Saygo

Становление Османской империи

595 сообщений в этой теме

Отчеты папского легата Джованни Бурджио за 1526 год от М. Нечитайлова - тут.

Стефан Бродарич -  издания 1527 года у меня нет, как и новых. Издание 1755 года - тут. Венгерский перевод - тут. Для памяти - мало ли попадется. О самом Бродариче - тут и тут.

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Из Хэта

1.thumb.jpg.e3e9099b602c133e85d71282e422

 

Franz Babinger. Mehmed the Conqueror and his time. 1992

MK.png.4664a13deebd782ee97d94af53571eb3.

 

Нужная книга. De origine et militari disciplina magni Turce domi forisque habitata libellus. 1530 И тут. Справочная информация тут и тут. Жаль, что там собственно про вооружение откровенно мало. 

Про санджаки. Про число спагов.

В оригинале - в Румелии 4500 тимаров и 22500 воинов. В Анатолии - 5500 тимаров и 27500 воинов. Петанчич указывает, что с тимара тимариот служит сам и выставляет еще 4 воинов в доспехах. Также он указывает, что всего с тимаров выставляется 50 000 конных.

 

Петанчич приводит неправильные основания службы - не было у турок жесткой связки "пять конных панцирников с тимара". С другой стороны, вот он написал - "пять", так него и количество воинов соотносится с тимарами аккуратно как "1 к 5". 10 000 тимаров, 50 000 конных.

А современные переводчики... Бабингер умудрился превратить "27 500" в "37 500", после чего еще начал выкатывать Петанчичу претензии, мол всего должно быть 60 000, а не 50 000. 

У Хэта еще круче того. Он еще и тимары превратил в тимариотов и насчитал 70 000 воинов. 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Relazioni degli ambasciatori veneti al senato. Vol. I. 1840

Relazione Anonima. 1553. 

Descrizione della entrata di Solimano in Aleppo. 

Силихдары. genti a cavallo dello squadrone del principe, l'ordine delle quali si chiama de'silictari 

Цитата

Questi due mila camminavano senza alcuna ordinanza, e la maggior parte parevano viandanti: però alquanti ne comparivano armati, l'armatura de' quali descriverò per intelligenza di quelli che non sapessero il modo col quale si armano queste genti. La maggior parte di essi per armi da dosso porta giacchi di maglia, e alcuni sono che dinanzi al petto portano una piastra tonda di ferro, e così un'altra di dietro, le quali con una maglia si attaccano insieme, e finisce detta maglia d'armare tutto il resto. Alcuni portano li bracciali di ferro con alquanto di spallaccio, e hanno in testa un celatone grande, il quale è tondo, e finisce in punta aguzza e cuopre la collottola, e l'orecchie, e una parto di posticcia assai bene. Dalla parte dinanzi non hanno altra guardia per il viso, salvo che un ferro grosso mezzo dito e largo uno, il quale è in modo acconcio che come vogliono lo levano in su, e come vogliono lo mandano in giù, fermandolo con alcuni altri ferri fatti per servir a questo; il qual ferro cala giù per dritto dal naso sopra della celata. Appresso di questo ferro portano una peiinacchiera, nella quale la maggior parie di loro portano un pennacchio mollo grande; e in luogo di targa tutte le genti d'Asia portano una rotella assai grande, fatta di canne d'India che sono piene di midolla, della grossezza dun dito piccolo acconcie in giro una appresso l'altra e serrate strettamente con una tessitura di seta che molto bene le serra. Queste rotelle in mezzo hanno un ferro di molto buona tempra in foggia di piccolo brocchiero, nel quale quando combattono, dovendo parare, si sforzano di ricevere il colpo, perchè in altra parte non lo potrebbero reggere, e per difesa delle freccie diconu esser molto buone. Per arme da offendere portano la lancia, che la maggior parte hanno di canna d' India ben grossa, e quelli che non l'hanno di canna la portano di legno della medesima grossezza. Hanno accanlo la scimitarra , e il pugnale che loro chiamano cangiar, la mazza ferrata , l'arco, e le freccie; e molti oltre di ciò portano ancora uno stocco alla tedesca. A questo modo s armano tutte le genti dell'Asia. Quelle dell'Europa s'armano nel medesimo modo di dosso , ma la maggior parte di loro portano la lancia di legno assai ben grossa, e portano la targa piu grande, che cuopre loro quasi tutta la persona. 

due mila - две тысячи

La maggior parte ... porta giacchi di maglia - большая часть ... носит кольчужную рубашку

alcuni ... dinanzi al petto portano una piastra tonda di ferro, e così un'altra di dietro - некоторые ... впереди на груди носят пластину круглую из железа, и так другую на спине

le quali con una maglia si attaccano insieme, e finisce detta maglia d'armare tutto il resto - какими с кольчугой так облепляют себя, и полностью означенной кольчугой бронируют все остальное?

Alcuni portano li bracciali di ferro con alquanto di spallaccio - некоторые носят наручи из железа с несколькими ... лямками???

hanno in testa un celatone grande, il quale è tondo, e finisce in punta aguzza e cuopre la collottola, e l'orecchie, e una parto di posticcia assai bene - имеют на голове шлем большой, каковой округлый, и заканчивается навершием острым и покрывает загривок/шею/затылок, и уши, и ... Дальше не понял. Нечто "изрядно хорошо".

Dalla parte dinanzi non hanno altra guardia per il viso, salvo che un ferro grosso mezzo dito e largo uno, il quale è in modo acconcio che come vogliono lo levano in su, e come vogliono lo mandano in giù, fermandolo con alcuni altri ferri fatti per servir a questo; il qual ferro cala giù per dritto dal naso sopra della celata. - описание защиты лица в виде наносника со стопором. Сказано, что другой защиты лица не используют.

Appresso di questo ferro portano una peiinacchiera, nella quale la maggior parie di loro portano un pennacchio mollo grande - насколько понял - на шлемах (или имеется ввиду как раз защита лица?) имеется держатель для плюмажа и большая часть несет большие плюмажи.

e in luogo di targa tutte le genti d'Asia portano una rotella assai grande, fatta di canne d'India che sono piene di midolla, della grossezza dun dito piccolo acconcie in giro una appresso l'altra e serrate strettamente con una tessitura di seta che molto bene le serra - вместо тарча азиатский люд носит ротеллу весьма большую, сделанную из индейского тростника весьма толстого (?), толщиной в малый палец (мизинец?) устроенного в кольца одно за другим и плотно сжатого шелком (или шелковой тканью?), который очень хорошо стягивает.

Queste rotelle in mezzo hanno un ferro di molto buona tempra in foggia di piccolo brocchiero, nel quale quando combattono, dovendo parare, si sforzano di ricevere il colpo, perchè in altra parte non lo potrebbero reggere, e per difesa delle freccie diconu esser molto buone - ротеллы в центре имеют железо весьма хорошо закаленное в форме малого баклера. Насколько понял - в битве им нужно отбивать удары, так как остальная часть щита недостаточно прочная, но хорошо подходит для защиты от стрел.

Per arme da offendere portano la lancia, che la maggior parte hanno di canna d' India ben grossa, e quelli che non l'hanno di canna la portano di legno della medesima grossezza. Hanno accanlo la scimitarra , e il pugnale che loro chiamano cangiar, la mazza ferrata , l'arco, e le freccie; e molti oltre di ciò portano ancora uno stocco alla tedesca. - Наступательное оружие - ланса, у большей части весьма длинная из индийского тростника, кто не имеет тростниковой - носит деревянную такой же длины. Имеют рядом скимитар и кинжал, что зовется ханджар (?), булаву железную, лук и стрелы. Многие помимо этого несут эсток на манер немцев.

Quelle dell'Europa s'armano nel medesimo modo di dosso , ma la maggior parte di loro portano la lancia di legno assai ben grossa, e portano la targa piu grande, che cuopre loro quasi tutta la persona. - те, что из Европы оснащены схоже, но большая часть несет лансу из дерева очень большой длины и тарч столь большой, что покрывает человека почти целиком.

1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Довольно толковое описание. Все известно по иконографии и артефактам. И шлем с наушниками и назатыльником, и калканы, и базубанды, у которых могут быть либо шарнирные соединения, либо ременные.

И разница между анатолийскими и румелийскими воинами хорошо подмечена.

Очень неплохо описано, даже если учесть автоперевод.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
В 08.09.2018в12:06, Чжан Гэда сказал:

Очень неплохо описано, даже если учесть автоперевод.

Не, не автоперевод. Сидение со словариком. Времени особо не было - поэтому у меня там пересказ тех кусков, которые понял, а не сплошной перевод. Будет время - доделаю как-нибудь.

 

В 08.09.2018в12:06, Чжан Гэда сказал:

Довольно толковое описание. Все известно по иконографии и артефактам. И шлем с наушниками и назатыльником, и калканы, и базубанды, у которых могут быть либо шарнирные соединения, либо ременные.

И разница между анатолийскими и румелийскими воинами хорошо подмечена.

Тем и зацепило. Именно описание, а не шаблонная фигня в рамках устоявшихся описаний "злых турок". Как уже понял - не так часто такое попадается.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
20 минуты назад, hoplit сказал:

Как уже понял - не так часто такое попадается.

Ну, на чем стоим - за то и держимся!

20 минуты назад, hoplit сказал:

Не, не автоперевод. Сидение со словариком. Времени особо не было - поэтому у меня там пересказ тех кусков, которые понял, а сплошной перевод. Будет время - доделаю как-нибудь.

Моего итальянского хватает на то, чтобы где-нибудь в Милане или Генуе вывески читать и не сильно заблудиться в городе, что-нибудь купить поесть и спросить дорогу. Помочь вряд ли смогу.

Кстати, насчет "круга на груди и спине" - зерцальные доспехи с клеймом "арсенала Св. Ирины" (естественно, он так не назывался - просто находился в зданиях бывшего монастыря Св. Ирины) хорошо известны по музейным собраниям. 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
В 08.09.2018в13:04, Чжан Гэда сказал:

Кстати, насчет "круга на груди и спине" - зерцальные доспехи с клеймом "арсенала Св. Ирины" (естественно, он так не назывался - просто находился в зданиях бывшего монастыря Св. Ирины) хорошо известны по музейным собраниям. 

Что меня, на самом деле удивляет - я за все это время видел ровно два четких описания кольчато-пластинчатого доспеха от европейцев. Когда в тексте И. Барбаро описывалась конская броня Ак-Коюнлу, и то не ясно - сколько там от самого Барбаро, текст-то издан поздно и без участия автора. И арсенальное описание делла Ровере. И все. Допускаю, что еще есть - и много даже, но, скажем так, в МСС (кратком списке общеупотребительных источников по теме) ничего такого нет. Даже арсенальное описание в него никоим образом не входит.

Второе - европейцы, на самом деле, похоже, в принципе особо с какими-то специальными дефинициями при описании доспехов Востока не заморачивались. Стадами бродят "нагрудники", "лорики", "корацци", "корацины", "кирасы", "морионы", мелькают "белые доспехи". Строго говоря - кольчатые доспехи прямо не так уж и часто мелькают. С византийцами 15 века вообще все глухо - они все детали топят в своих попытках подражать античным образцам. В результате - у турок бегают гипасписты с асписами, дорю и кописами, в тораксах. И пойди пойми - чего там ввиду имеется.

При этом самые внятные описания - в служебных отчетах итальянцев. Как тот, что выше приведен.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
1 час назад, hoplit сказал:

С византийцами 15 века вообще все глухо - они все детали топят в своих попытках подражать античным образцам. В результате - у турок бегают гипасписты с асписами, дорю и кописами, в тораксах. И пойди пойми - чего там ввиду имеется.

Какого характера источники?

1 час назад, hoplit сказал:

При этом самые внятные описания - в служебных отчетах итальянцев. Как тот, что выше приведен.

Характер источника диктует степень достоверности описания.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
2 часа назад, Чжан Гэда сказал:

Какого характера источники?

Исторические сочинения... =/ Критобул, Дука, Канан...

2 часа назад, Чжан Гэда сказал:

Характер источника диктует степень достоверности описания.

Так и есть. А во многих современны работах по военной силе оттоманов, которые на глаза попадались, тексты берут по принципу "вали кулем" и "других-то и нет, неча нос воротить". Да и не только в работах по османам так.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
4 минуты назад, hoplit сказал:

Исторические сочинения... =/ Критобул, Дука, Канан...

Думаю, византийские военачальники такой интересной деятельностью не маялись.

5 минут назад, hoplit сказал:

А во многих современны работах по военной силе оттоманов, которые на глаза попадались, тексты берут по принципу "вали кулем" и "других-то и нет, неча нос воротить".

В смысле, любят не разбираться с терминологией? Или что?

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
1 час назад, Чжан Гэда сказал:

Думаю, византийские военачальники такой интересной деятельностью не маялись.

На 15 век таких не знаю.

1 час назад, Чжан Гэда сказал:

В смысле, любят не разбираться с терминологией? Или что?

Источник объявляется надежным уже потому, что он есть, а других не будет. Примерно та же картина, какую Вы описывали с реконструкцией джунгаро-казахских войн некоторыми казахскими историками. Когда устный эпос объявляется "надежным источником" просто потому, что никаких других нету. 

Да и с терминологией, на самом деле, тоже не все радужно. Я, откровенно говоря, просто не понимаю, в каком ключе того же Критобула нужно трактовать. Что он под теми же "оплитами"/"гоплитами" ввиду имел? А под "гипаспистами"/"щитоносцами"? А кто-то уверенно пишет про массовую панцирную турецкую пехоту на середину 15 века. "У Критобула же про оплитов есть? Чего думать-то?"

Недавно подумалось, что с таким подходом - даже мне не составило бы труда сбацать статью про то, что "пайк и шот" придумали оттоманы. На источниках. =) "Это упоминаем, это не упоминаем, тут трактуем удобным образом". 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
50 минут назад, hoplit сказал:

На 15 век таких не знаю.

Докладов византийских военачальников? Вполне возможно.

50 минут назад, hoplit сказал:

устный эпос объявляется "надежным источником" просто потому, что никаких других нету. 

Ну, имеем то, что имеем. Это с одной стороны. А с другой - надо иметь голову на плечах и не выдергивать из контекста + выяснить, что за источник по своей природе. В принципе, ЕМНИП, этому учат. Есть даже такой чудесный предмет, как источниковедение, о котором не знают только любители.

52 минуты назад, hoplit сказал:

Да и с терминологией, на самом деле, тоже не все радужно. Я, откровенно говоря, просто не понимаю, в каком ключе того же Критобула нужно трактовать. Что он под теми же "оплитами"/"гоплитами" ввиду имел? А под "гипаспистами"/"щитоносцами"? А кто-то уверенно пишет про массовую панцирную турецкую пехоту на середину 15 века. "У Критобула же про оплитов есть? Чего думать-то?

Теоретически, гоплит - это тяжеловооруженный щитоносец, а гипаспист - не имеет панциря. Но как это соотнести с турецкими воинами XV в. - непонятно.

Что у них были пешие воины в полном доспехе с щитами и пешие воины с щитами, в шлемах и с копьями, но без панцирей?

Тут надо очень хорошо понимать греческий язык тех лет - может, "оплит" стал просто синонимом пешего воина?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
3 часа назад, Чжан Гэда сказал:

Тут надо очень хорошо понимать греческий язык тех лет - может, "оплит" стал просто синонимом пешего воина?

Определенно не случай Критобула. У него там конструкции вида "оплиты, лучники, пращники, метатели дротиков", "оплиты, гипасписты и лучники", "оплиты и эвзоны". Скорее именно "тяжеловооруженные", при этом от конницы, в том числе и панцирной, он их отделяет.

Вообще пехотинцы со щитами, копьями, иногда в броне - у турок были. Но пехота у них, в массе, насколько понимаю, это стрелки из луков и арбалетов. Типичная, насколько понимаю, для Малой Азии и Балкан что в 14 веке, что в 15-м. Но из текста Критобула, в общем, какие-то внятные описания выжать, имхо, почти нельзя. Там если пару слов поменять - можно и византийское войско век так на 10-й увидеть, если вообще не какую-нибудь эллинистическую армию эпохи диадохов или эпигонов. =/

Вообще, кажется, я греческий оригинал и английский перевод со сверкой терминов где-то тут выкладывал уже.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Советский тюрколог Р. Фиш (в целом, больше филолог, чем историк, тем более - военный историк) писал, что вооружение азапов состояло из палаша, щита и вспомогательного оружия - ножа или кинжала. Остальное - по мере сил.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
11 час назад, Чжан Гэда сказал:

Советский тюрколог Р. Фиш (в целом, больше филолог, чем историк, тем более - военный историк) писал, что вооружение азапов состояло из палаша, щита и вспомогательного оружия - ножа или кинжала. Остальное - по мере сил.

Могу ошибиться, но у меня сложилось впечатление, что основное - как раз лук или арбалет. А все остальное - как раз вспомогательное. От клинков/копий и до панцирей у некоторых персонажей. В 16-м веке попадались свидетельства, что азапы - копейная пехота, чем резко отличаются от тех же янычар. Но у меня к этим свидетельствам вопросы. А броню и оружие для контактного боя таскала и часть янычар.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
2 часа назад, hoplit сказал:

Могу ошибиться, но у меня сложилось впечатление, что основное - как раз лук или арбалет.

Вот это, как раз, сложнее. Пехота, чтобы научиться владеть стрелковым оружием, должна много посвящать времени именно стрельбе. 

Робин Гуд был крут не потому, что много учился - он просто был браконьером, и жил со стрельбы. Сколько Робин Гудов было среди азапов, набиравшихся из селян и горожан?

Оптимально для ополчения - длиннодревковое оружие. Противника держат на расстоянии, действуют в плотном построении - дешево и сердито, требует минимального обучения. Правда, в атаке сильно проигрывают, но они не сильно для этого и нужны - конница решит вопрос атаки.

А вообще, Р. Фиш постоянно упоминает, что азапы - это "судовая рать". Тогда преимущественно клинковое вооружение понятно - подвалили к берегу, высадились толпой, порезали местное население на куски, и снова погрузились на корабли.

Но опять же, насколько Радий Фиш владел ситуацией - не знаю. Хотя о восстании Бёрклюдже-Мустафы, который был азапом, писал весьма интересно.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
44 минуты назад, Чжан Гэда сказал:

Робин Гуд был крут не потому, что много учился - он просто был браконьером, и жил со стрельбы. Сколько Робин Гудов было среди азапов, набиравшихся из селян и горожан?

Так азапы, в общем и целом, не "лапотная рать" и не ополчение. Пехота преимущественно с луками - она, в общем, почти вся в регионе такая. В Леванте приличную тяжелую пехоту имели крестоносцы (выбиты с континентальной части еще в 13 веке), среди мусульман - Фатимиды (кончились еще в 12 веке), у византийцев панцирная пехота тоже повывелась. А масс пехоты с длиннодревковым, насколько понимаю, в регионе в 14-17 веке не было не только у турок - ее вообще ни у кого не было.

"Робин Гуд" тоже не показатель. Английские лучники были сильны не "робингудами", они лупили залпами по площадям, "заливая" противника тучей стрел. И луками там владели далеко не только браконьеры и прочая подобная публика. Можно вспомнить, что стрельба из лука - обычный спорт и развлечение среди крестьян, каковой активно поддерживался и поощрялся королевской властью. Во Франции, одно время такое тоже было - но довольно быстро эту практику завернули. "Мужичье военному делу учить и вооружать - может боком выйти".  

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Дело в том, что любой спорт только тогда во что-то перерастает, когда это пересекается с ХКТ.

Это как пресловутые лансерос-матадорес в Латинской Америке - не было бы у них ежедневных тренировок (они же - зарабатывание на хлеб насущный) с колотьем быков - не было бы приличных лансерос.

И до определенного момента среди англичан было довольно много крестьян, вынужденных часто браться за лук в мирной жизни отнюдь не ради развлечения. Плюс поощрение королей и опека над теми, кто служил лучником - надел там, налоговые изъятия и т.п.

А все, что не очень напоминает вилы - требует долгого обучения даже на уровень "солдатского ширпотреба", если не профессионально владеешь этими предметами. Потому и все эти сборно-разборные от случая к случаю пешие полки имели практически повсеместно главное оружие - копье (или комбинированное древковое оружие).

Насчет того, что византийские воины не имели пехоты с копьями к XV в. - думаю, они вообще мало боеспособной пехоты имели. И в бой вытаскивали то, что получше - своих немногочисленных лучников. При наличии легких полевых укреплений это было хоть что-то для того, чтобы конница могла опереться в бою.

Янычары, кстати, на ранней стадии - пешие стрелки, ведущие бой из-за рвов и частоколов. Но профессиональные. 

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
2 часа назад, Чжан Гэда сказал:

Потому и все эти сборно-разборные от случая к случаю пешие полки имели практически повсеместно главное оружие - копье (или комбинированное древковое оружие).

Азапов (холостяков) собирали по 1 с 20-30 дворов. Это, в общем, не "крестьяне с вилами". Место лука мог занимать простой арбалет.

2 часа назад, Чжан Гэда сказал:

Насчет того, что византийские воины не имели пехоты с копьями к XV в. - думаю, они вообще мало боеспособной пехоты имели. И в бой вытаскивали то, что получше - своих немногочисленных лучников. При наличии легких полевых укреплений это было хоть что-то для того, чтобы конница могла опереться в бою.

Это типичная практика региона, не только византийцев . Турки воевали точно также. Поставить пеших на горушке/холме, натыкать кольев. И пускать тучу стрел. Если панцирный противник дорывался до ближнего боя - либо тикать (Никополь), либо стараться выкрутиться наличными средствами (короля Владислава при Варне зарубили янычары в ближней свалке).

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
46 минуты назад, hoplit сказал:

Азапов (холостяков) собирали по 1 с 20-30 дворов. Это, в общем, не "крестьяне с вилами". Место лука мог занимать простой арбалет.

ЕМНИП, еще Анна Комнина дивилась такой сложной механической штуке, как АРБАЛЕТ! Это XII век. Потом только хуже - влияния восточные, где арбалет не сильно распространен изначально (особенно у конных завоевателей - тюркских племен всех мастей).

Арбалет у турок видел только в "Турецком гамбите". Там точно врать не стали бы!

А пресловутые холостяки, как правило, жили в деревнях. Т.е. первое, что хорошо знали - это как управляться с всяким сельхозинструментом (вилы, грабли, лопаты и т.п.), а не оружием. Остальному просто пришлось бы учиться (и стрелять, и владеть каким-либо клинковым оружием).

Вот изображение "стрелка с турецкой галеры" (1703):

Welt-Galleria_T086.thumb.jpg.9b94f84a9bd

Вот более раннее изображение - небезызвестного Ханса Вайгеля (1577):

Weigel-Turkish_Archer.thumb.jpg.1287e272

Кстати, он просто указывает - "турецкий воин", не вдаваясь в подробности.

И вот изображение от Франческо Вечеллио (между 1520 и 1530), где подписано, что это - именно "азап":

vecellio-10-azap-turkish-infantry.thumb.

В общем, не сильно неправ Р. Фиш - у всех есть длинноклинковое оружие.

А где они учились стрелять - Аллах знает лучше.

Правда, в Педивикии на английском сказано, что азапы также были вооружены таким оружием, как ... балта (иногда трактуется как алебарда, но, скорее, боевой топор), а также тирпан и харба - они определяются как древковое оружие (тирпан - это что-то в виде боевой косы, глефы или "турецкого бердыша", а харба - как разновидность гизармы). Это со слов турецкого исследователя Ибрагима Сары, который упоминает еще и зипкин (копье с зазубренным наконечником):

Цитата

Bunlardan en çok bilinenleri harba, tırpan, zıpkın ve balta idi. 

https://books.google.ru/books?id=ZkBEDwAAQBAJ&pg=PA35&lpg=PA35&dq=tirpan++harba++balta&source=bl&ots=ytUe8kUh5m&sig=NCkwnOriTFhbXckfb-Q4q1b1dE0&hl=ru&sa=X&ved=2ahUKEwjYhMT7oq7dAhXM2ywKHTP4DD4Q6AEwCXoECAYQAQ#v=onepage&q=tirpan%20%20harba%20%20balta&f=false

46 минуты назад, hoplit сказал:

Это типичная практика региона, не только византийцев .

Естественно. За неимением гербовой. Но как сильно отличается от того, что было еще при Никифоре Фоке! Просто время прошло - воинов с копьями и без панцирей под расстрел лучников выводить стало невыгодно - феодализм, экономическая целесообразность.

46 минуты назад, hoplit сказал:

Турки воевали точно также.

См. сообщение выше.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
1 час назад, Чжан Гэда сказал:

ЕМНИП, еще Анна Комнина дивилась такой сложной механической штуке, как АРБАЛЕТ! Это XII век. Потом только хуже - влияния восточные, где арбалет не сильно распространен изначально (особенно у конных завоевателей - тюркских племен всех мастей).

До оттоманов 200 лет. На дворе Первый (!) крестовый поход. Среди 4 ведущих родов гази (акынджей, если не путаю), которые служили оттоманам - два потурчившиеся греки, еще один - сербы. Большая часть оседлого мусульманского населения Малой Азии - это не осевшие тюрки, это потурчившееся местное население.

Так что "тюркскую часть" в оттоманском наследии не стоит переоценивать.

 

1 час назад, Чжан Гэда сказал:

А пресловутые холостяки, как правило, жили в деревнях. Т.е. первое, что хорошо знали - это как управляться с всяким сельхозинструментом (вилы, грабли, лопаты и т.п.), а не оружием. Остальному просто пришлось бы учиться (и стрелять, и владеть каким-либо клинковым оружием).

Из какой социальной и имущественной группы они набирались? Сельская голытьба? Имущие люди с положением и достатком? Насколько среди них было распространено умение владеть оружием? Были они крестьянами по происхождению - или наймитами? Без ответов на эти вопросы бессмысленно угадывать. В Восточной Европе 16 века с меньшего числа дворов всадника в доспехе выставляли. В самой Порте податное население выставляло конных серахоров по 1 с 5 дворов.

 

1 час назад, Чжан Гэда сказал:

Естественно. За неимением гербовой. Но как сильно отличается от того, что было еще при Никифоре Фоке! Просто время прошло - воинов с копьями и без панцирей под расстрел лучников выводить стало невыгодно - феодализм, экономическая целесообразность.

Да нет. При Фоке каких-то толп безбронной крестьянской пехоты с копьями у византийцев не было. Зачем она им такая нужна была? Были стрелки, была нормальная тяжелая пехота, которая их прикрывала от конницы. В Леванте тяжелая пехота исчезает по мере смены "старых мусульманских династий" на "новых тюрок" (после Сельджукских завоеваний). Там причины довольно специфические получаются. Не чисто-военные. Часто вместе с пехотой рассыпается и флот. Тяжелая пехота византийцев рассыпалась после смут, которые как начались с конца 12 века, так и ... Хотя там проще перечислить "что не рассыпалось". Это не "феодализм", это просто деградация, причем - прежде всего по причине повторяющихся внутренних кризисов.

1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
2 часа назад, hoplit сказал:

Большая часть оседлого мусульманского населения Малой Азии - это не осевшие тюрки, это потурчившееся местное население.

Да, греки, армяне, каппадокийцы и т.п.

2 часа назад, hoplit сказал:

Так что "тюркскую часть" в оттоманском наследии не стоит переоценивать.

Влияние-то шло именно оттуда - ведь местные почему-то перенимали их язык, веру, культуру ...

2 часа назад, hoplit сказал:

Из какой социальной и имущественной группы они набирались? Сельская голытьба? Имущие люди с положением и достатком? Насколько среди них было распространено умение владеть оружием? Были они крестьянами по происхождению - или наймитами? Без ответов на эти вопросы бессмысленно угадывать. В Восточной Европе 16 века с меньшего числа дворов всадника в доспехе выставляли. В самой Порте податное население выставляло конных серахоров по 1 с 5 дворов.

Фиш писал о том, что некоторые азапы были из числа ахи - т.е. городских военизированных организаций ремесленников. ЕМНИП, Бёрклюдже Мустафа был сыном кузнеца, а вот его ближайший соратник Доган - не помню. Правда, Ху Кемаль Торлак, ЕМНИП, вообще был из кочевых туркмен.

2 часа назад, hoplit сказал:

Да нет. При Фоке каких-то толп безбронной крестьянской пехоты с копьями у византийцев не было. Зачем она им такая нужна была?

Судя по тем трактатам, что дошли до нас, при нем пехота имела стеганые панцири и длинные копья, правда, в бою держалась пассивно - как опора конницы.

А вот уже позже - да, не имела панцирей, и была годна только охранять обоз и т.п.

2 часа назад, hoplit сказал:

Это не "феодализм", это просто деградация, причем - прежде всего по причине повторяющихся внутренних кризисов.

Наверное, все-таки феодализм - ухудшаются условия для крестьян, ослабляется пехота (банально некогда тренироваться и не на что вооружаться).

На поле господствует всадник-профессионал. Таскать на поле плохо вооруженную пехоту против такого всадника, который даже не сразится врукопашную, а расстреляет их - зачем?

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
1 час назад, Чжан Гэда сказал:

Судя по тем трактатам, что дошли до нас, при нем пехота имела стеганые панцири и длинные копья, правда, в бою держалась пассивно - как опора конницы.

А вот уже позже - да, не имела панцирей, и была годна только охранять обоз и т.п.

пасивная роль пехоты определялась преимущественно набеговым характером войны как на востоке так и на западе.  хотя пехота могла действовать самостоятельно. наверное некий упадок пехоты бал во времена аморииской династии т.к. в походах константина копронима пару раз пехота в балгарию ходила отдельно от кавалерии и фока пехоте предписывает независимо от остальных войск занимать клисуры и завязывать бой с противником превосходящим численно и качественно. а лагерю арабов без пехоты и не подходить.    даже во времена комнинов пехота вполне проявила себя в полевых сражениях. алексей даже норманскую тяжелую каваерию пытался остановить да неудачно но пытался же. и против куманав вроде дело гиблое но пехоту активно использовал. даже в бытве при мириокефалах пехота была более успешна и в общем она и спасла от полного уничтожения остальное войско. 

   по моему роль пехоты в византииском войске преуменьшают. так как кризисы сильнее били по пехоте. гос кризис сразу же отражается на дисциплине а в пехотном деле дисциплина это главное индивидуальный навык играет гораздо меньшую роль чем для всадника из за чего при одинаковом разложении кавалерия оставалась более боеспособной т.к. при утрате дисциплины навык управления конем и орудования уружием может притупиться но не утратится, из за чего кавалерия в таких ситуациях была более боеспособной и соответственно на нее и делали ставку и ее ведущая роль и отобразилась в источниках. однако это не значит что пехота была второсортной или второстепенной в стабильные периоды империи. 

 вообще из за того что кавалерия более мобильна даже в античной греции ее действия на поле боя занимают больге места на страницах повествования чем действия пехоты, хотя кавалерия и была второстепенным родом войск. в общем быть в центре внимания это общая черта всех кавалерии всех времен и народов.

1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

ИМХО, действительно, с развитием феодализма конное войско не только выходит на первый план, но и начинает представлять собой просто группу индивидуальных бойцов, имеющих не самую сложную организацию и тактику действий. Численность войска, кстати, тоже резко снижается. Первые отряды газиев насчитывали какие-то десятки людей, и этими силами они даже брали города - какой-то город в Румелии взяло всего 50 газиев внезапным налетом.

Тут личное мастерство и играет главную роль.

А вот как раз попытки неудачно выставить пехоту против заведомо профессиональных противников - конных отрядов сельджуков, крестоносцев, половцев - это и свидетельствует о падении профессионализма в среде рядовых пеших бойцов.

Ну и оружие - без луков от сельджуков не отстояться. Расстреляют, не атакуя с саблями и копьями. Зачем такая пехота?

А собственных лучников мало (их где-то тренировать надо, а не за плугом ходить заставлять). Они пусть встают за частоколы и отстреливаются от врага, пока своя конница приводит себя в порядок после неудачной схватки.

P.S. азапы 1703 г. - это т.н. корабельные азапы. Их набирали в очень небольшом количестве для галер, действовавших на Средиземном море в районе Архипелага. Эта часть галерного флота была чисто полицейской силой - обеспечивала регион от мелких шаек греческих пиратов и конвоировала суда с зерном и налоговыми сборами. Боевой силы уже не имела.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
14 часа назад, Чжан Гэда сказал:

Влияние-то шло именно оттуда - ведь местные почему-то перенимали их язык, веру, культуру ...

Я тут в теме уже кое-что цитировал из книг, которые эту проблему разбирали. 

 

14 часа назад, Чжан Гэда сказал:

Судя по тем трактатам, что дошли до нас, при нем пехота имела стеганые панцири и длинные копья, правда, в бою держалась пассивно - как опора конницы.

И большие щиты. Типичная такая для региона пехота. При этом большие щиты тут едва не главное. У Альморавидов, Фатимидов, византийцев, крестоносцев, итальянская пехота из арбалетчиков и павизьеров и так далее. Даже Сельджуков. 

Пехота образует стабильную базу для конницы. Большая часть пеших - стрелки, которых прикрывают воины со щитами и копьями, часто - в какой-никакой броне. 

 

14 часа назад, Чжан Гэда сказал:

Наверное, все-таки феодализм - ухудшаются условия для крестьян, ослабляется пехота (банально некогда тренироваться и не на что вооружаться).

На поле господствует всадник-профессионал. Таскать на поле плохо вооруженную пехоту против такого всадника, который даже не сразится врукопашную, а расстреляет их - зачем?

Всадник-профессионал господствовал на поле боя у тех же византийцев минимум с 6 века. Что не мешало им использовать пехоту. В Западной Европе ровно та же ситуация. 

Балканизация там была, а не феодализация, имхо. При чем - во всем регионе бывшей Византии. Оттоманы, во многом, выехали как раз на том, что создали относительно устойчивую политическую систему. Их государство было на фоне соседей относительно стабильно и не разваливалось на куски каждое поколение. Смута после Тимура была велика, так и то встали. У соседей банально все рассыпалось из-за внутренней грызни едва не с интервалом в несколько десятков лет.

Вообще слово "феодализм" не люблю. Его имеет смысл использовать, когда все участники понимают его примерно одинаково. Я же уже привык, что это такое "резиновое словечко", которым разные исследователи обозначают вообще что угодно. "От Адама до Саддама". 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас

  • Похожие публикации

    • Слова турецких песен
      Автор: Чжан Гэда
      Для начала - одна из самых "забойных" песен турецкого рокера Халука Левента!
      Haluk Levent – Balıkçı
      Рыбак
      Şuraya deniz çiziyorsun ya
      Suları mavileri boyuyorsun
      Balıkları martıları koyuyorsun üstüne
      Sabahı serinliği koyuyorsun ya
      Balıkları martıları koyuyorsun üstüne
      Sabahı serinliği koyuyorsun ya
      Припев:
      Balıkçıları çiz balıkçıları
      Geceyi de çiz doğacak günü de
      Yokluğu ciz çaresinde
      Geleceği de çiz geleceği de
      Yokluğu çiz çaresinde
      Geleceği de çiz geleceği de
      Очень примерный перевод:
      Словно нарисовано море,
      Воды моря голубые,
      Чайки охотятся за рыбой
      Утренний рассвет ложится на воду.
      Припев:
      Рыбак к рыбаку...
      Ночь рождает день
      Отсутствие не лечит,
      Будущее без будущего,
      Отсутствие не лечит
      Будущее без будущего
      Кто хочет - пусть слушает песню "Балыкчи".
    • Восстание Бабека Хоррамдина
      Автор: Saygo
      А. С. ЮНУСОВ. ВОССТАНИЕ БАБЕКА

      Одним ид крупных социальных движений прошлого является освободительная война на территории современных Азербайджана и Западного Ирана под руководством Бабека против арабского ига в первой половине IX в., вошедшая в историю также под названием восстания хуррамитов (хуррамдинов). Движение и личность его предводителя привлекли к себе внимание современников, а впоследствии и исследователей. Уже через несколько десятилетий была написана не дошедшая до нас "История Бабека" Вакида ибн'Амра ат-Тамими. С тех пор данная тема стала одной из популярных в средневековой арабской литературе. Исследователи по-разному оценивают это движение, деятельность и личность Бабека. С одной стороны, его именуют "бандитом и нигилистом", "разбойником", "надменным и высокомерным человеком", а с другой, Бабек (Папак) - "великий еретик", человек необычайного военного и политического таланта, выдающийся стратег, равный Ганнибалу1.




      Страница из "Истории пророков и царей"


      Памятник Бабеку в Худате

      Немало противоречивых оценок существует и по другим аспектам движения хуррамитов. Нет единства в отношении происхождения самого термина "хуррам" и целей, которые ставили перед собой восставшие. После опубликования монографии З. М. Буниятова, в которой впервые достаточно объективно освещено движение хуррамитов, в отечественной и западной историографии новых работ на эту тему практически нет, однако заметно возрос интерес к ней со стороны современных восточных исследователей. Следует в первую очередь отметить книгу иракского историка Х. К. ал-Азиза, который широко использовал источники и работы советских специалистов. Слабее исследования современных иранских историков, носящие описательный характер. За последнее время в восточной историографии получила также распространение точка зрения, что хуррамизм - это не антимусульманское, а, напротив, мусульманское (шиитское) течение, движение же Бабека было направлено против режима халифа ал-Мамуна, но никак не против устоев арабского Халифата2.

      Движение хуррамитов в Азербайджане имело ту особенность, что оно не возникло как-то неожиданно, причем трудно датировать его начало. Серьезное беспокойство Халифату хуррамиты здесь впервые при чинили еще в 778/9 г, но халиф Махди (775 - 785 гг.) разгромил их3. Однако, чтобы верно установить момент начала движения, необходимо раскрыть значение термина "хуррам". О его происхождении источники сохранили три версии, каждая из которых имеет своих сторонников и в историографии. Наиболее ранняя восходит к IX-X вв. и связана с населенным пунктом Хуррам близ г. Ардабиль (соврем. Южный Азербайджан). Согласно другой версии, словом "хуррам" называли того, кто предавался наслаждениям и разгульной жизни; соответственно это слово понималось как "веселый", "радостный". Третья версия связывала хуррам с именем жены Маздака, вождя народного движения в Сасанидском государстве на рубеже V-VI веков. Еще современники, по замечанию ад-Динавари (ум. ок. 895 г.), "разошлись во мнениях" о происхождении учения Бабека. Большинство мусульманских авторов, писавших об этом движении, творило значительно позже, когда заметно изменилась ситуация в регионе и хуррамитами именовали многочисленные группировки и секты, представлявшие крайнее течение в шиитском исламе4.

      Нам представляется более верным мнение, что "хуррам" связан с понятием "огонь" и восходит к среднеперсидскому "хур" - солнце, огонь. Источники, в том числе автор "Истории Бабека", не раз сообщали, что хуррамиты были огнепоклонниками (зороастрийцами)5. Сам Бабек с презрением относился к мусульманам и, поставив перед собой задачу изгнать арабов, стремился восстановить доисламские порядки. Примечательно, что вначале он носил мусульманское имя Хасан, а затем принял имя Бабек - одно из самых почитаемых в зороастрийской традиции. Вместе с тем в Южном Азербайджане находился храм огня Адургушнасп - одна из особо почитаемых святынь зороастризма, просуществовавшая до XIII века. С этой территорией традиция связывает и начальную проповедь основателя религии Зороастра6.

      Тем не менее было бы ошибочным рассматривать движение Бабека как восстание именно огнепоклонников. В VII в. сильный удар по зороастризму нанесло арабское нашествие, в ходе которого победно пришел ислам. До VIII в. исламизация покоренных народов протекала медленно и зависела от многих факторов. К тому же древняя Албания оказалась в ту пору северной окраиной мусульманского мира, и арабы, сознавая стратегическую значимость этой страны как плацдарма в их борьбе против хазар, опасного врага в Закавказье, вначале терпимо относились к местным верованиям. Жестче была политика в отношении зороастрийцев, в первую очередь многобожников. В силу социально-экономических и иных причин значительная часть местных феодалов и горожан приняла новую религию.

      Медленнее шла исламизация в сельских районах, поскольку арабы, используя в своих интересах существовавшую там систему эксплуатации, учитывали, что принятие новой религии обычно сопровождалось антихалифатскими восстаниями. В горных районах, труднодоступных для арабских войск, население продолжало исповедовать христианство и зороастризм в ортодоксальной либо сектантской формах. Там долее всего сохранялась сельская община, свободная от феодальной зависимости или же стремившаяся к былой свободе. По мере усиления феодальной эксплуатации росло недовольство крестьянства. А к концу VIII в. наметились первые признаки распада Халифата, усилились междоусобицы, так что Бабек "вырос в эпоху непрерывных смут и затруднений"7. Все это создавало благоприятную почву для антиарабского, антифеодального и антимусульманского выступления под оболочкой возврата к прежним порядкам.

      Воззрения хуррамитов были тесно связаны с учением Зороастра, но не настолько, чтобы говорить об идеологической преемственности. Ортодоксальная зороастрийская община к концу VIII в. нормализовала отношения с арабской администрацией, что привело даже к кратковременному возрождению зороастризма. В годы, когда развернулось движение Бабека, при багдадском дворе ал-Мамуна (813 - 833 гг.) шли религиозные диспуты мусульманских богословов с зороастрийскими жрецами8. Следовательно, нельзя сводить взгляды бабекитов только к зороастризму.

      Воззрения хуррамитов в большей степени связаны с еретическими течениями зороастризма - манихейством и особенно маздакизмом. Основателем первого был Мани, проповедовавший в 240 - 270-х годах и казненный по настоянию зороастрийского верховного жреца. Мани считал, что зороастризм, христианство и буддизм - это искаженная людьми одна и та же по происхождению и правильности вера. Развивая древнеиранские представления об извечной борьбе Света - добра и Тьмы - зла, манихейство впитало в себя элементы христианства и буддизма. Это была попытка создания новой, эклектической религии. Согласно Мани, мир - хаотическая смесь темных и светлых элементов, причем первые преобладают. Истинный манихей, чтобы очиститься от зла, должен отказаться от всякого материального начала, вести тихую, аскетическую жизнь и окончить ее в целомудрии9.

      Вскоре внутри манихейства возникла крайняя секта - зардуштакан, проповедовавшая, наоборот, победу сил добра над злом. Еще радикальнее учение Маздака, в прошлом миссионера зардуштаканцев. Общим у маздакитов с маиихеями было признание дуализма Света и Тьмы. В остальном они различались. У маздакитов деятельность царства Света справедлива, целенаправленна и разумна, а действия царства Тьмы несправедливы, хаотичны и неразумны. Признавая за Светом свободу выбора, маздакиты лишали Тьму такой возможности. Отсюда - идея освобождения посредством Света от сил Тьмы, чтобы добиться победы доброго начала над злым, спасти угнетенных и униженных, создать справедливое и разумно организованное общество на Земле10. Для этого предусматривалось уничтожение сословных барьеров и имущественного неравенства, что нашло в Сасанидском государстве горячую поддержку широких слоев населения. В 488 г. возникло народное движение с массовой экспроприацией у знатных и богатых "жилища, жен и имущества"11. В 529 г. оно было разгромлено, Маздак и тысячи его сторонников убиты. Уцелевшие от расправы бежали в труднодоступные районы Сасанидской державы и за ее пределы.

      В первые века ислама источники вновь заговорили о маздакитах. Их воззрения оказали влияние на оппозиционные ортодоксальному исламу учения, особенно на хуррамитов. Последние были известны на Среднем Востоке с середины VIII в. и распадались на ряд сект, имевших близкие идеологию и социальную программу. Связь между хуррамитами и маздакитами столь очевидна, что мусульманские авторы часто именовали одни и те же секты то хуррамитами, то маздакитами. Поэтому некоторые современные исследователи называют хуррамитов неомаздакитами12. Действительно, хуррамиты многое усвоили в маздакизме, в первую очередь концепцию двух противоборствующих субстанций и веру в победу добра над злом.

      Но имелись и отличия, диктуемые конкретными историческими условиями, особенно заметными в Албании, где хуррамиты, прозванные по имени своего вождя бабекитами, обладали сильными позициями. Ибн ан-Надим (ум. в 995 г.), автор одного из достоверных источников, отличает маздакитов от бабекитов: первые широко практиковали "добрые дела" и "безграничное гостеприимство", предпочитая не убивать никакого живого существа и не причинять никому зла; Бабек же "впал в ошибку", заявив, что он есть бог, и введя "в веру хуррамитов убийства, грабежи., войны и наказания, чего хуррамиты ранее не знали"13.

      Информация о социально-этическом учении бабекитов скудна, хотя ясно, что оно впитало в себя элементы маздакизма. В то же время хуррамиты заимствовали и идеи крайних шиитов: учение о возвращении на Землю былых пророков и имамов, слившееся с представлениями о переселении их душ, их обожествление, идею "благоразумного скрывания" своей веры. Последнее делалось для маскировки, во избежание преследований. Автор X в., говоря о родине Бабека, указывал: "Люди тамошних мест держатся веры хуррамитов, а это явное безверие. Они читают в мечетях Коран, но только для видимости"14. Община хуррамитов управлялась, вероятно, имамами, разрешавшими правовые вопросы, и посланниками, которые ходили от одной общины к другой, ведя пропаганду и обучая их членов.

      Скажем и о так называемой общности жен у хуррамитов, вызвавшей массу споров в историографии. Почти все восточные авторы, говоря о бабекитах, подчеркивают наличие у них общности жен и распущенность нравов. В зарубежной историографии в связи с этим делается вывод о первобытном коммунизме в бабекитской среде, а советскими учеными - о "классовой клевете" феодальных и буржуазных авторов. Первая точка зрения откровенно ненаучна, вторая же основана на ошибочной ретроспекции современных моральных представлений. Между тем в основе идеи общности жен лежат пережитки архаических форм брака и гетеризм гостеприимства15, сама же идея общности жен, как и общности имущества, через учение Маздака восходит к социальным утопиям древности. В раннее средневековье она была направлена в Сасанидском государстве против гаремов как привилегии знати. Тогда это означало личное освобождение женщины.

      Но в эпоху ислама "общность жен" у маздакитов практически никогда не осуществлялась, так что сведения восточных авторов отражают лишь историческую традицию. У бабекитов она сохранилась в виде обряда, когда раз в году мужчины и женщины устраивали праздничную ночь: при свете свечей и костров пили вино, играли на свирелях, затем гасили огонь, и каждый мужчина шел к одной из женщин, доставшейся ему по жребию16.

      Теперь о Бабеке. Он родился около 795 - 798 годов. Его отец, по-видимому, был новообращенным мусульманином из Сава да (Нижняя Месопотамия), переселившимся в район г. Ардабиль и занимавшимся торговлей растительным маслом. Вскоре он умер. Его жена Баруманд, бывшая прислугой у местного правителя Ибн Раввада, переселилась с двумя малолетними сыновьями в г. Сараб (соврем. Южный Азербайджан). Старший сын Бабек (тогда он носил еще имя Хасан), родившийся в Билалабаде, стал в юности пастухом, затем погонщиком верблюдов и с караванами исходил многие места Аррана, как ранее именовался Азербайджан17. Он многое познал в ту пору, расширил свой кругозор, повидал нищету и угнетение народных масс, роскошную жизнь феодалов.

      В 807/8 г. вновь вспыхнуло движение хуррамитов в Азербайджане, и халиф Харун ар-Рашид (786 - 809 гг.) послал "против них Абдаллаха ибн Малика во главе 10 тыс. всадников", который потопил восстание в крови18. Подросток был свидетелем этих сцен. 16-ти лет он отправился в Табриз, где стал служить у правителя города Мухаммада ибн ар-Раввада ал-Азди, а через два года возвратился к матери. Между тем хуррамиты, разбитые арабами, были оттеснены в горы и сосредоточились вокруг своей крепости Базз. Единства среди них не было, а во главе стояли два враждовавших между собой предводителя - Джавидан и Абу Имран. Судьба свела Бабека с первым.

      Бабек перебрался в Базз и стал управлять поместьями Джавидана. Вскоре в одной из стычек Джавидан, убив Абу Имрана, сам получил смертельную рану и умер. Бабек женился на его вдове, которая заявила хуррамитам, что Джавидан назначил Бабека наследником своего дела, что дух покойного вождя перешел в него и теперь победа над арабами будет возможна лишь через Бабека19. Это произошло в 816 году.

      Возглавив хуррамитов, Бабек поставил задачу "изгнать из страны арабов вместе с их религией". Он роздал своим сторонникам оружие, приказал возвратиться в их села и дома, чтобы ждать его сигнала. В назначенный день хуррамиты внезапно напали на арабов и их сторонников. Бабек послал отряды и в отдаленные от Базза районы, где также были совершены нападения на мусульман. В распоряжении Бабека было незначительное войско. Но, как только он начал военную борьбу, положение изменилось. Со всех концов Аррана к нему стали стекаться недовольные, и вскоре "число его полчищ возросло настолько, что одних всадников у него набралось 20 тысяч, не считая пехоты". По сообщению автора XI в., вначале хуррамитов было 10 тыс., затем "они увеличились до 25 тысяч"20.

      Момент для выступления был выбран удачный. Бабек пользовался поддержкой народных масс, ибо провозгласил, что он "уничтожит тиранов" и с его помощью возвысятся униженные. В результате восстание вскоре охватило и Азербайджан, и соседние области. Его движущей силой было крестьянство, к которому примкнули ремесленники и городская беднота. К хуррамитам по политическим соображениям присоединилась временно также часть феодалов. В переписку с Бабеком вступили отложившиеся от Халифата правители Табаристана и Армении, курдские эмиры. Халифат тогда был охвачен неурядицами, и халиф ал-Ма'мун лишь в 819 г. сумел послать против хуррамитов войско под командованием Иахьи ибн Му'аза ибн Муслима. Ни одна из сторон не одержала решающей победы, а в целом наступление арабов было отбито21.

      В 820 г. халиф сместил ибн Му'аза, назначив на пост командующего Ису ибн Мухаммада ибн Абу Халида и направив его с новым войском против Бабека. Тот атаковал арабов в одном из ущелий и обратил их в бегство. "И бежал Иса беспрерывно, не обращая ни на что внимания", пока один солдат "не крикнул ему: "Куда это ты, о Абу Муса?" Он ответил: "Нет нам удачи в войне с этими людьми, мы можем устрашать [только] мусульман!"22 . Тогда халиф направил против хуррамитов войско под командованием Зурайка ибн'Али ибн Садака ал-Азди, а в помощь ему послал отряд Ахмада ибн ал-Джунайда ал- Аксафи. Но победу вновь одержал Бабек, захвативший даже ал-Аксафи в плен.

      Успешные действия Бабека объяснялись и тем, что он изменил военную организацию хуррамитов, создав боеспособное и дисциплинированное войско, в основу которого положил десятеричную систему отрядор, господствовавшую на Ближнем и Среднем Востоке. Об этом свидетельствуют упоминания о старших и младших командирах23. Конница состояла из подразделений численностью от 200 до 500 человек. Каждый отряд имел свой стяг, главное знамя находилось при Бабеке. Все они были красного цвета, как и одежда повстанцев; поэтому источники часто называют бабекитов "одетые в красное", либо "краснознаменные". По нашему мнению, хуррамиты первыми в истории использовали красный цвет как символ освободительной борьбы24.

      Для управления отрядами в сражениях и на марше применялись боевые трубы, литавры и барабаны. Бабек наладил и разведку. Его лазутчики проникали даже в отдаленные гарнизоны арабов, доставляя нужные сведения, так что свои решения Вабек принимал после изучения добытой информации. При приближении противника он направлял для захвата "языка" конный отряд, а для внезапных ночных атак или неожиданных конных рейдов использовал специальные группы всадников25. Хотя хуррамиты имели конницу, основным их войском являлась пехота, поскольку главной силой движения были крестьяне. Основным же родом войск Халифата была конница. Потому Бабек, чувствуя себя увереннее в горах, предпочитал заманивать туда врага, где окружал и уничтожал его.

      В 827 г. халиф ка.правил против хуррамитов войско Мухаммада пбн Хумайды ат-Туси. Бабек, отступая, наносил неожиданные удары. Ат-Туси отбивал их. Летом 829 г. арабы подошли к горе Хащтадсар, от которой до Базза оставался лишь один переход. Именно здесь хуррамиты вступили в решающую битву. Бабек решил дать оборонительный бой, используя рельеф местности, и разделил свои силы на три части: два отряда скрыл в засаде, на склонах прилегающих с флангов гор, а сам с третьим расположился в центре, на вершине Хаштадсара. Этим он лишил противника возможности использовать численное превосходство и заставил его вести фронтальную атаку при отсутствии условий для обхода. Ат-Туси видел перед собой лишь один отряд и решился на атаку. Арабское войско построилось в две линии, основные силы сосредоточив в первой, разделенной на центр и фланги. Ат-Туси расположился с резервом во второй линии. Перейдя в атаку, арабы стали подниматься в гору, их боевые порядки расстроились, воины устали. Тут Бабек, атакуя противника сверху, опрокинул его, а внезапные удары из засады с флангов довершили разгром. Арабский полководец бросил в бой резерв, но остановить хуррамитов не сумел. Сам Ат-Туси, попав в окружение, погиб.

      Это сражение, которое произвело на халифа сильнейшее впечатление, а также новая победа Бабека в 830 г. над очередным арабским войском вызвали замешательство в Халифате26. Хуррамиты же воодушевились. Ранее Бабек вел себя осторожно, изредка посылая отряды в различные области. Теперь восстанием были охвачены не только весь албанский Арран, но и области Исфахан, Фарс и Кухистаи. Бабек изменил тактику: хуррамиты развернули решительные действия на значительном расстоянии от Базза (соврем, пров. Гилян), совершая поход на юг и к оз. Армия, где один из местных правителей предоставил в распоряжение хуррамитов свои крепости Табриз и Шахи27.

      Несколько специфичными были действия восставших в прежнем Арране, где проживало немало христиан. Местные владетели, притесняемые халифскими наместниками, перешли на сторону Бабека. А осевшие там мелкие арабские феодалы, воспользовавшись междоусобицей в Халифате и успехами хуррамитов, стали проявлять сепаратизм, игнорировали распоряжения центральной власти и сами нападали на местные христианские княжества. Вот почему по просьбе владетеля области Сюник Васака Бабек еще в 821/2 г. нанес удар арабскому эмиру Савьду ибн Абд ал-Халиду ал-Джаххафи. Когда же Васак умер, Бабек женился вторым браком на его дочери, и Сюник стал хуррамитским. Продолжая наступление, Бабек захватил области Байлакан, Арцах и Ути.

      Источники сообщают о подавлении Бабеком восстания жителей Байлакана в 826 и 830 гг., об осаде им крепости Гороз в 831 году28. Ситуация изменилась: уже не Халифат, а Бабек становился опасным для феодалов Северного Азербайджана. Наметился разрыв между главой хуррамитов и местными владетелями, временными попутчиками народного движения: добившись своих целей, они отошли от Бабека, действия которого стали угрожать их интересам. Изменилась ситуация и в Южном Азербайджане. Победы Бабека вскрыли несовершенство военной системы Халифата, когда в поход поочередно направлялись наспех собранные племенные ополчения с приданными им добровольцами или вспомогательными отрядами. Появилась нужда в профессиональных наемных воинах, вывезенных из немусульманских стран, свободных от местных связей и преданных своему предводителю.

      С 833 г. новый халиф, ал-Му'тасим (833 - 842 гг.), стал в больших количествах покупать на невольничьих рынках таких воинов, в основном тюркского происхождения, ибо, как отмечал современник событий ал-Джахиз (ум. в 869 г.), если персы превосходили все народы в искусстве управлять государством, китайцы - в ремеслах, греки - в науке, то тюрки - в военном деле29. Именно тюркские отряды, хорошо экипированные и прошедшие специальную военную подготовку, были двинуты против хуррамитов. Особенно сильной была тюркская конница на равнине, где она могла проявить свои высокие боевые качества.

      Воспользовавшись спокойствием на арабо-византийской границе, халиф ал- Му'тасим мобилизовал все ресурсы своего государства для борьбы с Бабеком. Первый удар был нанесен по сторонникам хуррамитов в Ираке и Западном Иране. В конце 833 г. в районе г. Хамадан халифское войско Исхака ибн Ибрахима ибн Мус'абы, внезапно обрушившись на них, одержало победу. Погибло около пяти тыс. бабекитов, оставшиеся в живых под предводительством Насра бежали в Византию, где перешли в христианство. Впоследствии они (14 тыс. человек) были разделены на отряды и приняли активное участие в операциях против арабских войск30.

      Далее халиф направил к Ардабилю, южнее Ленкорани (там находились его силы, задействованные непосредственно против Бабека) эмира Абу Са'ида Мухаммада ибн ал-Йусуфа с приказом "восстановить разрушенные Бабеком укрепленные пункты между Занджаном и Ардабилем" (речь шла о провинции, находящейся посредине между Рештом и Табризом) и поместить в них "гарнизоны, чтобы никто не угрожал снабжению Ардабиля". Для связи между Ардабилем и столицей Халифата Самаррой через каждые 6 тыс. м были расположены готовые в дорогу всадники с лошадьми из конюшен халифа. На холмах установили частые посты, и караульные голосом передавали сообщения о передвижении всадников с донесениями. Теперь известия из Ардабиля до Самарры доходили за четыре или даже меньше дней31.

      Летом 835 г. халиф назначил главнокомандующим войсками, ведшими боевые действия против хуррамитов, Афшина Хайдара ибн Кавуса, одного из своих наиболее удачливых полководцев. Были проанализированы предыдущие неудачи и будущий театр боевых действий. Помимо тюркской конницы, особое внимание уделили пехоте, собрав для похода различные рода войск Халифата: щитоносцев, легковооруженных стрелков, нефтеметателей, бомбометателей, инженерно-горные отряды, охранные части. Средств не жалели. Афшин получал ежедневно по 10 тыс. дирхемов, если вступал в сражение с хуррамитами, и пять тыс., если военных действий не было32. Прибыв в Ардабиль, он потребовал ускорить восстановление разрушенных хуррамитами крепостей и соорудить в опасных местах защитные валы. Затем он перенес свою ставку в Барзанд, от которого до Базза было два перехода. Арабы восстановили и улучшили крепости на линии Ардабиль - Барзанд, их караваны с оружием и продовольствием сопровождали охранные отряды33.

      Теперь Бабек был вынужден вернуться к прежней тактике ведения боевых действий. Он "хотел, чтобы дело ал-Афшина затянулось, и не вступал с ним в сражения до тех пор, пока снег не покрыл эти горы, чтобы ал-Афшин стал колебаться и, страшась сильных морозов, ушел". Хуррамиты взяли под контроль близлежащие дороги и, не ввязываясь в крупные сражения, стали применять партизанскую тактику, нападая на фуражиров и небольшие отряды, заманивая их в горы и там уничтожая. Но это не всегда удавалось; так, бабекиты во главе с Муавией, совершившие успешный рейд, на обратном пути были настигнуты и разбиты. Захваченных в плен арабы казнили, а их головы отправили халифу. То было первое настоящее поражение бабекитов, после которого их положение сразу ухудшилось34.

      От Бабека быстро отходили его недавние союзники из числа местных феодалов. Они уже сами теперь обратили оружие против хуррамитов. Особенно ощутимый удар последние получили от владетеля крепостей в Табризе и в Шахи Мухаммада ибн ал-Ба'иса, который обманным путем захватил в плен одного из полководцев Бабека, Исму ал-Курди, и услал его к халифу. Халиф "расспросил Исму о стране Бабека", и тот под пытками "рассказал ему о ее дорогах и возможных путях войны в этих местах"35. Это была важная информация, облегчившая арабам ведение боевых действий.

      В том же 835 г. близ с. Аршак произошло крупное сражение. Бабек решил напасть на большой караван с деньгами, шедший в Ардабиль. Но среди хуррамитов оказался предатель, известивший. Афшина о нападении. Арабский полководец устроил засаду. Застигнутые врасплох, хуррамиты потерпели поражение, потеряв более 1 тыс. человек, Бабек едва спасся. Однако через несколько дней хуррамиты перехватили два каравана с продовольствием, перебив охрану. Лишь третий караван с провизией прорвался и "выручил [арабское] войско"36. После этого с 836 г. Афшин методично строил или восстанавливал укрепленные пункты на подступах к Баззу. Одновременно с переменным успехом происходили стычки разведывательных отрядов. Бабек по-прежнему старался заманить врага в горы, поэтому Афшин запретил, преследуя хуррамитов, отдаляться от главных сил. Лишь однажды его приказ был нарушен, и Бабек тотчас этим воспользовался: он уничтожил тысячный отряд фуражиров, затем заманил арабское войско Буги ал-Кабира к Хаштад- сару, где разгромил его и захватил его лагерь37.

      Постепенно положение хуррамитов усложнялось. Афшин ужесточил дисциплину в своем войске и неуклонно приближался к Баззу. Зимой 836 г. восставшие понесли чувствительную утрату: погиб Тархан, один из главных военачальников Бабека, доставлявший много неприятностей арабам, Афшин давно следил за его передвижениями и, когда от своих шпионов узнал, что Тархан с незначительным отрядом "отправился в свое селение близ Хйштадсара, где собирался провести зиму", послал туда большой отряд, который, напав внезапно, уничтожил Тархана и его воинов38. Тогда Бабек перешел к частым внезапным атакам на Афшина, нанося ему людские потери, чем вынудил последнего уделять повышенное внимание сторожевому охранению. Одновременно строительные части арабов возводили укрепления и прокладывали дороги на подступах к цитадели хуррамитов.

      Сначала активная оборона позволяла Бабеку добиваться успехов. На преодоление последнего перехода к Баззу арабам потребовался год. Лишь летом 837 г. Афшин подошел к главному оплоту хуррамитов. Развернулись ожесточенные бои за крепость. Главные силы Бабека (до трех тыс. человек под командованием Адина) расположились в отдалении от крепости, на господствовавшей над местностью горе, что позволяло им контролировать дорогу к Баззу. В крепости же вместе с Бабеком осталось около 600 бойцов и 3,5 тыс. женщин, детей и стариков. Поскольку Адин должен был принять на себя главный удар, Бабек провел подготовительные мероприятия. Часть отрада расположилась у подножия горы в засаде, а выше хуррамиты отрыли глубокие ямы, чтобы преградить путь коннице; непосредственно перед отрядом расставили повозки с камнями.

      Узнав о засаде, Афшин решил вначале уничтожить отряд Адина и только потом атаковать Базз. В ночь перед сражением он послал около тысячи пеших стрелков, чтобы скрытно занять гору в тылу отряда, и направил тюркскую конницу Башира в долину, к. подножию горы, чтобы уточнить место засады. Утром главные силы арабов выступили из лагеря. Отряд Башира выполнил задание, так как хуррамиты, находившиеся в засаде, раньше времени обнаружили себя. Арабы окружили отряд Адина, но атака не удалась, поскольку всадники попадали в глубокие ямы. Зарыв ямы, арабы вновь начали наступление. Тогда хуррамиты пустили вниз повозки с камнями. Нападавшие расступились, и повозки без толку скатились вниз. Афшин отдал приказ об общей атаке, а с тыла на Адина обрушились стрелки. Бабек попытался спасти положение, начав переговоры с Афшином, но было уже поздно39.

      Уничтожив отряд Адина, арабы двинулись на штурм Базза и ворвались в крепость. Хуррамиты дрались отчаянно: это было "сражение, подобного которому никто не видел, сражались в домах и в садах". Афшин вводил в бой свежие силы, включая нефтеметателей. 26 августа 837 г. Базз пал. В руки арабов попали свыше 3300 хуррамитов, в основном женщины, дети и старики, в том числе 17 сыновей от разных жен, 23 дочери и невестки Бабека. Одновременно были высвобождены находившиеся в крепости 7600 пленных мусульман. Бабек, его брат, главная жена, один из сыновей и несколько хуррамитов бежали в горы. Известие об этом вызвало у Афшина опасения, что Бабек "закрепится в какой- либо крепости на какой-нибудь из неприступных гор", после чего присоединятся "живущие в той стороне", а также "остатки его войска", он возвратится на старое место и снова начнет свое дело. Поэтому полководец перекрыл пути на север и, сообщив феодалам Азербайджана и Армении о бегстве Бабека, "приказал наблюдать за дорогами в своих областях, никого не пропускать и задерживать для опознания"40.

      Бабек стремился добраться до границ Византии, с императором которой у него была ранее переписка, причем последнее послание с просьбой о скорейшей помощи он отправил накануне падения Базза. Император Феофил действительно послал на восток большое войско, но опоздал. В разгар поисков Бабека из столицы Халифата прибыл гонец с посланием от халифа, который даровал главе хуррамитов пощаду. Афшин был обескуражен этим обстоятельством и послал в горы к Бабеку двух пленных хуррамитов, которые могли знать о местопребывании вождя. Они вместе с посланием халифа взяли с собой письмо сына Бабека. Тот сообщал отцу "о новой обстановке, прося его возвратиться за пощадой, ибо это безопаснее и лучший выход".

      Ознакомившись с письмом, Бабек в гневе убил одного из посланцев и, не распечатав послания халифа, вручил другому посланцу письменный ответ сыну: "Если бы ты последовал за мной, ты был бы наследником династии, ибо преемственность перешла бы к тебе... Но ты из такой породы, из которой не выходил ни один приличный [человек], и я объявляю, что ты не мой сын, ибо гораздо лучше прожить один день вождем, чем сорок лет [цифра 40 имела на Востоке символическое значение. Но не исключено, что Бабек имел в виду и себя, ибо ему тогда действительно было около 40 лет. - А. Ю .] подобно жалкому рабу"41.

      Бабек скрывался в ущелье до тех пор, пока не кончились съестные припасы. Стоило ему покинуть убежище, как показались арабы. Бабек с братом и теперь спасся, однако через некоторое время был выдан своим бывшим союзником, приютившим его, местным правителем Сахлем ибн Сумбатом. За предательство этот феодал получил от халифа золотой пояс, почетное платье и пост правителя области. В сентябре 837 г. Бабека с братом доставили к Афпишу в Барзанд, а в январе 838 г. привезли в Самарру. Там после пыток и краткого допроса Бабек был четвертован. По сообщениям источников, он поразил всех своей исключительной выносливостью и мужеством: когда ему отрубили правую руку, Бабек "измазал свое лицо кровью и рассмеялся, чтобы показать людям, что отсечение руки не причинило ему боли и дух его ничего не почувствовал". Ни единого стона не издал под пытками и его брат Абдаллах42. Так окончил свою жизнь "герой своего времени и храбрец, которого страшились в Халифате".

      Победа над Бабеком "явилась величайшей победой ислама, и день его плзнения стал днем праздника у мусульман". По данным средневековых авторов, за 20 с лишним лет восстания бабекиты перебили от 225 до 500 тыс. арабских воинов, количество же последователей Бабека лишь в Азербайджане доходило до 300 тыс. человек43. Цифры, конечно, преувеличены, но они отражают масштабность освободительной борьбы хуррамитов. Несмотря на разгром хуррамитов и гибель Бабека, их идеи по-прежнему были популярны, особенно среди крестьян. Вооруженная борьба против Халифата длилась, то затухая, то разгораясь, с перерывами до начала X века.

      В движении Бабека можно выделить три этапа. Первый, с 816 по 829 г., - начальный, когда в ходе оборонительных сражений с силами Халифата была существенно изменена военная организация хуррамитов и создано боеспособное войско. После победы над арабами в 829 г. начался второй этап. Действия хуррамитов приобрели наступательный характер на значительном удалении от Базза. 833 г. открыл заключительный этап движения. Хотя народно-освободительная война Бабека, "как и все массовые движения средних веков", велась "под религиозной оболочкой", за нею "скрывались весьма осязательные мирские интересы"44. Она расшатала устои Халифата, ускорив его распад в дальнейшем, и таким образом способствовала освобождению ряда народов Востока от арабского ига.

      ПРИМЕЧАНИЯ

      1. См. Ибн ан-Надим. Перечень. Бейрут. 1964, с. 343 (на араб, яз.); Абд ад-Мухсин'Атыф Салям. Восстание бабекитов и его отражение в арабской литературе. Каир. 1969 (на араб, яз.); Буниятов З. М. Азербайджан в VII-IX вв. Баку. 1965, с. 31 - 33, 223 - 337; Азилов Э. З. Отражение движения хуррамитов в арабской поэзии IX в. Автореф. канд. дисс. Баку. 1974.
      2. Ал - Азиз Х. К. Бабекиты, или восстание азербайджанского народа против Аббасидского халифата. Бейрут. 1974 (на араб, яз.); Пармун М. Великий муж, великая доблесть. Бабек хуррамит. Тегеран. 1976 (на фарси); Rekaya M. Hurram-did et les mouvement hurramites sous les Abbasides. - Studia Islamica, 1984, N 60.
      3. Ат-Табари. История пророков и царей. Т. 8. Каир. 1966, с. 143 (на араб, яз.); Сиасет-намэ. М. - Л. 1949, с. 224.
      4. Буниятов З. М. О термине "хуррам". - Известия АН АзССР, Серия общественных наук, 1959, N 3, с. 45 сл.; Ад-Динавари. Книга связных рассказов. Каир. 1960, с. 402 (на араб, яз.); Ае-Наубахти ал-Хасан ибн Муса. Шиитские секты. М. 1973, с. 93 - 99, 147; Мухаммад ибн'Абд ал-Каримаш-Шахрастани. Книга о религиях и сектах. (Китаб ал-милах ван-ихал). Ч. 1. М. 1984 с. 135- 137, 153 - 154, 223, 232.
      5. Мутаххар Ал-Макдиси. Книга творения и истории. Т. I. Париж. 1899, с. 143 (на араб, яз); Ибн ан-Надим. Ук. соч., с. 342, 343; ал-Багдади. Различие между сектами. Каир. 1910, с. 251 (на араб, яз.); Ибн ал-Асир. Полный свод по истории. Т. 5. Бейрут. 1980, с. 184 (на араб. яз.).
      6. Ат - Табари. Ук. соч. Т. 9. Каир. 1968, с. 29, 50; Буниятов З. М. Азербайджан в VII-IX вв., с. 239, 245; Al-Magoudi. Les prairies d'or. Т. 7. P. 1873, p. 130; Касу мова С. Ю. Южный Азербайджан в III-VII вв. (проблемы этнокультурной и социально-экономической истории). Баку. 1983, с 101 - 115; Бойс М. Зороастрийцы. Верования и обычаи. М. 1987, с. 149 - 152.
      7. Буниятов З. М. Азербайджан в VII-IX вв., с. 87 - 91, 239; Петрушевский И. П. К истории маздакитов в эпоху господства ислама. - Народы Азии и Африки, 1970, N 5, с. 74; Ад-Динавари. Ук. соч., с. 402.
      8. Фрай Р. Наследие Ирана. М. 1972, с. 335 - 338; Бойс М. Ук. соч., с. 185 - 186.
      9. Бойс М. Ук. соч., с. 136 - 137; История Ирана. М. 1977, с. 110 - 111.
      10. Колесников А. И. Идеология маздакизма и народные движения VIII- IX вв. в Иране. - Общественные движения и их идеология в добуржуазних обществах Азии. М. 1988, с. 94 - 96; Петрушевский И. П. Ук. соч., с. 77.
      11. Ат - Табари. Ук. соч. Т. 2. Каир. 1961, с. 92 - 93.
      12. Нафиси С. Герой Азербайджана Бабек Хуррамдин. Баку. 1960, с. 14 (на азерб. яз.); Грюнебаум Г. Э. фон. Классический ислам. Очерк истории (600 - 1258). М. 1986, с. 84.
      13. Ибн ан-Надим. Ук. соч., с. 343.
      14. Ал - Истахри. Книга путей государств. Тегеран. 1961, с. 167 (на фарси); Ал-Багдади. Ук. соч., с. 252; Сиасет-намэ, с. 188.
      15. Петрушевский И. П. Ук. соч., с. 79.
      16. Толстов С. П. Древний Хорезм. М. 1948, с. 337; Ал-Багдади. Ук. соч., с. 2 - 52; Абу-л-Музаффар ал-Исфара'ипи. Разъяснения в религии. Каир. 1940, с. 62 (на араб. яз.).
      17. Ибн ан-Надим. Ук. соч., с. 343; ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 54; Мутаххар ал-Макдиси. Ук. соч. Т. 6. Париж. 1919, с. 114 - 115.
      18. Ат-Табари. Ук. соч. Т. 8, с. 339; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с. 128; Сиасет- намэ, с. 224.
      19. Мутаххар ал-Макдиси. Ук. соч. Т. 6, с. 115 - 116; Ибн ан-Надим. Ук. соч., с. 343; Ат-Табари. Ук. соч. Т. 8, с. 556; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с. 184.
      20. Мутаххар ал-Макдиси. Ук. соч. Т. 6, с. 116; Сиасет-намэ, с. 225.
      21. Ибн ар-Надим. Ук. соч., с. 343; Буниятов З. М. Азербайджан в VII-IX вв., с. 246 - 247; Ад-Дивавари. Ук. соч., с. 402; Ал-Йа'куби. История Т. 2. Бейрут. 1960, с. 462 (на араб, яз.); ат-Табари. Ук. соч. Т. 8, с. 576; Ибн ал - Асир. Ук. соч., с. 196.
      22. Ал-Йа'куби. Ук. соч., с. 462 - 463; см. также: ат -Табари. Ук. соч. Т. 8, с. 580; Ибн ал - Асир. Ук. соч., с. 204.
      23. Ал -Йа 'куби. Ук. соч., с. 463; ат-Табари. Ук. соч. Т. 8, с. 601; т. 9, с. 12, 28, 29 сл.; Йбн ал-Асир. Ук. соч., с. 208; Гардизи. Украшение известий. Тегеран. 1969, с. 78 (на фарси).
      24. Ат-Табари. Ук. соч. Т. 8, с. 143; т. 9, с. 30, 31, 33, 34 сл.; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с 241; Ибн ан-Надим. Ук. соч., с. 342; Сиасет-намэ, е. 224; Вторая записка Абу Дулафа. М. 1960, е. 37; Буниятов З. М. Азербайджан в VII-IX вв., с. 238.
      25. Ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с 12, 14, 25, 26, 36; Ибн ал - Асир. Ук. соч. с 234, 235.
      26. Ал-Йа'куби. Ук. соч., с. 463; ат-Табари. Ук. соч. Т. 8, с. 619, 622; Сиасет-намэ, с. 225; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с. 217 - 218; Мовсес Каланкатуаци. История страны Алуанк. Ереван. 1984, с. 164; Буниятов З. М. Азербайджан в VII-IX вв., с. 248; Ад-Динавари. Ук. соч., с. 402.
      27. Ал-Балазури. Книга завоевания стран. Каир. 1957, с. 405 (на араб, яз.); ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 12; ал - Йа'куби. Ук. соч., с. 473.
      28. См. подробнее: Буниятов З. М. Азербайджан в VII-IX вв., с. 250 - 252.
      29. Ат-Табари. Ук. соч. Т. 8, с. 667 - 668; Абу Мухаммад Ахмад ибн А'сам ал-Куфи. Книга завоеваний. Баку. 1981, с. 70; Сиасет-яамэ, с. 225 - 226; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с. 231; Гусейнов Р. А. Сирийские источники XII- XIII вв. об Азербайджане. Баку. 1960, с. 44 - 45; Буниятов З. М. Бабек и Византия. - Доклады АН АзССР, т. XV, 1959, N 7, с. 613 - 616.
      30. Ebu Osmaa'Amr b. Bahr el-Cahiz. Hilafet ordusunun menkibleri ver turkler'm faziletleri. Ankara. 1967, с 80, 82.
      31. Ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 11, 52; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с. 234; ал- Балазури. Ук. соч., с. 404.
      32. Ал-Куфи. Ук. соч., с. 77; ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 54; Мутаххар ал- Макдиси. Ук. соч. Т. 6, с. 117.
      33. Ал-Куфи. Ук. соч., с. 71; ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 11; Ибн ал-Асир. Ук., соч., с. 234; Ибн Хордадбех. Книга путей и стран. Баку. 1986 с. 107.
      34. Ал - Куфи. Ук. соч., с. 72; ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 11 - 12; Ибн ал- Асйр. Ук. соч., с. 234.
      35. Ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 12; ал-Йа'куби. Ук. соч., с. 473; Ибн ал - Асир. Ук. соч., с. 234.
      36. Ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 14 - 15; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с. 235.
      37. Ат - Табари. Ук. соч. Т. 9, с, 23 - 27; Ибн ал-Асйр. Ук. соч., с. 237 - 238.
      38. Ат - Табари. Ук. соч. Т. 9, с- 28; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с. 239.
      39. Ат - Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 42 - 44, 54; ад - Динавари. Ук. соч. с. 403 - 404; Ибн ал - Асир. Ук. соч., с. 242 - 243; Ал - Куфи. Ук. соч., с. 73.
      40. Ад-Динавари. Ук. соч., с. 404; Ат-Табарж Ук. соч. Т. 9, с. 44 - 45, 55; ал-Куфи. Ук. соч., с. 73 - 74; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с. 243, 247; ал-Йа'куби. У к. соч., с. 474; Al-Macoudi. Op. cit., pp. 124 - 125.
      41. Буниятов З. М. Бабек и Византия, с. 615 - 616; ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 45 - 46; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с. 244; ал - Куфи. Ук. соч., с. 74.
      42. Ал-Куфи. Ук. соч., с. 75 - 76; ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 47 - 50, 53; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с. 244 - 245, 247; Мутаххар ал-Макдиси. Ук. соч. Т. 6, с. 118; Абу Али аль-Мухассин ат-Танухи. Занимательные истории и примечательные события из рассказов собеседников. М. 1985, с. 61 - 62; Сиасет- намэ, с. 227.
      43. Ибн Тагри-Бирди. События эпохи на протяжении дней и месяцев. Т. 1. Беркли. 1930, с. 657 - 658 (на араб, яз.); Мутаххар ал-Макдиси. Ук. соч. Т. 6, с. 117 - 118; ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 55; ал - Багдади. Ук. соч., с. 268; ал- Мас'уди. Книга наставления и пересмотра. Лейден. 1967, с. 353 (на араб. яз).
      44. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 22, с. 468.

      Вопросы истории. - 1989. - № 12. - С. 134-144.
    • Харальд Прекрасноволосый
      Автор: Сергий
      Цитируется по книге:
      Гвин Джонс "История викингов"(Часть II. Глава 2)

      К концу V в., когда завершилась эпоха переселения, к югу от Халогаланда существовало множество отдельных сообществ: их членов объединяли общие интересы, совместное судопроизводство, и отправление религиозных обрядов, и верховная власть некоторого правителя, каким бы титулом он ни назывался. Городищи, разбросанные по всей территории Норвегии и Швеции и датируемые 400-600 гг., – наглядное подтверждение того, что людям приходилось защищать себя и свои земли силой оружия, а это неизбежно вело к усилению власти военных вождей. Прибыль от торговли и богатые залежи железа, которое можно было превратить в ремесленные или сельскохозяйственные приспособления или оружие, доставалась самым сильным, решительным и алчным. Повсюду находились люди или целые семейства, выделявшиеся среди других богатством, обширными владениями, воинским искусством, разбойной удачей или просто всепобеждающим стяжательством. Добром или силой они добивались от своих соседей покорности и поддержки, предоставляя им взамен покровительство и защиту. Их властью совершались обряды и исполнялся закон. Иногда эти местные властители – конунги или ярлы – договаривались о некотором обязательном кодексе поведения, служившем на благо всего сообщества. Для начала из нескольких соседских семейств возникали простейшие административно-территориальные объединения byg? (дат. by) – поселения. Чтобы как-то регулировать отношения внутри byg? требовался специальный орган. Эту роль исполнял тинг, следивший за соблюдением законов и защищавший права свободных людей. На тинге разбирались распри, назначалась вира или выносилось решение о признании виновного вне закона. Несколько byg?ir нередко объединялись для обороны и судопроизводства; эти более крупные территориально-политические образования (hera? fior?ungr, fylki и т. п.), в свою очередь, составляли «королевства», в названиях которых часто присутствуют элементы – rike, – land, – mark, указывающие на их происхождение. В эпоху викингов правителям Вестфольда удалось собрать из этих разрозненных мелких королевств некое подобие единой Норвегии.
      Процесс объединения шел долго и стоил немалой крови: смешно ожидать, чтобы местные вожди, ярлы и конунги поступились своей властью ради какой-то неведомой цели, – да и будучи понятой, едва ли она вызывала у них одобрение. Они дрались за добычу и землю, за торговые прибыли, за славу, в исполнение мести и потому, что так делали их отцы и деды. Королевства рождались или исчезали. Мимолетные тени этих правителей мелькают в «Саге об Инглингах» – симпатичные или зловещие их смутные образы возникают перед нашим взором, чтобы снова кануть в небытие. Их мир – скорее мир легенд и сказок, нежели реальной истории, и ко всему, что сообщается о них в письменных памятниках XII-XIII вв., следует относиться с большим подозрением. Олав Лесоруб расчистил и выжег лес вокруг озера Венир, назвал этот край Вермланд и правил там, пока его подданные не принесли его в жертву Одину за урожай. Хальвдан Белая Кость создал могущественное королевство, куда входили Раумарике, Хадоланд, большая часть Хейдмёрка, Вестфольд и шведский Вермланд; он умер в глубокой старости и погребен в кургане в Скирингссале. Эйстейн, его сын, правил в Вестфольде, пока по вине некоего колдуна рея проплывавшего мимо корабля не сбросила его за борт во время морского похода. Эйстейна похоронили в Борро; там же погребен его сын Хальвдан Щедрый на Золото и Скупой на Еду. Все эти персонажи смутно маячат в утренних сумерках мира, на заре истории. Фигура Гудрёда, Конунга Охотника, вырисовывается яснее у границ исторического прошлого, поскольку он был отцом Хальвдана Черного и дедом Харальда Прекрасноволосого, но и он остается все же по ту ее сторону. О Гудрёде рассказывается, что этот властный человек после смерти своей первой жены захотел взять в жены Асу, дочь конунга Агдира. Получив отказ, он напал на Агдир, убил отца Асы и ее брата, захватил большую добычу, а саму Асу увез с собой. У них родился сын, которого назвали Хальвдан. Когда мальчику исполнился год, Гудрёд умер: некий человек ударил его, пьяного, в темноте копьем. Убийцей был слуга Асы, и та не стала скрывать, что это она его подослала. Все эти события происходили (если вообще происходили) в 840 г. Ни Олав, Альв Гейрстадира, сын Гудрёда от первого брака, ни Хальвдан Черный, сын Гудрёда и Асы, не стали ей мстить. Считается (впрочем, все здесь только предположения), что именно эта сильная и властная женщина похоронена в корабле в княжеском кургане Усеберга; там находились также сани и повозка, рабыня, четыре собаки, пятнадцать лошадей, гребень, булавки, нож для еды, кадки для яблок и воды, веретено, ножницы, лопаты, навозные вилы – словом, все, что подобало взять с собой в иной мир жене конунга в IX в. Олав, сын Гудрёда, наследовал отцовское королевство, но, как говорит сага, ему не было удачи и в конце концов под его властью остался только Вестфольд. У Олава был сын, конунг Рёгнвальд, носивший прозвище Достославный; скальд Тьодольв сложил в его честь «Перечень Инглингов» , но, как ни странно, Рёгнвальд – единственный из Инглингов, о ком Тьодольв не сообщает практически ничего: ни как он заслужил свое почетное прозвище, ни как он умер, ни где он погребен. Снорри, обычно столь изобретательный, молчит, как и его источники, и нам остается только заключить, что будущее Норвегии было предопределено и связано с конкретным человеком – сыном Асы, Хальвданом Черным.
      Говоря о нем, мы по-прежнему остаемся в области легенд и вынуждены выискивать по крупицам подлинные факты. Как многие легендарные герои, он воспитывался в чужой земле: Аса, безопасности ради, отвезла его в королевство своего отца, в Агдир. В восемнадцать лет он стал конунгом Агдира, а позднее получил восточную часть Вестфольда от брата Олава. Если признавать Хальвдана Черного историческим персонажем, нельзя не отдать должное его честолюбию и решительности, ибо он немедленно пошел войной на соседних конунгов, правивших в Вингульмарке, Раумарике, Хейдмёрке, Гудбрансдале, Тотне и Хадоланде. Второй его женой была Рагнхильд, дочь Сигурда Оленя, конунга Хрингерике, и со временем, видимо, история этого брака обросла массой фантастических подробностей. В «Круге Земном» рассказывается, что Рагнхильд похитил берсерк Хаки, убивший перед этим ее отца. Хаки собирался жениться на ней, но благородный Сигурд, до того как пал в схватке, успел убить двенадцать людей Хаки, а самому ему нанес три серьезные раны и отсек руку. Хаки пролежал в доме целую зиму, ожидая, пока заживут его раны, и предвкушая свадьбу. Но в одно прекрасное утро Хальвдан Черный, который узнал обо всем, что случилось, призвал к себе своего слугу – Харека Волка – и велел ему отправиться к Хаки. «Привези мне Рагнхильд, дочь Сигурда Оленя» , – сказал он. Харек снарядился в поход, окружил усадьбу Хаки, потом ворвался в его покои, освободил Рагнхильд и ее брата Гутхорма, захватил немало добра, а усадьбу поджег. Хаки уцелел и пустился в погоню. Спасенных брата с сестрой посадили в роскошную повозку с шатром, и она понеслась через замерзшее озеро. Хаки же, оказавшись на берегу и поняв, что потерял все: славу, деву, руку и надежду отомстить, – воткнул рукоять меча в лед, навалился на острие и умер. Хальвдан увидел издалека повозку под шатром и повелел готовить пир, на который созвал всех людей из округи. И на этом пиру, по доброй сказочной традиции, он взял в жены спасенную дочь конунга. От этого брака родился Харальд, прославивший Норвегию. Согласно «Саге о Хальвдане Черном» «Круга Земного» , Рагнхильд была племянницей Тюры Спасительницы Дании, жены Горма Старого, но хронологические выкладки говорят против этого. Хальвдан – первый из конунгов, удостоившихся отдельной саги в «Круге Земном» и «Красивой коже» . Сага эта короткая, а если пытаться выкопать в ней исторические факты, материала оказывается и того меньше, поскольку во второй части Снорри основывался исключительно на легендах и собственных фантазиях. Тем не менее мы вполне можем признать, что Хальвдан был воинственным, жадным до богатства и славы, умным и сильным правителем Вестфольда. Превосходил ли он могуществом всех своих псевдоисторических предшественников – вопрос спорный: Снорри, наш главный свидетель по этому вопросу, постоянно обращает свои взоры на Харальда Прекрасноволосого, и слава сына бросает отблеск на отца. Как сообщает сага, Хальвдану было сорок лет, когда он умер, случайно утонув в озере.
      Харальду тогда исполнилось десять. Его биография также щедро приукрашена легендами; однако он настолько важная фигура в истории Норвегии, что мы постараемся все же разглядеть подлинное содержание за красивыми пассажами «Круга Земного» и отделить в них правду от маловероятных подробностей. Начало достаточно обычное. Матери Харальда открылось в сновидении (32), что ее род будет подобен могучему древу с красными корнями, зеленым стволом и белыми ветвями, чьи ветви раскинулись над всей Норвегией и даже иными землями. Однако в первые годы королевству и самому Харальду, вероятно, грозили немалые опасности. Главными противниками юного конунга, а точнее, брата его матери Гутхорма, исполнявшего роль регента, стали бывшие враги Хальвдана Черного, увидевшие в сложившейся ситуации возможность вернуть себе независимость и свои прежние владения. Кипели битвы, конунги гибли, королевства отходили под власть победителя – и в конце концов Харальд оказался правителем весьма расширившегося Вестфольда, включавшего Хрингерике, Хейдмёрк, Гудбрансдаль, Хадоланд, Тотн, Раумарике и северный Вингульмарк.
      Каковы бы ни были его желания прежде, теперь в сердце Харальда горело одно честолюбивое стремление. Норвегия, несмотря ни на что, была единой страной. Дания, имевшая тесные и далеко не всегда безобидные связи с Виком, с ее опытом создания единого королевства, являла собой заманчивый пример для такого гордого и решительного человека, как Харальд. Сами норвежцы, в том числе родичи Харальда, скажем, Олав-Амлайв, успешно отвоевывали себе королевства за западным морем, на Британских островах; а дома примером ему мог служить его отец и – дальше на севере – ярлы Трандхейма. В отличие от Вестфольда их родной Малангенфьорд (совр. Тромсё), лежащий на 69° северной широты, – не самое подходящее место для удовлетворения собственных амбиций, но они рассчитали верно. Европе нужны были меха, шкуры, корабельные канаты, китовый ус и птичий пух, а у них все это имелось в избытке; единственное, что требовалось, – это обеспечить безопасную доставку груза на долгом пути из Бьярмаланда и Халогаланда в Скирингссаль, Хедебю и дальше на юг. Деятельное и дальновидное семейство, стремившееся обезопасить морские пути, стало с этой целью распространять свое влияние на побережья, и в IX в. обосновалось в устье Трандхеймфьорда. Интересы местных жителей вполне совпадали с их собственными, и выходцы из Малангенфьорд а без особых усилий стали властителями этой области. Возможно, они рассчитывали получить в свое распоряжение весь Трёндалёг, с тем чтобы, получая необходимые ресурсы для защиты южных торговых путей от охоты на морских млекопитающих и пушных зверей на севере, одновременно заручиться поддержкой трендов. Имел ли Хакон сын Грьотгарда шансы выйти победителем в неизбежном столкновении с морскими конунгами Вестланда, сказать трудно. Но сложилось так, что два могущественных норвежских правителя договорились между собой: Хакон упрочил свои позиции в Трёндалёге и был поставлен ярлом Хладира и в обмен на это признал главенство Харальда (что, впрочем, не влекло за собой никаких особых обязательств). Вскоре Харальд взял в жены дочь Хакона, немало обогатив и без того не бедное семейство своего тестя, после чего свободно мог пойти войной на западные викингские королевства. Забегая вперед, нельзя не отметить, что Харальд таким образом поддержал и возвысил основных соперников династии Инглингов, которые стали главной преградой объединению Норвегии под властью его наследников, и подтвердил особый статус трендов, долго еще остававшихся самыми мятежными и несговорчивыми обитателями королевства.
      Долгую и трудную военную кампанию против Вестланда Харальд вел в несколько этапов. Он кое-как объединил под своей властью Вик и успокоил Трёндалёг, но теперь ему предстояло встретиться лицом к лицу с воинственными вождями и потомственными мореходами, чьи отцы и деды также бороздили бурные воды и собирали дань с чужеземцев и своих соплеменников. Они готовы были драться не на жизнь, а на смерть. Харальду пришлось выдержать несколько жесточайших схваток, прежде чем он добрался к месту главного сражения в Хаврсфьорде. Эта морская битва – одна из самых значимых в истории средневековой Скандинавии. Объединенное войско конунгов и ярлов юго-запада встретилось с поджидавшим его флотом Харальда в маленьком фьорде к западу от Ставангра. Не в первый раз Харальд опередил своих врагов. Бой был долгим, жестоким и принес большие потери обеим сторонам, но Харальд вышел из него неоспоримым победителем. «Круг Земной» , «Сага об Эгиле» (возможно, написанная тем же автором), «Песнь о Харальде» , которую иногда еще называют «Речи Ворона» , сообщают много подробностей этого сражения: как был убит Торир Длиннолицый и все люди на его корабле; как Кьотви Богатый бежал на островок, где можно было защищаться, а его дружина, закинув щиты на спины, беспорядочно отступала в Ядар. Неоднократно делались попытки установить точную дату битвы. Традиционные датировки называют годом рождения Харальда 850 г., сражение в Хаврсфьорде соотносят с 872 г., а смерть Харальда – с 932 г. Они опираются на сведения «Книги об исландцах» Ари Мудрого: этими сведениями пользовался Снорри Стурлусон в начале XIII в., и на них же опирался, строя свою хронологию, такой авторитетный исследователь, как Гудбранд Вигфуссон. Современные историки полагают эти даты слишком ранними. Кут дает 865-870 гг. в качестве даты рождения Харальда, 900 г. для Хаврсфьорда и 945 г. как начало правления Хакона Воспитанника Адальстейна (Хакона Доброго), изгнавшего избранного Харальдом наследника – Эйрика Кровавая Секира. Однако большинство исследователей сходятся на том, что битва в Хаврсфьорде произошла до 900 г., но не ранее 885 г., то есть во второй половине правления английского короля Альфреда Великого (33).
      Но хотя после Хаврсфьорда самые опасные враги Харальда если и остались в живых, то бежали, ему еще рано было подстригать и расчесывать свои волосы и почивать на лаврах. К тому времени викинги уже по крайней мере полвека хозяйничали в землях Западной Европы; в частности, основали поселения на Британских островах; однако, согласно северной традиции, именно после разгрома в Хаврсфьорде многие норвежцы бежали от притеснений конунга Харальда на Шетландские, Оркнейские и Гебридские острова и стали практиковать «викингство наоборот» . Те, кто раньше проводил зимы дома, в Норвегии, а летом совершал набеги в Британию и на острова Атлантики, теперь переселились в более западные земли и оттуда плавали за добычей к берегам своей бывшей родины. Какое-то время Харальд пытался бороться с этой новой напастью, патрулируя острова и шхеры Вестланда, но против быстроходных кораблей, отнюдь не стремившихся вступать в битву, подобные меры оказались безрезультатными. Тогда в полном соответствии со своим характером и жизненными принципами он решил уничтожить сам источник зла и отправился с флотом на атлантические острова, где обосновались его враги, учинив там кровавую резню. Говорится, что Харальд разорил Шотландию, а затем отправился на юг на остров Мэн, но северные источники в описании этого похода сильно расходятся, а кельтские едва ли заслуживают доверия (34). Истребив своих врагов на Шетландских и Оркнейских островах, Харальд объявил себя властителем этих земель, а затем передал их семье ярла Рёгнвальда из Мера. Первым ярлом Оркнейских островов стал брат Рёгнвальда, Сигурд, прославившийся в набегах на Шотландию, вторым – Эйнар, незаконнорожденный сын Рёгнвальда. Этот безжалостный, умный, одноглазый, архитипический резатель торфа, к тому же посредственный поэт, якобы пользовался в своем одале (35) не меньшими правами, чем Харальд в Норвегии.
      В источниках Харальд Прекрасноволосый с этого момента именуется «конунгом Норвегии» , но этот титул не должен вводить нас в заблуждение. На севере мало интересовались тем, кто и как правит в дальних южных краях, и для жителей внутренних восточных областей все атрибуты Харальдовой власти мало что значили. Но несомненно он был конунгом в Норвегии, прежде не знавшей правителей такого масштаба, и единовластным повелителем в прибрежных районах. Уже тот факт, что он оставался у власти более полувека, свидетельствует об исключительных качествах Харальда как властителя и его заслуженно высокой репутации. О его методах правления известно довольно мало, и большинство сведений требуют тщательного осмысления. Снорри сообщает, что повсюду в завоеванных землях Харальд присваивал себе наследственные владения, и все бонды должны были платить ему подать. В каждом фюльке он сажал ярла, в обязанности которого входило поддерживать закон и порядок и собирать взыски и подати, одну треть от которых он брал на свое содержание. У каждого ярла было четыре или более херсира; и если ярл поставлял конунгу шестьдесят воинов, херсир поставлял двадцать. Кроме того, Харальд настолько увеличил дани и подати, что его ярлы жили богаче, чем прежние конунги, и многие знатные люди пришли к нему и стали его людьми.
      Однако едва ли можно поверить, что Харальд создал подобную систему управления. Снорри исходя из знакомых ему реалий XIII в. и интерпретирует куда более запутанную ситуацию 900 г. совершенно неправильно. Нет сомнений, конунгу Харальду требовались ресурсы и он не слишком церемонился, добывая их. Определенно, он не стеснялся использовать всех и всё к своей выгоде, но едва ли стоит верить исполненным неприязни пассажам поздней исландской «Саги об Эгиле» : «Все бонды должны были стать зависимыми от него держателями земли, лесорубы и солевары, рыбаки и охотники – все они также были обязаны повиноваться ему» . Скорее всего, речь шла о штрафах, а не об обязательной плате за владение землей. И в другом месте в том же духе: «Конунг Харальд присвоил в каждом фюльке наследственные владения и всю землю, заселенную и незаселенную, а также море и воды» (36). Нет ничего неожиданного в том, что Харальд отбирал земли у своих врагов, а с тех, кто хотел остаться при своем, требовал большую виру. Также неудивительно, если он постоянными поборами подрезал крылышки возможным противникам, а военные победы позволяли ему делать все это с невиданным размахом. Однако кажется совершенно невероятным, чтобы могущественные землевладельцы IX в. согласились поступиться хоть в какой-то мере своими правами на одаль. Харальд был человеком сильным и деятельным, жадным до богатства, но ему ведомы были сострадание и чувство справедливости. Намеренно обобрав поначалу тех, кого он хотел наказать, в дальнейшем конунг пользовался другими источниками дохода. Богатые торговцы мехами с севера и все, кто вез товар из Исландии, платили ему дань; его наследственные владения были весьма обширны, а в вестландских усадьбах, где он жил на старости лет, он получил в свое распоряжение не только земли и сидевших на них людей, но и сокровища, добытые несколькими поколениями викингов у себя дома и за морем.
      Но и помимо этого, у Харальда были причины переселиться из Вестфольда в прославленные викингские земли на юго-западе: он разумно хотел, чтобы тамошние обитатели чувствовали над собой твердую руку. Конунг жил большую часть времени в Эгвальдснесе на острове Кёрмт, но нередко отправлялся сушей или морем в прочие свои владения. За ним следовали его люди – мастерство скальдов и воинов Харальда, равно как и та роскошная жизнь, которую он вел, быстро стали легендой. В других фюльках правили его друзья, родичи или местные вожди, которые по тем или другим соображениям признавали его своим повелителем. Некоторые из этих связей оказались непрочными и оборвались с его смертью. Самыми знаменитыми из ярлов Харальда были Хакон, сын Грьотгарда, державший Трёндалёг, и Рёгнвальд, ярл Мера, который сначала выступил против Харальда, но затем принял его сторону. Трое из сыновей Рёгнвальда оставили след в норвежской истории: Торир, ставший после отца ярлом в Мере, Эйнар – ярл Оркнейских островов и, согласно исландской традиции, могучий Хрольв Пешеход, первый герцог Нормандии.
      Простые обитатели этих более-менее самостоятельных провинций продолжали заниматься своими делами: землепашцы сеяли хлеб, скотоводы пасли скот, торговые люди торговали, кузнецы ковали орудия для мирного труда и оружие, женщины пряли и ткали. Распорядок жизни определялся местными обычаями и законами, провозглашавшимися на тингах, значение которых еще более возросло. Судя по всему, в Норвегии к тому времени было три главных тинга: во всех землях вокруг озера Мьёса в восточном норвежском Упплёнде признавали законы Эйдсиватинга; жители Трёндалёга собирались каждый июнь на тинг в Эйраре в устье реки Нид; и, наконец, самый известный из трех – хотя бы потому, что его законы послужили прообразом для исландских, провозглашенных в 930 г., – Гулатинг в окрестностях Согнфьорда, куда съезжались обитатели Согна, Хердаланда и Фьордов. По крайней мере два из них существовали и до Харальда, а возможно, и все три; но Гулатинг занял свое особое место в норвежской истории во многом благодаря тому, что конунг широко использовал его в своих попытках обуздать Вестланд. «Законом строятся королевства, беззаконием рушатся» . «Нарушив закон, нарушаешь мир» . Харальд всячески заботился о повышении авторитета областных тингов, поскольку был заинтересован в стабильности, которую они приносили в повседневную жизнь. Право тинга провозглашать правителя, выражая публичное одобрение, Инглинги использовали на благо себе вплоть до конца эпохи викингов.
      Во времена Харальда получила распространение еще некая практика, ставшая основой для соответствующих норм в более поздних кодексах. Ее принципы постепенно разрабатывались и уточнялись, пока наследник Харальда Хакон Добрый не внес их в «Законы Гулатинга» и «Законы Фростатинга» . Речь идет о защите побережий. Еще с незапамятных времен местный властитель имел право при нападении врагов созывать людей на битву. В каждой отдельной области проделать это не составляло труда. Когда приходили вести о приближении врага, давался сигнал; мужчины брали оружие и запас еды и спешили к месту сбора. Однако перед Харальдом стояла более сложная задача. Он хотел иметь возможность созвать ополчение на большой территории и при необходимости сделать это заранее; мало того – конунгу требовался флот, который собирался бы незамедлительно по его команде и подчинялся ему лично. Одних его людей было недостаточно. По политическим и военным соображениям и для утверждения собственной власти Харальд желал, чтобы в любой момент, когда он сочтет нужным, в его распоряжение поступало как можно больше людей, припасов и оружия, и притом на как можно более долгий срок. Но мирные землепашцы и скотоводы вовсе не стремились делиться запасами или проводить время на военной службе. Судя по всему, именно во времена Харальда все земли, признающие власть конунга, были разделены на «корабельные округа» , каждый из которых был обязан выставить для защиты берегов корабль с командой. Другое дело – какой корабль? Из скольких человек состоит команда? Как их выбирать? Кому они подчиняются? (37) Словом, как восклицали все рекруты всех времен и народов: почему я? О том, как выглядела данная процедура в правление Харальда, мы практически ничего не знаем, но в позднейших «Законах Гулатинга» сказано, что каждые три семьи свободных должны выделить одного человека и снабдить его едой на два месяца. После окончания срока службы «демобилизованному» выдавался запас пищи еще на две недели, чтобы он мог добраться домой. Здесь можно только заметить, что легкие на подъем вестландцы, с их многолетним опытом морских странствий и викингских походов, наверняка отнеслись к идее корабельной службы куда более благосклонно, чем обитатели других местностей, сидевшие на земле.
      За свою долгую жизнь (а он дожил до восьмидесяти лет) Харальд произвел на свет множество сыновей от нескольких жен и наложниц: в некоторых источниках сообщается, что сыновей у него было двадцать; «История Норвегии» говорит о шестнадцати, а Эйвинд Погубитель Скальдов в своей хвалебной драпе в честь Хакона Доброго называет его одним из девяти – и это, видимо, ближе всего к истине. Некоторые из Харальдовых сыновей стали, подлинным бедствием для Норвегии, но наиболее заметный след в ее истории оставили двое – Эйрик, получивший прозвище Кровавая Секира, и поздний ребенок – Хакон, прозванный Добрым, воспитанник английского короля Этельстана. Говорится, что к тому моменту, когда Харальду исполнилось сорок лет, многие его сыновья стали проявлять непокорство и требовать себе земель и титулов. Впрочем, для сына конунга подобное поведение считалось совершенно естественным. Матерью Эйрика была Рагнхильд, дочь ютландского конунга Эйрика. Сам Эйрик женился на Гуннхильд, дочери датского конунга Горма Старого, и если принять во внимание эти династические связи, утверждения источников, что Харальд возлагал на этого своего сына наибольшие надежды, выглядят вполне правдоподобными. В качестве меры, призванной обезопасить наследственные земли Инглингов в Вике, подобный брак кажется достаточно разумным. Во что трудно поверить, так это в то, что Харальд, который в возрасте восьмидесяти лет решил сложить с себя обязанности конунга, возвел Эйрика на престол в Вестфольде и передал ему власть над всем королевством. Описанная в саге ситуация выглядит очевидным анахронизмом, и в любом случае поступок Харальда был совершенно бессмысленен. Остальные сыновья конунга имели полное право наследовать власть в собственных небольших королевствах, а если бы даже они им не воспользовались, наверняка отыскались бы другие претенденты.
      Величайший из норвежских конунгов похоронен в кургане на Кёрмте либо возле Хаугасунна в Рогаланде, где он долгое время жил. После смерти Харальда единое королевство, державшееся только силой его личного авторитета, распалось: местные правители отказывались признать власть Инглингов, предпочитая действовать в собственных интересах. При отсутствии организованной системы правления победить должен был сильнейший. И как всегда, победителем оказался тот, кто главенствовал в море.


      Примечания:
      32. Подобные сны посещали и матерей других героев – от персидского царя Кира Великого до Сигурда Крестоносца. К конунгу Хальвдану, до того вообще не видевшему снов, тоже пришло сновидение, когда он заснул в свином хлеву. Ему привиделось, что волосы у него длиннее, чем у любого другого человека на свете, и они ниспадают прядями – какие до земли, какие до колен, а некоторые просто торчат на голове как рожки. Пряди были разного цвета, но одна – особенно красивая, блестящая и длинная. Торлейв Умный, который и посоветовал конунгу поспать в хлеву, истолковал сон так, что у Хальвдана будет большое потомство, которое станет править с великой славой, но не с одинаковой, и тот произойдет из его рода, кто окажется всех славнее. Позднее считалось, что самая красивая прядь символизировала Олава Святого.
      33. Первое фундаментальное исследование Вигфуссона, посвященное хронологии саг, «Um Timatal i Islendinga Sogum» увидело свет в Копенгагене в 1855 г., и хотя ряд высказанных в нем предположений в настоящее время отвергнут или представляется сомнительным, оно не утратило своего значения. Почти тридцать лет спустя сам Вигфуссон в «Corpus Poeticum Boreale» , подверг критике собственные выводы, но авторитет первой его работы был настолько велик, что эта корректировка осталась незамеченной. Даты, относящиеся к жизни Харальда, Эйрика и Хакона, существенны для хронологии «Саги об Эгиде» , тщательно изученной Пером Висельгреном (Forfatterskapct til Eigla, Stockholm, 1927) и Сигурдом Нордалем (Egils Saga Skaila-Grimssonar, Reykjavik, 1933). Оба исследователя называют 885 г. для Хаврсфьорда и 947 г. для изгнания Эйрика Кровавая Секира и признания Хакона. В книге G.Turville-Petre. The heroic age of Scandinavia, 1951 также разъясняется, почему датировки исландских источников расходятся с подлинными почти на десятилетие: исландская традиция утверждает, что остров был заселен норвежцами, бежавшими от тирании Харальда Прекрасноволосого; первый и самый знаменитый из переселенцев – Ингольф Арнарсон – ступил на землю Исландии в 870 г.; его преследовали в Норвегии; после битвы в Хаврсфьорде многим пришлось бежать из родных земель, значит, битва произошла в 870 г. или чуть раньше. Подробное обсуждение хронологии можно найти в издании «Круга Земного» Бьярни Адальбьярнарсона (Heimscringla, I, Formali).
      34. Все, что сообщается о Харальде Прекрасноволосом в валлийской «Hanes Gruffydd ар Cynan» XIII в., включая сведения о его семье и двух его походах в Ирландию, представляется крайне неправдоподобным.
      35. Одаль – норвежское название наследственных владений.
      36. Цит. по: Сага об Эгиле / Пер. С.С.Масловой-Лошанской и В.В.Кошкина. // Исландские саги. – Л., 1956.
      37. Эти и другие вопросы подробно обсуждаются в Holmsen A. Norges Historic. Oslo-Bergen, 1961, pp. 146-148.

    • Казаки-некрасовцы
      Автор: Saygo
      И. В. СМИРНОВ. НЕКРАСОВЦЫ

      Некрасовцы как самостоятельное подразделение казачества (именно в таком качестве они рассматриваются в "Истории или повествовании о донских казаках")1 начинают свою историю после поражения Булавинского восстания 1707 - 1709 годов. Атаман Игнат Федорович Некрасов увел на Кубань до 3 тыс. донских казаков с семьями, спасая их от истребления царскими властями. Там они соединились с кубанским казачьим войском, основанным еще в 1688 г. атаманом Львом Маноцким, и организовали своеобразную республику, которая на протяжении 70 лет непрерывно пополнялась казаками из других мест и крестьянами, бежавшими от крепостного гнета.

      В XVIII в. судьба раскидала некрасовцев по берегам чужих морей. Но последовательно антикрепостнические и антисамодержавные принципы, унаследованные Некрасовым от его брата (в фольклорной традиции) Кондратия Булавина, продолжали жить среди них и на Дунае, и на Майносе (оз. Маньес), и в устье Марицы, и на о-ве Мада еще долгие годы, как и русский язык, старинные обряды, песни и сказания. Эти островки русской народной культуры оставались более двух веков неприступными для порою весьма враждебных им внешних влияний.

      "Мы, некрасовцы, - донские казаки. Наш Игнат, сын Федора Некрасы,., воевал за землю, за свой народ", - гордо говорил один из майносских атаманов, С. Ф. Шашкин2. За бывальщинами некрасовцев открывается историческая реальность, которой ложно гордиться как самостоятельной, героической и трагической главой в истории освободительной борьбы. Ее исследование может серьезно поколебать сохраняющееся (несмотря на появление важных работ о крестьянских войнах) в "околоисторической" литературе представление об антикрепостнических движениях в России XVII - XVIII вв., как о серии вспышек отчаянной смелости почти без организации, с предельно наивной идеологией и лозунгами негативного характера вроде: "Погулять по чисту полю, красно походить, сладко попить да поесть"3, уничтожая по дороге бояр, дворян и "немцев". Между тем данный элемент отнюдь не исчерпывал содержания классовой борьбы трудящихся. У некрасовцев ясно видны стабильность, организация и традиции большой жизненной силы. А те религиозно-реформаторские формы, которые принимало движение крестьян и казаков, вполне естественны для той эпохи. "Выступление политического протеста под религиозной оболочкой, - писал В. И. Ленин, - есть явление, свойственное всем народам, на известной стадии их развития"4.

      1. "Первый в замыслех с Булавиным"

      Кто же такой Некрасов - единственный, кажется, представитель казачьего сословия, по имени которого названо целое войско? Сведения о его личности скудны и недостоверны: это отдельные упоминания в официальных документах, обычно в словосочетании "вор Игнашка", и своеобразный фольклорный образ: бесстрашный красавец "Игнат-сударь", к которому весь Дон приходит за помощью в трудную минуту, а сама "царица Катярина" засылает сватов5. С определенной степенью достоверности можно утверждать, что осенью 1707 г., когда Булавин собирал свой отряд, Игнат был простым казаком станицы Голубинской. Однажды, поссорившись в Царицыне с атаманом Иваном Павловым, он "перешел в свой Голубинский городок"6.

      Встречающееся в литературе7 утверждение, что Некрасов к моменту восстания был уже станичным атаманом (как Семен Драный и сам Булавин), вызывает сомнения: во-первых, об этом молчат документы 1708 - 1709 гг.; во-вторых, фольклорный образ Некрасова и его роль в восстании ассоциируются с человеком отнюдь не пожилым. Почти 30 лет Некрасов воевал и управлял на Кубани, но нигде в песнях и сказаниях не представал в виде убеленного сединами патриарха. А станичными атаманами избирали как раз солидных людей зрелого возраста. Так, и у Булавина, и у Драного были уже взрослые дети. Очевидно, Некрасов выдвинулся из простых казаков именно в период военных действий как исполнитель особых поручений, а затем - как походный атаман.

      Как подчеркивается в литературе, восстание 1707 - 1709 гг. было вызвано усилением крепостнического гнета и "началом активного наступления дворянства на земли войска"8. Непосредственным же поводом к выступлению явилась экспедиция кн. Ю. В. Долгорукого в верховья Дона и на его притоки для сыска беглых. Они составляли тогда значительную часть верховного казачества. В ночь на 9 октября 1707 г. на Айдаре, в Шульгинском городке, князь и с ним 16 человек были убиты казаками во главе с бахмутским атаманом Булавиным9. Удивительно единодушие, с которым народная устная традиция (не только некрасовская, но и донская) приписывает убийство князя Некрасову, а не Булавину: "Как подходит же Некрасов сын к Долгорукову, срубил ему буйну голову"10. Возможно, конечно, что Некрасов был одним из повстанческих есаулов, обязанных приводить в исполнение приговор казачьего круга.

      В документах его имя появляется позже, когда Булавин, потерпев 17 октября 1707 г. поражение от донского атамана Л. Максимова, опять собрал силы и подступил к Черкасску в конце апреля 1708 года. Казаки впустили его войско в город: "Пришел в Черкаской товарыщ его Кондрашки вор Игнашка Некрасов и взяв ис Черкаского атамана Лукьяна Максимова и старшин Обросима Савельева, Ефрема Петрова, Никиту Соломату, Ивана Машлыченка и отвезли к тому вору в Рыковскую станицу"11. Предатели были казнены, а 9 мая на кругу от 110 станиц Булавин был избран войсковым атаманом. Не зря В. В. Долгорукий, отправленный подавлять бунт и мстить за брата, писал: "Первый у него (Булавина. - И. С.) в воровстве Игнашка Некрасов"12.

      Отступление на Кубань с самого начала рассматривалось руководством повстанческого войска как последний исход при неблагоприятном обороте военных действий. О том же доносили В. В. Долгорукому агенты из Черкасска: "И буде посланные от него Некрасов и Драной полки государевы разобьют, и у него де вора намерение итить под Азов и под Троицкой в Русь по городам до Москвы. А буде ратные государевы полки тех ево единомышленников побьют и у него вора с Некрасовым положено... итить на Кубань"13. Как известно, 7 июля 1708 г. Булавин, отстреливавшийся в своем курене от нападавших, был убит из пистолета своим есаулом С. Ананьиным. Описывая этот эпизод, В. В. Долгорукий прибавляет, что Некрасова теперь "держат в Черкасском за караулом на чепях"14. В действительности же Некрасов еще ранее был назначен повстанцами походным атаманом и отправлен на Хопер, чтобы остановить продвижение Долгорукого15. Потом его отозвали обратно, ибо на восточных границах Войска возросла опасность со стороны калмыцкого тайши Аюки, которого царское правительство призвало жечь донские станицы.

      Придя на Волгу, Некрасов не стал дожидаться нападения конницы Аюки, а вместе с Л. Хохлачом, имея 1500 человек, в конце мая ударил на Саратов. Штурм оказался неудачным, и тут же подоспел Аюка. Потеряв около 200 человек16, атаман двинулся к Царицыну. Булавинцы Ивана Павлова осаждали эту крепость с 7 июня, на помощь осажденным двигался полковник Бернер. На сей раз удача сопутствовала повстанцам. Встретив Бернера в урочище Сарпинский остров, в пяти верстах от города, Павлов и Некрасов напали на него с лодок. Бой длился до темноты, и Бернер, сам раненный, вынужден был отступить. К повстанцам присоединились работные люди с судов: они возобновили штурм Царицына, засыпали ров дровами, подожгли их и в конце концов взяли крепость. В городе была установлена власть круга. Любопытно, что казнили при этом только коменданта и с ним еще четырех человек, а остальных, в том числе офицеров, отпустили на свободу17.

      Потом произошла ссора между походными атаманами. На дороге из Царицына в Голубинскую Некрасову подали письмо из Черкасска об убийстве Булавина. Атаман помчался в Царицын и на кругу с Павловым "великой у них был спор и подрались. И бутто голудьба вступилась за Ивашку Павлова"18. Некоторое время после сдачи Царицына Павлов оставался в Паншине, а затем прибыл со своими людьми в Голубинскую, где помирился с Некрасовым. Непростое решение следовало принять повстанцам в те дни. Есть ли возможность противостоять 32-тысячной карательной армии, стягивавшей кольцо окружения вокруг последних свободных городков на Дону? Или настало время покинуть родные места?

      Некрасов разослал "прелестные письма", в последний раз созывая казаков на сбор в Паншин, чтобы оттуда выступить на Черкасск. Было собрано около 6 тыс. человек. Но 8 августа наступление начали царские войска. Им удалось отсечь от основных сил Некрасова отряды Василия Тельного в Есауловской и Никиты Голого. Некрасов, Павлов, Иван Лоскут и Иван Беспалый, двигавшиеся из Паншина через Голубинскую к Есауловской, остановились у станицы Нижне-Чирской. Дальше они не могли пробитьея и начали переправу через Дон, Путь их лежал теперь на Кубань19.

      Судя по тому, что с казаками были их жены и дети, они предвидели возможность ухода с Дона, еще когда находились в Голубинской и в Паншине. Оставшиеся атаманы хотели присоединиться к ним, но время было упущено: окруженная со всех сторон, Есауловская пала 28 августа, воевода Хованский разгромил Паншин. Голый, преследуемый карателями, отступал до Донецка. Немало выдержки проявили повстанцы в те дни: в плен их не брали, а вешали поголовно (кроме атаманов и старцев-староверов, которых четвертовали), станицы жгли, жен и детей уводил в рабство Аюка. Последний из булавинцев, Голый, оказывал сопротивление до февраля 1709 года.

      2. Кубанская республика

      Земли в низовьях Кубани принадлежали в начале XVIII в. крымским ханам, которые, в свою очередь, подчинялись Порте. Задолго до Булавинского восстания эти привольные места стали прибежищем для людей, спасавшихся от крепостнического произвола. Местные властители не препятствовали казакам селиться на Кубани, поскольку их воинская доблесть могла пригодиться в случае конфликта с непокорными феодалами. Изгнанники прибыли несколькими отрядами. К основному войску Некрасова присоединились спасшиеся из Есауловской Гаврила Чернец и Иван Драный, сын убитого атамана20. Очевидно, еще с дороги предводитель повстанцев отправил обратно на Дон отряд Семена Селиванова (известного как Вориков, или Ворыч), чтобы помочь выбраться за Дон семьям казаков. Селиванов перешел реку у Нижне-Чирской в конце сентября и вел жестокие бои, пока жители станиц Кобылянской, Нижне- Чирской и уцелевшие из Есауловской переправились на Ногайскую сторону21.

      Общая численность спасшихся составила до 3 тыс. человек. На место нового жительства игнат-казаки (как называли их турки) прибыли не униженными просителями, а войском при знамени и с семью пушками. Хан Каплан-Гирей разрешил им поселиться в низовьях Кубани, между Копылом и Темрюком, предоставил им свободу от податей и внутреннюю автономию22. Объединившись с казаками С. Пахомова, новые обитатели Кубани возвели на холмах, в 30 верстах от моря, городки Голубинский, Блудиловский и Чирянский. Подступы к ним прикрывали болота. Некрасовцы строили лодки и небольшие суда, занимаясь традиционной для казаков рыбной ловлей, охотились, разводили скот. Так как войско их было конное, большое значение имело и коневодство.

      Жизнь казаков на Кубани отразилась в источниках в основном своими внешними, военными проявлениями. Единственная работа на эту тему23 написана тенденциозно. Многие реалии общественного устройства и быта кубанских казаков можно воссоздать только по материалам изолированных и консервативных общин их потомков на Майносе и Маде, где бережно сохранялись древние традиции.

      Некрасов с самого начала стал лидером как бы небольшой казачьей республики. Задачи, стоявшие перед ней, требовали серьезного напряжения сил: следовало заложить основы такого устройства, которое исключило бы внутренние конфликты, т. е. воплотить в жизнь, хотя бы на маленьком клочке земли, те идеи, во имя которых погибли тысячи повстанцев на Дону. Не успев обосноваться на новом месте, некрасовцы уже лишают покоя царских воевод. В ноябре 1708 г. "вор и возмутитель" Кузьма Драгун приехал на Хопер от Некрасова. Около Царицына в 1709 г. поймали другого некрасовца с "прелестными письмами"24.

      Дальнейшие отношения некрасовцев с самодержавием отражены в документах как чередование дерзких рейдов казачьих отрядов и ответных карательных экспедиций. 1711 г. - Некрасов ходил на Дон и Волгу. В ответ в августе того же года объединенное войско П. М. Апраксина и Чаптержана, сына Аюки, разоряло кубанских казаков. 1713 г. - поход Некрасова, Ворыча и Семена Кобыльского в окрестности Харькова. 1715 г. - 40 некрасовцев, переодетых нищими, сборщиками подаяний и монахами, во главе с беглым монастырским крестьянином-некрасовцем Прокофием Сокиным проникли через донские земли к Тамбову, агитируя крестьян25. 1717 г. - "Некрасов, да Сенька Кобылской и Сенька Ворок с некрасовскими казаками великим собранием хочет итти под Царицын", - с тревогой пишет 16 июля царский слуга П. С. Салтыков26. Но уже 3 августа некрасовцы атакуют Пензу; а неудачу они "выместили на дворянских усадьбах"27. Отряды мятежных казаков появились на Медведице и на Хопре.

      Царское правительство принимало ответные меры: указом военной коллегии вводится смертная казнь за недонесение на агентов Некрасова28 . В ноябре 1722 г. на Дон посылаются специальные грамоты о засылке собственных шпионов на Кубань под видом купцов и "О предосторожностях против прихода запорожцев и некрасовцев"29. Но в 1727 г. новая группа их во главе с Яковом Резенком проникает на Дон с воззваниями от атамана30. В 1728 г. калмыки вместе с султаном Батыр-Гиреем Кубанским, царские союзники, ведут на Кубани жестокие бои с некрасовцами, которых возглавляют сам Игнат Федорович и его сын Михаил31 . Последующие стычки тянулись еще лет десять. С конца 1730-х годов активность некрасовцев заметно уменьшается. Приблизительно в 1737 г. Игната не стало. Около 1740 г. происходит и первое разделение: 1600 семей отправляются морем в Добруджу, где на дунайских лиманах основывают первоначально два городка: Сарыкёй (Желтое, или Сарыково) и Дунавцы32. В 1778 г. некрасовские станицы на Кубани были окончательно разорены царскими властями.

      3. Дунайская республика

      Среди дунайских гирл, на берегах лиманов, названных в честь героев крестьянских войн "лиман Разин", "лиман Дранов", в укрепленных городках поселились кубанские казаки. Некрасовская традиция связывала переселение в Добруджу с историей про "двух салтанушек", которые ехали к Игнату "делить казаков": "Как дава ка с тобой Игнат сударь а мы казачков дялить" (записано некрасовцем Исааком Петровичем с о-ва Мада в Анатолии)33. Эта легенда и приблизительная дата - около 1740 г. - вот практически все, что известно об основании дунайской казачьей вольницы.

      Временные казачьи поселения не оставили в источниках значительного следа, даже их русские названия не дошли до исследователей. Одно располагалось под Бафрой, между Самсуном и Синопом; другое - у оз. Деркон. На карте XIX в. эти городки обозначены одним и тем же именем "казак-кёй" ("казачье село" по-турецки)34. Иммигранты основали в Добрудже свои села. Там они жили, независимо от своих прежних занятий, на положении казаков, подчиняясь "заветам Игната", кругу и атаманам, неся воинскую повинность, но не платя налогов. Их религиозными центрами были Слава, Журиловка, Каменка (у г. Мачин), Новинка (у г. Гирсов), Татарица (между Силистрией и Туртукаем), Гиздар-Кийо (у г. Гирсов). Приток из России неказачьего населения (старообрядцы и бежавшие от крепостничества крестьяне) привел к социально-экономическим сдвигам: распространилось наряду с рыболовством земледелие, возросла роль духовенства, хотя до известного времени эти процессы нейтрализовались иммиграцией из других поселений игнат-казаков на Кубани.

      В начале XIX в. дунайским некрасовцам пришлось столкнуться с проблемой, резко нарушившей их жизнь. В 1775 г. потемкинские драгуны Текелия ликвидировали Запорожскую Сечь. 38 куреней запорожцев двинулись по Днепру к Черному морю. Турецкий султан принял их на тех же условиях, что и некрасовцев, и поселил в урочище Сеймены (в 50 верстах выше Гирсова)35. Некоторое время те и другие казаки сосуществовали, а беглых из России делили между ними турецкие пограничные власти, которые старообрядцев направляли к некрасовцам, а остальных - к запорожцам. Однако в 1805 г. последние "за разбой переведены были на берег Черного моря"36, в район Катерлеза, к самым некрасовским стенам. Началась религиозная рознь. Некрасовцы объясняли распрю буйствами соседей, однако в итоге у обеих сторон сложилась установка: убивать тех, "кто люлькой не смердит", или же, наоборот, "кто смердит".

      В 1806 г. некрасовцы пошли походом на дунайскую Сечь и взяли ее штурмом. Турки отнеслись к этому спокойно - ведь дрались между собою гяуры (т. е. немусульмане)37. Но энергичный кошевой С. Калниболотский, воспользовавшись началом русско-турецкой войны в том же году, собрал запорожцев и пошел по Дунаю, истребляя некрасовцев, а затем высадился в лимане Разин. Жестокая битва закончилась сожжением Сарыкёя. В 1814 г. старик Рагозяный-Дидов, участник "исхода с Днепра", взял Дунавцы и перенес туда Сечь. На некоторое время жизнь некрасовцев на Дунае была парализована, и они массами бежали в устье р. Марицы (Энооское поселение), а около 100 семей предпочли вернуться в Россию и осели в Бессарабии (Тучкове)38.

      Следующая война России с Турцией привела к падению запорожской гегемонии. В 1827 г. на выборах кошевого женатые запорожцы возобладали над холостой Сечью и поставили кошевым бондаря Осипа Гладкого, который, командуя во время войны под Силистрией 2 тыс. казаков, перешел на сторону России. Это побудило турок разоружить и взять под стражу всех запорожцев и разгромить их укрепленные поселения39. Четыре украинских села на о-ве Лети влачили с тех пор жалкое существование. А Дунавцы так и не были восстановлены. В 1829 г. еще одна группа некрасовцев (до 1500 человек) во главе с атаманом Полежаевым возвращается в Россию "стараниями генералов Тимана и Рота"40 и живет с тех пор в Кугурлуе под Измаилом иве. Некрасовка.

      Оставшиеся некрасовцы восстановили хозяйство в придунайских станицах. Теперь это были уже не вполне казачьи станицы. Не зря говорили на Майносе, что на Дунае-де "меньше казацкого корене"41: новые переселенцы из России принесли с собой иную систему социальных приоритетов. Восходящий к Некрасову идеал вольного воина заменился более рационалистичным идеалом зажиточного хозяина. Земледелие, ремесло и особенно торговля, которой вопреки Игнатовым "Заветам" занимались теперь дунайцы, способствовали их социальному расслоению. Вся история некрасовцев на Дунае в XIX в. - это постепенное разложение их традиционной структуры с параллельной трансформацией идеологии, психологии и культуры, в результате чего грозные некрасовцы превратились в мирных липован, которые признавались в беседе с Ф. В. Тумилевичем: "Мы, дунайские, позабыли об Игнате"42.

      Последний атаман Сарыкёя по происхождению вообще не был казаком и промышлял торговлей. То был О. С. Гончаров. Он в юности пережил бедность и тяжелую болезнь, потом в 30-летнем возрасте участвовал в сложных международных политических комбинациях, писал стихи и богословские трактаты. Его собеседниками в разные годы были Луи Наполеон Бонапарт, А. И. Герцен и Н. П. Огарев. Переписка дунайского атамана с Герценом - уникальный пример диалога как бы разных веков: XIX и XVII (к последнему по мировоззрению и образованию можно в принципе отнести Гончарова)43.

      Первым предприятием Гончарова явилось учреждение старообрядческой иерархии. До 1846 г. старообрядцы-поповцы, не имея "законных" епископов, принимали в свои церкви беглых попов, нередко пьяниц или воров. Гончаров отправил инока Павла, главного энтузиаста устройства епископской кафедры, в Стамбул, где под турецкой стражей содержались шесть патриархов и более 20 опальных архиереев, удаленных из епархий султаном. Друг Гончарова Михаил Чайковский (он же Мехмед Садык-паша) помог Павлу договориться с бывшим митрополитом Боснии Амвросием о переходе в старообрядчество. С помощью майносских некрасовцев Амвросия выкрали из Стамбула. С паспортом на имя некрасовца Карпа Карпова он отправился морем в Добруджу, где торжественно был встречен Гончаровым и отправлен в Австрию44. Так 28 октября 1846 г. в Белой Кринице появился первый старообрядческий митрополит.

      Другой инициативой Гончарова явилось установление связей с русской революционной демократией для совместной борьбы против царизма. В 1850 - 1860-е годы некрасовская Добруджа стала одним из центров революционной агитации. Прокламации лежали там свободно в каждом трактире и в частных домах. Посланец Герцена В. И. Кельсиев стал старшиной крупнейшего в округе г. Тульчи. Неудивительна поэтому паника, поднятая в реакционной печати по поводу "революционной польско-некрасовской партии": "Объявился новый тип русских людей, раскольников-нигилистов... Некоторые из нашей несчастной, сбитой с толку молодежи ушли в Женеву и Добруджу"45.

      Трудно сказать, каковы были дальнейшие планы Гончарова. Поддержки он искал и у Герцена в Лондоне, и у Луи Наполеона, и у польской эмиграции. Но союз с революционной демократией оказался непрочен: и из-за взглядов Гончарова, который не мог простить Герцену его неверие в бессмертие души, и из-за порочной деятельности в Турции Кельсиева, и из-за политической пассивности дунайских липован, многих из которых звание казака тяготило необходимостью военной службы. После очередного неблагоприятного поворота в султанской политике, когда получил отставку покровитель Гончарова "главнокомандующий османскими казаками" Садык-Чайковский, 17 октября 1864 г. последовал перевод некрасовцев (в том числе майносских, отнюдь того не желавших) в "райю" с лишением всех привилегий46.

      Стйв податным сословием, дунайские некрасовцы почувствовали на себе всю тяжесть турецкой эксплуатации. В 1878 и 1899 гг. большие их группы эмигрировали в Анатолию, в окрестности Майноса (селение Гамидие, или НОВЫЙ Казаки)47. Так издавна повелось у некрасовцев: стало трудно жить - надо переселяться.

      4. Майнос: структура и быт общины

      Особое место в некрасовской эпопее занимает поселение на берегу оз. Майнос, неподалеку от порта Бандерма, известное еще как Бин-Эвле ("Тысяча домов"). Оно было основано около 1814 г. и значительно увеличилось за счет перехода туда обитателей Эносских станиц в 1828 году. Именно на Майносе традиционные казачьи общинные устои, быт и фольклор сохранялись почти в неприкосновенности до того момента, когда изучением их смогли заняться европейски образованные путешественники и исследователи. Причин такой консервативности две: во-первых, экономической основой жизни казаков оставалось здесь, как и на Кубани, артельное рыболовство, практически не создававшее возможности для возникновения неравенства и расслоения в общине; во-вторых, чуждое по обычаям, вере и языку турецкое окружение исключало ассимиляцию.

      Майносский материал дает уникальную возможность восстановить облик традиционной некрасовской общины. Он зафиксирован в записках путешественников и политических деятелей, посетивших Майнос: У. Гамильтона (1837 г.), М. Чайковского (1841 г.), Мак- Фарлана (1847 г.), В. И. Кельсиева, он же Иванов-Желудков (1863 г.), инока Михаила (1872 г.), д-ра В. П. Щепотьева (1893 г.), В. Ф. Минорского (1901 г.)48, а также в исследованиях советских ученых, встретившихся с майносскими некрасовцами после их возвращения в СССР, прежде всего ростовского фольклориста Ф. В. Тумилевича.

      У этих некрасовцев по-прежнему обычное право составляли "Заветы" ("Законы Игната"). Конечно, Некрасов не был в состоянии предусмотреть на Кубани те ситуации, в которые попадут через 100 лет потомки его соратников. Но демократическая структура обладает обратной связью и может сама (в истории тому множество примеров) почти адекватно реагировать на изменение обстановки. Коллективная мудрость общины становилась очередным "заветом Игната": с ними все еще был Игнат, и они все на кругу были Игнатом, но уже не конкретным человеком, а символом, бессмертным героем- покровителем. Наиболее корректным в научном отношении из существующих многочисленных вариантов кодификации этого обычного права нам представляется предложенный И. Люшиным49, который начинает с описания традиционно донских норм общественной организации: высшая власть в общине принадлежит казацкому кругу, в который входят совершеннолетние мужчины; исполнительная власть возложена на атамана, который избирается сроком на год, но может быть смещен раньше в случае серьезной провинности; судебной властью также является круг.

      По обычаю, членом круга считался казак с 18 лет; с 30 лет он мог занимать войсковые должности; с 50 - становиться походным или войсковым атаманом. Поскольку майносцы именовали себя "славное войско Кубанское", их атаман считался войсковым. Но, вопреки казачьим традициям, у некрасовцев в круге могли участвовать с правом совещательного голоса и женщины. Круг собирался есаулом, тоже выборным должностным лицом, либо общинным курьером и экзекутором, причем за неявку некрасовец платил 10 или больше монет "войскового приговора". Однако круг мог быть и бунтовским, если он созывался не атаманом и не есаулом, например, для наказания или смещения исполнительной власти. Вообще обращение с атаманом было вольным: он мог быть приговорен кругом к розгам так же, как любой другой казак, а после наказания продолжал выполнять свои обязанности.

      У майносцев никогда не замечалось общежительной тенденции: ячейкой их общества оставалась патриархальная семья с большим количеством детей, с чрезвычайно почтительным отношением к старшим и регламентированными внутренними отношениями: "Младший сын живет с родителями"; "За обиду жены круг наказывает мужа, а ей дает развод", "За измену мужу жену карают смертью", и т. п. Община не вступала в противоречие с интересами семьи и сама не нуждалась соответственно в мерах обобществления, потому что производство уже носило в значительной степени общественный характер. Коллективное рыболовство в течение всего XIX в. и позднее оставалось главным источником существования на Майносе. "Только рыбой и живем, а то все покупное", - говорили казаки50. "Так как главное занятие населения рыболовство, женщины, мало занятые в поле, работают большей частью около дома"51.

      Майносцы были высококвалифицированными мастерами своего дела и обеспечивали себя за счет рыбной ловли деньгами на покупку товаров, а с 1864 г. - и на уплату податей. С "осеннего Димитрия"(26 октября) до "весеннего Георгия" (26 апреля) мужчины от 15 до 55 лет выходили в море на лодках артелями по 18 - 25 человек во главе с атаманком, плавали в Трапезунд, в устье Дуная, Солунь, Смирну и на Афон. Рыбу ловили круглыми вентирями или неводами и продавали сообща под строгим контролем атаманка. У него хранились "до Георгия" все заработанные деньги, а на личные надобности он выделял нужную сумму, что потом учитывалось при дележе. Т. е. общий доход "дуванился" - порядок, происходящий от прежних разделов военной добычи. Каждый казак в день "весеннего Георгия" получал треть своей доли, за вычетом взятого аванса. Треть расходовалась "на войско", треть - на церковь, школу, помощь престарелым и больным.

      В большой "ватаге" насчитывалось 80 человек; во главе стоял родственник атамана, уважаемый воин; все были при оружии. Кроме рыболовов, при артели находились есаул, писарь и два старика-казначея52. Поскольку возникала необходимость каждый раз заключать новое соглашение с властями того лимана, куда направлялась артель, это требовало от атамана определенных дипломатических навыков. Очевидец пишет: "Согласно постановлениям, завещанным им Игнатием Некрасовым, эти казаки не должны были заниматься хлебопашеством"; он не нашел на Майносе ни садовых деревьев, ни огородов, ни виноградников53. Лишь постепенно некрасовцы перестали пренебрежительно относиться к земле, однако основой их благосостояния оставалась рыба. "Закон Игната" пресекал возможные источники неравенства: "Наживать добро можно только трудом"; "Торговлей казак заниматься не должен"; "Помогать бедным один может только тайно, явно же помогает круг".

      Особую часть "Заветов" составляли нормы, предупреждавшие ассимиляцию. Брак мог быть заключен только между членами общины. Известны случаи, когда майносцы брали в жены чужих женщин, но это были обязательно казачки. Отдавали на сторону своих женщин только дунайским казакам из Гамидие. Даже эти случаи - капля в море. На 99% майносская община оставалась эндогамной. "Общение с турками разрешается только по необходимости". Вот какие слова приписывал фольклор Игнату: "Ой, да вы же все донские казаки, а вы с турками не соединяйтесь, а вы с ними не сообщайтесь, они самые враги наши, преступники, они и религии нашей не сполняют".

      Жизнь, однако, заставила некрасовцев смотреть на иноплеменника как на существо, подобное себе: "Есть турки плохие и хорошие; и наши так же, - говорили некрасовцы. - У них своя церковь, у нас своя". Минорскому рассказывали о черкесе Кара-Али, посаженном в тюрьму: "Хороший человек, только обидели его"54. Я. И. Смирнов, посетивший майносскую колонию на о-ве Мада, обнаружил на стене одного из домов портреты двух турок работы местного художника с их именами, подписанными по-русски55. Бытовое общение турок с некрасовцами, наблюдавшееся путешественниками, было спокойным и дружелюбным. Все жители Майноса знали турецкий язык.

      Круг обладал полной юрисдикцией над своими членами, вплоть до права смертной казни за серьезные проступки. "В куль да в воду", - так традиционно обозначалась кара за измену. Смертью карались грабеж, убийство, богохульство, святотатство, изнасилование56. Впрочем, случаи серьезных преступлений были редки, так что некоторые суровые статьи "Заветов" носят скорее превентивно-теоретический характер. "Убийства у нас давно не было", - говорили казаки57. Чтобы предупредить в зародыше внутренний конфликт, некрасовцы придумали "выдачу головой" - передачу обидчика в распоряжение обиженного. Основанием для этого служил как бы факт "покушения на убийство", однако на деле достаточно было в ссоре просто схватиться за нож, чтобы быть подвергнутым этой каре. Мелкие проступки карались розгами. Произнесший за общественным столом неприличное слово выводился есаулом за ворота и там получал 30 ударов. Для должностных лиц не делалось никакого исключения. По окончании наказания совершался ритуал "прощения вины": атаман ударял палкой по плечу провинившегося и говорил: "Ну, бог те простит, впредь не греши". Если же казак полностью лишался общественного доверия, круг мог отказать ему в прощении. В этом случае он оказывался лишенным казачьих прав и исключался из общины. Конечно, одним из секретов ее прочности оставалось чуждое окружение.

      Коллективная память Майноса, его фольклор не донесли до нас ни одного имени социально опасного бунтаря. Однако человек, выросший на Майносе и воспитанный им, вовсе не напоминал замкнувшегося сектанта. Бодрость, энергия, внутренняя сила некрасовцев - эти черты отмечались и путешественниками, и учеными, и политиками еще век назад и сохранились доныне. Большую славу заслужили майносцы как воины. "Податей с казаков царь не взял и до сих пор не берет, за то мы на войну ходим, и за то нам честь и слава по всей Европе... В эту войну Инглизы [англичане] с нас даже патреты машиной посымали"58. Султаны ценили некрасовцев. За их честность им поручалась, например, охрана турецкой воинской казны. На войну они выходили отдельными формированиями под собственным знаменем, с собственным походным атаманом и собственной артиллерией. Перед походом султан выдавал каждому казаку по 1 тыс. пиастров "на подковы". В то время это были единственные в своем роде воины, которые никогда не грабили даже неприятеля: в "Заветах Игната" имелось положение о том, что неправедно нажитое добро не идет впрок. Вообще чувство собственного достоинства и гордость были весьма свойственны этим людям. Особой славой среди некрасовских командиров был окружен Иван Салтан. В Неджибском сражении 1839 г. его отряд остановил атаку арабской конницы Мохаммеда-Али и спас турецкую артиллерию, за что султан пожаловал ему золотую булаву59.

      Кроме войны и рыболовства, майносцы находили и другие точки приложения сил: занимались извозом, изготовлением повозок, ловлей пиявок и другими промыслами. Все доходы от них тоже шли через войсковую казну и "дуванились"60. Особое значение имело коневодство. Быт майносцев многими чертами напоминал быт старого донского казачества и составлял разительный контраст с мусульманским окружением, что сразу же обращало на себя внимание путешественников. Дома строились из камыша, обмазанного известью. Казаки вешали в них картины. На стол торжественно стелили скатерть для гостей. На ней были надписи уставом ("Дуни маковой платок" и т. п.)61. Вместе с тем парадная гостиная была убрана по-турецки. Игнорируя стулья, некрасовцы сидели на полу. "Все они отличаются безупречным поведением, - писал очевидец, - всегда вежливы и почтительны"62.

      При одной из церквей помещалась школа. Все мужчины на Майносе были грамотны, среди женщин многие тоже. С 8 до 12 лет они посещали школу, где занятия вел дьячок; с 12 до 18 под руководством опытных воинов юноши учились военному мастерству. В 18 лет казак мог жениться, девушки выходили замуж с 16 лет. Весьма велика была роль пожилых людей. Некрасовец, который храбро воевал, выполнял "Заветы" и ничем себя не запятнал (скажем, не проявил слабости во время порки), по достижении 50 лет пользовался большим уважением. Из пожилых казаков избирались все руководители общины. На кругу старики сидели рядом с атаманом, составляя его ближайший совет. Вообще же тот, кто, несмотря на эпидемии и превратности военной судьбы, доживал до 50 лет, мало в чем уступал 30-летнему. Пожилые женщины также обладали большим авторитетом.

      5. Эпилог

      В октябре 1864 г. казаки Майноса были переведены в "райю" и обложены налогами, султанские фирманы (именные указы) и пушки были у них отобраны. Через год часть населения решила покинуть Майнос и переселиться в глубь Малой Азии, на о-в Мада (Бейшехирское озеро), однако из-за эпидемий эта колония оказалась недолговечной. 1872 год внес новшество в религиозную жизнь майносцев: те, кто не принял "Гончарову" (белокриницкую) иерархию из-за недоверия к "гречину" Амвросию, при посредничестве афонских монахов склонились к единоверию. Однако это расхождение не вызвало раскола в общине. В обеих майносских церквах утвердилась выборность священников из числа начитанных казаков, которых церковные власти, в том числе российские, поставляли по указанию круга. Усиление турецкого налогового гнета и доброжелательная деятельность русского посольства в Стамбуле привели к тому, что группа майносцев во главе с атаманом С. Ф. Шашкиным в 1912 - 1913 гг. вернулась в Россию и осела в Кутаисской губ. (около 150 семей).

      Сокрушительный удар по Майносу нанес капитализм. "По законам Игната, - говорят казаки, - мы жили до Кемаля". Турецкая республика ликвидировала самостоятельность казачьей общины и подселила к ней мусульман, запретила обучение детей русскому языку. Страшной оказалась мера по подрыву некрасовского рыболовства: ранее оз. Майнос находилось на откупе у некрасовцев, а в конце 1920-х годов его сдали турецкому предпринимателю, который скупал у казаков рыбу по бросовой цене. Несмотря на усилия отдельных энтузиастов (например, последний атаман В. П. Саничев), начались разложение и упадок общины: уход в города, наем батраков, материальное неравенство. Стремление к возврату на Родину усиливалось письмами из СССР. В Советском Союзе в 1923 г. переселенцы 1912 - 1913 годов, покинув кутаисский Натанеби, построили хутор Ново-Некрасовский в 30 км от станицы Приморско-Ахтырской. Рядом возникли хутора Ново-Покровский (дунайские некрасовцы) и Потемкинский (некрасовцы из Гамидие, вернувшиеся в 1924 году). В письмах ново-некрасовцы настойчиво приглашали своих родственников вернуться "к своему языку", хвалили Советскую власть.

      После второй мировой войны это движение обрело новые стимулы. С 1956 г. начались очередные переговоры. Главным инициатором выступил В. П. Саничев. Он обратился в советское посольство в Анкаре, затем поехал в Москву как ходок. В соответствии с заключенным соглашением, в сентябре 1962 г. 215 семей (999 человек) некрасовцев покинули Турцию на теплоходе "Грузия" (Сёма Бабаев, тысячный переселенец, родился на борту теплохода). Их маршрут лежал через Новороссийск поездом до Прикумска, а оттуда - к поселкам Новокумский и Кумская Долина.

      К приезду некрасовцев им были приготовлены новые дома, которые делились между казаками по жребию. Им была выдана ссуда по 600 - 650 руб. на работающего и по 80 руб. на каждого иждивенца. Все некрасовцы получили работу в кумских виноградарских совхозах, где им были обеспечены высокие заработки. В соответствии с их желанием были построены две церкви: в Новокумском и Кумской Долине. Некрасовцы сразу же органично вошли в советскую жизнь. Первые трудности носили в основном технический характер, например - организация обучения в школе по принятым программам. На работе в совхозе они тоже проявили себя с лучшей стороны, всегда значительно перевыполняя план.

      В настоящее время Бургун-Маджарский и Левокумский совхозы, где они трудятся, - миллионеры с отличными клубами и школами, с очень высоким уровнем жизни. Бригада левокумцев в 1976 г. была представлена на ВДНХ. Некрасовец Н. И. Бандеровский был награжден Почетной грамотой ВЦСПС. О нем говорят: "Нет такой машины, на которой он не мог бы работать". Среди некрасовцев есть коммунисты. Первым в ряды КПСС вступил Е. Р. Ялуплин, приехавший в СССР 16-ти лет. Многие из них - депутаты местных Советов, кавалеры советских орденов и медалей. Молодежь мало чем отличается от окружающего населения. Старинные костюмы надевают по праздникам или по случаю приезда собирателей фольклора. Ансамбль песни и пляски некрасовских казаков пользуется большой известностью. В 1978 г. он одержал победу на краевом и зональном смотрах. Так многовековая драматическая история некрасовцев получила благополучное завершение.

      ПРИМЕЧАНИЯ

      1. Ригельман А. И. История или повествование о донских казаках. М. 1846.
      2. Тумилевич Ф. В. Сказки и предания казаков-некрасовцев. Ростов-н/Д. 1961, с. 169.
      3. Булавинское восстание (1707 - 1708 гг.) - Труды Историко-археографического института АН СССР, М., 1935, т. XII, с. 450.
      4. Ленин В. И. ПСС. Т. 4, с. 228.
      5. Русские народные сказки казаков-некрасовцев. Ростов-н/Д. 1958, с. 195.
      6. Булавинское восстание, с. 322, 436.
      7. Савельев Е. П. История Дона и донского казачества. Ч. 3. Новочеркасск. 1917, с. 208.
      8. Пронштейн А. П. Земля Донская в XVIII веке. Ростов-н/Д. 1961, с. 257.
      9. Подробнее о ходе восстания см.: Подъяпольская Е. П. Восстание Булавина. М. 1962.
      10. Лебедев В. И. Булавинское восстание. М. -Л. 1934, с. 77 - 78.
      11. Булавинское восстание, с. 238.
      12. Там же, с. 267.
      13. Там же, с. 244.
      14. Там же, с. 296.
      15. Там же, с. 250.
      16. Там же, с. 422, 440, 283.
      17. Там же, с. 437 - 438.
      18. Там же, с. 311 - 312, 436.
      19. Там же, с. 327 - 328.
      20. Ригельман А. И. Ук. соч., с. 96.
      21. Булавинское восстание, с. 335 - 336.
      22. Смирнов В. Д. Крымское ханство поя верховенством Оттоманской порты в XVIII столетии. Одесса. 1889, с. 12, 22.
      23. Короленко П. П. Некрасовские казаки. - Известия общества любителей изучения Кубанской области, Екатеринодар, 1900, вып. II.
      24. Овсяников Е. Булавинский бунт как раскольничье движение на Дону. - Воронежская старина. 1914, вып. 13; Броневский В. Б. История Донского Войска. Ч. 1. СПб. 1834, с. 275.
      25. Акты, относящиеся к Истории Войска Донского, собранные генерал-майором А. А. Лишиным (далее - Акты Лишина). Т. I. Новочеркасск. 1891, с. 286.
      26. Материалы военно-ученого архива Главного штаба. Т. I. СПб. 1871, с. 305.
      27. Труды Саратовской ученой комиссии, Саратов, 1890, т. 2, вып. 2, с, 287.
      28. Дмитриенко И. К истории некрасовцев на Кубани. - Известия общества любителей изучения Кубанской области, Екатеринодар, 1899, вып. 1, с. 66.
      29. Акты Лишина, Т. I, с. 294 - 297.
      30. Дмитриенко И. Ук. соч., с. 65 - 66.
      31. Короленко П. П. Ук. соч., с. 24.
      32. Русские народные сказки, с. 195.
      33. Смирнов Я. И. Из поездки по Малой Азии. У некрасовцев на острове Мада. - Живая старина. 1896, вып. 1, с. 122.
      34. Мельников П. Старообрядческие архиереи. - Русский вестник, 1863, т. 45 (карта).
      35. Сведения о Задунайских запорожцах. - Киевская старина 1889, N 1, с. 295.
      36. ЦГВИА СССР, ф. 450, оп. 1, д. 8, л. 3.
      37. Кондратович В. Задунайская сечь. - Киевская старина, 1883, N 1, с. 59.
      38. Скальковский А. А. Некрасовцы, живущие в Бессарабии. - Журнал Ми нистерства внутренних дел, 1844, ч. 8, с. 73.
      39. Гладкий В. О. Осип Гладкий. - Русская старина, 1881, N 2.
      40. Скальковский А. А. Ук. соч., с. 78.
      41. Иванов-Желудков В. И. Русское село в Малой Азии. - Русский вестник, 1866, т. 63, с. 421.
      42. Русские народные сказки, с. 235.
      43. См.: Из переписки О. С. Гончарова с Герценом и Огаревым. В кн.: Литературное наследство. Т. 62, М. 1955.
      44. Субботин Н. И. История т. н. австрийского или белокриницкого священства. Вып. 1. М. 1895, с. 252 - 255; Чащи на Л. Ф. Русская старообрядческая эмиграция в Австрии и революция 1848 г. - Вопросы истории, 1982, N 8, с. 177.
      45. Усов П. Этнограф-беллетрист. - Исторический вестник, 1884, N 12, с. 541, 554. О деятельности В. И. Кельсиева в Добрудже см.: Чащина Л. Ф. Русская революционно- демократическая эмиграция и старообрядчество Юго-Восточной Европы (революционное "агентство" в Тульче). В кн.: Социально-экономическая и политическая история Юго- Восточной Европы до середины XIX в. Кишинев. 1980.
      46. О. С. Гончар - атаман некрасовцев. - Русская старина, 1883, N 4, с. 189. Гончаров умер в 1879 г. монахом.
      47. Минорский В. Ф. У русских подданных султана. М. 1902, с. 11.
      48. Hamilton W. Researches in Asia Minor, Pontus and Armenia. Vol. II. Lnd. 1840; Czajkowski M. Kozaczyzna w Turcyi. P. 1857; McFarlane. Turkey and It's Destiny. Lnd. 1859; Иванов-Желудков В. Русское село в Малой Азии; Михаил. Согласие на присоединение к единоверию переселенцев из России. - Душеполезное чтение, 1873, N 12; Щепотьев В. П. Русская деревня в Азиатской Турции. - Вестник Европы, 1895, кн. 8; Минорский В. Ф. Ук. соч.
      49. Люшин И. "Мы пошли до своего языка...". - Вокруг света, 1980, N 11.
      50. Иванов-Желудков В. Ук. соч., с. 431.
      51. Минорский В. Ф. Ук. соч., с 34.
      52. Чайковский М. Записки. - Киевская старина, 1892, N 10, с. 104.
      53. Там же, с. 106.
      54. Минорский В. Ф. Ук. соч., с. 38.
      55. Смирнов Я. И. Ук. соч., с. 10.
      56. Русские народные сказки, с. 17.
      57. Иванов-Желудков В. Ук. соч., с. 443.
      58. Там же, с. 420.
      59. К портрету М. Чайковского. - Русская старина, 1895, N 11, с. 158.
      60. Иванов-Желудков В. Ук. соч., с. 447.
      61. Смирнов Я. И. Ук. соч., с. 12.
      62. Щепотьев В. П. Ук. соч., с. 565.

      Вопросы истории. - 1986. - № 8. - С. 97-107.
    • Норманны в Гренландии
      Автор: Saygo
      В. Е. ВОЗГРИН. ГРЕНЛАНДСКИЕ НОРМАННЫ

      Период, когда викинги (норманны) совершали свои знаменитые походы, выделяется скандинавской и советской историографией в отдельную эпоху. С VIII до XI в. предки современных датчан, исландцев, норвежцев и шведов активизировали свою деятельность одновременно в нескольких аспектах - военных походах, торговом мореплавании и открытии новых земель с последующим их заселением. Норманны в разное время нападали на страны континентальной Европы и подчиняли их. Масштабы этой активности и ее результаты были исключительны. Ни до, ни после походов викингов Скандинавия не играла столь заметной роли в миграционной истории Европы. Норманнами были заселены также острова Мэн, Шетландские, Оркнейские и Фарерские; после 870 г. и до середины X в. норманны осуществили колонизацию Исландии.

      В те годы исландская земля, в особенности ее прибрежная часть, была разделена между крестьянами-бондами и их предводителями - хевдингами и годи1. Исландские саги повествуют, что бонды были суровые, сильные люди, не расстававшиеся с оружием, но ценившие счастье труда на просторах новой родины не меньше, чем воинскую удачу. Превратившись затем в скотоводов и рыбаков, вчерашние завоеватели сохранили, однако, высокое искусство мореплавания; исландцы нередко навещали родину своих предков Скандинавию, а также другие места Атлантики.

      Эти поездки совершались в первую очередь с торговыми целями. Но порой штормы изменяли курс небольших беспалубных ладей викингов, и исландцы сходили на неведомые берета. Именно так была открыта Гренландия. Первым, кто бесспорно видел какие-то острова на западе в начале X в., был норвежец Гунбьорн, который назвал Восточную Гренландию "Шхерами Гунбьорна"2. Через полвека Эрик Торвальдсен отправился "открывать Гренландию". Он был сыном бонда из Южной Норвегии, с детства отличался огненным цветом волос (отсюда его прозвище "Рыжий") и неукротимым характером. "Сага о гренландцах" сообщает, что Эрик Рыжий и его отец Торвальд были высланы из Норвегии, ибо оказались "замешанными" в убийстве нескольких человек. Прибыв в Исландию и выстроив усадьбу Эриксстад, Эрик женился на дочери местного хевдинга. Но женитьба не исправила его характера: вскоре в потасовке он убил двух соседей. Попробовали переселить его в другую часть острова, но и здесь буйство Эрика не утихло. Тогда исландцы выслали его с острова.

      Изгнанник отправился на поиски необитаемой земли. В 982 г. нашел он эту новую землю с ее глубокими фьордами, лугами, покрытыми сочной зеленью, ручьями, в которых плескались форель и лосось, обширными галечными пляжами, где темнели туши морского зверя, и прибрежными скалами, белыми от непуганых птиц. Устройство заняло четыре года, а потом Эрик отправился в Исландию, где поведал бондам о новых землях. В 986 г. от Исландии отплыло 25 судов, на борту которых было свыше 700 норманнов, решивших связать свою судьбу с Гренландией, а также их скарб и скот. К берегам новой родины пробилось лишь 14 судов. Остальные вернулись назад, а некоторые разбились во время шторма у мыса Кап Фарвель. Исландцы поселились неподалеку от усадьбы Эрика, образовав Естербюгден, т. е. Восточное селение. Приблизительно в 400 км к северу от него переселенцы основали Вестербюгден (Западное селение).


      Карта Гренландии, 1747


      Руины церкви в Хвалси

      Гренландские бонды были скотоводами и земледельцами. Они завезли на остров не только домашний скот, но и орудия труда и методы ведения хозяйства, характерные для Северной Европы той эпохи. В Южной Гренландии сохранилась в первозданном виде на протяжении столетий своеобразная культура викингов X века. Заселение острова длилось не один десяток лет. Из- за моря приходили не только исландские, но и норвежские ладьи. Что же влекло норманнов на край света? Конечно, переселенцы стремились прежде всего избавиться от притеснений феодалов, от увеличивавшихся с каждым годом поборов королей и их вассалов, они искали на новых землях экономическую независимость. Но были причины и иного плана.

      Вот как отвечает на этот вопрос отец, ведущий диалог с сыном на страницах норвежской рукописи XIV в. "Королевское зерцало": "Поскольку тебе захотелось узнать, что ищут люди в этой стране, отчего стремятся туда, несмотря на опасности, то это - от тройственности человеческой натуры. Одно свойство ее - страсть к борьбе и жажда славы; характер направляет многих туда, где вероятна наибольшая опасность, - так завоевывают они славу. Другая страсть - к познаниям, ибо в натуре человека увидеть и изведать все то, о чем ему приходилось слышать, дабы узнать, все ли обстоит так на самом деле или нет. И третья - надежда на богатство, ибо повсюду влечется человек за ним и презирает при том великие опасности" 3.

      Что касается Гренландии в годы ее начального заселения, то опасности там возникали сравнительно редко. В обоих селениях, а также множестве хуторов жизнь протекала размеренно. Наиболее важные дела гренландцы решали на общей сходке-тинге, которая, как и в Исландии, собиралась раз в год. Центральной власти не было, хевдинги не имели заметного политического или экономического веса. Там, по замечанию датского историка П. Нёрлунда, "было еще больше демократии, если это возможно, чем в Исландии" 4. Положение несколько изменилось после того, как на остров стали проникать христианские священнослужители. Островитяне принимали христианство, а в XII в. папа римский направил в Гренландию епископа5. Глава гренландской церкви и духовенство ведали финансами и имели обширные владения, позже к ним постепенно перешли центральная власть, право сбора налога и суда6.

      Поскольку климат Гренландии в X-XIII вв. был значительно мягче, чем сейчас, и больше подходил для скотоводства, то оно стало основной отраслью экономики острова. Материалы раскопок свидетельствуют, что норманны первое время предпочитали мясо домашних животных мясу морского зверя. Позднее в кухонных отбросах обильно представлены уже тюленьи и рыбьи кости, раковины моллюсков. "Королевское зерцало" сообщает, что "в Гренландии хорошие выпасы, много больших и прекрасно устроенных усадеб, а люди владеют многочисленным скотом и овцами и приготовляют множество масла и сыра; этим в основном они и живут, а также говядиной и всяческой дичью: мясом оленя, кита, тюленя и медведя" 7.

      Ныне раскопаны прекрасно сохранившиеся стены животноводческих построек: загонов, каменных сараев, в которых хранилось сено. Очевидно, его заготовка доставляла островитянам немало хлопот. Удобно расположенные, орошаемые системой каналов луга, достигавшие площади 200 га, имелись лишь у епископов да потомков Эрика Рыжего в окрестностях его усадьбы Брагталид8. Остальные бонды уходили на горные покосы, с тем чтобы осенью на себе доставить сено по тропам вниз; немногим легче было везти его вдоль сильно изрезанных берегов на лодках. Недостатка в пище не было, а сыр даже отправляли в Европу. Урожай зерна можно было собирать не каждый год, поэтому тратить на посев семена и труд могли себе позволить лишь зажиточные люди, но это было скорее исключением, чем правилом. "Большинство из них (жителей острова. - В. В.), - сказано в "Королевском зерцале", - не знает, что такое хлеб, никогда его не видело".

      Наиболее крупным было овечье стадо. Число овец измерялось в XIV в. 6 - 7 тыс. голов, давали они не только молоко, но и отличную шерсть. Зимними вечерами пряли гренландки эту шерсть, затем на вертикальных станах из нее ткали "вадмель" - вид сукна, высоко ценившийся в Европе и бывший главным предметом торговли с нею. Вывозились также шкуры, кожи, бивни моржей и нарвалов, жир морского зверя.

      Естербюгден и Вестербюгден выросли в довольно крупные поселения. Они не были похожи на европейские города той эпохи прежде всего потому, что не имели стен: обороняться было не от кого, а отдельные жилые комплексы были разбросаны на большой площади. По количеству же горожан (2 тыс. человек) Естербюгден можно сравнить с тогдашним Копенгагеном. Постройки в городах, а также на хуторах были каменные, нередко двухэтажные. Уже в XI в. здесь насчитывалось 16 церквей, кафедральный собор, августинский и бенедиктинский монастыри, семинария. Жилые дома могли быть до 50 м длины. Как и в Скандинавии, имелись специальные залы для собраний (один из них был площадью 133 кв. м). В строительстве гренландцы использовали огромные каменные блоки весом до 10 тонн каждый. Скорее всего именно эти глыбы в руинах Вестербюгдена послужили позже для пришедших сюда с севера эскимосов источником сказаний об Олафе-великанет носившем китов на плечах.

      Коровники и конюшни строили по европейскому образцу, но с поправкой на гренландский климат: стены 1,5 м толщиной, а вместо дверного проема - длинный, до 7 м, входной тоннель, изгибавшийся в толще стен, что сберегало тепло. Число коров в хозяйствах было различным: у епископа их было свыше 100, простые бонды имели 2 - 3 коровы, иногда вместо этого они держали 10 - 20 коз 9. Многие норманны селились вдали от городов, в глубине длинных фьордов, ближе к свободным пастбищам. Хижины хуторян часто были тесны и низки, вход напоминал нору, окон не было вовсе. В город эти отшельники приходили крайне редко. Случалось, очевидно, что они не видели людей, кроме членов своей семьи, месяцами, находясь большую часть года в ограниченном пространстве хижины, к которой примыкали и с которой соединялись тоннельными ходами коровник, конюшня, сеновал. Впрочем, норманнам были доступны и некоторые развлечения: археологами обнаружены шахматы, шашки, рунические тексты различного содержания 10. Отсутствие внешней опасности также содействовало уединенному образу жизни.

      Эскимосы появились в окрестностях первых гренландских городов уже на закате их истории. В X-XI вв. эскимосские стойбища находились в тысячах километров к северу (племена, чье переселение из Северной Америки совпало по времени с норманнским приходом) и к востоку (там жили последние представители вымиравшей дорсетской культуры древних эскимосов, открытой сначала на мысе Дорсет в Баффиновой Земле). Первые письменные известия об эскимосах появляются лишь в источниках XIII в., когда жители Вестербюгдена встретили их во время одного из своих охотничьих походов в районе бухты Диско. Позднее норманнско-эскимосские контакты становятся постоянными. Об этом свидетельствуют данные раскопок в Западной Гренландии, а также на востоке Североамериканского материка. Норманнские ремесленные изделия распространились среди эскимосов не только Гренландии, но и Америки. Причем некоторые предметы, обнаруженные в начале 1980-х годов в Канаде (например, камень с рунической надписью) 11, указывают не только на торговые связи норманнов, но, по-видимому, и на возможность проникновения их в канадские области задолго до XV века. В доколумбовых скандинавских источниках есть, например, свидетельства открытия Лейфом Счастливым (сыном Эрика Рыжего) Ньюфаундленда, названного им Винландом 12. Позже гренландские норманны открыли также Лабрадор и Баффинову Землю (Маркланд и Хеллуланд) 13.

      Пока не удалось выяснить, какие отношения сложились между норманнами и эскимосами (когда последние в начале XIV в. спустились в Южную Гренландию, ибо именно в том столетии поездки европейцев туда прекратились, отчего и письменные источники стали редкими). Те записи, что дошли до нас, фрагментарны и загадочны. В 1341 г. наследники Эрика Рыжего, обеспокоенные долгим отсутствием вестей из Вестербюгдена, послали туда Ивара Бордсона с вооруженными людьми: у естербюгденцев возникло подозрение, что город подвергся нападению "скреллингов", Т. е. "карликов" (на юге острова так называли низкорослых эскимосов). Когда Бордсон добрался до места, то глазам его открылась странная картина: в окрестностях города бродил одичалый скот, сам же город был пуст, в нем не было "ни христиан, ни язычников". Ивар не смог разгадать тайну брошенного города, как не могут этого сделать сегодня археологи. Все, что удалось выяснить, - это то, что люди покинули Вестербюгден в большой спешке, причем их изгнали не голод и не холод, ибо обнаружились большие запасы пищи и топлива, но нечто иное. Несколько домов было сожжено 14.

      Существуют две гипотезы: жителей увели с собой эскимосы; или же они сами перебрались в Винланд (либо Маркланд), убоявшись эпидемии. Но ни одна из гипотез пока не доказана. При раскопках не удалось обнаружить ни одного скелета, свидетельствующего о расовом смешении, почти неизбежном при совместном проживании большого числа людей. Не найдено и следов поселений гренландцев на берегах Ньюфаундленда и Лабрадора. Против версии о переселении говорит и предположение, что вестербюгденцам было проще переселиться в цветущий и более крупный Естербюгден. Но они не только не сделали этого, а и не поставили в известность о готовящемся переселении ни родственников, ни церковные власти.

      Век спустя закончил свое существование и Естербюгден. Крупнейший гренландский город был изолирован от Европы с 1411 года. Тому было много причин: европейские войны, в которых принимали деятельное участие страны Скандинавии, "черная смерть" - эпидемия, прокатившаяся в XIV в. через весь материк, подчинение скандинавского торгового мореходства могущественной Ганзе, а без подвоза материалов островитянам строить суда было не из чего. Кроме того, гибель Вестербюгдена закрыла путь к богатым охотничьим угодьям Северо-Запада, что резко сократило число товаров, которые гренландцы могли предложить европейским купцам. Город был обречен. Рано или поздно его население, жившее скотоводством и охотой, должно было утратить средства к существованию. Ведь в отличие от эскимосов, которые умели добывать в море не только пищу, но и материалы для изготовления одежды, орудий труда и жилищ, топливо и т. д., норманны зависели от подвоза из Европы важных для них товаров, прежде всего железа.

      Тем не менее город боролся за право на жизнь еще более века! Борьба эта, очевидно, несколько облегчалась случайными посещениями европейских кораблей. О том, что они имели место, свидетельствуют сохранившиеся в вечной мерзлоте одеяния из гренландских захоронений XV века. Среди капюшонов с длинными косицами, остроносых туфель, сильно расклешенных платьев найдены некоторые вещи, вошедшие в моду в Париже и Бургундии после середины XV века 15.

      Как жил Естербюгден в последний период его истории? Об этом известно немногое. В папской булле 1448 г. говорится об упадке гренландской церкви после того, как "тридцать лет тому назад тамошние язычники разорили многие храмы и забрали горожан в плен" 16. Некоторую информацию дают и эскимосские сказания. В одном из них говорится, что европейские пираты на трех суднах вошли в гавань Естербюгдена и, высадившись на берег, разоряли и убивали "норвежцев". В конечном счете норманны победили разбойников и даже захватили один из кораблей. Через год пираты вернулись "целым флотом", убили многих горожан и захватили часть их скота. Нападение повторилось и на третий год, но эскимосы спасли женщин и детей, забрав их с собой из города. К осени эскимосы вернулись, однако нашли Естербюгден сожженным и пустым, после чего горожанки с детьми остались жить с эскимосами. Сказание это неправдоподобно уже потому, что в раскопках гренландской столицы не обнаружено следов пожара и разрушений, а скелетов со следами насильственной смерти вообще не найдено ни в одном из поселений.

      Существует и другое сказание, согласно которому между эскимосами и горожанами возникла вражда; в результате норманны были перебиты. Победители столь сожалели о погибших, что подвергли свою соплеменницу Наварану, разжигавшую огонь вражды, мучительной казни. Однако по вышеуказанной причине отпадает и эта версия.

      Недавно была выдвинута третья версия - о добровольном переселении последних потомков соратников Эрика Рыжего. Она основана на данных раскопок гренландских храмов, в которых не обнаружено церковного инвентаря. Такого рода предметы, в большинстве случаев испорченные, встречаются в руинах жилых домов. Можно предположить, что ценные предметы культа похитили пираты; спрашивается, куда делись многотонные, примитивно сработанные купели и распятия из местного камня, не представлявшие для разбойников никакой ценности? В раскопках эскимосских стойбищ найдена масса нужных в хозяйстве или в качестве украшения вещей норманнского происхождения, и также ни одной церковной! Естественнее всего предположить, что храмовую утварь забрали с собой те, кому она была наиболее дорога, а именно - навсегда покидавшие город прихожане.

      Отчасти объясняет эту загадку гипотеза, связанная с похолоданием европейского климата, которое имело место в XIV-XVII веках. Если учесть жесткую необходимость для гренландцев содержать крупное стадо, то станет ясно, что даже незначительное ухудшение пастбищ могло привести к необратимым последствиям. Заимствовать же культуру морских охотников- эскимосов норманны не смогли. Доказательством тому служат лишь несколько слов, перенятых эскимосами у скандинавов, что поразительно мало в условиях соседства двух этносов на протяжении нескольких веков. В пользу версии о постепенном вымирании южан-скотоводов из-за ухудшения пищекормовой базы и приходе на освободившееся место северян-охотников говорят и материалы раскопок кладбищ при храмах начала XV века. Почти во всех могилах находились скелеты низкорослых, явно болезненных, страдавших от хронического недоедания людей. Впрочем, эти находки тоже не являются доказательством данной гипотезы: позднее климат снова стал теплее.

      ...В 1540 г. немецкий парусник был заброшен непогодой к Южной Гренландии. Шкиперу удалось ввести судно в воды фьорда, закрытого от ветра скалами. На борту парусника был некий Йон, по прозвищу "Гренландец", ранее бывавший в Естербюгдене и теперь узнавший местность. На берегу виднелись жилые дома, храмы, сараи для сушки рыбы. Матросы отправились на шлюпках в город и, сойдя с пристани, обнаружили лежащего ничком мужчину, одетого в суконную куртку и меховые брюки. Перевернув его на спину, матросы увидели, что он мертв. Рядом с ним лежали европейского покроя шляпа и поясной нож, истончившийся от длительного употребления. Моряки взяли нож с собой, а вернувшись на родину, рассказали о странном городе на краю света, чей единственный житель был мертв 17.

      Этот рассказ бросает последний луч света на историю падения первых гренландских поселений; на историю людей, освоивших юг острова, чьи потомки прожили там пять с половиной веков и потом исчезли. Сточенный нож последнего из них приобретает как бы символическое значение, если взглянуть на старинную историю глазами сегодняшнего дня. В яростной многовековой борьбе гренландских норманнов за существование ими были до конца исчерпаны все возможности. Закат их истории окутала тайна, которая могла бы быть раскрыта, но свидетели опоздали: в Вестербюгден - на полгода, в Естербюгден - на несколько часов.

      ПРИМЕЧАНИЯ

      1. Подробнее см.: История Норвегии. М. 1980, с. 97 - 107.
      2. Gronland. Kebenhavn. 1975, s. 191.
      3. Ibid., s. 150 - 151.
      4. Norlund P. De gamle nordbobygder ved verdevs ende. Skildringer fra Gronlands middelalder. Kobenhavn. 1964, s. 73.
      5. Стурлусон С. Круг земной. М. 1980, с. 156; Berglund J. Kirke, hal og status. - Gronland, 1982, N 8/9, s. 276.
      6. Erngaard E. Gronland i tusinde ar. Kobenhavn. 1973, s. 16.
      7. Gronland, s. 76.
      8. Fredskild B. Vegetation i norron tid. - Gronland, 1982, N 5/7, s. 192.
      9. Hatting T. Nordboernes husdyr. - Gronland, 1982, N 8/9, s. 254.
      10. Erngaard E. Op. cit, s. 18.
      11. Scheldermann P. Nordbogenstande fra Arktisk Canada. Gronland, 1982. N 5/7, s. 218.
      12. Исландские саги. Ирландский эпос. М. 1973, с. 800 - 805.
      13. Erngaard E. Op. cit., s. 22.
      14. Bogen om Granland. Kabenhavn. 1978, s. 84.
      15. Возгрин В. Е. Гренландия и гренландцы. М. 1984, с. 31.
      16. Bogen om Gronland, s. 84.
      17. Ibid.

      Вопросы истории. - 1987. - № 2. - С. 184-188.