Saygo

Государство Тайпинов в Китае

399 сообщений в этой теме

user posted image

После опиумной войны в Китае развернулось массовое движение как против иностранцев, так и против маньчжурских и китайских феодалов. В восстаниях и волнениях наряду с китайцами участвовали и другие народности, населяющие Китай: мяо, тибетцы, тун, яо, дунгане и др. Кульминационным пунктом народной борьбы стало тайпинское восстание 1851-1864 гг.

Общество Байшандихой. Цзиньтяньское восстание

В 1843 г. выходцем из крестьян, сельским учителем Хун Сю-цюанем (1814-1864) было основано общество Байшандихой (Общество поклонения верховному владыке). Хун Сю-цюань еще до первой опиумной войны проникся ненавистью к Цинской династии и маньчжурским феодалам и поставил своей целью свержение их господства. Используя некоторые положения христианской религии и древнекитайских этических учений, он широко пропагандировал идею всеобщего равенства и призывал к борьбе против «дьявола», под которым разумел маньчжурских феодалов. Хун Сю-цюань и его ближайший сподвижник сельский учитель Фын Юнь-шань в течение ряда лет вели активную пропаганду в уездах Гуйпин и Гуйсянь провинции Гуанси. Здесь общество Вайшандихой превратилось в сплоченную организацию, которая в середине 1849 г. насчитывала в своих рядах около 10 тыс. членов. В общество входили главным образом крестьянская беднота, рабочие-угольщики, а также отдельные мелкие помещики. Руководителями общества, помимо Хув Сю-цюаня и Фын Юнь-шаня, были также угольщик Ян Сю-цин, бедный крестьянин Сяо Чао-гуй и мелкие помещики Ши Да-кай и Вэй Чан-хой.

Понимая, что под религиозной оболочкой общества Байшандихой скрывается революционная организация, местные крупные помещики и цинские власти стали преследовать членов общества. С 1848 г. начались столкновения между наемными помещичьими отрядами и членами Байшандихой, а в середине 1850 г. на поимку Хун Сю-цюаня был направлен отряд правительственных войск. Этот отряд был разбит вооруженными силами общества Байшандихой. Вслед за тем Хун Сю-цюань дал приказ всем своим последователям продать свое имущество, вырученные деньги сдать в общую кассу и собраться с оружием в руках в деревне Цзиньтянь (уезд Гуйпин). Повстанцы стали получать одежду и пищу из общего склада на началах уравнительного распределения.

В августе - декабре 1850 г. повстанцы, к которым примкнуло несколько вооруженных отрядов, действовавших ранее под руководством различных тайных обществ, нанесли ряд поражений правительственным войскам. 11 января 1851 г., в день рождения Хун Сю-цюаня, в Цзиньтяне было торжественно провозглашено начало вооруженной борьбы за свержение господства маньчжурских феодалов.

Образование тайпинского государства

Призыв к уничтожению маньчжурского господства, олицетворявшего в глазах народа всю систему феодального гнета, отвечал чаяниям широких масс. Опираясь на поддержку народа, повстанческая армия, численность которой увеличилась уже до нескольких десятков тысяч человек, одержала новые победы над цинскими войсками. В сентябре 1851 г. восставшие заняли город Юнъань, расположенный к северо-востоку от Цзиньтяня, и здесь провозгласили создание Тайпин тяньго (Небесное государство великого благоденствия), глава которого Хун Сю-цюань получил титул тянъвана (небесного князя). В названии государства содержалась идея установления в Китае строя, при котором каждый пользовался бы «великим благоденствием». Другие руководители общества Байшандихой получили титулы ванов более низких рангов и составили правительство тайпинского государства. Фактическим главою этого правительства стал Ян Сю-цин. По названию государства восставших принято называть тайпинами.

В апреле 1852 г. тайпинская армия, прорвав фронт цинских войск, окружавших Юнъань, выступила в поход на север, в район среднего течения реки Янцзы. Тайпины, пренебрегая опасностью, смело шли на штурм укрепленных городов. В бою под Цюаньчжоу погиб Фын Юнь-шань, а под Чанша - Сяо Чао-гуй. В декабре того же года тайпины заняли важный порт Йочжоу на озере Дунтин, а в январе 1853 г. после ожесточенных боев захватили город Учан - один из крупнейших центров долины Янцзы. Во время похода через провинции Хунань и Хубэй тайпинская армия выросла до 500 тыс. человек.

Победы тайпинов в районе Учана и переход на их сторону населения ряда центральных провинций вызвали полную растерянность маньчжурских властей. Однако руководители тайпинской армии не использовали благоприятного момента для нанесения решающего удара по столице Китая. В феврале 1853 г. полумиллионная тайпинская армия выступила из Учана по течению Янцзы на восток. Заняв по пути несколько крупных городов, тайпины подступили к Нанкину и 19 марта 1853 г. штурмом взяли этот город - один из самых больших в Китае, являвшийся при Минской династии второй столицей страны. Нанкин стал центром тайпинского государства.

Закон о земле и другие реформы танпинского государства

Вскоре после занятия Нанкина тайпинское правительство обнародовало важный программный документ - закон о земле, который определял порядок перераспределения земли и систему организации сельского населения. «Все земли Поднебесной, - указывалось в этом документе, - должны совместно обрабатываться жителями Поднебесной. Те, кому недостает земли в одном месте, переселяются в другое. На разных землях Поднебесной бывают урожаи и неурожаи; если в одном месте недород, то урожайные районы должны помочь ему. Нужно добиться того, чтобы вся Поднебесная пользовалась великими благами, дарованными отцом небесным, богом-вседержителем, чтобы люди совместно обрабатывали землю, совместно питались и одевались, совместно расходовали деньги, чтобы все было поровну и никто не остался голодным и холодным». В соответствии с этим принципом уравнительности все земли должны были делиться по своему качеству на девять категорий (один надел первой категории соответствовал трем наделам девятой категории) и распределяться по количеству едоков так, чтобы в среднем каждая семья могла собрать со своего поля примерно равный урожай. Женщины должны были получать наделы наравне с мужчинами; детям, не достигшим 16 лет, полагалась половина надела взрослого.

Закон предусматривал организацию жизни сельского населения на началах военизированной патриархальной общины. Каждые 25 семей составляли общину, располагающую своей молельней и общей кладовой, куда члены общины обязаны были сдавать все припасы и деньги сверх того, что необходимо для поддержания жизни семьи. В случае рождения ребенка, свадьбы или похорон семье полагалось соответствующее пособие из этой кладовой. Общине надлежало содержать за свой счет сирот и нетрудоспособных. Каждая семья выделяла по одному человеку для несения военной службы. Община создавала один взвод (лян), которым командовал староста общины. Солдатам этого взвода полагалось заниматься военным делом только в случае необходимости (поимка бандитов, выступление в поход и т. д.), в обычное же время они должны были выполнять полевые работы и обслуживать нужды общины в качестве плотников, кузнецов, гончаров и т. д. 500 взводов, сведенных в роты и полки, составляли корпус, соответствовавший в гражданском отношении высшей административной единице в сельских районах (округ). Власть и судопроизводство на территории этой административной единицы осуществлял командир корпуса.

В законе о земле воплотились стремления крестьян к всеобщему равенству на основе полного уничтожения помещичьего землевладения. Однако в силу исторических условий восставшим крестьянам не удалось решить этой кардинальной задачи антифеодальной революции.

В годы непрекращающейся войны этот закон с его сложной системой разбивки земель на категории и практически неосуществимой системы организации сельского населения остался программой, которая так и не была повсеместно и полностью реализована. На значительной территории, занятой тайпинцами, продолжали существовать помещичье землевладение и арендные отношения; в сельской администрации тайпинов преобладающее в количественном отношении место занимали помещичьи элементы, издавна монополизировавшие грамотность. Во многих районах тайпины выдавали помещикам, обычно за высокую плату, удостоверения на право владения землей и сбора арендной платы.

Однако многие мероприятия тайпинов в области аграрной политики содействовали подрыву экономического могущества и влияния помещиков, особенно крупных, а также смягчению феодальной эксплуатации крестьян. В частности, значительное налоговое бремя тайпины переложили на помещиков, которые, кроме того, облагались чрезвычайными военными контрибуциями. В то же время беднякам предоставлялись льготы при уплате налогов. Многие помещики бежали при приближении тайпинской армии, другие были убиты во время военных действий или попали в плен к тайпинам; земли этих помещиков в большинстве случаев перешли в руки крестьян. Помещики, оставшиеся на территории, занятой тайпинами, уже не рисковали угнетать крестьян, как прежде, и требовать арендную плату за землю в прежнем размере. Эта плата была значительно снижена, а в некоторых местах крестьяне вообще отказывались вносить ее.

Все это несколько улучшило условия жизни крестьян. Вместе с тем свобода торговли и политика низких пошлин способствовали стабилизации экономической жизни в районах, занятых тайпинской армией. Один из иностранцев, побывавших в это время в тайпинской столице, отмечал, что «за стенами Нанкина торговля процветает, царит порядок и спокойствие; в городе население имеет достаточно пищи и одежды и спокойно занимается своими делами».

Тайпины провели и некоторые другие прогрессивные мероприятия: предоставление женщинам равных прав с мужчинами, создание специальных женских школ, запрещение проституции, бинтования ног и продажи невест. В тайпинской армии существовало несколько десятков женских подразделений, сражавшихся с врагом.

В то время как господство маньчжурских феодалов вело к застою в области культуры, тайпины выступали как борцы за прогрессивную, народную культуру. Они пропагандировали сближение литературного вычурного языка с разговорным, упростили написание многих иероглифов, призывали «отказаться от сочинения выдумок и говорить только правду». Блестящими образцами политической публицистики тайпинов являются прокламации их руководителей, в особенности обращения одного из ванов - Ли Сю-чэна. Видный деятель тайпинского движения Хун Жэнь-гань, брат Хун Сю-цюаня, в своем сочинении «Новое рассуждение в помощь правлению» предлагал поощрять издание газет, постройку железных дорог и фабрик, создание банков и торговых компаний. Эти идеи не получили практического осуществления.

После объявления Нанкина столицей Тайпин тяньго тайпины разрешили свободный ввоз на территорию своего государства иностранных товаров, запретив лишь торговлю опиумом. Англия, Франция, США пытались в своих корыстных целях использовать борьбу между тайпинами и маньчжурскими властями. Правительства их лицемерно заявляли о невмешательстве в гражданскую войну в Китае.

Северная экспедиция тайпинов

Занятие Нанкина тайпинской армией означало серьезное поражение маньчжурского правительства. Но для его окончательного свержения необходимо было разбить правительственные войска на севере страны и занять столицу Пекин. Для осуществления этой задачи в мае 1853 г. была предпринята Северная экспедиция тайпинов. Войска тайпинов с боями прошли через провинции Аньхой, Хэнань, Шаньси и в конце сентября этого года вступили в провинцию Чжили.

В то же время в провинциях, расположенных к северу от Янцзы, активизировалось повстанческое крестьянское движение, поднятое тайным обществом Нянь-дан (слово «нянь», по мнению некоторых китайских историков, означало группу, являвшуюся составной частью отряда повстанцев). По названию общества участники движения получили известность под именем няньцзюней. Повстанцы во главе с Чжан Ло-сином укрепились в районе Хэнани, создали армию численностью около 300 тыс. человек и нанесли ряд поражений цинским войскам.

В октябре 1853 г. тайпинские отряды подошли к Тяньцзиню. Однако взять этот крупнейший центр Северного Китая тайпинам не удалось, так как их войска во время Северной экспедиции понесли большие потери. Тайпинам пришлось отступать в трудных условиях непривычной для южан морозной зимы. Руководители Тайпин тяньго недооценили трудности похода на Пекин, не выделили достаточного количества войск для этого и не обеспечили необходимых резервов. Отрицательную роль сыграло и то обстоятельство, что правительственным войскам удалось не допустить объединения тайпинов с крестьянскими повстанческими отрядами общества Нянь-дан.

Северная экспедиция потерпела неудачу. Зато крупные операции, предпринятые тайпинами для возвращения отнятых у них провинций в среднем течении Янцзы, развертывались успешно. Этот так называемый Западный поход, начавшийся в мае 1853 г., привел к освобождению значительной части провинции Аньхой, Цзянси и Хубэй, в том числе Учана, захваченного в начале года правительственными войсками. Район среднего течения Янцзы вновь оказался под властью тайпинов.

Новые успехи тайпинов обнаружили неспособность маньчжурского правительства справиться с крестьянской войной. На помощь маньчжурам пришли китайские феодалы. Крупный помещик и сановник Цзэн Го-фань создал из помещиков и различных деклассированных элементов отряды «хунаньских молодцов», которые должны были вести борьбу против тайпинов на территории Хунани. Началась консолидация сил реакции - объединение китайских феодалов с маньчжурской властью против восставших крестьян.

В течение 1853-1856 гг. тайпинская армия вела ожесточенные бои с объединенными силами реакции, упорно отстаивала территорию своего государства.

Народные восстания под руководством тайных обществ

Независимо от тайпинов в других районах страны продолжалась народная вооруженная борьба против маньчжурских феодалов, проходившая, как правило, под руководством различных тайных обществ. В провинциях к югу от реки Янцзы по-прежнему активно действовали тайные общества, известные под общим названием Триады. Одно из таких обществ в мае 1853 г. подняло вооруженное восстание в Фуцзяни; восставшие во главе с торговцем Хуан Дэ-мэем захватили порт Сямынь и несколько других городов. В сентябре того же года тайное общество, руководимое Лю Ли-чуанем, подняло восстание в Шанхае, увенчавшееся успехом. Удерживая в своих руках Шанхай (за исключением территории международного сеттльмента) и окрестные города до февраля 1855 г., восставшие пытались установить связь с правительством тайпинского государства в Нанкине, однако их посланцы были перехвачены цинскими властями и казнены. Шанхайское восстание было жестоко подавлено цинскими войсками при активной поддержке со стороны военных кораблей Англии, Франции и США.

Народные восстания под руководством тайных обществ Триады в 1852-1854 гг. произошли также в Гуанси, Гуандуне и Цзянси, причем в Гуандуне повстанцы в течение полугода блокировали центр этой провинции город Гуанчжоу.

В 1854 г. вспыхнуло крупное восстание крестьян народности мяо в Гуйчжоу. Оно охватило значительную часть территории провинции, и цинские войска в течение многих лет не могли подавить это восстание.

Однако все эти восстания носили локальный характер, происходила разрозненно и, как правило, не объединялись с тайпинским движением. Этому препятствовала религиозная нетерпимость тайпинских руководителей, которая отталкивала от них не только последователей различных тайных обществ, но и многих крестьян и представителей городских низов на территории, занятой тайпинами. Все это ослабляло силу крестьянской войны.

Раскол в лагере тайпинов

Народные восстания, происходившие в различных районах страны одновременно с тайпинским восстанием, облегчали борьбу тайпинов против правительственных войск.

Но благоприятное для тайпинов развитие военных действий было парализовано начавшейся междоусобицей в Нанкине. К этому времени глава тайпинского государства Хун Сю-нюань устранился от дел. Многие тайпинские руководители - выходцы из народа - погибли в боях. Среди оставшихся в живых сподвижников Хун Сю-цюаня не было единодушия. Против Ян Сю-цина, фактически возглавлявшего правительство и армию Тайпин тяньго и представлявшего демократические тенденции в тайпинском руководстве, выступила сильная группировка, созданная выходцем из помещиков честолюбивым Вэй Чан-хоем, стремившимся захватить руководство государством в свои руки. Не без содействия со стороны Хун Сю-цюаня, недовольного чрезмерным сосредоточением власти в руках Ян Сю-цина. Вэй Чан-хой организовал заговор, который привел в сентябре 1856 г. к убийству Ян Сю-цина и нескольких тысяч его сторонников.

Вэй Чан-хой захватил власть в Нанкине, но против него выступил видный тайпинский полководец Ши Да-кай, тоже выходец из помещиков, вначале тайный союзник Вэй Чан-хоя. Дальнейшая борьба между тайпинскими руководителями привела к убийству Вэй Чан-хоя, к установлению в Нанкине правительства Ши Да-кая и, наконец, к разрыву последнего с Хун Сю-цюанем. Ши Да-кай ушел из Нанкина в юго-западные провинции, уведя с собой главные силы тайпинской армии в надежде обосноваться в районах, где происходили в это время крестьянские восстания (Гуанси, Сычуань). Однако Ши Да-кай в этом походе не смог в достаточной мере привлечь на свою сторону крестьянство юго-западного Китая. В итоге все его планы создания новой базы потерпели крах; в 1863 г. при переправе через реку Даду в Сычуани отряд Ши Да-кая был разбит цинскими войсками, а сам он схвачен и казнен.

Внутренняя борьба крайне ослабила лагерь тайпинов. С 1857 г. военная и политическая власть в тайпинском государстве сосредоточилась в руках родственников и земляков Хун Сю-цюаня, которые в большинстве своем не были сторонниками глубоких революционных преобразований. Во внутренней политике тайпинов получили преобладание консервативные тенденции. Тайпинские руководители, имевшие титулы ванов, обогащались и все более отрывались от народа. Все это постепенно расшатывало устои тайпинского государства. Дисциплина в армии, в прошлом основанная на преданности командиров и солдат делу освобождения китайского народа, сильно упала. Воспользовавшись сложившейся обстановкой, армия маньчжурского правительства перешла в наступление против тайпинов.

Тайпины вновь были вынуждены оставить Учан. Вскоре военные действия были перенесены в восточный Хубэй, а также в Цзянси, Аньхой и Цзянсу и, наконец, непосредственно в район Нанкина. В этих боях в качестве главного руководителя тайпинской армии выдвинулся полководец Ли Сю-чэн, прошедший путь от рядового солдата до крупнейшего военачальника. Ли Сю-чэн стремился возродить народный характер тайпинской армии. Возглавив борьбу за спасение тайпинского государства, он нанес ряд серьезных поражений войскам маньчжуро-китайских феодалов.

Вторая опиумная война (1856-1660 гг.)

В 1854 г. Англия, США и Франция предъявили правительству Китая совместное требование о перезаключении договоров 1842-1844 гг., ссылаясь на то, что в китайско-американском договоре 1844 г. был пункт о пересмотре его условии через 12 лет. Державы потребовали себе права неограниченной торговли на всей территории Китая, допущения своих постоянных послов в Пекин, официального разрешения торговли опиумом. Американский посланник Маклейн заявил наместнику провинций Цзянсу и Чжэцзян, что если все эти требования будут удовлетворены, то правительственные власти получат помощь в подавлении тайпинского движения. В противном случае он угрожал сохранить за собой «свободу действий».

Маньчжурское правительство побоялось открыто капитулировать перед державами так как это могло вызвать новый взрыв негодования народных масс и еще более усилить позицию тайпинов. Требование иностранных государств было отклонено. Но к открытому разрыву держав с Китаем в 1854 г. это не привело, так как военные силы Англии и Франции в эти годы были связаны войной против России.

Через полгода после заключения Парижского мира (1856 г.) правительство Англии объявило Китаю войну, использовав в качестве повода для этого задержание китайскими властями судна «Стрела», занимавшегося контрабандной торговлей. Несмотря на согласие правителя Гуанчжоу (Кантона) освободить задержанных контрабандистов-китайцев, пользовавшихся английским покровительством, правительство Англии пошло на разрыв и начало войну против Китая.

В конце октября 1856 г. английская эскадра подвергла Гуанчжоу варварской бомбардировке, в результате которой в городе было сожжено около 5 тыс. домов. В начале 1857 г. к англичанам без объявления Китаю войны присоединились американцы, приняв участие в обстреле гуанчжоуских фортов и истреблении окрестных деревень.

ак и в период первой опиумной войны, на юге Китая начали создаваться отряды для борьбы с англичанами; вспыхнули волнения в Гонконге; произошли нападения на английские фактории и английских купцов. Однако эта неорганизованная, стихийная борьба народных масс при крайне слабом участии в ней правительственных войск и наместников провинций не могла увенчаться успехом. Вскоре к Англии присоединилась Франция. Объединенная англо-французская эскадра в декабре 1857 г. бомбардировала Гуанчжоу и оккупировала его своими войсками. Город подвергся разграблению.

В 1858 г. военные действия были перенесены в северную часть Китая. Английские и французские десантные войска заняли крепость Дагу и крупный порт Тянь-цзинь. Правительство Китая спешно начало переговоры о мире. В июне 1858 г. в Тяньцзине были заключены англо-китайский и франко-китайский договоры. В них Англия и Франция навязали Китаю свои постоянные дипломатические миссии в Пекине и право для английских и французских купцов свободно передвигаться по всему Китаю, а также торговать по реке Янцзы. Кроме того, были открыты новые порты для иностранной торговли, еще более снижены таможенные и транзитные пошлины, легализована преступная торговля опиумом. Китай обязался выплачивать Англии и Франции контрибуцию.

США официально не участвовали в войне, но фактически оказали Англии и Франции военную поддержку и навязали Китаю новый кабальный договор. Теперь для американцев были открыты семь портов, в которых они получили право учреждать консульства, арендовать здания, землю и т. д. На основе так называемого принципа наибольшего благоприятствования США стали пользоваться такими же привилегиями в торговле с Китаем, как Англия и Франция, и также открыли постоянную дипломатическую миссию в Пекине.

Тяньцзиньские договоры Китая с Англией, Францией и США означали новый шаг по пути превращения Китая в полуколонию. Если по договорам 1842-1844 гг. капиталистические державы добились открытия для своей экспансии части морского побережья Китая, то в 1858 г. они получили возможность распространить ее на все внутренние провинции, в том числе на долину великой китайской реки Янцзы, частично находившуюся тогда под контролем тайпинов.

Вырвав у Китая новые привилегии, правящие круги Англии и Франции, не удовлетворились результатами тяньцзиньских договоров 1858 г. Они считали, что военная слабость Китая позволит пойти дальше по пути агрессии и захватов его территории. Посылая своих уполномоченных в Пекин для обмена ратификациями договоров, Англия и Франция снарядили эскадру из 19 кораблей, которая отправилась к Тяньцзиню по реке Байхэ. Китайские власти воспротивились этому и после безрезультатных переговоров отдали приказ открыть огонь с фортов Дагу по иностранным военным кораблям, незаконно вторгшимся в Китай.

В июне 1860 г. англо-французские войска развернули военные операции на Ляодунском полуострове и в Северном Китае. Они захватили Тяньцзинь, подвергнув его жителей ограблению и насилиям. В конце сентября в решающем сражении на мосту Балицяо под Пекином англо-французская артиллерия разгромила маньчжуро-монгольскую конницу. Путь на столицу Китая был открыт. Войска, которыми командовал лорд Элгин, разграбили сокровища знаменитого Летнего дворца императоров и затем сожгли его, чтобы скрыть следы своих преступлений. После этого постыдного «подвига» англо-французские войска заняли Пекин.

Перед занятием столицы иностранными войсками император Сяньфын и его придворные бежали в провинцию Жэхэ. В Пекине остался принц Гун, сторонник прямой капитуляции перед капиталистическими державами. Он подписал с представителями англо-французских войск конвенции, подтверждавшие условия тяньцзиньских договоров. Китайское правительство согласилось выплатить Англии и Франции 8 млн. лянов контрибуции и открыть для иностранной торговли Тяньцзинь. Англия захватила южную часть Коулунского (Цзюлунского) полуострова. Китайское правительство дало также свое согласие на вывоз иностранцами рабочей силы (кули).

Вторая опиумная война была использована и царской Россией для укрепления своих позиций на Дальнем Востоке. По договору 1858 г., заключенному в городе Айгуне. граница между Россией и Китаем устанавливалась от устья реки Аргунь по Амуру до впадения в него реки Уссури, а территория от реки до моря (Уссурийский край) впредь до определения границы считалась общим владением России и Китая. В том же 1858 г. в Тяньцзине был заключен русско-китайский договор, предоставлявший ряд китайских портов для русских кораблей. В 1860 г. в Пекине был подписан дополнительный договор, установивший границу между Россией и Китаем по р. Уссури и далее на юг до моря (так, что Уссурийский край входил в состав России), а также открывавший для русских товаров и купцов столицу Китая Пекин и города Ургу, Калган и Кашгар. Русское и китайское правительства получили право назначать своих консулов в столицы и другие города обеих стран.

Оборона Тайпин тяньго

Тяньцзиньские и пекинские договоры подготовили дальнейшее закабаление Китая капиталистическими державами. Однако выгоды от навязанных Китаю договоров могли быть полностью использованы капиталистами Европы и США лишь после подавления народного восстания тайпинов, объективно направленного на создание независимого и сильного китайского государства. Поэтому державы перешли к открытой интервенции в Китае, добиваясь ликвидации тайпинского государства.

В 1860 г. войска тайпинов, руководимые Ли Сю-чэном, нанесли в районе Нанкина поражения правительственным армиям, угрожавшим тайпинской столице. Затем войска Ли Сю-чэна заняли центр провинции Чжэцзян - город Ханчжоу, вынудив командование противника оттянуть часть своих сил из-под Нанкина в этот район. После этого тайпинская армия форсированным маршем двинулась к Нанкину и, разбив правительственные войска, ликвидировала непосредственную угрозу столице Тайпин тяньго. В июне 1860 г. тайпины заняли крупный центр провинции Цзянсу - город Сучжоу и в августе подошли к Шанхаю. Однако овладеть этим большим портовым городом они не смогли, так как против них выступили не только правительственные войска, но и вооруженные силы Англии, Франции и США. Военные корабли держав прикрыли подступы к Шанхаю огнем своих орудий и высадили десантные отряды.

Несмотря на обещания правительств Англии и США не вмешиваться во внутреннюю борьбу в Китае, английские и американские суда перевозили по реке Янцзы маньчжурские войска, вооружение и боеприпасы для них. Эти действия иностранных государств были осуждены Ли Сю-чэном. «Англичане и американцы, - говорил он, - условились с нами оставаться нейтральными в нашей борьбе с маньчжурами. Это условие с их стороны соблюдалось так, что они помогали, как только могли, маньчжурскому правительству собрать силы для войны, позволили своим подданным поступать на службу к маньчжурам».

Американцы предоставили китайским правительственным войскам возможность перевозить оружие на кораблях под американским флагом. «Не есть ли это самое позорное злоупотребление американской национальностью? Не есть ли это подлое торгашество, низкая сделка против достоинства и чести благородного народа?» - спрашивал с негодованием Ли Сю-чэн. Обосновывая прямое вмешательство Англии во внутренние дела китайского народа, английский посланник в Китае Брюс писал в апреле 1862 г. своему министерству иностранных дел. «Если англичане не хотят пожертвовать своими интересами в Китае и намерены обеспечить реализацию своих планов, они рано или поздно должны прийти к столкновению с тайпинами. Чтобы избежать серьезных осложнений, есть лишь один выход: поддержать Пекинское правительство, пока еще владеющее тремя четвертями Китая». Американский авантюрист Уорд на субсидии шанхайских богачей и с помощью консула США создал в Шанхае особые отряды для борьбы с тайпинами. К январю 1862 г. в распоряжении Уорда было до 8 тыс. человек, он располагал пароходами и джонками, вооруженными пушками. Эти банды наемников безнаказанно убивали тайпинов и мирных жителей, грабили захваченные города, совершали бесчинства.

Опираясь на поддержку широких народных масс, тайпины героически боролись с правительственными войсками и иностранными интервентами. Некоторые города, например Цинпу, по нескольку раз переходили из рук в руки. Войска Ли Сю-чэна полностью разгромили в провинции Цзянсу пятитысячный отряд противника и в мае 1862 г. заняли города Цзядин и Наньсян; англо-французские войска, занимавшие эти города, подожгли их и отступили к Шанхаю.

Однако общая обстановка складывалась неблагоприятно для тайпинов. С одной стороны, им противостояли объединенные силы маньчжуро-китайских феодалов и иностранных захватчиков, намного превосходившие их в вооружении (особенно в артиллерии). С другой стороны, в тайпинском государстве все более ясно обнаруживалась слабость общественного строя. Тайпины стремились создать государство на демократических основах, однако установленная ими форма правления создавала большие возможности для развития имущественного неравенства и образования новой эксплуататорской верхушки. Высшие военные и гражданские чиновники получили возможность обогащаться за счет поборов с крестьян. В государственном аппарате тайпинов развивалось взяточничество, усилилось разложение.

Поражение тайпинов и разгром восстаний национальных меньшинств

К середине 1863 г. северное побережье Янцзы оказалось почти полностью под контролем правительственных войск. Отряды Цзэн Го-фаня, аньхойского помещика Ли Хун-чжана и других феодалов совместно с иностранными интервентами сжимали кольцо вокруг тайпинской столицы Нанкина. В январе 1864 г. враги тайпинов захватили с помощью предателей город Сучжоу; тогда же войска Ли Хун-чжана заняли Уси. Понимая невозможность удержать за собой приморские провинции Цзянсу и Чжэцзян, где иностранным интервентам было особенно удобно действовать, Ли Сю-чэн предлагал прорваться из района Нанкина в провинции Хубэй и Цзянси (среднее течение Янцзы), чтобы укрепиться там и продолжать борьбу. Однако глава тайпинского государства Хун Сю-цюань отверг этот план и, считая положение безвыходным, покончил жизнь самоубийством.

Героическую оборону Нанкина возглавил Ли Сю-чэн. Под его руководством тайпины осуществили удачную вылазку, отбив атаки войск противника. Но на стороне последних был огромный перевес. 19 июля 1864 г. правительственные войска ворвались в город и учинили над его населением жестокую расправу. Многие мирные жители Нанкина были убиты. Раненый тайпинский полководец Ли Сю-чэн был схвачен в окрестностях Нанкина, брошен в тюрьму и затем подвергнут мучительной казни. Перед казнью он написал свою биографию - выдающийся документ тайпинской эпохи.

Войска тайпинов, действовавшие в других районах, были также разгромлены. Спастись удалось только группировке тайпинских войск в районе Ханьчжуна (провинция Шэньси) под командованием Лай Вэнь-гуана и Чэнь Дэ-цая; в 1864 г. она объединилась с отрядами няньцзюней. Командование объединенной армией после гибели Чжан Ло-сина перешло к Лай Вэнь-гуану. Эта армия в 1865 г. дважды нанесла тяжелые поражения цинским войскам в Шаньдуне и Хубэе.

В октябре 1866 г. в Хэнане армия няньцзюней разделилась на две колонны: западную, направившуюся в Шэньси и Ганьсу, и восточную, действовавшую в районе Хэнань-Хубэй. Предполагалось, что восточная колонна, пройдя через Хубэй, Юньнань, Сычуань, соединится с западными няньцзюнями и создаст новое обширное повстанческое государство. В начале 1867 г. восточные няньцзюни одержали ряд крупных побед над цинскими войсками в Хубэе. Однако весной няньцзюни под натиском превосходящих правительственных войск отступили в Хэнань, а летом 1867 г. - в Шаньдун, где рассчитывали запастись провиантом и пополнить свои ряды. В октябре 1867 - январе 1868 г. огромной цинской армии с помощью американских, английских и французских инструкторов, иностранного оружия и флота удалось разгромить восточную колонну, которой командовал Лай Вэнь-гуан. Тогда же западная колонна прошла из Шэньси в провинцию Чжили и подступила к Пекину. Цинское правительство вынуждено было объявить столицу на осадном положении. Однако численно превосходящие силы цинских войск вскоре разгромили западную колонну армии няньцзюней.

В 1872 г. цинское правительство с большим трудом подавило восстание крестьян народности мяо в Гуйчжоу, продолжавшееся 18 лет.

Еще в 1855 г. в Юньнани вспыхнуло антиманьчжурское восстание народности хуэй (пантай), исповедовавшей ислам. В результате восстания было создано мусульманское государство с центром в городе Дали, которое возглавил Ду Вэнь-сю. Маньчжурскому правительству удалось подавить это восстание лишь в 1873 г.

Крупное восстание дунганского народа вспыхнуло в 1862 г. Оно было поддержано широкими массами дунган и охватило обширную территорию провинций Шэньси и Ганьсу. В середине 60-х годов центр восстания переместился в Синьцзян (Кашгария и Джунгария), где к повстанцам примкнули уйгуры и другие народности. Но руководство восстанием захватили местные феодалы и представители мусульманского духовенства, придав ему характер религиозной войны против китайцев. На юге Синьцзяна, в Кашгарии, с 1866 г. обосновался кокандский феодал Якуб-бек, создавший независимое государство, которое было признано Англией, Турцией и Россией. В Джунгарии правили дунганские феодалы. В конце 70-х годов маньчжурские войска вновь покорили Синьцзян.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
(Saygo @ Ноя 8 2012, 21:51)
1. Хун Сю-цюань еще до первой опиумной войны проникся ненавистью к Цинской династии и маньчжурским феодалам и поставил своей целью свержение их господства. Используя некоторые положения христианской религии и древнекитайских этических учений, он широко пропагандировал идею всеобщего равенства и призывал к борьбе против «дьявола», под которым разумел маньчжурских феодалов.

Я не очень силен в тайпиноведении, тем более, что серьезные работы в этом направлении после смерти Илюшечкина были практически прекращены. Но хочу отметить ряд "красивостей", которые на деле таковыми не являлись.

Неудобство цитирования заставляет меня действовать по пунктам. Уж как есть.

1. О том, что чувствовал Хун Сюцюань, хорошо рассказал Хун Жэньгань, его двоюродный брат. "Ненависти" к маньчжурам до начала психического заболевания он не испытывал. Лишь когда его накрыло нипадецки ganj.gifон начал пророчествовать и описывать свои видения. Но не следует забывать - это началось после его очередного "недопуска к кормушке" (т.е. провала на экзаменах).

(Saygo @ Ноя 8 2012, 21:51)
2. Понимая, что под религиозной оболочкой общества Байшандихой скрывается революционная организация, местные крупные помещики и цинские власти стали преследовать членов общества. С 1848 г. начались столкновения между наемными помещичьими отрядами и членами Байшандихой, а в середине 1850 г. на поимку Хун Сю-цюаня был направлен отряд правительственных войск. Этот отряд был разбит вооруженными силами общества Байшандихой. Вслед за тем Хун Сю-цюань дал приказ всем своим последователям продать свое имущество, вырученные деньги сдать в общую кассу и собраться с оружием в руках в деревне Цзиньтянь (уезд Гуйпин). Повстанцы стали получать одежду и пищу из общего склада на началах уравнительного распределения.

2. Первые столкновения "богопоклонников" с местными были не политическими, а экономическими - Хун Сюцюань и его односельчане были хакка (пришлые), и воевали с паньти (местными) нипадецки постоянно, за землю, за ресурсы и т.д. Особенности административного устройства империи Цин не позволяли властям эффективно вмешиваться в такие войны. Постепенно все "дозрело"...

(Saygo @ Ноя 8 2012, 21:51)
3. Во время похода через провинции Хунань и Хубэй тайпинская армия выросла до 500 тыс. человек.

3. Нолик тут и далее смело убираем. А то и два.

(Saygo @ Ноя 8 2012, 21:51)
4. Победы тайпинов в районе Учана и переход на их сторону населения ряда центральных провинций вызвали полную растерянность маньчжурских властей. Однако руководители тайпинской армии не использовали благоприятного момента для нанесения решающего удара по столице Китая.

4. Учтем еще, что в некоторых провинциях гарнизон составлял всего 15-20 тыс. человек, и повстанцы на первых порах везде имели абсолютное превосходство в силах при примерном равенстве в вооружении, т.к. действовали кулаком, а правительственные войска были распылены малыми отрядами на территории провинций.

(Saygo @ Ноя 8 2012, 21:51)
5. Закон о земле и другие реформы танпинского государства

5. Как уже отмечалось, это была утопия. Кара-Мурза в 1941 г. считал, что это было воплощено, но в 1960 г. Илюшечкин пришел к выводу на основании уцелевших документов, что реально имело место сохранение прежних земельных отношений. Причем налоговая политика тайпинов была весьма разной в разных регионах и в разные периоды. Порой они так отжЫгали, что мало не казалось и крестьяне восставали.

(Saygo @ Ноя 8 2012, 21:51)
6. Тайпины провели и некоторые другие прогрессивные мероприятия: предоставление женщинам равных прав с мужчинами, создание специальных женских школ, запрещение проституции, бинтования ног и продажи невест. В тайпинской армии существовало несколько десятков женских подразделений, сражавшихся с врагом.

6. Как говорится, декларации, под носом у Тянь-вана (Хун Сюцюаня) доводимые до абсурда, но не действовавшие вне поля его зрения. Проституция была запрещена, но ничего не мешало тайпинским военачальникам иметь гаремы. И т.д.

(Saygo @ Ноя 8 2012, 21:51)
7. В то время как господство маньчжурских феодалов вело к застою в области культуры, тайпины выступали как борцы за прогрессивную, народную культуру.

7. Еще бы и примеры такого выступления...

(Saygo @ Ноя 8 2012, 21:51)
8. Блестящими образцами политической публицистики тайпинов являются прокламации их руководителей, в особенности обращения одного из ванов - Ли Сю-чэна. Видный деятель тайпинского движения Хун Жэнь-гань, брат Хун Сю-цюаня, в своем сочинении «Новое рассуждение в помощь правлению» предлагал поощрять издание газет, постройку железных дорог и фабрик, создание банков и торговых компаний. Эти идеи не получили практического осуществления.

8. А политическая публицистика Хун Сюцюаня, в противоположность довольно сумбурной, но, тем не менее, довольно интересной программе Хун Жэньганя (все напрочь заимствовано у миссионеров, причем протестантских) - яркий образчик мракобесия.

(Saygo @ Ноя 8 2012, 21:51)
9. Новые успехи тайпинов обнаружили неспособность маньчжурского правительства справиться с крестьянской войной. На помощь маньчжурам пришли китайские феодалы. Крупный помещик и сановник Цзэн Го-фань создал из помещиков и различных деклассированных элементов отряды «хунаньских молодцов», которые должны были вести борьбу против тайпинов на территории Хунани. Началась консолидация сил реакции - объединение китайских феодалов с маньчжурской властью против восставших крестьян.

9. Как раз способность Цинов пойти на альянс с китайскими помещиками, обновив союз 1644 г., свидетельствует о том, что у империи был потенциал для победы. А дикая религиозная политика тайпинов делала их изгоями и отщепенцами в конфуцианском Китае. В начале 1860-х они хватанулись, что дров наломали и стали разрешать Конфуция, но было поздно.

(Saygo @ Ноя 8 2012, 21:51)
10. Тайпины стремились создать государство на демократических основах, однако установленная ими форма правления создавала большие возможности для развития имущественного неравенства и образования новой эксплуататорской верхушки. Высшие военные и гражданские чиновники получили возможность обогащаться за счет поборов с крестьян. В государственном аппарате тайпинов развивалось взяточничество, усилилось разложение.

10. Изначально строилось государство феодального типа. Со всеми вытекающими. Откуда сведения, что там пытались ввести демократию и прочие плюшки? Уравниловка в духе старых идеалистических учений и жесткий контроль.

(Saygo @ Ноя 8 2012, 21:51)
11. Раненый тайпинский полководец Ли Сю-чэн был схвачен в окрестностях Нанкина, брошен в тюрьму и затем подвергнут мучительной казни. Перед казнью он написал свою биографию - выдающийся документ тайпинской эпохи.

11. Часть биографии считается поддельной, но ясности в вопросе нет.

(Saygo @ Ноя 8 2012, 21:51)

12. Еще в 1855 г. в Юньнани вспыхнуло антиманьчжурское восстание народности хуэй (пантай), исповедовавшей ислам.

12. Все эти восстания не являются частью Тайпинского восстания, а также не связаны с ним никоим образом.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Кстати, в свете некоторого прогресса, который наметился в отечественном тайпиноведении в конце 1960-х, Лю Юньфу не был тайпином.

Это к вопросу объединения разных квазигосударственных повстанческих образований на юге Китая в один тренд с Тайпин Тяньго. Всякие султанаты Юньнани и т.п. не были идеологически связаны с тайпинами и должны рассматриваться как самостоятельное явление.

И, естественно, надо учитывать, что мировоззрение тайпинов строилось на очень жестком христианстве протестантского толка с "усовершенствованиями", введенными Хун Сюцюанем лично и поддержанным Ян Сюцином, что делало невозможным идеологические союзы с другими движениями.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Посмотрел показания Хун Жэньганя - действительно, Хун Сюцюань до очередного эпик-фейла на экзамене в 1837 г. никаких антиманьчжурских настроений не проявлял.

Потом был эпик-фейл, тяжелая болезнь, явление духов, изрекших истину, принятие истины и создание собственного учения.

Так сказать, типичная "шаманская болезнь" и полное излечение после принятия пути служения духам.

Однако его занесло на модной в те годы теме протестантства - крышу сдвинуло нипадецки. Но сам Хун Сюцюань с протестантами не общался - только читал переводные сочинения и слышал о достижениях стран Запада. А вот сам Хун Жэньгань учился у протестантов.

Так что выяснить, что было правдой, исходя только из слов Хун Жэньганя (это единственное более или менее правдоподобное описание раннего этапа служения Хун Сюцюаня), довольно сложно.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Спасибо за комментарии, а вот еще интересно было бы узнать о роли Ма Синьи, о котором снято много фильмов.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Надо смотреть, но часто он не упоминается. Только в кино, которые, как сказано по ссылке:

All above films are loosely based on his life.

В Шаньдуне проживало довольно много мусульман. Явно более известен среди них Цзо Баогуй, также принимавший участие в боях с тайпинами, и впоследствии героически павший в 1894 г. при Пхёньяне.

Вообще, АФАИК, Ма Синьи подвизался в армии далеко не самого влиятельного милитариста - Юань Цзясаня, отца Юань Шикая. С вытекающими для карьеры последствиями. Тот же Не Шичэн, когда убедился, что в армии Юань Цзясаня ловить нечего, перешел к Лю Минчжуаню. И Дин Жучан, ЕМНИП.

P.S. после "шаманской болезни" 1837 г. Хун Сюцюань не сразу перешел к антиманьчжурской деятельности - он еще верил в "светлое будущее", и лишь провалившись на экзамене 1843 г., решил создать свое учение и силой оружия забрать то, что ему обещалось в видениях.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Судя по сохранившимся документам, налоговая политика тайпинов наследовала политике Цинов (сохранилось обращение Ян Сюцина, Ши Дакая и Вэй Чанхуя, т.е. между 1853 и 1856 гг., о сборе налогов по старой системе с одобрением Хун Сюцюаня).

Попытка устроить соц. эксперимент с отменой денег и продразверсткой, судя по данным цинской комиссии по обследованию подвергавшихся захвату повстанцами районов, провалилась и более года не выдержала. Т.е. торговлю и налоги тайпины отменить не сумели, хотя в "Земельной программе" о таких вещах, ЕМНИП, говорилось.

Более того, когда тайпины не имели постоянной базы и шли, куда их вел "внутренний голос", они раздавали захваченное крестьянам, подкупая их тем самым. А осев в Нанкине, они стали "замещать" бывшие цинские власти, что вызвало создание местных отрядов самообороны и сопротивление тайпинам. Оно каралось исключительно жестоко, тем самым предотвращались выступления против новой власти.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Имхо, "внутренний" голос вел их туда, куда требовали двигаться обстоятельства.

Боролись ли тайпины с курением опиума, или это скорее домыслы тайпиноманов?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
(Snow @ Дек 5 2012, 05:05)
1. Имхо, "внутренний" голос вел их туда, куда требовали двигаться обстоятельства.

2. Боролись ли тайпины с курением опиума, или это скорее домыслы тайпиноманов?

1. Вообще, остановка в Нанкине при наличии планов похода в Хэнань, согласно показаниям Ли Сючэна (слабоват, как источник по данному вопросу, но все же источник), достаточно произвольная и ничем не обусловленная. Якобы к Хун Сюцюаню явился старик-матрос и сказал, что лучше всего основать государство со столицей в Нанкине, а тот поверил и приказал переименовать город в Тяньцзин, и назначил его столицей Тайпин Тяньго, провозглашенного де-юре еще в 1851 г.

2. В правилах для походного лагеря четко прописано запрещение употреблять опиум. Кроме того, сохранился указ Хун Сюцюаня, где он, на примере двух впавших в ничтожество опиекурильщиков, воспрещает курение опиума четко и недвусмысленно, но не указывает кару, которую он назначил за опиекурение. У Илюшечкина еще надо смотреть - ЕМНИП, он приводит какое-то письмо Ло Дагана англичанам с официальным отказом тайпинов приобрести опиум и предложением более не привозить его в Китай - мол, у нас это не принято и вы не сможете с нами выгодно торговать.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Забавно, что Хун Сюцюань все же почти 3 (ТРИ) месяца учился у некого миссионера-европейца - с марта по июль 1847 г.

Сначала он читал пересказ христианских писаний, сделанных китайским прозелитом, самостоятельно. Причем просто просмотрел, не вникая. Потом у него случилась "шаманская болезнь", после чего он счел, что его видения совпадают с содержанием этой книги. Он начал ее изучать подробно. И лишь потом направился на учение к миссионерам.

Можно представить, что в его голове смешалось и в каких пропорциях!

Кстати, судя по некоторым документам, опубликованным Илюшечкиным, они придерживались тезиса о человеческой природу Иисуса Христа, а самого Хун Сюцюаня считали "братом Иисуса".

Допускалось и "нисхождение божества" - так, Ян Сюцин и Сяо Чаогуй, в тот период, когда Хун Сюцюань попал в тюрьму, вдруг стали вещать от имени Бога. И, когда Хун Сюцюань вернулся их тюрьмы, он был вынужден утвердить эту практику. Ян Сюцин этим воспользовался и долго "пророчествовал", причем порой в состоянии "транса" (транс это был или он прикидывался - мы не знаем) он даже обвинял некоторых тайпинов в работе на Цинов и тех казнили. Думаю, Вэй Чанхуй его недаром укокошил вместе с камарильей.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Хун Жэньгань писал в 1859 г., что "надо запретить опиум и продукты из него", на что Хун Сюцюань дал резолюцию: "Так!". Кроме того, в 1840-х годах Хун Сюцюань написал проникновенное стихотворение против опиекурения, сохранившееся в показаниях Хун Жэньганя.

А вообще, организация столицы в Нанкине обставлена, согласно показаниям Ли Сючэна, очень интересно - якобы в Нанкине, перед началом похода в Хэнань (1853 г.) к Ян Сюцину (!) подошел "старый матрос из Хунани" и предложил основать столицу в Нанкине. После чего был повышен в должности до звания рулевого (читай - капитана) личного корабля Ян Сюцина.

К 1856 г. этот человек или погиб от рук Вэй Чанхуя, как и все окружение Ян Сюцина, или умер от старости (не исключено). Толком описать ситуацию Ли Сючэн не мог - в 1853 -1856 гг. он был в слишком малых чинах, чтобы что-то знать. В 1853 г. он вообще был рядовым.

Недаром Илюшечкин писал, что выбор тайпинами места столицы до сих пор не понятен и ничем мотивированным не объясняется.

ИМХО, без козней честолюбивого Ян Сюцина тут не обошлось. Вэй Чанхуй, ИМХО, был во многом прав, убив его и всех его сторонников.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Относительно опиума - во время посольства Бонхэма (апрель-май 1853 г.) он и Мидоуз приняли участие в переговорах с командиром тайпинской армии в Чжэньцзяне (крепость на Янцзы у входа в Великий Канал) Ло Даганом относительно опиума. И тот дал письмо, в котором сказал, что везти можно все, кроме опиума.

В июне-июле 1854 г. у тайпинов побывал Боуринг, который не стал даже встречаться с представителями правительства, когда понял, что подтверждать неравноправные договоры и разрешать торговлю опиумом они не собираются.

Т.е. тайпины с опиумом боролись, и достаточно активно.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

ИМХО, одна из основных интриг истории Тайпин Тяньго - события лета 1856 г.

Кто кого и за что? Фигура Вэй Чанхуя традиционно не рассматривается в положительном свете ни про-тайпински настроенными исследователями, ни их про-цинскими коллегами. Для одних это смутьян, для других - отступник.

Но к 1856 г. из всех уцелевших на этот момент князей-основателей Тайпин Тяньго в живых были только Небесный (Хун Сюцюань), Восточный (Ян Сюцин), Северный (Вэй Чанхуй) и Отдельный (Ши Дакай) князья. Расстановка была такой - Ши Дакай был на переферии и активной роли в управлении государством не играл, его делом была война. Хун Сюцюань удалился в свой дворец и носу оттуда не казал. Реально все вершил Ян Сюцин, а Вэй Чанхуй был оттеснен на второй план.

ИМХО, мог произойти переворот в пользу Ян Сюцина, в котором Хун Сюцюань был бы низведен до уровня духовного лидера, а остальные князья перебиты. Лидирующая роль Ян Сюцина в восстании усиливается с 1848 г. на протяжении 8 лет весьма последовательно, и до логичного "переоформления" госструктуры оставалось немного. Вэй Чанхуй, как один из видных лидеров, такого терпеть не мог. Тем более, что его могли обвинить в любой момент посредством "особого дара" Ян Сюцина - "вещания от имени божества".

ИМХО, дело не в ренегатстве Вэй Чанхуя, а в реальной борьбе за власть. И личные качества вождей тут во многом помогают понять ситуацию. Но традиция не дает хороших характеристик Вэй Чанхую, хотя и описывает Ян Сюцина весьма нелицеприятно.

В общем, сложилась ситуация, в которой Хун Сюцюань, признаваемый всеми исследователями рохлей и мистиком, всех переиграл - руками Вэй Чанхуя убрал Ян Сюцина, и руками Ши Дакая устранил Вэй Чанхуя, после чего изгнал Ши Дакая из Тайпин Тяньго, сохранив и укрепив свою власть.

Еще наблюдение - даже такой мэтр, как Илюшечкин, довольно некритически отнесся к источникам, произвольно отрицая одни и доверяя другим. Непоследовательность в том, что он один и тот же источник то отвергает, как недостоверный, то привлекает, как достоверный. Механизм отбора критериев он не демонстрирует, что сильно ослабляет его работу.

А потом эту работу забросили, и на данный момент по тайпинам почти ничего нет, кроме его переводов тайпинских документов + книги его и Кара-Мурзы (немногочисленные статьи других отечественных авторов в расчет не берем). Но книга Кара-Мурзы радикально устарела еще в 1940 г. (первое издание), а книга Илюшечкина сейчас вызывает некоторые вопросы в связи с накоплением нового материала.

В целом, удручающая картина - материалов масса (только на Тайване малый цинский архив содержит более полумиллиона единиц хранения!), а отечественное тайпиноведение замерло на уровне 1960-х годов! :bang:

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Половая политика тайпинов достойна отдельного упоминания.

Взяв 19.03.1853 Нанкин, они через некоторое время устроили там свою столицу. И началось - первым делом сегрегировали население по половому признаку. Создали лагеря мужские и женские, разделив семьи. Общение лагерей запрещалось. Можно было только работать за паек. Детей, судя по всему, разделили по половому признаку, направив в лагеря к взрослым. Матерям запрещалось разговаривать с детьми (см. "Показания Ли Сючэна"). Проституция подверглась гонениям - казнили как клиентов, так и самих проституток. Такой порядок был объявлен временным - "пока не завоюем Поднебесную" (эх, где тут ревнители конфуцианского диктата в сфере секса?!), на что тайпины отводили 12 месяцев (см. Кара-Мурза "Тайпины").

Пипл попал в лагеря, солдаты тоже (у тайпинов были как мужские, так и женские подразделения в войсках). А вожди сохранили гаремы. В декабре 1853 г. (9 месяцев спустя начала сегрегации нанкинцев по половому признаку) произошел инцидент между Ян Сюцином и Хун Сюцюанем - первый приказал выпороть палками второго "по указанию Бога". Поняв, что перегнул палку, Ян Сюцин подмазался к Хун Сюцюаню и подал ему советы по улучшению управления в Нанкине, выдержанные в традиционном конфуцианском стиле (см. у Илюшечкина). Среди прочих советов был такой - внимательно разбирать семейные дела князей, интриги их жен и наложниц, не пинать ногами наложниц, буде среди них могли оказаться беременные, а также разрешать иногда отпуска из лагерей, чтобы семьи не страдали так сильно.

В общем, одним все - другим ничего.

12 месяцев затянулись почти на 2 года. начались "эксцессы" (можно представить, какого рода). Зимой 1855 г. солдаты в Нанкине взбунтовались и, преодолев сопротивление надсмотрщиков, взяли штурмом женские лагеря с целью "жениться на молодых вдовах". Естественно, бабы перепугались, несколько сотен покончило жизнь самоубийством "на всякий случай", так сказать, "оберегая честь". Но бунт показал, что играть далее в царство Божие на земле уже нельзя - закон был отменен и вновь разрешили семейную жизнь и заключение браков.

Видимо, был серьезный "отыгрыш" - народ наверстывал потерянные годы. В 1861 г. Хун Сюцюань был вынужден официально ограничить гаремы князей 11 женщинами, военачальников - 3, чиновников - 2 женщинами, а простым людям полагалось иметь по 1 жене.

Вот где тоталитарный диктат в сфере половой морали и этики семейных отношений, а вовсе не в конфуцианстве!

1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Примечательно, что тайпины быстро просекли новые веяния в военном деле - Нанкин был укреплен по фортовому принципу. были и другие крепости, окруженные кольцами фортов, но не в столь полной мере, как столица Тайпин Тяньго. За пределами главной крепостной ограды были созданы отдельные укрепления, вооруженные артиллерией и рассчитанные на круговую оборону. Быстро поняли они и важность командующих высот.

Довольно подробно я анализировал особенности тайпинских фортов на примере руин и описания фортов Тяньбаочэн и Дибаочэн в Нанкине в журнале "Вопросы истории фортификации" №1 в 2010 г. Пришлось выделить их в особую главку в обзоре по истории китайской фортификации Нового Времени.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Забавно: с одной стороны тайпины рассчитывали на скорую победу, с другой - строили долговременные укрепления. Значит все-таки были в известной степени реалистами.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Они первоначально, судя по показаниям Ли Сючэна, не собирались оседать в Нанкине, а планировали идти в Хэнань, а там - скорее всего, на Пекин.

Но остались. Назначили сроки, послали войска Линь Фэнсяна и Ли Кайфана в т.н. "Северный поход", который окончился в 1855 г. провалом и пленением, а затем и казнью командиров, после чего в тайпинском руководстве началась пресловутая распря Ян Сюцина с Вэй Чанхуем и все приобрело тот вид, который приобрело.

А Нанкин с 1853 г. практически сразу же подвергся нападениям цинских войск, что сразу же вынудило прибегнуть к усилению системы фортификации города. И с каждым разом цинские войска оказывались все более хорошо подготовленными и оснащенными. Последняя осада, ЕМНИП, длилась 2 года - с 1862 по 1864 гг. Там огромную роль сыграла борьба за форты. После взятия города Цины уничтожили практически все, что напоминало о тайпинах - дворец Тяньвана, форты, храмы и ямэни повстанцев. От Тяньбаочэна и Дибаочэна почти ничего не осталось, только очень скудные руины + описания. Их я и использовал.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

В ЖЖ моего френда alter-vij, который также фигурирует в нашей теме "Лучшие жыжышки", выложен весьма интересный и объемный материал о восстании тайпинов. С любезного разрешения alter-vij я его выложу для пополнения фактического материала в этой теме. А уважаемый Чжан Гэда укажет на упущения, если таковые имеются.

Царство Небесное по-китайски или война Последнего Завета.

user posted image

После того, как у стен Нанкина 29 августа 1842 г. на борту британского линейного корабля «Корнуолис», проникшего с боями далеко вглубь китайского континента, была подписана фактическая капитуляция цинского Китая, в Поднебесную хлынул поток опиума и промышленных товаров из Европы. На территории Китая появились открытые порты и европейские сеттльменты – территории, фактически отторгнутые от Китая, на которые распространялись власть и право соответствующих держав. Первыми по стопам Британии, подсуетились США, направив к Цинам посланника вместе с военной эскадрой. Затем Франция, тоже с дипломатами, эскадрой и католическими миссионерами.

Социально-экономические последствия первой опиумной войны еще более усугубили и ускорили системный кризис маньчжурской империи, который за следующее десятилетие превратился в яростную гражданскую войну, на долгие годы охватившую весь Китай и расколовшую поднебесную, фактически, на два полярных государства и множество мятежных уделов.

В следующем по окончании опиумной войны году, в деревнях недалеко от потрясенного «заморскими варварами» Кантона, возникла ещё одна секта или тайное общество.

Союз или общество по-китайски – «хуй» – из языка, как из песни, слово не выкинешь, хотя в советских русскоязычных изданиях, по понятным причинам, умудрялись давать нарочито неверную, но пристойную транскрипцию «хуэй».

Таких тайных союзов и обществ – религиозных, политических, мафиозных, а зачастую всё это вместе и разом – в Китае издревле было великое множество. В эпоху Цин они выступали против маньчжурского господства, за восстановление старой, уже ставшей легендой национальной династии Мин: «Фань Цин, фу Мин!»

В конце XVIII века, одно из них – самое известное по своему «мафиозному» имени «Триада» – подняло восстание против маньчжуров на Тайване и в южных приморских провинциях. Так закончился почти вековой период относительного социального мира внутри империи. На рубеже веков в северном Китае буддийское тайное общество «Байляньцзяо» (Белый лотос) возглавило большое крестьянское восстание, длившееся почти девять лет. Характерно, что после подавления восстания, в 1805 г. восстали те, кто его подавлял – сельское ополчение «сянъюн» и ударные части добровольцев «юнбин», требовавшие вознаграждения после демобилизации. К ним примкнули новобранцы войск «зелёного знамени», протестовавшие против плохого снабжения. Вырезать опытных солдат маньчжуры уже не могли и, чтобы утихомирить военный мятеж, раздали бунтовщикам земли из казённого фонда.

Вся первая половина XIX столетия прошла в Китае под знаком непрекращающихся провинциальных восстаний, разрозненных бунтов и мятежей тайных обществ и национальных меньшинств. В 1813 г. последователи секты «Небесного разума» даже штурмовали императорский дворец в Пекине, восьми десяткам нападающих удалось прорваться в покои императора, но они были перебиты маньчжурскими гвардейцами из «Цзинь-цзюнь-ин», дворцовой стражи.

Новая секта или новое тайное общество отличалось от прежних тем, что было основано на преломленном в китайском сознании христианстве. Начиналось всё так. Сын приличной сельской семьи Хун Сюцюань трижды ездил в Кантон, посвятив первые 30 лет жизни попыткам сдать пресловутые экзамены на чиновничью должность. Именно там он познакомился с китайскими переводами христианских книг и проповедей, а перегруженный конфуцианской схоластикой мозг и жестокое разочарование в традиционном миропорядке породили сначала духовный кризис, а подом прозрение, иллюминацию и религиозно-политическую экзальтацию, ставшую началом нового учения и государства.

user posted image

Государственный экзамен в Китае

Несостоявшийся чиновник Хун, после третьего провального экзамена, ставшего для него крахом прежней жизни, подобно христианским святым 40 дней и ночей находился при смерти, бредя стихами, в которых смешивал христианские элементы с традиционными китайскими. Выздоровев, он уже не думал о сдаче экзаменов, а намеревался изменить мир. Ведь он уже был братом Иисуса Христа…

К счастью для нового мессии, у него оказались очень практичные последователи, как выясниться в близком будущем, наделённые недюжинными организаторскими и военными талантами. Таков был Ян Сюцин, сын нищих крестьян из соседней провинции Гуанси, сменивший немало занятий и оказавшийся безработным после того, как по итогам опиумной войны центр иностранной торговли переместился из Кантона в Шанхай. Ян вряд ли до конца верил в то, что уважаемый им учитель Хун родной сын Иеговы и брат Иисуса, но это не помешало ему объявить себя вторым младшим братом бога-сына. И уж тем более, подобно всем пассионарным личностям, он искренне считал себя ничем не хуже Христа или маньчжурского императора.

Всего же основателей нового учения и нового государства (действительно, нового – не зря Новую историю Китая начинают с этого восстания) было шестеро – учитель, нищий, ростовщик, землевладелец, крестьянин, рудокоп. Самого разного социального происхождения, образования и профессий, все они были «хакка», дети бедных кланов. «Хакка», буквально – «гости», потомки древних переселенцев, которых издавна презирали и притесняли коренные кланы. И века совместной жизни не сгладили, а углубили эту вражду. Здесь вмешалась исконная борьба за основное средство выживания – за землю, очень похожая по социальной природе на ту, что через половину века породит на Юге России между казаками и «иногородними» большую кровь гражданской войны. Эта большая кровь – еще большая, благодаря огромным массам населения – зальёт и восставший Китай.

user posted imageuser posted image

Дети «хакка» создали общество «Байшандихуй» - общество Отца Небесного, в котором переплелись христианское учение о справедливости и древние китайские утопии о всеобщей гармонии, призывы к социальному равенству и национальному восстанию, по сути это бала первая в новой истории версия «теологии национального освобождения». В дополнение к Ветхому и Новому заветам, они написали свою, «третью часть» Библии – Последний завет.

В 1847 г. Хун Сюцюань приехал в Кантон к протестантским миссионерам из США, чтобы принять обряд крещения. Но это были уже не те христиане первых веков, что сокрушили рабовладельческую империю Рима – испугавшись странного китайца, американский священник отказался его крестить.

Богоискатели не сразу превратились в повстанцев. Местные власти гоняли непонятных проповедников, потом стали сажать в тюрьму и освобождать за взятки. Через семь лет новое учение охватило значительные массы на юге Китая, а секта превратилась в разветвленную подпольную организацию, с лета 1850 г. начавшую подготовку к открытому восстанию.

11 января 1851 г. в деревне Цзиньтянь уезда Гуйпин округа Синьчжоуфу провинции Гуанси взбунтовались рабочие-угольщики против произвола местного маньчжурского чиновника. Бунт стал сигналом к большому восстанию. 25 сентября повстанцы захватывают первый большой город – уездный центр Юнъань, где создают своё правительство и провозглашают новое государство. Оно называлось Царство Небесное Великого Счастья – «Тай-Пин Тянь-Го» – и восставшие стали называться «тайпины».

user posted image

Прокламация тайпинов

У нас в России с XIX века «Тайпин Тяньго» по традиции переводят как «Небесное Государство Великого Благоденствия». Но поскольку вожди тайпинов использовали именно библейскую терминологию, то ближайшим русским аналогом китайского «Тянь-Го» будет хорошо знакомое и ныне всем христианам «Царство небесное». Естественно, что в XIX веке в России не могли так именовать государство китайских инсургентов. Что же касается термина «Благоденствие», то он был уместен в позапрошлом столетии (например, «Союзом благоденствия» называлось одно из первых тайных обществ декабристов), но в XXI веке переводить терминологию китайских революционеров при помощи этого лингвистического анахронизма совершенно не обязательно. «Царство Небесное Великого Счастья» куда точнее отражает стилистику тайпинов.

Глава мятежной секты Хун Сюцюань принял титул «Тянь-ван» - Небесный государь (ближайший русский религиозный аналог – «царь небесный»), по сути, он стал императором, антиподом только что вступившего в Пекине на «драконий трон» маньчжурского богдыхана Сяньфэна. «Царь небесный» Тянь-ван претендовал на верховную власть во всём мире – такой тайпинский вариант мировой революции. Поэтому его сподвижники получили вспомогательные титулы по сторонам света – Восточный, Западный, Южный и Северный государи, соответственно: «Дун-ван», «Си-ван», «Нань-ван» и «Бэй-ван». Был ещё Вспомогательный (или Фланговый) государь, «И-ван».

Провозгласив «Царство Небесное Всеобщего Счастья», по сути, тайпины, без обиняков декларировали создание Рая на Земле… Они носили красные повязки на голове и в знак неповиновения маньчжурам отпустили длинное волосы, за что получили от врагов прозвище «хунтоу» и «чанмао» - красноголовые и длинноволосые.

user posted image

Напомню, что прическа с выбритым лбом и длинной косой сзади была обязательной для всех подданных Цинской империи мужского рода, кроме монголов и тибетцев. Китайцы воспринимали эту маньчжурскую прическу как символ национального унижения, но за её отсутствие или срезание кос китайским подданным империи Цин грозила смертная казнь. Однако тайпины, уповая на земное Царство небесное, смерти уже не боялись. Наоборот, угрожали смертью тем, кто сохранял на голове символ подчинения Цинам. Поэтому в ходе затянувшейся гражданской войны, многие особо хитрые и конформистские китайские обыватели умудрялись, отрастив волосы, сохранять и косу, скрывая ее от тайпинов, чтобы в случае возвращения маньчжуров, быстренько сбрив лишнее, предъявить этот знак верноподданности.

user posted image

Тайпины демонстративно отменили не только косы, но и традиционное бинтование женских ног. Этот дикий для нас обычай был доведенным до апофеоза практическим применением лозунга «красота требует жертв». Китайским девочкам с 7 лет и в течении всей жизни туго бинтовали ступни, чтобы они оставались миниатюрными. С ростом ступня и пальцы ног деформировались, приобретая нужную форму. На изуродованных ногах средневековым китайским красавицам было сложно ходить. Их миниатюрные ножки в маленьких расшитых туфельках и раскачивающаяся походка с напряженными ягодицами – все это было основным объектом эротических переживаний и восхищений средневековых китайцев. И не только средневековых – соцопросы в Китае 20-х годов XX века показывали что свыше трети мужчин Поднебесной продолжают считать идеалом женской красоты и сексуальности «лотосовую ножку».

user posted imageuser posted image

user posted image

Кстати, маньчжуры, стремясь отличаться от китайцев, запрещали своим женщинам бинтование ног, отчего маньчжурские красавицы очень страдали и чувствовали себя неполноценными. У китайцев не бинтовали ноги лишь женщины низших классов, ведь на изуродованных ногах они не смогли бы работать. Отчасти европейцы решили эту эстетическую проблему китайского средневековья, изобретя туфли на высоком каблуке – и поныне их дизайн схож с обувью для «лотосовых ножек».

user posted image

Как утверждают, причина столь болезненного обычая крылась в том, что следовавшее из-за особенностей «лотосовой» походки смещение женских половых органов доставляло мужчинам особое наслаждение при половом акте: «Постоянная боль, которую китаянка терпела годами, а также постоянное напряжение мышц, вызванное неестественной ходьбой, приводили к резкому сужению влагалища, и всякий раз, когда к ней наведывался ночью ее господин, он испытывал такие же ощущения, как при свидании с девственницей».

Но вернёмся от вагины к тапинам. Вообще женщины у тайпинов впервые в Китае получили равный социальный статус и на первом этапе движения в их армии существовали даже особые женские отряды.

Движение тайпинов – можно даже говорить о тайпинской революции – было очень сложным явлением. Это была и традиционная крестьянская война против правящей бюрократии (социальный взрыв, включавший и войну кланов) и традиционное же национально-освободительное движение против иноземной династии. Это была религиозная война нового «христианского» мировоззрения против традиционного китайского (особенно против конфуцианства в самых его косных формах) и в то же время война за возрождение древнейших китайских идеалов, восходящих к эпохе Чжоу, завершившейся за три века до Христа. Тайпины сочетали традиционный китайский национализм, с его осознанием превосходства над окружающими народами, и искренний интерес к западному христианскому миру, к «братьям-варварам», как говорили они.

Эти особенности движения и превратили восстание тайпинов в сложную и долгую гражданскую войну – выродившуюся династию Цин с их разложившимся военно-бюрократическим аппаратом от китайских революционеров-«христиан» спасли китайские же традиционалисты, убежденные конфуцианцы, вступившие в шаткий союз с последними маньчжуро-монгольскими пассионариями.

Не случайно главным врагом тайпинских «ванов» на поле боя стал лидер классической поэтической школы Китая, мастер «поэзии сунского стиля» Цзэн Гофань. У него было всё в порядке с экзаменами и чиновничьей карьерой. Возможно, он бы еще принял лозунг «Фань Цин, фу Мин!» - Долой династию Цин, восстановим династию Мин! – но «христианский коммунизм» тайпинов был ему глубоко противен. Вдохновенный традиционалист и в то же время убежденный новатор (реформировал всё – от армии и придворного этикета до конфуцианской поэзии) он сыграет решающую роль в разгроме тайпинов.

user posted image

Именно Цзэн Гофань и его ученик и соратник по гражданской войне Ли Хунчжан в ходе борьбы с тайпинами положат начало новой, уже не средневековой китайской армии, которая спасет династию Цин для того чтобы в начале XX века сбросить её с трона, а к середине столетия исчезнуть под ударами наследников тайпинов – китайских коммунистов, которые в свою очередь создадут новую армию, одну из сильнейших в нашем XXI веке.

Однако, оставим историческую диалектику и вернёмся к воинственным последователям Христа на китайской земле. Традиционное для всех тайных обществ подчинение авторитетам помогло им в самом начале движения сформировать отличный военный костяк с железной дисциплиной, храбростью и преданностью, основанными на религиозных (а по сути политических) убеждениях. Среди лидеров повстанцев было немало образованных людей, знакомых с древнекитайскими военными трактатами, в то же время они не были скованы присущей цинским военным чиновникам косностью и стереотипами.

Вот как описывал свои «университеты» седьмой отец-основатель движения, Хун Дацюань, лидер одного из ответвлений более традиционной «Триады», не уверовавший во Христа, но с самого начала ставший союзником тайпинов: «С малых лет я читал книги и писал сочинения, несколько раз держал экзамены на ученую степень, но чиновники-экзаменаторы, не вникнув в мои сочинения, не признавали моих талантов, и тогда я стал монахом. Вернувшись в мир, я еще раз держал экзамены, но опять не получил степени, тогда я страшно разгневался, но затем увлекся книгами по военному делу, желая совершить великие дела. Вся карта Китая была у меня в голове, как на ладони. Все военные законы и стратегия с древнейших времён привлекали моё внимание».

Как видим, вполне традиционный путь для будущего революционера и представителя контр-элиты всех времён и народов. Ведь и Владимир Ульянов не сдал бы экзамены в казанском университете, не заступись за него отец человека, правительство которого будущий Ленин свергнет в октябре 1917-го… Хун Дацюань, сыгравший большую роль в военной подготовке восстания, почти в самом начале попадёт в плен и будет предан мучительной казни в самом Пекине. В своей столице Нанкине тайпины в честь него и других павших героев-революционеров поставят каменный обелиск. Следующими подобный обелиск возведут только русские большевики в 1918 г.

Аналогии с большевиками не случайны. Хун Сюцюань начал свою политическую деятельность одновременно со своим современником и ровесником Карлом Марксом, а революция тайпинов практически совпала по времени с целой серией революций, прокатившихся по Европе с 1848 г. Маркс и его соратники отмечали, что «китайский социализм имеет такое же отношение к европейскому, как китайская философия к гегелевской», но с большим интересом следили за деятельностью тайпинов. И не случайно немецкий миссионер, переводчик Библии, пастор Гоцлафф, вернувшись из Китая и услышав об идеях германских социалистов, воскликнул: «Ведь именно это с некоторых пор проповедуют многие из черни в Китае!»

Более того, в 1858 г. в России в журнале «Современник» были опубликованы отрывки из проповедей и документов тайпинов, и русский комментатор, живший еще в крепостной феодальной стране, прямо сказал про Хун Сюцюаня, что «китайский реформатор поместил в догматы своей веры коммунизм…»

Подробное изложение истории тайпинов, сути их учения и хода 15-летней гражданской войны очень сложно из-за обилия китайских имен, терминов и географических названий, трудных для русского читателя. Поэтому дальнейшее повествование будет лишь общим и фрагментарным описанием войны Последнего завета.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

user posted image

Восставшие тайпины удерживали город Юнъань полгода. Сорок тысяч правительственных войск блокировали захваченный тайпинами район, но так и не смогли приступить к штурму городских стен, наткнувшись на активную оборону – отряды восставших постоянно маневрировали и контратаковали противника в окрестностях Юнъани, умело сочетая эти действия с партизанской войной.

В апреле 1852 г., когда в контролируемом ими районе иссякли запасы продовольствия, тайпины прорвали линию блокады и двинулись на север. При прорыве в упорных боях были убиты четыре маньчжурских генерала, а тайпины потеряли попавшим в плен своего первого военного руководителя, главу союзных «триад» Хун Дацюаня.

В ходе прорыва повстанцы атаковали столицу провинции Гуанси, город Гуйлинь, но фитильные ружья и пушки на городских стенах отразили все атаки. В одной из них под огнём маньчжурских пушек погиб «Нань-ван», Южный государь тайпинов – он, кстати, был первым кого власти несколько лет назад арестовали за странную проповедь и отрицание Конфуция.

Не втягиваясь в долгую осаду, тайпины двинулись дальше на северо-восток в соседнюю провинцию Хунань. По пути к ним присоединилось 50-60 тысяч человек, в том числе несколько тысяч рабочих-угольщиков. Из них был создан отдельный сапёрный отряд, предназначенный для подкопов под городские стены. Два месяца тайпины осаждали и штурмовали город Чанша, столицу Хунани. Именно здесь впервые проявился главный в ближайшем будущем враг тайпинов – 40-летний высокопоставленный чиновник в отставке и конфуцианский поэт Цзэн Гофань, а объединенные местные отряды самообороны – «миньтуани», наряду с пушками сыграли главную роль в защите города. Под огнем пушек у стен Чанша погиб Западный государь тайпинов, «Си-ван», из нищих крестьян, бывший охранник купеческих караванов.

Отступив от Чанша тайпины двинулись к великой китайской реке Янцзы, по пути присоединяя к себе все новые толпы восставших. Спустя 80 лет точно так же придется действовать китайским коммунистам – потерпев неудачу в штурме крупных городских центров, их «советские районы» долгие годы будут кочевать по пространствам сельского Китая, прорывая блокады правительственных войск, постоянно теряя в боях старых и с тем же постоянством собирая по пути новых революционеров, которых массами рождала нищая китайская деревня.

user posted image

В этот период острого военного кризиса фактическим руководителем восстания стал Восточный государь тайпинов – «Дун-Ван» - он же Ян Сюцин, разорившийся торговец хворостом. Возглавив армию, он приказал мобилизовать у местного населения тысячи лодок и использовать для движения многочисленные притоки Янцзы. Благодаря этому тайпины 13 декабря 1852 г. стремительным броском заняли город Йочжоу не берегу Янцзы, где в их руки в целости и сохранности попали большие арсеналы вооружения, созданные два века назад «князем-данником» У Саньгуем для своей личной армии.

За полтора века до тайпинов У Саньгуй (1612-1688), генерал династии Мин, прославился как способный полководец и искусный политик. В молодости талантливый конфуцианский ученый, он неожиданно решил сделать военную карьеру и начал службу младшим офицером. Создал на северной границе империи Мин боеспособную и преданную ему лично 120-тысячную армию. В 1644 г., одним из первых вступил в союз с маньчжурами и пропустил их к Пекину через Великую китайскую стену, чтобы вместе подавить грандиозное восстание китайских крестьян. У Саньгуй - единственный китаец, получивший у маньчжуров титул Принца 1-й степени, породнился с династией Цин. Поэтому он стал для китайского народа символом наиболее одиозного предателя. После падения династии Мин, У Саньгуй со своей армией подавил антиманьчжурское сопротивление на юге Китая и, фактически, самостоятельно правил этими провинциями, являясь самым могущественным «князем-данником» маньчжурских императоров. В 1661 г. пленил скрывавшегося в Бирме последнего китайского императора южной династии Мин и казнил его. В 1673 г. решил сам стать императором и поднял восстание против маньчжур, провозгласив новую китайскую империю Чжоу. Самый известный в Китае предатель упорно и не без успехов воевал с цинским императором Канси, но внезапно умер от дизентерии. Без него «империя Чжоу» быстро исчезла под ударами маньчжур. Созданный же У Саньгуем арсенал аккуратные чиновники пекинского императора сохранила на складах в Йочжоу.

user posted image

user posted image

user posted image

С учетом технического и тактического уровня цинских войск, этого оружия XVII века тайпинам оказалось вполне достаточно для развертывания в несколько дней большой армии и начала генерального наступления. В добавление к уже имеющимся лодкам, Ян Сюцин без промедления мобилизовал на Янцзы еще более 5000 судов – от крупных джонок до мелких деревянных яликов – посадил на них свои войска, создав несколько флотилий, и неудержимым потоком двинулся вниз по Янцзы, на восток.

В густонаселённой богатейшей долине Янцзы отдельные маньчжурские гарнизоны и провинциальные части «войск зелёного знамени» не могли противостоять многочисленной, дисциплинированной и неплохо, по китайским меркам вооруженной, армии, столь быстро маневрировавшей по великой реке и её многочисленным притокам и озёрам. Успехам повстанцев способствовали и действия в городах тайных обществ из семейства «Триад».

12 января 1853 г. тайпины заняли богатейшее трехградье на Янцзы – Ухань – три города-спутника Учан, Ханькоу и Ханьян (цинские войска смогли удержать только цитадель Учана). Как видим, Ухань это своеобразная китайская аббревиатура из трех городов Учан-Ханькоу-Ханьян. Эти три города находятся рядом и разделенные лишь водой составляют большой магаполис. Ханькоу и Ханьян лежат на северном берегу Янцзы по обе стороны от её притока Ханьяцзян. Учан – «город военного могущества» - на южном берегу Янцзы. На всем протяжении тайпинской войны стратегически важная и богатая Ухань будет ареной жестоких боев.

Народ поддерживал тайпинов или был нейтрален, цинские офицеры и чиновники разбегались, а правительство в Пекине лишало их за это чинов и званий. Численность восставших достигла полумиллиона, а флот насчитывал 10 000 джонок. Последовательно захватывая города на Янцзы, тайпины за неполных три месяца прошли почти тысячу километров вниз по реке, достигли численности в миллион человек, и 5 марта 1853 г. вышли на подступы к древней столице Китая – Нанкину (в переводе: «Южная столица»). Маньчжурский император издал указ об аресте и смертной казни высокопоставленных чиновников, не сумевших остановить продвижение «красноголовых».

user posted image

9 марта повстанцы начали обстрел южных ворот Нанкина из пушек и катапульт, через три дня они замкнули кольцо окружения города и приступили к рытью подкопов. Нанкин был одним из крупнейших городов Китая, с населением свыше миллиона человек. Его 40-километровые городские стены по праву считались самыми длинными городскими стенами в мире. Высота стен достигала 15-20 метров, ширина 30 метров. На сооружение стен Нанкина потребовалось 7 миллионов кубических метров камня и 30 миллионов кубометров земли.

19 марта, на рассвете, подорвав эту грозную стену, тайпины начали генеральный штурм. Нескольким сотням тайпинского «спецназа» удалось прорваться через образовавшийся 7-метровый пролом. Не задерживаясь, они стремительно проникли в центр города, и, соединившись с заранее подготовленной агентурой, неожиданно атаковали ставку маньчжурского командующего. Хотя маньчжурским солдатам удалось блокировать первый пролом в стене, гибель командующего и разгром штаба парализовали их оборону, а новый взрыв открыл путь в Нанкин основным силам тайпинов.

Два дня шли бои и резня на улицах города, тайпины перебили 20 000 маньчжуров с семьями. В воззвании к жителям южной столицы Китая они писали: «Все люди должны знать, кто есть Отец Небесный и повиноваться Небесному государю. Надо всем вместе овладеть страной и сообща пользоваться счастьем».

user posted image

Нанкин на долгие годы стал центром нового государства, тайпины переименовали «южную столицу» в «небесную» – Тяньцзинь. Именно здесь они смогли приступить к реорганизации своей армии и социальным реформам, чтобы устроить справедливость и всеобщее счастье, как они его представляли.

Вскоре после закрепления в Нанкине была опубликована «Земельная система Небесной династии» - конституция, политическая программа и одновременно военный устав тайпинов.

Низшей организационной ячейкой армии был «у» (пятёрка, отделение) - четверо рядовых-«цзу» и их командир-«учжан». Каждый рядовой солдат в пятёрке носил особое звание, применявшееся в качестве номера: «чжунфан» (атакующий), «бо-ди» (поражающий врага), «цзицзин» (разящий) и «шенли» (победитель). Каждый «у» также носил специальные названия вместо номеров: «сильный», «храбрый», «героический», «стойкий» и «воинственный».

Пять отделений-«у» составляли взвод-«лян» во главе с командиром «сыма». Взводы носили названия по странам света: северный, южный, западный и восточный. Четыре взвода составляли сотню или роту-«цзу», в которой было 100 рядовых и 5 офицеров. Пять рот формировали полк-«люй»: 500 солдат и 26 командиров, включай командира полка – «люйшуай». Полки носили названия: левофланговый, авангардный, центральный, правофланговый и арьергардный. Пять полков составляли дивизию-«ши», которую возглавлял дивизионный командир-«шишуай». В состав каждой дивизии кроме пехоты входила небольшая кавалерийская часть. Пять дивизий составляли корпус-«цзюнь»: 13166 бойцов по штату, во главе командующий-«цзюньшуай». «Шуай» - буквально: воевода, предводитель, вождь. Здесь тайпинские «люйшуай», «шишуай» и «цзюньшуай» сходны по форме и смыслу с СС-овскими «штандартенфюрер», «бригаденфюрер», «группенфюрер»…

user posted image

Несколько корпусов, под командованием обычно одного из тайпинских государей-«ванов», составляли отдельную армию. Количество корпусов не было определённым и в годы наибольшего успеха тайпинов доходило до 95.

Современники считали, что тайпины воспроизводили военную систему легендарной древнекитайской империи Чжоу, созданную императором и полководцем У-ваном за тысячу лет до нашей эры. Интересно, что европейские наблюдатели применяли тогда в описании армии тайпинов древнеримскую военную терминологию: центурии, когорты, легионы…

Кроме полевых частей в армии тайпинов были созданы технические части: два корпуса саперов по 12500 человек в каждом, шесть корпусов кузнецов и плотников, имелись и другие вспомогательные войска.

Речной флот тайпинов, в годы их наивысшего успеха, включал около 112 тысяч человек и делился на девять корпусов.

В армии тайпинов действовали отдельные женские отряды, были и женщины на командных постах до дивизии включительно.

Из письменных источников тайпинов дошла даже точная цифра общего количества их войск - 3 085 021 человек, в их числе около 100 тысяч женщин-солдат. Цифра явно преувеличена, по-видимому, это списочный состав всех, кто побывал в рядах «регулярной» армии и кого смогла учесть новорожденная тайпинская бюрократия.

Крестьянская суть Китая определяла и основу военной организации. Взвод объединял не только 25 солдат, но и 25 их семей, которые совместно обрабатывали землю и совместно пользовались имуществом, продуктами, деньгами и трофеями. Эти семьи вместе работали и молились, вместе кормили своих солдат, нетрудоспособных, детей и сирот. Таким образом, взвод-«лян» составлял основу и армии и общества. Командир взвода «сыма» был одновременно воинским начальником, священником (политкомиссаром) и председателем колхоза. Командир корпуса на своей территории был одновременно главой гражданской власти и судьёй.

Помимо высших государственных чинов, государей-«ванов», число которых со временем значительно увеличилось, в тайпинском государстве-армии существовала развитая система воинских должностей и званий. Ниже «ванов» стояли «тяньхоу» - небесные князья. За ними шли должности «цзунчжи» и «чэнсяна» - по сути начальника штаба и штабных офицеров при «ване» или «тяньхоу». Далее следовали должности армейских ревизоров и инспекторов – «цзяньдянь», командующих группами корпусов – «чжихой». Ниже стояли командиры корпусов и дивизий, более низшие командиры. Была и должность, по сути, начальника генерального штаба – «цзюньши», в обязанности которого входили доклады об обстановки в армии и на фронтах непосредственно Царю небесному…

Первоначально армия тайпинов формировалась из добровольцев и сторонников их учения, но достаточно скоро они перешли к принудительным рекрутским наборам. На первом этапе гражданской войны командиры всех рангов избирались и лишь высшие утверждались руководителями движения.

user posted image

Солдаты и командиры армии тайпинов, в отличие от «восьмизнамённых» войск и войск «зелёного знамени», как правило не получали денежного содержания, только продовольственный паёк. Риса давали поровну, а количество мяса зависело от воинского звания. В первые годы тайпинской революции никому, от Небесного государя до рядового не разрешалось обзаводиться личным имуществом – одежда, питание и прочее снабжение шли из общего котла. Практически ту же аскетическую систему советские военные советники с некоторым удивлением обнаружат в середине XX века у китайских коммунистов – в Народно-освободительной армии Китая, НОАК.

Кстати, первым в советской России исследователем военной организации тайпинов был бригадный комиссар Андрей Иванович Скорпилёв. Его интерес к особенностям крестьянской войны в Китае не был умозрительным – Скорпилев служил заместителем начальника 2-го отдела Разведупра РККА (2-й отдел – это агентурная разведка на Востоке), а с 1934 по 1937 годы возглавлял отделение ТАСС в Шанхае, главном финансово-экономическом центре Китая и главном же центре шпионажа в Юго-Восточной Азии накануне Второй мировой войны.

Непосредственным же начальником Скорпилёва в ГРУ был Владимир Таиров, которому в 1925-27 годах, будучи военным советником в Китае, приходилось штурмовать те же города, что и тайпинам, при чём едва ли не такими же способами – взбираться на крепостные стены по штурмовым лестницам из бамбука… Но в отличие от тайпинов Таиров таки взял штурмом город Чанша.

Бригадный комиссар Скорпилев даже вступил в дискуссию с известным военным теоретиком Свечиным о возможности применения на практике сложных военных построений (круговых, крестообразных и т.п.), описанных в документах тайпинов. Увлечённый тайпинами, военный разведчик Скорпилёв не сомневался в их тактических способностях.

Ну тут не удержусь, дам краткие биографические данные на этих троих, уделивших когда то внимание военному искусству христианских повстанцев Китая:

Скорпилёв Андрей Иванович (1899-1937) член ВКП(б) с 1918 г., начал гражданскую войну начальником политотдела в 5-й армии Тухачевского, военный комиссар Сибирских курсов комсостава, в 1925-28 окончил Военно-политическую академию, а в 1928-29 – восточный факультет Военной Академии им. М.В.Фрунзе (бывшей Академии Генштаба императорской армии), 1929-37 – в Разведуправлении РККА, в 1934-37 заведующий отделением ТАСС в Шанхае. Расстрелян.

Таиров (Тер-Григорян, Тер) Владимир Христофорович (Рубен Артемьевич) (1894-1938), из карабахских армян, бригадный комиссар РККА, член партии большевиков с 1915 г., во время октябрьского переворота в Москве был комиссаром московских банков, в годы гражданской войны – комиссар в 1-й конной армии. В 1925-27 – военно-политический советник в Китае, 1927-29 заместитель командующего Дальневосточной армией, 1929-32 – заместитель начальника военной разведки РККА и руководитель агентурной разведки на Востоке, 1933-35 – в РВС Дальневосточной армии, 1935-37 – полпред СССР и уполномоченный ЦК ВКП(б) в Монголии. Расстрелян.

Свечин Александр Андреевич (1878-1938), генерал-майор императорской армии и комдив в РККА. Выпускник Академии Генштаба, командовал ротой в Маньчжурии во время русско-японской войны, в Первую мировую – командир дивизии морской пехоты, готовившейся к штурму Константинополя, начальник штаба армии. В РККА главный руководитель военных учебных заведений по военной истории и стратегии. Талантливый военный теоретик, педагог и писатель. Автор классического труда «Стратегия». Сотрудничал, как аналитик, с военной разведкой. Расстрелян.

Но значительный процент военных руководителей тайпинов так же погиб от рук именно своих, во внутренней борьбе. Это наводит на мысли об определённых закономерностях.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

user posted image

Как любые восставшие, тайпины начали войну с минимальным вооружением, но в дальнейшем сумели наладить даже собственное производство. «Горнорабочие, - писал комбриг Скорпилёв, - сыграли в тайпинской армии примерно такую же роль, как уральские рабочие в Пугачёвском восстании. На примитивных медных и чугунных заводах юго-западного Китая горнорабочие отливали для тайпинов пушки, они же дали для армии кадры хороших артиллеристов. Кроме того из горнорабочих же главным образом были организованы сапёрно-подрывные отряды, производившие подкопы и взрыв осаждаемых тайпинами городов. Кузнецы и плотники мастерили для тайпинов луки и мечи».

Войдя с захватом Янцзы в соприкосновение с иностранцами, тайпины стали приобретать оружие и у них. Иностранцы (в первую очередь англичане) были не против гражданской войны и раскола Китая на два государства, первоначально они придерживались нейтралитета и даже направили в Нанкин к тайпинам своих официальных дипломатических представителей. Тайпины, будучи изначально благожелательно настроены к «братьям-варварам», не возражали против свободной торговли и соглашались с потенциальной возможность строительства железных дорог и телеграфа. Безоговорочно запрещали они только торговлю опиумом. Англичане же с удовольствием сбывали старое стрелковое вооружение обеим сторонам. Причем первыми здесь успели маньчжуры, они обратились к европейским представителям с просьбой о покупке оружия и судов, когда тайпины еще только двигались по Янцзы, и даже успели использовать в речных боях с ними португальские галеры, спешно купленные в Макао (повстанцы разгромили эту флотилию у Чжэньцзяна).

Тайпинское восстание стало золотым веком для английских торговцев оружием. В Европе тогда полным ходом шло перевооружение армий на нарезные винтовки, и, покупая на распродажах старые кремниевые ружья, они сбывали их сторонам конфликта с наценкой в 1000-1200 %. Продавали в Китай и старые европейские пушки.

Хотя с ходом войны тайпины заметно повысили свою оснащённость стрелковым вооружением, тем не менее, их армия всегда оставалось с преимущественно холодным оружием. Кремниевыми и фитильными ружьями вооружали только наиболее надежные старые части. «Новобранцы», как правило, получали пики и короткие мечи. Конница вооружалась длинными мечами или саблями, луками или пистолетами.

user posted image

user posted image

user posted image

Тактика тайпинской армии была обусловлена её вооружением и, по сути, не отличалась от неизменной со средних веков тактики маньчжур, сходной с европейской тактикой середины XVII века. Обычно за линией пикинёров, с длиной пик от 2,5 до 4 метров, выстраивались стрелки из ружей и лучники. Стрелки с кремниевыми ружьями располагались за стрелками, вооруженными фитильными. Бой начинался стрельбой из пушек, гингальсов, луков и ружей. При сближении с противником в ход шло холодное оружие – все пехотинцы имели мечи. Конница обычно размещалась на флангах и в тылу, в случае успеха атаки она преследовала противника, при неудаче прикрывала отступление своей пехоты.

user posted image

user posted image

user posted image

При боях в окружении и при угрозе атак с разных направлений, тайпины применяли кольцевой боевой порядок или порядок в форме сложного креста – дивизии, а в их составе и полки, размещались крестообразно в соответствии со своими наименованиями: левофланговый, авангардный, центральный, правофланговый и арьергардный.

При каждом полку имелись трубачи, барабанщики, музыканты с флейтами, рожками и горнами. Условными сигналами этих инструментов передавались команды на поле боя. В управлении войсками применялись и их флаги, каждая часть имела свой флаг соответствующей формы, цвета и размера.

Иностранцы, побывавшие в Нанкине в годы войны, вывезли оттуда ряд брошюр и книг тайпинов, среди которых: «Свод военных законов», «Основы военной тактики», «Устройство армии», «Правила военных лагерей» и другие. Положения этих своеобразных уставов формулировались коротко, по типу христианских заповедей, понятных и доходчивых даже для неграмотных, и обычно состояли из десяти пунктов-«заповедей». Например, в «Правилах для походной жизни» первая заповедь гласила: «Каждый солдат старше 16 лет должен сам носить на себе оружие, пищу и посуду, необходимую для её приготовления»; а девятая заповедь обладала особой китайской спецификой: «Никому не разрешается несправедливо убивать кули, даже если он слишком стар и слаб, чтобы нести груз».

Кули – буквально «горький труд», грузчики, носильщики. В перенаселенном центральном и южном Китае все сухопутные перемещения грузов осуществлялись не гужевым транспортом, а носильщиками. Они были дешевле, а на составлявших большую часть «дорог» едва проходимых узких тропах и удобнее конного транспорта. Огромное количество носильщиков-кули было неотъемлемой частью всех китайских армий до середины XX века. Кули давали китайским воинским частям возможность уверенно передвигаться по очень плохим дорогам или вообще без дорог.

Третья заповедь из «Правил для военных лагерей» предписывала: «Чтобы закалить душу и тело, не курить и не пить вино. Будь справедлив и кроток. Не допускай злоупотреблений. Не потворствуй дурным наклонностям. Не потакай низшим, не вводи в заблуждение старших». Другие пункты содержали требования общие для армий всех времён и народов: знать наизусть все ночные и дневные сигналы, без особой надобности не перемешаться по части, знать чины и обращение к офицерам, содержать оружие в немедленной готовности к применению. Пятый пункт этого своеобразного устава «гарнизонной и караульной службы» строго запрещал общение мужчин и женщин в военных лагерях, а заключительный десятый пункт гласил: «Не следует зря болтать о наших законах и о распоряжениях нашего начальства. Передавай без искажений военные сигналы и приказы».

Один из первых приказов по тайпинской армии гласил: «Каждый батальон должен выстраиваться, ровно и по ранжиру, в линию отрядных колонн. Всем быть единым сердцем, всем быть единой силой. Между собой соответственно держать связь. Голова колонны и её хвост поддерживают взаимную связь. Всеми силами усердно защищать старых и малых, женщин, больных и раненых. Каждый оберегает друг друга… Всем солдатам и командирам обнаруживать общественный дух и не быть себялюбивыми».

Годы долгой гражданской войны превратили восставших крестьян, люмпенов, торговцев и чиновников Китая в профессиональных вояк, живших исключительно военным делом. С годами стаж армейской службы стал играть у тайпинов всё большую роль. Основу командных кадров составляли старые партизаны, начинавшие ещё в гуансийском подполье. Прослужившие в армии не менее 6 лет составляли старую гвардию, их так и называли – «старые друзья». Это был строевой костяк, в известной мере находившийся в привилегированном положении: они были лучше вооружены, именно их преимущественно снабжали огнестрельными оружием, с годами требования обычной дисциплины применялись к «старым друзьям» значительно менее строго, чем к новобранцам. Отряды таких ветеранов имелись в каждой дивизии. Во время боя они располагались за рядами других солдат и играли роль последнего резерва и заградительного отряда.

user posted image

Помимо «старых друзей» в тайпинской армии существовала самая настоящая гвардия – «шивей», телохранители Небесного государя, «Тянь-вана», составлявшие «стражу государевой рощи» в Нанкине. По сути, они были аналогом маньчжурских «воинов, несущихся в тучах», восьмизнамённых гвардейцев, расквартированных в парке Запретного города в Пекине.

Вслед за «старыми друзьями» тайпинов шли так называемые «собратья», солдаты, прослужившие в рядах тайпинской армии не менее трёх лет. Прослужившие меньше трёх лет составляли основную массу вооруженных сил Царства Небесного Великого Счастья, они были вооружены только холодным оружием и несли на себе основные тяготы походной и гарнизонной службы.

user posted image

Эта структура напоминала европейским современникам систему древнеримского легиона, с его аналогичным делением бойцов по опыту, вооружению и месту в боевом порядке (гастаты, принципы и триарии), не случайно они применяли к тайпинам римскую военную терминологию.

Тайпины ввели и свою систему государственных экзаменов на гражданские и военные должности. В 1859 г. была, по сути, законодательно оформлена развитая система офицерских званий, отдельная от системы воинских должностей, о которой говорилось выше. Очень интересно и показательно наименование данного указа Царя небесного: «Приведение степеней героических личностей в соответствие с их истинными заслугами».

Звание «вэйши» (грозный) трёх степеней, давалось по итогам столичных экзаменов и соответствовало уровню высшего генералитета, не ниже командира корпуса. Звание «мэнши» (отважный), получаемое на экзаменах в провинциях, соответствовало уровню командиров дивизий. «Инши» (герой) – уровень командира полка. «Сяньши» (умный) и «нэнши» (способный) – уровень ротных командиров. «Синши» (верный) и «иши» (мастер) – уровень младших командиров, сержантов и ефрейторов.

user posted image

Когда революционное государство тайпинов постепенно превратилось в иерархическую теократию, первоначальный аскетизм и эгалитаризм сменились развитой системой служебных привилегий, которые были закреплены законодательно. Например, в 1861 г. Небесный государь издал указ, разрешавший высшим руководителям-«ванам» иметь 11 жён, генеральскому составу армии – трёх жён, командирам среднего ранга – двух, младшим офицерам, рядовым и прочим гражданам – одну жену. Примечательно, что подобная система зависимости количества жён от воинского звания будет замечена у вьетнамских партизан в середине XX века, в период войны с французами и американцами.

По возрасту большинство тайпинской армии, даже среди «старых друзей», составляла молодежь. «Армия повстанцев, - писал английский очевидец, - как нам показалось, в своей большей части состоит из молодёжи. Многие из них совсем еще мальчики». Впрочем, и все руководители тайпинов в первые годы войны были младше 40 лет, кроме одного бывшего атамана гуансийских разбойников старика Ло Дагана.

Первоначально тайпины, как и восставшие всех времён и народов, не имели никакой военной формы. Впоследствии для их регулярной армии была введена особая одежда для солдат и офицеров. Солдаты носили короткую куртку и штаны, цвет которых в каждой из армий был различен: синий, чёрный, красный, зелёный, иных оттенков. На голове носили обычную шапку или соломенную панаму китайских крестьян. На куртках были нанесены иероглифы, указывавшие дивизию, полк и роту, в которых состоял солдат. Головной убор украшали четыре иероглифа – «тай пин тянь го» (небесное государство великого счастья). Цвет одежды офицеров варьировался в зависимости от их служебного ранга. Младшие офицеры носили красные куртку, штаны и шапку. Более высокие чины – желтую куртку и красные брюки, высшие командиры, «ваны» – желтые шапку, кафтан и брюки. До этого только Цинский император мог носить желтый цвет – цвет правящей династии, означавший величие, благородство и честь.

user posted image

user posted image

user posted image

user posted image

Отряд тайпинов, рисунок английского очевидца, XIX век. Хорошо видны жёлтые куртки командиров и штабных офицеров

Иностранцы, наблюдавшие движение тайпинской регулярной армии по Янцзы, были поражены красочным зрелищем. «Их отряды, плывшие по реке на плоских судах, казались мне грудами тюльпанов», – восклицает европейский очевидец.

Все современники, исследователи и даже враги тайпинского восстания отмечают крепкую и суровую дисциплину в их армии, «куда строже, чем у пуритан», как писали английские миссионеры. Отставание от походной колонны, симулирование болезни чтобы уклониться от боя, отступление без приказа, самовольное вторжение в дома мирных жителей или насилие над женщинами – карались смертью. Трусов и изменников карали особо жестоко – их сжигали заживо или разрывали конями. Мелкие нарушения дисциплины наказывались палочными ударами или выставлением к позорному столбу.

За подвиги и отличную службу награждали продвижением на более высокие посты. По закону тайпинов любой солдат имел право выдвинуть на командные должности любое лицо по своему выбору. Выдвинувший хорошую кандидатуру награждался, тот, кто представил к назначению негодного человека, должен был понести наказание. Продвижение у тайпинов способных людей из рядовых на высшие командные должности не было редкостью или исключением.

Сурово карались самочинные грабежи и мародёрство. За конфискованное продовольствие и ценности командиры тайпинов выдавали особые расписки, обещавшие вернуть долг после победы. Все конфискации производились централизованно в «Священные кладовые», безусловному изъятию подлежала собственность маньчжуров и их пособников. В первые годы тайпины широко практиковали раздачу конфискованного продовольствия беднейшему населению.

Погибший в самом начале движения лидер «триад» Хун Дацюань замечал, что: «Волшебствами и чудесами никогда ещё не совершались великие дела». И религиозные тайпины, унесшиеся мыслями в небесное царство, в земной войне оставались весьма практичными людьми. Их мистическая вера служила действенным идеологическим оружием. Их пропаганда, облеченная в форму страстной религиозной проповеди, и в переводе спустя полтора века оказывает впечатление, можно представить сколь сильно она захватывала современников:

«Если бы все бамбуковые стебли обратились в кисти, а вода океанов в тушь, то этих кистей и этой туши не хватило бы для того, чтобы описать все злодеяния маньчжур. Но время их исполнилось, они должны быть сметены с лица земли!»

«В Китае был свой китайский облик, а теперь маньчжуры всем приказали брить волосы, отпуская косу, и этим заставили превратиться китайцев в животных. В Китае была своя китайская одежда, а теперь маньчжуры установили варварские одежды и обезьяньи шапки. В Китае были свои китайские отношения между людьми, теперь же маньчжурские демоны выбирают себе прекраснейших женщин Китая и делают из них своих рабынь и наложниц… Молвишь это, и глубокая скорбь поражает сердце, заговоришь об этом и обесчестишь свой язык. В Китае был свой китайский порядок, теперь же маньчжуры создали свой закон. В Китае была своя речь, а ныне маньчжуры создали пекинское произношение, подменили китайские звуки…В своём помыкании Китаем и презрении к нему они во всём достигли крайнего предела».

«Наши кладовые – это дома богатеев всего Китая, а наши амбары – амбары тех, кто спекулирует хлебом…»

«Если есть земля, её обрабатывают совместно; если есть пища, её совместно едят; есть деньги – их совместно расходуют. Повсюду должно быть равенство, и не должно быть человека, который не был бы сыт и в тепле».

user posted image

user posted image

Тайпины обращали свою пропаганду и к китайским солдатам из «зелёнознамённых» войск: «Вы, храбрецы из отрядов маньчжурского правительства! Оберните свои лица против своих врагов! Принявшие заблуждение от демона-искусителя, вы не думаете о том, что вы были бы добрыми солдатами Китая, что вы, в сущности, принадлежите к честному народу…» Кстати, практика мобилизации военнопленных в свои ряды будет распространена у тайпинов, а в последующие годы её переймут и их противники из китайских «добровольческих армий» (именно так, по аналогии с русской гражданской войной, советские исследователи 20-30 гг. XX века называли «юнов» – буквально, «храбрецов», добровольцев и наёмников, составлявших армии китайских традиционалистов Цзэн Гофаня. Как увидим из дальнейшего повествования, это очень верная и точная аналогия… )

Заняв Нанкин и ликвидировав в нём маньчжуров, как класс, тайпины приступили к своим социальным преобразованиям. Они провели перепись населения, национализировали всё имущество, отменили частную торговлю и деньги, и завели своеобразные коммуны. Причём первоначально они разделили мужчин и женщин на отдельные общежития и трудовые лагеря, строго запретив не только проституцию, но и прочий «разврат», так как активисты движения приняли решение до окончательной победы над маньчжурами отказаться от радостей плотской любви. Но поскольку война затянулась, этот эксперимент даже рядовым тайпинам показался слишком радикальным, и разделение полов через полтора года было отменено. Вскоре иностранные наблюдатели отметили заметную эмансипацию нанкинских женщин, державших себя на равных с мужчинами, даже иностранцами, что разительно отличало их от забитых соотечественниц в других городах и селах Китая. Указывая на отсутствие частной торговли, иностранцы в первые годы отмечали и вполне благополучный, сытый, хотя и лишённый излишеств облик граждан «социалистического» Нанкина.

user posted image

Построенный тайпинами в Небесной столице (Нанкине) дворец Царя небесного… Современная реконструкция.

user posted image

user posted image

Жены тайпинских офицеров, рисунок европейского очевидца XIX века

user posted image

Государственная печать тайпинов

За пределами Нанкина тайпины были менее радикальны, даже либеральны – они существенно снизили основные налоги для земледельцев, оживили торговлю, уменьшив внутренние пошлины, отменили пытки и ввели гласный суд. Они обещали после окончательного изгнания маньчжур на три года отменить все налоги в Китае. Эти меры, а также справедливое и толковое управление не успевших коррумпироваться чиновников-тайпинов примирило с «длинноволосыми» многих из тех, кто первоначально был недоволен повстанцами из-за их радикализма в деле уничтожения конфуцианских храмов и памятников.

Конфуцианские кумирни, кстати, разрушали с настоящим остервенением, зачастую могли истолочь в пыль даже их кирпичи – столь глубокую ненависть вызывала у восставших та идеология, которой их до отвращения перекормил абсолютно несправедливый к ним мир. Этот прежний мир они стремились разрушить до основанья, а за тем…

Конфуцианство – в отличие от столь же ненавидимого русскими революционерами казённого православия, в строгом смысле было не столько религией, сколько общепринятой этической системой и идеологией, ставшей за многие века едва ли не этнографическим признаком китайцев. Но как видим, казённое конфуцианство цинских чиновников (далекое от собственно Конфуция) смогло породить самую настоящую религиозную войну.

Впрочем, главной заботой тайпинов всегда оставалась не борьба с Конфуцием, а земная война с «восьмизнамёнными» и «зелёнознамёнными» армиями Цинского императора.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

ТРИ ГОДА БОЛЬШИХ ПОХОДОВ

user posted image

Неудержимо катясь вниз по Янцзы, восставшие не пытались, да и не могли закрепить за собой всё тысячекилометровое пространство от Йочжоу до Нанкина. И уже в самом начале 1853 г. цинские войска и чиновники восстановили свой контроль над городами среднего течения Янцзы. В апреле 1853 г. 30-тысячная маньчжурская армия подошла с юго-запада к Нанкину и создала в 12 километрах от города сильно укрепленный Южнобережный лагерь, а другая 18-тысячная армия маньчжур (под командованием И Шаня, у которого 12 лет назад конфисковали 600 тонн серебра за провал в войне с англичанами) образовала на северном берегу Янцзы еще один укрепленный лагерь. Эти войска были не достаточно сильны, чтобы штурмовать столицу тайпинов, но приковывали их главные силы к Нанкину и ослабляли операции повстанцев в других районах Китая, прежде всего на пекинском направлении.

Началась долгая – 12 лет – регулярная война. Базируясь на Нанкин, тайпины предприняли ряд больших походов. Для уничтожения маньчжурской династии был необходим поход на Север, к Пекину, для упрочения положения Нанкина – поход на Запад, в долину Янцзы, в Ухань, а для того, чтобы окончательно отрезать маньчжур от их источников снабжения – поход на Восток, к морскому побережью, к Шанхаю.

Многие исследователи упрекают тайпинов, что они совершили стратегическую ошибку, не бросившись всем скопом на Пекин. Но был ли вообще возможен тысячекилометровый пеший поход еще плохо организованной армии в районы Северного Китая, отличающиеся всем, включая климат и язык, от провинций Юга? Руководители тайпинов избрали более осторожную и основательную стратегию – они начали Северный поход, по сути большой диверсионный рейд к Пекину, но основными силами приступили к закреплению в долине Янцзы, попутно превращая повстанцев в регулярную армию, а большую религиозно-политическую секту – в полноценное государство.

Вскоре после успешного штурма Нанкина тайпины заняли город Чжэньцзян, где 10 лет назад шли упорные бои с англичанами, и перерезали Императорский канал. Именно эти войска получили приказ высших руководителей тайпинов: «Двигаться прямо на Пекин, не задерживаясь по пути для взятия других городов».

Чжэньцзян брали три тайпинских генерала, и перспектива далёкого похода на север вызвала среди них большие споры. Генерал Ло Даган, старый атаман разбойников, самый пожилой из всех командиров тайпинской армии, отказался от рискованного рейда, высказавшись, что «прежде чем думать о Севере, нужно утвердиться в провинции Хэнань, только после этого армия могла бы перейти Хуанхе; рисковать углубляться в чужие земли с изолированной армией, лишённой поддержки, - такой приказ я не осмелюсь принять».

user posted image

user posted image

Два других генерала, молодые крестьяне, но старые участники тайпинского общества Линь Фынсян и Ли Кайфан подчинились приказу. Они получили новые звания «хоу» (князей, на ступеньку ниже государей, «ванов») и уже в мае 1853 г. двинули свои войска на Север. В начале похода у них было 10 тысяч бойцов, но они быстро присоединили к себе еще столько же восставших. Уже в июне они ненадолго блокировали Кайфын, столицу провинции Хэнань, расположенной между Янцзы и второй великой рекой Китая – северной Хуанхэ. Не имея возможности переправиться через Хуанхэ в её нижнем течении, войска Северного похода, лавируя между маньчжурскими отрядами и гарнизонами, далеко отклонились на запад. С 27 июня по 5 июля они на немногочисленных угольных баржах переправлялись через Хуанхэ, при этом четверть войск не успела переправиться и осталась партизанить на южном берегу. Потеряв август в безуспешной осаде города Хуайцина, повстанцы через горы двинулись в провинцию Шэньси и через неё – в столичную провинцию Чжили, в которую вошли 29 сентября 1853 г., приближаясь к Пекину с юго-запада.

user posted image

Появление тайпинов на дальних подступах к Пекину, привело маньчжурское правительство в состояние замешательства и лихорадочной активности. Были отстранены от должностей и преданы суду чиновники и военачальники, не сумевшие остановить рейд тайпинов. 11 октября была создана особая военная группировка, для обороны Пекина и Маньчжурии, ей возглавил один из принцев крови, а начальником штаба – и фактическим руководителем – стал принц 2-го ранга, «знамённый» монгол Цэнгэринчи (Сэнгэ Ринчен из рода Борджигит). В его распоряжение были преданы войска Чахарской ставки, т.е. «восьмизнамённые» монголы, и монгольское конное ополчение.

user posted image

Сэнгэ Ринчен

Комендантом пекинского гарнизона стал принц крови Гун (в близком будущем фактический правитель Китая и фаворит одиозной императрицы Цы Си), он сразу объявил в городе военное положение и выселил из Пекина 30 тысяч подозрительных бедняков.

user posted image

Айсиньгёро Исинь, великий князь Гун

Мобилизация восьмизнамённых войск в Пекине вскрыла чудовищную халатность и коррупцию в маньчжурской «гвардии». Константин Андрианович Скачков (1821-1883), ученый-синолог, проживший годы тайпинской войны в российской духовной миссии в Пекине, писал в своём дневнике: «В складах пекинских не было оружия, всё оно было расхищено и продано. На руки же войскам, даже восьмизнамённым, оружия никакого не выдавалось из опасения вооружённого бунта. Когда с приближением повстанцев к Пекину императору захотелось сделать смотр своим войскам, все оттягивали возможность этого смотра, а когда, наконец, он состоялся, то значительная часть солдат явилась на смотр с саблями из листового железа, наскоро вырезанного из русского материала, купленного в Калгане. Копья не имели железных остриёв, а имели деревянные окрашенные серою краской под железо. Многие кавалеристы не имели лошадей, хотя казна и отпускала для них постоянно фураж. Значительное число ратников вовсе не явилось на смотр, потому что они и не существовали никогда, хотя значились в списках для получения пайков».

Конечно, не все маньчжурские солдаты были в столь анекдотичном состоянии при жестяных саблях, не все предавались гомерической коррупции – тот же знамённый монгол Цэнгэринчи показал себя толковым и настойчивым военачальником. Но показательно, что относительно небольшие и оторванные от своих баз отряды тайпинов стали крайне опасным противником для главных сил маньчжурской гвардии.

user posted image

Весь октябрь 1853 г. шла маневренная война в столичной провинции Чжили. 30 октября тайпины предприняли попытку штурма Тяньцзиня, города на берегу Жёлтого моря. На удержание этого пункта маньчжуры двинули все резервы, разрушили дамбы на реках и затопили подступы к городу. 11 ноября в пригороде Тяньцзиня они сумели отбросить тайпинов, при этом в бою погиб даже один из личных телохранителей императора Сяньфэна.

user posted image

Маньчжурский лучник, рисунок В.В.Верещагина

Весь декабрь и январь противники снова провели в боях и маневрах по столичной провинции. Тайпины в нескольких успешных сражениях убили одного из монгольских военачальников и начальника Тяньцзинского уезда, уничтожили половину маньчжурской артиллерии. Но войска повстанцев к тому времени уже выдохлись в непрерывных боях и походах. Они – выходцы с Юга – страдали от непривычно суровой зимы, от нехватки продовольствия и непривычной пищи. Южане практически не понимали язык жителей северных провинций. Крестьяне севера Китая, даже восставшие против маньчжуров, не были готовы примкнуть к «богопоклонникам».

user posted image

Цинские войска постоянно получали подкрепления, прежде всего из Маньчжурии и Монголии. Их маньчжуро-монгольская кавалерия на равнинах северного Китая имела преимущества перед пехотой и конными частями тайпинов. В итоге, 6 февраля 1854 г. бойцы Северного похода оставили свои позиции южнее Тяньцзиня и начали медленное отступление на юг, отражая наседавшую со всех сторон вражескую кавалерию. Во время отхода по заснеженным, обледенелым дорогам тайпины понесли значительные потери.

Получив от руководителей Северного похода письмо с просьбой о помощи, вожди «Царства Небесного Великого Счастья» в январе 1854 г. отправили им на помощь четыре корпуса, объединенных в отдельную 30-тысячную армию. К марту эти войска вышли к провинции Шаньдун, лежавшей к югу от столичной провинции Чжили, и здесь завязли на два месяца в затяжных упорных боях, шедших с переменным успехом. 26 апреля часть руководителей вспомогательного похода, заявили, что не собираются пробиваться дальше, и ушли со своими частями на юг. Все попытки тайпинских офицеров, желавших продолжения прорыва на помощь северной экспедиции, остановить дезертиров не увенчались успехом. Командир одного из корпусов Цзэн Личан, видя явный провал вспомогательного похода, от отчаяния даже покончил с собой. А отступившие на юг отряды вскоре были разгромлены, их эгоистичные руководители попали в плен и были казнены.

user posted image

user posted image

Подробная карта Северного похода на китайском и русском

Тем временем войска Северного похода всю весну отбивались от конницы Цэнгэринчи в районе города Ляньчжэнь на границе провинций Чжили и Шаньдун. В конце мая 1854 г. их силы разделились – кавалерия во главе с Ли Кайфэном ушла в прорыв на юг, где в июне смогла объединится с одним из шедших на помощь корпусов, а пехота Линь Фынсяна осталась в осаде. Здесь началась длительная и героическая агония Северного похода – тайпины удерживали Ляньчжэнь целый год, и только в марте 1855 г., когда осажденные окончательно ослабели от голода, войска имперского монгола Цэнгеринчи штурмом взяли город. Никто их тайпинов не просил пощады, все погибли.

Маньчжуры бросили освободившиеся силы против последних частей Северного похода – остатки кавалерии Ли Кайфэна к тому времени были окружены в городе Гаотане на севере провинции Шаньдун. Тайпины сумели прорваться из города на юг, но Цэнгэринчи отдал приказ разрушить плотины Императорского канала и тем сумел задержать отступавших повстанцев. Окруженный Ли Кайфэн, истощённый до предела двухлетними непрерывными боями, в мае 1855 г. капитулировал и был четвертован в Пекине.

user posted image

Продолжавшийся ровно два года героический Северный поход закончился. Его руководители и солдаты проявили незаурядные тактические способности, мужество и почти сверхчеловеческое упорство в ходе двух лет непрерывных сражений.

Два года держалось шаткое стратегическое равновесие, когда обе стороны умудрились связать главные силы друг друга возле своих столиц – Северной и Южной (Наименования Пекин и Нанкин так и переводятся, буквально – Северная столица и Южная столица, соответственно). Бросив одну из армий в самоубийственный поход на север и надолго приковав к пекинскому направлению основные резервы маньчжуров, тайпины решили вернуть контроль над средним течением Янцзы. Для этого они в том же мае 1853 г. начали большой Западный поход. Теперь их армия в тысячу с лишним речных кораблей двигалась вверх по Янцзы, заново в обратном направлении повторяя путь, пройденный повстанцами зимой 1852-53 гг.

user posted image

Синие стрелы – Северный поход тайпинов к Пекину, зелёные – Западный поход вверх по Янцзы…

10 июня 1853 г. войска западного похода заняли город Аньцин, в 250 километрах от Нанкина. Анцин был хорошо укреплён, крепостные стены с трёх сторон окружала вода Янцзы, пять городских ворот защищали башни и рвы. В стену Анцина у Янцзы было вделано два ритуальных якоря, и древнее поверье запрещало городу принимать начальником уезда человека по фамилии Пэн (парус) или Цзян (весло): тогда город может отчалить…

К концу июня тайпины достигли большого озера Поянху, чьё 120-километровое пространство соединятся протокой с Янцзы. Здесь повстанцы попытались овладеть столицей провинции Цзянси городом Наньчаном, недалеко от озера на реке Ганьцзян, которая течет с юга на север и впадет через озеро Поянху в Янцзы. На безуспешную осаду Наньчана тайпины потратили два месяца – к обеим сторонам постоянно прибывали подкрепления, и произошло несколько крупных сражений, в которых обе стороны понесли большие потери.

user posted image

Боевые джонки тайпинов на Янцзы у Нанкина

24 августа тайпины сняли осаду Наньчана и, отойдя в долину Янцзы, снова двинулись вверх по реке. По пути они методично уничтожали цинскую администрацию – если приверженные старым традициям маньчжуры рубили пленникам головы или четвертовали их, то шагавшие в ногу со временем тайпины стали практиковать показательные расстрелы чиновников из ружей.

К концу октября 1854 г., пройдя с жестокими боями 200 километров вверх по Янцзы, передовые отряды тайпинов достигли трёхградья Ухань, но были отброшены контрударом цинских войск. И только в январе 1854 г. командир передовых частей 40-тысячного тайпинского войска Цзэн Таньян, прозванный за стремительные маневры «летающим генералом», опять вышел к Ухани. Двумя из городов – Ханьяном и Ханькоу на северном берегу Янцзы – тайпины овладели 16 февраля, а хорошо укрепленный Учан плотно взяли в осаду.

К апрелю 1854 г., поднявшись еще на две сотни километров вверх по Янцзы, тайпины подходят к городу Йочжоу, где некогда им достались старинные арсеналы. Здесь воины «Царства Небесного Великого Счастья» вступают в схватку с армией, не менее убеждённой в своей правде…

С 1852 г. поэт, чиновник и философ Цзэн Гофань формировал в свой родной провинции Хунань, через которую тайпины пронеслись в самом начале восстания, вооруженные отряды из китайцев, готовых воевать со своими радикальными соотечественниками. Поэт оказался хорошим организатором, периодически он направлял созданные отряды добровольцев на помощь сражающимся «зелёнознамённым» войскам, а сам с чрезвычайной энергией и энтузиазмом строил речной флот, хорошо оснащенный артиллерией и стрелковым оружием.

user posted image

Вот он - серьёзный поэт Цзэн...

Войска Цзэн Гофаня в ходе жестокой и долгой войны превратятся из обычного ополчения и отрядов местной самообороны в самостоятельную регулярную армию – «юн-ин», армию храбрых, армию храбрецов – которая станет третьей частью вооруженных сил Цинской империи, наряду с «восьмизнамёнными» и «зелёнознамёнными» войсками. Причём во 2-й половине XIX века это будет лучшая, наиболее боеспособная часть цинских войск, откуда выйдут лучшие офицеры и генералы маньчжурского Китая.

user posted image

user posted image

Основой для армии Цзэн Гофаня послужили «туаньлянь», частные охранные дружины китайских чиновников и землевладельцев. Солдаты набирались из добровольцев, за которых ручались их односельчане, конфуцианские старейшины и чиновники. Цзэн Гофань сумел добиться более строгой дисциплины, а главное сумел обеспечить для своих бойцов куда более высокое жалованье и довольствие, чем у обычных войск «зелёного знамени». Зона влияния Цзэн Гофаня – провинции Хунань и Хубэй – были житницей Китая, их рис и пшеница в условиях гражданской войны стали своего рода «стратегическим сырьём» в руках делового поэта.

Войска Цзэн Гофаня прозвали Сянской (Сянская армия, «Сян-цзюнь», это название происходит от наименования огромного южного притока Янцзы реки Сянцзян, главной водной артерии провинции Хунань) или Хунаньской армией, а её бойцов «хунаньскими молодцами». Позднее офицеры из войск Цзэн Гофаня сформировали целый ряд аналогичных «добровольческих армий» в других провинциях центрального и южного Китая.

Самостоятельные, хорошо организованные китайские войска Цзэн Гофаня и его генералов будут вызывать у маньчжурского императора и пекинского правительства немалое беспокойство, но они уже не смогут ни выступить против «добровольцев», ни выжить без них…

В организационном плане эти войска делились на роты-«шао» по 100 бойцов. Эти сотни сводились либо в пехотный «ин»-батальон, по пять «шао», либо в меньшую пехотную единицу «ци»-знамя, по три «шао». Конница Цзэн Гофаня состояла из полусотен, кавалерийских «шао», которые по пять сводились в кавалерийский «ин» в 250 сабель. Речные части, составлявшие главную ударную силу «добровольцев» в долине Янцзы, делились на речные «ины» по 388 человек на 8 вооруженных артиллерией лодках-сампанах в каждом. Все эти единицы сводились в более крупные самостоятельные отряды самой разной численности и структуры.

user posted image

user posted image

Кроме тщательной военной подготовки, Цзэн Гофань повёл против тайпинов действенную контрпропаганду, опираясь на конфуцианские традиции и умело используя настоящие и мнимые преступления революционеров. В частности он обнародовал специальный «Приказ о мобилизации для покарания гуандунских бандитов», где писал, что тайпины «совершенно отменили существующие в Китае испокон веков обряды, семейный уклад, канонические книги и писания», сожгли памятники «верным витязям народа» - монастыри и храмы, а к народу относятся «хуже, чем к собакам, свиньям, коровам и лошадям».

25 февраля 1854 г. Цзэн Гофань, во главе армии из более чем 17 тысяч «хунаньских молодцов», двинулся против достигших Йочжоу тайпинов. Этот город, расположенный между южным берегом Янцзы и гигантским озером Дунтин (одним из крупнейших в Евразии), ему отстоять, однако, не удалось. Сильный ураган на Янцзы потрепал флотилию Цзэн Гофаня и по разветвленным притокам озера Дунтин она отошла к югу, прикрыв от тайпинов город Чанша, центр провинции Хунань. Сам Цзэн написал послание к маньчжурскому императору с просьбой наказать его за потерю Йочжоу. Через месяц (пока гонцы достигли Пекина) император лишил командира «хунаньских молодцов» чиновного звания и предложил ему искупить вину личными заслугами. Это была распространенная практика в ходе тайпинской войны – маньчжурский монарх, в случае неуспехов, лишал своих чиновников и военачальников почетных званий, столь значимых в сословном и традиционном мире цинского Китая, оставляя при этом провинившихся на занимаемых должностях, и они готовы были умереть, но победить, чтобы вернуть «потерянное лицо».

user posted image

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Цзэн Гофань не умер, но свой город Чанша от тайпинов опять отстоял – действуя совместно пехотой и речными кораблями, нанес им 26 апреля крупное поражение. Правда, уже через два дня, лично возглавив отряд в 40 кораблей, Цзэн Гофань в свою очередь потерпел поражение, потеряв треть кораблей утонувшими. С горя он сам дважды пытался утопиться, но был спасён своими офицерами – судя по этим поступкам, экзальтированные вожди тайпинов имели столь же перевозбуждённого противника…

В мае и июне 1854 г. шли бои в окрестностях озера Дунтин. 26 июня, после долгой осады, тайпины взяли Учан, а через месяц под ударами отрядов Цзэн Гофаня потеряли Йочжоу. Тайпины четырежды контратаковали противника у Йочжоу, пытаясь отбить город, четвертой атакой они вернули его. Стороны несли большие потери в солдатах и офицерах. В одном из многочисленных встречных боёв «летающий генерал» тайпинов Цзэн Таньян лично схватился в рукопашной с губернатором Хунани, ударом меча убил под ним коня, но сам был зарублен одним из губернаторских телохранителей.

Цзэн Гофань снова взял Йочжоу и с сентября повел генеральное наступление вниз по Янцзы к стратегическому трёхградью Ухань. Умело используя свой речной флот, его манёвренность и артиллерию, он сжег сотни кораблей противника, многие неожиданной атакой у причалов, и 14 октября вторично отбил у тайпинов многострадальную Ухань. 9 ноября 1854 г. «хунаньские молодцы» овладели Аньцином. В боях с 24 ноября по 3 декабря Цзэн Гофань сжёг более 3000 джонок тайпинов и уже собирался наступать на Нанкин, как попал под контрудар новых армий «Царства Небесного Великого Счастья».

Территория тайпинов опять сократилась до столичного Нанкина и ближайших уездов, но прошедшее время они не теряли даром, а формировали и готовили новые дивизии и корпуса. И эти войска, под командованием «И-вана» (Вспомогательного государя) Ши Дакая – юноши из богатой семьи, вступившего в секту тайпинов начитавшись героических книг – перешли в генеральное наступление. Молодой книгочей, уверовавший в китайского Христа («Мы восстали, чтобы спасти мир» - говорил он), оказался полководцем не худшим, чем зрелый конфуцианский поэт.

user posted image

В конце января 1855 г., пока шли упорные встречные бои сухопутных частей, «И-ван» воспользовался тем, что основные силы вражеской флотилии сосредоточились в озере Поянху, быстро выстроил заграждения и береговые батареи в протоках между озером и Янцзы, тем самым разделив силы противника на изолированные части. В ночь на 11 февраля более сотни лёгких джонок, по личным руководством «И-вана», стремительно атаковали стоянку кораблей Цзэн Гофаня на берегу Янцзы. Лагерь «хунаньских молодцов» был уничтожен, большинство кораблей сожжено, тайпины захватили всю документацию противника, много пленных и даже личный корабль Цзэн Гофаня.

Сам Цзэн Гофань бросился в холодную воду и едва не повторил судьбу Чапаева, но всё же выбрался на берег Янцзы и достиг лагеря своих сухопутных войск. Там он впал в депрессию и, решив покончить с собой, написал пространное завещание в тысячу с лишним иероглифов. Но приближенные, для которых Цзэн Гофань оставался последней надеждой и авторитетом, отговорили его, и он согласился ещё немного пожить, чтобы бороться со столь противными его сердцу ниспровергателями Конфуция.

Развивая успех, войска «И-вана» 23 февраля 1855 г. прорвали оборону цинской армии по всему фронту и после месячной осады 3 апреля снова заняли Учан. Это было уже третьим по счету захватом Учана тайпинами.

Цзэн Гофань сумел сохранить свою армию, но был отброшен далеко от Нанкина, и блокирован тайпинами в городе Наньчане, увязнув в позиционных боях и надолго потеряв способность к стратегическому наступлению. Тайпины отрезали его от прямых сообщений с маньчжурской столицей, и Цзэн Гофаню пришлось налаживать связь с императорской ставкой при помощи лазутчиков, используя в качестве шифра восковые шарики с мелкими иероглифами.

16 мая он таким секретным донесением докладывал императору о состоянии кадровых «зелёнознамённых» войск в долине Янцзы: «Дальнейшее использование солдат невозможно. За последние три года армия из-за понесённых поражений пять раз разбегалась полностью; сосчитать же, сколько раз солдаты разбегались в результате мелких поражений – не представляется возможным».

user posted image

Для себя же Цзэн Гофань писал стихи: «Закрыты все пути, напрасно я взываю о помощи; по ночам от мыслей трепещет душа…»

Императорское правительство решило направить к Янцзы маньчжурские и монгольские части, только что завершившие уничтожение войск Северного похода тайпинов. Но в перипетии гражданской войны вмешались силы природы – летом 1855 г. в результате многодневных проливных дождей река Хуанхэ, до этого тёкшая на юго-восток, прорвала дамбы и потекла на северо-восток, проложив выход к морю на 400 километров севернее прежнего устья. Это единственный за многие века письменной истории человечества случай, когда одна из великих рек мира так резко изменила своё течение – как если бы Волга вдруг потекла не в Каспийское, а в Азовское море… Гигантская природная катастрофа погубила 7 000 000 человек и разрушила всю оросительную систему Северного Китая, вызвав еще больший всплеск крестьянских мятежей и бунтов на контролируемой маньчжурами территории.

user posted image

Синим указан район грандиозного наводнения 1855 г. Старое русло и устье до этого года были южнее Шаньдунского полуострова, начиная с 1855 г. и поныне нижнее течение и устье Хуанхэ расположены севернее полуострова...

Вообще надо помнить, что в результате первых побед тайпинов, вся территория Цинской империи в эти годы была охвачена многочисленными восстаниями, в которых буквально вязли маньчжурские войска. Большинство таких повстанцев и тайных обществ действовали независимо от тайпинов, многие даже были их идейными противниками. Порой на протяжении нескольких лет в провинциях существовали мятежные «республики» и «государства», некоторые провозглашали восстановление династии Мин, а кто-то умудрялся даже основывать собственные «династии». Восстали и национальные меньшинства Китая, в том числе мусульмане северо-западного Синьцзяна и юго-западной Юньани (причём мусульманские повстанцы умудрялись повоевать и с мятежниками-ханьцами и меду собой...)

Из всех частей империи только глубоко погрязшие в средневековье и малонаселённые Тибет, Монголия и собственно «священная родина» Маньчжурия сохраняли относительное спокойствие. Положение на фронтах тайпино-цинской войны стабилизировалось в неустойчивом равновесии до начала 1856 г.

user posted image

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

ШАНХАЙСКОЕ ВОССТАНИЕ

user posted image

Занятые Северным и Восточным походами и скованные двумя лагерями противника у Нанкина, тайпины долго не имели сил заняться восточным направлением – богатейшими провинциями Чжэцзян и Цзянсу, лежавшими между столицей повстанцев и морем. Между тем, в богатейшем городе этих земель Шанхае, ставшем уже главным центром иностранной торговли, тоже вспыхнуло антиманьчжурское восстание.

Три тайных общества – «Общество кинжалов» («Сяодаохуй» переводят еще и как «Общество малых мечей»; малый меч – кинжал), «Партия зелёных тюрбанов» и еще одно, о котором известно, что его символом служили расположенные определённым образом монеты – провели 7 сентября 1853 г. идеальный переворот: за время восстания был убит только один из охранников правителя города.

Кстати, этот правитель – даотай У Цзяньчжан – в отличие от лидера тайпинов был безграмотен, но все чиновничьи экзамены успешно сдал за взятки, он даже плохо понимал изысканную речь цинских чиновников и при этом бегло болтал на плохом английском, что для нового Шанхай было куда важнее. Основной доход этого чиновника составляло посредничество в коммерческих операциях британских опиумоторговцев из и поныне существующей фирмы «Джардин». Именно У Цзяньчжан первым из китайских чиновников ещё в апреле 1853 г. стал закупать европейское оружие и корабли для цинских войск, противостоящих тайпинам. Повстанцы свергнутого мэра не казнили, а вскоре ему при помощи европейских контрагентов удалось бежать из под стражи.

Еще когда тайпины заняли Нанкин, многие предполагали что очередным объектом их атаки станет Шанхай. Английский консул сформировал отряды для охраны сеттльмента, а цинские чиновники обратились к иностранным державам с просьбой вмешаться и защитить город. Тогда, иностранцы предпочли сохранить нейтралитет.

Повстанцы в Шанхае не разделяли религиозных воззрений тайпинов и выступали за восстановление национальной династии Мин, но они намеревались заключить союз с тайпинами и провозгласили создание «Великого Минского Тайпинского государства». Они также пытались сохранить мирные и торговые отношения с европейцами.

Осада Шанхая, длившаяся полтора года, проходила на глазах обитателей европейских концессий и потому оставила после себя немало свидетельств, позволяющих детализировать особенности оружия и тактики китайских повстанцев, характерные не только для осады Шанхая, но и для всей гражданской войны, охватившей Китай в середине XIX века.

Территория города, обнесенная стеной, т.е. собственно китайский город (Шанхайская цитадель), в отличие от большинства китайских городов, имевших квадратную планировку, представляла собой в плане овал, вытянувшийся с севера на юг и прилегающий своей восточной границей непосредственно к реке Хуанпу, впадающей в устье Янцзы. С севера у городских стен располагалась французская концессия, близость которой к городу определялась прежде всего меркантильными интересами. Далее на огромной площади располагалась английская концессия с богатыми по тому времени домами, отелями, магазинами, крупными складами. Еще севернее находилась американская концессия. Французская и американская концессии сильно уступали по комфортабельности и роскоши английской.

Стена китайской части Шанхая была сложена из кирпича. Высота ее достигала 10 метров. Сзади стену подпирала толстая земляная насыпь, поднимавшаяся на две трети ее высоты. Верхняя часть насыпи образовывала дорогу вокруг всего города. Через определенные интервалы в стене были сделаны бастионы, с которых можно было вести фланкирующий огонь вдоль стен. С внешней стороны стены находился широкий ров, заполненный водой и сообщавшийся с рекой Хуанпу.

user posted image

Западные ворота Шанхая, середина XIX века

За исключением пригородов, состоявших преимущественно из китайских лачуг, местность вокруг Шанхая, насколько хватало глаз, была бесконечной равниной. Только многочисленные могильные холмики нарушали эту нескончаемую монотонность. Местность лишь немного поднимается над уровнем моря, и всего в нескольких десятках сантиметров от поверхности земли появляется вода.

Такое расположение Шанхая само по себе облегчало его оборону. Но повстанцы, предвидя наступление цинских войск, предприняли ряд дополнительных мер, укреплявших их позиции. Внутри города на каждом перекрестке были устроены баррикады, заграждения и установлены переносные пушки. Вокруг домов, занятых под штабы или жилища повстанцев, также были расставлены орудия. Большинство городских ворот были закрыты и завалены камнями. Северные ворота, ближайшие к иностранным концесиям, иностранцы не разрешили закупорить завалами.

Городская стена по всему периметру зорко охранялась, на фортах и на самой стене также были расставлены пушки. Укрепляя оборону города, повстанцы внутри городской стены соорудили вторую земляную насыпь и вырыли внутренний ров. Вокруг стен города и перед другими оборонительными сооружениями были вырыты волчьи ямы, некоторые очень большие со множеством острых бамбуковых кольев на дне. Эти ямы, если принять во внимание матерчатую или плетеную обувь сражавшихся представляли грозную опасность для тех, кто попадал в них. Самыми же коварными и опасными были небольшие ямы, примерно 30 см в диаметре, в которых бамбуковые колья были вбиты в стенки и направлены остриями наискось ко дну ямы, так что любой, кто ступал ногой в такую яму, неизбежно попадал в ловушку. (По сути, эти ловушки абсолютно идентичны ловушкам, спустя век успешно применявшимся вьетнамскими партизанами против американских оккупантов – сохранилось немало фотографий этого крайне «дешёвого и сердитого» оружия.)

user posted imageuser posted image

Весьма хитроумным образом использовались дома, находившиеся на внутренней линии оборонительных сооружений, у самых стен. В побеленных снаружи стенах этих домов были проделаны бойницы, прикрытые листами белой бумаги с таким расчетом, что, приподняв такой лист, можно было просунуть мушкет и выстрелить. Когда же оружие убиралось внутрь, бумага вновь прикрывала бойницы, делая их незаметными для внешнего наблюдателя.

Укрепление обороны, оснащение воинов оружием и боеприпасами, снабжение продовольствием и т. п. — все это требовало от повстанцев значительных материальных и денежных затрат, источники которых в условиях осады были очень ограниченными. Поэтому усилия руководителей восстания были направлены на изыскание денег в самом городе. Помимо довольно крупных сумм серебра, захваченных в хранилище и управлении даотая, были изъяты значительные суммы, принадлежавшие шанхайским банкам. С каждого ломбарда, которых в торговом Шанхае было немало, повстанцы взимали заем по 300-400 серебряных долларов. Лидеры восстания попытались получить денежные средства и у иностранцев. Они просили их пожертвовать в пользу восстания 1 млн. долл., но просьба осталась без ответа, ибо новая власть в Шанхае иностранцами официально не признавалась. Как и в других занятых повстанцами городах, в Шанхае на нужды восстания взимались налоги с богатых домов. Когда повстанцам стало известно, что сумевшие сбежать из города богачи, в надежде на скорое возвращение, припрятали свои богатства, начались поиски спрятанных ценностей, увенчавшиеся успехом.

Во время шанхайского восстания непосредственная близость к городу иностранного сеттльмента создавала благоприятную возможность для пополнения арсенала восставших иностранным оружием и различным снаряжением. Торговлей оружием и боеприпасами не брезговал никто — от высокопоставленных иностранных дипломатов до свергнутого «малыми мечами» шанхайского мэра-даотая. Последний вообще дошел до того, что продавал оружие обеим воюющим сторонам, в чем ему успешно следовали столь же оборотистые иностранцы.

user posted image

Например, 14 ноября 1853 г. цинские солдаты были посланы с оружием на территорию английской концессии, чтобы предотвратить передачу английской фирмой трех крупных орудий восставшим. В связи с этим последовало строгое предупреждение британского консула, который был вынужден предостеречь английских купцов от подобных сделок. Но такие запрещения почти не возымели действия, и торговля продолжалась. Закупку большей части иностранного оружия и снаряжения повстанцы осуществляли через примкнувших к ним иностранцев – несколько десятков авантюристов или дезертиров с европейских военных судов, которых было немало в Шанхае, пошли на службу к шанхайским атаманам.

В своем докладе императору в Пекин генерал-губернатор приморских провинций И Лян сообщал: «Злодеи и мятежники Шанхая покупают у иностранцев медные пороховые капсюли и ружья, которые могут быть использованы, даже несмотря на сильный дождь. Такие ружья действительно являются наиболее сильным оружием и особенно выгодны при дожде и ветре». Далее генерал-губернатор просил у императора соизволеният организовать закупку таких ружей у европецев для цинских войск.

Шанхайские повстанцы в свою очередь не жалели денег для приобретения у иностранцев различных судов, пушек и снаряжения к ним. Однако первые несколько орудий были не куплены, а захвачены повстанцами в резиденции даотая. Это были пушки, недавно закупленные у иностранных купцов и предназначавшиеся для борьбы с армией тайпинов. Через американских куцов к восставшим Шанхая попало даже несколько образцов такого супер-современного по тем временам оружия, как револьверы Кольта. Видимо, это было первое появление данного оружия в руках китайцев.

Но даже при максимальных расходах повстанцам трудно было обеспечить свою потребность в боеприпасах. Поэтому многое им приходилось производить самим. Так, артиллерийские бомбы они научились делать у одного канонира, дезертировавшего с британского военного судна. Эти бомбы калибром в 4 и 5 дюймов имели неправильную форму, их стенки были разной толщины. Но латунные взрыватели, которыми они снаряжались, по свидетельствам иностранцев, были сделаны довольно хорошо. Дистанция полета таких бомб составляла 800-1200 м. Научились повстанцы изготовлять и ядра, которые представляли собой отливки из железа или латуни весом 18-20 фунтов, грубо обработанные ковкой до шарообразной формы. Для изготовления 20-фунтового ядра сбитую в ком латунь помещали форму для отливки, которую затем заливали свинцом или оловянным сплавом. Иногда в качестве сердцевины ядер использовался простой ком глины или камень, вокруг которого в форму заливали расплавленные олово или свинец. Маленькие четырех- и шестифунтовые ядра делалось из литого свинца. Когда оказывалось, чтo ядра cлишком малы и не соответствуют калибру пушки, их просто обертывали в какое-либо тряпье.

После европейких кремневых и капсульных ружей самым эффективным стрелковым оружием при обороне-осаде Шанхая считался длинный мушкет типа охотничьего ружья, стрелявший 50-граммовыми пулями или, чаще всего, кусками железных прутьев или просто мелким железным ломом. В русских документах конца XIX века этот девайс именуется «тайфур» – термин пришёл в Россию из Синьцзяна, где в государстве местных мусульманских повстанцев русские военспецы изучили и описали специальный отряд из свыше тысячи «тайфурчи» (стрелков из «тайфура», пленных китайцев, принявших ислам).

Данное тяжелое фитильное ружье калибром 20-25 мм и длиной около 2 метров было принято на вооружение цинской армии в XVIII веке. Это тот самый некогда распространённый в Туркестане «карамальтук», чье имя в ХХ веке в русском языке стало насмешливым синонимом безнадежно устаревшего и нелепого стрелкового оружия. Но для гражданской войны в том Китае длинный мушкет-«тайфур» оказался вполне действенным оружием.

При стрельбе «тайфур» обслуживалось двумя бойцами. Один клал ствол ружья на свое плечо и плотно притягивал его при помощи жгута материи, другой стрелял. Но фитильные замки китайского изготовления имели несовершенную конструкцию, и иногда при выстреле ружье могло взорваться. По этой причине и ещё из-за некачественного пороха лица большинства стрелков из этого оружия были в старых и свежих ожогах.

user posted imageuser posted image

user posted image

Более тяжелые и длинные экземпляры «тайфура» обслуживались даже не парой – в армии мусульманских повстанцев Синьцзяна расчёт каждого тайфура составляли 4 человека: один с фитилём, пулями и пороховыми зарядами в деревянных «патронах», другой с длинным шомполом и двое для переноски тяжелого «карамультука». Двое последних составляли и живой «станок» при стрельбе из тайфура: один клал конец ствола на плечо, плотно притягивая его к себе жгутом материи, второй обеими руками прижимал сверху к плечу шейку приклада. Перед выстрелом эти двое несколько сгибали спины и выставляли вперед правые ноги. В это время третий боец должен был прицелиться и при помощи тлеющего фитиля в руке произвести выстрел.

user posted image

Синьцзянские тайфурчи, рисунок английского очевидца, 60-е гг. XIX века

user posted image

Из-за примитивности запального устройства и большого количества применяемого при стрельбе из тайфура некачественного пороха, по свидетельству очевидцев, лица многих стрелков-«тайфурчи» носили следы пороховых ожогов и многие из них при выстреле отворачивали лица. Понятно, что меткость такой стрельбы оставляла желать лучшего (впрочем, встречаются отдельные свидетельства и о весьма искусной стрельбе из таких ружей). Иногда при выстреле отдача сбивала живой «станог» с ног. К тайфуру полагались специальные сошки, с них также могла вестись стрельба, но куда чаще они использовались только при парадных построениях войск.

user posted image

Стреляли из тайфура тяжелыми пулями, иногда картечью. 50-граммовая пуля тайфура при попадании имела впечатляющее действие, но ко 2-й половине XIX века, в эпоху нарезных казнозарядных винтовок, тяжелый «карамультук» был уже явным анахронизмом. Тем не менее, это оружие было широко распространено в Поднебесной империи и числилось на вооружении цинских войск едва ли не до конца XIX века. Китайцы применяли его против англичан и французов в ходе опиумных войн, их огонь испытали на себеи русские войска при завоевании Средней Азии. Последние свидетельства об использовании в боях тайфуров относятся к началу XX века в Монголии и Тибете и к экзотически вооруженным китайским партизанам периода японской оккупации 1937-45...

user posted image

Но вернёмся в Шанхай середины XIX века. У тайфура был и близкий родственник – «худуньпао» (в русских изданиях позапрошлого века его именовали на манер средневековой Европы «гингальсом»), уже скорее очень легкое орудие, а не тяжелое ружьё, калибром от 25 до 100 мм и весом до 30 килограмм, на деревянном ложе с сошками у среза ствола. Сошки втыкали в грунт, казенная часть ствола упиралась в землю. Стреляла такая лёгкая пушка небольшими ядрами и картечью на расстояние до 300 метров. Применялась как в полевых боях, так и против легких укреплений. Главным и единственным достоинством такого орудия была легкость его вьючной или пешей транспортировки.

user posted image

При осаде Шанхая обе стороны с большой ловкостью и эффективностью применяли самодельные зажигательные бомбы. Они представляли собой мешочки, начиненные грубым порохом с фитилём. Подожженные бомбы бросали в строй врага или на палубу судна. Таким же образом применялись небольшого размера зажигательные горшки, наполненные порохом. С наблюдательных постов на мачтах атакующих судов и джонок ими забрасывали палубы вражеских кораблей с целью вызвать пожар или едким серным дымом отогнать артиллерийскую прислугу or орудий. Порох, которым начиняли горшки, был настолько груб и плохо перемешан, что часто загорался только частично. У иностранцев эти бомбы получили прозвище «вонючих горшков». (Такими бомбами китайские пираты забрасывали палубы иностранных военных судов, которые направлялись на борьбу с ними.) Обычно против метателей зажигательных горшков на военных кораблях использовались меткие стрелки, которые выстрелами с марсов снимали их прежде, чем те успевали пустить в ход свое оружие.

В боях у стен Шанхая и повстанцы, и цинские солдаты применяли также своеобразные ручные огнемёты – «огненные трубы». Это были куски стволов бамбука диаметром 5-8 см и длиной 150-180 см. В таком стволе уничтожались перегородки и один конец заделывался толстой глиняной пробкой. Трубу для прочности оборачивали листьями пальмы-ротанга и туго набивали мелким порохом. Во время рукопашных боев открытый конец поджигался, и навстречу атакующим выбрасывался сноп огня. Иногда цинским солдатам удавалось, подорвав стены города, ворваться в него, но всякий раз их отбрасывали назад огненные струи из бамбуковых труб.

user posted image

Применялся и более «крупнокалиберный» вариант данного оружия, для которого применялся бамбук самого большого диаметра в 12-13 см. Кусок ствола длиной в 3 метра с лишним укреплялся уже не только растительными плетёнками, но и железными обручами. Внутрь туго набивалась горючая смесь из серы, пороха, канифоли и масла. Смесь предварительно высушивалась, в «трубу» её закладывли из расчета примерно по 2 литра на бамбуковое колено-отсек. К открытому концу приделывался фитиль. Таким огнемётом управлялось уже 2-3 воина, направлялвших его в гущу наступавшего противника. Обе стороны широко применяли и стрелы с пороховыми трубками.

Значительную часть пороха, необходимого для изготовления боеприпасов, шанхайцы покупали у иностранцев. Однако продолжавшаяся осада вынуждала изготавливать и свой порох, для чего прежде всего требовалась селитра. Ее научились получать, извлекая из старых кирпичей — этот способ был передан шанхайцам одним из воинов армии тайпинов. Иногда удавалось пополнить запасы пороха при успешных налетах на лагеря цинских войск. Порох добывался также из крупных мин, которыми осаждающие постоянно пытались взорвать городские стены. В одной из таких мин содержалось более 600 килограмм пороха. Узнав об этом, повстанцы осуществили вылазку и, отогнав цинских солдат, захватили весь порох. Однако с каждым днем блокады нехватка пороха ощущалась все острее.

Повстанцев освоили и изготовление ружейных пуль. Для этого были сделаны оригинальные отливочные формы: у каждого из двух кирпичей отполировывали по одной стороне, затем на отполированных сторонах вырезали по два полушария, соединенных между собой и с каналом для заливки расплавленного металла. Один человек, точно и плотно соединив оба кирпича, крепко держал их, пока другой заливал в них металл. Таким способом быстро изготавливалась пара пуль.

За время длительной осады повстанцы научились использовать и вражеские неразорвавшиеся бомбы и ядра. Каждому принесшему их выдавалось небольшое вознаграждение, поэтому первоначальный страх сменился интересом и даже соперничеством в добывании боеприпасов. Особенно много таких бомб и ядер было собрано, когда для разгрома восстания пустил в ход вооруженные силы французский адмирал Лягер.

Боеприпасы и военное снаряжение повстанцев были сосредоточены при резиденции главнокомандующего, при главном военном управлении и в других местах, где находились лидеры восстания. В донесениях цинской стороне в октябре 1853 г. сообщается, что «внутри города боеприпасов и военного снаряжения очень много, все это хранится в храме Тяньшэн, в храме бога-спасителя города, в уездном управлении, в библиотеке...». Согласно распорядку, установленному руководителями шанхайского восстания, «при главном управлении ежедневно в 8 часов утра проходила перекличка, распределялись работа, продовольствие, оружие и боеприпасы».

В Шанхае, где восставшим удалось захватить значительные денежные средства, была организована выплата денежного довольствия солдатам повстанческой армии – рядовой за несение гарнизонной службы, караулов и дозоров получал 120 медных чохов в день, но за участие в боевых действиях и вылазках уже полагались «боевые» – 300 чохов в день.

Как уже отмечалось, большую роль в войсках повстанцев играла молодёжь, подростки, иногда почти мальчики, которых в рядах бойцов было немало. В силу возраста и нелёгкой жизни они дрались с особым отчаянием, часто действуя в авангарде. В Шанхае повстанцы создали для них особое военное училище «хайбин-цзюнь», в котором обучались подростки старше 10 лет. Они получали улучшенное питание, а владению оружием и боевым действиям их обучали лично военные руководители восстания.

user posted image

30-тысясчное войско маньчжура Гирканы обложило Шанхай и приступило к штурму, открыв артиллерийский огонь и ведя подкоп под городские стены. Осажденные активно контратаковали, немало «зелёнознамённых» солдат перешло на их сторону.

Цинское командование, столкнувшись с невозможностью немедленно овладеть Шанхаем, наметило обширный план подготовки к штурму города. С этой целью в лагерях цинских войск были сооружены огромные наклонные помосты, верхний край которых, по расчетам, должен был достигать края городских стен. Предполагалось, что эти громоздкие сооружения можно будет скрытно придвинуть к стенам и, пустив по ним войска, ворваться в город, чтобы «изничтoжить зловонную шайку». Однако этим планам не суждено было осуществиться, и каждодневные тренировки цинских солдат в подъеме бегом по этим помостам ничего не дали, поскольку к стенам они так и не были передвинуты.

Затем вместо помостов цинские войска стали применять лестницы, чтобы при атаках достичь верха стены. Убедившись в ходе множества безуспешных атак и в малой эффективности лестниц, осаждающие стали сооружать огромные, высотой с городские стены, земляные насыпи, чтобы с помощью поставленных на них орудий подавить огонь защитников города. Часто батареи устанавливались на насыпях, которые даже превышали высоту стен и находились всего в 50 метрах от них. Обычно насыпи воздвигались недалеко от ворот, дабы через них прорваться в город. Но от этих насыпей до ворот надо было еще преодолеть некоторое расстояние под огнем повстанцев: достаточно было одного или нескольких выстрелов из орудий со стен, чтобы рассеять атакующих. Не помогала и более чем двухчасовая интенсивная артиллерийская подготовка, как это было, например, при штурме 6 декабря 1853 г. Оборонявшиеся держались уверенно, уничтожая силы противника и заставляя его отступить. Затем около 400 повстанцев стрелковыми цепями быстро атаковали отступавших и нанесли им дополнительные потери, едва не отрезав их от лагерей.

Цинские войска смелели лишь тогда, когда к ним подходили большие подкрепления. Они тут же появлялись у стен города, угрозами пытаясь не столько запугать его защитников, сколько подбодрить самих себя. Но такой храбрости хватало лишь до первых раненых или убитых, тем более что в начале осады цинские солдаты были большей частью вооружены только копьями, а некоторые не имели оружия вообще и «для поддержания боевого духа» размахивали штандартами. Те же, кто был вооружен ружьями, были слабо обучены, стреляли поспешно, как попало, даже не прикладывая ружей к плечу.

Безуспешные атаки цинских войск свидетельствовали об отсутствии дисциплины и выучки среди солдат и здравого смысла у их командиров. Но в ходе длительной осады цинское командование тоже многому научилось и стало менять тактику и методы штурма.

user posted image

Первоначально, пытаясь сокрушить городскую стену, осаждавшие установили батарею с северо-западной стороны, в каких-нибудь 100 шагах от нее, и расходовали огромное количество пороха. Не добившись желаемых результатов, цинские войска стали применять иной метод — подрывать городские стены в разных местах пороховыми минами, чтобы таким путем проникнуть внутрь города. Но и этот метод оказался малоэффективным, хотя осаждавшие, особенно с учетом сложной борьбы с грунтовыми водами, проявили немалое искусство и упорство в этой минной войне.

Вообще искуссная минная и траншейная война стала спутником всех осад этой гражданской войны. В ходе более чем 15-летнего вооруженного противоборства по мере роста военного профессионализма солдаты обеих сторон с ружьями в длинных траншеях стали куда более характерной картиной, чем толпы с холодным оружием в чистом поле…

user posted image

Рисунок европейского очевидца. Это, правда, не Шанхай, а итоговая осада Нанкина в 1864 году, когда китайские полевые укрепления уже немногим отличались от аналогичной фортификации шедшей в те же дни гражданской войны в США…

To Be Continued

1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Слишком хлопотно комментировать то, что нарвано кусками с непроверенных Интернет-публикаций, а иллюстративный материал подобран по принципу "главное, что про Китай".

Например, фото пленных ихэтуаней или прорисовка (в заключении всего материала) знаменитой фотографии разгромленного союзниками цинского форта в Дагу, сделанной в августе 1860 г. Фелисом Бето и т.д. - что общего с тайпинами?

Ошибок очень много - это объясняется несамостоятельным характером работы и качеством исходников, некритическим воспроизведением ошибок Фань Вэньланя и Хуа Гана и т.д.

Единственное, что могу предложить, чтобы Арсений Смелов (я не ошибся?) сначала хотя бы обсуждал вопросы тут (у него это не первый микс из разнородного материала по Китаю), а потом делал какой-либо материал.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Насчет иллюстраций ничего утверждать не берусь - мне самому приходится их собирать на различных интернет-развалах, ибо хорошие книги по синологии в частности и по ориенталистике вообще в нашем захолустье днем с огнем не сыщешь.

А вот относительно текста кое-какие источники автора мне известны: «Шанхайское восстание "Союза малых мечей" 1853-1855» Кузеса В. С., монографии Илюшечкина, Непомнина, Фан Вэньланя, записки Куропаткина и статьи Алексея Пастухова.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас