железо, кремень да огонь. Аминь!»

Но кроме составления заговора, нужно еще и умение его наложить. Старица Алена это умела, и ее боялись, по-прежнему считая ведьмой. Не боялся бывшей монахини только один человек – Стенька Разин. Он вообще отличался лихостью нрава и не боялся почти ничего.

Отец Степана Тимофей Разя не раз принимал участие в военных походах против турок-османов. Однажды он привез боевой трофей: полонянку – турецкую красавицу, которую взял в жены. У казаков это было делом обычным – женщин в приграничных военных поселениях катастрофически не хватало, и, чтобы жениться, казакам приходилось брать невест «на саблю» при штурме вражеских городов… Турчанка родила казаку Разе трех сыновей: Ивана, Степана и Фрола. Из всех троих только средний сын Степан пошел в мать и черными, жгучими глазами и необузданным нравом. В 1662 году, тридцати с небольшим лет от роду Степан Разин уже стал атаманом казачьего войска, направленного в Крым воевать с местными татарами. Вернулся он с большой добычей, и пользовался с тех пор непререкаемым авторитетом среди казачества.

В 1665 году Степан Разин вместе с братом Иваном отправился воевать с Польшей. Казаки подошли к Киеву, принадлежавшему тогда Речи Посполитой, и тут попали в тяжелейшую ситуацию, вызванную обычным разгильдяйством и казнокрадством военного начальства. Не было никаких оснований, чтобы русское войско терпело голод и холод, но царские воеводы заботились не столько о регулярном снабжении армии, сколько о собственной мошне, набивая ее казенными деньгами. Иван Разин, брат Степана, стал критиковать командование, особо не выбирая выражений, и о его речах донесли. Воеводе Юрию Долгорукову, потомку знатного княжеского рода, «пропаганда и агитация» простого казака по вкусу не пришлась. Воевода приказал казнить Ивана Разина за «воровские речи», и несчастного правдолюбца тут же вздернули на виселице. С этого дня князь Долгоруков навсегда стал врагом Степана Разина, не простившего воеводе смерть брата.

В 1667 году на Дону случился неурожай, в казачьих станицах народ голодал, а власти, вместо того, чтобы помочь казакам безвозмездно, пообещали прислать хлеб лишь в обмен на выдачу беглых крепостных, нашедших пристанище на Дону. Это было вопиющим нарушением традиций, ведь издавна считалось, что с Дона выдачи нет, и если уж беглый холоп сумел добраться до земель казачьего войска, то может считать себя вольным человеком. Однако делать было нечего, донские казаки пухли с голоду, и Корнило Яковлев, верховный казачий атаман, решился принять жестокое условие царя в обмен на продовольствие.

Степана Разина это возмутило. Он нашел другой способ разжиться провиантом и вообще поправить собственные дела. Способ незатейливый, но вполне эффективный – грабить. Собрав всех желающих, а таких набралось около двух тысяч человек, Стенька двинулся в поход «за зипунами» в Персию. На деревянных стругах казаки доплыли до излучины Дона, там по суше перетащили суденышки в Волгу и продолжили путь к Азовскому морю. По дороге Разин со своим войском грабил купеческие караваны и нападал на заставы стрельцов, отбирая у них ружья и порох.

Чтобы остановить взбунтовавшихся казаков, царский воевода Беклемишев вышел со своими отрядами к ним навстречу из Астрахани, готовясь дать Разину бой. Но казачьи сотни Разина разгромили правительственное войско. Воеводу высекли, чтобы помнил, да и отпустили с миром, а часть его войска прихватили с собой. Государевым стрельцам интереснее показалось грабить вместе с Разиным в Персии, чем перебиваться в Астрахани с хлеба на квас, месяцами дожидаясь скудного жалованья. Победа над Беклемишевым подняла Разина в собственных глазах. Он почувствовал вкус к «бунташным делам»… Теперь атаман ощущал себя не главой шайки голодранцев, от голода и нужды двинувшихся в богатую Персию, а настоящим предводителем войска, с которым никто сладить не в силах.

user posted image

Василий Суриков. Степан Разин

На Волге заговорили об объявившемся защитнике бедного люда, и армия Разина стала ежедневно пополняться новыми силами. Степан Разин уже не просто отбивался от государевых воевод, он сам захватывал городки, в которых отпускал на волю всех холопов, отнимал имущество у богачей, раздавая его бедноте и казакам из своего войска, уничтожал попавшие к нему в руки долговые расписки и кабальные записи.

На зиму войско Разина встало на Яике (Урале) в поселениях яицких казаков, а весной 1668 года снова двинулось в сторону Персии. Первым крупным городом на их пути оказался Дербент. Разграбив город и отпустив на свободу всех русских пленников, разными путями оказавшихся на чужбине, разинцы подожгли Дербент и направились дальше, к Баку. Правда, взять Баку им не удалось, местный гарнизон сумел отбиться, но Решт и Фаррахабад пали под их натиском. Теперь у казаков всего было вволю – еды, вина, золота, женщин… Если бы не армия персидского шаха, гонявшаяся за ними, время от времени вступая в бои и вынуждая покинуть тот или иной захваченный город, казаки чувствовали бы себя непобедимыми. Весной 1669 года казацкие струги, набитые захваченной добычей, двинулись в сторону родных берегов. Казаки по пути продолжали грабить то, что прежде упустили. Но у Баку их настиг флот под командованием хана Менеды. С яростными боями отряды Разина пробились к устью Волги и уже стали праздновать победу, когда путь им преградили русские войска под командованием князя Семена Львова. Разину была объявлена царская воля. Бесчинства казаков за пределами России царь обещал по милости своей простить, но с тем условием, что казаки сдадут войскам свои суда, пушки и всех захваченных в плен персов и персиянок.

Разин вынужденно подчинился, но впал от этого в ярость. Мысль, что его унизили, обобрали и украли у него не только победу, но и ее плоды, не давала покоя атаману. Вот тут и случилась знаменитая история с персидской княжной, дочерью Менеды-хана, попавшей к Разину в руки. То ли он не хотел ее возвращать, решив: «Не доставайся же ты никому!», то ли не совладал с яростью и раздражением, то ли демонстративно покуражился над пленницей перед товарищами в пьяном задоре, но Степан и вправду метнул несчастную девушку в реку и позволил ей утонуть. Очевидцем этого события оказался голландец Ян Стрейс, благодаря запискам которого трагическая история стала хорошо известна.

В Астрахани Разина встречали как героя. Но отказаться от привычки грабить ему было уже трудно. По пути к дому Разин, и без того везший огромную добычу, продолжал обирать богатых, не останавливаясь перед тем, чтобы пустить кровь в случае сопротивления. Награбленным он щедро делился с голытьбой, хотя и самого себя никогда не обижал. Слухи о его подвигах распространялись со скоростью пожара, обрастая вымышленными подробностями и многократными преувеличениями. Докатились они и до царского дворца в далекой Москве.

Царь Алексей Михайлович, хоть и прозывался Тишайшим, на расправу бывал крут. Когда Разин с войском дошел до Черкасска, там его уже поджидал царский гонец. Атаман Яковлев получил приказ «выдать вора Стеньку», дабы предать его суду. Яковлев в своей обычной манере заметался, не зная, как поступить: и царя-батюшку ослушаться страшно, и на предательство не пойдешь – верные Степану казаки быстро сведут счеты с его обидчиком. Да и самому Яковлеву Стенька Разин был не чужой, крестный сын, как-никак…

Вернувшийся из дальнего похода Степан Тимофеевич избавил своего крестного от мучительных раздумий, решив вопрос радикально. Царскому гонцу связали руки, насыпали за пазуху камней потяжелее да и «метнули» в реку, на самую глубину. Так Разин стал хозяином Дона, и в 1670 году настоящая война заполыхала на российских просторах. Разин призывал весь «черный люд» вступить в его войско и рассылал агитационные письма – «прелестные грамоты» – в далекие места: к запорожским казакам, заволжским и уральским раскольникам, татарским мурзам, в черемисские и мордовские селения… К нему потянулись отчаянные люди, искавшие вольной лихой жизни. Были здесь и беглые крестьяне, доведенные до отчаяния изуверствами помещиков, были и дезертиры, предпочитавшие вольницу тяжелой военной службе, была и «голь перекатная», почуявшая возможность поживиться чужим добром…

