10 сообщений в этой теме

К. А. Панченко. Поджог Каира в 1321 г. и проблема христианского терроризма в Мамлюкском государстве

Статья посвящена анализу межконфессиональных конфликтов в Мамлюкском государстве XIII–XIV вв., связанных с обвинениями христиан в поджогах городов. Преимущественное внимание уделено христианским погромам в Каире 1321 г. и последовавшему за этим катастрофическому пожару в городе. На основании сообщений различных хронистов предпринята попытка выяснить, действительно ли поджоги были делом рук подпольной христианской организации или же каких-то иных сил.

Обращаясь к теме, связанной с мамлюкским Каиром, автор должен признаться, что несколько выходит за традиционные пределы своей компетенции. Оправданием этому может служить разве что поразительная уникальность того феномена, которому посвящена настоящая статья. Как сказал о нем египетский историк аль-Макризи: «И было это из числа происшествий странных и событий редкостных»1. Действительно, за многие века межконфессиональных конфликтов и гонений на зиммиев в мусульманском мире едва ли найдется другой такой случай, когда христиане попытались ответить ударом на удар.

I. Исторические декорации

Итак, что мы знаем о событиях весны – лета 1321 г. в мамлюкской столице?

Самый известный рассказ о происходившем содержится у аль-Макризи (1364–1442) в двух не совсем совпадающих версиях, изложенных в его сочинениях «Китаб аль-хитат аль-макризийя» и «Китаб ас-Сулюк»2. Немногим уступает ему по объему и инфоративности рассказ современника и очевидца событий египетского энциклопедиста ан-Нувайри (1279–1333)3. Общая канва повествования у этих двух авторов схожа, но некоторые эпизоды помещены в разном порядке. В спор-ных случаях мы склонны отдавать предпочтение ан-Нувайри. Другим современником каирского пожара был историк ад-Давадари (ум. после 1335), писавший, впрочем, куда более лаконично4. Мусульманскую точку зрения, представленную этими авторами, любопытно сравнить с ракурсом христианского наблюдателя, коптского летописца первой половины XIV в. Муфаддаля ибн Аби-ль-Фадаиля5.

К сожалению, Муфаддаль тоже не очень многословен, ему явно неприятно было писать о христианском терроризме. Наконец, был еще один историограф — дамасский хронист аль-Бирзали (1337), чьи слова сохранила более поздняя хроника Ибн Касира (1300–1373)6. Из Дамаска пожар Каира виделся не таким апокалиптическим событием, как описывали его египетские авторы, однако краткость аль-Бирзали искупается тем, что он также был современником происходивших событий7. Таким образом, в нашем распоряжении шесть текстов.

Прежде, чем говорить о самом конфликте 1321 г., следует уяснить социально-политический фон эпохи. Как известно, межконфессиональные отношения в Мамлюкском государстве были более напряженными, чем это было свойственно в целом мусульманскому средневековью. Психологические последствия Крестовых походов (которые в XIV в. ни на Западе, ни на Востоке отнюдь не считали завершившимися), настроения многовекового джихада выплеснулись в антихристианских трактатах и проповедях таких властителей дум эпохи, как ханбалитский факих Ибн Таймийя, или в периодически повторявшихся кампаниях чистки государственного аппарата от христианских чиновников и введения других дискриминационных мер в отношении зиммиев8.

Мусульманское общественное мнение склонно было подозревать христиан в политической нелояльности. Зиммиев, в частности, периодически обвиняли в поджогах — плотно застроенные города сиро-египетского региона часто страдали от пожаров9. Так, например, Каир и Фустат много раз горели весной 1265 г.

Народ полагал, что пожары — дело рук христиан, которые мстили таким образом за поход султана Бейбарса на «франков» и разрушение им палестинских церквей — как раз в это время Бейбарс стер с лица земли Кесарию и Арсуф. Вернувшись в Каир, султан повелел предать казни верхушку христианской и иудейской общин города. В последний момент, впрочем, государь помиловал осужденных, но обязал их выплатить в казну, в качестве компенсации ущерба от пожаров, 50 или, по другим данным, 500 тыс. динаров10. Однако события 1321 г. по своему размаху намного превзошли случившееся при Бейбарсе.

В эти годы в Каире правил властный, жестокий и подозрительный султан ан-Насир Мухаммад11. Стабилизировав свою власть, он приступил к масштабным финансово-административным реформам. Некоторые современные историки отзываются об этих мерах очень позитивно12, однако значительная часть тогдашнего египетского общества думала иначе. В стране прошла перерегистрация сельскохозяйственных земель и перераспределение земельных держаний, в результате которого султан сосредоточил в своих руках значительную долю общественного богатства в ущерб мамлюкским эмирам и другим держателям икта13.

Новые правила сбора джизьи, подушной подати немусульман, предписывали эмирам самостоятельно организовывать его на своих землях — и эти средства засчитывались в стоимость икта. Однако закон оставил зиммиям множество лазеек для уклонения от уплаты, которые не в состоянии был отследить слабый фискальный аппарат эмиров. Султанские реформы были непопулярны; особенно критиковали новый порядок уплаты джизьи, который в мусульманских кругах считали заговором коптской бюрократии с целью подрыва благосостояния страны. Напомним, коптские чиновники преобладали в государственной администрации, они проводили перепись земель и сбор налогов, а во главе диванов — министерств стояли новообращенные ренегаты из коптской среды14.

Самой, пожалуй, одиозной фигурой среди них был Карим ад-Дин аль-Кабир, состоявший в должности назир аль-хасс — надзирающего за султанскими имуществами. Учитывая, что султанский домен составлял около 40 % сельскохозяйственных земель Египта, неудивительно, что Р. Ирвин называл эту должность второй по значению в государстве после султана. Помимо налоговых поступлений с земли, Карим ад-Дин ведал государственными монополиями, контролировал импортно-экспортные операции, торговлю зерном, сахаром и тканями, имел собственный бизнес в портах Красного моря. Понятно, что купцы, вынужденные продавать товар казне по твердым ценам или принимать по завышенному курсу порченную монету государственной чеканки, не очень любили Карим ад-Дина и других финансовых администраторов коптского происхождения15.

Карим ад-Дин стал центральной фигурой в потрясениях 1321 г., ненависть к христианам была сфокусирована именно на нем.

Уяснив политический фон событий, следует обратиться к пространственному контексту. Тогдашний Каир, тянувшийся по правому берегу Нила, состоял их двух городских агломераций, каждая с населением около 100 тыс. человек. Фустат, он же Мыср или Старый Каир, был расположен на юге, и аль-Кахира, или Новый Каир, — на севере. Между ними лежало слабо застроенное пространство протяженностью около 1,5 км, в том числе районы Хамра и Канатир ас-Сиба’, примыкавшие к каналу аль-Халидж, который шел параллельно Нилу. Там же, между Фустатом и аль-Кахирой, на отрогах горного массива Мукаттам располагалась Цитадель (кал’ат аль-джебель), султанская резиденция. Фустат вобрал в себя византийский Бабалайун. Именно здесь находились старейшие коптские и православные церкви, в том числе аль-Муаллака, кафедральный собор коптского патриарха. Аль-Кахира представляла собой прямоугольник фатимидских стен, окруженный разросшимися кварталами пригородов; ее пересекала главная улица от ворот Баб-Зувейла на юге до Баб ан-Наср и Баб аль-Футух на севере.

1280px-GD-EG-Caire-Copte074.JPG
Византийская крепость Бабалайун

1280px-Kairo_Ibn_Tulun_Moschee_BW_5.jpg?
Мечеть ибн-Тулуна — древнейшее здание Старого Каира (сер. IX в.) (см. ее местоположение на карте ниже - в самом низу)

Cairo_map_pre1200_byLanePoole.png
Каир до 1200 г.

CairoFustatBrickWall.jpg
Стены Фустата

Saint_Mercurius_killing_Iulian.jpg
Пресловутая фреска с убийством Юлиана Отступника тоже находится в Старом Каире, в церкви Св. Меркурия. Разрыв шаблона - церковь христианского святого с языческим именем да еще и убийцы в мусульманском городе.

Coptic%26Arabic.jpg
Коптские и арабские надписи в Старом Каире

mu1g-115-1.jpg
Генеалогия династии Бахритов

571px-Mihrab-minbar_an-nasir_mohammed.jp
Михраб (ниша) и минбар (кафедра) в мечети Мухаммада I ан-Насира

681px-QalaunMosque1.jpg
Вход в мечеть Мухаммада I ан-Насира


При Салах ад-Дине весь мегаполис, включая оба урбанистических массива и цитадель, был обнесен общей стеной16. Между каналом аль-Халидж и руслом Нила, примерно на широте Цитадели, находился пруд аль-Бирка ан-Насирийа. Пруд этот по повелению султана начали выкапывать весной 1321 г., и именно с ним оказался связан казус белли, спровоцировавший дальнейшие потрясения.

II. Первый акт трагедии

Строительство водохранилища было организовано с максимальным размахом. Каждый из высокопоставленных эмиров получил зону ответственности — участок будущего котлована. Там мамлюкские военачальники выставили атрибуты своей власти — знамена и боевые барабаны. Эмиры направили на земляные работы подчиненных им рабов и солдат, задействовали вольнонаемных землекопов.

В середине зоны затопления стояла весьма почитаемая коптская церковь аз-Захра. Она стала препятствием для дальнейших работ по углублению котлована.

Эмиры обратились за указаниями к султану, и он распорядился обкопать церковь вокруг и оставить как бы висящей в воздухе на шляпке гигантского гриба. Просто срыть церковь было проблематично по юридическим причинам, и власти решили сделать так, чтобы аз-Захра обвалилась сама собой, якобы случайно. Однако планы эти держали в секрете, и эмирские слуги (гиляман аль-умара) осаждали власти, испрашивая разрешение снести мозолившую глаза церковь. Эмиры игнорировали эти просьбы, и тогда разрушительная энергия выплеснулась наружу17.

В пятницу 9 рабиа II 721 г. х. (8 мая 1321 г.), во время пятничной молитвы, когда в зоне котлована никого не осталось, туда ворвалась толпа простонародья. Схватив лопаты, люди с криком «Аллах акбар!» бросились на церковь. Мамлюки забили в барабаны сигнал к атаке, толпа, как писал ан-Нувайри, была похожа на армию, идущую на приступ. Церковь превратили в груду развалин. Христиане, находившиеся внутри, погибли под рухнувшими сводами или были убиты. Попробовав крови, толпа вошла во вкус и двинулась на соседние церкви18. Следующей была разрушена церковь Бу Мина в районе аль-Хамра. В храме хранилось множество драгоценных вкладов, пожертвованных жителями Фустата; все это было разграблено, как и запасы церковного вина. При штурме Монастыря Дев (Каниса-т аль-банат) толпой было убито несколько христиан и захвачено 60 мо-нахинь; монастырь был также разграблен и сожжен 19.

Можно попробовать представить, как все это выглядело в глазах каирских обывателей. Во время пятничной молитвы в мечети аль-Азгар, перед тем, как проповедник взошел на минбар, некий голодранец в толпе стал кричать: «Разрушайте храмы беззакония и неверия, [да пошлет вам] Всевышний Аллах благоденствие, победу и одоление!» Богомольцы сначала удивились, но все поняли, когда вышли из мечети и увидели столбы дыма над горящими церквями и бегущих мимо погромщиков с награбленным добром. Пропагандистское обеспечение погромов было хорошо продумано: людям объяснили, что султан издал указ разрушать мольбища иноверцев, и толпы горожан бросились на каирские церкви20.

Во время той же пятничной молитвы посреди мечети в цитадели некий человек закричал: «Сокрушите церковь, которая стоит в каль’а (Цитадели. —К. П.)!». Излишне объяснять, что христианских храмов не могло быть в султанской резиденции, сердце державы. Кричавший растворился в толпе раньше, чем его успели задержать, и озадаченный султан отправил нескольких сановников разобраться с ситуацией. В одном из кварталов Цитадели действительно обнаружили замаскированную церковь и разрушили ее21.

Церковь в Цитадели была устроена незаконно, и судьба ее была предрешена. Но когда султану донесли, что чернь громит церкви аз-Захра и Бу Мина, он отправил одного из ближайших своих эмиров Айтамиша наводить порядок. На полдороге эмиру сообщили, что погромы начались в аль-Кахире, горят церкви в кварталах ар-Рум, аз-Зувейла и церковь венецианцев. Рассудив, что важнее пресечь беспорядки в густонаселенном центре города, эмир ринулся туда. В это время на другом конце столицы, в Фустате, толпа пошла на церковь аль-Муаллака.

Христиане забаррикадировались внутри, погромщики стали поджигать двери.

Султан из Цитадели смотрел на дымы пожаров с нарастающим бешенством. Он рассылал эмиров с войсками во все очаги беспорядков, однако эмиры, похоже, чувствовали общественные настроения, и не очень торопились. До прибытия войск погромщики успевали разбежаться, кроме тех, кто, как пишет аль-Макризи, не мог этого сделать по немощи. Это были те, кто первыми добрались до запасов вина в разграбленных церквях и теперь лежали пьяными22.

Единственное столкновение мамлюков с каирцами произошло у церкви аль-Муаллака. Вали (градоначальник) Мысра со своими людьми поскакал впереди основных сил, рассчитывая разогнать чернь и отличиться. Чернь, вместо того, чтобы разбегаться, стала забрасывать его камнями, пока вали сам не обратился в бегство. Подоспевшие мамлюки Айтамиша вытащили сабли, намереваясь изрубить мятежников. Однако некий великий алим убедил эмира не делать этого.

Убоявшись последствий, Айтамиш велел убрать оружие и разогнать толпу без пролития крови. Охлос рассеяли, аль-Муаллака была спасена, благодаря чему и сейчас можно любоваться ее резным иконостасом X в. Оставив 50 мамлюков охранять церковь, Айтамиш вернулся в Цитадель23.

Итоги дня были катастрофическими. Аль-Макризи приводит длинный список разрушенных церквей в аль-Кахире, Мысре и окрестностях — в общей сложности 19 храмов24.

Все это происходило, напомним, в пятницу 8 мая. Через два дня прибыл гонец из Александрии с сообщением о беспорядках, происшедших во время пятничной молитвы 8 мая. Толпы простонародья обрушились на христианские храмы города, и, прежде чем мамлюки успели вмешаться, четыре церкви были обращены в руины. Вслед за этим прискакал гонец от губернатора провинции Бухейра с сообщением, что в прошлую пятницу чернь разрушила две церкви в Даманхуре. С другого конца Египта, из города Кус, донесли о разорении в тот же день шести церквей по призыву некоего простолюдина (раджуль мин аль-фукара). Подобные донесения приходили каждый день из самых разных городов, от Асуана до Думьята. Всего во время пятничной молитвы 9 рабиа II за какие-то полчаса-час в Египте было разрушено 60 церквей и монастырей25.

Нетрудно представить, с какой яростью воспринимал эти сообщения султан ан-Насир Мухаммад, осознавший, что в стране существует некое «теневое правительство», действующее параллельно с официальными структурами власти.

Те участники беспорядков, которых сумели задержать, были подвергнуты жестоким казням26. Летописец сообщает, что один из виднейших государственных чиновников назир аль-джейш Фахр ад-Дин, коптский ренегат, будучи мудрым человеком, старался не раздражать мусульманское большинство и всячески успокаивал султана. Карим ад-Дин, напротив, наущал ан-Насира Мухаммада против фанатичного охлоса. Кончилось тем, что назир аль-хасс был отправлен в Александрию на месте подсчитывать ущерб, нанесенный христианам. Эмиры со своей стороны пытались утишить гнев государя, указывая, что произошедшие события по своему масштабу и организованности никак не могут быть делом рук человеческих, но поступки людей направлялись волей Аллаха, разгневанного растленностью и беззакониями христиан27. Сам аль-Макризи, похоже, не воспринимал всерьез этот аргумент и был вполне способен отличить человеческие поступки от актов Божественного вмешательства. Попробуем и мы разобраться, что стояло за погромами 8 мая 1321 г.

III. Попытка осмысления

Фактор исламского религиозного фундаментализма следует отмести сразу — достаточно вспомнить пьяных погромщиков. Мы имеем дело с обычным выбросом социальной агрессии низов. К слову сказать, сословно-классовая природа выступлений четко осознавалась летописцами, именовавшими бунтовщиков «простонародье» (аль-‘амма), «беднота» (фукара), иногда в массе народа особо выделяли люмпен-пролетарские слои — аль-гауга’ («чернь»), аль-хавамиш («хулиганы»). Зачинщик беспорядков в г. Кус начинал свои погромные призывы обращением: «О бедняки!» (йа фукара)28. Р. Ирвин связывает антихристианские бунты 1321 г. с упомянутыми ранее непопулярными реформами29. Однако городские люмпены, как представляется, не были наиболее пострадавшими от реформ группами населения и по определению не способны были координировать свои действия в общеегипетском масштабе. Ясно, что за буйством черни стояли некие серьезные организаторы. Итак, кто?

Хотя целеустремленность и организованность отнюдь не свойственны египетскому национальному характеру, однако в египетском обществе мамлюкской эпохи была своя интеллектуальная элита, способная осмысленно реагировать на возникающие проблемы и имевшая определенные финансовые и организационные ресурсы. Речь идет о сословии улама, служителей исламского культа, значительная часть которых крайне негативно относилась к немусульманским меньшинствам и вполне могла выступить инициатором погромов. Вспомним, кстати, того алима, который предотвратил кровопролитие у аль-Муаллаки. Если попробовать найти персонального вдохновителя беспорядков, то первым, на кого можно подумать, будет ханбалитский факих Ибн Таймийа (1263–1328), вли-ятельный богослов и проповедник крайне фундаменталистского толка, предтеча ваххабитов. Однако у него имеется убедительное алиби: до февраля 1321 г. Ибн Таймийа сидел в заключении в дамасской цитадели, да и после освобождения оставался в Сирии30. Продуктивнее искать не персональных зачинщиков, а задуматься: как яйцеголовые интеллектуалы алимы могли мобилизовать городской охлос? Через какие механизмы?

С наибольшей вероятностью в этой роли могли выступать суфийские братства31. Это были надклассовые всесословные объединения, возглавлявшиеся теми же алимами. Братства представляли собой уже готовые ячейки конспиративной организации и были связаны системой неформальных, но от того не менее прочных контактов. В литературе описаны случаи участия суфийских лидеров Каира в народных движениях, правда, на примере банальных хлебных бунтов32.

Возможно другое предположение об организаторах беспорядков: это могли быть полууголовные квартальные группировки, широко известные в классическую исламскую эпоху под именами футувва, айярун, ахдас33. На примере мамлюкской Сирии, действительно, описаны квартальные молодежные банды зуар, которые занимались воровством, рэкетом, активно участвовали в городских восстаниях и столкновениях мамлюкских эмиров34. На мой взгляд, впрочем, проблематично допустить, что заурядные бандиты способны организовывать акции общегосударственного масштаба.

К теме городских восстаний в Мамлюкском государстве обращались различные авторы. Одни представляли люмпен-пролетариат как слепое орудие в руках мамлюкских эмиров, преследовавших собственные цели. Другие писали о наличии у простонародья своих идейно-политических ценностей и устремлений35. Анализировалось поведение «толпы» в ходе множества переворотов и восстаний, но почему-то никто, насколько известно, не обращался к сюжету погромов 1321 г.

По зрелом размышлении, автор готов склониться к версии о причастности к погромам эмиров из ближайшего окружения ан-Насира Мухаммада. Это был их «ассиметричный ответ» Карим ад-Дину, коптской бюрократии и политике перераспределения икта. Сказанное не отменяет того, что ранее говорилось о суфийских братствах и криминальных группировках как о возможных зачинщиках бунта. Из источников известно, что мамлюкские эмиры «крышевали» те или иные квартальные банды. Существовало тесное переплетение между суфийскими сообществами и группировками зуар36. Так что к майским погромам 1321 г. могли приложить руку все три силы. Правды мы, наверное, никогда не узнаем, однако описанные события заставляют задуматься об адекватности наших представлений о таких вещах как, выражаясь современным языком, «элементы гражданского общества» и пределы «азиатского деспотизма» на средневековом Востоке.

Впрочем, это была только половина истории. Самое интересное стало происходить примерно через месяц.

IV. Второй акт трагедии

Не успел еще закончится месяц рабиа II, как вспыхнул пожар в караван-сарае Фундук аль-Джабан у ворот Баб аль-Бахр и погибло много товаров. Горожане не обратили на это происшествие особого внимания, рассудив, что возгорание случилось по неосторожности. О сгоревшем караван-сарае упомянули только ан-Нувайри и Муфаддаль37, явно связывая его с последующим великим пожаром Каира. Остальные авторы не придали происшедшему большого значения, поскольку то, что началось в середине следующего месяца, затмило все пожары, бывшие на их памяти.

Первые возгорания были отмечены в субботу 15 джумада I (13 июня), горели вакфы госпиталя Маристан аль-Мансури. Огонь потушили к воскресенью, но сразу после этого загорелся квартал ад-Дейлем, где находился дом назир аль-хасса Карим ад-Дина. Сначала сгорел дом накыб аль-ашрафа38 Бадр ад-Дина и еще около 30 домов шерифов и других мусульман. Карим ад-Дин срочно вернулся из Александрии и нашел ситуацию более чем тревожной — сильный ветер, поднявшийся ночью, разнес пламя и непосредственно угрожал дому назир аль-хасса, где хранились значительные казенные ценности. Султан направил на борьбу с огнем нескольких эмиров с мамлюками. Но ветер крепчал, горело уже по всему Каиру. Трудно понять, почему каменные и глинобитные города Востока горели, как солома, но катастрофические пожары, как уже говорилось, действительно, происходили там регулярно. В понедельник сила пламени, как писал аль-Макризи, превысила силы человеческие. Ураганный ветер валил пальмы и топил корабли на Ниле. Люди, сгрудившись в мечетях и завиях, истово молились, думая, что настал Судный день. В наступающих сумерках султан смотрел на горящий Каир с высоты Цитадели, «и то, что увидел он, ужаснуло его», — писал хронист39.

Ибн ад-Давадари вспоминал: «И пришли злые дни, и каждый боялся за жизнь свою и имения свои… И стали христиане утверждать, что огонь этот послан с небес, воображая, будто бы это [кара] из-за разрушения церквей их»40.

Вторник назван был летописцами худшим днем. 24 эмира были брошены на тушение пожаров. Всех верблюдов султана и эмиров использовали для подвоза воды. В ворота аль-Кахиры пропускали только водоносов. Эмиры, наряду с мамлюками и горожанами, своими руками таскали бурдюки и заливали пламя.

Пытаясь остановить распространение огня в квартале ад-Дейлем и вынести казенное имущество из дворца Карим ад-Дина, власти приказали разрушить более 60 домов.

Не успели потушить квартал ад-Дейлем, как в ночь на среду загорелся район аз-Захир Бейбарс за воротами Зувейла. Пламенем было охвачено 120 домов, в том числе торгово-ремесленный комплекс Кайсария аль-фукара. Хаджиб и вали опять прибегли к разрушению зданий. Даже через сто лет, при аль-Макризи, на месте квартала так и оставался выгоревший пустырь. Около полудня пожар был локализован, но запылал дом эмира Салляра в квартале Бейна-ль-касрейн.

Пламя достигало 100 локтей в высоту, если верить летописцам. Тогда впервые поползли слухи, что пожары — дело рук злоумышленников, потому что в месте возгорания нашли зажигательные шнуры41.

Ан-Нувайри писал о толках, ходивших в те дни по Каиру. Одни полагали, что огонь действительно послан с неба; другие считали, что это диверсия внешних врагов; третьи винили в пожарах криминальные элементы, искавшие возможности для грабежа; были и те, кто подозревал в происходившем христиан42.

Меры противопожарной безопасности приняли истерический характер. Власти обязали жителей каждой улицы выкопать водоемы и держать наготове сосуды с водой на случай новых возгораний. Сразу подскочили цены на бочки и кувшины.

Тем не менее ни дня не проходило без новых пожаров. В ночь на четверг загорелся квартал ар-Рум и появились новые очаги огня вне аль-Кахиры. В городе уже в открытую говорили, что пожары устроены христианами в отместку за недавние разрушения церквей, тем более что жертвами огня часто становились мечети и мадрасы43.

В четверг (18 июня) слухи обрели реальное подтверждение. Трое христиан были уличены в поджогах в квартале аль-‘Атуф. Под пыткой они сознались, что ими устроены все прежние пожары. Как ни странно, власти отнеслись к этим показаниям весьма скептически. Арестованные оказались простыми феллахами, которым едва ли по силам было организовать поджог громадного мегаполиса. Признания, вырванные под пыткой, стоили немного. По словам ан-Нувайри, христиан оправдали и отпустили44.

Источник не указывает, какие конкретно инстанции вели следствие и принимали решение, но оно было полностью одобрено султаном, который упорно не верил в слухи о христианском заговоре. Ан-Насир Мухаммад обратил внимание, что многие возгорания начинались с крыш высоких зданий: центр аль-Кахиры был плотно застроен многоэтажными домами и дворцами эмиров. Весьма вероятно, что злоумышленники били из луков по крышам домов зажигательными стрелами. Это могло быть делом рук только профессиональных военных. Султан уже очертил круг подозреваемых: незадолго до того около 70 мамлюков — держателей икта были подвергнуты наказаниям за упущения в управлении своими землями45 (вероятно, нерадение об ирригационных системах). Эти люди вполне могли счесть себя обиженными и попытаться отомстить.

Однако уже на следующий день, в пятницу 19 июня, были схвачены еще четверо христиан, монахов из монастыря Дейр аль-Багль, которые добровольно, не дожидаясь пыток, признались во всем. Они взяли на себя вину за недавние пожары и рассказали о тайной организации христиан, жаждавших отомстить за погромы церквей и наладивших изготовление зажигательных смесей, которыми поджигали каирские мечети.

Арестованные раскрыли многие детали подпольной организации. По их словам, 14 монахов, живших в монастыре Дейр аль-Багль, составили заговор. Один из братии делал горючую смесь. Террористы разделили египетскую столицу на сектора, восемь человек ночами работали в аль-Кахире, шесть — в Мысре. Кстати, полнолуние в тот месяц наступило 10 июня, за две ночи до начала поджогов46. Самое «воровское» время.

Когда стала ясна картина заговора, монастырь Дейр аль-Багль был окружен и все находящиеся там схвачены. Следует пояснить, что «Дейр аль-Багль» — одно из названий монастыря аль-Кусайр на горе Мукаттам, известной православной обители, где в X–XI вв. находилась резиденция александрийских патриархов.

Получалось, что террористический заговор составили православные. Забегая вперед, можно сказать, что организация была куда более разветвленной и смешанной по конфессиональному составу. Православные и коптские монахи явили самую неожиданную форму экуменизма.

Однако в тот момент мамлюкские власти еще не осознали этого. Возможно, они были сбиты с толку валом чистосердечных саморазоблачений. Признаваясь во всех преступлениях, монахи надеялись, что их предадут смерти без долгих пыток. Тем самым они рассчитывали заодно и оборвать нити, которые помогли бы властям выйти на след других участников христианского подполья. Как ни парадоксально, интересы султанской администрации совпали с желаниями обреченных заговорщиков. Ан-Насир Мухаммад всеми способами хотел избежать социального взрыва, не допустить масштабных межконфессиональных столкновений. Очень удобно было «повесить» пожары на кучку православных и объявить, что копты-монофизиты, составлявшие основную массу египетских христиан, не имеют к терроризму никакого отношения47. Поджигателей надо было казнить как можно скорее, пока они не сделали новых признаний48.

В тот же день, в пятницу, четверо террористов были публично сожжены в квартале Салиба около мечети Ибн Тулуна. В городе начались стихийные антихристианские выступления, зиммиев избивали, тех, кто ездил верхом, сбрасывали на землю49.

Организация поджигателей, однако, была куда более широкой и законспирированной, чем это могло показаться в первый момент. На следующий день, когда султан проезжал через аль-майдан аль-кабир— площадь у подножия Цитадели, где огромная толпа скандировала: «Да пошлет Аллах победу исламу!», к нему доставили еще двух только что пойманных христиан-поджигателей. Султан приказал сжечь их, что и было сделано на глазах у народа50.

Тогда же толпа схватила другого христианина, заподозренного в попытке поджечь дом эмира Бектемира ас-Саки. Прежде чем его успели бросить в огонь, христианин заявил о готовности принять ислам, и толпа, сбитая с толку, пощадила раскаявшегося преступника. Карим ад-Дин одобрил происшедшее, что вызвало взрыв возмущения каирского простонародья. По другой версии, назир аль-хасс, видя нарастающую антихристианскую истерию, посетил султана, убеждая его принять жесткие меры по обузданию агрессивных настроений черни. Стоило Карим ад-Дину, облаченному в почетные одежды, спуститься из цитадели на майдан, как он был встречен градом камней и обвинений в сговоре с христианами51.

Назир аль-хасс бежал обратно во дворец. Султан, чувствуя, что ситуация опять выходит из-под контроля, начал совещаться с эмирами. Примечателен диапазон мнений, высказанных под рев толпы на майдане. Эмир Бактамур аль-Аби Бакри предложил вступить в переговоры с выборными от толпы. «Пойдет во благо, — сказал он, — если султан пошлет к народу объявить: “О хушдашийя52! Вы — наша райя53 и величайшее множество! И если возненавидели вы эту свинью [Карим ад-Дина], удалим мы ее от вас и облечем полномочиями другого!” И изменятся к лучшему мысли их»54. Султан разгневался, назвал советника ску-доумным и прогнал с глаз. Консультации продолжались. Эмир Керака Джамаль ад-Дин сформулировал то, что было на душе у многих: «Все это из-за христианских писцов. Народ ненавидит их. Думается мне, не стоит султану предприни-мать что-либо против простонародья, но надо уволить христиан из диванов»55.

Султан отверг и это предложение. Хаджиб Альмас предложил разогнать толпу военной силой — это был частый ответ властей на каирские манифестации. К такому мнению склонился и государь, воспринимавший нападение на своего министра как мятеж: плебс поднял руку на человека, высочайшей волей считающегося неприкосновенным. Ан-Насир Мухаммад повелел: «Клянусь Аллахом, надо обрушить меч на чернь и пролить кровь ее, чтобы не осмеливалось впредь простонародье [бросать вызов] царям»56.

Отряды конных мамлюков были отправлены хватать участников беспорядков. Однако из дворца опять произошла «утечка информации», или же эмиры не очень усердствовали57, но бунтовщики успели рассеяться. Лавки закрылись, народ попрятался, и эмиры проехали Каир насквозь до ворот Баб ан-Наср, никого не встретив. В борьбе с крамолой отличился только вали Каира, посланный прочесать район Булак у берега Нила. Султан проводил вали напутствием, что если он не выловит тех, кто бросал камни в Карим ад-Дина, то вместо бунтовщиков будет повешен сам. В результате мамлюки под начальством вали схватили около 200 человек — псарей и матросов, как пишет аль-Макризи, и доставили их во дворец58.

После захода солнца султан стал вершить правосудие: одних приговорили к повешению, других — к отсечению рук, третьих — к разрубанию пополам. Ночью установили столбы от ворот Зувейла до Конского рынка — расстояние порядка 1,5 км — а утром в воскресенье осужденных подвесили на них за руки, оставив медленно умирать под лучами африканского солнца. Хронист пишет, что эмиры плакали, соболезнуя казнимым, и ни одна лавка не открылась в Каире и Мысре — город ответил султану молчаливой забастовкой протеста. Кади Карим ад-Дин, направляясь, как обычно, из дома во дворец, должен был проехать через Баб-Зувейла и дальше по улице мимо тех, кого распяли из-за него. Кади не смог этого сделать, или, по другой версии, убоялся за свою жизнь, и поехал обходной дорогой. Карим ад-Дин оказался в политической ловушке: народ ненавидел его как покровителя христиан, а султан, жестоко наказывая за непочтение к своему министру, только усугублял ситуацию.

Тем временем во дворце перед султаном рубили руки и ноги арестованным накануне горожанам. Эмиры не смели высказаться в их защиту, видя нешуточный гнев государя. Тогда Карим ад-Дин простерся ниц и умолил султана помиловать осужденных. Ан-Насир Мухаммад смягчился, экзекуции прекратили, повешенных сняли со столбов59.

Вскоре после этого в городе вспыхнули новые пожары — у мечети Ибн Тулуна, в Цитадели, в районе аль-Макс у берега Нила и в других местах. Самым страшным стал пожар в караван-сарае фундук Турунтай, где хранились запасы масла, привезенного сирийскими торговцами. Масло горело не хуже, чем боевые зажигательные смеси. Сила пламени была такова, что 60 мраморных колонн фундука превратились в известь60 (для этого нужна температура не менее 1000 °C).

В тот же день, в воскресенье 23 джумада I (21 июня) были схвачены двое христиан (или даже монахов, по аль-Макризи), выходящих из мадрасы аль-Кахарийя. Утверждали, что они подбросили огонь в мадрасу, и руки у них пахли серой. Еще один христианин-поджигатель был задержан около мечети аз-Захира. Он был одет, как мусульманин, и от всего отрекался, но свидетели изобличили его в попытке поджечь минбар. Преступников доставили к вали Каира Алям ад-Дину Санджару. Все трое отвергали предъявленные им обвинения. Свидетельские показания были неубедительны. Дело казалось слепленным на пустом месте. Вали изругал своего помощника, который доставил к нему арестованных. Тогда тот устроил обыски в домах этих христиан и нашел там фитили, пропитанные горючим составом, и прочие ингридиенты зажигательных снарядов. Однако вали все равно предпочел ни о чем не докладывать султану и замять дело — слишком уж оно расходилось с официальной версией о том, что поджоги устроила кучка чужаков, с которыми уже покончено и которые не имели отношения к местным христианам61.

На следующий день, в понедельник, султан обсуждал с правоведами будоражившую общество тему введения дискриминационной одежды для христиан, в частности запрета на ношение ими белых тюрбанов. Ан-Насир Мухаммад не склонен был запрещать иноверцам белые цвета одежды, указывая, что христиане одевались так уже довольно давно, по крайней мере, до начала его царствования. Из всех мамлюкских султанов он, кажется, был наиболее благосклонен к христианам. Алимы были настроены традиционно конформистски; верховный кади ханафитского мазхаба заявил, что регулировать статус зиммиев ― прерогатива султана, и процитировал соответствующий юридический текст62.

После встречи с правоведами ан-Насир Мухаммад вкушал трапезу. В это время ближние эмиры предъявили ему зажигательные шнуры, найденные накануне у христиан, пытавшихся поджечь мечеть аз-Захира. Разгневанный султан потребовал разыскать этих христиан и пытать преступников, пока они во всем не сознаются. Подследственные, действительно, скоро дали признательные показания. Они подтвердили наличие разветвленной террористической организации, часть членов которой устраивала пожары в городе, а другие пробирались в сельскую местность и поджигали посевы. Причем было ясно, что преступники принадлежат именно к коптской монофизитской общине63.

Мусульманские власти, столкнувшись с феноменом христианского терроризма, оказались в некоторой растерянности. Карим ад-Дин в разговоре с султаном предложил обсудить ситуацию с коптским патриархом, предстоятелем египетских христиан; это был Иоанн (Йуанис) IX (1320–1328)64. Антихристианские эмоции в Каире были столь сильны, что патриарх, опасаясь за свою жизнь, уже предыдущую ночь провел в доме каирского вали. Теперь Йуанис был препровожден в дом Карим ад-Дина, куда вали доставил и троих арестованных заговорщиков. Они повторили свои показания. Хронист пишет, что патриарх плакал, слушая их. Как человек адекватный, он понимал, чем это грозит всем египетским христианам. Патриарх сказал: «Эти христианские безумцы подражали мусульманским безумцам, разрушавшим церкви»65. В «Китаб ас-Сулюк» его фраза приведена полнее: «Эти безумцы делали так, как поступали ваши безумцы. А власть (т. е. правосудие. — К. П.) у султана. А кто ест лимон — у того будет оскомина; а осел, если споткнется, утыкается зубами в землю»66. Если я правильно понимаю метафоры патриарха, то он хотел откреститься от всякой ответственности за поджигателей и их жизнями оплатить безопасность остальных христиан. Однако толпы каирского простонародья, собравшиеся перед домом назир аль-хасса, не видели разницы между лояльным и нелояльным христианином.

Масло в огонь подлило и то, что Карим ад-Дин, из почтения к престарелому патриарху, дал ему мула на обратный путь. Толпа посчитала это попранием норм шариата, и только конвой мамлюков спас патриарха от самосуда. А когда сам Карим ад-Дин отправился во дворец, ему пришлось ехать сквозь улюлюканье и поношения: «Что случилось с тобой, о кади, ты защищаешь христиан, поджигающих дома мусульманские, и усаживаешь их после этого на мулов!»67

Султан, извещенный обо всем происшедшем, велел сильнее пытать преступников. По мере новых признаний картина заговора становилась все яснее. В него оказались вовлечены и некоторые высокопоставленные чиновники из коптов и новообращенных мусульман, которые давали деньги на изготовление зажигательных снарядов68.

Источники содержат скупые сведения о самой технологии терактов. Горючее вещество называют «нефть» (ан-нифт), «смола» (аль-катыран) или говорят о смеси какого-то масла (аз-зейт) с серой. Напомним, руки у поджигателей пахли серой и, похоже, на одежде оставались следы горючих масел. Этой субстанцией пропитывали тряпье и фитили, которые потом упаковывали в виде неких зажигательных бомб, именуемых сихам (дословно «ракета», «фейерверк»). В размотанном виде зажигательные шнуры достигали 100 локтей и больше. Ночами боевики пробирались в город и, улучив удобный момент, поджигали фитиль и забрасывали свои снаряды на плоские крыши домов или подкладывали под деревянные двери. Один из поджигателей, пытавшийся уничтожить мечеть аз-Захира, использовал более сложную технологию: тряпка, пропитанная горючим, была замаскирована под бисквитное печенье. Злоумышленник крошил его около минбара, пока не пошел дым, т. е. вещество имело свойство самовозгораться. Судя по всему, зелье делали в нескольких местах, это значит, что технология не была сверхсложной и уникальной69.

Начались аресты людей, причастных к тайной организации. Среди схваченных были такие, кто, по свидетельству Ибн ад-Давадари, выдержал пытки и ни в чем не сознался70. Да и в любом случае, возможно, террористы просто не знали всей структуры заговора и количества вовлеченных в него людей. Поэтому полностью раздавить христианское подполье власти не смогли. Пожары не прекращались еще больше недели, и межконфессиональная обстановка в Каире все больше накалялась.

Кульминация наступила в следующий четверг, 25 июня. 20 тыс. каирцев вышли на площадь под Цитаделью. Когда султан проезжал через майдан, толпа стала скандировать в один голос: «Нет веры кроме ислама! Помоги Аллах вере Мухаммада ибн Абдаллы! О Малик ан-Насир! О султан ислама! Помоги нам против людей неверия и не помогай христианам!» Тысячи кулаков поднялись в воздух, сжимая палки-джеридыс прикрепленными к ним голубыми тряпками. Голубой цвет был символом дискриминации христиан, которые, по шариату, должны были носить отличительную одежду, в частности голубые тюрбаны. В толпе размахивали и желтыми тряпками ― это цвет тюрбанов, предписанных иудеям71. Обращает на себя внимание четкая организация манифестантов. Ее явно следует приписать тем же людям, которые устроили погромы египетских церквей. Какие-то активисты должны были приготовить цветные тряпки, раздать их митингующим и обеспечить синхронное выкрикивание лозунгов. Наверное, это было эффектное зрелище: султан, поднимаясь в цитадель, оглядывался через плечо и видел безбрежную пляску желто-блакитных лоскутов над майданом под оглушительный рев: «Нет веры, кроме ислама!» «И содрогнулся мир в ужасе от крика их, — написал аль-Макризи, — и вложил Аллах страх в сердце султана и сердца эмиров»72.

Это был переломный день. Султан, убоявшись смуты, пошел навстречу требованиям простонародья. Хаджиб спустился из Цитадели и объявил, что отныне всякий, кто изобличит христианина, носящего белый тюрбан или едущего верхом, получит его кровь и имущество. «Да поможет тебе Аллах!» — кричала толпа73.

Был издан соответствующий султанский указ, текст его полностью приводится у ан-Нувайри. Если опустить напыщенную религиозно-политическую риторику, суть постановления сводилась к следующему. «Сообщество растленных христиан, — говорилось в документе, — преступило и возжаждало и упорствовало в преступлениях, за которые полагается аннулирование покровительства [данного зиммиям]. И замышляли они “и ухитрились они великою хитростью” (Коран: Нух: 22) “и были введены в огонь, но не нашли для себя, кроме Аллаха, помощников” (Нух: 25). И предавались они устройству пожаров, которые потушил Аллах по милости своей… Мы выносим [по этому поводу] наше высокое мнение, последуя благородному шариату в каждом вопросе, и обновляем для них (зиммиев. — К. П.) условия завета Умарова74… Постановляется высоким султанским указом… установить [размер] джизьи для всех христиан вдвое по сравнению с прежним; и взять с каждого христианина две суммы денег: во-первых, обычную [джизью]… во всех землях по прежнему образцу… поступающую владельцам икта, и вторую добавочную, удвоенную ныне, ― в султанскую казну. И носить всем христианам голубые чалмы… и повязать им [пояс] зуннар на чресла свои. И не использовать ни одного из христиан в диванах и на султанской службе, равно как и на службе у эмиров…»75

Указ приводился в исполнение неукоснительно. Чернь избивала христиан на улицах, так что те избегали выходить из домов или одевались, как евреи, на которых народный гнев не распространялся. Многие коптские чиновники приняли ислам. Карим ад-Дин, впрочем, вскоре добился возвращения христиан на службу в султанскую канцелярию, во избежание полного развала делопроизводства76.

Уже после всего этого был изобличен, как кажется, руководитель христианского подполья — иеромонах монастыря Дейр аль-Хандак77, через которого шло финансирование производства зажигательных смесей. Вместе с ним было схвачено еще четверо монахов. В понедельник 2 джумада II (29 июня) всех их прибили гвоздями, видимо, к каким-то деревянным конструкциям, и провезли по Каиру и Мысру78.

Муфаддаль ибн Аби-ль-Фадаиль и ан-Нувайри рассказывают, что один из арестованных когда-то в детстве обратился в ислам вслед за своим отцом, десять лет был мусульманином, а потом вернулся в прежнюю веру. На следствии это выяснилось, и ему предложили снова принять ислам. Но он отказался и предпочел умереть прибитым гвоздями, вместе со своими товарищами79.

Хроника Ибн Касира сообщает, что после казни христианских террористов «успокоились дела и прекратились пожары»80. Однако каирские источники более точны: в ночь на 19 июля вспыхнул новый пожар, и не где-нибудь, а внутри Цитадели, в доме хаджиба эмира Альмаса81. Христианское подполье, казалось, было непобедимо. Однако это последний из поджогов, упоминаемых в источниках. Остатки заговорщиков, видимо, были дезорганизованы, не имели более зажигательного зелья, а уличный террор против христиан крайне затруднил их передвижения по городу.

Наиболее полная информация о численности участников заговора содержится у аль-Макризи. Если считать, что в Дейр аль-Багль были схвачены все 14 монахов-поджигателей, то общее число разоблаченных террористов достигло 26 человек: 14 православных и 12 коптов. Из них, похоже, уцелел только один — тот, который принял ислам в субботу 20 июня. Неизвестное количество подпольщиков осталось на свободе и затаилось. Ан-Нувайри, чье описание кажется более достоверным, чем у аль-Макризи, не называет точного числа людей, замешанных в этих событиях.

Пожар Каира спровоцировал серьезные подвижки в расстановке сил в государстве. Пошатнулось положение Карим ад-Дина, которого многие обвиняли в попустительстве христианскому терроризму. Целый ряд влиятельных эмиров, раздраженных финансовой политикой назир аль-хасса, теперь нашел повод выступить против него. Пытаясь оправдаться в глазах мусульман, Карим ад-Дин отправился в Александрию, где суровыми мерами принуждал христиан к выполнению наложенных на них ограничений82. Однако звезда всесильного министра стала закатываться. Как сказал Ибн Тагриберди: «И из-за [всего] этого избавил Карим ад-Дин мир от безобразного лица своего. И разрушил Аллах дома его после этого вскоре!»83

Через два года, в 1323 г., Карим ад-Дин будет смещен со своего поста и после конфискации имущества отправлен в ссылку — сначала в Шавбак, потом в Асуан, где его в конце концов найдут повешенным на собственном тюрбане84.

Прямая связь между пожаром Каира и падением Карим ад-Дина заставляет задуматься о возможных тайных пружинах драматических событий весны – лета 1321 г.

V. Конспирологический этюд

Уже при первом знакомстве с рассказом аль-Макризи трудно избавиться от мысли: а не было ли все это грандиозной провокацией, своего рода «поджогом рейхстага» с целью спровоцировать гонение на инаковерующих? Очень уж нетипичен сам феномен христианского терроризма. Однако это предположение кажется недостаточно обоснованным. Сожженный Каир — слишком большая цена за то, чтобы надеть на христиан голубые тюрбаны. Мамлюкские гонения на зиммиев — в 1301, 1354 и другие годы — начинались по самым ничтожным поводам.

В то же время, если мы примем версию о том, что погромы церквей мая 1321 г. были организованы кем-то из эмиров, закономерен вопрос: чего добились эти люди? Охлос выпустил пар, но вдохновители мятежа не получили ничего. Поэтому неизбежен был второй этап заговора эмиров. И ценой вопроса были не голубые тюрбаны, а голова Карим ад-Дина и увольнение коптских чиновников, т. е. смена внутриполитического курса.

Попробуем выстроить соответствующую конспирологическую гипотезу. Эмиры патронировали криминальные структуры, которые и выступили исполнителями терактов. Выбор целей террористических атак иногда очень симптоматичен — можно вспомнить поджог квартала ад-Дейлем в непосредственной близости от дома Карим ад-Дина. На пятый день пожаров, когда общественное мнение было уже достаточно «разогрето», к дому эмира Салляра подбрасываются бикфордовы шнуры и распускаются слухи о христианском заговоре. Потом следует ключевой этап операции — поимка поджигателей в четверг 18 июня (запуганных феллахов) и пятницу (православных из Дейр аль-Багль), а когда это не дало ожидаемого эффекта — трех коптов в воскресенье. Заметим, в последнем случае все трое были схвачены в стороне от мест преступления, и при них не было никаких вещдоков, кроме запаха серы. Те зажигательные снаряды, что «обнаружили» в их домах при обыске, вполне могли быть подброшены. А дальше, под пытками, обвиняемые могли признаться во всем что угодно. В городе начинается настоящий психоз, и толпа, которая иррациональна по определению, хватает и линчует подозрительных христиан, не утруждая себя сбором доказательств.

Должен признаться, что я не сторонник такой гипотезы, она получилась слишком шизофреничной. Но вот кто бы с ней, наверное, согласился, так это коптский хронист Муфаддаль ибн Аби-ль-Фадаиль. Нигде в своей «Истории» он не пишет, что христиане подожгли Каир. Говорится: «…заподозрили мусульмане, что это дело рук христиан, [мстивших] за свои разрушенные церкви… И начали усиливаться на одного из них и схватили его и привели его к вали Каира и выдвинули обвинения против него, и не нашли того, кто подтвердил бы их… И умножились вздорные слухи. Потом схватили трех человек и добавили к ним священника из [монастыря] аль-Хандак, и прибили их гвоздями, и обошли с ними аль-Кахиру и Мыср»85. Муфаддаль завершает свой рассказ фразой: «[Один] Господь знает правду об этом деле»86. Т. е. автор подчеркивает сомнительность официальной версии пожара Каира.

Современные историки тоже предпочитают высказываться лапидарно и обтекаемо. «Серия пожаров в Каире вызвала слухи об ответственности за это христиан», — пишет П. Холт87; «были слухи о христианских поджигателях», — упоминает Р. Ирвин88. Прямым текстом о «коптских монахах-заговорщиках», поджигавших мечети, говорит только А. Атийя89. Весьма курьезна позиция историка-миссионера Л. Брауна, который живописует мусульманское изуверство, столь ярко проявившееся в погромах церквей 1321 г., но ни словом не упоминает о последовавшем за этим поджоге Каира90.

По моему мнению, христианский заговор все-таки был. Подтверждением тому может служить большое число террористов, захваченных с поличным, — девять человек в пяти местах, по данным аль-Макризи, или даже десять, по ан-Нувайри. Для провокации это уже переизбыток «подсадных уток». Другим доказательством выступают свидетельства о массовых настроениях в среде христиан. Выше уже приводилась цитата Ибн ад-Давадари о том, что копты воспринимали пожар Каира как Божью кару на мусульман. Тот же автор пишет о поджигателях: «Дошло до меня, что они называли себя моджахедами»91. Вряд ли это можно выдумать. Вспомним также душещипательный рассказ Муфаддаля о христианине — бывшем вероотступнике, который отказался вернуться в ислам и предпочел мученическую смерть, — автор явно любуется своим героем и преподносит почти готовое житие новомученика.

Сложнее понять, почему в коптской общине, после 700 лет относительно гармоничного сосуществования с мусульманами, вдруг появились свои моджахеды и шахиды? Прав был патриарх Йуанис, поджог Каира представляется таким же бессмысленным и беспощадным выбросом агрессии, как и предшествовавшие ему погромы церквей. Христианский терроризм был непродуктивным и самоубийственным, он привел только к ухудшению положения христиан. Но почему у какой-то части коптской общины произошел сбой векового инстинкта самосохранения?

Как говорилось выше, феномен христианского терроризма, воплотившийся в поджоге Каира, представляется почти уникальным и потому сомнительным. Однако если быть абсолютно точным, в летописях содержатся рассказы об аналогичных эпизодах, имевших место не только в Каире при Бейбарсе, но и в Дамаске в апреле 1340 г. И прежде чем попытаться понять природу каирских поджогов, следует разобраться с историей пожара в Дамаске.



This post has been promoted to an article
1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

VI. Третий акт трагедии

Источники информации об этом происшествии почти те же, исключая хроники ад-Давадари и ан-Нувайри, умерших в 1330-х гг. Подробный рассказ оставил аль-Макризи, живший сто лет спустя, но опиравшийся на аутентичные документы. Это подтверждается несколькими текстуальными совпадениями его рассказа с повествованием современника событий Муфаддаля ибн Аби-ль-Фадаиля, также имевшего доступ к государственной документации. В остальном между этими авторами нет ничего общего: копт Муфаддаль очень скептически относился к версии о христианском терроризме и соответствующим образом ориентировал читателя. Зато противоположная точка зрения во всей полноте представлена другим современником, дамасским хронистом Ибн Касиром92, учеником Ибн Таймийи.

Обрисуем исторический фон. За 19 лет, прошедших после поджога Каира, состав действующих лиц сильно изменился. Умер в заключении вождь радикальных фундаменталистов Ибн Таймийя. На смену ему пришел самый неистовый из его учеников ханбалитский факих аль-Кайим ибн Джавзийя (ум. в 1350), подвизавшийся как раз в Дамаске. Вслед за султанским министром Карим ад-Дином было срезано еще несколько «поколений» непомерно возвысившихся чиновников из новообращенных коптов. Иные из эмиров, участников событий 1321 г., тоже были умерщвлены подозрительным султаном ан-Насиром Мухаммадом.

Стареющий властитель был озабочен проблемой передачи трона своим сыновьям. Ему нужно было «зачистить» политическое пространство, убрать всех конкурентов, способных бросить вызов правящей династии. А самым опасным из них был эмир Танкиз, он же самый старый и преданный соратник султана, вот уже 30 лет управлявший провинцией Дамаск, второй по значению в государстве после собственно Египта93. Как раз во владениях этого Танкиза и произошла чрезвычайная ситуация.

В ночь на 26 шавваля 740 г. х. (24 апреля 1340 г.) загорелся рынок в районе ад-Дахша, примыкающий с востока к мечети Омейядов. Пламя охватило дуканы войлочников и книготорговцев, а оттуда переметнулось на восточный минарет мечети, т. н. «минарет Иисуса». По мусульманскому преданию, именно на него должен будет спуститься пророк Иса ибн Марьям в день своего Второго Пришествия для битвы с Даджжалем-Антихристом. Теперь минарет горел, как свеча, пылали его лестницы и балюстрады и даже купол в форме торпеды. Эмир Танкиз со своими военачальниками поспешил на пожар. Саму мечеть Омейядов отстоять удалось, но камни минарета полопались от жары, и он рассыпался94. Мамлюки и горожане боролись с огнем два дня и две ночи, прежде чем затушили последние очаги пожара95.

Но уже через несколько ночей, в субботу 1-го зу-ль-када (29 апреля) вспыхнул новый пожар в районе к западу от мечети. Загорелась Кайсария аль-каввасин— торгово-ремесленный центр, где изготавливали и продавали луки.

Искры разлетались от горящего здания во все стороны. Занялась стена соседней мадрасы аль-Аминийя, конский рынок и рынок шатров, сгорели все деревянные конструкции и навесы. Народ подумал, что это мятеж и смута, в городе началась паника. Эмир Танкиз опять нагнал войска, гулямы таскали воду ведрами из реки Барада, благо до нее было недалеко, 300−400 метров. Воду выливали в центральный проход Кайсарии лучников, так что через нее потекла целая река.

На тушение пожара опять ушло двое суток. Кайсария выгорела дотла, пламя уничтожило 35 тыс. луков, не считая другого товара. По словам аль-Макризи, торговцы понесли убытки в 1 млн 600 тыс. динаров96, хотя эта сумма кажется слишком астрономической.

Ан-Насир Мухаммад выразил Танкизу благодарность за проявленное усердие и поручил ему дознаться, в чем причина возгораний. Умудренный опытом султан знал, что ночные пожары просто так не повторяются, «и не обошлось тут без злого умысла», как написал Муфаддаль97.

Танкизу не пришлось долго ломать голову. К нему явился ханбалитский кади в сопровождении алимов Ибн Кайима аль-Джавзийи и Аля ад-Дина ибн Манджа и указал, по какому следу надо идти. В народе уже вовсю обсуждали некое подметное письмо, где сообщалось, что тайна пожаров прояснится, если схватить гуляма Якуба, служившего катибу аль-джейш, высокопоставленному христианскому чиновнику Юсуфу ибн Муджалли. Бумага была подписана аль-мамлюк ан-насих— «раб, искренне советующий», т. е., говоря современным языком, «доброжелатель»98. «О господин наш, — убеждал кади Танкиза, — Если хочешь [дознаться, откуда] пожары, схвати Якуба… И он известит тебя об этом деле, если пытать его»99.

Поддавшись настойчивым уговорам, эмир повелел арестовать этого Якуба. Он был подвергнут пытке — легкой пытке, как специально отметил Муфаддаль. Однако этого оказалось достаточно, чтобы подозреваемый выдал своего хозяина и всю христианскую верхушку города, состоявшую, как оказалось, в заговоре100.

Предоставим теперь слово Ибн Касиру, который донес до нас версию ханбалитского официоза. Этот историк, кстати, ничего не сообщает о ходе следствия, а сразу начинает с его результатов, описывает общую схему заговора. «Группа предводителей христиан собралась в церкви своей (конечно, в церкви, где же еще? — К. П.) и собрали они вскладчину много денег (обязательно много. — К. П.) и заплатили их двум монахам, пришедшим к ним из страны румов, искусным в работе с горючими смесями (ан-нафт)»101. Аль-Макризи добавляет: «Два монаха, одного звали Миляни (вариант: Миляси, м. б. Мелетий? — К. П.), а другого ‘Азар [Лазарь], пришедшие из аль-Кустантинийи (Константинополя. — К. П.) вести джихад против народа мусульманского и святилищ его»102. Т. е. мы имеем и иностранных диверсантов — ничто не ново под луной.

Впрочем, не стоит торопиться обвинять жителей мамлюкского Дамаска в истеричной шпиономании. Мамлюкское государство действительно десятилетиями находилось в боевой готовности и ожидании неминуемой войны. Планы нового Крестового похода открыто дебатировались в Европе весь XIV век. И на Ближнем Востоке поход ждали на полном серьезе и со страхом. Менее чем за пять лет до описываемых событий папа римский и французский король Филипп VI Валуа провозгласили Крестовый поход за освобождение Гроба Господня. Многие восточные христиане с надеждой ожидали прихода «франков».

Армянский книгописец в Иерусалиме приписал на полях одного манускрипта: «Время было недоброе… но услышали весть добрую, что двинулись франки ради святого города Иерусалима. Да сбудется это»103. Августинский монах Иаков Веронский, совершавший тогда паломничество к Святым местам, в октябре 1335 г. почел за благо поспешно скрыться из Каира, т. к. ввиду слухов о Крестовом походе латинские христиане поголовно подозревались в шпионаже104. Некий «инок антиохийский» по имени Андрей явился в Авиньон с вестью о начавшихся в Мамлюкском государстве гонениях на восточных христиан, европейских паломников и купцов. Схватив под узцы королевского коня, он говорил Филиппу Валуа: «Молю Господа направить стопы твои к победе; если же нет… на тебя падет вся кровь, которая пролилась при одной вести о твоем походе!»105

В такой политической обстановке мамлюки в начале XIV в. разрушили все крепости на сирийском побережье и превентивно вырезали шиитов в Ливанских горах как потенциальную «пятую колонну».

Вернемся к рассказу Ибн Касира. Двое злоумышленников изготовили зажигательные бомбы в форме бисквитного печенья. Вспомним, кстати, что во время каирских поджогов двадцатилетней давности один из террористов тоже использовал бомбу, закамуфлированную под пирожное, которое он крошил на михраб мечети106. Однако в Дамаске зажигательные смеси изготавливались по более высоким технологиям. Они воспламенялись без бикфордовых шнуров, в результате какой-то внутренней химической реакции, причем возгорание происходило через четыре часа и более после начала процесса. Т. е. днем террористы, одетые как мусульмане, ходили по базару, не привлекая особого внимания,и, улучив момент, заталкивали «печенье» в щели дуканов, а ночью, когда вокруг никого не было, начинался пожар107.

Главной целью монахов была мечеть Омейядов. Не сумев поджечь ее с восточной стороны, террористы повторили попытку с западного направления.

Поджог Кайсарии лучников Ибн Касир трактовал как отягчающее обстоятельство, ибо это было место, «где делают оружие мусульман»108. Повествование Ибн Касира временами поднимается до высокой патетики: «И не было у них (поджигателей. — К. П.) иного желания, кроме того, чтобы вошел огонь в святыню мусульман. Но встал Аллах между ними и между тем, чего хотели они. И пришел наместник султана [Танкиз] и эмиры и встали между огнем и мечетью, да воздаст им Аллах добром»109.

Аль-Макризи излагает примерно такую же версию, но без особого пафоса. По его словам, в середине шавваля христианин ар-Рашид Саляма ибн Сулейман, писец эмира Алям ад-Дина Санджара, вместе с Юсуфом аль-Муджалли, катибом аль-джейш, вступили в сговор с двумя упомянутыми византийскими монахами. Встреча заговорщиков происходила, конечно, не в церкви, а в саду, принадлежавшем Юсуфу, видимо, в северных предместьях Дамаска. Изготовив зажигательные снаряды, переодетые монахи пришли на рынок ад-Дахша, выбрали там партию полотна, оплатили товар и оставили его на временное хранение в лавке торговца. В эти ткани террористы незаметно подсунули свои бомбы-«пирожные». Для второго поджога заговорщики прибегли к помощи христианина-хирурга, обретавшегося около ворот Кайсарии лучников. Ему заплатили 500 дирхемов и вручили псевдо-пирожное, начиненное горючей смесью, которое злоумышленник подбросил в одну из лавок кайсарии. Сделав свое дело, монахи-моджахеды бежали из Дамаска в Бейрут. У них было с собой письмо от христиан-заговорщиков к их (торговому?) агенту в Бейруте, который поспешил посадить террористов на первый же корабль, отплывающий на Кипр110.

Таким образом, искать исполнителей преступления было бесполезно. Оставалось разобраться с вдохновителями и организаторами. Эмир Танкиз провел массовые аресты христиан Дамаска, было схвачено 60 человек. Можно поставить вопрос, какой процент христианского населения города оказался под следствием? По данным Ибн Касира, четверть века спустя в Дамаске проживало около 400 христианских семейств111. Учитывая, что «Черная смерть» 1348 г. выкосила, по разным оценкам, от четверти до 40 % населения города112, можно предположить, что во времена Танкиза в Дамаске насчитывалось порядка 600 домов христиан. Т. е. масштабы репрессий были очень велики. Причем брали подозреваемых именно по социальному признаку — Ибн Касир называет арестованных руус ан-насара, «главы христиан»113. Все они подверглись конфискациям имущества и разнообразным пыткам. Постепенно круг обвиняемых сузился до 11 или 12 человек.

Муфаддаль и аль-Макризи перечисляют их поименно. Это Юсуф аль-Муджалли, катиб аль-джейш; его брат; Джурджис, катиб аль-хаутат114; писец Бахадура Аса, одного из мамлюкских военачальников; некий Симеон; брат его Бишара аль-Караки; Рашид Саляма ибн Сулейман, катиб эмира Санджара аль-Джамакдара, уже упоминавшийся; агент в Бейруте, который помог скрыться поджигателям; хирург, поджегший Кайсарию лучников; два мясника-христианина и человек, именуемый «Сабиль Алла»115.

Этот последний привлек к себе особое внимание современников и потомков. Он оказался единственным мусульманином из арестованных. Причем личностью более чем колоритной, и не только потому, что был голубоглазым блондином. Судя по описаниям, этот человек был юродивым дервишем, ходившим почти голым, кое-как обмотавшись шкурой. За 15 лет до того он появился в Каире, таскал за спиной огромный медный кувшин с водой, а в руках — стаканчики и кричал безумным голосом: «Сабиль Алла!» Это многослойный коранический термин, означающий, в частности, следование по пути Аллаха116. Следует отметить, что подобные юродивые суфии, эпатирующие общественную нравственность (иные из них обходились совсем без одежды), вызывали, мягко сказать, сильное неодобрение ханбалитских фундаменталистов. Юродивый водонос, прозываемый Сабиль Алла, бесплатно поил людей. Одни почитали его осененным божественной баракой, другие думали, что он вражеский соглядатай. Пробыв немалое время в Каире, блаженный дервиш совершил хадж в Мекку, потом пришел в Дамаск. Здесь он также угощал людей водой, а потом, как выяснилось, спутался с христианами и оказался замешан в организации поджогов117.

По словам Муфаддаля, этих одиннадцать обвиняемых по приказу наместника били до тех пор, пока они, не выдержав боли, не признались во всех инкриминируемых им преступлениях118. В субботу 22 зу-ль-када (20 мая) заговорщиков прибили гвоздями к деревянным брусьям, водрузили на верблюдов и провезли по Дамаску. Они умирали один за другим. Аль-Макризи пишет, что через два дня осужденных четвертовали, но, видимо, это было проделано уже с мертвыми телами119. По словам Ибн Касира, «потом сожгли их в огне, так что превратились они в пепел, да проклянет их Аллах!»120.

VII. Эпилог

История на этом отнюдь не закончилась. Во-первых, встал вопрос об имуществе, конфискованном у заговорщиков121. Танкиз распорядился употребить эти средства на восстановление рухнувшего минарета и компенсацию вакфам, пострадавшим от огня, т. е. на реконструкцию рынка ад-Дахша, имевшего, видимо, вакуфный статус122.

Обо всем происшедшем наместник отписал в Каир. Реакция султана была абсолютно непредсказуемой. Ан-Насир Мухаммад пришел в ярость, «и покраснело лицо его, — пишет Муфаддаль, — и изменило оно цвет, и стало ему тягостно»123. Султан воспринял происшедшее совсем не так, как изображали события ханбалитские идеологи. Ан-Насир Мухаммад сказал про Танкиза: «Воистину, сделал он это с христианами только из желания завладеть деньгами их»124.

Муфаддаль явно смакует позицию государя, разглядевшего истинную природу событий. Султан направил в Дамаск гневное письмо, в котором забросал Танкиза упреками: «Если сделал ты это с христианами, как поступят они в странах [своих] с теми мусульманами, которые [окажутся] среди них? А царства их — больше (т. е. сильнее. — К. П.), чем царства ислама. И какова будет участь [мусульманских] торговцев, странствующих [среди них]? Воистину, ты делаешь что-то, не думая о последствиях, а результат того, что ты наделал, ― это несчастье мусульман в странах христианских!»125

Можно было бы подумать, что речь тут идет о королевстве Арагон, где сохранялось значительное мусульманское меньшинство. Однако у аль-Макризи тоже приводится краткое содержание султанского письма, и там прямо назван Константинополь, жители которого, по мнению султана, теперь могут перебить мусульманских купцов126.

Скорее всего, мусульманские купцы беспокоили ан-Насира Мухаммада столь же мало, как и дамасские христиане. Он искал повод обвинить в чем-нибудь Танкиза. Отношения султана и его наместника стремительно ухудшались. Складывается впечатление, что мамлюкский властитель сознательно подталкивал дамасского губернатора к актам неповиновения, одновременно перетягивая на свою сторону его ближайших сподвижников и устраивая «утечки информации» о том, что султан по-прежнему благоволит Танкизу и ему нечего бояться. В пятницу 19 зу-ль-хиджа (16 июня) произошел открытый разрыв: султан созвал эмиров и объявил им, что Танкиз считается пребывающим в состоянии мятежа.

В Каире стали готовить карательную экспедицию (она неспешно выступила в поход только 20 июня); отряды бедуинов начали концентрироваться у Хомса, отрезая Танкизу пути к отступлению. Тем временем посланник султана Бахадур Халява аль-Авджаки мчался с грамотами к наместникам Газы и Сафада. Правитель Газы был, видимо, из людей Танкиза, и его лояльность пришлось «купить» обещанием передать ему дамасское наместничество. Проскакав за три дня 600 км, Бахадур аль-Авджаки вечером 19 июня (23 зу-ль-хиджа) вручил губернатору Сафада Таштамиру султанский приказ арестовать Танкиза. Преодолев одним броском 100 км от Сафада до Дамаска, Таштамир с небольшим отрядом всадников вошел туда на следующий день, 20 июня. Танкиз никак не ожидал подобной оперативности, он, скорее всего, даже не успел узнать о том, что против него в Каире готовят экспедицию. Мамлюки Танкиза в большинстве отвернулись от своего предводителя, потому что Бахадур аль-Авджаки уже передал им гарантии безопасности от султана. По иронии судьбы, ровно через месяц — день в день — после казни дамасских христиан Танкиз был схвачен, закован в цепи и отправлен в Египет127.

Объясниться с султаном ему не дали. Опального наместника довезли до Александрии, где стали допрашивать о лицах, которым он передал на хранение свои сокровища. Танкиз хотел было утаить часть богатств, но его пытали, пока он не выдал все до последнего дирхема, а потом казнили128. Арабские хронисты посвятили Танкизу сочувственные панегирики, поминая его справедливость, благочестие и заботу о простом народе. Памятуя о судьбе Карим ад-Дина, Танкиза и многих других, Роберт Ирвин написал по адресу ан-Насира Мухаммада: «Он демонстрировал искусство в выборе своих слуг, но был непостоянен и несколько параноидален в обращении с теми, кого выбрал. Несомненно, он был одним из величайших мамлюкских султанов; и, возможно, одним из самых омерзительных»129.

VIII. Подведение итогов

Впрочем, к теме христианского терроризма судьба Танкиза имеет только косвенное отношение. Важнее понять, что же произошло в Дамаске в конце апреля 1340 г. Как представляется, из хроник, написанных и христианином Муфаддалем ибн Аби-ль-Фадаилем, и даже мусульманином аль-Макризи, складывается однозначное впечатление, что мы имеем дело с достаточно грубой провокацией.

В отличие от каирских поджогов, тут обошлись без явственных мотивов, вещественных доказательств и пойманных с поличным террористов. Достаточно оказалось подметного письма, раба Якуба, который охотно «раскололся» и всех выдал, бесследно исчезнувших византийских диверсантов и признаний, вырванных под пытками. В результате организаторы процесса «срезали» всю христианскую верхушку Дамаска, людей, наиболее влиятельных и богатых. Хирург и два мясника оказались среди осужденных, видимо, из-за личных счетов, которые с ними кто-то имел. А безумный суфий слишком уж эпатировал ханбалитов.

Вот среди них, как кажется, и надо искать организаторов провокации. Возможна, конечно, иная версия: султан ан-Насир Мухаммад хотел как-то скомпрометировать эмира Танкиза. Но мне такое объяснение представляется слишком уж надуманным. Султан был достаточно коварен и хитроумен, чтобы найти не столь трудоемкие предлоги прогневаться на своего наместника. Тем более что Танкиз сам не раз «подставлялся», например, перехватывая дипломатическую корреспонденцию из Киликийской Армении или уклоняясь от выдачи своих дочерей замуж за сыновей султана130. Так что поджог, скорее всего, был делом рук лиц, связанных с наиболее фанатичными алимами, такими как аль-Каим ибн Джавзийя, и вдохновлен был идейными мотивами. Организаторы помнили о высокой результативности антихристианских мер, принятых после поджога Каира 1321 г., и захотели еще раз смоделировать подобную ситуацию. Нельзя сказать, что трагедия повторилась фарсом, но, в отличие от Каира, где, возможно, действовало реальное террористическое подполье, в Дамаске ничего подобного не было.

И в заключение вернемся к теме каирских событий 1321 г. Их следует рассматривать в максимально широком историческом контексте. Коптская община Египта в начале мамлюкской эпохи была динамичной и процветающей. При этом удельный вес коптов в населении страны падал. Высокий процент монашества и низкая рождаемость тормозили воспроизводство народа. Как считается, в христианской среде практиковалось искусственное регулирование рождаемости и различные методики контрацепции. Эти явления достаточно хорошо изучены на примере позднесредневекового Египта. Но если после пандемии «Черной cмерти» ограничение рождаемости стимулировалось нищетой и неуверенностью в завтрашнем дне, то у коптов XIII в. мотивы были совсем другие: поддержание высокого жизненного уровня в рамках небольшого замкнутого сообщества. Богатство коптов, их сильное чувство идентичности и внутриобщинная солидарность порождали неприязнь мусульманского окружения. При мамлюках демографический баланс резко качнулся в сторону мусульман и воспоследовало то, что историки назовут «столетием гонений»131.

Хронологические рамки этого периода определяют по-разному. На наш взгляд, это отрезок от правления Бейбарса (1260–1277) до Александрийского крестового похода 1365 г. На христиан Мамлюкского государства с частотой примерно раз в двадцать лет обрушивались жестокие гонения, приведшие к тяжелейшему кризису коптской и других христианских общин. Конфискация церковных вакфов и изгнание христиан с государственной службы подорвали основы процветания зиммиев. Начались массовые обращения в ислам, прежде всего интеллектуальной элиты. Доля христиан в населении Египта еще более резко сокращается. Нарастает культурный упадок: после XIV в. в коптской среде прекращается литературное творчество, замирает иконопись, пустеют монастыри, на 400 лет исчезают вообще почти все внутренние источники по истории коптов.

На фоне всех этих процессов становится более ясен масштаб событий, связанных с поджогом Каира 1321 г. и поджогом Дамаска 1340 г. Можно поверить в то, что как мышь, загнанная в угол, бросается на кошку, так и какая-то часть христиан, ощутив угрозу своему физическому выживанию, попыталась нанести ответный удар. Пользуясь терминологией А. Тойнби, столь неадекватный Ответ христиан был спровоцирован предельно жестким Вызовом. Погромы церквей мая 1321 г. по размаху и жестокости не имели аналогов в египетской истории, пожалуй, со времен аль-Хакима, если не более ранних. Восприняв это как угрозу геноцида, наиболее активная и, скажем так, неуравновешенная часть египетских христиан попыталась защищаться доступными способами. Результат, естественно, оказался противоположным желаемому: последовавшие гонения на христиан 1321 г. О. Мейнардус назвал «the final blow to the Copts»132.

Примерно такой же культурно-демографический упадок пережила в этот период и православная община сиро-палестинского региона. У нас практически нет православных нарративных источников по XIII–XV вв. Поджог Дамаска и его последствия — один из немногих эпизодов событийной истории мелькитов, который мы можем реконструировать, к тому же называя имена и даты. События в Дамаске апреля – мая 1340 г. во многом проливают свет на причины и обстоятельства того самого упадка, который переживали ближневосточные христиане.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Аль-Макризи, Таки ад-Дин Ахмад ибн Али. Китаб ас-Сулюк ли маарифа дуваль аль-мулюк. Т. 2 (2). Аль-Кахира, 1942. С. 216. Все цитаты из «Китаб ас-Сулюк», кроме особо оговоренных, относятся к этому тому.
2. Там же. С. 216–228; Аль-Макризи, Таки ад-Дин Ахмад ибн Али. Китаб аль-хитат аль-макризийя. Бейрут, 1959. Ч. 3. С. 425–432. К «Китаб ас-Сулюк» восходит сообщение о пожаре Каира 1321 г. другого египетского хрониста XV в. Ибн Тагри Берди (Ибн Тагри Берди, Джамаль ад-Дин Аби-ль-Мухасин Юсуф. Ан-Нуджум аз-Захира фи мулюк Мыср ва-ль-Кахира. Т. 9. Аль-Кахира. 1939. С. 63–72). Таким образом, самостоятельной ценности его текст не имеет.
3. Ан-Нувайри, Шихаб ад-Дин Ахмад ибн Абд аль-Ваххаб. Нихайят аль-араб фи фунун аль-адаб. Бейрут. Т. 33. Б. г. С. 7–19. Все цитаты из ан-Нувайри, кроме особо оговоренных, относятся к этому тому.
4. Ибн ад-Давадари. Канз ад-дурар ва джами аль-гурар. Каир, 1960. Т. 9. С. 305–306.
5. Kortantamer S.Agypten und Syrien zwischen 1317 und 1341 in der Chronik des Mufaddal b. Abi l-Fada’il. Freiburg, 1973. S. 441–443 (далее ― Муфаддаль).
6. Ибн Касир. Аль-бидайа ва ан-нихайа. Т. 7. Кн. 14. Бейрут, 1982. С. 98–99.
7. Как ни странно, другой сирийский историк того времени, правитель Хамы Абу-ль-Фида (1273–1331), ни слова не говорит о каирском пожаре, хотя именно весной 1321 г. Абу-ль-Фида находился в Каире по делам службы (Tarikh Abi-l-Fida. Constantinople. T. 4. 1870. P. 93).
8. См. например: Irwin R.The Middle East in the Middle Ages. The Early Mamluk Sultanate 1250–1382. L., 1986. P. 98-99; Browne L. E.The Eclipse of Christianity in Asia. N. Y., 1967. P. 174–178.
9. Irwin R.Op. cit. P. 98.
10. Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... Т. 1 (2). Каир, 1936. С. 535; Ан-Нувайри. Указ. соч. Т. 30. С. 73–74; Moufazzal Ibn Abi-l-Fazail. Histoire des sultans mamlouks // Patrologia Orientalis. T. 12. Fasc. 3. P. 473–477.
11. В юности он был дважды свергнут с престола и отправлен в ссылку. Окончательно вернув себе власть в 1310 г., султан удерживал бразды правления до своей смерти в 1341 г.
12. Lapidus I. Muslim Cities in the Later Middle Ages. Cambridge, 1984. P. 16.
13. Икта — земельные угодья, поступления с которых передавались представителям мамлюкской знати на условиях несения службы и содержания ими определенных воинских контингентов.
14. Irwin R. Op. cit. P. 109–111; Holt P.M.The Age of the Crusades. The Near East from the Eleventh Century to 1517. L.; N.Y., 1986. P. 116–117.
15. Irwin R.Op. cit. P. 112–113; Holt P.Op. cit. P. 118.
16. Большаков О. Г. Средневековый город Ближнего Востока VII — середины XIII в. М., 2001. С. 123–131 (см., в частности, план средневекового Фустата–Каира на с. 124).
17. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат... С. 425; Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 216; Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 7.
18. Ибн ад-Давадари, Муфаддаль и дамасский хронист аль-Бирзали полагали, что первая церковь была разрушена по приказу свыше (по мнению первых двух авторов, приказ исходил от султана, по аль-Бирзали — от вали (губернатора), а потом толпа вышла из-под контроля и пошла крушить все церкви подряд, см.: Муфаддаль. Указ. соч. С. 443; Ибн ад-Давадари. Указ. соч. С. 306; Ибн Касир. Указ. соч. С. 98). Мы, однако, склонны отдать предпочтение более обстоятельному повествованию аль-Макризи, где прямо сказано, что церковь аз-Захра разрушили «без султанского указа» (Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат... С. 425), и свидетельству ан-Нувайри, говорившего, что эмиры не смогли воспрепятствовать погромщиками из-за их многочисленности (Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 8).
19. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат... С. 425–426; Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 216–217; Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 8.
20. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат... С. 426–427.
21. Там же. С. 426; Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 218.
22. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат… С. 426.
23. Там же. С. 426; Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 217.
24. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат... С. 432; Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 219–220.
Это были церковь в Цитадели, церкви аз-Захра, аль-Хамра, «Церковь Дев», Аби Мина, аль-Фаххадин, храмы в квартале ар-Рум, в квартале аз-Зувейла, у Хранилища флагов, в монастыре аль-Хандак, церковь венецианцев, а также восемь церквей в районах Мыср и Каср аш-Шемаа.
25. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат… С. 427; Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 218–219. Аль-Макризи называет четыре церкви в Александрии, две в Даманхуре, четыре в провинции аль-Гарбийя, три в провинции аш-Шаркийя, шесть в провинции аль-Бахнасавийя; кроме того, в Суюте, Манфалуте и Минье пострадало в общей сложности восемь церквей, в Кусе и Асуане — одиннадцать и в аль-Атфихийе — одна.
26. Ибн Касир. Указ. соч. С. 99. Как писал об этом ан-Нувайри: «И запросил султан у кадиев о том, что надлежит [сделать] с теми, которые преступили запрещение его. И дали они (ка-дии. — К. П.) фетву о присуждении оных [к наказанию, меру которого] определит имам. И били
[плетьми] некоторых из них, а другим отрезали носы. И постановили, что те, кто изобличен как зачинщики преступлений, повинны смерти. И распилили пополам многих из них и повесили [тела] в разных местах для устрашения простонародья» (Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 9).
27. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат... С. 427; Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк… С. 219.
28. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат… С. 427.
29. Irwin R. Op. cit. P. 113.
30. Ибн Касир. Указ. соч. С. 98; Encyclopedia of Islam. New edition. Leiden, 1986. Vol. 3. P. 953.
31. Автор благодарит проф. С. А. Кириллину за это указание.
32. Lapidus I. Op. cit. P. 104–106; Shoshan B. Popular Culture in Medieval Cairo. Cambridge, 1993. P. 9–21.
33. Автор благодарит доц. Т. К. Караева, поделившегося этим соображением. О военизированных городских группировках см.: Большаков О. Г. Указ. соч. С. 282–288; там же и библиография вопроса.
34. Lapidus I. Op. cit. P. 105, 107, 153–163.
35. Lapidus I. Op. cit. P. 146–147, 166–183;Shoshan B. Op. cit. P. 52–57.
36. Lapidus I. Op. cit. P. 105, 161–162.
37. Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 9; Муфаддаль. Указ. соч. С. 442.
38 Накыб аль-ашраф— глава корпорации потомков пророка (шерифов), пользовавшихся привилегированным статусом в средневековом мусульманском обществе.
39. Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 221. Ан-Нувайри тоже относит начало пожаров к субботе 15 джумада I, но утверждает, что первым загорелся квартал ад-Дейлем (Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 9).
40. Ибн ад-Давадари. Указ. соч. С. 326.
41. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат... С. 427–428; Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 220–222; Муфаддаль. Указ. соч. С. 442.
42. Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 10.
43. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат… С. 428; Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 222;Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 10.
44. Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 10-11.
45. Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 11.
46. Автор благодарит доц. П. В. Кузенкова за предоставление этой информации.
47. Православные (мелькиты) были весьма немногочисленны в Египте. Значительную их часть составляли арабоязычные выходцы из сиро-палестинского региона и монахи византийского происхождения, т. е. все они могли рассматриваться как чужаки. У ан-Нувайри православные заговорщики в одном месте названы ‘араб аль-маликийин, «арабы-мелькиты» (редкий случай употребления этнонима «араб» по отношению к христианам), в другом — гураба, «иноземцы» (Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 11, 14).
48. Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 11.
49. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат... С. 429; Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 224. Ан-Нувайри сообщает, что казнь состоялась в субботу, похоже, в присутствии султана (Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 11).
50. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат... С. 430.
51. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат… С. 430; Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 12.
52. Хушдаш— термин иранского происхождения, обозначавший мамлюков одного хозяина, братьев по оружию. В устах мамлюкского султана, обращавшегося к каирскому плебсу, это была бы высшая форма социальной демагогии.
53. Напомним, что термин «райя» в Средние века не имел того уничижительного значения, который вложили в него позднейшие европейские ориенталисты. Он означал «пасомые», «паства», т. е. подданные, подлежащие заботе высшей власти.
54. Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 12.
55. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат… С. 430.
56. Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 13; Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат... С. 430.
57. То, что дело обстояло именно так, подтвердил один из этих эмиров, Сейф ад-Дин Бак-тамур аль-Хасами, в частном разговоре с историком ан-Нувайри: «Клянусь Аллахом, когда сказал мне это султан, испытал я… [такую] боль, что знает [только] Всевышний Аллах». Эмир понял, что он «должен пролить кровь множества мусульман» в ситуации, когда нельзя было отличить преступников от невиновных (Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 13).
58. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат... С. 430.
59. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат... С. 430–431.
60. См.: Там же. С. 431; Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 226.
61. Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 14.
62. Там же. С. 14–15.
63. Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 15.
64. Муфаддаль. Указ. соч. С. 343.
65. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат... С. 429.
66. Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк… С. 224.
67. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат... С. 429;Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 224. Следует отметить, что, по словам аль-Макризи, эти трое христиан-поджигателей были схвачены в предыдущую пятницу, т. е. историк путает их с монахами из Дейр аль-Багль. Мы, однако, склонны отдать предпочтение версии ан-Нувайри, который говорит, что в пятницу 21 джумада I были арестованы православные монахи, а в понедельник следствие вышло на коптских участников заговора. Во-первых, ан-Нувайри был современником событий, а во-вторых, у аль-Макризи встречаются некоторые логические несостыковки.
68. Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 15; Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат... С. 429.
69. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат... С. 428–429; Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 223; Ибн ад-Давадари. Указ. соч. С. 306;Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 14.
70. Ибн ад-Давадари. Указ. соч. С. 306.
71. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат… С. 431; Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 226.
72. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат... С. 431; Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 226.
73. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат… С. 431.
74. Имеется в виду апокрифический «Договор Умара», определение правового статуса зиммиев, приписывавшееся халифу Умару ибн аль-Хаттабу.
75. Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 17. Согласно ан-Нувайри, указ был датирован 27 джумада I, т. е. четвергом 25 июня. По аль-Макризи, демонстрация с флагами на майдане произошла в субботу 29 джумада I. Но коль скоро указ был издан после демонстрации, а ан-Нувайри использовал подлинник этого документа и привел его дату, следовательно, демонстрация имела место не позже четверга.
76. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат... С. 431; Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 227; Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 18.
77. Коптский монастырь, расположенный к северо-востоку от Старого Каира, в современ-ном районе Аббасийя.
78. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат... С. 432; Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 227; Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 19.
9. Муфаддаль. Указ. соч. С. 441; Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 19.
80. Ибн Касир. Указ. соч. С. 99.
81. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат… С. 432; Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 228. Ан-Нувайри, впрочем, датирует этот поджог 27 июня, но сообщает о последовавших за этим пожарах в цитадели 28 июня и 6 июля. Пожар 6 июля (9 джумада II) назван им последним (Ан-Нувайри. Указ. соч. С. 19).
82. Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 228; Ибн ад-Давадари. Указ. соч. С. 306.
83. Ибн Тагриберди. Ан-Нужум аз-захира. С. 72.
84. Irwin R. Op. cit. P. 114; Holt P. M.Op. cit. P. 118.
85. Муфаддаль. Указ. соч. С. 441.
86. Муфаддаль. Указ. соч. С. 441.
87. Holt P. Op. cit. P. 118.
88. Irwin R.Op. cit. P. 113.
89. Atiya A.A History of Eastern Christianity. L., 1968. P. 97.
90. Browne L.Op. cit. P. 177.
91. Ибн ад-Давадари. Указ. соч. С. 306.
92. Ибн Касир. Аль-бидая ва-н-нихая. Т. 18. Каир, 1998. С. 414–415 (далее ссылки на каир-ское издание отмечаются: Ибн Касир. 1998).
93. Irwin R.Op. cit. P. 121.
94. Обрушилась, надо полагать, верхняя часть минарета, которую сейчас венчает шпиль османской постройки. Нижний же ярус башни, массивный паралеллипипед, возведенный при Айюбидах, остался неповрежденным. Глядя на эту циклопическую постройку, трудно представить, как вообще минарет мог загореться. Видимо, с двух внешних сторон он был облеплен лавками, ставшими легкой добычей огня. Искры попали в окна минарета и воспламенили ковры и деревянные лестницы. А дальше сработал эффект вытяжной трубы: столб пламени ударил снизу вверх, пожирая внутренность башни, но оставив нетронутыми толстые стены.
95. Муфаддаль. Указ. соч. С. 373; Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк… С. 495; Ибн Касир. 1998. С. 414–415.
96. Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 495; Муфаддаль. Указ. соч. С. 373; Ибн Касир. 1998. С. 415.
97. Муфаддаль. Указ. соч. С. 373.
98. Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк… С. 495–496.
99. Муфаддаль. Указ. соч. С. 372.
100. Там же; Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк. С. 496.
101. Ибн Касир. 1998. С. 414.
102. Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк… С. 496.
103. Микаэлян Г. Г. История Киликийского Армянского государства. Ереван, 1952. С. 456–457.
104. Хождение ко святым местам августинского монаха Иакова Веронского в 1335 г. // Сообщения Императорского Православного Палестинского Общества. 1896. С. 108.
105. Муравьев А. Н.История Св. града Иерусалима от времен апостольских и до наших. Т. 1. СПб., 1844. С. 241–242. Не будем сейчас перечислять реальных шпионов, засылаемых из Европы в Мамлюкский султанат, — в их числе были, кстати, и известные писатели-паломники.
106. Аль-Макризи. Китаб аль-Хитат... С. 429.
107. Ибн Касир. 1998. С. 414.
108. Там же. С. 415.
109. Там же.
110. Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 496.
111. Ибн Касир. Указ. соч. С. 315.
112. Dols M. The Black Death in the Middle East. Princeton, 1977. P. 219.
113. Ибн Касир. 1998. С. 415.
114. Характер этой должности не совсем ясен; предположительно, он связан с регистрацией финансовых резервов провинции (Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 497 (прим. 2)). У Муфаддаля две предыдущих персонажа слились в один: Джурджис назван братом катиба аль-джейш (Муфаддаль. Указ. соч. С. 372).
115. Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 497; Муфаддаль. Указ. соч. С. 372.
116. Автор благодарит проф. С. А. Кириллину за консультации по этому вопросу.
117. Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 497; Муфаддаль. Указ. соч. С. 372.
118. Муфаддаль. Указ. соч. С. 372.
119. Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк… С. 497; Муфаддаль. Указ. соч. С. 372.
120. Ибн Касир. 1998. С. 415.
121. Аль-Макризи называет эту сумму, но она выглядит неправдоподобно ничтожной — «свыше тысячи дирхемов» (Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 497). Возможно, автор пропустил несколько числительных перед словом «тысяча».
122. Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 497; Муфаддаль. Указ. соч. С. 372.
123. Муфаддаль. Указ. соч. С. 372.
124. Там же.
125. Там же.
126. Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 497.
127. Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк... С. 498–501; Муфаддаль. Указ. соч. С. 368–371.
128. Это произошло 15 мухаррама 741 / 11 июля 1340 г. (Ибн Касир. Указ. соч. С. 415; Муфаддаль. Указ. соч. С. 365; Юсуф Ибн Тагри Берди. Аль-Манхад ас-сафи ва-ль-мустав фи ба‘д аль-вафи. Каир, 1986. Т. 4. С. 159, 161).
129. Irwin R. Op. cit. P. 121.
130. Irwin R. Op. cit. P. 121; Аль-Макризи. Китаб ас-Сулюк… С. 497–498. У Р. Ирвина, как кажется, ошибочно говорится о проекте выдачи султанских дочерей за сыновей Танкиза.
131. Brett M. Population and conversion to Islam in Egypt in Medieval Period. Egypt and Syria in the Fatimid, Ayyubid and Mamluk Eras // OLA. 140. Leuven, 2005. P. 25–30.
132. «последний удар по коптам»; см.: Meinardus O. Coptic Christianity, Past and Present. P. 12 / Capuani M. Christia Egypt. Coptic art and Monuments Through Two Millenia. Cairo, 2002. P. 8–20. Среди историков, впрочем, нет единого мнения, какое из гонений XIV в. было самым фатальным.

Вестник ПСТГУ III: Филология 2011. Вып. 4 (26). С. 96–124.

1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Автору хочется спросить, как он достал и где читал арабские труды и прежде всего Макризи?

Далее, как важный антихристианский фактор автор к сожалению упустил то, что к указанному времени Мамлюкский султанат вел непримиримое соперничество с Киликейским царством армян и это тоже мог служить поводом для нагнетании антихристианской истерии.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Автору хочется спросить, как он достал и где читал арабские труды и прежде всего Макризи?

Ну так напишите доктору исторических наук Панченко в МГУ им. Ломоносова и спросите его: "Константин-джан, где вы откопали труды Макризи?" Все труды, на которые ссылается автор, указаны в примечаниях.

Далее, как важный антихристианский фактор автор к сожалению упустил то, что к указанному времени Мамлюкский султанат вел непримиримое соперничество с Киликейским царством армян и это тоже мог служить поводом для нагнетании антихристианской истерии.

На самом деле султан Мухаммад I боролся с монголами Хулагуидами. Его сверг с престола в юном возрасте монгольский эмир Китбуга, а позже, когда Китбугу изгнали, против него выступил ильхан Газан и разбил наголову в долине Эль-Хазнадар 22 декабря 1299 года (Третья битва при Хомсе). Что касается армянского царя Хетума II. то его войска помогали Газану, также как впрочем и контингент грузинов. Английская педивикия по обыкновению приводит фантастическую численность монголов, армян и грузин - 100 тыс. С такой армией можно было спокойно покорить весь Мамлюкский султанат, между тем на самом деле Хулагуидские ильханы не контролировали даже свое государство. Скорее всего монголы не могли выставить более нескольких десятков тысяч. На некоторое время благодаря монгольскому успеху при Хомсе армянам удалось прирезать себе территории, но вскоре после ухода монголов мамлюки возвращают утраченное, а в сразу после поджога Каира они разрушают город Айяс. Как видим, из-за внутренней борьбы за престол и непостоянства союзников Киликийская Армения не только ничем не могла всерьез угрожать мамлюкам, но и сама находилась под постоянной угрозой.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Ну так напишите доктору исторических наук Панченко в МГУ им. Ломоносова и спросите его: "Константин-джан, где вы откопали труды Макризи?" Все труды, на которые ссылается автор, указаны в примечаниях.

Я в тайне надеялся, что он приглянет на сей сайт и даст возможность познакомится хотя бы с английским вариантом Макризи :)

На самом деле султан Мухаммад I боролся с монголами Хулагуидами. Его сверг с престола в юном возрасте монгольский эмир Китбуга, а позже, когда Китбугу изгнали, против него выступил ильхан Газан и разбил наголову в долине Эль-Хазнадар 22 декабря 1299 года (Третья битва при Хомсе). Что касается армянского цпаря Хетума II. то его войска помогали Газану, также как впрочем и контингент грузинов. Английская педивикия по обыкновению приводит фантастическую численность монголов, армян и грузин - 100 тыс. С такой армией можно было спокойно покорить весь Мамлюкский султанат, между тем на самом деле Хулагуидские ильханы не контролировали даже свое государство. Скорее всего монголы не могли выставить более нескольких десятков тысяч. На некоторое время благодаря монгольскому успеху при Хомсе армянам удалось прирезать себе территории, но вскоре после ухода монголов мамлюки возвращают утраченное, а в сразу после поджога Каира они разрушают город Айяс. Как видим, из-за внутренней борьбы за престол и непостоянства союзников Киликийская Армения не только ничем не могла всерьез угрожать мамлюкам, но и сама находилась под постоянной угрозой.

По поводу численности армии Илханата у меня другое мнение, но, поскольку это не к теме, пока оставим, лишь кратко скажу, что в лучшие года своего существования она дотягивала до 300.000 "всех и вся", в том числе и армяне из Киликии, армяне и грузины из Илханата, однако в 1299-1300-их годах царство Картли была в мятежном состоянии и вряд ли грузины учавствовали в этой заварухе, а эпизодичные сообщения про "грузин" на самом деле имеют ввиду православных армян из северных территории исторической Армении, хотя и вопрос пока до конца не могу признать решенным.
Против мамлюков в отрезке 1299-1303 годов были даны 4 крупные битвы:
1. 02.12.1299 - битва у Вади ал-Хазандар (Битва у Сирмии), численность общей армии неизвестна, но Киликия выставила 10.000 воинов, из который 4.000 конницы, + до 1.000 воинов орденов Госпитальеров и Тамплиеров,
2. 12-16.02.1300 - битва у Джебель ал-Салаха, 150.000 общая армия Илханата, из них оценочно 15.000 армян из Илханата, + 18.400 из Киликии (4.000 конницы), + до 700 воинов орденов Госпитальеров и Тамплиеров,
3. осень1300 - битва у Джебель ал-Салаха, 90.000 общая армия Илханата, из них оценочно 20.000 армян из Илханата, + 20.000 из Киликии, + до 1.000 воинов орденов Госпитальеров и Тамплиеров,
4. 21-22.04.1303 - битва у Мардж ас-Суфа, 50.000 общая армия Илханата, из них оценочно 15.000 армян из Илханата, + ок. 16.000 из Киликии, + до 700 воинов орденов Госпитальеров и Тамплиеров.

Да, по состоянию 1321 года Киликия не могла серьезно угрожать мамлюкам, это были государства разного уровня, мамлюки даже Илханату были не по зубам и даже в лучшие года Киликии Египет был ей не по зубам, вопрос не в этом. Вопрос в том, что, до Илханата, вместе с Илханатом и даже в том же 1321-ом году шла открытая война с армянами и это не могло не отразится на отношениях с христианами. Хочу напомнить, что очередной этап боевых действии против армян началась еще в 1318-ом году (Тимурташ и Ко), а уже в 1320-ом году, летом то есть за неполный год до указанных в статье событии, в наступление пошла и мамлюкская армия. Про боевые действия против мамлюков в 1321-ом году у нас данных нет, в том году война шла против Тимурташа, но уже в 1322-ом году последовала очередная атака на Киликию опять с стороны Мамлюкского султаната.

Так что, ИМХО, вне сомнении, антихристианские и антиармянские настроения в Каире должны были быть к моменту пожаров очень силны и вот это-то и не учтено в статье...

Изменено пользователем Lion
1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
По поводу численности армии Илханата у меня другое мнение, но, поскольку это не к теме, пока оставим, лишь кратко скажу, что в лучшие года своего существования она дотягивала до 300.000 "всех и вся", в том числе и армяне из Киликии, армяне и грузины из Илханата, однако в 1299-1300-их годах царство Картли была в мятежном состоянии и вряд ли грузины учавствовали в этой заварухе, а эпизодичные сообщения про "грузин" на самом деле имеют ввиду православных армян из северных территории исторической Армении, хотя и вопрос пока до конца не могу признать решенным.

Численность армии Хулагуидов не так уж сложно прикинуть, основываясь на переписях населения. Согласно «Великому Дафтару», во времена Абака-хана (1265 – 1282) в державе Хулагуидов насчитывалось 150 туменов; тумен – это единица, соответствующая 10 тыс. дворов, применявшаяся по всей Монгольской империи. В войске один рекрут соответствовал 9 дворам. Путем несложных подсчетов получаем, округляя в верхнюю сторону, примерно 170 тыс. Это включая все зависимые территории. Не знаю, был ли у ильхана корпус "кешкетенов" или чего-то наподобие, но вряд ли он был 10-тысячным, как у Хубилая.

Но во времена Газана государство Хулагуидов сотрясали междоусобицы и мятежи, поэтому маловероятно, что он мог собрать даже 50 тыс. воинов.

Для сравнения, число туменов Золотой Орды было вдвое меньше и в хорошие времена достигало 70 (очевидно включая и зависимые русские земли, поскольку там тоже проводились дефтеры). Это дает максимум войско в 80 тыс. Теперь понимаете, почему астрономические цифры войска Мамая на Куликовом поле вызывают гомерический хохот? У него, учитывая, что он контролировал лишь небольшую часть Орды, вряд ли была хотя бы половина от этого числа.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Отвлекаемся от темы, но кратко скажу - "в время Газана" это растяжимое понятие - в 1299-1303 годов междуусобиц не было.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

В подтверждение моих слов о 70 туменах Золотой Орды - при описании переговоров о выдаче за султана Египта принцессы джучидского рода, говорится, что этот вопрос «собрались решать эмиры, начальники десяти тысяч всего 70 эмиров».Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. СПб., 1884, с. 168.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Материал познавательный и интересный, спасибо.

Хотя вот у меня вызвал вопрос предпоследний абзац:

На фоне всех этих процессов становится более ясен масштаб событий, связанных с поджогом Каира 1321 г. и поджогом Дамаска 1340 г. Можно поверить в то, что как мышь, загнанная в угол, бросается на кошку, так и какая-то часть христиан, ощутив угрозу своему физическому выживанию, попыталась нанести ответный удар. Пользуясь терминологией А. Тойнби, столь неадекватный Ответ христиан был спровоцирован предельно жестким Вызовом. Погромы церквей мая 1321 г. по размаху и жестокости не имели аналогов в египетской истории, пожалуй, со времен аль-Хакима, если не более ранних. Восприняв это как угрозу геноцида, наиболее активная и, скажем так, неуравновешенная часть египетских христиан попыталась защищаться доступными способами. Результат, естественно, оказался противоположным желаемому: последовавшие гонения на христиан 1321 г. О. Мейнардус назвал «the final blow to the Copts»132.

Это, как бы, лирика, на мой взгляд как объясняющая версия малоубедительная. "Мышка, загнанная в угол", "последний удар по коптам" - все эти образные выражения видимо призваны заменить недостающие звенья информации или избавить от необходимости поиска более реалистичных объяснений. Уж не Мейнардус ли их автор на самом деле обоих? И жаль, в последнем абзаце отмечается отсутствие "христианских нарративов", но как-то сдается мне, что в Византии, Европе и у тех "насара", включая мелькитов, чьи церкви хранят архивы и более ранних периодов, все это вряд ли осталось без освещения. Может, не нашли просто авторы цитированных исследований. Хотя что-то действительно полезное для прояснения полноты картины в плане мотивов и факторов вряд ли бы удалось найти.

Изменено пользователем Adige

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Интересная статья.  Важный аспект, о коптах. Кстати из коптов было много чиновников в бахртиском мамлюкском султанате. Линда Норфруп писала о времени ал-малик ан-Насира но ее книга в общем об отношениях султана с разными группами населения. 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас

  • Похожие публикации

    • Фестский диск: попытка анализа
      Автор: Неметон
      Фестский диск                                                                                                                                          Место обнаружения  диска во дворце Феста
      1.     обе стороны диска покрыты оттиснутыми при помощи штемпелей печатями, что, возможно, связано с необходимостью его тиражирования. В контексте предположения о том, что возникновение дворцовых ансамблей было результатом реализации широкой строительной программы, направляемой из одного центра — Кносса, можно предположить, что содержание диска из Феста можно ретранслировать на Кносс, как возможный первоисточник зафиксированной на диске информации.

      2.     Установлено, что знаки наносились справа налево печатником левой рукой. Практика использования печатей на Крите подтверждена археологически (например, мастерская по производству печатей в Малии). Уникальность диска и его существование в единственном числе (что не исключает обнаружение подобных дисков в будущем) может указывать на специфичность содержания, которое имеет большое религиозное значение. Это подтверждает обнаружение диска в главной ячейке тайника, замаскированного в полу комнаты под слоем штукатурки, наряду с пеплом, черноземом и большим количеством обгоревших бычьих костей, что также указывает на то, что диск имеет религиозное значение и представлял несомненную ценность для тех, кто поместил его в тайник.

      3.     Тот факт, что рисунки на диске не имеют сколь-нибудь четкого соответствия в других письменностях и очень мало напоминают знаки критского рисуночного письма, а также, что количество знаков диска (45) слишком велико для буквенного письма и слишком мало для иероглифического, может указывать на то, что знаки диска не являются образчиком какой-либо письменности и являются фиксацией некой последовательности, на что указывает повторение групп знаков на сторонах А и Б.

      Фестский диск: стороны А и Б

      4.     На обеих сторонах идентичное количество делений (ячеек); сторона А – 31, сторона Б – 30.

      5.     спиральное расположение знаков указывает на солярную символику, которая, в свою очередь, позволяет связать содержание диска с мифом о Минотавре, культом лабриса и почитанием Великой богини, имевшей обширную географию (Реи, Астарты, Кибелы, Деметры, Исиды, Артемиды).

      Можно предположить, что каждый знак обозначает разные типы объектов, совокупность которых, с учетом функциональных различий, позволяет предположить фиксацию элементов некой церемонии.  Использование священных растений, музыкальных инструментов, ритуальных предметов и принесение жертв позволяет предположить, что перед нами символическое изображение религиозной церемонии. Антропоморфные знаки и сельскохозяйственные инструменты указывают на направленность церемонии – культ плодородия или Великой Богини. Отсутствие знаков с изображением плодов и т.п результатов сельскохозяйственной деятельности может рассматриваться как церемония в честь богини плодородия, предшествующая посевным работам.  Повторение знаков на стороне А и Б свидетельствует о последовательности церемонии и участии в ней на разных этапах одних и тех же объектов, т.е четкой структуре, что также можно рассматривать как доказательство сакральности события.


      Знаки фестского диска
       
      Сторона А: 3, 5, 10, 11, 17, 19, 21, 28, 31, 41, 44

      Остановимся на некоторых уникальных знаках стороны А – 3 («верховный жрец»), 5 («раб»), 10 («систр»), 21 («гребень»), 11 («плеть»), 17 («ритуальный нож»), 31 («сокол»).

      «Возвращение богини» непосредственно связано с представлениями о ее «священном браке» с божеством и зачатии дитя, знаменуя весеннее обновление. Такие священные браки богинь природы были важнейшим моментом весенних праздничных обрядов в Вавилоне (Инанна и Таммузи), брак Великой матери хеттов и Деметры и Зевса в Элевсине. Исиды и Осириса в Египте. Учитывая, что поклонение Великой Богине было распространено широко в древнем мире и, соответственно, имели схожие ритуалы поклонения. (На стороне А диска знак «плеть» расположен на условном «входе» и больше нигде не встречается). Знак «раб, пленный» целесообразно рассмотреть сквозь призму мифа о Тесее и Минотавре, т.е как участие в церемонии определенного количества подданных Крита из других регионов (не исключается ритуальный бой с быком). Знак «гребень», возможно символизирует символическое расчесывание волос Великой Богини перед тем, как она (ее изображение) покинет храм (Лабиринт). По аналогии с культами хеттов, которые носили оргиастический характер, на Крите, возможно, практиковалось самооскопление (знак «ритуальный нож») и ритуальные пляски (знак «систр»). Участие верховного жреца (без царской короны), самобичевание и самооскопление жрецов, вкупе с проведением ритуала у статуи божества в сопровождении музыки, возможно, свидетельствует о том, что церемонии, зафиксированные на стороне А, носили внутренний характер и были закрыты для непосвященных. Знак «сокол», который, как известно, в Египте символизировал Гора, сына Исиды и Осириса, который воскресил отца, убитого Сэтом. Важно также понимать, что фараона воспринимали как живое воплощение Гора. Культ Великой Богини Крита (Реи), согласно мифологии, имеет египетские корни в культе Исиды и Осириса и пришел на остров из Финикии (Библ и Тир), испытав, позднее, влияние азиатских (фригийско-колхидских) культов (Кибелы (Гекаты или Артемиды), что отразилось в предании о связи Пасифаи, колхидской принцессы, с быком Посейдона. В Вавилоне весной церемонии посвящали Мардуку в храме Эсагилы. Верховный жрец встречал царя у дверей, но не давал ему войти. Корона, скипетр и прочие царские знаки клали на специальную циновку, а самого коленопреклоненного перед святилищем царя плетью (либо самобичевание) стегал верховный жрец.


       


                                                          Богиня лабиринта (Греция)                                                                Богиня со змеями (Крит)                                                                     Кибела  
      Сторона Б: 5, 15, 16, 20, 22, 30, 36, 42, 43

      Знаки 30 («голова барана»), 20 («кувшин»), 36 («лоза»), 22 («двойная флейта»), 15 («лабрис»), 5 («ребенок») говорят о ключевых моментах, зафиксированных на стороне Б, которые заключались в выносе символов власти (лабрис) и головы барана - символа Хнума, египетского бога плодородия, который при рождении младенца в семье фараона наделял его Ка (жизненной силой). Возможно, эти два знака связаны и имеют отношение к культу младенца-Зевса (знак «ребенок») и участию в церемонии детей? Кроме того, по древнеегипетским представлениям Хнум сотворил человека на гончарном круге (солярный мотив). В Мемфисе поклонялись Ка Аписа, священного быка. Возможно, аналогичное почитание пришло на Крит? Знаки лоза, кувшина и двойной флейты могут свидетельствовать о почитании Диониса, о тесной связи которого с культом Кибелы, вплоть до полного отождествления с обрядами Великой Матери, свидетельствует Еврипид в "Вакханках". Т.о, существует достаточно обоснованное предположение о том, что Дионис соприкасается с культами Великой Матери и Артемиды Эфесской. Элевтера, особое имя, под которым эта Артемида почиталась среди ликиян, может означать Ариадну, которую Овидий называет Либерой.  Оно принадлежит ей как ставшей супругой Диониса на Крите. Дионис присутствует в легендах в качестве одного из врагов амазонок (наряду с Тесеем), преследовавшего их до Эфеса. Быть может представление о враждебности с его стороны можно объяснить обрядами, справлявшимися в его честь в Алее на ежегодном празднике Скирея. Церемонии включали бичевание женщин на алтаре этого бога. В таком обычае можно видеть отголоски оплакивания Осириса в Египте, которое сопровождалось нанесением себе увечий, а Осирис предполагает Аттиса, жреца Азиатской Матери.


      Жрецы и модель ритуальной лодки
      Наличие на обеих сторонах диска упомянутых одинаковое количество раз универсальных знаков 6 (божество), 13 (кипарис), 18 (мотыга), 37 (папирус), 40 (барабаны) и знаков, которые значительно превосходят аналогичное количество на других сторонах – 2 (курет) (14 на стороне А и 5 - на стороне Б), 12 (щит) (15-2), 7 (сосуд в виде женской груди) (3-15) может указывать на ключевые действия или этапы церемонии, в т.ч на то, что значительное преобладание системообразующих знаков 2 и 12  на стороне А указывает на шествие служителей культа Великой Богини во внутренних, закрытых для непосвященных дворах, в то время как знак 7 указывает на совершение массовых возлияний в честь Великой Богини во внешнем дворе, где участвовали рядовые общинники. К наиболее распространенным знакам (встречается более 10 раз) можно отнести знаки 2 (курет – 19 раз), 7 (сосуд – 18), 12 (щит – 17), 18 (мотыга – 10), 23 (колонна – 11), 27 (шкура – 14), 29 (козленок – 11), 35 (платан – 18). Рассмотрим указанные знаки более детально:

      Сочетание знаков 2 и 12 является наиболее распространенным и, не являясь самостоятельным, всегда находится в конце (при «чтении» слева направо) ячейки, т.о возглавляя группу знаков. Можно предположить, что данное сочетание обозначает т.н «куретов», служителей Великой Матери, наличие которых широко засвидетельствовано в древнем мире под разными именами (корибанты, дактили, кабиры, тельхины). Известно, что куреты охраняли новорожденного Зевса от Кроноса, производя шум и потрясая щитами. На стороне А данное сочетание наиболее распространено (9 раз) и его можно рассматривать, как участие служителей культа во внутренней церемонии для «посвященных». Знак 12 (щит) является сакральным предметом, о чем свидетельствуют 7 окружностей по периметру и центру круга. (аналогия с жертвенником из Маллии).  Число 7 в контексте рассматриваемой темы имеет множество аналогий: Гудеа в Месопотамии справлял посвящение своих статуй божеству торжественными церемониями, во время которых на семь дней были прекращаемы занятия, рабы и господа участвовали вместе в празднестве; помимо жертвоприношений, процессий и различных мистических церемоний, в Месопотамии служба сопровождалась музыкой и пением. Употреблялись кимвалы, флейты, 11-ти струнные арфы. Певцов и музыкантов обыкновенно было семь при вавилонском храме; перед посвящением в мистерии Великой Богини необходимо было семь раз осуществить омовение; число афинских юношей и девушек, отправившихся на Крит с Тесеем, составляло также по семь от каждого пола; в древнем Вавилоне семи планетам соответствовали главные божества месопотамского пантеона: Нинурта (Сатурн), Мардук (Юпитер), Нергал (Марс), Шамаш (Солнце), Иштар (Венера), Наб (Меркурий), Син (Луна). (Из таблички библиотека Ассура известно, что в праздник Загмук изображались страсти Бела-Мардука и его конечное торжество. Согласно тексту, Белу задерживают у судилища горы, т.е подземного царства. После пыток и допросов его вводят в гору, где он томится, охраняемый стражами. Вместе с ним уводился и убивался преступник. Жена Бела-Мардука спускается за ним в подземное царство и ищет его. Затем Бел выводится из горы для новой жизни. Этот текст показывает, что миф о Беле-Мардуке соответствует мифу о Таммузе и праздник нового года имел характер мистерий).

      Универсальные знаки 6 (божество), 13 (кипарис), 14 (корзины на коромысле), 18 (с/х орудие), 37 (папирус) и 40 (барабаны) встречаются на обеих сторонах равное количество раз. Их можно соотнести со статуями божества, священными растениями Астарты и Осириса, подношениями даров божеству в сопровождении боя ритуальных барабанов. Знаки 23 (колонна), 24 (паланкин) и 25 (судно) можно объяснить легендой о поисках Исидой гроба Осириса и использованием царем Библа ствола дерева, в котором был заключен саркофаг Осириса для подпорки крыши. Общее количество знаков «колонны» на диске – 11 (5 – на стороне А, 6 – на стороне Б), что, возможно, может служить обозначением переходов внутри дворца, либо количестве зал, где расположены священные колонны. Использование паланкинов для переноса жриц и жрецов, а также ритуальных светильников в форме кораблей (по Апулею) или священных судов для переноса изваяний божеств (Египет) известно с глубокой древности. Можно вспомнить шумерский ритуал молитвы жрецов на особом судне в море и обнаружение глиняных моделей лодок в захоронениях шумеров и египтян.

      В связи с этим представляется не случайным наличие храмовых бассейнов, служивших для омовения в храмах Месопотамии и купален в Кноссе и Фесте.

      Погребальная ладья (Египет)
      Знаки 27 (шкура вола), 29 (голова козленка), 33 (рыба), 45 (ткани) обозначают приношения. Слитки в виде шкуры известны на Крите археологически.

      Металлический слиток в виде шкуры вола (Крит)
      Приношение козленка и рыбы изображено на саркофаге из Агиа Триады. Наличие сакральных подарков в виде тканей может быть обусловлено культом Великой Богини. В этом же контексте можно рассмотреть знаки 7 (сосуд в форме женской груди), символическое изображение голубя (знак 32) (история о пропавших жрицах Исиды, упомянутая Геродотом), 34 (пчела) и 8 (рука справедливости) как символы Исиды-Маат, которые несли участники шествия.

      Наиболее распространенными сочетаниями знаков на обеих сторонах диска являются 40,24 (барабаны и паланкин), 1,13 (бегущий жрец и кипарис), 7,45 (сосуд в форме груди и ткани), 18,23 (мотыга и колонна), 25,27 (судно и шкура вола). Подобное сочетание указывает на шествие во внутреннем и внешнем дворе с использованием барабанов при выносе из дворца паланкина со статуей божества (знак 24 на стороне А встречается один раз и 4 – на стороне Б, что указывает на его участие в открытой, уличной церемонии), приношений молока из сосудов в форме женской груди и тканей божеству наряду с выносом светильников в форме ритуального судна и подношения медных слитков в форме шкуры бока. Наличие знака 23 (колонна) и с/х инструмента (знак 18 – мотыга) позволяют предположить наличие критской вариации культа Исиды и соответствующее ритуальное построение в процессе церемонии. Подкреплением служат знаки 37,35 (папирус/лоза), священные растения Осириса и символы священного брака вернувшейся богини плодородия. На это же указывает сочетание знаков 18,6 (мотыга и божество), встречающихся только на стороне А. На почитание культа быка указывает сочетание знаков 1,28 (бегущий жрец/нога быка) и 26,31 (рог/сокол), где символика Гора (сокол) также выступает в качестве части культа Исиды. Логическим продолжением выглядит сочетание знаков 36 и 6 (платан/божество), символизирующее дерево, под которым Зевс возлег с похищенной им Европой, положив начало династии Миносов. Сочетание знаков 25, 23 и 34 (судно/колонна/пчела) символизируют ритуальные светильники, колонну, внутри которой был заключен гроб Осириса и пчелу, как напоминание о том, что Зевс был вскормлен медом пчел в Диктейской пещере и молоком козы Амалфеи (соседство этих знаков на диске в ячейке А4 стороны А также может свидетельствовать в пользу этой версии).

      «Растительные» знаки 37, 13, 39, 35, 36 и 38, которые встречаются в различных сочетаниях на обеих сторонах диска, можно трактовать как изображения священных растений, присущих различным божествам:

      37 – папирус: Осирис (на голове божества корона из папируса, украшенная страусиными перьями, подобно короне на голове минойского царя из Кносса).

      13 – кипарис: Астарта, Мелькарт, Адонис (по преданию, Астарта родилась под сенью кипариса; ее сын Мелькарт, божество Тира, имел булаву из этого дерева; на Кипре на весенних празднествах в честь Адониса, бога весны финикийцев,возлюбленного Афродиты, проносили ветви кипариса)

      39 – шафран: известно, что торговля шафраном (крокусом) достигла своего пика на Крите во II тыс. до н.э. Шафрановые одежды носил Ясон во время экспедиции в Колхиду. Такжеи известно, что, согласно Гомеру, крокус вырос на месте, где Зевс возлег с Герой, т.е цветки крокуса можно рассматривать как символ «священного брака», что делает его незаменимым участником церемонии.

      35 – платан: согласно мифологии, под платаном Зевс возлег с Европой, матерью Миноса и дочерью Агенора, владыки Тира.

      36 – лоза: символ возвращения женского божества плодородия и последующего священного брака. Ярким примером могут служить празднества в честь брака Тефнут (Хатхор) и Шу и ее возвращения из Нубии. В нем участвовало все население, особенно женщины. В честь богини плясали и пели песни, в изобилии лилось вино и пиво. Существеннейшим моментом праздника было, по-видимому, торжественное шествие, во время которого изображалась встреча богини, после чего шествие возвращалось обратно в храм данного города. В процессии участвовали жрецы и жрицы, несшие культовые статуи и различные предметы ритуала. Другие жрецы несли дары - газелей, украшенных лотосами, сосуды с вином, обвитые виноградными гроздьями, сосуды с пивом, огромные букеты цветов, украшения, диадемы, ткани. Процессию сопровождали хоры жриц, певших хвалебные песни и потрясавших в такт систрами, и жрецов, игравших на флейтах и арфах. В свите Тефнут мы встречаем людей, которые изображали ударявших в бубны веселых божков Бэсов и обезьян, игравших на лирах и призывавших богиню песнями.

      38 – анемон: согласно мифам, возник из слез Афродиты по умершему Адонису, или сам Адонис был превращен в цветок по возвращении из подземного царства.

      Выводы:
      1.                 Обнаружение диска в замаскированном тайнике дворца в Фесте и наличие в ячейках тайника пепла, чернозема и большого количества обгоревших бычьих костей свидетельствует о существовании ритуала, по всей видимости, связанного с культом плодородия.
      2.                 Отсутствие сколь-нибудь четкого соответствия рисунков на диске в других письменностях и весьма незначительная аналогия со знаками критского рисуночного письма, а также несоответствие количества знаков принятым для буквенного и иероглифического письма позволяет предположить, что знаки на диске не являются письменными.
      3.                 Обнаружение в критских дворцах значительного количества печатей и их оттисков на глиняных пробках, запечатывавших сосуды, а также помещения мастерской по производству печатей в Маллии с заготовками печатей из стеатита, слоновой кости и горного хрусталя позволяет предположить критское происхождение диска.
      4.                 На критское происхождение указывает спиральное расположение знаков и солярная форма артефакта как воплощение идеи Лабиринта, типичное для минойской культуры.

                                                                                 Керамический кувшин из Феста                                                                                        Пифос из Старого дворца в Фесте
       
      5.                 Исходя из возможной классификации знаков можно предположить, что каждый знак обозначает разные типы объектов, совокупность которых, с учетом функциональных различий, позволяет предположить фиксацию элементов некой церемонии.  Использование знаков, обозначающих священные растения, музыкальные инструменты, ритуальные предметы и предметы жертвоприношения позволяет предположить, что перед нами символическое изображение религиозной церемонии. Антропоморфные знаки и сельскохозяйственные инструменты указывают на направленность церемонии – культ плодородия или Великой Богини. Отсутствие знаков с изображением плодов и т.п результатов сельскохозяйственной деятельности позволяет определить период ее проведения, как предшествующий посевным работам.  Повторение знаков на стороне А и Б свидетельствует о последовательности церемонии и ее четкой структуре, что также можно рассматривать как доказательство сакральности события.
      6.     Учитывая анализ уникальных знаков диска, можно предположить, что сторона А фестского диска является описанием закрытых ритуальных собраний, происходившей во внутренних центральных дворах, к участию в которых допускались только обитатели дворца. Знаки стороны Б показывают последовательность церемонии, происходившей во дворах, непосредственно связанных с городскими кварталами и открытых для доступа рядовых общинников в дни проведения празднеств при ведущей организационной роли «людей дворца». На центральном дворе разыгрывались самые сложные и загадочные ритуалы минойского культа с участием танцоров, изображавших божественного быка Минотавра, что нашло свое отражение в мифах о Тесее. Символическим отображением участия данников из подвластных Криту земель является знак 4 (пленник). Тесей вошел в состав группы из афинских юношей и девушек, отправившихся на Крит для участия в играх, составной части ритуальной церемонии, посвященной Великой Богине, которая проходила в Лабиринте – храме божества и резиденции критского царя-жреца.

      Театральная площадь Кносса
      7.     Четко зафиксированное количество участников церемонии (7 юношей и 7 девушек), посвящение Тесеем на Делосе статуи Афродиты (Великой Богини) и также исполнение танца, воспроизводящего геометрический узор в виде лабиринта свидетельствует о том, что в Кноссе проходила церемония с четко определенным ритуалом, который был распространенным в древнем мире. В этом контексте следует рассматривать и обнаружение в северо-западном углу кносского дворца орхестры для танцев с нанесенными на ней линиями для танцоров.

      Старый дворец в Фесте. Зрелищная лестница.
      8.                 Знаки с изображением растений, использующихся в культовых целях свидетельствует о проводимой религиозной церемонии в честь возвращения богини плодородия и имеет устойчивые связи в отраженных мифологически культах ритуалах священного брака (Тефнут и Шу, Осирис и Исида). Наличие растений, в проводимой минойцами церемонии, отраженной на диске, имеющих ближневосточные корни в культовых церемониях Финикии (кипарис, платан, анемон) и Древнего Египта (папирус, лоза) может свидетельствовать о большом влиянии религиозных традиций Ближнего Востока на формирование культа поклонения Великой Матери Крита.
      9.                 Представляется возможным связать в единое целое предание о похищении Европы из Тира быком-Зевсом, битве Тесея с Минотавром, строительстве Лабиринта Дедалом, странствиях Ио в образе коровы и почитание Баалат-Гебал в Библе. Культ Великой Богини Крита (Реи), согласно мифологии, имеет египетские корни в культе Исиды и Осириса и пришел на остров из Финикии (Библ и Тир), испытав, позднее, влияние азиатских (фригийско-колхидских) культов (Кибелы (Гекаты или Артемиды), что отразилось в предании о связи Пасифаи, колхидской принцессы, с быком Посейдона. Последовало смешение церемониала, результатом чего явилось появление критских куретов, идентичных фригийским корибантам и самофракийским кабирам, как служителям культа Великой Богини. Дмитрий Скепсийский указывал, что почитание Реи на Крите не туземного происхождения и не распространено достаточно, но что таково оно только в Фригии и Троаде. Существование лабиринта на Лемносе можно косвенно подтвердить реконструкцией возможного пути Ариадны и Дедала при бегстве с Крита на Лемнос, где существовали женские мистерии. Об этом говорит упоминание о том, что Ясон, направляясь в Колхиду, посетил Лемнос и нашел там только женщин, которые вышли ему навстречу в военных доспехах и с оружием, которое, как можно предположить, использовалось для военных танцев. Т.о, аргонавты (или Ясон в качестве предводителя) перед посещением Колхиды должны были пройти посвящение в мистерии Великой богини

                                                       Певцы. Сосуд из Агиа Триады                                                                                                                                           Финикийский орнамент 
       
       
       
       
       
       
       
       
       
       
       
       




    • Потопы: споры богов
      Автор: Неметон
      Огигов потоп, произошедший за за 260 лет до Девкалионова потопа (1533г до н.э) мифологически можно соотнести с правлением Инаха, легендарного основателя Аргоса и его сына Форонея. Инах являлся судьей в споре между Герой и Посейдоном за право владения страной, в результате которого Посейдон, по одной из версий, залил наводнением большую часть страны.  Это был период борьбы в Аттике, в которой эпоним потопа Огиг, будучи царем Элевсина, принял сторону титанов в борьбе с Зевсом и олимпийскими богами. Сын Инаха Фороней вытеснил из Арголиды тельхинов, мифических воспитателей Посейдона, владевших, кроме всего прочего, искусством изготовления статуй божеств (Известно, что Пирант, сын Аргоса, внук Форонея, унес статую Геры из грушевого дерева из Аргоса в Тиринф).

      Согласно Диодору Сицилийскому, тельхины, в преддверии потопа, покинули Крит (где именовались куретами) и расселились, частью, на Кипре, Родосе (где ими, по легенде, был воспитан Посейдон) и Ликии, а частью прибыли в Беотию, где, под именем тельхонов, основали храм Афины Тельхинии. На Самофракии известно существование особых жрецов-кабиров, участвоваших в ночных мистериях, которые Геродот относил к пеласгическому культу. По версии Страбона, общее количество куретов равнялось девяти, и они охраняли новорожденного Зевса на Крите. Кроме того, их отождествляли с фригийскими корибантами, предшественниками жрецов Кибелы (Реи), прибывшими из Бактрии или Колхиды. Обращает на себя внимание, что Медея, известная по мифу об аргонавтов, являлась жрицей Гекаты, богини колдовства (возможно фракийского происхождения) и ее дочерью. По одной из версий, Геката являлась дочерью Аристея, царя о. Кеос, отце Актеона (от дочери Кадма Автонои, одной из вакханок, растерзавших царя Фив Пенфея на склонах Киферона), разорванного своими 50 собаками также у Киферона (собаки – священное животное Гекаты) за то, что подглядывал за купающейся Артемидой (Гекатой). Возможно, здесь мы встречаем отголоски таинств, связанных с водой и наличием 50 жрицов и жриц божества, характерных для культа Матери богов. Упоминаемые в мифологии 50 юношей и девушек, отправившимися из Фригии с основателем Трои Илом, 50 сыновей и дочерей Даная и Египта, чей священный брак стал причиной массовой резни в Аргосе, 50 сыновей и дочерей Приама, потомка Ила, 50 сыновей и дочерей Ликаона в Аркадии – звенья одной цепи в повсеместном распространении древнего культа Матери богов.

      Жена Дардана Хриса принесла Дардану в качестве приданого священные изваяния божеств, а Дардан ввел их культ в Самофракии, но держал их истинные имена в тайне, основав сообщество жриц. Его сын Идей священные изваяния с Самофракии принес в Троаду и ввел поклонение Матери богов и ее мистерии. Учитывая, что согласно мифологии, Дардан выходец из Аркадии, то, вероятно, культ Матери богов на Самофракии действительно имел изначально пеласгическое происхождение.

      По совету царя Фригии Ил пошел за коровой и у холма Ата основал город Илион (аналогия с мифом о Кадме и создании Фив), но строить городские укрепления не стал. Когда был обозначен круг, который должен был стать границей города, Ил обратился с молитвой к Зевсу, чтобы тот явил знамение, и на следующее утро увидел перед своим шатром закопанный деревянный предмет, поросший травой – палладий. Ил воздвиг в цитадели храм, куда поместил изваяние, либо палладий упал в храм через отверстие в недостроенной крыше как раз в то место, которое для него готовили, или что после смерти Дардана его перенесли из Дардании в Илион   т.е опять на лицо традиция строительства города вокруг храма со статуей божества-хранителя (это также типично при основании колоний, в частности, финикийцами).
      Согласно мифологии, в период после Огигова потопа наблюдается миграция из района Аргоса в Египет. В первую очередь это касается истории Ио, дочери Иаса, сына Триопа, странствовавшей в образе коровы (спасаясь от преследования Геры) (аналогия с основанием Фив Кадмом и Трои Илом) и зачавшей от Зевса сына Эпафа, основателя Мемфиса. Известно также, что Апис, сына Форонея, отправился в Египет, где он стал Сераписом, т.е объединил в себе черты Аписа (быка) и Исиды, с которой иногда отождествляют Ио. Из Ливии Аргос, сын Форонея, привез ростки пшеницы в Аргос и основал храм Деметры. Т.о, Арголиду из-за потопа покинули не только тельхины, но и представители населения Аргоса. Возможно, Аттика также опустела, т.к согласно мифам, Колен вывел жителей Аттики в Мессению. Данный процесс происходил в течение 260 лет, разделявших Огигов и Девкалионов потоп.
      К моменту начала Девкалионова потопа в Аркадии, царствовал Ликаон, сын Пеласга (автохтонга Аркадии), который оскорбил богов подачей на пиру человеческого мяса, и был наказан Зевсом, наславшим второй потоп, известный, как Девкалионов. Интересна аналогия с Танталом, который подал богам мясо сына Пелопа, и Атрея, сына Пелопа, который подал брату Фиесту мясо его детей. Возможно, этот обычай был широко распространен от Фригии, откуда ведут свой род Пелопиды).
      Современниками происходящих событий стали четыре поколения аргосских царей, среди которых цари Аргоса Форбант, Триоп, Агенор, Кротоп и цари Аттики – Актей, Кекроп, Кранай. Согласно Диодору, Триоп колонизировал Родос, а его сын Агенор явился родоначальником коневодства в Арголиде Дочь его сына Кротопа Псамафа родила от Аполлона сына, который был разорван собаками (как и Актеон), за что Аполлон наслал на Аргос чуму. Современником Форбанта был Актей, тесть Кекропса, современника Триопа. Известно, что он был автохтоном, изображался в облике змея и приносил жертвы богам водой до того, как в обиход вошло вино, т.е до прихода Диониса. Ему приписывают строительство афинского Акрополя. Был судьей спора Посейдона и Афины за обладание Аттикой и первым, кто воздал почести Афине (возможная причина потопа). Кекроп, спасая населения Аттики от карийцев и беотийцев, основал 12-ти градие и первый воздал почести Зевсу как верховному богу, принося в качестве жертвы ячменные лепешки. Ему наследовал Кранай, на дочери которого был женат царь Фермопил Амфиктион, сын Девкалиона.
      После окончания Девкалионова потопа в Арголиду из Египта на 50-ти весельном судне, по пути посетив Родос, ранее колонизированный Триопом, возвращается Данай (правнук Ио). Затем, после прибытия в Арголиду 50 сыновей Эгипта и последовавшей за этим свадебной бойни, мигранты утверждаются на троне Аргоса посредством новой династии. (Существует версия, что Данай и Египт не правнуки Ио, а ее сыновья. В таком случае, это было возвращение вынужденных переселенцев домой, где их земли уже были захвачены пеласгами).

      Геланор (Пеласг), внук Кротопа, передает ему власть в Аргосе. В Аттике Амфитрион сверг Краная и захватил власть. Позднее был изгнан Эрихтонием, воспитанником дочерей Кекропа и Афины. Правнуки Даная (от Абанта (сына его дочери Гипермнестры и Линкея, выжившего сына Египта) и внучки Ликаона) Акрисий и Прет враждовали между собой, но в итоге Прет покинул Арголиду и отплыл в Ликию, откуда вернулся с войском и вынудил Акрисия разделить царство, получив Герейон (храм Геры), Тиринф и Мидею. В этот момент вокруг Тиринфа киклопы (которых привел из Ликии Прет) воздвигли стены. Внук Акрисия Персей, после убийства Медузы-Горгоны, осадил Аргос и когда Прет вышел на крепостную стену, показал ему ее голову. Прет окаменел. Персей становится царем Аргоса.
      Этот период совпадает с правлением Пандиона, сына Эрехтония, в чье царствование в Элевсин прибыла Деметра, а в Фивы – Дионис. Афинский царь Пандион ведет борьбу с царем Фив Лабдаком и его союзниками фракийцами. В материковую Грецию из Азии начинается проникновение культа Диониса, повлекшее за собой противостояние в Орхомене минийском (расправа над дочерями Миния), в Тиринфе (безумие дочерей Прета). Афамант, сын Эола, воспитатель Диониса в Беотии, был изгнан за убийство сына в припадке безумия (насланного Герой) и сын Миния Андрей выделил ему земли у Орхомена (Афамантия). Его дети Фрикс и Гела бежали в Колхиду (видимо из-за внутренних междоусобиц между наследниками). Этот также можно расценить, как сопротивление местных, культов проникновению новых, малоазийских. Стоит отметить, что Дионис, по возвращении из Индии, преследовал амазонок вплоть до Эфеса (часть их бежала на Самос), покровительница которых Артемида часто отождествляется с Гекатой. Во Фригии Рея (Кибела) посвятила его в свои таинства, и он вторгся во Фракию, где царь эдонов Ликург, оказав ему сопротивление, был лишен рассудка Реей и умерщвлен своими соплеменниками. В Орхомене и Тиринфе наблюдались массовые безумства (дочери Миния и Прета) и гибель людей (Пенфей) от рук вакханок. Из Беотии Дионис отплыл на Икарию и затем Наксос, где, будучи захвачен тирренскими пиратами, он встретил Ариадну (дочь царя Крита Миноса), оставленную Тесеем и женился на ней. В Аргосе Персей вначале также воспротивился Дионису, но, в итоге (видимо, опасаясь безумств), поставил храм.

      Персей отправился за головой Медузы Горгоны в период прибытия в Пису Пелопа (участвовал в споре за руку дочери царя Писы Эномая) и царствования в Аргосе своего деда Акрисия. Возвращаясь на о. Серифос (Сериф), где его мать Даная находилась в руках правнука Фрикса Полидекта, в районе Яффы (Средиземное море) он спасает Андромеду от морского чудовища. Возможно, отражает набег народов моря, как и Геракл впоследствии спасет в Трое Гесиону. После смерти Акрисия Персей становится царем Тиринфа, укрепляет Мидею и основывает Микены. Его сыновья Алкей и Сфенел были женаты на дочерях Пелопа.
      Т.о, Геракл вел происхождение от Амфитриона, сына Алкея и Астидамии, дочери Пелопа, с одной стороны, и, с другой, от Алкмены, дочери брата Алкея Электриона и Анаксо, дочери Алкея, т.е являлся потомком Пелопидов и Персеидов. Его родословную можно возвести к фригийскому Танталу и аргосскому Данаю, а через него к Ио. После смерти Персея и Пелопа Сфенел выделил землю Атрею (Мидею), либо Еврисфей оставил Микены для правления, отправляясь в поход в Аттику, где был убит Гиллом, сыном Геракла.
      В правление отца Лабдака (противника царя Афин Пандеона) Полидора, сына основателя Фив Кадма, брата матери Диониса Семелы, с неба упал деревянный чурбак, который он отделал медью и назвал Дионисом Кадмом.  Возможно, что изгнание Полидора было итогом создания культовой статуи Диониса, т.к Пенфей не признавал Диониса богом. Сын Лабдака Лай, изгнанный из Фив узурпаторами Зетом и Амфионом (укрепили Фивы стенами и вратами, названными в честь семи дочерей Амфиона), находит прибежище у Пелопа в Писатиде, куда он переселился из Малой Азии, вытесненный Илом, основателем Трои (при осаде Трои его кости были доставлены из Писы). После смерти Амфиона воцарился в Фивах и позднее был убит Эдипом. Эдип, разгадав загадку Сфинкса, освободил Фивы и стал царем, но потом, за убийство отца, в Фивах разразилась чума, и Эдип покинул город.
      Гераклиды смешались с дорийцами Гестиеотиды (усыновление Гилла царем Эгимием). Несмотря на предупреждение дельфийского оракула не возвращаться в Пелопоннес в течение трех поколений, Гилл вторгся в Пелопоннес и у Истма был убит в бою с царем Аркадии и Тегеи Эхемом, после чего Гераклиды обещали не возвращаться в течение ста лет. (По другой версии, сразу после победы над Еврисфеем Гераклиды встретили войско Атрея. У Истма противники стали станом, и состоялся поединок Гилла и Эхема на границе Мегариды и Коринфики). Эхем -  в списке аргонавтов, т.е смерть Гилла состоялась за два поколения до Троянской войны, в момент похода Ясона в Колхиду за золотым руном и борьбе за власть между Атреем и Фиестом в Микенах (также золотой барашек). Амфитрион был изгнан Сфенелом из Тиринфа за убийство Электриона, отца Алкмены, чьи сыновья погибли в битве с телебоями. Они вели происхождение от Гиппотои, дочери Местора, сына Персея, и Лисидики, дочери Пелопса. От этого союза родился Тафий, чей сын Птерелай (золотой волос на голове) потребовал вернуть Микены и в битве с Электрионом был убит Амфитрионом. Угнанных из Микен коров тафийцы отдали (продали?) в Элиде царю Поликсену (участник Троянской войны), которых Амфитрион потом выкупил. Т.о, смерть Амфитриона наступила в битве с минийцами и после битвы с телебоями (до начала Троянской войны).
      Сыновья царя Фив Эдипа Полиник и Этеокл начали борьбу за власть и Полиник был изгнан. Его тесть Адраст, царь Аргоса, организует поход с целью вернуть ему власть, известный, как «Семеро против Фив». В результате поход заканчивается неудачей и через десять лет организуется так называемый поход «Эпигонов», в результате которого сын Полиника Ферсандр стал царем, а сын Этеокла Лаодамант удалился в Иллирию (как и его предки Кадм и Гармония). Сын Полиника Ферсандр после взятия Фив эпигонами через 10 лет после Похода семерых погиб в начале Троянской войны в Мисии. Его внук Автесион, сын Тесамена, переселился к дорийцам, и его правнучка Аргия родила царю Спарты Аристодаму (гераклиду) близнецов, а правнук Фера основал минийско-спартанскую колонию на Фере.
      Т.о, можно подвести некоторые итоги:
      1. Согласно мифологии, после Огигова потопа наблюдалась миграция из Арголиды в Ливию и Аттики в Мессению. Легенда о странствии Ио в образе коровы отражает предание о распространении культа Исиды в его греческом варианте. Согласно мифу, из Аргоса Ио, преследуемая оводом, насланном Герой, отправилась в Додону (где находилось эпирское святилище Зевса), затем, минуя устье Дуная, через Кавказ и Колхиду, вновь в район фракийского Боспора, откуда на юго-восток, к Тарсу, и далее, на Ближний Восток, в Мидию, Бактрию и, далее, в Индию. Из Индии, минуя юго-запад Аравии, через Баб-эль-Мандебский пролив в Эфиопию и на север, к дельте Нила, в район Мемфиса, где она родила Эпафа (Аписа) и учредила поклонение Деметре (Исиде). Данная греческая версия отражает представление о распространении культа Матери богов, имевшего схожие черты в культе Кибелы (Фригия), Астарта (Финикия), Иштар (Месопотамия), Исида (Египет), Кали (Индия).

      2. С этой версией распространения культа Исиды можно соотнести миф о похищении жриц финикийцами («голубок», по Геродоту) и их последующую локализацию в Додоне (Эпир) и Ливии, где они стали жрицами-прорицательницами Амона (Зевса). (Аргос, сын Форонея, внук Инаха, брат Ио, привез из Ливии ростки пшеницы и построил первый храм Деметры Ливийской). Кроме того, согласно одной из версий мифа, Ио была похищена (либо добровольно взошла на борт судна) финикийцами в Аргосе.
      3. Распространение культа Матери богов сопряжено с преданием об изгнании из Арголиды тельхинов Форонеем в момент утверждения культа критской богини Геры. Сами тельхины славились как мастера по созданию изображений божеств (Пирант, сын Аргоса, внук Форонея, унес статую Геры из грушевого дерева из Аргоса в Тиринф). Ведут свою родословную с Родоса, где, по преданию, они воспитали Посейдона (как куреты - Зевса на Крите). Перед угрозой потопа, о которой их предупредила Артемида (Геката), они расселились в Беотии, Ликии, Сикионе и Орхомене, где в образе собак растерзали Актеона (уже в качестве служителей Артемиды-Гекаты).
      4. Количество собак (тельхинов, т.е мужчин-жрецов), растерзавших, Актеона (50), по-видимому, имеет отношение к количеству служителей культа противоположного пола Матери богов и часто упоминается в мифах. Данай, потомок Ио, прибыл из Египта с 50 дочерьми (позже в Аргос прибыли 50 сыновей Египта). Приам, царь Трои периода Троянской войны имел, согласно преданию, 50 сыновей и дочерей; Ил, выиграл на состязании во Фригии 50 юношей и девушек и затем основал Илион, ставший с Дарданией частью Трои; царь Аркадии Ликаон также имел 50 сыновей и дочерей. Т.о, культ Матери богов (Деметры-Исиды) можно локализовать в Арголиде, Аркадии и Троаде. В Малой Азии, по-видимому, культ Матери богов смешался с культом фригийской Кибелы, схожей с культом Гекаты (греч. Артемиды, возможно, имевшей фракийское происхождение), вероятно, восточного происхождения (Колхида, Бактрия) и породил фригийских корибантов, выполнявших схожие с родосскими тельхинами, критскими куретами и самофракийскими кабирами функции.
      5. Самофракийские мистерии кабиров, которые Геродот относил к пеласгическим, имеют аркадийские корни (переселение Дардана из Аркадии после Девкалионова потопа и перенос священных изваяний Идеем в Трою). Существенным отличием самофракийских мистерий является наличие на острове служительниц культа исключительно женского пола (установлено Дарданом). Мужчины могли пройти только инициацию мистерий (Орфей), но после этого покидали остров (возможно, аналогия с высадкой на Лемносе аргонавтов, где проживали только женщины). Можно предположить наличие целой сети святилищ на островах Эгейского моря.
      6. Путешествие Ио в образе коровы и основание Фив Кадмом и Трои Илом, которые также шли в след за коровой (Фтия, Мисия), свидетельствует, на наш взгляд, о распространении культа Матери Богов в Беотии и Троаде, а также наличии аналогий в организации храма (падение палладия в Трое во времена Ила и деревянного чурбака в Фивах, позднее преобразованного сыном Кадма Полидором в Диониса Кадма).
      7. Упоминание подношения в Микенах Атреем Фиесту мяса его сыновей позволяет провести аналогию с подношением мяса убитого Пелопа его отцом Танталом на пиру богов, как и Ликаоном в Аркадии. Возможно, обычай ритуального убийства царского ребенка имел место и в среде пеласгов (Аркадия) и Фригии (Пелопиды). Борьба за золотого баРФа в Микенах между Пелопидами и путешествие из Иолка Ясона за золотым руном в Колхиду можно трактовать, как борьбу за символ власти в форме (возможно, скипетра с навершием в виде головы барана, т.е связанного с культом плодородия домашнего скота и символизировал сакральную силу вождя, «превращал его власть-силу во власть-авторитет». (Возможно, что значение бараньеголового скипетра имеет отношение к культу Пта (верховного бога Мемфиса) или связано с богом хеттов Телепином, перед которым воздвигнута ель со свешивающейся шкурой овцы (аналогия с золотым руном и рощей, где оно находилось).
      8. Мифы свидетельствуют о сопротивлении автохтонного населения Аттики (Кекроп) проникновению племен из Беотии (Амфитрион) после Девкалионова потопа и дальнейшем их изгнании (Эрехтоний). В Арголиде и Микенах в результате междоусобной борьбы власть переходит к Персеидам, тесно связанными родственными браками с прибывшими из Малой Азии Пелопидами, вытесненными Илом и изначально осевшими в Элиде. После утверждения власти Атридов в Микенах и Спарте, Агамемнон попытался вернуть себе земли своих предков в Троаде либо просто разрушить ее экономическое могущество, которое не смогло подорвать даже нашествие «народов моря» и последующее разрушение Трои экспедицией Геракла (похищение Гесионы, троянской Астарты).
      9. Проникновение в материковую Грецию культа Диониса, сросшегося во Фригии с культом Кибелы (Реи), сопровождалось активным сопротивлением в Орхомене (изгнание Афаманта), Тиринфе (безумие дочерей Прета), Аргосе (сопротивление Персея) и Фивах, где оно приняло особо жесткие формы (гибель Пинфея и изгнание сына Кадма Полидора, за то, что оковал медью деревянный чурбак, упавший с небес, назвав его Дионисом Кадмом).
      10. Эпизод с разгадкой Эдипом загадки сфинкса в Фивах можно трактовать, как борьбу с малоазийскими захватчиками, возможно карийцами. (Сфинкс – известный малоазиатский мотив, типичный для хеттского искусства). Последовавшие после смерти Эдипа междоусобица его сыновей Этеокла и Полиника вовлекла в противостояние царя Аргоса Адраста, закончившееся неудачным походом «семерых против Фив» и последующим походом эпигонов. Терсандр, сын Полиника, став царем Фив, гибнет в Мисии в самом начале Троянской войны. Известно, что Фивы поразила чума, которая трактуется мифологически, как наказание за инцест Эдипа и его матери Иокасты. Продвижение Гераклидов в Пелопоннес также остановила чума, и они были вынуждены вернуться в Фессалию, откуда Гилл отправился в свой последний поход. Убивший Гилла Эхем, бывший частью войска Атрея (после гибели Еврисфея), значится в списке аргонавтов. Т.о смерть Гилла наступила до похода аргонавтов в период утверждения в Микенах власти Атрея и по времени совпадает со смертью Эдипа и началом борьбы за власть в Фивах.

    • Прилуцкий В. В. Джозеф Смит-младший
      Автор: Saygo
      Прилуцкий В. В. Джозеф Смит-младший // Вопросы истории. - 2018. - № 5. - С. 31-42.
      В работе рассматривается биография Джозефа Смита-младшего, основоположника движения мормонов или Святых последних дней. Деятельность религиозного лидера и его церкви оказала значительное влияние на развитие Соединенных Штатов Америки в новое время. Мормоны осваивали Запад США, г. Солт-Лейк-Сити и множество поселений в Юте, Аризоне и других штатах.
      Основатель Мормонской церкви Джозеф Смит-младший (1805—1844), является одной из крупных и наиболее противоречивых фигур в истории США XIX в., не получившей должного освещения в отечественной историографии. Он был одним из лидеров движения восстановления (реставрации) истинной церкви Христа. Личность выдающегося американского религиозного реформатора остается до сих пор во многом загадкой даже для церкви, которую он создал, а также предметом дискуссий за ее пределами — в кругах ученых-исследователей. Историки дают полярные оценки деятельности религиозного лидера, вошедшего в историю как «пророк восстановления», «проповедник пограничья», «основатель новой веры», «пророк из народа — противник догматов». Первая половина XIX в. в Америке прошла под знаком «второго великого пробуждения» — религиозного возрождения, охватившего всю страну и способствовавшего возникновению новых деноминаций. Подъем религиозности был реакцией на секуляризм, материализм, атеизм и рационализм эпохи Просвещения. Одним из его центров стал «выжженный округ» («the Burned-Over District») или «беспокойный район» — западные и некоторые центральные графства штата Нью-Йорк, пограничного с колонизируемой территорией региона. Название «сгоревший округ» связано с представлением о том, что данная местность была настолько христианизирована, что в ней уже не имелось необращенного населения («топлива»), которое еще можно было евангелизировать (то есть «сжечь»). Здесь появились миллериты (адвентисты), развивался спиритизм, действовали различные группы баптистов, пресвитериан и методистов, секты евангелистов, существовали общины шейкеров, коммуны утопистов-социалистов и фурьеристов1. В западной части штата Нью-Йорк также возникло мощное религиозное движение мормонов.
      Джозеф (Иосиф) Смит родился 23 декабря 1805 г. в местечке Шэрон, штат Вермонт, в многодетной семье фермера и торговца Джозефа Смита-старшего (1771 — 1840) и Люси Мак Смит (1776— 1856). Он был пятым ребенком из 11 детей (двое из них умерли в младенчестве). Семья имела английские и шотландские корни и происходила от иммигрантов второй половины XVII века. Джозеф Смит-младший являлся американцем в шестом поколении2. Дед будущего пророка по материнской линии Соломон Мак (1732—1820) участвовал в войне за независимость США и был некоторое время в Новой Англии преуспевающим фермером, купцом, судовладельцем, мануфактуристом и торговцем земельными участками. Но большую часть жизни его преследовали финансовые неудачи, и он не смог обеспечить своим детям и внукам высокий уровень жизни. Если родственники Джозефа Смита по отцовской линии преимущественно тяготели к рационализму и скептицизму, то родня матери отличалась набожностью и склонностью к мистицизму. Так, Соломон Мак в старости опубликовал книгу, в которой свидетельствовал, что он «видел небесный свет», «слышал голос Иисуса и другие голоса»3.
      Семья Джозефа рано обеднела и вынуждена была постоянно переезжать в поисках заработков. Смиты побывали в Вермонте, Нью-Гэмпшире, Пенсильвании, а в 1816 г. обосновались в г. Пальмира штата Нью-Йорк. Бедные фермеры вынуждены были упорно трудиться на земле, чтобы обеспечивать большое семейство, и Джозеф не имел возможности и средств, чтобы получить полноценное образование. Он овладел только чтением, письмом и основами арифметики. Несмотря на отсутствие систематического образования, Джозеф Смит, несомненно, являлся талантливым человеком, незаурядной личностью. Создатель самобытной американской религии отличался мужеством, стойкостью характера и упорством еще с детства. Эти качества помогли ему в распространении своих идей и организации новой церкви. Известно, что в семилетием возрасте Джозеф заболел во время эпидемии брюшного тифа, охватившей Новую Англию. Он практически выздоровел, но в его левой ноге развился очаг опасной инфекции. Возникла угроза ампутации. Мальчик мужественно, не прибегая к единственному известному тогда анестетику — бренди, перенес болезненную операцию по удалению поврежденной части кости и пошел на поправку. Некоторые психоаналитики и сторонники психоистории видят в подобных «детских травмах», тяжелых переживаниях, связанных с болью или потерей близких людей, существенный фактор, повлиявший на особенности личности и поведения будущего пророка мормонов. Во взрослой жизни Смит переживал «ощущение страданий и наказания», а также «уходил» в «мир фантазий» и «нарциссизма»4.
      В январе 1827 г. Джозеф женился на школьной учительнице Эмме Хейл (1804—1879), которая родила ему 11 детей (но только 5 из них выжили). В 1831 г. чета Смитов усыновила еще двух детей, мать которых умерла при родах. Старший сын Джозеф Смит III (1832—1914) в 1860 г. возглавил «Реорганизованную Церковь» — крупнейшее религиозное объединение мормонов, отколовшееся от основной церкви, носящее теперь название «Содружество Христа». Семья Смитов формально не принадлежала ни к одной протестантской конфессии. Некоторые ее члены временно присоединились к пресвитерианам, другие пытались посещать собрания методистов и баптистов5. Смиты отличались склонностью к мистицизму и даже имели чудесные «видения». Члены семейства занимались кладоискательством и поддерживали народные верования в существование «волшебных (магических) камней»6.
      Атмосфера религиозного брожения наложила отпечаток на период юности Джозефа, который интересовался учениями различных конкурирующих Церквей, но пришел к выводу об отсутствии у них «истинной веры». Он писал в своей «Истории», являющейся частью Священного Писания мормонов: «Во время этого великого волнения мой разум был побуждаем к серьезному размышлению и сильному беспокойству; но... я все же держался в стороне от всех этих групп, хотя и посещал при всяком удобном случае их разные собрания. С течением времени мое мнение склонилось... к секте методистов, и я чувствовал желание присоединиться к ней, но смятение и разногласие среди представителей различных сект были настолько велики, что прийти к какому-либо окончательному решению... было совершенно невозможно»7.
      Ранней весной 1820 г. у Джозефа было «первое видение»: в лесной чаще перед будущим лидером мормонов явились и разговаривали с ним Бог-отец (Элохим) и Бог-сын (Христос). Они заявили Смиту, что он «не должен присоединяться ни к одной из сект», так как все они «неправильны», а «все их вероучения омерзительны». С тех пор видения регулярно повторялись. Смит признавался, что в период 1820—1823 гг. в «очень нежном возрасте» он «был оставлен на произвол всякого рода искушений и, вращаясь в обществе различных людей», «часто, по молодости, делал глупые ошибки и был подвержен человеческим слабостям, которые... вели к разным искушениям» (употребление табака и алкоголя). «Я был виновен в легкомыслии и иногда вращался в веселом обществе и т.д., чего не должен был делать тот, кто, как я, был призван Богом», что было связано с «врожденным жизнерадостным характером»8.
      В первой половине 1820-х гг. Джозеф пережил опыт «обращения» и приобрел ощущение того, что Иисус простил ему грехи. Это вдохновило его и способствовало тому, что он начал делиться посланием Евангелия с другими людьми, в частности, с членами собственной семьи. В то время семья Смитов пережила ряд финансовых неудач, а в 1825 г. потеряла собственную ферму. Джозеф чувствовал себя обездоленным и не видел никаких шансов для семьи восстановить утраченное положение в обществе. Это обстоятельство только усилило в нем религиозную экзальтацию. Склонность к созерцательности и «пылкое воображение» помогали ему. У Смита проявился талант проповедника. Он начал произносить речи по примеру методистских священников, постепенно уверовав в то, что «через него действует Бог». Окружавшие его люди поверили, что у него есть «выдающийся духовный дар», то есть способность к пророчествам, описанная в Ветхом Завете.
      21 сентября 1823 г., по словам Джозефа, в его комнате появился божественный вестник — ангел Мороний, рассказавший ему о зарытой на холме «Книге Мормона», написанной на золотых листах и содержавшей историю древних жителей Американского континента. Ангел заявил, что в ней содержится «полнота вечного Евангелия». Вместе с листами были сокрыты два камня в серебряных оправах, составлявшие «Урим и Туммим», необходимые для перевода книги с «измененных египетских» иероглифов на английский язык9. Всего Мороний являлся будущему мормонскому пророку не менее 20 раз. В течение жизни помимо Бога-сына, Бога-отца и Морония Джозефу являлись десятки вестников: Иоанн Креститель, двенадцать апостолов, Адам и Ева, Авраам, Моисей, архангел Гавриил-Ной, Святые Ангелы, Мафусаил, Илия, Енох и другие библейские патриархи и святые.
      В сентябре 1827 г. ангел Мороний, якобы, позволил взять обнаруженные на холме Кумора под большим камнем недалеко от поселка Манчестер на западе штата Нью-Йорк золотые пластины10. Джозеф Смит перевел древние письмена и в марте 1830 г. их опубликовал. «Книга Мормона» описывала древние цивилизации — Нефийскую и Ламанийскую, будто бы существовавшие в Америке в доколумбовую эпоху. В ней также рассказывалось об иаредийцах, покинувших Старый Свет и переплывших Атлантический океан «на баржах» во времена возведения Вавилонской башни, приблизительно в 2200 г. до н.э. В 600 г. до н.э. эта цивилизация погибла и ей на смену пришли мулекитяне и нефийцы. Они переселились в Новый Свет (в новую «землю обетованную») из Палестины в период разрушения вавилонянами Храма Соломона в Иерусалиме. Мулекетяне смешались с нефийцами, которые создали развитую цивилизацию с множеством городов, многомиллионным населением и развитой экономикой. Нефийцы длительное время оставались правоверными иудеями по вере и крови. В 34 г. среди них проповедовал Иисус Христос, и они обратились в христианство. Но постепенно в Нефийской цивилизации нарастали негативные и разрушительные тенденции, в течение 200 лет после пришествия Христа она деградировала и погрузилась в язычество. В ней постепенно вызрел новый «языческий» этнос — ламанийцы — истребивший к 421 г. всех «правоверных» нефийцев. Именно ламанийцы стали предками современных американских индейцев, которых стремились обратить в свою веру мормоны. Представления о локализации описанных в «Книге Мормона» событий носят дискуссионный характер. Часть мормонских историков полагает, что речь идет о Северной Америке и древней археологической культуре «строителей курганов». Другие мормоны считают, что события их Священного Писания произошли в Древней Мезоамерике, где иаредийцами были, вероятно, ольмеки, а нефийцами и ламанийцами — цивилизация майя11.
      Ближайшим помощником и писарем Джозефа Смита во время работы над переводом «Книги Мормона» был Оливер Каудери. Согласно вероучению мормонов, Смиту и Каудери в мае-июне 1829 г. явились небесные вестники: Иоанн Креститель, апостолы Пётр, Иаков и Иоанн. Они даровали им два вида священства («Аароново» и «Мелхиседеково»), провозгласили их апостолами, вручили им «ключи Царства Божьего», то есть власть на совершение таинств, необходимых для организации церкви. 6 апреля 1830 г. Джозеф Смит на первом собрании небольшой группы сторонников нового учения официально учредил «Церковь Иисуса Христа Святых последних дней». Он стал ее первым президентом и пророком, возвестившим о «восстановлении Евангелия». Все остальные христианские церкви и секты были объявлены им «неистинными», виновными в «великом отступничестве» и погружении в язычество.
      Летом-осенью 1830 г. члены новой религиозной общины и лично Джозеф приступили к активной миссионерской деятельности в США, Канаде и Англии. Проповеди мормонского пророка и его последователей вызывали не только положительные отклики, но и сильную негативную реакцию. Уже летом 1830 г. враги Джозефа пытались привлечь его к суду, нападали на новообращенных соседей, причиняли вред их имуществу. Миссионеры проповедовали также на окраинах страны среди американских индейцев, которых считали потомками народов, упомянутых в «Книге Мормона». Первый мормонский пророк в 1831—1838 гг. проделал путь в 14 тыс. миль (около 24 тыс. км). Он «отслужил» во многих штатах Америки и в Канаде 14 краткосрочных миссий12. Постепенно сформировалась современная структура Мормонской церкви, во главе которой находятся президент-пророк и два его советника, формирующих Первое или Высшее президентство, Кворум Двенадцати Апостолов, а также Совет Семидесяти. Местные приходы во главе с епископами образуют кол, которым руководят президент, два его помощника и высший совет кола из 12 священнослужителей. Колы объединяются в территорию, во главе которой находится председательствующий епископат (президент и два советника).
      Джозеф Смит уже в начале своей деятельности ориентировал себя и окружающих на достижение значительных результатов. Советник Смита в 1844 г. Сидней Ригдон свидетельствовал: «Я вспоминаю как в 1830 г. встречался со всей Церковью Христа в маленьком старом бревенчатом домике площадью около 200 квадратных футов (36 кв. м) неподалеку от Ватерлоо, штат Нью-Йорк, и мы начинали уверенно говорить о Царстве Божьем, как если бы под нашим началом был весь мир... В своем воображении мы видели Церковь Божью, которая была в тысячу раз больше... тогда как миру ничего еще не было известно о свидетельстве Пророков и о замыслах Бога... Но мы отрицаем, что проводили тайные встречи, на которых вынашивали планы действий против правительства»13.
      В связи с преследованиями первых мормонов в восточных штатах Джозеф в конце 1830 г. принял решение о переселении на западную границу Соединенных Штатов — в Миссури и Огайо, где предполагалось построить первые поселения и основать храм. В 1831 — 1838 гг. сначала сотни, а потом и тысячи Святых продали имущество (иногда в ущерб себе) и преодолели огромное по тем временам расстояние (от 400 до почти 1500 км). Они основали несколько поселений в Миссури, где предполагалось возвести храм в ожидании второго пришествия Христа, а также в Огайо. Центром движения стал г. Киртланд в штате Огайо, где мормоны, несмотря на лишения и трудности, построили в 1836 г. свой первый храм. Джозеф постоянно проживал в Киртланде, но часто наведывался к своим сторонникам в штат Миссури.
      В 1836 г. члены Мормонской церкви решили заняться банковским бизнесом и основать собственный банк. В январе 1837 г. ими было учреждено «Киртландское общество сбережений», в руководство которого вошел Джозеф Смит. Это был акционерный банк, созданный для осуществления кредитных операций и выпустивший облигации, обеспеченные приобретенной Церковью землей. Но в мае 1837 г. Соединенные Штаты поразил затяжной финансовый и экономический кризис, жертвой которого стал и мормонский банк. Часть мормонов, доверившая свои сбережения потерпевшему крах финансовому институту, обвинила Смита в возникших проблемах и возбудила против него судебные дела. Мормонский пророк вынужден был бежать из Огайо в Миссури14. Всего за время пребывания Смита от Мормонской церкви откололись 9 разных групп и сект (в 1831—1844 гг.).
      Местное население в Миссури («старые поселенцы», преимущественно по происхождению южане и рабовладельцы) враждебно отнеслось к новым переселенцам-северянам. Мормонский пророк и его окружение вынуждены были регулярно участвовать в возбуждаемых их врагами многочисленных гражданско-правовых тяжбах и уголовных процессах. Несколько раз Джозефа Смита арестовывали и сажали в тюрьму. В 1832—1834 и 1836 гг. произошли волнения, и мормонов начали изгонять из районов их проживания. В ходе одного из таких массовых беспорядков Джозефа вываляли в смоле и перьях и едва не убили. В 1838 г. конфликт перерос в так называемую «Мормонскую войну в Миссури» между вооруженными отрядами Святых («данитами» или «ангелами разрушения») и милицией (ополчением штата). Состоялось несколько стычек, и даже произошли настоящие сражения, в ходе которых погибли 1 немормон и 21 мормон, включая одного из апостолов. Руководство Миссури потребовало от мормонов в течение нескольких месяцев продать свои земли, выплатить денежные компенсации штату и покинуть территорию15.
      В начале 1839 г. мормоны вынуждены были переселиться на восток — в Иллинойс, где они построили «новый Сион» — крупный населенный пункт Наву. Наву располагался в излучине реки Миссисипи на крайнем западе штата. Вследствие притока обращенных в новую веру иммигрантов из Великобритании и Канады поселение быстро выросло в большой по тем временам город, насчитывавший 12 тыс. человек. Наву конкурировал как со столицей штата, так и с крупнейшим центром Иллинойса — Чикаго16. Джозеф Смит в Наву занимался фермерским хозяйством и предпринимательством, купив магазин товаров широкого потребления. Он участвовал в организации школьного образования в городе. Сохранились бревенчатая хижина, в которой первоначально жила семья Смитов, и двухэтажный дом, получивший название «Особняк», в который она переехала летом 1843 года.
      В ноябре 1839 г. Джозеф Смит встречался в Вашингтоне с сенаторами, конгрессменами и лично с президентом США Мартином Ван Бюреном. Он просил содействия в получении компенсации за ущерб и потери, которые понесли Святые. В результате «гонений» в Миссури ими было утрачено имущество на 2 млн долларов. Смита неприятно удивил ответ президента. Ван Бюрен цинично заявил: «Ваше дело правое, но я ничего не могу сделать для мормонов», поскольку «если помогу вам, то потеряю голоса в Миссури». Несмотря на «полную неудачу» в столице, Джозеф занялся миссионерством. С «большим успехом» он «проповедовал Евангелие» в Вашингтоне, Филадельфии и других городах восточных штатов и вернулся в Наву только в марте 1840 года17.
      В 1840—1846 гг. Святые создали в Наву свой новый храм, возведение которого стало одной из самых масштабных строек в Западной Америке. Бедность мормонов, среди которых было много иммигрантов, и отсутствие финансовых средств затянули строительство. В недостроенном храме начали проводиться религиозные ритуалы и обряды, разработанные Смитом. Мормонский пророк обнародовал откровения о необходимости крещения за умерших предков, а также совершения обрядов «храмового облечения» и «запечатывания» мужей и жен «на всю вечность». В 1843 г. Джозеф выступил за восстановление многоженства, существовавшего у древних евреев в библейские времена. Он делал подобные заявления еще с 1831 г., но Церковь официально признала подобную практику только в 1852 году. Современники и историки более позднего времени видели в мормонской полигамии протест против норм викторианской морали18.
      Исследователи называют имена до 50 полигамных жен Смита, но большинство предполагает, что в период 1841 — 1843 гг. он заключил в храме «целестиальный (небесный или вечный) брак» с 28—33 женщинами в возрасте от 20 до 40 лет. Многие из них уже состояли в официальном браке или были помолвлены с другими мужчинами.
      Они были «запечатаны» с мормонским пророком только для грядущей жизни в загробном мире. Некоторые жены Смита впоследствии стали полигамными супругами другого лидера мормонов — пророка Бригама Янга. Неясно, были ли это только духовные отношения, на чем настаивают сторонники «строгого пуританизма» Джозефа, или же полноценные браки. В настоящее время (2005—2016 гг.) проведен анализ ДНК 9 из 12 предполагаемых детей Смита от полигамных жен, а также их потомков. В 6 случаях был получен отрицательный ответ, а в 3 случаях отцовство оказалось невозможно установить или же дети умерли в младенчестве19.
      Законодательная ассамблея Иллинойса даровала г. Наву широкую автономию на основании городской хартии. Мэром города был избран Джозеф. Мормоны образовали собственные большие по численности вооруженные формирования — «Легион Наву», формально входивший в ополчение (милицию) штата и возглавлявшийся Джозефом Смитом в звании генерала. Таким образом, мормонский пророк сосредоточил в своих руках не только неограниченные властные религиозно-церковные полномочия над Святыми, но и политическую, а также военную власть на территориальном уровне. Община в Наву де-факто стала «государством в государстве». Кроме того, в январе 1844 г. Джозеф был выдвинут мормонами в качестве кандидата в президенты США. Любопытно, что он был первым в американской истории кандидатом, убитым в ходе президентской кампании. Религиозный деятель являлся предшественником другого известного мормона — Митта Ромни, одного из претендентов от республиканцев на пост президента на выборах 2008 года. Ромни также безуспешно пытался баллотироваться на высшую должность в стране от Республиканской партии в ходе избирательной кампании 2012 года.
      Во время президентской кампании 1844 г., когда наблюдалась острая борьба за власть между двумя ведущими партиями страны — демократами и вигами — Смит сформулировал основные положения мормонской политической доктрины, получившей название «теодемократия». По его мнению, власть правительства должна основываться на преданности Богу во всех делах и одновременно на приверженности республиканскому государственному строю, на сочетании библейских теократических принципов и американских политических идеалов середины XIX в., базирующихся на демократии и положениях Конституции США. Признавались два суверена: Бог и народ, создававшие новое государственное устройство — «Царство Божие», которое будет существовать в «последние дни» перед вторым пришествием Христа. При этом предполагалось свести до минимума или исключить принуждение и насилие государства по отношению к личности. Власть должна действовать на основе «праведности». Более поздние руководители Святых усилили религиозную составляющую «теодемократии», хотя формально мормонские общины к «чистой теократии» так и не перешли20. В реальной практике церковь мормонов эволюционировала от организации, основанной на американских демократических принципах, в направлении сильно централизованной и авторитарной структуры21.
      Главной причиной выдвижения Смита в президенты мормоны считали привлечение внимания общественности к нарушениям их конституционных прав (религиозных и гражданских), связанных с «преследованиями», «несправедливостью» и необходимостью компенсации за утерянную собственность в Миссури22. Мормоны, как правило, поддерживали партию джексоновских демократов, но в их президентской программе 1844 г. ощущалось также сильное вигское влияние, поскольку в ней нашли отражение интересы северных штатов. Смит придерживался антирабовладельческих взглядов, но отвергал радикальный аболиционизм. В предвыборной платформе Джозефа можно выделить следующие пункты: 1) постепенная отмена рабства (выкуп рабов у хозяев за счет средств, получаемых от продажи государственных земель); 2) сокращение числа членов Конгресса, по меньшей мере, на две трети и уменьшение расходов на их содержание; 3) возрождение Национального банка; 4) аннексия Техаса, Калифорнии и Орегона «с согласия местных индейцев»; 5) тюремная реформа (проведение амнистии и «совершенствование» системы исполнения наказаний вплоть до ликвидации тюрем); 6) наделение федерального правительства полномочиями по защите меньшинств от «власти толпы», из-за которой страдали мормоны (президент должен был получить право на использование армии для подавления беспорядков в штатах, не спрашивая согласия губернатора)23.
      В 1844 г. мормонские миссионеры в разных регионах страны вели помимо религиозной пропаганды еще и предвыборную агитацию. Политические устремления Святых последних дней порождали подозрения в существовании «мормонского заговора» не только против Соединенных Штатов, но и всего мира. Современников настораживали успехи в распространении новой религии в США, Великобритании, Канаде и в странах Северной Европы. Враги и «отступники» обвиняли мормонов в том, что они, якобы, задумали создать «тайную политическую империю», стремились организовать восстания индейцев-«ламанийцев», захватить власть в стране и даже мечтали о мировом господстве. Этим целям должен был служить секретный «Совет Пятидесяти», образованный вокруг Джозефа из его ближайших сподвижников. Предположения о политическом заговоре носят дискуссионный характер. Отдельные высказывания Джозефа и планы по распространению мормонизма во всем мире, в том числе в России, косвенно свидетельствуют об огромных амбициях, в том числе и политических, лидера мормонов и его окружения. Так, в мае 1844 г. мормонский пророк заявил, что он является «единственным человеком с дней Адама, которому удалось сохранить всю Церковь в целости», «ни один человек не проделал такой работы» и даже «ни Павлу, ни Иоанну, ни Петру, ни Иисусу это не удавалось»24.
      В начале лета 1844 г. произошли роковые для Святых события. Отколовшаяся от Церкви группа мормонов во главе с Уильямом Ло выступила против Смита. Она организовала типографию и начала выпускать оппозиционную газету «Nauvoo Expositor», в которой разоблачала деятельность пророка, пытавшегося «объединить церковь и государство», а также его «ложные» и «еретические» учения о множестве богов и полигамии25. По приказу мормонского лидера, в городе было введено военное положение. Бойцы из «Легиона Наву» разгромили антимормонскую типографию и разбили печатный станок. Возникла угроза войны между немормонами и мормонским ополчением. Губернатор штата, настроенный негативно по отношению к Святым, решил использовать милицию для предотвращения дальнейших беспорядков и кровопролития. Джозеф бежал в Айову, но получил гарантии от властей и до суда по обвинению в государственной измене (из-за неправомерного введения военного положения и разгрома типографии) был заключен в тюрьму в г. Картидж (Карфаген). С ним оказались его брат Хайрам, являвшийся «патриархом Церкви», а также ближайшие друзья и сторонники. «Легион Наву» в случае волнений мог быть использован для защиты Смита, но его командование не проявило активности и не предприняло мер по спасению своего командующего.
      Вечером 27 июня 1844 г. на тюрьму напала вооруженная толпа примерно из 200 противников мормонов. В завязавшейся перестрелке (Смит был вооружен пистолетом и сумел ранить 2 или 3 нападавших) мормонский пророк и его брат были убиты. Тело Джозефа было захоронено в тайном месте недалеко от его дома, чтобы избежать надругательств над ним. Несколько раз место погребения менялось и в результате было утеряно. Только в 1928 г., спустя более 80 лет после трагических событий, тело было вновь обнаружено и торжественно погребено на новом месте в Наву. Могилы Джозефа, Хайрама и Эммы стали одной из исторических достопримечательностей города. Смерть Смита привела к расколу в рядах Церкви, который был относительно быстро преодолен. Большинство мормонов признали лидерство нового пророка Б. Янга и последовали за ним в Юту — в то время спорную пограничную территорию между Мексикой и Соединенными Штатами, где они надеялись обрести убежище и спастись от гонений.
      Джозеф Смит по-прежнему остается наиболее спорной фигурой в истории Соединенных Штатов XIX века. Оценки личности Джозефа и его исторической роли носят противоположный характер. Мормоны и близкие к ним историки идеализируют своего первого пророка, полагая, что он «заложил фундамент самой великой работы и самого великого устроения из всех, когда-либо установленных на Земле». Они полагают, что его «миссия имела духовную природу» и «исходила непосредственно от Бога»26. Джозеф Смит являлся «председательствующим старейшиной, переводчиком, носителем откровений и провидцем», который «сделал для спасения человечества больше, чем какой- либо другой человек, кроме Иисуса Христа»27.
      В период жизни Смита, а также после его гибели в США вышло множество критических статей и антимормонских книг, в которых разоблачалось новое религиозное учение. Современники сравнивали руководителя мормонов с Мухаммедом и обвиняли в «фанатизме» и желании «создать обширную империю в Западном полушарии». Критики мормонизма указывали, как правило, на «необразованность» или «полуграмотность» Джозефа Смита. Они утверждали, что авторами «Книги Мормона» и его откровений от имени Бога в действительности были советник лидера Святых Сидней Ригдон и люди из ближайшего окружения. «Антимормоны» создали негативный образ Джозефа, полагая, что он отличался крайне властолюбивым характером, «непомерными амбициями», аморальностью, провозгласил множество несбывшихся пророчеств и являлся инициатором учреждения в США полигамии28.
      В действительности историческая роль Джозефа Смита огромна. Можно согласиться с мнением известного американского историка Роберта Ремини, который в 2002 г. писал: «Пророк Джозеф Смит, безусловно, является самым крупным реформатором и новатором в американской религиозной истории»29. Исследователи, как правило, сравнивают Смита с его известными современниками: проповедником, писателем и философом-трансценденталистом Ральфом Уолдо Эмерсоном (1803—1882), а также негритянским «пророком» Натом Тернером (1800—1831), предводителем восстания рабов в Вирджинии в 1831 году. Значительное влияние мормоны оказали на процесс колонизации территорий Запада, особенно на освоение Юты. Мормонизм вырос из англосаксонского протестантизма, но одновременно противопоставил себя ему, выступив антагонистом. Мормонизм стремился к возрождению забытой и отрицаемой христианством нового времени библейской традиции, связанной с пророками, апостолами и пророчествами, откровениями и чудесными знамениями, явлениями божественных личностей и ангелов. Многоженство также воспринималось как попытка восстановления практики древних семитов времен Ветхого Завета.
      Известность в стране Джозеф Смит получил в 24 года после публикации «Книги Мормона», которая широко обсуждалась в прессе и среди публицистов. Он являлся харизматичным лидером, обладал даром убеждения и организаторским талантом. «Носитель откровений» занимался также финансово-экономической деятельностью и политикой. Джозеф Смит заложил основы будущего экономически процветавшего мормонского квазигосударственного образования Дезерет на территории штата Юта, существовавшего в 1840—1850-е годы. Он был создателем новой религии, быстро распространяющейся во многих странах мира и объединяющей в настоящее время более 15 млн последователей (почти 2/3 из них проживают за пределами США).
      Примечания
      Статья подготовлена при финансовой поддержке гранта Президента Российской Федерации № МД-978.2018.6. Проект: «Социальный протест, протестные движения, религиозные, расовые и этнические конфликты в США: история и современные тенденции».
      1. CROSS W. R. The Burned-over District: The Social and Intellectual History of Enthusiastic Religion in Western New York, 1800—1850. Ithaca. 2015 (1-st edition — 1950), p. 3—13. См. также: WELLMAN J. Grass Roots Reform in the Burned-over District of Upstate New York: Religion, Abolitionism, and Democracy. N.Y. 2000.
      2. Biographical Sketches of Joseph Smith, the Prophet, and His Progenitors for Many Generations by Lucy Smith, Mother of the Prophet. Liverpool-London. 1853, p. 38—44.
      3. BUSHMAN R.L. Joseph Smith and the Beginnings of Mormonism. Urbana. 1984, p. 11-19.
      4. Cm.: MORAIN W.D. The Sword of Laban: Joseph Smith, Jr. and the Dissociated Mind. Washington. D.C. 1998; BROWN S.M. In Heaven as It Is on Earth: Joseph Smith and the Early Mormon Conquest of Death. Oxford-N.Y. 2012.
      5. BUSHMAN R.L. Op. cit., p. 53-54.
      6. MORAIN W.D. Op. cit., p. 9-11.
      7. СМИТ ДЖ. История 1:7-8.
      8. Там же, 1:13-20, 1:28.
      9. REMINI R.V. Joseph Smith. N.Y. 2002, p. 40-45.
      10. СМИТ ДЖ. Ук. соч. 1:59.
      11. HILLS L.E. New Light on American Archaeology: God’s Plan for the Americas. Independence, 1924; CHASE R.S. Book of Mormon Study Guide. Washington. UT. 2010, p. 65—66. Также см.: ЕРШОВА Г.Г. Древняя Америка: полет во времени и пространстве. Мезоамерика. М. 2002, с. 17, 114—118.
      12. CROWTHER D.S. The life of Joseph Smith 1805—1844: an atlas, chronological outline and documentation harmony. Bountiful (Utah). 1989, p. 16—25.
      13. Conference Minutes, April 6, 1844. — Times and Seasons. 1844, May 1, p. 522—523.
      14. PARTRIDGE S.H. The Failure of the Kirtland Safety Society. — BYU Studies Quarterly. 1972, Summer, Vol. 12, № 4, p. 437-454.
      15. LESUEUR S.C. The 1838 Mormon War in Missouri. Columbia-London. 1990.
      16. Любопытна дальнейшая судьба Наву. В 1846 г. мормоны вынуждены были переселиться в Юту и полностью покинуть город, который в 1849 г. перешел во владение утопической коммунистической колонии «Икария» во главе с философом Этьеном Кабе. Коммуна «икарийцев» состояла из более 300 французских рабочих-переселенцев и просуществовала до 1856—1857 годов. Впоследствии в Наву поселились немцы, исповедовавшие католицизм, потомки которых составляют сейчас большинство населения города, насчитывающего немногим более 1 тыс. человек. Мормонский храм был сильно поврежден пожаром в 1848 году. Мормоны (в основном пожилые пары) начали возвращаться и селиться в Наву только в 1956 году. В 2000—2002 гг. был восстановлен с точностью до деталей старый мормонский храм. В настоящее время Наву — сельскохозяйственный и историко-культурный центр.
      17. CANNON G.Q. Life of Joseph Smith: The Prophet. Salt Lake City. 1888, p. 301—306.
      18. BROWN S.M. Op. cit., p. 243.
      19. GROOTE M. de. DNA solves a Joseph Smith Mystery. — Deseret News. 2011, July 9; PEREGO U.A. Joseph Smith apparently was not Josephine Lyon’s father, Mormon History Association speaker says. — Deseret News, 2016, June 13.
      20. MASON P.Q. God and the People: Theodemocracy in Nineteenth-Century Mormonism. — Journal of Church and State. 2011, Summer, Vol. 53, № 3, p. 349—375.
      21. HAMMOND J.J. The creation of Mormonism: Joseph Smith, Jr. in the 1820s. Bloomington (IN). 2011, p.279-280.
      22. History of the Church (History of Joseph Smith, the Prophet). Vol. 6. Salt Lake City. 1902-1932, p. 210—211.
      23. General Smith’s Views of the Power and Policy of the Government of the United States, by Joseph Smith. Nauvoo, Illinois. 1844. URL: latterdayconservative.com/joseph-smith/general-smiths-views-of-the-power-and-policy-of-the-govemment.
      24. History of the Church, vol. 6, p. 408—409.
      25. Nauvoo Expositor. 1844, June 7, p. 1—2.
      26. WIDSTOE J.A. Joseph Smith as Scientist: A Contribution to Mormon Philosophy. Salt Lake City. 1908, p. 1—2, 5—9; MARSH W.J. Joseph Smith-Prophet of the Restoration. Springville (Utah). 2005, p. 15—16, 25.
      27. Руководство к Священным Писаниям. Книга Мормона. Еще одно свидетельство об Иисусе Христе. Солт-Лейк-Сити. 2011, с. 169—170.
      28. ДВОРКИН А.Л. Сектоведение. Тоталитарные секты. Опыт систематического исследования. Нижний Новгород. 2002, с. 68—74, 80—82, 84—85. — URL: odinblag.ru/wp-content/uploads/Sektovedenie.pdf.
      29. Joseph Smith, Jr.: Reappraisals after Two Centuries. Oxford-N.Y. 2009, p. 3.
    • Синезий Киренский (Птолемаидский)
      Автор: Snow
      Пржигодзская О. В. Синезий, епископ Птолемаидский: очерк жизни и творчества // Религия. Церковь. Общество: Исследования и публикации по теологии и религии / Под ред. А. Ю. Прилуцкого. СПб., 2013. Вып. 2. С. 138-146.
    • Пржигодзская О. В. Синезий, епископ Птолемаидский: очерк жизни и творчества
      Автор: Saygo
      Пржигодзская О. В. Синезий, епископ Птолемаидский: очерк жизни и творчества // Религия. Церковь. Общество: Исследования и публикации по теологии и религии / Под ред. А. Ю. Прилуцкого. СПб., 2013. Вып. 2. С. 138-146.
      Синезий, будущий епископ Птолемаидский, родился между 370 и 375 гг. в городе Кирене (Syn. Ep.4; 50; 94; 101; 103). В литературе, посвященной исследованию жизни и творчества Синезия, нет единой точки зрения о дате его рождения. Исследователи XIX в. по-разному определяют эту дату. Так, Ф. Краус полагал, что Синезий родился в период между 370 и 370 гг.1; Р. Фолькман придерживался промежутка 365–370 гг.2; Х. Дрюон останавливался на 370 г.3 Историки двадцатого столетия А.Х.М. Джонс и Р. Мартиндейл придерживаются промежуточной датировки 365–375 гг.4 В отечественной историографии установилась дата, принятая К. Лакомбрадом — 370–375 гг.5
      Город, в котором появился на свет Синезий, к моменту его рождения имел уже тысячелетнюю историю: в IV в. Кирена являлась главным городом области Киренаики на северном побережье Африки, в которую, помимо Кирены, входили еще четыре города.6 По своему географическому положению Киренаика располагала жителей к выращиванию олив, ведению торговли и мореплаванию. Город Кирена по преданию, изложенному Геродотом в IV книге его «Истории» (Herod. IV, 145–162), был основан переселенцами-дорийцами с острова Феры приблизительно в VII в. до н. э.7

      История Кирены насчитывает череду войн с Египтом и Карфагеном, а около 540 г. до н.э. на ее территории образовалось независимое государство, которое около 460 г. получило демократическое устройство. К середине V в. до н. э. относится расцвет философской школы киренаиков, основателем которой стал философ Аристипп. Кирена была родиной философа Карнеада, поэта Каллимаха, географа Эратосфена8.
      Семья, к которой принадлежал Синезий, вела свою родословную от Гераклидов через спартанского царя Еврисфена (Epp. 57, 113; Нumn.V, 343). Впоследствии Синезий очень гордился своим происхождением, восходящим к глубокой древности, и, видимо, именно с этим обстоятельством связаны его взгляды на ситуацию в Римской империи в конце IV – начале V вв., когда стали видны признаки наступления новой эпохи. Безусловно, и происхождение, и дальнейшее воспитание в традициях язычества, которое еще сохраняло некоторые позиции в позднеримском обществе в качестве религии домашнего очага, определило во многом отношение Синезия к окружающему его миру. Как справедливо отмечает А. Остроумов, «Синезий был воспитан в фамильном аристократическом язычестве»9.
      Именно связь с классической греко-римской религией через семейные традиции также легла в основу мировоззрения будущего философа. Синезий получил классическое домашнее образование, главными же его ценностями признавались идеалы классической древности,10 представление о которой можно было составить по литературным и философским произведениям Гомера, Гесиода, Геродота, Эсхила, Еврипида, Аристотеля и многих других авторов, чьи творения стали классикой уже в античности. Ориентация Синезия в его сочинениях на классические образцы несомненна, кроме того, образы, метафоры, а зачастую и целые цитаты в трудах Синезия принадлежат авторам V–IV вв. до н. э. Как сообщает сам Синезий в трактате «Дион» (Dion VI), его первоначальное образование состояло в чтении и изучении произведений писателей классической древности, причем потом у него развился талант не только к запоминанию прочитанного, но и к самостоятельному творчеству. Хотя имя воспитателя Синезия неизвестно, поэтому невозможно определить степень его влияния на ученика, но Синезий имел доступ к обширной библиотеке отца (Dion VI). Таким образом, место рождения Синезия, семья и образование заложили в нем основу для стремления к продолжению образования.
      Поскольку в Кирене не нашлось достаточно образованных наставников, то Синезий отправился в Александрию для обучения философии. Вероятно, Синезий прибыл в Александрию после 391 г.11 Александрия, основанная в 332 г. до н.э. Александром Великим, в IV в. представляла собой научный и культурный центр всей Римской империи, где располагались философская школа и знаменитая библиотека. Философской школой неоплатоников руководила Ипатия, дочь математика и философа Феона. Несомненно, обучение под ее руководством повлияло на становление философского мировоззрения Синезия: вплоть до своего обращения к христианству в начале V в. он являлся ярким представителем школы неоплатоников. По словам Дж. Брегмана, Синезий соединил в себе всю античную культуру от ее истоков до ее заката, и в этом случае он представляет собой исключительное явление12.
      Исходя из такого понимания личности Синезия, вполне оправданным выглядит его обращение к философии неоплатонизма как завершающего течения в античной философии. Знакомство с Ипатией оказало внимание на последующую жизнь Синения — до своей смерти он переписывался с ней. Впечатления от общения с Ипатией он передает, например, в письме 136: «Гомер, чтобы восхвалить Улисса, говорит, что он многому научился во время его долгого путешествия, многих людей города посетил и изучил их нравы; но то были не граждане, а лестригоны и циклопы. Каким же образом возможно воспеть наше путешествие, которое дало нам возможность убедиться в том, что молва казалась нам невероятной?
      Ибо мы сами были очевидцами и слушателями истинного руководителя священных таинств философии». (Ep. 136). Вероятно, обучение Синезия не ограничивалось рамками философии, и он изучал также математику и астрономию13.
      После завершения образования в Александрии Синезий совершил путешествие в Афины, однако, точное время поездки неизвестно. Письмо 136 Синезий написал из Афин, но уже после поездки в Александрию. (Ep. 136)14.
      Причины, побудившие совершить эту поездку, приводятся Синезием в его письме брату (Ep. 54). В нем речь идет о снах, которые предвещают несчастья Синезию, если он не совершит поездку в Афины. (Ep. 54), но можно предположить, что не только такая неясная причина побудила Синезия отправиться в путь. Несмотря на упадок философских школ в IV в., Афины оставались городом со славной историей и местом развития философской мысли V–IV вв. до н. э., и можно предположить, что для Синезия, тяготевшего в своем творчестве к классическим образцам, было необходимо побывать в этом городе. Однако в письме 135 Синезий выражает явное разочарование Афинами. «Афины, которые были некогда государством — жилищем мудрых, ныне славятся только приготовлением меда». (Ep. 135).
      После возвращения из Афин в Кирену Синезий был избран депутатом в Константинополь от городов Киренаики с целью исходатайствовать облегчение податей и налогов и защиту от варваров. Синезий по рождению принадлежал к классу куриалов, что предполагало выполнение общественных обязанностей, против выполнения Синезий стремился отказаться.15 Единственным поручением, которое выполнил Синезий, является посольство в Константинополь в 399 г.16
      Основанием для определения времени пребывания Синезия в Константинополе служит его письмо 61, в котором он говорит о своем отъезде из Константинополя в консульство Аврелиана (400 г.), при этом он провел в столице Империи три года, поэтому некоторые исследователи датируют дату приезда в Константинополь концом 397 – началом 398 гг.17
      В той связи представляется более верной трактовка, предложенная К. Лакомбрадом, которая основана на описании событий мятежа Гайны и падения Аврелиана-Осириса в трактате «De providentia»18.
      Подобной же точки зрения придерживается и Г. Л. Курбатов, а также авторы Просопографии, отмечая, что дата отъезда Синезия из Константинополя определяется по письму 61, в котором он рассказывает о сильном землетрясении в 402 г.19
      В период пребывания в столице Синезий стал участником кружка антигерманистов, который возглавляли софист Троил и Анастасий. Именно в этой среде, вероятно, возникла мысль обратиться с речью к императору Аркадию, причем не только относительно положения дел в Пентаполе, но и общего положения Империи в связи с варварскими набегами и, как их следствием, положением германцев на территории Империи. Несомненно, Синезий не мог не вспоминать в этот момент, например, случившееся совсем незадолго до произнесения речи нападение готов Алариха на Грецию и ее разорение в 396 г., поскольку речь «О Царстве» была произнесена перед императором в 399 г. Около 403 г. Синезий уехал снова в Александрию, где провел два года. В этот период он близко познакомился с патриархом Феофилом, который стремился обратить Синезия в христианство. Патриарх Александрийский Феофил занимал кафедру с 385 по 412 гг. и был известен своей борьбой с язычеством, поэтому общение с Синезием, несомненно, имело и религиозный контекст. А. Остроумов справедливо отмечает, что обращение в христианство Синезия, уже известного философа, оратора и поэта, было бы большим приобретением для церкви20.
      В то же время Синезий женится, о чем он сообщает в письме 140 – «Бог, и закон, и священная рука Феофила дали мне жену» (Ep. 140). О жене Синезия ничего неизвестно, кроме того, что он отказался развестись с ней, когда стал епископом и что у них было трое детей. К. Лакомбрад полагает, что она была христианкой21.
      В 405 г., когда Синезий уже вернулся в Кирену, произошло очередное нападение варваров на Пентаполь, опустошивших область. В письме к Ипатии (Ep. 124) Синезий говорит, что ему трудно переносить бедствия военного времени. «Я, который окружен бедствиями моего отечества и которому все это наскучило, потому что я ежедневно вижу неприятельские войска, людей, убиваемых как жертвенных животных, потому что я вдыхаю воздух заражений от гниения трупов и сам должен ожидать, что и со мной случится то же самое» (Ep. 124). Из писем ставится известно, что он пытался организовать сопротивление варварам, при том, что военачальники Иоанн, а затем Хила не могли организовать оборону. В письме 107 он пишет, что готов на все, лишь бы «обеспечить мир моей стране и торжество законов» (Ep. 107). Синезий отправлял письма в Константинополь друзьям, желая довести до сведения императора и двора о бедственном положении в провинции, однако, он убеждал жителей принять участие в войне против варваров. «В то время как эти злые хищники (варвары) так легко презирают смерть, чтобы не оставлять добычу, которую пришли у нас похитить, устрашимся ли мы опасности, когда дело идет о защите наших очагов, алтарей, законов и приобретений, этих благ, которыми мы пользовались с давних пор? Нужно идти против этих варваров, чтобы видеть, что означают эти дерзкие неприятели». (Ep. 113).
      Во время этого набега Синезий наблюдал за передвижением варваров с городских стен и соорудил машины для метания камней. (Ep. 139). После того, как нападение варваров было отбито, Синезий вернулся к своим литературным занятиям. Синезий был широко известен своей деятельностью и благодаря поддержке патриарха Феофила был избран епископом Петнаполя в 410 г., хотя это предложение он принял не сразу. В письме 105 он отказывался принять этот пост по догматическим причинам. Патриарх Феофил, вероятно, был заинтересован в привлечении на епископскую кафедру такого образованного и несклонного к интригам человека, как Синезий.22 К. Костер видел основную причину избрания Синезия на пост епископа в его успешной борьбе с варварами в Киренаике, и тогда был необходим человек, который имел возможность организовывать сопротивление, опираясь на свой авторитет. Кроме того, епископы рубежа IV–V вв. обладали не только церковной, но и административной властью23.
      Очевидно, что совокупность этих факторов повлияла на избрание именно Синезия на этот пост. Таким образом, в 410 г. он был посвящен в епископы патриархом Феофилом и занял свой пост после Пасхи 411 г. (Ep. 13; 66; 96)24.
      О крещении Синезия источники не упоминают, и этот вопрос не рассматривался в научной литературе специально, но, можно предположить, что крещение состоялось в момент принятия епископского сана. Например, В. Крофорд считает, что крещение могло иметь место непосредственно перед посвящением в сан епископа или сразу после этого события, т. к. в начале V в. данный вопрос еще не был четко канонически определен. Существовала общая практика, когда при вере в Евангелие крещение откладывалось до момента смерти, т.е. оно не являлось обязательным критерием для признания человека христианином25.
      Синезий пробыл епископом только несколько лет, налаживая монашескую жизнь в своей епархии. В письме 126 он упоминает о своем намерении основать монастырь, однако, сделать это он уже не успел. Синезий умер между 413 и 415 гг.,26 пережив смерть всех детей.
      Жизненный путь епископа Синезия представляет собой образец трансформации выдающегося представителя позднеантичной культуры в христианина, готового принести полученные знания на пользу и благо христианской Церкви. Синезий не противопоставил языческую образованность и христианские ценности, а, наоборот, соединил в себе античное миропонимание ихристианский взгляд на мир. Итогом этого соединения стали его произведения — гимны и трактаты, в которых он выразил свое понимание реалий IV–V вв. как представитель позднеантичной интеллектуальной элиты и епископ христианской Церкви.
      Примечания
      1. Kraus F.X. Studien über Synesius von Kyrene// Theologische Quartalschrift. 1865. Bd XLVII. S.387.
      2. Volkmann R. Synesius von Cyrene. Berlin,1869. S. 6.
      3. Druon H. Études sur la vie et les œuvres de Synésius. Paris, 1859. P. 15.
      4. The Prosopographyof the Later Roman Empire. A.D. 260–395 / A. H. M. Jones, J. R. Martindale. Vol. II. Cambridge, 1980. 1342. P. 1048.
      5. Lacombrade Chr. Synésios de Cyrène. Hellène et chrétien. Paris, 1951. P. 13; Курбатов Г. Л. Ранневизантийские портреты. Л., 1991. C.136. В вводной статье в изданию сочинений Синезия, предпринятом К. Лакомбрадом несколько позже, указывается как наиболее вероятная дата 370 г. (Synésios de Cyrène. Hymnes. T. I / Texte étab.et trad. par Chr. Lacombrade. Paris, 1978. P. 7).
      6. Кирена, Птолемаида, Аполлония, Береника, Арсиное.
      7. Roques D. Synésius de Cyrène et la Cyrénaïque du Bas-Empire. Paris, 1987. P. 36.
      8. Roques D. Synésius de Cyrène... P. 38.
      9. Остроумов А. Синезий, епископ Птолемаидский. М., 1879. C. 35.
      10. К. Лакомбрад отмечает, что одной из черт той эпохи (т. е. рубежа IV–V вв. — О. П.) было повышенное внимание к античности, ее общими для всех ценностями, поэтому ориентация воспитания на классические греческие образцы в литературе и искусстве была неоспорима (Synésios de Cyrène. Hymnes. T. I. P. 11–12).
      11. Остроумов А. Синезий... C. 36.
      12. Bregman J. Synesius of Cyrene: Eearly life and conversion to philosophy // California Studies in Classical Antiquity. 1975. Vol. 7. P. 56.
      13. А. Остроумов. Синезий... C. 42.
      14. Р. Фолькман полагает, что поездку в Афины Синезий совершил после своей женитьбы в 403 г. (Volkmann R. Synesius von Cyrene. S. 98); Ф. Крауз относит ее ко времени после посольства в Константинополь, т. е. между 400 и 403 гг. (Kraus F. X. Studien über Synesius von Kyrene S. 403–405); Х. Дрюон считает, что она была совершена до визита в Константинополь, т.е. ранее 399 г. (Druon H. Études sur la vie et les œuvres de Synésius. P. 3). А. Х. М.Джонс и Дж. Р. Мартиндейл придерживаются датировки Х. Лакомбрада, согласно которой поездка в Афины имела место между 395 и 399 гг. (PLRE II. P. 1049; Lacombrade Chr. Synésios de Cyrène... Р. 45).
      15. Liebeschuetz J. H. W. G. Synesius and the municipial politics of Cyrenaica in the 5th century AD //Byzantion. 1985. N 55. P. 156.
      16. Liebeschuetz J. H. W. G. Synesius and the municipial politics… P. 160.
      17. Остроумов А. Синезий... С. 48.
      18. Lacombrade Chr. Synésios de Cyrène. Р. 100–101.
      19. Курбатов Г. Л. Ранневизантийские портреты... C. 136; PLRE II. P. 1049.
      20. Остроумов А. Синезий... C. 78.
      21. Lacombrade Chr. Synésios de Cyrène... P. 137.
      22. Crawford W. S . Synesius the Hellene. London: Rivingtons, 1901. P. 39–40.
      23. Coster C. H. Christianity and the invasions: Synesius of Cyrene // The Classical Journal. 1960. Vol. 55. Fasc. 7. P. 291, 301.
      24. Lacombrade Chr. Synésios de Cyrène... P. 210–212; The Prosopografy of the Later Roman Empire. Vol. II. P.1049.
      25. Crawford W. S. Synesius the Hellene. P.40–41.
      26. Lacombrade Chr. Synésios de Cyrène... Р. 272–273.
      Источники и литература
      1. Bregman J. Synesius of Cyrene: Eearly life and conversion to philosophy //California Studies in Classical Antiquity. 1975. Vol. 7. P. 55–88.
      2. Coster C. H. Christianity and the invasions: Synesius of Cyrene // The Classical Journal. 1960. Vol. 55. Fasc. 7. P. 290–312.
      3. Crawford W. S . Synesius the Hellene. — London: Rivingtons, 1901. — 585 p.
      4. Druon H. Études sur la vie et les œuvres de Synésius. — Paris: Auguste Durand Libraire, 1859. — 306 p.
      5. Kraus F. X. Studien über Synesius von Kyrene // Theologische Quartalschrift. 1865. Bd XLVII. S. 385–410.
      6. Lacombrade Chr. Synésios de Cyrène. Hellène et chrétien. — Paris: Les Belles-Lettres, 1951. — 320 p.
      7. Liebeschuetz J. H. W. G. Synesius and the municipial politics of Cyrenaica in the 5th century AD // Byzantion. 1985. N 55. P. 146–164.
      8. The Prosopographyof the Later Roman Empire. A.D. 260–395 / A. H. M. Jones, J. R. Martindale. Vol. II. — Cambridge: Cambridge University Press, 1980. — 1152 р.
      9. Roques D. Synésius de Cyrène et la Cyrénaïque du Bas-Empire. — Paris: Éditions du CNRS, 1987. — 450 p.
      10. Synésios de Cyrène. Hymnes. T. I / Texte étab. et trad. par Chr. Lacombrade. — Paris: Belles-lettres, 1978. — 193 p.
      11. The Prosopografy of the Later Roman Empire. A. D. 260–395 / A. H. M. Jones, J. R. Martindale. Vol. II. — Cambridge: Cambridge University Press, 1980. — 1342 p.
      12. Volkmann R. Synesius von Cyrene. — Berlin: H. Ebeling, C. Plahn, 1869. — 258 s.
      13. Курбатов Г. Л. Ранневизантийские портреты. — Л.: Издательство ЛГУ, 1991. — 274 c.
      14. Остроумов А. Синезий, епископ Птолемаидский. — М.: тип. Э. Лисснер и Ю. Роман, 1879. — 354 с.