Saygo

Сальва Джудум и наксалиты

2 сообщения в этой теме

БЕСПРОЗВАННЫХ Е. Л. «САЛЬВА ДЖУДУМ» - ОРУДИЕ БОРЬБЫ ИНДИЙСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА С НАКСАЛИТАМИ

Статья посвящена рассмотрению проблемы, мало известной за пределами Индии: проблеме борьбы индийского правительства с маоистским движением. Эта борьба ведется в ряде штатов и носит вооруженный характер. Члены Коммунистической партии Индии (маоистской), именуемые в Индии наксалитами, привлекают в свои отряды людей из отсталых местных племен. Правитель­ство, помимо специальных войск и полиции, использует людей из тех же племен для вооруженного отпора маоистам. Индийские правозащитники считают такие действия правительства неконститу­ционными и ведущими к гражданской войне. Автор вполне разделяет эту точку зрения.

Современная Индия представляется многим людям стабильным и быстро разви­вающимся демократическим государством. Индия на протяжении многих лет являлась руководителем и активным участником дви­жения неприсоединения, не входила ни в за­падные, ни в восточные блоки, но в то же вре­мя провозглашала «позитивный нейтралитет», что подразумевало определенную помощь странам, боровшимся за освобождение от колониальной зависимости. Такая позиция ин­дийского руководства вызывала положитель­ную реакцию во всем мире, и даже погранич­ные войны Индии с Пакистаном и Китаем не могли существенно подорвать этот имидж Индийского Союза.

Между тем внутреннее положение Ин­дии начиная с 80-х гг. ХХ в. стало осложнять­ся. Возникла проблема сепаратизма в ряде индийских штатов (Пенджаб, штаты на севе­ро-востоке Индии), которая потребовала от индийского правительства огромных усилий и средств.

Другой внутрииндийской проблемой ста­ло возникновение в Индии маоизма.

Коммунистическая партия Индии (КПИ), прошедшая с момента получения независи­мости сложный путь развития в связи с идей­ными разногласиями между СССР и КНР, рас­кололась в 1964 г. на КПИ и КПИ (маоистс­кую) [КПИ(м)] - две легальные партии, при­держивавшиеся сугубо парламентских мето­дов борьбы. В 1967 г. коалиция под предводи­тельством КПИ(м) победила на выборах в штате Западный Бенгал, лишив партию ИНК (Индийский национальный конгресс) многолет­ней монополии на власть. Став правящей партией в штате, КПИ(м) в то же время не сумела сохранить единство своих рядов: хотя население считало ее «прокитайской», но внут­ри партии существовала группа сторонников «жесткой» линии во главе с Чару Мазумдаром и Кану Саньялом.

Группа «жесткой» линии, не верившая в парламентскую демократию, поддержала в 1967 г. крестьянское восстание в Наксалбари. Наксалбари - это район, включавший в себя около 60 деревень в дистрикте Дарджи­линг в Западном Бенгале, населенный племе­нами санталов, мунда и др. Безземельные кре­стьяне, поддержанные коммунистами, захва­тили помещичью землю; при этом были жер­твы с обеих сторон. Восстание проходило под лозунгом «Землю - земледельцу». Правитель­ство штата, руководимое КПИ(м), отправило войска и силой подавило восстание. Именно этот момент можно считать временем появ­ления индийского маоизма (наксализма). «Ле­вое правительство осудило восстание как “левый авантюризм”, тогда как сторонники “же­сткой” линии отзывались о политике левого правительства как об “измене марксистской идеологии”. Даже если “восстание в Наксалбари” было поражением, оно отметило нача­ло насилия со стороны левоэкстремистского движения в Индии, и родились термины “наксализм” и “наксалиты”» [23].

После восстания в Наксалбари пути маоистов и двух легальных коммунистических партий окончательно разошлись. 22 апреля 1969 г. была сформирована Коммунистичес­кая партия Индии (марксистско-ленинская) [КПИ(м-л)], которая сразу же вступила в вооруженные схватки с правительственными войсками. В 1972 г. полиция арестовала руко­водителя КПИ(м-л) Ч. Мазумдара, который в том же году погиб в тюрьме. Партия, потеряв своего идеолога, прошла через серию раско­лов и слияний, которые продолжались вплоть до начала XXI в. Возникло множество мелких маоистских групп, безуспешно сражавшихся как с правительственными войсками, так и друг с другом. Среди этих групп особо выделялись 2 группы, контролировавшие крупные террито­рии и имевшие много вооруженных кадров: Маоистский коммунистический центр и КПИ(м-л) «Народная война». 1-я группа пре­обладала в штате Бихар и частично - в Запад­ном Бенгале; 2-я группа - в штатах Андхра Прадеш, Чхаттисгархе, Джаркханде, Ориссе, Мадхья Прадеше.

В сентябре 2004 г. эти две крупные груп­пировки объединились, создав новую партию - КПИ(м). Объединение двух сильнейших групп в единую организацию не было чисто меха­ническим слиянием: новая партия не только выросла в количественном отношении, но и усилилась качественно. Более четкой стала внутренняя структура, объединению предше­ствовали теоретические дискуссии, позволив­шие сгладить идеологические разногласия и нестыковки, были разработаны планы дея­тельности партии на перспективу.

Согласно учению Мао Цзэдуна о «народ­ной войне» партизаны должны создавать так называемые «освобожденные районы», где прежняя власть государства должна быть ликвидирована и введены органы новой, на­родной власти. Именно такой «освобожден­ный район», называемый Особой зоной Дандакаранья, возник в обширном лесном районе на границах четырех штатов: Андхра Прадеша, Чхаттисгарха, Махараштры и Ориссы. Этот район населен племенами (гонди и др. - всего около 12 млн человек), которых в целом принято именовать термином «адиваси», что подразумевает не только их территориальную близость, но и сходство хозяйственной и куль­турной жизни этих людей.

Хозяйственная жизнь адиваси чрезвы­чайно примитивна. Эти люди совмещают со­бирательство малой лесной продукции (лис­тьев тенду, употребляемых для скручивания сигарет, лекарственных и пищевых растений, вроде цветов махуа) с примитивным земле­делием. Районы расселения адиваси - это зона муссонов, приносящих многодневные дожди. Кроме того, на их территории много водных источников, рек и озер, но адиваси не знают никаких приемов ирригации и не умеют ни собирать воду, ни сохранять ее, ни направлять ее на свои поля. Некоторые племена не зна­ют плуга и взрыхляют землю для посева ост­рым предметом. Владея домашним скотом, адиваси не умеют использовать его для сель­скохозяйственных работ [22, р. 3].

Эта примитивная экономика зависит не только от природных условий, но и от внешних факторов: изменения цен на малую лесную продукцию на местных рынках, наплыва миг­рантов из более развитых районов Индии, ко­торые прибирают к рукам землю адиваси, грабежа лесных богатств крупными компани­ями, произвола со стороны полиции и чинов­ников лесного департамента, наконец, от по­литики правительства, которое может объя­вить любой лесной район национальным пар­ком (заповедником) и тем самым лишить адиваси права на сбор лесных продуктов. В пос­ледние годы все большую опасность для жиз­ни и хозяйствования адиваси представляют крупные проекты по добыче полезных иско­паемых в районах их проживания.

Вторая по степени важности освобож­денная зона - это горные и лесные районы штата Джаркханд, которая тянется на север до соседнего штата Бихар.

Именно в это отсталое и примитивное племенное общество и внедрились наксали- ты, принеся с собой не только «идеи Мао Цзэдуна», но и «классовую борьбу» и собствен­ные порядки. Маоистам нужны были люди для пополнения их военных структур (даламов), причем люди молодые. Остальные дол­жны были проникнуться идеями маоизма о необходимости свержения правительства и создания в Индии новой демократии, беспре­кословно подчиняться и поддерживать наксалитов морально и материально (кормить бое­вые подразделения маоистов, участвовать в собраниях и забастовках).

Таким образом, деятельность наксалитов в районах, попавших под их контроль, име­ла двойственный характер: во-первых, воору­женная борьба с индийским государством, которое пыталось восстановить свою власть над «освобожденными районами», во-вторых, создание собственных структур на месте уничтоженных государственных институтов.

Т. Дасгупта отмечает, что «в большей части партизанских зон в Дандакаранье и Джаркханде народные комитеты деревенско­го уровня возникли как зародышевая форма альтернативной политической структуры. В Дандакаранье, в частности, как было заяв­лено, кооперативы, кредитные общества, ри­совые банки, медицинские клиники, школы, ко­манды взаимопомощи и библиотеки функци­онировали под руководством партии. Была так­же перераспределена собственность лендлор­дов, было запрещено ростовщичество и были сформированы деревенские комитеты разви­тия для осуществления ирригации и местных проектов дорожного строительства. Предпри­няты также усилия для диверсификации и улучшения сельскохозяйственной продукции, посадки фруктовых деревьев, выращивания рыбы и улучшения различного скота» [4].

В рамках «классовой борьбы» маоистами был произведен передел земли: так назы­ваемые «лендлорды» убивались или изгоня­лись. На маоистском жаргоне это были «жес­токие землевладельцы», которые были «со­жжены революционным огнем народной борь­бы» или «умерли собачьей смертью от рук народа» [16]. Были повышены закупочные цены на малую лесную продукцию: маоисты умели «убеждать» скупщиков этой продукции.

В некоторых деревнях были организованы простейшие кооперативы для обработки зем­ли: земля обрабатывалась совместно при по­мощи плуга с быками, но урожай делился со­гласно размерам собственной земли. В дру­гих местах часть общинной земли была от­делена для коллективной обработки; урожай с такой земли делился на 2 части: одна часть сохранялась для питания бойцов партизанс­ких взводов (даламов), другая часть распре­делялась среди крестьян [16].

На первых порах, когда маоисты еще не закрепились в «освобожденных районах», они старались завоевать доверие населения, уби­вая наиболее корыстных чиновников и полицей­ских и насаждая сеть своих информаторов. После ухода из этих зон полиции и лесных чи­новников была создана новая власть - Джанатана Саркар (народно-революционные комите­ты). Народная власть включала в себя Крес­тьянско-рабочий союз (Дандакаранья Адиваси Кисан Маздур Сангатхан) и Революцион­ный женский союз (Крантикари Адиваси Махила Сангатхан), отделения которых на дере­венском уровне именовались термином «сангам». В каждый деревенский сангам входило 10-12 человек; в некоторых деревнях сангамы свергали традиционную власть деревенских старейшин и священнослужителей (грам панчаят), а в других - эти 2 низовые власти суще­ствовали параллельно. Традиционные деревен­ские власти ведали вопросами ритуала, сельс­ких праздников; сангамы же занимались хозяй­ственными и политическими вопросами, соби­раясь на свои собрания 2-3 раза в месяц. Сангамы ведали образованием, здравоохранением, следили за расценками на лесную и сельскохо­зяйственную продукцию, устраивали забастов­ки - в случае необходимости. Сангамы Рево­люционного женского союза занимались ком­пенсациями и пособиями для женщин, вопро­сами семьи и брака.

Закрепившись в «освобожденной зоне» Дандакаранья, маоисты начали ужесточать свои порядки на местах: стали облагать кре­стьян «революционным» налогом, насильно забирать крестьянскую молодежь (в том чис­ле и девушек) в партизанские даламы или на­родную милицию (Грам ракша дал, Ареа рак­ша дал). Народные суды (Джан адалат) все чаще выносили смертные приговоры кресть­янам, выражавшим недовольство, практико­вались также пытки и избиения.

Постепенно складывается целый слой недовольного населения - от «раскулаченных» землевладельцев или бывшей деревенской вер­хушки до людей, имевших личные обиды на наксалитскую власть. Для правительства, ко­торое не могло справиться с наксалитским движением, было большим искушением ис­пользовать этих недовольных наксализмом людей в своих целях. Крайне выгодным в по­литическом плане было представить антинаксалитское движение как «спонтанное» и народ­ное, идущее якобы из самых низов адиваси. Подобные прецеденты уже имели место в ин­дийской истории: со второй половины 90-х гг. ХХ в. стали возникать так называемые груп­пы «бдительных» («Зеленые тигры», «Нарса кобры», «Красные тигры» и пр.). В ряде мест, например, в Андхра Прадеше, они занимались запугиваниями, убийствами и похищениями людей, которые, как они полагали, причастны были к наксалитскому движению [19]. Власти, разумеется, не находили преступников.

4 июня 2005 г. в Райпуре, столице штата Чхаттисгарх, произошло ралли (многолюдная демонстрация, имеющая, как правило, поли­тический характер) и состоялся митинг. В этом ралли участвовали главный министр штата Раман Сингх, лидер оппозиции в Законодатель­ной ассамблее штата Махендра Карма и другие политические деятели. Р. Сингх заявил, что на митинге было принято решение об основа­нии антинаксалитского движения против на­силия, террора и анархии, что это движение - спонтанная реакция населения на более чем 30-летнее наксалитское насилие. М. Карма отметил, что движение постепенно будет трансформироваться в общенациональную кампанию против наксалитов [1].

Целью настоящей статьи является рас­смотрение антинаксалитского движения с момента его возникновения и по сегодняшний день; географические рамки этого движения ограничены штатом Чхаттисгарх, точнее, ди­стриктом Дантевада. Мы попытаемся также представить мнения независимых индийских исследователей о сущности и легитимности кампании «Сальва Джудум».

Возникшее движение получило название «Сальва Джудум», что на диалекте гонди оз­начает «Очистительная охота», правда, пра­вительственные чиновники и пресса предпо­читали называть его «мирной инициативой». Индийская пресса стала писать о «беспреце­дентной и уникальной мобилизации народа против наксалитского насилия» [20]. Главный министр Чхаттисгарха назвал движение «Свя­щенной битвой, начатой лесными людьми Чхаттисгарха против левого экстремизма» [16]. Р. Сингх добавил: «Ультра берут свою силу из народа. Если мы хотим покончить с этой проблемой, крестьяне сами должны под­няться на борьбу с ними» [21].

Впрочем, довольно скоро обнаружилось, что создание и поддержка «местных групп сопротивления» - это одна из стратегических мер индийского правительства, которая с не­большими вариациями повторялась в ежегод­ных докладах Министерства внутренних дел Индии за 2003-2004, 2004-2005, 2005-2006 гг. [7]. На низовом уровне конкретной разработ­кой планов по созданию «стихийного» народ­ного движения занимались правительства штатов, «затронутых наксализмом» (после­днее выражение - официальный термин, встречающийся во всех правительственных документах). Так, в 2005 г. администратор дистрикта Дантевада в штате Чхаттисгарх разработал «народный противоповстанческий план», куда входила идея о «дружественных» и «враждебных» деревнях, переселение лю­дей из «дружественных» деревень поближе к полицейским участкам, распределение среди адиваси «дружественных» деревень луков и стрел - их традиционного оружия и т. п. Он писал: «На каждом групповом уровне должен быть сформирован деревенский оборонитель­ный взвод. Если мы посмотрим на наксалитскую организацию, они имеют 1 далам, или взвод, на каждые 75-80 деревень. Наксалиты воздвигли свою структуру после 25 лет опыта. Мы должны учиться на этом. Если мы хотим разрушить наксалитов в целом, мы дол­жны принять их стратегию, или мы не добь­емся успеха. Однако, получив немало поли­цейских сил, мы обнаружили, что и они не­адекватны... Откуда нам взять столько поли­цейских сил, чтобы мы могли поставить их в каждой деревне или группе? В крайнем слу­чае мы должны будем прибегнуть к помощи крестьян. Мы должны также подумать, как вовлечь деревенскую молодежь и деревенс­ких старшин в это мероприятие. Для этого СПО (специальные полицейские офицеры) и доверенные люди из деревенских комитетов должны получить лицензии и оружие. Такой взвод из 15-20 вооруженных крестьян и 50­60 крестьян с луками и стрелами будут пат­рулировать деревни в своих районах, в общей сложности по 3-4 месяца. Им должны быть даны передатчики, чтобы все время общать­ся с полицией. Им следует дать также неко­торую полицейскую власть» [16].

Судя по тому, как строилась организа­ция «Сальва Джудум» и как развивалась вся эта «миротворческая» кампания, план, разра­ботанный правительством штата, был взят за основу. По сути дела прежняя борьба прави­тельства Индии против наксалитов, которая проводилась при помощи полиции, специаль­ных противоповстанческих формирований и т. п., стала превращаться в гражданскую вой­ну, так как против адиваси-маоистов стали вы­ступать адиваси из «Сальвы Джудум». Не­редко члены одной семьи оказывались в раз­ных лагерях, что, как известно, случается в период гражданских войн.

Формальным руководителем антинаксалитского движения стал уже упоминавшийся Махендра Карма, выходец из адиваси, один из богатейших людей округа Дантевада и ли­дер оппозиции в Ассамблее штата Чхаттисгарх. Этот человек дважды пробовал объе­динить адиваси дистрикта Дантевада против наксалитов (в 1990 и 1996 гг.), объявляя Кам­панию народного пробуждения (Джан Джагаран Абхиян), но эти попытки успеха не имели.

Для того чтобы лишить маоистов людс­кой и продовольственной базы, руководители «Сальвы Джудум» использовали метод созда­ния «стратегических деревень», в свое время применявшийся американцами в Южном Вьетнаме. Нужен был лишь повод для реали­зации этого плана.

14 июня 2005 г. наксалиты атаковали де­ревню Котрапал близ Бхайрамгарха, где было убито 8 крестьян. И уже на другой день глав­ный министр штата Чхаттисгарх заверил адиваси, что правительство штата будет поддер­живать людей, борющихся с наксалитами. Был создан специальный комитет для оказания прямой поддержки (военной, финансовой, ма­териально-технической) «Сальвы Джудум». По сообщению Азиатского центра по правам человека, «правительство штата приняло 2 блока - Биджапур и Бхайрамгарх, включа­ющие в себя 240 деревень в дистрикте Дантевада, - как пилотный проект для “Сальвы Джудум”. Грам Ракша Самити (Деревенские оборонительные комитеты) были сформиро­ваны в 130 деревнях дистриктов Биджапур и Дантевада на экспериментальной основе. ДОКи опирались на полицейские группы, каж­дая охватывала 4-5 деревень. К 4 марта 2006 г. 644 деревни дистрикта Дантевада были взяты под охрану “Сальвы Джудум”» [18].

Но деревенские оборонительные коми­теты и патрулирование окрестных деревень самими адиваси не решило проблему изгна­ния наксалитов с освоенных ими территорий. Вскоре началось переселение крестьян из их деревень в так называемые «лагеря отдыха», созданные властями на скорую руку по обо­чинам скоростных дорог и вблизи военных блокпостов. Поначалу власти штата делали вид, что крестьяне сами бежали из своих де­ревень в лагеря, потому что «они настолько были терроризированы наксалитами, что пред­почли жить беженцами в лагерях, чем в сво­их деревенских домах» [21].

Однако довольно скоро выяснилось, что переселение крестьян в лагеря было отнюдь не добровольным: вооруженные боевики «Сальвы Джудум» при поддержке полиции и полувоенных сил окружали деревни и застав­ляли жителей под страхом смерти пересе­ляться в правительственные лагеря. Пересе­ленцам обещали предоставить хорошее пи­тание, работу, нормальное жилье и главное - безопасность от наксалитов. Если же насе­ление проявляло колебания, деревни сжига­лись, домашний скот и птица истреблялись, люди подвергались избиениям. Если же жи­тели конкретной деревни подозревались в связях с маоистами, то жители угонялись насильно, деревня уничтожалась; при этом отряды «Сальвы Джудум» и полиции насило­вали женщин, убивали детей и т. п. Индийс­кая пресса переполнена подобными примерами [14]. Как отмечается в одном из аналити­ческих обзоров, идея правительства ясна: «Джунгли должны быть очищены от всякого жилья, а обитатели переведены в лагеря, рас­положенные в патрулируемых местах, кото­рые позднее будут заменяться колониями. Такими способами маоисты должны быть отрезаны от поддержки их народом и лише­ны пищи и убежища. Изолированные таким образом, они будут принуждены сдаться, по­кинуть область или снова вступить в само­убийственную битву с полувоенными силами. Главный министр открыто заявил, что “те, кто в лагерях, - с правительством, а те, кто в лесах, - с маоистами”» [2].

Что же представляют собой правитель­ственные «лагеря отдыха», где проживают насильно согнанные адиваси?

Согласно петиции адвоката Пратапа Агравала, поданной им на имя президента Ин­дии, начиная с июня 2006 г. около 60 000 ади­васи были размещены в 16 временных лаге­рях; здесь проживают мужчины и женщины, дети и старики. Эти адиваси - выходцы из 680 деревень, которые были либо заброше­ны, либо уничтожены. Кроме того, 50 000 че­ловек из тех деревень исчезли без следа: ве­роятно, часть убита, а часть ушла в другие, более спокойные места. П. Агравал пишет: «Около 60 000 людей племен, притесняемых наксалитами, были размещены штатом в лагерях близ дорог; они были вынуждены покинуть свои жилища, сельскохозяйственные участки, скот и другие ценности в своих де­ревнях. Правительство обещало предоста­вить им альтернативное убежище, пищу, одежду и защитить их жизнь. Государство оказалось не в состоянии предпринять необ­ходимые усилия для защиты их жизни и соб­ственности в деревнях» [5].

П. Агравал добавляет, что правитель­ство штата взяло на себя обязательство обес­печивать этих перемещенных лиц пищей бес­платно, а затем предоставить им работу по программе «Продовольствие за работу».

Лагеря отнюдь не стали безопасными ме­стами для проживания адиваси: наксалиты уст­раивают налеты на «лагеря отдыха» и убивают тех, кто официально связан с «Сальвой Джудум».

В качестве оценки эффективности сис­темы лагерей звучит замечание П. Агравала: «Миллионы в день расходуются на эти ла­геря, но результата нет даже на 5 %» [ibid.].

Исследователь А. Саха отмечает, что «у детей в лагерях существует массовое не­доедание. Медицинское обслуживание в ре­альности не существует, и государство оста­новило все мероприятия по здравоохранению в деревнях, которые не подвластны “Сальве Джудум”». Согласно группе врачей, которые недавно посетили лагеря, «люди, живущие в лагерях, страдают от серьезных нелеченных болезней и, видимо, получают только перио­дическую или случайную медицинскую по­мощь». Автор вполне логично именует пра­вительственные лагеря «геттоизированными» и утверждает, что многие крестьяне предпоч­ли уйти, куда глаза глядят, чем вести жалкое существование в этих «лагерях отдыха».

«Эти лагеря, которые должны быть очень эффективны благодаря предоставлен­ным им громадным фондам, стали местами порока. Женщины адиваси здесь находятся в наименьшей безопасности. Стандарты пита­ния и медицинского обслуживания в большин­стве лагерей ужасны. Обязательно нужно рас­следовать, как значительные суммы помощи растеклись прочь. Единственный источник занятости в этих лагерях - труд в качестве рабочего контрактника с поденной оплатой или регистрация в качестве СПО (специального полицейского офицера). Хотя большинство адиваси были заняты в земледелии и в сборе малой лесной продукции, ныне они стали не кем иным, как кули» [14].

Международные правозащитные органи­зации, как, например, Азиатский центр по пра­вам человека, подтверждают сказанное ин­дийскими журналистами и юристами: «Усло­вия в лагерях, размещающих 43 740 человек, являются плачевными и нечеловеческими. Перемещенные лица продолжают исключи­тельно рисовой мукой и далом (съедобное растение). Медицинские и образовательные службы не существуют» [15].

Однако безвыходное положение адиваси, согнанных в правительственные лагеря, очень выгодно руководителям кампании «Сальва Джудум»: мужчины-адиваси, а так­же подростки обоего пола, стремясь получить хоть какой-то заработок, записываются на по­лицейскую службу в качестве СПО, то есть временных, не состоящих в штате, своего рода добровольцев. Им полагается жалованье в 1 500 рупий в месяц (для адиваси - очень большие деньги), выдается питание и совре­менное оружие, и в перспективе есть возмож­ность стать кадровым полицейским. В число СПО входят даже несовершеннолетние девушки-адиваси [15]. Числясь на полицейской служ­бе, эти люди стали самыми активными помощниками отрядов «Сальвы Джудум».

Н. Сундар дополняет причины поступле­ния молодежи на службу в качестве СПО: «Каковы бы ни были правительственные пла­ны, многие из молодежи согласились стать “специальными полицейскими офицерами”, думая, что это “просто другая правитель­ственная работа”, или даже просто потому, что “принимали всех”. Нередко можно было об­наружить одного брата с маоистами, а друго­го с “Сальва Джудум” или в СПО... Для мно­гих юношей из СПО, редко совершеннолет­них, получение доступа к оружию было важ­ным, и лагерные вечера проводились при сравнении “мужских историй” о том, как много людей убил каждый из СПО. В то же время эти служившие в качестве СПО являлись пу­шечным мясом для правительства, не имея уверенности, что станут регулярными поли­цейскими или получат сопоставимое жалова­нье. Будучи вынуждены выполнять роль про­водников или охранников внешнего перимет­ра лагерей, они были легкими жертвами мао­истских контратак» [16].

Кампания «Сальва Джудум», начатая в 2005 г., продолжается и в настоящее время. За это время различные политические силы Индии высказали свое мнение об этой кампа­нии: причинах ее возникновения, ее сути, ее роли в многолетней гражданской войне и т. д. Вероятно, было бы правильным обратить вни­мание на то, как оценивают и объясняют эту кампанию те, против кого она, собственно, и направлена: наксалиты.

Главный печатный орган маоистов - «Народный поход» - писал в июле 2007 г. следующее: «5 июня этого года геноцидной кампании “Сальва Джудум” (дословно “Очи­стительная охота”) исполнилось 2 года... С того дня и поныне гангстеры из “Сальвы Джудум”, опираясь на вооруженный поли­цейский персонал, осуществляют массовые убийства и разрушения по всему дистрикту Дантевада, терроризируя народ, сжигая сот­ни деревень и выгоняя тысячи крестьян из их деревень» [13].

Далее автор статьи предъявляет руко­водителям «Сальвы Джудум» список из 9 об­винений, которые могут быть признаны убе­дительными, поскольку фигурируют и в дру­гих индийских изданиях. Однако особо интересен вопрос, поставленный в данной маоис­тской статье: почему государство продолжа­ет и поддерживает кампанию «Сальва Джудум», хотя она осуждается не только маоистами, но и многими политически не ангажи­рованными наблюдателями? Ответ дается такой: старые угнетательские классы и слои потеряли свою власть и доходы в тех райо­нах, которые стали контролироваться наксалитами. Надеясь вернуть утраченную власть, прежние эксплуататоры готовы бесконечно продолжать кампанию «Сальва Джудум»: «Даже самое фашистское правительство не может осуществлять свою власть только через политику грубого подавления. Хорошо из­вестно, что оно использует также и другие методы, чтобы склонить народ на свою сто­рону. Поэтому центральное правительство и правительства штатов развернули большую и лживую пропагандистскую кампанию в том духе, что “Сальва Джудум” была начата в виде массового движения адиваси Бастара, которых раздражала антинародная деятель­ность наксалитов и которые хотят их выдворить. Государство смогло убедить, по мень­шей мере, часть населения этой пропагандой, так как оно намерено продолжать “Сальву Джудум” или нечто подобное, особенно если учесть, что это движение не народное, а спон­сируемое государством. Для его поддержки центральное правительство может двинуть дополнительные войска, даже армию. Оно всегда прикрывает правительство штата, щед­ро обеспечивая его деньгами, новейшим ору­жием, вертолетами и т. п. Центр делает из случая с “Сальвой Джудум” показательный образец для всех штатов, столкнувшихся с “проблемой наксалитов”, чтобы можно было следовать ему» [13].

Естественно, что необходимо выслушать и сторону-антагониста. Наиболее четко про­тивоположное мнение выражает руководитель кампании «Сальва Джудум» Махендра Кар­ма. Он говорит в интервью от 26 марта 2007 г. о наксалитах: «Это люди, которые против Кон­ституции и демократической системы в це­лом. Мы со своей стороны - часть этой де­мократической системы, и у нас есть ответ­ственность за спасение ее от наксалитов... Что наксалиты сделали для народа? Усилили ли они простонародье каким-либо образом? Улучшился ли уровень жизни в деревнях, ими контролируемых? Почему вы не понимаете, что наксалиты хотят “революции”, они хотят изменить систему, и люди племен - наилучший материал. Но мы - те, кто сражается против наксалитов, - тоже племенные. В нас та же самая кровь... Если мы сможем вычистить наксализм из Дантевады, мы сможем вычис­тить его и из остальной части страны. И есть только одна вещь, которая может разгромить наксализм, она называется “Сальва Джудум”. Впервые появилось такое народное движение. Наксалиты ранее называли себя “Группой на­родной войны”. Но то, что они делали, было войной против народа!» [10].

Точки зрения маоистов и руководителей «Сальвы Джудум», как и следовало ожидать, являются диаметрально противоположными. Это и понятно: две стороны, решающие воо­руженным путем вопрос о власти в районах, населенных адиваси, и не могут говорить ина­че. Однако в Индии существует немало чес­тных журналистов и исследователей, имею­щих свое мнение и свои доводы относитель­но кампании «Сальва Джудум». Кроме того, в Индии, несмотря на тяжелые условия, дей­ствует ряд правозащитных организаций, кото­рые систематически высказываются по по­воду антимаоистской кампании.

В конце 2005 г. так называемая «Всеиндийская команда», составленная из предста­вителей крупных правозащитных организаций [Народного союза за гражданские свободы от штатов Чхаттисгарха и Джаркханда, Народ­ного союза за демократические права (Дели), Ассоциации в защиту демократических прав от штата Западный Бенгал, Индийской ассо­циации народных юристов], опубликовала ре­зультаты своего расследования.

Комиссия одной из первых в Индии от­вергла вымысел о «спонтанности» кампании «Сальва Джудум». Эта кампания поддержи­вается, вооружается и оплачивается государ­ством, а ее основными кадрами служат СПО - безработная молодежь адиваси из числа перемещенных лиц. Правительственные лагеря служат неиссякаемым источником «пу­шечного мяса»; комиссия осуждает это явле­ние и требует прекратить «использование людей в качестве заслона» [6]. Комиссия от­мечает, что кадры «Сальвы Джудум» подме­няют собой законную администрацию штата на местах, причем действуют с исключитель­ной жестокостью. Интересен вывод комиссии о тех силах (помимо государственной влас­ти), которые поддерживают «Сальву Джудум»: это местная племенная верхушка (адиваси), вытесненная маоистами, пришельцы-мигран­ты из других частей Индии и местные поли­тиканы, вроде М. Кармы. Комиссия не одоб­ряет деятельности маоистов, но требует от правительства в первую очередь прекратить кампанию «Сальва Джудум» и провести бес­пристрастное расследование.

В 2006 г. было опубликовано крупное ис­следование Н. Сундара, профессора социоло­гии Делийского университета, который отме­тил, что в случае с «“Сальвой Джудум” ин­дийское государство не просто поддержало “бдительных” морально и материально, но и делегировало им часть своего суверенитета, иначе говоря, передало людям, не входящим в государственный аппарат или полицию, осу­ществлять функции государства, вплоть до массового перемещения граждан или смерт­ной казни. “Сальва Джудум” ныне служит мо­делью для “местных групп сопротивления”, которые будут скопированы в стране, если позволит местная ситуация» [16].

Значительное внимание автор уделяет системе государственных лагерей как состав­ной части всей кампании: «Есть печальное сходство в противомятежных усилиях по все­му миру, будь то Гватемала, Сальвадор, Вьет­нам или Филиппины: сожженные деревни, на­сильственное переселение - сначала в тран­зитные лагеря, а затем в образцовые деревни или стратегические деревушки, создание и вооружение гражданских патрулей или добро­вольческих организаций самообороны, кото­рые объявляются автономными отрядами крестьян, но полностью управляются армией или силами безопасности и охотятся за вы­жившими и партизанами, которые укрывают­ся в лесах» [ibid.].

Автор подчеркивает удивительное един­ство, проявленное партиями Индийский наци­ональный конгресс и Бхаратия Джана, в за­малчивании событий в штате Чхаттисгарх. Ни одна из комиссий, обязанных по конституции защищать права населения, не отреагировала на сообщения об убийствах и насилиях, свя­занных с «Сальвой Джудум».

В 2007 г. А. Сваруп, исследователь из Юридического университета Хайдерабада, опубликовал статью о государственной под­держке «Сальвы Джудум». Главная мысль, проводимая автором в статье, состоит в том, что конституционный долг государства - это защита своих граждан в случае внутреннего или внешнего конфликта. Государство изме­няет своему долгу, если перекладывает обя­занность защиты граждан на частную груп­пу. Спонсируя одну группу граждан, борющих­ся против другой группы, государство тем са­мым нарушает принципы ООН и Конститу­цию Индии [17].

В том же году юристы и правозащит­ники перешли от критики кампании «Сальва Джудум» к более серьезным мерам. Орга­низация, именующая себя «Независимая гражданская инициатива», куда вошел и уже упомянутый нами Н. Сундар, обратилась к премьер-министру Индии и главному мини­стру правительства штата Чхаттисгарх с призывом:

«1. Имея в виду громадное разрушение, уже причиненное, немедленно распустить “Сальву Джудум”.

2. Помочь адиваси в лагерях отдыха вернуться в их деревни до наступления мус­сонов, чтобы они могли заняться своей  сель­скохозяйственной деятельностью.

3. Провести независимое и добросовес­тное следствие по всем случаям насилия, осу­ществленным любой организацией, будь то маоисты, местная полиция, полувоенные силы или “Сальва Джудум”, и принять строгие меры против тех, кто в этом замешан.
 
4. Избегать насилия как части контрпов­станческой стратегии и вместо этого признать крайнюю необходимость социально-экономи­ческих факторов, которые лежат в сердцеви­не проблем адиваси.

5. Объявить о всестороннем создании мер по строительству доверия согласно Ше­дуле 5 Конституции и, соответственно, не­двусмысленно признать право адиваси на на­туральные ресурсы, вроде земли, леса, ми­нералов и т. д.

6. Восстановить хорошее управление в дистрикте замещением его старших функци­онеров такими, которые имеют хорошую ре­путацию, склонность и отзывчивость в отно­шении проблемы адиваси.

7. Отменить Чхаттисгархский специаль­ный акт об общественной безопасности от 2005 г.

8. Объявить о безусловном прекращении огня и призвать маоистов к национальному диалогу по всем вопросам, которые касают­ся существования людей в общем и адиваси в частности. Поскольку и маоистская угроза, и племенные тревоги вышли за пределы по­литических границ Чхаттисгарха, есть необ­ходимость, чтобы адресоваться к ним на на­циональном уровне, совместно правительства­ми Центра и штата» [8].

Ответа от правительства не последова­ло, а вот Генеральный секретарь ЦК КПИ(м) Ганапатхи, получивший от Независимой граж­данской инициативы аналогичное обращение, ответил подробным письмом, изложив извес­тные маоистские взгляды на «Сальву Джудум». Интересным моментом в письме Ганапатхи является утверждение, что в суще­ствовании «Сальвы Джудум» заинтересова­ны не только центральное правительство Ин­дии и правительство штата Чхаттисгарх, но и правительства империалистических госу­дарств, в частности, тех, кто заинтересован в вывозе природных богатств Индии за рубеж. Глава «Сальвы Джудум» М. Карма и его со­ратники предстают в качестве современных компрадоров, прислужников империализма. Лагеря, из которых «Сальва Джудум» черпа­ет людские ресурсы, Ганапатхи прямо име­нует «концентрационными» [11].

В том же 2006 г. адвокат П. Агравал из Бастара направил официальную жалобу пре­зиденту А. Каламу с требованием открыть уголовное дело «по статье 356 Индийской Конституции в связи с неудачей по поддержа­нию прав человека и неумением правитель­ства Чхаттисгарха защитить жизнь и свобо­ду людей племен» [5].

Адвокат считает, что «“Сальва Джудум” является нелогичным мероприятием, которое отстаивается политиками, бюрократами и полицией для маскировки их неспособности обуздать наксализм» [ibid.].

Перечислив известные факты, связанные с преступлениями «Сальвы Джудум» против людей из адиваси, адвокат делает вывод: «Правительство Чхаттисгарха должно быть смещено за неумение исполнить свои консти­туционные обязательства по сохранению внут­ренней безопасности по статье 356 Индийс­кой Конституции» [5].

Поскольку правительство штата Чхаттисгарх действовало в соответствии с указаниями из Центра, ему не страшны были иски местно­го адвоката. Вероятнее всего, центральные вла­сти не снизошли до ответа П. Агравалу.

В марте 2008 г. В. Мойли, председатель Комиссии по административной реформе в Индии, заявил, что «Сальва Джудум» должна быть запрещена. При этом он использовал юридические аргументы, уже высказанные ранее Н. Сундаром и А. Сварупом [3].

Одновременно Верховный суд Индии рассмотрел петицию правозащитников о не­законности создания «Сальвы Джудум» пра­вительством Чхаттисгарха. Суд не вынес од­нозначного решения, но постановил провести независимое расследование событий, связан­ных с «Сальвой Джудум» и ее деятельностью, а также оценить состояние лагерей для пере­мещенных лиц [12].

Кампания «Сальва Джудум» длится уже 4 года. Хотя она не перекинулась на другие районы, охваченные маоистским движением (как планировали власти), и даже не принесла победы правительственным войскам в шта­те Чхаттисгарх, она все же не прекратилась. Свидетельством тому служат различные ма­териалы и документы, в частности, заявле­ния правозащитных организаций [9].

Таким образом, кампания «Сальва Джудум», которая возникла при помощи и поддер­жке индийского государства, привела к четы­рехлетней гражданской войне, хотя и на огра­ниченной территории. Нет сомнения, что за этот срок индийское правительство вполне могло убедиться в затратности и неэффектив­ности данной кампании и отменить ее. Одна­ко кампания все еще длится, хотя различные исследователи давно уже доказали, что пра­вительство не имеет права продолжать это противозаконное мероприятие. Чем же вызы­вается такая позиция индийских властей? Ответов может быть несколько, но все они требуют специального исследования.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Anti-naxalite movement gains momentum in Chhattisgarh. - Mode of access: groups.yahoo.com/group/chhattisgarh-net/message/2191.
2. Balagopal, K. Phisiognomy of Violence / К. Balagopal // Economic and Political Weekly. - 2006. - June 3. - 2183-2186 p.
3. Ban Salwa Judum - Moily. - Mode of access: ajadhind.wordpress.com/category/salwa-judum/.
4. Dasgupta, T. Whither the Naxal comrades? / Т. Dasgupta // Himal Southasian. - 2005. - Sept. - Oct. - Mode of access: himalmag.com/2005/september/analysis_2.html.
5. Dr. Pratap Agraval, Advocate, to Dr. Abdul Kalam, President of India.
6. Fact Finding Report on Salva Judum.
7. Government of India. Ministry of Home Affairs. Annual Report 2003-04.
8. Independent Citizen Initiative: Appeal to Govеrnment.
9. India should take action against state-backed vigilantes active in the central state of Chhattisgarh, Human Rights Watch (HRW) says // Marxist-Leninist-Stalinist-Maoist Media.
10. Interview with killer Mahendra Karma // Maoist Resistance. - Mode of access: http:// Resistanceindia.blogspot.com/2007/03/interview-with- mahendrarkarma.html.
11. Maoist reply to Independent Citizen Initiative on Dantewada // Naxal Revolution Archives. - Mode of access: naxalrevolution.blogspot.com/2006/11/maoist-reply-to-independent-citizen.html.
12. SC questions Chattisgarh over people’s anti- naxal movement. - Mode of access: ajadhind.wordpress.com/category/salwa-judum/.
13. Sadhana. Why the Ruling Clsses wants to continue their genocidal Salva Judum campaign at any cost? / Sadhana // People’s March. - V. 8. - July (№7).- 2007. - P. 2.
14. Saha, Anup. The Miths of Salva Judum / Anup Saha.
15. 749 killed in 2006 in the Maoist’ conflict in India // ACHR Press Release. - 2007. - 10 Jan. - Mode of access: achrweb.org/press/2007/IND0307.htm.
16. Sundar, Nandini. The Immoral Economy of Counter Insurgency in India / Nandini Sundar.
17. Swarup, Aditya. State sponsored armed conflict: the Salwa Judum and the State of Chattisgarh / Aditya Swarup. - Mode of access: thesocialblog.wordpress.com/2007/09/13/state-sponsored-armed-conflict-the-salwa-judum-and-the-state-of-chattisgarh/.
18. The Salva Judum cadres / ACHR / Naxal Conflict Monitor. - Mode of access: achrweb.org/ncm/salwa-judums.htm.
19. The Vigilance groups: Of the Tigers and Cobras.
20. Tripathi, Purnima S. People’s War // V23, Issue 5 March 11-24, 2006 / Purnima S. Tripathi.
21. Tripathi, Purnima S. The Backlash / Purnima S. Tripathi.
22. Tugge. Dandakaranya development: two paths / Tugge // People’s March. Voice of the Indian Revolution. V 8. - Dec. (№ 12). - 2007. - P. 3.
23. Vedula, Vamsee Kiran. Government Response to Left Wing Extremism / Vamsee Kiran Vedula // Security Research Reviw. - V. 1(4). - Mode of access: bharat-rakshak.com/SRR/Volume14/vedula.html.

Вестн. Волгогр. гос. ун-та. Сер. 4, Ист. - 2009.  - № 1 (15) - С. 50 - 60. ISSN  1998-9938.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

МИХАЛЕВ А. С. ДВИЖЕНИЕ «САЛЬВА ДЖУДУМ» В ИНДИИ В 2005-2008 ГОДЫ

Статья посвящена организации «Сальва Джудум», оперирующей в индийском штате Чхаттисгарх. Начиная с 2005 г. она ведет борьбу с местными маоистами, а также со всеми силами, поддерживающими их. В статье рассматривается история появления «Сальва Джудум», тактика и стратегия действий этой организации, позиция властей по отношению к ней, дается хронология наиболее значимых событий. Автор попытался ответить на главный вопрос - является ли рас­сматриваемая организация стихийно созданной народными массами или же это спонсируемый государством инструмент борьбы с маоистами.

Вот уже на протяжении почти сорока лет одним из главных вызовов безопасности внут­ри Индии является движение так называемых наксалитов - экстремистов леворадикально­го маоистского толка, исповедующих идеи классовой борьбы и революционного переус­тройства общества. С начала 2000-х гг. ситу­ация резко обострилась в связи с образовани­ем единой Коммунистической партии Индии (маоистской). Для достижения поставленных целей активисты этой партии применяют тер­рористические методы, направленные в основ­ном против чиновников, полиции и поддержи­вающих их слоев населения, действуя на тер­риториях центральных штатов Андхра-Пра­деш, Орисса, Бихар, Джаркханд, но прежде всего в штате Чхаттисгарх. Государство пы­тается противодействовать наксалитам раз­личными методами, включающими полицей­ские, законодательные меры, направляет сред­ства на улучшение социально-экономических условий существования сельских слоев пле­менного населения - адиваси, среди которых наксалиты обычно находят поддержку.

Но в штате Чхаттисгарх, где огонь мао­истского сопротивления пылает особенно сильно, местные власти используют еще один способ борьбы с наксалитами. Они прибега­ют к помощи различного рода организаций народного сопротивления наксалитам. Самым показательным примером является организа­ция «Сальва Джудум» (Salwa Judum в пере­воде означает «Мирная кампания», или «Очи­стительная охота»), действующая на терри­тории Чхаттисгарха. Предстоит разобраться в том, является ли создание этой организации всплеском действительно спонтанного народ­ного гнева по отношению к наксалитам, а если нет, то насколько велика поддержка этого дви­жения государством. Требуется уточнить спо­соб действия, тактику и стратегию активис­тов этой организации, социальную базу, оце­нить ее эффективность в деле сопротивления наксалитам в историческом контексте.

Необходимо отметить, что данная про­блема совершенно не освещена в отечествен­ной литературе в силу того, что изучением наксализма историки не занимались с советс­кого времени. В зарубежной литературе тема «Сальва Джудум» затронута слабо. В своей публицистической книге «Красное Солнце. Путешествие в страну наксалитов» Судип Чакраварти описывает примеры деятельнос­ти этой организации [5]. Однако источников по данному вопросу достаточно. Во-первых, часто касается темы «Сальва Джудум» из­дание, весьма близкое к наксалитам, - «Народный марш» («People’s March»). Но так как «Сальва Джудум» является одним из самых заклятых врагов для маоистов, все сведения о них в данном издании имеют однозначно не­гативный оттенок. Материалы властей так­же не могут быть объективными по данному вопросу, так как правительство здесь - заин­тересованная сторона. Поэтому наиболее це­лесообразно использовать в качестве источ­ников по этой теме документы межгосудар­ственных и индийских организаций по защите прав человека - Народного фронта граждан­ских свобод (PUCL), Human Watch, Между­народная амнистия, документы Комиссии ООН по правам человека, Азиатского центра прав человека (ACHR).

Эти организации критически относятся к обеим сторонам конфликта, подвергают их критике, и поэтому есть основания считать их заключения, основанные на встречах и интер­вью с чиновниками, наксалитами, а также собственных расследованиях на местах (это относится к индийским организациям), отче­тах так называемых команд по сбору фактов, объективными.

Начать необходимо с вопроса о проис­хождении этой организации. Существует два отличных друг от друга объяснения происхож­дения «Сальва Джудум». Чиновники, деяте­ли разных партий, силы безопасности заяв­ляют, что организация выросла как реакция противодействия на местные социальные условия. Другая часть общества: маоисты, симпатизирующие им, правозащитники и не­которые политические деятели - говорит о том, что это движение явилось частью дол­госрочного плана властей по борьбе с мао­истской угрозой.

У «Сальва Джудум» существовал в этом регионе предшественник: правящие клас­сы общества в 1990 г. способствовали созда­нию организации, оппозиционной действующим уже тогда маоистам, под названием «Джан Джарган Абхиян» («Jan Jagran Abhiyan») [10, с. 5; 11, с. 11]. Входили в нее как племенные, так и неплеменные слои общества, так или иначе ущемленные наксалитами. Крупные землевладельцы были недовольны проводив­шимися переделами земли, главам поселений совершенно не нравилось ущемление их пол­номочий в результате создания сангхамов.

Большая часть не принадлежавших к племе­нам торговцев и торговых агентов также вы­ступала против нового порядка, к которому стремились маоисты.

Непосредственным поводом к созда­нию организации стали события лета 1990 г. в деревне Бедре, район Кутру, в штате Мад­хья-Прадеш, из которого был выделен Чхаттисгархом, когда неизвестными людьми, возможно, связанными с маоистами, был убит глава деревни. Брат убитого совмест­но с полицией инициировал операции против маоистов. Очень быстро к этой кампании присоединился и возглавил ее уже извест­ный к тому времени политик Махендра Кар­ма. Созданная организация стала требовать от деревень выдачи активистов маоистско­го движения и симпатизирующих им. Арес­товывались члены организаций сангхамов, часто похищался их скот, дома сжигались, совершались изнасилования. Сдавшиеся были вынуждены участвовать в новых ата­ках «Джан Джарган».

Правительство Джаната Парти поддер­жало это движение, как и другие партии, вклю­чая даже КПИ (которая позже признала оши­бочность данного решения). Эта организация действовала не очень долго, но в 1998 г. была созвана снова, просуществовав не очень долго. И только в 2005 г. новая форма протес­та по отношению к маоистам получила назва­ние «Сальва Джудум».

Стоит остановиться на личности Махен- дры Кармы, так как он является одной из наи­более важных фигур во всем движении. Ро­дом из деревни Парасепал, он был сыном уп­равляющего деревни. Клан, к которому он принадлежал, по местным меркам можно было назвать относительно зажиточным. Он начал свою политическую карьеру во Всеиндийской студенческой федерации в колледже права в Джагдалпуре. Начав активную поли­тическую карьеру в 1975 г., уже в 1978 он стал членом законодательной ассамблеи от КПИ. Однако покинул Компартию в 1981 г. и тогда же присоединился к Конгрессу. В 80-е гг. ус­тановил тесные отношения с бизнес-круга­ми Дантевады и был избран в парламент. Сей­час считается одним из главных «племенных» лидеров Конгресса, то есть политиком, якобы выражающим интересы племен.

Впервые «Сальва Джудум» проявила себя в июне 2005 года. Как заявляли офици­альные лица: «От немногих человек к тыся­чам. Вот как поднялось антинаксалитское движение в самом сердце наксалитов, в Бас- таре. После десятилетий молчания люди в племенах объединились против “Народной войны”» [11, с. 14]. Под «Народной войной» имелась в виду партия маоистов.

Однако гораздо больше есть свиде­тельств другого плана. По свидетельству кол­лектора Дантевады (коллектор - самая вы­сокая должность в округе штата по линии цен­трального правительства, напоминает полно­мочного представителя по федеральному ок­ругу в России) К.Р. Писды, движение, также как и в свое время «Джан Джарган Абхиян», начало свою деятельность в районе Кутру. Он заявил, что еще в мае 2005 г. в окрестных деревнях началась мобилизация населения на борьбу с маоистами. Многие люди были очень недовольны запретом маоистов собирать ли­стья растения тенду. В это же время админи­страции некоторых деревень попросили поли­цейской поддержки.

19 июня 2005 г. в деревне Матвада собралась толпа людей численностью от 5 до 6 тысяч человек и направилась в деревню Котарапал, которая считалась маоистской. Такой же антимаоистский митинг состоялся в деревне Тадмендири. По словам чиновни­ка, администрация открыла специальные ла­геря для собраний организации в окрестнос­тях нескольких деревень, которые распола­гались поблизости от полиции. Активно стали проводиться антинаксалитские митинги в тех селениях, что были промаоистскими, участи­лись нападки и обвинения на сангхамов. Все лидеры «Сальва Джудум» заявляли, что дви­жение организовалось на местном уровне.

Наксалиты же считают, что хотя имела место мобилизация на местном уровне, но со стороны глав этих деревень [там же, с. 15]. Впервые, по их словам, «Сальва Джудум» про­явила себя, когда в деревнях между реками Кутру и Индравати был произведен передел земли. Тогда членов организации, поддерживающей на- ксалитов, прибывших на встречу с админист­рацией деревни Авели, избили и арестовали.

Можно сделать вывод о том, что дви­жение началось на местном уровне, среди слоев, недовольных существованием сангха­мов и переделами земли, осуществляемыми маоистами. Кого же можно назвать лидера­ми организации, ее создателями? В основном это те, кто называет себя жертвой насилия маоистов. Это была та часть не принадлежа­щего к племенам, а также племенного насе­ления, кто потерпел ущерб от политики наксалитов по изменению местных властных от­ношений, те, кто лишился крупных владе­ний, торговцы, чьи прибыли упали от борь­бы за повышение закупочных цен на рас­тения тенду.

Один из видных людей в движении Лакшман Кашьяп, родственник Махендры Кармы, заявил, что руководят движением люди, принадлежащие к главам деревень, сарапанчам, панчам и членам их кланов, а также неплеменные приезжие, такие как торговцы, торговые агенты и связанные с ними контрагенты.

Однако очевидным является тот факт, что движение «Сальва Джудум» не превра­тилось бы в мощную организацию без под­держки, оказанной ему государством. А в том, что она была, сомневаться не приходит­ся. Так, коллектор Дандевада упоминал, что к декабрю 2005 г. было проведено 150­-200 митингов, и на s из них он присутствовал лично. Доклад правозащитников также указы­вает, что имеются и другие источники, сви­детельствующие, что создание организации было частью плана по борьбе с маоистами. Даже в фильме, снятом о «Сальва Джудум» по заказу правительства, говорится о том, что уже с января 2005 г. проходили «Операции “Сальва Джудум”» и в ее ходе полиция угова­ривала начать «лечение от болезни маоизма». На пленке с одного из первых митингов были запечатлены глава правительства штата, кол­лектор округа, Махендра Карма и другие по­литики, а также персонал сил безопасности.

На видео были запечатлены обсуждения плана так называемой «ковровой безопаснос­ти», включающей возведение военных лаге­рей на территории округа, создание организа­ций обороны в деревнях под названием «Самитис», а также строительство придорожных поселений для тех, кто не может вернуться в свои деревни, боясь преследования наксалитов [7, с. 1].

Еще один интереснейший источник, го­ворящий о наличии связи между властями и организацией «Кампании мира», - это аудио­запись на компакт-диске, распространенная маоистами в прессе Чхаттисгарха в 2005 г., представляющая тайно записанный разговор, произошедший между Суперинтендентом (на­чальником) полиции Биджапура и его подчи­ненным. Текст этих переговоров также при­водится в книге Судипа Чакраварти «Red Sun» [5, с. 51]. Голос, очень похожий на голос гла­вы полиции, в качестве первоочередных мер, требуемых для осуществления, упоминал, что каждой «проснувшейся», то есть присоединив­шейся деревне будет выплачена сумма в 200 000 рупий, кроме того, за каждого убито­го наксалита также будет назначена премия. Высказывается заинтересованность в людях, знакомых с оружием и взрывным делом.

Власти объявили эту запись подделкой, однако полиция никогда не соглашалась на предлагавшееся наксалитами проведение эк­спертизы ее подлинности.

Кроме этого, в докладе Министерства внутренних дел за 2004-2005 гг., как, впро­чем, и в докладе за 2003-2004 гг., как контр­маоистские меры упоминались «создание», «подъем», содействие, обеспечение «групп местного сопротивления», а также привнесе­ние антинаксалитских настроений среди групп селян, необходимых, чтобы «бросить вызов зверствам, совершаемым наксалитами» [2, с. 43; 3, с. 46].

Ясно, что без поддержки организации «Сальва Джудум» чиновниками, полицией, со­здания полицейских участков, строительства дорог, лагерей, инфраструктуры, содействия полувоенных частей это движение не смог­ло бы стать таким мощным и влиятельным, как сейчас.

Необходимо описать способ действия этой организации. Одним из важных направ­лений деятельности «Кампании мира» явля­ется привлечение в нее новых членов, вы­нуждение присоединения жителей целых де­ревень. Когда активисты этой организации по­являются в окрестности какой-либо дерев­ни, поддерживающей маоистов, проводится митинг, на котором желающие жители дере­вень присоединяются к «Сальва Джудум». Люди, уже состоящие в организации, приво­зятся на автобусах к месту проведения, а деньги выделяются центральным правитель­ством. Часто такие митинги посещают чле­ны правительства.

Однако с остальными «Сальва Джудум» никогда не церемонилась. Тех, кто не хотел участвовать, насильно заставляли это делать полиция и отряды нага. Целями маршев ста­новятся дома членов сангхамов и симпати­зирующих наксалитам. Очень часто их дома сжигались, скот либо похищался, либо уби­вался, домашние вещи разрушались или по­хищались. В большинстве случаев жители не могли оказать сопротивления по причине ма­лочисленности и планировки традиционных сельских поселений, но иногда такое сопро­тивление оказывалось. Нередко деревенские жители получали поддержку со стороны наксалитов.

Часто людей, подозреваемых в симпа­тиях к маоистам, убивают, но сообщения об этом редко вносятся в полицейские отчеты. Однако сообщения об убийствах наксалитов часто появляются и в газетах, и на сайтах интернет-порталов, пишущих о терроризме. Только к концу года своего основания сооб­щалось о 95 убитых членами «Сальва Джу­дум» людях из 34 деревень [11, с. 17].

После того как поддерживающая терро­ристов деревня разгромлена, ее жителей при­нуждают жить в лагерях, которых, по словам администрации, в 2006 г. было 17. Тема лаге­рей заслуживает особого внимания, так как она является отдельной мерой борьбы с наксализмом, проводимой властями.

По данным за 2006 г., 30 000 человек были перемещены из мест своего постоянно­го проживания. Приблизительно 15 000 чело­век из 420 деревень жили во временных лаге­рях, лишившись возможности заниматься сельским хозяйством, элементарных привыч­ных удобств, где им предписывается лишь митинговать и участвовать в акциях «Сальва Джудум», а также следить за подозреваемы­ми в приверженности маоизму. Еще пример­но столько же человек вынуждены жить у родственников или в съемном жилье.

Люди, живущие в лагерях, часто принуж­даются быть информаторами как в своей собственной, так и в окрестных деревнях, а также участвовать в специальных акциях против них. Деревни часто раскалывались на два лагеря, ненавидящих друг друга, такое происходило и внутри семей. По данным кол­лектора, около 1 500 сангхамов были поме­щены в такого рода лагеря [11, с. 27]. Махендра Карма в феврале 2006 г. заявил, что всего сдались 3 000 сангхамов. Власти за­являют, что на их реабилитацию выделяют­ся деньги, и заставляют их шпионить про­тив маоистов. Этим и объясняются столь частые расправы над «бывшими». В проти­воправных действиях «Кампании мира» вре­мя от времени участвуют, по заявлениям наксалитов, батальоны так называемых Цен­тральных Полувоенных резервных сил (СРЯБ) и батальоны резерва Индии. Маоисты говорят о том, что члены «Сальва Джудум» часто применяют зверские пытки, со­вершают изнасилования, счет которым идет на десятки, избивают несовершеннолетних и стариков. О таких фактах не раз говорили многие организации защиты прав [4, с. 1; 8, с. 4-5]. В отчете «Когда государство воюет со своими собственными людьми» заявля­ется, что «командами поиска фактов» были найдены целые деревни, полностью очищен­ные от скота и от людей, частью увезенных в лагеря, частью бежавших.

Стоит рассмотреть подтвержденные не только маоистами случаи, которые мож­но назвать типичными для «Сальва Джу- дум». 18 июня 2005 г. произошла первая из четырех атак на промаоистскую деревню Котрапал - 1 000 митингующих в поддер­жку организации из окрестных деревень, ко­торую селяне и сангхамы отбили. Во вто­рой раз атака сопровождалась уже силами СРЯБ и закончилась разграблением дерев­ни и убийством скота. Два старика и жен­щина были убиты. Третий штурм 12 сен­тября, в котором участвовали бойцы нага, привел к убийству двух сангхамов. 48 мо­лодых людей были отправлены в лагерь. После последнего инцидента деревня пол­ностью опустела.

С 22 июля по 10 сентября нападениям подвергалась деревня Мунджер. Считавша­яся оплотом маоизма, в конце концов она так же была насильно, с использованием сил нага, поставлена под контроль. При этом погибли несколько человек из местных жителей, были убиты члены промаоистской организации «ДАКМС».

Ситуация в деревне Манкели являет со­бой ярчайший пример того, как действует «Сальва Джудум». Из 112 домов только 25 имели свои наделы, данные им лесным управ­лением. Маоисты совершили передел земли, раздав 5 акров в личное владение и 25 в кол­лективное. Это весьма не понравилось сло­ям, связанным с «Сальва Джудум», и 15 сен­тября 2005 г. активисты организации совмес­тно с СРЯБ нанесли удар по деревне. Был угнан скот, расхищены личные вещи, молодой член «ДАКМС» был убит. После такого налета никто не захотел присоединиться к «Мирной кампании».

В дальнейшем тем, кто продолжал упорствовать, запретили покупать еду на местных рынках. Были убиты несколько сангхамов, сожжено около 60 домов. Де­тей членов «Сальва Джудум», также как и наксалитов, использовали в качестве ин­форматоров и наводчиков на сангхамов. После таких репрессий многие жители де­ревень проявили желание присоединиться к «Кампании мира». Они участвовали в ак­циях организации и организовывали конт­рольные посты на дорогах.

Вот такими способами действует эта организация. Поэтому-то правительственные чиновники и говорили о быстро растущем числе сопротивляющихся маоистам, боль­ших успехах в деле сдачи сангхамов. При­меров, подобных названным, можно привес­ти много. «Сальва Джудум» продолжает свою деятельность [9, с. 1]. При этом члены организации вооружены отнюдь не луками и мечами, как иногда представляют их офици­альные лица, а пистолетами, ружьями и час­то гранатами. Конечно, их вооружение нельзя сравнивать с маоистским, однако для борь­бы с безоружными жителями оно, видимо, подходит.

Законность существования «Сальва Джудум» была поставлена под вопрос по инициа­тиве правозащитных организаций в 2007 [1, с. 1] и 2008 [6, с. 1] годах. И хотя даже Высший суд Индии признал нарушением законодатель­ства создание и вооружение отрядов, подоб­ных «Сальва Джудум», эта организация суще­ствует и до сих пор.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Статья Salwa Judum в Википедии. - Элект­рон. дан. - Режим доступа: en.wikipedia.org/wiki/Salwa_Judum.
2. Annual Report of Ministry of Home Affairs 2003-2004. - Electronic data.
3. Annual Report of Ministry of Home Affairs 2004-2005. - Electronic data.
4. Being Neutral is Our Biggest Crime Government, Vigilante, and Naxalite Abuses in India’s Chhattisgarh State / Human Rights Watch. - Electronic data. - Mode of access: hrw.org/reports/2008/india0708/10.htm.
5. Chakravarti Sudeep Red Sun: Travels in Naxalite Country. - New Delhi : Penguin Books, 2008. - 357 p.
6. Formation of Salwa Judum ‘not justified’ // The Hindu Tuesday. - 2008. - 1 Apr.
7. India Draconian Response to Naxalite Violence / Human Rights Watch. - Electronic data.
8. Naxal Conflict Monitor Asian Centre for Human Rights. - April - June 2006. - Electronic data. - Mode of access: achrweb.org/ncm/ncm-vol-2.pdf.
9. Reports from Marraiguda Salwa Judum Camp / Refugee Watch Online. 05 March, 2008. - Electronic data. - Mode of access: refugeewatchonline.blogspot.com/2008/03/reports-from-marraiguda-salwa-judum_05.html.
10. Sudhakar, A. Saga of Twenty-Five Years of Glorious Struggle / A. Sudhakar / People’s March. January 2006. - Electronic data. - Mode of access: peoplesmarch.googlepages.com/Jan-2006.pdf.
11. When state makes war on its own people / People’s Union for Civil Rights. - Electronic data. - Mode of access: pucl.org/Topics/Human-rights/2006/salwa_judum.pdf.

Вестн. Волгогр. гос. ун-та. Сер. 4, Ист. - 2010. - № 1 (17) - С. 139 - 144. ISSN  1998-9938.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас

  • Похожие публикации

    • Северо-восточная Индия.
      Автор: hoplit
      Апатани.
      С длинными копьями. Где-то 5-6 метров?

      Щит и копьё. Чем не пельта?

      На части фото копья не такие длинные.



      А вот тут, кажется, явно разнокалиберные.

       
      The Nagas. Hill Peoples of Northeast India
    • Гийасаддин Али. Дневник похода Тимура в Индию
      Автор: foliant25
      Гийасаддин Али. Дневник похода Тимура в Индию / Перевод с перс., пред. и прим. А. А. Семенова. - Москва: Издательство восточной литературы, 1958.
      PDF, отсканированные страницы, интерактивное оглавление.
      "... Обращаясь к фактической стороне этого “Дневника”, мы должны признать за ним не только значение весьма важного первоисточника по истории Тимура, о чем уже подробно было сказано учеными издателем и редактором персидского текста Гийасаддина 'Али, но и значение первоклассного источника, помогающего уяснить те военные приемы, стратегические и тактические методы, которые применял в войнах и при осадах такой великий мастер военного искусства, каким был Тимур, Ценна для историка и такая, казалось бы, мелочь, как упоминание девиза Тимура “Справедливость и сила”, совершенно меняющее господствовавшее до сих пор в науке понимание его как “Справедливость — сила”. В этом труде немало интересных штрихов, характеризующих Тимуров институт эмиров и бахадуров и его структуру. Многое заставит вдумчивого историка сделать соответствующие выводы и из потрясающих сцен героического сопротивления населения Индостана джагатайскому вторжению, которые вызовут, несомненно, у многих симпатию к этим людям.
      В конце изданного текста “Дневника” имеется добавление из хранящейся в Британском музее уникальной рукописи труда Низамаддина Шами “Зафар-нама”. Оно посвящено походу Тимура против “кафиров” [сийахпушей] Афганистана. Поскольку это событие тесно связано с индийским походом Тимура, его описание также присоединено в русском переводе к предлагаемому вниманию просвещенных читателей настоящему переводу “Дневника” Гийасаддина 'Али."
      Оглавление:

    • Гийасаддин Али. Дневник похода Тимура в Индию
      Автор: foliant25
      Просмотреть файл Гийасаддин Али. Дневник похода Тимура в Индию
      Гийасаддин Али. Дневник похода Тимура в Индию / Перевод с перс., пред. и прим. А. А. Семенова. - Москва: Издательство восточной литературы, 1958.
      PDF, отсканированные страницы, интерактивное оглавление.
      "... Обращаясь к фактической стороне этого “Дневника”, мы должны признать за ним не только значение весьма важного первоисточника по истории Тимура, о чем уже подробно было сказано учеными издателем и редактором персидского текста Гийасаддина 'Али, но и значение первоклассного источника, помогающего уяснить те военные приемы, стратегические и тактические методы, которые применял в войнах и при осадах такой великий мастер военного искусства, каким был Тимур, Ценна для историка и такая, казалось бы, мелочь, как упоминание девиза Тимура “Справедливость и сила”, совершенно меняющее господствовавшее до сих пор в науке понимание его как “Справедливость — сила”. В этом труде немало интересных штрихов, характеризующих Тимуров институт эмиров и бахадуров и его структуру. Многое заставит вдумчивого историка сделать соответствующие выводы и из потрясающих сцен героического сопротивления населения Индостана джагатайскому вторжению, которые вызовут, несомненно, у многих симпатию к этим людям.
      В конце изданного текста “Дневника” имеется добавление из хранящейся в Британском музее уникальной рукописи труда Низамаддина Шами “Зафар-нама”. Оно посвящено походу Тимура против “кафиров” [сийахпушей] Афганистана. Поскольку это событие тесно связано с индийским походом Тимура, его описание также присоединено в русском переводе к предлагаемому вниманию просвещенных читателей настоящему переводу “Дневника” Гийасаддина 'Али."
      Оглавление:

      Автор foliant25 Добавлен 04.07.2019 Категория Центральная Азия
    • "Непобедимые" наги
      Автор: Чжан Гэда
      Нагов почему-то считают непобедимыми - мол, даже англичане их не покорили.
      А на деле?
      Собственно, пришлось работать с материалом из Нагаленда и для этого пришлось влезть в их недлинную историю. Вот что получилось в результате.
    • Юрлова Е. С. Сароджини Найду - жизнь ради свободы
      Автор: Saygo
      Юрлова Е. С. Сароджини Найду - жизнь ради свободы // Восток (Oriens). - 2012. - № 6. - С. 62-75.
      Во время визита в Индию в декабре 2010 г. президент России Дмитрий Анатольевич Медведев встретился с политическими руководителями страны. Кроме премьер-министра Манмохана Сингха, все высшие посты в Индии занимали женщины: президент страны Пратибха Патил, лидер правительственного большинства в парламенте и президент правящей партии Индийский национальный конгресс (Конгресс) Соня Ганди, спикер нижней палаты парламента Мейра Кумар, лидер оппозиции БДП (Индийской народной партии) в этой же палате Сушма Сварадж.
      Достижения Индии в продвижении женщин к вершинам общественной и политической жизни во многом были связаны с деятельностью тех из них, которые внесли большой вклад в борьбу за независимость страны, активно и решительно выступали за женское равноправие. Одной из таких выдающихся женщин, занимающих особое место в истории Индии ХХ в., стала Сароджини Найду.







      ВРЕМЯ ДУХОВНОГО РАЗВИТИЯ
      Сароджини родилась 13 февраля 1879 г. в деревне Брахманагар Восточной Бенгалии в семье обедневшего брахмана Агоренатха Чаттопадхьяя и его жены Сундари Деви. Ее отец был человеком разнообразных дарований и интересов. По окончании калькуттского университета он получил грант для продолжения учебы в Эдинбургском университете, где в 1877 г. защитил докторскую диссертацию по физике и стал первым индийцем, удостоенным такой степени. Затем он продолжил учебу в Бонне (Германия). Еще до отъезда в Англию Агоренатх вступил в реформаторское общество “Брахмо самадж”. Во время учебы за границей его жена жила в ашраме лидера брахмоистов кешаб Чандра Сена, где приобщалась к нормам и правилам реформаторов индуизма.
      По возвращении в Индию в 1878 г. Агоренатх сначала работал школьным учителем в Хайдерабаде. Впоследствии он основал Хайдерабадский колледж, преобразованный позже в Османский университет. совместно с женой он открыл Женский колледж при этом университете. Выдающийся лингвист, он, помимо бенгали и санскрита, владел английским, немецким, французским, греческим, идиш и русским языками [Baig, 1974, p. 7, 8].
      Агоренатх был одним из первых индийцев, которые в 1885 г. приняли участие в создании конгресса. Он также оказывал содействие движению свадеши (за отечественное производство) в Бенгалии в 1905 г. и пытался распространить его в княжестве Хайдарабад, где низам (правитель) запрещал любую политическую деятельность. Все это оказывало огромное влияние на его детей. Все они, каждый по-своему, стали известными людьми. Сароджини была старшей из восьми детей в этой семье и самой знаменитой.
      К тому времени, когда Сароджини окончила школу, она под влиянием гувернантки не только увлекалась английской поэзией, но и сама начала писать юношеские лирические стихотворения, поэмы, драмы и даже роман на английском языке. В 1895 г. она получила грант от низама княжества Хайдарабад для учебы в Англии. Там она с головой ушла в поэзию в ущерб регулярным занятиям. Через три года пребывания в непривычном климате она серьезно заболела и была отправлена отцом на лечение в Швейцарию, а затем в Италию, где увлеклась патриотическими идеями Гарибальди. В сентябре 1898 г. Сароджини вернулась в Индию без университетского диплома. В декабре того же года она вышла замуж по любви за врача Говиндораджулу Найду, который был много старше ее. Их брак был нарушением сложившихся традиционных кастовых норм, так как Сароджини была брахманкой по касте и бенгалкой по национальности, а Найду - небрахман и мадрасский тамил. Последующие пять лет были для Сароджини годами домашних забот и радостей в атмосфере полного благополучия. За это время она родила четверых детей. К этому же периоду относится расцвет поэтического творчества Сароджини, которое принесло ей признание и славу “Булбул-и-Хинд” - “Соловья Индии”.
      Много лет спустя ее брат Хариндранатх, сам высоко одаренная и творческая личность, писал о том, что Сароджини стала известной как “Соловей Индии” не только благодаря ее поэзии, а потому что она обладала необычайным искусством публичных выступлений. Ее речь лилась, как музыка... она очаровывала, влекла к себе. Будучи по натуре лириком, она вдруг преображалась, ее речь становилась “острой, как меч, наносящий тяжелые удары” [Baig, 1974, p. 74].
      Представляет интерес оценка Р. Тагором поэзии Сароджини. В августе 1917 г. она направила ему письмо, в котором просила высказать мнение о ее последней книге стихов “Сломанное крыло”. Тагор ответил: “Могу я признаться Вам? Вновь и вновь, читая стихи в вашей последней книге, я еще более ощутил свое сломанное крыло в моем полете в чуждом небе английского языка. вы вынуждаете меня завидовать вашей легкости и грациозности в каждом движении мысли среди иностранных слов, которые столь дружественны по отношению к Вам. Это наполняет мое сердце гордостью, что Вы завоевали свое право на место среди признанных поэтов на Западе. И таким образом облегчили боль оскорблений и обид, нависших над нашей Родиной” [Baig, 1974, p. 58, 59].
      Уже в 1902 г. Сароджини с присущей ей увлеченностью окунулась в общественную деятельность. Она начала выступать на собраниях и митингах в Калькутте и Бомбее в защиту прав женщин, против детских браков, полигамии, пожизненного вдовства, за развитие женского образования. Она умела эмоционально воздействовать на слушателей своими вдохновенными речами, наполненными поэтическими образами, что так высоко ценится в Индии.
      После объявленного в 1905 г. вице-королем Индии Керзоном плана о разделе Бенгалии Сароджини стала выступать с призывами против английского господства и особенно в пользу единства индусов и мусульман. В 1906 г. в своей речи на сессии Конгресса в Калькутте, где собралось около 20 тыс. человек, она потребовала отмены раздела Бенгалии и поддержала движение свадеши. С того времени она стала участвовать в массовых собраниях наряду с такими признанными индийскими лидерами, как Ферозшах Мехта, Мадан Мохан Малавия, Гопал Кришна Гокхале, Сурендранатх Банерджи, Мухаммед Али Джинна, Дадабхай Наороджи, Лала Ладжпат Рай, Бал Гангадхар Тилак. тогда же в Калькутте Сароджини выступила на ряде конференций, подчеркивая духовную силу Индии, единство ее народов, принадлежавших к разным конфессиям.
      Особое место в ее выступлениях занимала женская тематика. По ее мнению, центральной темой в вопросе национального освобождения Индии должно стать раскрепощение женщин. Особенно активно она настаивала на развитии женского образования, которого индианки были лишены. такое положение нетерпимо, говорила Сароджини. Без активного участия женщин все конгрессы и конференции будут бессмысленными [Naidu, 1904, p. 18-20].
      Таким образом, Сароджини уже в начале XX в. оказалась в общем потоке национального движения. Темы ее выступлений концентрировались вокруг гармонии и братства, мира и любви и против несправедливостей колониальной администрации. Особенно заметным в этот период стало ее участие в оказании помощи населению в княжестве Хайдарабад, пострадавшему от наводнения 1908 г. За эту работу она получила от английских властей золотую медаль Kaiser-i-Hind.
      Все это контрастирует с деятельностью ее брата Вирендранатха (1880-1937), который встал на путь революционной борьбы с колониальной властью, был выслан из Индии и большую часть жизни прожил в Европе и Советском Союзе. Представляет интерес такой эпизод. Находившийся в Германии Вирендранатх направил в 1903 г. по секретным каналам письмо своей сестре Мриналини, которая разделяла его взгляды. Об этом узнала английская разведка. Сорок полицейских во главе с шефом полиции сэром Чарльзом Теггертом окружили дом Агоренатха. Теггарт потребовал, чтобы письмо было отдано ему. Полиция произвела обыск в доме, но ничего не нашла. После ухода полиции оказалось, что письмо было во рту 8-летнего Ронена - брата Вирендранатха, который жевал его во время долгого и весьма тщательного обыска.
      Семейное предание говорит и о том, что власти требовали от Сароджини отказаться от своего брата, иначе семью отца могли ожидать большие неприятности. В отчаянии и стремлении спасти родителей Сароджини написала письмо, в котором отказалась от отца и Вирендранатха. Письмо было опубликовано. Разгневанный отец запретил ей появляться в его доме. Хотя он и не разделял политических взглядов сына, но всегда поддерживал его.
      Эти эпизоды проливают свет на то, какими сложными могли быть отношения и политические взгляды в одной и той же семье, и на то, под каким “колпаком” английской разведки находились деятели национально-освободительного движения и просто люди, близкие к ним в силу семейных и родственных отношений. Они говорят и о том, что нередко эти деятели оказывались перед жестким выбором, который сказывался на их последующей жизни и деятельности. Это касалось и Сароджини Найду.
      Один из близких друзей Сароджини Ч.П. Рамасвами Айяр говорил, что она по своему характеру нуждалась в гуру. Первым гуру, оказавшим на нее огромное влияние, был ее отец. Вторым стал выдающийся деятель национально-освободительного движения Гопал Кришна Гокхале (1866-1915), который “призвал ее на службу Родине”.
      Гокхале был наиболее ярким представителем умеренного направления в Конгрессе. Он верил в духовное начало в политике, считал, что для достижения праведных целей должны использоваться праведные средства, видел возрождение Индии в социальном подъеме народа, выступал за устранение социальных барьеров и неравенства. Гокхале был против использования насилия в борьбе за независимость Индии, придерживался идеи самоуправления Индии в форме доминиона [Юрлов, Юрлова, 2010, с. 33, 34].
      Молодая, романтически настроенная Сароджини особенно близко к сердцу принимала идею индусско-мусульманского единства. На вопрос Гокхале о том, как она представляет себе ближайшее будущее Индии, Сароджини с энтузиазмом ответила: “Индусско-мусульманское единство в течение пяти лет”. На это опытный политик Гокхале сказал: “У Вас слишком завышенные ожидания. Этого единства не будет ни при Вашей, ни при моей жизни” [Baig, 1974, p. 47].
      Смерть отца и Гокхале почти в одно и то же время, в феврале 1915 г. была ударом для Сароджини, но не изменила ее взглядов на основные проблемы, стоявшие перед Индией. Среди них главным оставался вопрос индусско-мусульманского единства. В этой связи ее внимание привлекла деятельность Мухаммеда Али Джинны (1876-1948), одного из талантливых индийских политиков, великолепного юриста, получившего образование в Англии, который в начале хх в. был одним из молодых деятелей Конгресса. В 1916 г. он стал президентом Всеиндийской мусульманской лиги (далее - Лига) на ее сессии, проходившей в Лакхнау одновременно с сессией Конгресса [Юрлов, Юрлова, 2010, с. 67]. Тогда между двумя партиями было подписано соглашение, получившее название Лакхнауского пакта. Сближение позиций Конгресса и Лиги по вопросу о самоуправлении полностью отвечало чаяниям Сароджини, которая накануне сама стала членом Конгресса. Она выступила на этой сессии Лиги и заявила, что в течение многих лет была “верным товарищем молодого поколения мусульман” и борцом за права женщин в мусульманской общине. Этому эпизоду предшествовало выступление Сароджини на сессии Конгресса в 1915 г., где она прочла свою поэму “Пробудись!”, посвященную Джинне. Она неоднократно выступала вместе с ним с одной и той же публичной платформы и на долгие годы сохранила надежду, что он внесет свой вклад в мусульманско-индусское единство [Sengupta, 1966, p. XIX]. Однако с выходом М.К. Ганди на политическую арену Индии начался постепенный отход Джинны от Конгресса.
      МАХАТМА ГАНДИ - ГУРУ САРОДЖИНИ
      Мохандас Карамчанд Ганди (1869-1948) обладал особым даром привлекать на свою сторону талантливых мужчин и женщин, которые были готовы самоотверженно бороться за достижение Индией независимости. Сначала это были единицы, затем десятки, сотни и тысячи таких людей, которые становились его сторонниками. Среди них было немало женщин. Одной из них - яркой, одаренной, образованной, нестандартной личностью - была Сароджини Найду. Она стала одним из преданных и верных учеников и сподвижников Ганди, который оказал на нее огромное влияние.
      Во время долгой борьбы Ганди против расовой дискриминации индийцев в Южной Африке сложилась его жизненная философия, морально-этическое кредо и методы гражданского неповиновения властям как способа достижения поставленной цели. Эти идеи отвечали духовному настрою Сароджини.
      В соответствии с гандистским учением и практикой насилие не может привести к положительному результату. Ганди решительно отстаивал значение нравственных принципов в качестве главного направления в политике. В начале своей деятельности он столкнулся с неприятием его политики со стороны отдельных крупных политических лидеров, которые критиковали эту его теорию как непрактичную и нереальную. На это Ганди отвечал: “Я не мечтатель. Я претендую на то, чтобы быть идеалистом-практиком. Ненасилие - это закон нашего (человеческого) вида, а насилие - закон животных. Достоинство человека требует его подчинения более высокому закону, силе духа. Поэтому я рискнул предложить Индии древний закон самопожертвования” [Young India, 11.08.1920].
      Гражданское неповиновение органично сочеталось у Ганди с его идеями свободы, равенства и социальной справедливости - не может быть свободы там, где есть несправедливость и неравенство. Он говорил, что неравенство мужчин и женщин является первой всеобщей разделительной линией, созданной человеческим обществом, между угнетенными и угнетателями. Без устранения этого разделения все попытки добиться прогресса в развитии человека и общества обречены на провал. Эти мысли во многом совпадали с умонастроением Сароджини.
      Сароджини была одной из первых в Индии, кто начал бороться за равноправие женщин в политической жизни. В 1917 г. в Бомбее на провинциальной конференции Конгресса она подняла вопрос о праве голоса на выборах для женщин. В том же году на встрече лидеров четырнадцати женских организаций с министром по делам Индии Эдвином Монтегю Сароджини потребовала введения самоуправления в Индии и устранения ограничений для участия женщин в политической и общественной жизни. Свои 3 Восток, № 6 впечатления об этой встрече Монтегю записал в дневнике: “У нас была интересная депутация женщин, которая поставила вопрос об образовании для девочек и создании медицинских колледжей. Депутацию возглавила г-жа Найду, поэтесса, очень привлекательная и умная женщина, но я думаю, революционерка в душе” [Baig, 1974, p. 63].
      Первая встреча Сароджини Найду с Ганди положила начало их тесной дружбе и сотрудничеству. Бот что она пишет в этой связи:
      «моя первая встреча с Махатмой Ганди произошла в Лондоне в 1914 г. накануне Первой мировой войны... Он прибыл туда из Южной Африки, где впервые опробовал принципы пассивного сопротивления и завоевал свободу для соотечественников, в то время в основном контрактных рабочих. Я не смогла встретить пароход, на котором Ганди прибыл в Лондон. Но на следующий день отправилась искать его жилище в заброшенной части Кенсингтона. Я поднялась по крутой лестнице старого непритязательного дома. Б открытой двери увидела маленького человека с бритой наголо головой. Он сидел на полу, закутавшись в черное тюремное одеяло, и ел из деревянной тюремной чашки какое-то крошево из помидоров и оливкового масла. Вокруг него стояли помятые банки с сухими земляными орехами и безвкусным печеньем из муки высушенных бананов. При виде такого неожиданного зрелища знаменитого вождя я громко захохотала. Он поднял глаза и в ответ также засмеялся. “Ага, - сказал он, - Бы, должно быть, г-жа Найду! Кто же еще может осмелиться быть столь непочтительным? Входите и разделите со мной трапезу”. Нет, благодарю, - ответила я, принюхиваясь к запаху еды. - Какое отвратительное месиво!». Так, продолжает сароджини, “в тот самый момент началась наша дружба, перешедшая в истинное то­варищество. Его результатом стало мое долгое и преданное ученичество, которое никогда, ни на час не прерывалось в течение более тридцати лет служения общему делу освобождения Индии” [The Mahatma., 1998, p. XVII].
      Сароджини никогда не забывала эту встречу. Через 33 года - 2 октября 1947 г., в день рождения Ганди, она вновь вспомнила о ней: “Так, смеясь, мы начали дружбу, которая продолжала расти, крепнуть, развиваться все эти годы” [The Mahatma., 1998, p. XVIII].
      Ганди окончательно вернулся на родину 9 января 1915 г. Б апреле 1917 г. он выступил в поддержку требований крестьян на индиговых плантациях в дистрикте Чампаран (Бихар), где крестьяне долгое время боролись с засильем английских владельцев плантаций в торговле и финансовой сфере. Местные власти сначала запретили Ганди оставаться в этом дистрикте, но под угрозой сатьяграхи (кампании гражданского неповиновения) более высокие органы власти были вынуждены дать согласие на его присутствие в этом районе.
      Б марте 1918 г. он начал первую в Индии крестьянскую сатьяграху в дистрикте Кхеда (Гуджарат). Она охватила около 70 деревень. Целью этой сатьяграхи было добиться приостановки уплаты налога в связи с плохим урожаем. Следующим заметным успехом Ганди в разрешении мирным путем социальных конфликтов было его посредничество в достижении компромисса между владельцами и рабочими текстильной фабрики в Ахмадабаде в марте 1918 г. Ганди предложил повысить заработную плату на 35%. Для достижения этой цели он впервые после возвращения в Индию использовал опробованное им в Африке средство - голодовку. Б Чампаране, Кхеде и Ахмадабаде Ганди впервые применил, хотя и в ограниченных масштабах, сатьяграху - свой метод политической борьбы, а также продемонстрировал умение добиваться нужного резуль­тата при помощи компромисса. За всем этим внимательно следила Сароджини.
      УТРАТА НАДЕЖДЫ НА БРИТАНСКУЮ СПРАБЕДЛИБОСТЬ
      Б марте 1919 г. Ганди выступил во главе движения за отмену законов Роулетта, наделивших колониальные власти правом ареста и ссылки без суда. Ганди назвал эти законы несправедливыми, подрывающими основы свободы и разрушающими элементарные права личности и потребовал их отмены. Б начале апреля он начал сатьяграху. Б это же время в Панджабе произошли события, которые стали поворотным пунктом в истории национально-освободительного движения. Расстрел английским генералом Дайером мирных жителей на площади Джалианвалла багх (рядом со святыней сикхов - Золотым храмом в Амритсаре) 13 апреля 1919 г. привел к гибели более тысячи человек, ранено было вдвое больше.
      Многие видные политические и общественные деятели Индии дали суровую оценку этому преступлению колониальных властей. Среди них был Р. Тагор, который в знак протеста отказался от рыцарского звания, пожалованного ему английским королем в 1915 г. В 1919 г. Сароджини последовала его примеру и вернула золотую медаль Kaiser-i-Hind правительству. 1 августа 1920 г. Ганди также отказался от орденов и медалей, полученных от британского правительства за его поддержку Великобритании в англо-бурской войне в Южной Африке [Юрлов, Юрлова, 2010, с. 101].
      Во время обсуждения доклада официальной комиссии Хантера по событиям в Амритсаре Сароджини, находившаяся в Англии в составе делегации Индийской лиги за самоуправление, выступила 3 июня 1920 г. с публичной лекцией “Агония и позор Панджаба”, в которой говорила о “кровавой вине тех, кто совершил убийство в моей стране”. Хариндранатх писал о том, что он слышал, как в 1920 г. его сестра выступала в переполненном Альберт-холле в Лондоне. В ее голосе “звучала ненависть и призыв к отмщению”. Она была бескомпромиссной. “Ее словами говорила Индия, истекающая кровью и униженная” [Baig, 1974, p. 75].
      Ее речь получила широкое освещение в прессе и обсуждалась в Палате общин. Эдвин Монтегю выступил с опровержениями обвинений, предъявленных Сароджини. Она отвергла эти опровержения. В этой связи Сароджини писала Ганди 15 июля 1920 г.: “Напрасно ожидать справедливости от слепой и опьяненной в своей надменности власти, с ее жесткими этическими, религиозными и расовыми предрассудками, которая полностью игнорирует индийские условия, мнения и настроения. Дебаты по Панджабу в Палате общин на прошлой неделе разбили остатки моей надежды и веры в британскую справедливость и добрую волю по отношению к будущему Индии. Эти дебаты вызывают чувство печали и по сути являются трагическими. Наши друзья проявили свое незнание, наши враги - надменность и презрение. Все это разрывает сердце” [The Mahatma..., 1998, p. 20].
      Глубина дружеских отношений между Ганди и Сароджини получила отражение в их огромной многолетней переписке. Если в первом письме к Сароджини (23 февраля 1915 г.) Ганди обращается к ней как к “моей дорогой сестре”, а она в ответном письме называет Ганди “дорогим братом”, то позже (4 мая 1919 г.) она пишет Ганди как “дорогому другу” и добавляет: “которого я с гордостью называю своим вождем и наставником”. А когда Ганди развернул активную пропаганду домашнего прядения и ткачества, Сароджини подписывает свое письмо ему: “от бродячей певицы домашнему прядильщику” (20 июля 1926 г.).
      Переписка Ганди с Сароджини наполнена глубоким содержанием, оценками политической ситуации в каждый конкретный период национально-освободительного движения. И в то же время их письма характеризует открытость и откровенность, чувство юмора и дружеского расположения друг к другу. Иногда Сароджини в письме к Ганди называет его “Маленьким человеком” и “Микки Маусом”. А он в ответ обращается к ней - “Дорогой соловей” и подписывается: “Маленький человек” (8 августа 1932 г.). Чуть позже Ганди продолжает эту игру слов и дружеских розыгрышей. Он пишет: “Дорогая Мать, Певица и Хранитель моей души” (17 сентября 1932 г.). Она ему отвечает: “Мой любимый Маленький человек” и подписывается “Ваша певица и горячо любящий друг” (17 августа 1934 г.). Более всего Ганди предпочитал подписывать письма словом “Прядильщик”. Это вполне отвечало его духовному состоянию и тому значению, которое он придавал домашнему прядению в его политической и общественной жизни. Как поясняла Сароджини, для Ганди прядение и ткачество было частью неразрывного братства со всеми людьми, особенно крестьянством и низами общества, включая неприкасаемых [Speeches..., 1925, p. 327-328].
      Ганди и позже не оставлял эту интеллектуальную игру с духовно близким ему человеком. Он писал ей: “Мой дорогой соловей Индии” и т.д. В свою очередь, Сароджини реагировала на усилия Ганди по предотвращению религиозно-общинной розни в разных городах и деревнях, куда он направлялся, нередко пешком, чтобы быть ближе к народу. Она ласково называла его “Любимый пилигрим” (июль 1946 г.). Дружеская переписка продолжалась до самой смерти Ганди.
      САРОДЖИНИ - ПРЕЗИДЕНТ КОНГРЕССА
      В декабре 1925 г. на сессии Конгресса в Белгауме Сароджини была избрана президентом этой партии на следующий год. К этому времени она была уже опытным политическим деятелем. После вступления в Конгресс Сароджини активно участвовала во всех крупных политических событиях, в том числе в обсуждении принятого британским правительством Закона об управлении Индией 1919 г., известном как реформы Монтегю-Челмсфорда. Закон предусматривал наделение некоторыми полномочиями индийцев в провинциальных законодательных советах. Однако министры-индийцы не распоряжались финансами. Кроме того, назначенный англичанами губернатор имел право вето на решения провинциальных советов. Конгресс, в котором Сароджини стала играть заметную роль, выступил против участия индийцев в работе исполнительных органов.
      В последующие годы Сароджини принимала активное участие в деятельности партии, вела пропагандистскую работу в интересах Конгресса в Европе и Южной Африке. Она была избрана членом Рабочего комитета Конгресса - руководящего органа партии.
      Кандидатуру Сароджини на пост президента Конгресса предложил Ганди. Однако нашлось немало тех, кто выражал сомнение в этом выборе. Среди них был крупный промышленник Г.Д. Бирла, которому Ганди писал: “Я думаю, что Ваши опасения в отношении Сароджини Найду не имеют оснований. Я твердо убежден в том, что она верно служит Индии и считаю, что если те, кто занимали этот пост раньше, были достойны его, то и она также достойна этого. Все очарованы ее энтузиазмом. Я являюсь свидетелем ее смелости” [The Mahatma., p. 170].
      После избрания Сароджини президентом Конгресса Ганди писал: “Энергичные пророки провала сессии в Канпуре в 1926 г. предсказывали, что если Сароджини Найду станет президентом, ей будет сложно управлять аудиторией, и что лишь немногие делегаты придут на заседание, и т.д. Но дело обернулось иначе. Сароджини Найду с успехом выполнила возложенные на нее обязанности и своим тактичным поведением завоевала сердца всех. Она проявила безграничную энергию и уделила внимание всем важным аспектам. Ее выступление в качестве президента Конгресса было исполнено поэзии. Ее английский язык восхитителен”. Более того, Ганди особо подчеркнул, что до тех пор ни одна индианка не была президентом партии. И это “дало нам прекрасную возможность воздать должное нашим сестрам, которое они давно заслужили” [The Mahatma ., p. 171-173]. Ганди говорил именно об индианках, поскольку первой женщиной - президентом Конгресса была в 1917 г. ирландка Энни Безант.
      К этому же периоду относится деятельность Сароджини по объединению женских организаций разных районов Индии. С этой целью в январе 1927 г. во многом благодаря ее усилиям была создана Всеиндийская женская конференция, которая активно действует и поныне. Сароджини считала, что борьба женщин за свои права должна сочетаться с борьбой за освобождение Индии [Юрлова, 1982, с. 107-110].
      САРОДЖИНИ - ПОСЛАННИК БОРЮЩЕЙСЯ ИНДИИ ЗА РУБЕЖОМ
      Значительную часть своей жизни Сароджини посвятила пропаганде идей независимости Индии за рубежом - во многих странах Европы, Африки, в США и Канаде. Она выступала на многочисленных собраниях, митингах, среди женщин, молодежи, студенчества. Ее ораторское искусство привлекало людей из разных слоев общества. Основными темами ее речей были борьба за раскрепощение женщин и неприкасаемых, индусско-мусульманское единство, ликвидация дискриминации индийцев в британских колониях, пропаганда идей Г анди о ненасильственном сопротивлении во имя национального освобождения Индии.
      Многие из поездок Сароджини за границу состоялись по совету или инициативе Ганди. Так, в 1924 г. она объехала почти всю Африку, посетила Наталь и Преторию, Трансвааль и Кейптаун, Дурбин и Феникс, побывала в Родезии, Кении и Уганде. Там она выступала перед индийцами на десятках митингов. Ганди высоко ценил результаты работы Сароджини в Южной Африке. Он писал: “Все данные, которые я получил от самой г-жи Найду и от моих старых южно-африканских друзей, убеждают меня в том, что ее присутствие в Южной Африке было полезным для наших соотечественников. Без сомнения, она придала им смелости, вдохнула в них надежду. Ее несравненное дарование привлекло на нашу сторону многих европейцев”. Ганди отмечал, что Сароджини вносит особый вклад в развитие и укрепление индусско-мусульманского единства. “Она знает мусульман намного лучше меня. У нее есть доступ к их сердцам, на что я не могу претендовать. Добавьте к этому ее пол, что представляет ее самое сильное качество, с которым не может соперничать ни один мужчина. А отстаивание мирных способов борьбы является особой прерогативой женщин... Личная храбрость Сароджини, ее неутомимая энергия заражают людей” [Paranjape, 1996, p. 168-169, 172].
      После выхода в свет в 1927 г. книги американки К. Мейо “Мать Индия” [Mayo, 1927]1, в которой содержалось критическое описание состояния общества в Индии и был сделан главный вывод о невозможности предоставления этой колонии самоуправления, Сароджини по поручению Ганди выехала в США. По этому поводу Ганди писал: “Если вообще визит на Запад может иметь смысл, то это, конечно, должен быть визит Сароджини Найду или великого поэта Рабиндраната Тагора. Сароджини Найду широко известна на Западе благодаря ее поэмам. Она обладает даром поэта и оратора. Она исключительно тактична. Она умеет сказать правильное слово в правильном месте и в правильное время. Она обладает искусством говорить правду, не обижая других” [Paranjape, 1996, p. 172].
      Здесь Ганди отмечает те качества и достоинства Сароджини, которые были особенно ценны и близки ему. Он всегда говорил и писал о ней в самых высоких словах и выражениях. И особенно подчеркивал ее внутреннюю силу и достоинство. Но Ганди не идеализировал Сароджини. Он видел и ее слабости - “любовь к произнесению речей и произведению большого шума”. Это является сутью ее публичной жизни, пищей, которой она наслаждается, писал он. “Отнимите это у меня, - однажды она призналась мне, - и я умру”. “И я верю этому. Эти вспышки энергии разжигают в ней страсть и стремление служить обществу” [Desai, 1984, p. 84-86].
      Как писал Ганди, цель поездки Сароджини в Америку состояла в том, чтобы исправить зло, причиненное ложной, клеветнической книгой Мейо.
      «Ни одно сочинение в самой Индии не смогло бы исправить вред, нанесенный этим творением, созданным в поисках сенсации из расчета на доверчивую публику, которая ждет такого рода вещей. Ни один серьезный американец, вероятно, не попадет под влияние непристойного писания Мейо. Серьезный американец не нуждается в опровержении этого. А широкая читающая публика, которая уже попала под влияние книги Мейо “Мать Индия”, никогда не будет читать опровержения, написанные в Индии, какими бы превосходными они ни были. Поэтому, к счастью, в Америке зародилась идея прислать туда Сароджини с лекционным туром... Поэтесса могла бы собирать большие аудитории, куда бы она ни поехала. И, несомненно, что ее терпеливо и внимательно выслушают. магия ее красноречия безусловно покорит воображение американцев» [Young India, 05.01.1928].
      Сароджини находилась в ОША и Канаде с октября 1928 г. по июль 1929 г. За это время она посетила почти все штаты Америки, выступала в самых разных аудиториях - в университетах, колледжах, женских, молодежных, религиозных и иных организациях с “посланием Индии” (по ее словам). Она отмечает теплый прием, оказанный ей повсюду. Сароджини говорит о США как о “молодой стране и молодой нации, ...которая неустанно ищет какую-то истину, более высокую, чем та, которая зародилась в старом свете. И хотя сегодня камень, сталь и золото являются ее единственными символа­ми, она бросает вызов и выражает мечту Молодости в ее неистраченной и непобедимой смелости, амбициях, мощи и надменной гордости.” [The Mahatma., 1998, p. 90].
      Вместе с тем, Сароджини пишет о “заброшенных детях Америки - цветном населении, потомках тех, кого Авраам Линкольн провозгласил свободными людьми ценой своей жизни. Мое сердце разрывается от боли при виде беззащитной, безнадежной, молчаливой и терпеливой горечи и духовных страданий образованных негров. Они социально и духовно обделенные дети Америки” [The Mahatma., 1998, p. 91, 92].
      Не прошло мимо острого духовного взгляда Сароджини и положение коренных жителей Америки. Она общается с ними, восторгается их музыкой, песнями и танцами - танцем Орла, Охотника за бизонами, танцем Победы. После ее выступления в Сан-Франциско “гордый молодой представитель одного из индейских племен” сказал ей: “Благодарю Вас за вдохновенную речь о положении в Индии. А наша страна когда- то принадлежала мне и моему народу. Мы вымираем. Они могут убить нас, но никогда не победят”. “Именно так, - пишет Сароджини, - эти покинутые дети - это дети Орла и Ветра и Грома. Кто может сломить их дух?”.
      Характерными для выступлений Сароджини в США были ее речи в Нью-Йорке. Одна из них - на собрании, организованном индийской общиной, где она говорила на тему: “Будет ли Индия свободной?”. На другом собрании, в котором участвовали представители около 70 национальностей (под эгидой Всемирного альянса за мир), Сароджини выступала, по сути, на ту же тему. “Каково реальное значение всех разговоров о мире, - спрашивала она, - когда одна пятая часть человечества находится в политическом подчинении? Порабощенная Индия будет оставаться угрозой для мира на земле, и все рассуждения о разоружении ныне являются не более чем насмешкой. Единственной гарантией прочного мира является свободная Индия. И до тех пор, пока индийский флаг не будет развеваться среди других символов свободы, в мире не может и не будет истинного мира” [The Mahatma., 1998, p. 93].
      В ходе поездки по Америке Сароджини испытала боль при встречах с иммигрантами из Индии в штате Калифорния. Она писала Ганди о безрадостной жизни индийских поселенцев, которые по новому американскому закону об иммиграции были лишены гражданства и прав на владение землей. Большинство из них стали поденщиками. Почти все они (более пяти тысяч человек) были сикхами из Панджаба.
      После визита в Америку (и ранее в Африку) Сароджини пришла к заключению, что положение индийских переселенцев нигде не будет достойным, пока Индия не станет свободной [The Mahatma., 1998, p. 101, 102].
      Ганди дал высокую оценку итогам поездки Сароджини в США. В письме от 21 июля 1929 г. он, в частности, писал ей: “О Ваших победах в Америке мои американские друзья рассказали мне значительно больше, чем Ваша скромность позволила написать мне об этом. Почти с каждой почтой я получал из Америки нечто замечательное о Ваших делах” [The Mahatma., 1998, p. 106].
      ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНИЦА НРАВСТВЕННЫХ ИДЕАЛОВ ГАНДИ
      Применяемые Ганди на практике ненасильственные методы и восприятие массами самого Ганди как махатмы, т.е. духовного лидера и даже мессии, были особенно привлекательными для женщин. “Ориентиры Ганди на ненасильственную борьбу за независимость Индии стали открытым обращением к женщинам, так как его методы более всего подходили им. Он считал, что нет необходимости в особом приглашении женщин. И этим он выразил уверенность в том, что женщины сами прекрасно осознавали свои обязанности перед страной”, - писала впоследствии видная участница национально-освободительного движения Камаладеви Чаттопадхьяя (1903-1988) [Chattopadhyaya, 1958, p. 18].
      Матери, жены, сестры и дети политических деятелей выступали на митингах с призывом не сотрудничать с колонизаторами, не работать в правительственных учреждениях, отказываться платить налоги, поддерживать отечественные ремесла и ручное прядение, ратовали за индусско-мусульманское единство. Вдохновленные нравственными, мирными лозунгами борьбы, женщины по призыву Ганди активно приобщались к политике. Они широко участвовали в таких массовых кампаниях, как пикетирование магазинов, торгующих заграничными тканями и винами, и за использование товаров отечественного производства. Особенно ярко они проявили себя во время кампании гражданского неповиновения, важной частью которой стало нарушение государственной монополии на соль.
      12 марта 1930 г. Ганди вместе с 71 последователем из ашрама Сабармати (около Ахмадабада) начал пеший “соляной поход” через Гуджарат к местечку Данди на берегу Аравийского моря. Ганди заявил, что он не вернется в ашрам до тех пор, пока соляной налог, который ввела английская администрация, не будет отменен.
      По мере продвижения к морю к походу присоединились тысячи добровольцев. 6 апреля 1930 г. на берегу моря около Данди состоялось символическое нарушение соляной монополии - собравшиеся стали выпаривать соль из морской воды. Ганди первым нарушил соляной закон, взяв щепотку этой соли. В тот же день соляная монополия была нарушена в пяти тысячах пунктов пятью миллионами индийцев. Власти стали производить аресты сначала только лидеров движения с целью дезорганизовать его. Затем Конгресс и принимавшие участие в кампании гражданского неповиновения организации были объявлены вне закона.
      Предвидя свой арест, Ганди заранее возложил на Сароджини руководство соляной сатьяграхой. К 5 мая 1930 г., когда был арестован Ганди, 25 тыс. добровольцев собралось под началом Сароджини, и она повела их к государственному предприятию по производству соли в Дхарасану. Полиция прибегла к жестоким расправам над участниками сатьяграхи, избиению дубинками не только мужчин, но и женщин, и даже детей. 30 мая полиция остановила шествие, а после отказа Сароджини прекратить сатьяграху арестовала ее. Позже Сароджини Найду приговорили к тюремному заключению в г. Пуне, где она вместе с Ганди находилась до января 1931 г. [Baig, 1974, p. 106-109; Калинникова, 1999; Калинникова, 2002, с. 98].
      Всего было арестовано более 17 тыс. женщин, которые приняли участие в этом ненасильственном движении несотрудничества. Дж. Неру писал в “Автобиографии”: “Самым поразительным, без сомнения, была та роль, которую играли в национальной борьбе женщины. Во всех городах происходили грандиозные демонстрации, в которых участвовали одни только женщины; вообще женщины занимали более непреклонную позицию, нежели мужчины” [Неру, 1955, с. 236].
      Тесное сотрудничество и дружба с Ганди не означали, что Сароджини была его слепым последователем. Были эпизоды, когда она не только не соглашалась с действиями и заявлениями ее гуру, но и критиковала их. Так, на Второй конференции Круглого стола в Лондоне в 1931 г. Ганди заявил, что именно Конгресс является истинным защитником неприкасаемых и защищает интересы индийского народа и всех его классов, и лично он представляет “угнетенные классы”, т.е. неприкасаемых, лучше, чем их лидер Б.Р. Амбедкар. то же самое он сказал и о других меньшинствах [Юрлов, Юрлова, 2010, с. 182-183]. Однако Сароджини придерживалась другого мнения. В письме дочерям из Лондона 8 октября 1931 г. она писала: “Я знаю, что кое-кто из нас по крайней мере понимает, что похвальба Махатмы о том, что он представляет нацию и говорит от ее имени, не имеет оснований” [Paranjape, 1996, p. 250].
      Но в других случаях, тем более публично, Сароджини выступала в поддержку Ганди. Об этом, например, свидетельствуют события во время голодовки Ганди в сентябре 1932 г. в знак протеста против создания отдельной избирательной курии для неприкасаемых [Юрлова, 2003, с. 97-98]. Тогда, в критический час Сароджини поддержала Ганди, находясь вместе с ним в тюрьме Йеравады около Пуны.
      Когда в Конгрессе возникли разногласия в связи с позицией Субхас Чандра Боса по вопросу о гандистских методах ведения борьбы, Сароджини заняла вполне определенную позицию на стороне Ганди. В 1938 г. на сессии в Харипуре (Гуджарат) Бос, за которого проголосовала и Сароджини, был избран президентом Конгресса. Неожиданно Бос выступил с критикой политики Ганди, в том числе высказался против его теории и практики ненасилия. Он считал, что будущее Индии связано с “радикальными и боевыми силами, готовыми пойти на жертвы и страдания ради обретения свободы” [Bose,1964, p. 295-298].
      Взгляды и высказывания Боса вызвали серьезные возражения у Ганди и его консервативных сторонников, в том числе Сароджини. Правые в Конгрессе решили не допустить повторного избрания Боса на пост президента партии. В январе 1939 г. по инициативе Ганди против Боса кандидатом на этот пост был выдвинут Паттабхи Ситарамайя. Однако большинство голосов получил Бос и вновь стал президентом Конгресса. После этого Ганди заявил, что поражение Ситарамайи является его (Ганди) личным поражением. Победа Боса означает, писал он, что “делегаты не поддерживают мои принципы и политику”. Это заявление Ганди привело к кризису в руководстве Конгресса. В феврале 1939 г. 12 из 15 членов Конгресса, в том числе Сароджини, поддерживая Ганди, объявили о совместной отставке. Неру не присоединился к ним, а подал отдельное заявление. В приложенном к нему письме он сообщал, что не может далее сотрудничать с Босом, как и с теми, кто подал в отставку. “меня упорно уговаривали присоеди­ниться к другим в их отставке. Я отказался” (цит. по: [Tendulkar, 1969, p. 46, 47]).
      В этих условиях в марте 1939 г. на сессии Конгресса в Трипури (Центральные провинции) правые в руководстве партии провели резолюцию, в которой говорилось, что при назначении членов Рабочего комитета президент партии Бос должен был заручиться поддержкой Ганди. В результате Бос не смог сформировать Рабочий комитет, и 29 апреля на заседании Всеиндийского комитета Конгресса в Калькутте подал в отставку. Президентом Конгресса был избран Раджендра Прасад, который назначил в состав Рабочего комитета исключительно приверженцев Ганди, в том числе Сароджини. Не был включен в него даже Неру [Юрлов, Юрлова, 2010, с. 213, 214; Ramakrishnan, 1998, p. XVIII-XIX].
      Серьезным испытанием для Сароджини, как и остальных членов Конгресса, стала “Августовская революция”. 14 июля 1942 г. Рабочий комитет Конгресса на заседании в Вардхе принял предложенную Ганди резолюцию “Прочь из Индии!”. 7 августа на сессии Всеиндийского комитета Конгресса (ВИКК) в Бомбее партия потребовала ухода Великобритании из Индии. На следующий день ВИКК принял решение начать массовую борьбу за независимость Индии и довести ее до конца. Но в 5 часов утра 9 августа полиция провела аресты Ганди, Неру, других членов Рабочего комитета Конгресса, включая Сароджини Найду, по обвинению в подготовке заговора с целью свержения колониального режима. Аресты были проведены по всей стране. Более четырех тысяч конгрессистов были брошены в тюрьмы.
      Сароджини находилась в заключении в Пуне вместе с Ганди, его женой Кастурбой, его секретарем Махадевом Десаи и другими его соратниками. Кастурба и Махадев умерли в этой тюрьме. 10 февраля 1943 г. Ганди объявил голодовку в знак протеста против тюремного заключения. Голодовка продолжалась все три недели. Сароджини, которая вместе с другими все это время была рядом с ним, писала, что он находился на грани между жизнью и смертью. Сам Ганди сказал, что Бог спас его для какой-то цели, но он (Ганди) по-прежнему оставался в тюрьме. Сароджини, страдавшая от болезни сердца и малярии, была освобождена 21 марта 1943 г. Ее вынесли из тюрьмы на носилках.
      Как единственный член Рабочего комитета конгресса, находившийся на свободе, Сароджини выступила с рядом заявлений, в том числе в связи с голодом в Бенгалии в 1943 г. Она призвала членов партии сделать все возможное для оказания помощи голодающим людям [Baig, 1974, p. 141-143].
      В мае 1944 г. Ганди был освобожден из заключения, а к маю 1945 г. все остальные лидеры Конгресса также получили свободу. В августе 1946 г. в стране начались индусско-мусульманские столкновения. В ноябре 1946 г. Ганди посетил ряд районов в Восточной Бенгалии, в том числе Ноакхали, где в межобщинных столкновениях погибло множество людей. Он пешком обошел десятки деревень, призывая к миру и ненасилию. Сароджини поддержала его в стремлении умиротворить индусов и мусульман. Она писала Ганди: “Это не просто письмо. Это подтверждение моей любви и веры. Идите с Богом, как говорят испанцы. У меня нет страха за Вас. Одна лишь вера в Вашу миссию” (цит. по: [Baig, 1974, p. 147]).
      САРОДЖИНИ - ЛИДЕР НАЦИОНАЛЬНОГО МАСШТАБА
      Во время Второй мировой войны симпатии Сароджини были на стороне Совет­ского Союза. В ноябре 1943 г., в связи с победами Красной армии под Сталинградом и курском она направила от имени конгресса послание советскому народу, в котором передала “уважение, любовь и восхищение” его достижениями и успехами [Митрохин, Юнель, 1987, с. 100-101].
      В декабре 1946 г. в своем выступлении на заседании Учредительного собрания Индии Сароджини призвала к единству всех религиозных, этнических, кастовых, племенных общин и групп во имя достижения независимости. А в марте 1947 г. она председательствовала на конференции 25 азиатских стран, которая проходила в Дели. В работе конференции принимали участие и представители среднеазиатских республик СССР. В своей речи Сароджини сказала, что индийцы заинтересованы в общем идеале социального и экономического прогресса стран Азии, который может обеспечить прочный политический успех. Народы Азии должны действовать сообща, несмотря на все проблемы и трудности [Baig, 1974, p. 150].
      После завоевания Индией независимости 78-летняя Сароджини Найду была назначена губернатором крупнейшего штата Уттар-Прадеш. И на этом посту она проявила себя как лидер национального масштаба. Выступая в качестве губернатора 15 августа 1947 г., она подчеркнула: “В этот день мы молимся за нашу свободу в будущем. Наша борьба в течение многих лет была эпической и драматической борьбой. Она стоила многих жизней... Это была борьба молодых и старых людей, богатых и бедных, грамотных и неграмотных, больных и отверженных, зараженных проказой и святых. Мы вновь родились сегодня из плавильного тигля наших страданий. Народы всего мира, я приветствую вас от имени моей Матери-Индии, дом которой покрыт снегами, а стенами являются моря, двери которого всегда открыты для вас. Я несу всему миру сво­боду Индии, которая никогда не умирала в прошлом, никогда не погибнет в будущем и приведет человечество к окончательному миру” (цит. по: [Baig, 1974, p. 151, 152]).
      После убийства Ганди 30 января 1948 г. Сароджини выступила по Всеиндийскому радио с проникновенной речью. Она дала высокую оценку Ганди, сравнив его с воскресшим после распятия Иисусом Христом. Она сказала, что горе и печаль совершенно неуместны в связи с его гибелью. “как может умереть тот, кто всей своей жизнью учил, что дух - это главное, что дух сильнее, чем все армии всех времен. Поэтому нет времени для печали, для того, чтобы бить себя в грудь и рвать на себе волосы. Мы должны встать во весь рост и заявить: мы принимаем вызов, брошенный Махатме Ганди. Наше знамя - истина, наш щит - ненасилие, наш меч - духовность, которая приносит победу без крови... Отец мой, не умирай, не позволяй нам успокаиваться. Дай нам - твоим наследникам, твоим последователям, хранителям твоей мечты - силу выполнить наши обещания” (цит. по: [Ramakrishnan, 1998, p. 2]).
      Через год после смерти Ганди, 2 марта 1949 г., Сароджини Найду ушла из жизни. Выступая в Законодательном собрании 3 марта, Неру сказал: “Она была личностью исключительно яркой, личностью, исполненной огромной жизненной силы и энергии, личностью многосторонне одаренной и совершенно уникальной. Она вдохнула искусство и поэзию в национальную борьбу, так же, как Отец нации Махатма Ганди привнес в нее моральное величие. как никто другой в Индии, она выступала за ее единство, единство ее культуры, единство разных регионов страны. Это было ее страстью, сутью всей ее жизни” (цит. по: [Baig, 1974, p. 163, 164]).
      Усилиями таких лидеров как Сароджини Найду, Индия еще в годы борьбы за независимость смогла заметно продвинуться по пути освобождения женщин. Об этом, в частности, свидетельствуют наблюдения Эдвины, жены последнего вице-короля Индии Маунтбэттена после встреч с индийскими женщинами - представителями общественных, политических, культурных кругов. Среди них были Сароджини Найду, Амрита Каур, ставшая после достижения независимости министром здравоохранения в правительстве Неру, известный политический деятель Виджаялакшми Пандит, Камаладеви Чаттопадхьяя и другие. Все они были членами конгресса. Не остались без внимания Эдвины и деятельницы Лиги. Среди них Фатима - сестра М.А. Джинны, Бегум Раана Лиакат Али Хан - жена будущего премьер-министра Пакистана и другие крупные фигуры в общественной и политической жизни. Эдвина отметила, что женщины в высших эшелонах индийского общества заметно превосходят женщин в Англии и США по уровню общественного, политического и культурного развития. В этой связи в одном из своих выступлений в Лондоне в 1948 г. она сказала: “Нам нужно проснуться. Взгляните на Индию. Несмотря на отсталость страны, неграмотность народа, низкий уровень жизни людей и другие проблемы и недостатки, женщины там добились огромных успехов на пути эмансипации” (цит. по: [Tunzelmann, 2007, p. 147]).
      Сегодня женщины Индии играют большую роль в ее общественной и политической жизни. Многие из них занимают высокие государственные и политические посты. Это кумари Маявати - бывший главный министр самого крупного штата Уттар-Прадеш с населением около 170 млн человек, Мамата Баннерджи - главный министр штата Западная Бенгалия (80 млн человек), Дж. Джаялалита - главный министр штата Тамилнаду (65 млн человек), Шила Дикшит - главный министр Дели. Кроме них, большое число женщин являются министрами центрального и штатовских правительств, послами и представителями страны в международных органах, руководителями многочисленных общественных организаций. На нижнем уровне управления в городах и почти в 600 тыс. деревень женщины превратились в заметную силу, особенно в сельских выборных органах местного самоуправления. Все это стало возможным в результате принятия Конституции Индии и законов, утверждающих равноправие женщин, социального и политического развития страны за годы независимости.
      ПРИМЕЧАНИЯ
      1. Написанная по результатам трехмесячного пребывания К. Мейо в Индии эта книга сопровождалась большим набором иллюстраций, сделанных автором. Всего книга издавалась в США 27 раз.
      СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
      Калинникова Е.Я. Сароджини Найду - поэтесса и политик // Азия и Африка сегодня. 1999. № 9.
      Калинникова Е.Я. Сароджини Найду. Богиня вдохновенного слова // Выдающиеся женщины Индии ХХ века. М.: ИВ РАН, 2002.
      Митрохин Л.В., Юнель А.И. СССР и Индия в годы Второй мировой войны // СССР и Индия. М.: Главная редакция восточной литературы, 1987.
      Неру Дж. Автобиография. м.: Изд-во Ил, 1955.
      Юрлов Ф.Н., Юрлова Е.С. История Индии. ХХ век. м.: Ив РАН, 2010.
      Юрлова Е.С. Социальное положение женщин и женское движение в Индии. м.: Наука, 1982.
      Юрлова Е.С. Индия: от неприкасаемых к далитам. Очерки истории, идеологии и политики. м.: Ив РАН, 2003.
      Baig Tara Ali. Sarojini Naidu. New Delhi: Goi, 1974.
      Bose s.Ch. The Indian Struggle 1920—1942. Calcutta: Asia Publishing House, 1964.
      Chattopadhyaya Kamaladevi. The struggle for Freedom // Women of India. New Delhi: The Publications Division, 1958.
      Desai Mahadev. Day to day with Mahatma Gandhi: Secretary’s Diary 1917—1927 & 1932. Vol. 1. New Delhi, 1984.
      Mayo K. Mother India. N.Y.: Harcourt, Brace & Company, 1927.
      Naidu Sarojini. Speeches and Writings. Madras: G.A. Natesan, 1904.
      Naidu Sarojini. “My Father, Do Not Rest”: Broadcast on All India Radio, February 1, 1948.
      Paranjape Makarand. Naidu Sarojini. Selected Letters 1890s to 1940s. New Delhi: Kali for Women, 1996. Ramakrishnan S. Preface to The Mahatma and the Poetess. Mumbai: Bharatiya Vidya Bhavan, 1998. Sengupta Padmini. Sarojini Naidu. A Biography. N.Y.: Asia Publishing House, 1966.
      Sengupta Padmini. The Story of Women of India. New Delhi: Indian Book Company, 1974.
      Speeches and Writings of Sarojini Naidu. Madras: G.A. Natesan & Co., 1925.
      Tendulkar D.J. Mahatma: Life of Mohandas Karamchand Gandhi. Vol. V. Delhi: The Publication Division. Government of India (Reprinted Oct. 1969).
      The Mahatma and the Poetess. Being a selection of letters between Gandhiji and Sarojini Naidu / Compiled by E.S. Reddy / Ed. by Mrinalini Sarabai. Mumbai: Bharatiya Vidya Bhavan, 1998.
      Tunzelmann A. von. Indian Summer. The Secret History of the End of an Empire. N.Y.: Henry Holt and Company LLC, 2007.
      Young India. 11.08.1920.