Сергий

"Русские" скандинавы

6 сообщений в этой теме

Коновалов Юрий Витальевич

Русско-скандинавские связи середины IX - середины XI вв.

[Историческая генеалогия. 1995. № 5. С.42-59.]

Предлагаемая статья – развитие темы древнерусской княжеской генеалогии, начатой в исследовании "Русский княжеский дом в середине Х века"[1].

Цель настоящего исследования – попытаться проследить родовые связи скандинавов, биографии которых так или иначе касались русских земель, и выяснить, были их связи с Русью исторической случайностью или частью каких-то традиционных славянско-скандинавских взаимоотношений.

"РУССКИЕ" СКАНДИНАВЫ

Источники донесли несколько десятков имен скандинавов, чья деятельность была связана с русскими землями. Ниже важнейшие из них перечислены в хронологическом порядке.

Рюрик – кн. Ладоги с 862 г., Новгорода – с 864 г., умер в 879 г.[2].

Трувор – брат Рюрика. Кн. Изборска с 862 г., умер в 864 г.[3].

Синеус – брат Рюрика. Кн. Белоозера с 862 г., умер в 864 г.[4].

Олег – брат Ефанды, жены Рюрика, "вуй" (дядя по матери) Игоря. Кн. Новгорода с 879 г., Киева – с 882 г., умер в 912 г.[5]. По "Иоакимовскому летописцу" (далее – ИЛ), приведенному В. Н. Татищевым, – "князь урманский"[6].

Аскольд – кн. Киева, убит Олегом в 882 г. Происхождение неизвестно. ПВЛ считает его дружинником Рюрика[7], В. Н. Татищев – сыном[8].

Хрольв Регнвальдсон (Пешеход) – знатный норвежец, действовавший какое-то время на Руси[9]. Герцог Нормандии 911 г. – 927 г.[10].

Игорь – сын Рюрика, кн. Киева с 912 г.[11], убит в 945 г.[12].

Ольга – кнг. Киева с 945 г. по 963 г., умерла в 969 г.[13]. Племянница Игоря, последняя скандинавка на киевском княжении[14].

Игорь Младший – "нетии" (племянник) Игоря[15]. Брат Ольги. Упоминается в 944 г. Княжил, по-видимому, в Ладоге и Новгороде[16].

Акун – "нетии" (племянник)[17], вероятно двоюродный[18], Игоря. Упоминается в 944 г.

Улеб (Ульв) – назван в ИЛ "братом" Святослава[19]. Сын Игоря Младшего, кн. Новгорода и Ладоги. Упоминается в 944 г.[20]. Убит в 970 г.[21].

Слуды – упомянут в 944 г.[22]. Возможно, второй сын Игоря Младшего[23].

Асмунд – упомянут в 945 г. Воевода княгини Ольги, "кормилец" Святослава[24].

Свенельд (Стейнкель) – князь уличей и древлян[25]. Погиб в Болгарии в 971 г.[26]. Сын Акуна[27].

Икмор – брат Свенельда[28]. Погиб в Болгарии в 971 г.[29].

Рогволод – кн. Полоцка. Прибыл на Русь "изъ замория"[30]. Убит в 980 г.[31] (или 970 г.[32]). Отец Рогнеды, жены князя Владимира Святославича и предок по женской линии всех русских князей династии "Рюриковичей". Происхождение неизвестно.

Туры – кн. Турова. В ПВЛ упомянут наряду с Рогволодом Полоцким[33]. Происхождение неизвестно.

Лют (Льот) – сын Свенельда. Убит в 977 г.[34]. Возможно, князь уличей[35].

Олав Трюггвасон – из семьи норвежских Инглингов, король Норвегии 995 – 1000 гг.[36]. Детство и юность провел в Стране Эстов (шесть лет)[37] и на Руси (девять лет)[38].

Сигурд Эйриксон – норвежец из Опростадира. Дядя Олава Трюггвасона по матери. Служил русским князьям[39].

Лодин из Вика – норвежец. Отчим Олава Трюггвасона. Совершал поездки в восточную Прибалтику[40].

Эймунд Хрингсон – норвежский принц. Служил Ярославу Мудрому во время борьбы за княжение в Киеве (в 1019 – 1024 гг.)[41].

Рагнар Агнарсон – норвежский принц. Действовал вместе с предыдущим[42].

Регнвальд Ульвсон – ярл Вестерготланда[43], с 1019 г. – ярл (посадник) Ладоги[44]. По всей вероятности, сын Улеба (Ульва), "брата" Святослава[45].

Ульв (Улеб) и Эйлив – сыновья Регнвальда[46]. По скандинавским источникам, Эйлив – ярл в Ладоге после смерти отца[47]. Улеб упомянут в летописи под 1032 г. как воевода новгородцев[48].

Олав Харальдссон (Толстый, он же – Святой) – норвежский король 1015 – 1028 гг.[49]. После потери престола совершил поездку на Русь[50].

Магнус Олавсон (Добрый) – сын Олава Харальдсона. Воспитывался на Руси[51]. Король Норвегии 1035 – 1047 гг.[52].

Харальд Сигурдарсон (Суровый) – норвежский принц. Служил на Руси и в Византии. Женат на русской княжне[53]. Король Норвегии 1046 – 1066 гг.[54].

Регнвальд Скуларсон – из семьи оркнейских ярлов. Служил киевскому князю вместе с Харальдом Суровым[55]. Ярл Оркнейский 1038 – 1046 гг.[56].

Якун Слепой – служил Ярославу Мудрому[57]. Происхождение неизвестно.

Шимон Африканович – племянник Якуна Слепого. Изгнан из своих владений в Скандинавии. Служил русским князьям. Традиционно считается предком семьи московских тысяцких XIV века[58].

А также группа персонажей "Саги о Хальвдане Эйстейнсоне"[59], действие которой относят к XI веку[60]:

Хергейр – конунг Ладоги. Происхождение неизвестно.

Исгерда – его жена, дочь Хледвера, конунга из Гаутланда.

Ингигерда – их дочь.

Скули – ярл Алаборга, приемный отец Ингигерды. Происхождение неизвестно.

Эйстейн – норвежский конунг, потерявший свои владения. Убив Хергейра и женившись на Исгерде, стал конунгом Ладоги.

Хальвдан – сын Эйстейна. Конунг Ладоги, Алаборга и Бьярмаланда.

Ульфкелль – приемный сын Эйстейна. Женился на Ингигерде, дочери Хергейра и был ярлом в Алаборге.

Ульф – брат Ульфкелля. Женат на дочери конунга Бьярмаланда.

Сигмунд – брат королевы Исгерды.

Кроме вышеперечисленных, еще несколько десятков имен, в основном в текстах договоров с Византией, о конкретной деятельности и происхождении которых нет никаких известий[61].

Из приведенного списка часть лиц объединяется в семью Рюрика, происхождение которой является предметом длительной дискуссии[62]. При этом родство Трувора и Синеуса с Рюриком, как и само их существование, исследованиями подвергается сомнению[63]. Остальные "русские" скандинавы действовали на Руси в качестве дружинников князя. Исключения – Аскольд, Олег и Рогволод Полоцкий.

Обращает на себя внимание присутствие на Руси большого количества норвежской знати. Шесть принцев – потомков Харальда Прекрасноволосого, четверо из которых были королями Норвегии. Один из оркнейских ярлов. А также некий конунг Эйстейн – персонаж "Саги о Хальвдане Эйстейнсоне".

Попробуем проанализировать имеющуюся в источниках информацию о лицах из вышеприведенного списка.

РЮРИК И ГОСТОМЫСЛ

Личности Рюрика посвящена обширная литература, центральной темой которой является проблема его тождественности с Рориком Фрисландским. При этом мнения исследователей диаметрально противоположны – от безусловной идентичности этих лиц[64] до полного отрицания возможности какой-либо связи между ними[65]. Анализ длительной дискуссии вокруг Рюрика не входит в задачу данного исследования. Ограничимся признанием факта его появления в Ладоге, потом в Новгороде и полным отсутствием информации о его происхождении по линии отца. Но имеются некоторые сведения о его происхождении по матери от Гостомысла. Последний, по закрепившемуся в историографии мнению, – новгородский князь или старейшина[66]. Так ли это?

Во многих летописных сводах XV века имеется краткое известие: "И посадиша стареишину Гостомысла"[67], восходящее к "Полихрону" 1418 г. В "Полихрон" же, по мнению Д. С. Лихачева, было включено определенное количество сведений из устной традиции[68]. К последним относится и сообщение о Гостомысле. Единственным источником, дающим более развернутую информацию не только о Гостомысле, но и о его роде, является приведенная В. Н. Татищевым запись в ИЛ[69]. Разберем данные этого источника.

В начальной части ИЛ идет перечисление предков Гостомысла, причем фигурируют исключительно персонажи-эпонимы: Славен, его брат Скиф, сын Славена Бастарн[70]. Центром владений этого рода назван Великий град. "По устроении Великого града умре Славен князь, а по нем владаху сынове его и внуки много сот лет. И бе князь Вандал (снова эпоним. – Ю. К.), владая славянами, ходя всюду... возвратился во град Великий"[71]. Обращает внимание образованность составителя сказания – ему известны не только скифы и вандалы, но и бастарны.