Разин всем объяснял, что надо собраться с силами и идти на Москву – «вывести боярскую измену». Бояре, по его мнению, все были предателями. Царского сына Алексея отравой извели и казну царскую разворовали; а сколько казаки от них натерпелись? Такое только вражины-изменники со своим народом творить осмелятся! Войско было готово идти за своим атаманом куда угодно…

Вот тут монахиня Алена, ведунья и травница, и объявилась, сбежав из арзамасского монастыря, и стала собирать свой отряд. Восстание распространялось и там, куда сам Разин еще не дошел, почти все Поволжье охватили волнения, и Алена с ее умением влиять на людей и даром убеждения пришлась кстати. Ей удалось то, что было не под силу многим мужчинам – стать атаманшей большого вооруженного соединения, поддержавшего Разина, но действовавшего самостоятельно.

Воевода Юрий Долгоруков (тот самый кровный враг Разина, казнивший его брата Ивана под Киевом) был прислан царем на борьбу с восставшими. Воевода Долгоруков поклялся разбить атамана. Хвалился, что справится за месяц, но… месяц проходил за месяцем, а толку от действий воеводы не было. Вот разве что пленных из «бунташного войска» взять удалось. Им развязали языки, и общая картина стала проясняться. Вскоре на допросах пленных Долгорукову стало известно о знахарке и ведунье Алене.

Удивительно, но «допросные листы» пленных разинцев, то есть протоколы дознания, сохранились в архивах до наших дней. Документально засвидетельствованные упоминания об этой женщине не позволяют считать ее историю всего лишь легендой. Так главарь одного из небольших повстанческих отрядов, Андрей Осипов, попавший в плен к Долгорукову, показал, что по селам ходит «баба ведунья, вдова, крестьянка Темниковского уезда», формирует отряд, и «собралось-де с нею воровских людей 600 человек». Эта фигура – вдова-ведунья – заинтересовала воеводу больше всего. Она была опасна, опаснее полупьяных казаков, вооруженных саблями… Знахарка, ведунья, ведьма, как следует из самих этих слов, знала и ведала нечто такое, что давало ей власть над людьми, обладала тайными знаниями. Долгоруков решил, что свести счеты с этой женщиной не менее важно, чем с верховным атаманом восставших Стенькой Разиным.

Между тем, Разину Алена старалась показать, что от нее общему делу будет большая польза. Она врачевала боевые раны, указывала тайные тропы на болотах, по которым можно было ускользнуть из-под носа у царских войск и объявиться там, где не ждут, помогала и в других делах. Через руки Степана проходили такие ценности, которых ему было не прожить, не прогулять, ни раздарить; он просто не знал, как их использовать. Таскать за собой возы с драгоценностями было обременительно, и Разин от случая к случаю зарывал награбленное добро в землю. Делал он это самолично, в полном одиночестве – ни к чему плодить свидетелей, которые знают, где зарыты клады атамановы.

Однажды, закапывая клад, он случайно обронил в яму нательный крест и схватился пропажи не сразу. Степану нередко кричали в лицо обиженные и ограбленные им люди: «Креста на тебе нет!», а он лишь усмехался. Но вот оказалось, что креста и вправду нет, а жить без креста для настоящего казака – горькая доля… Он все думал, как бы вернуться на то место, откопать клад да отыскать свой крестильный крестик, но в условиях военного похода как-то все не удавалось, недосуг было за боями...

- А ты не ищи этот клад, атаман, - сказала Разину Алена. – Пока крест в земле, он тебя хранит. И я тебя заговорю от пули, от сабли, от стрелы и копья, от ядра пушечного, от кинжала и от всякого лиха.

Обещание свое ведунья исполнила. С тех пор Алена стала признанной соратницей атамана. При его крайне небрежном и неуважительном отношении к женщинам (венчанную жену, тоже носившую имя Алена, Разин бросил и возил за собой целый гарем, состоявший из персиянок, турчанок, татарок, некоторые из которых повторили судьбу несчастной княжны, воспетой в песне), бывшая монахиня пользовалась его уважением и поддержкой, и ей, как атаману большого отряда, позволялось вести собственные боевые действия.

user posted image

Борис Кустодиев. Степан Разин

Разина считали заговоренным даже те, кто ничего не знал о ведунье Алене, прибившейся к его армии. Его в ту пору и вправду никто не мог не только убить, но и ранить. Разину сопутствовала военная удача, он брал города, громил царские отряды, построил даже собственную крепость. Его войско контролировало практически всю Волгу, главную транспортную артерию, по которой шли торговые пути из России и всей Европы в страны Востока. Тысячу стрельцов, посланных царем воевать с бунтовщиками, Разин легко разбил. Жители Царицына, Самары, Саратова сами открыли городские ворота перед войском Разина и тут же были провозглашены благодарным атаманом «вольными казаками». Дома купцов, бояр и представителей городской власти безжалостно разграбили… В Астрахани воевода Прозоровский организовал сопротивление бунтовщикам, но Разин обманом захватил город и сбросил воеводу вместе с его сыном-подростком с высокой городской стены. Тем, кто возмутился жестокостью, допущенной к ребенку, Разин с усмешкой объяснил, что иначе де «волчонок волком вырастет».

Атаман, по совету Алены, регулярно закапывал клады с ценностями, в каждом из которых прятал какую-нибудь свою вещь – шапку, саблю, чарку, ножны... Клады были защищены мистическими обрядами и заговорами. Алена многому научила Разина, и вскоре он сам обратился к языческим традициям и стал втайне от своего войска помаленьку «волховать»…

Царь наконец осознал масштаб происходивших в его державе событий, и понял, что бунт слишком затянулся. С Разиным необходимо было совладать любой ценой. В Москве формировалось ополчение; к королям Польши и Швеции были отправлены царские послы просить о помощи в борьбе с бунтовщиками. До московского патриарха докатились слухи, что донской атаман, поднявший такую страшную смуту, отвратился от православной церкви и не брезгует ведовством. Таких людей считали еретиками, и церковь сказала свое слово. «Вора и еретика» Степана Разина отлучили от церкви, предав анафеме. В ответ Разин жестоко казнил астраханского митрополита Иосифа, которого поначалу обещал пощадить. Пусть церковники знают, что для атамана их проклятья – ничего не значат…

На Алену весть об этой казни произвела тяжелое впечатление. Она хоть и не своей волей постриглась в монастырь, но Богу была предана и веровала искренне. Знахарство и ведовство она грехом не считала, а других прегрешений за собой ни числила. Алена, даже покинув монастырь, продолжала ощущать себя монахиней «в миру», носила монашеское одеяние, поверх которого облачалась в мужские военные доспехи, и старалась избегать таких поступков, которые церковь порицает. Языческие и христианские верования удивительным образом переплелись в душе этой женщины. Бессудные казни невиновных, на которые легко шел Степан Разин, бывшая инокиня считала грехом смертным.

Алена двинула свой отряд на Оку, по дороге объединившись с другим отрядом под командованием Федора Сидорова, преступника, выпущенного повстанцами из саранской тюрьмы. Федор признал главенствующее положение «старицы» в их сводном войске и стал ее правой рукой. Мечтой Алены было покорение Касимова, но там оказался слишком большой гарнизон царского войска. Не желая губить своих бойцов в жестоких боях, Алена повернула отряд к родному Арзамасу. По пути отряд атаманши разбил вышедшего со стрелецким войском навстречу арзамасского воеводу Леонтия Шайсукова. Вскоре старица взяла город Тёмников. Это было крупной победой Алены; два месяца она руководила городом, наводя там свои порядки и запрещая жестокие бессудные казни и оголтелые грабежи, чего никогда не делали другие атаманы.

Отряд атаманши постоянно разрастался. Боярский сын Максим Веденяпин, бежавший из Тёмникова в ноябре 1670 года, доносил, что в городе стояло 4000 «воровских людей», да «в темниковском лесу на засеках на арзамасской дороге стоит воровских людей 8000 тысяч с огненным боем [с пушками]».

Тем временем у Степана Разина, оставшегося без магической защиты ведуньи, сразу начались беды. Вроде бы еще в сентябре 1670 года все было хорошо – Разин собирался брать штурмом Симбирск, подошел к городу и разбил на ближних подступах войско князя Барятинского. Казалось, что город обречен, но тут все пошло не так, как лихой атаман рассчитывал. Боярин Милославский «затворился» в городской крепости и отбивал все попытки штурма. Целый месяц Разин пытался и так, и этак захватить Симбирск, но все безуспешно. А тем временем к городу подошло войско его заклятого врага князя Долгорукова. Вернулся с остатками своих отрядов и жаждавший мести Барятинский, ночью напав врасплох на лагерь Разина. В этой схватке и случилось нечто неожиданное и невероятное – в бою Разин получил две раны! Он такого не ожидал, не страшился и даже не думал прятаться и уворачиваться сражаясь – ведь Аленино заклятье не раз его спасало! А теперь врагам удалось поразить атамана, он получил сабельное ранение в голову и пулевое в ногу.

Разин растерялся. Заклятие больше не действовало, и старицы Алены не было рядом, чтобы восстановить защитные чары… Верные казаки погрузили истекавшего кровью Степана на струг и увезли на Дон, залечивать раны. Симбирск атаману так и не покорился, а еще хуже было то, что его слава неуязвимого бойца рухнула. Оставшись без предводителя (оказавшегося к тому же обычным человеком, а вовсе не заговоренным героем), войско атамана стало рассыпаться. Люди, уставшие от вольницы, грабежей, походов и скитаний, потянулись по домам – к родному теплому очагу, налаженному хозяйству, женам и детишкам… Тем более, дело шло к зиме, а зимой без надежной крыши над головой человек чувствует себя бесприютным. Это было на руку царским воеводам – казачьи атаманы, собравшиеся вместе, да еще с таким главарем как Разин и большим войском, представляли страшную силу. А расходясь по своим хуторам с жалкой кучкой соратников, превращались в легкую добычу.

Воеводы поискали уставших бунтовщиков в их родных хатах, повыловили и перебили по одному. Каратели вели себя не менее жестоко, чем разинцы в дни побед. Особенно лютовал князь Долгорукий, мстивший за недавние унижения и проигрыши. Он без всякой жалости тысячами вешал, жег и топил бунтовщиков, попавших к нему в плен.

Теперь, когда удалось разметать армию Разина, у царских воевод были развязаны руки, чтобы свести счеты и со старицей Аленой. 30 ноября 1670 года в пятнадцати верстах от Тёмникова состоялся «большой бой» (как указано в донесении царю): против Алены и ее подручных атаманов вышел с войском воевода Иван Лихарев. Восставшие потерпели поражение и сдали город царским войскам.

Алена сопротивлялась до последнего, и когда все окружавшие ее бойцы пали, укрылась в городском соборе, продолжая отстреливаться из лука. Напоследок ей удалось поразить стрелами еще 8 врагов. Когда же стало ясно, что все кончено, собор окружен со всех сторон, и штурмующие вот-вот взломают двери, она бросила лук, отвязала саблю и упала с распростертыми руками у алтаря, моля Господа о прощении. Ворвавшиеся в собор стрельцы остолбенели – в храме, который они с таким трудом взяли штурмом, не было никого кроме одинокой женщины в монашеской одежде и доспехах. Однако когда кто-то из мужчин поднял лук, из которого Алена вела стрельбу, удивление стрельцов стало еще больше – никто из них не смог как следует натянуть тетиву, с которой хрупкая женщина легко справлялась. То ли атаманша обладала поистине богатырской силой, превосходя каждого из стрельцов по мышечной мощи, то ли и лук ее носил на себе заклятье, слушаясь лишь хозяйку.

Среди царского войска было немало иностранных наемников, благодаря которым удивительная история монахини Алены стала известна в Европе. О ней не раз писали и в газетах, и в книгах. Например, в издании с громоздким названием: «Поучительные досуги Иоганна Фриша или примечательные и вдумчивые беседы, в которых речь идет о полезных и поучительных материях, а также каждый раз сообщается о важнейших событиях нашего времени», вышедшем в Германии в 1677 году, подробно рассказывается о пленении монахини, которая «подобно амазонке, превосходила мужчин своей необычной отвагой».

Через несколько дней воевода Долгоруков торжественно вступил в Тёмников, встреченный «иконами и крестами». К нему вышли «городские лучшие люди», которые с «низким челобитьем» просили прощения, что «у воровских людей были поневоле». Отряд воеводы прошел по городу торжественным маршем; позади процессии тащили связанных пленных во главе с атаманшей Аленой. Князь Долгоруков направил царю донесение, в котором сообщил, что велел всех пленных «пытать и огнем жечь», и прежде всего – старицу Алену. Он подробно описал, как привели к нему «вора и еретика старицу, которая воровала и войско себе збирала и с ворами вместе воровала, да с нею ж принесли воровские заговорные книги и коренья».

Все чудодейственные травы, коренья и записи магических заговоров, которыми пользовалась Алена, оказались в чужих руках и позже были уничтожены. Больше она не могла никому помочь. Ее постоянно пытали, били, поднимали на дыбу. В своем донесении царю Алексею Михайловичу Долгоруков писал: «А вор старица в роспросе и с пытки сказалась, - Аленою зовут, родиною де, государь, она города Арзамаса, Выездные слободы крестьянская дочь, и была замужем тое же слободы за крестьянином; и как де муж умер, и она постриглась. И была во многих местах на воровстве и людей портила. А в нынешнем де, государь, во 179 году* пришед она из Арзамаса в Темников, и збирала с собой на воровство многих людей и с ними воровала, и стояла в Тёмникове на воевоцком дворе с атаманом Федькою Сидоровым и его учила ведовству».

В том, что учила ведовству самого Разина, Алена не созналась даже под пытками.

Но князя Долгорукова больше интересовал другой вопрос – клады Стеньки Разина, ведь всем было известно, что атаман припрятал где-то немыслимые богатства. Слава славой, но драгоценные клады были бы настоящей наградой воеводе за ратные труды. Князь говорил с каждым, кто мог хоть что-то знать, подвергал лютым пыткам всех пленных и по крупицам собирал известия о сокровищах, жадно слушая каждое слово, сказанное под мукой мученической, случайно оброненное, брошенное в злобе, проговоренное в бреду… Алена была самой осведомленной свидетельницей, но она упорно молчала. К ней применили самые страшные пытки, и Долгорукову все же удалось заставить ведунью хоть что-то рассказать о кладах. Впрочем, вела она себя на допросах так мужественно, что палачи распускали слухи: ведьма и в остроге продолжает колдовать, и потому просто не чувствует боли…

user posted image

Места предположительных кладов Разина

Вооружившись «грамоткой» с описаниями всех тайников, Долгоруков занялся поисками. Но Алена обманула его, не открыв тайну до конца, или пустив по ложному следу. Клады, охраняемые заговорами и личными вещами атамана, воеводе не давались. Долгоруков был уверен, к примеру, что сможет отыскать тот тайник, в котором кроме золота была спрятана шапка Разина… Вроде все было сделано как надо – в условном месте воевода нашел две березы, возле них убил черную собаку, после чего ударил топором между деревьев с криком: «Сгинь, рассыпься!», но… никакого клада не нашел.

Еще одна неудача ждала его в лесу, хотя описанное Аленой старое дерево с дуплом воевода обнаружил. В дупле был спрятан образок, копия большой иконы. Стоило Долгорукову подойти с этой иконой к дуплу, и клад ему открылся бы… Но ни в одной церкви, ни в одном монастыре и ни в одном доме в округе не нашлось той иконы, с которой был сделан список.

Воеводе удалось найти лишь тот клад Разина, в который атаман случайно обронил крест. Этот первый клад не был защищен чарами, и оказался не самым богатым, однако крест атамана попал в руки его врага…

Разин еще лечился от ран в Кагальницком городке, когда Корнило Яковлев уже торговался с воеводами о цене выдачи своего крестника. Самому Яковлеву за предательство хотелось получить не только полное прощение, но и богатые дары. Не ждавший такого от крестного отца Степан с братом Фролом направились в хранивший верность атаману город Царицын, надеясь возродить свою армию и снова поднять бунт, а Яковлев неожиданно для всех напал на Кагальницкий городок, главную базу Разина, перебил всех его обитателей и сжег постройки. Отъехавшего в Царицын атамана Яковлев так и не нашел, но свое предательство открыто продемонстрировал. Отныне он и его приближенные тоже вошли в число лютых врагов атамана. Разин, в ярости вернувшийся обратно, чтобы свести счеты с предателями, метался по степи как волк и люто изничтожал богатых казаков, заподозренных в связях с царскими воеводами…

Тем временем в Темникове Долгоруков казнил Алену и тех немногих ее соратников, кто уцелел в битве за город и попал к воеводе в плен. Все бунтовщики были повешены, а бывшую монахиню, как ведьму, воевода приговорил к сожжению в огне. Для России это был редкий и очень жестокий способ казни – инквизиции, тысячами сжигавшей «ведьм» на кострах, русская православная церковь не знала. Но князь Долгоруков не зря писал царю, что атаманша «людей портила», имея в виду именно магическую порчу. Он был уверен, что только огнем можно развеять все «чары», наложенные «ведьмой» Аленой. Он боялся, что и в темнице, в кандалах эта женщина каким-то образом сумеет ему отомстить. Вместе с Аленой он намеревался пожечь и ее «воровские письма и коренья». Был сооружен небольшой деревянный сруб, забитый сухим сеном, соломой и другими хорошо воспламеняющимися предметами; кинули туда и запасы трав, списки заговоров и все личные вещи «ведьмы». Смертный приговор Алена встретила спокойно и мужественно, так же с достоинством вела она себя и перед казнью. Сказала лишь, что если бы повезло ей найти поболее людей, которые поступают так, как им пристало, и дерутся храбро, заставила бы она воеводу Юрия повернуть вспять… Перекрестилась, шагнула в горящий сруб, и вскоре пламя все поглотило.

А старый донской атаман Яковлев сторговался наконец с московскими властями… Его люди в апреле 1671 года ворвались во вновь отстроенный Разиным Кагарлицкий городок, взяв крепость приступом, и скрутили атамана, чтобы выдать царским властям. Как ни странно, Степан Тимофеевич не попытался организовать сопротивление, и даже ничего не сделал, чтобы не даться в руки врагов живым, хотя прекрасно понимал – ничего кроме страшных мучений и лютой смерти на плахе его не ждет. Пока шел бой, он пассивно сидел в своем доме, словно лишился и сил, и воли, и тихо ждал, как повернется его судьба. Вскоре великого бунтаря в кандалах и шейных колодках повезли в Москву на расправу…

user posted image

user posted image

Сергей Кириллов. Степан Разин

6 июня 1671 года Степана Разина казнили в Москве на Красной площади. До последнего момента он держался смело, не отвечал на вопросы дознавателей и унес все свои тайны в могилу... Вместе со Степаном вывели на казнь и его младшего брата Фрола. Фрол Разин не выдержал уже на плахе, глядя, в ожидании собственной смерти, как четвертуют его брата. «Стойте, я все расскажу!», - закричал он. Вероятно, он мог поведать нечто, представлявшее интерес для власти. «Молчи, собака!», - бросил ему Степан, и это были его последние слова… Фрола, тоже приговоренного к казни, еще пять лет держали в тюрьме, надеясь, что он все же откроет обещанное. Но тот свято исполнил последний наказ брата молчать, и в конце концов тоже сложил свою голову.

Скорее всего, от него ждали сведений о драгоценных кладах атамана… Их ищут и поныне. В народе живет много легенд, связанных с сокровищами Разина – и что заговоры старицы Алены по-прежнему берегут тайники с золотом, и что сам Разин бесплотным духом бродит по земле, не подпуская никого к кладам, и что хранят их нечистые духи, воплотившиеся в черных кошек. Фантазии людские не знают границ.

Ведунья Алена не так уж интересовалась деньгами и сокровищами, чтобы сосредоточиться на охранении кладов. Она обладала достаточной силой, могла лечить людей, знала, как вести их за собой, пыталась передать близким соратникам тайны ведовства. Но научить всех вокруг мужеству, бескорыстию, достойной жизни ей не удалось… Повлиять на ход истории, отменить то, чему суждено было случиться, она не могла.

Елена Хорватова

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Есть предположение что она эрзянка, как и Акай Боляев и Баюш Разгильдеев принявшие участие в восстании Степана Разина.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

На деревянных стругах казаки доплыли до излучины Дона, там по суше перетащили суденышки в Волгу и продолжили путь к Азовскому морю.

Э-э, опечатка, к Каспийскому морю.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас