Генеалогия князей Черниговского дома

[Cyrus Alexios 36]

Традиционные версии родословий потомков черниговских князей, восходящие к "Государеву родословцу" 1555 г. и "Бархатной книге" 1686 г., в своей основе полагают происхождение всех многочисленных ветвей этого дома от всего лишь одного прародителя - Великого князя Киевского и Черниговского Св.Михаила Всеволодовича, погибшего в Орде в 1245 году. Долгое время эти родословные не подвергались сомнениям, хотя внимательное знакомство с росписями сразу же вызывает закономерные вопросы.

Во-первых, версии "Бархатной книги" не подтверждаются другими источниками. К примеру, из шести сыновей Св. Михаила, указанных в родословных, лишь двое, Ростислав и Роман, упомянуты в летописях. При этом, хорошо известный по событиям 1229-1245 г. Ростислав, родословным не известен, а Роман Старый "Брянскый", при критическом анализе источников, тоже не может считаться сыном Св.Михаила.

Во-вторых, хронология родословных довольно сильно "хромает". Якобы внуки Михаила Всеволодовича действуют, в лучшем случае, через 100 лет после смерти своего деда (Андрей Мстиславич Козельский), а правнуки - через все 200 (Дмитрий Всеволодович Шутиха). Убитый при штурме Козельска малолетний князь Василько внезапно оказывается правнуком (!) того же самого Св. Михаила. "Шитье белыми нитками" видно невооруженным взглядом.

"Масла в огонь" подлили публикации во второй пол. XIX в. ныне широко известного "Любецкого синодика", из которого следовало, что далеко не все члены Черниговского дома известны родословным. Несмотря на публикацию в 1892 г. актуальной до сих пор монографии Р.В. Зотова "О черниговских князьях по Любецкому синодику и о Черниговском княжестве в татарское время", версии официальных родословных остались в целом непоколебимыми. Сомнения, высказанные по этому поводу некоторыми историками (к примеру, М.С.Грушевским), привели лишь к тому, что генеалоги занялись "модернизацией" сведений "Бархатной книги".

Поэтому у Долгорукова, Петрова и Власьева появляются никогда не существовавшие "вставные" Иваны и Константины, Всеволод Тарусский "расчленяется" на Всеволода Орехву и Всеволода Шутиху, и т.д. Даже Н.Баумгартен, который в эмиграции не только выдвинул, но и обосновал ошибочность вышеуказанных "генеалогических" теорий, еще в 1907 г. "вставлял" "недостающие поколения" в родословие Мезецких.

В Советское время никто из историков не подвергал сомнению сложившееся еще в 19 в. мнение, поддержанное толстенными фолиантами "корифеев". Работы Баумгартена, по сути, так и остались неизвестны широкому кругу исследователей. Более того, на основании родословных росписей делались "глубоко научные" выводы типа: "Княжеским доменом Михаила были территории, на которых позже возникли т.н. "Верховские княжества", так как эти земли он завещал своим сыновьям" (и ссылка на Долгорукова ).

Но были и "лучи света в темном царстве". В 1986 г. М.Е.Бычкова в своей монографии "Состав класса феодалов России в XVI в.: Историко-генеалогическое исследование" ввела в научный оборот т.н. "Сборник Дионисия Звенигородского", документ нач.16 в., в котором впервые потомком черниговских Рюриковичей Дионисием (в миру князь Данила Звенигородский) была "озвучена" легенда о происхождении черниговских выходцев на службе в Москве от Св. Михаила Всеволодовича. В недавней статье Белевский историк Роман Беспалов подробно разобрал механизм возникновения этой легенды («Новое потомство» князя Михаила Черниговского по источникам XVI-XVII веков (к постановке проблемы) ), и ее распространения среди различных по происхождению родов - потомков черниговских Ольговичей. Скептицизм в отношении "официальной версии" был не так давно высказан и таким "корифеем", как В.А.Кучкин. Нельзя не согласиться и с мнением известного специалиста по княжеско-боярской генеалогии А.В.Кузьмина, высказанного им в одной из последних статей:

Внимательное изучение родовых помянников разных ветвей потомков черниговских Ольговичей, сохранившихся в древнерусских синодиках и их списках в конце XIV-XVIII в., заставляет нас с сомнением относиться к творчеству авторов "Государева родословца 1555 г. и Бархатной книги 1686-1688 гг. Согласно их версии, все известные фамилии Ольговичей, служившие в Русском государстве, Великом княжестве Литовском и Речи Посполитой в XIV-XVIII вв. оказываются потомками всего одного человека - киевского и черниговского великого князя Михаила Всеволодовича. Между тем, в синодиках упоминаются имена многих князей середины XIII-XV в. из династии Ольговичей, которые не были его прямыми потомками (выделено мною - C.A.). В будущем эта важная тема должна стать предметом отдельного исследования.

А чего, собственно, ждать будущего? Начнем, пожалуй...

[Cyrus Alexios 36]

Возвращаясь к Любецкому синодику. Под этим назаванием подразумевают, как правило, не весь синодик, а помянник черниговских (и некоторых других) князей в составе сборника поминальных записей. На сегодняшний день известно три редакции данного источника. Первая редакция известна по публикациям Филарета (Д.Гумилевского) и Г.Милорадовича, вторая - по книге Р.Зотова, третья сравнительно недавно была опубликована А.Кузьмуком в составе Синодика Введенской церкви в Ближних Пещерах КПЛ ("Лаврьский альманах", вип.18, Київ, 2007).

Первая редакция т.н. Любецкого синодика (по публикации: Г.Милорадович, Любеч // ЧОИДР, кн.2, М., 1871; с. 30-39):

В. К. Константина Мстислава Черниговскаго, создавшаго церковь Св. Спаса, и Княгиню его, Анастасiю, и сына ихъ, К.Евстафия

[2] В. К. Николу Святослава Черниговскаго, и Княгиню Киликию, и сына ихъ, К. Глеба.

[3] В. К. Георгiя Кiевскаго, во иноцехъ Гаврiила.

[4] В. К. Давыда Черниговскаго, и Княгиню его, Феодосiю, и сына ихъ, В. К. Владимира,

[5] К. Николу Святослава Черниговскаго, и Княгиню его, Анну.

[6] К. Михаила Олега;

[7] К. Святослава Черниговскаго, во иноцехъ Гаврiила, и Княгиню его, Екатерину.

[8] В. К. Бориса Святослава Ольговича.

[9] В. К. Ярослава Черниговскаго, во иноцехъ Василiя, и Княгиню его, Ирину.

[10] В. К. Георгiя Святославича Черниговскаго,

[11] Князя Феодосiя Черниговскаго, и Княгиню его. Евфросинiю.

[12] В. К. Всеволода Данiила Святославича, и Княгиню его, Анастасiю.

[13] В. К. Константина Ольговича Черниговскаго, и сыновъ его, Давыда, Глеба и Александра.

[14] В. К. Пахомiя Глеба Черниговскаго, и Княгиню его, Анастасiю.

[15] В. К. Михаила Всеволодовича, и Болярина его, Феодора, не поклонившихся солнцу и не ходившихъ сквозь куста, убiенныхъ отъ Татаръ.

[16] В. К. Пантелимона Мстислава Черниговскаго, и Княгиню его, Марфу.

[17] К. Бориса Владимира Святославича, и Княгиню его Елену.

[18] К. Бориса Святослава Ольговича, и Княгиню его, Анастасiю.

[19] К. Гаврiила Ярополка Ярославича, и Княгиню его, Василису.

[20] К. Антонiя Володимера Игоревича.

[21] В. К. Святослава Всеволодича Черниговскаго, и Княгиню его, Марiю, и сына ихъ, Бориса.

[22] В. К. Феодора Мстислава Глебовича.

[23] К. Филиппа Володимерича, и Княгиню его, Агафiю.

[24] В. К. Лаврентiя Всеволода Ярополчича Черниговскаго, и Княгиню его, Анастасiю.

[25] К. Симеона Всеволода Черниговскаго, и сына К. Феодора Святослава, убiеннаго отъ Литвы, и Княгиню его, Евфимiю.

[26] В. К. Романа Стараго Черниговскаго, и Княгиню его, Анну, и сына его, Кн. Олега Романовича,

[27] В. К. Черниговскаго, Леонтiя, оставившаго дванадесять темъ людей и прiемшаго ангельскiй образъ, во иноцехъ Василiя.

[28] К. Бориса,

[29] К. Давыда,

[30] К. Андрея,

[31] К. Димитрiя С(вя)тослава.

[32] К. Антонiя Глебовича,

[33] К. Костантiя Михайловича,

[34] К. Акинфа,

[35] К. Романа чернориз.,

[36] К. Iоанна, и Княгиню его, Феодосiю.

[37] К. Димитрiя Черниговскаго, убiеннаго отъ Татаръ за Православную Веру, и Княгиню его, Мамелфу.

[38] В. К. Михаила Дмитрiевича Черниговскаго, и Княгиню его, Марфу,

[39] К. Феодора Дмитрiевича.

[40 ] Кн. Василiя Козельскаго, убiеннаго отъ Татаръ за Православную Веру.

[41] К. Андрея Волынскаго, и Княгиню его, Елену.

[42] В. К. Михаила Александровича Черниговскаго.

[43] В. К. Романа Михайловича Черниговскаго, убiенного отъ К. Юрiя Смоленскаго, и сына его, К. Симеона Романовича, и Княгиню его, Марiю Корчевскую.

[44] К. Георгiя Курскаго, и сына его К. Георгiя.

[45] К. Феодора Мстислава Новгородскаго, и Княгиню его, Матрону,

[46] Кн. Константина Давыдовича Новгодскаго, и сына его, Тимофея.

[47] К. Iоанна Романовича Путивльскаго,

[48] К. Константина Романовича,

[49] К. Михаила Романовича, убитаго отъ Литвы.

[50] К. Александра,

[51] К. Василiя чернориз.,

[52] К. Михаила Глуховскаго, и сына его, К. Симеона.

[53] К. Александра Новосильскаго, убитаго отъ Татаръ за Православную Веру,

[54] К. Симеона Александровича,

[55] К. Михаила Всеволодича,

[56] К. Сергiя Александровича.

[57] К. Димитрiя Курскаго, Княгиню его Феодору и сына ихъ К. Василiя, убiеннаго отъ Татар;

[58] Княгиню Всеволожскую, Анастасiю, и сына ея, Ксенофонта, Кн. Корикова.

[59] Кн. Димитрiя Новгородскаго, Княгиню Марiю.

[60] Кн. Iо(а)нна Путивльскаго, страстотерпца и чудотворца, убiеннаго отъ Татаръ за Христiанъ.

[61] Кн. Iоанна Рязанскаго, убiеннаго отъ Татаръ, и Княгиню его, Василису.

[62] Кн. Михаила Андреевича Трубецкаго.

[63] Кн. Юрiя Торускаго.

[64] Кн. Константина Оболенскаго, убiеннаго отъ Литвы.

[65] Кн. Патрикія Давыдовича Стародубскаго, прiимшаго Ангельскiй образъ, и Княгиню его, Елену и сына их, Кн. Iоанна.

[66] Кн. Василiя Рыльскаго.

[67] Кн. Романа Новосильскаго, прiимшаго Ангельскiй образъ,

[68] Кн. Василiя Романовича Новосильскаго.

[69] Кн. Феодора Звенигородскаго, Княгиню его, Софiию, и сына ихъ Кн. Александра.

[70] Вел. Кн. Димитрiя Черниговскаго, и брата его, Кн. Iоанна,

[71] Вел. Кн. Скиригайла.

[72] Кн. Михаила Евнутьевича.

[73] Кн. Давыда Осанковича и Кн. его Алекс. чернориз.

[74] Кн. Iоанна Козельскаго, прiемшаго ангельскiй образъ, и Княгиню его, Агриппину.

[75] Кн. Симеона Юрьевича Торускаго.

[76] Кн. Димитрiя Ольгердовича, и Княгиню его, Анну, сыновъ ихъ, Кн. Михаила, Кн. Iоанна.

[77] Кн. Iоанна Олгимунтовича и Княгиню Агриппину.

[78] Кн. Андрея Оболенскаго,

[79] Кн. Симеона Трубецкаго,

[80] Кн. Давыда Дмитрiевича Городецкаго, и Княгиню его, Марiю.

[81] Кн. Димитрiя Болховскаго, Княгиню его, Анастасiю и сына ихъ, Кн. Василiя.

[82] Кн. Василiя Солмерецкаго, и сына его, Кн. Володимера, Княгиню Елену.

[Cyrus Alexios 36]

Чтобы было наглядно, сделал две схемы. Вот так выглядит происхождение князей Черниговского дома по традиционным версиям, базирующимся на сведениях "Государева родословца" и "Бархатной книги":

А вот такие варианты возникают при изучении данных синодиков (Любецкого, Введенского, Киево-Печерского, Белевского, и других):

Как говорится, "почувствуйте разницу"!

[Cyrus Alexios 36]

В помяннике Введенской церкви имеется любопытный фрагмент, могущий в какой-то мере пролить свет на происхождение хорошо известного по летописям князя Олега Курского (п.у. 1226 г.). Существуют три версии происхождения этого князя - сын Игоря Святославича, сын Святослава Ольговича Рыльского (племянника Игоря), сын Святослава Игоревича, казненного в Галиче в 1211 г.(вкратце об этом - здесь, статья "Олег Игоревич"). В синодике среди имен черниговских князей, живших в первой половине XIII в. читаем ( (Лаврський Альманах, вип. 18, Спецвипуск 7, с.17):

Великого Князя Антония Володимера Игоревича,и Петронеллу (sic!);

Великого князя Ольга Черниговского, в иноцех Павла, Княгиню его Ефросинию.

С первым персонажем все более-менее понятно. Это старший сын знаменитого Игоря Святославича, неудачливый правитель Галича, Владимир-Петр (п.у. 1212 г.). Кто такая Петронелла, непонятно, возможно жена князя, хотя других случаев использования этого женского имени на Руси я не припоминаю. Возможно также, что сводчик просто исказил запись о крестильном имени князя Владимира - Петре.

По-моему мнению, второе лицо - это брат Владимира, Олег Игоревич, и он же - Олег Курский летописей. На этот вывод наводят следующие аргументы: во-первых, место записи; во-вторых, иноческое имя Павел; в-третьих, титулование "Великий князь".

По месту записи, думаю, все понятно, т.к. в синодике довольно часто братья записаны вместе.

С именем несколько сложнее. Из летописи известно крестильное имя князя Владимира - Павел (Ипатьевская, под 1175 г.):

Того же лѣт̑а родисѧ Игорю сн҃ъ и нарекоша имѧ ему Ѡлегъ, а вь крѣщеньи Павелъ

Ранее считалось, что крестильные и иноческие имена князей и княгинь, как правило, не совпадали. Однако, Ф.Успенский привел целый ряд примеров обратных случаев, что говорит об обычности данной практики. Так, и в крещении, и в иноках, Великий князь Всеволод Ольгович носил имя Кирилл, а жена Великого князя Всеволода Большое Гнездо Марфа - Мария. Поэтому, в данном случае иноческое имя Павел служит, скорее, аргументом в пользу Олега Игоревича.

Титулование. По мнению Филюшкина, для князей Южной Руси в 13 в. титул "Великий князь" часто не соответствовал реальному статусу (т.е. "володению" Киевом), а мог, к примеру, указывать на старшинство в роду. В связи с этим, хотел бы привести одно из "татищевских известий":

Олег Игоревич Курский, возвратясь от Калки с малым войском и видя Чернигов без князя, ибо он был старейший в граде, занял оный (История Российская. М.; Л., 1964. Т. 3. С. 443).

Историк, конечно же, ошибся в выделенном фрагменте, нужно читать "старейший в роде", и тогда все становится на свои места. Если Олег Курский был сыном Игоря Святославича, тогда легко объясняются его претензии на Чернигов в 1226 г. и конфликт с Михаилом Всеволодовичем (классический спор "дяди" с "племянником"), а также последовавший за этим конфликтом "парный" брак дочерей Михаила и Олега с сыновьями Константина Ростовского, закреплявший "мир и любовь" между племянником и дядей. Правда, имеется еще сообщение Густынской летописи о смерти Олега Игоревича в 1205 г. Но, как указал О.Творогов, в других летописях аналогичное сообщение говорит о смерти Олега Святославича Черниговского, сына Великого князя Святослава Всеволодовича, который в Густынской превратился в Игоревича.

[Cyrus Alexios 36]

"Копаясь" в Введенском синодике, обнаружил любопытные закономерности в именовании Великих князей черниговских - предков Михаила Святого (+1245) по прямой линии. Объединяет их своего рода "любовь" к "архангельскому" именослову, то есть предки святого князя-мученика крестились и принимали монашеские имена в честь архангелов Михаила и Гавриила.

Родоначальник династии, Олег Святославич (+1115), как известно, в крещении звался Михаилом. Его сын, Великий князь Киевский Всеволод из ряда "выпадает", так как и в крещении, и в монашестве, носил имя Кирилл. Сын Всеволода, Святослав (+1194), также бывший Великим князем, по косвенным источникам, был крещен в честь архангела Михаила, синодики "Любечской группы" дают нам иноческое имя князя - Гавриил. Судя по данным Введенского синодика Гавриилом звался и второй сын Святослава, Всеволод Чермный (но уже в крещении). И, наконец, сын Всеволода, Михаил Святой, также был назван в честь архангела. К сожалению, осталось неизвестным христианское имя Ростислава Михайловича, возможно оно также соответствовало этой своеобразной традиции именования.

Возникает, правда, еще один вопрос. По русской сфрагистической традиции 12-14 вв. княжеские печати, как правило, имели двустороннее изображение патрональных святых - "хозяина" печати и его отца.

Рис.1 Печать черниговского князя Святослава-Николая Ольговича-Михайловича (+1164 г.), по Янину и Гайдукову.

Между тем, насколько мне известно, двусторонних изображений архангелов на русских княжеских печатях не отмечено. Однако, имеется ряд неидентифицированных печатей с изображениями архангела и святого. Возможно, что подобные печати и принадлежали вышеуказанным черниговским князьям, носившим в крещении имена Гавриил Михайлович и Михаил Гаврилович, то есть Всеволоду Чермному и Михаилу Святому. Можно предположить, что в варианте, когда отец и сын были крещены с "архангельскими именами" (Гавриил или Михаил) второе изображение на печати могло принадлежать деду.

[Cyrus Alexios 36]

Еще немного из области сфрагистики и ономастики.

В монографии В.Л.Янин, П.Г.Гайдуков, "Актовые печати Древней Руси X-XII вв." Т. III, М.,1998, по поводу печатей с изображением Св. Пантелеймона читаем (с.53-54):

№№ 233г, 263в, 263 г. До сих пор изображение св. Пантелеймона было встречено в сочетании с изображениями св. Иоанна Предтечи, св. Феодора, св. Стефана. Достоверно известно, что Пантелеймоном в крещении назывался князь Изяслав Мстиславич. Ему, никогда не княжившему в Новгороде, могут принадлежать редкие буллы с изображением св. Феодора, поскольку его отец носил крестильное имя Феодор. У Изяслава было три сына: Мстислав, Ярополк и Ярослав. Княжившему в Новгороде на протяжении пяти с половиной лет Ярославу закономерно отнесены печати с изображением св. Иоанна, которых насчитывается уже 31. Имя Феодора по косвенным данным было выяснено для Мстислава, к новгородскому княжескому столу отношения не имевшему. Возможно, ему принадлежал один из вариантов с изображением св. Феодора (№ 214 или № 215). Для Ярополка оставалось имя Стефан.

Однако, теперь обнаружены единичные буллы, на которых изображение св. Пантелеймона сочетается с изображениями св. Димитрия (№ 233г) и неопознанного по имени архангела (№ 263в). Отсюда следует, что с именем Пантелеймон был крещен не один Изяслав Мстиславич, что предостерегает от каких-либо поспешных атрибуций (выделено мной - С.А.).

Вот прорисовки печатей, о которых идет речь (отсюда):

Думаю, следует согласиться с мнением В.Янина и П.Гайдукова, что обе печати относятся к домонгольскому времени. Удивительно, но в данном случае авторы монографии не привлекли такой источник, как Помянник черниговских князей, известный также как "Любецкий синодик". Этот источник, к примеру, уже привлекался академиком В.Яниным для своих атрибуций (к примеру печатей одного из черниговских князей Ярополка-Гавриила Ярославича). Есть там и князь с крестильным именем Пантелеймон. Так, во всех трех опубликованных списках черниговского синодика (Милорадовича, Зотова, Кузьмука) поминают Великого Кня(з)я Пантелеимона, Мстислава Че(р)ниговского, и Княгиню его Марфу. По мнению всех исследователей данного источника здесь был записан младший сын Великого князя Киевского Святослава Всеволодовича, козельский и черниговский князь Мстислав, погибший вместе со своим сыном в битве на Калке в 1223 году. Учитывая, что по ряду косвенных данных Великий князь Святослав Всеволодович был крещен, как Михаил, то печать с изображениями Св.Пантелеймона и архангела (№ 263 в) могла принадлежать именно его сыну, князю Мстиславу-Пантелеймону Святославичу-Михайловичу. Есть также незначительная вероятность принадлежности указанной печати одному из сыновей Мстислава, носившему имя Гавриил (известное только по синодикам). Помянники упоминают и других сыновей Пантелеймона-Мстислава, в частности в "Введенском синодике" вечная память провозглашается князьям Димитрию, Андрею, Иоанну и Гавриилу Мстиславичам. Имя погибшего вместе с отцом козельского князя уточняет другая запись синодика:

Кн(я)зя Димитрия чер(ниговского), убиенного от татар За православную веру и Кн(я)гиню Его Мамелфу.

Полагаю, что князю Дмитрию Мстиславичу-Пантелеймоновичу можно атрибутировать вторую "загадочную" печать (№ 233г). По-видимому, крестильное имя Пантелеймон было связано не только с волынскими Мономашичами, но и с козельской ветвью черниговских Ольговичей, учитывая летописное упоминание князя Василия Пантелеймоновича, убившего в 1339 г. своего дядю Андрея, а также запись в Введенском синодике какого-то загадочного князя Понтеля, в котором нужно видеть, скорее всего, искаженное переписчиком имя Пантелей (Пантелеймон).