Далее названы вассалы и свойственники Вандала – Гардорик и Гунигар[72]. Здесь эпонимы даны в типично средневековой скандинавской форме. Сравните в "Саге о Боси": Худингьярики и Хольмгардарики[73]. Но это свидетельствует о заимствовании этого текста из какого-то скандинавского источника. Кроме того, бросается в глаза, что эпоним Руси – Гардорик[74], – даже не член рода Гостомысла, а всего-лишь "свойственник". Вандал "имел три сына: Избора, Владимира и Столпосвята... Каждому из них построи по единому граду... сам пребывал во Велице граде лета много и в старости глубоце умре, а по себе Избору град Великий и братию его во власть предаст. Потом измроша Избор и Столпосвят, а Владимир прият власть всей земли"[75]. Здесь впервые появляются персонажи – не эпонимы. Заключительная же фраза приведенного отрывка почти дословно повторяет сказание о Рюрике, Синеусе и Труворе[76]. Упомянут даже княжеский город Трувора – Изборск, правда в форме личного имени. Центр владений предков Гостомысла по-прежнему именуется Великим градом.

"По смерти Владимира и матери его Адвинды княжили сынове его и внуки до Буривоя, иже девятый бе по Владимире. Буривой, имея тяжку войну с варяги, множицею побеждаше их и облада всю Бярмию до Кумени. Последи при оной реце побежден бысть, вся свои вои погуби, едва сам спасеся, иде во град Бярмы, иже на острове сый крепце устроенный, иде же князи подвластнии пребываху, и тамо, пребывая умре. Варяги же, абие пришедше град Великий и протчии обладаша и дань тяжку возложиша на словяне, русь и чудь. Люди же, терпяху тугу велику от варяг, пославше к Буривою, испросиша у него сына Гостомысла, да княжит во Велице граде"[77]. В этом отрывке впервые упоминается "русь", но сами события совершенно не приложимы к территории Древней Руси. Буривой завоевывает Бярмию (снова скандинавское название!), но теряет при этом свои наследственные земли – все тот-же Великий град. Спасается вместе с подвластными князьями на каком-то острове, где имеется укрепленный город. На Руси, расположенной в глубине материка, такого "укрепрайона" просто не могло быть. Для освобождения родного Великого града от Буривоя не потребовалось никаких усилий – делегация жителей пригласила его сына на княжение. То есть со стороны варягов имел место кратковременный набег, после чего они сами ушли. Следовательно, все события, описанные в приведенном отрывке, происходили где-то на морском побережье или в непосредственной близости от него.

"Гостомысл имел четыре сына и три дсчери. Сынове его ово на войнах избиени, ово в дому измроша, а не остася ни единому им сына, а дсчери выданы быша суседним князем в жены. И бысть Гостомыслу и людям о сем печаль тяжка, иде Гостомысл в Колмогард вопросити боги о наследии..."[78]. В сказании появляется очередное скандинавское название – Колмогард. Причем ясно видно, что к родному княжеству Гостомысла – Великому граду, Колмогард (так в скандинавских источниках именуется Новгород) отношения не имеет. Ему пришлось добираться туда. Цель путешествия – вопросить тамошних вещунов о наследнике. Не удовлетворившись ответом ("не ят сему веры"), он посылает "в Зимеголы к весчунам вопросити, и ти реша, яко имать наследовати от своих ему". Далее Гостомысл "виде сон, яко из чрева средние дсчери его Умилы произрасте древо велико плодовито и покры весь град Великий (не Колмогард!)..."[79]. Из приведенного отрывка можно сделать вывод, что с Русью у Гостомысла были какие-то религиозные связи (как и с Зимеголой), но ни в коем случае не политические.

Далее текст ИЛ близок к ПВЛ.

Итак, в приведенном Татищевым источнике ничто не указывает на то, что речь в нем идет о какой-либо территории древней Руси. Более того, есть прямые свидетельства определенной дистанции "Великого града" с русскими землями. Гардорик (эпоним Руси) назван всего-лишь "свойственником" династии Гостомысла. Колмогард (Хольмгард – Новгород) также находился за пределами владений Гостомысла. Где же правили предки Рюрика по матери?

Имена, приведенные в сказании о роде Гостомысла не имеют аналогов в русской княжеской семье. Окончание "-вой" не характерно для Руси, но хорошо известно у западных славян. Борживой (видимо как раз Буривой) – чешское княжеское имя[80], Мщивой – бодричское и поморское[81]. Окончание "-мысл" также не встречается у русских князей, кроме прозвища Ярослава Галицкого – Осмомысл[82], который, кстати, и правил в самом западном из русских княжеств. В то же время у западных славян оно встречается: Пржемысл – у чехов[83], Земомысл – у поляков[84], Добомысл – у бодричей[85], Драгомысл и Людомысл – у хорватов[86]. Имя дочери Гостомысла – Умила, вероятнее всего, искаженное "Людмила" – тоже западно-славянское (чешское) имя[87].

События, описываемые в ИЛ, происходят где-то на морском побережье. Гостомысл известен из немецких анналов как князь полабских славян, погибший в 844 году[88]. Центром одного из объединений полабских племен – бодричей – являлся Велиград (вблизи Ростокской бухты, переименован немцами в Мекленбург)[89]. Таким образом, есть все основания считать, что речь в ИЛ идет не о Руси, а о бодричах, или более широко – о западно-славянских землях по южным берегам Балтийского моря.

В этом случае становятся понятными события конфликта Буривоя с варягами. Видимо, будучи призванным на помощь населением одного из славянских островов (Руяны или Волина), он оставил свою столицу – Великий град – без защиты, чем и воспользовались скандинавы. Буривой же вынужден был отсидеться на острове.

Понятным становится и упоминание "Вандала" в качестве одного из предков Гостомысла – вандалы до их смещения к границам Римской империи обитали где-то недалеко от районов проживания прибалтийских славян[90].

Названия этносов и территорий в рассматриваемом источнике даны в скандинавской форме. Видимо, перед нами западно-славянская родословная легенда, занесенная на Русь скандинавами, и здесь отредактированная в соответствии с русским летописанием (перечни племен).

Гостомысл, умерший в 844 г., хронологически вполне может быть дедом Рюрику, активная деятельность которого по ПВЛ начинается в 862 г.[91]. Вероятность брачных союзов со скандинавами гораздо выше у бодричских или руянских славян, живших в непосредственной близости от Дании (Зеландии), Ютландии, Сконе, чем у новгородских. Обращает внимание фраза Иоакимовской летописи о дочерях Гостомысла: "...выданы быша суседним князем в жены". То есть семью Рюрика искать нужно недалеко от Мекленбурга.

ОТЕЦ КНЯГИНИ ОЛЬГИ

В статье "Русский княжеский дом в середине Х века" была предложена версия происхождения княгини Ольги из семьи Рюрика. Точнее – от неизвестного по русским источникам брата князя Игоря[92]. Возможно ли установить его имя?

Князь Игорь, очевидно, не имел детей. В самом конце жизни его наследником являлся Святослав[93], которому на момент смерти Игоря было восемнадцать лет[94]. До Святослава вторым лицом на Руси мог являться только его дед – младший брат Игоря, умерший, судя по всему, незадолго до 944 г. В противном случае Святослав к моменту смерти деда был бы еще недостаточно взрослым и вторым лицом в династии стал бы его "вуй" (дядя по матери) – Игорь Младший. И скорее всего, он и наследовал бы киевское княжение.

Уделом отца Ольги и Игоря Младшего была северная часть Руси – Новгород с Ладогой[95].

Обращает внимание чередование имени Олег (Хельги) в русской княжеской семье. Это – первое скандинавское имя, известное среди потомков Володислава – родоначальника славянской ветви династии[96]. Так звали одного из его внуков. Заметим, что имя Игорь появляется на два поколения позже, что также косвенно свидетельствует о том, что Игорь не был прямым предком потомков Ольги. Но и Олег, "вуй" Игоря, не был их родоначальником. Остается предположить, что это имя носил отец Ольги и Игоря Младшего. То есть он был назван в честь дяди по матери, а в его честь, в свою очередь, назвали одного из его правнуков. Примеров подобного присвоения имен можно найти множество. Да и Ольга – не что иное, как женская форма того же имени. ИЛ прямо указывает на это[97]. Константин Багрянородный, современник Ольги, донес до нас ее имя в форме Эльга[98]. Здесь трудно предположить какое-либо скандинавское имя кроме Хельги. Именование дочери созвучно отцу (или внучки созвучно деду) хоть и не часто, но встречается в скандинавских семьях интересующего нас периода: Гаутхильд, дочь Альгаута, сына Гаутрека[99]; Сельвейг, дочь Хальвдана, сына Сельви[100]; Альвхильд, дочь Альварика[101]. В русских семьях практиковалось именование женщин не именем, а отчеством – Малуша, дочь Малка[102]. Евфросиния, жена Игоря Святославича воспета в "Cлове о полку Игореве как "Ярославна"[103] (она – дочь Ярослава Осмомысла). Таким образом, учитывая чередование имен в русской династии в Х веке, весьма вероятно, что отца княгини Ольги звали Олег (Хельги).

Иностранные источники сохранили отрывочные сведения, которые можно соотнести с Олегом, братом князя Игоря. Это известный из еврейско-хазарской переписки некий "вождь русов Х-л-гу", захвативший в 30-х гг. Х в. город Самкерц (Тмутаракань)[104]. Из источников известно, что военные предприятия Руси такого масштаба в Х веке возглавлялись исключительно князьями. Следовательно, если во главе дружин стоял не сам князь Игорь, то должен был быть кто-то из его ближайших родственников.

Некий Олег также известен из чешских источников. В 940 г. он возглавил восстание мораван против венгров. Источник считает его сыном киевского князя Олега[105]. Вряд ли это возможно. Во-первых, почему он не унаследовал княжества отца? Трудно представить, что за 30 лет правления Олега Старшего в Киеве он не сумел бы обеспечить киевский стол за своим сыном, если бы таковой имелся. Во-вторых, и на Руси, и в Скандинавии избегали давать сыновьям имя отца. Из двадцати сыновей норвежского короля Харальда Прекрасноволосого ни одного не звали Харальдом[106]. Среди двенадцати сыновей Владимира Святославича – ни одного Владимира[107]. Вообще, первый известный русский князь, одноименный со своим отцом, – Мстислав Мстиславич Удалой, родился в конце XII века[108]. Наличие одинаковых имен свидетельствовало о родстве, но не об отцовстве.

Если же допустить, что в Моравии действовал Олег Рюрикович, то становятся объяснимыми многие сомнительные моменты русской истории. Потомки Олега Младшего – его дочь Ольга и ее племянник Улеб (Ульв) были, в отличие от других членов русского княжеского дома, христианами[109]. Можно предположить принадлежность к христианству и их общего предка – Олега Младшего. Чешский источник прямо называет его христианином и даже сообщает его крестильное имя – Александр[110]. Собственно, восстание мораван, крещеных еще в середине IX в.[111], не смог бы возглавить князь-язычник. Видимо, Олег крестился в Моравии. Согласно исследованиям А. Г. Кузьмина, до 988 г. на Руси было распространено христианство именно моравского (кирилло-мефодиевского) толка[112].

Далее вспомним женитьбу сына Ольги – Святослава на некой Предславе. По В. Н. Татищеву она – венгерская княжна[113]. Она же упомянута в договоре с греками 944 г.[114]. Сын Предславы – Ярополк считался старше своих сводных братьев Владимира и Олега, рожденных Малушей, древлянской княжной[115]. Следовательно, Предслава была не менее знатного происхождения, чем Малуша. То есть, она наверняка была княжной, но вряд ли венгерской. Имя для венгерки маловероятное. Скорее выражение "венгерская княжна" надо понимать как "княжна из Венгрии". Моравия же, как известно, с 906/08 г. по 955 г. находилась под властью венгров[116]. Видимо, после поражения моравского восстания, вместе с Олегом Младшим, вернувшимся на Русь, пришли уцелевшие члены моравской княжеской семьи. А также, естественно, какое-то количество менее знатных участников восстания.

Появление на Руси моравских дружинников могло усилить "славянскую партию", консолидация которой была достигнута путем брака Святослава и Предславы. По всей видимости, давление славянской части дружины и вынудило Игоря Старшего после смерти Олега Младшего назначить своим преемником Святослава.

Таким образом, личность отца княгини Ольги приобретает некоторые исторические контуры. Он родился, если доверять хронологии Татищева, после 875 г. (дата рождения Игоря Старшего)[117], но не позже 880 г. (в 879 г. умер его отец Рюрик[118]). Уделом его с 912 г. были Новгород и Ладога. До самой своей смерти (незадолго до 944 г.) был вторым лицом в княжеской династии Руси и наследником киевского княжения. Возглавлял в 930-х гг., поход к Тмутаракани, закончившийся взятием последней. Что же касается его участия в моравских событиях, то это могло произойти не в 940 г., а гораздо раньше. К 940 г. он уже давно был наследником своего бездетного брата и, вряд ли, ожидая стола в Киеве, ему был резон ввязываться в моравско-венгерские проблемы. Скорее это имело место вскоре после смерти Олега Старшего (912), когда, с одной стороны, еще нельзя было предполагать отсутствия наследников у Игоря, с другой – память о недавнем величии Моравии была достаточно свежа (распад Великоморавской державы начался в 895, падение произошло в 906/07 г.)[119]. Если приведенная чешским источником дата его смерти (967)[120] связана с началом восстания в Моравии (940), то есть отстоит от него на 27 лет, то учитывая его смерть в начале 40-х гг. Х в., моравское восстание с участием Олега Младшего надо датировать около 915 г.

РЕГНВАЛЬД – ЯРЛ ВЕСТЕРГОТЛАНДА И ЛАДОГИ

По списку, приведенному в начале статьи, – все "русские" скандинавы, чье происхождение обозначено в источниках, были норвежцами. В то же время ничего не известно о выходцах из Швеции или Дании. Единственное исключение – Регнвальд Ульвсон, ярл Вестерготланда (в Швеции), ставший в 1019 г. ярлом (посадником) Ладоги.

Но, с одной стороны, есть все основания считать Регнвальда потомком князей (конунгов) Ладоги[121], с другой – два брака с норвежками[122]. Последнее, весьма вероятно, свидетельствует о его традиционных родовых связях с Норвегией. Но что позволило Регнвальду – малолетнему беглецу из Ладоги, занять столь заметное положение в Швеции? Намек на прояснение этого обстоятельства содержится в информации о родственных связях матери Регнвальда – Сфандры. В "Круге Земном" (далее – КЗ) родичем и воспитателем Регнвальда назван Торгнюр Торгнюрсон, потомственный лагман Тиундаланда (по северным берегам озера Меларен)[123]. Родство это не могло быть по мужской линии, так как воспитатель должен был быть более низкого рода, чем его воспитанник, о чем не раз сообщают скандинавские источники[124]. Да и положение Регнвальда и Торгнюра свидетельствует о неравенстве их происхождения – ярл и лагман.

"Сага об Эймунде" указывает на родство Регнвальда Ульвсона со шведской принцессой Ингигердой, сообщая, что их матери были сестрами[125]. Последнее вряд ли возможно, так как Ингигерда родилась около 1000 г., а Регнвальд не позднее 970 г., когда погиб его отец. В 1032 г. сын Регнвальда – Улеб был достаточно многоопытным чтобы возглавлять новгородскую дружину[126]. Но отрицать родство Ингигерды с Регнвальдом нельзя, особенно если принять во внимание участие Ингигерды в судьбе Регнвальда[127]. Регнвальд правил в Вестерготланде. Вестерготландкой была и бабушка Ингигерды – королева Сигрида Гордая (дочь Скеглара Тости). Это следует из того, что именно там выделил ей удел ее муж – шведский конунг Эйрик[128]. Скорее всего, именно Сигрида была какой-то близкой родственницей (сестрой?) матери Регнвальда. С семьей лагмана Торгнюра его родство, следовательно, было более отдаленным (см. таблицу 1).

Видимо, Регнвальд был ставленником богатых родов Тиундаланда и Вестерготланда, с которыми он состоял в родстве через свою мать, и которым происхождение не позволяло самим занимать положение ярла. Пронорвежская политика ярла Регнвальда достаточно ясно зафиксирована в КЗ[129].

Брак отца Регнвальда – Ульва (Улеба) с вестерготландкой, притом не самого знатного происхождения, может свидетельствовать о каких-то интересах княжеской династии Руси в этом регионе.

РУССКО-НОРВЕЖСКИЕ РОДОВЫЕ СВЯЗИ

Из всех "русских" норвежцев наиболее полно источниками освещены обстоятельства жизни Олава Трюггвасона, норвежского короля в 995 – 1000 гг. Он – сын Трюггви Олавсона, норвежского конунга (внука Харальда Прекрасноволосого) и Астрид, дочери Эйрика Бьодоскалли из Опростадира[130]. В "Саге об Олаве Трюггвасоне" достаточно подробно приведены сведения о периодах его жизни (даты по исландским анналам[131]).

Родился в год смерти отца (968) и первый год жизни укрывался матерью на каком-то лесном озере и у деда Эйрика в Опростадире[132].

Следующие два года (969 – 971) провел с матерью у Хакона Старого в Швеции[133]. После этого мать Олава пыталась укрыться с сыном на Оркнейских островах[134].

Следующие шесть лет (971 – 977) – в рабстве в Стране Эстов, где оказался в результате неудачного путешествия на Русь[135].

Будучи выкупленным у эстов своим дядей по матери – Сигурдом[136], следующие девять лет (977 – 986) живет на Руси у Вальдамара конунга[137].

Следующие три года (986 – 989) – у своей первой жены Гейры, дочери конунга Бурислава в Стране Вендов[138].

Овдовев, четыре года (989 – 993) проводит в походах[139].

Далее – крещение на Сюллингах (993)[140], второй брак в Англии с Гюдой, дочерью Олава Кварана, конунга Дублина. Проживание во владениях Гюды в Англии[141].

И последние пять лет жизни (995 – 1000) – правление в Норвегии[142].

КЗ не сообщает, какое время Олав находился в Англии, исландские анналы определяют его в два года. Время его прибытия на Русь, согласно анналам, – 977 г. Но это не единственно возможная дата. Монах Одд Сноррасон считал, что Олав Трюггвасон взял власть в Норвегии (995) в возрасте 32 лет[143], то есть родился он в 963 г., на Русь ("в Гарды"), следовательно, прибыл в 972 г. Но подсчет хронологических выкладок Одда дает взятие власти Олавом в возрасте 30 лет. Соответственно, рождение Олава приходится на 965 г., дата появления на Руси – 974 г.

При любой предложенной дате начала русского периода жизни Олава (972, 974 или 977), она приходится на время правления князя Владимира Святославича в Новгороде (970 – 977)[144].

По КЗ Олав прибыл именно в Новгород (Хольмгард), где в это время правил конунг Вальдемар, имевший жену Аллогию[145], неизвестную по русским источникам. С нею иногда отождествляют упомянутую в ИЛ "варяжскую княжну Олаву"[146]. Но, учитывая влияние скандинавских источников на ИЛ[147], более вероятно, что Аллогия из северных саг перекочевала в русскую летопись. Причем составитель ИЛ сделал ее матерью Вышеслава, княжившего в Новгороде[148], где и помещают Аллогию исландские источники. То есть применена схема КЗ – сыновья Харальда Прекрасноволосого воспитываются на родине их матерей и в этих же землях впоследствии правят[149].

Поведение Аллогии в отношении Олава очень примечательно – она не только укрывает преступника-чужеземца, но и платит за него виру[150]. Это при том, что здесь же в Новгороде находится близкий кровный родич Олава – брат его матери Сигурд Эйриксон. Сигурд служил в дружине княгини[151] и наверняка был человек не бедный. По логике событий, виру должен был уплатить он. Но платит Аллогия, причем за человека, которого, если верить КЗ, видит впервые. Такое вероятно только в случае близкого родства самой Аллогии с Олавом. Возможно ли такое родство?

Из всех жен Владимира, упомянутых русскими источниками, известна только одна скандинавка – Рогнеда, дочь полоцкого князя Рогволода, – мать Изяслава, Мстислава, Ярослава и Всеволода[152] (или только Изяслава, Ярослава и Всеволода[153]). Кроме того, что Рогнеда родом из Скандинавии, она еще и княжеская дочь – необходимое условие для предполагаемой родственницы Олава Трюггвасона. В ПВЛ датой женитьбы Владимира на Рогнеде назван 980 г.[154]. Эта дата утвердилась в историографии. Но А. А. Шахматов еще сто лет назад пришел к выводу, что убийство Владимиром Рогволода и женитьба на Рогнеде произошла в 970 г.[155], т. е. не во время похода из Новгорода в Киев, а во время перехода на только что полученное новгородское княжение. Если Шахматов прав, то Рогнеда была женой Владимира к моменту прибытия Олава на Русь.

С. Кросс[156] и Е. А. Рыдзевская[157] высказывали гипотезу, что за малопонятным именем Аллогия скрывается Рогнеда. Ничего невероятного в этом нет. В "Саге о Ньяле" в рамках одного произведения называна разными именами дочь оркнейского ярла Хледвира, вышедшая за гебридского ярла Гилли – Сванлауг[158] и Нерейд[159]. Причем речь здесь идет о семье, постоянно находившейся в поле зрения исландских сказителей, в то время как Рогнеда прожила большую часть жизни (если не всю) в далекой Руси. Путаница имен таких географически удаленных персонажей типична для исландских саг. Например, в "Саге об Эймунде" братьями Ярицлейва (Ярослава Мудрого) названы Бурицлейв (в действительности Святополк) и Вартилав (видимо, Брячислав Изяславич)[160].

Таким образом ни одно обстоятельство жизни Рогнеды не препятствует ее отождествлению с Аллогией.

Согласно ПВЛ, Рогволод не был наследным князем в Полоцке, т. е. был первым членом своей семьи, управлявшим этим княжеством. Кроме того, подчеркивается его приход "из-за моря"[161]. Это обстоятельство позволяет вести его поиски в Норвегии среди ближайшей родни Олава Трюггвасона. Рогволод – русифицированная форма популярного в Скандинавии имени Регнвальд. Рогнеда – также русифицированное Рагнхильд. Оба эти имени регулярно встречались в норвежских знатных семьях.

Учитывая, что Рогволод был в Полоцке князем, что соответствовало конунгу в Норвегии, а все норвежцы, носившие в середине X века звание конунга, были потомками Харальда Прекрасноволосого[162] (прадеда Олава Трюггвасона), в этой семье и следует искать Регнвальда-Рогволода. На первый взгляд ни один из упомянутых в КЗ Регнвальдов не может быть Рогволодом Полоцким по соображениям хронологии. Но насколько достоверна информация КЗ о родственных взаимоотношениях норвежских конунгов? Среди сыновей Харальда Прекрасноволосого, умершего по разным оценкам с 931 г. по 933 г.[163], КЗ называет Торгисля, который был первым скандинавским конунгом в Дублине[164]. Но Торгисль правил Дублином в 832 – 845 гг.[165], т. е. не мог быть сыном Харальда ни при каких, даже самых фантастических допущениях, хотя какое-то родство между ними отрицать нельзя. Следовательно, информация КЗ о родственных связях в семье норвежских Инглингов не безупречна.

Среди всех известных в этой семье Регнвальдов привлекает внимание Регнвальд Достославный. "Сага об Инглингах" считает его двоюродным братом Харальда Прекрасноволосого, сыном Олава Альва Гейрстадира, внуком Гудреда Великолепного[166]. КЗ – единственный источник, упоминающий Регнвальда Достославного[167]. Из всех обстоятельств его жизни отмечено лишь то, что он был конунгом Вестфольда. Кроме того, Снорри Стурлусон говорит, что именно ему Тьодольв Мудрый из Хвинира посвятил "Сагу об Инглингах"[168]. Тьодольв был скальдом Харальда Прекрасноволосого[169], то есть жил вскоре после смерти Регнвальда Достославного. Однако сведения, приведенные о последнем, отличаются скудностью информации по сравнению с другими персонажами "Саги об Инглингах", даже жившими намного раньше. Не названа мать Регнвальда, не приведены обстоятельства его смерти и не указано место его погребения. И это персонаж, которому посвящена сага? Налицо какая-то путаница. Либо "Сага об Инглингах" не была посвящена Регнвальду, либо последний занимает какое-то другое место в родословной Инглингов. Первое доказать трудно – Снорри Стурлусон упоминает об этом дважды и даже цитирует Тьодольва Мудрого[170].

Что же касается происхождения Регнвальда Достославного, то бросается в глаза наличие в семье Инглингов двух Олавов, носящих одинаковое специфическое прозвище – Альв Гейрстадира, причем оба они были конунгами Вестфольда. Младший Олав Альв Гейрстадира – один из сыновей Харальда Прекрасноволосого и, кроме того, дед интересующего нас Олава Трюггвасона[171]. Не он ли был в действительности отцом Регнвальда Достославного? В этом случае становится объяснимым и все остальное. Создание "Саги об Инглингах" и посвящение ее Регнвальду было, по-видимому, еще при жизни Регнвальда и поэтому сага, естесвенно, не могла содержать сведений о кончине и месте захоронения последнего. Но Регнвальд к моменту создания "Саги об Инглингах" уже имел прозвище Достославный, свидетельствующее о каких-то весьма заметных его деяниях, например, достижение положения конунга. Сага об этом молчит. Это было бы странным в отношении человека, действовавшего в Норвегии или где-то поблизости. Но если Регнвальд прославился далеко от Норвегии, то создатель "Саги об Инглингах" – Тьодольв Мудрый вполне мог слышать его прозвище, но не знать конкретных обстоятельств его жизни. Последнее соображение позволяет видеть в Регнвальде Достославном Рогволода Полоцкого. В этом случае становится понятным поведение Аллогии-Рогнеды в отношении Олава Трюггвасона – она платит виру за члена одного с нею рода норвежских Инглингов, за своего двоюродного брата. Значит, Астрид – мать Олава пробиралась на Русь не только к своему брату Сигурду, но и к дяде Олава – Регнвальду (Рогволоду). Олав попал в Страну Эстов (по Одду Сноррасону) в 966 г. или 968 г., то есть еще при жизни своего дяди (см. таблицу 2).

Возникает вопрос, почему скандинавы помнили о родстве Олава с Сигурдом Эйриксоном, но не помнили о гораздо более почетном для него родстве с Аллогией-Рогнедой? Здесь, видимо, причина в уже упоминавшемся выше скандинавском обычае неравенства происхождения приемных родителей со своим воспитанником[172]. В связи с этим обычаем ни один из русских князей или норвежских принцев на Руси не мог быть приемным отцем Олава. Официально эта роль досталась Сигурду – дяде Олава. О нем, как о воспитателе, и сохранили память исландские источники.

Время создания "Саги об Инглингах" является предметом длительной дискуссии[173]. Учитывая обстоятельства жизни лица, которому посвящена сага, можно предположить ее создание в 60-х гг. Х века. Тьодольв Мудрый был в таком случае скальдом не Харальда Прекрасноволосого, а его внука Харальда Серого Плаща (конунг Норвегии 960 – 975 гг.[174]). В дальнейшем, при длительном устном периоде существования саги, часть текста была утеряна, часть искажена.

Прибытие Рогволода в Полоцк произошло не ранее 944 г., когда был составлен договор с греками, в котором перечислены не только члены киевской княжеской семьи, но и правители (наместники) русских городов[175]. Рогволода-Регнвальда в этом списке нет. Возможно, во время войны с древлянами 945 г. правящий слой "русских" скандинавов существенно поредел и потребовалось привлечение новых сил из Скандинавии. При этом, конечно, предпочтение отдавалось не случайным лицам, а членам семей, имевших традиционные связи с киевской династией. Появление Рогволода в Полоцке – не его личная заслуга, как это можно понять из ПВЛ. Полоцк подчинялся Рюриковичам уже в конце IX века[176], и без ведома киевской династии закрепиться в нем пришельцу из дальних краев вряд ли было возможно. Следовательно, есть основания предполагать и более ранние связи норвежских Инглингов с Русью.

Мать Рогволода-Регнвальда, – жена Олава в норвежских источниках не названа по имени и не указано ее происхождение, что может косвенно свидетельствовать о ее возможном не норвежском происхождении. В связи с этим обращает на себя внимание наличие у потомков Олава Альва Гейрстадира уникального для Норвегии X века имени Трюггви. Так звали сына Олава, отца Олава Трюггвасона и единственного известного сына последнего. Созвучие имени Трюггви некоторым норвежским именам (Сигтрюгг, Отрюгг) может быть результатом трансформации чужого имени в привычную для норвежцев форму. (Сравните: Владимир – Вальдимар[177], Всеволод – Виссевальд[178]). Если имя Трюггви необычно для норвежцев того времени, то можно предполагать его заимствование через брак Олава Альва Гейрстадира (поскольку и отец, и дед, и прадед Олава были женаты на представительницах семей с вполне привычными для норвежцев именами). Подобные заимствования были обычными в то время (см. таблицу 3). Наиболее вероятно, что так звали тестя Олава Альва Гейрстадира – деда Трюггви Олавсона. Поскольку семья Олава имела постоянные связи с Русью, есть смысл поискать похожие имена там.

В связи с этим обращают на себя внимание известные из русских летописей имена Трувор, князь Изборска, умерший в 864 г.[179], и Туры, князь Турова[180]. Причем в последнем случае возможна подгонка имени под название города[181]. Интересно, что Туры единственный раз упомянут летописью именно в связи с Рогволодом Полоцким. Учитывая наличие у Рогволода (Регнвальда Олавсона) брата Трюггви, есть все основания видеть в последнем Туры "Туровского", пребывание которого на Руси, в отличие от брата, было кратковременным и основные события жизни которого произошли в Норвегии. Судя по описанию обстоятельств гибели Трюггви Олавсона, поездки "в восточные страны" для него были делом привычным[182].

В этом случае нет ничего невероятного в идентификации Трувора Изборского и гипотетического Трюггви – тестя Олава Альва Гейрстадира. О том, что у Трувора были потомки, есть известие у польского историка XVI века М. Стрыйковского[183]. Конечно, при этом Трувор не может быть братом Рюрика. Он должен хронологически соответствовать времени деятельности Харальда Прекрасноволосого (их дети вступили в брак между собой). Харальд умер около 930 г., прожив долгую жизнь[184]. Трувор-Трюггви, скорее всего, умер немногим ранее. В 864 г. (дата его смерти по ПВЛ) он, возможно, еще не родился. Присутствие Трувора в летописи чаще пытаются объяснить неправильно понятыми скандинавскими терминами[185]. Но наличие очень близкого по звучанию имени в норвежской семье, связанной с Русью в течении нескольких поколений, оставляет возможность считать его лицом историческим. Не он ли упомянут в договоре с греками 911 г. под именем Труан[186]? Вспомним, что из Изборска[187] (в другом варианте – из Пскова[188]) в 903 г. привел Олег жену Игорю. Хронологически она могла быть сестрою Трувора. Братом Рюрика он не мог быть как по соображениям хронологии, так и по факту брака между представителями их семей. Составители ПВЛ, следуя концепции единства происхождения княжеской власти на Руси, соединили дошедшие до них имена ранних князей в классическую связку – сделали их братьями. ИЛ сообщает о том, что Игорь женился на представительнице рода Гостомысла[189]. Возможно, Трувор – потомок одной из трех, упомянутых ИЛ, дочерей Гостомысла[190]. Хронологически он должен приходиться Гостомыслу правнуком (см. таблицу 4). Весьма вероятно, что Рогволод получил княжение в Полоцке как наследник семьи Трувора. В таком случае Трувор княжил не только во Пскове с Изборском, но и в Полоцке (географически они вполне могли быть единым княжеством). Кратковременное пребывание Трюггви Олавсона ("Туры") на Руси, скорее всего, связано не с Туровом, а со Псковом.

Если Олав Альв Гейрстадира был женат на представительнице семьи, княжившей в русском городе, логично допустить регулярные связи с Русью и самого Олава, хотя источники и умалчивают об этом.

Связанным с Русью было и потомство Бьерна Купца – единоутробного брата Олава Альва Гейрстадира (младшего). Правнук Бьерна – Олав Толстый (Святой), король Норвегии 1013 – 1028 гг., был женат на Астрид, дочери шведского конунга Олава Эйриксона и Эдлы, дочери некого ярла из Вендской земли[191]. Причем инициатором женитьбы был Регнвальд Ульвсон – потомок ладожско-новгородской династии, потерявший в результате проявленной инициативы ярлство в Вестерготланде[192]. Позднее Олав Святой некоторое время находился на Руси (в Гардарики)[193]. На Руси воспитывался и сын Олава Святого – Магнус Добрый[194].

Сводный брат (по матери) Олава Святого – Харальд Суровый, король Норвегии в 1046 – 1066 гг., тоже служил киевскому князю[195]. Первым браком был женат на Елизавете, дочери Ярослава Мудрого[196], вторым – на Торе, правнучке Трюггви Олавсона[197]. То есть, Харальд Суровый сплел воедино все ветви "русских" норвежцев (cм. таблицу 5).

Потомство третьего единоутробного брата Олава и Бьерна – Рагнара Рюкиль – тоже зафиксированно на Руси. Согласно "Саге об Эймунде", "в Гардарики" служил его внук – Рагнар Агнарсон[198].

Поскольку связь с Русью прослеживается не только у потомства Олава Альва Гейрстадира (младшего), но и у его братьев Бьерна и Рагнара, есть все основания предполагать и более ранние связи этой семьи с восточно-славянскими землями. Причем по линии отца упомянутых братьев – Харальда Прекрасноволосого никаких особых интересов в отношении Руси не наблюдается. Не видно этих интересов и в других ветвях потомства Харальда. Все их действия на "Восточном пути" ограничивались военными походами, и неясно даже, достигали они русских берегов или нет. Исключение – Эймунд Хрингссон, заглавный герой "Саги об Эймунде", служивший русским князьям в период княжеских усобиц 1016 – 1024 гг.[199].

Остается искать связи с Русью семьи матери Олава, Бьерна и Рагнара. Снорри Стурлусон сообщает только ее имя – Сванхильд и имя ее отца – некий ярл Эйстейн[200].

О происхождении других жен Харальда Прекрасноволосого сообщается более подробно: Рагнхильд Могущественная – дочь Эйрика, конунга Йотланда[201], Асхильд – дочь Хринга из Хрингарики, сына Дага[202], Гюда – дочь Эйрика, конунга из Хердаланда[203], Аса – дочь ярла Хакона, сына Грьотгарда[204], Снефрид – дочь финна Сваси[205]. Получается, что Сванхильд – единственная из жен Харальда, о происхождении которой не сказано ничего конкретного. Это обстоятельство позволяет предполагать, что ее отец – ярл Эйстейн действовал где-то за пределами обозреваемой норвежскими скальдами территории. Но по косвенным данным можно предположить какую-то связь семьи ярла Эйстейна с районом Вика (окрестности нынешней столицы Норвегии – Осло). В пользу этого говорит то, что именно здесь правили сыновья Сванхильд. По КЗ, сыновья Харальда Прекрасноволосого воспитывались там, где проживала родня их матерей, и именно те земли они в основном и наследовали[206].

Кроме того, Харальд Прекрасноволосый объявил закон, по которому звание и положение конунгов закрепляется за его прямыми потомками, а его родственники по женской линии имеют право на занятие должности ярла[207]. Последнее обстоятельство позволяет считать отцом Сванхильд некого Эйстейна Грохота[208], потомки которого заняли видное положение при Харальде Прекрасноволосом и его потомках. Из сыновей Эйстейна – Регнвальд Могучий (Мудрый) был ярлом Мера и Раумсдаля, а Сигурд – ярлом Оркнейским[209]. Сравнить карьеру потомков Эйстейна Грохота можно только с семьей потомков ярла Хакона Грьотгардсона и с "герцогом" Гутхормом, управлявшим Виком и Упплендом. Но и Хакон, и Гутхорм были близкими родственниками Харальда Прекрасноволосого по женской линии. Хакон – отец одной из жен Харальда – Асы[210], Гутхорм – дядя Харальда по матери[211]. Вряд ли кто-либо мог занять соответствующее положение не будучи связанным подобным родством с семьей Харальда Прекрасноволосого. Поэтому есть все основания считать ярла Эйстейна, отца Сванхильд, одним лицом с Эйстейном Грохотом, родоначальником династий ярлов Оркнейских и герцогов Нормандских (см. таблицу 6). Вспомним, что один из членов оркнейской династии – Регнвальд Брусарсон (ярл в 1038 – 1046 гг.) – также служил какое-то время русским князьям[212]. Не исключено, что и эта семья имела на протяжении всего Х века регулярные связи с Русью, но биографии оркнейских ярлов недостаточно подробно освещены источниками чтобы проследить это. Случай с Регнвальдом Брусарсоном привлек внимание благодаря тому, что Регнвальд сопровождал Харальда Сурового.

Один из членов этой семьи, родоначальник герцогов Нормандии, – Хрольв Пешеход[213]. Сага о нем сообщает какие-то маловразумительные сведения, из которых можно понять лишь то, что Хрольв какое-то время действовал в Гардарики (Руси), и конкретнее, в Альдейгьюборге (Ладоге)[214]. Учитывая характер деятельности родственников Хрольва, можно предполагать, что и он какое-то время служил князьям русских городов. В договорах Олега с Византией 907 г. и 911 г. среди русских послов показан некий Рулав[215]. Не идентичен ли он Хрольву Пешеходу? Интересно, что "Сага о людях из Лаксдаля", в противоречие другим источникам, называет Хрольва Пешехода сыном Бычьего Торира – херсира в Вике[216], что косвенно свидетельствует о связях этой семьи именно с Виком.

Кроме того, в семье оркнейских ярлов встречались имена, достаточно редкие в норвежских семьях, но отмеченные у "русских" скандинавов: Льот[217] (Лют Свенельдич), Скули[218] (ярл Алаборга в "Саге о Хальвдане Эйстейнсоне"), Хледвир[219] (Хледвер – отец ладожской королевы Исгерды в той же саге). Надо также учесть, что именно на Оркнейских островах пыталась сначала укрыться мать Олава Трюггвасона – представительница клана "русских" норвежцев[220].

О происхождении Эйстейна Грохота сообщает шведский историк XVIII в. О. Далин со ссылкой на "Перингскиольдово родословие". Отцом Эйстейна был некий Хальвдан, фюлькский и морской конунг, дедом – Эйстейн, фюлькский конунг в Норвегии, прадедом – знаменитый Сигурд Кольцо, верховный конунг Швеции и Дании[221], персонаж многих саг и родословий. Предки Сигурда Кольцо неоднократно перечисляются в сагах: отец – Рандвер, дед – Радбард. Последний был вторым мужем Ауд, дочери знаменитого Ивара Приобретателя[222]. О. Далин называет Радбарда конунгом Голмгорда (Новгорода) и сыном Скиры, также конунга Голмгорда[223]. Конечно, Радбард и Скира – персонажи совершенно легендарные (если верить родословным, они жили в VII веке), информацию о которых невозможно проверить по независимым источникам, но сам факт упоминания в качестве правителей Хольмгарда (Новгорода) предков семьи, действительно связанной с Русью на протяжении всего Х века, скорее всего, свидетельствует и о более ранних связях определенного скандинавского клана с восточно-славянскими или восточно-балтийскими землями (см. таблицу 6).

Кроме того, семья Сигурда Кольцо владела и районом Вика в Норвегии. То есть теми самыми землями, где правили почти все "русские" норвежцы. Именно на этот район ("Раумарики и Вестфольд до Гренмара, а также Вингульмерк и вся страна к югу оттуда") претендовал шведский король Эйрик Эймундсон (Победоносный), обосновывая свои претензии тем, что когда-то этими землями владели Сигурд Кольцо и Рагнар Кожаные Штаны (сын Сигурда)[224], которых Эйрик, по всей видимости, считал своими предками. Сын Сигурда и брат Рагнара – Эйстейн, которого О. Далин называет фюлькским конунгом в Норвегии, владел, вероятно, как раз этими районами.

Таким образом, почти все норвежцы из семей конунгов и ярлов, имевшие то или иное отношение к Руси, – члены одного клана, связанного на протяжении жизни десятка поколений с Виком – юго-восточной частью Норвегии. Даже те из норвежских Инглингов, кто не был непосредственно членом "русского" клана, были так или иначе связаны с ним. Харальд Суровый – сводный брат Олава Святого[225] и женат на правнучке Трюггви Олавсона[226]. Эймунд Хрингссон – побратим Олава Святого[227], кроме того – член семьи, правившей в Хрингарики[228] – территории, непосредственно примыкающей к Вику с севера. Жителем Вика был и один из менее знатных "русских" норвежцев – Лодин, отчим Олава Трюггвасона[229].

Многие из "русских" скандинавов, как из семьи Рюрика, так и из норвежцев, были связаны также с Вестерготландом – шведской областью, примыкающей к району Вика с востока. На вестерготландке был женат Игорь Младший[230], там же его сын Регнвальд был ярлом[231]. В Вестерготланде два года мать укрывала Олава Трюггвасона[232]. В Вестерготланде воспитывался Харальд Гудредсон (Гренландец) – отец Олава Святого[233]. Из Гаутланда происходила ладожская королева Исгерда[234] (к сожалению, не ясно, из Вестерготланда или Остерготланда).

"САГА О ХАЛЬВДАНЕ ЭЙСТЕЙНСОНЕ"

Большая группа "русских" скандинавов упомянута только в "Саге о Хальвдане Эйстейнсоне" – приключенческой саге, записанной в середине XIV в.

К сожалению, на русский язык сага не переводилась, опубликованы только краткий пересказ[235] и отдельные цитаты[236]. Поэтому предлагаемый анализ саги и ее персонажей носит самый предварительный характер.

А. Н. Кирпичников датирует события саги XI в.[237], А. Н. Насонов – до середины XI в.[238]. Но ряд положений саги позволяет предположить гораздо более раннюю датировку.

По саге, отец заглавного героя – норвежский конунг Эйстейн, потеряв свои владения в Норвегии, предпринимает поход в Ладогу. Убив ладожского конунга Хергейра, занимает его место[239]. Женой Хергейра, а потом и Эйстейна, была Исгерда – дочь гаутландского конунга Хледвера[240]. В X – XI вв. все норвежцы, имеющие право называть себя конунгами, принадлежали к потомству Харальда Прекрасноволосого[241]. Все остальные роды конунгов были истреблены или изгнаны. Оставшиеся в Норвегии довольствовались положением ярлов[242]. Среди потомков Харальда нет ни Эйстейна, ни Хальвдана, которых можно было бы сопоставить с героями рассматриваемой саги. Не было в этот период конунгов в Гаутланде[243]. Следовательно, действия саги могли происходить не позднее рубежа IX – X вв. То обстоятельство, что в саге не упомянут Хольмгард (Новгород), который фигурирует во многих других сагах, позволяет предположить, что "Сага о Хальвдане Эйстейнсоне" отражает период, когда Новгорода еще не был основан или не занимал ведущего положения в северной Руси. ПВЛ датирует перенос Рюриком своей резиденции из Ладоги в Новгород 864 г.[244]. А поскольку не упомянут и сам Рюрик, события саги следует отнести к периоду не позднее начала IX века.

Археологическая дата основания Ладоги – 750-е гг.[245], следовательно, пребывание Эйстейна и Хальвдана в Ладоге могло быть только в конце VIII – начале IX вв. Именно к этому периоду относится время деятельности Эйстейна Сигурдсона и Хальвдана Эйстейнсона – деда и отца Эйстейна Грохота (см. таблицу 7). Кроме совпадения имен и хронологии соответствуют и другие сведения из "Перингскиольдова родословия"[246]: Эйстейн – фюлькский конунг в Норвегии, Хальвдан – фюлькский и морской конунг.

Конечно, не вся информация саг достоверна. Сочинители саг вообще были склонны преувеличивать роль скандинавов в дальних странах, изображая неудачливых беглецов или рядовых искателей приключений крупными военными вождями или даже конунгами обширных территорий. Но стержневая информация саги – имена и родственные связи героев, факты пребывания в той или иной местности – заслуживает внимательного отношения.

ЗАПАДНЫЕ СЛАВЯНЕ В РУССКО-СКАНДИНАВСКИХ СВЯЗЯХ

Необходимо отметить, что у "русских" скандинавов наблюдаются регулярные связи со славянскими землями по юго-западным берегам Балтийского моря.

С Велиградом – центром бодричей был связан Гостомысл – дед Рюрика и, возможно, прадед Трувора[247].

Олав Трюггвасон, покинув в восемнадцатилетнем возрасте Русь, почти сразу оказывается в Стране Вендов, где женится на Гейре, дочери конунга Бурислава[248]. Обычно Бурислава сопостовляют с польским князем Болеславом[249]. Но, как отметила Т. Н. Джаксон, во время пребывания Олава в Виндланде (80-е гг. X в.), в Польше правил князь Мешко (964 – 992)[250]. Кроме того, в КЗ говорится о том, что владения Бурислава и Гейры находились по морскому побережью[251], куда власть польского князя распространилась несколько позднее (997 г.)[252]. Имя Борислав встречалось в княжеской семье Руяны (Рюгена)[253]. То есть в Буриславе – отце Гейры надо видеть одного из поморских или бодричских князей.

Бывшей женой этого же Бурислава КЗ называет Тюри – последнюю жену Олава Трюггвасона. Она была дочерью датского конунга Харальда[254]. Вряд ли здесь речь идет об отце Гюды, который, по КЗ, был недееспособен уже во время первого брака Олава (ок. 983 г. – ок. 986 г.)[255]. Бывший же муж Тюри был активным участником событий, происходивших много позднее (999/1000 г.)[256]. Возможно, имя Бурислав у исландцев имело характер нарицательного для князей Земли Вендов[257].

Из Вендской земли происходила Эдла – мать Астриды, жены Олава Святого[258]. Брак Олава и Астриды состоялся в 1018/19 г.[259]. В КЗ подчеркнуто, что родичи Астриды в Земле Вендов были язычниками[260]. Следовательно, речь не может идти о Польше, принявшей крещение еще в 966 г.[261]. Прибалтийские же славяне, как известно, в начале XI в. продолжали придерживаться языческого культа[262].

Обращают также внимание имена братьев Ярицлейва (Ярослава Мудрого) в "Саге об Эймунде" – Бурицлейв (Святополк) и Вартилав (Брячислав)[263]. Имена совершенно не встречающиеся у русских князей, но известные у славян южных берегов Балтики. Борислав – в руянской семье, Вартилав (точнее – Вартислав) – в поморских[264]. Очевидно, исландские сказители, не зная как звали братьев Ярослава, присвоили им наиболее привычные для себя славянские имена. Таковыми оказались поморские, что дополнительно свидетельствует о связях Поморья с Норвегией.

Связи, в том числе и родовые, клана "русских" норвежцев с Поморьем, наверняка не ограничивались вышеприведенными случаями. Источники донесли лишь небольшие фрагменты общей картины. О наличии таких связей еще в период заселения Норвегии в IV – V вв. выходцами из Германии свидетельствуют названия фюльков юго-западной Норвегии – Ругаланд и Хердаланд, соответствующие названиям племен Центральной Европы[265].

В связи с этим вызывают интерес имена родоначальников клана "русских" норвежцев – "конунгов Голмгарда" Радбарда и Скиры[266]. Оба имени необычны для скандинавов. Радбард может соответствовать фризскому имени Радбод[267] или славянскому Ратибор. Последнее встречалось как раз в поморских княжеских семьях[268].

Скира – скорее не имя, а эпоним. Германское племя с таким названием известно в V – VI вв., когда они выступали союзниками Атиллы и федератами в Римской и Византийской империях. Наиболее известным из скиров был Одоакр, низложивший в 476 г. последнего императора в Риме и шестнадцать лет (до 493 г.) удерживавший под своей властью всю Италию[269]. Судьба скиров тесно переплеталась с судьбой ругов (рогов) и раннесредневековые историки часто их путали[270]. Руги в первые века нашей эры обитали по южным берегам Балтики[271]. До сих пор их имя сохранилось в названии крупного острова у берегов Мекленбурга – Рюген (славянская Руяна).

Не был ли родоначальник "русских" норвежцев Радбард выходцем из "Ругии" – южных берегов Балтики? В средневековых источниках понятия руги (роги) и русы (рось) были взаимозаменяемыми[272]. Видимо, изначально Радбард именовался родословием "конунгом ругов и скиров". В дальнейшем, при отмирании памяти о скирах, произошла трансформация в "конунга Руси, сына Скиры". Еще позднее Русь была вытеснена более привычным для скандинавов Хольмгардом.

Родовые связи норвежцев с бодричами и поморянами прервались в начале XI века, когда в Норвегии (особенно среди правящего слоя) утвердилось христианство, а "венды" остались язычниками.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, анализ рассмотренных источников, позволяет выявить ряд особенностей русско-скандинавских связей.

Первое. В течении всего X в. и в начале XI в. все "русские" скандинавы, происхождение которых удалось установить, были тесно связаны между собой родовыми и другими отношениями. Никаких случайных искателей приключений среди скандинавов, находившихся на Руси в этот период, не наблюдается.

Второе. Данные "Саги о Хальвдане Эйстейнсоне" и "Перингскьельдова родословия" позволяют предположить, что связи с Русью определенных скандинавских семей имеют и более давнюю традицию, уходящую, возможно, к временам основания Ладоги (середина VIII в.). В этом случае логично видеть и в скандинавах, зафиксированных на Руси еще в конце IX в. (Рюрик, Аскольд, Олег), также продолжателей этой традиции.

Третье. Территориально все "русские" скандинавы были тесно связаны с небольшим регионом, охватывающем юго-восточную Норвегию (Вик) и Вестерготланд. Весьма вероятно, что именно отсюда и вышли русские княжеские семьи скандинавского происхождения.

Четвертое. Выявляются связи "русских" скандинавов с юго-западным побережьем Балтики, населенным славянскими племенами бодричей и поморян. Характер истоков этих связей пока неясен. Скандинавы могли использовать Поморье как промежуточную базу по пути на Русь. Но могли и идти по следам западных славян, проложивших маршрут в северные русские земли раньше скандинавов.

1 Коновалов Ю. В. Русский княжеский дом в середине X века // ИГ. 1994. Вып.4. С.86-97.

2 ПСРЛ. Л., 1989. Т.38. С.16-17.

3 Там же. С.16.

4 Там же.

5 Там же. С.17-23.

6 Татищев В. Н. История Российская с самых древнейших времен. М., 1994. Т.1. С.110.

7 ПСРЛ. Т.38. С.16.

8 Татищев В. Н. Указ. соч. С.117.

9 Рыдзевская Е. А. Древняя Русь и Скандинавия в IX-XIV вв.: Материалы и исследования. М., 1978. С.86.

10 СИЭ. М., 1967. Т.10. С.339.

11 ПСРЛ. Т.38. С.23.

12 Там же. С.28.

13 Там же. С.28-34.

14 Коновалов Ю. В. Указ. соч. С.91.

15 ПСРЛ. Т.38. С.25.

16 Коновалов Ю. В. Указ. соч. С.91.

17 ПСРЛ. Т.38. С.25.

18 Коновалов Ю. В. Указ. соч. С.92.

19 Татищев В. Н. Указ. соч. С.111.

20 ПСРЛ. Т.38. С.25.

22 ПСРЛ. Т.38. С.25.

23 Коновалов Ю. В. Указ. соч. С.91.

24 ПСРЛ. Т.38. С.28-29.

25 Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908. С.106 и следующие

26 Лев Диакон. История. М., 1988. С.76.

27 Коновалов Ю. В. Указ. соч. С.92.

28 Коновалов Ю. В. Указ. соч. С.93. (Konovalov Yu. V. Op. cit. P.93.)

29 Лев Диакон. Указ. соч. С.78.

30 ПСРЛ. Т.38. С.38.

31 Там же.

32 Шахматов А. А. Указ. соч.

33 ПСРЛ. Т.38. С.38.

34 Там же. С.37.

35 Коновалов Ю. В. Указ. соч. С.93.

36 Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе. М., 1993. С.119.

37 Снорри Стурлусон. Круг Земной. М., 1980. С.100.

38 Там же. С.101.

39 Там же. С.100-101.

40 Там же. С.132.

41 Сага об Эймунде // Рыдзевская Е. А. Указ. соч. С.89-104.

42 Там же.

43 Снорри Стурлусон. Указ. соч. С.203.

44 Там же. С.235.

45 Коновалов Ю. В. Указ. соч. С.87.

46 Снорри Стурлусон. Указ. соч. С.235.

47 Рыдзевская Е. А. Указ. соч. С.53.

48 ПСРЛ. СПб., 1846. Т.1. С.20.

49 История Норвегии. М., 1980. С.135.

50 Снорри Стурлусон. Указ. соч. С.335.

51 Рыдзевская Е. А. Указ. соч. С.44.

52 История Норвегии. С.142-143.

53 Снорри Стурлусон. Указ. соч. С.411.

54 История Норвегии. С.143.

55 Снорри Стурлусон. Указ. соч. С.402.

56 Stokvis A.-M.-H.-J. Manuel d'histoire de genealogie et de chronologie de tous les etats du globe. Leide, 1889. T.2. P.287.

57 ПСРЛ. Т.38. С.64.

58 Воронцов-Вельяминов Б. А. К истории ростово-суздальских и московских тысяцких // История и генеалогия. М., 1977. С.124-139.

59 Глазырина Г. В. Alaborg "Саги о Хальвдане, сыне Эйстейна". К истории русского Севера // Древнейшие государства на территории СССР. 1983. М., 1984. С.200-208.

60 См. далее.

61 ПСРЛ. Т.38. С.20, 25-26.

62 Ловмяньский Х. Рорик Фрисландский и Рюрик Новгородский // Скандинавский сборник. VII. Таллин, 1963. С.221-227.

63 Беляев Н. Т. Рорик Ютландский и Рорик начальной летописи // Сборник статей по археологии и византиноведению. Прага, 1929. Т.3. С.244.

64 Крузе Фр. О происхождении Рюрика // ЖМНП. 1836, январь. С.43-73.

65 Левченко М. В. Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956. С.42.

66 Последние работы на эту тему: Пчелов Е. В. Легендарная и начальная генеалогия Рюриковичей // ЛИРО. М., 1994. Вып.2. С.27.; Азбелев С. Н. Обзор источников о происхождении Рюрика и версия о его славянских предках // ИРГО. СПб., 1994. Вып.1. С.46.

67 ПСРЛ. М., 1994. Т.39. С.6.

68 Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; Л., 1947. С.306.

69 Татищев В. Н. Указ. соч. С.108, 110.

70 Там же. С.108.

71 Там же.

72 Там же.

73 Рыдзевская Е. А. Указ соч. С.86.

74 Там же. С.143-151.

75 Татищев В. Н. Указ. соч. С.108.

76 ПСРЛ. Т.38. С.16: "...умре Синеусъ и братъ его Труворъ, и приа всю власть Рюрикъ одинъ".

77 Татищев В. Н. Указ. соч. С.108.

78 Там же. С.110.

79 Там же.

80 Dworzaczek W. Genealogie. Warszawa, 1959. Tabl.81.

81 Ронин В. К., Флоря Б. Н. Государство и общество у полабских и поморских славян // Раннефеодальные государства и народности. М., 1991. С.117.; "Великая хроника" о Польше, Руси и их соседях XI – XIII вв. М., 1987. С.156.

82 Слово о полку Игореве // Изборник. М., 1969. С. 206-207.

83 Dworzaczek W. Op. cit. Tabl.82.

84 "Великая хроника"... С.65, 66, 187, 195.

85 Гельфердинг А. Ф. История балтийских славян. СПб., 1874. Т.4.

86 Тржештик Д. Возникновение славянских государств в Среднем Подунавье // Раннефеодальные государства и народности. М., 1991. С.79-80.

87 Dworzaczek W. Op. cit. Tabl.81.

88 Annales Fuldenses // MGH. Scriptores. Hannoverae, 1826. T.1. P.364.

89 Ронин В. К., Флоря Б. Н. Указ. соч. С.117.

90 Иордан. О происхождении и деяниях гетов. "Гетика". М., 1960. С.194. Прим.65.

91 ПСРЛ. Т.38. С.16.

92 Коновалов Ю. В. Указ. соч. С.91.

93 Там же. С.88, 91.

94 Рапов О. М. Когда родился великий киевский князь Святослав Игоревич? // Вестник Московского университета. Серия 8: история. 1993. №4. С.92-96.

95 Коновалов Ю. В. Указ. соч. С.91.

96 ПСРЛ. Т.38. С.33, 35, 37.

97 Татищев В. Н. Указ. соч. С.111.

98 Литаврин Г. Г. Путешествие русской княгини Ольги в Константинополь // Византийский временник. 1981. Т.42. С.42.

99 Снорри Стурлусон. Указ. соч. С.30.

100 Там же. С.34.

101 Там же. С.36.

102 ПСРЛ. Т.38. С.35.

103 Слово о полку Игореве. С.208-209.

104 Коковцев П. К. Еврейско-хазарская переписка в X веке. Л., 1932. С.65-66.

105 Кузьмин А. Г. Падение Перуна. Становление христианства на Руси. М., 1988. С.153.

106 Снорри Стурлусон. Указ. соч. С.51, 52-53, 55, 64.

107 Baumgarten N. de. Genealogie et mariages occidentaux des Rurikides Russes du X au XIII siecle. Roma, 1929. Table I.

108 Ibid. Table IX.

109 Коновалов Ю. В. Указ. соч. С.91.

110 Кузьмин А. Г. Указ. соч. С.153.

111 История Венгрии. М., 1971. Т.1. С.82-83.

112 Кузьмин А. Г. Указ. соч. С.65-66.

113 Татищев В. Н. Указ. соч. С.118.

114 ПСРЛ. Т.38. С.25.

115 Коновалов Ю. В. Указ. соч. С.93.

116 СИЭ. М., 1974. Т.15. С.919-920.

117 Татищев В. Н. Указ. соч. С.372.

118 ПСРЛ. Т.38. С.25.

119 Раткош П. Великая Моравия – территория и общество // Великая Моравия, ее историческое и культурное значение. М., 1985. С.86-87.

120 Кузьмин А. Г. Указ. соч. С.153.

121 Коновалов Ю. В. Указ. соч. С.91.

122 Снорри Стурлусон. Указ. соч. С.203; Далин О. История Шведского государства. СПб., 1805. Ч.1. Кн.1. С.800.

123 Снорри Стурлусон. Указ. соч. С.216.

124 Там же. С.65.; Рыдзевская Е. А. Указ соч. С.44.

125 Сага об Эймунде... С.104.

126 ПСРЛ. Т.1. С.20.

127 Снорри Стурлусон. Указ. соч. С.235.

128 Джаксон Т. Н. Указ. соч. С.141.

129 Снорри Стурлусон. Указ. соч. С.229-230

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Свенельд (Стейнкель) – князь уличей и древлян[25]. Погиб в Болгарии в 971 г.[26]. Сын Акуна[27].

Как это согласуется со сведениями ПВЛ о том, что Свенельд избежал печенежской "ловушки" и еще был жив в 975 г.? wink.gif Интересно, кто "лажанул": Лев Диакон, Нестор или Ю.Коновалов? smile.gif

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Как это согласуется со сведениями ПВЛ о том, что Свенельд избежал печенежской "ловушки" и еще был жив в 975 г.? wink.gif Интересно, кто "лажанул": Лев Диакон, Нестор или Ю.Коновалов? smile.gif

Скорее Коновалов. Там у него много чего выдуманного.

Откуда известно, что Игорь Младший брат Ольги? Нигде такого в источниках не читал.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Скорее Коновалов. Там у него много чего выдуманного.

И не только там. В его генеалогических таблицах тоже полно информации в стиле "фэнтэзи". user posted image Но Игоря Младшего почему-то нет. wink.gif

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Сомнительные знания у автора по сагам. Он утверждает что

Хрольв Регнвальдсон (Пешеход) – знатный норвежец, действовавший какое-то время на Руси[9]. Герцог Нормандии 911 г. – 927 г.[10].

В Гардарики правил Хрольф Пешеход , который был сын Стурлауга , правителя Хрингарики а не Регнвальда. О чем прямо говорит Сага о Хрольфе Пешеходе. Хрольф был женат на Ингегерд , дочери Хрегвида , сына Скули, правившим в Алаборге ,который в Гардарики. Женившись на Ингигерд ,Хрольф был выбран жителями в Гардарики , конунгом.

Элементарное незнание автором скандинавских Саг.

Изменено пользователем Belun

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Регнвальд Ульфсон был родственником Ингигерд, дочери конунга шведов Олафа по линии " дети сестер". Сам Регнвальд в традиции скальдов имеет прозвище (кеннинг) Ульф. Его сыновья от брака с Ингибьерг были Ульф и Эйлиф. Мадам Ингибьерг была дочерью Трюггви , сына Олафа , сына Харальда Харфагри, первого конунга объединенной Норвегии и поэтому являлась потомком рода Инглингов. С другой стороны мадам Ингибьерг была потомком Рагнара Лодброка по линии Алов , дочери Рагнара ,который был прямым потомком Радбарта , конунга Гардарики.  В 1026 году Ульф и Элиф возглавят войско шведов и разобьют объединенное войско данов и англов. Об  этом сообщают англо-саксонские  хроники и Генрих Хантингдонский в "Истории английского народа" 12 века .Величайшая битва о которой скандинавы предпочитают умалчивать ,а не очень толковые ученые смешивать эту битву Ульфа и Элифв с битвой на реке Хельга.  Впоследствии, Элиф, сын Регнвальда, потомок Инглингов и Рагнара Лодброка  будет жить в Руси и оборонять Русь от ее врагов вместе с Харальдом Суровым , будущим конунгом Норвегии. Время событий конец 10 и первая половина 11 века.

Изменено пользователем Пирунсон

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас