Сергий

Свеоны, предположительно Поднепровье

187 сообщений в этой теме

Все правильно, но только, что мы вообще знаем о языческих временах - как таковых, я имею ввиду у славян, балтов и германцев?

Ведь, ПВЛ это источник уже христианских времен и соответственно представлений.

Поэтому, я и предлагаю пользоваться хотя бы тем, что возможно, например, судить о миграциях населения можно и на основании - археологии, антропологии, генетики и т.д., а потом можно и письменные источники сопоставить с этими данными.

Так как, если рыться только в письменных источниках, на мой взгляд, то выводы всегда окажутся менее объективными, чем те которые делаются из комплекса исследований, в том числе и сопутствующих истории дисциплин науки.

Ну, а как может археология подтвердить существование государственности? Государственность подтверждается взаимоотношениями с соседями. А этого, как раз, в данном регионе не наблюдается.

Моя информированность немного однобока. Я - византинист.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Археологические находки не могут вам сказать, кем считали себя погребённые - аварами, или славянами. То, что предметы характерные для аварской культуры находятся в славянских погребениях аварского ареала - закономерность. Предметы римскиого обихода находят по всей Германии. И даже в России. Это значит, что германцы это римляне, или считали себя таковыми?

Куда канули обры - известно. После того как авары были разгромлены византийцами и франками, они, как и гунны до них (кстати, аваров источники нередко именовали и гуннами), продолжали существовать в районе Венгрии. С прибытием венгров (примерно 70 лет после окончательного разгрома аваров франками) вошли в состав этого народа. Авары не без оснований числятся среди предков венгров.

Бред аля Рыбаков. Или ещё круче - аля Чудинов. Голословные утверждения, спаянные личным мнением типа реконструкции событий, как они кажутся наиболее правдоподобными для автора. Это не наука. Вот, например:

Сам факт сосуществования на Самбии в VII-VIII вв. местного населения и пришельцев с запада Балтики - воинов Брутена и Видевута, их совместная победная битва с противниками пруссов говорят о многом.

Какой ещё, на фиг, факт? Это писал - якобы на русском языке, и греческими буквами (и это раньше кириллицы и глаголицы!) - некто Дивонис, в древности! Какой ещё русский язык в древности? Да ещё и греческими буквами... Дивонис жил за 1.200 лет до епископа Христиана (живший в первой половине 13 века), данными хроники которого пользовался, якобы, Симон Грюнау.

Автор, археолог, попросту хочет обратить внимание на свою деятельность, и на свои находки. И несёт бред. Как мог Дивонис, живший во времена Христа, описывать события 700 лет после смерти Христа? Да и сомнительной Хроники Христиана тоже никто, кроме Симона Грюнау, не видывал...

Вы, по-моему, сами себе противоречите, с одной стороны, напрочь отметаете содержание текста, а с другой говорите о реальности Дивониса.

Или, как вообще это делается относительно всего текста, часть его берется на веру, а часть относится на выдумку автора, это же касается и текста Саксона Грамматика.

Как будто авторы солгали, но только на половину или наполовину создали фальсификацию, а на половину написали правду.

Но, тогда возникает вопрос на который надо дать ответ - зачем им это надо было?

Ведь, так же можно отнестись и к любой другой хронике (особенно, к так называемым легендарным их частям), в том числе и к ПВЛ.

А, может быть - это просто записанные предания, которые прошли через десятые руки? И, которые не могут являться ни выдумкой ни объективной информацией, относительно изложения событий, а соответственно поэтому требуют к себе особого подхода.

Я же предлагаю не брать тексты все целиком, а брать конкретную информацию и проверять ее на достоверность, а потом уже делать выводы, даже не трогая того на сколько эти тексты соответствуют действительности или нет, так как потом, это будет уже не столь важно, потому, что разговор будет уже идти о выводах сделанных на основании других аргументов и доводов.

Например вопрос - могли ли авары брать дань крови или нет?

Или, могли ли готы возвращаться в конце 5 - начале 6 веков в район Ютландии или нет? И т.д.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Вы, по-моему, сами себе противоречите, с одной стороны, напрочь отметаете содержание текста, а с другой говорите о реальности Дивониса.

Как раз таки Дивониса то я и не приемлю. Автор, ссылающийся на русского писателя времён Христа... Нет, это исключено...

Или, как вообще это делается относительно всего текста, часть его берется на веру, а часть относится на выдумку автора, это же касается и текста Саксона Грамматика.

У Саксона Грамматика несколько книг целиком посвящены мифическим временам, и их отражению в народных песнях. Это не моё мнение, а общепризнанное. Да он и сам о том говорит. И приведённая мной цитата - не более чем один из таких мифических рассказов. Находящий отражение и вне творчества Саксона Грамматика у скандинавов и англо-саксов.

Как будто авторы солгали, но только на половину или наполовину создали фальсификацию, а на половину написали правду.

Но, тогда возникает вопрос на который надо дать ответ - зачем им это надо было?

Что касается Симона Грюнау - не знаю. Не мне судить. Здесь я целиком полагаюсь на существующие исследования. Но что касается Саксона Грамматика - то я его читал (не целиком, конечно, а только то, что переведено на английский - и это первая часть его труда). Так вот, всё начало работы Саксона Грамматика (и причём он этого и сам не скрывает - ссылаяст на то, что письменных данных о ранней истории Дании нет в природе) - это пересказ эпических народных песен. То бишь мифов.

Ведь, так же можно отнестись и к любой другой хронике (особенно, к так называемым легендарным их частям), в том числе и к ПВЛ.

Во-первых, ПВЛ не сообщает вам сама: "в народе ходят песни, которые говорят о временах, когда боги правили землёй. В некоторых из таких песен сказано и о Рюрике и его братьях." А во-вторых - никто не мешает критическому подходу. Но Данилевский уже сказал по поводу такого рода источников и информации: уникальная (т. е. не повторяющаяся больше нигде, не подтверждаемая, но и не опровергаемая) информация.

А, может быть - это просто записанные предания, которые прошли через десятые руки? И, которые не могут являться ни выдумкой ни объективной информацией, относительно изложения событий, а соответственно поэтому требуют к себе особого подхода.

Что касается Саксона Грамматика - именно так. Но миф - не история. А что касается Симона Грюнау, то и того меньше: ни хроники Христиана, ни, тем паче, записок Дивониса, более никто в глаза не видывал. Научное сообщество без исключений (кроме, разве что, Кулакова) отрицает правдивость рассказа о Дивонисе и о Христиане у Симона Грюнау. Чего уж говорить о сообщаемой ими информации...

Я же предлагаю не брать тексты все целиком, а брать конкретную информацию и проверять ее на достоверность, а потом уже делать выводы, даже не трогая того на сколько эти тексты соответствуют действительности или нет, так как потом, это будет уже не столь важно, потому, что разговор будет уже идти о выводах сделанных на основании других аргументов и доводов.

КАК вы проверите на достоверность конкретную информацию, если эта информация - уникальна (т. е. нигде более не содержится)?

Например вопрос - могли ли авары брать дань крови или нет?

Или, могли ли готы возвращаться в конце 5 - начале 6 веков в район Ютландии или нет? И т.д.

1. Могли. В принципе. Но это - вопрос не о Грюнау, а из области теории вероятности. Могли и не брать.

2. Вряд ли. Это им надо было через всю враждебную Европу протопать. Хотя - чем чёрт не шутит.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Ну, а как может археология подтвердить существование государственности? Государственность подтверждается взаимоотношениями с соседями. А этого, как раз, в данном регионе не наблюдается.

Моя информированность немного однобока. Я - византинист.

То, что вы византинист, это только делает вам честь.

Относительно археологии и государственности, то это на мой взгляд определенная проблема, в чем она заключается, если признать например, что у кочевников существовала своеобразная форма государственности, а именно кочевая форма, то например, должен быть по этому поводу создан или существовать классификатор археологических признаков этой формы государственности и тому подобное, с четко обоснованным пониманием, чего сейчас не наблюдается.

Так как, в настоящее время, в науке закрепилось представление о государственности в основном только, как о современной его классической форме, поэтому когда начинают говорить о ранних или переходных формах или признаках государственности, то сразу возникает много разных мнений, поэтому и появляется путаница.

И этого избежать не возможно, так как сложно и думаю не нужно ожидать по этому вопросу единого мнения, к тому же это не реально, потому, что "мы" не являлись очевидцами этого.

Причем, следует учесть еще и то, что эти условно говоря наши представления постоянно трансформируются, а если сказать иначе, то понемногу меняются.

Что я имею ввиду - То, как мы представляем что либо сегодня, завтра это может выглядеть анахронизмом.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Как раз таки Дивониса то я и не приемлю. Автор, ссылающийся на русского писателя времён Христа... Нет, это исключено...

У Саксона Грамматика несколько книг целиком посвящены мифическим временам, и их отражению в народных песнях. Это не моё мнение, а общепризнанное. Да он и сам о том говорит. И приведённая мной цитата - не более чем один из таких мифических рассказов. Находящий отражение и вне творчества Саксона Грамматика у скандинавов и англо-саксов.

Что касается Симона Грюнау - не знаю. Не мне судить. Здесь я целиком полагаюсь на существующие исследования. Но что касается Саксона Грамматика - то я его читал (не целиком, конечно, а только то, что переведено на английский - и это первая часть его труда). Так вот, всё начало работы Саксона Грамматика (и причём он этого и сам не скрывает - ссылаяст на то, что письменных данных о ранней истории Дании нет в природе) - это пересказ эпических народных песен. То бишь мифов.

Во-первых, ПВЛ не сообщает вам сама: "в народе ходят песни, которые говорят о временах, когда боги правили землёй. В некоторых из таких песен сказано и о Рюрике и его братьях." А во-вторых - никто не мешает критическому подходу. Но Данилевский уже сказал по поводу такого рода источников и информации: уникальная (т. е. не повторяющаяся больше нигде, не подтверждаемая, но и не опровергаемая) информация.

Что касается Саксона Грамматика - именно так. Но миф - не история. А что касается Симона Грюнау, то и того меньше: ни хроники Христиана, ни, тем паче, записок Дивониса, более никто в глаза не видывал. Научное сообщество без исключений (кроме, разве что, Кулакова) отрицает правдивость рассказа о Дивонисе и о Христиане у Симона Грюнау. Чего уж говорить о сообщаемой ими информации...

КАК вы проверите на достоверность конкретную информацию, если эта информация - уникальна (т. е. нигде более не содержится)?

1. Могли. В принципе. Но это - вопрос не о Грюнау, а из области теории вероятности. Могли и не брать.

2. Вряд ли. Это им надо было через всю враждебную Европу протопать. Хотя - чем чёрт не шутит.

andy, вы очень жесткий критик (так как предъявляете очень высокие требования), неужели вы так и к себе относитесь или делаете все же себе поблажки? :)

Но, ведь так можно буквально ко всему относится - не верю или это не убедительно и т.д.

А я отношусь ко всему примерно так - "в каждой шутке, есть доля шутки ..." :cool:

Во-первых, ПВЛ не сообщает вам сама: "в народе ходят песни, которые говорят о временах, когда боги правили землёй. В некоторых из таких песен сказано и о Рюрике и его братьях." А во-вторых - никто не мешает критическому подходу. Но Данилевский уже сказал по поводу такого рода источников и информации: уникальная (т. е. не повторяющаяся больше нигде, не подтверждаемая, но и не опровергаемая) информация.

Относительно ПВЛ, если не сообщает это сама, то от куда по вашему бралась эта информация?

Из описаний очевидцев или все же из всевозможных устных преданий (легенд и т.д.)?

Изменено пользователем Stas

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

andy, вы очень жесткий критик (так как предъявляете очень высокие требования), неужели вы так и к себе относитесь или делаете все же себе поблажки? :)

Но, ведь так можно буквально ко всему относится - не верю или это не убедительно и т.д.

А я отношусь ко всему примерно так - "в каждой шутке, есть доля шутки ..." :cool:

Именно так. И не иначе...

Относительно ПВЛ, если не сообщает это сама, то от куда по вашему бралась эта информация?

Из описаний очевидцев или все же из всевозможных устных преданий (легенд и т.д.)?

Думаю, рассказ о призвании варягов (судя по форме) - всё-же повествование происходящее извнутри династии Рюриковичей. И источники его соответствующие. Кто именно был источником летописца - сказать не берусь. Но вряд ли о призвании варягов среди русских простолюдин ходили какие-то песни. То есть, рассказ этот имеет корни внутри княжеских династий. И, судя по тому весу, который уделяется Новгороду и Киеву - одной из этих ветвей Рюриковичей. Кто именно был источником для Нестора? Неважно.

Изменено пользователем andy4675

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Именно так. И не иначе...

Думаю, рассказ о призвании варягов (судя по форме) - всё-же повествование происходящее извнутри династии Рюриковичей. И источники его соответствующие. Кто именно был источником летописца - сказать не берусь. Но вряд ли о призвании варягов среди русских простолюдин ходили какие-то песни. То есть, рассказ этот имеет корни внутри княжеских династий. И, судя по тому весу, который уделяется Новгороду и Киеву - одной из этих ветвей Рюриковичей. Кто именно был источником для Нестора? Неважно.

В таком случае и к вам можно отнести слова, что каждый сам решает во что ему верить... :)

Думаю, что в среде городов, этого времени и не только, эта история вполне могла циркулировать из уст в уста.

Ведь, города были маленькие и все на виду.

Впервые рутенами русских (т. е. отождествление народов) назвали Аугсбургские Анналы под 1089 годом:

1089 г. Император взял себе в жёны Пракседу 253, дочь русского короля.

253. Евпраксию Всеволодовну (Адельгейду) (ум. 1109 г. 20 июля) – дочь великого князя Киевского Всеволода I Ярославича, которая была вдовой Генриха III Длинного, графа фон Штаде и маркграфа Нордмарка в 1082 – 1087 гг.

http://www.vostlit.info/Texts/rus17/Ann_Augustani/frametext.htm

1089. Император 5 сочетался браком с Пракседой 6, дочерью короля 7 рутенов.

5. Генрих IV.

6. Адельгейда - Евпраксия Всеволодовна. О ней в ее браке с Генрихом IV см. наст. изд., вып. 2.

7. Всеволод Ярославович (1030-93), великий киевский князь с 1078 г., сын Ярослава Мудрого.

(пер. М. Б. Свердлова)

http://www.vostlit.info/Texts/rus17/Ann_Augustani/text2.phtml?id=10639

Аугсбургские Анналы охватывают время 973-1104 годов. В составлении участвовало несколько поколений людей. Отождествления рутенов с русскими, или Рутении с Русью ранее 1089 года нет.

Первым отождествил Русь с королевством Рутенией (как страны) Галл Аноним в своей "Хронике и деяниях князей или правителей польских". Он писал в самом начале 11 века, и его работа охватывает период от легендарного основания Польского государства Земовитом, сыном Пяста (9 век), до 1114 года. Отождествляет Русь с Рутенией и Гервазий Тильберийский (ок. 1150-1235? г. г.):

http://www.vostlit.info/Texts/rus15/Gervazij_Tilberi/text1.phtml?id=941

У нас же речь идёт о 9 веке и ранее. Вот тут выше вы оспаривали Нестора, как летописца слишком позднего. Но чем лучше Галл Аноним или почти столь же поздняя (1089 год) запись в Аугсбургских Аннналах, отождествляющие Рутению и Русь?

Англо-саксонская поэма Widsith (песня, в которой упоминаются правители Европы легендарного времени) упоминает правителя вэрнов (=варинов) Биллинга. Поэма Видсит была записана в Эксетерской книге, обнаруженной в 1076 г. Считается, что Эксетерская книга была записана конце 10 века. В списке племён из Видсит одновременно упомянаются деятели 4 (остгот Германарих), 5 (гунн Аттила) и 6 веков (лангобард Альбоин), также упоминается правитель Ангельна в 4 в. и легендарный прапредок англичан Оффа (скорее всего - чтобы дать дань уважения имени короля Мерсии в 8 в., знаменитого Оффы), что вкупе позволяет говорить о том, что это анахронистический текст более позднего времени - не ранее 7 века, скорее всего примерно 8 века, но и вряд ли позднее 9 века (предлагается также почти невероятная версия, что поэма относится к 4 веку, и позднее её только дополняли). Вот критический отрывок из текста, упоминающий вероятные славянские племена хольмрюггов и варнов:

20Casere weold Creacum

ond Cælic Finnum,

Hagena Holmrygum

ond Heoden Glommum.

Witta weold Swæfum,

Wada Hælsingum,

Meaca Myrgingum,

Mearchealf Hundingum.

þeodric weold Froncum,

þyle Rondingum,

25Breoca Brondingum,

Billing Wernum...

57

Ic wæs mid Hunum

ond mid Hreðgotum,

mid Sweom ond mid Geatum

ond mid Suþdenum.

Mid Wenlum ic wæs ond mid Wærnum

ond mid wicingum.

60

Mid Gefþum ic wæs ond mid Winedum

ond mid Gefflegum.

Mid Englum ic wæs ond mid Swæfum

ond mid ænenum.

Mid Seaxum ic wæs ond Sycgum

ond mid Sweordwerum.

Mid Hronum ic wæs ond mid Deanum

ond mid Heaþoreamum.

Mid þyringum ic wæs

ond mid þrowendum,

65

ond mid Burgendum,

þær ic beag geþah;

me þær Guðhere forgeaf

glædlicne maþþum

songes to leane.

Næs þæt sæne cyning!

Mid Froncum ic wæs ond mid Frysum

ond mid Frumtingum.

Mid Rugum ic wæs ond mid Glommum

ond mid Rumwalum.

http://en.wikipedia.org/wiki/Tribes_of_Widsith

На современном английском:

20

Becca the Baningas, Gifica the Burgundians.

Caesar ruled the Greeks and Caelic the Finns,

Hagena the Holmrycgas and Henden the Glomman.

Witta ruled the Swaefe, Wada the Haelsingas,

Meaca the Myrgingas, Mearc the Hundingas.

25

Theodric ruled the Franks, Thyle the Rondingas,

Breoca the Brondingas, Billa the Waerne...

I was with the Huns and the glorious Goths,

with the Swedes and with the Geats and with the South-Danes.

60

I was with the Wenlas, the Waerne and the Wicingas.

I was with the Gefthan, the Winedas and the Gefflegan.

I was with the Angles, the Swaefe and the Aenenas.

I was with the Saxons, the Sycgan and the Sweordweras.

I was with the Hronan, the Dean and the Heathoreamas.

65

I was with the Thuringians and with the Throwendas

and with the Burgundians: there I gained a torc.

There Guthhere granted me splendid treasure

as reward for my song; that king was not tight-fisted.

I was with the Franks, with the Frisians and the Frumtingas.

70

I was with the Rugians, the Glomman and the Romans.

http://www.southampton.ac.uk/~enm/widsith.htm

На русском:

20

Кесарь правил греками,

а Кэлик финнами,

Хагена хольмрюггами,

а Хенден гломмами;

Витта правил свэвами,

Вада хэльсингами,

Меака мюрьингами,

Меаркхеальф хундингами;

Теодрик правил франками,

Тюле рондингами,

25

Бреока брондингами,

Биллинг вернами; ...

Был я у гуннов

и у хред-готов,

у геатов, свеев

и у сут-данов;

у венлов я был, у вэрнов

и у викингов;

60

у гефтов я был, у винедов

и у геффлетов;

у англов я был, у свэвов

и у эненов;

у саксов я был, у сюггов

и у свеордверов;

у хронов я был, у деанов

и у хеадореамов;

у тюрингов был я

и у тровендов,

65

и у бургендов,

где были кольца,

богатсва добрые,

от Гудхере мне наградой

за песнопенье:

не скупился владыка;

у франков я был, у фризов

и у фрумтингов;

у ругов я был, у гломмов

и у румвалов;

http://www.ulfdalir.ru/sources/43/615/619

В переводе, предлагаемом Википедией, Holmrygum означает ругиев, а Wernum - варнов.

http://en.wikipedia.org/wiki/Tribes_of_Widsith

Хольмрюгги названы комментаторами (у английского переводчика в вики - ругии) славянами по понятной причине - хольм означает город, а рюгги, это конечно руяне. Хотя имя их правителя совсем не славянское - Хагена.

Но по этому поводу есть краткий анализ, который даёт несколько иную картину:

57-65: Родственны готам племена бургендов (их король Гивика (= Gibica) латинских источников хорошо известен германскому эпосу как сканд. Гьюки, нем. Гибих) и вернов (= Varni Прокопия, Varini Тацита). Многие имена и этнонимы ведут, как уже было сказано, в Скандинавию: название хольмрюгги соответствует названию норвежского племени Holm rygir (букв. "островные руги") в скандинавских источниках (ср. Rogaland в юго-западной Норвегии), но у Иордана упоминается и повисленское восточногерманское племя с этимологически тождественным названием – (H)ulmerugi. В их правителе Хагене (не имеет отношения к Хагене и "Вальдере") обыкновенно видят отца Хильд, легендарного противника Хеодена (см. об этом сказании в прим. к ст. 35-41 "Деора"). С точки зрения некоторых исследователей это оправдывает конъектуру Henden > Heoden в той же строке...

59-60: К восточным германцам принадлежат, наряду с хредготами, вэрны, гефты (гепиды латинских источников, заселявшие в начале "великого переселения народов" устье Вислы), бургенды.

http://www.ulfdalir.ru/sources/43/615/619

Правителем вэринов указывается Биллинг. А это имя совпадает с именем героя известного мифа о сватовстве Одина к дочери Биллинга, короля рутенов. Поскольку рутенов принято соотносить со славянами, имя Биллинг в приложении к вэринам переводчик поэмы на английский счёл достаточным доказательством того, что здесь перед нами славяне варнабы (переведённые варинами, вместо вэрнов).

Биллинг - король рутенов (согласно Деяниям датчан Саксона Грамматика) и отец богини или великанши Ринды, матери Вали, который отмстил за смерть Бальдра Хёдру.

Также Биллинг упоминается в кённиге (поэтическом иносказании скандинавов) во фразе "кубок сына Биллинга", подразумевающей мёд поэзии. Этим мёдом поэзии до Одина обладали только дварфы (гномы) и великаны. Мёд поэзии был сделан дварфами Фьяларом и Галаром из крови великана Гиллинга. Но старший сын Гиллинга, великан Гуттунг, отнял у гномов сделанный ими мёд в качестве виры. Один проник в пещеру Гуттунга при помощи его младшего брата, Бауги, соблазнил дочь Гуттунга, Гуннлёд, и при её помощи овладел мёдом поэзии, после чего покинул обманутую девушку, и был таков, с мёдом. Гуттунг бросился за ним в погоню, но не сумел нагнать. Прибыв в Асгард, один наполнил мёдом поэзии сосуд и вверил его богу Браги.

В списке Вёлушпы, в варианте Хаука, имя Биллинг принадлежит дварфу.

В мифе о мёде поэзии Биллинг мог бы быть либо отцом Гиллинга, либо другим именем Гуттунга. В последнем случае параллели соблазнения Ринды и Гуннлёд слишком очевидны. Скорее всего, Гуннлёд и Ринд, в таком случае, воспринимались к 10 веку норвежцами как одно и то же.

"Хольмрюгги названы комментаторами (у английского переводчика в вики - ругии) славянами по понятной причине - хольм означает город, а рюгги, это конечно руяне. Хотя имя их правителя совсем не славянское - Хагена."

А может это название титула?

Не плохо бы проверить имя Хаген, на предмет того, что это имя может происходить от титула, вполне допускаю, что это имя в оригинале могло звучать, как Хагон или Хакон (Hacon) или Chagan.

Людовик II -

Хаганом же мы называем государя авар, а не хазар или норманнов, а [правитель] болгар называется не государем, а королём или господином.

Салернская хроника (полная оригинальная цитата на латинском)

Chaganum vero nos prelatum Avarum, non Gazanorum aut Nortmannorum nuncupari repperimus, neque principem Vulgarum, sed regem, vel dominum Vulgarum

В «Саге о Хаконе Добром» написано «Затем Хакон конунг поплыл на восток вдоль берегов Сканей и разорял страну, брал выкупы и подати и убивал викингов, где он их только находил, как датчан, так и вендов

Обратите внимание на присутствие вендов в Скандинавии.

Да и археология не против этого -

oyalrl.jpg

lshprshvn.jpg

Изменено пользователем Stas
1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

В переводе, предлагаемом Википедией, Holmrygum означает ругиев, а Wernum - варнов.

http://en.wikipedia.org/wiki/Tribes_of_Widsith

Есть полный художественный перевод Widsith с английского на русский язык - не знаю на сколько здесь присутствуют аутентичные термины, названия и имена.

Так как сразу видны различия между этим переводом и текстами из вашей ссылки - http://en.wikipedia.org/wiki/Tribes_of_Widsith.

Видсид вымолвил,

раскрывая словосокровищницу,

из мужей путешествующих

обошел он всех больше

стран и народов,

и нередко он радовался

на пирах дарам,

высокородный

5

Муж мюрьингский;

с пряхой мира,

с прекрасной Эальххильд

в первый раз ко властителю

хред-готов многохрабрых

с восхода направился

он из Онгеля

к Эорманрику,

клятвохранителю;

и начал многоречивый:

10

"О людях всевластных

я слыхивал немало:

должен владетель

жить добродетельно,

властить справедливо

наследной вотчиной

тот, кто хочет

престолу счастья.

Долго Хвала

достохвально правил,

15

а самым сильным

был Александр

среди людей

и благоденствовал больше

всех на этом свете,

о ком я слышал.

Этла правил гуннами,

Эорманрик готами,

Бекка банингами,

бургендами – Гивика;

20

Кесарь правил греками,

а Кэлик финнами,

Хагена хольмрюггами,

а Хенден гломмами;

Витта правил свэвами,

Вада хэльсингами,

Меака мюрьингами,

Меаркхеальф хундингами;

Теодрик правил франками,

Тюле рондингами,

25

Бреока брондингами,

Биллинг вернами;

Освине правил эовами,

а ютами – Гефвульф,

Фин же Фольквальдинг –

фризским племенем;

Сигехере долго

сэ-данами правил,

Хнэф хокингами,

Хельм вульфингами,

30

Вальд воингами,

Вод тюрингами,

Сэферт сюггами,

свеями – Онгендтеов,

Скеафтхере умбрами,

Скеафа лонгдеардами,

Хун хэтверами,

а Холен вроснами;

Хрингвальдом звался

вождь херефаренов

35

Оффа правил Онгелем,

Алевих данами, –

из мужей дружинных

державец наихрабрейший,

он только с Оффой

не мог сравниться

мудромужеством, ибо Оффа,

будучи отроком

уже обширной

державой властил:

40

подобным добромужеством

ни один его сверстник

вовек не отличался –

он мечом границы

указал незыблемые

землял мюрьингов,

рубежи у Фифельдора,

удержали их и доныне

англы и свэвы,

как поволил Оффа.

45

Хродвульф с Хродгаром,

храбрые, правили

мирно, совместно,

племянник с дядей,

войско викингов

выгнав за пределы,

силу Ингельда

сломив в сраженье,

порубив у Хеорота

хеадобеардов рать.

50

Жил я в державах

чужих подолгу,

обошел я немало

земель обширных,

разлученный с отчизной,

зло встречал и благо

я, сирота, скитаясь,

служа властителям:

песнопевец,

я теперь поведаю

55

В этих многолюдных

палатах медовых,

как дарами высокородные

не раз меня привечали.

Был я у гуннов

и у хред-готов,

у геатов, свеев

и у сут-данов;

у венлов я был, у вэрнов

и у викингов;

60

у гефтов я был, у винедов

и у геффлетов;

у англов я был, у свэвов

и у эненов;

у саксов я был, у сюггов

и у свеордверов;

у хронов я был, у деанов

и у хеадореамов;

у тюрингов был я

и у тровендов,

65

и у бургендов,

где были кольца,

богатсва добрые,

от Гудхере мне наградой

за песнопенье:

не скупился владыка;

у франков я был, у фризов

и у фрумтингов;

у ругов я был, у гломмов

и у румвалов;

70

также у Эльфвине

был я в Эатуле:

больше иных он

творил, я знаю,

на широкую руку

добро для смертных,

от щедрейшего сердца

обручьями, кольцами,

златом наделяя,

наследник Эадвине.

75

Был я у серкингов

и у серингов,

был у греков, у финнов,

был у Кесаря,

что праведно правил

градами винными,

казною, золотом

и землялми вальскими;

у скоттов я был, и пиктов

и у скриде-финнов;

80

у леонов я был, у лид-викингов

и у лонгбеардов,

у хэднов, у хэледов

и у хундингов;

был у изральев

и у эссюрингов,

у евриев, у индиев

и у египтов;

у мойдов я был, у персов

и у мюрьингов,

85

у онгенд-мюрьингов

и у амодингов;

у эст-тюрингов был я

и у офдингов,

у эолов и у истов,

и у идумингов.

У державного Эорманрика

жил я долго,

владетель готский

богато меня одаривал:

90

подарил мне обручье

градоправитель,

какое стоило

шестью сто монет

чистого злата,

счетом на скиллинги, –

потом я это

Эадгильсу отдал,

владыке мюрьингов,

домой вернувшись,

95

ему в благодарность,

государю любимому,

за то, что вотчину

отчью мне отдал;

меня же другим

Эальххаильд одарила,

владычица добрая,

дочь Эадвине:

хвала и слава

разнеслась широко

100

о ней по землям

в песносказанье,

о том, как я видел

под сводом неба

лучшую, златовенчанную

повелительницу щедрую, –

мы со Скиллингом возгласили

голосами чистыми

зычно перед хозяином

песносказанье наше

105

под звуки арфы,

звонко текущие,

и мужи дружинные,

нестрашимые в битве,

на пиру говорили,

что они, умудренные,

лучшей песни

не слыхивали прежде;

потом я пустился

по старым готским

110

исконным землям

искать содружинников -

и это были

Эорманрика приближенные:

Хэтку нашел я, Фридлу

и Эастготу,

добромудрого

родителя Унвене,

115

Секу нашел я, Беку,

Сеаволу и Теодрика,

Хеадорика и Сивеку,

Хлиде и Ингентеова;

Эльсу нашел я, Эадвине,

Эгельмунда и Хунгара,

и войско отважное

вит-мюрьингов;

Вульфхере нашел я и Вюрмхере;

воевало там непрестанно

120

войско хредов

в лесах у Вистлы,

мечами точеными

часто обороняя

древний трон свой

от народа Этлы;

Рэдхере нашел я, Рондхере,

Румстана и Гисльхере,

Видергильда, Фреодерика,

Вудью и Хаму;

125

эти двое

вовсе не худшие,

хотя последними пришлось назвать их:

не раз из их рати

во вражье войско

свистя летела

сталь остреная, –

Вудья и Хама,

хоть и в изгнанье,

130

мужами и женами

державили, и златом.

Везде видал я,

во всех пределах,

что людям всего милее

на земле правитель,

кому над подданными

господь дарует

власть до века,

пока живет он".

135

Так скитаются,

как судьба начертала,

песносказители

по землям дальним,

о невзгодах слагая слово,

о благих щедроподателях:

и на севере, и на юге,

всюду найдется

в песнях искушенный,

не скупящийся на подношенья

140

державец, перед дружиной

жаждущий упрочить

дела свои славословьем,

покуда благо жизни

и свет он видит.

Под сводом небесным

хвалу он да заслужит

и славу всевековечную.

Как предполагают на основании совокупности литературных и языковых данных, "Видсид" сложился как единое целое не позже VII в. и, таким образом, представляет собой древнейший памятник германской поэзии. Но те перечни имен (или "тулы", как такие перечни назывались в древнеисландской поэтике), которые доставили ему наибольшую известность, восходят к еще более глубокой древности, а именно к эпохе "великого переселения народов". Многие из личных имен и племенных названий, составляющих эти перечни, известны и по другим источникам. Одни из них находят соответствие в латинских сочинениях таких историографов германских народов, как Иордан (Getica, VI в.), Григорий Турский ("История франков", VI в.), Бэда Достопочтенный ("Церковная история анлов", нач. VIII в.), Павел Диакон ("История лангобардов", конец VIII в.), Саксон Грамматик ("История данов", ок. 1200 г.); другие сохранены германской эпической традицией, к которой принадлежит и сам "Видсид". Историческому и литературному подтексту этих тул, а также разграничению в них "истории" и "литературы", посвящено много исследований, в том числе две фундаментальные монографии: Chambers R. W. Widsith. A study of Old English heroic legend. Cambridge, 1912; Malone K. Widsith. Copengagen, 1962.

Неоднократно делались попытки очертить географический и исторический кругозор "авторов тул", а тем самым и установить эпоху, когда они сложились. Нельзя сказать, чтобы эти попытки увенчались полным успехом: "круг земной", по которому странствует Видсид, лежит вне реальных измерений, и история предстает здесь "в масштабах героической идеализации" (Жирмунский). Идеальный эпический певец встречает на путях своих странствий героев, исторические прототипы которых жили в разное время между III и VI вв., как на северной, так и на южной окраине Европы. Все же исследователям удалось заметить, что Видсиду лучше знаком ареал древнейшего расселения германцев – берега Северного и Балтийского морей, и в строках тул явственно слышатся отзвуки тех времен (начало "великого переселения народов"), когда восточные германцы (готы и родственные им бургунды и гепиды) еще не покинули земель в устье Вислы и жили в близком соседстве с ингвеонскими (в том числе англскими и саксонскими) и скандинавскими племенами. Напротив, племена и правители внутренней Европы лишь эпизодически упоминаются в "Видсиде". С другой стороны, неоднократно делались попытки судить на основании "Видсида" о тех эпических сюжетах, которые были известны его англосаксонскими слушателям; предполагалось, что возможно таким образом составить некоторое представление об утраченной части англосаксонского эпического наследия. Существует даже точка зрения, что "Видсид" – это своего рода рекламный проспект или репертуарный справочник, с которым странствующий скоп объезжал дворы англосаксонской знати, афишируя таким образом свои познания в области героической сюжетики (Cherniss, p. 13 ff.). Но никак нельзя быть уверенным в том, что все те сказания и исторические факты, которые с такой тщательностью по крупицам восстанавливаются современными исследователями, еще помнились во времена "Видсида". Имена в туле, дошедшие из глубокого и чтимого древними прошлого, могли сохранять свою значимость для слушателей и тогда, когда уже никто не помнил самих связанных с ними преданий. Меньшим, сравнительно с тулами, вниманием пользовались "автобиографические" фрагменты "Видсида", связующие Тулы воедино и сближающие это произведение с так называемыми элегиями. Между тем строки, в которых скоп слагает хвалу своему искусству и говорит о его высоком предназначении, представляют исключительный интерес для изучения эпического творчества и заслуживают не меньшего внимания, чем знаменитый рассказ Бэды о поэте Кэдмоне, из которого были сделаны далеко идущие выводы об устно-эпической поэзии англосаксов (см. прим. к "Гимну Кэдмона").

1 Видсид – буквально "Широкостранствующий"; раскрыл словосокровищницу. – Формула, часто встречающаяся в древнеанглийской поэзии перед прямой речью и означающая просто "заговорил".

5 …муж мюрьингский. – Мюрьинги, упоминаемые также в ст. 42 как враги англов, – скорее всего одно из мелких племен гольштинских саксов, живших в IV-V вв. к югу от р. Эйдер.

5-9 …с пряхой мира… клятвохранителю. – Многое в этом отрывке возбуждает споры. Эальххильд, называемая здесь "пряхой мира" (обычный кеннинг для женщины знатного рода) – это скорее всего жена Эорманрика (см. о нем прим. к ст. 21-27 "Деора"). В таком случае ее имя может быть соотнесено с именем Сванхильд (оба имени сокращаются в Хильд; ср. имена Беадохильд, (Мэд)хильд в "Деоре"), несчастной героине скандинавского сказания, которую ее супруг Ёрмунрекк велел бросить под копыта коней. Скандинавское сказание о Сванхильд, в свою очередь, соотносимо с сообщением Иордана в "Гетике" (Иордан, с. 91); но там жертву Эрманарика зовут Сунильда, и она жена не короля, а одного из его подданных из племени росомонов.

Из строк "Видсида" не вполне понятно, каково первоначальное отношение Видсида к Эальххильд, которая в дальнейшем изображается как его покровительница (ст. 97 след.): то ли он сопровождает ее брачный поезд из Онгеля ко двору Эорманрика (такая трактовка ближе к букве оригинала), то ли следует видеть в тексте синтаксическую инверсию и читать: "к Эорманрику… с Эальххильд". Второе прочтение легче укладывается в историческую схему, поскольку упоминаемый ниже отец Эальххильд, Эадвине (ст. 98; заметим, что оба имени связаны аллитерацией), – это не англский, а лангобардский король.

Путь из Онгеля (название понимается как фонетический вариант геогр. назв. Ангель, ср. Angulus у Бэды и совр. Angeln на юге Ютландии), прародины англов – это, в таком случае, не что иное, как путь Видсида от двора одного покровителя, короля Оффы (восхваляемого в ст. 35 след.), к другим – Эорманрику и его супруге. Любопытно, однако, почему Онгель помещается Видсидом на востоке. Здесь исследователи усматривают показательный анахронизм, доказывающий, что текст "Видсида" сложился уже в Британии: для жителя Британских островов древняя родина англосаксов действительно осталась на востоке.

И, наконец, по-разному могут пониматься эпитеты Эорманрика. Он называется, во-первых, властителем хред-готов; кто такие "хред-готы", часто упоминающиеся в германских источниках, остается, несмотря на множество предположений, невыясненным, и вероятнее всего это просто готы; но в контексте "Видсида" оправдывается этимология, связывающая этот этноним с др. исл. Hreiðr "гнездо" (Vries J. de. Altnordisches Etymologisches Wörterbuch Leiden, 1961, s. 253): Все нити здесь тянутся от Эорманрика к "гнезду готов" на Висле (см. прим. к ст. 109-124). Эорманрик называется в переводе также "клятвохранителем" (точнее было бы: "врагом нарушителей клятв"), хотя оригинальный текст дает основания и для противоположного перевода: "враждебный нарушитель клятв, клятвопреступник".

Второе обозначение как нельзя лучше подошло бы к тому кровожадному деспоту, каким обычно изображается Эорманрик в германском эпосе (ср. прим. к ст. 21-27 "Деора"), но как раз в "Видсиде" об Эорманрике говорится только как о могучем государе, милостями которого пользовался певец. Немыслимо психологическое объяснение Чеймберса (Chembers, p. 24), что Видсид знает о судьбе, которая уготована Эальххильд, и торопится поэтому заклеймить Эорманрика. Гораздо вероятнее, что это место следует понимать все же как "клятвохранитель", и перед нами условное перифрастическое обозначение государя, подобное обычным в скальдической поэзии кеннингам вождя типа "враг преступников", "учредитель законов" и т. п.

14-17 Долго Хвала… о ком я слышал. – Эти строки представляют собой вступление к первой Туле, где перечисляются вожди и народы, известные Видсиду. Имя Хвaла встречается в генеалогиях уэссекских правителей (следует иметь в виду, читая Тулы, что все германские имена имеют ударение на первом слоге); упоминание Александра (Великого), неожиданное в данном контексте, заставляет исследователей видеть в строках позднейшую интерполяцию.

18-35 В первой туле преобладают имена и названия, относящиеся к североморским и балтийским землям германцев. Начинается она, однако (вероятно, как того требовала традиция; ср. аналогичное начало второй тулы, ст. 57), именами величайшего из гуннов – Этлы (Аттилы) и величайшего из готов – Эорманрика. В этот ряд прославленных вождей попадают и Кесарь (зд. византийский император), и Кэлик (видоизменения имени Калев, героя финского эпоса?). В имени Бека логично видеть вариант имени Бикки, коварного советника Ёрмунрекка из скандинавского сказания о Сванхильд (между обоими именами, правда, нет полного фонетического соответствия). Родственны готам племена бургендов (их король Гивика (= Gibica) латинских источников хорошо известен германскому эпосу как сканд. Гьюки, нем. Гибих) и вернов (= Varni Прокопия, Varini Тацита). Многие имена и этнонимы ведут, как уже было сказано, в Скандинавию: название хольмрюгги соответствует названию норвежского племени Holm rygir (букв. "островные руги") в скандинавских источниках (ср. Rogaland в юго-западной Норвегии), но у Иордана упоминается и повисленское восточногерманское племя с этимологически тождественным названием – (H)ulmerugi. В их правителе Хагене (не имеет отношения к Хагене и "Вальдере") обыкновенно видят отца Хильд, легендарного противника Хеодена (см. об этом сказании в прим. к ст. 35-41 "Деора"). С точки зрения некоторых исследователей это оправдывает конъектуру Henden > Heoden в той же строке. Имя правителя рондингов (букв. "пограничники"), Тюле, обычно принимают как эпоним скандинавского племени Þilir (ср. др. исл. Þelamörk, совр. Telemark в Норвегии). Бреока в ст. 25 – это скорее всего тот самый Брека, с которым юный Беовульф состязается в плаванье ("Беовульф", ст. 507 след.). О племени брондинги (букв. "меченосцы") ничего не известно, но ср. племенные названия "саксы" (др. англ. seax – "нож"), "сегги" (др. англ. secg – "меч") и некоторые другие. Сигхере – вероятно тождествен персонажу датского сказания о Хагбарде, конунгу из рода сиклингов – Сигару. Это сказание хорошо известно из Саксона Грамматика и, в более поздней версии, из скандинавских баллад; Сигар часто упоминается в связи с Хагбардом (напр., как "тот, кто повесил Хагбарда") и в древнеисландской литературе. Сэ-даны, которыми правит Сигехере, – букв. "мореданы", где первый компонент может быть просто украшающим эпитетом. Хнэф, правитель хокингов (ст. 29) – герой "Битвы в Финнсбурге": сестра его Хильдебург один раз называется в "Беовульфе" дочерью Хока. Имя Хельм в той же строке подобным образом может быть понято как имя родоначальника хельмингов – королевского дома, упоминаемого в "Беовульфе" (но, с другой стороны, др. англ. helm – "шлем, защита" – часто встречается просто как компонент в поэтических обозначениях вождя). Сэферт = Сигеферт "Битвы в Финнсбурге" (ст. 16), где он упоминается как один из воинов Хнэфа; где следует поместить сюггов (= сегги, сэгги), которыми он правит, в точности неизвестно. Онгендтеов (ст. 31) – свейский (шведский) король, о войнах которого с гаутами подробно рассказывается в "Беовульфе"; фонетически имя соотносимо с именем героя древнеисландской "Саги о Хервёр" Ангантюра (но см. ниже, прим. к ст. 116). Имя Скеафа (ст. 32) заставляет вспомнить о патрониме родоначальника скильдингов – Скильда Скефинга ("Беовульф", ст. 4); возможно, что оно и было придумано для разъяснения ставшего непонятным патронима (первоначально, может быть, связывающего Скильда с земледелием; ср. др. англ. sceaf – "сноп"). Скеафа называется здесь властителем лонгбеардов (= лангобарды), германского племени, которое, по Павлу Диакону, вышло из Скандинавии; происхождение лангобардов по-прежнему вызывает споры среди германистов, данные о лангобардском языке свидетельствуют о их близости к южно-немецким (эрминонским) племенам. Из ингвеонских племен в этой туле упоминаются юты – племя, скорее всего, близкородственное фризам (в ФЭ "Беовульфа" юты и фризы не различаются); согласно Бэде, юты, вместе с англами и саксами, принимали участие в колонизации Британии и расселились в Кенте; фризы – о их правители, Финне Фольквальдинге, см. прим. к "Битве в Финнсбурге"; умбры (амброны латинских источников; во Фризском архипелаге есть о. Amrum из Ambrum). В тулу вплетено и несколько имен, связанных с племенами центральной Германии; среди них Теодрик, король франков (ст. 24, см. о нем прим. к ст. 18-19 "Деора"), не известный истории Хун, называемый правителем хэттваров (лат. Chattuarii – франкское племя, жившие на нижнем Рейне), и Витта (этим именем Бэда называет отца Хенгеста и Хорсы, легендарных завоевателей Британии), упоминаемый здесь как правитель свэвов (ст. 22); скорее всего под свэвами в "Видсиде" (в ст. 44 о них говорится как о союзниках англов) подразумевается лишь северная ветвь великого племенного союза, известного истории под тем же названием (совр. нем. швабы). Идентификация остальных племен очень сомнительна.

35-39 Оффа правил Онгелем… как позволил Оффа. – Оффа, которому посвящен этот эпизод, – легендарный родоначальник англов (IV в.). Упоминание правителя данов Алевиха (из других источников о нем ничего не известно) здесь, очевидно, лишь повод для восхваления Оффы. О его битве с мюрьингами у Фифельдора (устье р. Эйдер в Ютландии) сообщается у Саксона Грамматика. Обращает на себя внимание несообразность: эту битву воспевает Видсид, сам из племени мюрьингов. Можно видеть здесь косвенное свидетельство англского происхождения "Видсида", поскольку древний предок англов сближался в устной традиции с другим, историческим, Оффой – правителем англского королевства Мерсия (VIII в.). Но тогда это место – позднейшая вставка. Вероятно так же объясняется и восхваление Оффы в "Беовульфе" (ст. 1944-1962), где он оказывается единственным персонажем не скандинавского происхождения.

45-49 Хродвульф с Хродгаром … хеадобеардов рать. – Датский конунг Хродгар – персонаж "Беовульфа", где рассказывается, что он мирно делит власть со своим племянником Хрод(в)ульфом (знаменитый Хрольв Жердинка скандинавских источников), но некоторые строки в "Беовульфе" можно понять как намек на предстоящее предательство Хродвульфа. В "Беовульфе" есть отрывочные упоминания о вражде данов с племенем хеадобеардов (вероятно то же, что лангобарды; в ст. 47 "Видсида" они называются также викингами, ср. прим. к ст. 57-87). Как рассказывается в ст. 2025-2069 "Беовульфа", вождь хадобеардов Ингельд (за которого Хродгар выдал замуж свою дочь Фреавару), в отместку за давние обиды своего рода нападает на данов; судя по некоторым намекам, в этой битве и сгорели палаты Хродгара – Хеорот.

50-54 Жил я в державах… служа властителям. – См. об этом в элегическом мотиве в "Видсиде".

57-87 Был я у гуннов… и у идумингов. – Во второй туле перечисляются племена, которые посетил Видсид во время своих скитаний. Ее география в общем сходна с географией первой Тулы, и некоторые племенные названия уже встречались. Снова первыми названы гунны и (хред)-готы (ст. 57). В дальнейшем перечне центральное место занимают скандинавские племена: геаты (вероятно то же, что гауты; геатом был Беовульф), свеи, сут-даны (букв. "южные даны"), венлы (= венделы в "Беовульфе"; ср. названия Vendel в шведском Уппланде и Vendill в Северной Ютландии; однако здесь снова есть восточногерманское соответствие – известное истории племя вандалов), викинги (ср. др. исл. Vík – местность в Норвегии; название, может быть, этимологически связано с викингами – скандинавскими мореплавателями и пиратами), руги (= рюгги, см. прим. к ст. 18-35), хэдны (ср. др. исл. Heiðmörk, область в Норвегии), хэледы (др. исл. hölðar, мн. ч., один из синонимов для воинов). Западногерманские племена в этой туле: англы, свэвы, саксы, тюринги, франки, фризы, фрумтинги (племя, принадлежащее к свевам и осевшее в V в. в Испании: в источниках упоминается их предводитель Фрамта), лонгбеарды, мюрьинги, онгенд-мюрьинги (букв. "противо-мюрьинги"?), эст-тюринги. К восточным германцам принадлежат, наряду с хредготами, вэрны, гефты (гепиды латинских источников, заселявшие в начале "великого переселения народов" устье Вислы), бургенды. Среди племен негерманского происхождения названы соседи германцев: винеды (= венеды, венды; так германцы называли полабских славян), финны, скотты и пикты (исконные обитатели Британии), скридефинны (по Прокопию; так назывались саамские племена, букв. "скользящие (на лыжах) финны", к др. исл. skríða "скользить"). В этом же ряду оказываются и средиземноморские народы, упоминание которых некоторые исследователи считают позднейшим добавлением к Туле: серкинги (сарацины, ср. серки и Серкланд в древнеисландских памятниках), серинги (сирийцы?), греки, изралии (израильтяне Священного Писания?) и рядом с ними éврии, úндии, éгипты, персии. Толкование остальных племенных названий очень сомнительно. Эльфвине (ст. 70) – английская передача имени Alboin лангобардского короля, завоевателя Италии (ср. Эатуле, т. е. Италия в той же строке); его отец Audoin называется здесь Эадвине (ст. 74), Гудхере (ст. 66) – бургундский король (см. о нем в прим. к "Вальдере" ст. 14).

88-92 У державного Эорманрика… счетом на скиллинги… – С этих строк начинается эпизод, возвращающий слушателей к началу "Видсида". Неясно, имеется ли в виду вес золотого обручья или то, что оно действительно состояло из золотых монет. Скиллинги (шиллинги) – денежная единица в древней Англии.

93-96 …потом я это… отчью мне отдал. – Мэлоун предлагает следующее толкование этого не очень понятного места: "Видсид находился при дворе Эорманрика в то время, как умер его отец. В отсутствии наследника король (Эадгильс – О. С.) взял его родовые земли под свою охрану и передал их наследнику по его возвращению. Тот щедро отблагодарил короля, подарив ему обручье" (Malone, p. 46).

103-105 …мы со Скиллингом … звонко текущие… – Некоторые исследователи полагают, что Скиллинг – это имя упоминаемой тут же арфы (по-древнеанглийски hearp – мужского рода), которой воздает должное Видсид. Но более вероятно, что так зовут сотоварища Видсида по песенному искусству; в этом случае можно усматривать здесь свидетельство амебейного (двухголосого) исполнения хвалебных песен древними певцами (см. об этом: Стеблин-Каменский М. И. Древнескандинавская литература. М., 1979, с. 67).

109-124 …потом я пустился… Вудью и Хаму… – Путь Видсида по "старым готским исконным землям" (т. е. по землям, которые готы занимали в Восточной Европе, покинув – предположительно в III-I вв. до н. э. – Скандинавию), оказывается, с точки зрения современных историков, скорее блужданием по истории остроготского дома. Действительно, в центральной части третья тула основана на готских сказаниях, некоторые из которых известны по пересказам Иордана. В ст. 116-117 оказались соединенными имена, ассоциирующиеся с именами героев скандинавских эпических песней, также восходящих к готским сказаниям. Хэтка и Беадека (ст. 112), называемые здесь приближенными Эорманрика, соотносимы, как полагает Мэлоун (его мнение разделяется не всеми исследователями), с Хахиульфом (по Иордану, отец Эрманарика) и Бадуилой (остроготский король VI в.). Херелинги, Эмерка и Фридла отождествляются с племянниками Эрманарика, Эмбрикой и Фритлой, называемых харлунгами; в одной хронике XI в. рассказывается, что Эрманарик велел повесить их по навету Сибки (= Сифека в ст. 116). Эастгота – легендарный основатель остроготского дома, Острогота "Гетики" Иордана; древнеанглийская передача его имени отражает восходящую к древности народную этимологию: "остроготы" (Ostrogotae) > "остготы" (буквально "восточные готы"). Унвене (ст. 114) может быть искаженным до неузнаваемости отражением имени Hemuil, сына Остроготы, о котором также сообщается в "Гетике". О Бекке см. прим. к ст. 18-35. Если считать, что Теодрик в ст. 116 – это Теодрик Великий (ср. ст. 24, где упоминается Теодрик франкский), то Сеавола в той же строке может быть предположительно сопоставлен с одним из приближенных остроготского короля – Сабеной. О героях следующей строки рассказывается в "Песни о Хлёде", или, как ее еще называют, "Песни о битве готов с гуннами", входящей в состав древнеисландской "Саги о Хервёр" (одна из "саг о древних временах"). В этой песни, относимой к числу древнейших эддических песней, рассказывается о битве единокровных братьев Хлёда (матерью которого была пленная дочь короля гуннов) и Ангантюра (короля готов) у леса Мюрквид, который "отделяет гуннскую землю от земли готов". Хеодрик в "Видсиде" соответствует отцу братьев Хейдреку, Хлиде – самому Хлёду, а Ингентеов занимает в этом контексте место Ангантюра (хотя более близким фонетическим соответствием скандинавскому имени является имя Онгентеов, которое в англосаксонской традиции носит не готский, а шведский король, ср. прим. к первой туле). В одном ряду с именами готов стоят в туле и имена бургундских и лангобардских вождей, из которых более всего известно об Эгельмунде (Agelmund Павла Диакона, легендарный предок лангобардских королей) и Гисльхере (в "Песне о Нибелунгах" ему соответствует "млад Гизельхер", младший брат Гунтера); предполагается, что исторический Gislaharius мог быть скорее одним из предков короля Гундахария (Гунтера). Именем Видергильд зовут воина хеадобеардов в "Беовульфе" (в эпизоде, посвященном распре между ними и данами, ср. прим. к ст. 45-49); не исключено, что Фреодерик в ст. 124 – это сын Эорманрика (Фредерик поздних латинских источников; в скандинавской традиции сын Ёрмунрекка носит имя Рандвер), также ставшей жертвой его жестокости. Большинство остальных имен (Эльса, Хунгар, Вульфхере, Вюрмхере, Рондхере, Румстан) из других источников неизвестно. Все эти герои, как уже было сказано, предстают в Видсиде как "содружники" окруженного легендами Эорманрика. Совершенно так же и все битвы, какие когда-либо происходили между готами и гуннами и воспоминания о которых рассеяны в различных германских сказаниях, слились здесь в образе одной "непрестанной" войны, которую ведет в лесах Вислы (на прародине готов? ср. Мюрквид в сказании о Хлёде) воинство Эорманрика, обороняя свой древний престол от гуннов – "народа Этлы".

125-130 …эти двое… и златом. – Последними в третьей туле названы Вудья и Хама – герои, отрывочные сведениям о которых содержатся и в других поэтических памятниках. Вудья (= Видья) упоминался в "Вальдере" как сын Веланда; однако чаще германские памятники связывают его с Теодориком (Дитрихом Бернским): Виттих и Хейне называются вместе в средневерхненемецких поэмах о бегстве Дитриха как изменники, перешедшие на сторону Эрманариха. Что же касается Хамы, то он упоминается в "Беовульфе" как похититель ожерелья Бросингов, бежавший "от гнева Эорменрика" (ст. 1201-1202). Эти характеристики хорошо согласуются с тем, что мы узнаем о Хаме и Вудье в "Видсиде", где они предстают как изгнанники, основавшие собственную державу (в данном случае, в отличие от элегий, на первый план выступает юридический смысл понятия изгнанник – "человек, живущий вне закона").

135-143 так скитаются… и славу вековечную. – Нигде древнеанглийский поэт не воспевает с таким пафосом свое искусство, как в этих строках, завершающих "Видсид". Обращает на себя внимание, что в части, следующей за последней тулой, столько же строк (13), сколько и во вступлении, предшествующем первой туле. Видимо, такая симметричность композиции неслучайна; она соблюдается и в некоторых других произведениях, например, в "Скитальце".

http://www.ulfdalir.ru/sources/43/615/619

Изменено пользователем Stas

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

В таком случае и к вам можно отнести слова, что каждый сам решает во что ему верить... :)

Думаю, что в среде городов, этого времени и не только, эта история вполне могла циркулировать из уст в уста.

Ведь, города были маленькие и все на виду.

"Хольмрюгги названы комментаторами (у английского переводчика в вики - ругии) славянами по понятной причине - хольм означает город, а рюгги, это конечно руяне. Хотя имя их правителя совсем не славянское - Хагена."

А может это название титула?

Не плохо бы проверить имя Хаген, на предмет того, что это имя может происходить от титула, вполне допускаю, что это имя в оригинале могло звучать, как Хагон или Хакон (Hacon) или Chagan.

Quote

Quote

1. Если такие рассказы о происхождении варяжских династий действительно циркулировали среди народа - как это отразилось в сохранившихся нарративных источниках? С другой стороныХ на княжеских пирах обязательно должен был присутствовать певец, который был призван восхвалять собственных владык. По крайней мере у викингов так было.

2. Хаген - распространённое имя. Например Хаген из Песни о Нибелунгах (его эпическая скандинавская параллель - Хёгни (Högni, Hǫgni)). Прядь о Сёрли (Сага о Хедине и Хёгни) сообщает, что этот другой Хёгни стал правителем Гардарики. Позднее вернулся в Данию, где его побратим Хедин выкрал его дочь Хильд (ср. Младшая Эдда, Язык поэзии). Хёгни нагнал Хедина, и между ними началась многолетняя непрекращающаяся битва ("битва Хьяднингов"). Однако, в западноевропейской Песне о Вальтере Аквитанском, Хаген-Хёгни действительно несёт имя Хагано (он имел троянское происхождение - ср. прозвище Хагена - "из Тронье"; его выдал король франков Гибихон заложником Аттиле, взамен своего малолетнего наследника Гунтария; король Аквитании (времена вестготского владычества в Аквитании) Альфере, отдал Аттиле заложником своего сына Вальтера Аквитанского, и он побратался в плену с Хагано; бургундский король Геририкус выдал Аттиле свою дочь Гильтгунт(у), с детства помолвленную с Вальтером). Позднее, став королём, Гунтариус преследовал Вальтера Аквитанского (после бегства заложников с сокровищнецей гуннов из плена). Когда Вальтер был настигнут, он каждый день убивал в поединке по одному из 12 рыцарей Гунтариуса. Наконец остался один лишь отказывавшийся биться с побратимом Хагано. Но король вынудил его. Герои жестоко ранили друг друга, но победителя не выявили. Тогда Гильгунта вылечила и примирила всех троих. Это тоже рассказ из цикла о Нибелунгах (только Гунтариус из короля бургундов превратился в короля франков, а поединок Хагано и Вальтера напоминает мотив битвы Хьяднингов).

Имена Хагано, Хаген, Хакон, Хёгни действительно связываются лингвистами между собой:

http://www.20000-names.com/origin_of_baby_names/etymology_H_male/meaning_of_the_name_hagen.htm

http://www.20000-names.com/origin_of_baby_names/etymology_H_male/meaning_of_the_name_haghen.htm

http://www.20000-names.com/origin_of_baby_names/etymology_H_male/meaning_of_the_name_hagano.htm

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Обратите внимание на присутствие вендов в Скандинавии.

Это не просто венды, а викингствующие венды. То есть военные отряд на кораблях.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Есть полный художественный перевод Widsith с английского на русский язык - не знаю на сколько здесь присутствуют аутентичные термины, названия и имена.

Так как сразу видны различия между этим переводом и текстами из вашей ссылки - http://en.wikipedia.org/wiki/Tribes_of_Widsith.

Видсид вымолвил,

раскрывая словосокровищницу,

из мужей путешествующих

обошел он всех больше

стран и народов,

и нередко он радовался

на пирах дарам,

высокородный

5

Муж мюрьингский;

с пряхой мира,

с прекрасной Эальххильд

в первый раз ко властителю

хред-готов многохрабрых

с восхода направился

он из Онгеля

к Эорманрику,

клятвохранителю;

и начал многоречивый:

10

"О людях всевластных

я слыхивал немало:

должен владетель

жить добродетельно,

властить справедливо

наследной вотчиной

тот, кто хочет

престолу счастья.

Долго Хвала

достохвально правил,

15

а самым сильным

был Александр

среди людей

и благоденствовал больше

всех на этом свете,

о ком я слышал.

Этла правил гуннами,

Эорманрик готами,

Бекка банингами,

бургендами – Гивика;

20

Кесарь правил греками,

а Кэлик финнами,

Хагена хольмрюггами,

а Хенден гломмами;

Витта правил свэвами,

Вада хэльсингами,

Меака мюрьингами,

Меаркхеальф хундингами;

Теодрик правил франками,

Тюле рондингами,

25

Бреока брондингами,

Биллинг вернами;

Освине правил эовами,

а ютами – Гефвульф,

Фин же Фольквальдинг –

фризским племенем;

Сигехере долго

сэ-данами правил,

Хнэф хокингами,

Хельм вульфингами,

30

Вальд воингами,

Вод тюрингами,

Сэферт сюггами,

свеями – Онгендтеов,

Скеафтхере умбрами,

Скеафа лонгдеардами,

Хун хэтверами,

а Холен вроснами;

Хрингвальдом звался

вождь херефаренов

35

Оффа правил Онгелем,

Алевих данами, –

из мужей дружинных

державец наихрабрейший,

он только с Оффой

не мог сравниться

мудромужеством, ибо Оффа,

будучи отроком

уже обширной

державой властил:

40

подобным добромужеством

ни один его сверстник

вовек не отличался –

он мечом границы

указал незыблемые

землял мюрьингов,

рубежи у Фифельдора,

удержали их и доныне

англы и свэвы,

как поволил Оффа.

45

Хродвульф с Хродгаром,

храбрые, правили

мирно, совместно,

племянник с дядей,

войско викингов

выгнав за пределы,

силу Ингельда

сломив в сраженье,

порубив у Хеорота

хеадобеардов рать.

50

Жил я в державах

чужих подолгу,

обошел я немало

земель обширных,

разлученный с отчизной,

зло встречал и благо

я, сирота, скитаясь,

служа властителям:

песнопевец,

я теперь поведаю

55

В этих многолюдных

палатах медовых,

как дарами высокородные

не раз меня привечали.

Был я у гуннов

и у хред-готов,

у геатов, свеев

и у сут-данов;

у венлов я был, у вэрнов

и у викингов;

60

у гефтов я был, у винедов

и у геффлетов;

у англов я был, у свэвов

и у эненов;

у саксов я был, у сюггов

и у свеордверов;

у хронов я был, у деанов

и у хеадореамов;

у тюрингов был я

и у тровендов,

65

и у бургендов,

где были кольца,

богатсва добрые,

от Гудхере мне наградой

за песнопенье:

не скупился владыка;

у франков я был, у фризов

и у фрумтингов;

у ругов я был, у гломмов

и у румвалов;

70

также у Эльфвине

был я в Эатуле:

больше иных он

творил, я знаю,

на широкую руку

добро для смертных,

от щедрейшего сердца

обручьями, кольцами,

златом наделяя,

наследник Эадвине.

75

Был я у серкингов

и у серингов,

был у греков, у финнов,

был у Кесаря,

что праведно правил

градами винными,

казною, золотом

и землялми вальскими;

у скоттов я был, и пиктов

и у скриде-финнов;

80

у леонов я был, у лид-викингов

и у лонгбеардов,

у хэднов, у хэледов

и у хундингов;

был у изральев

и у эссюрингов,

у евриев, у индиев

и у египтов;

у мойдов я был, у персов

и у мюрьингов,

85

у онгенд-мюрьингов

и у амодингов;

у эст-тюрингов был я

и у офдингов,

у эолов и у истов,

и у идумингов.

У державного Эорманрика

жил я долго,

владетель готский

богато меня одаривал:

90

подарил мне обручье

градоправитель,

какое стоило

шестью сто монет

чистого злата,

счетом на скиллинги, –

потом я это

Эадгильсу отдал,

владыке мюрьингов,

домой вернувшись,

95

ему в благодарность,

государю любимому,

за то, что вотчину

отчью мне отдал;

меня же другим

Эальххаильд одарила,

владычица добрая,

дочь Эадвине:

хвала и слава

разнеслась широко

100

о ней по землям

в песносказанье,

о том, как я видел

под сводом неба

лучшую, златовенчанную

повелительницу щедрую, –

мы со Скиллингом возгласили

голосами чистыми

зычно перед хозяином

песносказанье наше

105

под звуки арфы,

звонко текущие,

и мужи дружинные,

нестрашимые в битве,

на пиру говорили,

что они, умудренные,

лучшей песни

не слыхивали прежде;

потом я пустился

по старым готским

110

исконным землям

искать содружинников -

и это были

Эорманрика приближенные:

Хэтку нашел я, Фридлу

и Эастготу,

добромудрого

родителя Унвене,

115

Секу нашел я, Беку,

Сеаволу и Теодрика,

Хеадорика и Сивеку,

Хлиде и Ингентеова;

Эльсу нашел я, Эадвине,

Эгельмунда и Хунгара,

и войско отважное

вит-мюрьингов;

Вульфхере нашел я и Вюрмхере;

воевало там непрестанно

120

войско хредов

в лесах у Вистлы,

мечами точеными

часто обороняя

древний трон свой

от народа Этлы;

Рэдхере нашел я, Рондхере,

Румстана и Гисльхере,

Видергильда, Фреодерика,

Вудью и Хаму;

125

эти двое

вовсе не худшие,

хотя последними пришлось назвать их:

не раз из их рати

во вражье войско

свистя летела

сталь остреная, –

Вудья и Хама,

хоть и в изгнанье,

130

мужами и женами

державили, и златом.

Везде видал я,

во всех пределах,

что людям всего милее

на земле правитель,

кому над подданными

господь дарует

власть до века,

пока живет он".

135

Так скитаются,

как судьба начертала,

песносказители

по землям дальним,

о невзгодах слагая слово,

о благих щедроподателях:

и на севере, и на юге,

всюду найдется

в песнях искушенный,

не скупящийся на подношенья

140

державец, перед дружиной

жаждущий упрочить

дела свои славословьем,

покуда благо жизни

и свет он видит.

Под сводом небесным

хвалу он да заслужит

и славу всевековечную.

Как предполагают на основании совокупности литературных и языковых данных, "Видсид" сложился как единое целое не позже VII в. и, таким образом, представляет собой древнейший памятник германской поэзии. Но те перечни имен (или "тулы", как такие перечни назывались в древнеисландской поэтике), которые доставили ему наибольшую известность, восходят к еще более глубокой древности, а именно к эпохе "великого переселения народов". Многие из личных имен и племенных названий, составляющих эти перечни, известны и по другим источникам. Одни из них находят соответствие в латинских сочинениях таких историографов германских народов, как Иордан (Getica, VI в.), Григорий Турский ("История франков", VI в.), Бэда Достопочтенный ("Церковная история анлов", нач. VIII в.), Павел Диакон ("История лангобардов", конец VIII в.), Саксон Грамматик ("История данов", ок. 1200 г.); другие сохранены германской эпической традицией, к которой принадлежит и сам "Видсид". Историческому и литературному подтексту этих тул, а также разграничению в них "истории" и "литературы", посвящено много исследований, в том числе две фундаментальные монографии: Chambers R. W. Widsith. A study of Old English heroic legend. Cambridge, 1912; Malone K. Widsith. Copengagen, 1962.

Неоднократно делались попытки очертить географический и исторический кругозор "авторов тул", а тем самым и установить эпоху, когда они сложились. Нельзя сказать, чтобы эти попытки увенчались полным успехом: "круг земной", по которому странствует Видсид, лежит вне реальных измерений, и история предстает здесь "в масштабах героической идеализации" (Жирмунский). Идеальный эпический певец встречает на путях своих странствий героев, исторические прототипы которых жили в разное время между III и VI вв., как на северной, так и на южной окраине Европы. Все же исследователям удалось заметить, что Видсиду лучше знаком ареал древнейшего расселения германцев – берега Северного и Балтийского морей, и в строках тул явственно слышатся отзвуки тех времен (начало "великого переселения народов"), когда восточные германцы (готы и родственные им бургунды и гепиды) еще не покинули земель в устье Вислы и жили в близком соседстве с ингвеонскими (в том числе англскими и саксонскими) и скандинавскими племенами. Напротив, племена и правители внутренней Европы лишь эпизодически упоминаются в "Видсиде". С другой стороны, неоднократно делались попытки судить на основании "Видсида" о тех эпических сюжетах, которые были известны его англосаксонскими слушателям; предполагалось, что возможно таким образом составить некоторое представление об утраченной части англосаксонского эпического наследия. Существует даже точка зрения, что "Видсид" – это своего рода рекламный проспект или репертуарный справочник, с которым странствующий скоп объезжал дворы англосаксонской знати, афишируя таким образом свои познания в области героической сюжетики (Cherniss, p. 13 ff.). Но никак нельзя быть уверенным в том, что все те сказания и исторические факты, которые с такой тщательностью по крупицам восстанавливаются современными исследователями, еще помнились во времена "Видсида". Имена в туле, дошедшие из глубокого и чтимого древними прошлого, могли сохранять свою значимость для слушателей и тогда, когда уже никто не помнил самих связанных с ними преданий. Меньшим, сравнительно с тулами, вниманием пользовались "автобиографические" фрагменты "Видсида", связующие Тулы воедино и сближающие это произведение с так называемыми элегиями. Между тем строки, в которых скоп слагает хвалу своему искусству и говорит о его высоком предназначении, представляют исключительный интерес для изучения эпического творчества и заслуживают не меньшего внимания, чем знаменитый рассказ Бэды о поэте Кэдмоне, из которого были сделаны далеко идущие выводы об устно-эпической поэзии англосаксов (см. прим. к "Гимну Кэдмона").

1 Видсид – буквально "Широкостранствующий"; раскрыл словосокровищницу. – Формула, часто встречающаяся в древнеанглийской поэзии перед прямой речью и означающая просто "заговорил".

5 …муж мюрьингский. – Мюрьинги, упоминаемые также в ст. 42 как враги англов, – скорее всего одно из мелких племен гольштинских саксов, живших в IV-V вв. к югу от р. Эйдер.

5-9 …с пряхой мира… клятвохранителю. – Многое в этом отрывке возбуждает споры. Эальххильд, называемая здесь "пряхой мира" (обычный кеннинг для женщины знатного рода) – это скорее всего жена Эорманрика (см. о нем прим. к ст. 21-27 "Деора"). В таком случае ее имя может быть соотнесено с именем Сванхильд (оба имени сокращаются в Хильд; ср. имена Беадохильд, (Мэд)хильд в "Деоре"), несчастной героине скандинавского сказания, которую ее супруг Ёрмунрекк велел бросить под копыта коней. Скандинавское сказание о Сванхильд, в свою очередь, соотносимо с сообщением Иордана в "Гетике" (Иордан, с. 91); но там жертву Эрманарика зовут Сунильда, и она жена не короля, а одного из его подданных из племени росомонов.

Из строк "Видсида" не вполне понятно, каково первоначальное отношение Видсида к Эальххильд, которая в дальнейшем изображается как его покровительница (ст. 97 след.): то ли он сопровождает ее брачный поезд из Онгеля ко двору Эорманрика (такая трактовка ближе к букве оригинала), то ли следует видеть в тексте синтаксическую инверсию и читать: "к Эорманрику… с Эальххильд". Второе прочтение легче

Я и давал ссылку на этот текст. А также на аутентичный текст поэмы Видсит на древнеанглийском. Названия можете сверить в нём. А английский перевод даёт не просто повтор названий, но и интерпретацию, как можно догадаться, при желании.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Это не просто венды, а викингствующие венды. То есть военные отряд на кораблях.

Да-да, я это тоже имею ввиду, только иногда ставится под сомнение само присутствие вендов в Скандинавии, а относительно этой саги, то и в исторической Скании.

Ютландия исторически является одной из трёх земель Дании вместе со Сканией и Зеландией. До этого, согласно Клавдию Птолемею, полуостров населяли тевтоны, кимвры и гаруды.

Многие англы, саксы, юты и фризы переселялись из Ютландии на Британские острова, начиная с 450 года. Это может быть связано с походами гуннов, однако более вероятно, что переселение было следствием вторжения данов, сражения между ютами и датчанами были наиболее крупными и кровавыми.

Ско́не (швед. Skåne, лат. Scania; до революции также Шония, Скания) — историческая провинция в южной Швеции, в регионе Гёталанд.

Ютла́ндия (дат. Jylland, нем. Jütland: «Страна ютов», лат. Cimbria, Iutia, Iutlandia) — полуостров в Европе, разделяет Балтийское и Северное моря. Площадь около 40 тысяч км². Северная часть полуострова (более 2/3) принадлежит Дании, южная — Германии (земля Шлезвиг-Гольштейн).

263px-Sverigekarta-Landskap_Sk%C3%A5ne.sLand_of_Sk%C3%A5ne.png280px-Denmark_physical_map.svg.png

Я и давал ссылку на этот текст. А также на аутентичный текст поэмы Видсит на древнеанглийском. Названия можете сверить в нём. А английский перевод даёт не просто повтор названий, но и интерпретацию, как можно догадаться, при желании.

Все верно.

Я не спорю, просто я ссылку вашу не открыл сразу, а стал сам искать перевод, мне было интересно - до какой степени названия и имена перекликаются с прототипами, если конечно же таковые имеются?

Изменено пользователем Stas

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Обратите внимание на этот регион - Скания, Зеландидия и лат. Кимбрия (Ютландия).

280px-Denmark_physical_map.svg.png

Приблизительно, вот от этого региона происходили миграции германцев в район Пруссии (гот. Ульмиганию) в 5-8 веках.

Ведь, фризы и саксы вполне могли близко контактировать с вендами, а так же с видивариями, которые сами по себе были полиэтничные.

Можно предположить, что в результате этих миграций германцев в прибрежные районы локализации культуры пруссов и сформировалась русь, как своего рода аналогия предшествовавшая викингам, но только в более ранний период существования.

Поэтому, русь могла включать в себя представителей германцев, вендов (славян) и балтов (пруссов), как своего рода сообщество мореходов и торговцев под названием русь, к тому же, в последствии именно на этом побережье и возник Ганзейский союз, как своего рода преемник (или преемственность) этих длительных, главным образом торговых, контактов.

Изменено пользователем Stas

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Приблизительно, вот от этого региона происходили миграции германцев в район Пруссии (гот. Ульмиганию) в 5-8 веках.

Ведь, фризы и саксы вполне могли близко контактировать с вендами, а так же с видивариями, которые сами по себе были полиэтничные.

Можно предположить, что в результате этих миграций германцев в прибрежные районы локализации культуры пруссов и сформировалась русь, как своего рода аналогия предшествовавшая викингам, но только в более ранний период существования.

Поэтому, русь могла включать в себя представителей германцев, вендов (славян) и балтов (пруссов), как своего рода сообщество мореходов и торговцев под названием русь, к тому же, в последствии именно на этом побережье и возник Ганзейский союз, как своего рода преемник (или преемственность) этих длительных, главным образом торговых, контактов.

К чему заново изобретать велосипед? Он уже существует. К чему усложнять существующую и подкреплённую свидетельством источника схему схемой более сложной и не подкреплённой ничем, кроме того, что вам кажется?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

К чему заново изобретать велосипед? Он уже существует. К чему усложнять существующую и подкреплённую свидетельством источника схему схемой более сложной и не подкреплённой ничем, кроме того, что вам кажется?

Дело не в этом, тем более, что изобретать велосипед, совсем не хочется ...

andy, понимаете, во всем этом периоде, я имею ввиду само первое тысячелетие как таковое, а не только касаясь происхождения руси, есть какая-то не стыковка в освещении событий этого периода.

Я имею ввиду то, что с одной стороны была разрушена варварами Римская империя, а с другой, явно прослеживается традиция негативного отношения к варварам, то есть сейчас такое же у нас отношение (в том числе и к нашим общим предкам), какое было и у римлян по отношению к варварам.

То есть, это традиционное отношение римлян спроецировалось на современное представление о населении и истории Барбарикума.

На мой взгляд это какая-то глупость, так как мы толком ничего не знаем об этом периоде, а если и знаем что-то, то смотрим на это - либо глазами грубо говоря римлян, либо глазами священников, если рассматриваем например период язычества.

Но, при этом восхищаемся языческим периодом Греции, Египта, Рима, Индии, Китая и государств Ближнего Востока.

Можно при этом сказать, так они столько оставили после себя и т.д. и т.п.

Но, если задать простой вопрос, почему наши предки не оставили значительных памятников архитектуры?

Ответ будет очевидный - строения из древесины не могут сохраняться долго.

Или, почему не сохранились письменные архивы?

Ответ будет похожий - потому, что не было каменных строений, где они могли сохраниться, а строения из дерева часто сгорали во время пожаров вместе с книгами и архивами.

И так можно продолжать еще долго.

Причем, это можно заметить, например, когда речь заходит о германцах (франках, англичанах и т.д.) - они раньше стали строить сооружения из камня, поэтому у них и больше сохранилось источников.

И у них сразу все в порядке стало - и источники есть, и самоуважение, а как только речь заходит о славянах или кочевниках, так в большинстве случаев представление о них или предвзятое или негативное.

Мое мнение заключается в следующем, такие дикари или варвары, как мы себе их представляем, разрушить Римскую империю не смогли бы.

Соответственно и в освещении истории , из-за того, что мы толком ничего не знаем, поэтому имеем то, что имеем...

Изменено пользователем Stas

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Дело не в этом, тем более, что изобретать велосипед, совсем не хочется ...

andy, понимаете, во всем этом периоде, я имею ввиду само первое тысячелетие как таковое, а не только касаясь происхождения руси, есть какая-то не стыковка в освещении событий этого периода.

Я имею ввиду то, что с одной стороны была разрушена варварами Римская империя, а с другой, явно прослеживается традиция негативного отношения к варварам, то есть сейчас такое же у нас отношение (в том числе и к нашим общим предкам), какое было и у римлян по отношению к варварам.

То есть, это традиционное отношение римлян спроецировалось на современное представление о населении и истории Барбарикума.

Так и есть. И это логично. Мы знаем версию только римскую - вот почему. Кроме того, само собой разумеется, что зная, к какому застою привело Средневековье, хочешь-не хочешь начинаешь принимать сторону римлян, как более развитых.

На мой взгляд это какая-то глупость, так как мы толком ничего не знаем об этом периоде, а если и знаем что-то, то смотрим на это - либо глазами грубо говоря римлян, либо глазами священников, если рассматриваем например период язычества.

Мы смотрим глазами источника. Хотя уже давно идёт пересмотр. В смысле - критический анализ.

Но, при этом восхищаемся языческим периодом Греции, Египта, Рима, Индии, Китая и государств Ближнего Востока.

Можно при этом сказать, так они столько оставили после себя и т.д. и т.п.

Вот именно - поэтому. Если бы не оставили, то мы бы и не восхищались ими.

Но, если задать простой вопрос, почему наши предки не оставили значительных памятников архитектуры?

Ответ будет очевидный - строения из древесины не могут сохраняться долго.

Согласен. Хотя в иных условиях древесные произведения всё-таки остаются. Мне кажется, в том, что произведения доисторических славян не сохранились виновато не только время... Дерево ещё и отлично горит...

Или, почему не сохранились письменные архивы?

Ответ будет похожий - потому, что не было каменных строений, где они могли сохраниться, а строения из дерева часто сгорали во время пожаров вместе с книгами и архивами.

Не обольщайтесь насчёт письма. Его у славян до Ктртлла и Мефодия не имелось. И я даже не стану говорить банальности о том, что от письма до Кирилла и Мефодия не сохранилось ни единого (!) текста. Просто укажу, что если бы у славян уже имелась собственная письменность, то изобретать славянам письменность Кириллу и Мефодию было бы не нужно. Мне кажется, это более чем банально... У римлян была собственная письменность - греки не стали придумывать вместо латинского письма собственное. Точно то же самое происходило с арамейской письменностью. Так почему было нужно вопреки общему правилу изобретать письменность для славян, если она у них уже имелась?

Причем, это можно заметить, например, когда речь заходит о германцах (франках, англичанах и т.д.) - они раньше стали строить сооружения из камня, поэтому у них и больше сохранилось источников.

И у них сразу все в порядке стало - и источники есть, и самоуважение, а как только речь заходит о славянах или кочевниках, так в большинстве случаев представление о них или предвзятое или негативное.

Дело не в самоуважении. Любой социум проходит разные стадии развития. Никто не может достигнуть сложных социальных форм развития не пройдя простейших. Это не зазорно.

Германцы приобщились к цивилизованному миру ранее славян. Ну и что? Египтяне и шумеры - папы и мамы нашей цивилизации. Но что это меняет в их современном состоянии? Копты - попираемый в собственной стране народ, исконное население Египта. А шумеры вообще исчезли. Так что лучше радуйтесь настоящему, чем думать о проблемах прошлого. Прошлое осталось в прошлом. И каким бы оно ни было, вы должны любить его и ценить таким, какое оно было. Потому что каким бы плохим (с т. з. шаблона) оно ни было, его нужно рассматривать как трамплин для будущих достижений. Вы считаете, что славяне должны стесняться за свои достижения в 19 и 20 веках?

Мое мнение заключается в следующем, такие дикари или варвары, как мы себе их представляем, разрушить Римскую империю не смогли бы.

Вот именно, что смогли. Потому что для того, чтобы обеспечить победу в войне, достаточно превзойти противника в военных технологиях и в военной организации. Совсем необязательно создавать суперкультуру. И не случайно после падения Римской империи на её территории возникли государства варваров с ПРИМИТИВНОЙ культурой. Уровень этой культуры и есть самый явный показатель отставания варваров.

Соответственно и в освещении истории , из-за того, что мы толком ничего не знаем, поэтому имеем то, что имеем...

Не поэтому. О том, что происходило в т. н. "цивилизованном" мире мы, как раз, отлично знаем. И не секрет, что знаем это из-за наличия там письменности, и людей описывавших события. У варваров не было ни письма, ни писателей. Вот откуда скудость наших познаний. Хотя, конечно, было бы интересно почитать и мнение варваров о тех или иных событиях. Но его нет. И не предвидится...

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Так и есть. И это логично. Мы знаем версию только римскую - вот почему. Кроме того, само собой разумеется, что зная, к какому застою привело Средневековье, хочешь-не хочешь начинаешь принимать сторону римлян, как более развитых.

Мы смотрим глазами источника. Хотя уже давно идёт пересмотр. В смысле - критический анализ.

Вот именно - поэтому. Если бы не оставили, то мы бы и не восхищались ими.

Согласен. Хотя в иных условиях древесные произведения всё-таки остаются. Мне кажется, в том, что произведения доисторических славян не сохранились виновато не только время... Дерево ещё и отлично горит...

Не обольщайтесь насчёт письма. Его у славян до Ктртлла и Мефодия не имелось. И я даже не стану говорить банальности о том, что от письма до Кирилла и Мефодия не сохранилось ни единого (!) текста. Просто укажу, что если бы у славян уже имелась собственная письменность, то изобретать славянам письменность Кириллу и Мефодию было бы не нужно. Мне кажется, это более чем банально... У римлян была собственная письменность - греки не стали придумывать вместо латинского письма собственное. Точно то же самое происходило с арамейской письменностью. Так почему было нужно вопреки общему правилу изобретать письменность для славян, если она у них уже имелась?

Дело не в самоуважении. Любой социум проходит разные стадии развития. Никто не может достигнуть сложных социальных форм развития не пройдя простейших. Это не зазорно.

Германцы приобщились к цивилизованному миру ранее славян. Ну и что? Египтяне и шумеры - папы и мамы нашей цивилизации. Но что это меняет в их современном состоянии? Копты - попираемый в собственной стране народ, исконное население Египта. А шумеры вообще исчезли. Так что лучше радуйтесь настоящему, чем думать о проблемах прошлого. Прошлое осталось в прошлом. И каким бы оно ни было, вы должны любить его и ценить таким, какое оно было. Потому что каким бы плохим (с т. з. шаблона) оно ни было, его нужно рассматривать как трамплин для будущих достижений. Вы считаете, что славяне должны стесняться за свои достижения в 19 и 20 веках?

Вот именно, что смогли. Потому что для того, чтобы обеспечить победу в войне, достаточно превзойти противника в военных технологиях и в военной организации. Совсем необязательно создавать суперкультуру. И не случайно после падения Римской империи на её территории возникли государства варваров с ПРИМИТИВНОЙ культурой. Уровень этой культуры и есть самый явный показатель отставания варваров.

Не поэтому. О том, что происходило в т. н. "цивилизованном" мире мы, как раз, отлично знаем. И не секрет, что знаем это из-за наличия там письменности, и людей описывавших события. У варваров не было ни письма, ни писателей. Вот откуда скудость наших познаний. Хотя, конечно, было бы интересно почитать и мнение варваров о тех или иных событиях. Но его нет. И не предвидится...

На счет письменности, мне надо пояснить, у меня нет оснований предполагать о наличии письменности у славян до Кирилла и Мефодия, хотя чем черт не шутит, ведь была и глаголица, может и они не изобретали ее, а лишь с помощью оной стали проповедовать христианство славянам.

Это естественно не умоляет их заслуг.

Относительно сгоревших архивов, я выразился об этом в целом, ведь вы и сами прекрасно знаете, сколько всего сгорело.

По поводу христианства, есть интересный вопрос - до какой степени было распространено арианство у германцев и славян, ведь вполне возможно, что когда немцы крестили например полабских славян, то они уже до этого были крещены или приобщены к христианству арианского течения?

Изменено пользователем Stas

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Поэтому я и хотел сказать, что не надо трактовать тексты ПВЛ очень прямолинейно, как будто это буквальное изложение реальных событий.

Этого мы, наверное, никогда не узнаем. Но у нас на руках есть моноисточник, данные которого, пока, никак не опровергаются.

Данные "легенды о призвании варягов" опровергаются хронологически.

1. Народ русь, как этнос Восточной Европы, известен соседним народам до "призвания варягов".

2. Составитель ПВЛ "растягивает" основателя правящей династии - князя Игоря - от легендарного Рюрика до реального правления Ольги и её сына Святослава.

3. Деятельность предыдущих правящих династий руси - "светлых князей" - "Нестор" замалчивает полностью. Заслуги правителей "Русского каганата" (т. е. все упоминания руси в IX в.) приписываются Рюрику из легенды.

4. Деятельность ладожской руси "Нестором" искажена. Поднепровской (гнёздовско-смоленской) - замалчивается полностью.

Т. е. "Нестор" возвёл правящую династию к Рюрику, отвечая на свой же вопрос - "кто начал в Киеве первым княжить"? В Киеве! Ничто другое его, будто, и вовсе не интересовало...

Но, судя с проблемой локализации, с археологией дело ещё хуже, ем с доказательствами из первоисточников. Я неправ?

Не правы.

Набеги руси на Византию начались до "призвания Рюрика". Вам, Аndy, об этом хорошо известно ;)

С археологией всё в порядке - Гнездовский Смоленск и его могильник в IX веке уже существуют.

Т. е. даже если "Русский каганат" не локализуется в Поднепровье с центром в Смоленске, то от существования торгового центра "дорюриковой" руси отмахнуться не удастся ;).

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Надо сперва доказать существование каганата. И что упоминаемый в хронике каган не был тюрком (скорее всего аваром или хазаром), правившим славянами Руси. Допустим, как наместник кагана Хазарского каганата.
Что там доказывать? Хроника в подробностях описывает прибытие послов кагана народа рос.
И что упоминаемый в хронике каган не был тюрком (скорее всего аваром или хазаром), правившим славянами Руси.

Аndy, вы хотите сказать, что русью до легендарного Рюрика правил авар или хазарин?

Допустим, как наместник кагана Хазарского каганата.

В Бертинских анналах речь идет о кагане, а не о наместнике хазар ;)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

На счет письменности, мне надо пояснить, у меня нет оснований предполагать о наличии письменности у славян до Кирилла и Мефодия, хотя чем черт не шутит, ведь была и глаголица, может и они не изобретали ее, а лишь с помощью оной стали проповедовать христианство славянам.

Это естественно не умоляет их заслуг.

Ну, так если и была - следов от неё не осталось. Смысл о том говорить? Мало ли, что МОГЛО быть... Может и Мюнхаузен на ядре на луну летал. Чем чёрт не шутит?

Относительно сгоревших архивов, я выразился об этом в целом, ведь вы и сами прекрасно знаете, сколько всего сгорело.

Ну, так это не только на Руси происходило. Горели целые библиотеки (Александрийская, Константинопольская).

По поводу христианства, есть интересный вопрос - до какой степени было распространено арианство у германцев и славян, ведь вполне возможно, что когда немцы крестили например полабских славян, то они уже до этого были крещены или приобщены к христианству арианского течения?

Это вряд ли. Иначе полабских славян источники (отлично подкованные в вопросах христианской догматики и ересей) обязательно называли бы не язычниками (как они это делают), а еретиками. Но этого нет...

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Что там доказывать? Хроника в подробностях описывает прибытие послов кагана народа рос.

Каган мог быть не росом. Вот что я хочу сказать. А росы могли быть в числе его подданных. Сколько вообще имеется известий о русском кагане или о Русском каганате?

Аndy, вы хотите сказать, что русью до легендарного Рюрика правил авар или хазарин?

Не исключаю такой вероятности. Анализ текста Бертинских Анналов:

http://www.vostlit.info/Texts/rus14/Annales_Bertiani/text4.phtml?id=10252

вроде бы, тоже не исключает...

В Бертинских анналах речь идет о кагане, а не о наместнике хазар

Каган русов мог находиться в подчинённом положении к кагану хазар. Но могло быть и такое, что каган русов и есть каган хазар.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Данные "легенды о призвании варягов" опровергаются хронологически.

По-моему, уже давным давно никто не настаивает на хронологической точности ПВЛ касательно ранней истории Руси. Включая и Олега, и Игоря. Хотя связь Игоря со Святославом при этом, ИМХО, не довод.

1. Народ русь, как этнос Восточной Европы, известен соседним народам до "призвания варягов".

А конкретнее? И когда это - "раньше"? Ранее 9 века?

2. Составитель ПВЛ "растягивает" основателя правящей династии - князя Игоря - от легендарного Рюрика до реального правления Ольги и её сына Святослава.

Не обязательно "растягивает". Не исключаю, что такое могло быть. Скифский царь Втей воевал с Филиппом когда ему было 100 лет, а Бардилис (царь иллирийцев) - в 90-летнем возрасте.

3. Деятельность предыдущих правящих династий руси - "светлых князей" - "Нестор" замалчивает полностью. Заслуги правителей "Русского каганата" (т. е. все упоминания руси в IX в.) приписываются Рюрику из легенды.

Каких предыдущих князей замалчивает Нестор? И кто их не замалчивает?

"Русский каганат" упоминается лишь единожды (или есть иные упоминания, кроме Бертинских Анналов?). И неясно, о каком государстве тут речь. А если это, к примеру, крымские готы, подвластные хазарам? Послы кагана росов названы шведами (свеонами). Готы были и в Швеции.

4. Деятельность ладожской руси "Нестором" искажена.

Конкретно - как? Поднепровской (гнёздовско-смоленской) - замалчивается полностью.

Т. е. "Нестор" возвёл правящую династию к Рюрику, отвечая на свой же вопрос - "кто начал в Киеве первым княжить"? В Киеве! Ничто другое его, будто, и вовсе не интересовало...

А он был обязан интересоваться всем на свете?

Не правы.

Набеги руси на Византию начались до "призвания Рюрика". Вам, Аndy, об этом хорошо известно

Это были набеги скандинавов.

С археологией всё в порядке - Гнездовский Смоленск и его могильник в IX веке уже существуют.

И что я должен почерпнуть из этого?

Т. е. даже если "Русский каганат" не локализуется в Поднепровье с центром в Смоленске

А почему он должен локализоваться именно там? И вообще, вопрос с Русским каганатом далеко не прояснён. Сколько источников сообщает о его существовании?

... от существования торгового центра "дорюриковой" руси отмахнуться не удастся .

Торговый центр - не признак существования государства. И в каком смысле вы тут упомянули слово "русь"? Русь в те времена - вряд ли славяне. Или это, всё же, славяне?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Ну, так если и была - следов от неё не осталось. Смысл о том говорить? Мало ли, что МОГЛО быть... Может и Мюнхаузен на ядре на луну летал. Чем чёрт не шутит?

Ну, так это не только на Руси происходило. Горели целые библиотеки (Александрийская, Константинопольская).

Это вряд ли. Иначе полабских славян источники (отлично подкованные в вопросах христианской догматики и ересей) обязательно называли бы не язычниками (как они это делают), а еретиками. Но этого нет...

С предполагаемым арианством у славян не все так однозначно.

"С помощью своего брата, святого Мефодия (Михаила) и учеников Горазда, Климента, Саввы, Наума и Ангеляра он составил славянскую азбуку и перевёл на славянский язык книги, без которых не могло совершаться Богослужение."

Житие Мефодия и Кирилла, учителей Словенских.

"Говорили, что готские письмена были придуманы неким еретиком Мефодием, который на этом самом славянском языке написал много ложного против учения католической веры; из-за этого, говорят, он был Божьим судом наказан скорой кончиной."

Цитата из Сплитского собора 1059 года - Фома Сплитский. История архиепископов Салоны и Сплита. М.: Индрик, 1997. С. 48

Относительно распространения арианства у готов.

Почему среди готской группы народов распространилось арианство, а не православие? Едва ли можно признать правильным то объяснение, по которому арианское учение было понятнее германским политеистам, допуская возможность признавать в Христе полубога, между тем как сложная православная теология с мистическим учением о Троице была недоступна разумению варваров. Выбор арианства, предпочтение его православию объясняется чисто внешними причинами. В сущности, для массы германской народности все богословские тонкости (как напр. различие между όμοούσιος и όμοιούσιος), волновавшие умы в Риме и Константинополе, были совершенно недоступны; народ обыкновенно принимал веру своего короля и своей аристократии, а эти последние, переменяя религию Вотана на религию Христа, руководствовались чаще всего политическими интересами. В третьей четверти IV в. в империи арианство имело решительный перевес над никейским учением. Сын Константина Великого Констанций, восстановивший в 353 г. единство империи, был ревностным арианином. Юлиан Отступник (361—363) поощрял ариан в ущерб православным. При Валенте (364—378) пропаганда арианства на Востоке была особенно сильна. Именно в это время эта ересь и распространилась среди германских племен. Куда только достигало влияние империи, там арианство поощрялось всеми силами. В 375 г. вестготы, спасавшиеся от гуннов, были приняты на римскую территорию, между прочим, под условием принятия арианского вероучения. Подобные политические сделки имели место и в других случаях. Если, кроме того, принять во внимание, что политическое и культурное влияние готов распространялось на огромное пространство и что благодаря переводу Вульфилы Св. Писание могло излагаться в доступной для германцев форме, то широкое распространение X. среди восточных и некоторых западных германцев в IV в. и именно по арианскому вероучению делается совершенно понятным. После собора 381 г. торжество никейского учения было восстановлено, и арианская ересь стала быстро исчезать из пределов империи, но среди германцев она продолжала развиваться, как наследие влияния Востока.

http://dic.academic.ru/dic.nsf/brokgauz_efron/111083/Христианство

Не исключено, что среди готов присутствовали славяне.

Есть и гипотеза на этот счет - если религиозной общностью, то вполне вероятно, что и полиэтнической, тем более, что в Причерноморье присутствие славян бесспорно.

Гипотеза - "И. Нордгрен [3, р. 537–540], который считает племя готов не этнической, а религиозной общностью..."

Об изначальной готской религии известно немного. Упоминание в тексте Иордана Ansis (ансов), которых автор характеризует как semideos (полубогов)

(Get. 78), позволяет предположить, что ею был какой-то извод древнегерманского язычества. Гипотезе И. Нордгрена [3, р. 537–540], который считает племя готов не этнической, а религиозной общностью...

О НЕКОТОРЫХ АСПЕКТАХ ХРИСТИАНИЗАЦИИ

ДУНАЙСКИХ ГОТОВ В III–IV веках н.э.

М. Ю. Копаев

http://www.vestnik.v.../2014-01-09.pdf

У западнославянской версии относительно меньше последователей, чем у византийской и болгарской. Но она «моложе», а потому резервы ее далеко не исчерпаны. В числе последователей Н. К. Никольского можно назвать Н. Н. Ильина, рассматривавшего, правда, лишь частный (хотя и весьма важный) сюжет: происхождение летописной статьи 6523 (1015) г. Мысль о связи древнерусского христианства с кирилло-мефодиевской традицией развивал в ряде статей Ю.К. Бегунов. В самой «Речи философа» выявились черты не только болгарские, но и моравские.

Западнославянская версия подчас и отпугивала исследователей. Моравская церковь подвергалась гонениям со стороны Рима, а утвержденный архиепископом Мефодий был даже ввергнут в темницу воинственным немецким духовенством. Мефодия, как было отмечено выше, равно как и «русское письмо», связывали с арианской ересью. А в ПВЛ сохранился именно арианский символ веры. Арианские черты явственно прослеживаются в следующих ее фразах: «Отець, Бог отець, присно сый пребываеть во отчьстве, нерожен, безначален, начало и вина всем, единем нероженьем старей сый сыну и духови... Сын подобосущен отцю, роженьем точью разньствуя Отцю и Духу. Дух есть пресвятый, Отцю и Сыну подобноcсущен и присносущен».

О том, что цитированный текст содержит арианские черты, так или иначе говорилось в работах по истории русской церкви еще в XIX в. Но обычно все сводили к ошибкам переписчиков. Лишь в самом начале XX в. П. Заболотский специально подчеркнул эту проблему. Он сопоставил летописный символ веры с «исповеданием веры» Михаила Синкелла, помещенным в «Изборнике Святослава», и пришел к выводу, что перед летописцем находился не греческий оригинал и не «Изборник». «В таком важном произведении, как «Исповедание веры», где каждое слово имеет значение, - заключал автор, - разумеется, можно бы еще было допустить неважные изменения в способе выражения сравнительно с оригиналом, но допустить такие характерные для известного направления искажения, как вместо различения Бога Отца от Сына и Духа - старейшинство Бога Отца, вместо единосущия Сына и Духа с Отцом - подобосущие, или, наконец, последовательный пропуск свидетельства об антипостасности (нерасчлененности. - А.К.) лиц пр(есвятой) Троицы - всего этого нельзя допустить, как выражения лишь более или менее свободного отношения летописца к оригиналу».

http://statehistory.ru/1392/Arianskaya-versiya-kreshcheniya-Rusi/

Возможно, относительно арианства и зарождения письменности у славян, мы и здесь не все знаем.

Изменено пользователем Stas

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Ранее 9 века?

Ранее 862 года и "призвания Рюрика". Дурачка включаете? Напрасно...

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

К чему я затеял весь этот разговор -

Если верно то, что славяне занимали значительную часть или хотя бы просто входили в состав самих готов, а соответственно и готов-ариан?

То, вполне возможно, что и славянская письменность своими корнями уходит к этим, если так можно выразится - славянам из готов.

Которые, грубо говоря "варились" или находились в этой арианской готской среде, а соответственно могли участвовать в создании самой письменности, как таковой, в том числе, как для германских так и для славянских языков (глаголицы и кириллицы).

Даже в "Житие Мефодия и Кирилла, учителей Словенских" есть намек на это - "и учеников Горазда, Климента, Саввы, Наума и Ангеляр", ведь чтобы появились ученики, должна появиться вначале своего рода школа, то есть должна существовать какая-то преемственность в этом деле, а значит и предыстория.

"С помощью своего брата, святого Мефодия (Михаила) и учеников Горазда, Климента, Саввы, Наума и Ангеляра он составил славянскую азбуку и перевёл на славянский язык книги, без которых не могло совершаться Богослужение."


Житие Мефодия и Кирилла, учителей Словенских.

71854937_glagolica.jpg

И, такая ситуация - вполне может быть, как своего рода предыстория.

Ведь, на пустом месте ничего возникнуть не может.

Наподобие - вдруг раз и появились Кирилла с Мефодием и они взяли и сразу создали славянскую письменность или вдруг раз и из гребцов-руотси возник этнос русь...причем не просто этнос возник, но и передал это название огромному количеству разнообразных племен.

По-моему, такие версии выглядят по меньшей мере наивно.

Поэтому, должна быть какая-то причинно-следственная связь с тем или иным событием или явлением (как в природе например) и это касается не только истории, а буквально всего.

Считаю, что все эти события, относительно готов-ариан и славян из их среды, могут являться реальными предпосылками возникновения славянской письменности.

Так как, такая ситуация могла возникнуть и была характерна - только для этого конкретного периода истории и соответственно для участвовавшего во всем этом населения.

Изменено пользователем Stas

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас

  • Похожие публикации

    • Бобров А. Г. Проблема подлинности «Слова о полку Игореве» и Ефросин Белозерский
      Автор: Saygo
      Александр Бобров. Проблема подлинности «Слова о полку Игореве» и Ефросин Белозерский

      Бобров А. Г. Проблема подлинности «Слова о полку Игореве» и Ефросин Белозерский // Acta Slavica Iaponica. Sapporo, 2005. T. 22. P. 238-298.

      СОДЕРЖАНИЕ

      1. «Слово о полку Игореве» и «Задонщина»

      1.1. История вопроса

      1.2. «Задонщина» и проблема контаминации

      1.3. Текстология «Задонщины» и проблема «авторских редакций»

      2. Рукописное наследие Ефросина Белозерского

      2.1. Сохранившиеся списки

      2.2. Утраченные рукописи

      3. Биография Ефросина Белозерского

      3.1. Гипотеза о «доиноческом» периоде жизни Ефросина

      3.1.1. Тексты, посвященные русским святым

      3.1.2. Летописание

      3.1.3. Княжеские Родословия

      3.1.4. Косвенные свидетельства

      3.2. Князь Иван Дмитриевич

      4. Ефросин Белозерский и «восточные страны»

      4.1. Собрание восточных легенд Ефросина Белозерского

      4.2. Кем был Афанасий Никитин?

      4.3. Ефросин - первый востоковед?

      5. Ефросин Белозерский - автор записи «Слова о полку Игореве»?

      Примечания


      1. «Слово о полку Игореве» и «Задонщина»

      1.1. История вопроса

      История изучения тесно связанных между собой вопросов о времени со­здания и о подлинности «Слова о полку Игореве» насчитывает уже более двух столетий дискуссий и сотни наименований работ. Сомнения в древности «Сло­ва» появились вскоре после его первого издания в 1800 г. Представители «скеп­тической» школы в русской историографии первой половины XIX в. подверга­ли сомнению подлинность многих древних памятников, в том числе и летопи­сей. Подделкой Нового времени считали «Слово о полку Игореве» М.Т. Каченовский, Н.П. Румянцев, О.И. Сенковский, М.О. Бодянский, И. Беликов, сомне­ния в его подлинности высказывали С.М. Строев, И.И. Давыдов, М.Н. Катков, К.С. Аксаков и другие авторы1.

      Аргументом в пользу древности «Слова» многие исследователи считают обнаруженную еще К.Ф. Калайдовичем в начале XIX в. запись писца Домида на последнем листе псковского Апостола апракос 1307 г.: «Сего же лета бысть бои на Русьскои земли: Михаил с Юрьем о княженье Новгородьское. При сих князехъ сеяшется и ростяше усобицами, гыняше жизнь наша, въ князех которы, и веци скоротишася человеком» (современный шифр - ГИМ, Синодальное собр., № 722, л. 180). В литературе отмечалась большая архаичность записи Домида по сравнению со схожим текстом «Слова о полку Игореве» («Тогда при Олзе Гориславличи сеяшется и растяшеть усобицами, погибашеть жизнь Даждь-Божа внука, въ княжихъ крамолахъ веци человекомь скратишась»), что объясняется обычно более ранним временем записи, чем существовавший список «Слова»2.

      Открытие и публикация в 1852 г. «Задонщины»3 позволили сторонникам подлинности и «скептикам» по-новому определить ключевой вопрос спора. В фокусе внимания исследователей оказалось взаимоотношение «Слова о полку Игореве» (рассказывающего о неудачном походе на половцев 1185 г.) и схожей с ним композицией, а также целым рядом образов, слов, выражений и даже отрывков текста «Задонщины» (повествующей о победе над татаро-монголами на Куликовом поле в 1380 г.). Начиная с Л. Леже4, некоторые исследователи предлагали смотреть на «Слово» как на произведение, вторичное по отноше­нию к «Задонщине», и, следовательно, являющееся подделкой или мистифика­цией, на которые была богата история науки XVIII - начала XIX в. Наиболее подробно эта точка зрения была изложена в работах А. Брюкнера, А. Мазона, Я. Фрчека, А.А. Зимина, А. Данти, противоположную точку зрения отстаивали P.O. Якобсон, Е. Ляцкий, Д.С. Лихачев, В.П. Адрианова-Перетц, А.В. Соловьев, Р.П. Дмитриева, О.В. Творогов, А.А. Горский и другие исследователи5.

      Единственный список «Слова о полку Игореве», Мусин-Пушкинский, был обнаружен графом А.И. Мусиным-Пушкиным при невыясненных до конца обстоятельствах и, как известно, сгорел в московском пожаре 1812 г.6 «Задонщина» известна в 6 списках XV-XVII вв.; все они были опубликованы Р.П. Дмит­риевой в 1966 г.7 Перечислим их в хронологическом порядке, указывая приня­тые в науке их условные наименования.

      1). Кирилло-Белозерский список - РНБ, собр. Кирилло-Белозерского монас­тыря, № 9/1096, л. 123-129 об., 70-е гг. XV в.
      2). Исторический второй список - ГИМ, Музейское собр., № 3045, л. 70-73 об., конец XV - начало XVI в. (отрывок).
      3). Исторический первый список - ГИМ, Музейское собр., № 2060, л. 213-224, конец XVI - XVII в. (начало утрачено).
      4). Синодальный список - ГИМ, Синодальное собрание, № 790, л. 36 об. - 42 об., XVII в.
      5). Список Ундольского - РГБ, собр. Ундольского, № 632, л. 169 об. - 193 об., середина XVII в.
      6). Ждановский список - БАН, шифр 1.4.1, л. 30 об. - 31, вторая половина XVII в. (только начало текста).

      Помимо полных и фрагментарных текстов «Задонщины», в нашем распо­ряжении есть еще небольшая выписка из «Задонщины», находящаяся в де­кабрьской служебной Минее Стефана Ондреева сына Босого 1516 г.8

      Древнейший Кирилло-Белозерский список (далее - КБ), принадлежащий перу священноинока Ефросина, содержит особую Краткую редакцию «Задон­щины». Точка зрения «скептиков» основана на представлении о первичности текста Краткой редакции (списка Ефросина), который рассматривается как первоначальная запись текста «Задонщины», затем расширенная в Простран­ной редакции (остальные списки). Поскольку в Пространной редакции есть совпадения со «Словом о полку Игореве», отсутствующие в Краткой редакции, «скептики» приходят к выводу о том, что песнь о походе Игоря Святославича восходит ко вторичной версии «Задонщины». Защитники подлинности и древ­ности «Слова о полку Игореве», напротив, считают, что Краткая редакция яв­ляется не первоначальной версией текста, а лишь сокращением оригинала «Задонщины», в котором читались схожие со «Словом» места в полном объеме.

      Принято считать, что существует две основных точки зрения на пробле­му подлинности «Слова о полку Игореве»: сторонников древности памятника, датирующих написание произведения концом XII - первой половиной XIII вв., и «скептиков», считающих памятник «подделкой» Нового времени (конец XVIII в.). На самом деле еще в начале XIX в. появилась третья, «промежуточная» точка зрения (термин Г.П. Струве)9 на проблему. Впервые она была сформули­рована Евгением Болховитиновым (1767-1837)10. Этот исследователь не сомне­вался в древности произведения, но считал, что нельзя его датировать только на основании упоминаемых князей, «не далее сего времени живших», и предла­гал относить «сие сочинение к последующим векам»11. В письме к К.Ф. Калай­довичу 1814 г., опубликованном уже после смерти автора, Е.А. Болховитинов писал, что «Слово о полку Игореве» было создано, по его мнению, не ранее XIV или даже XV в., «когда воображение и дух россиян уже ободрился от успехов над татарами». Желание автора «Слова» написать свой текст «старыми словесы» исследователь понимал как стремление «написать старинным прежних времен слогом, а не современным себе», из чего следует, что он - «не современ­ник событий»12. Помимо Евгения Болховитинова, мысль о возможности созда­ния «Слова о полку Игореве» в XIV-XVI вв., также без развернутой аргумента­ции, высказывали и другие авторы13. Даже автор, впервые высказавший мысль о вторичности «Слова о полку Игореве» по отношению к «Задонщине» (Л. Леже), полагал, что памятник мог возникнуть в XIV или XV вв. Наконец, в недавнее время эта точка зрения, наиболее близкая и автору настоящей статьи, была обоснована в исследованиях А.М. Ломова и М.А. Шибаева, заслуживающих под­робного рассмотрения.

      Статья профессора Воронежского университета А.М. Ломова, посвящен­ная проблеме авторства «Слова о полку Игореве» и «Задонщины», была опуб­ликована в 2000 г.14 Исследователь исходит из установленного, на его взгляд, факта, что автором «Задонщины» является некто Софоний Рязанец, поскольку его имя «с опеределенными модификациями (Сафон, Ефоний) упоминается либо в заголовках рукописей (Кирилло-Белозерский список), либо непосред­ственно в тексте (список Ундольского и список Исторического музея-1), либо там и там (Синодальный список)»15. Отметив то обстоятельство, что в списках «Задонщины» Софоний часто именуется «старцем», исследователь рассмотрел два варианта значения этого слова: «старцы градские» и старцы-иноки. «Если учесть, что в списке Исторического музея-1 Софония именуют «ереем», можно допустить, - пишет А.М. Ломов, - что в действительности он был монахом: редактор списка, видимо, имел какую-то информацию о принадлежности Со­фония к духовному сословию, но не знал в точности, к какому - черному или белому, и наугад поставил номинацию иерей (священник), которая по смыслу никак не сопрягается с понятием старец»16. Здесь автор явно не учел возмож­ности того, что «Софоний» являлся иеромонахом - иноком и священником одновременно.

      А.М. Ломов обратил внимание на фразу «Задонщины», варьирующуюся в разных списках, и имеющую наиболее полный вид в списке Ундольского: «Преже восписах жалость земли Руские и прочее от книг приводя. Потом же списах жалость и похвалу великому князю Дмитрею Ивановичю и брату его Владими­ру Ондреевичю»17. Полагая, что «второе» произведение Софония - это «Задонщина», исследователь предлагает рассматривать «первое» упомянутое сочине­ние «как некий X», обладающий совокупностью определенных признаков: оно «базируется на историческом материале, извлеченном из летописей («от книг приводя») и представляет собой ретроспективное описание событий прошлого, частично тождественное по содержанию первому (у них общее семантическое ядро «жалость»), частично отличное от него (оно «жалость», но не «похвала»)18. Этих достаточно неопределенных признаков А.М. Ломову оказывается доста­точно, чтобы прийти к выводу: наиболее приемлемым «кандидатом» на роль первого творения Софония является «Слово о полку Игореве» (оно предше­ствует «Задонщине», «проникнуто жалостью», но в нем «нет похвалы князьям-сеператистам»). Если даже понимать фразу «Задонщины» в соответствии с ее интерпретацией А.М. Ломовым, остается неясным, почему искомым «текстом X» не может быть какой-нибудь другой памятник, например, «Слово о погибе­ли Русской земли»?

      Еще в меньшей степени может считаться доказательным другой аргу­мент исследователя: «все выдающиеся произведения мировой литературы со­здавались в эпохи полной консолидации национальных сил», а время после битвы на Каяле 1185 г. «к числу таких периодов не относится» - «русскому народу было явно не до изящной словесности», в то время как период конца XIV-XV вв. был своеобразным «малым Ренессансом», окрашенным «в мажор­ные тона»19. Такого рода историко-литературные обобщения немногого стоят.

      Наибольший интерес в работе А.М. Ломова вызывают его наблюдения над языковыми особенностями «Слова о полку Игореве», традиционно считаю­щимися признаками его ранней датировки. Исследователь обратил внимание на прилагательное «нынешний» (во фразе «отъ стараго Владимира до нынѣшняго Игоря»20), обычно понимаемое в научной литературе как «ныне живу­щий», «здравствующий», «современный». Возражая такой трактовке, А.М. Ло­мов считает, что выражение «нынешний Игорь» имеет значение «современный событиям, о которых идет речь». Отметим, что, по мнению Я.С. Лурье, насто­ящее время при описании прошедших событий употреблялось также Иосифом Волоцким «как средство для усиления выразительности его рассказа»; в каче­стве аналогии исследователь привел «Историю о великом князе Московском» Андрея Курбского21. Другое выражение «Слова о полку Игореве» - «се время» («свивая славы оба полы сего времени», «за обиду сего времени»22), по мнению А.М. Ломова, значит не «настоящее», а «упомянутое время»23.

      Исследователь предложил любопытный аргумент в связи с анализом сю­жетно-композиционных особенностей «Слова о полку Игореве» и «Задонщины». По его мнению, маловероятно, чтобы автор «Задонщины», собираясь опи­сать события 1380 г., случайно обнаружил древний памятник, обнаруживаю­щий удивительное типологическое сходство с событиями Куликовской битвы («и там и тут русский князь вместе со своим братом отправляется на врагов- нехристиан («поганых»), степных кочевников, пришельцев из «незнаемой» вос­точной страны, и вступает с ними в кровопролитное сражение неподалеку от Дона»); «скорее всего, - пишет А.М. Ломов, - в поисках исторической аналогии к событиям на Непрядве Софоний обратился к русским летописям..., нашел эту аналогию в летописной повести о походе новгород-северского князя Игоря на половцев в 1185 г. и использовал ее для реализации своего творческого за­мысла»24. Эта версия, считает исследователь, хорошо объясняет многочислен­ные параллели и взаимозависимость «Слова о полку Игореве» и «Задонщины» как частей единого целого - дилогии (диптиха).

      Предложенная гипотеза позволяет А.М. Ломову следующим образом объяс­нить использование в «Слове о полку Игореве» выражения «старые словесы» («начяти старыми словесы трудныхъ повѣстий»25): Софоний строил свое пове­ствование о давнишнем походе Игоря, стилизуя изложение «под старину», ис­пользуя архаизмы и историзмы, в то время как «в рассказе о походе Дмитрия Ивановича он естественным образом оставался в рамках современного ему древнерусского языка»26. Таким образом, исследователь объясняет наличие в языке «Слова о полку Игореве» архаизмов (как лексических, так и граммати­ческих) сознательной установкой автора. В то же время он отмечает регуляр­ное использование в этом произведении синтаксических конструкций, харак­терных не для XII в., а для более позднего времени (унификация форм имени­тельного и винительного падежей множественного числа у существительных, прилагательных и причастий; употребление во множественном числе суще­ствительных родительно-винительного падежа для выражения одушевленнос­ти при указании на лиц мужского пола). А.М. Ломов считает, что поздние морфологические явления в таком количестве (десятки примеров) не могли появиться под пером переписчиков, так как в «Слове о полку Игореве» сохра­нен «в неприкосновенности огромный лексический материал», который скорее был бы подвержен правке27.

      Основываясь на традиционной датировке «Задонщины», исследователь приходит к заключению, что оба памятника были написаны в конце XIV в., и принадлежат перу Софония Рязанца, образуя своеобразную дилогию. Завер­шая статью, А.М. Ломов пишет: «Это допущение потребует в дальнейшем но­вых, дополнительных доказательств, которые могут быть получены, если бу­дут даны исчерпывающие ответы на вопросы: Где жил и работал Софоний Рязанец? Каково было его творческое окружение? Влияние каких литератур­ных произведений он испытал? И т.д. Но подобная задача должна, конечно, решаться в рамках уже совсем другой статьи»28.

      Прошло всего три года после опубликования работы А.М. Ломова, и как бы в ответ на поставленные воронежским исследователем вопросы появилась ожидаемая им «совсем другая статья»29. Ее автор, петербургский историк-источниковед М.А. Шибаев, судя по всему, не был знаком с исследованием А.М. Ломова, но его выводы, сделанные на совершенно других основаниях, в значи­тельной степени совпадают с рассмотренной гипотезой.

      Обратившись вслед за Р. Якобсоном, А.А. Зиминым, А. Данти, Р.П. Дмит­риевой, О.В. Твороговым и многими другими авторами к анализу взаимоотно­шения сохранившихся шести списков «Задонщины», М.А. Шибаев приходит к выводу, что Кирилло-Белозерский (Ефросиновский) список восходил непосред­ственно к архетипу «Задонщины», а не имел общего протографа с Синодаль­ным списком. Близость Синодального списка одновременно к Кирилло-Бело- зерскому списку, с одной стороны, и к остальным четырем спискам (объединя­емым в редакцию Ундольского), с другой стороны, исследователь объясняет тем, что создатель Синодального списка соединил (контаминировал) тексты архетипа памятника и его вторичной версии. Выявив редакторские изменения архетипного текста в редакции Ундольского, М.А. Шибаев указал на их смыс­ловую нагрузку, позволяющую датировать создание этой версии текста време­нем после присоединения Новгорода к Москве (1478 г.) и окончательной побе­ды над татарами (1480 г.). В перечне погибших в этой версии текста были упомянуты представители «не всех княжеств, а только тех из них, которые на момент создания редакции уже были включены в орбиту Москвы»; отсутствие тверичей позволяет определить «верхнюю дату» создания редакции как 1485 г.30

      Определяя источники «Задонщины», M.A. Шибаев поддерживает вывод М.А. Салминой, считавшей, что на памятник оказала влияние Пространная летописная повесть о Куликовской битве, дошедшая до нас в составе Новго­родской четвертой (далее - Н4) и Софийской первой (далее - С1) летописей31. Сопоставление текстов показывает, что автор «Задонщины» знал не только эту Пространную повесть (в версии С1), но и другой памятник, впервые появляю­щийся в составе свода-протографа Н4 и С1 - «Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русьскаго»32.

      По справедливому замечанию М.А. Шибаева, «верхняя грань» датировки создания «Задонщины» определяется датой Кирилло-Белозерского списка (не позднее сентября 1474 г.). Упоминание в тексте «белозерских» соколов и крече­тов, характерное как для Кирилло-Белозерского списка, так для списков ре­дакции Ундольского, исследователь считает восходящим к архетипу «Задонщины». Кроме того, он отметил особое внимание к белозерским князьям (в списках Ундольского, Историческом первом и Синодальном), а также проис­хождение самого раннего списка памятника из Кирилло-Белозерского монас­тыря. Наконец, в этой обители уже в 60-х гг. XV в. располагали списком С1, следовательно, «для создания текста Задонщины был необходимый летописный текст»33. Все эти обстоятельства позволяют М.А. Шибаеву прийти к заклю­чению, что архетипный текст «Задонщины» был создан в Кирилло-Белозерском монастыре между серединой XV в. и 1474 г. Полагая, что Софоний являлся автором «Задонщины», М.А. Шибаев пытался найти прямые подтверждения своей гипотезы. Ему удалось обнаружить в монастырском Синодике упомина­ния двух Софониев и одного Ионы «резанца», но именно «Софония Рязанца» в кирилло-белозерских источниках нет.

      Анализируя соотношение текстов «Слова о полку Игореве» и «Задонщи­ны», исследователь пришел к пародоксальным выводам. Он отметил, вслед за Д.С. Лихачевым и другими авторами, безусловно первичные чтения рассказа о походе Игоря Святославича34: «изображение солнца в Слове играет роль дур­ной приметы в виде солнечного затмения (которое действительно было), а в Задонщине упоминание солнца связано со счастливым предзнаменованием, что свидетельствует о вторичности ее текста»; «так же вторичным является упо­минание «полоняных» вестей в Задонщине, т.е. вестей о плене, поскольку, в отличие от событий 1185 г., в 1380 г. в плен никто не попал»35. С другой сторо­ны, М.А. Шибаев выделяет в «Слове о полку Игореве» чтения, вторичные, как он считает, по отношению к «Задонщине»36. Даже если атрибутировать оба текста одному сочинителю, возникает вопрос: какой же памятник был написан раньше? Или автор работал одновременно над «Словом о полку Игореве» и «Задонщиной», попеременно заимствуя фрагменты то из первого произведе­ния во второе, то наоборот? Такое предположение кажется крайне маловеро­ятным. Попробуем рассмотреть внимательнее те примеры, которые, согласно М.А. Шибаеву, свидетельствуют о первичности «Задонщины».

      1). Исследователь считает, что выражение «неготовые дороги» в «Слово о полку Игореве» попало из «Задонщины», а в нее, в свою очередь - из Простран­ной летописной повести (С1):



      Заметим, что «Слово» ближе к С1, чем «Задонщина» («неготовые» дороги вместо «неуготованных»), поэтому посредничество последней предположить затруднительно. То обстоятельство, что половцы в 1185 г. продвигались к Дону «на телегах», вовсе не значит, как полагает М.А. Шибаев, что они не могли «двигаться быстро»: бесспорно, русские войска были окружены неожиданно, в результате стремительного маневра противника.

      2). Другой «явный алогизм» М.А. Шибаев находит, сопоставляя слова кня­зя Игоря («Луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти») и Пересвета («Лутчи бы нам потятным быть, нежели полоненым быти от поганых татаръ», спи­сок Ундольского). Исследователь считает, что фраза была произнесена Игорем «в самом начале похода, когда русскому войску еще ничего не угрожало», и что «дальнейшие события показали полную голословность его утверждения - он сам, его брат и сын не погибли, а как раз попали в плен»37. Во-первых, отме­тим, что с текстологической точки зрения никаких признаков первичности «Задонщины» здесь нет. Во-вторых, Игорь произнес свои слова не просто «в самом начале похода», а в момент солнечного затмения - дурного предзнаме­нования, поэтому они были вполне уместны. Наконец, высказывание Игоря Святославича отнюдь не «голословно». По смыслу оно непосредственно связа­но с последующим пленением, которое как раз объясняется тем, что он проиг­норировал знамение («жалость ему знамение заступи»38), а последующий побег из плена, связанный с риском для жизни, подтверждает, что князь действи­тельно был готов оказаться «потятым», чтобы не оставаться «полоненым».

      3). М.А. Шибаев отмечает упоминание «костей татарских» в С1, «Задонщине» и «Слове», и, очевидно, также считает, что чтение «Задонщины» первично по отношению к «Слову»:



      Исследователь полагает, что «только в результате совершенно фантасти­ческого совпадения эпизод о костях мог оказаться в трех памятниках незави­симо друг от друга»39. Здесь явно произошло какое-то недоразумение: если «Задонщину» и «Слово о полку Игореве» объединяет уникальный поэтический образ земли, засеянной костями и политой кровью, то общее чтение С1 и «За­донщины» - это обычная формула воинских повестей «стати на костях» - «ос­тавить за собой поле битвы, выиграть сражение»40. Выражение М.А. Шибаева «эпизод о костях» не может быть отнесено ко всем памятникам, так как перед нами два совершенно разных «эпизода», а значит ни о каком «фантастическом совпадении» речи быть не может. Скорее можно думать, что автор «Задонщи­ны» контаминировал чтения С1 и «Слова о полку Игореве», поэтому в его тек­сте оказалось чтение «кости татарские».

      4). Еще одну загадку, по мнению М.А. Шибаева, таит слово «Лукоморье», встречающееся в летописях (в том числе в С1) при описании намерения князя Игоря идти «за Донъ», «в Лукы моря»; в «Слове о полку Игореве», где упомина­ется, что был захвачен в плен хан Кобяк «изъ Луку моря»; и в «Задонщине» (татары убегают «в Лукоморье»). Вопреки мнению М.А. Шибаева, это слово далеко не редко встречается в источниках41. Исследователь полагает, что «если допустить возможность влияния Слова на Задонщину, то совершенно необъяс­нимым совпадением является упоминание «Лукоморья» в той годовой статье в С1, где как раз сообщается о походе князя Игоря»42. Логика М.А. Шибаева здесь совершенно непонятна: если автор «Слова» использовал летопись типа С1, то как раз из ее статьи о походе Игоря Святославича он и должен был позаим­ствовать слово «Лукоморье»; «Задонщина» же перенесла этот топоним в описа­ние событий 1380 г.

      5). М.А. Шибаев отмечает совпадение выражения «наполнися ратного духа» в С1 (Повесть о нашествии Тохтамыша), в «Слове» и в «Задонщине». Это устой­чивое словосочетание встречается также в других памятниках древнерусской литературы43. Что же касается анализируемых памятников, нет никаких тек­стологических оснований считать «Задонщину» первичной по отношению к «Слову о полку Игореве» и в этом случае.

      Таким образом, предпринятая М.А. Шибаевым попытка обнаружить ар­гументы в пользу первичности текста «Задонщины» по отношению к «Слову о полку Игореве», на наш взгляд, не увенчалась успехом. Намного убедительнее выглядят приведенные М.А. Шибаевым примеры, подтверждающие вторичность отдельных чтений «Слова» по отношению к летописям типа С1. В неко­торых случаях можно говорить лишь о близости чтений, поскольку невозмож­но обнаружить бесспорные признаки первичности того или иного текста («Лепо есть намъ, братье...» в С1 под 1389 г. - и «Не лѣпо ли ны бяшеть, братие...» в «Слове»; «невеселую ту годину» в С1 под 1380 г. - и «невеселая година» в «Сло­ве»; «земля тутняше» в С1 под 1380 г. - и «земля тутнетъ» в «Слове»). Только два примера из числа приведенных М.А. Шибаевым следует признать не про­сто убедительными, но имеющими силу доказательства. Поскольку для дати­ровки «Слова о полку Игореве» они имеют огромное значение, приведем их полностью.

      1. В рассказе о Раковорской битве 1268 г. Новгородская первая летопись говорит: «Новгородци же сташа в лице железному полку противу великои свиньи»44. В С1 слово «противу» оказалось переставлено, в результате чего текст приобрел следующий вид: «...сташа с новогородьци противъ железного полку великои свиньи»45.Наконец, в «Слове о полку Игореве» читаем: «Отъ желѣзныхъ великихъ плъковъ половецкихъ...»46. Комментируя эти чтения, М.А. Шибаев заметил: «эпитет «железные» к легковооруженному войску кочевников-половцев совершенно неприменим. Зато он точно подходит к тяжело­вооруженным рыцарям в доспехах, о столкновении с которыми пишет летопи­сец... В тексте Слова определение было механически заимствовано и отнесено к «полкам половецким», причем повлиял на «Слово о полку Игореве» текст именно типа С1»47.

      2. Второй доказательный аргумент М.А. Шибаева относится к чтению «Слова о полку Игореве» «Съ тоя же Каялы Святоплъкъ повелѣя отца своего междю угорьскими иноходьцы ко святѣй Софии къ Киеву»48. Речь идет о битве на Нежатиной ниве около Чернигова в 1078 г. Еще И.М. Кудрявцев более полувека назад обратил внимание на то, что в «Повести временных лет» (как в Лавренть­евском, так и в Ипатьевском списках) говорится о захоронении умершего кня­зя не в Софийском соборе, а «в церкви святыя Богородица», то есть в Десятин­ной церкви, в то время как согласно С1 его хоронят «в святей Софии в Кие­ве»49. Такой же текст читается в Н4, причем М.А. Шибаев, сопоставив целиком данное летописное известие в С1-Н4 с текстом «Повести временных лет», пока­зал его вторичность, заключающуюся «в неудачном сокращении» и даже «не­правильном понимании событий» составителем протографа летописей XV в. «В этом контексте, - отмечает М.А. Шибаев, - сообщение о захоронении Изяслава в Софии необходимо признать не следом использования раннего источника, а искажением информации в ходе сокращения и ошибочной интерпретации летописного текста»50.

      Таким образом, эти два чтения, если они не объясняются вторичной правкой текста «Слова о полку Игореве» редактором XV в., могут, действительно, сви­детельствовать о создании этого памятника не ранее появления свода-прото­графа C1-HK2 (и H4) (по нашим представлениям, этот летописный памятник - Свод митрополита Фотия, соданный в конце 1410-х гг.51).

      Подводя итоги проведенного исследования, М.А. Шибаев пишет: «Взаим­ные пересечения Слова и Задонщины наиболее достоверно можно объяснить тем, что оба памятника были созданы с использованием текста С1 в Кирилло- Белозерском монастыре примерно в одно время (около третьей четверти XV в.) и одним человеком. Имя его Софоний»52. Такой смелый вывод представляется нам весьма привлекательным в свой первой части. Но во второй части («Имя его Софоний») он кажется недостаточно аргументированным и, скорее всего, ошибочным по следующим причинам.

      Во-первых, в работах как А.М. Ломова, так и М.А. Шибаева считается не требующим доказательств фактом, что автором «Задонщины» был Софоний. Заметим, однако, что Р.П. Дмитриева в исследовании, опубликованном еще в 1979 г., специально рассмотрела вопрос о его авторстве53. На основе анализа всех упоминаний имени Софония в заглавиях и в текстах списков «Задонщи­ны» и в восходящих к ней версиях «Сказания о Мамаевом побоище», Р.П. Дмит­риева пришла к выводу, что Софоний не мог быть автором «Задонщины». Признавая упоминание о нем в тексте памятника восходящим к архетипу, исследовательница установила, что автор «Задонщины» ссылается на Софония как на своего предшественника подобно тому, как автор «Слова о полку Иго­реве» ссылался на Бояна54. Р.П. Дмитриева сделала вывод о тесной логической связи упоминаний Бояна и Софония в тексте «Задонщины». По ее мнению, Софонию принадлежало не дошедшее до нас произведение о Куликовской бит­ве, имевшее поэтический характер (написанное «песнеми, гусленными слове- сы»). В таком случае, считает исследовательница, автор «Задонщины» восполь­зовался при создании своего текста двумя поэтическими произведениями - «Словом о полку Игореве» и сочинением Софония. Последнее она предложила отождествить с предполагаемым А.А. Шахматовым общим источником «Задонщины» и «Сказания о Мамаевом побоище»55. М.А. Шибаев, возражая Р.П. Дмит­риевой, говорит, что произведение, протографичное по отношению к «Задонщине», «является лишним текстологическим звеном в соотношении произве­дений о Куликовской битве»56, но аргументация Р.П. Дмитриевой вовсе не ос­нована на гипотезе А.А. Шахматова (в первую очередь, она показала, что упо­минание Софония в самом тексте «Задонщины» противоречит гипотезе о его авторстве). Кроме того, речь идет не о письменном источнике, а скорее о гипотетическом устно-поэтическом сочинении (наподобие «песен» Бояна), по­священном Куликовской битве. «Текстологическим» путем существование та­кого произведения доказать или опровергнуть невозможно.

      Во-вторых, следует отметить, что указание в заглавии Ефросиновского Кирилло-Белозерского списка «Задонщины» на авторство Софония («Писание Софониа старца рязанца») содержит весьма «подозрительную» рифму: «стар­ца» - «рязанца». Д.С. Лихачев показал, что рифма воспринималась в Древней Руси как балагурство, «валяние дурака»; рифма «оглупляет» и «обнажает» сло­во, «провоцирует сопоставление разных слов», «делает схожим несхожее»57. Более того, «рифма служит знаком ненастоящего, выдуманного, шутовского»58. За­метим, что Ефросин при этом мог иметь в виду не имя реального человека, а саму этимологию имени Софоний (от греч. «мудрый»), поэтому относиться к свидетельству этого заглавия об авторстве некоего «мудрого» «старца-рязанца» надо с большой осторожностью.

      Наконец, как уже отмечалось выше, мы не можем признать убедитель­ными аргументы М.А. Шибаева в пользу того, что «Задонщина» содержит пер­вичные чтения по отношению к «Слову о полку Игореве». Даже если летопись «типа С1» использовалась при создании «Слова о полку Игореве», появление этого памятника должно было предшествовать «Задонщине». Следовательно, атрибуция обоих памятников одному автору, а тем более конкретно Софонию, пока что не может считаться доказанной.

      В то же время наблюдения М.А. Шибаева, касающиеся связи архетипного текста «Задонщины» с Кирилло-Белозерским монастырем, несомненно, заслу­живают самого пристального внимания, и позволяют искать автора данного сочинения о Куликовской битве среди иноков указанной обители. Особое зна­чение для решения этого принципиального вопроса имеет древнейший Кирил- ло-Белозерский список «Задонщины». Как было признано исследователями, совершенно по-разному рассматривающими соотношение «Слова» и «Задон­щины» - А.А. Зиминым и Р.П. Дмитриевой, - особенности текста КБ являются результатом работы создателя этого списка священноинока Ефросина59. Та­ким образом, существует предположение, что Ефросин Белозерский может счи­таться автором Краткой редакции «Задонщины».
    • Новгородские берестяные грамоты
      Автор: Saygo
      Доклад академика А. А. Зализняка о берестяных грамотах из раскопок 2014 года

      Результаты прочтения грамот этого сезона могут быть еще не окончательными: исследования оригиналов и фотографий продолжаются. В этом году на главном раскопе Новгорода, Троицком, ничего не ожидалось: раскапывались глубины XI-X веков, где грамота была бы чудом, хотя там и найдено много интересного для археологов. Часто бывает в таких случаях, что другие обстоятельства создают новую ситуацию, и в этом году дополнительных источников древнерусских текстов было два. Во-первых, были открыты два так называемых «охранных» раскопа – на территориях, отведенных под будущую застройку, и они дали все берестяные грамоты этого сезона. Во-вторых, в Георгиевском соборе Юрьева монастыря архитектурная экспедиция В. В. Седова подняла пол на значительную глубину и обнаружила фрагменты сбитой со стены в начале XIX в. при архимандрите Фотии, тогдашнем настоятеле монастыря, замечательной древнерусской фресковой живописи XII в. Это очень небольшие куски штукатурки, в лучшем случае 8 на 8 см, в худшем 5 мм или даже еще меньше; на некоторых обнаружены тщательно исследуемые искусствоведами фрагменты росписи – например, полглаза или нос. На других участках стены имеются древние надписи, а иногда удаётся обнаружить два-три соседних куска штукатурки и составить читаемый текст.



      Фрагменты, сложенные в 10 холмиков-терриконов, активно разбираются.



      Обнаружена, в частности, целая надпись конца XII в., повествующая об известном из летописи драматическом событии 1198 г., когда одновременно скончались – в Великих Луках и Новгороде – два малолетних сына князя Ярослава Владимировича, Изяслав и Ростислав, похороненные рядом в Юрьевом монастыре. Надпись, сделанная на месте погребения княжичей, более подробна и сообщает ряд деталей, не упомянутых в летописной записи; но все существенные детали, известные по обоим текстам, совпадают. Летопись говорит, что княжичи умерли весной, но вновь открытая надпись сообщает нам, что Ростислав умер 20 июня. Это на первый взгляд казалось противоречием, пока не было показано, что в древней Руси лето считалось начинающимся в летнее солнцестояние, а 20 июня приходилось ещё на весну.

      В этом сезоне впервые найден документ на бересте особого рода. Это в некотором смысле надпись, но не содержащая текста или кириллических букв, а потому не признанная берестяной грамотой и не получившая номера. Лист бересты разграфлен на 54 клеточки, в каждой из них по знаку. Значки, имеющие вид геометрических фигур, все разные: одно это показывает нам, что перед нами не шифровка, так как текст не может быть устроен таким образом. Возможно, это кодекс гадательных знаков, по которым могло проводиться гадание; нечто вроде карт Таро XIII в.

      Пройденные в этом году охранные раскопы находятся на разных берегах Волхова. 10 грамот принёс 2-й Рогатицкий раскоп, еще 3 – Воздвиженский раскоп, оба под руководством Олега Михайловича Олейникова. Площадь обоих раскопов невелика; целью было пройти все слои от поверхности до материка за один сезон. Олейников – очень хороший организатор, и ему это удалось. Изучены слои от XIV до XI века, и грамоты этого года относятся ко всем этим векам. В таком порядке мы о них и расскажем.


      Воздвиженский раскоп


      2-й Рогатицкий раскоп (на Большой Московской улице)

      № 1052 (1-я половина XIV в.)

      и | о | к | л

      Это полный текст грамоты, на листе нет ничего, кроме этих 4 знаков и 3 черточек.



      Обычная пропорция – около ¼ найденных грамот целые. Данная пропорция подтверждается и в этом году: из 13 грамот 3 целых (включая эту). Считать ли такой документ – 4 символа – грамотой? Иногда думают, что чтобы признать находку грамотой, нужно, чтобы она имела некоторый смысл. Но можно сказать, что всякий документ имеет смысл – только не всегда мы его знаем.
      Такого слова – ИОКЛ – нет. Естественно предположить, что это цифры. В самом деле, все эти буквы имеют числовое значение – И значит 8, О 70, К 20, Л 30. Обычно буквы в значении цифр имеют некоторое оформление – титла, точки по бокам или их комбинации. Но изредка встречается и оформление, похожее на представленное в данной грамоте – вертикальные штрихи по бокам. Допустим, что здесь первый и последний штрихи опущены, а находящиеся между цифрами «обслуживают» оба соседних знака.
      Но что значат цифры 8, 70, 20 и 30? (Из зала: Телефон!!!)



      Интересную гипотезу о назначении этой грамоты выдвинул А. А. Гиппиус. Он начал с того, что сложил четыре числа – получилось 128. С другой стороны, давно известна загадочная берестяная грамота № 686, где тоже фигурирует число 128. В переводе она гласит: `Без двух тридцать к ста (т. е. 128) в простом, а в другом сто без четырех (т. е. 96)'. До сих пор у неё тоже не было убедительной интерпретации (лишь отмечалось, что эти числа относятся друг к другу как 3 к 4). Оказывается, существовала весовая единица, существовавшая в двух вариантах, в одном из которых она действительно содержала именно 128, а в другом -- именно 96 более мелких единиц. Она упоминается в более поздних деловых и хозяйственных текстах и носила замечательное название ансырь; это слово – восточное заимствование. Два варианта ансыря назывались «старый» и «новый» или «бухарский» и «обычный» и содержали 96 и 128 золотников. Ансырь относился к тем единицам веса, которые использовались для немногих товаров. В отличие от современного килограмма, применимого к чему угодно, средневековые единицы были узко специализованы. В частности, в ансырях взвешивали шелк и больше ничего.



      Известна берестяная грамота № 288, сохранившаяся не полностью, в ней речь идёт о торговле шёлком, взвешенным не в ансырях, а в золотниках. Это очень небольшие количества шёлка разного цвета: «золотник зеленого шелка, другой [золотник] красного, третий — желто-зеленого…» Еще в одном документе XVII в. речь идёт об ограблении лавки, в ходе которого был похищен «ансырь шелку по цветам». То есть это ансырь шелка, в состав которого входил ассортимент шелка разных цветов. Не исключено, что в этой предельно краткой берестяной грамоте мы имеем дело с таким же ассортиментом на 1 ансырь – из 8, 70, 20 и 30 золотников шелка разного цвета. Покупка весьма большая для такой дорогой материи. Перед нами или заказ, или отчет о такой покупке.

      № 1053 (XIV в.)

      Первоначально это был великолепный документ из 5 строк длиной в 20 см с лишним, свернутый в рулон. Рулон попал в пожар и соприкоснулся с горящей головней.



      Сохранившихся и сожженных букв примерно поровну. Левый край исконный, правый горелый, и не сразу ясно, сколько бересты утрачено справа. Последние две строки сохранились лучше.

      ѿо[н]ос-покл--око--нил---ынум--
      му[п]ри[ш]и[м]исор-----юпо--тене--
      по-от-ки[по]вод-сестр-мое•п--
      пришлипо[ло]те[на] •абудужив-
      заполацюсѧ





      В начале грамоты не без труда вычитывается редкое имя автора: Оносъ. Это народная форма библейского имени Енос (произносилось Энос, нормальная для Руси адаптация начального e-, ср. Ольга из Helga). Такая форма встретилась впервые; ср. современную фамилию Аносов (с более книжным А-). Далее несложно реконструируется покл(он)о ко (Да)нил(е ко с)ыну м(ое)|му. Удачным образом обгорелый правый край сохранившегося текста близок к исконному, и справа утрачено лишь 1-2 буквы в каждой строке. Видно, что автор заменял ъ на о. Интересно, что нет требуемого древним синтаксисом повтора предлога (ко сыну ко моему), но в XIV в. примерно в трети случаев это уже бывает.



      Само послание начинается со слов [п]ри[ш]и [м]и; к сожалению, приходится признать, что принцип «ни одной ошибки» тут не работает, и автор допускал описки, в частности, пропуски букв. Надо читать здесь обычную для берестяных грамот просьбу: пришли ми. Оказывается, что пропуск л в пришли был чем-то вроде стандартной описки, это встречается уже не первый раз. По-видимому, пропуск букв и в следующем слове: сор---ю; по контексту имеется в виду сорочка (сороцицю, слово 3 раза встретилось в берестяных грамотах), но по расчету букв это слово в лакуну не помещается. Бессуфиксального слова с таким значением (типа *сороча) не засвидетельствовано. Можно, конечно, предположить, что автор надписал буквы над строкой, а потом они сгорели; обсуждать состав пустых множеств – вообще дело увлекательное. Далее восстанавливается слово полотене(це), с заменой ь на е, и по(р)от(о)ки, т. е. портки. Онос заказывает у сына текстильные изделия. Далее, [по]вод(о) -- это вожжа, поводок (ср. совр. быть на поводу), а сестре своей он просит прислать материала (полотна). В сестр- мое• очередная описка: перед точкой пропущено конечное и. После этих слов в конце строки видна буква п, что было дальше – неизвестно. Возможно, автор начал писать следующее слово: при…, но предчувствуя, что это место сгорит, начал писать при… заново на следующей строке.

      Последняя фраза понятна: «А буду жив – расплачусь». Неясно, было ли в грамоте представлено живо (со стандартным окончанием -ъ) или живе (с диалектным), так как последняя буква утрачена. Глагол заплатити сѧ раньше не встречался, но прозрачен по структуре. Он записан с неэтимологическим о между п и л: это грамота с так называемым скандирующим эффектом.

      Перевод: «Поклон от Оноса к Даниле, сыну моему. Пришли мне сорочку, полотенце, портки, поводок, сестре моей пришли полотна, а я, если буду жив, расплачусь».

      № 1055, XIII век.

      Это конец грамоты, часть первых двух сохранившихся строк утрачена.
      …. на розва
      [ж]и уличи • вдаи кожю
      ѡстафьи • деꙗкону • а
      ꙗзъ с тобою • саме сѧ в
      едаю • кожѧ ми надобе



      В первой сохранившейся строке первое время после находки читалась точка между Н и А, из-за чего синтаксис оставался загадочным; на самом деле «точка» оказалась естественной впадиной в бересте, более глубокой, чем некоторые другие настоящие точки. Итак, читается название адреса: на Розважи уличи. Розважа улица – древняя улица на Софийской стороне Новгорода (от имени Розвадъ, от которого происходит польская фамилия Rozwadowski). Есть улица с таким восстановленным названием и на современной карте города, хотя проходит и не совсем так же, как древняя. Грамота посвящена коже, как и некоторые другие этого сезона: место 2-го Рогатицкого раскопа было некоторым центром ремесла. Здесь встретился синоним глагола заплатити сѧ из предыдущей грамоты – вѣдати сѧ, «рассчитываться» (в грамоте пишется е вместо ѣ). Отметим диалектное окончание в саме.

      Перевод: «…на Розважей улице дай кожу Остафье дьякону, а я с тобой сам расплачусь. Мне нужна кожа».

      № 1054, XIII век.

      Грамота сохранилась почти целиком. 6 строк, вероятно, было начало 7-й. Есть также приписка на обороте. Ять смешивается с и.

      поклонъ ѿ митъ к луке и ко ѳр
      алю оу лодии ∙в∙беремене ко
      жь i коробиюѧ i кругъ воску
      i курово беремѧ кожь ма
      лое куре даi грѣвну i ∙г∙ кунъ
      ---------ему п[ол]ут[ор]ъ грѣ


      Оборот:

      у кого грамота у того
      полуторъ грѣвни





      Грамота отправлена от какого-то Митъ (написано именно так) Луке и Фралю. Имя Фраль интересно: изначально это имя Флор (латинского происхождения), ставшее на русской почве игралищем метатез: есть вариант Фрол, в Новгороде с характерной заменой о на а в заимствованных именах (Симан, Онтан и т. д.) – хорошо известное имя Фларь , а с метатезой редкое Фраль. Но и тут приключения этого имени не оканчиваются: в грамоте № 198 фигурирует вообще Храрь.

      В грамоте снова речь идёт о кожах и других товарах: «В ладье 2 охапки (бремени) кож, и коробья (мера), и круг воску». Слово коробию первоначально написано в винительном падеже; это обычно в таких списках, когда автор меняет в уме конструкцию по ходу изложения. Но потом автор всё же решил исправить свой синтаксис и аккуратно, не зачеркивая, подписал под буквой ю маленькую ѧ. В данной грамоте есть особенность, свойственная некоторым грамотам XIII в. – она разграфлена, и прямая черта разделяет ее на два раздела. Что такое Курово беремѧ кожь малое? Это малая охапка кож человека по имени Куръ. Данное имя совпадает со словом со значением «петух»: у нас есть, например, берестяная грамота № 690, адресованная от Кура к Борану, и такое ощущение, что мы имеем дело с зоопарком. На самом деле Боран – действительно «баран», это прозвище по животному, а Кур – никакой не петух; это греческое имя Κῦρος, бытовавшее на Руси (в соответствии с фонетической адаптацией ῦ) в трёх вариантах: Кур, Кир и Кюр.

      Далее следует интересная в разных отношениях фраза: Куре даi грѣвну i ∙г∙ кунъ. Первое слово, Куре, может быть звательным или диалектным именительным падежом от Куръ, а также дательным падежом от Кура. Последнее надо отвергнуть: такое имя нигде не засвидетельствовано, а один Куръ в грамоте уже есть. Тогда остаётся два варианта: «Кур, дай гривну и три куны» или «Пусть Кур даст гривну и три куны» (т. н. императив третьего лица). Второе менее вероятно – императив третьего лица форма книжная и редкая. Таким образом, перед нами, скорее всего, изученное А. А. Гиппиусом явление – переключение коммуникативной структуры грамоты: обращение идет уже не к Луке и Фларю, а непосредственно к Куру, раньше названному в грамоте только в третьем лице. Не случайно фрагмент, относящийся к Куру, отчеркнут чертой. Отметим -ъ в 3 кунъ: стандартное древнерусское окончание здесь -ы, а значит, в грамоте представлен редкий графический эффект (примерно 10 грамот разных веков), когда вместо ы пишется ъ. Пишущие осознают правую часть буквы ы факультативной и опускают ее, как если бы опускался значок над й.



      А теперь вернемся к первой строчке, уже зная, что в Митъ ъ стоит вместо ы. Имя автора -- Мита, звучащее необычно, но закономерное, ср. такие уменьшительные имена из берестяных грамот, как Миха, Грига, современные Степа, Серега и т. п. Вероятно, это производное от Митрофанъ: имя Дмитръ никогда не теряет в берестяных грамотах Д- (вообще усечение начала для новгородской ономастики не характерно).

      В начале следующей строки можно реконструировать (сыну мо)ему. Интересна дважды встретившаяся словоформа именительного/винительного падежа полуторъ (т. е., как мы уже знаем, полуторы) – в ней обобщилась основа косвенного падежа с полу-. Это более продвинутая стадия, чем даже в современном языке, где полторы, но полутора.
      На обороте приписка, указывающая, что Мита передал деньги прямо с курьером вместе с письмом.
      Перевод: «Поклон от Миты к Луке и Фралю. В ладье 2 охапки кож, коробья, круг воска и малая охапка Кура. Кур, дай гривну и 3 куны, (сыну?) моему полторы гривны…» Приписка: «У кого грамота, у того полторы гривны».

      Грамот XII века найдено больше.

      Грамота № 1063 (XII век)

      Найдена во второй половине сентября, чуть больше недели назад. Олейников нарушает старую традицию не работать после 1 сентября. В Москву грамоту пока не привозили: работа идёт с фотографией. Грамота состоит из трёх горелых кусков, рассохшихся и рассыпавшихся. Не далее как вчера удалось достигнуть сложения грамоты воедино (склеились фотокопии нескольких плавающих «островов»).



      Это список рыбы; грамота довольно однообразная. Рыба, упомянутая в грамоте – это сиги. Про сигов у нас уже не менее 4 грамот. По подсчётам одного сиговеда начала ХХ в., сиг составляет 85% улова ценных рыб в Волхове. Это некоторая подать господину от ограниченного числа лиц. Числа кратные десяти: 60, 50 и т. д., есть один, у кого всего 20. Слово «сигов» встретилось только один раз, в других случаях стоят только числительные. В XII в. встречаются как христианские, так и нехристианские имена. Представлены хорошо известные имена Станята, Даньша; они не потрясают. Интересны два имени:

      оу Сонови(да). Имя Съновидъ встретилось в берестяных грамотах 9 раз (все XII в.), и все 9 раз без первого ера: Сновидъ, как бы подтверждая архаичную теорию, что начальные редуцированные пали первыми. Сейчас считается, что первыми пали конечные, и «заноза», связанная с этим именем, держалась до данной находки.

      Второе имя сенсационнее: одного из «рыбных участников» зовут
      оу Волохва. Слово волхъвъ раньше считалось чисто литературным, но оно, как теперь видим, бытовало и в народе, причем с новгородским диалектным рефлексом (-оло-). Велик соблазн понять «а у нашего деревенского волхва…», но, конечно же, это прозвище.

      № 1061. XII в.

      Это конечная часть грамоты. Надёжно читается:

      …а попърътишь да боудь ни то
      бе ни мъне и целю та

      Финальная стандартная формула и целую тѧ написана безобразно и небрежно, с двумя ошибками в двух словах, так что даже разбирать это не хочется. Остальное переводится: «а если попортишь, пусть это будет ни тебе ни мне», это фрагмент переписки компаньонов, и речь идёт о товаре. На первый взгляд это угроза или упрёк – но почему такой милый конец, с целованием? Утрата и повреждение товара при перевозке были стандартным форс-мажором, а не чем-то злонамеренным, а «ни тебе ни мне» означает, что в таком случае нет взаимных претензий и компаньоны друг другу не должны. Это сказано совершенно спокойно.

      № 1058. XII в.

      Целое письмо из четырёх строк. Бытовая графика.



      ѿ перьнѣга къ гълочаноу въ
      земи почестѣе ѧкъ тъ еси мъло
      виль съ мноѭ въсади же и семъ їс ко
      лика кълико въземоу въдамъ ѧзъ

      Имя автора, Перенѣгъ, хорошо известно и встретилось в Русской правде. Имя Гълъчанъ – редкое. Оно производно от слова гълъка – шум, гвалт, мятеж, примерно то же, что старославянское мълва; означает «крикун, смутьян».
      Почестье -- название подати, раньше в берестяных грамотах в этом значении был известен только морфологический вариант почта. Перенег – господин, которому положено почестье.
      Ѧко то – относительное местоимение с частицей-релятивизатором «то».
      В слове мноѭ буква ѭ написана зеркально (инвертировано). Йотированный юс большой – сама по себе редчайшая буква для берестяных грамот, а такой вариант привлекает совсем особое внимание. Оказывается, он известен в сербских рукописях.
      Въсадити означает «снарядить», посадить на коня или в лодку («насад») и отправить. Въсади же и сѣмо -- пошли же его сюда («его» -- то есть того, с кем Голчан пошлет ответ).
      Перенег или его писец начал писать їс колика («из какого расчета»), но потом зачеркнул часть этого выражения и выразился точнее: колико възьмоу въдамъ ѧзъ. По контексту ясно, что възьмоу – форма не 1 ед., а диалектная 3 мн. без -ть: «сколько возьмут, я (именно я) отдам».
      «От Перенега к Голчану. Возьми почестье, как ты со мной договаривался. Снаряди его (курьера) сюда. Сколько возьмут, столько я отдам».

      № 1057. XII в.

      Целая грамота (правда, целая после того, как её собрали из 8 кусков). В ней 2 строки – это самый частотный случай.



      на въдъмолѣ :г҃: десѧте гривьнъ и гривьна и: [i҃] : кунъ
      полъ осма съта на съкроудоу полъ шестѣ гривьнѣ

      Водмолъ – название некрашеного сукна, это германское заимствование, уже хорошо известное по берестяным грамотам. «31 гривна» (огромная сумма!) записана не просто цифрой, а сложнее: «3-дцать гривен и гривна», такое в древнерусских текстах известно. Слова съкроуда нет ни в каком словаре, но задача облегчается, если считать, что д написано вместо т. Уже есть несколько берестяных грамот со смешением глухих и звонких, что отражает прибалтийско-финский субстрат в некоторых диалектах (например, грамота 614, где Свопода вместо Свобода и Доброкостьци вместо Доброгостьци). Слово съкроута означает сбор, снаряжение, амуницию, есть устойчивое выражение крутитися на войну. Здесь вероятны именно военные расходы, иначе сложно объяснить такой масштаб сумм.

      Первоначально конец первой строки читался «и:: кунъ», и соответственно выделялась группа кунъ полъ осма съта. Но 750 кун («половина восьмой сотни») – это безумие, ведь 20 кун уже составляют гривну. Выдвигалась гипотеза, что в этой грамоте куна не денежная единица, а шкурка, куница. Версия долго держалась – но недодержалась. После высококачественного фотографирования (кажется, грамота до сих пор еще не склеена) выяснилось, что земля сплющила разлом, проходящий между четырьмя точками, и средняя его часть утолщена. Там определяется узкий знак I – цифра 10, возможно, было и титло (прямо над знаком дефект бересты). Таким образом, после того, как выяснилось, что разрыв уничтожил одну букву, грамоту пришлось «передумать»!

      Написано «31 гривна и 10 кун». «На скруду» идет пять с половиной гривен. Тогда что такое 750? Самое правдоподобное, что может быть – локтей ткани на солдатское обмундирование. «Из 31 гривен 10 кун – на амуницию столько-то». Древнерусские люди обстоятельны и дотошны, такие, какими мы сейчас представляем голландцев или немцев. Подсчитано, что 750 локтей достаточно для снаряжения отряда из 100 человек. Это серьезный вещественный документ о запасе водмола на нужды армии.

      Из зала поступила версия: не могло ли быть в гривне 24 куны? Ведь 31х24+6 = 744 + 6 = 750. Зализняк заметил, что соотношение куны и гривны менялось, но 24 куны в гривне по источникам не засвидетельствовано.
      А. В. Дыбо предположила, что скруда может быть связано с древнегерманским skrud- ‘одежда, полотно, снаряжение’, исл. skryd ‘одеяние’, англ. shroud ‘саван’.
      Перевод: «За некрашеное сукно 31 гривна и 10 кун, 750 (локтей) на амуницию – пять с половиной гривен».

      Теперь перейдём к древнейшей грамоте сезона – редчайшему документу XI века.

      № 1056, XI в.

      В сохранившемся фрагменте всего 15 букв. Фрагмент отрезан справа и оборван слева.

      аниловол
      петрилоши
      [л]



      Последнее л, возможно – не буква, у нее нет засечек, возможно, это просто проба пера.
      Казалось бы, бессмысленный набор букв. Но во второй строке легко выделяется хорошо известное имя Петрило. В первой – скорее всего имя Данило или притяжательное прилагательное Данилово. Данилово что? Что-то среднего рода и на букву л. Конечно, можно предположить замену ъ на о, но в XI веке это еще очень редко. Стали проверять по словарю все слова среднего рода на л-, их не так много, к берестяной письменности они не очень подходят (из зала предлагают со смехом: лоно? лице?)…

      А. А. Гиппиус предложил следующий путь к решению этой грамоты. В берестяных грамотах конструкция «чья-то вещь» встречается нечасто, и в двух случаях речь идет именно о предмете на букву л, среднего рода и сделанном, к тому же, из бересты. Это луконьце или лукошько, владельческая надпись делалась прямо на этом лукошке.

      Берестяная грамота № 599 содержит три раза одну и ту же надпись: Федокино лукошеко -- на полукруглой крышке (или донце, сложно различить) лукошка со следами шила:

      Гораздо интереснее в разных отношениях найденная в 2006 г. грамота № 957: Воибудино лоукъньчо. Иже е ұклъдетъ да проклѧтъ боуде(оу)ть. А шьвъко ѱлъ.
      Здесь есть также проклятие против того, кто «уколдет» (слово сложное, вероятно «испортит») лукошко, и подпись писца.

      Открывается такая возможность прочесть грамоту № 1056: (Д)анилово л(уконце/лукошко, а) Петрило ши(лъ). Это владельческая надпись и подпись мастера, сшившего изделие.

      Как часто бывает, с находкой новой грамоты появилась возможность переинтерпретировать старую. Раньше считалось, что шьвъко из 957-й грамоты – имя собственное (Шевко), но сейчас можно считать, что это имя нарицательное («швец»), то есть это тоже подпись мастера.

      Источник
    • Путь Из Варяг В Греки
      Автор: Сергий
      Был путь из варяг в греки и из грек по Днепру
      И вверх Днепра волок до Ловоти
      И по Ловоти внити в Ылмерь озеро великое
      Из него же озера потечет Волхов
      И вытечет в озеро великое Нево
      И того же озера внидет устье в море Варяжское…

      "Повесть Временных Лет"


      Определенно можно выделить последовательные отрезки Пути из Варяг в Греки:

      1 — северный морской, от острова Тютерс до Ладожского озера (связи со Скандинавией по археологическим данным устанавливаются в хронологическом интервале 500-750 гг. н. э.);

      2 — озерно-речной, от Ладоги до Ильменя, отделенный от предыдущего волховскими порогами (сеть опорных пунктов формируется с середины VIII до середины IX в., крупнейшие из них — Ладога и Новгородское Рюриково городище);

      3 — речной глубинный, река Ловать с волоками на Усвячу — Западную Двину — и на Днепр (концентрация памятников той же культуры аналогична предыдущему участку и указывает на близкое время освоения; наиболее ранний скандинавский «импорт» в двинско-днепровском междуречье датируется первой четвертью IX в.);

      4— речной основной, Днепр от Смоленска до Любеча (судя по тому, что этими пунктами в 882 г. овладел князь Олег, коммуникационная функция данной части пути в IX в. полностью оформилась);

      5 — речной центральный, Днепр от Любеча до Родня (Канева), Киев и его округа, обустроенная системой крепостей; в ряде случаев в этом регионе выступает значительно более ранняя подоснова системы расселения и коммуникаций в Среднем Поднепровье (фактически, видимо, непрерывная с античного времени):

      6 — речной пограничный, от Каневской гряды вдоль реки Рось, до Порогов («зона взаимного страха» населения лесостепи и степи с редким заселением вдоль главной речной магистрали, хотя вполне вероятны и периоды относительной стабильности до эпохи Великого переселения народов; имеются памятники черняховской культуры III-IV вв. н.э.);

      7 — речной степной, Днепр ниже Порогов и Хортицы—«Варяжского острова» древнерусской топонимики XIII в.; центральная часть «Царской Скифии», с развитой сетью скифо-сарматских и сменяющих их Черняховских городищ, свидетельствующих о высоком коммуникационном значении Днепра-Борисфена до конца античной эпохи; преемственность с ними древнерусских, в некоторых случаях сакрализованных, как остров Хортица, объектов остается неясной;

      8 — устье Днепра и днепро-бугский лиман, где сеть слабо изученных раннесредневековых поселений в какой-то мере восполняла функции разрушенной античной Ольвии;

      9 — морской южный, выход из Лимана в Черное море с острова Березань, где, по археологическим данным, можно допустить непрерывность навигационного использования с VII в. до н. э. до конца XI в. н. э.; именно к этому периоду относится, в частности, уникальный для Восточной Европы скандинавский надгробный камень с поминальной рунической надписью (Мельникова 1977:154-155).

      Такая же историко-географическая характеристика дана пути "из варяг в греки" - Г. С. Лебедев "ЭПОХА ВИКИНГОВ в Северной Европе и на Руси" 2005 стр. 538.
    • Горский А. А. Русь "от рода франков"
      Автор: Saygo
      A. A. ГОРСКИЙ. РУСЬ «ОТ РОДА ФРАНКОВ»

      В двух византийских хрониках середины X в. встречаются определения руси как происходящей «от рода франков» — εκ γένους των Φραγγων. Это Хроника Продолжателя Феофана и Хроника Симеона Логофета в двух (из трех известных) ее редакций — Хронике Георгия Амартола (с продолжением) по Ватиканскому списку («Ватиканский Георгий») и Хронике Псевдо-Симеона. Фрагментов с указанным определением руси в этих памятниках два. Один присутствует в обоих и содержится в рассказе о нападении на Константинополь киевского князя Игоря в 941 г.:... οι' Ρως κατά Κωνσταντινουπόλεως μετά πλοίων χιλιϋδων δέκα, οί και Δρομιται λεγόμενοι, εκ γένους των Φραγγων καϑίστανται1 (...Росы приплыли к Константинополю на десяти тысячах кораблей, которых называют также дромитами, происходят же они от рода франков).

      Другой фрагмент имеется только в редакции Псевдо-Симеона; он расположен здесь в тексте, повествующем о событиях начала X столетия: 'Ρως δέ, οί και Δρομιτ αι, φερώνυμοι άπ ο' Ρως τινος σφοδρου διαδραμόντος άπηχηματα των χρησαμένων έξ ύπ οϑηκης ’ ή ϑεοκλυτίας τινος και ύπ ερσχόντων αύτ ούς, έπικέκληνται. Δρομιτ αι δε άπο του οξέως τρέχειν αύτό^ις προσεγένετο. ’Εκ γένους των Φρϋγγων καϑίστανται2 (Росы, или еще дромиты, получили свое имя от некоего могущественного Роса после того, как им удалось избежать последствий того, что предсказывали о них оракулы, благодаря какому-то предостережению или божественному озарению того, кто господствовал над ними. Дромитами они назывались потому, что могли быстро двигаться. Происходят же они от рода франков3).

      И Хроника Симеона Логофета, и Хроника Продолжателя Феофана создавались в византийских придворных кругах. Окончательное оформление в дошедшем до нас виде они получили в 60-е годы X в., но текст, содержащий рассказ о событиях 941 г., относится к третьим частям обеих хроник, которые отличаются текстуальным сходством (в силу чего исследователи полагают, что у них был общий источник) и охватывают период 913—948 г.; поэтому завершение работы над этими частями датируют 948 г.4 Второй фрагмент с упоминанием руси «от рода франков» отсутствует в других редакциях Хроники Логофета, кроме редакции Псевдо-Симеона, поэтому он должен быть признан вставкой, сделанной составителем этой редакции уже в 60-е годы X в.5 Первоначальным следует считать упоминание о происхождении руси от франков, общее для двух редакций Хроники Логофета и Хроники Продолжателя Феофана — в рассказе о походе Игоря 941 г. Следовательно, появилось данное определение руси либо около 948 г., либо несколько ранее, но не раньше 941 г.

      Обычно это определение рассматривается как свидетельство о варяжском, скандинавском происхождении руси. Например, в новейшем своде византийских известий о Руси читаем: «О скандинавском происхождении росов прямо говорят... византийские источники X в.: это — Константин Багрянородный, хроника Псевдо-Симеона, Георгий Амартол (по Ватиканскому списку), Продолжатель Феофана.

      Славянские переводы соответствующих хронографических пассажей меняют этноним франки в греческом оригинале на “варягов”6. Однако очевидно, что позднейший перевод древнерусским книжником «франков» как «варягов» (имеется в виду перевод Хроники Амартола с продолжением, сделанный на Руси в конце X или самом начале XII в.7) не может служить аргументом в пользу того, что автор греческого оригинала имел в виду под «франками» скандинавов. Такой перевод связан с существованием в конце XI — начале XII в . на Руси представления (отразившегося в «Повести временных лет»), что первоначальной русью были варяги, пришедшие в Восточную Европу с Рюриком8. Это представление никак не могло, естественно, повлиять на представления византийских хронистов середины X столетия. Они же свидетельствуют о происхождении руси не от скандинавов, а от франков. Усмотреть здесь во Φραγγοι искаженное Βαραγγοι («варяги») невозможно: последний термин, во-первых, появился в Византии только с XI столетия, во-вторых, носил не этнический, а функциональный характер, будучи наименованием воинов скандинавского происхождения, находящихся на службе в Империи; в X же столетии наемники, приходившие в Византию с территории Руси, определялись только через понятие «Рос»9. Кроме того, франки были слишком хорошо известным в Византии народом, чтобы можно было допустить такую ошибку.

      Согласно другой трактовке определения «от рода франков», оно имеет в виду языковое родство руси и франков, указывая тем самым на германоязычие руси10. Однако в источниках говорится не о сходстве языков, а о том, что русь происходит (Καθίστανται) «от рода франков». Следовательно, указание на германоязычие руси можно было бы усмотреть здесь только в случае, если бы в византийской литературе середины X столетия прослеживалось применение понятия «франки» ко всем народам германской языковой группы. Однако ничего подобного там нет. Хроники Продолжателя Феофана и Симеона Логофета прилагают этот термин к государствам — наследникам империи Каролингов и их населению11. В византийской литературе того времени действительно бытовало расширительное значение термина «франки», но иное — под франками могли подразумеваться обитатели этих государств независимо от их этноязыковой принадлежности12.

      Никакого отношения к германоязычию и вообще к языковой принадлежности определение «франки», таким образом, не имело13. Оно носило территориально-политический характер: франками называли жителей земель, подвластных Карлу Великому и его потомкам14.

      Но, раз версии о скандинавском происхождении и германоязычии как поводах для определения «от рода франков» отпадают, возникает вопрос — почему в Византии в середине X столетия понадобилось определять русских через франков. И те и другие были в Империи прекрасно известны. Первый документированный дипломатический контакт Руси с Византией датируется, как известно, 838 г. (известие Вертинских анналов)15. Как минимум с 911 г. , со времени заключения Олегом договора с Византией, имели место ежегодные поездки русских в Константинополь (в тексте русско-византийского соглашения оговоренные16). Русь в византийских источниках второй половины IX — первой половины X в. оценивалась, согласно византийской традиции переноса древних этнонимов на новых обитателей той или иной территории, как народ «скифский»17. С франками в Византии были знакомы еще лучше и с гораздо более давних времен. Греки в середине X столетия не могли не знать, что государства — наследники империи франков и Русь — совершенно разные образования, населенные разными народами, что они даже не граничат, что между ними не существует каких-либо отношений соподчинения. И тем не менее спустя сто с лишним лет контактов с Русью придворные византийские историки почему-то определяют русских как происходящих от франков!

      Не видно никаких причин, по которым такое соотнесение могло быть придумано в 40-е годы X в. византийцами. Остается полагать, что в это время придворные круги Империи получили информацию о франкском происхождении руси от самих русских.

      В византийских источниках 40-х годов X в. франки упоминаются в связи с династическими связями императорской семьи. Константин VII Багрянородный в своем трактате «Об управлении империей» (датируемом 948—952 г.) писал, обращаясь к сыну Роману, об идущем якобы от императора Константина Великого запрете на браки представителей императорской семьи с «иноверными и некрещеными» народами18, но за одним исключением — для франков, делаемым «ради древней славы тех краев и благородства их родов» (καί γενών περιφάνειαν κάι ευγένειαν)19. Под народами, с которыми нельзя заключать династических браков, имеются в виду хазары, венгры и русские20. Исключение, предоставляемое франкам, о котором писал Константин, иллюстрирует событие, торжественно отмеченное в Константинополе в сентябре 944 г. — обручение шестилетнего сына Константина Романа со своей ровесницей Бертой, дочерью короля Италии (в византийских хрониках — «короля Франгии») Гуго21. Таким образом, при императорском дворе бытовало представление, что из европейских народов матримониальные связи допустимы только с франками. Между тем исследователи русско-византийских отношений этой эпохи, исходя из совокупности косвенных данных, полагают, что княгиня Ольга (правившая Русью с 945 по начало 60-х годов X в.) пыталась провести в жизнь замысел брака своего сына Святослава Игоревича с представительницей византийского императорского дома, возможно дочерью Константина Багрянородного (коронован в 913 г., фактически царствовал в 945—959 г.)22. Не с проектом ли этого брака связано «подбрасывание» византийскому двору информации о франкском происхождении руси?

      Под происхождением от франков вовсе не обязательно подразумевалось происхождение всей руси в смысле всего населения, подвластного русским князьям: речь может идти о правящей верхушке, наиболее политически активной части общества, которая в средневековых представлениях была главным носителем этнонима. Поскольку киевская княжеская династия имела норманнское происхождение, такого рода утверждение вполне могло не быть чистым вымыслом, а иметь определенные основания: предводители викингов нередко нанимались на службу к Каролингам и получали в держание те или иные приморские территории для обороны их от других норманнов. Так, отождествляемый рядом авторов23 с летописным Рюриком датский конунг Рёрик (Рорик) в течение почти четырех десятков лет, с конца 30-х до середины 70-х годов IX в., имел (с небольшими перерывами) лен на франкской территории — во Фрисландии, будучи связан вассальными отношениями сначала с императором Людовиком Благочестивым, потом (в разные годы) с его сыновьями — Лотарем, Людовиком Немецким и Карлом Лысым24. Если русские князья середины X в. и часть их окружения являлись потомками Рерика и его дружинников, или были тем или иным образом связаны с другим предводителем викингов, проведшим какое-то время во владениях Каролингов, это давало им возможность выводить себя «от франков» в широком смысле этого понятия, принятом в то время в Византии.

      Обращает на себя внимание дата обручения Берты и Романа — сентябрь 944 г.25 Осенью этого года (точнее, между сентябрем и серединой декабря) датируется заключение в Константинополе договора с Византией киевского князя Игоря26. То есть в день совершения церемонии обручения в столице империи почти наверняка находилось и соответственно имело подробную информацию об этом событии русское посольство (в которое входил личный посол Ольги Искусеви)27. В Киеве, следовательно, о матримониальном союзе с дочерью «короля франков» было хорошо известно28. Спустя четыре года, около 948 г. , тезис о происхождении руси от франков фиксируют византийские придворные хронисты. Вскоре после этого, между 948—952 г., император Константин заявляет о невозможности браков с правящими домами всех «неромеев», кроме франков. Как говорилось выше, речь шла о возможных претензиях такого рода со стороны хазар, венгров и русских. При этом в отношении хазар ранее имелся прецедент — женитьба императора Константина V на дочери хазарского кагана29. Вероятно, что упоминание рядом с хазарами венгров (чьи вожди Дьюла и Булчу в конце 40-х годов X в. крестились в Константинополе30) и русских вызвано тем, что претензии породниться с императорским домом с их стороны уже предъявлялись.

      Как раз на время между обручением Романа и Берты и фиксацией византийскими придворными хронистами тезиса о происхождении Руси от франков приходится одна из двух существующих в историографии датировок визита Ольги в Константинополь (описанного Константином Багрянородным в книге «О церемониях византийского двора») — 946 г.31 Если она верна, то гипотетический ряд событий выстраивается следующим образом: от членов посольства 944 г. Ольга узнает о брачном союзе императорской семьи с королем Италии и о том, что исключение в матримониальных связях правители Византии допускают только для франков; став год спустя правительницей Руси, она задумывает женить Святослава (он, возможно, был примерным ровесником Романа32) на одной из дочерей Константина33 и в 946 г. является к константинопольскому двору с этим предложением, подкрепив его тезисом о «франкском происхождении» русского правящего дома. Если верна другая дата поездки Ольги в Константинополь — 957 г.34, то следует полагать, что данный тезис был заявлен не во время визита самой княгини, а в первые годы ее правления русскими послами (посольства в Империю, судя по договорам Олега и Игоря с Византией, ездили регулярно), пытавшимися прощупать почву относительно возможного династического брака; во время же личного визита Ольги было сделано официальное брачное предложение.

      Таким образом, появление в византийских источниках утверждения о происхождении руси от франков вероятнее всего связывать с дипломатией княгини Ольги. У византийских придворных хронистов оно не вызвало возражений. Император Константин VII, однако, не увидел здесь достаточных оснований для допущения брачного союза с русским правящим домом35. Возможно, сказалось разное понимание происхождения «от рода франков» русской и византийской сторонами: первая полагала, что для брака достаточно связи (действительной или мнимой) предков Святослава с франкской территорией, Константин же под «благородными родами» франков явно имел в виду узкий круг знатнейших семейств — Каролингов и связанных с ними родством36.

      Сын Ольги не женился на византийской принцессе, но ее внук Владимир в конце 80-х годов X в. взял, как известно, в жены внучку Константина Багрянородного. Братья царевны Анны, императоры Василий и Константин, несомненно, были знакомы с заветами деда37, в том числе и о допущении браков багрянородных принцесс только с франками; в то же время византийскому двору 80-х годах должны были быть хорошо знакомы тексты придворных хроник, содержащие пассаж о франкском происхождении руси (эти хроники получили окончательное оформление в период детства внуков Константина Багрянородного, в 60-е годы X в.). Не исключено, что «франкское» происхождение Владимира могло сыграть для императоров роль в оправдании в собственных глазах и в глазах византийской знати брака их сестры с князем «варваров»38.

      ПРИМЕЧАНИЯ

      1. Theophanes continuatus, Ioannes Cameniata, Symeon Magister, Georgius Monachus. Bonnae, 1838. P. 423. 15—17 (Продолжатель Феофана); Истрин В. М. Книгы временьныя и образныя Георгия Мниха. Хроника Георгия Амартола в древнем славянорусском переводе. Пг., 1922. Т. II. С. 60. 26—27 («Ватиканский Георгий»). В Хронике Псевдо-Симеона другой порядок слов, чем у Продолжателя Феофана и в «Ватиканском Георгии», а также вместо καϑίστανται — οντες (Theophanes continuatus, Ioannes Cameniata, Symeon Magister, Georgius Monachus. P. 747. 12—14).
      2. Там же. P. 707. 3-7.
      3. Помимо приведенного варианта перевода данного отрывка (см.: Николаев В. Д. Свидетельство Хроники Псевдо-Симеона о руси-дромитах и поход Олега на Константинополь в 907 г. // Византийский временник. М., 1981. Вып. 42; Бибиков М. В. Byzantinorossica: Свод византийских свидетельств о Руси. М., 2004. Т. I. С. 72) существует другой (см.: Карпозилос A. Рос-дромиты и проблема похода Олега против Константинополя // Византийский временник. М., 1988. Вып. 49. С. 117), но фразы о происхождении Руси от франков различия переводов не касаются (споры вызывает пассаж о происхождении названия «рос»): она полностью совпадает с той, которая присутствует во всех трех рассматриваемых текстах при описании событий 941 г.
      4. См.: Каждан А. П. Хроника Симеона Логофета // Византийский временник. М., 1959. Т. XV; Каждан А. П. Из истории византийской хронографии X в. // Византийский временник. М., 1961. Т. XIX.
      5. В историографии в связи с этим фрагментом оживленно обсуждались вопросы, связанные с интерпретацией происхождения названий «рос» и «дромиты», а также с возможной связью фрагмента с походом Олега на Константинополь 907 г.; см. из последних работ: Николаев В. Д. Свидетельство Хроники Псевдо-Симеона о руси-дромитах и поход Олега на Константинополь в 907 г.; Карпозилос А. Рос-дромиты и проблема похода Олега против Константинополя.
      6. Бибиков М. В. Byzantinorossica. Т. I. С. 55—56.
      7. См.: Истрин В. М. Книгы временьныя и образныя Георгия Мниха. Хроника Георгия Амартола в древнем славянорусском переводе. Пг., 1920. Т. I. С. 567. Множественное число — «славянские переводы» — в данном случае неуместно, так как другой славянский перевод (вероятно — болгарский XIV в.) Хроники Симеона Логофета фразы о происхождении Руси от франков не содержит, поскольку делался он с той редакции хроники, в которой данного пассажа нет (см.: Симеона Метафраста и Логофета списание мира от бытия и летовник собран от различных летописец. СПб., 1905. С. 140).
      8. ПСРЛ. М., 1997. Т. I. Стб. 19-20.
      9. См.: Васильевский В. Г. Варяго-русская и варяго-английская дружины в Константинополе XI-XII вв. // Васильевский В. Г. Труды. СПб., 1908. Т. I; Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 62, 65, 68-69, 74.
      10. См.: Ловмяньский Г. Русь и норманны. М., 1985. С. 210; Scramm G. Altrusslands Anfang. Freiburg im Breisgau, 2002. S. 109 (автор по ошибке пишет, что пассаж о происхождении руси от франков содержится в рассказе о русском походе на Константинополь 860 г.).
      11. Theophanes continuatus, Ioannes Cameniata, Symeon Magister, Georgius Monachus. P. 135, 293, 431 (Продолжатель Феофана), 694-695, 748, 917 (Псевдо-Симеон); Истрин В. М. Книгы временьныя и образныя Георгия Мниха. Хроника Георгия Амартола в древнем славянорусском переводе. Т. II. С. 62.
      12. См.: Ohnsorge W. Abendland und Byzanz. Weimar, 1958. S. 227—254; Константин Багрянородныш. Об управлении империей. М., 1989. С. 337 (коммент. 3 к главе 13), 354 (коммент. 5 к главе 26), 360 (коммент. 1 к главе 28). Франками могло называться население территорий, находившихся в IX—X в. под властью Каролингов, даже если речь шла об эпохе, когда франки на них еще не появились: у Константина Вагрянородного так поименованы жители Италии времен Аттилы (Там же. С. 106—107).
      13. В ту эпоху еще не существовало представлений о германской группе языков; сами понятия «германцы» и «Германия» в Византии имели более узкий смысл, чем понятия «франки» и «Франгия»: они применялись по отношению только к той части франкских владений, которая располагалась к востоку от Среднего Рейна (см.: Ohnsorge W. Abendland und Byzanz. S. 248, 523).
      14. Поэтому невозможно объяснить появление определения «от рода франков» наличием в русском войске отрядов наемных варягов: ни Швеция (откуда, судя по археологическим данным, в X столетии приходили викинги на службу к русским князьям), ни Норвегия, ни Дания во владения Каролингов не входили; появление же в русском войске наемников из французской Нормандии вряд ли было вероятно.
      15. Annales Bertiniani / Annales de Saint-Bertin. Paris, 1964. P. 30—31.
      16. ПСРЛ. Т. I. Стб. 31—32.
      17. См. сводку известий: Бибиков М. В. Byzantinorossica. Т. I. С. 644, 680—681. Традиция обозначения русских как «скифского» народа сохранялась и позже.
      18. «Если когда-либо какой-нибудь из этих неверных и нечестивых северных племен попросит о родстве через брак с василевсом ромеев, т. е. либо дочь его получить в жены, либо выдать свою дочь, василевсу ли в жены или сыну василевса, должно тебе отклонить и эту их неразумную просьбу» (Константин Багрянородныш. Об управлении империей. С. 58—61).
      19. Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 58—61.
      20. Они перечислены в начале наставления о том, чего нельзя разрешать «северным и скифским» народам: речь идет далее о царских регалиях, греческом огне и династических браках (см.: Там же. С. 55—59).
      21. Theophanes continuatus, Ioannes Cameniata, Symeon Magister, Georgius Monachus. P. 431. 11—19; 748. 5—12; 917. 11—18; Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 100—101.
      22. См.: Müller L. Die Taufe Russlands. München, 1987. S. 81—82; Литаврин Г. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX — начало XII в.). СПб., 2000. С. 211—212; Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях: междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей IX—XII веков. М., 2001. С. 301—302.
      23. Из последних работ см.: Свердлов М. Б. Домонгольская Русь: Князь и княжеская власть на Руси VI — первой трети XIII вв. СПб., 2003. С. 106-109, 118-120.
      24. См. о его биографии: Беляев H. Т. Рорик Ютландский и Рюрик Начальной летописи // Сборник статей по археологии и византиноведению. Т. 3. Прага, 1929; Ловмянъский Г. Рорик Фрисландский и Рюрик Новгородский // Скандинавский сборник. Т. 7. Таллин, 1963.
      25. Theophanes continuatus, Ioannes Cameniata, Symeon Magister, Georgius Monachus. P. 431. 11-19; 748. 5-12; 917. 11-18.
      26. См.: Повесть временных лет. СПб., 1996. С. 431; Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. С. 267-268.
      27. Позже оно появиться в Константинополе не могло, так как не успело бы вернуться обратно до завершения навигации по Днепру; караваны из Руси традиционно приплывали летом (ср. даты приема Ольги, указанные Константином Багрянородным в книге «О церемониях византийского двора» — 9 сентября и 18 октября — Constantini Porphyrogeniti de ceremoniis aulae Byzantiae. Bonnae, 1829. P. 594—598). Даже если допустить, что договор был заключен, как предшествующий договор Олега 911 г. (см.: ПСРЛ. Т. I. Стб. 37), в самом начале сентября и к моменту обручения Романа и Берты посольство уже покинуло Византию, все равно его члены должны были получить информацию о предстоявшей через несколько дней церемонии.
      28. В русском посольстве 944 г. были не только язычники, но и христиане (см.: ПСРЛ. Т. I. Стб. 52—53); не исключено поэтому, что кто-то из них мог и лично присутствовать на церемонии обручения.
      29. Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 56—57, 60—61, 341—342 (коммент. 28), 344 (коммент. 47). Константин Багрянородный, говоря об этом событии, путает Константина V с его сыном — Львом IV.
      30. См.: Литаврин Г. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX — начало XII в.). С. 166.
      31. См.: Там же. С. 174—190 (здесь же литература вопроса).
      32. В летописном рассказе о походе на древлян (датированном 946 г.) Святослав представлен ребенком, который уже может ездить на коне, но еще не способен метнуть копье (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 58).
      33. Одна из дочерей императора — Феодора — была примерной ровесницей Святослава (см.: Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 344, коммент. 46).
      34. Наиболее подробную аргументацию в ее пользу см.: Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. С. 219—286.
      35. Вряд ли можно полагать, что Константин вообще не поверил тезису о происхождении русской правящей династии с территории франков, поскольку одна из хроник, в которой этот тезис зафиксирован, — Хроника Продолжателя Феофана — создавалась под его контролем и даже при его личном участии.
      36. Король Гуго, сват императора, по материнской линии был потомком Карла Великого (см.: Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 354).
      37. Трактат «Об управлении империей» был адресован их отцу Роману.
      38. Здесь уместно вспомнить, что в 967 г. было отказано выдать византийскую принцессу (вероятно, старшую сестру Анны) за сына германского императора Оттона I (будущего Оттона II; см. об этом: Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. С. 257—260), а ведь это были правители, унаследовавшие владения восточнофранкских Каролингов.

      Древняя Русь. Вопросы медиевистики. - 2008. - № 2 (32). - С. 55-59.
    • Балты, кривичи и русь
      Автор: Stas
      Тема выделена отсюда http://svitoc.ru/index.php?showtopic=2363#entry24055
      Возможно потому, что к этому времени система власти в Поднепровье и не только - уже вполне состоялась.

      Например, на это хотя бы косвенно указывают источники - о существовании гипотетического Русского каганата.
      Можно предположить, что во время расцвета Русского каганата - например во второй половине VIII начале IX века, его размер или влияние могло распространяться на территорию от побережья Юго-восточной Балтики (то есть от междуречья Вислы и Западной Двины включая бассейн Немана, Припяти и верхнее Поднепровье) до Роменско-борщевской археологической культуры граничившей с Хазарским каганатом.

      По моему, очень мало внимания уделяется изучению государств кочевников на территории Европы в середине первого тысячелетия. Например, как функционировала - Империя гуннов, Аварский каганат и т. д.?

      Взять хотя бы городища тушемлинцев - ну чем это по описанию не аварский хринг?

      "Хринги — аварские деревянные укрепления (крепости). Представляли собой военные лагеря, окруженные рвами и валами. В хрингах обыкновенно хранились запасы продовольствия и награбленные сокровища. Главный из хрингов был защищен девятью следовавшими друг за другом стенами. Система хрингов сформировалась после прихода аваров в Паннонию и была разрушена франками в 796 году."


      Рис. 78. План раскопок городища Тушемля (внизу) и реконструкция памятника (вверху), по П. Н. Третьякову
      http://historylib.org/historybooks/V--V--Sedov_Slavyane--Istoriko-arkheologicheskoe-issledovanie/26

      или еще пример городище Никодимово - это больше напоминает лагерь для вооруженного отряда или хринг для кочевников, нежели жилое городище или убежище для местных жителей.



      Не понятно, что происходило на всем побережье Южной и Восточной Балтики, в том числе и в Поднепровье в VII - VIII веках, так же не ясно - кто контролировал эти территории?