Stas

Балты, кривичи и русь

172 сообщения в этой теме

Саксон Грамматик не использует названия «пруссы», но именует их земли Руссией. По описанию событий «Руссия» Саксона Грамматика соответствует земле пруссов.
Я этого не заметил ;)
Перевод Е.Б. Кудряковой. Кн. 1,12. Хадинг пошел войной на Хандвана, царя Геллеспонта, к городу Дюна...
Дюна - Динаборг (Дюнаборг) крепость на Западной Двине, известная современникам Саксо Грамматика. На тот момент, если не ошибаюсь :) - русская...
Следуя далее, он направил войско к Палтиске.
Т. е. к Полотску (Полоцку). Опять же к русскому.
Рутены похоронили его тело, приготовив великие похороны, и войско соорудило в его честь огромный холм чтобы не исчезло из памяти потомков, воспоминание о таком славном юноше.
А в этом нет ничего необычного - такие холмы встречаются в Приильменье и в Приладожье... и даже недалеко от моего дома. Сам видел. :)
Интересно, что это за хунны у Саксона, непонятно, это потомки гуннов или авары? А так же, что это за территория - Коногардия Хуну?
Возможно, это искаженное название Кенугард, который принято отождествлять с Киевом. Но это вопрос спорный...

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

См. выше.

"Новгородская земля" для событий IX в. - дремучий анахронизм. ;)

Присмотритесь снова к этим картам:

http://svitoc.ru/index.php?showtopic=2302&page=3#entry24111

Раннесредневекогого оружия руси вблизи Ильмень-озера крайне мало. А в южном Приладожье - полным-полно.

Но это не каганат. ;)

1. Здесь правителя назвали бы по-славянски или по-скандинавски...

2. По Бертинским анналам - русский каган отправил посольство в Византию.

Для ладожан - это полная нелепость. Приладожье IX в. торговало по Волге с Востоком, а не по Днепру с югом. Основным средством платежа в Варяжском море было восточное серебро. Это серебро в значительной мере вскормило "эпоху викингов" (замечено не мной). У ладожан не было необходимости установления дипломатических отношений с Византией.

Опять же - в этих местах нет скоплений типичного для руси оружия. Нет известных городов изначальной руси. Где историческая или археологическая преемственность?

А вот с Артамоновым трудно не согласиться.

1. Типичное для руси оружие в Поднепровье присутствует.

2. Торговая деятельность в Поднепровье с рубежа VIII-IX веков доказана находками в Гнёздово. Связь Гнёздовского открытого торгово-ремесленного поселения с салтовской культурой несомненна.

3. Для торговцев с Днепра необходимость установления дип. отношений с Византией несомненна.

Вопрос только в том, где была ставка кагана? В окрестностях гнёздовского Смоленска или в окрестностях Киева?

Сергий, мое мнение здесь изложено вполне последовательно - можно просто прочитать подряд мои посты.

Суть их сводится к следующему -

1. У Русского каганата должна быть предыстория - я же считаю, что текст Симона Грюнау вполне соответствует этому.

2.Эта предыстория может занимать период VI - VIII века и территорию там где изначально мог возникнуть культ поклонения Перуну.

А это соответствует археологическим культурам VI - VIII веков.

800px-East_europe_5-6cc.png

Карта балтийских и славянских археологических культур V—VII веков

800px-Slav-7-8-obrez.png

Карта расселения славян и их соседей на конец VIII века. Границы некоторых государств показаны начиная с VII века.

Здесь есть и нашествие в VII веке и общая территория и население не разбросано, а именно это территория от побережья Юго-восточной Балтики (то есть от междуречья Вислы и Западной Двины включая бассейн Немана, Припяти и верхнее Поднепровье) до Роменско-борщевской археологической культуры граничившей с Хазарским каганатом.

Я эту территорию определяю по впоследствии исторически известным племенам там, где вероятно культ Перуна был распространен изначально - то есть это балты (пруссы, ятвяги, латгалы и т.д), а так же кривичи, вятичи, дреговичи, радимичи, словены. На счет северян так же есть вероятность, так как в этногенезе северян принимали участие колочинцы, а они с древними балтами как-то были связаны, некоторые вообще их определяют как балтов.

Обратите внимание на то, что эта территория связана между собой, то есть имеет историческую преемственность в виде общего субстрата - древних балтов, а это согласитесь может являться одним из факторов объединяющих эту территорию в VIII - IX веках.

Говорить же об оружии периода экспансии викингов раньше конца VIII века не имеет смысла, так как я веду речь о более раннем периоде.

Изменено пользователем Stas

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Я этого не заметил ;)

Что значит не заметили? Поясните.

Дюна - Динаборг (Дюнаборг) крепость на Западной Двине, известная современникам Саксо Грамматика. На тот момент, если не ошибаюсь :) - русская...

Т. е. к Полотску (Полоцку). Опять же к русскому.

О каком временном периоде ведете речь?

А в этом нет ничего необычного - такие холмы встречаются в Приильменье и в Приладожье... и даже недалеко от моего дома. Сам видел. :)

Возможно, это искаженное название Кенугард, который принято отождествлять с Киевом. Но это вопрос спорный...

На счет Хунигарда - Гельмольда, Коногардии - Саксона Грамматика, а так же Кенугарда -

Что "легендарная" часть текста у Симона Грюнау, у что у Саксона Грамматика, то там самая главная проблема - это определение периода событий о которых идет речь в том или ином тексте, а так же определение тех мест, где находится вымысел.

Выбрасывать же всю "легендарную" часть в корзину считаю ошибочным решением.

По поводу сопок в Приильменье и в Приладожье, есть мнение Ислановой, с которым согласен и Седов, о том, что эта культура является производной из культуры псковских длинных курганов, предшествовавшей культуре сопок.

"Достаточно очевидно, что культура новгородских сопок не была эволюционным продолжением местной культуры прибалтийско-финского населения раннего железного века. Создателями ее могло быть только пришлое население. Ареал культуры сопок в значительной части перекрывает восточные области территории псковских длинных курганов. При этом выясняется, что на той же территории население, оставившее длинные курганы псковского типа, и носители культуры сопок какое-то время проживали чересполосно. Однако скоро начался процесс интеграции этих культур. Носители культуры псковских длинных курганов оказались включенными в единый этногенетический процесс и восприняли культуру сопок.

Ранее мною было высказано предположение о том, что распространение культуры сопок в Приильменье было результатом второй крупной миграционной волны на северо-запад Восточно-Европейской равнины, датируемой VII в. и исходившей из Висленского бассейна. Продвигаясь в Поильменье, переселенцы пересекли земли балтов, увлекли часть последних в миграционный поток и от них восприняли обычай сооружения погребальных курганов260.

Однако в археологических материалах Повисленья и Неманского бассейна каких-либо следов этой предполагаемой миграции не обнаруживается. В этой связи более вероятной ныне представляется мысль о расселении племенной группировки, создавшей культуру сопок, в большом миграционном потоке среднеевропейского населения, имевшем место в период великого переселения народов. На первых порах эти переселенцы, скорее всего, отдельными островками проживали среди носителей культуры псковских длинных курганов. Один из таких островков, возможно, зафиксирован в Удомельском поозерье, где И. В. Ислановой вычленен так называемый удомельский тип древностей третьей четверти I тыс. н. э.261

Селище Юрьвская Горка занимало узкую полоску берега р. Съежи близ оз. Удомля, его размеры 150 х 30-40 м262. Раскопками зафиксированы следы наземных жилищ с очагами или печами, сложенными из камней. Реконструировать их затруднительно. Судя по отсутствию столбовых ямок, это были срубные постройки. Только некоторые хозяйственные строения имели столбовую конструкцию стен.

Среди керамического материала этого поселения наиболее значительную часть составляли горшки с округлым, плавно сужающимся к днищу туловом, с наибольшим расширением в верхней трети. Ближайшие аналогии им обнаруживаются в синхронных памятниках Северо-Запада (Михайловское в верховьях Западной Двины, Псковское городище и др.), несколько отдаленные — в керамике корчакских поселений Правобережной Украины. В Удомельском поозерье это явно привнесенная посуда. Кроме того, в материалах селища имеются банковидные сосуды, которые находят параллели в местных древностях раннего железа и могут рассматриваться как культурное наследие аборигенного населения. С последним связываются и некоторые другие малочисленные типы керамики. Сравнительно небольшой процент глиняной посуды памятника составляют горшки со сглаженным ребром в верхней трети, которые стали основой керамики ладожского типа. Отдельные сосуды селища сопоставимы с керамикой культур псковских длинных курганов и тушемлинской.

В коллекции вещевых находок поселения довольно многочисленны пастовые и стеклянные бусы разных типов, позволяющие надежно датировать памятник серединой и третьей четвертью I тыс. н. э. Среди других находок имеются бронзовые спиральки, обоймица, подвески, фрагменты браслетов. Найдено три железных пряжки, из которых две определенно датируются V—VII вв. Кроме того, обнаружены железные ножи, трехчастные удила, топоры, пинцет, крючки, наконечник стрелы и фитильные трубочки, глиняные пряслица и каменные литейные формочки.

В могильнике, расположенном при поселении, исследовано восемь захоронений. Остатки трупосожжений помещались в неглубоких округло-овальных ямках. В двух случаях основную массу кальцинированных костей перекрывал слой обожженной глины, в одном глиной были обмазаны стенки и дно ямы, которая была обожжена. Часть исследованных погребений не содержала вещевых находок, в других найдены фрагменты глиняной посуды, пряслице, браслет с утолщенными концами, боевой нож и наконечники копья и дротика.

Отмечая культурное своеобразие поселения и могильника Юрьевская Горка, И. В. Исланова высказала предположение, что этот комплекс и, очевидно, ему подобные, пока неисследованные, были основой развития культуры новгородских сопок, которая формировалась при взаимодействии с населением, представленным культурой псковских длинных курганов восточных земель Ильменского бассейна263. С этим положением на современном этапе следует согласиться.

В пользу такого решения вопроса свидетельствует прежде всего преемственность элементов культуры Юрьевской Горки и древностей поселения Бережок, принадлежащего к культуре сопок. Это проявляется и в керамических материалах, и в домостроительстве, и в погребальной обрядности. Поселения удомельского типа расположены в тех ландшафтных условиях, которые занимают памятники культуры сопок.

Активизация населения, представленного удомельскими и им подобными древностями, и включение носителей культуры псковских длинных курганов Ильменского региона в процесс становления новой культуры — культуры новгородских сопок, по всей вероятности обусловлены природно-климатическими изменениями, имевшими место в конце VI—VII вв. В это время в Европе, в том числе и в лесной зоне Восточно-Европейской равнины, наступило потепление. Повышаются среднегодовые температуры, наблюдается значительное уменьшение увлажненности. Количество осадков в VII в. было на уровне современности, а к началу VIII в. даже на 50 см меньше. Опускаются уровни озер и рек и их стока. Понижение зеркала Балтийского моря привело к падению уровней грунтовых вод, усыханию и сокращению болот.

Период VIII—X вв. характеризуется теплым, умеренно влажным и малоизменчивым климатом. Это было время интенсивного почвообразования, особенно в поймах рек. Пойменные участки активно осваивались земледельцами. Создаются весьма благоприятные условия для развития земледелия и животноводства.

География и топография памятников культуры сопок показывают, что население в VIII—IX вв. обживало местности, наиболее целесообразные для пашенного земледелия. Уже обращалось внимание на то, что сопки тяготеют преимущественно к дерново-карбонатным почвам, наиболее плодородным в Северо-Западном регионе. Многие памятники культуры сопок приурочены также к плодородным аллювиальным участкам речных и озерных долин264.

Земледельческий уклад населения культуры сопок представляется несомненным. Доминировало, очевидно, пашенное земледелие, поскольку подсека на дерново-карбонатных почвах из-за особенностей их химического состава вообще невозможна265. Непосредственные следы древней пахоты зафиксированы при исследованиях культового сооружения культуры сопок у д. Коломно в Юго-Западном Приильменье266. О пашенном земледелии говорят и находки железных наральников в древнейших слоях Ладоги и Новгорода.

Ландшафтная приуроченность к местностям, наиболее пригодным для пашенного земледелия, характерна также для памятников удомельского типа. Население же культуры псковских длинных курганов в третьей четверти I тыс. н. э., как отмечалось выше, предпочитало подсечно-огневую форму земледелия. Улучшение природных условий стало импульсом активизации пашенного земледелия, что способствовало единению разнокультурных группировок и становлению культуры сопок. При этом не исключено, что какие-то группы племен культуры длинных курганов некоторое время сохраняли свой прежний уклад. Допустимо также предположение об отливе в это время части носителей псковских длинных курганов на юг, где именно в этот период формируется культура смоленско-полоцких длинных курганов.

В VIII в. в Ильменском регионе складывается новая погребальная обрядность. На смену грунтовым могильникам с захоронениями остатков трупосожжения в неглубоких ямках (или прямо на поверхности) приходят курганные насыпи — сопки с совершенно такими же погребениями.

Вопрос о конкретных условиях становления сопок остается нерешенным. Высказывалось предположение, что начало сооружения их обусловлено миграцией в Новгородские земли славянского населения из Верхнеокского региона и соседних земель Смоленщины, где известны курганы мощинской культуры (типа Шаньково—Почепок), которые по размерам (высотой до 5 м) сопоставимы с сопками267. Однако это мнение должно быть отвергнуто, поскольку особенности строения погребальных насыпей, деталей обрядности, характера вещевых инвентарей и керамического материала новгородских сопок и верхнеокских курганов мощинской культуры весьма и весьма различны. Ни о какой преемственности между ними не может быть речи. Не подкрепляется эта догадка и другими археологическими данными. Не находит она подтверждения и в материалах лингвистики, топонимики и антропологии.

География памятников культуры сопок и последующая история ее носителей дают полные основания связывать эти древности со словенами ильменскими (новгородскими), о которых в летописи сообщается: «Словени же седоша около езера Илмеря, и прозвашася своимъ имянемъ»268.

Культура сопок в IX—X вв. постепенно трансформируется в древнерусскую культуру Новгородской земли. Каких-либо нарушений в эволюционном развитии культуры Ильменского региона в это время не наблюдается. Эволюция достаточно отчетливо прослеживается и в керамических материалах, и в домостроительстве, и в топографии поселений.

Между сопками и сменившими их курганами также выявляются связующие элементы, свидетельствующие о спокойном развитии культуры населения Приильменья в последних столетиях I тыс. н. э. Многие могильники с сопками продолжали функционировать и в X—XIII вв. В сопках и курганах IX—X вв. с захоронениями по обряду кремации тождественны все детали погребальной обрядности, однороден и состав вещевых находок. Курганы ильменских словен X—XII вв. нередко имеют в основаниях кольцевую обкладку из камней, в отдельных насыпях фиксируются и кладки из камней как наследие обрядности культуры сопок. Какого-либо притока новых групп населения в IX—X вв. в Ильменском бассейне по данным археологии не отмечено.

Таким образом, устанавливается, что предки словен ильменских появились в Поильменье в середине I тыс. н. э. Какое-то время они проживали островками в восточных районах ареала культуры псковских длинных курганов. В хозяйственном укладе кривичей доминировало подсечное земледелие, среди ильменских словен в какой-то степени сохранялась пашенная обработка почв под посевы. Около рубежа VII и VIII вв. в связи с улучшением природно-климатической ситуации в экономике края больший вес приобретает пашенное земледелие. Носители культуры псковских длинных курганов включаются в единый этногенетический процесс формирования словен ильменских и, позднее, древнерусского населения Новгородской земли."

http://www.historylib.org/historybooks/Valentin-Sedov_Drevnerusskaya-narodnost--Istoriko-arkheologicheskoe-issledovanie/12

Если же конкретно говорить о происхождении русов, то я предполагаю, что их происхождение связано с южно-балтийским регионом, причем намного ранее периода появления викингов.

Считаю, что исторические события, начиная с середины V - середины VI веков и далее на территории Южной и Юго-восточной Балтики, напрямую связаны с происхождением русов.

Вот этот период и эту территорию хорошо бы как то рассмотреть, а для этого периода вполне может сгодится и Грюнау, и Грамматик, и Скандинавские саги и любые другие письменные источники, а так же археология, генетика и все, что может в этом помочь.

Так как это период "темных веков" в истории Европы.

Изменено пользователем Stas

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Возможно, это искаженное название Кенугард, который принято отождествлять с Киевом. Но это вопрос спорный...

Хунигард - Коногардия - Кенугард

С одной стороны - здесь речь может идти об одной и той же территории, с другой - согласен, что не обязательно речь идет о Киеве.

Если например, говорить о более раннем периоде, то возможно это относится к куявам и Куявии, которая находилась не далеко от южного побережья Балтийского моря, причем недалеко от территории Пруссии.

Хотя тоже это под вопросом.

Куявия (польск. Kujawy) — историческая область на севере Польши.

куявы

куя́вы

(куявяне), западнославянское племя, жившее в древности в Куявии. Участвовали в этногенезе польской народности.

Забавно еще и то, что поляки тоже не особо рассматривают ранний период истории, хотя не спроста же у них появилась территория называемая Мазовия, которую заселяли в этот период "мазоны" или мазовшане, а так же мазуры.

На западе соседями мазовшан были поляне и куявяне, на юге — лендзяне и висляне, на севере и северо-востоке — балтийские племена пруссов и ятвягов, на востоке — восточнославянское племя волынян

Мазуры зачастую не считают себя ни поляками, ни немцами, а польскими пруссами. Среди мазуров распространён мазурский говор польского языка.

А так же Хелмская земля.

В историографии вопрос о коренном населении Хелминской земли является спорным. По одной из версий, на этой территории издревле жили поляки, по другой — славяноязычные пруссы или/и балтоязычные кимвры (балтоязычные пруссы).

Однако широкое распространение древнебалтских гидронимов показывают, что Хелминская земля (Земля Кулма) была одна из прусских исторических земель, завоеванных крестоносцами в 13 веке.

(Комментарии к хронике Петра из Дусбурга). Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. — М.: Ладомир. 1997.

14. Кульмская земля (terra Colmensis; у Николая фон Ерошина: Colmer) — Хелминская земля. Расположение и границы Хелминской земли известны из грамот об учреждении Хелминского епископства (1222 г.) и из жалованной грамоты Конрада Мазовецкого Тевтонскому ордену (1230 г.) (Harmjanz H. Volkskunde... S. 96): это территория, расположенная между р. Вислой, долинами рек Древенц, Мотрина и Осса (Toeppen М. Historisch-comparative Geographiе... S. 8-9). Отличается плодородными почвами. По этой причине была густо заселена с древнейших времен. Ее основная часть лежала на линии Хелмно — Торунь (Voellner H. Die Entstehung... S. 535-536). Вопрос о коренном населении Хелминской земли неоднократно поднимался польскими и немецкими учеными. В. Кентшиньский доказывал, что население Хелминской земли с древнейших времен было польским, а сама земля входила в состав Польского государства. Он основывался на данных топонимики и этнонимики (Ketrzynski W. О narodowosci...; Tenze. О ludnosci...). Выводы немецкого историка Г. Плена сводились к следующему: с древнейших времен Хелминская земля была заселена пруссами, а незадолго до прихода крестоносцев ее заняли поляки; польские топонимы вовсе не свидетельствуют, что земля принадлежала полякам; Хелминская земля перед приходом крестоносцев находилась в состоянии полного разорения вследствие постоянных войн с пруссами, и только крестоносцы обеспечили безопасность ее границ от нападения и способствовали ее расцвету (Plehn H. Geschichte...). Г. Хенкель признавал Хелминскую землю принадлежащей пруссам и независимой до конца XI в. В XII в. эту землю заняло многочисленное польское население. В середине ХIII в., с приходом крестоносцев, преобладающим становится немецкое население, несколько меньшим по численности было польское население, а наименьший процент составляли пруссы (Henkel G. Das Kulmerland...). Из немецких историков лишь К. Казиске создал объективную концепцию, в которой отведено место полякам, с давних времен населявшим Хелминскую землю (Kasiske K. Die Siedlugstaetigkeit..). Эта же точка зрения излагается в работах Я. Парадовского (Paradowski J. Osadnictwo... S. 113) и Я. Поверского (Powierski J. Prusowie, Prusy. S. 369). Для Тевтонского ордена Хелминская земля не только была опорным пунктом, но и ставила под его контроль все судоходство и торговлю вверх и вниз по Висле (Karwasinska J. Sasiedztwo... S. 12-13). Включая в состав Пруссии мазовецкую Хелминскую землю, хронист в то же время выпускает некоторые другие земли, известные по иным средневековым источникам, в которых дается более архаичная племенная структура Пруссии. В Liber censum Daniae (между 1249 и 1269 гг.) названы: Ланзания (Lanlania), Перагодвя, Злиния (Sylonia); в грамоте чешского короля Отакара (1267 г.) — земля Сасинов, Паслек, Ландезен (вероятно, Ланзания), Ятвягия. Название последней встречается в польских хрониках (у Кадлубка) и в древнерусских летописях. В документах литовского короля Миндовга от 1253 и 1259 гг. встречается название Дайнова. Всего насчитывалось 10 племенных территорий и около 20 «земель» пруссов (Biskup M., Labuda G. Dzieje... S. 53-54).

http://www.vostlit.info/Texts/rus6/Dusburg/frametext31.htm

Тогда видимо актуален и этот текст Саксона Грамматика

Фротон созвал теперь королей на совет и возложил на них обязанность жить всем по одному и тому же праву. Олимара он назначил в Холмгардию, Онева в — Коногардию Хуну, своему пленнику, он представил Саксонию, Ревиллу он дал Оркадов. Провинции хельсингов, ярнбёров, ямторов с обеими Лаппиями он дал в управление Димару. Дату он вручил управление эстами. Каждого из них он обложил данью на определенных условиях, связывая таким образом свое благорасположение с обязанностью повиновения; И таким образом простиралось теперь государство Фротона на востоке до Руси, а на западе оно ограничивалось Рейном.

Изменено пользователем Stas

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Дюна - Динаборг (Дюнаборг) крепость на Западной Двине, известная современникам Саксо Грамматика. На тот момент, если не ошибаюсь :) - русская...

Т. е. к Полотску (Полоцку). Опять же к русскому.

Есть один текст в похожем духе - :)

Откуда бы не получили русы и другие русские народы имя и название [своё], все они пользуются славянским языком и уже христиане: одни — греческого обряда (их большая часть), как-то москва, литовские белорусичи, болгары, босняки, сербы и т. д.; иные — согласно с наукою римской Вселенской Церкви, как-то: поляки, мазуры, чехи, моравцы, хорваты, далматы, поморяне, силезцы, каринтийцы, стирийцы, рагуссы и много других народов, которые употребляют славянский руський язык

— Матей Стрийковский Летопис польский, литовський, жмудський и всей Руси.

Забавно, не правда ли?

"поляки, мазуры, чехи, моравцы, хорваты, далматы, поморяне, силезцы, каринтийцы, стирийцы, рагуссы и много других народов, которые употребляют славянский руський язык."

Думаю, что пора бы уже раннюю историю Польши начать рассматривать более внимательно.

Есть два не простых вопроса этого периода.

1. Что подвигло западных славян на колонизацию территории носителей тушемлинской (банцеровской) археологической культуры?

Возможно, они были как-то были связаны между собой.

2. Кто осуществил нашествие на тушемлинцев в 7 веке?

Ведь, эти земли были и в сфере интересов кочевых племен - гуннов, авар, хазар и т.д.

Исходя из информации о языке кривичей и генофонде белорусов -

Сравним теперь генофонд белорусов с другими генофондами народов Европы (рис. 1). Поскольку предполагается, что балтский субстрат может быть существенен в генофонде белорусов, рассмотрим – насколько близок генофонд белорусов к современным балтам? Мы видим, что генетические расстояния до балтов – и от северных, и от южных белорусов – одинаково велики: до латышей d=0.23, до литовцев d=0.20. До многих популяций западных славян это расстояние на порядок меньше: до поляков d=0.01, до сорбов (лужичан) d=0.02, словаков d=0.04. От белорусов до украинцев в среднем генетическое расстояние столь же мало: d=0.04, варьируя между разными популяциями от d=0.01 (между южными белорусами и подольскими украинцами) до d=0.08 (между северными белорусами и западными украинцами).

http://antroposystem.ucoz.ru/1/genofond_belorusov.html

0_349ab_135a3ae1_XL.jpg

Белорусы по мужской линии ближе всего находятся к северным полякам и лужицким сорбам, но как это произошло?

Возможно это как-то связано с нашествием на тушемлинцев в 7 веке, так как -

- во первых, это доказывает археология, а именно то, что нашествие имело место,

- во вторых это язык кривичей, который похож на язык лужичан 7 века (польск., сев-лехитск., лужицк.) группа языков, так как Зализняк (см."Древненовгородский диалект" М.,2004) пишет об исключительном отсутствии второй палатализации в новгородско-псковском диалекте, а она проходила в славянских языках в VII-VIII веках.

А что будет, если мы заглянем за рамки восточного славянства, посмотрим на западнославянскую территорию (поляки, чехи) и южнославянскую территорию (сербы, болгары)? И попытаемся как-то продолжить в этих зонах обнаружившуюся линию разделения. Тогда окажется, что северо-западная территория противопоставлена не только Киеву и Москве, но и всему остальному славянству. Во всем остальном славянстве представлена модель скотъ, и только в Новгороде — скоте. <...> Похожие на южно- и западнославянскую зоны — это прежде всего киевская и ростово-суздальская земля; и существенно то, что при этом между ними самими для древнего периода мы не видим никаких существенных различий. А древняя новгородско-псковская зона оказывается противопоставлена всем остальным зонам.

Таким образом, нынешняя Украина и Белоруссия — наследники центрально-восточно-южной зоны восточного славянства, более сходной в языковом отношении с западным и южным славянством. См его лекцию "Об истории русского языка".

На основании исследований языка новгородских берестяных грамот (А.А.Зализняк) и особенностей древнекривичского диалекта (С.Л.Николаев) выявляется сугубая архаичность кривичской речи и её исходная принадлежность к сев.-зап.-слав. диалектной группе (польск., сев-лехитск., лужицк.), тогда как отражённый в тех же грамотах диалект ильменских словен относился к юго-вост. группе, в которую входили также южн. диалекты вост.-слав. зоны, болг., с.-хорв., словен.

Топоров В.Н.

"Значение белорусского ареала в этногенетических исследованиях" 2002; Портал "Археология России", 2004

http://www.archeologia.ru/Library/Book/82021caa6137

Так вот, скорее всего приход западных славян, как-то связан с нашествием на тушемлинскую (банцеровскую) культуру в 7 веке.

Можно было бы предположить, что нашествие осуществили славяне, но непонятно тогда то, как оказались наконечники стрел гуннского типа найденные на сожженных тушемлинских городищах, а так же на городищах этого периода в Литве ?

Это еще одна причина, почему стоит обратить внимание на текст Симона Грюнау, так как там, как раз и говорится о войне "брутенов" и "мазонов".

Ведь, такие названия, как "князь Мазо" и "мазоны" вполне могут относится к этому периоду, то есть к 7 веку.

Хронист Симон Грунау пишет об этом следующее: Выше я уже говорил по записям Христиана 37 (почерпнутым) из книжек Дивониса, о том, как Мазо, князь, в Ульмиганию, также называемую Пруссией, ежегодно приходил и брал дань детьми, уподобляясь глупцам, не знающим других занятий, нежели как воровать детей. , Однако когда Скандиане пришли из Кимбрии и создали в Ульмигании королевство, владея этой землей, по имени своего вождя назвали ее Брутения, они отказали наследнику Мазо в выдаче дани, убеждая других считать это справедливым. Мазоны (жители Мазурского Поозерья) их ежегодно обирали, по их (пруссов) словам, ибо Брутены, имея вместо денег рыбу, не могли ею выплачивать дань. Вождь, звавшийся Антонес, послал сказать Видевуту, королю Брутении, и его криве-кривайтису: они много раз не уплачивали вышеупомянутую дань и более не желают (этого делать), они поэтому должны знать: он их покарает, как ранее предупреждал, и подобных слов (было сказано) много. И Видевут, король, и его Брутены это приняли и стали на границе, которая была у них обозначена священным столбом, ожидать, думается, когда владыка их богов будет помогать своим слугам. Антонес был неустрашим,располагая мощной поддержкой из Роксолании, 38 называемой иначе Ройсландтом, и сошлись (воины), и бились, и Антонес одержал верх, и ушел с богатой добычей. Однако множество плененных (ранее прусских) юношей, научившихся (с детства) воинскому искусству, бежало (на родину), и научили они своих братьев сражаться. Будучи упрошен этими воинами, король Видевут остановился со своими (приближенными) стал держать совет, тогда приказал Брутен, криве-кривайто, собрать всех благородных на празднике их богов в Рикойто, и они пришли все.Тут случилось так, что произошла могучая буря с громами и молниями, в которой они увидели помощь Перкуна с небес. Брутен посчитал это знамением для них и сказал, что воля богов такова: все они, снарядившись, должны выступить против Антонеса и его народа, и нарек священной кровь служителей их богов, которые будут их сопровождать. И закончились возлияния меда, и выступил (вождь), и взял своих, и разбит был Антонес, и низвергнут с Чинбехом, королем из Роксолании, и с людьми своими убиты, и после сожжения и разграбления (страны врагов) пруссы вернулись домой. Сын Антонеса Чанвиг спасся и прибыл к Брутену и Видевуту, и поклонился их богам, и просил мира, и после своей просьбы пожелал принести богам жертвы, и они ему вняли. Тогда загнал он в чистом поле белую лошадь до смерти и сжег ее. Отсюда пошел обычай: никто в стране (пруссов) не мог ездить на белой лошади, но держали ее только для богов.И настал мир между Брутенами и Мазонами, лучше которого нет и по сей день.

Можно коснуться еще одного момента этого текста, который можно соотнести с русами или росами, а именно пророчество и версию происхождения самоназвания пруссов "брутенов" и "королевства Брутения".

Однако когда Скандиане пришли из Кимбрии и создали в Ульмигании королевство, владея этой землей, по имени своего вождя назвали ее Брутения

приказал Брутен, криве-кривайто, собрать всех благородных на празднике их богов в Рикойто, и они пришли все.Тут случилось так, что произошла могучая буря с громами и молниями, в которой они увидели помощь Перкуна с небес. Брутен посчитал это знамением для них и сказал, что воля богов такова: все они, снарядившись, должны выступить против Антонеса и его народа, и нарек священной кровь служителей их богов, которые будут их сопровождать.

Брутения значит (Б)руссия, так как это можно считать аутентичным названием страны пруссов.

Теперь сравним с этим текстом - очень похоже. Не правда ли?

"Византийский автор Симеон Логофет еще в X веке отмечал:

«Росы, или еще дромиты, получили своё имя от некоего могущественного Роса, после того как им удалось избежать последствий того, что предсказывали о них оракулы, благодаря какому-то предостережению или божественному озарению того, кто господствовал над ними. Дромитами они назывались потому, что могли быстро двигаться.…».

А вот этот текст может говорить о заключении союза и как следствие, это означало необходимость объединения пантеона богов, в данном случае это культ лошади "в стране (пруссов)", культ, который присутствует преимущественно у кочевых народов.

Чем это не делегирование (передача) Власти.

Сын Антонеса Чанвиг спасся и прибыл к Брутену и Видевуту, и поклонился их богам, и просил мира, и после своей просьбы пожелал принести богам жертвы, и они ему вняли. Тогда загнал он в чистом поле белую лошадь до смерти и сжег ее. Отсюда пошел обычай: никто в стране (пруссов) не мог ездить на белой лошади, но держали ее только для богов.И настал мир между Брутенами и Мазонами, лучше которого нет и по сей день.

По поводу культа лошади можно вспомнить и полабских славян.

Аркона существовал до XII века, располагался на одноимённом мысе острова Рюген и был подробно описан современником Саксоном Грамматиком, «Деяния данов», XIV

Перечислено имущество изваяния:

В дар этому изваянию приносилась ежегодно одна монета с каждого мужчины или женщины. Ему также отдавалась треть добычи, соответственно так же выделялась и обосновывалась доля для его защиты. Этот бог имел триста коней и столько же воевавших на них всадников; все богатство, добытое ими оружием или хитростью, отдавалось на попечение жреца. Из этой добычи он создавал всякого рода инсигнии и храмовые украшения и их велел хранить за тайными запорами, где, кроме обилия денег, было собрано много пурпурных тканей, дырявых от времени. Здесь же видно было огромное количество общественных и частных приношений, собранных благодаря щедрости почитателей и дарам просителей.

Кроме того, он имел особого коня белой масти, у которого вырвать волосок из гривы или хвоста считалось нечестием. За ним одному жрецу позволялось ухаживать и садиться на него, дабы употребление священного животного не было слишком частым и унизительным. На этом коне, по мнению руян, Святовит — таково было имя изваяния — воевал против врагов своей святыни. Главным доводом этого считалось, что, находясь ночью в стойле, он оказывался покрыт грязью и потом так, словно в скачке преодолел пространство долгих путей.

Затем описываются способы гадания. Первый использует белого коня Святовита:

Когда предполагалось начать войну против какой-либо страны, перед храмом по обычаю служители ставили три копья. Из них два втыкались наконечниками в землю и соединялись [третьим] поперек; эти сооружения размещались на равном расстоянии. К ним конь, во время выступления в поход, после торжественного моления, выводился в сбруе жрецом из входа. Если поставленные сооружения переступал правой ногой прежде, чем левой, это считалось знаком удачного хода войны; если же левой прежде правой ступал, то направление похода изменяли. Выступая также на разные предприятия, по первому движению животного получали предсказания. Если оно было счастливым, радостно двигались в путь; если же несчастным, поворачивали назад.

Изменено пользователем Stas

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Можно еще кое что добавить -

Однако когда Скандиане пришли из Кимбрии и создали в Ульмигании королевство, владея этой землей, по имени своего вождя назвали ее Брутения

Если русы или (б)русы - это скандиане которые пришли из Кимбрии и создали в Ульмигании королевство, то возможно нет ничего удивительного в том, что Людовик I Благочестивый в 839 году называет русов - свеонами.

Бертинские анналы, 839 год — хакан народа Рос
В официальной франкской хронике содержится рассказ о византийском посольстве, прибывшем в Ингельгейм ко двору императора Людовика I Благочестивого 18 мая 839. Вместе с византийцами прибыли посланные императором Феофилом II люди, о которых хронист сообщает следующее: Он [Феофил] также послал с ними тех самых, кто себя, то есть свой народ называли Рос [Rhos], которых их король [rex], прозванием хакан [chacanus], отправил ранее ради того, чтобы они объявили о дружбе к нему, прося посредством упомянутого письма, поскольку они могли [это] получить благосклонностью императора, возможность вернуться [на родину], а также помощь через всю его власть. Он не захотел, чтобы они возвращались теми [путями] и попали бы в сильную опасность, потому что пути, по которым они шли к нему в Константинополь, они проделывали среди варваров очень жестоких и страшных народов.

Очень тщательно исследовав причину их прихода, император узнал, что они из народа свеонов [esse Sueonum], как считается, скорее разведчики, чем просители дружбы того царства и нашего, он приказал удерживать их у себя до тех пор, пока смог бы это истинно открыть…»

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

На юго-востоке Балтики титул каган не в ходу. Русские каганы известны в Поднепровье - Владимир, Ярослав.

Не, ну там же каган не как официальный титул употребляется.

Но мы знаем наверняка, что титул каган был там известен.

Разве можем мы также уверенно говорить о "балтийском" кагане?

Если русы или (б)русы - это скандиане которые пришли из Кимбрии и создали в Ульмигании королевство, то возможно нет ничего удивительного в том, что Людовик I Благочестивый в 839 году называет русов - свеонами.

Какие такие "русы"?

Никаких русов в раннем Средневековье не существовало. Вы их не найдёте ;)

"Русы" и "россы" появляются в историографии в XIX веке.

А прежде были только русь и русин.

Оттуда же и средневековые рутены, т. е. русины.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Но мы знаем наверняка, что титул каган был там известен.

Разве можем мы также уверенно говорить о "балтийском" кагане?

Какие такие "русы"?

Никаких русов в раннем Средневековье не существовало? Вы их не найдёте ;)

"Русы" и "россы" появляются в историографии в XIX веке.

А прежде были только русь и русин.

Оттуда же и средневековые рутены, т. е. русины.

"Русы" и "россы", русь и русин это скорее всего вопросы связанные с лингвистикой.

А вот название Пруссии и пруссов скорее всего является аутентичным (то есть изначальным или правильным названием), так как оно существует реально, а (Б)рутения и (б)рутены это возможно поздняя западноевропейская традиция, такая например, как называть Русь - Рутения.

К тому же названия Брусы и (б)брус встречаются в более ранних источниках.

"Ибрагим ибн Якуб. Последний пишет, что «Брусы [пруссы] живут у Мирового Океана и имеют особый язык. Они не понимают языки соседних народов [славян]. Они известны своей смелостью <…>. Названы русы [Ряд северных народов, включая русов, не причисляются к сакалибам (славянам), хотя отмечается, что они смешались с ними и говорят на их языке] нападают на них на кораблях с запада»

"Следует отметить, что Ибрагим ибн Йа'куб очень осторожно употребляет название сакалибы (славяне). Подданные Накуна, славяне, отделяются от саксов (с.к.с.н.) и датчан (м.р.ман, норманны), которые к славянам не причисляются. В отличие от Масуди он не причисляет вождя турок (венгров) к правителям славян. Подчеркивается, что пруссы (б.рус) - особый народ с языком, не похожим на язык соседей. Ряд северных народов, включая русов, не причисляются к сакалибам, хотя отмечается, что они смешались с ними и говорят на их языке."

Возможно и название русы встречается, ежели есть брусы, то почему же не может быть русов?

21. Русское море (Rucenum mare) — трудно сказать, что подразумевал Гельмольд под этим названием. Учитывая его замечание, что оно представляет собой самый короткий путь в Грецию, можно допустить, что имеется в виду Ладожское озеро, по которому шел путь «из варяг в греки», но более вероятно, что Гельмольд называл так Балтийское море, подобно арабам, которые именовали его «морем русов и славян» (Бируни, XI в.).

Изменено пользователем Stas

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Авары - кочевники, вполне могли кочевать и в районе Вислы.

Пардон, каким образом?

На белках по елкам?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
(Б)рус

В И-Е. языках отпадение корневой согласной - нонсенс. Не подгоняйте задачу под ответ. Уже неправильно.

1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

По поводу сопок в Приильменье и в Приладожье, есть мнение Ислановой, с которым согласен и Седов, о том, что эта культура является производной из культуры псковских длинных курганов, предшествовавшей культуре сопок.

Культура сопок в IX—X вв. постепенно трансформируется в древнерусскую культуру Новгородской земли. Каких-либо нарушений в эволюционном развитии культуры Ильменского региона в это время не наблюдается. Эволюция достаточно отчетливо прослеживается и в керамических материалах, и в домостроительстве, и в топографии поселений. Между сопками и сменившими их курганами также выявляются связующие элементы, свидетельствующие о спокойном развитии культуры населения Приильменья в последних столетиях I тыс. н. э. Многие могильники с сопками продолжали функционировать и в X—XIII вв. В сопках и курганах IX—X вв. с захоронениями по обряду кремации тождественны все детали погребальной обрядности, однороден и состав вещевых находок.

С IX века Южное Приладожье просто набито оружием руси по сравнению с другими регионами восточной Европы. Необходимо лишь установить связь этого оружия с синхронными по времени подкурганными трупосожжениями. Впрочем часть этого оружия обнаружена именно в курганах. Т. е. это и есть след изначальной руси, как этноса доминирующего среди прочих сакалиба.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

С IX века Южное Приладожье просто набито оружием руси по сравнению с другими регионами восточной Европы. Необходимо лишь установить связь этого оружия с синхронными по времени подкурганными трупосожжениями. Впрочем часть этого оружия обнаружена именно в курганах. Т. е. это и есть след изначальной руси, как этноса доминирующего среди прочих сакалиба.

Тогда вам надо как то обосновать столь быстрое распространение самоназвания Русь и русины на таких обширных территориях, в том числе и там, где викингами и не пахло.

Есть небольшая просьба - вы открыли тему о данах, но при этом вырезали пост из контекста, по-моему, этот пост надо в теме сохранить, а туда его просто скопировать.

Есть еще один любопытный вопрос - так же толком неясно и происхождение данов, возможно происхождение дано и (б)русов связано с одним и тем же периодом, одной и той же территорией и одними и теми же событиями на этой территории.

Я имею ввиду период между условно говоря между 450 и 550 годами, то есть периодом между поражением гунов на Каталаунских полях и приходов авар в Европу.

А территория вот эта - Скания - Зеландия - Ютландия

280px-Denmark_physical_map.svg.png

"Ютландия исторически является одной из трёх земель Дании вместе со Сканией и Зеландией. До этого, согласно Клавдию Птолемею, полуостров населяли тевтоны, кимвры и гаруды.

Многие англы, саксы, юты и фризы переселялись из Ютландии на Британские острова, начиная с 450 года. Это может быть связано с походами гуннов, однако более вероятно, что переселение было следствием вторжения данов, сражения между ютами и датчанами были наиболее крупными и кровавыми."

Согласитесь, тот кто контролирует этот вход и выход из Балтийского моря, тот может оказывать влияние на всю Балтику в целом, при наличии соответствующего судостроения?

Что пишут о истории данов -

История Дании. Проблема Саксона

Около 800 лет назад ученый с острова Зеландия Саксон Грамматик написал более обстоятельную, чем у его предшественников, историю Дании, где на первой странице заявил, что датчане ведут родословную от Дана и Ангеля. Касаясь этой проблемы, Саксон, как настоящий исследователь, выступил против заблуждений одного из коллег. В частности, он решительно отклонил утверждение франкского историка Дудона о том, что датчане ведут происхождение от греков.

Датчане не греки. И эту истину Саксон хотел раз и навсегда утвердить в умах немногочисленной элиты грамотных людей в тогдашней Европе. Кроме того, он собирался поведать о деяниях предков датчан на латыни, которая была рабочим языком образованных людей того времени, и таким образом объяснить, кто же такие датчане.

http://ulfdalir.ru/literature/2515/2517/2525

Интересно, от Дана и Ангеля, а может от англа, ведь англы как раз и проживали на этой территории.

А кто такие даны? может быть они ведут свое происхождение не от греков, а от потомков возвращавшихся готов между 450 и 550 годами?

Уже в середине VI в. остготский историк Иордан и византийский историк Прокопий говорят о скандинавском народе – герулах, кочевавших по Европе после изгнания их племенем данов из прежних мест обитания далеко на севере. Согласно Иордану, даны были "выходцами из свеев". Общим для этих свидетельств является интерес к герулам, которые на протяжении примерно двух сотен лет предлагали услуги в качестве наемников римлянам, в то время как даны для обоих историков – это народ, проживавший значительно дальше. Как в тот момент сами даны называли место своего обитания, мы не знаем; не так уж много известно из письменных источников и о географическом положении этого края.

Таким образом, появлением данов естественным образом объясняется ряд интересных находок, которые свидетельствуют о кровопролитных сражениях, особенно в Восточной Ютландии. Эти находки включают значительное количество тщательно разрубленного на куски оружия, которое было захоронено в болотах и несло на себе отчетливые следы применения в бою. Большие захоронения принесенных в жертву военных трофеев располагаются на расстоянии 40-60 км друг от друга вдоль восточного побережья Ютландии, от Иллерупа близ города Сканнерборга до Слиена (Slien, ныне фьорд Die Schlei – прим. ред.) на юге, а также на острове Фюн возле городов Ассенс и Оденсе. В речной долине близ Иллерупа к настоящему времени найдено 15 тыс. предметов древности; в подавляющем большинстве они относятся к III в. н. э., остальные – к V и VI столетиям.

"Остальные – к V и VI столетиям" - подходящий период.

К этим данным археологических раскопок следует присовокупить и рассказ вышеупомянутого греко-византийского историка Прокопия о германском племени герулов, передвигавшемся во время своих скитаний по Скандинавскому полуострову путем, который проходил через "земли данов к морю". Если такие представления правильны, это означает, что даны в начале VI в. контролировали по меньшей мере южную часть полуострова Ютландия.

Странно, не правда ли - контролировали южную часть полуострова, хотя при этом тот же Прокопий пишет:

"в середине VI в. остготский историк Иордан и византийский историк Прокопий говорят о скандинавском народе – герулах, кочевавших по Европе после изгнания их племенем данов из прежних мест обитания далеко на севере. Согласно Иордану, даны были "выходцами из свеев". Общим для этих свидетельств является интерес к герулам, которые на протяжении примерно двух сотен лет предлагали услуги в качестве наемников римлянам, в то время как даны для обоих историков – это народ, проживавший значительно дальше."

А может они с юга и пришли, раз начали экспансию с южной части полуострова Ютландия?

Пруссы называли свою землю «Островное царство» («Ульмигания», «Ульмигерия», «Ульмеригия» в готском варианте) — полуостров Самбия считался до XII века островом, ограниченным водами Балтийского моря и реками Преголя и Дейма.

Так вот и что самое забавное, опять же этот Симон Грюнау пишет - :)

"СОБЫТИЯ ГОСПОДНИ 514 Г. КАК ГОТЫ ПРИШЛИ В КИМБРИЮ И КАК НАРОД БЫЛ ВЫНУЖДЕН БЕЖАТЬ ОТ НИХ В УЛЬМИГАНИЮ.

Готский князь Висбоо отправил к народу скандиан в Кимбрию послов и велел, дабы они сказали, что по выкупу у князя Теудота земля будет ими заселена и если они подчинятся его власти и готовы платить готам дань, то Висбоо и старейшие готы их и послали к ним, дабы узнать их мнение: оставят ли они Кимбрию добровольно, или же они пожелают жить с ними в мире, или же они готовы воевать. Народ в Кимбрии имел двух властителей, которых считал королями, звавшихся Брутен и Видевут. Они собрались со своею знатью на совет (решать) что делать: быть ли слугами родившимися господами - это было большим оскорблением, сражаться с ними (с готами) (посчитали) они для себя гибелью и решили они единодушно, и Брутен возгласил от имени своих всемогущих богов: они должны покинуть Кимбрию и должны они где-то стать сильнее, нежели (чем) здесь. Ввиду этого договорились они с готами, что покинут Кимбрию и что готы их и их потомков, в каких бы странах они ни были, оставят в покое, и готы дали в том клятву и сдержали её.

Брутен и его брат Видевут с их роднёй сели на плоты и поплыли по Хроне, воде Хайлибо (Калининградский залив - Б.П.) в количестве 46 тысяч мужчин и женщин и нашли в Ульмигании неведомый народ. У него сделали они остановку и строили там на свой лад замки и деревни, используя иногда силу, иногда - хитрость, а иногда - дружелюбие, с ними спознались, и прибывшие из Кимбрии скандиане стали править в Ульмигании и пользоваться их (местных жителей) услугами. Готы прибыли в Кимбрию и заселили её, и свою столицу по (имени) своего князя назвали Висбуа, а Кимрию назвали Готирландт.

Брутен и его брат Видевут построили (замки) Хонеду, Пайлпайлло, Нангаст, Вустоппос и Галлонс...

В 521 г. Брутен и Видевут созвали мудрых и спросили их, кому быть властителем. Все указали на старшего из братьев - на Брутена. Последний отказался от власти в пользу брата, желая служить богам. После коронации Видевут объявил Брутена высшим владыкой... Видевут между Хайлибо и Хроно, на Неринге, ставит город Нойтто, затем у него появляются двенадцать детей...

Дав пруссам законы, Брутен и Видевут устраивали для них общие пиры...

После победы пруссов над мазурами (в жреческой истории указан 550 г.) Видевуту в 573 исполнилось 116 лет, а Брутену - 132 года. Они разделили между двенадцатью королевскими сыновьями двенадцать "земель" пруссов. Собравшись в центре княжеской власти - Рикойто, Видевут вручил старшему сыну Литтфо занеманские земли, следующему - Замо - Самбию. Остальные сыновья - Судо, Склаве, Надро, Наттанго, Брато, Галиндо, Хогго, Помезо - также получили свои уделы".

(Симон Грунау. Прусская хроника. В кн. Восточная Пруссия. Стр. 62-64)

Это то же самое, только более понятным языком -

В начале VIв.н.э. готы, пришедшие из Испании в северную Италию и потерпевшие поражение в Ломбардии от войск империи, перебрались оттуда в Вестфалию и затем в Данию. Датский король предложил им для проживания остров, находившийся «в его стране» и называвшийся Кимбрия. Готы вынудили проживавший в Кимбрии род во главе с королями Брутеном и Видевутом покинуть свои земли. «Брутен и его брат Видевут с их родней сели на плоты и поплыли по Хроне (по Страбону – р.Неман), воде Хайлибо (Калининградский залив)… и нашли в Ульмигании (Пруссии – прим.U.) неведомый народ. У него сделали они остановку и строили там на свой лад замки и деревни, используя иногда силу, иногда - хитрость, а иногда - дружелюбие, с ними спознались, и прибывшие из Кимбрии скандиане стали править в Ульмигании и пользоваться их (местных жителей) услугами.

Брутен и его брат Видевут построили (замки) Хонеду, Пайлпайлло, Нангаст, Вустоппос и Галлонс и нашли они мед и делали из него напиток, ибо ранее они пили лишь молоко, и те, кто ранее находились в Ульмигании, стали вести жизнь по образу кимбров…

В 521 г. Брутен и Видевут созвали мудрых и спросили их, кому быть властителем. Все указали на старшего из братьев - на Брутена. Последний отказался от власти в пользу брата, желая служить богам. После коронации Видевут объявил Брутена высшим владыкой («второй после богов повелитель») – верховным жрецом с культовым именем Криве-Кривайто, которого все должны были слушаться как бога. В честь него страна была названа Брутенией и богам принесены благодарственные жертвоприношения. Брутен соорудил богам Патолло, Патримпо и Перкуно особое строение.» Изваяния упомянутых богов, согласно хронике, Брутен и Видевут привезли с собой. Далее, в 523 году «брутены со своим королем Видевутом и Брутеном, своим Криве-Кривайто, пришли в Хонедо (некоторые исследователи считают Хонеду древним наименованием замка Бальга), и там огласил Брутен волю своих богов, призывая жить (пруссов) единым образом, первое: никто, кроме Криве-Кривайто, не может обращаться к богам или приносить с чужбины на родину (иного) бога. Верховными богами являются Патолло, Патримпо, Перкуно, давшие нам землю и людей и дарующие еще (иное достояние). Второе: по их воле наш Криве-Кривайто назван перед нами верховным правителем, и его последователи, когда они появятся, будут нашими любимыми богами и их вайделоты (младшие жрецы) в Рикойто (центральном святилище) будут находиться... Четвертое: все страны и люди, которые нашим богам принесут жертвы, должны быть нами любимы и почитаемы. Противящиеся этому должны быть убиты нами огнем и дубиной и мы обретем друзей. Пятое:… верховные владыки передают (свои звания) по наследству,… остальные должны находиться при них…»

Получается, что возможно события приведшие к происхождению данов связаны и с происхождением русов.

Можно еще кое что добавить к этому -

Как и Швеция и Норвегия, Дания обязана своим возникновением так называемым готским племенам, заселившим, по-видимому, в очень отдалённые времена Сканию, Зеландию, Фионию с соседними островами, а позже часть Ютландии и Шлезвига. Только часть Ютландии первоначально не была занята ими, так как здесь жило германское племя англов. Выселение последних в Англию открыло возможность готскому племени ютов заселить и эту часть страны, и река Эйдер стала уже весьма рано крайней южной границей скандинавского датского племени. За ней начинались уже чисто германские, главным образом саксонские поселения, превратившиеся позже в Дитмарскую марку, Голштинию и т. д.

В IV в. на территорию Дании прибыли юты и англы, в ходе Великого переселения народов они мигрировали в Британию, а полуостров Ютландию заселили пришедшие с юга Скандинавского полуострова даны. Первые сведения о них появляются в источниках VI—VII веков.

По поводу же эпохи экспансии викингов (конец VIII - XI века) и кораблестроении.

Корабль викингов. Новый инструмент власти

Новая техника в судостроении возникла в связи с началом использования жителями северных районов паруса. В период малых королевств кораблестроители сконструировали узкое гребное судно, которое идеально подходило для плавания вдоль побережья, во фьордах, в тесном водном пространстве. Теперь они изменили форму корпуса судов так, что, не утратив в целом маневренности гребного судна, новый корабль благодаря большей ширине и осадке мог передвигаться с помощью паруса и в открытом море. В течение всего IX в. такое судно совершенствовалось, постепенно превратившись в атрибут власти того времени – парусный корабль скандинавских викингов.

Это привело к тому, что в районе северного побережья Европы, во всяком случае в летнее время, власть викингов распространялась на территории, находившиеся в пределах досягаемости их кораблей. Развитие новой техники в судостроении привело к появлению североевропейского морского королевства как особого варианта жившего грабежами германского королевства. Еще за два столетия до этого дружины данов под предводительством местных хёвдингов, стоявших во главе малых королевств, грабили и своих соплеменников, и более дальних соседей, если представлялся случай или они не получали желаемого путем торговли и обмена. С появлением новых кораблей возник стимул для грабительских набегов на страны, находившиеся ранее вне досягаемости северян и располагавшиеся вдоль побережья европейского континента и в Англии, где, по слухам, имелись большие богатства, чем у непосредственных соседей.

Однако плавание напрямую вдоль северного побережья Европы, от Атлантического океана до восточной оконечности Финского залива, было невозможным. Приходилось следовать опасным маршрутом к северу от преграждавшего путь полуострова Ютландия вдоль вытянутого, протяженного побережья страны, получившей красноречивое название Nordvegr ("северный путь"). Поэтому вначале западноевропейским торговцам, использовавшим в VIII столетии усовершенствованные корабли для участившихся частых плаваний между континентом и Британскими островами, было трудно добраться до стран, расположенных на побережье Балтийского моря. Даны же, напротив, укрепившись на морском побережье, во фьордах Ютландии, могли попытать счастья в торговых или грабительских походах на запад. В 90-х годах VIII в. нападения скандинавских морских разбойников на монастыри и иные объекты стали настолько серьезным бедствием, что франкские и английские короли были вынуждены наладить оборону. На какое-то время им удалось притормозить натиск морских разбойников; однако приблизительно с 830 г. набеги возобновились с новой силой и достигли размаха, который, казалось, невозможно было сдержать. Теперь викинги поднимались на своих кораблях вверх по рекам, опустошая все вокруг и возвращаясь с богатой добычей. В 834 г. они атаковали большой торговый город Дорестад в нижнем течении Рейна, а в следующем десятилетии их нападению подверглись также Париж на реке Сене и Лондон – на Темзе. По-видимому, жители всех городов и монастырей готовы были дорого заплатить, чтобы откупиться от завоевателей. Они убедились в том, что корабли северян превосходили своей мощью оружие франкских властей.

Так продолжалось в течение всего IX столетия. Однако после 900 г. возможности викингов приносить добычу из Западной Европы уменьшились. Франкские и английские князья поняли, что викингам нелегко дается взятие укрепленных городов; кроме того, они прибегли и к еще одной уловке – жалованию наиболее влиятельным хёвдингам земель в устьях рек в ленное владение взамен на обещание, что те не будут допускать прохода других кораблей вверх по течению. С конца IX в. викинги предпочитали искать счастья у русских берегов – они отправлялись через Балтийское море к русским рекам, которые представляли в то время особый интерес, потому что в располагавшиеся на их берегах страны поступало много серебра из новых месторождений в Средней Азии.

Однако короли по обе стороны Скагеррака в X в. были заняты помыслами о стране, лежавшей по другую сторону их собственных владений. Некоторые из них делали ставку на превращение разделявшего эти земли пролива во внутреннее море в датско-норвежском королевстве и вели поэтому многочисленные морские войны с соперниками.

Ведь, я этим постом пытаюсь обосновывать то ,что возможно события указанные в тесте Симона Грюнау относительно происхождения пруссов, либо как он их называет - "брутенов", которых я связываю с русами, так же как и происхождение данов - является возможно какой-то реальностью происходившей на этих территориях.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Каких-либо данных, позволяющих сомневаться в существовании в IX в. Русского каганата, у нас нет. Мнения историков относительно его местонахождения из-за отсутствия конкретных исторических свидетельств разошлись. Одни исследователи (А. А. Шахматов, А. А. Васильев, Дж. Бери и другие) утверждали, что это государственное образование находилось в Новгородской земле и его создателями были русы-варяги. П. П. Смирнов и О. Прицак склонны были локализовать каганат русов на верхней Волге, Г. А. Вернадский — в Приазовье, исследователь истории хазар М. И. Артамонов — в Поднепровье. Согласно А. П. Новосельцеву, Русский каганат возник в северной части восточнославянского ареала, где властвовали варяги, затем сфера его влияния распространилась на юг до Среднего Поднепровья103. Привлекая археологические материалы более раннего времени (VI—VII вв.) Б. А. Рыбаков считал, как уже говорилось, что племя русь проживало в Среднем Поднепровье и оно стало основателем Русского каганата IX в.104 Седов В.В. локализует Русский каганат в районе распространения памятников роменской и боршевской культур.
Читая и обдумывая материал по этой теме, ещё раз убеждаюсь, что из всех прав именно Артамонов, опеределяющий "Русский каганат" именно в Поднепровье.

Доводы в пользу версии М. И. Артамонова:

1. Окрестности гнёздовского Смоленска в раннем Средневековье густонаселенная местность.

2. Обращение восточного серебра в гнёздовском открытом торгово-ремесленном поселении начинается на рубеже VIII-IX вв.

3. Размеры курганного могильника однозначно определяют Гнёздова, как крупнейшее поселение Поднепровья IX-X вв.

4. Расцвет гнёздовского поселения по времени совпадает с возникновением "Русского каганата". Упадок начинается с укреплением власти новой правящей династии - ладожских "Рюриковичей" (Игоревичей") - переместивших свою ставку в Новгород (по факту при Святославе, Владимире и Ярославе) и Киев (согласно Повести временных лет).

5. Около 80 % (по Булкину) погребений совершены по одному основному обряду - трупосожжение. При этом археологичекий материал подтверждает несомненную связь со степняками ("салтовцами") и скандинавами.

Т. е. - именно оттуда каган мог отправить послами свеонов.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Читая и обдумывая материал по этой теме, ещё раз убеждаюсь, что из всех прав именно Артамонов, опеределяющий "Русский каганат" именно в Поднепровье.

Доводы в пользу версии М. И. Артамонова:

1. Окрестности гнёздовского Смоленска в раннем Средневековье густонаселенная местность.

2. Обращение восточного серебра в гнёздовском открытом торгово-ремесленном поселении начинается на рубеже VIII-IX вв.

3. Размеры курганного могильника однозначно определяют Гнёздова, как крупнейшее поселение Поднепровья IX-X вв.

4. Расцвет гнёздовского поселения по времени совпадает с возникновением "Русского каганата". Упадок начинается с укреплением власти новой правящей династии - ладожских "Рюриковичей" (Игоревичей") - переместивших свою ставку в Новгород (по факту при Святославе, Владимире и Ярославе) и Киев (согласно Повести временных лет).

5. Около 80 % (по Булкину) погребений совершены по одному основному обряду - трупосожжение. При этом археологичекий материал подтверждает несомненную связь со степняками ("салтовцами") и скандинавами.

Т. е. - именно оттуда каган мог отправить послами свеонов.

Между прочем Гнездово, это прежде всего территория кривичей - а кто такие кривичи и каково их происхождение?

Неплохая статья по поводу проблем связанных с изучением происхождения кривичей -

Смоленск - центр Средней Руси или город-призрак?

Владимир Марков http://svitoc.ru/index.php?showtopic=984

Ведь, «Почти ничего из накопленного экспедицией МГУ с начала 70-х годов огромного фактического материала до сих пор не опубликовано. Кроме отдельных статей в периодической печати и небольших научных публикаций пока ничего нет. И это после 60-ти лет изучения Гнездова?!»

«Под 882 годом, «Повесть временных лет» повествует о походе воеводы (или князя?) Олега из «северной Руси» на юг и завоеванием им Смоленска, но Архангелоградская летопись описывает это событие гораздо более подробно - «И прииде к Смоленьску и кривичи и стал выше города и шатры изставиша многи разноличны цветы. Уведавше же Смольяне и изыдоша старейшины их к шатрам и спросиша единого человека: «кто сей прииде, царь ли, или князь в велицей славе?». И изыде из шатра Ольг, имый на руках у себя Игоря и рече Смольняном: «сей есть Игорь князь Рюриковичь Русский» и нарекоша его Смольняне государем. И вдася весь град за Игоря. И прия град и посади в нем муж свои». Попытаемся показать, что это сообщение древнерусского летописца относилось именно к Гнездову, а не к какому либо еще иному поселению.»

http://svitoc.ru/index.php?showtopic=984

Возможно кривичи уже до прихода Олега считали себя русичами, раз без сопротивления признали Игоря князем.

Иначе, как можно объяснить то, что все эти племена вдруг сразу стали называть себя Русью?

Думаю, что причина этому -это предыстория Древнерусского государства, а именно то, что видимо до этого на этих территориях существовал Русский каганат.

Замечательно сказал по поводу сохранения Гнездово профессор Е. А. Шмидт -

« - Нужно иметь в виду, что Гнездово – это единственный в России сохранившийся в руинах древний город со всеми его частями и деталями.

Больше ни где этого, ни в Новгороде, ни в Полоцке, ни в Киеве, нигде нет, это первое.

Второе, это наследие, которое нужно сохранить в таком виде, чтобы не только мы, но и наши потомки, могли бы восхищаться теми людьми, которые там обитали.

Там были не только плотники и столяры, которые ремонтировали суда, там были не только кузнецы, которые ковали оружие, но нужно иметь в виду, что там лежат люди (в курганах), создатели Русского государства.

Те войны, которые погибали в боях за пределами Руси, либо по объединению русских земель, а прах их привозили и хоронили на родине, поэтому прах многих там лежит тех, кто создал Древнерусское государство!»

Действительно, «прах многих там лежит тех, кто создал Древнерусское государство!», зачем разрушать раскопками захоронения в Гнездово, вместо того, чтобы сохранить их для будущих поколений?

Мы ищем русов где угодно, вместо того, чтобы очень внимательно рассмотреть, то, что лежит просто под ногами...

Изменено пользователем Stas

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Тогда вам надо как-то обосновать столь быстрое распространение самоназвания Русь и русин на таких обширных территориях, в том числе и там, где викингами и не пахло.

Вот это проще простого - русь, выстроившая в Приладожье первую в северной Европе каменную крепость и вооруженная до зубов (как видите) легко и быстро распространила свою экспансию по всем возможным торговым путям Восточной Европы. А вот скандинавские наемники варяги (или как их называли на родине fardrengir) в делах руси участвовали не всегда. Поэтому вдали от Балтики зачастую ..."викингами и не пахло".

Между прочем Гнездово, это прежде всего территория кривичей - а кто такие кривичи и каково их происхождение?

1. Какое отношение к кривичам имеет Гнездовский могильник? Где в Гнёздове длинные курганы (?) ... о которых вы тут вывесили такое обилие материала.

2. Не только в IX в., но и в Х кривичи не имет к гнездовскому Смоленску никакого отношения. В Х в. Милиниска - город руси, а кривитеины (кривичи) - данники этой руси (см. Константина Порфирородного).

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Вот это проще простого - русь, выстроившая в Приладожье первую в северной Европе каменную крепость и вооруженная до зубов (как видите) легко и быстро распространила свою экспансию по всем возможным торговым путям Восточной Европы. А вот скандинавские наемники варяги (или как их называли на родине fardrengir) в делах руси участвовали не всегда. Поэтому вдали от Балтики зачастую ..."викингами и не пахло".

А "русь" - это кто?

Почему и когда русь стала поклоняться Перуну?

Если не сложно, покажите на основании чего вы делаете такие выводы?

1. Какое отношение к кривичам имеет Гнездовский могильник? Где в Гнёздове длинные курганы (?) ... о которых вы тут вывесили такое обилие материала.

2. Не только в IX в., но и в Х кривичи не имет к гнездовскому Смоленску никакого отношения. В Х в. Милиниска - город руси, а кривитеины (кривичи) - данники этой руси (см. Константина Порфирородного).

А я думаю, что кривичи к этому времени уже сами считали себя русью.

Ведь, кто такие кривичи?

Это скорее всего этнокультурное сообщество из разного рода балтов, славян и скандинавов, из которых произошли или состояли кривичи.

Это население возникло благодаря взаимдействию разных этнических групп, это и местные тушемлинцы, и латгалы, и пруссы (прусская улица в Новгороде), которые вместе с кривичами пришли в Приильменье, это и западные балты, это и полабские славяне (лужицкие сорбы и т.д.) судя по языку кривичей, это и дунайские славяне (белые хорваты, хорутане, сербы) судя по сведениям из ПВЛ, а если взять топонимику например Белоруссии, через территорию которой проходили или на территории которой проживали ранее различные племена и которая менее подверглась позднейшим изменениям, как в составе населения (смене состава населения), так и в названиях топонимики (позднейшим изменениям в названиях), то можно увидеть целый букет славянских и балтских наименований, ну и конечно же скандинавы, судя по археологии и письменным источникам.

Ильменские словене, скорее всего являются родственным кривичам населением, потому, что кривичи приняли активное участие, как в их этногенезе, так и в союзе племен.

Так, что кривичи (население территории распространения кривичей) это, скорее всего этнокультурное сообщество, нежели просто племя.

А это говорит о том, что кривичи и все остальные союзы племен поклоняющиеся Перуну должны были быть до этого уже кем-то объединены.

А кто их мог объединить, если не Русский каганат?

Можно еще сказать и о том, что после подписания договора с византийцами, русы, клянутся на оружии, на холме около Перуна.

" Далее описывается, как при заключении договора русичи-язычники клянутся, положив свои щиты, обнажённые мечи, обручи и прочее оружие. Позже князь Игорь был приведён к присяге греческими послами — он пришёл со своими людьми-язычниками на холм, где стоял Перун, и они сложили своё оружие, щиты и золото, и присягнули. Судя по клятве, у русичей имелось представление о загробной жизни и о возможности рабского состояния в ней[17]"

Мансикка 2005, с. 76

А, сопоставление в договоре христианского Бога и Перуна, говорит, возможно о том, что Перун, у русов, являлся, на тот момент, главным божеством.

Договоры с византийцами

Самые ранние сведения о божествах древнерусского язычества могут дать материалы договоров Руси с византийцами, заключённых после походов в 945 и 971 годах. Заключение этих договоров описано в древнерусских летописях, и там интересны прежде всего клятвы, которые давали русичи.

Вот фрагмент договора 945 года:

И если кто с русской стороны помыслит разрушить такую любовь… то некрещёные да не получат помощи ни от Бога, ни от Перуна[15], да не защитятся щитами своими, и да погибнут они от мечей своих, от стрел и от иного своего оружия, и да будут рабами в этой жизни и в загробной.

Оригинальный текст (древнерусск.)

И иже помыслять отъ страны Русьскыя раздрушити таку любъвь... елико ихъ есть не крьщено, да не имуть помощи отъ Бога, ни отъ Перуна, да не ущитяться щиты своими, и да посѣчени будуть мечи своими и отъ стрѣлъ и отъ иного оружия своего, и да будуть раби въ сь вѣкъ и въ будущии.[16]

Далее описывается, как при заключении договора русичи-язычники клянутся, положив свои щиты, обнажённые мечи, обручи и прочее оружие. Позже князь Игорь был приведён к присяге греческими послами — он пришёл со своими людьми-язычниками на холм, где стоял Перун, и они сложили своё оружие, щиты и золото, и присягнули. Судя по клятве, у русичей имелось представление о загробной жизни и о возможности рабского состояния в ней[17].

Из договора 971 года мы узнаём следующее:

А если выше сказанного не выполним…, да будем прокляты Богом, в которого веруем, Перуном и Волосом[18], скотьим богом, да будем желты, как золото, и да будем посечены своим оружием.

Оригинальный текст (древнерусск.)

Аще ли тѣхъ самѣхъ преже реченыхъ не съхранимъ... да имѣемъ клятву отъ Бога, в ньже вѣруемъ, отъ Перуна и отъ Волоса, скотия бога, и да будем злати, якоже злато се, и своимь оружиемь да исѣчени будемъ.[6]

Совместное упоминание Перуна и Волоса в этой клятве дало почву для многочисленных спекуляций[19] — некоторые Перуна сопоставляют с оружием и войной, а Волоса — с золотом и торговлей, кто-то связывает Перуна с правящей верхушкой (или варягами-русью), а Волоса — с простым народом (славянами и даже финнами)[20], другие вообще противопоставляют Волоса Перуну[21]."

6. Перейти к:1 2 Цит. по: Мансикка 2005, с. 73-74.

15. В этом договоре, единственном из трёх, не упоминается Волос — Клейн связывает это с тем, что поход Игоря, в отличие от двух прочих, проходил не по Балканам, а культ св. Власия (=Волоса) был распространён среди балканских славян: Клейн 2004, с. 142—147.

16. Цит. по: Мансикка 2005, с. 72.

17. По мнению Мансикки, это, а также клятва над оружием, может говорить о некотором скандинавском влиянии: Мансикка 2005, с. 76.

18. Мансикка отмечает, что во многих списках летописи здесь стоит имя не Волоса, а Власия, что ещё раз доказывает тождественность в сознании переписчиков этих имён и образов. См.: Мансикка 2005, с. 74. Это подтверждается ещё и теми фактами, что Волос ни разу не упомянут в поучениях против язычества и не входит в пантеон Владимира.

19. См. очерк историографии: Клейн 2004, с. 142—146.

20. Бернштам Т. А. «Слово» об оппозиции Перун — Велес/Волос и скотьих богах Руси // Полярность в культуре (Альманах «Канун». Вып. 2). СПб., 1996. С. 93-120.

21. Иванов Вяч. Вс., Топоров В. Н. Исследования в области славянских древностей. М.: Наука, 1974. С. 45.

Изменено пользователем Stas

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
А "русь" - это кто?
Этнос сложившийся в Восточной Европе к IX веку :)http://svitoc.ru/index.php?showtopic=1356#entry14637
...русь, выстроившая в Приладожье первую в северной Европе каменную крепость и вооруженная до зубов (как видите) легко и быстро распространила свою экспансию по всем возможным торговым путям Восточной Европы. А вот скандинавские наемники варяги (или как их называли на родине fardrengir) в делах руси участвовали не всегда. Поэтому вдали от Балтики зачастую ..."викингами и не пахло".
Если не сложно, покажите на основании чего вы делаете такие выводы?
1. Археологические исследования Кирпичникова в Ладоге - каменная крепость (около 900 года).

2. Оружие - см. выше карты (опять же по Кирпичникову)

3. Торговые пути. http://svitoc.ru/index.php?showtopic=485

У вас есть сомнения, что торговые пути Восточной Европs принадлежали руси c IX в.?

4. Есть полным-полно мест, где найдено оружие типичное для руси, но "викингами там и не пахло".

5. Почти не пахло ими и в Ладоге, за исключением небольшого и бедного могильника Плакун, могилы которого невелики, как навозные кучи (прошу пардону за неакадемичность выражения :blush:).

А я думаю, что кривичи к этому времени уже сами считали себя русью.
Константин Порфирородный считал иначе. Кроме того - кривичи стали сооружать курганы подобные русским в XI-XII веках, т. е - "обрусели". В XIII веке смоленские кривичи в договоре с Ригой и Готским берегом тоже называют себя русин. Гнёздовский Смоленск (столица "Русского каганата"?) к тому времени перестал существовать.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
А, сопоставление в договоре христианского Бога и Перуна, говорит, возможно о том, что Перун, у русов, являлся, на тот момент, главным божеством.
Не исключено, что Перуна в качестве самого почитаемого божества навязывала всей руси и славянам ладожская правящая династия "Рюриковичей" (Игоревичей).

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Этнос сложившийся в Восточной Европе к IX веку :)http://svitoc.ru/index.php?showtopic=1356#entry14637

Не совсем понял.

Ну а чем, предложенное мной, прусское происхождение руси противоречит этим признакам?

Пока кратко...

Наиболее вероятно, русь (как этнос) возникла (в конце VIII-начале IX в.) на пути "из варяг в греки и из грек" на балто-славянском автохтонном "субстрате" при участии варягов (на севере) и хазар (на юге). Тогда же зарождается соответствующая ему археологическая культура, наиболее ярко представленная могильником в Гнёздово и его окрестностями. К середине IX в. этномин "русь" становится распространенным и общепринятым в среде нового этноса. К началу X в. новый этнос уже живет "по закону рускому" и заключает первый (из известных) международный договор на основе этого закона.

Таким образом к середине десятого столетия русь, как этнос можно рассматривать во всей его полноте:

1. Самоназвание - русь, русин (из договоров с Византией и арабских письменных источников).

2. Наличие вождей и государственных образований (из европейских, византийских и арабских письменных источников).

3. Торговые пути и товары руси (из европейских, византийских и арабских письменных источников).

http://svitoc.ru/index.php?showtopic=485

http://svitoc.ru/index.php?showtopic=1592

4. Погребальный обряд (по арабским письменным источникам) и соответствующие ему могильники (по археологическим данным).

5. Костюм (одежда), как деталь внешнего облика руси (по арабским письменным источникам и археологическим данным).

6. Оружие и доспех,

http://svitoc.ru/index.php?showtopic=681, http://svitoc.ru/index.php?showtopic=1792

включая исключительно самобытные образцы, которые можно связать только с русью (по археологическим данным - http://svitoc.ru/index.php?showtopic=2160).

7. Религия и мифология (данные отрывочные, но они есть...)

8. Законы и обычаи. "По закону рускому" "в лето 6420" (911-912 г.) заключен договор с Византией.

9. Военно-дружинная "геральдика" руси - знаки Рюриковичей.

http://svitoc.ru/index.php?showtopic=862

В результате:

язык руси - славянский,

боги руси - балто-славянские,

ономастикон - неоднородный,

одежда - самобытная,

оружие - самобытное, но также хазарское и общее европейское,

погребальный обряд - трупосожжение (обычный балто-славянский (архаичный индоевропейский) обряд, вобравший в среде знати новые черты).

"геральдика" руси - самобытная, но возможно её заимствование из Хазарии.

1. Археологические исследования Кирпичникова в Ладоге - каменная крепость (около 900 года).

2. Оружие - см. выше карты (опять же по Кирпичникову)

3. Торговые пути. http://svitoc.ru/index.php?showtopic=485

У вас есть сомнения, что торговые пути Восточной Европs принадлежали руси c IX в.?

4. Есть полным-полно мест, где найдено оружие типичное для руси, но "викингами там и не пахло".

5. Почти не пахло ими и в Ладоге, за исключением небольшого и бедного могильника Плакун, могилы которого невелики, как навозные кучи (прошу пардону за неакадемичность выражения :blush:).

Константин Порфирородный считал иначе. Кроме того - кривичи стали сооружать курганы подобные русским в XI-XII веках, т. е - "обрусели". В XIII веке смоленские кривичи в договоре с Ригой и Готским берегом тоже называют себя русин. Гнёздовский Смоленск (столица "Русского каганата"?) к тому времени перестал существовать.

Сомнений нет, по поводу того, что русь достаточно плотно взаимодействовала с викингами.

Но раз русь - не викинги, то каково ее происхождение?

Этнос сложившийся в Восточной Европе к IX веку :)http://svitoc.ru/index.php?showtopic=1356#entry14637

То есть, если это этнос, то у него должна быть своя предыстория возникновения - этногенез.

P.S.

Возможно, следует перенести это обсуждение в эту тему? Как вы думаете?

http://svitoc.ru/index.php?showtopic=1356#entry14637

Изменено пользователем Stas

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

В И-Е. языках отпадение корневой согласной - нонсенс. Не подгоняйте задачу под ответ. Уже неправильно.

Я не подгоняю, дело в том, что этот текст Грюнау уж очень подходит к версии о происхождении руси, вопрос только в том, что соответствует в этом тексте - действительности, а что - нет?

Дело в том, что сами пруссы себя так не называли, так же вопрос - почему?

Возможно, это следствие каких-то событий или еще чего-то, например, себя могла так называть только элита - "Мы от рода русского..."

Но, тогда возникает вопрос - что это за элита и как она возникла?

Кстати, на этот вопрос текст Грюнау тоже дает ответ - "когда Скандиане пришли из Кимбрии и создали в Ульмигании королевство, владея этой землей, по имени своего вождя назвали ее Брутения". :)

Но я думаю, что все происходило на много сложнее чем в тексте и занимало по времени достаточно длительный промежуток времени.

Скорее всего в этом процессе - в формировании прусской элиты принимали участие как балты, так и выходцы из района Ютландии (скандиане, кимвры, саксонцы и т.д.), а так же видиварии, представители славян и кочевых народов или племен (начиная от сарматов и заканчивая тюрками).

Например, даже в Скандинавии было не все так просто.

Осебергский корабль — дубовый корабль викингов (драккар), обнаруженный в 1904 году близ Тёнсберга в норвежской провинции Вестфолл. Ладья и её содержимое были извлечены из земли и ныне выставлены в Музее драккаров в Осло. Судя по дендрохронологическим данным, корабль был спущен на воду около 820 года и до 834 года использовался в прибрежной навигации, после чего был использован в качестве погребального корабля.

Длина корабля 21,6 метра, ширина 5,1 метра, размер мачты мог колебаться от 6 до 10 м. При площади паруса в 90 м² корабль мог развивать скорость до 10 узлов. 15 пар уключин свидетельствует о том, что судно приводили в движение 30 гребцов. Нос и корма корабля украшены замысловатой резьбой в виде сплетённых животных. Среди вещей, найденных при раскопках, на столбике кровати обнаружили изображение одного из главных символов скандинавского язычества в виде трёх треугольников, соединённых в валькнут.

Хотя курган ещё в Средние века подвергся разграблению, археологи обнаружили в ладье останки двух женщин высокого социального положения (молодой и старой), фрагменты восточных шелковых тканей, неплохо сохранившуюся деревянную телегу и даже кости павлина. Это свидетельствует об оживленной торговле викингов с Востоком по Волге и Днепру.

Скандинавские ученые долгое время пытались связать похороненных в корабле с династией Инглингов и даже называли одну из женщин бабкой Харальда Прекрасноволосого. Предварительный анализ ДНК указывает на то, что младшая из них имела гаплогруппу U7, которая практически отсутствует среди европейцев, но нередко встречается на Ближнем Востоке, особенно среди иранцев

В общем как-то так.

Думаю, что с происхождением прусской элиты все было достаточно сложно, так как эта территория (Южное побережье Балтийского моря) еще и с готами связь поддерживала, можно вспомнить - короля Теодориха.

В 493 г. Теодорик, король остготский (475–526), захватил власть в Италии.

Около 523–526 гг. Кассиодор от имени короля Теодорика написал письмо айстиям. Он поблагодарил айстиев за янтарь, присланный королю.
Изменено пользователем Stas

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Возможно кривичи уже до прихода Олега считали себя русичами, раз без сопротивления признали Игоря князем. Иначе, как можно объяснить то, что все эти племена вдруг сразу стали называть себя Русью?

маленький вопросик: какие аутентичные письменные источники подтверждают, что племена кривичей стали называть себя "русью" в 1 пол IX в.?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

маленький вопросик: какие аутентичные письменные источники подтверждают, что племена кривичей стали называть себя "русью" в 1 пол IX в.?

Я это не доказываю.

В данном случае, так можно говорить только об элите или о разнородном населении городов (городищ).

Так как процесс этногенеза какого либо этноса занимает достаточно длительный и сложный период.

В данном случае, это только лично мое мнение, возможно я и ошибаюсь.

Но ведь, пока нет однозначного ответа на вопрос - кто такие кривичи?

Думаю, что состав кривичей был разнородный и разноэтничный, поэтому вопрос - что это население могло объединять до периода эпохи викингов?

По-моему, объединать такое население могла только какая-то сила или Власть, в данном случае это мог быть Русский каганат - а для IX века, то это может быть периодом формирования Русского каганата.

Изменено пользователем Stas

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Но раз русь - не викинги, то каково ее происхождение?

Если бы на этот вопрос был простой ответ, не существовало бы "норманнской теории".

На мой взгляд текст Симона Грюнау может стать не только ключом к ответу на вопрос о том - кто такие русы, но и стать компромиссом в споре сторонников норманской и антинорманской теорий происхождения русов.

А я полагаю, что следует присмотреться к этнической истории ладожской и смоленской руси, и никакой компромисс не понадобится.

Я уже говорил на форуме Свиток, что считаю - "норманнская теория" это тупиковая ветвь в историографии раннесредневековой руси, а антинорманнизм это паразитический нарост на этой ветви. Какой смысл искать компромисс между тупиковой ветвью и её паразитом? ;)

Возможно, следует перенести это обсуждение в эту тему? Как вы думаете? http://svitoc.ru/ind...1356#entry14637
Давайте пока в этой говорить... :) Возможно, кривая вывезет :)

Её читают хорошо.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Это свидетельствует об оживленной торговле викингов с Востоком по Волге и Днепру.

Посколько следов викингов на Волге - ноль, следовало сказать скромнее.

Так:

"Это свидетельствует об оживленной торговле викингов с Востоком".

Или так:

"Это свидетельствует об оживленной торговле с Востоком по Волге".

Торговля по Днепру в восьмом веке (которым датируется осенбергский корабль) не развита.

Скандинавские ученые долгое время пытались связать похороненных в корабле с династией Инглингов и даже называли одну из женщин бабкой Харальда Прекрасноволосого. Предварительный анализ ДНК указывает на то, что младшая из них имела гаплогруппу U7, которая практически отсутствует среди европейцев, но нередко встречается на Ближнем Востоке, особенно среди иранцев.

Поэтому младшую считают рабыней с востока.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Если бы на этот вопрос был простой ответ, не существовало бы "норманнской теории".

А я полагаю, что следует присмотреться к этнической истории ладожской и смоленской руси, и никакой компромисс не понадобится.

Я уже говорил на форуме Свиток, что считаю - "норманнская теория" это тупиковая ветвь в историографии раннесредневековой руси, а антинорманнизм это паразитический нарост на этой ветви. Какой смысл искать компромисс между тупиковой ветвью и её паразитом? ;)

Давайте пока в этой говорить... :) Возможно, кривая вывезет :)

Её читают хорошо.

Хорошо, ведь я же и присматриваюсь..."к этнической истории ладожской и смоленской руси"

Но все же, с чем вы не согласны в прусской версии происхождения руси в том числе и версии происхождения Русского каганата?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас

  • Похожие публикации

    • Бобров А. Г. Проблема подлинности «Слова о полку Игореве» и Ефросин Белозерский
      Автор: Saygo
      Александр Бобров. Проблема подлинности «Слова о полку Игореве» и Ефросин Белозерский

      Бобров А. Г. Проблема подлинности «Слова о полку Игореве» и Ефросин Белозерский // Acta Slavica Iaponica. Sapporo, 2005. T. 22. P. 238-298.

      СОДЕРЖАНИЕ

      1. «Слово о полку Игореве» и «Задонщина»

      1.1. История вопроса

      1.2. «Задонщина» и проблема контаминации

      1.3. Текстология «Задонщины» и проблема «авторских редакций»

      2. Рукописное наследие Ефросина Белозерского

      2.1. Сохранившиеся списки

      2.2. Утраченные рукописи

      3. Биография Ефросина Белозерского

      3.1. Гипотеза о «доиноческом» периоде жизни Ефросина

      3.1.1. Тексты, посвященные русским святым

      3.1.2. Летописание

      3.1.3. Княжеские Родословия

      3.1.4. Косвенные свидетельства

      3.2. Князь Иван Дмитриевич

      4. Ефросин Белозерский и «восточные страны»

      4.1. Собрание восточных легенд Ефросина Белозерского

      4.2. Кем был Афанасий Никитин?

      4.3. Ефросин - первый востоковед?

      5. Ефросин Белозерский - автор записи «Слова о полку Игореве»?

      Примечания


      1. «Слово о полку Игореве» и «Задонщина»

      1.1. История вопроса

      История изучения тесно связанных между собой вопросов о времени со­здания и о подлинности «Слова о полку Игореве» насчитывает уже более двух столетий дискуссий и сотни наименований работ. Сомнения в древности «Сло­ва» появились вскоре после его первого издания в 1800 г. Представители «скеп­тической» школы в русской историографии первой половины XIX в. подверга­ли сомнению подлинность многих древних памятников, в том числе и летопи­сей. Подделкой Нового времени считали «Слово о полку Игореве» М.Т. Каченовский, Н.П. Румянцев, О.И. Сенковский, М.О. Бодянский, И. Беликов, сомне­ния в его подлинности высказывали С.М. Строев, И.И. Давыдов, М.Н. Катков, К.С. Аксаков и другие авторы1.

      Аргументом в пользу древности «Слова» многие исследователи считают обнаруженную еще К.Ф. Калайдовичем в начале XIX в. запись писца Домида на последнем листе псковского Апостола апракос 1307 г.: «Сего же лета бысть бои на Русьскои земли: Михаил с Юрьем о княженье Новгородьское. При сих князехъ сеяшется и ростяше усобицами, гыняше жизнь наша, въ князех которы, и веци скоротишася человеком» (современный шифр - ГИМ, Синодальное собр., № 722, л. 180). В литературе отмечалась большая архаичность записи Домида по сравнению со схожим текстом «Слова о полку Игореве» («Тогда при Олзе Гориславличи сеяшется и растяшеть усобицами, погибашеть жизнь Даждь-Божа внука, въ княжихъ крамолахъ веци человекомь скратишась»), что объясняется обычно более ранним временем записи, чем существовавший список «Слова»2.

      Открытие и публикация в 1852 г. «Задонщины»3 позволили сторонникам подлинности и «скептикам» по-новому определить ключевой вопрос спора. В фокусе внимания исследователей оказалось взаимоотношение «Слова о полку Игореве» (рассказывающего о неудачном походе на половцев 1185 г.) и схожей с ним композицией, а также целым рядом образов, слов, выражений и даже отрывков текста «Задонщины» (повествующей о победе над татаро-монголами на Куликовом поле в 1380 г.). Начиная с Л. Леже4, некоторые исследователи предлагали смотреть на «Слово» как на произведение, вторичное по отноше­нию к «Задонщине», и, следовательно, являющееся подделкой или мистифика­цией, на которые была богата история науки XVIII - начала XIX в. Наиболее подробно эта точка зрения была изложена в работах А. Брюкнера, А. Мазона, Я. Фрчека, А.А. Зимина, А. Данти, противоположную точку зрения отстаивали P.O. Якобсон, Е. Ляцкий, Д.С. Лихачев, В.П. Адрианова-Перетц, А.В. Соловьев, Р.П. Дмитриева, О.В. Творогов, А.А. Горский и другие исследователи5.

      Единственный список «Слова о полку Игореве», Мусин-Пушкинский, был обнаружен графом А.И. Мусиным-Пушкиным при невыясненных до конца обстоятельствах и, как известно, сгорел в московском пожаре 1812 г.6 «Задонщина» известна в 6 списках XV-XVII вв.; все они были опубликованы Р.П. Дмит­риевой в 1966 г.7 Перечислим их в хронологическом порядке, указывая приня­тые в науке их условные наименования.

      1). Кирилло-Белозерский список - РНБ, собр. Кирилло-Белозерского монас­тыря, № 9/1096, л. 123-129 об., 70-е гг. XV в.
      2). Исторический второй список - ГИМ, Музейское собр., № 3045, л. 70-73 об., конец XV - начало XVI в. (отрывок).
      3). Исторический первый список - ГИМ, Музейское собр., № 2060, л. 213-224, конец XVI - XVII в. (начало утрачено).
      4). Синодальный список - ГИМ, Синодальное собрание, № 790, л. 36 об. - 42 об., XVII в.
      5). Список Ундольского - РГБ, собр. Ундольского, № 632, л. 169 об. - 193 об., середина XVII в.
      6). Ждановский список - БАН, шифр 1.4.1, л. 30 об. - 31, вторая половина XVII в. (только начало текста).

      Помимо полных и фрагментарных текстов «Задонщины», в нашем распо­ряжении есть еще небольшая выписка из «Задонщины», находящаяся в де­кабрьской служебной Минее Стефана Ондреева сына Босого 1516 г.8

      Древнейший Кирилло-Белозерский список (далее - КБ), принадлежащий перу священноинока Ефросина, содержит особую Краткую редакцию «Задон­щины». Точка зрения «скептиков» основана на представлении о первичности текста Краткой редакции (списка Ефросина), который рассматривается как первоначальная запись текста «Задонщины», затем расширенная в Простран­ной редакции (остальные списки). Поскольку в Пространной редакции есть совпадения со «Словом о полку Игореве», отсутствующие в Краткой редакции, «скептики» приходят к выводу о том, что песнь о походе Игоря Святославича восходит ко вторичной версии «Задонщины». Защитники подлинности и древ­ности «Слова о полку Игореве», напротив, считают, что Краткая редакция яв­ляется не первоначальной версией текста, а лишь сокращением оригинала «Задонщины», в котором читались схожие со «Словом» места в полном объеме.

      Принято считать, что существует две основных точки зрения на пробле­му подлинности «Слова о полку Игореве»: сторонников древности памятника, датирующих написание произведения концом XII - первой половиной XIII вв., и «скептиков», считающих памятник «подделкой» Нового времени (конец XVIII в.). На самом деле еще в начале XIX в. появилась третья, «промежуточная» точка зрения (термин Г.П. Струве)9 на проблему. Впервые она была сформули­рована Евгением Болховитиновым (1767-1837)10. Этот исследователь не сомне­вался в древности произведения, но считал, что нельзя его датировать только на основании упоминаемых князей, «не далее сего времени живших», и предла­гал относить «сие сочинение к последующим векам»11. В письме к К.Ф. Калай­довичу 1814 г., опубликованном уже после смерти автора, Е.А. Болховитинов писал, что «Слово о полку Игореве» было создано, по его мнению, не ранее XIV или даже XV в., «когда воображение и дух россиян уже ободрился от успехов над татарами». Желание автора «Слова» написать свой текст «старыми словесы» исследователь понимал как стремление «написать старинным прежних времен слогом, а не современным себе», из чего следует, что он - «не современ­ник событий»12. Помимо Евгения Болховитинова, мысль о возможности созда­ния «Слова о полку Игореве» в XIV-XVI вв., также без развернутой аргумента­ции, высказывали и другие авторы13. Даже автор, впервые высказавший мысль о вторичности «Слова о полку Игореве» по отношению к «Задонщине» (Л. Леже), полагал, что памятник мог возникнуть в XIV или XV вв. Наконец, в недавнее время эта точка зрения, наиболее близкая и автору настоящей статьи, была обоснована в исследованиях А.М. Ломова и М.А. Шибаева, заслуживающих под­робного рассмотрения.

      Статья профессора Воронежского университета А.М. Ломова, посвящен­ная проблеме авторства «Слова о полку Игореве» и «Задонщины», была опуб­ликована в 2000 г.14 Исследователь исходит из установленного, на его взгляд, факта, что автором «Задонщины» является некто Софоний Рязанец, поскольку его имя «с опеределенными модификациями (Сафон, Ефоний) упоминается либо в заголовках рукописей (Кирилло-Белозерский список), либо непосред­ственно в тексте (список Ундольского и список Исторического музея-1), либо там и там (Синодальный список)»15. Отметив то обстоятельство, что в списках «Задонщины» Софоний часто именуется «старцем», исследователь рассмотрел два варианта значения этого слова: «старцы градские» и старцы-иноки. «Если учесть, что в списке Исторического музея-1 Софония именуют «ереем», можно допустить, - пишет А.М. Ломов, - что в действительности он был монахом: редактор списка, видимо, имел какую-то информацию о принадлежности Со­фония к духовному сословию, но не знал в точности, к какому - черному или белому, и наугад поставил номинацию иерей (священник), которая по смыслу никак не сопрягается с понятием старец»16. Здесь автор явно не учел возмож­ности того, что «Софоний» являлся иеромонахом - иноком и священником одновременно.

      А.М. Ломов обратил внимание на фразу «Задонщины», варьирующуюся в разных списках, и имеющую наиболее полный вид в списке Ундольского: «Преже восписах жалость земли Руские и прочее от книг приводя. Потом же списах жалость и похвалу великому князю Дмитрею Ивановичю и брату его Владими­ру Ондреевичю»17. Полагая, что «второе» произведение Софония - это «Задонщина», исследователь предлагает рассматривать «первое» упомянутое сочине­ние «как некий X», обладающий совокупностью определенных признаков: оно «базируется на историческом материале, извлеченном из летописей («от книг приводя») и представляет собой ретроспективное описание событий прошлого, частично тождественное по содержанию первому (у них общее семантическое ядро «жалость»), частично отличное от него (оно «жалость», но не «похвала»)18. Этих достаточно неопределенных признаков А.М. Ломову оказывается доста­точно, чтобы прийти к выводу: наиболее приемлемым «кандидатом» на роль первого творения Софония является «Слово о полку Игореве» (оно предше­ствует «Задонщине», «проникнуто жалостью», но в нем «нет похвалы князьям-сеператистам»). Если даже понимать фразу «Задонщины» в соответствии с ее интерпретацией А.М. Ломовым, остается неясным, почему искомым «текстом X» не может быть какой-нибудь другой памятник, например, «Слово о погибе­ли Русской земли»?

      Еще в меньшей степени может считаться доказательным другой аргу­мент исследователя: «все выдающиеся произведения мировой литературы со­здавались в эпохи полной консолидации национальных сил», а время после битвы на Каяле 1185 г. «к числу таких периодов не относится» - «русскому народу было явно не до изящной словесности», в то время как период конца XIV-XV вв. был своеобразным «малым Ренессансом», окрашенным «в мажор­ные тона»19. Такого рода историко-литературные обобщения немногого стоят.

      Наибольший интерес в работе А.М. Ломова вызывают его наблюдения над языковыми особенностями «Слова о полку Игореве», традиционно считаю­щимися признаками его ранней датировки. Исследователь обратил внимание на прилагательное «нынешний» (во фразе «отъ стараго Владимира до нынѣшняго Игоря»20), обычно понимаемое в научной литературе как «ныне живу­щий», «здравствующий», «современный». Возражая такой трактовке, А.М. Ло­мов считает, что выражение «нынешний Игорь» имеет значение «современный событиям, о которых идет речь». Отметим, что, по мнению Я.С. Лурье, насто­ящее время при описании прошедших событий употреблялось также Иосифом Волоцким «как средство для усиления выразительности его рассказа»; в каче­стве аналогии исследователь привел «Историю о великом князе Московском» Андрея Курбского21. Другое выражение «Слова о полку Игореве» - «се время» («свивая славы оба полы сего времени», «за обиду сего времени»22), по мнению А.М. Ломова, значит не «настоящее», а «упомянутое время»23.

      Исследователь предложил любопытный аргумент в связи с анализом сю­жетно-композиционных особенностей «Слова о полку Игореве» и «Задонщины». По его мнению, маловероятно, чтобы автор «Задонщины», собираясь опи­сать события 1380 г., случайно обнаружил древний памятник, обнаруживаю­щий удивительное типологическое сходство с событиями Куликовской битвы («и там и тут русский князь вместе со своим братом отправляется на врагов- нехристиан («поганых»), степных кочевников, пришельцев из «незнаемой» вос­точной страны, и вступает с ними в кровопролитное сражение неподалеку от Дона»); «скорее всего, - пишет А.М. Ломов, - в поисках исторической аналогии к событиям на Непрядве Софоний обратился к русским летописям..., нашел эту аналогию в летописной повести о походе новгород-северского князя Игоря на половцев в 1185 г. и использовал ее для реализации своего творческого за­мысла»24. Эта версия, считает исследователь, хорошо объясняет многочислен­ные параллели и взаимозависимость «Слова о полку Игореве» и «Задонщины» как частей единого целого - дилогии (диптиха).

      Предложенная гипотеза позволяет А.М. Ломову следующим образом объяс­нить использование в «Слове о полку Игореве» выражения «старые словесы» («начяти старыми словесы трудныхъ повѣстий»25): Софоний строил свое пове­ствование о давнишнем походе Игоря, стилизуя изложение «под старину», ис­пользуя архаизмы и историзмы, в то время как «в рассказе о походе Дмитрия Ивановича он естественным образом оставался в рамках современного ему древнерусского языка»26. Таким образом, исследователь объясняет наличие в языке «Слова о полку Игореве» архаизмов (как лексических, так и граммати­ческих) сознательной установкой автора. В то же время он отмечает регуляр­ное использование в этом произведении синтаксических конструкций, харак­терных не для XII в., а для более позднего времени (унификация форм имени­тельного и винительного падежей множественного числа у существительных, прилагательных и причастий; употребление во множественном числе суще­ствительных родительно-винительного падежа для выражения одушевленнос­ти при указании на лиц мужского пола). А.М. Ломов считает, что поздние морфологические явления в таком количестве (десятки примеров) не могли появиться под пером переписчиков, так как в «Слове о полку Игореве» сохра­нен «в неприкосновенности огромный лексический материал», который скорее был бы подвержен правке27.

      Основываясь на традиционной датировке «Задонщины», исследователь приходит к заключению, что оба памятника были написаны в конце XIV в., и принадлежат перу Софония Рязанца, образуя своеобразную дилогию. Завер­шая статью, А.М. Ломов пишет: «Это допущение потребует в дальнейшем но­вых, дополнительных доказательств, которые могут быть получены, если бу­дут даны исчерпывающие ответы на вопросы: Где жил и работал Софоний Рязанец? Каково было его творческое окружение? Влияние каких литератур­ных произведений он испытал? И т.д. Но подобная задача должна, конечно, решаться в рамках уже совсем другой статьи»28.

      Прошло всего три года после опубликования работы А.М. Ломова, и как бы в ответ на поставленные воронежским исследователем вопросы появилась ожидаемая им «совсем другая статья»29. Ее автор, петербургский историк-источниковед М.А. Шибаев, судя по всему, не был знаком с исследованием А.М. Ломова, но его выводы, сделанные на совершенно других основаниях, в значи­тельной степени совпадают с рассмотренной гипотезой.

      Обратившись вслед за Р. Якобсоном, А.А. Зиминым, А. Данти, Р.П. Дмит­риевой, О.В. Твороговым и многими другими авторами к анализу взаимоотно­шения сохранившихся шести списков «Задонщины», М.А. Шибаев приходит к выводу, что Кирилло-Белозерский (Ефросиновский) список восходил непосред­ственно к архетипу «Задонщины», а не имел общего протографа с Синодаль­ным списком. Близость Синодального списка одновременно к Кирилло-Бело- зерскому списку, с одной стороны, и к остальным четырем спискам (объединя­емым в редакцию Ундольского), с другой стороны, исследователь объясняет тем, что создатель Синодального списка соединил (контаминировал) тексты архетипа памятника и его вторичной версии. Выявив редакторские изменения архетипного текста в редакции Ундольского, М.А. Шибаев указал на их смыс­ловую нагрузку, позволяющую датировать создание этой версии текста време­нем после присоединения Новгорода к Москве (1478 г.) и окончательной побе­ды над татарами (1480 г.). В перечне погибших в этой версии текста были упомянуты представители «не всех княжеств, а только тех из них, которые на момент создания редакции уже были включены в орбиту Москвы»; отсутствие тверичей позволяет определить «верхнюю дату» создания редакции как 1485 г.30

      Определяя источники «Задонщины», M.A. Шибаев поддерживает вывод М.А. Салминой, считавшей, что на памятник оказала влияние Пространная летописная повесть о Куликовской битве, дошедшая до нас в составе Новго­родской четвертой (далее - Н4) и Софийской первой (далее - С1) летописей31. Сопоставление текстов показывает, что автор «Задонщины» знал не только эту Пространную повесть (в версии С1), но и другой памятник, впервые появляю­щийся в составе свода-протографа Н4 и С1 - «Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русьскаго»32.

      По справедливому замечанию М.А. Шибаева, «верхняя грань» датировки создания «Задонщины» определяется датой Кирилло-Белозерского списка (не позднее сентября 1474 г.). Упоминание в тексте «белозерских» соколов и крече­тов, характерное как для Кирилло-Белозерского списка, так для списков ре­дакции Ундольского, исследователь считает восходящим к архетипу «Задонщины». Кроме того, он отметил особое внимание к белозерским князьям (в списках Ундольского, Историческом первом и Синодальном), а также проис­хождение самого раннего списка памятника из Кирилло-Белозерского монас­тыря. Наконец, в этой обители уже в 60-х гг. XV в. располагали списком С1, следовательно, «для создания текста Задонщины был необходимый летописный текст»33. Все эти обстоятельства позволяют М.А. Шибаеву прийти к заклю­чению, что архетипный текст «Задонщины» был создан в Кирилло-Белозерском монастыре между серединой XV в. и 1474 г. Полагая, что Софоний являлся автором «Задонщины», М.А. Шибаев пытался найти прямые подтверждения своей гипотезы. Ему удалось обнаружить в монастырском Синодике упомина­ния двух Софониев и одного Ионы «резанца», но именно «Софония Рязанца» в кирилло-белозерских источниках нет.

      Анализируя соотношение текстов «Слова о полку Игореве» и «Задонщи­ны», исследователь пришел к пародоксальным выводам. Он отметил, вслед за Д.С. Лихачевым и другими авторами, безусловно первичные чтения рассказа о походе Игоря Святославича34: «изображение солнца в Слове играет роль дур­ной приметы в виде солнечного затмения (которое действительно было), а в Задонщине упоминание солнца связано со счастливым предзнаменованием, что свидетельствует о вторичности ее текста»; «так же вторичным является упо­минание «полоняных» вестей в Задонщине, т.е. вестей о плене, поскольку, в отличие от событий 1185 г., в 1380 г. в плен никто не попал»35. С другой сторо­ны, М.А. Шибаев выделяет в «Слове о полку Игореве» чтения, вторичные, как он считает, по отношению к «Задонщине»36. Даже если атрибутировать оба текста одному сочинителю, возникает вопрос: какой же памятник был написан раньше? Или автор работал одновременно над «Словом о полку Игореве» и «Задонщиной», попеременно заимствуя фрагменты то из первого произведе­ния во второе, то наоборот? Такое предположение кажется крайне маловеро­ятным. Попробуем рассмотреть внимательнее те примеры, которые, согласно М.А. Шибаеву, свидетельствуют о первичности «Задонщины».

      1). Исследователь считает, что выражение «неготовые дороги» в «Слово о полку Игореве» попало из «Задонщины», а в нее, в свою очередь - из Простран­ной летописной повести (С1):



      Заметим, что «Слово» ближе к С1, чем «Задонщина» («неготовые» дороги вместо «неуготованных»), поэтому посредничество последней предположить затруднительно. То обстоятельство, что половцы в 1185 г. продвигались к Дону «на телегах», вовсе не значит, как полагает М.А. Шибаев, что они не могли «двигаться быстро»: бесспорно, русские войска были окружены неожиданно, в результате стремительного маневра противника.

      2). Другой «явный алогизм» М.А. Шибаев находит, сопоставляя слова кня­зя Игоря («Луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти») и Пересвета («Лутчи бы нам потятным быть, нежели полоненым быти от поганых татаръ», спи­сок Ундольского). Исследователь считает, что фраза была произнесена Игорем «в самом начале похода, когда русскому войску еще ничего не угрожало», и что «дальнейшие события показали полную голословность его утверждения - он сам, его брат и сын не погибли, а как раз попали в плен»37. Во-первых, отме­тим, что с текстологической точки зрения никаких признаков первичности «Задонщины» здесь нет. Во-вторых, Игорь произнес свои слова не просто «в самом начале похода», а в момент солнечного затмения - дурного предзнаме­нования, поэтому они были вполне уместны. Наконец, высказывание Игоря Святославича отнюдь не «голословно». По смыслу оно непосредственно связа­но с последующим пленением, которое как раз объясняется тем, что он проиг­норировал знамение («жалость ему знамение заступи»38), а последующий побег из плена, связанный с риском для жизни, подтверждает, что князь действи­тельно был готов оказаться «потятым», чтобы не оставаться «полоненым».

      3). М.А. Шибаев отмечает упоминание «костей татарских» в С1, «Задонщине» и «Слове», и, очевидно, также считает, что чтение «Задонщины» первично по отношению к «Слову»:



      Исследователь полагает, что «только в результате совершенно фантасти­ческого совпадения эпизод о костях мог оказаться в трех памятниках незави­симо друг от друга»39. Здесь явно произошло какое-то недоразумение: если «Задонщину» и «Слово о полку Игореве» объединяет уникальный поэтический образ земли, засеянной костями и политой кровью, то общее чтение С1 и «За­донщины» - это обычная формула воинских повестей «стати на костях» - «ос­тавить за собой поле битвы, выиграть сражение»40. Выражение М.А. Шибаева «эпизод о костях» не может быть отнесено ко всем памятникам, так как перед нами два совершенно разных «эпизода», а значит ни о каком «фантастическом совпадении» речи быть не может. Скорее можно думать, что автор «Задонщи­ны» контаминировал чтения С1 и «Слова о полку Игореве», поэтому в его тек­сте оказалось чтение «кости татарские».

      4). Еще одну загадку, по мнению М.А. Шибаева, таит слово «Лукоморье», встречающееся в летописях (в том числе в С1) при описании намерения князя Игоря идти «за Донъ», «в Лукы моря»; в «Слове о полку Игореве», где упомина­ется, что был захвачен в плен хан Кобяк «изъ Луку моря»; и в «Задонщине» (татары убегают «в Лукоморье»). Вопреки мнению М.А. Шибаева, это слово далеко не редко встречается в источниках41. Исследователь полагает, что «если допустить возможность влияния Слова на Задонщину, то совершенно необъяс­нимым совпадением является упоминание «Лукоморья» в той годовой статье в С1, где как раз сообщается о походе князя Игоря»42. Логика М.А. Шибаева здесь совершенно непонятна: если автор «Слова» использовал летопись типа С1, то как раз из ее статьи о походе Игоря Святославича он и должен был позаим­ствовать слово «Лукоморье»; «Задонщина» же перенесла этот топоним в описа­ние событий 1380 г.

      5). М.А. Шибаев отмечает совпадение выражения «наполнися ратного духа» в С1 (Повесть о нашествии Тохтамыша), в «Слове» и в «Задонщине». Это устой­чивое словосочетание встречается также в других памятниках древнерусской литературы43. Что же касается анализируемых памятников, нет никаких тек­стологических оснований считать «Задонщину» первичной по отношению к «Слову о полку Игореве» и в этом случае.

      Таким образом, предпринятая М.А. Шибаевым попытка обнаружить ар­гументы в пользу первичности текста «Задонщины» по отношению к «Слову о полку Игореве», на наш взгляд, не увенчалась успехом. Намного убедительнее выглядят приведенные М.А. Шибаевым примеры, подтверждающие вторичность отдельных чтений «Слова» по отношению к летописям типа С1. В неко­торых случаях можно говорить лишь о близости чтений, поскольку невозмож­но обнаружить бесспорные признаки первичности того или иного текста («Лепо есть намъ, братье...» в С1 под 1389 г. - и «Не лѣпо ли ны бяшеть, братие...» в «Слове»; «невеселую ту годину» в С1 под 1380 г. - и «невеселая година» в «Сло­ве»; «земля тутняше» в С1 под 1380 г. - и «земля тутнетъ» в «Слове»). Только два примера из числа приведенных М.А. Шибаевым следует признать не про­сто убедительными, но имеющими силу доказательства. Поскольку для дати­ровки «Слова о полку Игореве» они имеют огромное значение, приведем их полностью.

      1. В рассказе о Раковорской битве 1268 г. Новгородская первая летопись говорит: «Новгородци же сташа в лице железному полку противу великои свиньи»44. В С1 слово «противу» оказалось переставлено, в результате чего текст приобрел следующий вид: «...сташа с новогородьци противъ железного полку великои свиньи»45.Наконец, в «Слове о полку Игореве» читаем: «Отъ желѣзныхъ великихъ плъковъ половецкихъ...»46. Комментируя эти чтения, М.А. Шибаев заметил: «эпитет «железные» к легковооруженному войску кочевников-половцев совершенно неприменим. Зато он точно подходит к тяжело­вооруженным рыцарям в доспехах, о столкновении с которыми пишет летопи­сец... В тексте Слова определение было механически заимствовано и отнесено к «полкам половецким», причем повлиял на «Слово о полку Игореве» текст именно типа С1»47.

      2. Второй доказательный аргумент М.А. Шибаева относится к чтению «Слова о полку Игореве» «Съ тоя же Каялы Святоплъкъ повелѣя отца своего междю угорьскими иноходьцы ко святѣй Софии къ Киеву»48. Речь идет о битве на Нежатиной ниве около Чернигова в 1078 г. Еще И.М. Кудрявцев более полувека назад обратил внимание на то, что в «Повести временных лет» (как в Лавренть­евском, так и в Ипатьевском списках) говорится о захоронении умершего кня­зя не в Софийском соборе, а «в церкви святыя Богородица», то есть в Десятин­ной церкви, в то время как согласно С1 его хоронят «в святей Софии в Кие­ве»49. Такой же текст читается в Н4, причем М.А. Шибаев, сопоставив целиком данное летописное известие в С1-Н4 с текстом «Повести временных лет», пока­зал его вторичность, заключающуюся «в неудачном сокращении» и даже «не­правильном понимании событий» составителем протографа летописей XV в. «В этом контексте, - отмечает М.А. Шибаев, - сообщение о захоронении Изяслава в Софии необходимо признать не следом использования раннего источника, а искажением информации в ходе сокращения и ошибочной интерпретации летописного текста»50.

      Таким образом, эти два чтения, если они не объясняются вторичной правкой текста «Слова о полку Игореве» редактором XV в., могут, действительно, сви­детельствовать о создании этого памятника не ранее появления свода-прото­графа C1-HK2 (и H4) (по нашим представлениям, этот летописный памятник - Свод митрополита Фотия, соданный в конце 1410-х гг.51).

      Подводя итоги проведенного исследования, М.А. Шибаев пишет: «Взаим­ные пересечения Слова и Задонщины наиболее достоверно можно объяснить тем, что оба памятника были созданы с использованием текста С1 в Кирилло- Белозерском монастыре примерно в одно время (около третьей четверти XV в.) и одним человеком. Имя его Софоний»52. Такой смелый вывод представляется нам весьма привлекательным в свой первой части. Но во второй части («Имя его Софоний») он кажется недостаточно аргументированным и, скорее всего, ошибочным по следующим причинам.

      Во-первых, в работах как А.М. Ломова, так и М.А. Шибаева считается не требующим доказательств фактом, что автором «Задонщины» был Софоний. Заметим, однако, что Р.П. Дмитриева в исследовании, опубликованном еще в 1979 г., специально рассмотрела вопрос о его авторстве53. На основе анализа всех упоминаний имени Софония в заглавиях и в текстах списков «Задонщи­ны» и в восходящих к ней версиях «Сказания о Мамаевом побоище», Р.П. Дмит­риева пришла к выводу, что Софоний не мог быть автором «Задонщины». Признавая упоминание о нем в тексте памятника восходящим к архетипу, исследовательница установила, что автор «Задонщины» ссылается на Софония как на своего предшественника подобно тому, как автор «Слова о полку Иго­реве» ссылался на Бояна54. Р.П. Дмитриева сделала вывод о тесной логической связи упоминаний Бояна и Софония в тексте «Задонщины». По ее мнению, Софонию принадлежало не дошедшее до нас произведение о Куликовской бит­ве, имевшее поэтический характер (написанное «песнеми, гусленными слове- сы»). В таком случае, считает исследовательница, автор «Задонщины» восполь­зовался при создании своего текста двумя поэтическими произведениями - «Словом о полку Игореве» и сочинением Софония. Последнее она предложила отождествить с предполагаемым А.А. Шахматовым общим источником «Задонщины» и «Сказания о Мамаевом побоище»55. М.А. Шибаев, возражая Р.П. Дмит­риевой, говорит, что произведение, протографичное по отношению к «Задонщине», «является лишним текстологическим звеном в соотношении произве­дений о Куликовской битве»56, но аргументация Р.П. Дмитриевой вовсе не ос­нована на гипотезе А.А. Шахматова (в первую очередь, она показала, что упо­минание Софония в самом тексте «Задонщины» противоречит гипотезе о его авторстве). Кроме того, речь идет не о письменном источнике, а скорее о гипотетическом устно-поэтическом сочинении (наподобие «песен» Бояна), по­священном Куликовской битве. «Текстологическим» путем существование та­кого произведения доказать или опровергнуть невозможно.

      Во-вторых, следует отметить, что указание в заглавии Ефросиновского Кирилло-Белозерского списка «Задонщины» на авторство Софония («Писание Софониа старца рязанца») содержит весьма «подозрительную» рифму: «стар­ца» - «рязанца». Д.С. Лихачев показал, что рифма воспринималась в Древней Руси как балагурство, «валяние дурака»; рифма «оглупляет» и «обнажает» сло­во, «провоцирует сопоставление разных слов», «делает схожим несхожее»57. Более того, «рифма служит знаком ненастоящего, выдуманного, шутовского»58. За­метим, что Ефросин при этом мог иметь в виду не имя реального человека, а саму этимологию имени Софоний (от греч. «мудрый»), поэтому относиться к свидетельству этого заглавия об авторстве некоего «мудрого» «старца-рязанца» надо с большой осторожностью.

      Наконец, как уже отмечалось выше, мы не можем признать убедитель­ными аргументы М.А. Шибаева в пользу того, что «Задонщина» содержит пер­вичные чтения по отношению к «Слову о полку Игореве». Даже если летопись «типа С1» использовалась при создании «Слова о полку Игореве», появление этого памятника должно было предшествовать «Задонщине». Следовательно, атрибуция обоих памятников одному автору, а тем более конкретно Софонию, пока что не может считаться доказанной.

      В то же время наблюдения М.А. Шибаева, касающиеся связи архетипного текста «Задонщины» с Кирилло-Белозерским монастырем, несомненно, заслу­живают самого пристального внимания, и позволяют искать автора данного сочинения о Куликовской битве среди иноков указанной обители. Особое зна­чение для решения этого принципиального вопроса имеет древнейший Кирил- ло-Белозерский список «Задонщины». Как было признано исследователями, совершенно по-разному рассматривающими соотношение «Слова» и «Задон­щины» - А.А. Зиминым и Р.П. Дмитриевой, - особенности текста КБ являются результатом работы создателя этого списка священноинока Ефросина59. Та­ким образом, существует предположение, что Ефросин Белозерский может счи­таться автором Краткой редакции «Задонщины».
    • Новгородские берестяные грамоты
      Автор: Saygo
      Доклад академика А. А. Зализняка о берестяных грамотах из раскопок 2014 года

      Результаты прочтения грамот этого сезона могут быть еще не окончательными: исследования оригиналов и фотографий продолжаются. В этом году на главном раскопе Новгорода, Троицком, ничего не ожидалось: раскапывались глубины XI-X веков, где грамота была бы чудом, хотя там и найдено много интересного для археологов. Часто бывает в таких случаях, что другие обстоятельства создают новую ситуацию, и в этом году дополнительных источников древнерусских текстов было два. Во-первых, были открыты два так называемых «охранных» раскопа – на территориях, отведенных под будущую застройку, и они дали все берестяные грамоты этого сезона. Во-вторых, в Георгиевском соборе Юрьева монастыря архитектурная экспедиция В. В. Седова подняла пол на значительную глубину и обнаружила фрагменты сбитой со стены в начале XIX в. при архимандрите Фотии, тогдашнем настоятеле монастыря, замечательной древнерусской фресковой живописи XII в. Это очень небольшие куски штукатурки, в лучшем случае 8 на 8 см, в худшем 5 мм или даже еще меньше; на некоторых обнаружены тщательно исследуемые искусствоведами фрагменты росписи – например, полглаза или нос. На других участках стены имеются древние надписи, а иногда удаётся обнаружить два-три соседних куска штукатурки и составить читаемый текст.



      Фрагменты, сложенные в 10 холмиков-терриконов, активно разбираются.



      Обнаружена, в частности, целая надпись конца XII в., повествующая об известном из летописи драматическом событии 1198 г., когда одновременно скончались – в Великих Луках и Новгороде – два малолетних сына князя Ярослава Владимировича, Изяслав и Ростислав, похороненные рядом в Юрьевом монастыре. Надпись, сделанная на месте погребения княжичей, более подробна и сообщает ряд деталей, не упомянутых в летописной записи; но все существенные детали, известные по обоим текстам, совпадают. Летопись говорит, что княжичи умерли весной, но вновь открытая надпись сообщает нам, что Ростислав умер 20 июня. Это на первый взгляд казалось противоречием, пока не было показано, что в древней Руси лето считалось начинающимся в летнее солнцестояние, а 20 июня приходилось ещё на весну.

      В этом сезоне впервые найден документ на бересте особого рода. Это в некотором смысле надпись, но не содержащая текста или кириллических букв, а потому не признанная берестяной грамотой и не получившая номера. Лист бересты разграфлен на 54 клеточки, в каждой из них по знаку. Значки, имеющие вид геометрических фигур, все разные: одно это показывает нам, что перед нами не шифровка, так как текст не может быть устроен таким образом. Возможно, это кодекс гадательных знаков, по которым могло проводиться гадание; нечто вроде карт Таро XIII в.

      Пройденные в этом году охранные раскопы находятся на разных берегах Волхова. 10 грамот принёс 2-й Рогатицкий раскоп, еще 3 – Воздвиженский раскоп, оба под руководством Олега Михайловича Олейникова. Площадь обоих раскопов невелика; целью было пройти все слои от поверхности до материка за один сезон. Олейников – очень хороший организатор, и ему это удалось. Изучены слои от XIV до XI века, и грамоты этого года относятся ко всем этим векам. В таком порядке мы о них и расскажем.


      Воздвиженский раскоп


      2-й Рогатицкий раскоп (на Большой Московской улице)

      № 1052 (1-я половина XIV в.)

      и | о | к | л

      Это полный текст грамоты, на листе нет ничего, кроме этих 4 знаков и 3 черточек.



      Обычная пропорция – около ¼ найденных грамот целые. Данная пропорция подтверждается и в этом году: из 13 грамот 3 целых (включая эту). Считать ли такой документ – 4 символа – грамотой? Иногда думают, что чтобы признать находку грамотой, нужно, чтобы она имела некоторый смысл. Но можно сказать, что всякий документ имеет смысл – только не всегда мы его знаем.
      Такого слова – ИОКЛ – нет. Естественно предположить, что это цифры. В самом деле, все эти буквы имеют числовое значение – И значит 8, О 70, К 20, Л 30. Обычно буквы в значении цифр имеют некоторое оформление – титла, точки по бокам или их комбинации. Но изредка встречается и оформление, похожее на представленное в данной грамоте – вертикальные штрихи по бокам. Допустим, что здесь первый и последний штрихи опущены, а находящиеся между цифрами «обслуживают» оба соседних знака.
      Но что значат цифры 8, 70, 20 и 30? (Из зала: Телефон!!!)



      Интересную гипотезу о назначении этой грамоты выдвинул А. А. Гиппиус. Он начал с того, что сложил четыре числа – получилось 128. С другой стороны, давно известна загадочная берестяная грамота № 686, где тоже фигурирует число 128. В переводе она гласит: `Без двух тридцать к ста (т. е. 128) в простом, а в другом сто без четырех (т. е. 96)'. До сих пор у неё тоже не было убедительной интерпретации (лишь отмечалось, что эти числа относятся друг к другу как 3 к 4). Оказывается, существовала весовая единица, существовавшая в двух вариантах, в одном из которых она действительно содержала именно 128, а в другом -- именно 96 более мелких единиц. Она упоминается в более поздних деловых и хозяйственных текстах и носила замечательное название ансырь; это слово – восточное заимствование. Два варианта ансыря назывались «старый» и «новый» или «бухарский» и «обычный» и содержали 96 и 128 золотников. Ансырь относился к тем единицам веса, которые использовались для немногих товаров. В отличие от современного килограмма, применимого к чему угодно, средневековые единицы были узко специализованы. В частности, в ансырях взвешивали шелк и больше ничего.



      Известна берестяная грамота № 288, сохранившаяся не полностью, в ней речь идёт о торговле шёлком, взвешенным не в ансырях, а в золотниках. Это очень небольшие количества шёлка разного цвета: «золотник зеленого шелка, другой [золотник] красного, третий — желто-зеленого…» Еще в одном документе XVII в. речь идёт об ограблении лавки, в ходе которого был похищен «ансырь шелку по цветам». То есть это ансырь шелка, в состав которого входил ассортимент шелка разных цветов. Не исключено, что в этой предельно краткой берестяной грамоте мы имеем дело с таким же ассортиментом на 1 ансырь – из 8, 70, 20 и 30 золотников шелка разного цвета. Покупка весьма большая для такой дорогой материи. Перед нами или заказ, или отчет о такой покупке.

      № 1053 (XIV в.)

      Первоначально это был великолепный документ из 5 строк длиной в 20 см с лишним, свернутый в рулон. Рулон попал в пожар и соприкоснулся с горящей головней.



      Сохранившихся и сожженных букв примерно поровну. Левый край исконный, правый горелый, и не сразу ясно, сколько бересты утрачено справа. Последние две строки сохранились лучше.

      ѿо[н]ос-покл--око--нил---ынум--
      му[п]ри[ш]и[м]исор-----юпо--тене--
      по-от-ки[по]вод-сестр-мое•п--
      пришлипо[ло]те[на] •абудужив-
      заполацюсѧ





      В начале грамоты не без труда вычитывается редкое имя автора: Оносъ. Это народная форма библейского имени Енос (произносилось Энос, нормальная для Руси адаптация начального e-, ср. Ольга из Helga). Такая форма встретилась впервые; ср. современную фамилию Аносов (с более книжным А-). Далее несложно реконструируется покл(он)о ко (Да)нил(е ко с)ыну м(ое)|му. Удачным образом обгорелый правый край сохранившегося текста близок к исконному, и справа утрачено лишь 1-2 буквы в каждой строке. Видно, что автор заменял ъ на о. Интересно, что нет требуемого древним синтаксисом повтора предлога (ко сыну ко моему), но в XIV в. примерно в трети случаев это уже бывает.



      Само послание начинается со слов [п]ри[ш]и [м]и; к сожалению, приходится признать, что принцип «ни одной ошибки» тут не работает, и автор допускал описки, в частности, пропуски букв. Надо читать здесь обычную для берестяных грамот просьбу: пришли ми. Оказывается, что пропуск л в пришли был чем-то вроде стандартной описки, это встречается уже не первый раз. По-видимому, пропуск букв и в следующем слове: сор---ю; по контексту имеется в виду сорочка (сороцицю, слово 3 раза встретилось в берестяных грамотах), но по расчету букв это слово в лакуну не помещается. Бессуфиксального слова с таким значением (типа *сороча) не засвидетельствовано. Можно, конечно, предположить, что автор надписал буквы над строкой, а потом они сгорели; обсуждать состав пустых множеств – вообще дело увлекательное. Далее восстанавливается слово полотене(це), с заменой ь на е, и по(р)от(о)ки, т. е. портки. Онос заказывает у сына текстильные изделия. Далее, [по]вод(о) -- это вожжа, поводок (ср. совр. быть на поводу), а сестре своей он просит прислать материала (полотна). В сестр- мое• очередная описка: перед точкой пропущено конечное и. После этих слов в конце строки видна буква п, что было дальше – неизвестно. Возможно, автор начал писать следующее слово: при…, но предчувствуя, что это место сгорит, начал писать при… заново на следующей строке.

      Последняя фраза понятна: «А буду жив – расплачусь». Неясно, было ли в грамоте представлено живо (со стандартным окончанием -ъ) или живе (с диалектным), так как последняя буква утрачена. Глагол заплатити сѧ раньше не встречался, но прозрачен по структуре. Он записан с неэтимологическим о между п и л: это грамота с так называемым скандирующим эффектом.

      Перевод: «Поклон от Оноса к Даниле, сыну моему. Пришли мне сорочку, полотенце, портки, поводок, сестре моей пришли полотна, а я, если буду жив, расплачусь».

      № 1055, XIII век.

      Это конец грамоты, часть первых двух сохранившихся строк утрачена.
      …. на розва
      [ж]и уличи • вдаи кожю
      ѡстафьи • деꙗкону • а
      ꙗзъ с тобою • саме сѧ в
      едаю • кожѧ ми надобе



      В первой сохранившейся строке первое время после находки читалась точка между Н и А, из-за чего синтаксис оставался загадочным; на самом деле «точка» оказалась естественной впадиной в бересте, более глубокой, чем некоторые другие настоящие точки. Итак, читается название адреса: на Розважи уличи. Розважа улица – древняя улица на Софийской стороне Новгорода (от имени Розвадъ, от которого происходит польская фамилия Rozwadowski). Есть улица с таким восстановленным названием и на современной карте города, хотя проходит и не совсем так же, как древняя. Грамота посвящена коже, как и некоторые другие этого сезона: место 2-го Рогатицкого раскопа было некоторым центром ремесла. Здесь встретился синоним глагола заплатити сѧ из предыдущей грамоты – вѣдати сѧ, «рассчитываться» (в грамоте пишется е вместо ѣ). Отметим диалектное окончание в саме.

      Перевод: «…на Розважей улице дай кожу Остафье дьякону, а я с тобой сам расплачусь. Мне нужна кожа».

      № 1054, XIII век.

      Грамота сохранилась почти целиком. 6 строк, вероятно, было начало 7-й. Есть также приписка на обороте. Ять смешивается с и.

      поклонъ ѿ митъ к луке и ко ѳр
      алю оу лодии ∙в∙беремене ко
      жь i коробиюѧ i кругъ воску
      i курово беремѧ кожь ма
      лое куре даi грѣвну i ∙г∙ кунъ
      ---------ему п[ол]ут[ор]ъ грѣ


      Оборот:

      у кого грамота у того
      полуторъ грѣвни





      Грамота отправлена от какого-то Митъ (написано именно так) Луке и Фралю. Имя Фраль интересно: изначально это имя Флор (латинского происхождения), ставшее на русской почве игралищем метатез: есть вариант Фрол, в Новгороде с характерной заменой о на а в заимствованных именах (Симан, Онтан и т. д.) – хорошо известное имя Фларь , а с метатезой редкое Фраль. Но и тут приключения этого имени не оканчиваются: в грамоте № 198 фигурирует вообще Храрь.

      В грамоте снова речь идёт о кожах и других товарах: «В ладье 2 охапки (бремени) кож, и коробья (мера), и круг воску». Слово коробию первоначально написано в винительном падеже; это обычно в таких списках, когда автор меняет в уме конструкцию по ходу изложения. Но потом автор всё же решил исправить свой синтаксис и аккуратно, не зачеркивая, подписал под буквой ю маленькую ѧ. В данной грамоте есть особенность, свойственная некоторым грамотам XIII в. – она разграфлена, и прямая черта разделяет ее на два раздела. Что такое Курово беремѧ кожь малое? Это малая охапка кож человека по имени Куръ. Данное имя совпадает со словом со значением «петух»: у нас есть, например, берестяная грамота № 690, адресованная от Кура к Борану, и такое ощущение, что мы имеем дело с зоопарком. На самом деле Боран – действительно «баран», это прозвище по животному, а Кур – никакой не петух; это греческое имя Κῦρος, бытовавшее на Руси (в соответствии с фонетической адаптацией ῦ) в трёх вариантах: Кур, Кир и Кюр.

      Далее следует интересная в разных отношениях фраза: Куре даi грѣвну i ∙г∙ кунъ. Первое слово, Куре, может быть звательным или диалектным именительным падежом от Куръ, а также дательным падежом от Кура. Последнее надо отвергнуть: такое имя нигде не засвидетельствовано, а один Куръ в грамоте уже есть. Тогда остаётся два варианта: «Кур, дай гривну и три куны» или «Пусть Кур даст гривну и три куны» (т. н. императив третьего лица). Второе менее вероятно – императив третьего лица форма книжная и редкая. Таким образом, перед нами, скорее всего, изученное А. А. Гиппиусом явление – переключение коммуникативной структуры грамоты: обращение идет уже не к Луке и Фларю, а непосредственно к Куру, раньше названному в грамоте только в третьем лице. Не случайно фрагмент, относящийся к Куру, отчеркнут чертой. Отметим -ъ в 3 кунъ: стандартное древнерусское окончание здесь -ы, а значит, в грамоте представлен редкий графический эффект (примерно 10 грамот разных веков), когда вместо ы пишется ъ. Пишущие осознают правую часть буквы ы факультативной и опускают ее, как если бы опускался значок над й.



      А теперь вернемся к первой строчке, уже зная, что в Митъ ъ стоит вместо ы. Имя автора -- Мита, звучащее необычно, но закономерное, ср. такие уменьшительные имена из берестяных грамот, как Миха, Грига, современные Степа, Серега и т. п. Вероятно, это производное от Митрофанъ: имя Дмитръ никогда не теряет в берестяных грамотах Д- (вообще усечение начала для новгородской ономастики не характерно).

      В начале следующей строки можно реконструировать (сыну мо)ему. Интересна дважды встретившаяся словоформа именительного/винительного падежа полуторъ (т. е., как мы уже знаем, полуторы) – в ней обобщилась основа косвенного падежа с полу-. Это более продвинутая стадия, чем даже в современном языке, где полторы, но полутора.
      На обороте приписка, указывающая, что Мита передал деньги прямо с курьером вместе с письмом.
      Перевод: «Поклон от Миты к Луке и Фралю. В ладье 2 охапки кож, коробья, круг воска и малая охапка Кура. Кур, дай гривну и 3 куны, (сыну?) моему полторы гривны…» Приписка: «У кого грамота, у того полторы гривны».

      Грамот XII века найдено больше.

      Грамота № 1063 (XII век)

      Найдена во второй половине сентября, чуть больше недели назад. Олейников нарушает старую традицию не работать после 1 сентября. В Москву грамоту пока не привозили: работа идёт с фотографией. Грамота состоит из трёх горелых кусков, рассохшихся и рассыпавшихся. Не далее как вчера удалось достигнуть сложения грамоты воедино (склеились фотокопии нескольких плавающих «островов»).



      Это список рыбы; грамота довольно однообразная. Рыба, упомянутая в грамоте – это сиги. Про сигов у нас уже не менее 4 грамот. По подсчётам одного сиговеда начала ХХ в., сиг составляет 85% улова ценных рыб в Волхове. Это некоторая подать господину от ограниченного числа лиц. Числа кратные десяти: 60, 50 и т. д., есть один, у кого всего 20. Слово «сигов» встретилось только один раз, в других случаях стоят только числительные. В XII в. встречаются как христианские, так и нехристианские имена. Представлены хорошо известные имена Станята, Даньша; они не потрясают. Интересны два имени:

      оу Сонови(да). Имя Съновидъ встретилось в берестяных грамотах 9 раз (все XII в.), и все 9 раз без первого ера: Сновидъ, как бы подтверждая архаичную теорию, что начальные редуцированные пали первыми. Сейчас считается, что первыми пали конечные, и «заноза», связанная с этим именем, держалась до данной находки.

      Второе имя сенсационнее: одного из «рыбных участников» зовут
      оу Волохва. Слово волхъвъ раньше считалось чисто литературным, но оно, как теперь видим, бытовало и в народе, причем с новгородским диалектным рефлексом (-оло-). Велик соблазн понять «а у нашего деревенского волхва…», но, конечно же, это прозвище.

      № 1061. XII в.

      Это конечная часть грамоты. Надёжно читается:

      …а попърътишь да боудь ни то
      бе ни мъне и целю та

      Финальная стандартная формула и целую тѧ написана безобразно и небрежно, с двумя ошибками в двух словах, так что даже разбирать это не хочется. Остальное переводится: «а если попортишь, пусть это будет ни тебе ни мне», это фрагмент переписки компаньонов, и речь идёт о товаре. На первый взгляд это угроза или упрёк – но почему такой милый конец, с целованием? Утрата и повреждение товара при перевозке были стандартным форс-мажором, а не чем-то злонамеренным, а «ни тебе ни мне» означает, что в таком случае нет взаимных претензий и компаньоны друг другу не должны. Это сказано совершенно спокойно.

      № 1058. XII в.

      Целое письмо из четырёх строк. Бытовая графика.



      ѿ перьнѣга къ гълочаноу въ
      земи почестѣе ѧкъ тъ еси мъло
      виль съ мноѭ въсади же и семъ їс ко
      лика кълико въземоу въдамъ ѧзъ

      Имя автора, Перенѣгъ, хорошо известно и встретилось в Русской правде. Имя Гълъчанъ – редкое. Оно производно от слова гълъка – шум, гвалт, мятеж, примерно то же, что старославянское мълва; означает «крикун, смутьян».
      Почестье -- название подати, раньше в берестяных грамотах в этом значении был известен только морфологический вариант почта. Перенег – господин, которому положено почестье.
      Ѧко то – относительное местоимение с частицей-релятивизатором «то».
      В слове мноѭ буква ѭ написана зеркально (инвертировано). Йотированный юс большой – сама по себе редчайшая буква для берестяных грамот, а такой вариант привлекает совсем особое внимание. Оказывается, он известен в сербских рукописях.
      Въсадити означает «снарядить», посадить на коня или в лодку («насад») и отправить. Въсади же и сѣмо -- пошли же его сюда («его» -- то есть того, с кем Голчан пошлет ответ).
      Перенег или его писец начал писать їс колика («из какого расчета»), но потом зачеркнул часть этого выражения и выразился точнее: колико възьмоу въдамъ ѧзъ. По контексту ясно, что възьмоу – форма не 1 ед., а диалектная 3 мн. без -ть: «сколько возьмут, я (именно я) отдам».
      «От Перенега к Голчану. Возьми почестье, как ты со мной договаривался. Снаряди его (курьера) сюда. Сколько возьмут, столько я отдам».

      № 1057. XII в.

      Целая грамота (правда, целая после того, как её собрали из 8 кусков). В ней 2 строки – это самый частотный случай.



      на въдъмолѣ :г҃: десѧте гривьнъ и гривьна и: [i҃] : кунъ
      полъ осма съта на съкроудоу полъ шестѣ гривьнѣ

      Водмолъ – название некрашеного сукна, это германское заимствование, уже хорошо известное по берестяным грамотам. «31 гривна» (огромная сумма!) записана не просто цифрой, а сложнее: «3-дцать гривен и гривна», такое в древнерусских текстах известно. Слова съкроуда нет ни в каком словаре, но задача облегчается, если считать, что д написано вместо т. Уже есть несколько берестяных грамот со смешением глухих и звонких, что отражает прибалтийско-финский субстрат в некоторых диалектах (например, грамота 614, где Свопода вместо Свобода и Доброкостьци вместо Доброгостьци). Слово съкроута означает сбор, снаряжение, амуницию, есть устойчивое выражение крутитися на войну. Здесь вероятны именно военные расходы, иначе сложно объяснить такой масштаб сумм.

      Первоначально конец первой строки читался «и:: кунъ», и соответственно выделялась группа кунъ полъ осма съта. Но 750 кун («половина восьмой сотни») – это безумие, ведь 20 кун уже составляют гривну. Выдвигалась гипотеза, что в этой грамоте куна не денежная единица, а шкурка, куница. Версия долго держалась – но недодержалась. После высококачественного фотографирования (кажется, грамота до сих пор еще не склеена) выяснилось, что земля сплющила разлом, проходящий между четырьмя точками, и средняя его часть утолщена. Там определяется узкий знак I – цифра 10, возможно, было и титло (прямо над знаком дефект бересты). Таким образом, после того, как выяснилось, что разрыв уничтожил одну букву, грамоту пришлось «передумать»!

      Написано «31 гривна и 10 кун». «На скруду» идет пять с половиной гривен. Тогда что такое 750? Самое правдоподобное, что может быть – локтей ткани на солдатское обмундирование. «Из 31 гривен 10 кун – на амуницию столько-то». Древнерусские люди обстоятельны и дотошны, такие, какими мы сейчас представляем голландцев или немцев. Подсчитано, что 750 локтей достаточно для снаряжения отряда из 100 человек. Это серьезный вещественный документ о запасе водмола на нужды армии.

      Из зала поступила версия: не могло ли быть в гривне 24 куны? Ведь 31х24+6 = 744 + 6 = 750. Зализняк заметил, что соотношение куны и гривны менялось, но 24 куны в гривне по источникам не засвидетельствовано.
      А. В. Дыбо предположила, что скруда может быть связано с древнегерманским skrud- ‘одежда, полотно, снаряжение’, исл. skryd ‘одеяние’, англ. shroud ‘саван’.
      Перевод: «За некрашеное сукно 31 гривна и 10 кун, 750 (локтей) на амуницию – пять с половиной гривен».

      Теперь перейдём к древнейшей грамоте сезона – редчайшему документу XI века.

      № 1056, XI в.

      В сохранившемся фрагменте всего 15 букв. Фрагмент отрезан справа и оборван слева.

      аниловол
      петрилоши
      [л]



      Последнее л, возможно – не буква, у нее нет засечек, возможно, это просто проба пера.
      Казалось бы, бессмысленный набор букв. Но во второй строке легко выделяется хорошо известное имя Петрило. В первой – скорее всего имя Данило или притяжательное прилагательное Данилово. Данилово что? Что-то среднего рода и на букву л. Конечно, можно предположить замену ъ на о, но в XI веке это еще очень редко. Стали проверять по словарю все слова среднего рода на л-, их не так много, к берестяной письменности они не очень подходят (из зала предлагают со смехом: лоно? лице?)…

      А. А. Гиппиус предложил следующий путь к решению этой грамоты. В берестяных грамотах конструкция «чья-то вещь» встречается нечасто, и в двух случаях речь идет именно о предмете на букву л, среднего рода и сделанном, к тому же, из бересты. Это луконьце или лукошько, владельческая надпись делалась прямо на этом лукошке.

      Берестяная грамота № 599 содержит три раза одну и ту же надпись: Федокино лукошеко -- на полукруглой крышке (или донце, сложно различить) лукошка со следами шила:

      Гораздо интереснее в разных отношениях найденная в 2006 г. грамота № 957: Воибудино лоукъньчо. Иже е ұклъдетъ да проклѧтъ боуде(оу)ть. А шьвъко ѱлъ.
      Здесь есть также проклятие против того, кто «уколдет» (слово сложное, вероятно «испортит») лукошко, и подпись писца.

      Открывается такая возможность прочесть грамоту № 1056: (Д)анилово л(уконце/лукошко, а) Петрило ши(лъ). Это владельческая надпись и подпись мастера, сшившего изделие.

      Как часто бывает, с находкой новой грамоты появилась возможность переинтерпретировать старую. Раньше считалось, что шьвъко из 957-й грамоты – имя собственное (Шевко), но сейчас можно считать, что это имя нарицательное («швец»), то есть это тоже подпись мастера.

      Источник
    • Свеоны, предположительно Поднепровье
      Автор: Сергий
      Тема разделена:
      http://svitoc.ru/index.php?showtopic=2302&page=1


      Итак - о [вымышленных] свеонах, развивших головокружительную экспансию в Поднепровье IX века, "не хватает подробностей".
      Однако "эпоха викингов" девятым веком не закончилась, а продолжалась до второй половины XI столетия, когда "подробностей" более чем достаточно.
      Вопрос к знатокам
      Почему подлинные (а не вымышленные) свеоны не повторили столь успешную экспасию в X-XI вв.?

      Рассмотрю исключительно благоприятный для свеонов момент, сложившийся в конце Х в. после гибели князя Святослава.
      977 год
      «Пошёл Ярополк на Олега, брата своего, на Деревскую землю».
      «…Слышал же Владимир в Новегороде, как Ярополк убил Олега, убоялся, бежав за море».

      Итак....

      Полоцк
      управляется варяжским (согласно летописи) князем Рогволдом (Рёгнвальдом?).
      (Свеоны уже победили?)

      Киев
      управляется князем Ярополком, а на деле - варягом(?) Свенельдом.
      (И здесь свеоны уже победили? Не понятно только - зачем у свеонов под ногами путается безвольный Ярополк?)

      Новгород
      покинут трусливым князем Владимиром.
      (Т. е. - пусть придут свеоны, и возьмут, если понравится...)

      980 год
      Итог распри:
      Полоцк, Киев, Новгород принадлежит князю Владимиру (трусливому славянскому ублюдку - прошу пардону за неакадемичность выражения ).
      В роли статистов - варяги (согласно летописи), но не свеоны...
      Наиболее вероятно, предводителями этих варягов были Олаф Трюггвасон и его родственник Сигурд Эйриксон.

      Т. е. в конце Х столетия обширной территорией Восточной Европы (Русью) смог овладеть изгнанный незаконнорожденный трусоватый славянский княжич, но вымышленные и подлинные свеоны оказались на это не способны.
    • Путь Из Варяг В Греки
      Автор: Сергий
      Был путь из варяг в греки и из грек по Днепру
      И вверх Днепра волок до Ловоти
      И по Ловоти внити в Ылмерь озеро великое
      Из него же озера потечет Волхов
      И вытечет в озеро великое Нево
      И того же озера внидет устье в море Варяжское…

      "Повесть Временных Лет"


      Определенно можно выделить последовательные отрезки Пути из Варяг в Греки:

      1 — северный морской, от острова Тютерс до Ладожского озера (связи со Скандинавией по археологическим данным устанавливаются в хронологическом интервале 500-750 гг. н. э.);

      2 — озерно-речной, от Ладоги до Ильменя, отделенный от предыдущего волховскими порогами (сеть опорных пунктов формируется с середины VIII до середины IX в., крупнейшие из них — Ладога и Новгородское Рюриково городище);

      3 — речной глубинный, река Ловать с волоками на Усвячу — Западную Двину — и на Днепр (концентрация памятников той же культуры аналогична предыдущему участку и указывает на близкое время освоения; наиболее ранний скандинавский «импорт» в двинско-днепровском междуречье датируется первой четвертью IX в.);

      4— речной основной, Днепр от Смоленска до Любеча (судя по тому, что этими пунктами в 882 г. овладел князь Олег, коммуникационная функция данной части пути в IX в. полностью оформилась);

      5 — речной центральный, Днепр от Любеча до Родня (Канева), Киев и его округа, обустроенная системой крепостей; в ряде случаев в этом регионе выступает значительно более ранняя подоснова системы расселения и коммуникаций в Среднем Поднепровье (фактически, видимо, непрерывная с античного времени):

      6 — речной пограничный, от Каневской гряды вдоль реки Рось, до Порогов («зона взаимного страха» населения лесостепи и степи с редким заселением вдоль главной речной магистрали, хотя вполне вероятны и периоды относительной стабильности до эпохи Великого переселения народов; имеются памятники черняховской культуры III-IV вв. н.э.);

      7 — речной степной, Днепр ниже Порогов и Хортицы—«Варяжского острова» древнерусской топонимики XIII в.; центральная часть «Царской Скифии», с развитой сетью скифо-сарматских и сменяющих их Черняховских городищ, свидетельствующих о высоком коммуникационном значении Днепра-Борисфена до конца античной эпохи; преемственность с ними древнерусских, в некоторых случаях сакрализованных, как остров Хортица, объектов остается неясной;

      8 — устье Днепра и днепро-бугский лиман, где сеть слабо изученных раннесредневековых поселений в какой-то мере восполняла функции разрушенной античной Ольвии;

      9 — морской южный, выход из Лимана в Черное море с острова Березань, где, по археологическим данным, можно допустить непрерывность навигационного использования с VII в. до н. э. до конца XI в. н. э.; именно к этому периоду относится, в частности, уникальный для Восточной Европы скандинавский надгробный камень с поминальной рунической надписью (Мельникова 1977:154-155).

      Такая же историко-географическая характеристика дана пути "из варяг в греки" - Г. С. Лебедев "ЭПОХА ВИКИНГОВ в Северной Европе и на Руси" 2005 стр. 538.
    • Горский А. А. Русь "от рода франков"
      Автор: Saygo
      A. A. ГОРСКИЙ. РУСЬ «ОТ РОДА ФРАНКОВ»

      В двух византийских хрониках середины X в. встречаются определения руси как происходящей «от рода франков» — εκ γένους των Φραγγων. Это Хроника Продолжателя Феофана и Хроника Симеона Логофета в двух (из трех известных) ее редакций — Хронике Георгия Амартола (с продолжением) по Ватиканскому списку («Ватиканский Георгий») и Хронике Псевдо-Симеона. Фрагментов с указанным определением руси в этих памятниках два. Один присутствует в обоих и содержится в рассказе о нападении на Константинополь киевского князя Игоря в 941 г.:... οι' Ρως κατά Κωνσταντινουπόλεως μετά πλοίων χιλιϋδων δέκα, οί και Δρομιται λεγόμενοι, εκ γένους των Φραγγων καϑίστανται1 (...Росы приплыли к Константинополю на десяти тысячах кораблей, которых называют также дромитами, происходят же они от рода франков).

      Другой фрагмент имеется только в редакции Псевдо-Симеона; он расположен здесь в тексте, повествующем о событиях начала X столетия: 'Ρως δέ, οί και Δρομιτ αι, φερώνυμοι άπ ο' Ρως τινος σφοδρου διαδραμόντος άπηχηματα των χρησαμένων έξ ύπ οϑηκης ’ ή ϑεοκλυτίας τινος και ύπ ερσχόντων αύτ ούς, έπικέκληνται. Δρομιτ αι δε άπο του οξέως τρέχειν αύτό^ις προσεγένετο. ’Εκ γένους των Φρϋγγων καϑίστανται2 (Росы, или еще дромиты, получили свое имя от некоего могущественного Роса после того, как им удалось избежать последствий того, что предсказывали о них оракулы, благодаря какому-то предостережению или божественному озарению того, кто господствовал над ними. Дромитами они назывались потому, что могли быстро двигаться. Происходят же они от рода франков3).

      И Хроника Симеона Логофета, и Хроника Продолжателя Феофана создавались в византийских придворных кругах. Окончательное оформление в дошедшем до нас виде они получили в 60-е годы X в., но текст, содержащий рассказ о событиях 941 г., относится к третьим частям обеих хроник, которые отличаются текстуальным сходством (в силу чего исследователи полагают, что у них был общий источник) и охватывают период 913—948 г.; поэтому завершение работы над этими частями датируют 948 г.4 Второй фрагмент с упоминанием руси «от рода франков» отсутствует в других редакциях Хроники Логофета, кроме редакции Псевдо-Симеона, поэтому он должен быть признан вставкой, сделанной составителем этой редакции уже в 60-е годы X в.5 Первоначальным следует считать упоминание о происхождении руси от франков, общее для двух редакций Хроники Логофета и Хроники Продолжателя Феофана — в рассказе о походе Игоря 941 г. Следовательно, появилось данное определение руси либо около 948 г., либо несколько ранее, но не раньше 941 г.

      Обычно это определение рассматривается как свидетельство о варяжском, скандинавском происхождении руси. Например, в новейшем своде византийских известий о Руси читаем: «О скандинавском происхождении росов прямо говорят... византийские источники X в.: это — Константин Багрянородный, хроника Псевдо-Симеона, Георгий Амартол (по Ватиканскому списку), Продолжатель Феофана.

      Славянские переводы соответствующих хронографических пассажей меняют этноним франки в греческом оригинале на “варягов”6. Однако очевидно, что позднейший перевод древнерусским книжником «франков» как «варягов» (имеется в виду перевод Хроники Амартола с продолжением, сделанный на Руси в конце X или самом начале XII в.7) не может служить аргументом в пользу того, что автор греческого оригинала имел в виду под «франками» скандинавов. Такой перевод связан с существованием в конце XI — начале XII в . на Руси представления (отразившегося в «Повести временных лет»), что первоначальной русью были варяги, пришедшие в Восточную Европу с Рюриком8. Это представление никак не могло, естественно, повлиять на представления византийских хронистов середины X столетия. Они же свидетельствуют о происхождении руси не от скандинавов, а от франков. Усмотреть здесь во Φραγγοι искаженное Βαραγγοι («варяги») невозможно: последний термин, во-первых, появился в Византии только с XI столетия, во-вторых, носил не этнический, а функциональный характер, будучи наименованием воинов скандинавского происхождения, находящихся на службе в Империи; в X же столетии наемники, приходившие в Византию с территории Руси, определялись только через понятие «Рос»9. Кроме того, франки были слишком хорошо известным в Византии народом, чтобы можно было допустить такую ошибку.

      Согласно другой трактовке определения «от рода франков», оно имеет в виду языковое родство руси и франков, указывая тем самым на германоязычие руси10. Однако в источниках говорится не о сходстве языков, а о том, что русь происходит (Καθίστανται) «от рода франков». Следовательно, указание на германоязычие руси можно было бы усмотреть здесь только в случае, если бы в византийской литературе середины X столетия прослеживалось применение понятия «франки» ко всем народам германской языковой группы. Однако ничего подобного там нет. Хроники Продолжателя Феофана и Симеона Логофета прилагают этот термин к государствам — наследникам империи Каролингов и их населению11. В византийской литературе того времени действительно бытовало расширительное значение термина «франки», но иное — под франками могли подразумеваться обитатели этих государств независимо от их этноязыковой принадлежности12.

      Никакого отношения к германоязычию и вообще к языковой принадлежности определение «франки», таким образом, не имело13. Оно носило территориально-политический характер: франками называли жителей земель, подвластных Карлу Великому и его потомкам14.

      Но, раз версии о скандинавском происхождении и германоязычии как поводах для определения «от рода франков» отпадают, возникает вопрос — почему в Византии в середине X столетия понадобилось определять русских через франков. И те и другие были в Империи прекрасно известны. Первый документированный дипломатический контакт Руси с Византией датируется, как известно, 838 г. (известие Вертинских анналов)15. Как минимум с 911 г. , со времени заключения Олегом договора с Византией, имели место ежегодные поездки русских в Константинополь (в тексте русско-византийского соглашения оговоренные16). Русь в византийских источниках второй половины IX — первой половины X в. оценивалась, согласно византийской традиции переноса древних этнонимов на новых обитателей той или иной территории, как народ «скифский»17. С франками в Византии были знакомы еще лучше и с гораздо более давних времен. Греки в середине X столетия не могли не знать, что государства — наследники империи франков и Русь — совершенно разные образования, населенные разными народами, что они даже не граничат, что между ними не существует каких-либо отношений соподчинения. И тем не менее спустя сто с лишним лет контактов с Русью придворные византийские историки почему-то определяют русских как происходящих от франков!

      Не видно никаких причин, по которым такое соотнесение могло быть придумано в 40-е годы X в. византийцами. Остается полагать, что в это время придворные круги Империи получили информацию о франкском происхождении руси от самих русских.

      В византийских источниках 40-х годов X в. франки упоминаются в связи с династическими связями императорской семьи. Константин VII Багрянородный в своем трактате «Об управлении империей» (датируемом 948—952 г.) писал, обращаясь к сыну Роману, об идущем якобы от императора Константина Великого запрете на браки представителей императорской семьи с «иноверными и некрещеными» народами18, но за одним исключением — для франков, делаемым «ради древней славы тех краев и благородства их родов» (καί γενών περιφάνειαν κάι ευγένειαν)19. Под народами, с которыми нельзя заключать династических браков, имеются в виду хазары, венгры и русские20. Исключение, предоставляемое франкам, о котором писал Константин, иллюстрирует событие, торжественно отмеченное в Константинополе в сентябре 944 г. — обручение шестилетнего сына Константина Романа со своей ровесницей Бертой, дочерью короля Италии (в византийских хрониках — «короля Франгии») Гуго21. Таким образом, при императорском дворе бытовало представление, что из европейских народов матримониальные связи допустимы только с франками. Между тем исследователи русско-византийских отношений этой эпохи, исходя из совокупности косвенных данных, полагают, что княгиня Ольга (правившая Русью с 945 по начало 60-х годов X в.) пыталась провести в жизнь замысел брака своего сына Святослава Игоревича с представительницей византийского императорского дома, возможно дочерью Константина Багрянородного (коронован в 913 г., фактически царствовал в 945—959 г.)22. Не с проектом ли этого брака связано «подбрасывание» византийскому двору информации о франкском происхождении руси?

      Под происхождением от франков вовсе не обязательно подразумевалось происхождение всей руси в смысле всего населения, подвластного русским князьям: речь может идти о правящей верхушке, наиболее политически активной части общества, которая в средневековых представлениях была главным носителем этнонима. Поскольку киевская княжеская династия имела норманнское происхождение, такого рода утверждение вполне могло не быть чистым вымыслом, а иметь определенные основания: предводители викингов нередко нанимались на службу к Каролингам и получали в держание те или иные приморские территории для обороны их от других норманнов. Так, отождествляемый рядом авторов23 с летописным Рюриком датский конунг Рёрик (Рорик) в течение почти четырех десятков лет, с конца 30-х до середины 70-х годов IX в., имел (с небольшими перерывами) лен на франкской территории — во Фрисландии, будучи связан вассальными отношениями сначала с императором Людовиком Благочестивым, потом (в разные годы) с его сыновьями — Лотарем, Людовиком Немецким и Карлом Лысым24. Если русские князья середины X в. и часть их окружения являлись потомками Рерика и его дружинников, или были тем или иным образом связаны с другим предводителем викингов, проведшим какое-то время во владениях Каролингов, это давало им возможность выводить себя «от франков» в широком смысле этого понятия, принятом в то время в Византии.

      Обращает на себя внимание дата обручения Берты и Романа — сентябрь 944 г.25 Осенью этого года (точнее, между сентябрем и серединой декабря) датируется заключение в Константинополе договора с Византией киевского князя Игоря26. То есть в день совершения церемонии обручения в столице империи почти наверняка находилось и соответственно имело подробную информацию об этом событии русское посольство (в которое входил личный посол Ольги Искусеви)27. В Киеве, следовательно, о матримониальном союзе с дочерью «короля франков» было хорошо известно28. Спустя четыре года, около 948 г. , тезис о происхождении руси от франков фиксируют византийские придворные хронисты. Вскоре после этого, между 948—952 г., император Константин заявляет о невозможности браков с правящими домами всех «неромеев», кроме франков. Как говорилось выше, речь шла о возможных претензиях такого рода со стороны хазар, венгров и русских. При этом в отношении хазар ранее имелся прецедент — женитьба императора Константина V на дочери хазарского кагана29. Вероятно, что упоминание рядом с хазарами венгров (чьи вожди Дьюла и Булчу в конце 40-х годов X в. крестились в Константинополе30) и русских вызвано тем, что претензии породниться с императорским домом с их стороны уже предъявлялись.

      Как раз на время между обручением Романа и Берты и фиксацией византийскими придворными хронистами тезиса о происхождении Руси от франков приходится одна из двух существующих в историографии датировок визита Ольги в Константинополь (описанного Константином Багрянородным в книге «О церемониях византийского двора») — 946 г.31 Если она верна, то гипотетический ряд событий выстраивается следующим образом: от членов посольства 944 г. Ольга узнает о брачном союзе императорской семьи с королем Италии и о том, что исключение в матримониальных связях правители Византии допускают только для франков; став год спустя правительницей Руси, она задумывает женить Святослава (он, возможно, был примерным ровесником Романа32) на одной из дочерей Константина33 и в 946 г. является к константинопольскому двору с этим предложением, подкрепив его тезисом о «франкском происхождении» русского правящего дома. Если верна другая дата поездки Ольги в Константинополь — 957 г.34, то следует полагать, что данный тезис был заявлен не во время визита самой княгини, а в первые годы ее правления русскими послами (посольства в Империю, судя по договорам Олега и Игоря с Византией, ездили регулярно), пытавшимися прощупать почву относительно возможного династического брака; во время же личного визита Ольги было сделано официальное брачное предложение.

      Таким образом, появление в византийских источниках утверждения о происхождении руси от франков вероятнее всего связывать с дипломатией княгини Ольги. У византийских придворных хронистов оно не вызвало возражений. Император Константин VII, однако, не увидел здесь достаточных оснований для допущения брачного союза с русским правящим домом35. Возможно, сказалось разное понимание происхождения «от рода франков» русской и византийской сторонами: первая полагала, что для брака достаточно связи (действительной или мнимой) предков Святослава с франкской территорией, Константин же под «благородными родами» франков явно имел в виду узкий круг знатнейших семейств — Каролингов и связанных с ними родством36.

      Сын Ольги не женился на византийской принцессе, но ее внук Владимир в конце 80-х годов X в. взял, как известно, в жены внучку Константина Багрянородного. Братья царевны Анны, императоры Василий и Константин, несомненно, были знакомы с заветами деда37, в том числе и о допущении браков багрянородных принцесс только с франками; в то же время византийскому двору 80-х годах должны были быть хорошо знакомы тексты придворных хроник, содержащие пассаж о франкском происхождении руси (эти хроники получили окончательное оформление в период детства внуков Константина Багрянородного, в 60-е годы X в.). Не исключено, что «франкское» происхождение Владимира могло сыграть для императоров роль в оправдании в собственных глазах и в глазах византийской знати брака их сестры с князем «варваров»38.

      ПРИМЕЧАНИЯ

      1. Theophanes continuatus, Ioannes Cameniata, Symeon Magister, Georgius Monachus. Bonnae, 1838. P. 423. 15—17 (Продолжатель Феофана); Истрин В. М. Книгы временьныя и образныя Георгия Мниха. Хроника Георгия Амартола в древнем славянорусском переводе. Пг., 1922. Т. II. С. 60. 26—27 («Ватиканский Георгий»). В Хронике Псевдо-Симеона другой порядок слов, чем у Продолжателя Феофана и в «Ватиканском Георгии», а также вместо καϑίστανται — οντες (Theophanes continuatus, Ioannes Cameniata, Symeon Magister, Georgius Monachus. P. 747. 12—14).
      2. Там же. P. 707. 3-7.
      3. Помимо приведенного варианта перевода данного отрывка (см.: Николаев В. Д. Свидетельство Хроники Псевдо-Симеона о руси-дромитах и поход Олега на Константинополь в 907 г. // Византийский временник. М., 1981. Вып. 42; Бибиков М. В. Byzantinorossica: Свод византийских свидетельств о Руси. М., 2004. Т. I. С. 72) существует другой (см.: Карпозилос A. Рос-дромиты и проблема похода Олега против Константинополя // Византийский временник. М., 1988. Вып. 49. С. 117), но фразы о происхождении Руси от франков различия переводов не касаются (споры вызывает пассаж о происхождении названия «рос»): она полностью совпадает с той, которая присутствует во всех трех рассматриваемых текстах при описании событий 941 г.
      4. См.: Каждан А. П. Хроника Симеона Логофета // Византийский временник. М., 1959. Т. XV; Каждан А. П. Из истории византийской хронографии X в. // Византийский временник. М., 1961. Т. XIX.
      5. В историографии в связи с этим фрагментом оживленно обсуждались вопросы, связанные с интерпретацией происхождения названий «рос» и «дромиты», а также с возможной связью фрагмента с походом Олега на Константинополь 907 г.; см. из последних работ: Николаев В. Д. Свидетельство Хроники Псевдо-Симеона о руси-дромитах и поход Олега на Константинополь в 907 г.; Карпозилос А. Рос-дромиты и проблема похода Олега против Константинополя.
      6. Бибиков М. В. Byzantinorossica. Т. I. С. 55—56.
      7. См.: Истрин В. М. Книгы временьныя и образныя Георгия Мниха. Хроника Георгия Амартола в древнем славянорусском переводе. Пг., 1920. Т. I. С. 567. Множественное число — «славянские переводы» — в данном случае неуместно, так как другой славянский перевод (вероятно — болгарский XIV в.) Хроники Симеона Логофета фразы о происхождении Руси от франков не содержит, поскольку делался он с той редакции хроники, в которой данного пассажа нет (см.: Симеона Метафраста и Логофета списание мира от бытия и летовник собран от различных летописец. СПб., 1905. С. 140).
      8. ПСРЛ. М., 1997. Т. I. Стб. 19-20.
      9. См.: Васильевский В. Г. Варяго-русская и варяго-английская дружины в Константинополе XI-XII вв. // Васильевский В. Г. Труды. СПб., 1908. Т. I; Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 62, 65, 68-69, 74.
      10. См.: Ловмяньский Г. Русь и норманны. М., 1985. С. 210; Scramm G. Altrusslands Anfang. Freiburg im Breisgau, 2002. S. 109 (автор по ошибке пишет, что пассаж о происхождении руси от франков содержится в рассказе о русском походе на Константинополь 860 г.).
      11. Theophanes continuatus, Ioannes Cameniata, Symeon Magister, Georgius Monachus. P. 135, 293, 431 (Продолжатель Феофана), 694-695, 748, 917 (Псевдо-Симеон); Истрин В. М. Книгы временьныя и образныя Георгия Мниха. Хроника Георгия Амартола в древнем славянорусском переводе. Т. II. С. 62.
      12. См.: Ohnsorge W. Abendland und Byzanz. Weimar, 1958. S. 227—254; Константин Багрянородныш. Об управлении империей. М., 1989. С. 337 (коммент. 3 к главе 13), 354 (коммент. 5 к главе 26), 360 (коммент. 1 к главе 28). Франками могло называться население территорий, находившихся в IX—X в. под властью Каролингов, даже если речь шла об эпохе, когда франки на них еще не появились: у Константина Вагрянородного так поименованы жители Италии времен Аттилы (Там же. С. 106—107).
      13. В ту эпоху еще не существовало представлений о германской группе языков; сами понятия «германцы» и «Германия» в Византии имели более узкий смысл, чем понятия «франки» и «Франгия»: они применялись по отношению только к той части франкских владений, которая располагалась к востоку от Среднего Рейна (см.: Ohnsorge W. Abendland und Byzanz. S. 248, 523).
      14. Поэтому невозможно объяснить появление определения «от рода франков» наличием в русском войске отрядов наемных варягов: ни Швеция (откуда, судя по археологическим данным, в X столетии приходили викинги на службу к русским князьям), ни Норвегия, ни Дания во владения Каролингов не входили; появление же в русском войске наемников из французской Нормандии вряд ли было вероятно.
      15. Annales Bertiniani / Annales de Saint-Bertin. Paris, 1964. P. 30—31.
      16. ПСРЛ. Т. I. Стб. 31—32.
      17. См. сводку известий: Бибиков М. В. Byzantinorossica. Т. I. С. 644, 680—681. Традиция обозначения русских как «скифского» народа сохранялась и позже.
      18. «Если когда-либо какой-нибудь из этих неверных и нечестивых северных племен попросит о родстве через брак с василевсом ромеев, т. е. либо дочь его получить в жены, либо выдать свою дочь, василевсу ли в жены или сыну василевса, должно тебе отклонить и эту их неразумную просьбу» (Константин Багрянородныш. Об управлении империей. С. 58—61).
      19. Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 58—61.
      20. Они перечислены в начале наставления о том, чего нельзя разрешать «северным и скифским» народам: речь идет далее о царских регалиях, греческом огне и династических браках (см.: Там же. С. 55—59).
      21. Theophanes continuatus, Ioannes Cameniata, Symeon Magister, Georgius Monachus. P. 431. 11—19; 748. 5—12; 917. 11—18; Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 100—101.
      22. См.: Müller L. Die Taufe Russlands. München, 1987. S. 81—82; Литаврин Г. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX — начало XII в.). СПб., 2000. С. 211—212; Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях: междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей IX—XII веков. М., 2001. С. 301—302.
      23. Из последних работ см.: Свердлов М. Б. Домонгольская Русь: Князь и княжеская власть на Руси VI — первой трети XIII вв. СПб., 2003. С. 106-109, 118-120.
      24. См. о его биографии: Беляев H. Т. Рорик Ютландский и Рюрик Начальной летописи // Сборник статей по археологии и византиноведению. Т. 3. Прага, 1929; Ловмянъский Г. Рорик Фрисландский и Рюрик Новгородский // Скандинавский сборник. Т. 7. Таллин, 1963.
      25. Theophanes continuatus, Ioannes Cameniata, Symeon Magister, Georgius Monachus. P. 431. 11-19; 748. 5-12; 917. 11-18.
      26. См.: Повесть временных лет. СПб., 1996. С. 431; Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. С. 267-268.
      27. Позже оно появиться в Константинополе не могло, так как не успело бы вернуться обратно до завершения навигации по Днепру; караваны из Руси традиционно приплывали летом (ср. даты приема Ольги, указанные Константином Багрянородным в книге «О церемониях византийского двора» — 9 сентября и 18 октября — Constantini Porphyrogeniti de ceremoniis aulae Byzantiae. Bonnae, 1829. P. 594—598). Даже если допустить, что договор был заключен, как предшествующий договор Олега 911 г. (см.: ПСРЛ. Т. I. Стб. 37), в самом начале сентября и к моменту обручения Романа и Берты посольство уже покинуло Византию, все равно его члены должны были получить информацию о предстоявшей через несколько дней церемонии.
      28. В русском посольстве 944 г. были не только язычники, но и христиане (см.: ПСРЛ. Т. I. Стб. 52—53); не исключено поэтому, что кто-то из них мог и лично присутствовать на церемонии обручения.
      29. Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 56—57, 60—61, 341—342 (коммент. 28), 344 (коммент. 47). Константин Багрянородный, говоря об этом событии, путает Константина V с его сыном — Львом IV.
      30. См.: Литаврин Г. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX — начало XII в.). С. 166.
      31. См.: Там же. С. 174—190 (здесь же литература вопроса).
      32. В летописном рассказе о походе на древлян (датированном 946 г.) Святослав представлен ребенком, который уже может ездить на коне, но еще не способен метнуть копье (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 58).
      33. Одна из дочерей императора — Феодора — была примерной ровесницей Святослава (см.: Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 344, коммент. 46).
      34. Наиболее подробную аргументацию в ее пользу см.: Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. С. 219—286.
      35. Вряд ли можно полагать, что Константин вообще не поверил тезису о происхождении русской правящей династии с территории франков, поскольку одна из хроник, в которой этот тезис зафиксирован, — Хроника Продолжателя Феофана — создавалась под его контролем и даже при его личном участии.
      36. Король Гуго, сват императора, по материнской линии был потомком Карла Великого (см.: Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 354).
      37. Трактат «Об управлении империей» был адресован их отцу Роману.
      38. Здесь уместно вспомнить, что в 967 г. было отказано выдать византийскую принцессу (вероятно, старшую сестру Анны) за сына германского императора Оттона I (будущего Оттона II; см. об этом: Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. С. 257—260), а ведь это были правители, унаследовавшие владения восточнофранкских Каролингов.

      Древняя Русь. Вопросы медиевистики. - 2008. - № 2 (32). - С. 55-59.