Saygo

Кушанское царство

10 сообщений в этой теме

user posted image

Историки впервые узнали об этом царстве, сопоставимом по могуществу с Римом, Парфией и Китаем, лишь в середине XIX века. Как раз тогда несколько владельцев европейских нумизматических коллекций обратили внимание на эллинистические монеты с выбитыми на них именами царей какого-то Кушана. По географии находок археологи вскоре установили, что вынырнувшая из пучины прошлого страна образовалась к югу от Амударьи на развалинах Греко-Бактрийского царства — восточного осколка империи Александра Македонского. А раскрутив цепочку дальше, они с изумлением обнаружили огромное государство с территорией в тысячи квадратных километров. Населяли его десятки народов — носителей десятков культур.

user posted image

Приблизительная хронология Кушанского царства

176—160 гг. до н. э. — изгнание юэчжей из бассейна реки Тарим в Синьцзяне

Около 135 г. до н. э. — юэчжи достигают Бактрии

Около 1—30 гг. н. э. — правление Герайоса, легендарного первого царя кушан

Около 30—80 гг. н. э. — правление Куджулы Кадфиза

Около 80—105 гг. н. э. — правление Вимы Такто

Около 105—127 гг. — правление Вимы Кадфиза

127 г. — около 147 г. — правление Канишки I Великого

138 г. — римский император Антонин Пий принимает бактрийских (кушанских) послов

Около 151—155 гг. — правление Вашишки

Около 155—187 гг. — правление Хувишки

Около 191—230 гг. — правление Васудэвы I

Около 240 г. — установление вассальной (от Сасанидского Ирана) власти Кушаншахов на части кушанских земель

Середина IV века — возвышение в Балхе Кидара, основание государства Кидаритов

V век — вторжение «белых» гуннов-эфталитов

За три века до начала новой эры на обширных просторах Центральной Азии и Дальнего Востока разыгрывался сложный геополитический спектакль. Империя Цинь прибегала к хитрым тактическим приемам — лавировала между временными союзниками, чтобы обуздать главных врагов — сюнну, грозных кочевников северных степей. Поначалу китайцам успешно помогало в этом одно из пяти племен, говоривших на тохарском языке. В документах Поднебесной они назывались гуйшуанами (отсюда позднее «кушаны») и входили в конгломерат кочевых племен юэчжи.

Удача от них отвернулась, когда в конце III века до н. э. в заложники к юэчжи попал Маодунь, принц из племени сюнну, при этом его отец Тоумань не только не боялся гибели наследника, но даже надеялся, что он будет убит. Однако Маодунь, которому удалось бежать из плена, лишил жизни коварного родителя и покорил племена юэчжи. Но некоторым из них удалось бежать от мести Маодуня. Им, отброшенным от западных пределов древнекитайского мира, пришлось перейти восточные рубежи мира греческого.

Год за годом «люди луны» (так часто переводят название «юэчжи», по другой версии "мясоеды") отступали все дальше на запад и там, в свою очередь, вторглись в государство Дася, которое греки называли Бактрией. Его относительно достоверная история начинается с захвата этих земель персидским царем Киром. А несколько веков спустя Бактрию без особого труда завоевал Александр Македонский, превратив ее в провинцию своей империи. Позже эта территория отошла к военачальнику Александра Селевку. Наконец, около 225 года до н. э. его наследники, селевкиды, выделили Бактрию в отдельное владение, которое возглавил сатрап Диодот. «Получилось» Греко-Бактрийское царство. Оно оказалось вполне успешным и вобрало в себя даже земли севера Индии. Прославленный историк и географ Страбон свидетельствовал: «Те греки, что дали Бактрии свободу, стали так могучи на ее плодородных землях, что владеть стали не одной лишь Арианой, но и Индией… и больше племен подчинили они, чем Александр». Тем временем царь Бактрии Евфидем пересекал Гиндукуш и захватывал восточный Иран и долину Инда, завоевывая новые территории. Могло сложиться впечатление, что великая империя Александра снова возродилась на Востоке, но ненадолго — эти владения быстро рассыпались в руках завоевателей.

Достоверно известно то, что примерно к 135 году до н. э. народ, говоривший на одном из тохарских языков, уже владел землями Бактрианы на севере нынешнего Афганистана, в Узбекистане и Таджикистане. В это время китайский посол Чжан Цянь сообщает своему императору, что «Большое Юэчжи» представляет собой мощное царство с населением около 400 тысяч человек, но утверждает, что все они живут, «перемещаясь вслед за скотом». По его свидетельству, даже столица кушан в те времена скорее походила на гигантский караван-сарай, чем на город.

user posted image

Посольство Чжан Цяня

Однако, судя по всему, вскоре завоеватели Бактрии принялись активно возводить свои крепости на руинах ее городов. А там, где начинается городская цивилизация, возникает и государственная мифология. И вот у кушан появляется свой культурный герой — царь Герайос, подобный легендарному Скорпиону, первому фараону Египта. Имя Герайоса позже стало считаться одним из титулов кушанских царей, но на начальном этапе оно, скорее всего, указывало на конкретную личность. На монетах Герайос называется «тираном» — следовательно титул от имени в те времена отличался.

user posted image

Монета с изображением Герайоса

Следующие сведения о событиях кушанской истории появляются только после 40 года н. э. В это время вождь, названный китайцами Цюцзюцю, а западными нумизматами идентифицированный по монетам как Куджула Кадфиз, объединил под своей властью все тохарские племена. Тогда же он принял титул «царя всех кушан» и поместил свою ставку в долине Кабула.

user posted image

Как изменились и насколько эллинизировались эти кочевники, представить трудно, но факт: подобно другим варварским народам, завоевавшим более высокоразвитую цивилизацию, они оказались завоеванными ею сами. Известно ведь, что, сидя в седле, можно подчинить страну, но управлять ею с лошадиного крупа — невозможно. Кушаны приняли многое из жизни бактрийцев (бок о бок с греческим населением они жили до III века) и на этом заимствовании создали собственный уникальный образ жизни. Что касается взаимоотношений с бывшими союзниками — китайцами, то послам династии Хань, которые время от времени склоняли кушан к союзу с императором, приходилось теперь уезжать ни с чем. Новое царство оказалось слишком далеким от Китая и его интересов, чтобы ввязываться в старые конфликты. Подобная политика дала результаты: к подданным Куджулы постепенно переходит посреднический контроль на дорогах Великого шелкового пути. В казну рекой текут богатые пошлины, взимаемые с бесчисленных караванов.

Но вскоре мирное существование сменилось новой эпохой экспансии: кушаны завоевали северную Индию и южный Пакистан, принадлежавшие прежде парфянам. Наследником Куджулы, обосновавшимся в Гандхаре, был Сотер Мегас (по-гречески «великий спаситель»). Монеты с его изображением находят к югу от Гиндукуша. Долгое время этот правитель оставался абсолютной загадкой для исследователей. Но не так давно в Пешаваре всплыла надпись, упоминающая правителя Вима Такто. Историки связали его с персонажем, изображенном на статуе Вимы в Матхуре (в окрестностях Агры), а в ходе дальнейших изысканий выяснилось, что Вима и Сотер — одно лицо. Авторам данной теории удалось также доказать, что этот правитель родом из степей Евразии. А его греческий титул «Великий спаситель» призван был всего лишь подчеркнуть цивилизованность царя и легитимность его власти.

В 180 году до н. э. сын греко-бактрийского царя Эвтидема Деметрий скрылся в глубине Индийского субконтинента. Здесь он основал Индо-Греческое царство, которому всего через полторы сотни лет предстояло пасть под натиском кушан. Физическое присутствие греков на Востоке вело к неизбежному смешению идеологий и культур. Многие греки, подобно потомку Деметрия царю Менандру (правил в 150—135 годах до н. э.), обращались в буддизм. Но если на рубеже эр эллины сошли с исторической арены, то этого не произошло в культуре, где сформировался своеобразный греко-буддизм. Это направление процветало до V века на современной территории Афганистана, Пакистана и в северо-западных районах Индии — в западных областях Джамму и Кашмира. Правители Кушанского царства оказали огромное влияние и на концептуальное развитие буддизма, особенно махаяны, перед тем, как это учение распространилось по Центральной и Северо-Восточной Азии, а с I века н. э. — в Китае, Корее и Японии. Начало греко-буддизму в Индии было положено еще Александром Македонским (356—323 годы до н. э.), которого в завоеваниях сопровождали философы: ученик Демокрита Анаксарх, киник Онесикрит и будущий основатель скептицизма Пиррон. Эти мыслители в течение тех полутора лет, что армия находилась в Индии, активно общались с «голыми философами» субконтинента — в результате чего создали такие вот исключительно буддийские по духу тезисы: «Ничто не существует в действительности, человеческой жизнью управляет привычка», «Нет ничего, что было бы само по себе больше то, чем это», «Происходящее с человеком не является плохим или хорошим, а наше отношение к этому — лишь сон». В Греко-Бактрийском и Индо-Греческом царствах были и двуязычные указы, и созданные по эллинскому образцу администрации, монеты и алфавит, позаимствованный теми же кушанами. А еще в некоторых буддийских божествах отчетливо отобразились «черты» греческих богов. Например, Геракл в шкуре Немейского льва (божество-покровитель Деметрия I) послужил моделью для Ваджрапани — покровителя Будды. Он до сих пор стоит у ворот многих буддийских храмов. В своеобразной кушанской форме греческое искусство дошло даже до Китая и Японии, но прежде оно перемешалось с индийским — индуистским и буддийским. Кушаны взяли у эллинов украшенных венками купидонов, вьющийся виноград и фантастические фигуры кентавров и тритонов. Наконец, еще один элемент. Еще до греков в Бактрии преобладал зороастризм, который кочевники-юэчжи тоже восприняли. После продвижения их на север Индии и поддержки, которую Канишка оказал махаяне, это учение дополнило основной Палийский канон буддизма новыми текстами, подняв Будду до статуса, сходного со статусом Ахурамазды, создав вокруг него пантеон полубожественных бодхисатв, посвятивших себя спасению людского рода, достижению личного совершенства и окончательного знания.

Распространив свое влияние по всему Индостану, кушаны развили регулярную торговлю с портами Персидского залива. По обоснованным предположениям историков, к концу I века н. э. им принадлежали огромные территории от Арала до Ганга и Восточного Туркестана. С этого исторического момента в империи начинается эпоха наивысшего могущества и благосостояния.

Китайские хроники подтверждают, что завоевание долины Инда стало причиной великого обогащения кушан. Земля там неслыханно плодородна, населения как раз столько, чтобы успешно ее возделывать, и даже из самой «Да Цин» (то есть из Рима) сюда добираются купцы. И это не сказки — римские источники тоже подтверждают: граждане империи в торговых целях добирались тогда до портов современного штата Гуджарат. «Хоу Хань-шу» («История поздней династии Хань») констатирует: «…там можно найти драгоценные вещи из Да Цин, тонкие хлопчатобумажные ткани, отличные шерстяные ковры, благовония всех видов, сладости, перец, имбирь и черную соль».

Государство кушан продолжало расти. При четырех следующих после Куджулы правителях оно заметно расширилось — сначала на юг, в Индию, затем опять на северо-восток. Вима Такто захватил район современного Пенджаба, его преемник Вима Кадфиз окончательно утвердился в той части Афганистана, что прежде не покорилась кушанам. Величайшим же среди кушанских царей стал Канишка, правивший около 30 лет начиная с 127 года. Грандиозность его владений подтверждается археологическими находками: от Сурх-Котала, Беграма и Пешавара до Таксилы и Матхуры (где по преданию родился Кришна). Территория царства уже охватывала Косамби и Санчи в самой глубине Индостана. Далее он завоевал Сарнат (где в начале прошлого века были обнаружены надписи с именами и датами правления кушанских царей), Мальву и Махараштру, потом Ориссу — на северо-востоке субконтинента. То, что Канишке принадлежали огромные области даже южнее Деканского плато, подтверждает Рабатакская надпись, найденная в 1993 году в Афганистане. Она представляет собой 500-килограммовый обломок скалы, на котором выгравированы слова на бактрийском языке греческим алфавитом. При Канишке кушаны овладели Кашгаром, Яркендом и Хотаном. Потом, уже в III веке, монеты еще одного их царя, Хувишки, вместе с другими подношениями из золота будут возложены к «трону просветления» уже в Бодхгайе (по легенде Будда достиг здесь высшего состояния духа). Эта обширная география показывает, что кушаны при Канишке и Хувишке стали могущественным народом Центральной Азии и заняли все культовые форпосты, связанные с буддизмом — главной объединяющей идеологией своего многонационального государства.

user posted image

Последователи принца Сиддхартхи Гаутамы бродили по Индии и Бактрии еще за несколько веков до появления здесь кушан. При новой власти буддизм поначалу не претерпел особых изменений. Однако в деле государственного признания и поддержки этой религии решительный шаг был сделан только при Канишке. Истинную славу этот правитель, обозначенный на монетах как «Царь царей, Канишка Кушанский», обрел пожилым, по античным меркам, человеком, вступив на престол сорокалетним. К этому возрасту он как буддист уже состоялся. Как ни странно, больше всего документальных сведений об этом правителе сохранилось в китайских источниках. В середине II века самый известный биограф Канишки — китайский путешественник Сюань-Цзан записал в Кашмире такое предание об этом благочестивом царе. Тот, мол, отдавал все свободное от государственных забот время изучению сутр и с этой целью ежедневно приглашал к себе нового монаха для бесед об учении Шакьямуни. В ходе этих бесед правитель уяснил — представители разных школ понимают свою веру совершенно по-разному и компромисса в трактовках не видят. И тогда Канишка принял судьбоносное решение: созвать собор самых выдающихся теоретиков буддизма, дабы навести между ними мосты. В результате отбора делегатами стали 500 человек, которые и прибыли в Кашмир. Увы, царю не удалось добиться поставленной цели. Разговор получился не просто трудный, но привел к окончательному распаду религии на два основных течения, существующих до сих пор — Большую колесницу (махаяну) и Малую (хинаяну).

Сам государь заявил себя сторонником последней — хотя бы потому, что согласно хинаяне полноценным буддистом может быть любой человек, а не только ушедший от мира монах. Но вот государственное покровительство он предпочел оказать махаяне, ибо счел, что именно это учение подойдет его подданным как нельзя лучше. Правительство империи явно нуждалось в религии, при которой все ее граждане, занимаясь тем, что мы сегодня назвали бы «общественной деятельностью», превратились бы в единую культурную и духовную силу. По мысли российского буддолога Андрея Зелинского, союз «алтаря и трона» дал махаяне возможность прочно встать на ноги, а кушанам — расширить сферу своего политического влияния не только в собственной стране, но и далеко за ее пределами.

Впрочем, историчность собора при Канишке до сих пор не доказана. Зато бесспорным фактом является то, что во второй половине II столетия, то есть сразу после правления кушанского реформатора, буддистские миссионеры хлынули на восток, в первую очередь в Китай, где это учение расцвело пышным цветом. И все они были приверженцами махаяны.

Что до земель самого Кушанского царства, то там массового обращения населения в буддизм как раз не получилось. Несмотря на поистине грандиозные масштабы храмового строительства, на повсеместную организацию монастырей, которые деятельно поддерживали Канишка и его наместники, в той же Бактрии, например, прочно удерживались и местные культы, и собственный добуддистский династический культ кушан — сооружения Халчаяна и Сурх-Котала тому свидетельство.

Но кроме буддистских реформ и военных достижений Канишка прославился еще и другими преобразованиями: скажем, отказался от старого летосчисления, ведшегося от некоего события, давно забытого всеми кушанами (история не сообщает от какого именно), и ввел новое — от собственного вступления на трон. Кроме того, государь навел порядок в денежной системе. Если раньше в ней не соблюдалось строгого канона (чеканили и двуязычные персидско-греческие монеты, и такие, на реверсе которых красовался индусский бог Шива), то этот государь велел выпускать монеты с легендой только на бактрийском языке. Собственно, кушанская письменность для передачи слов языка тохарской группы использовала греческий алфавит с добавлением буквы «ш».

Основным вкладом Канишки в буддистскую архитектуру стала так называемая «Ступа Канишки» в Пешаваре, со строительством которой связана легенда. Когда Канишка проезжал через этот район, перед ним в образе юноши явился Шакра — мифологическое существо, появляющееся среди людей, чтобы слушать проповеди Шакьямуни и помогать его последователям. Решив повлиять на царя, он принялся строить нечто прямо на пути его коня, объяснив, что воздвигает ступу в честь Будды. Потом над этой ступой царь велел построить еще одну, более грандиозную, а маленькая ступа Шакры осталась видна с южной стороны нового сооружения. В начале ХХ века археологи открыли основание знаменитого храма и определили, что его площадь составляла около 90 м2, а по письменным свидетельствам (китайские паломники утверждали, что она была высочайшей в Индии) в высоту она достигала около 210 метров и была покрыта драгоценными камнями. В 1908—1909 годах археологи обнаружили в камере под ступой позолоченный реликварий, который считают принадлежащим Канишке и даже датируют первым годом его правления. В ковчежце нашли три фрагмента костей, которые кушаны считали принадлежащими Будде. Ныне сам реликварий находится в Пешаваре, его копия — в Британском музее, а предполагаемые останки Будды англичане, занимавшиеся раскопками, отправили в 1910 году в Бирму, где их было проще охранять. Длинная надпись на реликварии сделана греческим художником Агесилаем — «управителем работ государя Канишки в монастыре Махасена». На крышке изображен Будда на лотосовом пьедестале, ему поклоняются Браха и Индра, а по краю крышки — летят гуси, которые символизируют души, покидающие круг сансары. У некоторых из них в клювах греческие венки победителей. Сам Канишка изображен на стенке реликвария в окружении иранских богов Солнца и Луны.

За Канишкой последовали еще три сильных царя — Хувишка, Вашишка и Васудэва. После смерти последнего, около 225 года, страна впервые распалась на западную и восточную части. Словно в унисон закату империи Римской, торговля с которой поддерживала благосостояние кушанского государства, последнее вступило в полосу непрерывного упадка.

Правда, еще спустя два столетия после смерти Васудэвы новые правители бывших имперских областей пытались восстановить свою власть, утверждая, что наследуют ее от Великого кушанского дома. Досталось это наследство трем династиям — Кушаншахам, Младшим Кушанам и Кидаритам, последовательно дотянувшим до V столетия. Хроника падения царства дошла до нас в обрывочном и противоречивом виде. В 224—240 годах на земли Бактрии и Северной Индии вторглись войска иранских Сасанидов. К концу века кушаны потеряли власть и над своими землями в долине Ганга...

Потом, правда, на короткий срок власть над основными территориями бывшей империи стала принадлежать династии Кушаншахов — ее послы явились к Сасаниду Арташиру I, принесли заверения в вассальной преданности и взамен получили «ярлык» на царство, как сказали бы на Руси времен монгольского ига. Во всяком случае, наследник Арташира Шапур в одной из скальных надписей, коими так прославились персы, около 248 года заявляет, что верховный владыка Кушанской земли — именно он; а чуть позднее в Балхе начинают чеканить иранскую монету, копируя ряд элементов времен Васудэвы. Там значится и титул «Кушаншах, царь кушан», очевидно, принадлежавший «губернатору» — вассалу.

В IV веке во взаимоотношения Сасанидов и Кушаншахов вмешались индийцы. Представитель Дома Гуптов Самудрагупта тоже выпустил копии монет Васудэвы и в своей Аллахабадской надписи заявил, что позволил неким «дэвапутра-шахи-шаханушахи» (божественным сыновьям царского достоинства) править от его имени в Пенджабе и Гандхаре. Что это за титул? Им в прежние времена пользовались иногда кушанские цари, но здесь ведь не названы имена государей! Так что слова Самудрагупты вполне могут означать, что кто-то из отчаявшихся позднекушанских князей просто вошел в союз с индийцами, чтобы как-то сопротивляться Сасанидам и Кушаншахам.

Наконец, в середине IV века в Балхе некий Кидара создал недолговечное царство, названное позднее Кидаритским. Кидара считал себя кушаном и пытался подтвердить этот факт традиционно — чеканкой монеты, имевшей хождение по всей некогда кушанской территории. Наследники его действовали на первых порах довольно успешно, и даже отвоевали — в последний раз в истории кушанской эры — несколько старых провинций Канишки. Но могущества предшественников они не достигли. Их империя получилась слабой: в V веке, когда в Центральную Азию хлынула очередная волна кочевников — «белых» гуннов-эфталитов, ей пришел конец.

И, видимо, в этих событиях кроется окончательный финал кушанской истории, в которой названия династий и имена царей — лишь внешняя сторона. Историкам еще предстоит исследовать «белые пятна» великого Кушанского царства. Третью величайшую империю античности в отличие от императорского Рима и китайской державы Хань судьба несправедливо занесла песком времени. Откроем ли мы когда-нибудь сокрытые под ним тайны?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Надо сказать, что хронология этого царства известна приблизительно, по монетам происходит путаница, письменных источников кот наплакал, да и те - оставлены соседями, которые интересовались Кушанским царством постольку-поскольку.

Нет даже точного списка царей династии + есть предположение, что ряд монет был выпущен в качестве копий эмиссии предшествовавших правлений.

Л.А. Боровкова написала одну из последних отечественных работ по этой теме - "Кушанское царство (по древним китайским источникам)", М., 2005. Сумбур, как я вижу, по нему изрядный.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Судя по всему археологические раскопки на территории Кушанского царства тоже велись эпизодически.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

К сожалению, неизвестны письменные источники кушанского происхождения. Без них вся археология побоку, как говорится.

Ну, откопают еще пару монеток / статуй / обломков украшений / черепков сосудов. А что это даст?

Даже надежно выстроить последовательность царствований не удается на археологическом материале... sad.gif

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Цитата (Чжан Гэда @ Дек 1 2012, 17:53)
К сожалению, неизвестны письменные источники кушанского происхождения. Без них вся археология побоку, как говорится.

Ну, откопают еще пару монеток / статуй / обломков украшений / черепков сосудов. А что это даст?

Даже надежно выстроить последовательность царствований не удается на археологическом материале... sad.gif

Я откровенно говоря больше доверяю монетам в этом плане, чем письменным источникам. Ведь тем, кто пишет источники, тоже нужны монеты. smile.gif

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Дело в том, что даже порядок эмиссии по правителям не смогли восстановить. И есть устойчивое мнение, что ряд монет - подражания греко-бактрийскому чекану.

Т.е. очень субъективный источник и, что самое противное, ни к чему не привязанный.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

В своё время, в порядке шефской помощи, написал для таджикской Википедии статью "Империяи Кушониён". Разобраться с последовательностью Кушанских царей немного помогла Рабатакская надпись:

user posted image

В ней сказано, что прадедушкой Канишки был Куджула-Кадфиз (Козуло Кадфисо), дедом - Вима-Такто (Оэмо ...актоо), а отцом - Вима Кадфиз (Оэмо Кадфисо). То, что Канишка начал со своего правления отсчёт новой эры, отчасти всё путает, но отчасти помогает датировать правление следующих царей, до Хувишки.

Если есть интерес к этому документу, прорисовка имеется в англоязычной статье http://azargoshnasp.net/languages/Sogh/Kan...inscription.pdf

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Из последних работ по истории создания Кушанского царства есть книга Боровковой "Кушанское царство (по древним китайским источникам)", М., 2005.

Скажу честно, вследствие отсутствия письменных свидетельств и опоры на монетный материал та часть, которая относится именно к существованию Кушанского царства, а не момента перерождения Юэчжи в Кушан, написана мутно.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Нашел публикацию о Средней Азии.

Среднеамударьинский регион в кушанское и кушано-сасанидское время

Без исследования отдельно взятых регионов практически невозможно создать целостную картину историко-культурного развития и определить основные направления этнокультурных процессов. Особо это касается регионов, являющихся контактными зонами и имеющих широкие историко-культурные и торгово-экономические связи с областями и странами с различным уровнем развития. К их числу относится Лебапский регион. Основная жизненная артерия рассматриваемого региона Оке - Джейхун - Амударья являлась главной торгово-транспортной магистралью всей Центральной Азии. В среднем течении в историческом развитии отмечается наличие 4-х основных переправ, самая главная из которых стратегически выгодная и удобная на трассе "Великого шелкового пути" располагалась в районе Амуля - Чарджуя.

Результаты историко-археологических исследований позволяют выделить на территории Лебапского региона 4 крупных историко-культурных оазиса: Керкинско-Мирзабекский (южный), Карабекаульский, Чарджуйский (центральные), а также Дарганский. Названные оазисы разделены между собой пустынными зонами1. В сочинениях авторов IX-X вв. побережье среднего течения Амударьи делилось на две историко-культурные области: Земм, соответствующая ареалу южной (керкинской) группы памятников, и Амуль, владения которой, вероятно, включали Чарджоуский и Карабекаульский оазисы.

Лебапский регион располагался в центральной зоне торгово-транспортных направлений "Великого шелкового пути" и историко-культурных контактов с сопредельными областями и культурно-этническими группами Центрально-азиатского региона (ЦАР)- Такое своеобразие историко-географического положения рассматриваемой территории, вытянутой узкой лентой на стыке Бактрии-Тохаристана, Согда, Маргианы и Хорезма и большая роль в жизни Среднеамударьинского региона (САР) международной торговли наложили заметный отпечаток на ее культуру.

Долина Амударьи интенсивно обживалась в разные исторические эпохи.

Многочисленные археологические материалы подтверждают, что наиболее интенсивное обживание Лебапского региона приходится на время вхождения этих земель в состав Кушанской империи, когда усиливаются историко-культурные контакты с сопредельными территориями, особенно с Бактрией - ядром Кушанской державы.

В ходе археологических исследований в Лебапском регионе найдены 92 монеты чекана кушанских, кушано-сасанидских, сасанидских и местных правителей, относящихся ко II-VIII векам2. Самыми ранними из найденных являются монеты кушанских правителей - Кадфиза, Канишки, Хувишки, Васудевы и Хормизда. При рассмотрении вопроса об ареале таких монет необходимо учитывать, что границы территорий, на которые распространялось экономическое и политическое господство Кушанской империи, постоянно изменялись. Сегодня достоверные сведения о вхождении северных и центральных частей Лебапа (области Амуля) в состав этого государства имеются только с периода правления Васудевы и его преемников. В частности, самое большое количество (13) кушанских монет, найденных в пределах области Амуля, относится к подражаниям монетам чекана Васудевы. Так, в Амуле обнаружено пять таких монет3.

Медные и бронзовые монеты кушанских царей Васудевы, Канишки и их преемников были широко распространены в Бактрии, куда в кушанское время входила южная часть Лебапского региона (Керкинский оазис). Обнаружение их в области Амуля свидетельствует о высоком уровне денежного обращения и вхождении в III-IV вв. подавляющей части Лебапского региона в состав Кушанского государства.

Кушанское время - это период строительства мощных крепостей и сельских поселений, активного освоения новых, пригодных для земледелия площадей и строительства оросительных систем, роста населения, развития торговых и культурных отношений. Долина Амударьи в это время в основном осваивается земледельческим населением, однако, это не исключает возможность заселения близлежащих плодородных пастбищ кочевниками-скотоводами.

Для Лебапского региона периодов древности и раннего средневековья, в целом, присущ оазисный характер поселений. Вокруг городских поселений - центров оазисов - формировались многочисленные городки-крепости и сельские поселения средних и небольших размеров.

В Чарджоуском оазисе известно 24 поселения. Крупнейшие из них - городища Старого Чарджоу - Амуль и Одей-депе. Одей-депе является древнейшим поселением Лебапского региона. Амуль сохранял роль административно-культурного центра Чарджоуского оазиса и столичного города всей области в течение длительного времени. Это один из стратегических центров области Хорасана на трассе "Великого шелкового пути". Возникновение Амуля, как и других четырех древних и средневековых городов САР - Калифа (Келифа), Земм-Керкуха (Керки, ныне Атамурат), Навидаха (развалины Кешка Зухра-Тахир) и Фирабра-Битыка (Фараба, ныне Фарапа), определялось расположением в местах удобных переправ. Несмотря на политические и экономические изменения в Центральной Азии, четыре из пяти названных городов (кроме Навидаха), существуют до сих пор. Крупнейшими крепостями оазиса также являлись городища Ходжа-Ярык-депе и Битык-кала. Большинство поселений располагалось на левом берегу, где проходила трасса торгово-караванных путей.

В Карабекаульском оазисе, с территорией не более 230 кв. км, зафиксировано 16 поселений. Протяженность оазиса по левому берегу Амударьи равна 70 км, на севере его пределы четко определяются в регионе Ламбе естественными всхолмлениями, выходящими непосредственно к пойме реки. На юге же граница менее четкая и условная - чуть севернее Пельверта.

Культурно освоенная зона находится на левобережье оазиса - не более 10 км шириной; а на правом берегу оазис занимает территории вокруг городища Навидах и его окрестностей. Крупнейшим памятником оазиса является городище Ходжа-Идат-кала, площадью более 6 га. В 12 км от него располагается храмовый комплекс Хаза-рек-депе. Наиболее мощными кушанскими крепостями оазиса являлись также Ходжа - Гундуз-кала, Кутнам-кала, Чишлен-кала и Кекрели-депе.

Территория Керкинско-Мирзабекского оазиса (между Келифом и Беширом) была освоена еще в эпоху камня (Кугитанг-тау) и являлась одной из крупнейших на побережье Амударьи и северо-западной частью Бактрии. Центрами оазиса были Керкинское, Мирзабекское и Беширское поселения, которые в отдельные периоды становились центрами небольших оазисов внутри большого Керкинско-Мирзабекского антропогено-ландшафтного и историко-культурного комплекса.

Развитие многих городов-крепостей региона связано, прежде всего, с выгодным географическим положением - на месте переправ. При этом есть основания предполагать, что на левом берегу обычно располагались крупные поселения, а на правом - лишь небольшие форпосты или поселения. Архитектурно-планировочная структура большинства городских поселений рассматриваемого периода Лебапского региона аналогична памятникам кушанской Бактрии4.

Основой хозяйства Лебапского региона было поливное земледелие. Для орошения полей от главного источника - Амударьи строились оросительные каналы. Археологические материалы подтверждают также высокое развитие ремесел, в особенности гончарного производства, металлообработки и ювелирного дела.

Для материальной культуры поселений оазисов Лебапского региона кушанского времени характерно культурно-экономическое влияние Бактрии. Керамика кушанского времени обнаруживает много общего с сопредельными территориями.

В кушанское время в Лебапском регионе широкое развитие получают местные культы и традиции буддизма. Распространение буддийской идеологии среди местного населения связано, прежде всего, с политическим господством на огромной территории кушанских правителей, их покровительством буддизму и использованием Амударьи в качестве важнейшей трассы международной торговли. Следы распространения буддизма подтверждаются находкой ведийских фигур. Буддийские персонажи изображались на кушанских монетах, находки которых не редки в населенных пунктах Лебапского региона5.

О развитии местных культов и идеологических воззрениях населения Лебапского региона говорит изготовление местными мастерами фигурок с изображением прямостоящих богинь. Изображение женского божества связано, прежде всего, с влиянием эллинской, иранской культур и местных культов плодородия. Статуэтки этого вида передают известный еще в I в. до н.э. в среднеазиатской коропластике иконографический тип - богиня, облаченная в плотные одежды сначала эллинизированного, а затем местного покроя. Ряд экземпляров обнаруживает сходство с фигурками не только Бактрии, но и Согда, Хорезма и Мерва, но прослеживается и самобытность местной среднеамударьинской школы коропластики. О массовом и местном характере изготовления керамических изделий говорят, в частности, находки матриц для их производства.

В кушанский период САР, как составная часть могущественного Кушанского государства, находился в относительно безопасном положении. На западе располагалась труднодоступная пустыня, которая отделяла от Маргианы, северные территории контролировались кушанами, а северо-восточные земли были подвластны им6.

Ко второй половине IV в. начинаются активные действия Сасанидов по завоеванию кушанских владений; за короткое время они овладели всей Бактрией, побережьем Амударьи и частью Бухарского оазиса.

В кушано-сасанидское время происходит увеличение площадей орошаемых земель, строятся новые крепости и поселения. Значительная часть Лебапского региона входит в сферу обращения кушано-сасанидских и сасанидо-кушанских монет. Только на территории области Амуля найдено 25 монет этой чеканки.

Материалы раскопок в Лебапском регионе в пределах области Амуля показывают, что в IV-V вв. в регионе фиксируется процесс дальнейшего подъема и стабилизации хозяйства, то есть по выражению В. М. Массона происходит "поздний ренессанс". Эти же явления характерны и для Бактрии-Тохаристана и Согда7.

Состояние упадка, характерное для отдельных поселений, скорее всего связано с политическими событиями второй половины IV в. и особенно V-VII вв., когда Лебапский регион становится ареной борьбы Сасанидского Ирана с кочевниками-хионитами, эфталитами, а затем и тюрками.

Если в эпоху кушан Лебапский регион твердо входил в состав могущественной империи и тесно примыкал к его ядру - Бактрии, то после Сасанидского завоевания он становится периферией огромного государства. Но, несмотря на это "провинциальный фактор", видимо, не очень сильно влиял на жизнь небольших и средних поселений, характерных для рассматриваемой территории. В кушано-сасанидское время чувствуется влияние и культурное воздействие Сасанидского Ирана, однако оно происходило не непосредственно, а через Маргиану - одну из значительных провинций и культурных центров могущественного государства. Это проявилось, прежде всего, в налепах в керамике, персонажах терракотовых фигурок (воины с мечами), монетах сасанидской чеканки. Однако из-за непродолжительности периода сасанидской оккупации влияние Ирана на Лебап было ограниченным.

В конце IV-V вв. Сасаниды утратили свои приамударьинские и бактрийские владения. Постоянное политическое противоборство между Сасанидским Ираном и его противниками приводило к неоднократным изменениям границ и активным контактам различных областей.

В конце V-VI вв. в истории Лебапского региона начинается новый период, обусловленный ослаблением Сасанидов и включением в состав государства эфталитов, а в дальнейшем образованием на этой территории мелких самостоятельных владений. Это период окончательного становления феодальных отношений, значительного подъема экономической и культурной жизни. Формируется новый облик материальной культуры, во многом отличный от предшествующего, но генетически с ним связанный.

В IV-VII вв. Лебап в целом чувствует в культурном отношении влияние Согда и кочевого мира, особенно это ярко выражено на материалах Чарджоуского оазиса.

В это время феодальных и межэтнических конфликтов усиливаются оборонительные функции крепостей, укрепляются храмы и цитадели мелких поселений, превращаясь в мощные замки, способные противостоять осадам и атакам врага (Хазарек-депе, Ак-кала). Замок становится характерным явлением в жизни также населенных пунктов Согда и Бактрии8.

Керамический комплекс рассматриваемого времени, в частности для поселений центральных и южного оазисов САР, характерен появлением крупной тары с желобчатым, Г- и Т-образным венчиком, с грубым пористым и плохо обожженным черепком, с потеками на внешней поверхности. Как известно, сосуды, украшенные потеками, характерны для памятников Средней и Нижней Сырдарьи эпохи поздней древности и раннего средневековья. Такие же сосуды широко распространены на территории Согда в IV-V вв., особенно в Бухарском Согде. Археологические исследования показали, что появление этой керамики в Лебапском регионе в пределах области Амуля следует относить ко второй половине IV века9.

Широкое распространение получают кружки со сферическим корпусом и петлеобразной ручкой, особенно близкие аналоги встречаются в керамике Пенджикента и Ферганы конца VII - начала VIII века. Иногда на верхней части ручки этих сосудов имеется шиток (кнопка). Общность с Согдом отмечается и в элементах украшения посуды - волнистом орнаменте, прочерченном гребенчатым предметом на плечике горшков, и крупной тары - ангобных полосах. Связь Лебапа с Южным Согдом и Тохаристаном прослеживается достаточно четко на примере образцов лепной керамики, украшенной зубчато-гребенчатым орнаментом, характерной для областей Кашкадарьи.

Керамика поселений САР, согласно результатам раскопок на Арапхане, также характеризуется наличием столовой посуды, где сосуды и их сливы изображены в виде животных (черепаха, бык и кабан). Аналогичные сосуды со сливами в виде головы животного встречаются в столовой посуде Согда, в частности, в Самарканде, Пенджикенте и Талу-Барзу.

В поселениях Лебапа широко распространены очажные подставки (Одей-депе, Арапхана), известные также по раскопкам памятников Согда. Согдийское влияние на культуру САР видно также на примере изображаемых терракотовых фигурок с сосудами и инвеститурным кольцом (Амуль, Навидах), а также в стилистике изображений и одеяний женских фигурок10. Среди предметов вооружения в области Лебапа отмечены наконечники копий и трехлопасные стрелы.

Таким образом, Лебапский регион был интенсивно обжит в кушанский и кушано-сасанидский периоды. Что касается в целом историко-культурной принадлежности памятников региона и направления культурно-экономических связей, то все они входят в начале I тысячелетия в круг кушанской и в последующем - кушано-сасанидской историко-культурной общности.

Исходя из историко-археологических исследований ясно, что в целом побережье среднего течения Амударьи представляет собой в физико-географическом отношении единый историко-культурный регион, но со специфическими чертами в каждом оазисе. Районы правобережья и левобережья ниже Керкичи, включая полностью территорию области Амуля и незначительную часть северо-западной Бактрии, в историко-культурном отношении связаны с Согдом. Территории, расположенные выше по течению Амударьи, в пределах Керкинского оазиса, тяготели к Бактрии-Тохаристану. Северная часть Дарганского оазиса в культурном плане тяготела к Хорезму, а поселения его южной части - к Чарджоускому оазису.

Примечания

1. ПИЛИПКО В. Н. Поселения северо-западной Бактрии. Ашхабад. 1985, с. 102.

2. Там же, с. 181 - 196.

3. ПИЛИПКО В. Н. Топография находок кушанских монет на побережье Средней Амударьи. История и археология Средней Азии. Ашхабад. 1978, с. 95; ТРАПЕЗНИКОВ Г. Е. Материалы с древнего городища Чарджоу (Амуля). - Советская археология, 1959, N 1, с. 279.

4. Побережье Средней Амударьи. Древнейшие государства Кавказа и Средней Азии. М. 1965, с. 243 - 249.

5. ПИЛИПКО В. Н., МАСИМОВ И. С. Буддийская статуэтка из Ак-калы (Средняя Амударья). - Советская археология, 1969, N1, с. 25. ПИЛИПКО В. Н. Топография находок кушанских монет..., с. 89 - 97.

6. МАССОН В. М. Кушанская эпоха в древней истории Узбекистана. - Общественные науки в Узбекистане. Ташкент. 1981, N 1, с. 35 - 36.

7. МАССОН В. М. Кушанские поселения и кушанская археология. Бактрийские древности. Л. 1976, с. 6; СЕДОВ В. А. Кобадиан на пороге раннего средневековья. М. 1987, с. 114 - 115; ГАФУРОВ Б. Г. Таджики. Древнейшая и средневековая история. М. 1972, с. 231 - 246, 252 - 261.

8. НИЛЬСЕН В. А. Становление феодальной архитектуры Средней Азии. Архитектура Средней Азии в V-VIII вв. Ташкент. 1966, с. 212; СЕМЕНОВ Г. Л. Город и замок в раннесредневековом Согде. Культурные связи народов Средней Азии и Кавказа. М, с. 58 - 61; АННАЕВ Т. Раннесредневековые поселения Северного Тохаристана. Ташкент. 1988, с. 12 - 13.

9. ЛЕВИНА Л. М. Керамика Нижней и Средней Амударьи. Труды ХАЭЭ. Т. 7. М. 1971; МУХАМЕДЖАНОВ А. Р., СУЛЕЙМАНОВ Р. Х., УРАКОВ Б. Культура древнебухарского оазиса III-VI вв. Ташкент. 1989; ИСАМЕТДИНОВ М., СУЛЕЙМАНОВ Р. Х. Результаты археологических исследований трассы нижнекаршинского магистрального канала. Ташкент. 1988, с. 126 - 128.

10. БЕНТОВИЧ И. Б. Керамика верхнего слоя Пенджикента (VII-VIII вв.). - Материалы и исследования по археологии СССР. М. -Л., N 124, 1964, с. 265 - 298; АБДУЛГАЗЕЕВА Б. О. О культурных связях Ферганы с Согдом в эпоху раннего средневековья. Культура древнего и средневекового Самарканда и исторические связи Согда. Ташкент. 1990, с. 34.

Бурханов Альберт Ахметжанович - кандидат исторических наук, профессор Татарского государственного гуманитарно-педагогического университета.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас