Войдите, чтобы подписаться
Подписчики
0
-
Похожие публикации
-
Царевна Нефрура
Автор: Saygo
В. А. БОЛЬШАКОВ. ДОЧЬ ЦАРЯ НЕФРУРА: К ИНТЕРПРЕТАЦИИ СТАТУСА И РОЛИ ЦАРЕВНЫ*
Дочь Хатшепсут и Тутмоса II царевна Нефрура неоднократно становиласьобъектом исследований1. Внимание египтологов прежде всего привлекали необычные иконография и титулатура Нефрура, выделяющие ее на фоне прочих царевен и царевичей как XVIII династии, так и Нового царства в целом.
Особый интерес продолжает вызывать статус царевны в период соправления женщины-фараона Хатшепсут и Тутмоса III, а также династические планы Хатшепсут в отношении дочери. В настоящее время мы располагаем значительным количеством разнородных изобразительных и эпиграфических источников, связанных с Нефрура2, которые позволяют оценить ее необычное положение в контексте правления Хатшепсут, взошедшей на трон в нарушение сложившихся традиций царской власти.
Беспрецедентно высокий статус Нефрура подтверждается как характером сохранившихся изображений царевны и пожалованных ей титулов, так и наличием у нее наставников из числа придворных сановников. Из источников начала XVIII династии известно, что в первые годы жизни царские дети находились на попечении кормилиц и нянек, которых позднее сменяли воспитатели или наставники. Знатная женщина, в обязанности которой входило вскармливание царского ребенка, носила титул «кормилица царя» (mnrt nsw)3, а сановник – титул «воспитателя/отца наставника царя» или «наставника сына царя» (mnr(y) nsw, it mnr(y) nsw4, mnr(y) n s3 nsw5). По всей видимости, обладатели данного титула, занимавшие высокие должности в административной иерархии, отвечали за физическое и интеллектуальное развитие царевичей.
К началу XVIII династии относятся сведения о нескольких высокопоставленных вельможах, являвшихся наставниками царских детей. Одним из них был, например, князь Нехеба (Эль-Каба) Пахери, наставник сыновей Тутмоса I - Аменмоса и Уаджмоса (Urk. IV, 109-110)6. Таким образом, назначение сановных наставников для царевны Нефрура было продолжением традиции воспитания царевичей. Однако в отличие от большинства царевичей XVIII династии, обычно имевших лишь одну кормилицу и одного наставника, у Нефрура последовательно сменилось несколько наставников7. Первым из них, по-видимому, был Яхмос Пеннехбет - знаменитый сподвижник нескольких царей начала династии. В автобиографическом тексте из своей гробницы в Эль-Кабе он сообщает: «Повторила для меня хвалы супруга бога, великая супруга царя (Мааткара)|, правогласная. Воспитывал я дочь ее старшую8, дочь царя (Нефрура)|, правогласную, когда была она (еще) ребенком у груди» (Urk. IV, 34). После него наставником Нефрура на какое-то время стал вельможа Сенмен9, а затем влиятельный фаворит Хатшепсут Сененмут10, совмещавший должности «главного отца-наставника дочери царя, госпожи Обеих Земель, супруги бога (Нефрура)!»11 и «управляющего домом дочери царя (Нефрура)|»12.
Именно с Сененмутом, желавшим подчеркнуть свое высокое положение и близость к царской семье, связаны известные изображения малолетней Нефрура. Из двадцати пяти сохранившихся статуй Сененмута (не считая двух фрагментарных скульптур, где присутствие Нефрура не установлено13) десять14 показывают его вместе с царевной: либо стоящей под защитой своего сидящего наставника (так называемый кубообразный тип статуй, их всего известно семь), либо находящейся у него на руках (рис. 1а-ё). Особенностью данных статуй являлось то, что они изображали не женщину (как в скульптурной группе Сатра, кормилицы Хатшепсут15), но мужчину-наставника вместе с ребенком женского пола. Более того, сам факт использования мужчиной-придворным в своих памятниках образа дочери царя указывает на весьма необычное положение Нефрура при дворе.
По мнению М. Кози, изготовление этих статуй датируется ранними годами жизни царевны: черты ее лица представляют ребенка в возрасте трех-четырех лет, не старше16. Из этого следует, что кубообразные статуи Сененмута с царевной относятся либо ко времени правления Тутмоса II, либо к начальному периоду регентства Хатшепсут. Это вполне согласуется с тем, что Яхмос Пеннехбет говорит о Нефрура как о грудном младенце17, как и с тем, что Сененмут был назначен воспитателем Нефрура в период, предшествующий воцарению Хатшепсут, т.е. между 2-м и 7-м годами номинального правления Тутмоса III18.
Другая категория памятников изображает Нефрура уже в подростковом возрасте: это недавно изданные рельефы из карнакских построек Хатшепсут времени ее регентства; рельефы на верхней террасе и в главном святилище поминального храма Хатшепсут в Дейр эль-Бахри; рельефы в спеосе Бат эль-Бакара; стела из Серабит эль-Хадима и стела из одной частной коллекции. Статус Нефрура, зафиксированный на этих памятниках, заметно отличается как от статуса других царевен эпохи Нового царства, так и царевичей, бывших потенциальными наследниками престола. Об особом положении царевны свидетельствуют в первую очередь ее иконография, включающая некоторые царские атрибуты. Уже на вышеупомянутых статуях Сененмута Нефрура изображена не только с «локоном юности», обозначающим детский возраст19, но также с царским уреем на лбу20 и жезлом-hts21, употреблявшимся в ритуалах посвящения. Это дает основание утверждать, что уже в иконографии Нефрура-ребенка мужские и женские элементы смешивались так же, как у Хатшепсут в период регентства и некоторое время после коронации22. Особенности иконографии Нефрура-ребенка с «локоном юности» и пальцем у рта, вызывают ассоциации с иконографий солнечного бога-младенца, в облике которого, например, позднее изображался Рамсес II23, и заставляют задуматься о роли, предназначавшейся царевне с самого рождения. Не подлежит сомнению, что еще в раннем детстве Нефрура была наделена такими атрибутами царственности, которыми, насколько известно автору, царские дети эпохи Нового царства не обладали. Как справедливо отметила С. Ратье, царские дети, не являющиеся наследниками престола, не имеют атрибутов власти и редко увенчаны уреем24. Необходимо указать и на тот факт, что имя Нефрура всегда заключено в царский картуш, тогда как от первой половины XVIII династии известны лишь редкие примеры подобной практики25: это - имена царевичей Яхмоса26 (сына Яхмоса I), Уаджмоса27 и Аменмоса28 (сыновей Тутмоса I), царевны Неферубити (умершей в детстве сестры Хатшепсут)29, царевны Меритнуб (дочери Тутмоса II?)30 и царевны Меритамон II (дочери Тутмоса III)31. Из изобразительных памятников, созданных незадолго до правления Хатшепсут, прежде всего следует назвать рельеф карнакской «Стелы Дарения» Яхмоса I, на котором представлено семейство царя - великая супруга Яхмос-Нефертари и вышеупомянутый царевич Яхмос. В соответствии с канонической традицией изображения малолетних детей царевич показан совершенно нагим с «локоном юности» и без каких-либо атрибутов царской власти. В обнаженном виде и без знаков царского достоинства изображен царевич Уаджмос на коленях у своего наставника Пахери32 и четыре анонимных царевича середины XVIII династии, также сидящие на коленях своего наставника33.
Согласно изобразительным источникам доамарнского периода XVIII династии, царские сыновья крайне редки в ритуальных сценах на царских памятниках 34. В отличие от времен правления Рамсеса II и Рамсеса III царевичи XVIII династии известны не по храмовым сценам (ср. со знаменитыми процессиями детей Рамсеса II и Рамсеса III), а по сценам из частных гробниц служивших им сановников. По всей видимости, причины данного явления коренятся в том, что «XVIII династия постоянно страдала от отсутствия сыновей у главных царских жен и, тем самым, неполноценности наследников. Результатом этого было выключение царевичей из политической жизни и отсутствие у них административных титулов, делающее их почти невидимыми для египтологии»35.
Царевны амарнского периода и царевичи эпохи Рамессидов (в том числе потенциальные наследники престола), как правило, не только не имели картушей, но и изображались без урея36. Исключения представляют лишь те случаи, когда царевич впоследствии вступал на престол и его прежние (нецарские) изображения дополнялись уреем a posteriori 37. Что касается царевен, то урей и картуши появлялись у них только после возведения в ранг супруги царя. Так, дочери Рамсеса II Бентанат, Меритамон, Небеттауи, Хенуттауи и Хенутмира получили соответствующие атрибутику и титулатуру не ранее того, как стали великими царскими супругами.
Весьма важную информацию для понимания роли, предназначавшейся Нефрура еще во времена регентства Хатшепсут, содержат рельефы из несохранившихся карнакских построек: святилища Амона Нечери-мену (ntry mnw), часовни для ладьи Амона из белого камня (турского известняка) и так называемого «памятника с нишами», посвященного культу Тутмоса II. Ныне известные по разрозненным фрагментам эти постройки, разобранные после 7-го года номинального правления Тутмоса III, ранее находились в центральной части Карнакского храма. Учитывая время создания этих святилищ (конец правления Тутмоса II - 7-й год правления Тутмоса III, т.е. период регентства Хатшепсут), возраст изображенной в них Нефрура должен был быть в то время в пределах четырех-девяти лет.
На ряде сохранившихся рельефов из ntry mnw38 и из других святилищ Нефрура показана в сценах отправления культа, что при XVIII династии являлось редкой привилегией для детей царя39. Так, в сцене большого жертвоприношения Амону из ntry mnw царевна изображена вместе с Тутмосом II и Хатшепсут, при этом царевна стоит непосредственно позади царя40 (рис. 2). Надпись над царевной удостоверяет ее статус: «[Старшая] дочь царя, любимая им, (Нефрура)|, да живет она, [подобно] Ра!»41. В другой сцене из ntry mnw Хатшепсут с дочерью посвящают восседающему на троне Aмону различные культовые предметы42 (рис. 3). В данной сцене заслуживает внимание немаловажная деталь: Шфрура, держащая жезл-hts, булаву-hd и ожерелье-mnit, стоит перед матерью, тогда как Тутмос II вообще отсутствует (!). Голова царевны на рельефе не сохранилась, но по аналогии с другими сценами из этой же постройки можно предположить, что ее лоб венчал царский урей. Сопроводительная надпись называет ее «[дочерью царя], дочерью [супруги] бога (т.е. Хатшепсут. - В.Б.), возлюбленной ею»43. Ш уцелевших блоках удалось реконструировать еще одну сцену с участием царевны. В ней, как и в упомянутой выше сцене, Хатшепсут с дочерью предстают перед Aмоном: Хатшепсут, занимающая центральное место, подносит Aмону шарообразные сосуды-nw, а Шфрура, сжимающая ритуальный жезл-hts, замыкает сцену44 (рис. 4). Обращает внимание то, что царевна изображена одного роста с матерью, причем их обеих осеняют крылья богини-грифа Шхбет. Реконструированная надпись, относящаяся к Шфрура, гласит: «[Огаршая дочь царя], любимая им, [сестра царя, супруга (бога и) рука бога] Aмона (Шфрура)|, да живет она вечно!»45. Шдпись, начертанная над фигурой Хатшепсут, содержит титулатуру, отражающую ее статус великой супруги царя: «[Супруга (бога и) рука бога Aмона], великая супруга царя, госпожа [Обеих Земель] (Хатшепсут)|, да живет она, подобно [Ра]!»46.
Кроме иконографии царевны, представляющей ее уже в облике взрослой женщины, особенность указанной сцены заключается также в наличии у матери и дочери одинаковых жреческих титулов - «супруга бога» (hmt ntr) и «рука бога» (drt ntr). Данный факт позволяет предположить, что до 7-го года номинального правления Тутмоса III, к которому относится очевидная смена иконографии Хатшепсут, мать и дочь обладали упомянутыми титулами одновременно47. О пожаловании Хатшепсут царевне титула «супруги бога» вскоре после своей коронации свидетельствуют многочисленные скарабеи с именем Шфрура из ритуальных закладов храма Дейр эль-Бахри48, сделанных не позднее 7-го года49. Отметим также, что за исключением некоторых скарабеев, на всех памятниках имя царевны неизменно заключено в картуш - привилегия, как уже упоминалось выше, редко распространявшаяся даже на наследников престола мужского пола.
Еще одна важная сцена с участием Нефрура происходит из так называемого «памятника с нишами» (рис. 5), от которого уцелело всего лишь семь фрагментарных блоков. На одном из них «дочь [царя], сестра [царя] (Нефр[ура])|» запечатлена стоящей между Амоном и богиней с головой коровы, названной «матерью бога, [пребывающей] в Карнаке»50. По мнению издателя рельефов Л. Габольда, сцена, представляющая царевну дочерью Амона и богини, позволяет интерпретировать этот сюжет как близкий к концепции теогамии намек на божественное происхождение Нефрура 51.
Итак, изобразительные и эпиграфические источники свидетельствуют о том, что царевна Нефрура, как минимум, с первых лет регентства Хатшепсут получает явно необычный статус. Видимо, это результат целенаправленного выдвижения ее матерью на первый план как представительницы своей семейной линии52. Примечательно, что на царских памятниках, которые твердо датируются правлением Тутмоса II, отсутствуют какие-либо изображения и упоминания о царевиче Тутмосе (будущем Тутмосе III). Единственным источником о его детстве является так называемый «Текст Юности» из Карнака (Urk. IV, 155-164), описывающий выбор Амоном-Ра маленького царевича будущим царем Египта. Событие ретроспективно отнесено ко времени правления Тутмоса II (?), что дает повод считать этот текст «легитимационным» сочинением, подобным текстам Хатшепсут, повествующим об ее избрании царем Амоном-Ра и Тутмосом I. Появление данных текстов в период правления Хатшепсут и Тутмоса III позволяет говорить о новой практике санкционирования царской власти божеством. Отсутствие изображений царевича Тутмоса на памятниках времени правления Тутмоса II едва ли можно объяснить происхождением царевича от второстепенной супруги царя. По этой причине точку зрения С. Ратье о недостаточном праве «незаконнорожденного» Тутмоса III на престол, основанную на концепции чистоты царской (солнечной) крови53 как решающего фактора в вопросе престолонаследия, следует отвергнуть54. Тем не менее решимся предположить, что при жизни Тутмоса II (принимая вариант краткого срока его правления55) царевич Тутмос еще не рассматривался в качестве назначенного наследника56, вступив на трон лишь в связи со смертью отца при отсутствии других претендентов мужского пола57. С другой стороны, можно предположить, что царевич Тутмос был слишком мал, чтобы быть изображенным, а после смерти Тутмоса II в этом и не было необходимости, так как он взошел на престол и, следовательно, изображался как правящий царь.
Так или иначе, иконография Нефрура, содержащая как женские, так и мужские атрибуты царственности, подводит к выводу о приравнивании ее к наследнику престола. Несмотря на сообщение Манефона о законе царя II династии Бинотриса, будто бы разрешавшем женщинам править страной58, дочери царя, в отличие от царских сыновей - потенциальных престолонаследников, предназначавшихся к управлению, - готовились прежде всего к исполнению культово-церемониальных обязанностей и роли будущей супруги и матери царя.
Видимо, одновременно с коронацией Хатшепсут и заимствованием ею мужской царской иконографии Нефрура получает титулатуру, характерную для супруги царя. Основной корпус титулов Нефрура, относящихся ко времени после воцарения Хатшепсут, зафиксирован в главном святилище храма в Дейр эль-Бахри: «супруга бога» (hmt ntr), «владычица Обеих Земель» (nbt t3wy) , «госпожа Верхнего и Нижнего Египта» (hnwt smrw-mhw] (Urk. IV, 391, 406).
В некоторых работах59 наличие у Нефрура указанных титулов, свойственных супруге, а не дочери царя (в том числе титула «супруга бога», имевшего особое значение для царских женщин XVIII династии), интерпретируется в связи с изменением статуса ее матери, официально ставшей царем. Таким образом, Нефрура, выступая вместо царской супруги, играла необходимую роль в культово-церемониальной сфере и олицетворяла собой женский элемент божественной власти.
Декоративная программа первого зала главного святилища, предназначенного для церемониальной переносной ладьи Амона-Ра, содержит изображения умерших и живых членов семьи Тутмосидов (PM II, 120, 126-127): Тутмоса I, царицы-матери Яхмос, Тутмоса II, царевны Неферубити, Хатшепсут, Тутмоса III и Нефрура, частично поврежденная фигура которой сохранилась на северной и южной стенах (рис. 6 a-b). В настоящий момент рельефы и тексты святилища сильно повреждены, но копии, сделанные экспедициями Ж.-Ф. Шампольона и К.-Р. Лепсиуса, позволяют восстановить их прежний вид60. Верхний регистр в композиции северной и южной стен занимает большая сцена жертвоприношения священной ладье Амона-Ра. На южной стене помещены изображения коленопреклоненной Хатшепсут (ее имя в картуше было переправлено позднее на тронное имя Тутмоса III - Mn-hpr-Rr) в облике царя61 с круглыми сосудами-nw в руках и стоящей позади нее Нефрура. На противоположной (северной) стене показаны коленопреклоненные Хатшепсут и Тутмос III, жертвующие сосуды с вином и молоком. Позади соправителей, облаченных в одинаковые треугольные передники и головные уборы-nms, стоит Нефрура, однако ее изображения в святилище не идентичны. На южной стене она показана в виде обнаженной девочки с «локоном юности»62 и диадеме с уреем, держащей в руках женские жреческие атрибуты (жезл-hts, ожерелье-mnit, систр-ssst и царскую булаву-hd (!). Надпись, помещенная подле фигуры царевны, гласит: «Дочь царя, любимая им, [супруга бога] (Нефрура) |, да живет она!» (Urk. IV, 391)63.
На северной стене Нефрура представлена уже в облике юной девушки, что подчеркивает ее костюм - длинное одеяние на бретелях и короткий парик с диадемой. За исключением ожерелья-mnit и знака- rnh Нефрура держит те же атрибуты, что и на первом рельефе - жезл-hts и булаву-hd. Сопроводительная надпись именует ее «дочерью [царя] от [плоти его, любимой им], владычицей Обеих Земель, госпожой Верхнего и Нижнего Египта, [супругой бога, священным образом Амона (?), любимой Хатхор, живущей вечно]» (Urk. IV, 391)64. Особо следует отметить помещенную позади царевны царскую благопожелательную формулу: «Защита, жизнь, постоянство, власть, здоровье всякие, [радость всякая позади (нее)], подобно Ра, вечно!»65.
Заметное различие двух изображений царевны, окрашенных, как и соседние фигуры женщин66 в розовый цвет, ставит вопрос об их соответствии реальному возрасту Нефрура. Тексты ничего не сообщают о дате начала строительства храма, но, согласно историческим и археологическим данным, известно, что строительные работы продолжались примерно 15-17 лет67. До воцарения Хатшепсут в Дейр эль-Бахри уже существовало небольшое святилище, исчезнувшее после масштабных строительных работ, начатых на 7-м году правления. Согласно остракону, датированному 10-м годом правления, в это время уже было высечено скальное святилище и возведена верхняя терраса храма68. Если вслед за С. Ратье относить создание декора главного святилища к 13-14-му годам соправления Тутмоса и Хатшепсут III69, то Нефрура должно было быть примерно лет пятнадцать-шестнадцать, что в таком случае вполне соответствует ее внешнему виду на рельефе на северной стене святилища. Однако то, что на южной стене царевна изображена как ребенок, ставит вопрос о том, какой из этих рельефов соответствует исторической действительности? Тем более в связи с тем, что на недавно идентифицированных изображениях царевны на верхней террасе храма она предстает в облике взрослой женщины70. По мнению Ф. Павлицкого, во время создания декора в ранних частях храма - главном святилище для ладьи Амона и в верхнем дворе - Нефрура была еще ребенком, поэтому за исключением рельефа на южной стене главного святилища все прочие ее изображения в облике взрослой девушки следует считать фиктивными71.
Кроме рельефов в главном святилище другие рельефы с изображением Нефрура на верхней террасе были тщательно стесаны и заменены фигурами родителей Хатшепсут - царицы Яхмос или Тутмоса I. В результате неоднократных изменений некоторых участков декоративной программы верхнего двора от фигуры Нефрура на восточной и южной стенах остались лишь незначительные следы. Однако, как показало тщательное исследование декора западной стены, примыкающей к скале, четыре рельефа, долгое время считавшиеся изображениями царицы-матери Яхмос, в действительности ранее принадлежали Нефрура. Два из них расположены над нишами D и О, два других - по обе стороны гранитного портала, оформляющего вход в главное святилище. Позднее переделанные изображения царевны над нишами D и О были частью сцен жертвоприношения Амону-Ра от лица Хатшепсут-царя в сопровождении дочери72. Сложнее установить, какой именно была изначальная композиция сцен, находившихся по обеим сторонам гранитного портала, но в целом можно заключить, что они содержали изображения Амона-Ра, Хатшепсут, Тутмоса III и Нефрура. Согласно реконструкции Ф. Павлицкого, до неоднократных переделок сцен, расположенных слева и справа от гранитного портала, композиция включала фигуры Тутмоса III и Хатшепсут, стоящих перед восседающим на троне Амоном-Ра, и Нефрура, находящейся позади него73. По мнению З. Шафранского, композиция, претерпевшая шесть этапов правок, состояла из изображений Хатшепсут и Хатхор, идущих в сторону святилища навстречу стоящей Нефрура74.
Анализ внесенных изменений показал, что иконография Нефрура, выступавшей в роли «супруги бога», практически соответствовала ее изображению на северной стене главного святилища: до переделки указанных рельефов царевна была представлена в коротком парике с диадемой-ssd и с ритуальными атрибутами в руках (жезлом-hts, ожерельем-mnit, булавой-hd и систром-ssst)75 (рис. 7). Реконструкция сопроводительных надписей, искусно исправленных на имя царицы Яхмос, не выявила ранее неизвестных титулов Нефрура76.
Наличие у Нефрура титулов «владычица Обеих Земель» (nbt t3wy) и «госпожа Верхнего и Нижнего Египта» (hnwt smrw-mhw), присущих жене царя, послужило для ряда исследователей основанием для вывода о браке Нефрура и Тутмоса III77. Между тем ни на одном известном памятнике царевна не титулована «супругой царя» или «великой супругой царя» (hmt nsw/hmt nsw wrt)78, что могло бы подкрепить подобную точку зрения79. Нет и каких-либо указаний на то, что Нефрура предназначалась в жены Тутмосу III80. Более того, если Хатшепсут и желала для своей дочери исключительного положения, то она, видимо, никогда не собиралась устраивать династическое бракосочетание, в результате которого Тутмос III сразу перестал бы быть второстепенной фигурой.
Рис. 9. Рельеф в Бат эль-Бакара (Fakhry 1939, 714, fig, 71)
Рис. 10. Стела из частного собрания (Corteggiani 2007, 492)
Одним из поздних памятников Нефрура является синайская стела из Серабит эль-Хадима81 (рис. 8). Царевна, изображенная на стеле в виде взрослой женщины, в сопровождении Сененмута совершает жертвоприношение Хатхор, «владычице бирюзы». Статус Нефрура, обозначенный надписью, - «супруга бога (Нефрура)|, да живет она!» - подчеркивает головной убор в виде самки грифа, увенчанный двумя прямыми перьями сокола (swtу). Урей, помещенный вместо головы грифа на чепце царевны, является типологической вариацией головного убора, характерного со времен Древнего царства для матери и супруги царя.
Особый интерес исследователей вызвала надпись в верхней части стелы - «год при Величестве» (h3t-sp 11 xr Hm n), - ставшая предметом предположений о том, что под «Величеством» (Нм) может подразумеваться будто бы коронованная Нефрура82, совершающая царский ритуал83. Изображение и надпись на данной стеле породили также предположение о придании Нефрура царского статуса, который ранее получила сама Хатшепсут84. Гипотетическая коронация Нефрура (при наличии двух царей-соправителей (!) и подразумевавшая составление тронного имени и титулатуры), выглядит совершенно невероятно. Прочтение же и трактовка Д. Редфордом и К. Дерош-Ноблькур надписи рядом с изображением Нефрура и надписи над ней как единого целого («Год 11-й при Величестве супруге бога (Нефрура)|, да живет она!»85) выглядят весьма спекулятивными. Нельзя не заметить, что горизонтальная надпись отделена от основной сцены знаком неба, являвшегося своеобразным обрамлением религиозных и ритуальных сцен, создавая эффект равновесия и завершенности композиции86. Следовательно, в свете общего летосчисления Тутмоса III и Хатшепсут, вышеуказанную дату следует считать годом царствования Тутмоса III или годом их соправления87.
Еще одно изображение Нефрура сохранилось в маленьком скальном святилище богини Пахет в Бат эль-Бакара близ Бени-Хасана. Внутренние стены спеоса покрыты рельефами со сценами жертвоприношений Хатшепсут (ее фигура полностью уничтожена) и Тутмоса III нескольким божествам: Пахет, Хатхор, Ра-Хорахти и Хнуму88. Заднюю стену святилища полностью занимает сцена жертвоприношения Пахет от лица Хатшепсут и Нефрура (рис. 9), причем ритуальная роль последней обозначена титулами «супруги» и «руки бога»89. Несмотря на меньший масштаб фигуры царевны по сравнению с другими персонажами, она показана облаченной в костюм взрослой женщины: традиционное облегающее одеяние и короткий парик, украшенный диадемой с уреем.
Год создания святилища и его рельефов неизвестен, поэтому возраст Нефрура может быть вычислен лишь приблизительно. А. Фахри полагал, что святилище Бат эль-Бакара было высечено и декорировано одновременно со знаменитым Спеос Артемидос, расположенным по соседству скальным храмом больших размеров, также посвященным Пахет90. К. Дерош-Ноблькур, отмечая отсутствие после 11-го года датированных памятников Нефрура, относит создание обоих скальных святилищ ко второй половине царствования (до 15-го года)91. По мнению исследовательницы, в Бат эль-Бакра изображена взрослая царевна в возрасте двадцати лет92. М. Кози, напротив, склоняется в пользу устройства святилища в начале царствования Хатшепсут, полагая, что изображенной в нем Нефрура не более десяти лет93. Впрочем, тезис М. Кози о юном возрасте Нефрура, основанный на ее внешнем виде, достаточно субъективен. Так как в Спеос Артемидос, созданном, по мнению С. Ратье, между 10-м и 17-м годами правления94, нет ни упоминаний, ни изображений Нефрура, имеющихся в декоре построек первой половины правления Хатшепсут, есть основание предполагать, что сначала была высечена часовня Бат эль-Бакара. Итак, если принять датировку создания Спеос Артемидос, предложенную С. Ратье, то возраст изображенной в святилище Бат эль-Бакара царевны (независимо от того, было ли оно создано раньше Спеос Атемидос или одновременно) варьируется в пределах одиннадцати-восемнадцати лет!
К числу недатированных памятников с изображением Нефрура принадлежит фрагмент стелы из частного собрания95, не учтенной в перечне М. Кози. На стеле, имеющей закругленный верх, представлена «супруга бога (Нефрура)|», приносящая жертвы богине Сехит (рис. 10). Как и на синайской стеле, Нефрура, изображенная в длинном одеянии, трехчастном парике с головным убором-nrt, совершает жертвоприношение богине, т.е. действие, типичное для царской иконографии. Так как внешний вид Нефрура, запечатленной в облике взрослой женщины, не может служить достаточным основанием для определения ее подлинного возраста, мы не можем с уверенностью отнести создание стелы ко второй половине правления Хатшепсут.
Рис. 12. Рельеф Хатшепсут из Карнака (Chevrier 1934, 172, pl. IV)
Отсутствие прямых упоминаний Нефрура на памятниках второй половины правления Хатшепсут породило предположение о смерти царевны между 11-м и 16-м годами правления96. По мнению некоторых исследователей, косвенным свидетельством того, что Нефрура была еще жива на 16-м году правления, являются изображения анонимной «супруги бога» в святилище ладьи Амона-Ра в Карнаке97 - так называемой Красной часовне (рис. 11). В сущности, единственный веский аргумент в пользу отождествления данного изображения с Нефрура - это титулы «супруга бога» и «рука бога», помещенные подле фигуры жрицы, совершающей ритуалы очищения перед вступлением в храм, приглашения божества к трапезе, уничтожения врагов98. Исходя из частого употребления на памятниках царевны титула «супруга бога», Д. Тилдесли считает, что в Красной часовне изображена Нефрура99. Однако данное обстоятельство трудно считать неопровержимым доказательством того, что на стенах Красной часовни, построенной примерно между 16-м и 17-м годами правления100, изображена именно Нефрура. Еще менее убедительной, если не сказать произвольной, выглядит идентификация Д. Форбса, основанная на сравнении черт лица (!) анонимной «супруги бога» (в которой автор видит царевну) и скульптурного бюста анонимной царской женщины из собрания Бостонского музея изящных искусств (далее - MFAB)101. Признавая рискованный характер своего сравнения, Д. Форбс тем не менее предлагает видеть в бостонском бюсте портрет Нефрура102. В этом вопросе более приемлемой представляется точка зрения М. Життона, заметившего, что «еще предстоит выяснить, кто исполнял обязанности “супруги бога” в конце правления Хатшепсут и кто изображен на блоках Красной часовни»103.
По нашему мнению, для отождествления анонимной жрицы из Красной часовни с Нефрура не хватает более убедительных доказательств. Несмотря на иконографическое сходство анонимной «супруги бога» с Нефрура на рельефе в Бат эль-Бакара104, трудно представить, чтобы в сценах столь значимого сооружения как святилище ладьи (ср. с рельефами главного святилища в Дейр эль-Бахри) царевна была бы изображена без обычных для нее картуша и налобного урея105. Следовательно, сам факт анонимности «супруги бога» и отсутствие у нее атрибутов царственности, характерных для иконографии Нефрура, свидетельствуют скорее против отождествления этого персонажа с царевной, вероятнее всего, умершей до завершения отделки Красной часовни. Косвенным указанием на возможную смерть Нефрура около 16-го года правления может служить и отсутствие упоминаний царевны в так называемой второй гробнице Сененмута в Дейр эль-Бахри (ТТ 353)106, работы в которой велись примерно до 17-го года107. «Исчезновение» Нефрура согласуется с изменениями в декоративной программе верхнего двора в Дейр эль-Бахри, предпринятыми Хатшепсут одновременно с празднованием своего хеб-седа на 15-м или 16-м году правления108. Следствием этого явилось исправление рельефов, ранее содержавших изображения царевны. Вероятнее всего, замену одних изображений другими следует объяснить целенаправленным смещением акцентов в династической политике Хатшепсут, утверждавшей свою власть посредством обращения к образу своих царственных родителей - Тутмоса I и царицы Яхмос. Таким образом, совокупность изложенных фактов позволяет заключить, что после 16-го года правления, к которому, по всей видимости, относятся значительные архитектурные изменения верхней террасы храма109, Нефрура либо утратила свой прежний статус, либо (что представляется нам более правдоподобным) умерла110.
Впрочем, не все исследователи разделяют точку зрения о смерти Нефрура в период правления Хатшепсут111. Решающим доводом сторонников предположения о том, что царевна пережила мать и, возможно, даже стала первой супругой Тутмоса III, служит стела из храма Птаха в Карнаке, относящаяся к 22-24-м годам правления112. В люнете стелы, носящей следы изменений первоначальной композиции, помещено симметричное изображение Тутмоса III и «супруги бога» Сат-Ях, приносящих жертвы Птаху. Согласно источникам времени единоличного правления Тутмоса III, Сат-Ях стала его первой «великой супругой». Однако хорошо различимые следы неоднократных исправлений картушей с именем Сат-Ях ставят вопрос об идентификации личности женщины, изначально изображенной на стеле. Неоднократно предпринимавшийся эпиграфический анализ исправлений иероглифов в картушах Сат-Ях113 позволил выявить в них контуры знаковrr и nfr, что дало основание К. Вандерслейену прочитать ранее выгравированное в картушах имя как «Нефрура»114. К такому же выводу пришел и предпринявший новый эпиграфический анализ надписей на стеле П. Пиччионе, различивший в нижней части картушей очертания тройного знака nfr115, который входил в состав имени царевны. Другим важным признаком, косвенно указывающим на предполагаемую принадлежность изображений на стеле Нефрура, является обычный для нее титул «супруга бога», который не встречается ни у Сат-Ях116 ни у других жен Тутмоса III. Реконструкции имени в картушах с учетом сопутствующего титула «супруга бога» породили гипотезу о том, что именно Нефрура, а не Сат-Ях являлась первой супругой Тутмоса III117. Но если даже допустить, что изображения на стеле действительно принадлежали Нефрура118 (подчеркнем, что реконструкцию картушей, подвергшихся неоднократным исправлениям, следует принимать с большой осторожностью), ее статус в качестве жены Тутмоса III вызывает определенные сомнения. В первую очередь, обратим внимание на тот факт, что изображенная на стеле дама не имеет стандартных титулов супруги царя, наличие которых предполагает характер самого памятника. Отсутствие на стеле таких важных элементов титулатуры царской супруги как «супруга царя/великая супруга царя» и «госпожа/ владычица Обеих Земель» (hmt nsw/wrt, hnwt/nbt t3wy) порождает вопрос, были ли эти титулы по какой-то причине опущены119 или же Нефрура не была великой супругой Тутмоса III? Рискнем предположить, что на момент изготовления стелы между 22-24-ми годами правления Тутмос III, недавно начавший править единолично, возможно, еще не избрал себе великую супругу120; поэтому вместо жены царя в сцене жертвоприношения сначала была изображена «супруга бога» Нефрура, имя которой впоследствии было переделано на «Сат-Ях». Сомнение в существовании брака между Тутмосом III и Нефрура усиливается, на наш взгляд, отсутствием не только изображений, но и упоминаний царевны периода самостоятельного царствования Тутмоса III. В связи с этим отметим, что Нефрура не запечатлена среди главных жен Тутмоса III (Сат-Ях, Меритра-Хатшепсут, Небту), изображенных на росписи в его гробнице в Долине царей (КУ34)121.
Титулатура, необычная иконография и прочие свидетельства исключительного статуса Нефрура периода регентства и царствования Хатшепсут породили широко распространенное предположение о том, что Хатшепсут, возлагая большие надежды на дочь, прочила ее на роль своей соправительницы или даже преемницы.
Так, еще А. Фахри утверждал: «Хатшепсут готовила свою дочь сменить себя натроне, но ранняя смерть царевны положила конец этим планам»122 и, приводя в пример синайскую стелу 11-го года123, уточнял: «По-видимому, в конце жизни царевны мать провозгласила ее легитимной правительницей с самого рождения»124. К. Китчен прямо называл Нефрура «будущей царицей Египта»125. С. Ратье пришла к еще более смелому выводу о том, что настойчивость, с которой Нефрура-ребенок изображалась с символами власти (уреем, жезлом-hts126, булавой-hd), вероятно, подтверждает намерение Хатшепсут, желавшей, чтобы ее дочь наследовала ей не как царица, но как царь127. Как заключила С. Ратье, при отсутствии у Хатшепсут потомства мужского пола, Нефрура являлась единственной законной наследницей царской крови, и именно она должна была править128. Точку зрения об амбициозных планах Хатшепсут в отношении будущего царевны так или иначе разделяли Д. Редфорд129, Ю.Я. Перепёлкин130, К. Вандерслейен131, Д. Форбс132, З. Шафранский133.
Многочисленные изображения малолетней Нефрура с атрибутами царской власти, наличие картуша и титулов, присущих супруге царя (в том числе жреческих - «супруга бога» и «рука бога»), казалось бы, заставляют принять эту точку зрения. С другой стороны, вывод С. Ратье об участии Нефрура, остававшейся в тени Хатшепсут и Тутмоса III, в управлении страной, принять нельзя134.
Одним из ключевых вопросов, не имеющих однозначного ответа, является вопрос о предполагаемом назначении царевны преемницей Хатшепсут-фараона. На первый взгляд, подчеркнуто полуцарская атрибутика в иконографии Нефрура как на ранних памятниках, так и позднее на рельефах в Карнаке и Дейр эль-Бахри достаточно ясно отражает предназначавшуюся ей роль. С другой стороны, довольно раннее исчезновение Нефрура с исторической сцены не позволяет с полной уверенностью говорить о Нефрура как преемнице матери. Более того, предполагаемое воцарение Нефрура вступает в резкое противоречие с мифологически обусловленной концепцией царской власти, согласно которой нормой было правление царя-мужчины, являвшегося олицетворением и наследником бога Хора. В египетской истории, однако, известны немногочисленные примеры отклонения от принятой нормы135, наиболее показательным из которых являлось царствование женщины-фараона Нефрусебек в конце Среднего царства и самой Хатшепсут. Таким образом, если для Нефрура и готовилось будущее царя Египта, то она могла последовать лишь одной модели - модели, реализованной самой Хатшепсут.
По нашему мнению, в нестандартном положении Нефрура, прежде всего отобразившемся в ее иконографии, отчасти прослеживаются общие черты с Хатшепсут, в титулатуре и иконографии которой уже в период регентства появляются элементы, присущие только царю. Так, декор и тексты вышеупомянутых карнакских построек демонстрируют постепенное аккумулирование Хатшепсут царских полномочий, в принципе несвойственных женщинам царского дома: например, функции личного отправления ритуала перед Амоном-Ра, инициатора строительства святилищ и храмов, защитника их обитателей от врагов. Надписи и сцены на блоках святилища ntrу mnw, утверждающие за царицей ее полномочия, свидетельствуют, что уже в период регентства Хатшепсут, еще не будучи коронованной, появляется в изображениях религиозных церемоний, исполнять которые мог только царь136. Особенный интерес представляет иконография Хатшепсут на фрагментарном рельефе, найденном в 1930 г. А. Шеврие в Карнаке (рис. 12). Облик Хатшепсут, совершающей жертвоприношение вином перед Амоном-Ра, представляет собой поразительную амальгаму мужских и женских атрибутов царственности: Хатшепсут облачена в традиционную облегающую рубашку, но в головном уборе-swtу поверх короткого парика с уреем. Титулы, картуш с тронным именем и благопожелательная царская формула, начертанные рядом с фигурой Хатшепсут, недвусмысленно указывают на религиозно-политический статус царицы: «Царь Верхнего и Нижнего Египта, владыка [совершения] ритуала (Мааткара)|, да живет она! Да даст жизнь он (т.е. Амон-Ра) всякую, постоянство, власть всякую, здоровье всякое, радость всякую ему, [подобно, Ра вечно!]»137. Точная датировка рельефа вызывает затруднения: либо Хатшепсут начала использовать тронное имя, царские титулы и эпитеты еще до официальной церемонии коронации138, либо (что представляется более правдоподобным) после нее, и некоторое время продолжала изображаться как прежде, но с элементами царской иконографии.
Вышеупомянутый рельеф свидетельствует, что непосредственно после провозглашения царем Хатшепсут сохраняла женский облик, дополненный царскими атрибутами, в первую очередь короной. Видимо, к этому периоду также относятся несколько скульптур Хатшепсут из Дейр эль-Бахри, наиболее известной из которых является статуя из известняка в человеческий рост, изображающая Хатшепсут в платке-nms, в царском переднике-sndyt и с церемониальным хвостом быка139. Две другие восстановленные статуи Хатшепсут представляют ее в одежде царицы (длинной облегающей рубашке-сарафане), но в царских головных уборах - платках-nms140 и h3t141. Все три статуи имеют явно выраженную женскую грудь. Таким образом, можно заключить, что этот компромисс характерен именно для раннего периода ее правления как царя. Об этом же свидетельствуют рельефы Хатшепсут в наиболее старой части храма в Дейр эль-Бахри142 и в храме Хора в Бухене143. По всей видимости, посредством такого художественного приема предпринималась попытка решить идеологическую сверхзадачу: совместить женский облик конкретной носительницы верховной власти и вневременной, мужской по своему мифологическому определению, образ царя144.
Однако явное несоответствие нового царского статуса и визуального облика Хатшепсут-женщины явилось причиной последующего изменения некоторых изображений периода регентства с целью маскулинизации внешнего вида царицы. Характерным примером придания изображениям Хатшепсут, созданных до воцарения, облика мужчины-царя, служат фрагменты рельефов, хранящиеся в луксорском музее145. На них отчетливо видно, как фигура изначально статично стоящей Хатшепсут в длинном трехчастном парике была переделана в фигуру шагающего царя, облаченного в nms, короткий передник и с жезлом-hk3 в правой руке146. Небезынтересно отметить, что правка скульптора не коснулась женской груди Хатшепсут-царя. Другой интересный пример подобной переделки находится в нубийском храме в Бухене, декорированном в период соправления Хатшепсут и Тутмоса III. На стенах святилища Хатшепсут показана все еще в длинном платье, но в позе шагающего мужчины, как будто бы подол ее одеяния стал эластичным147.
Указанные изменения в иконографии Хатшепсут на памятниках периода регентства - первых лет соправления свидетельствуют о постепенном переходе к облику царя. Отразившаяся в иконографии эволюция статуса Хатшепсут от супруги царя до ее превращения в правителя прошла несколько стадий: до изменения титулатуры она принимает власть, правит страной и порой наделена типично царскими эпитетами; затем меняется имя царицы, хотя ее внешность остается женственной. Принятие царской титулатуры уже официально превращает Хатшепсут в царя. Заключительная же стадия маскулинизации изображений Хатшепсут - не более чем окончательная адаптация к роли царя-мужчины, которая подтверждается тем, что на рельефах и в скульптуре (включая тот факт, что местоимения в текстах оставлены в женском роде) запечатлен именно царский сан Хатшепсут148.
Отсутствие надежно датированных источников, относящихся к царевне Нефрура после 11-го года, к сожалению, не дает возможности прояснить ни истинные намерения Хатшепсут, ни исторические события, произошедшие в действительности, поэтому любая оценка планов Хатшепсут в отношении Нефрура неизбежно попадает в разряд гипотез и более или менее обоснованных предположений. На наш взгляд, суть модели, которую, вероятно, пыталась ввести Хатшепсут, систематически подчеркивавшая статус Нефрура, наделенной знаковыми элементами царской иконографии, состояла в утверждении за собой и за дочерью права на царскую власть. Совокупность известных источников дает серьезные основания предполагать, что Хатшепсут намеревалась использовать собственный пример в интересах дочери. Последовательно обосновывая свою легитимность посредством таких актов, как объявление о своем избрании на царство Амоном-Ра и Тутмосом I и рассказ о божественном происхождении от Амона-Ра, Хатшепсут не только укрепляла собственные права на трон, но и провозглашала в своем лице (и в лице дочери) приоритет женской ветви царского дома. По предположению Д. Редфорда, которое разделял позднее О.Д. Берлев, Хатшепсут, возможно, желала основать новую династию правительниц149. По-видимому, в теорию и практику царской власти могло быть внесено изменение, заключающееся в передаче права престолонаследия не только по линии «сыновей Ра», но и по альтернативной линии «дочерей Ра». Иначе говоря, не исключено, что в расчеты Хатшепсут входило создание такой модели престолонаследия, при которой власть могла бы передаваться как по мужской, так и по женской линии150.
С другой стороны, нужно подчеркнуть, что имеющиеся источники не дают никаких оснований для вывода ни о коронации Нефрура, ни о приобщении царевны к реальной власти. На данный момент неизвестно никаких «легитимационных» текстов, санкционирующих воцарение Нефрура, чего следовало ожидать при столь амбициозном расчете как провозглашение Нефрура наследницей Хатшепсут. Как нам представляется, в этом случае был бы использован сценарий проявления божественного вмешательства, подобного оракулам Амона-Ра, сделанным в отношении Хатшепсут и Тутмоса III. Правда, нельзя исключать и того, что божественная «легитимация» Нефрура как наследницы могла не состояться из-за смерти царевны или вследствие неизвестных нам перемен, произошедших во дворце во второй половине правления Хатшепсут. Изображения же царевны в сценах царского культа с элементами царской иконографии не являются достаточным основанием для вывода об обладании ею подлинной властью. Как мы полагаем, если Хатшепсут и готовила дочь к высшей власти, то лишь в качестве своей наследницы и, вероятно, будущей соправительницы Тутмоса III. Другой вариант едва ли был возможен: одновременное существование трех соправителей (т.е. Хатшепсут - Тутмос III - Нефрура) совершенно не укладывается в рамки идеологической концепции царской власти. Но и в случае с гипотетическим воцарением Нефрура мы сталкиваемся с глубоким противоречием, обусловленным как сложившейся ситуацией в царской семье, так и полом царевны: располагая имеющимися источниками, можно лишь предполагать, каким образом могла быть продолжена династическая линия, если брак Нефрура и Тутмоса III не входил в планы Хатшепсут? И по каким правилам стало бы осуществляться престолонаследие в случае вступления Нефрура на трон и ее превращения в соправительницу Тутмоса III? В целом складывается впечатление, что Хатшепсут, желавшая (в том числе при помощи изобразительных средств) приобщить свою дочь к высшей власти, не имела ясного представления о том, как именно будет выглядеть новая модель царской семьи и будет происходить престолонаследие ее представителей.
По нашему мнению, в целенаправленном акцентировании статуса Нефрура, выступавшей в роли царственного наследника, и в предполагаемом намерении Хатшепсут изменить существующие правила престолонаследия реализовывались властные амбиции правительницы, не имевшей потомства мужского пола. Но каковы бы ни были истинные планы Хатшепсут относительно будущего Нефрура, смерть царевны151 или иные обстоятельства их полностью перечеркнули, положив конец и вероятным изменениям в принципе наследования царской власти.
Интересно, однако то, что во время инициированной Тутмосом III кампании по уничтожению имен и изображений Хатшепсут152, устранявшей опасный династический прецедент и напоминание о ее царствовании153, Нефрура, похоже, не подверглась систематическому преследованию. По крайней мере изображения и картуши царевны не содержат следов целенаправленной десакрализации и повреждений, которые можно было бы с уверенностью отнести ко времени Тутмоса III154. В контексте damnatio memoriae Хатшепсут, продолжавшегося до начала правления Аменхотепа II, исключение, сделанное для Нефрура, планомерно выдвигавшейся матерью на первый план, выглядит несколько странным155.
Учитывая стремление Тутмоса III покончить с нежелательными для наследников мужского пола матрилинейными тенденциями в престолонаследии, намеченными царицей, памятники Нефрура должны были пострадать в такой же мере, как и принадлежащие Хатшепсут. С нашей точки зрения, наиболее вероятная причина такой избирательности по отношению к Нефрура заключается в том, что царевна (скорее всего, уже умершая) не представляла для Тутмоса III и его потомков ни реальной, ни потенциальной опасности.
Это сообщение было вынесено в статью -
Технологии строительства пирамид
Автор: Saygo
Древние египтяне передвигали блоки для пирамид по влажному песку
Исследователи обнаружили один из основных методов, который использовали египтяне при строительстве пирамид: песок увлажняли, что облегчало транспортировку больших каменных глыб.
По мнению специалистов, строители Древнего Египта перевозили тяжелые объекты на «санках», которые передвигали по заранее намоченному песку, сообщает испаноязычный сайт RT. «Во время строительства пирамид древним египтянам приходилось перевозить огромнейшие каменные сооружения через пустыню на каталках, которые по мокрому песку скользили гораздо легче»,- рассказывают ученые из университета Амстердама. Группа исследователей во главе с профессором физики Даниэлем Бонном обратила внимание на изображение, которое было размещено на стене гробницы знатного вельможи Джехутихотепа. Оно изображало транспортировку статуи знатного человека на огромных санях по песку к месту его будущего захоронения, отмечает Christian Science Monitor.
На изображении отчётливо видно, как идущий перед санями человек разливает воду на песок. Бонн и его коллеги решили проверить запечатлённый метод на практике. Они построили уменьшенную копию египетских саней и пытались перевозить на них грузы весом в несколько килограмм в бадье с песком. «Когда песок был сухим, то вал из песка формировался перед санями и замедлял их движения. Нужно было большое усилие, чтобы передвинуть сани. Вода делает песок более устойчивым, вал песка перед санями был всё меньше и меньше пока не исчез совсем. Как следствие, меньшая сила была нужна для того, чтобы сдвинуть сани с места», - отмечают учёные.
Секрет заключался в том, чтобы смочить песок необходимым количеством воды. Слишком сухой или слишком мокрый песок мог бы лишь замедлить движение саней, сообщил американскому изданию глава исследовательской группы. «Необходимое количество воды позволяет ей работать в качестве клея. Это работает при строительстве замков из песка, но также прекрасно действует при перевозке тяжестей», - отметили исследователи. Учёные считают, что результаты исследования могут быть также полезны и сегодня, для упрощения тяжеловесных перевозок по песку на дальние расстояния.
-