Saygo

Картельное соглашение российских банков

2 сообщения в этой теме

Ю. А. ПЕТРОВ. КАРТЕЛЬНОЕ СОГЛАШЕНИЕ РОССИЙСКИХ БАНКОВ

В конце сентября 1910 г. в Петербурге, в помещении Волжско-Камского банка, представители акционерных коммерческих банков подписали протокол совещания "об установлении единообразных процентных ставок по пассивным операциям". Впервые крупнейшие банки Москвы и Петербурга договорились о проведении согласованной политики на внутреннем рынке капиталов, постановив понизить платежи процентов по вкладам и текущим счетам. "Соглашение по пассивам", как назвала его биржевая пресса, действовало до середины 1914 года. Его история раскрывает интересную страницу соперничества внутри российской финансовой олигархии, приведшего к появлению монополистического союза банков.

user posted image

Помещение Волжско-Камского банка сегодня

user posted image

Здание Волжско-Камского банка. Фото начала XX века

Многочисленные банковские объединения конца XIX - начала XX в., носившие в России название синдикатов (или консорциумов) и создававшиеся для совместного выпуска акций торгово-промышленных фирм, поддержания курса ценных бумаг на бирже, конверсии государственных займов и др., изучались советскими историками{1}. Но пока лишь немногое известно о соглашении 1910 г., уникальном по широте состава участников и масштабам регламентации деятельности банков. Роль Министерства финансов в его подготовке раскрыта В. Я. Лаверычевым, изложившим также основные пункты соглашения{2}. Ниже рассматриваются развитие и причины распада банковского картеля.

Для российских банков начала XX в. характерна необычайно высокая концентрация. Крупнейшие в стране банки Петербурга и Москвы в 1901 г. концентрировали 91% вкладов и текущих счетов, а в 1910 г. их доля увеличилась до 94%{3}. Петербургские банки, развернувшие в провинции сеть своих отделений, с их помощью выкачивали громадные средства из провинциального экономического оборота{4}. Они потеснили и московских банкиров. В 1900-е годы ведущие банки Петербурга основали в Москве собственные отделения и повели безудержную "погоню за вкладами", переманивая клиентов у местных учреждений. При обычной учетной ставке 4 - 4,5% эти отделения нередко предлагали вкладчикам 5 - 6%. Накануне заключения соглашения выходящая в Москве газета Рябушинских, настроенная враждебно по отношению к петербургским "банкирам из чиновников", писала: "Большинство петербургских банков поставило себе единственной целью оттянуть в свои кассы возможно большее количество средств для своих спекулятивных операций с процентными бумагами, сахаром и т. п."{5}.

Взаимная конкуренция в целом неблагоприятно отражалась на приросте ресурсов и лишала банки существенной части прибыли. С января 1909 по апрель 1910 г. пассивы банков Петербурга возросли с 650 млн. до 1 млрд. руб.; но затем на полгода, до вступления соглашения в силу, практически остановились в росте{6}. Зато резко увеличились банковские расходы, главную массу которых составляли выплаты по пассивам. В 1910 г. петербургские банки израсходовали 108 млн. руб., на 24 млн. больше, чем в 1909 году{7}.

Дальнейшее обострение конкуренции грозило новыми потерями. Вопрос об установлении единых норм по пассивам впервые был поднят в 1909 г., когда петербургские банки пытались договориться о единых ставках в отделениях, но пришли к выводу, что без участия банков Москвы конвенция не будет действенной{8}. Те также обсуждали возможность понижения ставок по пассивам. По сообщению московского отделения Русско-Китайского банка, "представители московских банков неоднократно собирались для урегулирования ненормального положения" с процентами по пассивным операциям, но к апрелю 1909 г. эти переговоры еще не дали результата, т. к. одни банки "находятся в исключительном положении благодаря наличности крупных вкладов, другие же страдают от отсутствия таковых"{9}.

user posted image

Граф В. Н. Коковцов

Летом 1910 г. в дело вмешалось Министерство финансов. В. Н. Коковцов предложил петербургским и московским банкам понизить процент{10}, пояснив в интервью, что это вмешательство продиктовано непосредственной заинтересованностью казны: при столь высоких ставках частных кредитных учреждений утрачивается интерес к государственным бумагам с фиксированной доходностью, капиталы переливаются в частные банки{11}. Министерство финансов, как заметил В. Я. Лаверычев, ускорило создание картеля{12}.

В августе - сентябре 1910 г. состоялось несколько совещаний представителей банков. Окончательные условия соглашения были сформулированы в протоколе от 27 сентября, подписанном всеми петербургскими и московскими банками, а также Варшавским коммерческим банком, который, однако, позднее вышел из соглашения, т. к. выяснилось, что другие банки Царства Польского не примут в нем участия.

С сентября в Москве и Петербурге и с ноября 1910 г. в провинции решено было по текущим счетам платить два вида процента - официальный (3%) и льготный (4%) для особо выгодных вкладчиков. К их числу были отнесены клиенты, имевшие на счету постоянный значительный остаток или проводившие в банке все свои операции, а также вообще крупные фирмы. Для вкладов на срок, ценных тем, что клиент не мог изъять вложенный капитал до окончания срока вклада, была утверждена повышенная ставка - 4,75%. Разбирательством возможных недоразумений между участниками соглашения должна была заниматься специальная комиссия во главе с директором Волжско-Камского банка П. Л. Барком{13}.

В первые месяцы после объединения банки были обеспокоены возможностью отлива капиталов. Тревогу вызвала отмеченная в московской биржевой прессе попытка оставшихся вне картеля мелких московских банкиров переманить к себе вкладчиков, подняв ставки по пассивам{14}. Провинциальные отделения Волжско-Камского банка докладывали правлению об опасности конкуренции со стороны местных банков{15}. На совещании в октябре 1910 г. Барк сообщил, что, согласно пожеланиям участников картеля, он обратился к провинциальным банкам с предложением присоединиться к соглашению, но "либо не получил ответа, либо получил отказ". Решено было просить Министерство финансов воздействовать на аутсайдеров. В начале 1911 г. входившие в картель банки вновь высказались "за скорейшее присоединение местных учреждений, т. к. стал заметен отлив вкладов в провинциальные банки". Не полагаясь на чиновников, картель решил оказать давление "путем понижения процентов по текущим счетам этих банков и отказа в переучете векселей их портфеля"{16}. Однако вскоре стало ясно, что "соревнование аутсайдеров едва ли может серьезно угрожать, так как те не смогут отвлечь столько средств, чтобы ощутительно повлиять на участников", и что количество вкладов и текущих счетов, способных "уйти" к аутсайдерам, "не может быть значительным". Действительно, достигнув к середине 1910 г. размера 170 - 175 млн. руб., пассивы провинциальных банков остановились в росте и в течение 1910 г. остались неизменными.

Более насущной оказалась проблема соблюдения норм самими участниками соглашения. Уже в начале 1911 г. "серьезной опасностью" было признано взаимное переманивание вкладов. Условия соглашения пришлось дополнить пунктом о денежных штрафах за превышение ставок, но конкретные размеры санкций не были определены{17}. В конце 1911 г. срок действия соглашения был продлен на полгода{18}, а в середине 1912 г. очередное совещание входивших в картель банков признало целесообразным, несмотря на имевшие место нарушения, сохранить соглашение, "дабы приучить клиентов к установленным нормам". Были подтверждены в качестве обязательных для всех провинциальных отделений "за исключением Царства Польского и Дальнего Востока включая Иркутск" официальная и льготная ставки по текущим счетам. Для облегчения конкуренции с провинциальными банками отделениям было предоставлено право повышать ставки на 1/4%. Одновременно были конкретизированы санкции (штрафы) против нарушителей соглашения. Систему штрафов Московский торговый банк не принял и вскоре вышел из картеля{19}.

Таким образом, к середине 1912 г. банковское объединение организационно оформилось. К нему присоединились шесть новых банков Петербурга и Москвы{20}. К тому времени стали видны и плоды согласованных действий: после некоторой задержки прироста пассивов в 1911 г., связанной с. "привыканием" вкладчиков к пониженным ставкам, 1912 г. принес участникам картеля огромный прирост вкладов. У петербургских банков пассивы по сравнению с 1910 г. увеличились в совокупности на 27%, в Москве - на 57%, при этом петербургские банки заплатили за деньги только на 18% больше, а московские - на 40%{21}, т. е. получили капиталы в возросшем объеме и по более дешевой цене, чем до введения единых норм. Тем неожиданнее оказался шаг московских банков, поставивший объединение на грань краха. В начале 1913 г. Московский банк Рябушинских и Московский купеческий вместе с Московским купеческим обществом взаимного кредита выступили за пересмотр соглашения. На экстренно созванном совещании председатель правления Купеческого банка А. Д. Шлезингер заявил, что соглашение нарушается участниками в отношении ставок по крупным счетам, и внес предложение "предоставить банкам полную свободу в назначении процентных ставок по вкладам и текущим счетам, которые превышают 200 тыс. р."{22}. Московские банкиры ссылались на "изменившиеся условия денежного рынка". Осенью 1912 г. в Москве, по свидетельству прессы, минимальная учетная ставка поднялась с 5,75% до 6,75% и как следствие в начале 1913 г. обнаружилось "сокращение свободной кассовой наличности в банках"{23}. Растущий разрыв между повышенным дисконтом и стабильными ставками по пассивам вызывал недовольство клиентуры и затруднял банкам привлечение капиталов. Чтобы в этих условиях сохранить крупных вкладчиков, не дать им уйти к тем участникам, которые постоянно превышали принятые в картеле ставки, три московских банка и внесли свое предложение. Однако их проект означал фактическую отмену соглашения, т. к. в сфере его действия тогда осталась бы незначительная часть пассивов. На совещании в феврале 1913 г. был принят предложенный петербургскими банками компромиссный вариант: ставка по вкладам свыше 200 тыс. руб. временно увеличивалась до 5 - 5,5%, а по текущим счетам с годичным остатком того же размера - до 4,75%. Повышение ставок отвечало интересам банков Москвы, но только при условии точного соблюдения нового договора. Серьезные сомнения на этот счет высказал на совещании представитель Сибирского торгового банка В. В. Тарновский. В "особом мнении", приложенном к журналу совещания от 5 февраля 1913 г., он писал, что "как предыдущее, так и настоящее соглашение являются фикцией", ибо "подписывающие его представители заранее уверены в неизбежности его нарушения"{24}.

user posted image

Здание бывшего Московского купеческого банка

user posted image

Главный зал Московского купеческого банка. Фото 1906 года

user posted image

Сейф банка. Фото начала 20 века

Денежные штрафы, как показала практика, не могли остановить скрытую борьбу банков за вкладчиков. В 1912 г. отделение Волжско-Камского банка в Воронеже жаловалось правлению, что в разгар хлебной кампании осталось без средств, т. к. вкладчиков переманили воронежские отделения Азовско-Донского и Русско-Азиатского банков, произвольно повысившие ставки. Вслед за тем из Саратова сообщали, что ни одно из отделений петербургских банков в этом городе не придерживается установленных норм, "платят значительно больше 4% годовых, доводя их до 5,25%"{25}. О подобных фактах сообщали и из других мест.

В начале 1914 г. петербургские банки выступили за возвращение к прежним ставкам. Как оказалось, предложенный ими год назад компромисс обернулся к невыгоде самой петербургской группы. При росте пассивов в 1913 г. по сравнению с предыдущим годом на 7%, банкам Петербурга пришлось заплатить за них на 17% больше. В Москве банковские ресурсы увеличились на 9%, а затраты на них - на 12%{26}. При новых ставках петербургские банкиры платили за пассивы намного больше, что никак их не устраивало.

По требованию Петербургского Международного банка, заявившего о необходимости понизить установленные год назад ставки, в марте 1914 г. собралось совещание, на котором обсуждались два вопроса: "Желательно ли сохранение соглашения и желательно ли понижение действующих процентных ставок по пассивам". Представители банков согласились, что, "хотя соглашение и нарушается некоторыми участниками, отказаться от него нельзя ввиду его несомненной пользы"{27}. Однако при обсуждении предложения Международного банка возникла полемика. Петербургские участники картеля ратовали за понижение процента, московские же с ними не соглашались. Первые предлагали вернуться к ставкам, существовавшим до февраля 1913 г., причем еще понизив официальный процент с 3 до 2,5%. Вторые оставили последнее слово за собой, попросив прислать текст журнала совещания в Москву, чтобы на месте решить, "присоединятся ли они к предложению или будут настаивать на сохранении существующих норм"{28}. Вместе с тем в протоколе совещания они сделали оговорку, что для счетов, "признаваемых нами привилегированными", сохраняют за собой "право превышать ставки в пределах, предусмотренных соглашением 5 февраля 1913 г.", и уведомили петербургскую группу, что опубликуют в газетах, ставки, желательные для Москвы.

user posted image

Санкт-Петербургский международный банк. Фото 1910-х годов

Свою позицию московские банки окончательно определили в послании от 17 апреля 1914 года{29}. Признав, что "понижение ставок по пассивам, которые сейчас не соответствуют проценту по активу, необходимо", банкиры Москвы подчеркнули, что такой шаг возможен лишь при условии "строгого соблюдения соглашения всеми участниками". На практике же, говорилось далее, нормы не соблюдаются, несмотря на штрафы и существование комиссии по нарушениям. Претензии были адресованы петербургским банкам - они были теми нарушителями, кто, как сказано в письме, даже при нормах, установленных совещанием 5 февраля 1913 г., отвлекал многолетних вкладчиков повышенным процентом. В послании содержалось предупреждение, что в случае дальнейшего нарушения обязательств петербургской группой московские банки тоже не остановятся перед "отступлением в отдельных случаях от норм соглашения".

В конце мая петербургские банки собрали свое совещание, на котором решили, "оставив соглашение в силе", принять к сведению заявление московских банков и просить их воздержаться от сепаратной публикации ставок{30}. Стало ясно, что банковский картель доживает последние дни.

20 июня 1914 г. правление Волжско-Камского банка получило письмо из Москвы, подписанное представителями Купеческого, Московского, Частного коммерческого, "И. В. Юнкер и Ко " и Учетного банков{31}. Сославшись на "давно замечаемые случаи нарушения, которые происходят и теперь", эти банки сообщили, что оставляют за собой, "для случаев, признаваемых нами исключительными, свободу действий по отношению к размерам процентов по пассивным операциям". Так перед самым началом мировой войны распалось объединение банков Петербурга и Москвы.

История этого картеля показывает, что в годы предвоенного подъема у крупнейших банков России, сконцентрировавших в своих руках огромные денежные капиталы, наметилась тенденция к консолидации действий, выразившаяся в создании банковского объединения. Монополистическое "соглашение по пассивам" принесло финансовым магнатам дополнительные прибыли за счет уменьшения платежей клиентуре, и все же этот союз оказался непрочным. Призванное устранить или хотя бы ослабить конкуренцию на внутреннем рынке капиталов, соглашение на деле плохо соблюдалось. Особенно пренебрегали им петербургские банки, стремившиеся любыми средствами отнять вкладчиков друг у друга и у московских банков. Те, в свою очередь, добивались в картеле таких ставок, которые помогли бы противостоять натиску со стороны петербургских банкиров и сохранить свою торгово-промышленную клиентуру. Уже с середины 1912 г. верх в картеле стали брать центробежные силы, все чаще условия его нарушались, а банки продолжали погоню за вкладами. Канун войны был отмечен новой вспышкой конкуренции на рынке капиталов, приведшей к распаду банковского объединения.

Примечания

1. См.: Бовыкин В. И. Зарождение финансового капитала в России. М. 1967; Гиндин И. Ф., Шепелев Л. Е. Банковские монополии в России накануне Великой Октябрьской социалистической революции. В кн.: Исторические записки. Т. 66; Китанина Т. М. Военно-инфляционные концерны в России. 1914 - 1917. Л. 1969; Шепелев Л. Е. Акционерные компании в России. Л. 1973; Массовые источники по социально- экономической истории России периода капитализма. М. 1979, с. 120 - 160.

2. Лаверычев В. Я. Государство и монополии в дореволюционной России. М. 1982, с. 36 - 37.

3. Подсчитано по: Текущие счета, вклады и задолженность акционерных коммерческих банков за десятилетие с 1901 по 1910 годы. СПб. 1912.

4. Гиндин И. Ф. Русские коммерческие банки. М. 1948, с. 122 - 124.

5. Утро России, 8. IX. 1910.

6. Сводный баланс акционерных банков коммерческого кредита, действующих в России, на 1 января-1 декабря 1909 г. СПб. 1909; то же на 1910 г. СПб. 1910.

7. Число филиальных учреждений, капиталы и прибыли акционерных коммерческих банков. СПб. 1911, с. 22.

8. Левин И. И. Основные тенденции в развитии акционерных коммерческих банков в России. - Известия Общества финансовых реформ, 1912, N 6, с. 18.

9. ЦГИА СССР, ф. 632, оп. 1, д. 166, лл. 174 - 175.

10. Утро России, 8.IX.1910.

11. Финансовое обозрение, 1910. N 25, с. 2.

12. Лаверычев В. Я. Ук. соч., с. 36 - 37.

13. ЦГИА СССР, ф. 595, оп. 2, д. 293, лл. 2 - 2об., 114 - 115. Волжско-Камский банк стал организационным центром картеля.

14. Коммерсант, 5.Х.1910.

15. ЦГИА СССР, ф. 595, оп. 2, д. 293, лл. 3-3об., 5 - 6об.

16. ЦГИА г. Москвы, ф. 120, оп. 1, д. 84, лл. 17 - 18, 30 - 31.

17. Там же, лл. 21 - 22, 32 - 33; Сводный баланс акционерных банков... на 1 июня 1910 - 1 февраля 1911 г. СПб. 1910 - 1911.

18. ЦГИА г. Москвы, ф. 120, оп. 1, д. 68, лл. 155 - 156.

19. ЦГИА СССР, ф. 595, оп. 2, д. 293, лл. 21 - 23.

20. Там же, лл. 10 - 12.

21. Подсчитано по: Русские акционерные коммерческие банки по цифровым данным за 1912 и 1911 гг. СПб. 1913; Текущие счета, вклады и задолженность акционерных коммерческих банков за десятилетие с 1901 - 1910 гг.

22. ЦГИА г. Москвы, ф. 252. оп. 1, д. 463, лл. 7 - 8.

23. Коммерсант, 5.IX; 3. X.1912; 9.II.1913.

24. ЦГИА г. Москвы, ф. 252, оп. 1, д. 463, л. 8.

25. ЦГИА СССР, ф. 595, оп. 2, д. 293, лл. 53, 54, 145.

26. Подсчитано по: Русские акционерные коммерческие банки по цифровым данным за 1913 и 1912 гг. СПб. 1914.

27. ЦГИА СССР, ф. 595, оп. 2, д. 293, л. 124.

28. Там же, лл. 124 - 126.

29. ЦГИА г. Москвы, ф. 120, оп. 1, д. 84, лл. 121об-123.

30. ЦГИА СССР, ф. 595, оп. 2, д. 293, лл. 102 - 102об., 127 - 127об.

31. Там же, л. 107; ЦГИА г. Москвы, ф. 254, оп. 2, д. 1, л. 23.

Вопросы истории, 1986, № 6, С. 173-177.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Русские акции выпуска начала XX века:

[spoil=подЪ катомЪ]

user posted image

user posted image

user posted image

user posted image

user posted image

user posted image

user posted image

[/spoil]

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас