Сергий

Фардренги - варяги - варанги - веринги

155 сообщений в этой теме

 

Иоанн Скилица, Кекавмен - 11 век, Нестор-летописец - начало 12 века...

Где "вар"?

 

ВАР(анги), ВАР(яги).

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

ВАР(яги)? - ФАР(дренги) ;)

:D

Опять вы со своей идеей.

:goal:

 

В любом случае, корень ВАР найден.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
На Руси термин «варанг/варяг», прежде чем приобрести расширительное значение «выходец из заморья», прилагался преимущественно к жителям славянского Поморья. Так, во вводной части «Повести временных лет» варяги «приседят» к морю Варяжскому, в соседстве с ляхами, пруссами и чудью — населением южного берега Балтики. В Никоновской летописи «варяжская русь» Рюрика приходит «из немец». В договоре 1189 г. Новгорода с Готским берегом этими же «немцами» предстают варяги — жители ганзейских городов Балтийского Поморья, то есть бывших славянских земель, колонизованных в XI-XII вв. германскими феодалами. Наконец, Ипатьевская летопись (Ермолаевский список) прямо сообщает в статье под 1305 г., что «Поморие Варязское» находится за «Кгданьском» (польским Гданьском, немецким Данцигом), то есть опять же в бывшем славянском Поморье.

 

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

ЕМНИП.

Договор Новгорода 1189г называется Договором с Готским берегом и немецкими городами.

И в договоре варязи и немцы-разные народы. Так что варяги никак не могут быть жителями ганзейских (немецких)городов. А вот жителями готского берега-могут.

Просто надо открыть первоисточник.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

ЕМНИП.

Договор Новгорода 1189г называется Договором с Готским берегом и немецкими городами.

И в договоре варязи и немцы-разные народы. Так что варяги никак не могут быть жителями ганзейских (немецких)городов. А вот жителями готского берега-могут.

Просто надо открыть первоисточник.

Ипатьевская летопись (Ермолаевский список) прямо сообщает в статье под 1305 г., что «Поморие Варязское» находится за «Кгданьском» (польским Гданьском, немецким Данцигом), то есть опять же в бывшем славянском Поморье.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

ЕМНИП.

Договор Новгорода 1189г называется Договором с Готским берегом и немецкими городами.

И в договоре варязи и немцы-разные народы. Так что варяги никак не могут быть жителями ганзейских (немецких)городов. А вот жителями готского берега-могут.

Просто надо открыть первоисточник.

Может и разные, но они не готландцы, а как-раз возможно славяне, притом "варязи" в одном предложении только упоминаются.

А готландцы так и названы "готами" - "и съ всЪми нЪмьцкыми сыны, и съ гты ...". 

Просто надо открыть первоисточник.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Может и разные, но они не готландцы, а как-раз возможно славяне, притом "варязи" в одном предложении только упоминаются.

А готландцы так и названы "готами" - "и съ всЪми нЪмьцкыми сыны, и съ гты ...". 

Просто надо открыть первоисточник.

ЕМНИП.

Готы жили не на Готланде. ;)

Совет.

Сами проверяйте свои тексты, прежде чем их выдать на общее обозрение.

И "вводную часть ПВЛ", и Ипатьевскую летопись Ермолаевского списка (знаменитую ошибками переводчика), и карты с "за Кгданьском".

Дадите первоисточники

-тогда можно говорить об выданной ахинее.

Везде варяги не немцы или славяне, и везде за морем. За морем-Скандинавия.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

ЕМНИП.

Готы жили не на Готланде. ;)

И где  же они жили?

 

 

 

 

 

Совет.

Сами проверяйте свои тексты, прежде чем их выдать на общее обозрение.

И "вводную часть ПВЛ", и Ипатьевскую летопись Ермолаевского списка (знаменитую ошибками переводчика), и карты с "за Кгданьском".

Дадите первоисточники

-тогда можно говорить об выданной ахинее.

Везде варяги не немцы или славяне, и везде за морем. За морем-Скандинавия.

А Варяжское Поморье за ручьём что-ли?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

И где  же они жили?

 

 

 

А Варяжское Поморье за ручьём что-ли?

Скандинавы оне. В данном случае шведские. Варязи. Фардренги, варенги или как там ещё.

И важно то, что на "Варяжском Поморье" жили варяги. А не немцы или славяне.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
В любом случае, корень ВАР найден.
В каком веке?
Иоанн Скилица, Кекавмен - 11 век, Нестор-летописец - начало 12 века
Ответ найден в вашем же посту ;) - в XI веке найден вами корень "вар". Тогда же вами могут быть найдены веринги. Не раньше.

А как назывались заморские наемники и пираты "эпохи викингов" ранее? В IX-X вв.? В рунических надписях "эпохи викингов"?

фардренги и дренги 

Т.е. нет никакого "вар" до XI в., а вот "фар" полным полно. Перевести, что это означает? Или сами поймете?

 

 

Опять вы со своей идеей.
Именно так. Чем больше с вами спорю, тем более убеждаюсь в своей правоте.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
И важно то, что на "Варяжском Поморье" жили варяги. А не немцы или славяне.

Угу. В X веке там базировались йомсвикинги - венды. Самые отчаянные и организованные из дренгов "эпохи викингов". Ну ни разу не славяне :P

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Угу. В X веке там базировались йомсвикинги - венды. Самые отчаянные и организованные из дренгов "эпохи викингов". Ну ни разу не славяне :P

Где "там"-то?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Что ж тогда у русов и боги и мечи (главное оружие русов) были не скандинавские почему-то...

Главным оружием руси, как впрочем и варягов, был не меч, а топор (это заметил ещё Бранденбург - по его расчетам в воинских захоронениях Приладожья на один меч приходилось десять боевых топоров http://svitoc.ru/files/file/10-brandenburg-n-e-predmety-vooruzheniya-i-konskogo/).Но вот боевые топоры руси действительно были не скандинавские http://svitoc.ru/topic/2160-boevye-topory-rusi/

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

А как назывались заморские наемники и пираты "эпохи викингов" ранее? В IX-X вв.? В рунических надписях "эпохи викингов"?

фардренги и дренги

Однако "исторических" камней такого рода очень немного. Один из них, на который часто ссылаются, был поставлен в Хедебю и относится ко времени, когда "дренги осадили Хедебю". Известно, что сражения под Хедебю имели место при Горме, Харальде, Свене Вилобородом, Магнусе Добром и Свене Эстридсене, а осаждали этот город шведы и норвежцы, германцы и славяне (68). Нет никакой возможности сказать наверняка, на какой из этих конфликтов указывает надпись на камне.

 

Питер Сойер "Эпоха викингов" (Глава вторая. Письменные источники)http://svitoc.ru/topic/632-piter-sojer-epoha-vikingov/#entry5237

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
А как назывались заморские наемники и пираты "эпохи викингов" ранее? В IX-X вв.? В рунических надписях "эпохи викингов"?

а) Это из темы "Кого называли норманнами". В которой ну очень хочется узнать, как Орм Английский, Убби из Фризии, Ари Одноглазый,...Даль Жирный и Дюк Славянин могли повлиять на "этнический состав будущих "норманнов". Как "Висна, женщина сурового склада и весьма опытная..." могла, где-то понять могу.

Как Дюк Славянин повлиял на этнический состав данов-фантазия не позволяет. :blush:

б) Заморские пираты так и назывались пиратами, или пиратами норманнов (Бертинские Анналы). Странно было бы прочитать в рунических надписях скандинавов, что они именуют себя заморскими пиратами.  :)  Называли заморскими пиратами скандинавов европейцы. И эти европейцы совсем не знали, что на них нападают викинги, или что живут они (европейцы) в эпоху викингов. Термин "эпоха викингов" возник лишь где-то в XVII-XVIII веке.

 

Любой лингвистический спор упирается не в то, как называли себя сами объекты спора, но в то, как их называли соседи-современники.

А названия современников для скандинавов известны-норманны в Европе, варяги на Руси. И тут надо работать. С источниками Европы и Руси. А не искать самоназвания скандинавов.

Дренги, фардренги-от лукавого.

Изменено пользователем анатол

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Любой лингвистический спор упирается не в то, как называли себя сами объекты спора, но в то, как их называли соседи-современники. А названия современников для скандинавов известны-норманны в Европе, варяги на Руси.

анатол, спор в этой ветке, не о том, как называли скандинавов в "эпоху викингов".  А о том как, когда и откуда появилось слово варяги (варанги, веринги)?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Русский князь собирал дань со своих подданных, и окружал себя наемниками. В том числе - наемниками с моря Варяжского (варягами). В Скандинавии такие наемники назывались фардренгир. Факт

Опять этот фардренгр... Ха-ха-ха-ха... 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Опять этот фардренгр... Ха-ха-ха-ха...
Что тут смешного?

Расскажите, Энди - посмеёмся вместе :)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Ничего. Просто вы выдвинули гипотезу. Я не останавливаюсь на том, верна она или нет. Но вы (не озаботившись тем, чтобы доказать её всему мировому научному сообществу...) теперь настолько уверены в том что она верна, что говорите о своей версии как о единственно верной. Вот что смешно. Неужели непонятно?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Кратко и емко дренгов охарактеризовал Снорри Стурлусон в своей книге "(Младшая) Эдда": «Drengir зовутся лишенные надела юноши, добывающие себе богатство или славу; fardrengir (от far – „поездка“. – Е.М.) те, кто ездят из страны в страну. Konungsdrengir (королевские. – Е.М.) – это те, кто служат правителям. Drengir зовут и тех, кто служит могущественным людям либо бондам. Drengir зовутся люди отважные и пробивающие себе дорогу»

Опять этот фардренгр... Ха-ха-ха-ха...

Не вижу ничего смешного.

Дренги (дружинники, воины) встречаются в рунных надписях даже чаще, чем викинги.

A Aft Væmóð/Vámóð standa rúnaR þáR. Æn Varinn fáði, faðiR, aft faigian sunu. Sagum

mógminni þat, hværiaR valraufaR váRin tváR þáR, sváð tvalf sinnum váRin numnaR at

valraufu, báðaR saman á ýmissum mannum. Þat sagum annart, hvaR fur níu aldum án

urði/yrði fiaru meðr Hraiðgutum, auk dó meðr hann umb sakaR. Réð ÞióðríkR hinn þurmóði,

stilliR flutna, strandu HraiðmaraR. SitiR nú garuR á

§B guta sínum, skialdi umb fatlaðR, skati Mæringa.

§C Þat sagum tvalfta, hvar hæstR sé GunnaR etu véttvangi á, kunungaR tvaiR tigiR sváð á

liggia. Þat sagum þréttánda, hvariR tvaiR tigiR kunungaR sátin at Siólundi fiagura vintur at

fiagurum nampnum, burniR fiagurum brøðrum. ValkaR fim, Ráðulfs syniR, HraiðulfaR fim,

Rugulfs syniR, HáislaR fim, Haruðs syniR, GunnmundaR/KynmundaR fim, BiarnaR syniR. -ú'k

m[inni] m[eðr] allu [sa]gi. AinhvaRR ... [svá]ð ... æftiR frá. Sagum mógminni þat, hvaR

Inguldinga vaRi guldinn at kvánaR húsli. Sagum mógminni, hvaim sé burinn niðR drængi.

Vilinn es þat. Knúa/knýia knátti iatun. Vilinn es þat ...

§D Sagum mógminni: Þórr.

§E Sibbi víaværi

§F ól nírøðR.

§A Þorgærðr(?) ræisþi stæin þannsi æftiʀ Assur, sinn mōðurbrōður sinn, eʀ ændaðis austr ī

Grikkium.

§B Gōðr karl Gulli gat fæm syni. Fioll ā Føri frøkn drængʀ Ásmundr, ændaðis Assurr austr ī

Grikkium, varð ā Holmi Halfdan drepinn, Kāri varð at Uddi(?) ok dauðr Bōi. Þōrkell ræist

rūnaʀ.

 

 

Wrestr/Oristr ok -ykʀ ok Krusa resþu sten þænsi æft Apa/Æbba, felaga sin, dræng goþan.

 

 

§A ÞorulfR resþi sten þænsi, hemþægi Swens, æftiR Erik, felaga sin, æs warþ §B døþr, þa drængiaR satu um Heþaby; æn han was styrimannr, drængR harþa goþr.

 

 

§A Tosti ok Hofi ok þeR Frøbiorn resþu sten þænsi æftiR Azur Saxa, felaga sin, harþa §B goþan dræng. SaR do manna mæst uniþingR, saR atti skip mæþ Arna.

 

 

Þolfr resþi sten þænsi æftiR Raþa, broþur sin, harþa goþan dræng.

 

 

Tofa resþi sten þænsi æftiR Tosta, sun sin, ... dræng.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Не вижу ничего смешного. Дренги (дружинники, воины) встречаются в рунных надписях даже чаще, чем викинги.

И это значит, что варяг=фардренгр? Доказывайте...

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Возможно кем-то уже была высказана эта мысль, пусть тогда укажут на конкретного исследователя.

Предполагаю, что летописные варяги не были выходцами из Скандинавии, а уже были местного происхождения, но имеющие скандинавские корни. Что-то типа офрансуженных норманнов Вильгельма Завоевателя, которые для Англии были нормандского происхождения (из Нормандии), и уже мало походившие на тех норманнов Роллона.

В этом случае было проще для словен ильменских, чуди и других народов приглашать на княжение рядом находящихся варягов (например, где-то в Прибалтике), чем из Дании, Норвегии или Швеции.

1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Покойный Горелик придерживался мнения, что варяги, которые русь, были как раз из Дании, но действовавшие устойчиво именно в восточной Балтике. И предшественники их были из шведских скандинавов. Шведские варяги не удовлетворили местное население и были им изгнаны. А для защиты они пригласили их конкурентов из Дании.

Русь в его интерпретации была не племенная, а территориально-профессиональная общность - скандинавы, которые происходили из Дании, но большую часть времени проживали в славянских землях на востоке и выполняли там роль наемной дружины.

В этом у него был, по его словам, консенсус с Кирпичниковым. Но вот статьями они это, ЕМНИП, не оформляли. И сейчас его архивы разобрать крайне сложно по ряду причин.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Норманнизм марксисты пытались убить вплоть до развала СССР - все тщетно. Это что-то да значит.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас

  • Похожие публикации

    • Хельги - происхождение имени
      Автор: andy4675
      Мельникова Е. А. Олегъ/Олег Вещий. К истории имени и прозвища первого русского князя:
      Впервые прилагательное heilagr/helgi5встречается в одном из древнейших рунических текстов - на золотом кольце из Пьетроасса (Румыния), датированном IV-V вв.: gutanio wih hailag. В этой надписи оно сочетается с существительным wih, ср. р. < *weiha-; ср. гот. weihs, др.-в.-нем. wīh "священный", др.-англ. wīh "святой образ", др.-исл. vé "языческое святилище". В. Краузе отмечает две возможности чтения этого словосочетания: как др.-исл. til vésheilags "к священному месту", т. е. "к Вальхалле", или как "sacrosanctus", "священный, неприкосновенный"6. Последнее толкование поддержал Э. Антонсен7. Э. А. Макаев по не совсем понятным основаниям переводит словосочетание как "священное сокровище" ("holy treasure"), приводя в то же время в словаре для сочетания wihailag значение "sacrosanctus" со ссылкой на В. Краузе8. Между тем, существительное *weiha уже само по себе связано с понятием сакральности (только места?)9 и прилагательноеhailag в определенной степени повторяет его значение, возможно, усиливает его. Однако собственное значение hailag не может быть конкретизировано из-за отсутствия контекста.
      Слово heilagr многократно встречается в эддических мифологических и героических песнях, хотя и записанных в XIII в., но отражающих словоупотребление более раннего времени благодаря стихотворной форме. Здесь оно употребляется в сочетаниях со словами goð "боги", kindir "роды существ", т. е. роды богов, асов и ванов (Vǫluspá 1), land "земля" (Grímnismál 4), vцtn"воды" (Grнmnismál 29, Helgakviða Hundingsbana 2.1), fjöll "горы" (Fafnismál 26) и др.10 Поскольку во всех случаях денотат связан с миром богов, т. е. сакральной сферой, очевидно общее значение прилагательного - "священный, сакральный", но конкретизации оно также не поддается.
      Наконец, архаичное значение слова просматривается в юридических терминах frið-helgi "безопасность благодаря установлению мира", mann-helgi "сакральность личности", þing-helgi"священные границы тинга", fisk-helgi "границы, в которых осуществляется право на выброшенное на берег имущество". Все они восходят к юридическому понятию helgi, сущ. ж. р., со значением "безопасность, неприкосновенность", обеспечиваемая сакральностью объекта11.
      Рассмотренные контексты свидетельствуют о том, что прилагательное heilagr/helgi обозначало сакральность денотата, но не освещают характер (причины) этой сакральности.
      Как кажется, прояснить дохристианское понимание словаheilagr/helgi оказывается возможным этимологически, при обращении к производным от корня *hail-12в древнеисландском языке. В одно с ним лексическое гнездо входят такие слова, как heill, прил., "целый, целостный, цельный, неповрежденный" и heila, гл.,"делать целым; лечить", откуда heilsa "здоровье; а также здоровый, исцеленный" (от ран, болезни); heilla, гл., "околдовывать, заговаривать", а также heill, сущ. ср. или ж. р., "удача, везение"; в ср. р. часто в значении "предзнаменование, знак, знамение"; в ж. р. мн. ч. - "удача, везение, счастье; а также личная удача" в результате хорошего предзнаменования. Последнее сопоставимо с понятием hamingja "хамингья" - 1) удача, которая является личным свойством человека, и 2) его дух-охранитель. Отраженное в словеheill понятие личной удачи, имманентно присущей человеку, соотносится с первым значением слова hamingja.
      Таким образом, ядром семантического поля корня *hail- является понятие целостности13, с которым связаны концепты исцеления - восстановления телесной целостности и наличия у человека личной удачи (хамингьи) - что придает человеку духовную целостность, полноценность. Обладание обоими этими качествами обязательно для конунга, правителя, героя. Утрата любого из них, т. е. утрата целостности, ведет к его гибели. Причем первичной является целостность духовная: если личная удача (воплощенная в духе-покровителе, хамингья) покидает человека, то он оказывается беззащитен перед угрозой его физической целостности. Сказанное проясняет характер сакральности, обозначаемой прилагательнымheilagr/helgi, в которой сливаются понятия целостного, неразделенного, неповрежденного, и наделенного удачей.
      Казалось бы, апеллятив с таким семантическим полем должен был бы быть широко употребителен в качестве личного имени уже в древнегерманское время. Однако основа *hail- в древнегерманских, а затем и древнескандинавских личных именах встречается редко и в строго ограниченных позициях. Имя, производное от *hail-,обнаруживается в древнегерманских текстах лишь один единственный раз - как первая основа двучленного имени Hailza-weigaz ("Священный бой [имеющий]")14. В древнескандинавском именослове корень *hail- дал только одно личное имя - Helgi15(в женском роде Helga, др.-англ. Halga), употребляемое исключительно в качестве одноосновного имени16. Но и это имя не было распространенным в языческое время.
      В текстах, отражающих традицию до примерно 1000 г., насчитывается всего около 10 персонажей, носивших это имя, причем их подавляющее большинство так или иначе связано с героико-эпическим контекстом17, но не общегерманским, а собственно скандинавским (северогерманским).
      Наибольшую известность в германском мире имели три персонажа героического эпоса. Первый - представитель легендарной датской (зеландской) королевской династии Скьёльдунгов Хельги. Он впервые упоминается в англо-саксонских поэмах "Видсид" (VIII в.) и "Беовульф" (VIII в.) как Halga Til - Хальга Сильный. Позднее о нем говорят Саксон Грамматик, Снорри Стурлусон, "Сага о Скьёльдунгах" и ряд саг о древних временах18. В соответствии с героико-эпической генеалогией Скьолдунгов, он является отцом Хрольва (др.-англ. Хродульв) Краки ("Жердинки"). Сюжетное время сказаний о Хрольве условно определяется как период от конца Великого переселения народов до VIII в., когда возникли "Видсид" и "Беовульф". Последовательного изложения деяний самого Хельги до нас не дошло, сохранились лишь незначительные обрывки связанных с его именем сюжетов19.
      Два других Хельги являются героями комплекса эддических так называемых "Песней о Хельги": Хельги сын Хьёрварда и Хельги сын Сигмунда, Убийца Хундинга20. Восстановление исторического или историко-культурного ядра этих сказаний (если таковое имелось) крайне гипотетично, но, возможно, они имеют датское происхождение21.
      С героико-эпической традицией связаны также еще три менее известных персонажа. Два из них выступают в сюжетах героического сватовства: это Хельги, конунг Халогаланда, сватающийся к дочери короля финнов Гуси, обладателя волшебных стрел (которые затем оказываются у Одда Стрелы)22, и Хельги, жених дочери датского конунга Фродо по имени Хельга, который проходит ряд героических испытаний23. Третий Хельги включен в мотив поединка двух сводных братьев, который, вероятно, восходит к германской "Песни о Хильдебранте"24. Эти три сюжета не подвергались специальным исследованиям, но можно предположить, что первый из них, включенный в контекст обширного сказания (или цикла сказаний) о "людях из Хравнисты", норвежского хутора (к этому кругу сказаний принадлежит и история Одда Стрелы), имеет норвежское происхождение.
      Лишь в немногих случаях персонажи по имени Хельги включены в исторический или квази-исторический контекст. К ним относится Хельги Смелый, сына конунга Хрингарики (династия не связана с Инглингами) первой половины IX в.25 (по одной из версий, он был дедом Харальда Прекрасноволосого), а также датский (южно-ютландский с центром в Хедебю) конунг Heiligo конца VIII в., которого Адам Бременский называет "мужем, любимым народом за [его] справедливость и святость", - видимо, согласуя с его именем характеристику, выдержанную в христианском духе26.
      Таким образом, личное имя Хельги/Хельга в дохристианское время имеет специфическое распространение: оно отмечается прежде всего в именослове Скьёльдунгов - легендарной династии правителей о. Зеландия с центром в Лейре, которые стали героями разветвленного цикла героико-эпических сказаний, а также в других циклах и сюжетах древнескандинавского эпоса, происхождение которых может быть связано с датским и норвежским культурным ареалом. Лишь в редких случаях оно встречается вне героико-эпического контекста и принадлежит, возможно реально существовавшим лицам - региональным правителям в Дании27 и в Норвегии, чьи кланы не находились в родстве со шведско-южнонорвежской династией Инглингов.
      Очевидно, что в древнегерманском и древнескандинавском дохристианском мире имя Helgi/Helga не принадлежало к числу рядовых, обыденных имен28. Им могли обладать прежде всего представители знатных родов, т. е. оно относилось к сравнительно небольшой категории "княжеских" имен (ср. такие имена как Hákon,Rǫgnvaldr, Yngvarr и ряд других). Имя предполагало "героичность", доблестность его носителя и отсылало к представлениям о сакральности конунга как обладателя удачи (хамингьи), олицетворения успеха.
      Имя древнерусского князя, жившего в конце IX - начале X в., как видим, соотносится, с одной стороны, с антропонимиконом древнескандинавского (причем, именно древнескандинавского, а не общегерманского) героического эпоса, а с другой - с именами современных ему (квази-)исторических персонажей - представителей датских и норвежских локальных династий29.
      http://ulfdalir.ru/literature/735/2004
      Что тут ещё можно добавить? На материке имя Хельги не встречается. Имя Хельги было характерно для скандинавов, и особенно для датчан. В Скандинавском эпосе до 10000 года известно 10 персонажей с таким именем (и, вопреки мнению Мельниковой, это вовсе немало: очень немного имён скандинавов превосходят по популярности имя Хельги). На материке - ни одного.
    • Новгородские берестяные грамоты
      Автор: Saygo
      Доклад академика А. А. Зализняка о берестяных грамотах из раскопок 2014 года

      Результаты прочтения грамот этого сезона могут быть еще не окончательными: исследования оригиналов и фотографий продолжаются. В этом году на главном раскопе Новгорода, Троицком, ничего не ожидалось: раскапывались глубины XI-X веков, где грамота была бы чудом, хотя там и найдено много интересного для археологов. Часто бывает в таких случаях, что другие обстоятельства создают новую ситуацию, и в этом году дополнительных источников древнерусских текстов было два. Во-первых, были открыты два так называемых «охранных» раскопа – на территориях, отведенных под будущую застройку, и они дали все берестяные грамоты этого сезона. Во-вторых, в Георгиевском соборе Юрьева монастыря архитектурная экспедиция В. В. Седова подняла пол на значительную глубину и обнаружила фрагменты сбитой со стены в начале XIX в. при архимандрите Фотии, тогдашнем настоятеле монастыря, замечательной древнерусской фресковой живописи XII в. Это очень небольшие куски штукатурки, в лучшем случае 8 на 8 см, в худшем 5 мм или даже еще меньше; на некоторых обнаружены тщательно исследуемые искусствоведами фрагменты росписи – например, полглаза или нос. На других участках стены имеются древние надписи, а иногда удаётся обнаружить два-три соседних куска штукатурки и составить читаемый текст.



      Фрагменты, сложенные в 10 холмиков-терриконов, активно разбираются.



      Обнаружена, в частности, целая надпись конца XII в., повествующая об известном из летописи драматическом событии 1198 г., когда одновременно скончались – в Великих Луках и Новгороде – два малолетних сына князя Ярослава Владимировича, Изяслав и Ростислав, похороненные рядом в Юрьевом монастыре. Надпись, сделанная на месте погребения княжичей, более подробна и сообщает ряд деталей, не упомянутых в летописной записи; но все существенные детали, известные по обоим текстам, совпадают. Летопись говорит, что княжичи умерли весной, но вновь открытая надпись сообщает нам, что Ростислав умер 20 июня. Это на первый взгляд казалось противоречием, пока не было показано, что в древней Руси лето считалось начинающимся в летнее солнцестояние, а 20 июня приходилось ещё на весну.

      В этом сезоне впервые найден документ на бересте особого рода. Это в некотором смысле надпись, но не содержащая текста или кириллических букв, а потому не признанная берестяной грамотой и не получившая номера. Лист бересты разграфлен на 54 клеточки, в каждой из них по знаку. Значки, имеющие вид геометрических фигур, все разные: одно это показывает нам, что перед нами не шифровка, так как текст не может быть устроен таким образом. Возможно, это кодекс гадательных знаков, по которым могло проводиться гадание; нечто вроде карт Таро XIII в.

      Пройденные в этом году охранные раскопы находятся на разных берегах Волхова. 10 грамот принёс 2-й Рогатицкий раскоп, еще 3 – Воздвиженский раскоп, оба под руководством Олега Михайловича Олейникова. Площадь обоих раскопов невелика; целью было пройти все слои от поверхности до материка за один сезон. Олейников – очень хороший организатор, и ему это удалось. Изучены слои от XIV до XI века, и грамоты этого года относятся ко всем этим векам. В таком порядке мы о них и расскажем.


      Воздвиженский раскоп


      2-й Рогатицкий раскоп (на Большой Московской улице)

      № 1052 (1-я половина XIV в.)

      и | о | к | л

      Это полный текст грамоты, на листе нет ничего, кроме этих 4 знаков и 3 черточек.



      Обычная пропорция – около ¼ найденных грамот целые. Данная пропорция подтверждается и в этом году: из 13 грамот 3 целых (включая эту). Считать ли такой документ – 4 символа – грамотой? Иногда думают, что чтобы признать находку грамотой, нужно, чтобы она имела некоторый смысл. Но можно сказать, что всякий документ имеет смысл – только не всегда мы его знаем.
      Такого слова – ИОКЛ – нет. Естественно предположить, что это цифры. В самом деле, все эти буквы имеют числовое значение – И значит 8, О 70, К 20, Л 30. Обычно буквы в значении цифр имеют некоторое оформление – титла, точки по бокам или их комбинации. Но изредка встречается и оформление, похожее на представленное в данной грамоте – вертикальные штрихи по бокам. Допустим, что здесь первый и последний штрихи опущены, а находящиеся между цифрами «обслуживают» оба соседних знака.
      Но что значат цифры 8, 70, 20 и 30? (Из зала: Телефон!!!)



      Интересную гипотезу о назначении этой грамоты выдвинул А. А. Гиппиус. Он начал с того, что сложил четыре числа – получилось 128. С другой стороны, давно известна загадочная берестяная грамота № 686, где тоже фигурирует число 128. В переводе она гласит: `Без двух тридцать к ста (т. е. 128) в простом, а в другом сто без четырех (т. е. 96)'. До сих пор у неё тоже не было убедительной интерпретации (лишь отмечалось, что эти числа относятся друг к другу как 3 к 4). Оказывается, существовала весовая единица, существовавшая в двух вариантах, в одном из которых она действительно содержала именно 128, а в другом -- именно 96 более мелких единиц. Она упоминается в более поздних деловых и хозяйственных текстах и носила замечательное название ансырь; это слово – восточное заимствование. Два варианта ансыря назывались «старый» и «новый» или «бухарский» и «обычный» и содержали 96 и 128 золотников. Ансырь относился к тем единицам веса, которые использовались для немногих товаров. В отличие от современного килограмма, применимого к чему угодно, средневековые единицы были узко специализованы. В частности, в ансырях взвешивали шелк и больше ничего.



      Известна берестяная грамота № 288, сохранившаяся не полностью, в ней речь идёт о торговле шёлком, взвешенным не в ансырях, а в золотниках. Это очень небольшие количества шёлка разного цвета: «золотник зеленого шелка, другой [золотник] красного, третий — желто-зеленого…» Еще в одном документе XVII в. речь идёт об ограблении лавки, в ходе которого был похищен «ансырь шелку по цветам». То есть это ансырь шелка, в состав которого входил ассортимент шелка разных цветов. Не исключено, что в этой предельно краткой берестяной грамоте мы имеем дело с таким же ассортиментом на 1 ансырь – из 8, 70, 20 и 30 золотников шелка разного цвета. Покупка весьма большая для такой дорогой материи. Перед нами или заказ, или отчет о такой покупке.

      № 1053 (XIV в.)

      Первоначально это был великолепный документ из 5 строк длиной в 20 см с лишним, свернутый в рулон. Рулон попал в пожар и соприкоснулся с горящей головней.



      Сохранившихся и сожженных букв примерно поровну. Левый край исконный, правый горелый, и не сразу ясно, сколько бересты утрачено справа. Последние две строки сохранились лучше.

      ѿо[н]ос-покл--око--нил---ынум--
      му[п]ри[ш]и[м]исор-----юпо--тене--
      по-от-ки[по]вод-сестр-мое•п--
      пришлипо[ло]те[на] •абудужив-
      заполацюсѧ





      В начале грамоты не без труда вычитывается редкое имя автора: Оносъ. Это народная форма библейского имени Енос (произносилось Энос, нормальная для Руси адаптация начального e-, ср. Ольга из Helga). Такая форма встретилась впервые; ср. современную фамилию Аносов (с более книжным А-). Далее несложно реконструируется покл(он)о ко (Да)нил(е ко с)ыну м(ое)|му. Удачным образом обгорелый правый край сохранившегося текста близок к исконному, и справа утрачено лишь 1-2 буквы в каждой строке. Видно, что автор заменял ъ на о. Интересно, что нет требуемого древним синтаксисом повтора предлога (ко сыну ко моему), но в XIV в. примерно в трети случаев это уже бывает.



      Само послание начинается со слов [п]ри[ш]и [м]и; к сожалению, приходится признать, что принцип «ни одной ошибки» тут не работает, и автор допускал описки, в частности, пропуски букв. Надо читать здесь обычную для берестяных грамот просьбу: пришли ми. Оказывается, что пропуск л в пришли был чем-то вроде стандартной описки, это встречается уже не первый раз. По-видимому, пропуск букв и в следующем слове: сор---ю; по контексту имеется в виду сорочка (сороцицю, слово 3 раза встретилось в берестяных грамотах), но по расчету букв это слово в лакуну не помещается. Бессуфиксального слова с таким значением (типа *сороча) не засвидетельствовано. Можно, конечно, предположить, что автор надписал буквы над строкой, а потом они сгорели; обсуждать состав пустых множеств – вообще дело увлекательное. Далее восстанавливается слово полотене(це), с заменой ь на е, и по(р)от(о)ки, т. е. портки. Онос заказывает у сына текстильные изделия. Далее, [по]вод(о) -- это вожжа, поводок (ср. совр. быть на поводу), а сестре своей он просит прислать материала (полотна). В сестр- мое• очередная описка: перед точкой пропущено конечное и. После этих слов в конце строки видна буква п, что было дальше – неизвестно. Возможно, автор начал писать следующее слово: при…, но предчувствуя, что это место сгорит, начал писать при… заново на следующей строке.

      Последняя фраза понятна: «А буду жив – расплачусь». Неясно, было ли в грамоте представлено живо (со стандартным окончанием -ъ) или живе (с диалектным), так как последняя буква утрачена. Глагол заплатити сѧ раньше не встречался, но прозрачен по структуре. Он записан с неэтимологическим о между п и л: это грамота с так называемым скандирующим эффектом.

      Перевод: «Поклон от Оноса к Даниле, сыну моему. Пришли мне сорочку, полотенце, портки, поводок, сестре моей пришли полотна, а я, если буду жив, расплачусь».

      № 1055, XIII век.

      Это конец грамоты, часть первых двух сохранившихся строк утрачена.
      …. на розва
      [ж]и уличи • вдаи кожю
      ѡстафьи • деꙗкону • а
      ꙗзъ с тобою • саме сѧ в
      едаю • кожѧ ми надобе



      В первой сохранившейся строке первое время после находки читалась точка между Н и А, из-за чего синтаксис оставался загадочным; на самом деле «точка» оказалась естественной впадиной в бересте, более глубокой, чем некоторые другие настоящие точки. Итак, читается название адреса: на Розважи уличи. Розважа улица – древняя улица на Софийской стороне Новгорода (от имени Розвадъ, от которого происходит польская фамилия Rozwadowski). Есть улица с таким восстановленным названием и на современной карте города, хотя проходит и не совсем так же, как древняя. Грамота посвящена коже, как и некоторые другие этого сезона: место 2-го Рогатицкого раскопа было некоторым центром ремесла. Здесь встретился синоним глагола заплатити сѧ из предыдущей грамоты – вѣдати сѧ, «рассчитываться» (в грамоте пишется е вместо ѣ). Отметим диалектное окончание в саме.

      Перевод: «…на Розважей улице дай кожу Остафье дьякону, а я с тобой сам расплачусь. Мне нужна кожа».

      № 1054, XIII век.

      Грамота сохранилась почти целиком. 6 строк, вероятно, было начало 7-й. Есть также приписка на обороте. Ять смешивается с и.

      поклонъ ѿ митъ к луке и ко ѳр
      алю оу лодии ∙в∙беремене ко
      жь i коробиюѧ i кругъ воску
      i курово беремѧ кожь ма
      лое куре даi грѣвну i ∙г∙ кунъ
      ---------ему п[ол]ут[ор]ъ грѣ


      Оборот:

      у кого грамота у того
      полуторъ грѣвни





      Грамота отправлена от какого-то Митъ (написано именно так) Луке и Фралю. Имя Фраль интересно: изначально это имя Флор (латинского происхождения), ставшее на русской почве игралищем метатез: есть вариант Фрол, в Новгороде с характерной заменой о на а в заимствованных именах (Симан, Онтан и т. д.) – хорошо известное имя Фларь , а с метатезой редкое Фраль. Но и тут приключения этого имени не оканчиваются: в грамоте № 198 фигурирует вообще Храрь.

      В грамоте снова речь идёт о кожах и других товарах: «В ладье 2 охапки (бремени) кож, и коробья (мера), и круг воску». Слово коробию первоначально написано в винительном падеже; это обычно в таких списках, когда автор меняет в уме конструкцию по ходу изложения. Но потом автор всё же решил исправить свой синтаксис и аккуратно, не зачеркивая, подписал под буквой ю маленькую ѧ. В данной грамоте есть особенность, свойственная некоторым грамотам XIII в. – она разграфлена, и прямая черта разделяет ее на два раздела. Что такое Курово беремѧ кожь малое? Это малая охапка кож человека по имени Куръ. Данное имя совпадает со словом со значением «петух»: у нас есть, например, берестяная грамота № 690, адресованная от Кура к Борану, и такое ощущение, что мы имеем дело с зоопарком. На самом деле Боран – действительно «баран», это прозвище по животному, а Кур – никакой не петух; это греческое имя Κῦρος, бытовавшее на Руси (в соответствии с фонетической адаптацией ῦ) в трёх вариантах: Кур, Кир и Кюр.

      Далее следует интересная в разных отношениях фраза: Куре даi грѣвну i ∙г∙ кунъ. Первое слово, Куре, может быть звательным или диалектным именительным падежом от Куръ, а также дательным падежом от Кура. Последнее надо отвергнуть: такое имя нигде не засвидетельствовано, а один Куръ в грамоте уже есть. Тогда остаётся два варианта: «Кур, дай гривну и три куны» или «Пусть Кур даст гривну и три куны» (т. н. императив третьего лица). Второе менее вероятно – императив третьего лица форма книжная и редкая. Таким образом, перед нами, скорее всего, изученное А. А. Гиппиусом явление – переключение коммуникативной структуры грамоты: обращение идет уже не к Луке и Фларю, а непосредственно к Куру, раньше названному в грамоте только в третьем лице. Не случайно фрагмент, относящийся к Куру, отчеркнут чертой. Отметим -ъ в 3 кунъ: стандартное древнерусское окончание здесь -ы, а значит, в грамоте представлен редкий графический эффект (примерно 10 грамот разных веков), когда вместо ы пишется ъ. Пишущие осознают правую часть буквы ы факультативной и опускают ее, как если бы опускался значок над й.



      А теперь вернемся к первой строчке, уже зная, что в Митъ ъ стоит вместо ы. Имя автора -- Мита, звучащее необычно, но закономерное, ср. такие уменьшительные имена из берестяных грамот, как Миха, Грига, современные Степа, Серега и т. п. Вероятно, это производное от Митрофанъ: имя Дмитръ никогда не теряет в берестяных грамотах Д- (вообще усечение начала для новгородской ономастики не характерно).

      В начале следующей строки можно реконструировать (сыну мо)ему. Интересна дважды встретившаяся словоформа именительного/винительного падежа полуторъ (т. е., как мы уже знаем, полуторы) – в ней обобщилась основа косвенного падежа с полу-. Это более продвинутая стадия, чем даже в современном языке, где полторы, но полутора.
      На обороте приписка, указывающая, что Мита передал деньги прямо с курьером вместе с письмом.
      Перевод: «Поклон от Миты к Луке и Фралю. В ладье 2 охапки кож, коробья, круг воска и малая охапка Кура. Кур, дай гривну и 3 куны, (сыну?) моему полторы гривны…» Приписка: «У кого грамота, у того полторы гривны».

      Грамот XII века найдено больше.

      Грамота № 1063 (XII век)

      Найдена во второй половине сентября, чуть больше недели назад. Олейников нарушает старую традицию не работать после 1 сентября. В Москву грамоту пока не привозили: работа идёт с фотографией. Грамота состоит из трёх горелых кусков, рассохшихся и рассыпавшихся. Не далее как вчера удалось достигнуть сложения грамоты воедино (склеились фотокопии нескольких плавающих «островов»).



      Это список рыбы; грамота довольно однообразная. Рыба, упомянутая в грамоте – это сиги. Про сигов у нас уже не менее 4 грамот. По подсчётам одного сиговеда начала ХХ в., сиг составляет 85% улова ценных рыб в Волхове. Это некоторая подать господину от ограниченного числа лиц. Числа кратные десяти: 60, 50 и т. д., есть один, у кого всего 20. Слово «сигов» встретилось только один раз, в других случаях стоят только числительные. В XII в. встречаются как христианские, так и нехристианские имена. Представлены хорошо известные имена Станята, Даньша; они не потрясают. Интересны два имени:

      оу Сонови(да). Имя Съновидъ встретилось в берестяных грамотах 9 раз (все XII в.), и все 9 раз без первого ера: Сновидъ, как бы подтверждая архаичную теорию, что начальные редуцированные пали первыми. Сейчас считается, что первыми пали конечные, и «заноза», связанная с этим именем, держалась до данной находки.

      Второе имя сенсационнее: одного из «рыбных участников» зовут
      оу Волохва. Слово волхъвъ раньше считалось чисто литературным, но оно, как теперь видим, бытовало и в народе, причем с новгородским диалектным рефлексом (-оло-). Велик соблазн понять «а у нашего деревенского волхва…», но, конечно же, это прозвище.

      № 1061. XII в.

      Это конечная часть грамоты. Надёжно читается:

      …а попърътишь да боудь ни то
      бе ни мъне и целю та

      Финальная стандартная формула и целую тѧ написана безобразно и небрежно, с двумя ошибками в двух словах, так что даже разбирать это не хочется. Остальное переводится: «а если попортишь, пусть это будет ни тебе ни мне», это фрагмент переписки компаньонов, и речь идёт о товаре. На первый взгляд это угроза или упрёк – но почему такой милый конец, с целованием? Утрата и повреждение товара при перевозке были стандартным форс-мажором, а не чем-то злонамеренным, а «ни тебе ни мне» означает, что в таком случае нет взаимных претензий и компаньоны друг другу не должны. Это сказано совершенно спокойно.

      № 1058. XII в.

      Целое письмо из четырёх строк. Бытовая графика.



      ѿ перьнѣга къ гълочаноу въ
      земи почестѣе ѧкъ тъ еси мъло
      виль съ мноѭ въсади же и семъ їс ко
      лика кълико въземоу въдамъ ѧзъ

      Имя автора, Перенѣгъ, хорошо известно и встретилось в Русской правде. Имя Гълъчанъ – редкое. Оно производно от слова гълъка – шум, гвалт, мятеж, примерно то же, что старославянское мълва; означает «крикун, смутьян».
      Почестье -- название подати, раньше в берестяных грамотах в этом значении был известен только морфологический вариант почта. Перенег – господин, которому положено почестье.
      Ѧко то – относительное местоимение с частицей-релятивизатором «то».
      В слове мноѭ буква ѭ написана зеркально (инвертировано). Йотированный юс большой – сама по себе редчайшая буква для берестяных грамот, а такой вариант привлекает совсем особое внимание. Оказывается, он известен в сербских рукописях.
      Въсадити означает «снарядить», посадить на коня или в лодку («насад») и отправить. Въсади же и сѣмо -- пошли же его сюда («его» -- то есть того, с кем Голчан пошлет ответ).
      Перенег или его писец начал писать їс колика («из какого расчета»), но потом зачеркнул часть этого выражения и выразился точнее: колико възьмоу въдамъ ѧзъ. По контексту ясно, что възьмоу – форма не 1 ед., а диалектная 3 мн. без -ть: «сколько возьмут, я (именно я) отдам».
      «От Перенега к Голчану. Возьми почестье, как ты со мной договаривался. Снаряди его (курьера) сюда. Сколько возьмут, столько я отдам».

      № 1057. XII в.

      Целая грамота (правда, целая после того, как её собрали из 8 кусков). В ней 2 строки – это самый частотный случай.



      на въдъмолѣ :г҃: десѧте гривьнъ и гривьна и: [i҃] : кунъ
      полъ осма съта на съкроудоу полъ шестѣ гривьнѣ

      Водмолъ – название некрашеного сукна, это германское заимствование, уже хорошо известное по берестяным грамотам. «31 гривна» (огромная сумма!) записана не просто цифрой, а сложнее: «3-дцать гривен и гривна», такое в древнерусских текстах известно. Слова съкроуда нет ни в каком словаре, но задача облегчается, если считать, что д написано вместо т. Уже есть несколько берестяных грамот со смешением глухих и звонких, что отражает прибалтийско-финский субстрат в некоторых диалектах (например, грамота 614, где Свопода вместо Свобода и Доброкостьци вместо Доброгостьци). Слово съкроута означает сбор, снаряжение, амуницию, есть устойчивое выражение крутитися на войну. Здесь вероятны именно военные расходы, иначе сложно объяснить такой масштаб сумм.

      Первоначально конец первой строки читался «и:: кунъ», и соответственно выделялась группа кунъ полъ осма съта. Но 750 кун («половина восьмой сотни») – это безумие, ведь 20 кун уже составляют гривну. Выдвигалась гипотеза, что в этой грамоте куна не денежная единица, а шкурка, куница. Версия долго держалась – но недодержалась. После высококачественного фотографирования (кажется, грамота до сих пор еще не склеена) выяснилось, что земля сплющила разлом, проходящий между четырьмя точками, и средняя его часть утолщена. Там определяется узкий знак I – цифра 10, возможно, было и титло (прямо над знаком дефект бересты). Таким образом, после того, как выяснилось, что разрыв уничтожил одну букву, грамоту пришлось «передумать»!

      Написано «31 гривна и 10 кун». «На скруду» идет пять с половиной гривен. Тогда что такое 750? Самое правдоподобное, что может быть – локтей ткани на солдатское обмундирование. «Из 31 гривен 10 кун – на амуницию столько-то». Древнерусские люди обстоятельны и дотошны, такие, какими мы сейчас представляем голландцев или немцев. Подсчитано, что 750 локтей достаточно для снаряжения отряда из 100 человек. Это серьезный вещественный документ о запасе водмола на нужды армии.

      Из зала поступила версия: не могло ли быть в гривне 24 куны? Ведь 31х24+6 = 744 + 6 = 750. Зализняк заметил, что соотношение куны и гривны менялось, но 24 куны в гривне по источникам не засвидетельствовано.
      А. В. Дыбо предположила, что скруда может быть связано с древнегерманским skrud- ‘одежда, полотно, снаряжение’, исл. skryd ‘одеяние’, англ. shroud ‘саван’.
      Перевод: «За некрашеное сукно 31 гривна и 10 кун, 750 (локтей) на амуницию – пять с половиной гривен».

      Теперь перейдём к древнейшей грамоте сезона – редчайшему документу XI века.

      № 1056, XI в.

      В сохранившемся фрагменте всего 15 букв. Фрагмент отрезан справа и оборван слева.

      аниловол
      петрилоши
      [л]



      Последнее л, возможно – не буква, у нее нет засечек, возможно, это просто проба пера.
      Казалось бы, бессмысленный набор букв. Но во второй строке легко выделяется хорошо известное имя Петрило. В первой – скорее всего имя Данило или притяжательное прилагательное Данилово. Данилово что? Что-то среднего рода и на букву л. Конечно, можно предположить замену ъ на о, но в XI веке это еще очень редко. Стали проверять по словарю все слова среднего рода на л-, их не так много, к берестяной письменности они не очень подходят (из зала предлагают со смехом: лоно? лице?)…

      А. А. Гиппиус предложил следующий путь к решению этой грамоты. В берестяных грамотах конструкция «чья-то вещь» встречается нечасто, и в двух случаях речь идет именно о предмете на букву л, среднего рода и сделанном, к тому же, из бересты. Это луконьце или лукошько, владельческая надпись делалась прямо на этом лукошке.

      Берестяная грамота № 599 содержит три раза одну и ту же надпись: Федокино лукошеко -- на полукруглой крышке (или донце, сложно различить) лукошка со следами шила:

      Гораздо интереснее в разных отношениях найденная в 2006 г. грамота № 957: Воибудино лоукъньчо. Иже е ұклъдетъ да проклѧтъ боуде(оу)ть. А шьвъко ѱлъ.
      Здесь есть также проклятие против того, кто «уколдет» (слово сложное, вероятно «испортит») лукошко, и подпись писца.

      Открывается такая возможность прочесть грамоту № 1056: (Д)анилово л(уконце/лукошко, а) Петрило ши(лъ). Это владельческая надпись и подпись мастера, сшившего изделие.

      Как часто бывает, с находкой новой грамоты появилась возможность переинтерпретировать старую. Раньше считалось, что шьвъко из 957-й грамоты – имя собственное (Шевко), но сейчас можно считать, что это имя нарицательное («швец»), то есть это тоже подпись мастера.

      Источник
    • Адыгэбзэ - кабардино-черкесский язык
      Автор: Saygo
      В книге Е. Г. Фелицына "Князь Сефер-бей Занъ" говорится:
      Самого Фелицына к слову называли "энциклопедией Кавказа", так что он наверно разбирался в предмете. Кстати коллекцию половецких баб он собрал и сохранил на личные средства. Так что вот вам еще один незаслуженно преданный забвению специалист.