Saygo

Становление Османской империи

595 сообщений в этой теме

Relazione di Giovanni Moro. 1590

Турецкая конница.

111.png.f373e2152745ffb8bab181bfd2e519dc

Это описание дворцовых мутеферриков (mutaferagà). Вооружение - маленькое и хлипкое копье (piccola e debole lancia). Насколько понял - оно негодно для "сильной встречи" (сшибки?), наиболее пригодной против конницы христиан. Оно легкое (sebbene leggera).

Употребляют еще скимитар (Adoperano ancora la scimitarra), некоторые еще и железную палицу (alcuni insieme la mazza ferrata), но все преимущественно пользуются луком (ma tutti si servono principalmente dell' arco). Далее опять пометка про "удивительно легко со всем этим управляются".

Вообще текст перекликается с отчетом 1579-го года, насколько понимаю. Насколько понимаю - это характеристика не столько для придворного войска, сколько для всей конницы турок?

Для защиты используют ротеллу (rotella), некоторые/немногие (pochi) - шлем (celata). При атаке пугают криком и шумом (gridi e strepiti), стараются окружить (procurando dì circondarli), далее - про массы лошадей, которые быстры, мало едят (nutriti con poco) и удивительно неприхотливы (tollerare ogni fatica).

 

Татары.

112.png.fd109b20303ad62b34f7f7fa31bc3496

113.png.ec69b475f2eb40ea6537f58e5102ce50

Раз, два. Татары безоружны (disarmati), не имеют какого либо порядка в войске (senza alcun ordine di milizia). Привычны более к набегам за добычей, как воры, чем к битве с врагом как солдаты в боевом порядке. Похоже на Соранцо, но он писал почти на 10 лет позднее, то есть - "Соранцо похож".

 

Валахи. Молдаване.

114.png.c248641f9bfd07aa2cba635419cedb34

Всадники (uomini a cavallo) вооружены (armati) в соответствии (secondo) с манерой (uso) кавалерии турецкой (cavalleria turchesca).

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Kiprovska, Mariya. The military organization of the Akıncıs in Ottoman Rumelia. 2004

Вооружение акынджи в 1472-м приводится как 

Цитата

The akıncı himself was ordered to have doldurma fiston82 and a cuirass (cebe), and each ten persons (akincis) were obliged to have a tent.

Цитата

Doldurma fiston - from piston (fr.)- iron stick for filling a rifle; and doldurmak (tr.) - to fill, to load firearm for the deeds

25.png.1423d25c10cd20de25d81bc892d11916.

Это здорово, только на дворе 1472 год. Какой "пистон"? Какая Франция?

 

В Heath W. Lowry. Nature of the Early Ottoman State. 2003

53.png.2761cd9a951cccc33be04d4d6266c731.

54.png.64ffa33180895111fea6af153dd497c3.

 

Далее - вот тут Hatice Ergürer. Kınık Höyük Demir Çağ Boyalılarında Bezeme Geleneği. На странице 111. И на странице 143.

111.png.44a687d868f66f1a51739375750287d9

 

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

О чудо-переводчиках... Турски извори за историята на правото в българските земи. Т. 1. София, 1961.

103.thumb.jpg.76b123de3e3ccfd48130a37e3a

Там, правда, факсимиле приложено. Арабицей. =) Не заплатили, что ли?

Попытка сверить текст Эвлии "в литинице" с болгарским переводом Айни закончилась фейлом. У Эвлии явно есть опечатки - и по двум текстам отличить очепятку от разночтения не получится. Нужно искать еще его текстов, точно были.

104.thumb.jpg.3f4bbb13e5bb26018021aca1ea

ech.thumb.jpg.92faef8a251ca7bdc6b2236fd4

Но, похоже, что вот как раз с Айни он свои данные и брал, большей частью.

Цитата

The first volume of the Seyahatname contains a list of fiefs (tımar) according to a qanunname (supposedly from the reign of Süleyman I, but more probably from a redaction by Ayn-ı Ali Efendi under Ahmed I), which E.Ç. completed using relatively current data after the conquests of Mehmed IV in Hungary. 

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Из Жукова

Цитата

Согласно средневековой османской историографической традиции в Османском бейлике ополчение яя было создано при султане Орхане (1324-1362) накануне взятия г.Никея/Изник (1331 г.)* Запись в новое войско проводилась кадием Брусы Чандарлу Караджа Халилем.Численность пехотного войска первоначально была определена в тысячу человек. Во главе тысячи стоял яя-баши, во главе сотни - мюселлим. Запись в ополчение проводилась среди крестьян, которые за несение военной повинности освобовдались от уплаты налогов. Во время военных походов яя получали жалованье 1 акче в день, Отличительным знаком пехотинца был белый колпак (bork), символизировавший принадлежность воина к "султанским людям". Приобретение оружия, экипировка и несение военной службы было нелегкой обязанностью, поэтому уже во время записи в новое войско был введен в обычай институт помощников - ямаков: два крестьянских хозяйства (или несколько) выставляли одного воина, соблюдая очередность. По сообщениям османских хроник, прибывшие к кадию уже после окончания записи в ополчение яя просили зарегистрировать их в качестве ямаков. "Пусть один год они отправляются в поход, а на следующий год мы пойдем", - говорили опоздавшие Чандарлу Караджа Халилю.3 По всей видимости, в этот же период на тех же организационных принципах было создано конное ополчение (suvari).4

 

Хюсейн, Беда’и‘ ул-века’и‘ (Удивительные события). Издание текста, введение и общая редакция А.С. Тверитиновой. Аннотированное оглавление и указатели Ю.А. Петросяна. Ч. 1-2, М., 1961.

Цитата

При Орхане степень славы Османской династии возвысилась. Однажды ставший везиром Алаэддин сказал султану Орхану: – Хвала всевышнему, знамя победы и султаната поднято, воины прибывают к вашей счастливой столице и собираются под вашим знаменем. Отныне по правилам султанов надлежит составить несколько законов. Прежде всего, надо начать чеканить монеты от вашего имени. До сего времени мы признавали монеты, оставшиеся от Сельджукидов. И не был еще приобретен большой город, подходящий для монетного двора. Теперь мы захватили такой огромный город, как Бурса.

Тогда султан назначил нужных людей, и чеканилась монета...

Второе суждение Алаэддина. Во всех самостоятельных владениях Рума и у их войска имеются особые одежды и отличительные знаки. Только у этого войска, ведущего войну с неверными, нет особой одежды и нет различия между сипахием [всадником] ‑ господином и райятом простолюдином. Большинство правителей Рума надевают на голову золототканый колпак и корону. Большинство сипахиев надевают колпаки из красной материи, а некоторые – золоченые и черные колпаки. Вашему войску достойно было бы надевать колпаки из белой материи в знак почитания сунны (преданий) пророка, и это поднимает вас в глазах других правителей. Султан Орхан принял этот совет и издал указ о том, чтобы войско его и гулямы надевали белые колпаки. ...

Третье суждение Алаэддина. Вследствие существующей вражды между мусульманами и идолопоклонниками необходимо обязательное умножение войска для ведения многочисленных войн против неверных в обширных областях. Запишем в войско некоторое количество подрастающих мальчиков из турок с жалованьем по 1 акче в день и назовем [это войско] яя. Каждой сотне назначим начальника из всадников (сювари) и на каждую тысячу – одного бея. Когда придется идти в поход, пусть им выдается жалованье, а когда похода нет – жалованье их пусть остается в казне, они же в назначенных местах пусть обрабатывают землю и от положенных повинностей пусть будут свободны. Орхан-хан, приняв и этот совет брата, дал наименование пехотному войску яя, поставил в качестве сотника (юзба-ши) сювари под названием мюселлем и тысячника (бинбаши) под названием яя‑бей. В качестве верховного военного судьи (кади-аскер) над этим войском был поставлен Кара Халил...

Алаэддин-паша и Кара Халил стали снова советоваться об увеличении войска. Они представили султану Орхану следующее: «Большинство стран кяфиров с их детьми уже покорено; мужчины и женщины их превращены в рабов. Все они ваши рабы; и рабыни. Взять несколько тысяч из детей неверных дозволено и возможно». Султан Орхан принял совет брата и дал указ о создании нового войска (ени чери). Вышеупомянутый [Алаэддин] выбрал некоторое количество близких к возмужалости мальчиков из кяфиров и дал им наименование девширме (сбор). Затем он распределил их среди турок (знатных, ремесленников и простых людей – райятов), чтобы они обучились турецкому языку и рабскому служению. Через несколько лет этих мальчиков отобрали у турок и поместили в аджеми-огланы, а после этого выпустили ко двору. Вот этому новому отряду и дали наименование «новое войско» (ени чери, янычары). Им было положено жалованье по 1 акче в день с надбавкой за выслугу. В походах и при султанах они стали наиболее надежными слугами династии Османов.

Хюсейн написал свой труд в середине 17 века.

Ашикпашазаде в 15-м веке.

Цитата

The following passage relates what Orhan Gazi had worn and had established when he had become the sultan Alaaddin Paşa called his brother Orhan Gazi as saying : “My lord ! Glory be to God that you became a sovereign. Now that you became a sovereign your soldiery are growing day by day. Hence you are to put a symbol for them distinct from the rest of the soldiery of the other beys. Orhan Gazi states: My brother ! Whatever you suggest I accept it. Alaaddin Paşa states: “The soldiers of the other beys are wearing red caps. Let yours be white”. Hence Orhan Gazi ordered that white caps would be made in Bilecik. Then Orhan Gazi puts on the white cap so that his retinue also put it on. Later Orhan Gazi wanted to increase the number of his soldiery from his own territory.

His brother states : “I would suggest that you consult the matter with the judges.” The judge of the time was Çandarlu Karaca Halil. He was the judge of Bilecik at that time who was assigned to the post by Osman Gazi. And he was the judge of İznik in the age of Orhan. And then he became the judge of Bursa. He was the kadıasker, the military chief of justice in the age of Gazi Hünkar , the son of Orhan Gazi. And then he became the vizier. He even became the beylerbeyi , the governer general. Let the remaining explanation about him be mentioned in the further chapters. He was also the relative of Ede Bali. Orhan even consulted him and ordered to register yayas from his territory. Many people offered bribes to the judge in order to be registered as the yayas. Hence they were permitted to wear white caps and called as the yayas.

Цитата

In the chronicle of Neşrî who composed his work under Bayezıd II, the stress on Hacı Bektaş is noteworthy. Neşrî states that before Orhan put on the ‘white cap’ he first asked for the approval of Hacı Bektaş. However, as suggested by Aşıkî Hacı Bektaş had no relation with the Ottoman dynasty. This statement is apparently the misunderstanding of the original text of Aşıkî . Here Oruc Bey and the anonymous Tevârih-i Al-i Osman follows Neşri.

In the chronicle of Neşrî the statement regarding the yamaks, the assistants of the yayas is also worth mentioning. In the original text of Aşıkî, there was no mention of the yamaks. This is definetely the interpolation of the author indicating the current situation of his age. The author states that because of the excessive demand to be registered as the yayas, some were registered as the ‘assistants’ to the yayas.

Опять - об условиях службы яя мы знаем по источникам 16-17 века. Аналогично - азапы. Внятные условия службы известны со времен Баязета II.

По всем этим группам (серехоты, азапы, яя, мюсселем, сувари, акынджи и войники) даже для второй половины 15 века, когда их военное значение где просело, а где существенно трансформировалось, есть альтернативные мнения на тему "а кто это вообще и на каких основаниях служили". 

При этом - временами и концы не найти. Вот тут вот

Цитата

Similarly, the cerehors who were in essence Christian merceneries were assessed within the avârız system. Every ten household were to supply one cerehor to the campaigns thus were exempted from paying the avârız. 165

Цитата

165 P.Fodor, p.374

Цитата

Fodor,Pál. “The Way of a Seljuq Institution to Hungary : The Cerehor”, Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hung. Tomus XXXVIII /3 (1984): 367-399.

Проблема в том, что в этой статье ни вообще, ни на указанной странице и близко нет того, что автор сообщает...

374.png.6447f2e33b6a4b77ce6a9bd0fa2f0fe9

374-2.png.a1d572f29f61ea5ceb416a16e08430

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

G. Pálffy. Die Türkenabwehr und die Militärkartographie der Habsburgermonarchie in Ungarn und Kroatien-Slawonien im 16. Jh. // Historièni seminar 11. 2014

Şerefe. Studies in Honour of Prof. Géza Dávid on His Seventieth Birthday. 2019

 

Shai Har-El. Struggle for Domination in the Middle East. The Ottoman-Mamluk War, 1485-91. 1995

D1.png.de420a4f1b31fecf1121313be62e7d8b.

D2.png.724a3a4f70ffeb396ccb33df3d92bf2c.

 

Отмечается тяжелый кризис государства мамлюков в 15-м веке. Наделы туркоманских беков превращаются в полунезависимые образования. 

D3.png.1fdc960f9f66aa98cbe55b3c31081c26.

D4.png.b09a903a8b012c0e2483ddf5253485c0.

D5.png.36a16c510b9067e1d6b47e6b4b0418da.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Mike Carr. Merchant Crusaders in the Aegean 1291–1352. 2015

Цитата

There are few Muslim sources relating to the beyliks from this period, especially those written by the Turks themselves. Because of this, it can be difficult to get a sense of the inner workings of the different ruling families and their relations with one another. Fortunately however, the famous fourteenth-century travel writer Ibn Battuta journeyed through Anatolia in the early 1330s, leaving an invaluable account of the beyliks, packed with colourful anecdotes and details about the different Anatolian emirs, their lands and their dynastic struggles, which would increasingly come to the attention of European writers in the fourteenth and fifteenth centuries.

При этом Батутта - это 1330-е, лет так на 40 позднее формирования бейликов на западе Малой Азии.

 

Цитата

However, many of the ruling Turkic elites of Anatolia in the fourteenth century were ethnically and linguistically different from those of the eleventh century, having arrived on the second great wave of Turkish migration from Central Asia, in the wake of the Mongol onslaught of the thirteenth century.

 

Цитата

During the Second and Third Crusades, Latin armies also crossed Asia Minor, coming into conflict with the Seljuk Turks once again. In 1147, for example, the German contingent led by Emperor Conrad III was crushed at Dorylaeum, but on the Third Crusade, Frederick Barbarossa fared better, capturing the Seljuk capital of Konya in 1190 before his death a few months later.

А до того взял Адрианополь. =)

Еще - Elizabeth A. Zachariadou. Trade and crusade: Venetian Crete and the emirates of Menteshe and Aydin (1300–1415). 1983

 

Loud G.A.  The Crusade of Frederick Barbarossa. The History of the Expedition of the Emperor Frederick and Related Texts. 2010

Цитата

Given a total force of perhaps 12,000–15,000 men, including around 3,000 knights (this perhaps a conservative estimate), the complete expedition would have required funds in the region of 90,000 marks, most of which it would have to bring with it. 66

Цитата

66 Alan V. Murray, ‘Finance and logistics of the Crusade of Frederick Barbarossa’, In Laudem Hierosolymitani: Studies in Crusades and Material Culture in Honour of Benjamin Z. Kedar, ed. I. Shagrir, R. Ellenblum and J. Riley-Smith (Aldershot 2007), pp. 357–68, especially 358–61. For the possible size of the army, Eickhoff, Friedrich Barbarossa im Orient, p. 47; Hiestand, ‘Barbarossa und der Kreuzzug’, p. 69. Contemporary estimates were, of course, usually much larger, as for example the ‘90,000 armed warriors’ of the Gesta Federici I. Imperatoris in Expeditione Sacra, p. 78, the ‘100,000 well armed men, not counting the common people’ of the Chronicon Montis Sereni, MGH SS xxiii.161, or even the 600,000 men at arms claimed by the Annales Stadenses, MGH SS xvi.351. More realistically, the Cologne chronicle said that there were ‘30,000 men, among whom were 15,000 picked knights’, Chronica Regia Coloniensis, p. 144, but even this figure is too.

Alan V. Murray. Finance and logistics of the Crusade of Frederick Barbarossa

 

Цитата

For the papal galleys contracted for the same league the numbers were similar, at 174–180 oarsmen, with twenty-five crossbowmen or marines, as well as retinues, scribes, other officials and the ship’s manager (patronus). Suitable provisions and equipment were also listed for each of these papal galleys, such as biscuit, sails, cordage and anchors, as well as arms, including 130 cuirasses, 150 helmets, 180 shields, 130 gorgets, 4,000 crossbow bolts, 250 lances and 500 small javelins.

 

Цитата

From the sources it is likely that the Latins of Romania won at least eight major sea-battles over the Turks in the first half of the fourteenth century. Three of these were by the forces of the Knights Hospitallers of Rhodes and the Zaccaria of Chios from 1312–1328 (including the victories at Amorgos and Chios); at least one significant victory was won at Adramyttion by the first naval league in 1334; Hugh of Cyprus defeated the Turks twice in 1336–7; and the second naval league was victorious at Longos and Imbros in 1344 and 1347 (see Map 4). However, to piece together a detailed picture of these maritime conflicts is an extremely difficult task, primarily because of the vagueness and unreliability of many of the sources which are scant on specific or accurate information regarding maritime combat. This is not surprising considering that most of the accounts we have were recorded by those unfamiliar with naval warfare and distant from events in the Aegean, such as papal letters and chroniclers in the West. Nevertheless, by analysing these accounts in the wider context of medieval naval warfare, some tentative observations on the strategies employed by the captains of the leagues can be made.

 

Цитата

Considering that the primary objective of the Turks was to carry out surprise raids, which were intended to avoid direct combat with an opposing army, it is not surprising that the crews of the Turkish ships, as well as the vessels themselves, were not suited to direct confrontation with experienced Latin opponents. 

 

John H. Pryor. The naval battles of Roger of Lauria // Journal of Medieval History. Volume 9, 1983 - Issue 3. Pages 179-216

 

Anthony Luttrell. The Military and Naval Organization of the Hospitallers at Rhodes: 1310-1444 

Цитата

In these activities the Hospital was often hindered by the way in which the French popes at Avignon manipulated crusading institutions. Crusades directed against the pope's Christian opponents in the West were no novelty but they came to predominate, absorbing resources and enthusiasms which could otherwise have been launched against the Turks. For example, from 1371 to 1376 Pope Gregory XI spent on his Italian wars an annual average of 194,000 florins out of an ordinary income of 466,000 florins a year, and that was far from being the complete cost; yet the hypothetical sum of 3000 florins a year which he allotted from the revenues of the Cypriot clergy for the defence of Smyrna was Gregory's sole financial contribution to any resistance against the Turks.

 

Savvas Kyriakidis. The Wars and the Army of the Duke of Cephalonia Carlo I Tocco (c. 1375–1429). И тут.

Реалии войны в конце 14 и начале 15 века на южных Балканах и Эгеиде - это армии в десятки и первые сотни (очень редко) бойцов. Местность набита укреплениями, почти все военные столкновения так или иначе с ними связаны. А вот осад, как таковых, нет. Их предпочитали брать штурмом с помощью лестниц или неожиданной атакой. Нашли свое место и бомбарды - на море, суше и при защите и атаке укреплений.

 

Цитата

In 1411, after the death of the despot of Ioannina, Esau Buondelmonti, Carlo Tocco entered the city leading 100 well-armed soldiers. In 1413, 60 soldiers under the command of Ercole Tocco (Carlo I’s bastard son) faced 400 Ottomans at the Ophidares river. In another example, the Albanian chieftain, Paul Spata, received a reinforcement of 300 soldiers from the Ottoman head of Thessaly in order to attack Vonitsa. In 1418, the mercenary captain from Apulia, Franco Oliverio, leading 100 well armed soldiers, captured the capital of the Latin Principality of Achaia, Clarentza. In 1421, during the conflict between the Toccos and the Byzantines in the Peloponnese, Ercole Tocco, leading 100 soldiers, raided Byzantine possessions together with the prince of Achaia, Centurione Zaccaria.

The extreme political fragmentation and the inability to recruit large armies to control large territories increased the importance of static defenses. 

...

The Chronicle of the Toccos indicates that Carlo I Tocco avoided besieging and assaulting heavily fortified towns. His strategy was to capture smaller fortresses around them. These could be used as bases for raids, the aim of which was the pillaging of the countryside and the destruction of the economic basis of important towns. Deprived of access to their supplies, these cities would be demoralized and starved.

...

Furthermore, the Chronicle of the Toccos gives the impression that the warfare between the Toccos and the Byzantines in the Peloponnese was dominated by raids. The author makes no reference to sieges or battles. To force the submission of Byzantine fortresses the army of the Toccos under the command of Matteo Ladolfo raided the countryside and captured booty and prisoners.

...

The preceding discussion shows that warfare between the Toccos and their enemies was dominated by small armies, short sieges, ambushes, stratagems and raids, the aim of which was the capture of booty and destruction of the economic basis of enemy possessions. Large-scale campaigns, sieges and battles which would result in the loss of valuable resources and manpower were avoided.

Армии герцога Кефалонии - наемные. Франки, греки, албанцы. В массе - последние.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

David Nicolle. Horse Armour in the Medieval Islamic Middle East // Arabian Humanities, Vol.8 (2017).

Цитата

Ottoman armies had not made much use of horse armour in the 14th and 15th centuries. For example, in a mid‑15th century version of the Düsturname it is the Christian Crusaders who use bürüme çuqal horse armour, though the Turkish leader Umur Pasha does sometimes ride a horse with çuqal armour. Bertrandon de la Broquière, also writing in the mid‑15th century, similarly made no mention of the Ottoman Turks using horse armour. Horse armour would then become relatively typical of the best equipped Ottoman sipahi cavalry in the 16th and 17th centuries. Hence, a copy of the Shāhnāmah, which may have been made in early 16th century Turkey, gives horse armour long blue strips with what look like large red stitches along their lengths. Similarly “striped” horse armour is used by both armies in an illustration of “Iskander fighting the ruler of Kashmir” in a late 15th century Ottoman Iskender‑Name manuscript which is otherwise full of pictorial references to Ottoman costume. Meanwhile cloth‑covered horse armours are used by both the Ottoman and the Safavid armies in an illustration of the battle of Çaldiran in the Ottoman Selimname manuscript made around AD 1525.

Получается, что текст Промонторио уважаемый Д.Никол в 2017-м еще не читал. 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Вроде бы "уже почти вышла". =)

i64.jpg.f261ab661dcd203deceb21ba79466f9c

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Bradburd D. The influence of pastoral nomad populations on the economy and society of post-Safavid Iran // Nomads in the Sedentary World. 2001

Около 15% территории Ирана пригодно для земледелия. Доля номадов на начало 19 века - около половины населения, на конец - около четверти.

123.jpg.e398baad45701b015f68be47382ee70e

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Ибрагим Мутеферрика (1674-1745) на "Востлите". "Основы мудрости в устройстве народов" (начало 1732 года). Предисловие. Часть раз. Часть два.

 

Francesca Lucchetta. Il medico del bailaggio di Costantinopoli: Fra terapie e politica (secc. XV-XVI) // Quaderni Studi Arabi, 15 (1997): 5-50.

 

Noel Malcolm. Useful Enemies: Islam and The Ottoman Empire in Western Political Thought, 1450-1750. 2019

Цитата

In 1591 the German historian Johannes Leunclavius (Johann Löwenklau) published his Historiae musulmanae Turcorum, de monumentis ipsorum exscriptae, libri XVIII. This was a major contribution to Western knowledge of Ottoman history, as it was based on two manuscript versions of Ottoman Turkish chronicles (one of them translated by a dragoman in Istanbul, Murad Bey — formerly Balázs Somlyai, a Hungarian captive who had converted to Islam). Leunclavius was a scholar, but he was also an activist in the anti-Ottoman cause, and he began his work with a dedicatory epistle addressed to the Electors of the Holy Roman Empire, urging them to take up arms against the Sultan. 

Johannes Leunclavius. Historiae musulmanae Turcorum, de monumentis ipsorum exscriptae, libri XVIII. 1591

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Отчет 1554-го года. Татары.

1554_Tataryi.png.6a1293a8ac71e8c9f686e97

Выводят в поход 150 тысяч человек вооруженных "в своей манере" луками и стрелами, среди них есть четыре тысячи аркебузиров. В словаре пометка, что "quattro" в итальянском может еще иметь значение "несколько, немного". Как у нас, к примеру, "пара".

Артиллерии не имеют, за исключением четырех тысяч единиц больших затинных аркебуз (archibugio da posta), что ему прислал Великий Турок. Насколько понимаю - вместе со специалистами?

 

Отчет Барбаро 1573 года.

Spagi._1573.png.d8a7c0b304f9964dc3e54ba4

Оружие (armi) всех них (di tutti questi) - ланца весьма хлипкая (assai debole), скимитарра, ротелла, некоторые/несколько (alcuni) имеют еще и лук, для защиты ничего иного [кроме] небольшого количества (che ben pochi) шлемов. Не перепутал? 0_о?? Хотя все имеют защиту головы их тюрбанами (dulipanti).

 

Янычары.

YAnyicharyi_1573.png.e849a157fce2760554b

YAnyicharyi_2.png.9631e60812b5a842d2ca23

Опять - "турки не имеют пешей милиции, кроме янычар"...

 

Насколько понимаю, вот это как раз "заезженный шаблон" в исполнении тех венецианских посланников, которые толком не разбирались или не хотели разбираться в военной система порты. 

Конница - спаги. У них хлипкие копья, есть скимитары, щиты, временами - луки со стрелами, из защитного вооружения - только шлемы, да и те - редко. Пехоты - нет иной, кроме янычар. 

Можно даже так сказать - когда эта "скороговорка" всплывает в тексте, то можно относительно уверенно полагать, что автор писал по накатанной колее, своего оригинального взгляда у него не будет.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Отчет Морозини. 1585 год.

Spagi._1585.png.78478741dd230ab0f51d0517

Некоторые/несколько из спагов - легкобронные. Тут, насколько понимаю, под arma нужно понимать именно "броню", а не "оружие вообще". Весьма хлипкая ланца, большая ротелла и скимитарра. Не могу подобрать правильное значение для tosto в данном контексте. Насколько понимаю, автор пишет, что они более годны для уличного представления (комедии масок), чем являются настоящими бойцами.

Цитата

e fanno piu tosto mostra di una momaria che di genti da combattere

Если я правильно понял, то правильный синоним для tosto тут magnifico.

Тогда - "и производят более внушительный вид уличной комедии, чем людей битвы".

Другие спаги безбронны, с ланцой и скимитаром, много больше (?) (bene piu) служат с луком и стрелами, с каковыми причиняют истинно большой вред.

Общий смысл понятен, а вот детали нужно еще посмотреть. Обороты для меня сложноваты.

В "Щит и меч султана" сформулировано иначе

Цитата

не имеют никакой брони, но носят копье и саблю, и так хорошо обращаются с луком и стрелами, что с ними способны нанести серьезный урон (неприятелю)

 

 

Отчет Дзане от 1594 года.

1594.png.37312fdcd6e159954f7cc7c63413530

Добавка.

Всадники - с луком, скимитаррой, железной палицей, с лацой, которая хлипкий недомерок, как zagaglia. Пехота - безбронная с аркебузами. Не используют все еще крепких копий, пик, корсалетов,  ни пистолетов, как оружия ненадежного/обманчивого.

 

Донесение Барбариго от 1558 года.

Спаги и татары.

1558_Spagi_i_tataryi.png.5f4901f75650b40

Если правильно понимаю, хотя описания вооружения турок идет после дворцового войска - подразумевается вся конница Порты?

Спаги - "ben armati". Лук, стрелы, скимитар, эсток длиной в шаг (un passo). Татары - "ma non cosi bene armata come li primi". Тут "arma" по контексту - "оружие".

В Венеции 16 века passo это "шаг", 1,74 метра или 5 венецианских футов/стоп (piede).

Цитата

(1.739 m) at Belluno, Rovigo, and Venice, 5 piedi

 

Валахи и молдаване.

Valahi.png.7b2d1c30358007d56fba82c512934

Молдаване и валахи вооружены одинаково. "Прекрасный народ", вооружение - спада, ланца и тарч.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Тьеполо. 1576

Spagi._1576.png.bd1314b63affb678692ea226

У конницы вооружение оборонительное - скудо, некоторые/немногие имеют кораццу и шлем. Наступательное оружие - скимитарра, хлипкая ланца. Им нельзя нанести большой вред даже легкоконному, а латнику (uomini d`arme) и того меньше. 

Не имеют иной пешей милиции, кроме янычар...

 

Еще один вариант сообщения Джакомо Соранцо. 1576. Если правильно понял - опять "броне-персы".

Persyi.png.9172c57ef6d349ddd601a28b65c0c

Persyi-2.png.54e61327d5c8b9195ec48b3637f

Конница - великолепная (eccellentissimi), люди - с мощным телом и красивые. Оружие (armi) их великолепно закалено (per eccellenza delle tempre) и великолепно (sono finissime).

Каждый (ciascun) всадник по крайней мере (almeno) оснащен (armato) шлемом и кораццей (elmo e corazza), для нападения несет лук, спаду, ланцу и аркебузу со стволом (canna) в 7 ладоней/пядей (palmi) длиной, что мечет (portare) пули в три унции, каковые аркебузы употребляют прекрасно (quali archibusi adoprano perfettamente). Пехоты - бесконечное (infinito) количество, но полностью бесполезной (ma e del tutto inutile).

Цитата

Vive questo gran re otto mesi all`anno continuamente alla campagna, sotto li padiglioni; la quale e una delle cose che si veda al mondo.

Великий король живет 8 месяцев в году в поле, в своих шатрах.

 

Дальше у него про поляков, татар и страну родных осин (!!!). 

Sorantso._Russkie..png.cf96e1828c74694f0

В отношении Московита сомневается Великий Господин (султан) по двум резонам

Цитата

... perche ha una cavalleria tremenda di quattrocentomilla cavalli atti a sopportare ogni fatica, essendo gli uommini arditi, robusti, e obbidienti, e i cavalli da gran fazione ed infaticabili, e sopra tutto benissimo armati, e fra le altre armi avendo molti archibusi, li quali questa nazione adopra per eccelenza.

... так как имеет наводящей ужас кавалерии 400 тысяч, способных переносить любые труды, являющихся людьми отважными, крепкими, послушными, (e i cavalli da gran fazione ed infaticabili?), и более все прекрасно вооруженные, и среди прочего оружия имеют множество аркебуз, каковые этот народ использует великолепно.

Цитата

Il detto principe possiede, nella parte settentrionale, circa tre mila miglia di paese in lungezza, e la meta in larghessa, ed ha in questo paese due regni, dodici provincie, quindici duchee, ed e ricco di tesoro, e di gran quantita di gioje, e tiene continuamente pagati ventimilia archibusieri, al modo de`giannizzeri

Говорят, принц владеет, в северной стороне, землями примерно в три тысячи миль в длину и половину от этого в ширину, и имеет в этой стране два королевства, двенадцать провинций, пятнадцать герцогств, богатую казну, большое количество драгоценностей/драгоценных камней, и держит на постоянном жаловании двадцать тысяч аркебузиров, на манер янычар.

 

Татары.

Цитата

Diciamo ora delli Tartari. Tre sono le cause che fanno trattenere amicizia tra il Tartaro e il Turco. La prima che essendo quei popoli poverissimi, non danno ad alcuno che desiderare, non avendo cosa che possa essergli tolta; onde il fargli la guerra, sarìa il correr rischio di perdere, senza la minima speranza di guadagnare. La seconda causa è, che quei popoli non hannocittà, terre, castella, o ville per loro abitazione, ma sopra carri coperti di cuojo vanno per gran deserti, e per le campagne, errando con suoi armenti, con le mogli e fìgli; li quali carri gli servono per case; onde venendo il Turco, fuggirìano, o lascieriano il paese vuoto di abitanti, e lui saria astretto con molla difficoltà condurre i viveri per campagne vastissime, inutilmente: inutilmente dico, imperocché ritornando il Turco addietro, li Tartari sarebbero padroni come prima di quei paesi. La terza causa è, che in una occasione può valersi delia loro cavalleria contro l' imperatore, Moscovia, e Polonia e altri suoi nemici. La qual cavalleria è assai numerosa, imperocché può far quel signore Tartaro intorno a cinquanta mila cavalli, e forse più. L'amicizia dunque che tiene il signore Turco con i Tartari, nasce dal veder di poter ricevere da essi molti servizj avendoli amici, e di non poter loro far danno alcuno essendo ad essi nemico. Non è lecito ad alcuno, sia forestiere o sia del paese, andare innanzi al signore Tartaro senza presente, ed ognuno, per familiar che gli sia, gli parla sempre ginocchione. Questi vivono alla maomettana: non hanno tra loro arte alcuna, ed a gran faticasi trovano pochi, che malamente lavorano la terra: mangiano carne di cavallo, e mezza cruda: vestono, uomini e donne, uno stesso abito vilissimo, e dormono per il più sopra la terra, e sopra il ghiaccio; e per concluderla, sono in tutto privi di ogni civiltà e umanità.

Татары описаны как чистые кочевники, хотя далее идет упоминание неких земледельцев (pochi, che malamente lavorano la terra). Едят наполовину сырую конину. Спят на земле и льду. Лишены культуры, человечности, не владеют никакими профессиями (arte). Конница весьма многочисленна (assai numerosa), так как синьор татар может выставить около 50 тысяч конных или больше.

 

Сообщение от 1575. Написано про Мурада II, но должен быть III.

Спаги.

Spagi_1575.png.fca63ad36cb20a65a445044ad

Далее идет роспись, схожая с росписью 1573 года - татар более 50 тысяч, валахов и молдаван по 10 тысяч, грузин более 30 тысяч, курдов 25 тысяч...

Небольшая ланца, скимитарра, щит, лук, стрелы. Не носят другого защитного вооружения, кроме как шлем. Что характерно - вот щит к "защитному вооружению" не отнесен.

 

Отчет 1592 года.

Spagi_1592.png.b386403c6cf67fef65f7c35ae

У спагов ланца, лук, скимитарра, у некоторых еще железная палица или топорик. Чуть далее есть описание янычар.

 

ЕМНИП, описаний азапов видел буквально пару, и те - в связке с флотом.

 

Еще у Педани - донесение 1558 года и 1578 года.

Цитата

1578. Relatione del clarissimo messer Giovanni Corraro del baylazo di Costantinopoli. Presentata per messer Bortolomeo Comino a 29 agosto 1578.
Giovanni Corraro ritornato di Costantinopoli. Riferì del 1577.

Крымские татары

Цитата

Vogliono che ’l loro signore, qual chiamano chan, possi metter in campagna 40 in 50 mila cavalli; vero è che se quando si risolve d’andar a depredar qualche provincia, invitarà degli altri Tartari suoi vicini, che si governano a comuni, che dimandano horde, ne haverà anco maggior numero perché questi, tirrati dall’avidità del guadagno, volentieri sogliono seguitarlo. Usano per arme l’arco et la scimitara, la l’arco un poco più lungo del turchesco. Il fine loro nelle guerre non è di combattere né di superar l’inimico, ma di scorrer il paese depredando ciò che ritrovano, et dissipando con grandissima crudeltà quanto non possono portar via, et la virtù loro consiste signanter nella prestezza. Per questa causa ogn’uno di essi mena seco lui due e tre cavalli, quali legano uno alla coda dell’altro, cacciandoli con una gran sferza che portano in mano, montandoli et rimontandoli secondo la diligenza che vogliono fare; et perché vanno espeditissimi d’ogni cosa, ciascun di loro porta per la provisione del mangiare una sachetta di farina de miglio meschiata con late di cavalla, la qual poi destriano con dell’acqua et si nutriscono con essa. Et se questa provisione per sorte venisse meno, non può loro mancare la carne di cavallo, la quale mangiano con quel gusto anco quando sono a casa, che facemo noi quella di vitello, et così ben s’imbriaccano co ’l latte di cavalla, come farebbe un thedesco con del buon vino.

Крымский хан может вывести в поле 40 или 50 тысяч конных. Но это не все - при походе он зовет с собой "других татар", которые охотно к нему присоединяются. Вооружены луком и скимитаррой, лук чуть длиннее турецкого. На войне не сражаются, не преодолевают противника, но совершают набеги на сельскую местность, грабя ее. Сила их в скорости, поэтому ведут с собой 2-3 лошадей, связанных одна с другой, которыми управляют с помощью большого бича. Для питания берут с собой суму с просяной мукой смешанной с лошадиным молоком. Они это destriano (?) с водой и едят. Еще едят конину и лошадиное молоко. Специально подчеркивается, что для татар это еда изысканная и любимая.

Цитата

Giunti che sono nel paese inimico, lasciano una parte dell’essercito fermo in qualche luogo con quelle poche bagaglie che si ritrovano, poi si dividono in più et manco squadroni, secondo che dissegnano d’allargarsi più et meno, con ordine espresso che tutti in un medesimo giorno habbiano a ritrovarsi nell’istesso luogo di dove partono; et quelli che non arrivano in tempo li lasciano in dietro, et si ritirano senza di loro. La subita partita che fanno dalle loro stanze, che a pena sentono l’ordine che sono a cavallo, la celerità che usano nel viaggio, che alle volte han fatto 125 miglia in un giorno, et il dividersi in più squadroni scorrendo in diverse parti, è causa che quelle povere genti de più provincie sottoposte al regno di Polonia, et d’altre della Rossia che obediscono al Moscovita, prima se li vedano sopra et se trovino fatti schiavi che intendano che se siano mossi, o sappiano a che parte siano per voltarsi; et veramente possono esser chiamati un flagello de tutti quei popoli. 

Во вражеской стране часть войска оставляют с небольшим обозом, прочие делятся на отряды, которые должны вернуться ... то ли "в тот же день", или, более вероятно, "в указанный день". Отставших не ждут. Могут сделать 125 миль в день.

 

Цитата

1558. NICOLÒ MICHIEL nobilhomo al séguito del bailo Antonio Barbarigo. Viaggio e relazione.

Цитата

Relazione di Constantinopoli di gentiluomo veneziano ch’andò in compagnia d’Antonio Barbarigo bailo del 1556, che partì di Vinegia alli 6 di giugno.

 

Цитата

Et prima si può dire che egli paga del suo Casnà, cioè errario, gente da guerra et gente poi inutile a questo, ma buona a i servigii neccessarii della sua corte, sino il numero di 54 milla in tutto, comprendendosi tutti quelli i quali sono pagati a denari contanti. Di questa somma la gente da guerra può essere 30 milla huomeni. Et prima vi sono 12 milla gianizeri, con gli loro capi pagati; 400 solachi, che sono quelli che vanno inanzi al Signore quando cavalca co gl’archi a piedi, cogli loro capi; dua milla spacoglani, i quali sono soldati a cavallo usciti del seraglio del Signore, e però di più conto; il resto tutti spahi, cioè soldati a cavallo; poi tutti i principali della corte, come zaussi et altri ufficiali, sono pagati a contanti. Questi soldati a cavallo sono da loro divisi in più parti, et chiamati con diversi nomi, come selictari, ulefegì, carpigit, che vuol dire giovani poveri, ma tutti poi si comprendono sotto questo nome di spahi, et perché io non conosco che questo importi molto, lasciarò di parlarne più diffusamente. In un altro modo poi paga il Signore un numero infinito di soldati, i quali si chiamano timaroti perché vivono di timaro, che è come provisione, il che si fa a questo modo: mandasi in un casale un soldato, et se gli assegna come una decima de terreni del luogo fino a quella somma di aspri che pare al Signore; et se uno soldato ha più di tre milla aspri di timaro, egli è obligato, quando il Signore va alla guerra, di menar seco un altro a cavallo; et se egli ne ha nove milla, ne mena doi, e così segue questo ordine secondo i timari. 

При дворе - 54 тысячи человек, из них дворцовой армии - 30 тысяч. Армия это в первую очередь 12 тысяч янычар. 400 солаков с луками, сипахи-огланы - 2000 конных. Прочие - конные спаги, которые делятся на несколько отрядов с собственными названиями (силихдары, улуфеджии, гарибы).

Кроме дворцового войска султан имеет бесконечное множество тимариотов. Насколько понимаю - автор сравнивает тимар с "кормлением", когда солдату выделяют часть налогового дохода с земли. Если тимариот имеет более трех тысяч аспров - выставляет второго всадника, если имеет девять тысяч - выставляет еще двух и так далее. 

N.B. Насколько понимаю - тут где-то напутано. Если три всадника служат с 9 тысяч аспров, то скорее имелось ввиду, что с каждых трех тысяч выставляется всадник, иначе глупость выходит.

 

Цитата

Vi è poi un numero grandissimo di soldati i quali in niun modo hano soldo né utile dal Signore, et di questi alcuni si chiamano achengì, che vuol dire venturieri, i quali per i molti disordini avenuti per il passato, non possono di commandamento del Signore passare il numero di 40 milla; sono poi altri soldati di quei paesi che sono obligati, richiedendo il Signore, di mandare tanti huomini al servicio suo. I venturieri sono quei che vano volontariamente in campo, con speranza di guadagno, overo sendo posti all’ordine da alcuno altro di armi vano per partire il guadagno. I paesi che sono obligati sono tartari, moldavi et valachi, de quali il Signore ne vuole hora 20, hora 30 milla, secondo il bisogno; pure i tartari sono obligati fino alla soma di 40 milla; i moldavi et valachi di 25 et 30. Ma non sogliono i tartari andare alla guerra sel Signore non va in Persia. Di tutte queste sorte di genti si suole compore il corpo del grande essercito del Turco, co ’l quale si può dire che egli faccia stare sospesi tutti gli animi degli principi del mondo.

Всадников, которые служат без жалования и надела - 40 тысяч. Они зовутся акынджи, что значит "авантюристы". Их 40 тысяч. Кроме этого - контингенты зависимых народов, в зависимости от необходимости, султан требует 20 или 30 тысяч. Татары вообще должны выставлять 40 тысяч, молдаваны и валахи от 25 до 30 тысяч. 

Ma/но non/не sogliono/имеют обыкновения i tartari/татары andare alla guerra/идти на войну sel Signore non/не va/идет in/в Persia/Персию.

 

Спаги.

Цитата

Sotto questo nome de’ spahi si comprendono tutti quelli che fanno il mestiero dell’armi a cavallo, percioché spahi non vuol dir altro che soldato a cavallo; et perché l’essercito del turco è tutto cavaleria senza alcuna fantaria, eccetto quella de’ gianizzeri, i quali sono la sua guardia, si può ben dire che tutti siano nell’essercito spahi. Ma propriamente parlando s’intendono spahi i pagati et timariati del Signore, i quali sono suoi schiavi. Le armi loro sono l’arco, la simitara et la mazza, et alcuni portano anco la lanza et la celata con un scudo fatto a loro modo. A queste armi hanno molti novamente agiunto, imparando dagli ungheresi, un longhissimo stocco, attaccato all’arcione, il quale è così longo che lo possono arrestare a guisa di lancia, né si movono presso a questi alcuna sorte di armi da difesa né da offesa, se non che alcuni, ma pochi, vestono qualche camiscia di maglia. È ben vero che nell’essercito si portano sopra camelli alcuna parte di armature fatte a modo loro, da esser destribuite al tempo delle fattioni fra soldati, ma non sono molto adoperate, così che non essendo i soldati avezzi, non vogliono quell’impazzo, come ancho perché sono malamente fabricate, et senza giudicio, oltre che a lor modo di combattere sariano più tosto d’impedimento. Quelli che non portano celata portano il tulipante, il quale sendo fatto di gran quantità di tella insieme avolta, può reggere ad ogni gran colpo di ciascuna arma. Hanno indosso habiti di panno longhi sino in terra, i quali non servendo ad alcuna cosa sono più tosto di noia et impedimento alle gambe in un bisogno di smontar a piedi, né in alcuna parte mi pare che quello sia habito militare et espedito, come si richiede a soldati, ma barbaro et senza raggione, come sono la maggior parte delle cose loro. Portano oltra di questo una cosa la quale quando io la vidi mi mosse a gran meraviglia, non senza riso. Hanno in piedi un paro di stivalli tanto alti dalla parte del calcagno che stano solamente con la ponta de’ piedi in terra, alli quali sono legati un paro di speroni di ferro, longhi più d’un palmo et larghi quatro dita, i quali li sono così d’impazzo che smontati a gran fatica potriano mutare il passo dieci volte

Цитата

È ben vero che non si può fermamente dire quante genti siano sotto di ciascun beglierbei, perché oltra i timariati conducono seco una gran moltitudine d’altra gente; ma in soma affaticandomi io con desiderio d’intendere il numero di tutto l’essercito del Signore, ho inteso da persone che sono di gran experientia in quelle parti, che ’l Signore prima con i soldati pagati del suo Casnà, poi con le genti timariate, et le genti de’ beglierbei et de’ sangiacchi, et con li achengi, cioè venturieri, i quali possono esser da 40 milla, et con i tartari, moldavi et valachi, quando vano seco alla guerra, può fare uno essercito di 500 milla persone; ma dicono che quando egli non va in Persia non se serve de tartari. È ben vero che non s’ha veduto fin hora che egli habbia menato fuori un essercito di questo numero.

Отмечены сапоги, такие высокие в пятке, что земли касается только конец стопы. Шпоры в ладонь длиной (palmo) и четыре пальца шириной (dita). Если правильно понял - они столь безумны (impazzo), что спешившись можно с большим трудом сделать десяток шагов.

Войско турок - конное, не имеет пехоты, кроме янычар. Оружие [конных] - лук, скимитар, булава. Некоторые еще носят ланцу, селату и скудо на свой манер. От венгров недавно переняли новое оружие - длиннейший эсток, который носят на луке седла, какой имеют многие. Некоторое, но немногие, имеют кольчугу.

Везут с собой на верблюдах некоторое количество оружия, сделанного на свой манер, для раздачи солдатам, но оно плохо сделано. Надо уточнить оборот "al tempo".

fattioni - a faction or sect. Also any action or seruice.

sariano - еще вот тут на страницах 24 и 271. 

Кто не носит шлем - носит тюрбан. Всего войска (di tutto l’essercito) - 500 тысяч. В этих числах автор ссылается на

Цитата

ho inteso da persone che sono di gran experientia in quelle parti

слышал от людей, что являются многоопытными в этой части. Почти как Броневский 

Цитата

plurimis Christianis fide dignis

Насколько понимаю - это не потенциал. Автор полагает, что когда султан идет на войну (vano seco alla guerra), он может собрать (può fare) такое войско натурально. Плюс уточнение про татар.

 

Янычары

Цитата

Non ha il Signor Turco alcuna ordinanza di fanteria se non qualla de’ gianizeri ... Ogni 50 di loro, quando vanno alla guerra, portano un padiglione, et menano ogni 3 o 4 un cavallo per portare loro più necessarie cose. ... Non portano alcuna sorte di arme di difesa, ma hanno la maggior parte di loro l’archibuggio, la scimitara et una picciol manara, et alcuni, ma pochi, adoperano qualche arma in asta.

На 50 человек - шатер, на 3-4 человек - лошадь для перевозки имущества. Доспехов не имеют, большая часть с аркебузами, скимитарами и маленькими топориками. Некоторые немногие имеют древковое оружие.

Так как брони не носят - оцениваются автором текста как менее чем посредственные

Цитата

Di questa sorte è quella così tenuta ordinanza di gianizzeri da noi christiani per una vana apparenza, percioché chi vorà liberamente discernere, vederà che in questa non sono arme, non ordine, non modo di combattere, né si può in alcuna cosa paragonare ad una mediocre fanteria de’ christiani

Аналогично - и все войско турок. Людовик Венгерский при Мохаче проиграл по причине предательства, иначе войско турок было бы венграми расколочено.

Цитата

ma se sono superiori per il loro gran numero non temono di combattere co ’l nemico et riuscire vincitori, come fecero ultimamente con il re Lodovico di Ongaria, il quale combattendo con un pochissimo numero di soldati contra 180 milla turchi, fu rotto et morì fuggendo in una palude; et pure con tutto questo disavantaggio morirono de’ turchi più di 40 milla, et se non fosse stato il re tradito da Giovanni voivoda, perdevano i Turchi la giornata. 

При этом - как именно турки сражаются, автор текста просто не знает. У него самые общие представления - впереди "авантюристы", потом - либо румелийские, либо анатолийские спаги (в зависимости от места битвы), янычары - в центре. Персы в их битвах с османами пару раз прорывались едва не до султана. И все. 

 

 

P.S. Вообще - много ли стоят венецианские оценки сухопутного войска Порты на 16-й век? Войны 15 века это крепостная война и война на море. И я не помню случаев каких-то серьезных столкновений в поле. Опять же - "европейские войска" в своих колониях венецианцы использовали довольно ограниченно. 

Далее - набеги турок на Фриуль. Там, насколько понимаю, были именно набеги силами приграничных войск. Противопоставить им венецианцы не смогли ничего. Крупных полевых битв не было. Войны 16 века - опять без больших полевых битв. На море из "больших дел" были Лепанто и невразумительная Превеза.

Да, у венецианцев была сильная тяжелая конница в собственно Италии. И они ее использовали по назначению - что в местных войнах 15 века, что во время Итальянских войн. Но рассуждения о возможностях турок в поле - это, насколько понимаю, с их стороны чистое теоретизирование. Для них были актуальны рейды акынджи и прочих "драных гусар". С дворцовой конницей или спагами в значительном количестве они толком и не сталкивались. 0_о?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Занятно, кстати, получается. У Никифора Фоки в его "идеальной армии" - 16 отрядов конницы. Это чуть более 7200 конных (14 отрядов по 500 и два по 100). Из них катафрактов максимум 350. А то и меньше - 300. То есть - около 5%. У Промонторио доля спагов на покрытых конях во многих провинциальных контингентах как бы не больше выходит... 

 

Вопрос с "4 фунта золота - 12 фунтов золота - катафракт" разбирал Коллиас. На греческом...

John Burke, Roger Scott. Byzantine Macedonia: Identity, Image and History: Papers from the Melbourne Conference July 1995. 2004

Kolias.png.68a99054a095546e7e97ea4fbb70f

Но его мнение, насколько понимаю, не общепризнанное, есть и другие трактовки.

 

XXII. О стратиотах, продавших свои участки и требующих их назад

Шилов К. К вопросу о военных реформах Никифора II Фоки и их социальных последствиях // Византийский временник, 60 (85). 2001

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Ralph-Johannes Lilie. Twelfth-century Byzantine and Turkish states // Manzikert to Lepanto. The Byzantine World and the Turks 1071-1571. 1991

Цитата

On the contrary, the 12th century seems to me to have been a period of peaceful coexistence between the Byzantines and the Seljuks. "Peaceful coexistence", that is, in the medieval, not in the modern sense of  the word: a peace that excluded neither continuous border warfare nor even major expeditions. But - and this is the decisive point - both parties accepted the existence of  the other side. Neither the Byzantines nor the Seljuks seriously attempted to extinguish the other during the 12th century.


The constant warfare does not argue against this. To a great extent this warfare was brought about by the structure of the Turkish principalities. The backbone of Turkish military power was constituted by the bodies of Turkmen nomads, over whom Seljuk rulers had only very limited control. These nomads did not care about the treaties between the Byzantine emperor and the sultan  of Iconium, and the sultan could seldom force them to honour such treaties.


The Tiirkmens frequently acted quite contrary to the explicit intentions  of  the sultan, attacking armies that passed through or plundering the adjacent Byzantine territories. The sultans were unable to  prevent this, and this inability was not a mere diplomatic disguise. That  they were actually incapable  of  enforcing their intentions may  be illustrated by the example  of  the third crusade. Kilic-Arslan had made a contract with the German emperor Frederick Barbarossa and guaranteed a peaceful passage for the crusader army. This was in accordance with the interests  of  the Seljuk state. The crusade was not directed against lconium but against Saladin - who was an enemy  of the Seljuqs as Nur ad-Din had been before him. Still  Kilic-Arslan did not have sufficient authority to make his subjects respect the treaty. The result was the conquest  of  Iconium by the Germans.  More examples like this could be cited.


The unreliability of the Turkmen nomads constituted an element of insecurity in Byzantine-Seljuk relations and overshadowed the determination of both states to live in peace with each other.

При этом автор оговаривает - это не от врожденного миролюбия сторон. Просто ни одна сторона не имела силы (и не имела достаточной уверенности в своей силе), чтобы ставить вопрос о существовании другой. Войны были - но они имели ограниченный цели. И оба участника имели достаточно проблем на других границах и внутри себя.

 

Hans Georg Majer. The Ottoman state on the eve of Lepanto, 1571 // Manzikert to Lepanto. The Byzantine World and the Turks 1071-1571. 1991

Цитата

Estimates of the entire population of the Ottoman Empire range from Braudel's of about 22 million to Barkan's 30-35 million.

Бюджет Порты 1567/8 года - эквивалент 5,8 миллиона золотых (349 миллионов акче), из них почти точно 2 миллиона золотых - из нерегулярных доходов. Расходы - 3,7 миллионов золотых (222 миллиона акче).

Для Испании, соответственно - 11 миллионов дукатов для 1566 года и 13 миллионов для 1577 года. Другое дело - при государственном долге в 50 миллионов дукатов на 1571-3 годы только для уплаты процентов требовалось от 2,5 до 5 миллионов дукатов в год.

У Порты на тот момент государственного долга не было.

Цитата

Unfortunately the interpretation of the Ottoman budgets presents great difficulties. They are not arranged systematically but according to more  or  less unclear and often changing bureaucratic usages and traditions. One thing, however, is sure: the budgets list only those parts  of  the Ottoman state's receipts and expenditure which went through the central treasury. A considerable part of  the state income was balanced already on a local  or  provincial level.  In these cases only a surplus might  be  represented in the treasury's budgets.

Насколько понимаю - главными источниками налогов были Румелия, Египет и Сирия.

 

Так - в какой-то из работ этого господина должны быть описания турок. Lazarus von Schwendi Или в переписке?

Warhaffter und unwidersprechlicher Bericht. 1548

Kriegs Discurs, Von Bestellung des gantzen Kriegswesens, und von desselben Aembtern. 1676

Цитата

Lazarus von Schwendi, who had commanded the forces of Emperor Maximilian lIon the Hungarian front during the years 1564-68 compared  the German and Turkish soldiers. He  

"believed the Germans ('natio Gennanica') to be less disciplined, less mobile, and of less endurance than the Turks and also inferior to them in the practice of war. He underline's how numerous were the horsemen available to the sultan and how difficult it was to meet their tactics of assault, withdrawal, and renewed attack"

И ссылка все на тот же War, Technology and Society in the Middle East от 1975-го года...

 

Mark C. Bartusis. The cost of late Byzantine warfare and defense // Manzikert to Lepanto. The Byzantine World and the Turks 1071-1571. 1991

Цитата

To this we add five people for the soldier's own family, a few servants (military and domestic) plus their families, plus a few households of eleftheroi, totalling perhaps 65 persons, 65  persons  who  comprised  the economic unit  of  the military pronoia. Thus, as a very concrete cost  of  warfare, we can say with a fair degree  of  accuracy, that for every  pronoiar-soldier put in the field, there were about 65 members of  the population who either devoted nearly all their efforts to supporting the soldier, or, on the other hand, were supported by the soldier.

Грубо - где-то с десяток дворов выходит.

 

Keith Hopwood. Nomads or bandits? The pastoralist/sedentarist interface in Anatolia // Manzikert to Lepanto. The Byzantine World and the Turks 1071-1571. 1991

Автор отмечает, что "чистых кочевников" в Анатолии даже с пришествием турок было не так много, как кажется. Оседлая популяция не исчезала. Далее - отгонное скотоводство в горных областях в Средиземноморье вообще и Анатолии в частности чем-то необычным не было. А тюрки в Анатолии занимались главным образом им. И, кажется, сеяли хлеб во время пребывания на летних пастбищах.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Уважаемый М.Нечитайлов поделился нужными ссылками. 

Есть посмертно изданная работа Тарновского. Издание De bello cum iuratissimis Christianae fidei hostibus Turcis gerendo disputatio sapientissim от 1595 года. Она же в сборнике 1664 года De bello contra Turcas. Там, кстати, рядом и Швенди есть. Соранцо, Петанчич, Бусбек, Тардуччи и т.д. 

 

Справка по работам Швенди есть тут, на странице 374. Был итальянский перевод его работы о войне с турками, 1600-го года.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Житие царя царей Давида

Цитата

Гиорги же царь ушел, гонимый, через Аджарию в Абхазию. А тем полкам, идущим с такою полною добычей, встретились великие эмиры, Иаси некто и Бужгуш, и с ними множество бесчисленное турок, идущих в Грецию. Они, увидев такое множество золота и богатства, которое имели, узнали о бегстве Гиорги и услышали от них же: “Что уходите в Грецию? Вот страна Грузия, безлюдная и полная такого богатства”.

А они вмиг обратили пути свои и покрыли лицо всей земли, как саранча. И в Иванов день Асисфоры и Кларджети, Шавшети, Аджария, Самцхе, Картли, Аргвети, Самокалако и Чкондиди наполнились турками. Погибли и пленены были все обитатели тех стран. И в тот же самый день сожгли они Кутаиси и Артануджи и пустыни Кларджетские. И пробыли турки в эти странах до появления снега. Поели страну и изничтожили, кроме тех, кто остался в лесах, скалах, пещерах и норах земли.

И то была первая и великая туретчина. Ибо хроникон был трехсотый. Если же кто где-либо в горних или крепостях остался человек, от жестокой зимы, бездомья и голода также погибли. И продолжалось таковое бедствие над христианами. Ибо с весенней порой приходили турки и творили подобно прежним делам и зимой уходили. И не было в их времена сева и жатвы: запустела страна и превратилась в лес, и вместо людей зверь и дичь полевая поселились в ней. И было бедствие нестерпимое над всеми жителями страны, несравненное и превосходящее когда-либо бывшие и прошедшие опустошения. Ибо святые церкви сотворили домом коням своим, алтари же Божии местом мерзости своей. И священники некоторые при самом принесении священной жертвы там же мечом принесены были в жертву, и кровь их смешались с Господнею. И некоторые в горькое отданы были рабство, старцы не были пощажены, девы же поруганы, юноши избиты, младенцы расхищены. Огонь чуждый и борющий, которым пожжено всякое строение, реки кровавые, вместо водных потоков, орошающие землю, и дабы сказать по-иеремееву, ибо он один добре умел достойно оплакать это время: “Сыны Сиона, драгоценные и неиспытанные злом, чуждыми путями плена путешествуют. Пути же Сиона сетуют об отсутствии на них празднующих. И руки матерей милосердных не для подаяния пищи детям действуют, но пищею себе творят самих этих своих любимых”. И все это так и много хуже.

Видя таковые дела, царь Гиорги, ибо не было никакой возможности избавления и помощи и никого, избавляющего от этих зол, которыми объято было лицо всей земли, ибо и силы греков уменьшились и все, какие у них были земли на востоке вне моря, были заняты турками, тогда составил совет с вельможами своими, и утвердили они отправиться к высокому султану Малик-ша. И так положил душу свою и кровь за избавление христиан. И, предав себя Богу и преднося Древо Живоносное, отправился в Аслан, увидел султана и был принят им, как дитя возлюбленное. Ибо был человек тот, Малик-ша, как величиною краев державства несравненный, так и образом сладости и благостью возвышенный над всяким человеком, о котором много есть и других бесчисленных известий — правосудия, милости, любви к христианам, и, дабы не продолжать слова, совершенно незлобивый имел некий разум во всех отношениях. Поэтому всякое прошение исполнил он царю Гиорги, даже превыше упования. И царство его освободил от грабителей и дал ему Кахети и Эрети, но потребовал харадж от царства его, который собирали долгое время. И так с величием и многою славою отправил в свое царство и сопроводил войсками великими, дабы прешли путь мирный и дабы отобрали Кахети.

И в пору винограда пришли в Кахети и подступили к крепости Вежинской и, прежде чем сразились, пошел снег. Царю же Гиорги вспомнилась охота Аджаметская, ни о чем не заботился другом, ни ожидал взятия Вежини и Кахети, но войску турецкому, которое было с ним, отдал в дар Суджети и всю страну при Ио-ри — Кахети, которая подверглась опустошению там до сегодняшнего дня. Сам же перевалил через горы Лихские и прибыл в Абхазию.

Цитата

В это время вышли франки, взяли Иерусалим и Антиохию. И с помощью Божией обустроилась страна Картлийская, усилился Давид и умножил войска. И уже не дал султану дани, и турки уже не смогли зазимовать в Картли. Ибо доселе с приходом зимы фалангами своими становились в Авчала и Дигоми, вниз по Мтквари и по берегам Иори, ибо их была стоянка.

Цитата

Однако до этого времени город Тфилиси, Рустави и Армению и все Самшвилде и Агарани имели турки. Триалети же и Клдекари имел Тевдорэ, племянник Чкондидца, человек разумный и в великих сущий. Ибо когда царь перебирался в Абхазию менее боялись турки и их крепостные. В то время царь перебрался в Имерети. И собрались перед Гиорги Чкондидцем и старейшиной книжников Тевдорэ, Абулети и Иованэ Орбели и ловкостью украли Самшвилде.

Тогда случилась великая радость, ибо день ото дня прибавлялось к границам царства. Узнав о взятии Самшвилде, турки большую часть крепостей Армянских оставили и ночью обратились в бегство, и к нам причислились они.

Ибо доселе при сборе винограда проходили турки через Сом-хити со всякою фалангою своей, становились в Гачианах, на берегу Мтквари, от Тфилиси до Бардави, и на берегах Иори, и на всех этих прекрасных местах зимних, на которых зимою, как в пору весеннюю, косят сено и имеют дрова и воду в достатке, и есть там множество зверя разного и всякого удовольствия. В этих местах становились они шатрами, коням, мулам, овцам и верблюдам их не было числа, и имели житие блаженное — охотились, отдыхали и радовались. И не было у них недостатка. В своих городах торговали, полных пленных и добычей, а наши берега опустошали. С весны начинали идти вверх по горам Армении и Арарата. Также и на лето имели ослабление и отдохновение, сено и поля прекрасные, источники и места цветущие. И так велика была сила их и множество, что сказал бы: вся-де туретчина всей земли там. И никто не упомнит когда-либо их изгнания или вреда, даже от самого султана.

Когда взяли Самшвилде и Дзерна, хроникон был триста тридцатый. В тот год пришла сила султанская и всякая туретчина, человек около ста тысяч, нечувствительно и ловко. Царь же стоял в Начармагеви с храмовыми. Узнав под вечер об их прибытии в Триалети, ночь целую шел в Маслани с полутора тысячью людей, ибо столько встретились ему. К утру пришли турки и случилась битва жестокая в тот день. И с помощью Божией одолели лагерь их. И на склоне дня склонились они к бегству, до того устрашенные и торопливые, что даже на шатров своих сосуды не посмотрели совсем, но торопливость ног своих почтили более имения своего. И так рассеялись по своим странам. Но таковому удивительному бегству их сам царь и войска его настолько не верили, что никто не преследовал совсем, ибо назавтра думали воевать. И забрал Гиорги Чкондидец и Рустави в бытность царя в Мухрани. Хроникон был триста тридцать пятый. Посему-то великая обида приключилась туркам и робость к стоянию в зимних местах. Ибо поразведает царь, которых хочет извести, и нечувствительно нападет и побьет. И так не однажды или дважды, или три, но многажды, как ныне о сем скажем.

Ибо в Тао стали великие турки шатрами, поскольку жесткости зимы и крепостям гор доверились. Царь же искусствовал так: ибо войскам картлийским объявил готовность, а сам перешел в Кутаиси, каковые сотворил бессомнительными. И в месяце феврале известил грузин и месхов, дабы в Кларджети встретили его в условленном месте, а сам с внутренним войском через Хупати прошел берег Чорохи. И сошлись вместе и нечувствительно напали на них, небоязненно с благонадежностью сидящих до Басиани и горы Карнифорской. Ибо хроникон был триста тридцать шестой. Избили множество их бесчисленное и взяли женщин с детьми их, коней, овец, верблюдов и все имение их, которым исполнилось все царство его всяким добром.

Цитата

Ибо имел решил царь, что намеренно перейдет в Абхазию и заманит туркменов в зимние места на берегах Мтквари. Ибо и их соглядатаи стояли над головой у царя и искали пути его. Перешел царь в Гегути и оттуда в Хупати, и этим дерзновенными сделал их. Хроникон был триста сороковой. Они же, узнав дальность его, стали в Ботора, великие весьма, и зазимовали. Но не дремал царь, а перелетел февраля четырнадцатого и внезапно напал на них, и едва кто-то успел вскочить на коня и убежал. Взял пленников и добычу бесчисленную. И пришел в Ганухи. И в ту же седмицу в день постный взял в Ширване город Кабалу и наполнил царство свое золотом и серебром и всяким богатством. Повернул в Картли и вскорости собрал войско и прибыл в Ширван в мае седьмого. Громил от Лижати вплоть до Курдевани и Хишталанта. И полные добычи пришли в Картли. В те же дни сцепились Ширванец и Дербентец. Убили Афридона и избили ширванцев. В месяце ноябре пошел царь в Ашорния, напал на туркменов, побил и разорил и забрал добычу их бесчисленную. Прошелся по пути, напал в Севгеламеджи на туркменов же и не оставил им плачущего в шатрах их. Это одного года.

И той же зимой пришел в Абхазию до Бичвинты и управил тамошние дела: достойных милости помиловал, согрешивших схватил и поучил. Ибо зима была трудная и снег обильный.

Турки же, узнав, что царь далеко, уверенно стали на берегу Мтквари. Однако лев искусный не ленился и не дремал на войне, и ничто из препятствующего не могло его удержать. Двинулся из Абхазии в страшные снега, перекопал гору Лихскую, где прокоп снежный имел высотою в сажени три. И встретило наготове войско его. И, прежде узнания вести в Картли, напал на Хунани. И наполнило ополчение от горы до Мтквари и от Гаги до Бердуджи. И погубили острием меча, что не осталось у них вестника события. Хроникон был триста сорок первый, месяц март.

Весной вздулась Мтквари, что пойма не могла вместить. Положившись на это, встали туркмены в Бардави уверенно. Тогда нашел царь и их и на заре поплыл по Мтквари с половцем по нескованной той воде. Побил туркменов, разгромил Бардави. И пробыл два дня и вольно пришел домой, полный добычи. Месяц был июнь.

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Занятно. Кеннеди пишет, что экспансия кочевников и полукочевников, которая сопровождалась как созданием их государственных образований, так и физическим вытеснением оседлого населения из некоторых областей, это реалии еще 10 века. И главными действующими лицами там выступали арабы-бедуины и курды. 

Цитата

There can be no doubt that the century 950–1050 saw a vast increase in the area used for nomad pasture and the collapse of the agricultural economy in districts which had once been the granaries of the ‘Abbasid caliphate.

В 11 веке к этому добавилась экспансия турок, которая, опять же - по Кеннеди, по бедуинам и курдам ударила как бы не сильнее, чем по оседлому населению. Банально потому, что более сильные турки физически занимали их кочевья. 0_0

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Швенди. Надо еще проверить. Скан, конечно, не "ужас-ужас-ужас", но несколько раз "t" и "r" перепутал, как и "i" с "l"...

Цитата

Nam etsi robore equitatus s armorum genere multum valeamus: tamen numero, disciplina, agilitate, patientia, ordine aciei, s solertia confligendi longe inferiores s impares sumus Turcis. Et si contingeret nostrum equitatum in praelio Turcarum equitatum primo impetu profligare (sicuti non puto esie, divina voluntate non repugnate, dubium) tamen adhuc longe a victoria absumus: cum illorum equitatus sit quadruplo aut quintuplo numerosior, quam noster esse possit: s cum per turmas sibi invicem succedentes, non una fronte s acie pugnare soleant: s illorum acies, etiamsi semel profligetur, non propterea in plenam fugam effundatur: sed ordines statim reparet, s iterum in praelium redeat, vel ad munitiones pedestris aciei, tanquam ad munitam civitatem sese recipiat, ut ibi conjunctis viribus, si hostis eo usque victoriam prosequatur, iterum ac longe validius pagnet. Est autem pedestris acies ita apud Turcas instructa: s tormentis, curribus, camelis, s si opus sit, vallo s fossa munita: s Ianizerorum virtute s praestantissimorum equitum robore subnixa, ut impossibile quasi sit equitibus illam interrumpere ac profligare.

... И там, кажется, еще несколько страниц минимум перепечатывать. Эту часть плюс "как сражаться с турками". =/

SHvendi_383.png.b5d2e6d7b9a79a08bdb1d2a6

 

Цитата

Sicuti etiam hactenus in multis praeliorum conflictibus invicta semper permansit. [...] Nostr autem moderna ratio confligendi eo est deterior: quod levioribus equitibus, quibus anti qui abundabant, fere omnio destituamor, s quod Germani equites prosequendo hoste prorsus sint impares atque inutiles. Deinde quod restauratio praelij, s reparatio ordinum, si semel in conflictu velinsecutione dissolvatur, apud nostros sit etiam valde difficilis: maxime cum contra tam versatilem hostem vel nulla vel parva experientia bellandi s confligendi ex nostra parte accedat. Tandem est hoc periculosissimus: quod in nostra bellandi ratione nunquam pedestres copiae in eam disciplinam s ordinem fuerint redactae: ut simul cum equitatus robore progredi ac pugnare, s cedentibus hostium turmis usque ad pedestris aciei munitiones penetrare possint: quod omnio necesse est fieri, si de Turcis victoriam consequi voluerimus. Accedir s aliud, quod nostram bellandi conditionem etiam nobis periculosam s difficilem reddit. Turcae mirabili celeritate s levitate belligerant, progrediuntur, retrocedunt: quomodo s quando volunt, locant facile s mutant castra: excurrunt dies s noctes, commeatu fere nunquam destituuntur.

SHvendi_384-1.png.767fd1697a9e8cbdfd4777

SHvendi_384-2.png.004cf21fc91f17cc8b82e8

 

Цитата

Noster exercitus contra difficulter se movere, progredi, castra locare s mutare, s hoste propinquo ad frumentationem excurrere potest: s si commeatu, aquatione, frumentatione intercluduntur, si per plures dies equis insidere, aestum s sitim famem s laborem ferre oportet, illico viri s equi languescunt: quod hostibus nostris de nobis optime notum est. Itaque hoc solum urgent; ut in planiciem nos provocent: praelium, ad quod ipsos invitos vix cogere possumus, quoridie ostentent: s continuis afluitibus s velitationibus nos infestent: s delassatos, s a commeatu ac frumentatione exclusos s debilitatos tandem eo melius vincere possint.

385.png.f2196106cee04733634c94cd26e454b8

 

"Итого".

Цитата

Nam etsi robore equitatus s armorum genere multum valeamus: tamen numero, disciplina, agilitate, patientia, ordine aciei, s solertia confligendi longe inferiores s impares sumus Turcis. Et si contingeret nostrum equitatum in praelio Turcarum equitatum primo impetu profligare (sicuti non puto esie, divina voluntate non repugnate, dubium) tamen adhuc longe a victoria absumus: cum illorum equitatus sit quadruplo aut quintuplo numerosior, quam noster esse possit: s cum per turmas sibi invicem succedentes, non una fronte s acie pugnare soleant: s illorum acies, etiamsi semel profligetur, non propterea in plenam fugam effundatur: sed ordines statim reparet, s iterum in praelium redeat, vel ad munitiones pedestris aciei, tanquam ad munitam civitatem sese recipiat, ut ibi conjunctis viribus, si hostis eo usque victoriam prosequatur, iterum ac longe validius pagnet. Est autem pedestris acies ita apud Turcas instructa: s tormentis, curribus, camelis, s si opus sit, vallo s fossa munita: s Ianizerorum virtute s praestantissimorum equitum robore subnixa, ut impossibile quasi sit equitibus illam interrumpere ac profligare. Sicuti etiam hactenus in multis praeliorum conflictibus invicta semper permansit. [...] Nostr autem moderna ratio confligendi eo est deterior: quod levioribus equitibus, quibus anti qui abundabant, fere omnio destituamor, s quod Germani equites prosequendo hoste prorsus sint impares atque inutiles. Deinde quod restauratio praelij, s reparatio ordinum, si semel in conflictu velinsecutione dissolvatur, apud nostros sit etiam valde difficilis: maxime cum contra tam versatilem hostem vel nulla vel parva experientia bellandi s confligendi ex nostra parte accedat. Tandem est hoc periculosissimus: quod in nostra bellandi ratione nunquam pedestres copiae in eam disciplinam s ordinem fuerint redactae: ut simul cum equitatus robore progredi ac pugnare, s cedentibus hostium turmis usque ad pedestris aciei munitiones penetrare possint: quod omnio necesse est fieri, si de Turcis victoriam consequi voluerimus. Accedir s aliud, quod nostram bellandi conditionem etiam nobis periculosam s difficilem reddit. Turcae mirabili celeritate s levitate belligerant, progrediuntur, retrocedunt: quomodo s quando volunt, locant facile s mutant castra: excurrunt dies s noctes, commeatu fere nunquam destituuntur. Noster exercitus contra difficulter se movere, progredi, castra locare s mutare, s hoste propinquo ad frumentationem excurrere potest: s si commeatu, aquatione, frumentatione intercluduntur, si per plures dies equis insidere, aestum s sitim famem s laborem ferre oportet, illico viri s equi languescunt: quod hostibus nostris de nobis optime notum est. Itaque hoc solum urgent; ut in planiciem nos provocent: praelium, ad quod ipsos invitos vix cogere possumus, quoridie ostentent: s continuis afluitibus s velitationibus nos infestent: s delassatos, s a commeatu ac frumentatione exclusos s debilitatos tandem eo melius vincere possint.

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Florin-Nicolae Ardelean

Székely oklevéltár. Vol. II. 1876. Опять, правда, без оригинала...

Трансильванцы.

Смотр контингента секеев в 1566-м.

„Pecunia nervus belli”. The Saxon University in Transylvania and its Contribution to the Military Campaign of the 1566-1567

Цитата

Accordingto a muster list draed on the eve of the campaign, Odorhei (Udvarhely)seat had to provide 378 men, 80 were absent and 39 were in the service ofother nobles and were probably already in camp as part of their retinue. Bytradition, the Székely were expected to provide cavalry troops, but not allafforded a horse and the necessary equipment. Tis situation is reflectedin the above mentioned muster list, where 27 men are marked as infantry. 

 

Monumenta Hungariae historica. V. 2 (1876).

Нормы для службы нобилей в Трансильвании. Должно быть - воин с 16 дворов, но пока не нашел в тексте.

Тут где-то должно быть про смотр саксов - из 1000 негодными для службы оказались 326... Всего саксы тогда выставили 2500 пеших.

 

Цитата

For the Saxon University of Transylvaniathe reference point was the Andreanum (1224) where the military obliga-tions of this community were first established as follows: 500 soldiers for defensive military campaigns, 100 soldiers for campaigns outside the borders of the kingdom if the army is commanded by the king himself and 50 soldiers if the army is led by another commander appointed by the king. With the passing of time the military obligations of the Saxons increasedand diversified. From 1540 to 1567 the Saxon University had to providea variable number of soldiers, mostly infantry with fire weapons (pedites pixidari). During the 27 years mentioned above detachments of Saxon infan-try were called to arms on thirteen occasions and their numbers varied between 500 and 3000. It is worth mentioning that the highest conscrip-tion level was reached in 1567 when the threat for the country was consid-ered greatest.

Documente privind istoria României. C.Transilvania. Vol I. 1951. P.208

 

Вот тут отмечено, что дворянское ополчение и "милиция порталис" в Венгии - просто два разных института. Дворянское ополчение подразумевало обязательство служить лично. "Милиция порталис" требовала дополнительно поставлять воинов из своих зависимых людей.

11.jpg.400be94906794dc0930978f66fec3346.

12.jpg.8d35089c7a685100d1a2f1552a0a6a9e.

При этом - эту ссылку я уже видел (по "милиции порталис"), а надо было просто на предыдущую страницу поглядеть.

Jgjkxybt.thumb.png.5a6109cbd549a725cbe57

Цитата

Tempore autem maxime necessitatis huius regni Hungarie, dum scilicet extranea potentia paganorum scilicet et aliarum nationum metas et confinia eiusdem regni hostiliter subintrare conaretur, baro etiam in metis et confiniis dicti regni nostri honorem a nobis tenens huiusmodi potentie resistere nequiret, tunc universi regnicole una nobiscum adversus iam dictorum potentiam more exercituantium, specialiter autem barones honorem a nostra maiestate possidentes personaliter et quolibet tempore unanimiter insurgere, aut si nos in dicto regno nostro aliis negotiis regni nostri occupati non essemus, tunc cum domino palatino regni nostri ad metas et confinia eiusdem regni nostri taliter exercituare, ut nobiles, quotquot fuerint fratres in numero absque ulla divisione simul coniuncti et in una curia residentes, unum ex ipsis mittere, ceteri vero divisionaliter ab invicem sequestrati, singuli singulariter exercituare teneantur. Si autem quispiam ipsorum  possessionatorum hominum infirmitate inhibitus exercituare nequirem, tunc homines suos more exercituantium disponendo faciat exercituare. Minores autem nobiles jobagionibus orbati et privati, si evidenter eorum egritudinis causam declarare valebunt, expediti habeantur.

Делается пометка, что "милиция порталис" это скорее не "новация", а юридическое описание имевшейся практики. Нобили и так брали с собой на войну зависимых людей.

 

Венецианское описание трансильванцев в 1595-м. В Documente privitoare la istoria Romanilor. Vol. 12. 1903

1595.png.db2f26b0e002ab4c14fa084918228ba

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

В конце 14 века в венгерском флорине (форинте) было 300-320 динаров.

Цитата

1 florin being equivalent to 300–320 denars

На практике (разное качество монеты и т.д.) могло быть и сильно иначе.

Цитата

In the town of Sopron in 1426, the rate was between 273 and 300 denars. 

Венецианских динаров во флорине было 180

Цитата

By comparison, the day-rate for a town carpenter at this time (1426) was 20 Viennese denars in Sopron (i.e. 1/9 of a florin), and that of an unqualified laborer in the same town was 7–10 denars. 

 

С другой стороны - откуда-то берется вот такое

Цитата

The early fifteenth century saw the devaluation of silver coins to the benefit of gold. The florin rose to the value of a hundred and fifty denars.

Насколько понимаю - динаром, на практике, могли разные монеты обзывать

Цитата

At the Diet in Pressburg in 1430, the Croatian-Hungarian king, Sigismund, declared that one gold forint was worth one hundred large-denomination denars or four hundred small-denomination denars (the quarter coin – kvartin).

Есть и пометка, что к концу 16 века "счетный форинт" и реальный золотой форинт - отличались.

Цитата

This ratio was kept, but the gold forint was soon afterwards withdrawn from circulation; in 1581 four hundred gold forints equalled six hundred Hungarian forints, with one Hungarian forint comprising one hundred silver Hungarian denars.

То есть - золотая монета к концу века реально шла за 150 динаров.

 

Из найденных на гуглобуксе огрызков следует, что от Матиаша Корвина и почти Мохача курс флорина к динару был стабилен - 100 динаров за флорин.

Цитата

equivalency was also stable between the gold florin and the silver denar until 1521, that is, more than 50 years

или

Цитата

cont care a funcţionat în Transilvania în tot cursul secolului al XVI-lea avea la bază raportul 1 florin cameral = 100 dinari

Проблема в том, что в Венгрии уже в начале 16 века была прорва иностранной монеты, ее даже принимали в качестве налога (австрийская, турецкие акче).

Цитата

Austrian coins were of a lower standard than current Hungarian coins, but they were the medium of exchange in trade between the Hungarian border lands and the neighboring Austrian provinces. In the Saxon region of Transylvania, hoards show a large proportion of asperi. Records show that, in the early six-teenth century, Transylvanian Saxons paid their taxes (partly) in asperi. The asper had an exchange rate set by royal decree: King Wladislas II ordered in 1505 that a good asper was worth two Hungarian denars. It was also in circulation: the Saxons were granted several royal charters permitting them to pay their tax in this currency. But the asper had problems of its own. The basic asper was of a high standard, but there were frequent occurrences of debased versions and even forgeries. For example, in 1505, Wladislas II instructed János Tárcai, comes of the Székelys, to arrest and punish forgers of coins operating in Transylvania. In another decree to the Transylvanian Saxons, the king had asperi withdrawn from circulation: the Sibiu chamber was to strike new coins from the good ones, and the bad ones were to be destroyed. At the same time, he permitted the townspeople of Sibiu and Braşov to continue using good asperi in trade with Wallachia. 

Если в динаре два хороших акче, то во флорине (форинте) их 50. Герберштейн приравнивает русский рубль к 4 форинтам, для эпохи после реформы Елены Глинской это будет 2 форинта за рубль.

Того - рубль начала 16 века это 200 акче. После реформы - около 100 акче...

И, если я правильно понял Христо Матанова, в начале 16 века кольчуга обходилась для турецкого всадника где-то в 150 акче, а клинок с луком, стрелами и колчаном (полный сайдак, как его, к примеру, понимали на Руси) - еще столько же.

 

Florin-Nicolae Ardelean для Трансильвании в 1556-м году пика стоила не более 16 динаров, щит (в зависимости от отделки) - от 70 динаров и до 1 флорина 50 динаров.

Цитата

În anul 1556, o lance nu costa mai mult de 16 denari, un scut de culoare alba sau rosie 70-75 de denari, o sa cu acoperitoare dubla 1 florin si 50 de denari, iar o sa cu acoperitore simpla 1 florin.

Ссылка опять на Monumenta Hungariae historica. V. 2 (1876).

Цитата

Monumenta Comitialia Regni Transylvaniae II, doc. III, p. 71; doc. XXII, p. 383

Это раз и два 

Получается - тарч и древо это еще где-то до 50 акче (если скромно) или около 80 акче (если с шиком). 

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Lester J. Libby, Jr. Venetian Views of the Ottoman Empire from the Peace of 1503 to the War of Cyprus // The Sixteenth Century Journal. Vol. 9, No. 4, Central Renaissance Conference (Winter, 1978), pp. 103-126

Filippo De Vivo. How to Read Venetian "Relazioni" // Renaissance and Reformation / Renaissance et Réforme. Vol. 34, No. 1/2, Special issue / Numéro spécial : Things not easily believed: introducing the early modern relation (WINTER - SPRING / HIVER - PRINTEMPS 2011), pp. 25-59

Eric R. Dursteler. Bad Bread and the "Outrageous Drunkenness of the Turks": Food and Identity in the Accounts of Early Modern European Travelers to the Ottoman Empire // Journal of World History. Vol. 25, No. 2/3 (June/September 2014), pp. 203-228

 

Tesoro politico - тут и тут, к примеру.

Nicolas de Nicolai. Les quatre premiers livres des Navigations et peregrinations Orientales. 1567

Часть 1568 года - тут и тут

Цитата

The ways in which certain travelers who ventured from Western Europe into Ottoman lands used foodways to delineate boundaries of alterity is evident in the writings of Nicholas de Nicolay, the royal geographer to Henri II and self-styled “citoyen du monde” who accompanied the French ambassador Gabriel d’Aramon to the Porte in 1551, and subsequently authored one of the most influential travel narratives on the Ottoman Empire, published in France in 1568, and translated into English, Dutch, German, and Italian over the next two decades.

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

- рейдовая и набеговая война, в том числе - "хроническая эндемичная", еще римлянами определялась не как bellum, а как "бандитизм"/latrocinium. 

Цитата

First, I exclude from consideration a type of entrepreneurial  violence primarily associated with pastoralist communities along the southern and eastern frontiers of the empire, a form of violence we today call razzia or raiding.

- кочевник в большинстве оседлых цивилизаций рассматривался по умолчанию как скотина, мало чем отличающаяся от животного. У арабов bada(w) - "начало". Его производные имеют значение - "первый, изначальный, примитивный". То есть "бедуин" - это почти что "троглодит". Ни культуры, ни манер, ни ремесел.

- один из признаков дикаря - отсутствие привычки делать и есть "культурную пищу". В идеале - дикарь ест (руками) сырое мясо диких животных и пьет воду. На полпальца выше - ест худо приготовленное мясо домашних животных, пьет молоко и носит дурно обработанные шкуры. Если не ешь хлеба, не делаешь колбас или вина, не готовишь сложных блюд - дикарь, животное. В общем - "сыроядец".

- "правильные акценты" в описаниях умел ставить еще Геродот

Цитата

Take the case of two Skythian peoples, the Budinoi and the Gelonoi. Herodotos observes that the Budinoi are pastoralists and that the Gelonoi are farmers. Therefore, he concludes, they must be two separate ethnic groups, and earlier Greek writers must be mistaken in claiming that they are a single tribe with the same name.

More importantly, however, the dichotomy not only separates individual ethnic units from each other, but also divides Skythia as a whole into two broad categories. Half the Skythians are classified as 'nomadic', the other half as 'agricultural'. The division is strictly moietic, with the dividing line between the two worlds being the River Pantikapes ...

То есть - немалая часть скифов, по самому же Геродоту, земледельцы. Но так как среди них есть кочевники, то 

Цитата

Any barbaric trait he finds amongst the Skythians is explained quite naturally as a correlate of their pastoral nomadism

...

Of course, even by Herodotos' own admission not all Skythians were pastoralists, yet the reversibility of the equation 'Skythian' equals 'barbarian' equals 'nomad' had an insidious effect. That is to say, since all Skythians were barbarians in Greek eyes, and since pastoralists were the quintessential 'barbarian type', by a sort of confused social syllogism all Skythians came to share the stigma of barbarism associated with pastoralist.

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас

  • Похожие публикации

    • Слова турецких песен
      Автор: Чжан Гэда
      Для начала - одна из самых "забойных" песен турецкого рокера Халука Левента!
      Haluk Levent – Balıkçı
      Рыбак
      Şuraya deniz çiziyorsun ya
      Suları mavileri boyuyorsun
      Balıkları martıları koyuyorsun üstüne
      Sabahı serinliği koyuyorsun ya
      Balıkları martıları koyuyorsun üstüne
      Sabahı serinliği koyuyorsun ya
      Припев:
      Balıkçıları çiz balıkçıları
      Geceyi de çiz doğacak günü de
      Yokluğu ciz çaresinde
      Geleceği de çiz geleceği de
      Yokluğu çiz çaresinde
      Geleceği de çiz geleceği de
      Очень примерный перевод:
      Словно нарисовано море,
      Воды моря голубые,
      Чайки охотятся за рыбой
      Утренний рассвет ложится на воду.
      Припев:
      Рыбак к рыбаку...
      Ночь рождает день
      Отсутствие не лечит,
      Будущее без будущего,
      Отсутствие не лечит
      Будущее без будущего
      Кто хочет - пусть слушает песню "Балыкчи".
    • Восстание Бабека Хоррамдина
      Автор: Saygo
      А. С. ЮНУСОВ. ВОССТАНИЕ БАБЕКА

      Одним ид крупных социальных движений прошлого является освободительная война на территории современных Азербайджана и Западного Ирана под руководством Бабека против арабского ига в первой половине IX в., вошедшая в историю также под названием восстания хуррамитов (хуррамдинов). Движение и личность его предводителя привлекли к себе внимание современников, а впоследствии и исследователей. Уже через несколько десятилетий была написана не дошедшая до нас "История Бабека" Вакида ибн'Амра ат-Тамими. С тех пор данная тема стала одной из популярных в средневековой арабской литературе. Исследователи по-разному оценивают это движение, деятельность и личность Бабека. С одной стороны, его именуют "бандитом и нигилистом", "разбойником", "надменным и высокомерным человеком", а с другой, Бабек (Папак) - "великий еретик", человек необычайного военного и политического таланта, выдающийся стратег, равный Ганнибалу1.




      Страница из "Истории пророков и царей"


      Памятник Бабеку в Худате

      Немало противоречивых оценок существует и по другим аспектам движения хуррамитов. Нет единства в отношении происхождения самого термина "хуррам" и целей, которые ставили перед собой восставшие. После опубликования монографии З. М. Буниятова, в которой впервые достаточно объективно освещено движение хуррамитов, в отечественной и западной историографии новых работ на эту тему практически нет, однако заметно возрос интерес к ней со стороны современных восточных исследователей. Следует в первую очередь отметить книгу иракского историка Х. К. ал-Азиза, который широко использовал источники и работы советских специалистов. Слабее исследования современных иранских историков, носящие описательный характер. За последнее время в восточной историографии получила также распространение точка зрения, что хуррамизм - это не антимусульманское, а, напротив, мусульманское (шиитское) течение, движение же Бабека было направлено против режима халифа ал-Мамуна, но никак не против устоев арабского Халифата2.

      Движение хуррамитов в Азербайджане имело ту особенность, что оно не возникло как-то неожиданно, причем трудно датировать его начало. Серьезное беспокойство Халифату хуррамиты здесь впервые при чинили еще в 778/9 г, но халиф Махди (775 - 785 гг.) разгромил их3. Однако, чтобы верно установить момент начала движения, необходимо раскрыть значение термина "хуррам". О его происхождении источники сохранили три версии, каждая из которых имеет своих сторонников и в историографии. Наиболее ранняя восходит к IX-X вв. и связана с населенным пунктом Хуррам близ г. Ардабиль (соврем. Южный Азербайджан). Согласно другой версии, словом "хуррам" называли того, кто предавался наслаждениям и разгульной жизни; соответственно это слово понималось как "веселый", "радостный". Третья версия связывала хуррам с именем жены Маздака, вождя народного движения в Сасанидском государстве на рубеже V-VI веков. Еще современники, по замечанию ад-Динавари (ум. ок. 895 г.), "разошлись во мнениях" о происхождении учения Бабека. Большинство мусульманских авторов, писавших об этом движении, творило значительно позже, когда заметно изменилась ситуация в регионе и хуррамитами именовали многочисленные группировки и секты, представлявшие крайнее течение в шиитском исламе4.

      Нам представляется более верным мнение, что "хуррам" связан с понятием "огонь" и восходит к среднеперсидскому "хур" - солнце, огонь. Источники, в том числе автор "Истории Бабека", не раз сообщали, что хуррамиты были огнепоклонниками (зороастрийцами)5. Сам Бабек с презрением относился к мусульманам и, поставив перед собой задачу изгнать арабов, стремился восстановить доисламские порядки. Примечательно, что вначале он носил мусульманское имя Хасан, а затем принял имя Бабек - одно из самых почитаемых в зороастрийской традиции. Вместе с тем в Южном Азербайджане находился храм огня Адургушнасп - одна из особо почитаемых святынь зороастризма, просуществовавшая до XIII века. С этой территорией традиция связывает и начальную проповедь основателя религии Зороастра6.

      Тем не менее было бы ошибочным рассматривать движение Бабека как восстание именно огнепоклонников. В VII в. сильный удар по зороастризму нанесло арабское нашествие, в ходе которого победно пришел ислам. До VIII в. исламизация покоренных народов протекала медленно и зависела от многих факторов. К тому же древняя Албания оказалась в ту пору северной окраиной мусульманского мира, и арабы, сознавая стратегическую значимость этой страны как плацдарма в их борьбе против хазар, опасного врага в Закавказье, вначале терпимо относились к местным верованиям. Жестче была политика в отношении зороастрийцев, в первую очередь многобожников. В силу социально-экономических и иных причин значительная часть местных феодалов и горожан приняла новую религию.

      Медленнее шла исламизация в сельских районах, поскольку арабы, используя в своих интересах существовавшую там систему эксплуатации, учитывали, что принятие новой религии обычно сопровождалось антихалифатскими восстаниями. В горных районах, труднодоступных для арабских войск, население продолжало исповедовать христианство и зороастризм в ортодоксальной либо сектантской формах. Там долее всего сохранялась сельская община, свободная от феодальной зависимости или же стремившаяся к былой свободе. По мере усиления феодальной эксплуатации росло недовольство крестьянства. А к концу VIII в. наметились первые признаки распада Халифата, усилились междоусобицы, так что Бабек "вырос в эпоху непрерывных смут и затруднений"7. Все это создавало благоприятную почву для антиарабского, антифеодального и антимусульманского выступления под оболочкой возврата к прежним порядкам.

      Воззрения хуррамитов были тесно связаны с учением Зороастра, но не настолько, чтобы говорить об идеологической преемственности. Ортодоксальная зороастрийская община к концу VIII в. нормализовала отношения с арабской администрацией, что привело даже к кратковременному возрождению зороастризма. В годы, когда развернулось движение Бабека, при багдадском дворе ал-Мамуна (813 - 833 гг.) шли религиозные диспуты мусульманских богословов с зороастрийскими жрецами8. Следовательно, нельзя сводить взгляды бабекитов только к зороастризму.

      Воззрения хуррамитов в большей степени связаны с еретическими течениями зороастризма - манихейством и особенно маздакизмом. Основателем первого был Мани, проповедовавший в 240 - 270-х годах и казненный по настоянию зороастрийского верховного жреца. Мани считал, что зороастризм, христианство и буддизм - это искаженная людьми одна и та же по происхождению и правильности вера. Развивая древнеиранские представления об извечной борьбе Света - добра и Тьмы - зла, манихейство впитало в себя элементы христианства и буддизма. Это была попытка создания новой, эклектической религии. Согласно Мани, мир - хаотическая смесь темных и светлых элементов, причем первые преобладают. Истинный манихей, чтобы очиститься от зла, должен отказаться от всякого материального начала, вести тихую, аскетическую жизнь и окончить ее в целомудрии9.

      Вскоре внутри манихейства возникла крайняя секта - зардуштакан, проповедовавшая, наоборот, победу сил добра над злом. Еще радикальнее учение Маздака, в прошлом миссионера зардуштаканцев. Общим у маздакитов с маиихеями было признание дуализма Света и Тьмы. В остальном они различались. У маздакитов деятельность царства Света справедлива, целенаправленна и разумна, а действия царства Тьмы несправедливы, хаотичны и неразумны. Признавая за Светом свободу выбора, маздакиты лишали Тьму такой возможности. Отсюда - идея освобождения посредством Света от сил Тьмы, чтобы добиться победы доброго начала над злым, спасти угнетенных и униженных, создать справедливое и разумно организованное общество на Земле10. Для этого предусматривалось уничтожение сословных барьеров и имущественного неравенства, что нашло в Сасанидском государстве горячую поддержку широких слоев населения. В 488 г. возникло народное движение с массовой экспроприацией у знатных и богатых "жилища, жен и имущества"11. В 529 г. оно было разгромлено, Маздак и тысячи его сторонников убиты. Уцелевшие от расправы бежали в труднодоступные районы Сасанидской державы и за ее пределы.

      В первые века ислама источники вновь заговорили о маздакитах. Их воззрения оказали влияние на оппозиционные ортодоксальному исламу учения, особенно на хуррамитов. Последние были известны на Среднем Востоке с середины VIII в. и распадались на ряд сект, имевших близкие идеологию и социальную программу. Связь между хуррамитами и маздакитами столь очевидна, что мусульманские авторы часто именовали одни и те же секты то хуррамитами, то маздакитами. Поэтому некоторые современные исследователи называют хуррамитов неомаздакитами12. Действительно, хуррамиты многое усвоили в маздакизме, в первую очередь концепцию двух противоборствующих субстанций и веру в победу добра над злом.

      Но имелись и отличия, диктуемые конкретными историческими условиями, особенно заметными в Албании, где хуррамиты, прозванные по имени своего вождя бабекитами, обладали сильными позициями. Ибн ан-Надим (ум. в 995 г.), автор одного из достоверных источников, отличает маздакитов от бабекитов: первые широко практиковали "добрые дела" и "безграничное гостеприимство", предпочитая не убивать никакого живого существа и не причинять никому зла; Бабек же "впал в ошибку", заявив, что он есть бог, и введя "в веру хуррамитов убийства, грабежи., войны и наказания, чего хуррамиты ранее не знали"13.

      Информация о социально-этическом учении бабекитов скудна, хотя ясно, что оно впитало в себя элементы маздакизма. В то же время хуррамиты заимствовали и идеи крайних шиитов: учение о возвращении на Землю былых пророков и имамов, слившееся с представлениями о переселении их душ, их обожествление, идею "благоразумного скрывания" своей веры. Последнее делалось для маскировки, во избежание преследований. Автор X в., говоря о родине Бабека, указывал: "Люди тамошних мест держатся веры хуррамитов, а это явное безверие. Они читают в мечетях Коран, но только для видимости"14. Община хуррамитов управлялась, вероятно, имамами, разрешавшими правовые вопросы, и посланниками, которые ходили от одной общины к другой, ведя пропаганду и обучая их членов.

      Скажем и о так называемой общности жен у хуррамитов, вызвавшей массу споров в историографии. Почти все восточные авторы, говоря о бабекитах, подчеркивают наличие у них общности жен и распущенность нравов. В зарубежной историографии в связи с этим делается вывод о первобытном коммунизме в бабекитской среде, а советскими учеными - о "классовой клевете" феодальных и буржуазных авторов. Первая точка зрения откровенно ненаучна, вторая же основана на ошибочной ретроспекции современных моральных представлений. Между тем в основе идеи общности жен лежат пережитки архаических форм брака и гетеризм гостеприимства15, сама же идея общности жен, как и общности имущества, через учение Маздака восходит к социальным утопиям древности. В раннее средневековье она была направлена в Сасанидском государстве против гаремов как привилегии знати. Тогда это означало личное освобождение женщины.

      Но в эпоху ислама "общность жен" у маздакитов практически никогда не осуществлялась, так что сведения восточных авторов отражают лишь историческую традицию. У бабекитов она сохранилась в виде обряда, когда раз в году мужчины и женщины устраивали праздничную ночь: при свете свечей и костров пили вино, играли на свирелях, затем гасили огонь, и каждый мужчина шел к одной из женщин, доставшейся ему по жребию16.

      Теперь о Бабеке. Он родился около 795 - 798 годов. Его отец, по-видимому, был новообращенным мусульманином из Сава да (Нижняя Месопотамия), переселившимся в район г. Ардабиль и занимавшимся торговлей растительным маслом. Вскоре он умер. Его жена Баруманд, бывшая прислугой у местного правителя Ибн Раввада, переселилась с двумя малолетними сыновьями в г. Сараб (соврем. Южный Азербайджан). Старший сын Бабек (тогда он носил еще имя Хасан), родившийся в Билалабаде, стал в юности пастухом, затем погонщиком верблюдов и с караванами исходил многие места Аррана, как ранее именовался Азербайджан17. Он многое познал в ту пору, расширил свой кругозор, повидал нищету и угнетение народных масс, роскошную жизнь феодалов.

      В 807/8 г. вновь вспыхнуло движение хуррамитов в Азербайджане, и халиф Харун ар-Рашид (786 - 809 гг.) послал "против них Абдаллаха ибн Малика во главе 10 тыс. всадников", который потопил восстание в крови18. Подросток был свидетелем этих сцен. 16-ти лет он отправился в Табриз, где стал служить у правителя города Мухаммада ибн ар-Раввада ал-Азди, а через два года возвратился к матери. Между тем хуррамиты, разбитые арабами, были оттеснены в горы и сосредоточились вокруг своей крепости Базз. Единства среди них не было, а во главе стояли два враждовавших между собой предводителя - Джавидан и Абу Имран. Судьба свела Бабека с первым.

      Бабек перебрался в Базз и стал управлять поместьями Джавидана. Вскоре в одной из стычек Джавидан, убив Абу Имрана, сам получил смертельную рану и умер. Бабек женился на его вдове, которая заявила хуррамитам, что Джавидан назначил Бабека наследником своего дела, что дух покойного вождя перешел в него и теперь победа над арабами будет возможна лишь через Бабека19. Это произошло в 816 году.

      Возглавив хуррамитов, Бабек поставил задачу "изгнать из страны арабов вместе с их религией". Он роздал своим сторонникам оружие, приказал возвратиться в их села и дома, чтобы ждать его сигнала. В назначенный день хуррамиты внезапно напали на арабов и их сторонников. Бабек послал отряды и в отдаленные от Базза районы, где также были совершены нападения на мусульман. В распоряжении Бабека было незначительное войско. Но, как только он начал военную борьбу, положение изменилось. Со всех концов Аррана к нему стали стекаться недовольные, и вскоре "число его полчищ возросло настолько, что одних всадников у него набралось 20 тысяч, не считая пехоты". По сообщению автора XI в., вначале хуррамитов было 10 тыс., затем "они увеличились до 25 тысяч"20.

      Момент для выступления был выбран удачный. Бабек пользовался поддержкой народных масс, ибо провозгласил, что он "уничтожит тиранов" и с его помощью возвысятся униженные. В результате восстание вскоре охватило и Азербайджан, и соседние области. Его движущей силой было крестьянство, к которому примкнули ремесленники и городская беднота. К хуррамитам по политическим соображениям присоединилась временно также часть феодалов. В переписку с Бабеком вступили отложившиеся от Халифата правители Табаристана и Армении, курдские эмиры. Халифат тогда был охвачен неурядицами, и халиф ал-Ма'мун лишь в 819 г. сумел послать против хуррамитов войско под командованием Иахьи ибн Му'аза ибн Муслима. Ни одна из сторон не одержала решающей победы, а в целом наступление арабов было отбито21.

      В 820 г. халиф сместил ибн Му'аза, назначив на пост командующего Ису ибн Мухаммада ибн Абу Халида и направив его с новым войском против Бабека. Тот атаковал арабов в одном из ущелий и обратил их в бегство. "И бежал Иса беспрерывно, не обращая ни на что внимания", пока один солдат "не крикнул ему: "Куда это ты, о Абу Муса?" Он ответил: "Нет нам удачи в войне с этими людьми, мы можем устрашать [только] мусульман!"22 . Тогда халиф направил против хуррамитов войско под командованием Зурайка ибн'Али ибн Садака ал-Азди, а в помощь ему послал отряд Ахмада ибн ал-Джунайда ал- Аксафи. Но победу вновь одержал Бабек, захвативший даже ал-Аксафи в плен.

      Успешные действия Бабека объяснялись и тем, что он изменил военную организацию хуррамитов, создав боеспособное и дисциплинированное войско, в основу которого положил десятеричную систему отрядор, господствовавшую на Ближнем и Среднем Востоке. Об этом свидетельствуют упоминания о старших и младших командирах23. Конница состояла из подразделений численностью от 200 до 500 человек. Каждый отряд имел свой стяг, главное знамя находилось при Бабеке. Все они были красного цвета, как и одежда повстанцев; поэтому источники часто называют бабекитов "одетые в красное", либо "краснознаменные". По нашему мнению, хуррамиты первыми в истории использовали красный цвет как символ освободительной борьбы24.

      Для управления отрядами в сражениях и на марше применялись боевые трубы, литавры и барабаны. Бабек наладил и разведку. Его лазутчики проникали даже в отдаленные гарнизоны арабов, доставляя нужные сведения, так что свои решения Вабек принимал после изучения добытой информации. При приближении противника он направлял для захвата "языка" конный отряд, а для внезапных ночных атак или неожиданных конных рейдов использовал специальные группы всадников25. Хотя хуррамиты имели конницу, основным их войском являлась пехота, поскольку главной силой движения были крестьяне. Основным же родом войск Халифата была конница. Потому Бабек, чувствуя себя увереннее в горах, предпочитал заманивать туда врага, где окружал и уничтожал его.

      В 827 г. халиф ка.правил против хуррамитов войско Мухаммада пбн Хумайды ат-Туси. Бабек, отступая, наносил неожиданные удары. Ат-Туси отбивал их. Летом 829 г. арабы подошли к горе Хащтадсар, от которой до Базза оставался лишь один переход. Именно здесь хуррамиты вступили в решающую битву. Бабек решил дать оборонительный бой, используя рельеф местности, и разделил свои силы на три части: два отряда скрыл в засаде, на склонах прилегающих с флангов гор, а сам с третьим расположился в центре, на вершине Хаштадсара. Этим он лишил противника возможности использовать численное превосходство и заставил его вести фронтальную атаку при отсутствии условий для обхода. Ат-Туси видел перед собой лишь один отряд и решился на атаку. Арабское войско построилось в две линии, основные силы сосредоточив в первой, разделенной на центр и фланги. Ат-Туси расположился с резервом во второй линии. Перейдя в атаку, арабы стали подниматься в гору, их боевые порядки расстроились, воины устали. Тут Бабек, атакуя противника сверху, опрокинул его, а внезапные удары из засады с флангов довершили разгром. Арабский полководец бросил в бой резерв, но остановить хуррамитов не сумел. Сам Ат-Туси, попав в окружение, погиб.

      Это сражение, которое произвело на халифа сильнейшее впечатление, а также новая победа Бабека в 830 г. над очередным арабским войском вызвали замешательство в Халифате26. Хуррамиты же воодушевились. Ранее Бабек вел себя осторожно, изредка посылая отряды в различные области. Теперь восстанием были охвачены не только весь албанский Арран, но и области Исфахан, Фарс и Кухистаи. Бабек изменил тактику: хуррамиты развернули решительные действия на значительном расстоянии от Базза (соврем, пров. Гилян), совершая поход на юг и к оз. Армия, где один из местных правителей предоставил в распоряжение хуррамитов свои крепости Табриз и Шахи27.

      Несколько специфичными были действия восставших в прежнем Арране, где проживало немало христиан. Местные владетели, притесняемые халифскими наместниками, перешли на сторону Бабека. А осевшие там мелкие арабские феодалы, воспользовавшись междоусобицей в Халифате и успехами хуррамитов, стали проявлять сепаратизм, игнорировали распоряжения центральной власти и сами нападали на местные христианские княжества. Вот почему по просьбе владетеля области Сюник Васака Бабек еще в 821/2 г. нанес удар арабскому эмиру Савьду ибн Абд ал-Халиду ал-Джаххафи. Когда же Васак умер, Бабек женился вторым браком на его дочери, и Сюник стал хуррамитским. Продолжая наступление, Бабек захватил области Байлакан, Арцах и Ути.

      Источники сообщают о подавлении Бабеком восстания жителей Байлакана в 826 и 830 гг., об осаде им крепости Гороз в 831 году28. Ситуация изменилась: уже не Халифат, а Бабек становился опасным для феодалов Северного Азербайджана. Наметился разрыв между главой хуррамитов и местными владетелями, временными попутчиками народного движения: добившись своих целей, они отошли от Бабека, действия которого стали угрожать их интересам. Изменилась ситуация и в Южном Азербайджане. Победы Бабека вскрыли несовершенство военной системы Халифата, когда в поход поочередно направлялись наспех собранные племенные ополчения с приданными им добровольцами или вспомогательными отрядами. Появилась нужда в профессиональных наемных воинах, вывезенных из немусульманских стран, свободных от местных связей и преданных своему предводителю.

      С 833 г. новый халиф, ал-Му'тасим (833 - 842 гг.), стал в больших количествах покупать на невольничьих рынках таких воинов, в основном тюркского происхождения, ибо, как отмечал современник событий ал-Джахиз (ум. в 869 г.), если персы превосходили все народы в искусстве управлять государством, китайцы - в ремеслах, греки - в науке, то тюрки - в военном деле29. Именно тюркские отряды, хорошо экипированные и прошедшие специальную военную подготовку, были двинуты против хуррамитов. Особенно сильной была тюркская конница на равнине, где она могла проявить свои высокие боевые качества.

      Воспользовавшись спокойствием на арабо-византийской границе, халиф ал- Му'тасим мобилизовал все ресурсы своего государства для борьбы с Бабеком. Первый удар был нанесен по сторонникам хуррамитов в Ираке и Западном Иране. В конце 833 г. в районе г. Хамадан халифское войско Исхака ибн Ибрахима ибн Мус'абы, внезапно обрушившись на них, одержало победу. Погибло около пяти тыс. бабекитов, оставшиеся в живых под предводительством Насра бежали в Византию, где перешли в христианство. Впоследствии они (14 тыс. человек) были разделены на отряды и приняли активное участие в операциях против арабских войск30.

      Далее халиф направил к Ардабилю, южнее Ленкорани (там находились его силы, задействованные непосредственно против Бабека) эмира Абу Са'ида Мухаммада ибн ал-Йусуфа с приказом "восстановить разрушенные Бабеком укрепленные пункты между Занджаном и Ардабилем" (речь шла о провинции, находящейся посредине между Рештом и Табризом) и поместить в них "гарнизоны, чтобы никто не угрожал снабжению Ардабиля". Для связи между Ардабилем и столицей Халифата Самаррой через каждые 6 тыс. м были расположены готовые в дорогу всадники с лошадьми из конюшен халифа. На холмах установили частые посты, и караульные голосом передавали сообщения о передвижении всадников с донесениями. Теперь известия из Ардабиля до Самарры доходили за четыре или даже меньше дней31.

      Летом 835 г. халиф назначил главнокомандующим войсками, ведшими боевые действия против хуррамитов, Афшина Хайдара ибн Кавуса, одного из своих наиболее удачливых полководцев. Были проанализированы предыдущие неудачи и будущий театр боевых действий. Помимо тюркской конницы, особое внимание уделили пехоте, собрав для похода различные рода войск Халифата: щитоносцев, легковооруженных стрелков, нефтеметателей, бомбометателей, инженерно-горные отряды, охранные части. Средств не жалели. Афшин получал ежедневно по 10 тыс. дирхемов, если вступал в сражение с хуррамитами, и пять тыс., если военных действий не было32. Прибыв в Ардабиль, он потребовал ускорить восстановление разрушенных хуррамитами крепостей и соорудить в опасных местах защитные валы. Затем он перенес свою ставку в Барзанд, от которого до Базза было два перехода. Арабы восстановили и улучшили крепости на линии Ардабиль - Барзанд, их караваны с оружием и продовольствием сопровождали охранные отряды33.

      Теперь Бабек был вынужден вернуться к прежней тактике ведения боевых действий. Он "хотел, чтобы дело ал-Афшина затянулось, и не вступал с ним в сражения до тех пор, пока снег не покрыл эти горы, чтобы ал-Афшин стал колебаться и, страшась сильных морозов, ушел". Хуррамиты взяли под контроль близлежащие дороги и, не ввязываясь в крупные сражения, стали применять партизанскую тактику, нападая на фуражиров и небольшие отряды, заманивая их в горы и там уничтожая. Но это не всегда удавалось; так, бабекиты во главе с Муавией, совершившие успешный рейд, на обратном пути были настигнуты и разбиты. Захваченных в плен арабы казнили, а их головы отправили халифу. То было первое настоящее поражение бабекитов, после которого их положение сразу ухудшилось34.

      От Бабека быстро отходили его недавние союзники из числа местных феодалов. Они уже сами теперь обратили оружие против хуррамитов. Особенно ощутимый удар последние получили от владетеля крепостей в Табризе и в Шахи Мухаммада ибн ал-Ба'иса, который обманным путем захватил в плен одного из полководцев Бабека, Исму ал-Курди, и услал его к халифу. Халиф "расспросил Исму о стране Бабека", и тот под пытками "рассказал ему о ее дорогах и возможных путях войны в этих местах"35. Это была важная информация, облегчившая арабам ведение боевых действий.

      В том же 835 г. близ с. Аршак произошло крупное сражение. Бабек решил напасть на большой караван с деньгами, шедший в Ардабиль. Но среди хуррамитов оказался предатель, известивший. Афшина о нападении. Арабский полководец устроил засаду. Застигнутые врасплох, хуррамиты потерпели поражение, потеряв более 1 тыс. человек, Бабек едва спасся. Однако через несколько дней хуррамиты перехватили два каравана с продовольствием, перебив охрану. Лишь третий караван с провизией прорвался и "выручил [арабское] войско"36. После этого с 836 г. Афшин методично строил или восстанавливал укрепленные пункты на подступах к Баззу. Одновременно с переменным успехом происходили стычки разведывательных отрядов. Бабек по-прежнему старался заманить врага в горы, поэтому Афшин запретил, преследуя хуррамитов, отдаляться от главных сил. Лишь однажды его приказ был нарушен, и Бабек тотчас этим воспользовался: он уничтожил тысячный отряд фуражиров, затем заманил арабское войско Буги ал-Кабира к Хаштад- сару, где разгромил его и захватил его лагерь37.

      Постепенно положение хуррамитов усложнялось. Афшин ужесточил дисциплину в своем войске и неуклонно приближался к Баззу. Зимой 836 г. восставшие понесли чувствительную утрату: погиб Тархан, один из главных военачальников Бабека, доставлявший много неприятностей арабам, Афшин давно следил за его передвижениями и, когда от своих шпионов узнал, что Тархан с незначительным отрядом "отправился в свое селение близ Хйштадсара, где собирался провести зиму", послал туда большой отряд, который, напав внезапно, уничтожил Тархана и его воинов38. Тогда Бабек перешел к частым внезапным атакам на Афшина, нанося ему людские потери, чем вынудил последнего уделять повышенное внимание сторожевому охранению. Одновременно строительные части арабов возводили укрепления и прокладывали дороги на подступах к цитадели хуррамитов.

      Сначала активная оборона позволяла Бабеку добиваться успехов. На преодоление последнего перехода к Баззу арабам потребовался год. Лишь летом 837 г. Афшин подошел к главному оплоту хуррамитов. Развернулись ожесточенные бои за крепость. Главные силы Бабека (до трех тыс. человек под командованием Адина) расположились в отдалении от крепости, на господствовавшей над местностью горе, что позволяло им контролировать дорогу к Баззу. В крепости же вместе с Бабеком осталось около 600 бойцов и 3,5 тыс. женщин, детей и стариков. Поскольку Адин должен был принять на себя главный удар, Бабек провел подготовительные мероприятия. Часть отрада расположилась у подножия горы в засаде, а выше хуррамиты отрыли глубокие ямы, чтобы преградить путь коннице; непосредственно перед отрядом расставили повозки с камнями.

      Узнав о засаде, Афшин решил вначале уничтожить отряд Адина и только потом атаковать Базз. В ночь перед сражением он послал около тысячи пеших стрелков, чтобы скрытно занять гору в тылу отряда, и направил тюркскую конницу Башира в долину, к. подножию горы, чтобы уточнить место засады. Утром главные силы арабов выступили из лагеря. Отряд Башира выполнил задание, так как хуррамиты, находившиеся в засаде, раньше времени обнаружили себя. Арабы окружили отряд Адина, но атака не удалась, поскольку всадники попадали в глубокие ямы. Зарыв ямы, арабы вновь начали наступление. Тогда хуррамиты пустили вниз повозки с камнями. Нападавшие расступились, и повозки без толку скатились вниз. Афшин отдал приказ об общей атаке, а с тыла на Адина обрушились стрелки. Бабек попытался спасти положение, начав переговоры с Афшином, но было уже поздно39.

      Уничтожив отряд Адина, арабы двинулись на штурм Базза и ворвались в крепость. Хуррамиты дрались отчаянно: это было "сражение, подобного которому никто не видел, сражались в домах и в садах". Афшин вводил в бой свежие силы, включая нефтеметателей. 26 августа 837 г. Базз пал. В руки арабов попали свыше 3300 хуррамитов, в основном женщины, дети и старики, в том числе 17 сыновей от разных жен, 23 дочери и невестки Бабека. Одновременно были высвобождены находившиеся в крепости 7600 пленных мусульман. Бабек, его брат, главная жена, один из сыновей и несколько хуррамитов бежали в горы. Известие об этом вызвало у Афшина опасения, что Бабек "закрепится в какой- либо крепости на какой-нибудь из неприступных гор", после чего присоединятся "живущие в той стороне", а также "остатки его войска", он возвратится на старое место и снова начнет свое дело. Поэтому полководец перекрыл пути на север и, сообщив феодалам Азербайджана и Армении о бегстве Бабека, "приказал наблюдать за дорогами в своих областях, никого не пропускать и задерживать для опознания"40.

      Бабек стремился добраться до границ Византии, с императором которой у него была ранее переписка, причем последнее послание с просьбой о скорейшей помощи он отправил накануне падения Базза. Император Феофил действительно послал на восток большое войско, но опоздал. В разгар поисков Бабека из столицы Халифата прибыл гонец с посланием от халифа, который даровал главе хуррамитов пощаду. Афшин был обескуражен этим обстоятельством и послал в горы к Бабеку двух пленных хуррамитов, которые могли знать о местопребывании вождя. Они вместе с посланием халифа взяли с собой письмо сына Бабека. Тот сообщал отцу "о новой обстановке, прося его возвратиться за пощадой, ибо это безопаснее и лучший выход".

      Ознакомившись с письмом, Бабек в гневе убил одного из посланцев и, не распечатав послания халифа, вручил другому посланцу письменный ответ сыну: "Если бы ты последовал за мной, ты был бы наследником династии, ибо преемственность перешла бы к тебе... Но ты из такой породы, из которой не выходил ни один приличный [человек], и я объявляю, что ты не мой сын, ибо гораздо лучше прожить один день вождем, чем сорок лет [цифра 40 имела на Востоке символическое значение. Но не исключено, что Бабек имел в виду и себя, ибо ему тогда действительно было около 40 лет. - А. Ю .] подобно жалкому рабу"41.

      Бабек скрывался в ущелье до тех пор, пока не кончились съестные припасы. Стоило ему покинуть убежище, как показались арабы. Бабек с братом и теперь спасся, однако через некоторое время был выдан своим бывшим союзником, приютившим его, местным правителем Сахлем ибн Сумбатом. За предательство этот феодал получил от халифа золотой пояс, почетное платье и пост правителя области. В сентябре 837 г. Бабека с братом доставили к Афпишу в Барзанд, а в январе 838 г. привезли в Самарру. Там после пыток и краткого допроса Бабек был четвертован. По сообщениям источников, он поразил всех своей исключительной выносливостью и мужеством: когда ему отрубили правую руку, Бабек "измазал свое лицо кровью и рассмеялся, чтобы показать людям, что отсечение руки не причинило ему боли и дух его ничего не почувствовал". Ни единого стона не издал под пытками и его брат Абдаллах42. Так окончил свою жизнь "герой своего времени и храбрец, которого страшились в Халифате".

      Победа над Бабеком "явилась величайшей победой ислама, и день его плзнения стал днем праздника у мусульман". По данным средневековых авторов, за 20 с лишним лет восстания бабекиты перебили от 225 до 500 тыс. арабских воинов, количество же последователей Бабека лишь в Азербайджане доходило до 300 тыс. человек43. Цифры, конечно, преувеличены, но они отражают масштабность освободительной борьбы хуррамитов. Несмотря на разгром хуррамитов и гибель Бабека, их идеи по-прежнему были популярны, особенно среди крестьян. Вооруженная борьба против Халифата длилась, то затухая, то разгораясь, с перерывами до начала X века.

      В движении Бабека можно выделить три этапа. Первый, с 816 по 829 г., - начальный, когда в ходе оборонительных сражений с силами Халифата была существенно изменена военная организация хуррамитов и создано боеспособное войско. После победы над арабами в 829 г. начался второй этап. Действия хуррамитов приобрели наступательный характер на значительном удалении от Базза. 833 г. открыл заключительный этап движения. Хотя народно-освободительная война Бабека, "как и все массовые движения средних веков", велась "под религиозной оболочкой", за нею "скрывались весьма осязательные мирские интересы"44. Она расшатала устои Халифата, ускорив его распад в дальнейшем, и таким образом способствовала освобождению ряда народов Востока от арабского ига.

      ПРИМЕЧАНИЯ

      1. См. Ибн ан-Надим. Перечень. Бейрут. 1964, с. 343 (на араб, яз.); Абд ад-Мухсин'Атыф Салям. Восстание бабекитов и его отражение в арабской литературе. Каир. 1969 (на араб, яз.); Буниятов З. М. Азербайджан в VII-IX вв. Баку. 1965, с. 31 - 33, 223 - 337; Азилов Э. З. Отражение движения хуррамитов в арабской поэзии IX в. Автореф. канд. дисс. Баку. 1974.
      2. Ал - Азиз Х. К. Бабекиты, или восстание азербайджанского народа против Аббасидского халифата. Бейрут. 1974 (на араб, яз.); Пармун М. Великий муж, великая доблесть. Бабек хуррамит. Тегеран. 1976 (на фарси); Rekaya M. Hurram-did et les mouvement hurramites sous les Abbasides. - Studia Islamica, 1984, N 60.
      3. Ат-Табари. История пророков и царей. Т. 8. Каир. 1966, с. 143 (на араб, яз.); Сиасет-намэ. М. - Л. 1949, с. 224.
      4. Буниятов З. М. О термине "хуррам". - Известия АН АзССР, Серия общественных наук, 1959, N 3, с. 45 сл.; Ад-Динавари. Книга связных рассказов. Каир. 1960, с. 402 (на араб, яз.); Ае-Наубахти ал-Хасан ибн Муса. Шиитские секты. М. 1973, с. 93 - 99, 147; Мухаммад ибн'Абд ал-Каримаш-Шахрастани. Книга о религиях и сектах. (Китаб ал-милах ван-ихал). Ч. 1. М. 1984 с. 135- 137, 153 - 154, 223, 232.
      5. Мутаххар Ал-Макдиси. Книга творения и истории. Т. I. Париж. 1899, с. 143 (на араб, яз); Ибн ан-Надим. Ук. соч., с. 342, 343; ал-Багдади. Различие между сектами. Каир. 1910, с. 251 (на араб, яз.); Ибн ал-Асир. Полный свод по истории. Т. 5. Бейрут. 1980, с. 184 (на араб. яз.).
      6. Ат - Табари. Ук. соч. Т. 9. Каир. 1968, с. 29, 50; Буниятов З. М. Азербайджан в VII-IX вв., с. 239, 245; Al-Magoudi. Les prairies d'or. Т. 7. P. 1873, p. 130; Касу мова С. Ю. Южный Азербайджан в III-VII вв. (проблемы этнокультурной и социально-экономической истории). Баку. 1983, с 101 - 115; Бойс М. Зороастрийцы. Верования и обычаи. М. 1987, с. 149 - 152.
      7. Буниятов З. М. Азербайджан в VII-IX вв., с. 87 - 91, 239; Петрушевский И. П. К истории маздакитов в эпоху господства ислама. - Народы Азии и Африки, 1970, N 5, с. 74; Ад-Динавари. Ук. соч., с. 402.
      8. Фрай Р. Наследие Ирана. М. 1972, с. 335 - 338; Бойс М. Ук. соч., с. 185 - 186.
      9. Бойс М. Ук. соч., с. 136 - 137; История Ирана. М. 1977, с. 110 - 111.
      10. Колесников А. И. Идеология маздакизма и народные движения VIII- IX вв. в Иране. - Общественные движения и их идеология в добуржуазних обществах Азии. М. 1988, с. 94 - 96; Петрушевский И. П. Ук. соч., с. 77.
      11. Ат - Табари. Ук. соч. Т. 2. Каир. 1961, с. 92 - 93.
      12. Нафиси С. Герой Азербайджана Бабек Хуррамдин. Баку. 1960, с. 14 (на азерб. яз.); Грюнебаум Г. Э. фон. Классический ислам. Очерк истории (600 - 1258). М. 1986, с. 84.
      13. Ибн ан-Надим. Ук. соч., с. 343.
      14. Ал - Истахри. Книга путей государств. Тегеран. 1961, с. 167 (на фарси); Ал-Багдади. Ук. соч., с. 252; Сиасет-намэ, с. 188.
      15. Петрушевский И. П. Ук. соч., с. 79.
      16. Толстов С. П. Древний Хорезм. М. 1948, с. 337; Ал-Багдади. Ук. соч., с. 2 - 52; Абу-л-Музаффар ал-Исфара'ипи. Разъяснения в религии. Каир. 1940, с. 62 (на араб. яз.).
      17. Ибн ан-Надим. Ук. соч., с. 343; ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 54; Мутаххар ал-Макдиси. Ук. соч. Т. 6. Париж. 1919, с. 114 - 115.
      18. Ат-Табари. Ук. соч. Т. 8, с. 339; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с. 128; Сиасет- намэ, с. 224.
      19. Мутаххар ал-Макдиси. Ук. соч. Т. 6, с. 115 - 116; Ибн ан-Надим. Ук. соч., с. 343; Ат-Табари. Ук. соч. Т. 8, с. 556; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с. 184.
      20. Мутаххар ал-Макдиси. Ук. соч. Т. 6, с. 116; Сиасет-намэ, с. 225.
      21. Ибн ар-Надим. Ук. соч., с. 343; Буниятов З. М. Азербайджан в VII-IX вв., с. 246 - 247; Ад-Дивавари. Ук. соч., с. 402; Ал-Йа'куби. История Т. 2. Бейрут. 1960, с. 462 (на араб, яз.); ат-Табари. Ук. соч. Т. 8, с. 576; Ибн ал - Асир. Ук. соч., с. 196.
      22. Ал-Йа'куби. Ук. соч., с. 462 - 463; см. также: ат -Табари. Ук. соч. Т. 8, с. 580; Ибн ал - Асир. Ук. соч., с. 204.
      23. Ал -Йа 'куби. Ук. соч., с. 463; ат-Табари. Ук. соч. Т. 8, с. 601; т. 9, с. 12, 28, 29 сл.; Йбн ал-Асир. Ук. соч., с. 208; Гардизи. Украшение известий. Тегеран. 1969, с. 78 (на фарси).
      24. Ат-Табари. Ук. соч. Т. 8, с. 143; т. 9, с. 30, 31, 33, 34 сл.; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с 241; Ибн ан-Надим. Ук. соч., с. 342; Сиасет-намэ, е. 224; Вторая записка Абу Дулафа. М. 1960, е. 37; Буниятов З. М. Азербайджан в VII-IX вв., с. 238.
      25. Ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с 12, 14, 25, 26, 36; Ибн ал - Асир. Ук. соч. с 234, 235.
      26. Ал-Йа'куби. Ук. соч., с. 463; ат-Табари. Ук. соч. Т. 8, с. 619, 622; Сиасет-намэ, с. 225; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с. 217 - 218; Мовсес Каланкатуаци. История страны Алуанк. Ереван. 1984, с. 164; Буниятов З. М. Азербайджан в VII-IX вв., с. 248; Ад-Динавари. Ук. соч., с. 402.
      27. Ал-Балазури. Книга завоевания стран. Каир. 1957, с. 405 (на араб, яз.); ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 12; ал - Йа'куби. Ук. соч., с. 473.
      28. См. подробнее: Буниятов З. М. Азербайджан в VII-IX вв., с. 250 - 252.
      29. Ат-Табари. Ук. соч. Т. 8, с. 667 - 668; Абу Мухаммад Ахмад ибн А'сам ал-Куфи. Книга завоеваний. Баку. 1981, с. 70; Сиасет-яамэ, с. 225 - 226; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с. 231; Гусейнов Р. А. Сирийские источники XII- XIII вв. об Азербайджане. Баку. 1960, с. 44 - 45; Буниятов З. М. Бабек и Византия. - Доклады АН АзССР, т. XV, 1959, N 7, с. 613 - 616.
      30. Ebu Osmaa'Amr b. Bahr el-Cahiz. Hilafet ordusunun menkibleri ver turkler'm faziletleri. Ankara. 1967, с 80, 82.
      31. Ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 11, 52; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с. 234; ал- Балазури. Ук. соч., с. 404.
      32. Ал-Куфи. Ук. соч., с. 77; ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 54; Мутаххар ал- Макдиси. Ук. соч. Т. 6, с. 117.
      33. Ал-Куфи. Ук. соч., с. 71; ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 11; Ибн ал-Асир. Ук., соч., с. 234; Ибн Хордадбех. Книга путей и стран. Баку. 1986 с. 107.
      34. Ал - Куфи. Ук. соч., с. 72; ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 11 - 12; Ибн ал- Асйр. Ук. соч., с. 234.
      35. Ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 12; ал-Йа'куби. Ук. соч., с. 473; Ибн ал - Асир. Ук. соч., с. 234.
      36. Ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 14 - 15; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с. 235.
      37. Ат - Табари. Ук. соч. Т. 9, с, 23 - 27; Ибн ал-Асйр. Ук. соч., с. 237 - 238.
      38. Ат - Табари. Ук. соч. Т. 9, с- 28; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с. 239.
      39. Ат - Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 42 - 44, 54; ад - Динавари. Ук. соч. с. 403 - 404; Ибн ал - Асир. Ук. соч., с. 242 - 243; Ал - Куфи. Ук. соч., с. 73.
      40. Ад-Динавари. Ук. соч., с. 404; Ат-Табарж Ук. соч. Т. 9, с. 44 - 45, 55; ал-Куфи. Ук. соч., с. 73 - 74; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с. 243, 247; ал-Йа'куби. У к. соч., с. 474; Al-Macoudi. Op. cit., pp. 124 - 125.
      41. Буниятов З. М. Бабек и Византия, с. 615 - 616; ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 45 - 46; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с. 244; ал - Куфи. Ук. соч., с. 74.
      42. Ал-Куфи. Ук. соч., с. 75 - 76; ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 47 - 50, 53; Ибн ал-Асир. Ук. соч., с. 244 - 245, 247; Мутаххар ал-Макдиси. Ук. соч. Т. 6, с. 118; Абу Али аль-Мухассин ат-Танухи. Занимательные истории и примечательные события из рассказов собеседников. М. 1985, с. 61 - 62; Сиасет- намэ, с. 227.
      43. Ибн Тагри-Бирди. События эпохи на протяжении дней и месяцев. Т. 1. Беркли. 1930, с. 657 - 658 (на араб, яз.); Мутаххар ал-Макдиси. Ук. соч. Т. 6, с. 117 - 118; ат-Табари. Ук. соч. Т. 9, с. 55; ал - Багдади. Ук. соч., с. 268; ал- Мас'уди. Книга наставления и пересмотра. Лейден. 1967, с. 353 (на араб. яз).
      44. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 22, с. 468.

      Вопросы истории. - 1989. - № 12. - С. 134-144.
    • Харальд Прекрасноволосый
      Автор: Сергий
      Цитируется по книге:
      Гвин Джонс "История викингов"(Часть II. Глава 2)

      К концу V в., когда завершилась эпоха переселения, к югу от Халогаланда существовало множество отдельных сообществ: их членов объединяли общие интересы, совместное судопроизводство, и отправление религиозных обрядов, и верховная власть некоторого правителя, каким бы титулом он ни назывался. Городищи, разбросанные по всей территории Норвегии и Швеции и датируемые 400-600 гг., – наглядное подтверждение того, что людям приходилось защищать себя и свои земли силой оружия, а это неизбежно вело к усилению власти военных вождей. Прибыль от торговли и богатые залежи железа, которое можно было превратить в ремесленные или сельскохозяйственные приспособления или оружие, доставалась самым сильным, решительным и алчным. Повсюду находились люди или целые семейства, выделявшиеся среди других богатством, обширными владениями, воинским искусством, разбойной удачей или просто всепобеждающим стяжательством. Добром или силой они добивались от своих соседей покорности и поддержки, предоставляя им взамен покровительство и защиту. Их властью совершались обряды и исполнялся закон. Иногда эти местные властители – конунги или ярлы – договаривались о некотором обязательном кодексе поведения, служившем на благо всего сообщества. Для начала из нескольких соседских семейств возникали простейшие административно-территориальные объединения byg? (дат. by) – поселения. Чтобы как-то регулировать отношения внутри byg? требовался специальный орган. Эту роль исполнял тинг, следивший за соблюдением законов и защищавший права свободных людей. На тинге разбирались распри, назначалась вира или выносилось решение о признании виновного вне закона. Несколько byg?ir нередко объединялись для обороны и судопроизводства; эти более крупные территориально-политические образования (hera? fior?ungr, fylki и т. п.), в свою очередь, составляли «королевства», в названиях которых часто присутствуют элементы – rike, – land, – mark, указывающие на их происхождение. В эпоху викингов правителям Вестфольда удалось собрать из этих разрозненных мелких королевств некое подобие единой Норвегии.
      Процесс объединения шел долго и стоил немалой крови: смешно ожидать, чтобы местные вожди, ярлы и конунги поступились своей властью ради какой-то неведомой цели, – да и будучи понятой, едва ли она вызывала у них одобрение. Они дрались за добычу и землю, за торговые прибыли, за славу, в исполнение мести и потому, что так делали их отцы и деды. Королевства рождались или исчезали. Мимолетные тени этих правителей мелькают в «Саге об Инглингах» – симпатичные или зловещие их смутные образы возникают перед нашим взором, чтобы снова кануть в небытие. Их мир – скорее мир легенд и сказок, нежели реальной истории, и ко всему, что сообщается о них в письменных памятниках XII-XIII вв., следует относиться с большим подозрением. Олав Лесоруб расчистил и выжег лес вокруг озера Венир, назвал этот край Вермланд и правил там, пока его подданные не принесли его в жертву Одину за урожай. Хальвдан Белая Кость создал могущественное королевство, куда входили Раумарике, Хадоланд, большая часть Хейдмёрка, Вестфольд и шведский Вермланд; он умер в глубокой старости и погребен в кургане в Скирингссале. Эйстейн, его сын, правил в Вестфольде, пока по вине некоего колдуна рея проплывавшего мимо корабля не сбросила его за борт во время морского похода. Эйстейна похоронили в Борро; там же погребен его сын Хальвдан Щедрый на Золото и Скупой на Еду. Все эти персонажи смутно маячат в утренних сумерках мира, на заре истории. Фигура Гудрёда, Конунга Охотника, вырисовывается яснее у границ исторического прошлого, поскольку он был отцом Хальвдана Черного и дедом Харальда Прекрасноволосого, но и он остается все же по ту ее сторону. О Гудрёде рассказывается, что этот властный человек после смерти своей первой жены захотел взять в жены Асу, дочь конунга Агдира. Получив отказ, он напал на Агдир, убил отца Асы и ее брата, захватил большую добычу, а саму Асу увез с собой. У них родился сын, которого назвали Хальвдан. Когда мальчику исполнился год, Гудрёд умер: некий человек ударил его, пьяного, в темноте копьем. Убийцей был слуга Асы, и та не стала скрывать, что это она его подослала. Все эти события происходили (если вообще происходили) в 840 г. Ни Олав, Альв Гейрстадира, сын Гудрёда от первого брака, ни Хальвдан Черный, сын Гудрёда и Асы, не стали ей мстить. Считается (впрочем, все здесь только предположения), что именно эта сильная и властная женщина похоронена в корабле в княжеском кургане Усеберга; там находились также сани и повозка, рабыня, четыре собаки, пятнадцать лошадей, гребень, булавки, нож для еды, кадки для яблок и воды, веретено, ножницы, лопаты, навозные вилы – словом, все, что подобало взять с собой в иной мир жене конунга в IX в. Олав, сын Гудрёда, наследовал отцовское королевство, но, как говорит сага, ему не было удачи и в конце концов под его властью остался только Вестфольд. У Олава был сын, конунг Рёгнвальд, носивший прозвище Достославный; скальд Тьодольв сложил в его честь «Перечень Инглингов» , но, как ни странно, Рёгнвальд – единственный из Инглингов, о ком Тьодольв не сообщает практически ничего: ни как он заслужил свое почетное прозвище, ни как он умер, ни где он погребен. Снорри, обычно столь изобретательный, молчит, как и его источники, и нам остается только заключить, что будущее Норвегии было предопределено и связано с конкретным человеком – сыном Асы, Хальвданом Черным.
      Говоря о нем, мы по-прежнему остаемся в области легенд и вынуждены выискивать по крупицам подлинные факты. Как многие легендарные герои, он воспитывался в чужой земле: Аса, безопасности ради, отвезла его в королевство своего отца, в Агдир. В восемнадцать лет он стал конунгом Агдира, а позднее получил восточную часть Вестфольда от брата Олава. Если признавать Хальвдана Черного историческим персонажем, нельзя не отдать должное его честолюбию и решительности, ибо он немедленно пошел войной на соседних конунгов, правивших в Вингульмарке, Раумарике, Хейдмёрке, Гудбрансдале, Тотне и Хадоланде. Второй его женой была Рагнхильд, дочь Сигурда Оленя, конунга Хрингерике, и со временем, видимо, история этого брака обросла массой фантастических подробностей. В «Круге Земном» рассказывается, что Рагнхильд похитил берсерк Хаки, убивший перед этим ее отца. Хаки собирался жениться на ней, но благородный Сигурд, до того как пал в схватке, успел убить двенадцать людей Хаки, а самому ему нанес три серьезные раны и отсек руку. Хаки пролежал в доме целую зиму, ожидая, пока заживут его раны, и предвкушая свадьбу. Но в одно прекрасное утро Хальвдан Черный, который узнал обо всем, что случилось, призвал к себе своего слугу – Харека Волка – и велел ему отправиться к Хаки. «Привези мне Рагнхильд, дочь Сигурда Оленя» , – сказал он. Харек снарядился в поход, окружил усадьбу Хаки, потом ворвался в его покои, освободил Рагнхильд и ее брата Гутхорма, захватил немало добра, а усадьбу поджег. Хаки уцелел и пустился в погоню. Спасенных брата с сестрой посадили в роскошную повозку с шатром, и она понеслась через замерзшее озеро. Хаки же, оказавшись на берегу и поняв, что потерял все: славу, деву, руку и надежду отомстить, – воткнул рукоять меча в лед, навалился на острие и умер. Хальвдан увидел издалека повозку под шатром и повелел готовить пир, на который созвал всех людей из округи. И на этом пиру, по доброй сказочной традиции, он взял в жены спасенную дочь конунга. От этого брака родился Харальд, прославивший Норвегию. Согласно «Саге о Хальвдане Черном» «Круга Земного» , Рагнхильд была племянницей Тюры Спасительницы Дании, жены Горма Старого, но хронологические выкладки говорят против этого. Хальвдан – первый из конунгов, удостоившихся отдельной саги в «Круге Земном» и «Красивой коже» . Сага эта короткая, а если пытаться выкопать в ней исторические факты, материала оказывается и того меньше, поскольку во второй части Снорри основывался исключительно на легендах и собственных фантазиях. Тем не менее мы вполне можем признать, что Хальвдан был воинственным, жадным до богатства и славы, умным и сильным правителем Вестфольда. Превосходил ли он могуществом всех своих псевдоисторических предшественников – вопрос спорный: Снорри, наш главный свидетель по этому вопросу, постоянно обращает свои взоры на Харальда Прекрасноволосого, и слава сына бросает отблеск на отца. Как сообщает сага, Хальвдану было сорок лет, когда он умер, случайно утонув в озере.
      Харальду тогда исполнилось десять. Его биография также щедро приукрашена легендами; однако он настолько важная фигура в истории Норвегии, что мы постараемся все же разглядеть подлинное содержание за красивыми пассажами «Круга Земного» и отделить в них правду от маловероятных подробностей. Начало достаточно обычное. Матери Харальда открылось в сновидении (32), что ее род будет подобен могучему древу с красными корнями, зеленым стволом и белыми ветвями, чьи ветви раскинулись над всей Норвегией и даже иными землями. Однако в первые годы королевству и самому Харальду, вероятно, грозили немалые опасности. Главными противниками юного конунга, а точнее, брата его матери Гутхорма, исполнявшего роль регента, стали бывшие враги Хальвдана Черного, увидевшие в сложившейся ситуации возможность вернуть себе независимость и свои прежние владения. Кипели битвы, конунги гибли, королевства отходили под власть победителя – и в конце концов Харальд оказался правителем весьма расширившегося Вестфольда, включавшего Хрингерике, Хейдмёрк, Гудбрансдаль, Хадоланд, Тотн, Раумарике и северный Вингульмарк.
      Каковы бы ни были его желания прежде, теперь в сердце Харальда горело одно честолюбивое стремление. Норвегия, несмотря ни на что, была единой страной. Дания, имевшая тесные и далеко не всегда безобидные связи с Виком, с ее опытом создания единого королевства, являла собой заманчивый пример для такого гордого и решительного человека, как Харальд. Сами норвежцы, в том числе родичи Харальда, скажем, Олав-Амлайв, успешно отвоевывали себе королевства за западным морем, на Британских островах; а дома примером ему мог служить его отец и – дальше на севере – ярлы Трандхейма. В отличие от Вестфольда их родной Малангенфьорд (совр. Тромсё), лежащий на 69° северной широты, – не самое подходящее место для удовлетворения собственных амбиций, но они рассчитали верно. Европе нужны были меха, шкуры, корабельные канаты, китовый ус и птичий пух, а у них все это имелось в избытке; единственное, что требовалось, – это обеспечить безопасную доставку груза на долгом пути из Бьярмаланда и Халогаланда в Скирингссаль, Хедебю и дальше на юг. Деятельное и дальновидное семейство, стремившееся обезопасить морские пути, стало с этой целью распространять свое влияние на побережья, и в IX в. обосновалось в устье Трандхеймфьорда. Интересы местных жителей вполне совпадали с их собственными, и выходцы из Малангенфьорд а без особых усилий стали властителями этой области. Возможно, они рассчитывали получить в свое распоряжение весь Трёндалёг, с тем чтобы, получая необходимые ресурсы для защиты южных торговых путей от охоты на морских млекопитающих и пушных зверей на севере, одновременно заручиться поддержкой трендов. Имел ли Хакон сын Грьотгарда шансы выйти победителем в неизбежном столкновении с морскими конунгами Вестланда, сказать трудно. Но сложилось так, что два могущественных норвежских правителя договорились между собой: Хакон упрочил свои позиции в Трёндалёге и был поставлен ярлом Хладира и в обмен на это признал главенство Харальда (что, впрочем, не влекло за собой никаких особых обязательств). Вскоре Харальд взял в жены дочь Хакона, немало обогатив и без того не бедное семейство своего тестя, после чего свободно мог пойти войной на западные викингские королевства. Забегая вперед, нельзя не отметить, что Харальд таким образом поддержал и возвысил основных соперников династии Инглингов, которые стали главной преградой объединению Норвегии под властью его наследников, и подтвердил особый статус трендов, долго еще остававшихся самыми мятежными и несговорчивыми обитателями королевства.
      Долгую и трудную военную кампанию против Вестланда Харальд вел в несколько этапов. Он кое-как объединил под своей властью Вик и успокоил Трёндалёг, но теперь ему предстояло встретиться лицом к лицу с воинственными вождями и потомственными мореходами, чьи отцы и деды также бороздили бурные воды и собирали дань с чужеземцев и своих соплеменников. Они готовы были драться не на жизнь, а на смерть. Харальду пришлось выдержать несколько жесточайших схваток, прежде чем он добрался к месту главного сражения в Хаврсфьорде. Эта морская битва – одна из самых значимых в истории средневековой Скандинавии. Объединенное войско конунгов и ярлов юго-запада встретилось с поджидавшим его флотом Харальда в маленьком фьорде к западу от Ставангра. Не в первый раз Харальд опередил своих врагов. Бой был долгим, жестоким и принес большие потери обеим сторонам, но Харальд вышел из него неоспоримым победителем. «Круг Земной» , «Сага об Эгиле» (возможно, написанная тем же автором), «Песнь о Харальде» , которую иногда еще называют «Речи Ворона» , сообщают много подробностей этого сражения: как был убит Торир Длиннолицый и все люди на его корабле; как Кьотви Богатый бежал на островок, где можно было защищаться, а его дружина, закинув щиты на спины, беспорядочно отступала в Ядар. Неоднократно делались попытки установить точную дату битвы. Традиционные датировки называют годом рождения Харальда 850 г., сражение в Хаврсфьорде соотносят с 872 г., а смерть Харальда – с 932 г. Они опираются на сведения «Книги об исландцах» Ари Мудрого: этими сведениями пользовался Снорри Стурлусон в начале XIII в., и на них же опирался, строя свою хронологию, такой авторитетный исследователь, как Гудбранд Вигфуссон. Современные историки полагают эти даты слишком ранними. Кут дает 865-870 гг. в качестве даты рождения Харальда, 900 г. для Хаврсфьорда и 945 г. как начало правления Хакона Воспитанника Адальстейна (Хакона Доброго), изгнавшего избранного Харальдом наследника – Эйрика Кровавая Секира. Однако большинство исследователей сходятся на том, что битва в Хаврсфьорде произошла до 900 г., но не ранее 885 г., то есть во второй половине правления английского короля Альфреда Великого (33).
      Но хотя после Хаврсфьорда самые опасные враги Харальда если и остались в живых, то бежали, ему еще рано было подстригать и расчесывать свои волосы и почивать на лаврах. К тому времени викинги уже по крайней мере полвека хозяйничали в землях Западной Европы; в частности, основали поселения на Британских островах; однако, согласно северной традиции, именно после разгрома в Хаврсфьорде многие норвежцы бежали от притеснений конунга Харальда на Шетландские, Оркнейские и Гебридские острова и стали практиковать «викингство наоборот» . Те, кто раньше проводил зимы дома, в Норвегии, а летом совершал набеги в Британию и на острова Атлантики, теперь переселились в более западные земли и оттуда плавали за добычей к берегам своей бывшей родины. Какое-то время Харальд пытался бороться с этой новой напастью, патрулируя острова и шхеры Вестланда, но против быстроходных кораблей, отнюдь не стремившихся вступать в битву, подобные меры оказались безрезультатными. Тогда в полном соответствии со своим характером и жизненными принципами он решил уничтожить сам источник зла и отправился с флотом на атлантические острова, где обосновались его враги, учинив там кровавую резню. Говорится, что Харальд разорил Шотландию, а затем отправился на юг на остров Мэн, но северные источники в описании этого похода сильно расходятся, а кельтские едва ли заслуживают доверия (34). Истребив своих врагов на Шетландских и Оркнейских островах, Харальд объявил себя властителем этих земель, а затем передал их семье ярла Рёгнвальда из Мера. Первым ярлом Оркнейских островов стал брат Рёгнвальда, Сигурд, прославившийся в набегах на Шотландию, вторым – Эйнар, незаконнорожденный сын Рёгнвальда. Этот безжалостный, умный, одноглазый, архитипический резатель торфа, к тому же посредственный поэт, якобы пользовался в своем одале (35) не меньшими правами, чем Харальд в Норвегии.
      В источниках Харальд Прекрасноволосый с этого момента именуется «конунгом Норвегии» , но этот титул не должен вводить нас в заблуждение. На севере мало интересовались тем, кто и как правит в дальних южных краях, и для жителей внутренних восточных областей все атрибуты Харальдовой власти мало что значили. Но несомненно он был конунгом в Норвегии, прежде не знавшей правителей такого масштаба, и единовластным повелителем в прибрежных районах. Уже тот факт, что он оставался у власти более полувека, свидетельствует об исключительных качествах Харальда как властителя и его заслуженно высокой репутации. О его методах правления известно довольно мало, и большинство сведений требуют тщательного осмысления. Снорри сообщает, что повсюду в завоеванных землях Харальд присваивал себе наследственные владения, и все бонды должны были платить ему подать. В каждом фюльке он сажал ярла, в обязанности которого входило поддерживать закон и порядок и собирать взыски и подати, одну треть от которых он брал на свое содержание. У каждого ярла было четыре или более херсира; и если ярл поставлял конунгу шестьдесят воинов, херсир поставлял двадцать. Кроме того, Харальд настолько увеличил дани и подати, что его ярлы жили богаче, чем прежние конунги, и многие знатные люди пришли к нему и стали его людьми.
      Однако едва ли можно поверить, что Харальд создал подобную систему управления. Снорри исходя из знакомых ему реалий XIII в. и интерпретирует куда более запутанную ситуацию 900 г. совершенно неправильно. Нет сомнений, конунгу Харальду требовались ресурсы и он не слишком церемонился, добывая их. Определенно, он не стеснялся использовать всех и всё к своей выгоде, но едва ли стоит верить исполненным неприязни пассажам поздней исландской «Саги об Эгиле» : «Все бонды должны были стать зависимыми от него держателями земли, лесорубы и солевары, рыбаки и охотники – все они также были обязаны повиноваться ему» . Скорее всего, речь шла о штрафах, а не об обязательной плате за владение землей. И в другом месте в том же духе: «Конунг Харальд присвоил в каждом фюльке наследственные владения и всю землю, заселенную и незаселенную, а также море и воды» (36). Нет ничего неожиданного в том, что Харальд отбирал земли у своих врагов, а с тех, кто хотел остаться при своем, требовал большую виру. Также неудивительно, если он постоянными поборами подрезал крылышки возможным противникам, а военные победы позволяли ему делать все это с невиданным размахом. Однако кажется совершенно невероятным, чтобы могущественные землевладельцы IX в. согласились поступиться хоть в какой-то мере своими правами на одаль. Харальд был человеком сильным и деятельным, жадным до богатства, но ему ведомы были сострадание и чувство справедливости. Намеренно обобрав поначалу тех, кого он хотел наказать, в дальнейшем конунг пользовался другими источниками дохода. Богатые торговцы мехами с севера и все, кто вез товар из Исландии, платили ему дань; его наследственные владения были весьма обширны, а в вестландских усадьбах, где он жил на старости лет, он получил в свое распоряжение не только земли и сидевших на них людей, но и сокровища, добытые несколькими поколениями викингов у себя дома и за морем.
      Но и помимо этого, у Харальда были причины переселиться из Вестфольда в прославленные викингские земли на юго-западе: он разумно хотел, чтобы тамошние обитатели чувствовали над собой твердую руку. Конунг жил большую часть времени в Эгвальдснесе на острове Кёрмт, но нередко отправлялся сушей или морем в прочие свои владения. За ним следовали его люди – мастерство скальдов и воинов Харальда, равно как и та роскошная жизнь, которую он вел, быстро стали легендой. В других фюльках правили его друзья, родичи или местные вожди, которые по тем или другим соображениям признавали его своим повелителем. Некоторые из этих связей оказались непрочными и оборвались с его смертью. Самыми знаменитыми из ярлов Харальда были Хакон, сын Грьотгарда, державший Трёндалёг, и Рёгнвальд, ярл Мера, который сначала выступил против Харальда, но затем принял его сторону. Трое из сыновей Рёгнвальда оставили след в норвежской истории: Торир, ставший после отца ярлом в Мере, Эйнар – ярл Оркнейских островов и, согласно исландской традиции, могучий Хрольв Пешеход, первый герцог Нормандии.
      Простые обитатели этих более-менее самостоятельных провинций продолжали заниматься своими делами: землепашцы сеяли хлеб, скотоводы пасли скот, торговые люди торговали, кузнецы ковали орудия для мирного труда и оружие, женщины пряли и ткали. Распорядок жизни определялся местными обычаями и законами, провозглашавшимися на тингах, значение которых еще более возросло. Судя по всему, в Норвегии к тому времени было три главных тинга: во всех землях вокруг озера Мьёса в восточном норвежском Упплёнде признавали законы Эйдсиватинга; жители Трёндалёга собирались каждый июнь на тинг в Эйраре в устье реки Нид; и, наконец, самый известный из трех – хотя бы потому, что его законы послужили прообразом для исландских, провозглашенных в 930 г., – Гулатинг в окрестностях Согнфьорда, куда съезжались обитатели Согна, Хердаланда и Фьордов. По крайней мере два из них существовали и до Харальда, а возможно, и все три; но Гулатинг занял свое особое место в норвежской истории во многом благодаря тому, что конунг широко использовал его в своих попытках обуздать Вестланд. «Законом строятся королевства, беззаконием рушатся» . «Нарушив закон, нарушаешь мир» . Харальд всячески заботился о повышении авторитета областных тингов, поскольку был заинтересован в стабильности, которую они приносили в повседневную жизнь. Право тинга провозглашать правителя, выражая публичное одобрение, Инглинги использовали на благо себе вплоть до конца эпохи викингов.
      Во времена Харальда получила распространение еще некая практика, ставшая основой для соответствующих норм в более поздних кодексах. Ее принципы постепенно разрабатывались и уточнялись, пока наследник Харальда Хакон Добрый не внес их в «Законы Гулатинга» и «Законы Фростатинга» . Речь идет о защите побережий. Еще с незапамятных времен местный властитель имел право при нападении врагов созывать людей на битву. В каждой отдельной области проделать это не составляло труда. Когда приходили вести о приближении врага, давался сигнал; мужчины брали оружие и запас еды и спешили к месту сбора. Однако перед Харальдом стояла более сложная задача. Он хотел иметь возможность созвать ополчение на большой территории и при необходимости сделать это заранее; мало того – конунгу требовался флот, который собирался бы незамедлительно по его команде и подчинялся ему лично. Одних его людей было недостаточно. По политическим и военным соображениям и для утверждения собственной власти Харальд желал, чтобы в любой момент, когда он сочтет нужным, в его распоряжение поступало как можно больше людей, припасов и оружия, и притом на как можно более долгий срок. Но мирные землепашцы и скотоводы вовсе не стремились делиться запасами или проводить время на военной службе. Судя по всему, именно во времена Харальда все земли, признающие власть конунга, были разделены на «корабельные округа» , каждый из которых был обязан выставить для защиты берегов корабль с командой. Другое дело – какой корабль? Из скольких человек состоит команда? Как их выбирать? Кому они подчиняются? (37) Словом, как восклицали все рекруты всех времен и народов: почему я? О том, как выглядела данная процедура в правление Харальда, мы практически ничего не знаем, но в позднейших «Законах Гулатинга» сказано, что каждые три семьи свободных должны выделить одного человека и снабдить его едой на два месяца. После окончания срока службы «демобилизованному» выдавался запас пищи еще на две недели, чтобы он мог добраться домой. Здесь можно только заметить, что легкие на подъем вестландцы, с их многолетним опытом морских странствий и викингских походов, наверняка отнеслись к идее корабельной службы куда более благосклонно, чем обитатели других местностей, сидевшие на земле.
      За свою долгую жизнь (а он дожил до восьмидесяти лет) Харальд произвел на свет множество сыновей от нескольких жен и наложниц: в некоторых источниках сообщается, что сыновей у него было двадцать; «История Норвегии» говорит о шестнадцати, а Эйвинд Погубитель Скальдов в своей хвалебной драпе в честь Хакона Доброго называет его одним из девяти – и это, видимо, ближе всего к истине. Некоторые из Харальдовых сыновей стали, подлинным бедствием для Норвегии, но наиболее заметный след в ее истории оставили двое – Эйрик, получивший прозвище Кровавая Секира, и поздний ребенок – Хакон, прозванный Добрым, воспитанник английского короля Этельстана. Говорится, что к тому моменту, когда Харальду исполнилось сорок лет, многие его сыновья стали проявлять непокорство и требовать себе земель и титулов. Впрочем, для сына конунга подобное поведение считалось совершенно естественным. Матерью Эйрика была Рагнхильд, дочь ютландского конунга Эйрика. Сам Эйрик женился на Гуннхильд, дочери датского конунга Горма Старого, и если принять во внимание эти династические связи, утверждения источников, что Харальд возлагал на этого своего сына наибольшие надежды, выглядят вполне правдоподобными. В качестве меры, призванной обезопасить наследственные земли Инглингов в Вике, подобный брак кажется достаточно разумным. Во что трудно поверить, так это в то, что Харальд, который в возрасте восьмидесяти лет решил сложить с себя обязанности конунга, возвел Эйрика на престол в Вестфольде и передал ему власть над всем королевством. Описанная в саге ситуация выглядит очевидным анахронизмом, и в любом случае поступок Харальда был совершенно бессмысленен. Остальные сыновья конунга имели полное право наследовать власть в собственных небольших королевствах, а если бы даже они им не воспользовались, наверняка отыскались бы другие претенденты.
      Величайший из норвежских конунгов похоронен в кургане на Кёрмте либо возле Хаугасунна в Рогаланде, где он долгое время жил. После смерти Харальда единое королевство, державшееся только силой его личного авторитета, распалось: местные правители отказывались признать власть Инглингов, предпочитая действовать в собственных интересах. При отсутствии организованной системы правления победить должен был сильнейший. И как всегда, победителем оказался тот, кто главенствовал в море.


      Примечания:
      32. Подобные сны посещали и матерей других героев – от персидского царя Кира Великого до Сигурда Крестоносца. К конунгу Хальвдану, до того вообще не видевшему снов, тоже пришло сновидение, когда он заснул в свином хлеву. Ему привиделось, что волосы у него длиннее, чем у любого другого человека на свете, и они ниспадают прядями – какие до земли, какие до колен, а некоторые просто торчат на голове как рожки. Пряди были разного цвета, но одна – особенно красивая, блестящая и длинная. Торлейв Умный, который и посоветовал конунгу поспать в хлеву, истолковал сон так, что у Хальвдана будет большое потомство, которое станет править с великой славой, но не с одинаковой, и тот произойдет из его рода, кто окажется всех славнее. Позднее считалось, что самая красивая прядь символизировала Олава Святого.
      33. Первое фундаментальное исследование Вигфуссона, посвященное хронологии саг, «Um Timatal i Islendinga Sogum» увидело свет в Копенгагене в 1855 г., и хотя ряд высказанных в нем предположений в настоящее время отвергнут или представляется сомнительным, оно не утратило своего значения. Почти тридцать лет спустя сам Вигфуссон в «Corpus Poeticum Boreale» , подверг критике собственные выводы, но авторитет первой его работы был настолько велик, что эта корректировка осталась незамеченной. Даты, относящиеся к жизни Харальда, Эйрика и Хакона, существенны для хронологии «Саги об Эгиде» , тщательно изученной Пером Висельгреном (Forfatterskapct til Eigla, Stockholm, 1927) и Сигурдом Нордалем (Egils Saga Skaila-Grimssonar, Reykjavik, 1933). Оба исследователя называют 885 г. для Хаврсфьорда и 947 г. для изгнания Эйрика Кровавая Секира и признания Хакона. В книге G.Turville-Petre. The heroic age of Scandinavia, 1951 также разъясняется, почему датировки исландских источников расходятся с подлинными почти на десятилетие: исландская традиция утверждает, что остров был заселен норвежцами, бежавшими от тирании Харальда Прекрасноволосого; первый и самый знаменитый из переселенцев – Ингольф Арнарсон – ступил на землю Исландии в 870 г.; его преследовали в Норвегии; после битвы в Хаврсфьорде многим пришлось бежать из родных земель, значит, битва произошла в 870 г. или чуть раньше. Подробное обсуждение хронологии можно найти в издании «Круга Земного» Бьярни Адальбьярнарсона (Heimscringla, I, Formali).
      34. Все, что сообщается о Харальде Прекрасноволосом в валлийской «Hanes Gruffydd ар Cynan» XIII в., включая сведения о его семье и двух его походах в Ирландию, представляется крайне неправдоподобным.
      35. Одаль – норвежское название наследственных владений.
      36. Цит. по: Сага об Эгиле / Пер. С.С.Масловой-Лошанской и В.В.Кошкина. // Исландские саги. – Л., 1956.
      37. Эти и другие вопросы подробно обсуждаются в Holmsen A. Norges Historic. Oslo-Bergen, 1961, pp. 146-148.

    • Казаки-некрасовцы
      Автор: Saygo
      И. В. СМИРНОВ. НЕКРАСОВЦЫ

      Некрасовцы как самостоятельное подразделение казачества (именно в таком качестве они рассматриваются в "Истории или повествовании о донских казаках")1 начинают свою историю после поражения Булавинского восстания 1707 - 1709 годов. Атаман Игнат Федорович Некрасов увел на Кубань до 3 тыс. донских казаков с семьями, спасая их от истребления царскими властями. Там они соединились с кубанским казачьим войском, основанным еще в 1688 г. атаманом Львом Маноцким, и организовали своеобразную республику, которая на протяжении 70 лет непрерывно пополнялась казаками из других мест и крестьянами, бежавшими от крепостного гнета.

      В XVIII в. судьба раскидала некрасовцев по берегам чужих морей. Но последовательно антикрепостнические и антисамодержавные принципы, унаследованные Некрасовым от его брата (в фольклорной традиции) Кондратия Булавина, продолжали жить среди них и на Дунае, и на Майносе (оз. Маньес), и в устье Марицы, и на о-ве Мада еще долгие годы, как и русский язык, старинные обряды, песни и сказания. Эти островки русской народной культуры оставались более двух веков неприступными для порою весьма враждебных им внешних влияний.

      "Мы, некрасовцы, - донские казаки. Наш Игнат, сын Федора Некрасы,., воевал за землю, за свой народ", - гордо говорил один из майносских атаманов, С. Ф. Шашкин2. За бывальщинами некрасовцев открывается историческая реальность, которой ложно гордиться как самостоятельной, героической и трагической главой в истории освободительной борьбы. Ее исследование может серьезно поколебать сохраняющееся (несмотря на появление важных работ о крестьянских войнах) в "околоисторической" литературе представление об антикрепостнических движениях в России XVII - XVIII вв., как о серии вспышек отчаянной смелости почти без организации, с предельно наивной идеологией и лозунгами негативного характера вроде: "Погулять по чисту полю, красно походить, сладко попить да поесть"3, уничтожая по дороге бояр, дворян и "немцев". Между тем данный элемент отнюдь не исчерпывал содержания классовой борьбы трудящихся. У некрасовцев ясно видны стабильность, организация и традиции большой жизненной силы. А те религиозно-реформаторские формы, которые принимало движение крестьян и казаков, вполне естественны для той эпохи. "Выступление политического протеста под религиозной оболочкой, - писал В. И. Ленин, - есть явление, свойственное всем народам, на известной стадии их развития"4.

      1. "Первый в замыслех с Булавиным"

      Кто же такой Некрасов - единственный, кажется, представитель казачьего сословия, по имени которого названо целое войско? Сведения о его личности скудны и недостоверны: это отдельные упоминания в официальных документах, обычно в словосочетании "вор Игнашка", и своеобразный фольклорный образ: бесстрашный красавец "Игнат-сударь", к которому весь Дон приходит за помощью в трудную минуту, а сама "царица Катярина" засылает сватов5. С определенной степенью достоверности можно утверждать, что осенью 1707 г., когда Булавин собирал свой отряд, Игнат был простым казаком станицы Голубинской. Однажды, поссорившись в Царицыне с атаманом Иваном Павловым, он "перешел в свой Голубинский городок"6.

      Встречающееся в литературе7 утверждение, что Некрасов к моменту восстания был уже станичным атаманом (как Семен Драный и сам Булавин), вызывает сомнения: во-первых, об этом молчат документы 1708 - 1709 гг.; во-вторых, фольклорный образ Некрасова и его роль в восстании ассоциируются с человеком отнюдь не пожилым. Почти 30 лет Некрасов воевал и управлял на Кубани, но нигде в песнях и сказаниях не представал в виде убеленного сединами патриарха. А станичными атаманами избирали как раз солидных людей зрелого возраста. Так, и у Булавина, и у Драного были уже взрослые дети. Очевидно, Некрасов выдвинулся из простых казаков именно в период военных действий как исполнитель особых поручений, а затем - как походный атаман.

      Как подчеркивается в литературе, восстание 1707 - 1709 гг. было вызвано усилением крепостнического гнета и "началом активного наступления дворянства на земли войска"8. Непосредственным же поводом к выступлению явилась экспедиция кн. Ю. В. Долгорукого в верховья Дона и на его притоки для сыска беглых. Они составляли тогда значительную часть верховного казачества. В ночь на 9 октября 1707 г. на Айдаре, в Шульгинском городке, князь и с ним 16 человек были убиты казаками во главе с бахмутским атаманом Булавиным9. Удивительно единодушие, с которым народная устная традиция (не только некрасовская, но и донская) приписывает убийство князя Некрасову, а не Булавину: "Как подходит же Некрасов сын к Долгорукову, срубил ему буйну голову"10. Возможно, конечно, что Некрасов был одним из повстанческих есаулов, обязанных приводить в исполнение приговор казачьего круга.

      В документах его имя появляется позже, когда Булавин, потерпев 17 октября 1707 г. поражение от донского атамана Л. Максимова, опять собрал силы и подступил к Черкасску в конце апреля 1708 года. Казаки впустили его войско в город: "Пришел в Черкаской товарыщ его Кондрашки вор Игнашка Некрасов и взяв ис Черкаского атамана Лукьяна Максимова и старшин Обросима Савельева, Ефрема Петрова, Никиту Соломату, Ивана Машлыченка и отвезли к тому вору в Рыковскую станицу"11. Предатели были казнены, а 9 мая на кругу от 110 станиц Булавин был избран войсковым атаманом. Не зря В. В. Долгорукий, отправленный подавлять бунт и мстить за брата, писал: "Первый у него (Булавина. - И. С.) в воровстве Игнашка Некрасов"12.

      Отступление на Кубань с самого начала рассматривалось руководством повстанческого войска как последний исход при неблагоприятном обороте военных действий. О том же доносили В. В. Долгорукому агенты из Черкасска: "И буде посланные от него Некрасов и Драной полки государевы разобьют, и у него де вора намерение итить под Азов и под Троицкой в Русь по городам до Москвы. А буде ратные государевы полки тех ево единомышленников побьют и у него вора с Некрасовым положено... итить на Кубань"13. Как известно, 7 июля 1708 г. Булавин, отстреливавшийся в своем курене от нападавших, был убит из пистолета своим есаулом С. Ананьиным. Описывая этот эпизод, В. В. Долгорукий прибавляет, что Некрасова теперь "держат в Черкасском за караулом на чепях"14. В действительности же Некрасов еще ранее был назначен повстанцами походным атаманом и отправлен на Хопер, чтобы остановить продвижение Долгорукого15. Потом его отозвали обратно, ибо на восточных границах Войска возросла опасность со стороны калмыцкого тайши Аюки, которого царское правительство призвало жечь донские станицы.

      Придя на Волгу, Некрасов не стал дожидаться нападения конницы Аюки, а вместе с Л. Хохлачом, имея 1500 человек, в конце мая ударил на Саратов. Штурм оказался неудачным, и тут же подоспел Аюка. Потеряв около 200 человек16, атаман двинулся к Царицыну. Булавинцы Ивана Павлова осаждали эту крепость с 7 июня, на помощь осажденным двигался полковник Бернер. На сей раз удача сопутствовала повстанцам. Встретив Бернера в урочище Сарпинский остров, в пяти верстах от города, Павлов и Некрасов напали на него с лодок. Бой длился до темноты, и Бернер, сам раненный, вынужден был отступить. К повстанцам присоединились работные люди с судов: они возобновили штурм Царицына, засыпали ров дровами, подожгли их и в конце концов взяли крепость. В городе была установлена власть круга. Любопытно, что казнили при этом только коменданта и с ним еще четырех человек, а остальных, в том числе офицеров, отпустили на свободу17.

      Потом произошла ссора между походными атаманами. На дороге из Царицына в Голубинскую Некрасову подали письмо из Черкасска об убийстве Булавина. Атаман помчался в Царицын и на кругу с Павловым "великой у них был спор и подрались. И бутто голудьба вступилась за Ивашку Павлова"18. Некоторое время после сдачи Царицына Павлов оставался в Паншине, а затем прибыл со своими людьми в Голубинскую, где помирился с Некрасовым. Непростое решение следовало принять повстанцам в те дни. Есть ли возможность противостоять 32-тысячной карательной армии, стягивавшей кольцо окружения вокруг последних свободных городков на Дону? Или настало время покинуть родные места?

      Некрасов разослал "прелестные письма", в последний раз созывая казаков на сбор в Паншин, чтобы оттуда выступить на Черкасск. Было собрано около 6 тыс. человек. Но 8 августа наступление начали царские войска. Им удалось отсечь от основных сил Некрасова отряды Василия Тельного в Есауловской и Никиты Голого. Некрасов, Павлов, Иван Лоскут и Иван Беспалый, двигавшиеся из Паншина через Голубинскую к Есауловской, остановились у станицы Нижне-Чирской. Дальше они не могли пробитьея и начали переправу через Дон, Путь их лежал теперь на Кубань19.

      Судя по тому, что с казаками были их жены и дети, они предвидели возможность ухода с Дона, еще когда находились в Голубинской и в Паншине. Оставшиеся атаманы хотели присоединиться к ним, но время было упущено: окруженная со всех сторон, Есауловская пала 28 августа, воевода Хованский разгромил Паншин. Голый, преследуемый карателями, отступал до Донецка. Немало выдержки проявили повстанцы в те дни: в плен их не брали, а вешали поголовно (кроме атаманов и старцев-староверов, которых четвертовали), станицы жгли, жен и детей уводил в рабство Аюка. Последний из булавинцев, Голый, оказывал сопротивление до февраля 1709 года.

      2. Кубанская республика

      Земли в низовьях Кубани принадлежали в начале XVIII в. крымским ханам, которые, в свою очередь, подчинялись Порте. Задолго до Булавинского восстания эти привольные места стали прибежищем для людей, спасавшихся от крепостнического произвола. Местные властители не препятствовали казакам селиться на Кубани, поскольку их воинская доблесть могла пригодиться в случае конфликта с непокорными феодалами. Изгнанники прибыли несколькими отрядами. К основному войску Некрасова присоединились спасшиеся из Есауловской Гаврила Чернец и Иван Драный, сын убитого атамана20. Очевидно, еще с дороги предводитель повстанцев отправил обратно на Дон отряд Семена Селиванова (известного как Вориков, или Ворыч), чтобы помочь выбраться за Дон семьям казаков. Селиванов перешел реку у Нижне-Чирской в конце сентября и вел жестокие бои, пока жители станиц Кобылянской, Нижне- Чирской и уцелевшие из Есауловской переправились на Ногайскую сторону21.

      Общая численность спасшихся составила до 3 тыс. человек. На место нового жительства игнат-казаки (как называли их турки) прибыли не униженными просителями, а войском при знамени и с семью пушками. Хан Каплан-Гирей разрешил им поселиться в низовьях Кубани, между Копылом и Темрюком, предоставил им свободу от податей и внутреннюю автономию22. Объединившись с казаками С. Пахомова, новые обитатели Кубани возвели на холмах, в 30 верстах от моря, городки Голубинский, Блудиловский и Чирянский. Подступы к ним прикрывали болота. Некрасовцы строили лодки и небольшие суда, занимаясь традиционной для казаков рыбной ловлей, охотились, разводили скот. Так как войско их было конное, большое значение имело и коневодство.

      Жизнь казаков на Кубани отразилась в источниках в основном своими внешними, военными проявлениями. Единственная работа на эту тему23 написана тенденциозно. Многие реалии общественного устройства и быта кубанских казаков можно воссоздать только по материалам изолированных и консервативных общин их потомков на Майносе и Маде, где бережно сохранялись древние традиции.

      Некрасов с самого начала стал лидером как бы небольшой казачьей республики. Задачи, стоявшие перед ней, требовали серьезного напряжения сил: следовало заложить основы такого устройства, которое исключило бы внутренние конфликты, т. е. воплотить в жизнь, хотя бы на маленьком клочке земли, те идеи, во имя которых погибли тысячи повстанцев на Дону. Не успев обосноваться на новом месте, некрасовцы уже лишают покоя царских воевод. В ноябре 1708 г. "вор и возмутитель" Кузьма Драгун приехал на Хопер от Некрасова. Около Царицына в 1709 г. поймали другого некрасовца с "прелестными письмами"24.

      Дальнейшие отношения некрасовцев с самодержавием отражены в документах как чередование дерзких рейдов казачьих отрядов и ответных карательных экспедиций. 1711 г. - Некрасов ходил на Дон и Волгу. В ответ в августе того же года объединенное войско П. М. Апраксина и Чаптержана, сына Аюки, разоряло кубанских казаков. 1713 г. - поход Некрасова, Ворыча и Семена Кобыльского в окрестности Харькова. 1715 г. - 40 некрасовцев, переодетых нищими, сборщиками подаяний и монахами, во главе с беглым монастырским крестьянином-некрасовцем Прокофием Сокиным проникли через донские земли к Тамбову, агитируя крестьян25. 1717 г. - "Некрасов, да Сенька Кобылской и Сенька Ворок с некрасовскими казаками великим собранием хочет итти под Царицын", - с тревогой пишет 16 июля царский слуга П. С. Салтыков26. Но уже 3 августа некрасовцы атакуют Пензу; а неудачу они "выместили на дворянских усадьбах"27. Отряды мятежных казаков появились на Медведице и на Хопре.

      Царское правительство принимало ответные меры: указом военной коллегии вводится смертная казнь за недонесение на агентов Некрасова28 . В ноябре 1722 г. на Дон посылаются специальные грамоты о засылке собственных шпионов на Кубань под видом купцов и "О предосторожностях против прихода запорожцев и некрасовцев"29. Но в 1727 г. новая группа их во главе с Яковом Резенком проникает на Дон с воззваниями от атамана30. В 1728 г. калмыки вместе с султаном Батыр-Гиреем Кубанским, царские союзники, ведут на Кубани жестокие бои с некрасовцами, которых возглавляют сам Игнат Федорович и его сын Михаил31 . Последующие стычки тянулись еще лет десять. С конца 1730-х годов активность некрасовцев заметно уменьшается. Приблизительно в 1737 г. Игната не стало. Около 1740 г. происходит и первое разделение: 1600 семей отправляются морем в Добруджу, где на дунайских лиманах основывают первоначально два городка: Сарыкёй (Желтое, или Сарыково) и Дунавцы32. В 1778 г. некрасовские станицы на Кубани были окончательно разорены царскими властями.

      3. Дунайская республика

      Среди дунайских гирл, на берегах лиманов, названных в честь героев крестьянских войн "лиман Разин", "лиман Дранов", в укрепленных городках поселились кубанские казаки. Некрасовская традиция связывала переселение в Добруджу с историей про "двух салтанушек", которые ехали к Игнату "делить казаков": "Как дава ка с тобой Игнат сударь а мы казачков дялить" (записано некрасовцем Исааком Петровичем с о-ва Мада в Анатолии)33. Эта легенда и приблизительная дата - около 1740 г. - вот практически все, что известно об основании дунайской казачьей вольницы.

      Временные казачьи поселения не оставили в источниках значительного следа, даже их русские названия не дошли до исследователей. Одно располагалось под Бафрой, между Самсуном и Синопом; другое - у оз. Деркон. На карте XIX в. эти городки обозначены одним и тем же именем "казак-кёй" ("казачье село" по-турецки)34. Иммигранты основали в Добрудже свои села. Там они жили, независимо от своих прежних занятий, на положении казаков, подчиняясь "заветам Игната", кругу и атаманам, неся воинскую повинность, но не платя налогов. Их религиозными центрами были Слава, Журиловка, Каменка (у г. Мачин), Новинка (у г. Гирсов), Татарица (между Силистрией и Туртукаем), Гиздар-Кийо (у г. Гирсов). Приток из России неказачьего населения (старообрядцы и бежавшие от крепостничества крестьяне) привел к социально-экономическим сдвигам: распространилось наряду с рыболовством земледелие, возросла роль духовенства, хотя до известного времени эти процессы нейтрализовались иммиграцией из других поселений игнат-казаков на Кубани.

      В начале XIX в. дунайским некрасовцам пришлось столкнуться с проблемой, резко нарушившей их жизнь. В 1775 г. потемкинские драгуны Текелия ликвидировали Запорожскую Сечь. 38 куреней запорожцев двинулись по Днепру к Черному морю. Турецкий султан принял их на тех же условиях, что и некрасовцев, и поселил в урочище Сеймены (в 50 верстах выше Гирсова)35. Некоторое время те и другие казаки сосуществовали, а беглых из России делили между ними турецкие пограничные власти, которые старообрядцев направляли к некрасовцам, а остальных - к запорожцам. Однако в 1805 г. последние "за разбой переведены были на берег Черного моря"36, в район Катерлеза, к самым некрасовским стенам. Началась религиозная рознь. Некрасовцы объясняли распрю буйствами соседей, однако в итоге у обеих сторон сложилась установка: убивать тех, "кто люлькой не смердит", или же, наоборот, "кто смердит".

      В 1806 г. некрасовцы пошли походом на дунайскую Сечь и взяли ее штурмом. Турки отнеслись к этому спокойно - ведь дрались между собою гяуры (т. е. немусульмане)37. Но энергичный кошевой С. Калниболотский, воспользовавшись началом русско-турецкой войны в том же году, собрал запорожцев и пошел по Дунаю, истребляя некрасовцев, а затем высадился в лимане Разин. Жестокая битва закончилась сожжением Сарыкёя. В 1814 г. старик Рагозяный-Дидов, участник "исхода с Днепра", взял Дунавцы и перенес туда Сечь. На некоторое время жизнь некрасовцев на Дунае была парализована, и они массами бежали в устье р. Марицы (Энооское поселение), а около 100 семей предпочли вернуться в Россию и осели в Бессарабии (Тучкове)38.

      Следующая война России с Турцией привела к падению запорожской гегемонии. В 1827 г. на выборах кошевого женатые запорожцы возобладали над холостой Сечью и поставили кошевым бондаря Осипа Гладкого, который, командуя во время войны под Силистрией 2 тыс. казаков, перешел на сторону России. Это побудило турок разоружить и взять под стражу всех запорожцев и разгромить их укрепленные поселения39. Четыре украинских села на о-ве Лети влачили с тех пор жалкое существование. А Дунавцы так и не были восстановлены. В 1829 г. еще одна группа некрасовцев (до 1500 человек) во главе с атаманом Полежаевым возвращается в Россию "стараниями генералов Тимана и Рота"40 и живет с тех пор в Кугурлуе под Измаилом иве. Некрасовка.

      Оставшиеся некрасовцы восстановили хозяйство в придунайских станицах. Теперь это были уже не вполне казачьи станицы. Не зря говорили на Майносе, что на Дунае-де "меньше казацкого корене"41: новые переселенцы из России принесли с собой иную систему социальных приоритетов. Восходящий к Некрасову идеал вольного воина заменился более рационалистичным идеалом зажиточного хозяина. Земледелие, ремесло и особенно торговля, которой вопреки Игнатовым "Заветам" занимались теперь дунайцы, способствовали их социальному расслоению. Вся история некрасовцев на Дунае в XIX в. - это постепенное разложение их традиционной структуры с параллельной трансформацией идеологии, психологии и культуры, в результате чего грозные некрасовцы превратились в мирных липован, которые признавались в беседе с Ф. В. Тумилевичем: "Мы, дунайские, позабыли об Игнате"42.

      Последний атаман Сарыкёя по происхождению вообще не был казаком и промышлял торговлей. То был О. С. Гончаров. Он в юности пережил бедность и тяжелую болезнь, потом в 30-летнем возрасте участвовал в сложных международных политических комбинациях, писал стихи и богословские трактаты. Его собеседниками в разные годы были Луи Наполеон Бонапарт, А. И. Герцен и Н. П. Огарев. Переписка дунайского атамана с Герценом - уникальный пример диалога как бы разных веков: XIX и XVII (к последнему по мировоззрению и образованию можно в принципе отнести Гончарова)43.

      Первым предприятием Гончарова явилось учреждение старообрядческой иерархии. До 1846 г. старообрядцы-поповцы, не имея "законных" епископов, принимали в свои церкви беглых попов, нередко пьяниц или воров. Гончаров отправил инока Павла, главного энтузиаста устройства епископской кафедры, в Стамбул, где под турецкой стражей содержались шесть патриархов и более 20 опальных архиереев, удаленных из епархий султаном. Друг Гончарова Михаил Чайковский (он же Мехмед Садык-паша) помог Павлу договориться с бывшим митрополитом Боснии Амвросием о переходе в старообрядчество. С помощью майносских некрасовцев Амвросия выкрали из Стамбула. С паспортом на имя некрасовца Карпа Карпова он отправился морем в Добруджу, где торжественно был встречен Гончаровым и отправлен в Австрию44. Так 28 октября 1846 г. в Белой Кринице появился первый старообрядческий митрополит.

      Другой инициативой Гончарова явилось установление связей с русской революционной демократией для совместной борьбы против царизма. В 1850 - 1860-е годы некрасовская Добруджа стала одним из центров революционной агитации. Прокламации лежали там свободно в каждом трактире и в частных домах. Посланец Герцена В. И. Кельсиев стал старшиной крупнейшего в округе г. Тульчи. Неудивительна поэтому паника, поднятая в реакционной печати по поводу "революционной польско-некрасовской партии": "Объявился новый тип русских людей, раскольников-нигилистов... Некоторые из нашей несчастной, сбитой с толку молодежи ушли в Женеву и Добруджу"45.

      Трудно сказать, каковы были дальнейшие планы Гончарова. Поддержки он искал и у Герцена в Лондоне, и у Луи Наполеона, и у польской эмиграции. Но союз с революционной демократией оказался непрочен: и из-за взглядов Гончарова, который не мог простить Герцену его неверие в бессмертие души, и из-за порочной деятельности в Турции Кельсиева, и из-за политической пассивности дунайских липован, многих из которых звание казака тяготило необходимостью военной службы. После очередного неблагоприятного поворота в султанской политике, когда получил отставку покровитель Гончарова "главнокомандующий османскими казаками" Садык-Чайковский, 17 октября 1864 г. последовал перевод некрасовцев (в том числе майносских, отнюдь того не желавших) в "райю" с лишением всех привилегий46.

      Стйв податным сословием, дунайские некрасовцы почувствовали на себе всю тяжесть турецкой эксплуатации. В 1878 и 1899 гг. большие их группы эмигрировали в Анатолию, в окрестности Майноса (селение Гамидие, или НОВЫЙ Казаки)47. Так издавна повелось у некрасовцев: стало трудно жить - надо переселяться.

      4. Майнос: структура и быт общины

      Особое место в некрасовской эпопее занимает поселение на берегу оз. Майнос, неподалеку от порта Бандерма, известное еще как Бин-Эвле ("Тысяча домов"). Оно было основано около 1814 г. и значительно увеличилось за счет перехода туда обитателей Эносских станиц в 1828 году. Именно на Майносе традиционные казачьи общинные устои, быт и фольклор сохранялись почти в неприкосновенности до того момента, когда изучением их смогли заняться европейски образованные путешественники и исследователи. Причин такой консервативности две: во-первых, экономической основой жизни казаков оставалось здесь, как и на Кубани, артельное рыболовство, практически не создававшее возможности для возникновения неравенства и расслоения в общине; во-вторых, чуждое по обычаям, вере и языку турецкое окружение исключало ассимиляцию.

      Майносский материал дает уникальную возможность восстановить облик традиционной некрасовской общины. Он зафиксирован в записках путешественников и политических деятелей, посетивших Майнос: У. Гамильтона (1837 г.), М. Чайковского (1841 г.), Мак- Фарлана (1847 г.), В. И. Кельсиева, он же Иванов-Желудков (1863 г.), инока Михаила (1872 г.), д-ра В. П. Щепотьева (1893 г.), В. Ф. Минорского (1901 г.)48, а также в исследованиях советских ученых, встретившихся с майносскими некрасовцами после их возвращения в СССР, прежде всего ростовского фольклориста Ф. В. Тумилевича.

      У этих некрасовцев по-прежнему обычное право составляли "Заветы" ("Законы Игната"). Конечно, Некрасов не был в состоянии предусмотреть на Кубани те ситуации, в которые попадут через 100 лет потомки его соратников. Но демократическая структура обладает обратной связью и может сама (в истории тому множество примеров) почти адекватно реагировать на изменение обстановки. Коллективная мудрость общины становилась очередным "заветом Игната": с ними все еще был Игнат, и они все на кругу были Игнатом, но уже не конкретным человеком, а символом, бессмертным героем- покровителем. Наиболее корректным в научном отношении из существующих многочисленных вариантов кодификации этого обычного права нам представляется предложенный И. Люшиным49, который начинает с описания традиционно донских норм общественной организации: высшая власть в общине принадлежит казацкому кругу, в который входят совершеннолетние мужчины; исполнительная власть возложена на атамана, который избирается сроком на год, но может быть смещен раньше в случае серьезной провинности; судебной властью также является круг.

      По обычаю, членом круга считался казак с 18 лет; с 30 лет он мог занимать войсковые должности; с 50 - становиться походным или войсковым атаманом. Поскольку майносцы именовали себя "славное войско Кубанское", их атаман считался войсковым. Но, вопреки казачьим традициям, у некрасовцев в круге могли участвовать с правом совещательного голоса и женщины. Круг собирался есаулом, тоже выборным должностным лицом, либо общинным курьером и экзекутором, причем за неявку некрасовец платил 10 или больше монет "войскового приговора". Однако круг мог быть и бунтовским, если он созывался не атаманом и не есаулом, например, для наказания или смещения исполнительной власти. Вообще обращение с атаманом было вольным: он мог быть приговорен кругом к розгам так же, как любой другой казак, а после наказания продолжал выполнять свои обязанности.

      У майносцев никогда не замечалось общежительной тенденции: ячейкой их общества оставалась патриархальная семья с большим количеством детей, с чрезвычайно почтительным отношением к старшим и регламентированными внутренними отношениями: "Младший сын живет с родителями"; "За обиду жены круг наказывает мужа, а ей дает развод", "За измену мужу жену карают смертью", и т. п. Община не вступала в противоречие с интересами семьи и сама не нуждалась соответственно в мерах обобществления, потому что производство уже носило в значительной степени общественный характер. Коллективное рыболовство в течение всего XIX в. и позднее оставалось главным источником существования на Майносе. "Только рыбой и живем, а то все покупное", - говорили казаки50. "Так как главное занятие населения рыболовство, женщины, мало занятые в поле, работают большей частью около дома"51.

      Майносцы были высококвалифицированными мастерами своего дела и обеспечивали себя за счет рыбной ловли деньгами на покупку товаров, а с 1864 г. - и на уплату податей. С "осеннего Димитрия"(26 октября) до "весеннего Георгия" (26 апреля) мужчины от 15 до 55 лет выходили в море на лодках артелями по 18 - 25 человек во главе с атаманком, плавали в Трапезунд, в устье Дуная, Солунь, Смирну и на Афон. Рыбу ловили круглыми вентирями или неводами и продавали сообща под строгим контролем атаманка. У него хранились "до Георгия" все заработанные деньги, а на личные надобности он выделял нужную сумму, что потом учитывалось при дележе. Т. е. общий доход "дуванился" - порядок, происходящий от прежних разделов военной добычи. Каждый казак в день "весеннего Георгия" получал треть своей доли, за вычетом взятого аванса. Треть расходовалась "на войско", треть - на церковь, школу, помощь престарелым и больным.

      В большой "ватаге" насчитывалось 80 человек; во главе стоял родственник атамана, уважаемый воин; все были при оружии. Кроме рыболовов, при артели находились есаул, писарь и два старика-казначея52. Поскольку возникала необходимость каждый раз заключать новое соглашение с властями того лимана, куда направлялась артель, это требовало от атамана определенных дипломатических навыков. Очевидец пишет: "Согласно постановлениям, завещанным им Игнатием Некрасовым, эти казаки не должны были заниматься хлебопашеством"; он не нашел на Майносе ни садовых деревьев, ни огородов, ни виноградников53. Лишь постепенно некрасовцы перестали пренебрежительно относиться к земле, однако основой их благосостояния оставалась рыба. "Закон Игната" пресекал возможные источники неравенства: "Наживать добро можно только трудом"; "Торговлей казак заниматься не должен"; "Помогать бедным один может только тайно, явно же помогает круг".

      Особую часть "Заветов" составляли нормы, предупреждавшие ассимиляцию. Брак мог быть заключен только между членами общины. Известны случаи, когда майносцы брали в жены чужих женщин, но это были обязательно казачки. Отдавали на сторону своих женщин только дунайским казакам из Гамидие. Даже эти случаи - капля в море. На 99% майносская община оставалась эндогамной. "Общение с турками разрешается только по необходимости". Вот какие слова приписывал фольклор Игнату: "Ой, да вы же все донские казаки, а вы с турками не соединяйтесь, а вы с ними не сообщайтесь, они самые враги наши, преступники, они и религии нашей не сполняют".

      Жизнь, однако, заставила некрасовцев смотреть на иноплеменника как на существо, подобное себе: "Есть турки плохие и хорошие; и наши так же, - говорили некрасовцы. - У них своя церковь, у нас своя". Минорскому рассказывали о черкесе Кара-Али, посаженном в тюрьму: "Хороший человек, только обидели его"54. Я. И. Смирнов, посетивший майносскую колонию на о-ве Мада, обнаружил на стене одного из домов портреты двух турок работы местного художника с их именами, подписанными по-русски55. Бытовое общение турок с некрасовцами, наблюдавшееся путешественниками, было спокойным и дружелюбным. Все жители Майноса знали турецкий язык.

      Круг обладал полной юрисдикцией над своими членами, вплоть до права смертной казни за серьезные проступки. "В куль да в воду", - так традиционно обозначалась кара за измену. Смертью карались грабеж, убийство, богохульство, святотатство, изнасилование56. Впрочем, случаи серьезных преступлений были редки, так что некоторые суровые статьи "Заветов" носят скорее превентивно-теоретический характер. "Убийства у нас давно не было", - говорили казаки57. Чтобы предупредить в зародыше внутренний конфликт, некрасовцы придумали "выдачу головой" - передачу обидчика в распоряжение обиженного. Основанием для этого служил как бы факт "покушения на убийство", однако на деле достаточно было в ссоре просто схватиться за нож, чтобы быть подвергнутым этой каре. Мелкие проступки карались розгами. Произнесший за общественным столом неприличное слово выводился есаулом за ворота и там получал 30 ударов. Для должностных лиц не делалось никакого исключения. По окончании наказания совершался ритуал "прощения вины": атаман ударял палкой по плечу провинившегося и говорил: "Ну, бог те простит, впредь не греши". Если же казак полностью лишался общественного доверия, круг мог отказать ему в прощении. В этом случае он оказывался лишенным казачьих прав и исключался из общины. Конечно, одним из секретов ее прочности оставалось чуждое окружение.

      Коллективная память Майноса, его фольклор не донесли до нас ни одного имени социально опасного бунтаря. Однако человек, выросший на Майносе и воспитанный им, вовсе не напоминал замкнувшегося сектанта. Бодрость, энергия, внутренняя сила некрасовцев - эти черты отмечались и путешественниками, и учеными, и политиками еще век назад и сохранились доныне. Большую славу заслужили майносцы как воины. "Податей с казаков царь не взял и до сих пор не берет, за то мы на войну ходим, и за то нам честь и слава по всей Европе... В эту войну Инглизы [англичане] с нас даже патреты машиной посымали"58. Султаны ценили некрасовцев. За их честность им поручалась, например, охрана турецкой воинской казны. На войну они выходили отдельными формированиями под собственным знаменем, с собственным походным атаманом и собственной артиллерией. Перед походом султан выдавал каждому казаку по 1 тыс. пиастров "на подковы". В то время это были единственные в своем роде воины, которые никогда не грабили даже неприятеля: в "Заветах Игната" имелось положение о том, что неправедно нажитое добро не идет впрок. Вообще чувство собственного достоинства и гордость были весьма свойственны этим людям. Особой славой среди некрасовских командиров был окружен Иван Салтан. В Неджибском сражении 1839 г. его отряд остановил атаку арабской конницы Мохаммеда-Али и спас турецкую артиллерию, за что султан пожаловал ему золотую булаву59.

      Кроме войны и рыболовства, майносцы находили и другие точки приложения сил: занимались извозом, изготовлением повозок, ловлей пиявок и другими промыслами. Все доходы от них тоже шли через войсковую казну и "дуванились"60. Особое значение имело коневодство. Быт майносцев многими чертами напоминал быт старого донского казачества и составлял разительный контраст с мусульманским окружением, что сразу же обращало на себя внимание путешественников. Дома строились из камыша, обмазанного известью. Казаки вешали в них картины. На стол торжественно стелили скатерть для гостей. На ней были надписи уставом ("Дуни маковой платок" и т. п.)61. Вместе с тем парадная гостиная была убрана по-турецки. Игнорируя стулья, некрасовцы сидели на полу. "Все они отличаются безупречным поведением, - писал очевидец, - всегда вежливы и почтительны"62.

      При одной из церквей помещалась школа. Все мужчины на Майносе были грамотны, среди женщин многие тоже. С 8 до 12 лет они посещали школу, где занятия вел дьячок; с 12 до 18 под руководством опытных воинов юноши учились военному мастерству. В 18 лет казак мог жениться, девушки выходили замуж с 16 лет. Весьма велика была роль пожилых людей. Некрасовец, который храбро воевал, выполнял "Заветы" и ничем себя не запятнал (скажем, не проявил слабости во время порки), по достижении 50 лет пользовался большим уважением. Из пожилых казаков избирались все руководители общины. На кругу старики сидели рядом с атаманом, составляя его ближайший совет. Вообще же тот, кто, несмотря на эпидемии и превратности военной судьбы, доживал до 50 лет, мало в чем уступал 30-летнему. Пожилые женщины также обладали большим авторитетом.

      5. Эпилог

      В октябре 1864 г. казаки Майноса были переведены в "райю" и обложены налогами, султанские фирманы (именные указы) и пушки были у них отобраны. Через год часть населения решила покинуть Майнос и переселиться в глубь Малой Азии, на о-в Мада (Бейшехирское озеро), однако из-за эпидемий эта колония оказалась недолговечной. 1872 год внес новшество в религиозную жизнь майносцев: те, кто не принял "Гончарову" (белокриницкую) иерархию из-за недоверия к "гречину" Амвросию, при посредничестве афонских монахов склонились к единоверию. Однако это расхождение не вызвало раскола в общине. В обеих майносских церквах утвердилась выборность священников из числа начитанных казаков, которых церковные власти, в том числе российские, поставляли по указанию круга. Усиление турецкого налогового гнета и доброжелательная деятельность русского посольства в Стамбуле привели к тому, что группа майносцев во главе с атаманом С. Ф. Шашкиным в 1912 - 1913 гг. вернулась в Россию и осела в Кутаисской губ. (около 150 семей).

      Сокрушительный удар по Майносу нанес капитализм. "По законам Игната, - говорят казаки, - мы жили до Кемаля". Турецкая республика ликвидировала самостоятельность казачьей общины и подселила к ней мусульман, запретила обучение детей русскому языку. Страшной оказалась мера по подрыву некрасовского рыболовства: ранее оз. Майнос находилось на откупе у некрасовцев, а в конце 1920-х годов его сдали турецкому предпринимателю, который скупал у казаков рыбу по бросовой цене. Несмотря на усилия отдельных энтузиастов (например, последний атаман В. П. Саничев), начались разложение и упадок общины: уход в города, наем батраков, материальное неравенство. Стремление к возврату на Родину усиливалось письмами из СССР. В Советском Союзе в 1923 г. переселенцы 1912 - 1913 годов, покинув кутаисский Натанеби, построили хутор Ново-Некрасовский в 30 км от станицы Приморско-Ахтырской. Рядом возникли хутора Ново-Покровский (дунайские некрасовцы) и Потемкинский (некрасовцы из Гамидие, вернувшиеся в 1924 году). В письмах ново-некрасовцы настойчиво приглашали своих родственников вернуться "к своему языку", хвалили Советскую власть.

      После второй мировой войны это движение обрело новые стимулы. С 1956 г. начались очередные переговоры. Главным инициатором выступил В. П. Саничев. Он обратился в советское посольство в Анкаре, затем поехал в Москву как ходок. В соответствии с заключенным соглашением, в сентябре 1962 г. 215 семей (999 человек) некрасовцев покинули Турцию на теплоходе "Грузия" (Сёма Бабаев, тысячный переселенец, родился на борту теплохода). Их маршрут лежал через Новороссийск поездом до Прикумска, а оттуда - к поселкам Новокумский и Кумская Долина.

      К приезду некрасовцев им были приготовлены новые дома, которые делились между казаками по жребию. Им была выдана ссуда по 600 - 650 руб. на работающего и по 80 руб. на каждого иждивенца. Все некрасовцы получили работу в кумских виноградарских совхозах, где им были обеспечены высокие заработки. В соответствии с их желанием были построены две церкви: в Новокумском и Кумской Долине. Некрасовцы сразу же органично вошли в советскую жизнь. Первые трудности носили в основном технический характер, например - организация обучения в школе по принятым программам. На работе в совхозе они тоже проявили себя с лучшей стороны, всегда значительно перевыполняя план.

      В настоящее время Бургун-Маджарский и Левокумский совхозы, где они трудятся, - миллионеры с отличными клубами и школами, с очень высоким уровнем жизни. Бригада левокумцев в 1976 г. была представлена на ВДНХ. Некрасовец Н. И. Бандеровский был награжден Почетной грамотой ВЦСПС. О нем говорят: "Нет такой машины, на которой он не мог бы работать". Среди некрасовцев есть коммунисты. Первым в ряды КПСС вступил Е. Р. Ялуплин, приехавший в СССР 16-ти лет. Многие из них - депутаты местных Советов, кавалеры советских орденов и медалей. Молодежь мало чем отличается от окружающего населения. Старинные костюмы надевают по праздникам или по случаю приезда собирателей фольклора. Ансамбль песни и пляски некрасовских казаков пользуется большой известностью. В 1978 г. он одержал победу на краевом и зональном смотрах. Так многовековая драматическая история некрасовцев получила благополучное завершение.

      ПРИМЕЧАНИЯ

      1. Ригельман А. И. История или повествование о донских казаках. М. 1846.
      2. Тумилевич Ф. В. Сказки и предания казаков-некрасовцев. Ростов-н/Д. 1961, с. 169.
      3. Булавинское восстание (1707 - 1708 гг.) - Труды Историко-археографического института АН СССР, М., 1935, т. XII, с. 450.
      4. Ленин В. И. ПСС. Т. 4, с. 228.
      5. Русские народные сказки казаков-некрасовцев. Ростов-н/Д. 1958, с. 195.
      6. Булавинское восстание, с. 322, 436.
      7. Савельев Е. П. История Дона и донского казачества. Ч. 3. Новочеркасск. 1917, с. 208.
      8. Пронштейн А. П. Земля Донская в XVIII веке. Ростов-н/Д. 1961, с. 257.
      9. Подробнее о ходе восстания см.: Подъяпольская Е. П. Восстание Булавина. М. 1962.
      10. Лебедев В. И. Булавинское восстание. М. -Л. 1934, с. 77 - 78.
      11. Булавинское восстание, с. 238.
      12. Там же, с. 267.
      13. Там же, с. 244.
      14. Там же, с. 296.
      15. Там же, с. 250.
      16. Там же, с. 422, 440, 283.
      17. Там же, с. 437 - 438.
      18. Там же, с. 311 - 312, 436.
      19. Там же, с. 327 - 328.
      20. Ригельман А. И. Ук. соч., с. 96.
      21. Булавинское восстание, с. 335 - 336.
      22. Смирнов В. Д. Крымское ханство поя верховенством Оттоманской порты в XVIII столетии. Одесса. 1889, с. 12, 22.
      23. Короленко П. П. Некрасовские казаки. - Известия общества любителей изучения Кубанской области, Екатеринодар, 1900, вып. II.
      24. Овсяников Е. Булавинский бунт как раскольничье движение на Дону. - Воронежская старина. 1914, вып. 13; Броневский В. Б. История Донского Войска. Ч. 1. СПб. 1834, с. 275.
      25. Акты, относящиеся к Истории Войска Донского, собранные генерал-майором А. А. Лишиным (далее - Акты Лишина). Т. I. Новочеркасск. 1891, с. 286.
      26. Материалы военно-ученого архива Главного штаба. Т. I. СПб. 1871, с. 305.
      27. Труды Саратовской ученой комиссии, Саратов, 1890, т. 2, вып. 2, с, 287.
      28. Дмитриенко И. К истории некрасовцев на Кубани. - Известия общества любителей изучения Кубанской области, Екатеринодар, 1899, вып. 1, с. 66.
      29. Акты Лишина, Т. I, с. 294 - 297.
      30. Дмитриенко И. Ук. соч., с. 65 - 66.
      31. Короленко П. П. Ук. соч., с. 24.
      32. Русские народные сказки, с. 195.
      33. Смирнов Я. И. Из поездки по Малой Азии. У некрасовцев на острове Мада. - Живая старина. 1896, вып. 1, с. 122.
      34. Мельников П. Старообрядческие архиереи. - Русский вестник, 1863, т. 45 (карта).
      35. Сведения о Задунайских запорожцах. - Киевская старина 1889, N 1, с. 295.
      36. ЦГВИА СССР, ф. 450, оп. 1, д. 8, л. 3.
      37. Кондратович В. Задунайская сечь. - Киевская старина, 1883, N 1, с. 59.
      38. Скальковский А. А. Некрасовцы, живущие в Бессарабии. - Журнал Ми нистерства внутренних дел, 1844, ч. 8, с. 73.
      39. Гладкий В. О. Осип Гладкий. - Русская старина, 1881, N 2.
      40. Скальковский А. А. Ук. соч., с. 78.
      41. Иванов-Желудков В. И. Русское село в Малой Азии. - Русский вестник, 1866, т. 63, с. 421.
      42. Русские народные сказки, с. 235.
      43. См.: Из переписки О. С. Гончарова с Герценом и Огаревым. В кн.: Литературное наследство. Т. 62, М. 1955.
      44. Субботин Н. И. История т. н. австрийского или белокриницкого священства. Вып. 1. М. 1895, с. 252 - 255; Чащи на Л. Ф. Русская старообрядческая эмиграция в Австрии и революция 1848 г. - Вопросы истории, 1982, N 8, с. 177.
      45. Усов П. Этнограф-беллетрист. - Исторический вестник, 1884, N 12, с. 541, 554. О деятельности В. И. Кельсиева в Добрудже см.: Чащина Л. Ф. Русская революционно- демократическая эмиграция и старообрядчество Юго-Восточной Европы (революционное "агентство" в Тульче). В кн.: Социально-экономическая и политическая история Юго- Восточной Европы до середины XIX в. Кишинев. 1980.
      46. О. С. Гончар - атаман некрасовцев. - Русская старина, 1883, N 4, с. 189. Гончаров умер в 1879 г. монахом.
      47. Минорский В. Ф. У русских подданных султана. М. 1902, с. 11.
      48. Hamilton W. Researches in Asia Minor, Pontus and Armenia. Vol. II. Lnd. 1840; Czajkowski M. Kozaczyzna w Turcyi. P. 1857; McFarlane. Turkey and It's Destiny. Lnd. 1859; Иванов-Желудков В. Русское село в Малой Азии; Михаил. Согласие на присоединение к единоверию переселенцев из России. - Душеполезное чтение, 1873, N 12; Щепотьев В. П. Русская деревня в Азиатской Турции. - Вестник Европы, 1895, кн. 8; Минорский В. Ф. Ук. соч.
      49. Люшин И. "Мы пошли до своего языка...". - Вокруг света, 1980, N 11.
      50. Иванов-Желудков В. Ук. соч., с. 431.
      51. Минорский В. Ф. Ук. соч., с 34.
      52. Чайковский М. Записки. - Киевская старина, 1892, N 10, с. 104.
      53. Там же, с. 106.
      54. Минорский В. Ф. Ук. соч., с. 38.
      55. Смирнов Я. И. Ук. соч., с. 10.
      56. Русские народные сказки, с. 17.
      57. Иванов-Желудков В. Ук. соч., с. 443.
      58. Там же, с. 420.
      59. К портрету М. Чайковского. - Русская старина, 1895, N 11, с. 158.
      60. Иванов-Желудков В. Ук. соч., с. 447.
      61. Смирнов Я. И. Ук. соч., с. 12.
      62. Щепотьев В. П. Ук. соч., с. 565.

      Вопросы истории. - 1986. - № 8. - С. 97-107.
    • Норманны в Гренландии
      Автор: Saygo
      В. Е. ВОЗГРИН. ГРЕНЛАНДСКИЕ НОРМАННЫ

      Период, когда викинги (норманны) совершали свои знаменитые походы, выделяется скандинавской и советской историографией в отдельную эпоху. С VIII до XI в. предки современных датчан, исландцев, норвежцев и шведов активизировали свою деятельность одновременно в нескольких аспектах - военных походах, торговом мореплавании и открытии новых земель с последующим их заселением. Норманны в разное время нападали на страны континентальной Европы и подчиняли их. Масштабы этой активности и ее результаты были исключительны. Ни до, ни после походов викингов Скандинавия не играла столь заметной роли в миграционной истории Европы. Норманнами были заселены также острова Мэн, Шетландские, Оркнейские и Фарерские; после 870 г. и до середины X в. норманны осуществили колонизацию Исландии.

      В те годы исландская земля, в особенности ее прибрежная часть, была разделена между крестьянами-бондами и их предводителями - хевдингами и годи1. Исландские саги повествуют, что бонды были суровые, сильные люди, не расстававшиеся с оружием, но ценившие счастье труда на просторах новой родины не меньше, чем воинскую удачу. Превратившись затем в скотоводов и рыбаков, вчерашние завоеватели сохранили, однако, высокое искусство мореплавания; исландцы нередко навещали родину своих предков Скандинавию, а также другие места Атлантики.

      Эти поездки совершались в первую очередь с торговыми целями. Но порой штормы изменяли курс небольших беспалубных ладей викингов, и исландцы сходили на неведомые берета. Именно так была открыта Гренландия. Первым, кто бесспорно видел какие-то острова на западе в начале X в., был норвежец Гунбьорн, который назвал Восточную Гренландию "Шхерами Гунбьорна"2. Через полвека Эрик Торвальдсен отправился "открывать Гренландию". Он был сыном бонда из Южной Норвегии, с детства отличался огненным цветом волос (отсюда его прозвище "Рыжий") и неукротимым характером. "Сага о гренландцах" сообщает, что Эрик Рыжий и его отец Торвальд были высланы из Норвегии, ибо оказались "замешанными" в убийстве нескольких человек. Прибыв в Исландию и выстроив усадьбу Эриксстад, Эрик женился на дочери местного хевдинга. Но женитьба не исправила его характера: вскоре в потасовке он убил двух соседей. Попробовали переселить его в другую часть острова, но и здесь буйство Эрика не утихло. Тогда исландцы выслали его с острова.

      Изгнанник отправился на поиски необитаемой земли. В 982 г. нашел он эту новую землю с ее глубокими фьордами, лугами, покрытыми сочной зеленью, ручьями, в которых плескались форель и лосось, обширными галечными пляжами, где темнели туши морского зверя, и прибрежными скалами, белыми от непуганых птиц. Устройство заняло четыре года, а потом Эрик отправился в Исландию, где поведал бондам о новых землях. В 986 г. от Исландии отплыло 25 судов, на борту которых было свыше 700 норманнов, решивших связать свою судьбу с Гренландией, а также их скарб и скот. К берегам новой родины пробилось лишь 14 судов. Остальные вернулись назад, а некоторые разбились во время шторма у мыса Кап Фарвель. Исландцы поселились неподалеку от усадьбы Эрика, образовав Естербюгден, т. е. Восточное селение. Приблизительно в 400 км к северу от него переселенцы основали Вестербюгден (Западное селение).


      Карта Гренландии, 1747


      Руины церкви в Хвалси

      Гренландские бонды были скотоводами и земледельцами. Они завезли на остров не только домашний скот, но и орудия труда и методы ведения хозяйства, характерные для Северной Европы той эпохи. В Южной Гренландии сохранилась в первозданном виде на протяжении столетий своеобразная культура викингов X века. Заселение острова длилось не один десяток лет. Из- за моря приходили не только исландские, но и норвежские ладьи. Что же влекло норманнов на край света? Конечно, переселенцы стремились прежде всего избавиться от притеснений феодалов, от увеличивавшихся с каждым годом поборов королей и их вассалов, они искали на новых землях экономическую независимость. Но были причины и иного плана.

      Вот как отвечает на этот вопрос отец, ведущий диалог с сыном на страницах норвежской рукописи XIV в. "Королевское зерцало": "Поскольку тебе захотелось узнать, что ищут люди в этой стране, отчего стремятся туда, несмотря на опасности, то это - от тройственности человеческой натуры. Одно свойство ее - страсть к борьбе и жажда славы; характер направляет многих туда, где вероятна наибольшая опасность, - так завоевывают они славу. Другая страсть - к познаниям, ибо в натуре человека увидеть и изведать все то, о чем ему приходилось слышать, дабы узнать, все ли обстоит так на самом деле или нет. И третья - надежда на богатство, ибо повсюду влечется человек за ним и презирает при том великие опасности" 3.

      Что касается Гренландии в годы ее начального заселения, то опасности там возникали сравнительно редко. В обоих селениях, а также множестве хуторов жизнь протекала размеренно. Наиболее важные дела гренландцы решали на общей сходке-тинге, которая, как и в Исландии, собиралась раз в год. Центральной власти не было, хевдинги не имели заметного политического или экономического веса. Там, по замечанию датского историка П. Нёрлунда, "было еще больше демократии, если это возможно, чем в Исландии" 4. Положение несколько изменилось после того, как на остров стали проникать христианские священнослужители. Островитяне принимали христианство, а в XII в. папа римский направил в Гренландию епископа5. Глава гренландской церкви и духовенство ведали финансами и имели обширные владения, позже к ним постепенно перешли центральная власть, право сбора налога и суда6.

      Поскольку климат Гренландии в X-XIII вв. был значительно мягче, чем сейчас, и больше подходил для скотоводства, то оно стало основной отраслью экономики острова. Материалы раскопок свидетельствуют, что норманны первое время предпочитали мясо домашних животных мясу морского зверя. Позднее в кухонных отбросах обильно представлены уже тюленьи и рыбьи кости, раковины моллюсков. "Королевское зерцало" сообщает, что "в Гренландии хорошие выпасы, много больших и прекрасно устроенных усадеб, а люди владеют многочисленным скотом и овцами и приготовляют множество масла и сыра; этим в основном они и живут, а также говядиной и всяческой дичью: мясом оленя, кита, тюленя и медведя" 7.

      Ныне раскопаны прекрасно сохранившиеся стены животноводческих построек: загонов, каменных сараев, в которых хранилось сено. Очевидно, его заготовка доставляла островитянам немало хлопот. Удобно расположенные, орошаемые системой каналов луга, достигавшие площади 200 га, имелись лишь у епископов да потомков Эрика Рыжего в окрестностях его усадьбы Брагталид8. Остальные бонды уходили на горные покосы, с тем чтобы осенью на себе доставить сено по тропам вниз; немногим легче было везти его вдоль сильно изрезанных берегов на лодках. Недостатка в пище не было, а сыр даже отправляли в Европу. Урожай зерна можно было собирать не каждый год, поэтому тратить на посев семена и труд могли себе позволить лишь зажиточные люди, но это было скорее исключением, чем правилом. "Большинство из них (жителей острова. - В. В.), - сказано в "Королевском зерцале", - не знает, что такое хлеб, никогда его не видело".

      Наиболее крупным было овечье стадо. Число овец измерялось в XIV в. 6 - 7 тыс. голов, давали они не только молоко, но и отличную шерсть. Зимними вечерами пряли гренландки эту шерсть, затем на вертикальных станах из нее ткали "вадмель" - вид сукна, высоко ценившийся в Европе и бывший главным предметом торговли с нею. Вывозились также шкуры, кожи, бивни моржей и нарвалов, жир морского зверя.

      Естербюгден и Вестербюгден выросли в довольно крупные поселения. Они не были похожи на европейские города той эпохи прежде всего потому, что не имели стен: обороняться было не от кого, а отдельные жилые комплексы были разбросаны на большой площади. По количеству же горожан (2 тыс. человек) Естербюгден можно сравнить с тогдашним Копенгагеном. Постройки в городах, а также на хуторах были каменные, нередко двухэтажные. Уже в XI в. здесь насчитывалось 16 церквей, кафедральный собор, августинский и бенедиктинский монастыри, семинария. Жилые дома могли быть до 50 м длины. Как и в Скандинавии, имелись специальные залы для собраний (один из них был площадью 133 кв. м). В строительстве гренландцы использовали огромные каменные блоки весом до 10 тонн каждый. Скорее всего именно эти глыбы в руинах Вестербюгдена послужили позже для пришедших сюда с севера эскимосов источником сказаний об Олафе-великанет носившем китов на плечах.

      Коровники и конюшни строили по европейскому образцу, но с поправкой на гренландский климат: стены 1,5 м толщиной, а вместо дверного проема - длинный, до 7 м, входной тоннель, изгибавшийся в толще стен, что сберегало тепло. Число коров в хозяйствах было различным: у епископа их было свыше 100, простые бонды имели 2 - 3 коровы, иногда вместо этого они держали 10 - 20 коз 9. Многие норманны селились вдали от городов, в глубине длинных фьордов, ближе к свободным пастбищам. Хижины хуторян часто были тесны и низки, вход напоминал нору, окон не было вовсе. В город эти отшельники приходили крайне редко. Случалось, очевидно, что они не видели людей, кроме членов своей семьи, месяцами, находясь большую часть года в ограниченном пространстве хижины, к которой примыкали и с которой соединялись тоннельными ходами коровник, конюшня, сеновал. Впрочем, норманнам были доступны и некоторые развлечения: археологами обнаружены шахматы, шашки, рунические тексты различного содержания 10. Отсутствие внешней опасности также содействовало уединенному образу жизни.

      Эскимосы появились в окрестностях первых гренландских городов уже на закате их истории. В X-XI вв. эскимосские стойбища находились в тысячах километров к северу (племена, чье переселение из Северной Америки совпало по времени с норманнским приходом) и к востоку (там жили последние представители вымиравшей дорсетской культуры древних эскимосов, открытой сначала на мысе Дорсет в Баффиновой Земле). Первые письменные известия об эскимосах появляются лишь в источниках XIII в., когда жители Вестербюгдена встретили их во время одного из своих охотничьих походов в районе бухты Диско. Позднее норманнско-эскимосские контакты становятся постоянными. Об этом свидетельствуют данные раскопок в Западной Гренландии, а также на востоке Североамериканского материка. Норманнские ремесленные изделия распространились среди эскимосов не только Гренландии, но и Америки. Причем некоторые предметы, обнаруженные в начале 1980-х годов в Канаде (например, камень с рунической надписью) 11, указывают не только на торговые связи норманнов, но, по-видимому, и на возможность проникновения их в канадские области задолго до XV века. В доколумбовых скандинавских источниках есть, например, свидетельства открытия Лейфом Счастливым (сыном Эрика Рыжего) Ньюфаундленда, названного им Винландом 12. Позже гренландские норманны открыли также Лабрадор и Баффинову Землю (Маркланд и Хеллуланд) 13.

      Пока не удалось выяснить, какие отношения сложились между норманнами и эскимосами (когда последние в начале XIV в. спустились в Южную Гренландию, ибо именно в том столетии поездки европейцев туда прекратились, отчего и письменные источники стали редкими). Те записи, что дошли до нас, фрагментарны и загадочны. В 1341 г. наследники Эрика Рыжего, обеспокоенные долгим отсутствием вестей из Вестербюгдена, послали туда Ивара Бордсона с вооруженными людьми: у естербюгденцев возникло подозрение, что город подвергся нападению "скреллингов", Т. е. "карликов" (на юге острова так называли низкорослых эскимосов). Когда Бордсон добрался до места, то глазам его открылась странная картина: в окрестностях города бродил одичалый скот, сам же город был пуст, в нем не было "ни христиан, ни язычников". Ивар не смог разгадать тайну брошенного города, как не могут этого сделать сегодня археологи. Все, что удалось выяснить, - это то, что люди покинули Вестербюгден в большой спешке, причем их изгнали не голод и не холод, ибо обнаружились большие запасы пищи и топлива, но нечто иное. Несколько домов было сожжено 14.

      Существуют две гипотезы: жителей увели с собой эскимосы; или же они сами перебрались в Винланд (либо Маркланд), убоявшись эпидемии. Но ни одна из гипотез пока не доказана. При раскопках не удалось обнаружить ни одного скелета, свидетельствующего о расовом смешении, почти неизбежном при совместном проживании большого числа людей. Не найдено и следов поселений гренландцев на берегах Ньюфаундленда и Лабрадора. Против версии о переселении говорит и предположение, что вестербюгденцам было проще переселиться в цветущий и более крупный Естербюгден. Но они не только не сделали этого, а и не поставили в известность о готовящемся переселении ни родственников, ни церковные власти.

      Век спустя закончил свое существование и Естербюгден. Крупнейший гренландский город был изолирован от Европы с 1411 года. Тому было много причин: европейские войны, в которых принимали деятельное участие страны Скандинавии, "черная смерть" - эпидемия, прокатившаяся в XIV в. через весь материк, подчинение скандинавского торгового мореходства могущественной Ганзе, а без подвоза материалов островитянам строить суда было не из чего. Кроме того, гибель Вестербюгдена закрыла путь к богатым охотничьим угодьям Северо-Запада, что резко сократило число товаров, которые гренландцы могли предложить европейским купцам. Город был обречен. Рано или поздно его население, жившее скотоводством и охотой, должно было утратить средства к существованию. Ведь в отличие от эскимосов, которые умели добывать в море не только пищу, но и материалы для изготовления одежды, орудий труда и жилищ, топливо и т. д., норманны зависели от подвоза из Европы важных для них товаров, прежде всего железа.

      Тем не менее город боролся за право на жизнь еще более века! Борьба эта, очевидно, несколько облегчалась случайными посещениями европейских кораблей. О том, что они имели место, свидетельствуют сохранившиеся в вечной мерзлоте одеяния из гренландских захоронений XV века. Среди капюшонов с длинными косицами, остроносых туфель, сильно расклешенных платьев найдены некоторые вещи, вошедшие в моду в Париже и Бургундии после середины XV века 15.

      Как жил Естербюгден в последний период его истории? Об этом известно немногое. В папской булле 1448 г. говорится об упадке гренландской церкви после того, как "тридцать лет тому назад тамошние язычники разорили многие храмы и забрали горожан в плен" 16. Некоторую информацию дают и эскимосские сказания. В одном из них говорится, что европейские пираты на трех суднах вошли в гавань Естербюгдена и, высадившись на берег, разоряли и убивали "норвежцев". В конечном счете норманны победили разбойников и даже захватили один из кораблей. Через год пираты вернулись "целым флотом", убили многих горожан и захватили часть их скота. Нападение повторилось и на третий год, но эскимосы спасли женщин и детей, забрав их с собой из города. К осени эскимосы вернулись, однако нашли Естербюгден сожженным и пустым, после чего горожанки с детьми остались жить с эскимосами. Сказание это неправдоподобно уже потому, что в раскопках гренландской столицы не обнаружено следов пожара и разрушений, а скелетов со следами насильственной смерти вообще не найдено ни в одном из поселений.

      Существует и другое сказание, согласно которому между эскимосами и горожанами возникла вражда; в результате норманны были перебиты. Победители столь сожалели о погибших, что подвергли свою соплеменницу Наварану, разжигавшую огонь вражды, мучительной казни. Однако по вышеуказанной причине отпадает и эта версия.

      Недавно была выдвинута третья версия - о добровольном переселении последних потомков соратников Эрика Рыжего. Она основана на данных раскопок гренландских храмов, в которых не обнаружено церковного инвентаря. Такого рода предметы, в большинстве случаев испорченные, встречаются в руинах жилых домов. Можно предположить, что ценные предметы культа похитили пираты; спрашивается, куда делись многотонные, примитивно сработанные купели и распятия из местного камня, не представлявшие для разбойников никакой ценности? В раскопках эскимосских стойбищ найдена масса нужных в хозяйстве или в качестве украшения вещей норманнского происхождения, и также ни одной церковной! Естественнее всего предположить, что храмовую утварь забрали с собой те, кому она была наиболее дорога, а именно - навсегда покидавшие город прихожане.

      Отчасти объясняет эту загадку гипотеза, связанная с похолоданием европейского климата, которое имело место в XIV-XVII веках. Если учесть жесткую необходимость для гренландцев содержать крупное стадо, то станет ясно, что даже незначительное ухудшение пастбищ могло привести к необратимым последствиям. Заимствовать же культуру морских охотников- эскимосов норманны не смогли. Доказательством тому служат лишь несколько слов, перенятых эскимосами у скандинавов, что поразительно мало в условиях соседства двух этносов на протяжении нескольких веков. В пользу версии о постепенном вымирании южан-скотоводов из-за ухудшения пищекормовой базы и приходе на освободившееся место северян-охотников говорят и материалы раскопок кладбищ при храмах начала XV века. Почти во всех могилах находились скелеты низкорослых, явно болезненных, страдавших от хронического недоедания людей. Впрочем, эти находки тоже не являются доказательством данной гипотезы: позднее климат снова стал теплее.

      ...В 1540 г. немецкий парусник был заброшен непогодой к Южной Гренландии. Шкиперу удалось ввести судно в воды фьорда, закрытого от ветра скалами. На борту парусника был некий Йон, по прозвищу "Гренландец", ранее бывавший в Естербюгдене и теперь узнавший местность. На берегу виднелись жилые дома, храмы, сараи для сушки рыбы. Матросы отправились на шлюпках в город и, сойдя с пристани, обнаружили лежащего ничком мужчину, одетого в суконную куртку и меховые брюки. Перевернув его на спину, матросы увидели, что он мертв. Рядом с ним лежали европейского покроя шляпа и поясной нож, истончившийся от длительного употребления. Моряки взяли нож с собой, а вернувшись на родину, рассказали о странном городе на краю света, чей единственный житель был мертв 17.

      Этот рассказ бросает последний луч света на историю падения первых гренландских поселений; на историю людей, освоивших юг острова, чьи потомки прожили там пять с половиной веков и потом исчезли. Сточенный нож последнего из них приобретает как бы символическое значение, если взглянуть на старинную историю глазами сегодняшнего дня. В яростной многовековой борьбе гренландских норманнов за существование ими были до конца исчерпаны все возможности. Закат их истории окутала тайна, которая могла бы быть раскрыта, но свидетели опоздали: в Вестербюгден - на полгода, в Естербюгден - на несколько часов.

      ПРИМЕЧАНИЯ

      1. Подробнее см.: История Норвегии. М. 1980, с. 97 - 107.
      2. Gronland. Kebenhavn. 1975, s. 191.
      3. Ibid., s. 150 - 151.
      4. Norlund P. De gamle nordbobygder ved verdevs ende. Skildringer fra Gronlands middelalder. Kobenhavn. 1964, s. 73.
      5. Стурлусон С. Круг земной. М. 1980, с. 156; Berglund J. Kirke, hal og status. - Gronland, 1982, N 8/9, s. 276.
      6. Erngaard E. Gronland i tusinde ar. Kobenhavn. 1973, s. 16.
      7. Gronland, s. 76.
      8. Fredskild B. Vegetation i norron tid. - Gronland, 1982, N 5/7, s. 192.
      9. Hatting T. Nordboernes husdyr. - Gronland, 1982, N 8/9, s. 254.
      10. Erngaard E. Op. cit, s. 18.
      11. Scheldermann P. Nordbogenstande fra Arktisk Canada. Gronland, 1982. N 5/7, s. 218.
      12. Исландские саги. Ирландский эпос. М. 1973, с. 800 - 805.
      13. Erngaard E. Op. cit., s. 22.
      14. Bogen om Granland. Kabenhavn. 1978, s. 84.
      15. Возгрин В. Е. Гренландия и гренландцы. М. 1984, с. 31.
      16. Bogen om Gronland, s. 84.
      17. Ibid.

      Вопросы истории. - 1987. - № 2. - С. 184-188.