Чжан Гэда

Ёп...понский городовой (или все о полиции периода Эдо)

52 сообщения в этой теме

Разведчик - это специализация. Например, в русско-японскую войну наши спешно наняли кучу хунхузов, поручив им разведку в тылу японцев за деньги. Получилось ужасно. Сообщали всякую фигню, деньги получали исправно. Причем не халтурили - сообщали все, что видели, без аналитической обработки и выполнения специальных заданий. Наши думали, что хунхузы и так разберутся, что надо донести.

Что характерно - обычных армейских офицеров. Синоби это не только шпион. Отправили бы к японцам в тыл какого-нибудь офицера охранного отделения, который до этого эсеровских боевиков ловил - получилось бы не сильно лучше. Синоби это и шпион, и человек, который может темной ночкой пролезть устроить пожар во вражеском замке, сам смастерив бомбу и вскарабкавшись перед этим по стене с помощью простейших инструментов. При этом "диверсант" может вообще не владеть навыками шпионажа вне рамок "наблюдение за сменой караула", а разведчик - может быть посредственным бойцом.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Синоби это и шпион, и человек, который может темной ночкой пролезть устроить пожар во вражеском замке, сам смастерив бомбу и вскарабкавшись перед этим по стене с помощью простейших инструментов.

Этого достоверно никто не знает. Легенды не в счет.

 

Тем не менее, полиция в Эдо умела хорошо вести агентурную работу.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Кое-что полиции.

 

Формально мати-буге - это градоначальник, в Эдо с конца 17 века их было несколько, еще 16 - в других крупных городах, относившихся к тенре. Отвечал за порядок, пожарную безопасность, сбор налогов и суд. То есть - это чисто городская полиция. У дзися-буге была своя, была еще сельская - но кому точно она подчинялась - не знаю. В княжествах-ханах полиция была устроена на вкусы местных дайме, но вообще за образец брались структуры сегуната.

 

Мати-буге в Эдо - большой начальник с окладом в несколько тысяч коку. Ерики - его помощники и заместители, часть из них отвечала за порядок, но вообще ерики это не только полицейские начальники. Обычно набирались из низших слоев гокенин. Под ними стояли досин из мелких самураев.

 

У досин и ерики были "адьютанты" - комоно. Формально они в штате управления, но пишут, что уже досин имели довольно умеренные доходы, а их комоно - вовсе незначительные, поэтому сбор денег с квартального народа был делом едва не официальным.

 

Досин на собственные средства привлекали окаппики - информаторов, шпиков и стукачей. Окаппики и комоно - кто угодно, в том числе и несамураи. Кроме этого могли привлекать на помощь добровольцев и частную полицию местных квартальных "больших людей", чем последние отличались от современных якудза - не очень понятно. 

 

Дзиттэ с кистью - что-то вроде удостоверения. Для непосредственного "физического воздействия" у ерики и досин были металлические жезлы "канемучи", длинные дзиттэ и мечи с тупым лезвием. Несамураи таскали палки и "специнвентарь" в лице всяческих веревок, лестниц, содэгараме и прочего похожего.

 

Досин делились на 3 разряда, один из них - онитсумавара - вела скрытное патрулирование, смешавшись с толпой под видом обывателей (торговцев, работников, слуг), чем между собой отличались остальные группы - не ясно.

 

Кроме них  в Эдо действовал отряд "хитсуке тозоку аратаме", структура та же - ерики, досин, комоно, информаторы окаппики. Но подчинялись они не градоначальнику, а начальнику сегунского замка в Эдо. Боролись с тем, что мы бы сейчас назвали "крупной оргпреступностью" - содержателями нелегальных игорных домов, поджигателями, крупными бандами. Эта публика, кажется, ограничений на применение силы не имела, использовала полноценное оружие по усмотрению и могла убивать на месте.

 

В сельской местности по деревням и городкам действовала сельская полиция дзисибан, чаще всего в лице простолюдина с палкой. Кроме них существовала патрульная сельская полиция. Возглавляли ее дайкан-тедай (чаще всего бывшие дзисамураи) или дайкан-тетсуку (низкоранговые самураи), которые в сопровождении нескольких солдат и помощников патрулировали дороги. Вооружены были опять же серьезнее, чем городская полиция, подчинявшаяся мати-буге. 

post-1429-0-27169900-1441378495.jpg

Изменено пользователем hoplit
1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Этого достоверно никто не знает. Легенды не в счет.

 

 

Почему? Кое-что есть. Тот же Кумминс. Просто в синоби ничего особенно чудесного или загадочного нет. Это самураи, задействованные в "тихой войне" (шпионаж и контршпионаж, покушения, диверсии, защита людей и объектов и еще масса всего), понятно, что для этого требовались некоторые навыки, но никто из них не владел всем объемом и необязательно владел им хорошо, да и специальная подготовка была не всегда. Не думаю, что в Китае не умели шпионить, или там среди воинов не было тех, кто умел тихо снять часового или взять "языка". 

Изменено пользователем hoplit

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Почему? Кое-что есть. Тот же Кумминс.

И его "источниковая база" ... Все те же легенды, почерпнутые им от "живых потомков" тех самых, легендарных ниндзя...

 

Не думаю, что в Китае не умели шпионить, или там среди воинов не было тех, кто умел тихо снять часового или взять "языка".

Когда в конце XIX в. Япония быстро и успешно создала спецслужбы современного типа (одна из первых спецопераций - провокация в Нагасаки в 1889 г. против китайских военных моряков, десятки убитых и сотни раненных с обеих сторон), Китай и помыслить об этом не мог.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

В сельской местности по деревням и городкам действовала сельская полиция дзисибан, чаще всего в лице простолюдина с палкой.

Дзисинбан - это офис местного старосты. По иероглифам - "комната для собственного тела". Квартальный староста официально имел некое местопребывание, которое и именовалось дзисинбан. А полиция использовала его как полицейский участок.

 

Дзиттэ с кистью - что-то вроде удостоверения.

Учитывая, что их было 100500 и не только у должностных лиц - это байки.

 

Реально дзиттэ - оружие, которое эффективно, но в умелых руках. Лоху педальному его давать не полагалось.

 

Кроме них  в Эдо действовал отряд "хитсуке тозоку аратаме", структура та же - ерики, досин, комоно, информаторы окаппики. Но подчинялись они не градоначальнику, а начальнику сегунского замка в Эдо.

С "Отделом по предотвращению разбоев и поджогов" полной ясности у меня пока нет. Потому что отдел создавался не на постоянной основе, а только на период обострения обстановки в столице.

 

Информация на японском, на котором я не читаю. Могу догадываться по значению иероглифической части текста.

 

Кроме этого могли привлекать на помощь добровольцев и частную полицию местных квартальных "больших людей", чем последние отличались от современных якудза - не очень понятно.

Если они сотрудничали с квартальными старостами - это одно. А агентурная работа и влияние на определенные преступные сообщества - это другое. Собственно, японская полиция этим и славилась - уже тогда она не действовала чисто методами подавления, а работала с населением.

 

В Китае или Корее послали бы на наведение порядка солдат, которые порезали бы массу невинных, отымели бы всех женщин в округе, разграбили бы все дотла, и в обезлюдевшем районе наступило бы спокойствие. Японцы так не делали. В этом феномен их подхода к полицейской службе.

 

Как государственный институт она намного выше своих китайских и корейских современников.

1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

И его "источниковая база" ... Все те же легенды, почерпнутые им от "живых потомков" тех самых, легендарных ниндзя...

Никоим образом. "The same samurai who wrote the Gunpo Jiyoshu manual of c. 1612–19, Ogasawara Saku’un, authors this manual" и тому подобное. А без живых потомков там никак, так как многие тексты у японцев лежат по семейным архивам, местная специфика, что называется.

 

Не совсем понимаю, как может быть связан конец 19 века и ниндзя. В 16-17 веке среди войск Мин/Цин разведчиков или шпионов не было? Не говоря о том, что от синоби тоже чудес ждать не стоит - это о двух концах палка. Когда Санада Нобусиге, который уже известный военачальник и немолодой человек, два раза под Осакой приходит в лагерь противника и стреляет в Иэясу Токугава, после чего уходит... Можно сказать, что Санада очень хороший синоби (и дайме при этом). Но вот что в это время делала охрана самого Иэясу? 

Изменено пользователем hoplit
1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Дзисинбан - это офис местного старосты. По иероглифам - "комната для собственного тела". Квартальный староста официально имел некое местопребывание, которое и именовалось дзисинбан. А полиция использовала его как полицейский участок.

Я не знаю, сколько там еще ошибок. Это с английского, а материалы на английском по Японии - не всегда хороши =(

 

"Учитывая, что их было 100500 и не только у должностных лиц - это байки".

"дзиттэ полицейского был табельным и его было положено сдавать после окончания дежурства"(с) Это не про все дзиттэ, а только про табельные. Насчет эффективности - дзиттэ, если я правильно понимаю, был даже у мати-буге и тех ерики, которые занимались сугубо бумажной работой. "Корочки". Пара мечей на поясе самурая тоже не говорят, что он умеет фехтовать, это статус. 

 

В Китае или Корее послали бы на наведение порядка солдат ... Как государственный институт она намного выше своих китайских и корейских современников.

Однако... То есть полиции, как таковой, в Китае и Корее не было? Порядок обеспечивали местные общины, чиновники выступали как судьи в особо серьезных делах, а в случае роста беспорядков - просто посылали войска?

 

P.S. Описанные структуры для японской полиции - это почти целиком Эдо. Что происходило в Киото или Сакаи - не совсем понятно. В столицах ханов а-ля Сендай или Кагосима - еще менее понятно. Структуру столицы за образец брать могли, но она вообще довольно простая, та же работа с кадрами куда сложнее...

Изменено пользователем hoplit

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Никоим образом. "The same samurai who wrote the Gunpo Jiyoshu manual of c. 1612–19, Ogasawara Saku’un, authors this manual" и тому подобное. А без живых потомков там никак, так как многие тексты у Японцев лежат по семейным архивам, местная специфика, что называется.

Достоверность самого "мануала" 軍法侍用集 в разделе про ниндзюцу (3 свитка из 12) под большим сомнением.

 

Вот такое специфическое содержание "мануала":

Свиток 1: Вопросы и ответы о храбрецах 

Свиток 2-4: Подготовка к битве и о том, как важны синоби 

Свиток 5: Оружие и инструменты 

Свитки 6-8: Синоби и ниндзя 

Свиток 9-10:Схемы и направления (как использовать пространство в битве) 

Свиток 11: Секреты использования пространства в соответствии со схемами 

Свиток 12: Об энергии "ки" 

 

Собственно, достоверность примерно такая, как и изображений Кацусики Хокусая.

 

Смысл "палить хату"? Никто не же публикует не то, что методик КГБ, но даже и данных по их операциям - слишком это опасно.

 

В 16-17 веке среди войск Мин/Цин разведчиков или шпионов не было?

Разведка бывает разной.

 

А в Испании, например, Кольцов в "Испанском дневнике" описывал такой случай:

Здесь же, в домике шоссейных рабочих, стоит рота из полка Вильальба. Местный капитан, пожилой и толстый, остался очень недоволен нашим желанием пройти по передней линии. Он предложил вместо этого пообедать. Обед будет чудесный — баранина уже жарится на угольях, вино изумительное, фруктов таких нигде не сыскать.

— Кто ваш противник?

— Мятежники.

— Конкретно кто, какие силы? Сколько орудий, пулеметов? Есть ли кавалерия?

Капитан пожал плечами. Противник потому и называется противником, неприятелем, энемиго, что не сообщает о своем расположении, о своих силах. Иначе он был бы не неприятель, не энемиго, а приятель, амиго! Все кругом засмеялись познаниям и остроумию капитана.

— А разведки вы не делали?

Нет, капитан не делал разведки. Хотя один солдат ходил охотиться на диких кроликов и говорит, что слева у мятежников есть пулеметы, они в него стреляли. Если сеньору хочется, парня можно расспросить поподробнее; капитан сам давно собирался это сделать. Стали искать парня, но он, оказывается, уехал в Лериду, у него заболела сестра. 

Кстати, вот пара прихватов меча при помощи дзиттэ:

post-19-0-08321500-1441464494_thumb.jpg

post-19-0-19460600-1441464504_thumb.png

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Смысл "палить хату"? Никто не же публикует не то, что методик КГБ, но даже и данных по их операциям - слишком это опасно.

С одной стороны - далеко не все и публикуют. Часть условно-открытого раздела, плюс то, что когда-то уплыло на сторону. Тот же Кумминс сам человек не со стороны и прекрасно понимает - что ему писать можно, а что нельзя. Это скорее даже не к вопросу о жутких тайнах, а просто этикетно-традиционная часть. С другой стороны - чего жуткого в мануале, где расписываются способы распознать родную провинцию человека по одежде и говору в состоянии на середину 16 века, к примеру?

 

Разведка бывает разной.

"Синоби" тоже очень широкое понятие. Упрощенно говоря - это и начальник агентурной разведки какого-то крупного дайме или самого сегуна, и простой боевик-диверсант. Навыки у них могут быть совершенно разные. 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Тот же Кумминс сам человек не со стороны и прекрасно понимает - что ему писать можно, а что нельзя.

Я слышал много легенд о "людях не со стороны". Проверить их нереально.

 

Не думаю, что он участвовал в операции по устранению Уэсуги Кэнсина или выкрадыванию планов битвы при Сэкигахара со стороны Западной коалиции...

 

Поэтому и скепсис.

 

С другой стороны - чего жуткого в мануале, где расписываются способы распознать родную провинцию человека по одежде и говору в состоянии на середину 16 века, к примеру?

Это не ниндзюцу, а самое простое действие. Сколько народу запалилось на таких мелочах. И ниндзюцу даже не знали те, кто их запалил.

 

Классика - 1944 г. Франция. Американская военная автозаправка. Подъезжает джип. Солдат подходит к заправщику и говорит: "Petrol, please!". Заправщик кивает, отходит в сторону и хватается за оружие, на джип бросаются солдаты. Джип еле успевает выскочить с заправки и попадает под танк. Когда обследуют трупы, выясняется, что это немецкая диверсионная группа в американской форме на американской машине. Заправщика спрашивают, как он распознал их и он отвечает: "Наши никогда не говоря please и просят не petrol, а gas".

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Я слышал много легенд о "людях не со стороны". Проверить их нереально.

 

Не думаю, что он участвовал в операции по устранению Уэсуги Кэнсина или выкрадыванию планов битвы при Сэкигахара со стороны Западной коалиции...

 

Поэтому и скепсис.

Я не имел ввиду, что Камминс наипервейший ниндзя  :ph34r:  Только то, что он имеет возможность ограниченно пользоваться теми самыми семейными архивами и кое-что из них публиковать в книгах. Скепсис тут обоснован на 100%, так как - ну какая строгая наука, если "а проверять вам не дадут, верьте на слово"... Всех гарантий - то, что Камминс по другим его работам вполне себе нормальный историк-японист, не маргинал и не "альтернативщик"...

 

Это не ниндзюцу, а самое простое действие.

Это вполне настоящий трактатик одной из школ коре, раздел ниндзюцу. Оно в немалой части и состоит из таких вот примочек - как камешков под дверные ширмы напихать для противного скрипа (чтобы кто-попало не шатался ночью темной) или как татами разложить, чтобы по ним бегать было нельзя, а только степенно ходить, чем руки мечника от рук лесоруба-земледельца отличаются... Я не говорю, что "синоби - это не шпион", просто синоби это не только шпион.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Где найти аутентичное изображение утикоми (打込) - разновидности японского man-catcher?

 

Одно единственное мне известно - из "Токугава бакуфу кэйдзи дзуфу" (徳川幕府刑事圖譜, 1893), но оно не дает деталей.

post-19-0-84994900-1443994559_thumb.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Вот утикоми (сверху) из музея криминалистики Университета Мэйдзи, но я не знаю, насколько аутентичен экспонат + очень мелкое фото:

 

 

post-19-0-91643000-1444036661.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

У полицейского в правом нижнем углу вот такое приспособление - ходзё каги 捕縄鈎.

post-19-0-24308400-1444037796.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

от, например, как в пьесе показывали захват Марубаси Тюя (гравюра XIX в. и фото ХХ в.):

У полицейских в руках т.н. тобигути (鳶口), т.е. "клюв коршуна". Обычно такими баграми вооружались хикэси - пожарные в Эдо.

 

В приложении - хикэси с тобигути разной длины.

post-19-0-37169400-1444561436.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Небольшая подборка по действиям полиции - написал по собранным материалам:

 

Традиционно, на патрулирование улиц в Эдо выходили полицейские офицеры из самураев низшего ранга – досин, сопровождаемые рядовыми полицейскими из простолюдинов – комоно. Их оружием были дубинки наэси (без крюка каги) и дзиттэ (с крюком каги), различные виды коротких деревянных шестов и дубинок типа ханбо, а также веревки с крюками и петлями для ловли и вязания преступников. Досин имели при себе также веера тэссэн со стальными внешними спицами оябонэ, игравшими роль вспомогательного оружия.

 

Главным требованием к полицейским было задержание подозреваемого без нанесения ему серьезных ранений, чтобы его можно было допрашивать с применением пыток и добиться признания. Поэтому при задержании досин был обязан поднять дзиттэ так, чтобы его было видно всем участникам задержания и подозреваемому, и объявить «Государственное дело!», после чего подозреваемый должен был пройти с полицейскими в участок. Если же тот был вооружен и пытался выхватить меч из ножен, досин проводил захват еще неизвлеченного меча за цубу при помощи каги, мешая преступнику обнажить оружие и оказать вооруженное сопротивление, одновременно нанося задерживаемому болезненный удар тэссэн по цукатэ, руке, которая обнажает меч. Как правило, этого хватало, чтобы комоно набросились на преступника и связали его.

 

Но если преступник обнажал меч, захват его при помощи такого оружия, как дзиттэ и тэссэн, становился рискованным. Тогда следовало вызвать группу поддержки. Ее возглавлял старший офицер ёрики, который должен был выехать для задержания верхом на коне, в шлеме дзингаса и доспехах кусари катабира в виде японской кольчуги, нашитой на ткань, с половинными наручами хан-готэ. Для исполнения своих обязанностей он был вооружен мечом, и его должна была страховать группа захвата с дзиттэ, тэссэн и торимоно сандогу.

 

Группа поддержки, прижимая противника к различным препятствиям (стенам, заборам, столбам) при помощи вил сасумата или Т-образного шеста цукубо, одновременно пыталась разоружить противника, запутав рукава его кимоно при помощи багра содэгарами и, резко дернув на себя, повалить его на землю, прижать древком и обезоружить.

 

В приложении - фото 1860-х годов с места казни. В правом углу стоят сасумата, содэгарами и несколько бо.

 

post-19-0-97385400-1444561644_thumb.jpg

1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Иногда тобигути именовали кэнкатоби 喧嘩鳶 и использовали в качестве оружия при задержании преступников (особенно на пожаре).

 

Вот вариант тобигути с дополнительным каги, чтобы, по одной версиии, обезоруживать грабителей, а по-моему - чтобы переносить тобигути на поясе:

post-19-0-90324700-1444562449.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

В качестве предисловия к большой цитате - это написано практикующим будзюцу автором Александром Смирновым()с моими поправками лингвистического характера и удалением всего быдлоюмора и мата, которыми он пытается "оживить" свой текст). Оставил только существенное и доступное пониманию нормальными людьми.

 

Также с самого начала скажу, что его позиция по проблеме происхождения дзиттэ вполне логична и я ее поддерживаю. Я только против подобного выражения своих идей. Кроме того, я должен отметить, что большинство его идей - это пересказ в нарочито грубой форме текста книги Серджа Мола "Классическое оружие Японии: специальное оружие и тактика боевых искусств" (Serge Mol "Classical Japanese weaponry: special weapons and tactics of martial arts").

 

РАЗДЕЛ 3. ЧАСТЬ 4. ДЗЮТТЭ

 

Дзюттэ (или дзиттэ) (где первый иероглиф  это числительное «10», но используется строго из-за крестообразной формы начертания, а второй иероглиф «рука» – как второй иероглиф в слове каратэ) состоит из металлического прута круглого, квадратного, шестиугольного или восьмиугольного сечения, с круглой ручкой, с крюком называющимся  татимоги но каги (где третий иероглиф, с последующим слогом «ги» азбукой окуригана – «отрывать, выхватывать, выщипывать», а последний иероглиф – «крюк»), а иногда двумя или более крюками; как с эфесом, так и без. Изготовляли дзюттэ как из закалённой стали, так и из латуни. Железные дзюттэ иногда покрывали амальгамой гин-нагаси (где первый иероглиф – «серебро», а второй иероглиф, с последующим слогом «си» – «мытьё», в данном случае «течь, текучий, жидкий») из серебра с ртутью, которая придавала предварительно отполированному оружию ослепительный блеск. Подобное покрытие было достаточно непрочным, и поэтому для высших чинов полиции дзюттэ плакировали слоем серебра разной толщины. Такие дзюттэ часто называли гинбо: (где второй иероглиф – «палка»). Сам эфес (где первый иероглиф, с последующими двумя слогами «ри-э»  –  «рукоятка») для дзюттэ, как правило, изготовлялся из того же материала, что и боевая часть, но в музеях попадаются экземпляры, с рукоятями с отделкой из кожи животных, скатов, ротанга и даже с латунными насадными фиксаторами. Иногда встречались дзиттэ с рукоятями как у мечей катана, а порой даже со специальными ножнами. В зависимости от исторического периода, звания, должности полицейского и т.п. сама длина дзюттэ подвергалась значительным изменениям.

Разнообразие моделей, форм и веса дзюттэ настолько велико, что только в период расцвета Эдо на территории города использовалось более двухсот разновидностей этого оружия! Короткие экспонаты имели в длину 23-25 см., длинные – 55-64 см. Но до переноса столицы в Эдо ранние дзюттэ имели длину 70-90 см. Короткие дзюттэ неофициально называли футокоро тю: дзюттэ (где первый иероглиф – «грудь, пазуха, карман», а второй иероглиф – «центр, середина», в данном случае – «находиться в чем либо посередине») или коси дзюттэ (где первый иероглиф – «поясница»), потому что его легко было спрятать в кимоно на груди, или заткнуть сзади за оби. Более длинные дзюттэ назывались сэнто: ё: («используемый в битвах», где третий иероглиф – «использование») дзюттэ. В идеале дзюттэ должно быть пригодно к защите от ударов мечом, поэтому при «обратном» хвате его конец должен был доставать до локтя. В период правления под девизом Кё:хо: (1716-1736) были введены правила, регулирующие длину официально выдаваемого полицейским дзюттэ. В те годы «стандартный» дзюттэ (дзё:сун дзюттэ, где первый иероглиф – «закон, норма», а второй иероглиф означает средневековую единицу длины – сун, в переносном смысле «длина») изготовляли длиной 36 см. Полиция Эдо использовала как казенные дзюттэ, так и экземпляры, изготовленные в частном порядке. Выходя на патрулирование, полицейские получали дзюттэ, а в конце дежурства сдавали его обратно, потому что дзюттэ можно было носить только под присмотром старшего по званию офицера. Соответственно, забирать их домой было запрещено. Поэтому младшие чины полиции заказывали себе, возможно, втайне от начальства, свои личные дзюттэ. У дзюттэ, которые официально выдавались офицерам, в кольцо на навершии рукояти продевали прочные шнуры разного цвета. Каждому званию соответствовал определённый цвет. По закону, младшим по званию запрещалось подвешивать к кольцу дзюттэ разноцветные кисточки для украшения. Эти дзюттэ называли бо:дзу дзюттэ (где первые два иероглифа, по мнению А. Смирнова – «бритый, подстриженный», однако в действительности они означают «хозяин квартала», т.е. буквально «дзюттэ квартального», либо, в переносном смысле - "буддийский монах", у которого голова выбрита - так что тут может быть, в лучшем случае, перенос смысла). Часто рядом с крепёжным шнуром крепили верёвку для связывания преступника (торинава).

Происхождение дзиттэ неясно. В качестве предположений прародителем дзиттэ называют тэбо:тэкканкэсантэттэйгинбо:тэссякудзютто:сакатэ и  тэнки.

Дело в том, что видов оружий, похожих на дзюттэ, в разных регионах Японии было очень много и любая из теорий о происхождении этого оружия может быть легитимна! Существует также версия, что некий китаец, по имени Одогэн (японское чтение по он), привез дзиттэ в 1655 г. в Японию в готовом виде. По другой версии изобретателем дзиттэ является Чэн Юаньпин (Тин Гэмпин) в Японию в 1658 г. Однако Чэн Юаньпин прибыл в Японию в 1619 г. и, живя там безвыездно более 50 лет, умер в 1671 г. Также оружие, похожее на дзюттэ, японские археологи находят в слоях периода Муромати.

Кроме того, техника боя тэтто:кабутовари и хананэдзибо: инкорпорировалась в дзюттэ-дзюцу. Всё это оружие уже существовало в эпоху Муромати, включая канамути (железное оружие от 90 до 120 см. длиной, похожее на стек для верховой езды, которое использовали для парирования и отражения выпадов меча). В конце периода Муромати и в начале периода Адзути-Момояма получило распространение изготовление и использование дзюттэ, очень похожего на канамути своей длиной, весом и балансировкой. Напрашивается вывод, что это было развитием идеи  канамути и выводом его на новый качественный уровень. Это оружие называли утихарай нагадзюттэ (где первый иероглиф – «удар», второй иероглиф  – «блок», а третий иероглиф – «длина, длинный»). От канамути его отличало только наличие татимоги но каги. Этим оружием было удобно как бить, так и парировать удары, что и было отражено в названии. Несмотря на длину и вес, оружие оказалось не таким уж и неуклюжим, как может показаться, сравнивая его с короткими дзюттэ периода Эдо. Одновременно с утихарай нагадзюттэ в раскопках конца периода Муромати и начала эры Адзути-Момояма стали попадаться деревянные дзюттэ примерно 2,5 см. в диаметре и 80-90 см. в длину. На них были надеты металлические трубки, чтоб парировать атаки противника, вооружённого стальным оружием. В некоторых из таких деревянных дзюттэ также имелся металлический сердечник. Иногда сверху монтировалась металлическая боевая часть.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Еще одна статья про дзиттэ, написанная юристом одной из строительных фирм г. Москва, по совместительству практикующим обоеручное фехтование (в т.ч. на индийский манер) А.Н. Курочкиным. В его статье ничего не правлю с точки зрения лингвистики - пусть будет, как есть. Ибо мата и быдлоюмора нет.

 

Дзютте. Как оно было.

В японской коллекции Музея Истории Оружия в г. Запорожье представлен предмет, являющийся одним из наиболее неоднозначных представителей оружейной и материальной культуры Японии. Речь идет о предмете, обозначаемом термином дзютте (jutte), и имеющим, как будет упомянуто ниже, разные варианты значения и перевода.

Из определения, данного Д.Стоуном в его глоссарии, следует, что дзютте - это «оружие, обычно называющееся жезлом фехтовальщика, но первоначально используемое в полиции». В настоящее время подавляющее большинство авторов считают, что и в полиции дзютте использовалось в качестве оружия и преимущественно для обезоруживания вооруженного мечом противника безопасным для него способом путем улавливания клинка меча крюком дзютте.

Выделяют следующие теории происхождения дзютте:

- заимствование из Китая принципа или самого оружия;

- дзютте изобретено или использовалось как оружие Хирата Мунисаем (Hirata Munisai);

- дзютте имеет японское происхождение как производное от других типов дубинок.

В Китае существовало оружие, которое действительно выполняло функции, приписываемые дзютте, - оружие для парирования или оружие для левой руки. В коллекции Музея Истории Оружия представлены два предмета, внешний вид которых не оставляет сомнений в их предназначении. При этом многообразие типов этого оружия и количество сохранивших антикварных предметов однозначно свидетельствует об их активном бытовании.

dzjutteh1.jpg

Еще больше функции парирования и обезоруживания присущи китайскому по происхождению предмету, изображенному на фото ниже. Отметим, что основная часть этого оружия, непосредственно предназначенная для парирования, расположена на конце и представляет собой удобное и понятное в использовании приспособление для захвата клинка. Крюк у рукояти, не имеющий острия или острых граней (например, внутреннюю заточку, как у предмета на фото выше), мог иметь как вспомогательную защитную функцию гарды, так и, скорее, утилитарную - для удобства ношения на поясе.

dzjutteh2.jpg

В развитие сказанного про возможные китайские прототипы дзюттэ будет интересно рассмотреть вторую версию. По распространенному мнению дзюттэ как оружие было создано мастером боевых искусств конца XVI века Хирата Мунисаем, который предположительно был либо отцом, либо приемным отцом не менее легендарного, чем само дзюттэ, фехтовальщика Миямото Мусаси. Этому дзюттэ приписывается каноническая полицейская форма. Но здесь необходимо остановиться на двух моментах. Хирата Мунисай, как и его отец Хирата Сёкан (Hirata Shokan) были известными фехтовальщиками. Первый из них в юности получил титул «первого фехтовальщика» от последнего сёгуна Асикага. Оба они принимали участие в реальных сражениях, были самураями и жили в эпоху, подразумевающую свободное ношение и владение оружием. Скорее всего, они не нуждались в скрытом ношении оружия самообороны, а наоборот, для них было актуально максимально эффективное и надежное оружие, при использовании которого любые риски должны были быть исключены. То есть оружие, не требующее филигранной техники, безупречного мастерства и физической готовности в любой момент времени, сама конструкция которого естественным образом работает на результат его применения. В этом контексте интересно привести мнение Имаи Масаюки (Imai Masayuki), мастера школы боевых искусств, ведущей свое происхождение от Миямото Мусаси и имеющей в своем арсенале техники с дзюттэ, восходящие, по мнению этой школы, к Хирата Мунисаю. Он высказал мнение, что оружие, которое удерживал в левой руке Хирата Мунисай и которым он нейтрализовал мечи или иное оружие противника, возможно выглядело несколько отлично от дзюттэ, с которым практикуются сейчас. По его мнению, оружие Хирата Мунисая представляло собой Т-образную конструкцию по типу привычной нам швабры, но с более короткой рукоятью для удобства удерживания одной рукой. На горизонтальной части этого оружия располагались около десятка зубцов или шипов в ряд, по типу гребенки. Подобное оружие не оставляет сомнений относительно его назначения, техники применения и, главное, надежности. В равной степени, как и в своем названии - 'десять пальцев'. Более того, оружие подобной конструкции использовалось и позднее и, вот совпадение, также в полиции - это известное цукубо (tsukubo), о котором еще будет сказано. Указанный вариант оружия упоминается и другими авторами, но отбрасывается как непрактичный. Возвращаясь к предположительным китайским прототипам, отметим многообразие подобных форм с различным видом боевой части и длиной древка, если не в китайской военной традиции, то, как минимум, в китайских школах боевых искусств.

Относительно версии происхождения дзюттэ от дубинки необходимо отметить большое разнообразие форм дзюттэ. Некоторые авторы выделяют определенные формы дзюттэ в отдельные виды оружия со своим названием, другие считают их только разновидностями дзюттэ. Было бы разумным предположить широкое использование этих предметов в качестве боевого оружия или оружия самообороны. Но первое упоминание системы боевых искусств, использующих оружие, выглядящее как дзюттэ в современном понимании, относится к 1830 г. 

dzjutteh3.jpg

Это достаточно странно, так как если бы дзюттэ эффективно использовалось против меча, а потребность в противостоянии противнику, вооруженному мечом, предполагается в Японии на протяжении более восьми столетий, то такие системы возникли бы существенно раньше. Естественно, что первое письменное упоминание может отстоять во времени далеко от момента возникновения феномена, но, если отнестись к этой дате спокойно, то она вполне укладывается в период XIX века - время расцвета школ самообороны и не только в Японии. Востребованы оказываются как предметы повседневного ношения (трости в Европе), так и предметы скрытого ношения.

Какими могли быть дубинки, носимые для самообороны, во времена, когда возможный противник вполне еще мог быть вооружен длинноклинковым или даже древковым оружием?

Существует мнение, что дзюттэ произошло от длинных бамбуковых палок, которые имели вполне рабочие размеры и не вызывали сомнений в эффективности своего употребления. Такие палки имели поперечную гарду (крестовину) или же тот самый крюк. Предшествовала ли крестовина крюку, являлся ли крюк частным случаем гарды или же был самостоятельной функциональной частью сейчас можно только предполагать. Но учитывая, что бамбуковая палка, как оружие самообороны, имеет историю не чуть не меньшую, чем история меча, принимая во внимание, что оружие самообороны в большинстве случаев являлось оружием для дороги и путешествий, наличие крюка в верхней трети или четверти палки могло иметь только одну необходимость - фиксация и ношение на поясе, позволяющие держать руки свободными.

С эволюционной точки зрения между бамбуковыми палками и дзюттэ можно обнаружить еще один интересный предмет, который очевидно произошел от первых и продолжил свое существование параллельно со вторыми. Даже во второй половине XIX века полицейские часто в дополнение к двум мечам носили длинный металлический прут длиной около одного метра, оформленный обычно в виде бамбука с характерными узлами, что недвусмысленно подчеркивает его происхождение, и называвшийся канемучи (kanemuchi). Эти пруты имели уже специфическое полицейское назначение, носились как хлыст в руках и в редких случаях могли быть снабжены небольшими крюками, скорее всего, также в целях ношения на поясе.

dzjutteh4.jpg

Но в большинстве случаев предметы в виде дубинок, употребляемые полицейскими, по крайней мере, в период Эдо, гораздо чаще были похоже на инсигнии, чем на реальное оружие.

Василий Головнин в своем описании нахождения в японском плену упомянул использование подобных предметов: «На пути один из солдат ударил меня несколько раз по плечу небольшой железной палкой, но один из чиновников сказал ему что-то с весьма суровым видом, и он тотчас перестал». Также можно обратить внимание, что при задержании безоружных моряков, японцы, имея в наличии «небольшую железную палку», предпочли использовать сабли, копья и ружья: «японцы: выскочив с большими обнаженными саблями, которыми они действуют, держа в обеих руках, с ружьями и копьями, окружил нас у шлюпки».

dzjutteh5.jpg

Размеры дзютте колебались от 20 до 60 см. Но длина большинства из них не превышала 45 см. В первой половине XVIII века длина официального полицейского дзютте была стандартизирована и составляла около 36 см. Здесь интересно отметить следующий факт, что в 1946 г. японской полицией была принята на вооружение небольшая деревянная дубинка. Первый образец был длинной 50 см., но он был признан не подходящим из-за своей недостаточной длины. Следующий образец имел длину 60 см. При этом существуют изображения второй половины XIX века, где полицейские уже вооружены метровыми деревянными дубинками. В любом случае, нужно обратить внимание, что в XX веке для противостояния невооруженному противнику полиции было удобно применять оружие длиной свыше полуметра. Возникают справедливые сомнения в возможности использования более короткого дзюттэ против противника, вооруженного, к тому же, длинноклинковым холодным оружием.

Другим доводом против основного предназначения дзюттэ как ударного оружия является то обстоятельство, что ношение дзюттэ было предписано не только полицейским. Дзюттэ также полагалось многим официальным чиновникам и инспекторам.

dzjutteh6.jpg

Вышерассмотренные обстоятельства подтверждают версию происхождения дзюттэ, предложенную Шлайфером В.Г., основывающуюся на параллелях и аналогии с булавами, когда во многих, не связанных друг с другом воинских традициях, булавы, являющиеся изначально полноценным боевым оружием, превратились со временем в статусный предмет и инсигнии. Как и в случае с булавами-инсигниями, дзюттэ уже не являлись полноценным оружием, но первоначальные функции оружия в ограниченном объеме были ими сохранены. Дзюттэ все еще можно было ударить по плечу и обратить на себя внимание задерживаемого (как в случае, описанном В.Головниным) или ударить по руке женщину, угрожающую полицейскому ножом. Так же необходимо понимать, что задержание вооруженного мечом самурая не являлось повседневным занятием полицейских. Основными потребителями их услуг являлись простые горожане, крестьяне, женщины и подростки. Для демонстрации силы, угрожающего воздействия и даже для защиты от нападения, короткой дубинки для таких случаев было вполне достаточно.

dzjutteh7.jpg

И тут мы вплотную подошли к основному, краеугольному вопросу, существующему в отношении дзюттэ, как возможного оружия. Касается он наличия крюка и его функции.

Распространено мнение, что наличие крюка у рукояти является отличительным признаком дзюттэ от других видов подобного оружия. И назначение этого крюка заключается в улавливании и выхватывании меча из рук противника. Не вдаваясь в исследование возможности вырвать меч, удерживаемый двумя руками за длинную рукоятку, исключительно за счет поворота кисти и небольшого рычага крюка, остановимся на следующих моментах.

Среди большого разнообразия видов дзюттэ существует немалое количество совсем не имеющих подобного приспособления.

dzjutteh8.jpg

Среди дзюттэ, имеющих крюк, существуют разновидности, в которых крюк однозначно не может использоваться для какого-либо безопасного улавливания меча или имеет откровенно выраженные рудиментарные признаки. Среди них особо интересно отметить варианты, в которых крюк использовался в качестве наручников, и был оборудован подпружинивающими ограничителями.

dzjutteh9.jpg

Назначение крюка как защиты, предохраняющей кисть от повреждения при контакте с холодным оружием, достаточно спорно. Существовали варианты дзюттэ с полноценной гардой, и, в таком случае, преимущество крюка очевидно отсутствует. Есть варианты с двумя или более крюками, которые могли бы претендовать на почетное звание гарды, но они были не частым явлением и их количество по сравнению с дзюттэ с полноценной защитой незначительно. Не в пользу самостоятельной функции крюка как гарды говорит и существование вариантов, снабженных и традиционной гардой, и крюком. 

dzjutteh10.jpg

Очень сомнительно выглядит позиция японских специалистов, атрибутирующих любое дзюттэ без крюка как дзютте гражданского чиновника, а любое дзюттэ с крюком - как полицейский предмет. Но, при этом, не принимающих во внимание, что дзюттэ с крюком могут быть предельно миниатюрными и не способными выполнять вообще какую-либо функцию оружия, а дзюттэ без крюка, наоборот, обладать внушительными размерами и претендовать на безусловное отнесение к ударно-дробящему оружию.

Также представляется затруднительным опровергнуть аргумент, что если подобный крюк являлся удобным и эффективным средством для захвата и вырывания меча или же был удобен в качестве защиты кисти более, чем обычная гарда, то почему такого полезного приспособления не было на обычных мечах и кинжалах?

Большинство дзюттэ имеют средних размеров крюк, лишенный острых концов или граней, немного отогнутый наружу, что с учетом всех вышеизложенных обстоятельств должно привести к простейшему и незамысловатому выводу - основным назначением крюка являлась практическая возможность ношения дзюттэ за поясом или одеждой. Существуют немногочисленные виды дзюттэ, имеющие отверстие для кольца (на самом крюке или, в случае особой конструкции крюка, при которой его горизонтальная часть проходит сквозь стержень дзюттэ и выходит с другой стороны по типу крестовины - отверстие для кольца находится на этой стороне). Предполагается, что назначением кольца было крепление дзюттэ к поясу или ножнам меча. Но доля такой разновидности дзютте незначительна.

Проанализировав большое количество предметов, принимая во внимание существование дзюттэ совсем без крюка, с традиционной гардой, одновременное наличие крюка и традиционной гарды и многообразие форм крюков, а также отсутствие каких-либо стандартов (не могли же все виды крюков одинаково эффективно улавливать и вырывать меч из рук?), следует прийти к выводу, что это приспособление у дзюттэ не имело боевого значения.

Зачем же полицейским чиновникам было необходимо дзютте, и как задерживали и обезоруживали вооруженных преступников?

Полицейская система периода Эдо сформировалась к середине XVII века и оставалось неизменной две сотни лет. Она была представлена ёрики (yoriki) - самураями среднего класса, которые руководили полицией районов. Ранее эта должность соответствовала должности помощника даймё или его командиров. В Эдо было около пяти десятков ёрики, которые представляли собой соединение в одном лице начальника полиции района, прокурора и судьи. У него были подчиненные досин (doshin), самураи низкого ранга, которые были по существу оперативными работниками и являлись основной функциональной единицей полиции Токугава. Именно они получали дзюттэ, приступая к своим обязанностям и вечером сдавали его обратно в полицейский участок. Они могли делегировать свои полномочия помощникам из числа горожан для проведения каких-либо мероприятий. В таком случае помощникам также выдавались дзюттэ. В основном на протяжении всей описываемой эпохи улицы патрулировали именно помощники досин из числа горожан, они же и осуществляли задержание. С помощью каких средств могли простые горожане справиться с самураем? Изображения сцен полицейских задержаний периода Эдо предоставляют следующую информацию для анализа. Стражи порядка вооружены мечами, длинными пиками, бамбуковыми лестницами (с помощью которых задерживаемого окружали с четырех сторон и ограничивали как в загоне), ловушками-шестами для захватывания за шею и известной троицей торимоно сандогу (torimono sandōgu): цукубо (tsukubo), сасумата (sasumata) и содэгарами (sodegarami). Иногда упоминают в числе средств ограничения задерживаемого в пространстве даже ручные тележки. Древковое оружие для задержания преступников широко использовалась в разных странах и в разные времена. В глоссарии Д.К.Стоуна упомянуты 'ловушки-шесты', имевшие вилки с подпружиненными лезвиями, легко захватывающие шею противника по принципу кочерги, но не позволяющие также свободно освободить ее. Аналогичное оружие использовалось и в Европе и в Азии, используется и сейчас в Китае и в Японии. Вышеуказанные предметы и методы их использования для задержания преступников широко представлены в иллюстрированном атласе 1893 г. «Tokugawa bakufu keiji zufu» («Иллюстрированная книга о системе наказаний Токугава»).

На фоне проиллюстрированной выше удобной и безопасной для всех участников методики задержания, любые доводы в защиту дзюттэ как универсального оружия должны отпасть.

dzjutteh11.jpg

dzjutteh12.jpg

dzjutteh13.jpg

dzjutteh14.jpg

Так чем же являлось дзюттэ на самом деле и какими были его основные функции и назначение?

Точное происхождение термина дзюттэ и его значение неизвестны. Из нескольких возможных схожих прочтений и звучаний интерес для данного исследования представляет вариант 'рука правды' или «рука правосудия». Интересен он тем, что при аресте полицейский должен был предъявить дзюттэ, обозначив себя как официальное лицо, и держа его в руке перед лицом задерживаемого, произнести фразу, переводимую как «Официальное дело».

Далее нужно учитывать, что «дзюттэ» - это только один из многих терминов, обозначавших подобное оружие. Все их перечислить невозможно, достоверно использовалось около полутора десятков. И среди них есть термины, корреспондирующие с названием предметов, которые являлись, например, обычными пресс-папье. Обратим внимание, что для первоначально круглого предмета, по необходимости используемого и в качестве пресс-папье, крюк не только не мешает, а даже удобен, так как не позволяет круглому предмету перекатываться по столу. То, что основное занятие полицейского во все времена представляло из себя в основном бумажную работу, может вызывать сомнение только у романтиков и любителей криминальных сериалов (о сериалах, сыгравших свою роль и в случае дзюттэ, еще пойдет речь ниже). Возможно, что именно из своего предназначения как предмета для работы с официальными бумагами, и мог появится статус дзюттэ как символа официальной власти. Представляется допустимым вывод, что вместо необходимости иметь три предмета: удостоверение, пресс-папье и что-нибудь в руках для уверенности, полицейские смогли обходиться одним предметом, который, к тому же, можно было удобно носить на поясе или в одежде. Но большинство исследователей и последователей японских боевых искусств игнорируют вышеуказанные варианты значения термина и предпочитают более героический - 'сила десяти рук'.

Не отрицая, что отдельные экземпляры дзюттэ использовались исключительными личностями в качестве парирующего оружия для левой руки, признавая тот факт, что любое дзюттэ можно использовать в качестве большой или маленькой дубинки, следует признать, что подавляющее большинство полицейских дзюттэунифицированной в первой половине XVIII века длины и дзюттэ других инспекторов являлись только символом их полномочий, своего рода удостоверениями.

Так откуда же возник феномен дзюттэ как сверх оружия против вооруженного мечом противника?

Здесь мы сталкиваемся с явлением, сыгравшим ключевую роль в становлении многих феноменов японской культуры. Это явление - театр кабуки и постановки в стиле исторической драмы, перешедшие позднее в телесериалы. Именно под их влиянием и сложилось псевдоисторическое представление о многих явлениях из реального исторического прошлого Японии. Именно в театральных пьесах периода Эдо появился герой-полицейский, который, как и в современных сериалах, не занимался бумажной волокитой, а в духе современных супергероев боролся со злом и преступниками. С помощью символа и средства театральной идентификации его персонажа как полицейского - дзюттэ. На подавляющем большинстве портретов актеров и изображений сцен театра кабуки герой-полицейский отважно сражается с разбойником исключительно с помощью дзюттэ. На этом изображении знаменитая сцена на крыше из псевдо-исторического романа начала XIX века «Легенда о восьми псах-воинах клана Сатоми» (Nansō Satomi Hakkenden). Но даже среди изображений сцен из постановок кабуки, особенно ранних, или иллюстрациях к роману, не стесненных условностью театра, можно найти правдоподобные сцены, где актер держит дзюттэ в зубах, а в руках цепь с грузом и на помощь ему спешат (или спешили, но уже лежат, - все-таки герой должен в одиночку расправляться с бандитом) те же стражники с торимоно сандогу.

dzjutteh15.jpg

dzjutteh16.jpg

dzjutteh17.jpg

dzjutteh18.jpg

Резюмируя вышеизложенное, попробуем сделать следующие выводы о назначении дзюттэ, исходя из порядка и последовательности его использования. Дзюттэ выдавалось в полицейском участке и могло передаваться исполнителям дальше как символ и удостоверение их полномочий. Затем, подозреваемого не начинали сразу бить с помощью дзюттэ и вырывать у него меч, а в начале предъявляли дзюттэ и официально представлялись. Отсюда вполне закономерным выглядит вывод о первостепенной функции этого предмета как официального символа власти и закона.

Дзюттэ могло использоваться как дубинка для усиления воздействия на подозреваемого со стороны представителя власти, так как физическое воздействие посредством кулаков не несет в себе какого-либо официального содержания. Но в качестве полноценного ударно-дробящего оружия могут быть признаны условно «большие» дзюттэ размером от 40 см. и больше. Унифицированные в первой половине XVIII века для использования в полиции дзюттэ размером около 36 см., в большинстве случаев хорошо декорированные, могли использоваться исключительно для идентификации официальных полномочий.

Наличие на многих экземплярах дзютте полноценной традиционной гарды свидетельствует не в пользу предназначения крюка дзюттэ для защиты рукояти. Использование этого крюка для парирования и выхватывания меча не являлось функциональным назначением дзюттэ, практиковалось (и практикуется до сих пор) в школах боевых искусств и могло применяться в реальности только в исключительных случаях и исключительными личностями, скорее всего, маргинального поведения. Это могли быть как «уличные рыцари», использующие дзюттэ в качестве оружия для левой руки, так и носители дзюттэ как дубинки в качестве самообороны. Но, в любом случае, возможность использования любого предмета по другому назначению и в особых условиях не делает из него предмета этого назначения.

Немаловажным фактором является распространенная практика покрывать дзютте либо амальгамой, либо плакетированым серебром, а также красным лаком. Очевидно, что это делалось для привлечения внимание к предмету именно как к статусной вещи или для повышения его заметности в  темное время суток.

Назначением крюка являлось либо возможность ношения (крепления) дзюттэ на поясе, либо за одеждой в случае скрытого ношения. Это вполне обоснованно, учитывая, в том числе, и оперативную составляющую работы досинов.

Не следует также отбрасывать другие допустимые утилитарные функции крюка дзюттэ: от способа хранения в участке в развешанном виде до функций пресс-папье. Нельзя исключать и происхождение крюка как атавизма от славного наследия еще более загадочного предмета, чье реальное использование в качестве оружия для второй руки допускается большинством авторов - хативари (hachiwari).

На формировании представления о дзюттэ как о полноценном оружии повлияли следующие факторы. Наличие этого атрибута власти у чиновника при задержании подозреваемого в массовом восприятии приравнялось к задержанию с помощью дзюттэ. Эта подмена понятий закрепилась в массовой культуре благодаря популярным постановкам театра кабуки и, позднее, телесериалам, в которых положительный герой полицейский с легкостью расправлялся с вооруженными преступниками с помощью идентифицирующего его персонаж атрибута. Вторым фактором стала тенденция, проявившаяся в школах самообороны, получивших широкое распространение с середины периода Эдо, в которых практиковались навыки самозащиты с любыми подсобными предметами, а также желание отнести возникновение своих школ и их практик в максимально возможное отдаленное прошлое. Здесь необходимо отметить, что почти все сведения об истории дзюттэ основываются на экспертных мнениях современных наставников школ боевых искусств.

В случае с дзюттэ сыграло свою роль и схожесть звучаний и написаний, которые могли обозначать совершенно разные предметы, что привело, в том числе, к расширительному толкованию термина дзюттэ и распространило его задним числом на совершенно другое по своей конструкции оружие, которое, в свою очередь, придало этому термину временную давность и способы своего использования.

Снятие ложных покровов, которые вроде бы должны придавать дополнительное очарование и боевой ореол таинственному оружию, не делает предмет из Музея Истории Оружия г. Запорожье менее интересным. Скорее наоборот, реальная история его происхождения, его изменение в соответствии с окружающими условиями и существовавшими вызовами, корни, уходящие в боевое прошлое его предшественников и прототипов, должны порождать дополнительный интерес и пиетет. Этот предмет является конечной трансформацией символа власти и силы, начиная со времен, когда один человек, держащий в руках поднятую с земли палку, приблизился к другому человеку. И знаменует собой конечный этап витка эволюции такого символа, еще содержащего в себя черты своих боевых предшественников, но пока не превратившегося в унылый жетон, удостоверение или нарукавную повязку.

Предмет из Музея Истории Оружия г. Запорожье является полицейским дзюттэ, соответствующим регламентированным в начале XVIII века размерам. По совокупности признаков предмет можно датировать поздним периодом Эдо. Редко встречающаяся рукоять из слоновой кости, наличие скрытого шила и оформление кольца для крепления кисти в виде призмы, делают данный образец уникальным.

1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

ИМХО, материала для обсуждения более, чем достаточно. Можно в корректной форме все высказать, не взирая на лица.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пришло время постепенно разобрать статью А. Курочкина, т.к. с мнением А. Смирнова я, в целом, согласен.

 

Крюк у рукояти, не имеющий острия или острых граней (например, внутреннюю заточку, как у предмета на фото выше), мог иметь как вспомогательную защитную функцию гарды, так и, скорее, утилитарную - для удобства ношения на поясе.

Я знаю "предметы на фото выше". Ни о какой серьезной заточке там речи нет. Скорее, сведение граней. Режущая кромка не образована. 

 

Гарда такой формы - нонсенс. Только как часть гарды (как правило, она D-образная, с противостоящим крюком - как на худедао). Носить на поясе с такими размерами крюка - это нонсенс. Клипсы для цепляния оружия к поясу намного меньше по размерам. 

 

Это осознание приходит только после того, как проработаешь много реального материала, чего к моменту написания данной статьи у автора, к сожалению, не имело места быть.

 

По распространенному мнению дзюттэ как оружие было создано мастером боевых искусств конца XVI века Хирата Мунисаем, который предположительно был либо отцом, либо приемным отцом не менее легендарного, чем само дзюттэ, фехтовальщика Миямото Мусаси.

Присоединяюсь к мнению А.Смирнова, что любое авторство изобретения дзиттэ - это жуткое умствование и следование фольклору в большей степени, чем научным фактам.

 

Считаю, что Курочкин  изложил их тут только для ознакомления с историографией вопроса и существующими на этот счет мнениями.

 

Но первое упоминание системы боевых искусств, использующих оружие, выглядящее как дзюттэ в современном понимании, относится к 1830 г. 

Что никоим образом не отменяет бытования вполне сформировавшихся дзиттэ с каги задолго до этой даты.

 

Дата оформления боевого искусства с канонизированной техникой владения конкретным оружием не есть дата возникновения этого оружия. Аксиома.

 

Это достаточно странно, так как если бы дзюттэ эффективно использовалось против меча, а потребность в противостоянии противнику, вооруженному мечом, предполагается в Японии на протяжении более восьми столетий, то такие системы возникли бы существенно раньше.

Странно, что автор, имея личный опыт фехтования, не соотносит понятия оформления школы и индивидуального применения дзиттэ. К тому же в условиях боя в полевом сражении, на палубе корабля или при осаде крепости перед бойцами не ставилась задача взять противника живым, без нанесения ему фатальных повреждений, что было первоочередным условием применения дзиттэ.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Существует мнение, что дзюттэ произошло от длинных бамбуковых палок, которые имели вполне рабочие размеры и не вызывали сомнений в эффективности своего употребления. Такие палки имели поперечную гарду (крестовину) или же тот самый крюк.

Желательно привести фото подобного артефакта. 

 

наличие крюка в верхней трети или четверти палки могло иметь только одну необходимость - фиксация и ношение на поясе, позволяющие держать руки свободными.

Еще раз рекомендовал бы автору взглянуть на линейные размеры крюка и на японский пояс оби, прежде чем делать такие выводы.

 

Даже во второй половине XIX века полицейские часто в дополнение к двум мечам носили длинный металлический прут длиной около одного метра, оформленный обычно в виде бамбука с характерными узлами, что недвусмысленно подчеркивает его происхождение, и называвшийся канемучи (kanemuchi).

Изображение так экипированного полицейского было бы очень кстати.

 

Кроме того, такие вещи (которые напоминает канэмути) издавна бытовали в Китае и назывались бянь.

 

Эти пруты имели уже специфическое полицейское назначение, носились как хлыст в руках и в редких случаях могли быть снабжены небольшими крюками, скорее всего, также в целях ношения на поясе.

А еще канэмути могли снабжаться кольцами на навершии рукояти. И что? Вариант с поясом не состоялся - уже понятно. Зачем несколько раз повторять очевидно ошибочное мнение? Оно от этого истинным не станет. 

 

Но в большинстве случаев предметы в виде дубинок, употребляемые полицейскими, по крайней мере, в период Эдо, гораздо чаще были похоже на инсигнии, чем на реальное оружие.

На основании чего сделано такое заявление? 

 

Василий Головнин в своем описании нахождения в японском плену упомянул использование подобных предметов: «На пути один из солдат ударил меня несколько раз по плечу небольшой железной палкой, но один из чиновников сказал ему что-то с весьма суровым видом, и он тотчас перестал». Также можно обратить внимание, что при задержании безоружных моряков, японцы, имея в наличии «небольшую железную палку», предпочли использовать сабли, копья и ружья: «японцы: выскочив с большими обнаженными саблями, которыми они действуют, держа в обеих руках, с ружьями и копьями, окружил нас у шлюпки».

Василия Головина и его людей захватили воины из княжества Мацумаэ, посланные для обороны островов от возможного вторжения русских, а не полицейские в Эдо. И использование солдатом, а не полицейским, железной дубинки совершенно не говорит о том, что это была его инсигния.

 

Пример совершенно некорректен.

 

Здесь интересно отметить следующий факт, что в 1946 г. японской полицией была принята на вооружение небольшая деревянная дубинка. Первый образец был длинной 50 см., но он был признан не подходящим из-за своей недостаточной длины. Следующий образец имел длину 60 см. При этом существуют изображения второй половины XIX века, где полицейские уже вооружены метровыми деревянными дубинками. В любом случае, нужно обратить внимание, что в XX веке для противостояния невооруженному противнику полиции было удобно применять оружие длиной свыше полуметра. Возникают справедливые сомнения в возможности использования более короткого дзюттэ против противника, вооруженного, к тому же, длинноклинковым холодным оружием.

Личные сомнения у человека, не владеющего дзиттэ, не являются основанием для скоропалительных выводов.

 

К тому же с 1874 г. (а упомянутые изображения ВСЕ позже этой даты) полиция Японии строилась по европейскому образцу, с применением европейского спец. оснащения, что не мешало многим полицейским дополнительно носить дзиттэ

 

Так что аргументация автора, по самой меньшей мере, неубедительна.

 

Другим доводом против основного предназначения дзюттэ как ударного оружия является то обстоятельство, что ношение дзюттэ было предписано не только полицейским. Дзюттэ также полагалось многим официальным чиновникам и инспекторам.

Список не-полицейских должностей и регламент ношения ими дзиттэ из японского первоисточника периода Эдо был бы самой лучшей доказательной базой для такого утверждения. Но его нет. Значит, утверждение не принимается.

 

Так же необходимо понимать, что задержание вооруженного мечом самурая не являлось повседневным занятием полицейских.

Полицейскому было все равно, кого задержать - ронина или самурая, простолюдина или вельможу. Главное при этом - не причинить человеку фатальных повреждений, чтобы он мог выдержать допрос с применением пытки и дать признательные показания, а после - дожить до суда и казни.

 

Посылка изначально неверна и не принимается во внимание.

 

И назначение этого крюка заключается в улавливании и выхватывании меча из рук противника. Не вдаваясь в исследование возможности вырвать меч, удерживаемый двумя руками за длинную рукоятку, исключительно за счет поворота кисти и небольшого рычага крюка, остановимся на следующих моментах.

Автор демонстрирует полное непонимание техники боя дзиттэ. Видимо, основой послужила непроверенная Интернет-информация. 

 

Дзиттэ использовался для превентивной атаки, причем желательно было при помощи каги так блокировать цуба меча, чтобы его было невозможно вообще извлечь из ножен. Если противник успевал извлечь меч - надо было продержаться до подхода группы поддержки с торимоно сандогу. При этом меч блокировали со стороны обуха, а вовсе не ловили его лезвием в каги и не пытались выкрутить из руки.

 

Среди большого разнообразия видов дзюттэ существует немалое количество совсем не имеющих подобного приспособления.

Это не дзиттэ, а наэси. Наэси тоже были у полицейских. И в Китае, и в Корее полным полно аналогов этого оружия. Значительную часть образцов Курочкин имел возможность видеть во время выставки "Смертельная красота" в ГМИНВ, а также при общении с одним из организаторов этой выставки, владельцем китайской части экспозиции.

 

Среди дзюттэ, имеющих крюк, существуют разновидности, в которых крюк однозначно не может использоваться для какого-либо безопасного улавливания меча или имеет откровенно выраженные рудиментарные признаки. Среди них особо интересно отметить варианты, в которых крюк использовался в качестве наручников, и был оборудован подпружинивающими ограничителями.

Возникает вопрос - на каком основании сделаны такие категоричные утверждения?

 

Очень сомнительно выглядит позиция японских специалистов, атрибутирующих любое дзюттэ без крюка как дзютте гражданского чиновника, а любое дзюттэ с крюком - как полицейский предмет.

Имена, издания, цитаты...

 

Не в пользу самостоятельной функции крюка как гарды говорит и существование вариантов, снабженных и традиционной гардой, и крюком.

Каги имел вполне функциональное значение, описанное выше. Зачем делать его гардой? 

 

Также представляется затруднительным опровергнуть аргумент, что если подобный крюк являлся удобным и эффективным средством для захвата и вырывания меча или же был удобен в качестве защиты кисти более, чем обычная гарда, то почему такого полезного приспособления не было на обычных мечах и кинжалах?

Потому что вырывать меч никто не собирался, а противостоящий крюк - обязательный атрибут, скажем, китайских D-образных гард, во множестве применявшихся на саблях и тесаках.

 

Наверное, он нужен был для "цепляния оружия к поясу" (с)?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Большинство дзюттэ имеют средних размеров крюк, лишенный острых концов или граней, немного отогнутый наружу, что с учетом всех вышеизложенных обстоятельств должно привести к простейшему и незамысловатому выводу - основным назначением крюка являлась практическая возможность ношения дзюттэ за поясом или одеждой.

Автор мог бы произвести практический эксперимент и убедиться, что такой крюк - вовсе не клипса. И удобства не вызовет. К тому же у наэси и многих китайских аналогов ни гарды, ни крюка нет - как их несчастные хозяева засовывали их за пояс? 

 

Проанализировав большое количество предметов, принимая во внимание существование дзюттэ совсем без крюка, с традиционной гардой, одновременное наличие крюка и традиционной гарды и многообразие форм крюков, а также отсутствие каких-либо стандартов (не могли же все виды крюков одинаково эффективно улавливать и вырывать меч из рук?), следует прийти к выводу, что это приспособление у дзюттэ не имело боевого значения.

Обычно в таких случаях указываются, какие предметы, сколько и из каких коллекций были проанализированы. Без этого утверждение не принимается.

 

В Эдо было около пяти десятков ёрики, которые представляли собой соединение в одном лице начальника полиции района, прокурора и судьи.

Неправильно. В Эдо было 50 ёрики, по 25 на Северную и на Южную управы. Одновременно они не действовали. Кроме того, прокурором и судьей ёрики не являлся.

 

Они могли делегировать свои полномочия помощникам из числа горожан для проведения каких-либо мероприятий. В таком случае помощникам также выдавались дзюттэ. В основном на протяжении всей описываемой эпохи улицы патрулировали именно помощники досин из числа горожан, они же и осуществляли задержание.

Вообще, помощники - это всякие окаппики. А вот рядовые чины полиции из простолюдинов - это комоно. Т.ч. опять незнакомство автора с историей полиции периода Эдо очевидно и бросается в глаза. 

 

В глоссарии Д.К.Стоуна упомянуты 'ловушки-шесты', имевшие вилки с подпружиненными лезвиями, легко захватывающие шею противника по принципу кочерги, но не позволяющие также свободно освободить ее.

Давайте не будем мешать в кучу дарсоньеры из Европы с японскими утикомо! Утикомо никаких лезвий не имел и не захватывал противника "по принципу кочерги" (с). Он вообще на укрюк похож был.

 

Кстати, где у нас кочергой захватывают шею противника? Как это происходит?

 

На фоне проиллюстрированной выше удобной и безопасной для всех участников методики задержания, любые доводы в защиту дзюттэ как универсального оружия должны отпасть.

А кто говорил, что дзиттэ - универсальное оружие? Методика армянских комсомольцев? Сначала сделать заявление за кого-то, а потом его успешно опровергать? Некорректно.

 

И среди них есть термины, корреспондирующие с названием предметов, которые являлись, например, обычными пресс-папье.

Где эти термины? Без этого лингвистические отступления не имеют силы.

 

То, что основное занятие полицейского во все времена представляло из себя в основном бумажную работу, может вызывать сомнение только у романтиков и любителей криминальных сериалов (о сериалах, сыгравших свою роль и в случае дзюттэ, еще пойдет речь ниже). Возможно, что именно из своего предназначения как предмета для работы с официальными бумагами, и мог появится статус дзюттэ как символа официальной власти.

Нам остается только поверить на слово, что ёрики, досин и комоно (которые вообще часто были неграмотными) только и работали с бумагами... Вообще-то для этого у мати-бугё были канцеляристы, не входившие в полицию напрямую. А вот утверждение, что досин или комоно возился с бумагами надо доказывать автору.

 

Не отрицая, что отдельные экземпляры дзюттэ использовались исключительными личностями в качестве парирующего оружия для левой руки, признавая тот факт, что любое дзюттэ можно использовать в качестве большой или маленькой дубинки, следует признать, что подавляющее большинство полицейских дзюттэунифицированной в первой половине XVIII века длины и дзюттэ других инспекторов являлись только символом их полномочий, своего рода удостоверениями.

Основания для такого рода утверждения?

 

десь мы сталкиваемся с явлением, сыгравшим ключевую роль в становлении многих феноменов японской культуры. Это явление - театр кабуки и постановки в стиле исторической драмы, перешедшие позднее в телесериалы. Именно под их влиянием и сложилось псевдоисторическое представление о многих явлениях из реального исторического прошлого Японии. Именно в театральных пьесах периода Эдо появился герой-полицейский, который, как и в современных сериалах, не занимался бумажной волокитой, а в духе современных супергероев боролся со злом и преступниками. С помощью символа и средства театральной идентификации его персонажа как полицейского - дзюттэ. На подавляющем большинстве портретов актеров и изображений сцен театра кабуки герой-полицейский отважно сражается с разбойником исключительно с помощью дзюттэ.

Давайте не мешать в кучу все подряд. ЕМНИП, выше в этой ветке я давал сцену задержания из классической японской постановки - полицейские имеют тобигути и прочие древковые приспособления.

 

Вывод - опять мы наблюдаем игнорирование автором реалий, в т.ч. и японского традиционного театра. Дальнейшая отсылка на "Сказание о 8 воинах-псах Сатомо" тем более не валидна, т.к. с одной стороны - это беллетристика с ярко выраженными элементами сказки, а с другой стороны - на каждой картинке там еще куча комоно с торимоно сандогу присутствует.

 

Резюмируя вышеизложенное, попробуем сделать следующие выводы о назначении дзюттэ, исходя из порядка и последовательности его использования. Дзюттэ выдавалось в полицейском участке и могло передаваться исполнителям дальше как символ и удостоверение их полномочий. Затем, подозреваемого не начинали сразу бить с помощью дзюттэ и вырывать у него меч, а в начале предъявляли дзюттэ и официально представлялись. Отсюда вполне закономерным выглядит вывод о первостепенной функции этого предмета как официального символа власти и закона.

Начнем с того, что "передача по цепочке" оружия, имевшего темляк, свидетельствующий о ранге его владельца, мягко говоря, маловероятна. Далее, демонстрация дзиттэ - это (чего упорно не замечает автор, следуя своей собственной концепции) приведение оружия в готовность к действию. Т.е. противник должен еще извлечь свой меч, а полицейский уже имеет дзиттэ в руках и готов атаковать.

 

Дзюттэ могло использоваться как дубинка для усиления воздействия на подозреваемого со стороны представителя власти, так как физическое воздействие посредством кулаков не несет в себе какого-либо официального содержания. Но в качестве полноценного ударно-дробящего оружия могут быть признаны условно «большие» дзюттэ размером от 40 см. и больше. Унифицированные в первой половине XVIII века для использования в полиции дзюттэ размером около 36 см., в большинстве случаев хорошо декорированные, могли использоваться исключительно для идентификации официальных полномочий.

Ну, теперь осталось доказать, что при помощи дзиттэ избивали задержанных, и что штатные полицейские дзиттэ были богато декорированы. А так - чем не утверждение?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Наличие на многих экземплярах дзютте полноценной традиционной гарды свидетельствует не в пользу предназначения крюка дзюттэ для защиты рукояти. Использование этого крюка для парирования и выхватывания меча не являлось функциональным назначением дзюттэ, практиковалось (и практикуется до сих пор) в школах боевых искусств и могло применяться в реальности только в исключительных случаях и исключительными личностями, скорее всего, маргинального поведения. Это могли быть как «уличные рыцари», использующие дзюттэ в качестве оружия для левой руки, так и носители дзюттэ как дубинки в качестве самообороны. Но, в любом случае, возможность использования любого предмета по другому назначению и в особых условиях не делает из него предмета этого назначения.

Не принимается. Для такого рода заявлений надо владеть техникой боя дзиттэ, а также пониманием тактики такого боя, чего автор не демонстрирует. 

 

Тем не менее, имеет место упорное продвижение автором концепции вопреки фактам.

 

Немаловажным фактором является распространенная практика покрывать дзютте либо амальгамой, либо плакетированым серебром, а также красным лаком. Очевидно, что это делалось для привлечения внимание к предмету именно как к статусной вещи или для повышения его заметности в  темное время суток.

Каково количество гинбо: в процентах от общего количества сохранившихся дзиттэ и как красный лак привлекает внимание в темное время суток? 

 

Назначением крюка являлось либо возможность ношения (крепления) дзюттэ на поясе, либо за одеждой в случае скрытого ношения. Это вполне обоснованно, учитывая, в том числе, и оперативную составляющую работы досинов.

Очередной раз говорю - проще всего проделать натурный эксперимент + сравнить с клипсами абордажного оружия, служившими именно для зацепа оружия за пояс или портупею.

 

Сразу будет видно, что и как.

 

Не следует также отбрасывать другие допустимые утилитарные функции крюка дзюттэ: от способа хранения в участке в развешанном виде до функций пресс-папье. Нельзя исключать и происхождение крюка как атавизма от славного наследия еще более загадочного предмета, чье реальное использование в качестве оружия для второй руки допускается большинством авторов - хативари (hachiwari).

Как отбрасывать то, что вообще не доказано и никем не принято в качестве даже рабочей версии?

 

К тому же хативари существуют параллельно с тэккан и дзиттэ. Что от чего произошло - неизвестно. Вывод - опять аргументация автора слаба.

 

На формировании представления о дзюттэ как о полноценном оружии повлияли следующие факторы.

См. выше. Явное игнорирование фактов в угоду концепции. Не комильфо.

 

Вторым фактором стала тенденция, проявившаяся в школах самообороны, получивших широкое распространение с середины периода Эдо, в которых практиковались навыки самозащиты с любыми подсобными предметами, а также желание отнести возникновение своих школ и их практик в максимально возможное отдаленное прошлое. Здесь необходимо отметить, что почти все сведения об истории дзюттэ основываются на экспертных мнениях современных наставников школ боевых искусств.

И какое мнение отражено в версии автора о пресс-папье?

 

И причем тут оформление школ боевых искусств?

 

Тогда мы договоримся до того, что до оформления школ кэндо мечом в Японии владели исключительно маргинальные личности и т.д. и т.п., а так - его использовали как пресс-папье и т.д. и т.п.

 

В случае с дзюттэ сыграло свою роль и схожесть звучаний и написаний, которые могли обозначать совершенно разные предметы, что привело, в том числе, к расширительному толкованию термина дзюттэ и распространило его задним числом на совершенно другое по своей конструкции оружие, которое, в свою очередь, придало этому термину временную давность и способы своего использования.

Вот тут следовало бы доказать:

1) что предметы с схожим звучанием названия имели иную конструкцию

2) что имел место произвольный перенос названия

 

Учитывая, что автор не владеет японским языком, такие утверждения не принимаются.

 

Снятие ложных покровов, которые вроде бы должны придавать дополнительное очарование и боевой ореол таинственному оружию, не делает предмет из Музея Истории Оружия г. Запорожье менее интересным.

Что такое "ложные покровы" в контексте данной статьи?

 

Предмет из Музея Истории Оружия г. Запорожье является полицейским дзюттэ, соответствующим регламентированным в начале XVIII века размерам. По совокупности признаков предмет можно датировать поздним периодом Эдо. Редко встречающаяся рукоять из слоновой кости, наличие скрытого шила и оформление кольца для крепления кисти в виде призмы, делают данный образец уникальным.

И почему это именно полицейский дзиттэ? Им регламентировали использование слоновой кости? Или шило (вообще-то, обычно в рукояти прячут стилет) предписывалось иметь? А для чего? 

 

В целом, и аргументация, и выводы неубедительны и носят характер популярных в Интернете материалов "а вот сейчас я сорву все ложные покровы и расскажу все, как было". Надеюсь только на то, что это первая статья автора и в дальнейшем он более тщательно отнесется к проработке материала и аргументации, если будет продолжать писать на оружейную тематику.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас

  • Похожие публикации

    • Кирасиры, конные аркебузиры, карабины и прочие
      Автор: hoplit
      George Monck. Observations upon Military and Political Affairs. Издание 1796 года. Первое было в 1671-м, книга написана в 1644-6 гг.
      "Тот самый" Монк.

       
      Giorgio Basta. Il gouerno della caualleria leggiera. 1612.
      Giorgio Basta. Il mastro di campo. 1606.

       
      Sir James Turner. Pallas armata, Military essayes of the ancient Grecian, Roman, and modern art of war written in the years 1670 and 1671. 1683. Оглавление.
      Lodovico Melzo. Regole militari sopra il governo e servitio particolare della cavalleria. 1611
    • Психология допроса военнопленных
      Автор: Сергий
      Не буду давать никаких своих оценок.
      Сохраню для истории.
      Вот такая книга была издана в 2013 году Украинской военно-медицинской академией.
      Автор - этнический русский, уроженец Томска, "негражданин" Латвии (есть в Латвии такой документ в зеленой обложке - "паспорт негражданина") - Сыропятов Олег Геннадьевич
      доктор медицинских наук, профессор, врач-психиатр, психотерапевт высшей категории.
      1997 (сентябрь) по июнь 2016 года - профессор кафедры военной терапии (по курсам психиатрии и психотерапии) Военно-медицинского института Украинской военно-медицинской академии.
      О. Г. Сыропятов
      Психология допроса военнопленных
      2013
      книга доступна в сети (ссылку не прикрепляю)
      цитата:
      "Согласно определению пыток, существование цели является существенным для юридической квалификации. Другими словами, если нет конкретной цели, то такие действия трудно квалифицировать как пытки".

    • "Примитивная война".
      Автор: hoplit
      Небольшая подборка литературы по "примитивному" военному делу.
       
      - Prehistoric Warfare and Violence. Quantitative and Qualitative Approaches. 2018
      - Multidisciplinary Approaches to the Study of Stone Age Weaponry. Edited by Eric Delson, Eric J. Sargis. 2016
      - Л. Б. Вишняцкий. Вооруженное насилие в палеолите.
      - J. Christensen. Warfare in the European Neolithic.
      - Detlef Gronenborn. Climate Change and Socio-Political Crises: Some Cases from Neolithic Central Europe.
      - William A. Parkinson and Paul R. Duffy. Fortifications and Enclosures in European Prehistory: A Cross-Cultural Perspective.
      - Clare, L., Rohling, E.J., Weninger, B. and Hilpert, J. Warfare in Late Neolithic\Early Chalcolithic Pisidia, southwestern Turkey. Climate induced social unrest in the late 7th millennium calBC.
      - Першиц А.И., Семенов Ю.И., Шнирельман В.А. Война и мир в ранней истории человечества.
      - Алексеев А.Н., Жирков Э.К., Степанов А.Д., Шараборин А.К., Алексеева Л.Л. Погребение ымыяхтахского воина в местности Кёрдюген.
      -  José María Gómez, Miguel Verdú, Adela González-Megías & Marcos Méndez. The phylogenetic roots of human lethal violence // Nature 538, 233–237
      - Sticks, Stones, and Broken Bones: Neolithic Violence in a European Perspective. 2012
       
       
      - Иванчик А.И. Воины-псы. Мужские союзы и скифские вторжения в Переднюю Азию // Советская этнография, 1988, № 5
      - Иванчик А., Кулланда С.. Источниковедение дописьменной истории и ранние стадии социогенеза // Архаическое общество: узловые проблемы социологии развития. Сб. научных трудов. Вып. 1. М., 1991
      - Askold lvantchik. The Scythian ‘Rule Over Asia’: The Classıcal Tradition And the Historical Reality // Ancient Greeks West and East. 1999
      - А.Р. Чочиев. Очерки истории социальной культуры осетин. 1985 г.
      - Α.Κ. Нефёдкин. Тактика славян в VI в. (по свидетельствам ранневизантийских авторов).
      - Цыбикдоржиев Д.В. Мужской союз, дружина и гвардия у монголов: преемственность и конфликты.
      - Вдовченков E.B. Происхождение дружины и мужские союзы: сравнительно-исторический анализ и проблемы политогенеза в древних обществах.
      - Louise E. Sweet. Camel Raiding of North Arabian Bedouin: A Mechanism of Ecological Adaptation //  American Aiztlzropologist 67, 1965.
      - Peters E.L. Some Structural Aspects of the Feud among the Camel-Herding Bedouin of Cyrenaica // Africa: Journal of the International African Institute,  Vol. 37, No. 3 (Jul., 1967), pp. 261-282
       
       
      - Зуев А.С. О боевой тактике и военном менталитете коряков, чукчей и эскимосов.
      - Зуев А.С. Диалог культур на поле боя (о военном менталитете народов северо-востока Сибири в XVII–XVIII вв.).
      - О.А. Митько. Люди и оружие (воинская культура русских первопроходцев и коренного населения Сибири в эпоху позднего средневековья).
      - К.Г. Карачаров, Д. И. Ражев. Обычай скальпирования на севере Западной Сибири в Средние века.
      - Нефёдкин А.К. Военное дело чукчей (середина XVII—начало XX в.).
      - Зуев А.С. Русско-аборигенные отношения на крайнем Северо-Востоке Сибири во второй половине  XVII – первой четверти  XVIII  вв.
      - Антропова В.В. Вопросы военной организации и военного дела у народов крайнего Северо-Востока Сибири.
      - Головнев А.В. Говорящие культуры. Традиции самодийцев и угров.
      - Laufer В. Chinese Clay Figures. Pt. I. Prolegomena on the History of Defensive Armor // Field Museum of Natural History Publication 177. Anthropological Series. Vol. 13. Chicago. 1914. № 2. P. 73-315.
      - Нефедкин А.К. Защитное вооружение тунгусов в XVII – XVIII вв. [Tungus' armour] // Воинские традиции в археологическом контексте: от позднего латена до позднего средневековья / Составитель И. Г. Бурцев. Тула: Государственный военно-исторический и природный музей-заповедник «Куликово поле», 2014. С. 221-225.
      - Нефедкин А.К. Колесницы и нарты: к проблеме реконструкции тактики // Археология Евразийских степей. 2020
       
       
      - N. W. Simmonds. Archery in South East Asia s the Pacific.
      - Inez de Beauclair. Fightings and Weapons of the Yami of Botel Tobago.
      - Adria Holmes Katz. Corselets of Fiber: Robert Louis Stevenson's Gilbertese Armor.
      - Laura Lee Junker. Warrior burials and the nature of warfare in prehispanic Philippine chiefdoms..
      - Andrew P. Vayda. War in Ecological Perspective: Persistence, Change, and Adaptive Processes in Three Oceanian Societies. 1976
      - D. U. Urlich. The Introduction and Diffusion of Firearms in New Zealand 1800-1840..
      - Alphonse Riesenfeld. Rattan Cuirasses and Gourd Penis-Cases in New Guinea.
      - W. Lloyd Warner. Murngin Warfare.
      - E. W. Gudger. Helmets from Skins of the Porcupine-Fish.
      - K. R. Howe. Firearms and Indigenous Warfare: a Case Study.
      - Paul  D'Arcy. Firearms on Malaita, 1870-1900. 
      - William Churchill. Club Types of Nuclear Polynesia.
      - Henry Reynolds. Forgotten war. 2013
      - Henry Reynolds. The Other Side of the Frontier. Aboriginal Resistance to the European Invasion of Australia. 1981
      - John Connor. Australian Frontier Wars, 1788-1838. 2002
      -  Ronald M. Berndt. Warfare in the New Guinea Highlands.
      - Pamela J. Stewart and Andrew Strathern. Feasting on My Enemy: Images of Violence and Change in the New Guinea Highlands.
      - Thomas M. Kiefer. Modes of Social Action in Armed Combat: Affect, Tradition and Reason in Tausug Private Warfare // Man New Series, Vol. 5, No. 4 (Dec., 1970), pp. 586-596
      - Thomas M. Kiefer. Reciprocity and Revenge in the Philippines: Some Preliminary Remarks about the Tausug of Jolo // Philippine Sociological Review. Vol. 16, No. 3/4 (JULY-OCTOBER, 1968), pp. 124-131
      - Thomas M. Kiefer. Parrang Sabbil: Ritual suicide among the Tausug of Jolo // Bijdragen tot de Taal-, Land- en Volkenkunde. Deel 129, 1ste Afl., ANTHROPOLOGICA XV (1973), pp. 108-123
      - Thomas M. Kiefer. Institutionalized Friendship and Warfare among the Tausug of Jolo // Ethnology. Vol. 7, No. 3 (Jul., 1968), pp. 225-244
      - Thomas M. Kiefer. Power, Politics and Guns in Jolo: The Influence of Modern Weapons on Tao-Sug Legal and Economic Institutions // Philippine Sociological Review. Vol. 15, No. 1/2, Proceedings of the Fifth Visayas-Mindanao Convention: Philippine Sociological Society May 1-2, 1967 (JANUARY-APRIL, 1967), pp. 21-29
      - Armando L. Tan. Shame, Reciprocity and Revenge: Some Reflections on the Ideological Basis of Tausug Conflict // Philippine Quarterly of Culture and Society. Vol. 9, No. 4 (December 1981), pp. 294-300.
      - Karl G. Heider, Robert Gardner. Gardens of War: Life and Death in the New Guinea Stone Age. 1968.
      - Karl G. Heider. Grand Valley Dani: Peaceful Warriors. 1979 Тут
      - Mervyn Meggitt. Bloodis Their Argument: Warfare among the Mae Enga Tribesmen of the New Guinea Highlands. 1977 Тут
      - Klaus-Friedrich Koch. War and peace in Jalémó: the management of conflict in highland New Guinea. 1974 Тут
      - P. D'Arcy. Maori and Muskets from a Pan-Polynesian Perspective // The New Zealand journal of history 34(1):117-132. April 2000. 
      - Andrew P. Vayda. Maoris and Muskets in New Zealand: Disruption of a War System // Political Science Quarterly. Vol. 85, No. 4 (Dec., 1970), pp. 560-584
      - D. U. Urlich. The Introduction and Diffusion of Firearms in New Zealand 1800–1840 // The Journal of the Polynesian Society. Vol. 79, No. 4 (DECEMBER 1970), pp. 399-41
      - Barry Craig. Material culture of the upper Sepik‪ // Journal de la Société des Océanistes 2018/1 (n° 146), pages 189 à 201
      - Paul B. Rosco. Warfare, Terrain, and Political Expansion // Human Ecology. Vol. 20, No. 1 (Mar., 1992), pp. 1-20
      - Anne-Marie Pétrequin and Pierre Pétrequin. Flèches de chasse, flèches de guerre: Le cas des Danis d'Irian Jaya (Indonésie) // Anne-Marie Pétrequin and Pierre Pétrequin. Bulletin de la Société préhistorique française. T. 87, No. 10/12, Spécial bilan de l'année de l'archéologie (1990), pp. 484-511
      - Warfare // Douglas L. Oliver. Ancient Tahitian Society. 1974
      - Bard Rydland Aaberge. Aboriginal Rainforest Shields of North Queensland [unpublished manuscript]. 2009
      - Leonard Y. Andaya. Nature of War and Peace among the Bugis–Makassar People // South East Asia Research. Volume 12, 2004 - Issue 1
      - Forts and Fortification in Wallacea: Archaeological and Ethnohistoric Investigations. Terra Australis. 2020
      - Roscoe, P. Social Signaling and the Organization of Small-Scale Society: The Case of Contact-Era New Guinea // Journal of Archaeological Method and Theory, 16(2), 69–116. (2009)
      - David M. Hayano. Marriage, Alliance and Warfare: the Tauna Awa of New Guinea. 1972
      - David M. Hayano. Marriage, alliance, and warfare: a view from the New Guinea Highlands // American Ethnologist. Vol. 1, No. 2 (May, 1974)
      - Paula Brown. Conflict in the New Guinea Highlands // The Journal of Conflict Resolution. Vol. 26, No. 3 (Sep., 1982)
      - Aaron Podolefsky. Contemporary Warfare in the New Guinea Highlands // Ethnology. Vol. 23, No. 2 (Apr., 1984)
      - Fredrik Barth. Tribes and Intertribal Relations in the Fly Headwaters // Oceania, Vol. XLI, No. 3, March, 1971
      - Bruce M. Knauft. Melanesian Warfare: A Theoretical History // Oceania. Vol. 60, No. 4, Special 60th Anniversary Issue (Jun., 1990)
       
       
      - Keith F. Otterbein. Higi Armed Combat.
      - Keith F. Otterbein. The Evolution of Zulu Warfare.
      - Myron J. Echenberg. Late nineteenth-century military technology in Upper Volta // The Journal of African History, 12, pp 241-254. 1971.
      - E. E. Evans-Pritchard. Zande Warfare // Anthropos, Bd. 52, H. 1./2. (1957), pp. 239-262
      - Julian Cobbing. The Evolution of Ndebele Amabutho // The Journal of African History. Vol. 15, No. 4 (1974), pp. 607-631
       
       
      - Elizabeth Arkush and Charles Stanish. Interpreting Conflict in the Ancient Andes: Implications for the Archaeology of Warfare.
      - Elizabeth Arkush. War, Chronology, and Causality in the Titicaca Basin.
      - R.B. Ferguson. Blood of the Leviathan: Western Contact and Warfare in Amazonia.
      - J. Lizot. Population, Resources and Warfare Among the Yanomami.
      - Bruce Albert. On Yanomami Warfare: Rejoinder.
      - R. Brian Ferguson. Game Wars? Ecology and Conflict in Amazonia. 
      - R. Brian Ferguson. Ecological Consequences of Amazonian Warfare.
      - Marvin Harris. Animal Capture and Yanomamo Warfare: Retrospect and New Evidence.
       
       
      - Lydia T. Black. Warriors of Kodiak: Military Traditions of Kodiak Islanders.
      - Herbert D. G. Maschner and Katherine L. Reedy-Maschner. Raid, Retreat, Defend (Repeat): The Archaeology and Ethnohistory of Warfare on the North Pacific Rim.
      - Bruce Graham Trigger. Trade and Tribal Warfare on the St. Lawrence in the Sixteenth Century.
      - T. M. Hamilton. The Eskimo Bow and the Asiatic Composite.
      - Owen K. Mason. The Contest between the Ipiutak, Old Bering Sea, and Birnirk Polities and the Origin of Whaling during the First Millennium A.D. along Bering Strait.
      - Caroline Funk. The Bow and Arrow War Days on the Yukon-Kuskokwim Delta of Alaska.
      - Herbert Maschner, Owen K Mason. The Bow and Arrow in Northern North America. 
      - Nathan S. Lowrey. An Ethnoarchaeological Inquiry into the Functional Relationship between Projectile Point and Armor Technologies of the Northwest Coast.
      - F. A. Golder. Primitive Warfare among the Natives of Western Alaska. 
      - Donald Mitchell. Predatory Warfare, Social Status, and the North Pacific Slave Trade. 
      - H. Kory Cooper and Gabriel J. Bowen. Metal Armor from St. Lawrence Island. 
      - Katherine L. Reedy-Maschner and Herbert D. G. Maschner. Marauding Middlemen: Western Expansion and Violent Conflict in the Subarctic.
      - Madonna L. Moss and Jon M. Erlandson. Forts, Refuge Rocks, and Defensive Sites: The Antiquity of Warfare along the North Pacific Coast of North America.
      - Owen K. Mason. Flight from the Bering Strait: Did Siberian Punuk/Thule Military Cadres Conquer Northwest Alaska?
      - Joan B. Townsend. Firearms against Native Arms: A Study in Comparative Efficiencies with an Alaskan Example. 
      - Jerry Melbye and Scott I. Fairgrieve. A Massacre and Possible Cannibalism in the Canadian Arctic: New Evidence from the Saunaktuk Site (NgTn-1).
      - McClelland A.V. The Evolution of Tlingit Daggers // Sharing Our Knowledge. The Tlingit and Their Coastal Neighbors. 2015
       
       
      - Фрэнк Секой. Военные навыки индейцев Великих Равнин.
      - Hoig, Stan. Tribal Wars of the Southern Plains.
      - D. E. Worcester. Spanish Horses among the Plains Tribes.
      - Daniel J. Gelo and Lawrence T. Jones III. Photographic Evidence for Southern Plains Armor.
      - Heinz W. Pyszczyk. Historic Period Metal Projectile Points and Arrows, Alberta, Canada: A Theory for Aboriginal Arrow Design on the Great Plains.
      - Waldo R. Wedel. Chain mail in plains archeology.
      - Mavis Greer and John Greer. Armored Horses in Northwestern Plains Rock Art.
      - James D. Keyser, Mavis Greer and John Greer. Arminto Petroglyphs: Rock Art Damage Assessment and Management Considerations in Central Wyoming.
      - Mavis Greer and John Greer. Armored
 Horses 
in 
the 
Musselshell
 Rock 
Art
 of Central
 Montana.
      - Thomas Frank Schilz and Donald E. Worcester. The Spread of Firearms among the Indian Tribes on the Northern Frontier of New Spain.
      - Стукалин Ю. Военное дело индейцев Дикого Запада. Энциклопедия.
      - James D. Keyser and Michael A. Klassen. Plains Indian rock art.
       
       
      - D. Bruce Dickson. The Yanomamo of the Mississippi Valley? Some Reflections on Larson (1972), Gibson (1974), and Mississippian Period Warfare in the Southeastern United States.
      - Steve A. Tomka. The Adoption of the Bow and Arrow: A Model Based on Experimental Performance Characteristics.
      - Wayne William Van Horne. The Warclub: Weapon and symbol in Southeastern Indian Societies.
      - Hutchings, W. Karl and Lorenz W. Brucher. Spearthrower performance: ethnographic and  experimental research.
      - Douglas J Kennett , Patricia M Lambert, John R Johnson, Brendan J Culleton. Sociopolitical Effects of Bow and Arrow Technology in Prehistoric Coastal California.
      - The Ethics of Anthropology and Amerindian Research Reporting on Environmental Degradation and Warfare. Editors Richard J. Chacon, Rubén G. Mendoza.
      - Walter Hough. Primitive American Armor. Тут, тут и тут.
      - George R. Milner. Nineteenth-Century Arrow Wounds and Perceptions of Prehistoric Warfare.
      - Patricia M. Lambert. The Archaeology of War: A North American Perspective.
      - David E. Jonesэ Native North American Armor, Shields, and Fortifications.
      - Laubin, Reginald. Laubin, Gladys. American Indian Archery.
      - Karl T. Steinen. Ambushes, Raids, and Palisades: Mississippian Warfare in the Interior Southeast.
      - Jon L. Gibson. Aboriginal Warfare in the Protohistoric Southeast: An Alternative Perspective. 
      - Barbara A. Purdy. Weapons, Strategies, and Tactics of the Europeans and the Indians in Sixteenth- and Seventeenth-Century Florida.
      - Charles Hudson. A Spanish-Coosa Alliance in Sixteenth-Century North Georgia.
      - Keith F. Otterbein. Why the Iroquois Won: An Analysis of Iroquois Military Tactics.
      - George R. Milner. Warfare in Prehistoric and Early Historic Eastern North America // Journal of Archaeological Research, Vol. 7, No. 2 (June 1999), pp. 105-151
      - George R. Milner, Eve Anderson and Virginia G. Smith. Warfare in Late Prehistoric West-Central Illinois // American Antiquity. Vol. 56, No. 4 (Oct., 1991), pp. 581-603
      - Daniel K. Richter. War and Culture: The Iroquois Experience. 
      - Jeffrey P. Blick. The Iroquois practice of genocidal warfare (1534‐1787).
      - Michael S. Nassaney and Kendra Pyle. The Adoption of the Bow and Arrow in Eastern North America: A View from Central Arkansas.
      - J. Ned Woodall. Mississippian Expansion on the Eastern Frontier: One Strategy in the North Carolina Piedmont.
      - Roger Carpenter. Making War More Lethal: Iroquois vs. Huron in the Great Lakes Region, 1609 to 1650.
      - Craig S. Keener. An Ethnohistorical Analysis of Iroquois Assault Tactics Used against Fortified Settlements of the Northeast in the Seventeenth Century.
      - Leroy V. Eid. A Kind of : Running Fight: Indian Battlefield Tactics in the Late Eighteenth Century.
      - Keith F. Otterbein. Huron vs. Iroquois: A Case Study in Inter-Tribal Warfare.
      - Jennifer Birch. Coalescence and Conflict in Iroquoian Ontario // Archaeological Review from Cambridge - 25.1 - 2010
      - William J. Hunt, Jr. Ethnicity and Firearms in the Upper Missouri Bison-Robe Trade: An Examination of Weapon Preference and Utilization at Fort Union Trading Post N.H.S., North Dakota.
      - Patrick M. Malone. Changing Military Technology Among the Indians of Southern New England, 1600-1677.
      - David H. Dye. War Paths, Peace Paths An Archaeology of Cooperation and Conflict in Native Eastern North America.
      - Wayne Van Horne. Warfare in Mississippian Chiefdoms.
      - Wayne E. Lee. The Military Revolution of Native North America: Firearms, Forts, and Polities // Empires and indigenes: intercultural alliance, imperial expansion, and warfare in the early modern world. Edited by Wayne E. Lee. 2011
      - Steven LeBlanc. Prehistoric Warfare in the American Southwest. 1999.
      - Keith F. Otterbein. A History of Research on Warfare in Anthropology // American Anthropologist. Vol. 101, No. 4 (Dec., 1999), pp. 794-805
      - Lee, Wayne. Fortify, Fight, or Flee: Tuscarora and Cherokee Defensive Warfare and Military Culture Adaptation // The Journal of Military History, Volume 68, Number 3, July 2004, pp. 713-770
      - Wayne E. Lee. Peace Chiefs and Blood Revenge: Patterns of Restraint in Native American Warfare, 1500-1800 // The Journal of Military History. Vol. 71, No. 3 (Jul., 2007), pp. 701-741
       
      - Weapons, Weaponry and Man: In Memoriam Vytautas Kazakevičius (Archaeologia Baltica, Vol. 8). 2007
      - The Horse and Man in European Antiquity: Worldview, Burial Rites, and Military and Everyday Life (Archaeologia Baltica, Vol. 11). 2009
      - The Taking and Displaying of Human Body Parts as Trophies by Amerindians. 2007
      - The Ethics of Anthropology and Amerindian Research. Reporting on Environmental Degradation and Warfare. 2012
      - Empires and Indigenes: Intercultural Alliance, Imperial Expansion, and Warfare in the Early Modern World. 2011
      - A. Gat. War in Human Civilization.
      - Keith F. Otterbein. Killing of Captured Enemies: A Cross‐cultural Study.
      - Azar Gat. The Causes and Origins of "Primitive Warfare": Reply to Ferguson.
      - Azar Gat. The Pattern of Fighting in Simple, Small-Scale, Prestate Societies.
      - Lawrence H. Keeley. War Before Civilization: the Myth of the Peaceful Savage.
      - Keith F. Otterbein. Warfare and Its Relationship to the Origins of Agriculture.
      - Jonathan Haas. Warfare and the Evolution of Culture.
      - М. Дэйви. Эволюция войн.
      - War in the Tribal Zone. Expanding States and Indigenous Warfare. Edited by R. Brian Ferguson and Neil L. Whitehead.
      - The Ending of Tribal Wars: Configurations and Processes of Pacification. 2021 Тут
      - I.J.N. Thorpe. Anthropology, Archaeology, and the Origin of Warfare.
      - Антропология насилия. Новосибирск. 2010.
      - Jean Guilaine and Jean Zammit. The origins of war: violence in prehistory. 2005. Французское издание было в 2001 году - le Sentier de la Guerre: Visages de la violence préhistorique.
      - Warfare in Bronze Age Society. 2018
      - Ian Armit. Headhunting and the Body in Iron Age Europe. 2012
      - The Cambridge World History of Violence. Vol. I-IV. 2020

    • Мусульманские армии Средних веков
      Автор: hoplit
      Maged S. A. Mikhail. Notes on the "Ahl al-Dīwān": The Arab-Egyptian Army of the Seventh through the Ninth Centuries C.E. // Journal of the American Oriental Society,  Vol. 128, No. 2 (Apr. - Jun., 2008), pp. 273-284
      David Ayalon. Studies on the Structure of the Mamluk Army // Bulletin of the School of Oriental and African Studies, University of London
      David Ayalon. Aspects of the Mamlūk Phenomenon // Journal of the History and Culture of the Middle East
      Bethany J. Walker. Militarization to Nomadization: The Middle and Late Islamic Periods // Near Eastern Archaeology,  Vol. 62, No. 4 (Dec., 1999), pp. 202-232
      David Ayalon. The Mamlūks of the Seljuks: Islam's Military Might at the Crossroads //  Journal of the Royal Asiatic Society, Third Series, Vol. 6, No. 3 (Nov., 1996), pp. 305-333
      David Ayalon. The Auxiliary Forces of the Mamluk Sultanate // Journal of the History and Culture of the Middle East. Volume 65, Issue 1 (Jan 1988)
      C. E. Bosworth. The Armies of the Ṣaffārids // Bulletin of the School of Oriental and African Studies, University of London,  Vol. 31, No. 3 (1968), pp. 534-554
      C. E. Bosworth. Military Organisation under the Būyids of Persia and Iraq // Oriens,  Vol. 18/19 (1965/1966), pp. 143-167
      C. E. Bosworth. The Army // The Ghaznavids. 1963
      R. Stephen Humphreys. The Emergence of the Mamluk Army //  Studia Islamica,  No. 45 (1977), pp. 67-99
      R. Stephen Humphreys. The Emergence of the Mamluk Army (Conclusion) // Studia Islamica,  No. 46 (1977), pp. 147-182
      Nicolle, D. The military technology of classical Islam. PhD Doctor of Philosophy. University of Edinburgh. 1982
      Nicolle D. Fighting for the Faith: the many fronts of Crusade and Jihad, 1000-1500 AD. 2007
      Nicolle David. Cresting on Arrows from the Citadel of Damascus // Bulletin d’études orientales, 2017/1 (n° 65), p. 247-286.
      David Nicolle. The Zangid bridge of Ǧazīrat ibn ʿUmar (ʿAyn Dīwār/Cizre): a New Look at the carved panel of an armoured horseman // Bulletin d’études orientales, LXII. 2014
      David Nicolle. The Iconography of a Military Elite: Military Figures on an Early Thirteenth-Century Candlestick. В трех частях. 2014-19
      Nicolle, D. The impact of the European couched lance on Muslim military tradition // Warriors and their weapons around the time of the crusades: relationships between Byzantium, the West, and the Islamic world. 2002
      Patricia Crone. The ‘Abbāsid Abnā’ and Sāsānid Cavalrymen // Journal of the Royal Asiatic Society of Great Britain & Ireland, 8 (1998)
      D.G. Tor. The Mamluks in the military of the pre-Seljuq Persianate dynasties // Iran,  Vol. 46 (2008), pp. 213-225 (!)
      D.G. Tor. Mamlūk Loyalty: Evidence from the Late Saljūq Period // Asiatische Studien 65,3. (2011)
      J. W. Jandora. Developments in Islamic Warfare: The Early Conquests // Studia Islamica,  No. 64 (1986), pp. 101-113
      John W. Jandora. The Battle of the Yarmuk: A Reconstruction // Journal of Asian History, 19 (1): 8–21. 1985
      Khalil ʿAthamina. Non-Arab Regiments and Private Militias during the Umayyād Period // Arabica, T. 45, Fasc. 3 (1998), pp. 347-378
      B.J. Beshir. Fatimid Military Organization // Der Islam. Volume 55, Issue 1, Pages 37–56
      Andrew C. S. Peacock. Nomadic Society and the Seljūq Campaigns in Caucasia // Iran & the Caucasus,  Vol. 9, No. 2 (2005), pp. 205-230
      Jere L. Bacharach. African Military Slaves in the Medieval Middle East: The Cases of Iraq (869-955) and Egypt (868-1171) //  International Journal of Middle East Studies,  Vol. 13, No. 4 (Nov., 1981), pp. 471-495
      Deborah Tor. Privatized Jihad and public order in the pre-Seljuq period: The role of the Mutatawwi‘a // Iranian Studies, 38:4, 555-573
      Гуринов Е.А. , Нечитайлов М.В. Фатимидская армия в крестовых походах 1096 - 1171 гг. // "Воин" (Новый) №10. 2010. Сс. 9-19
      Нечитайлов М.В. Мусульманское завоевание Испании. Армии мусульман // Крылов С.В., Нечитайлов М.В. Мусульманское завоевание Испании. Saarbrücken: LAMBERT Academic Publishing, 2015.
      Нечитайлов М.В., Гуринов Е.А. Армия Саладина (1171-1193 гг.) (1) // Воин № 15. 2011. Сс. 13-25. И часть два.
      Нечитайлов М.В. "День скорби и испытаний". Саладо, 30 октября 1340 г. // Воин №17-18. В двух частях.
      Нечитайлов М.В., Шестаков Е.В. Андалусские армии: от Амиридов до Альморавидов (1009-1090 гг.) (1) // Воин №12. 2010. 
      Kennedy, H.N. The Military Revolution and the Early Islamic State // Noble ideals and bloody realities. Warfare in the middle ages. P. 197-208. 2006.
      Kennedy, H.N. Military pay and the economy of the early Islamic state // Historical research LXXV (2002), pp. 155–69.
      Kennedy, H.N. The Financing of the Military in the Early Islamic State // The Byzantine and Early Islamic Near East. Vol. III, ed. A. Cameron (Princeton, Darwin 1995), pp. 361–78.
      H.A.R. Gibb. The Armies of Saladin // Studies on the Civilization of Islam. 1962
      David Neustadt. The Plague and Its Effects upon the Mamlûk Army // The Journal of the Royal Asiatic Society of Great Britain and Ireland. No. 1 (Apr., 1946), pp. 67-73
      Ulrich Haarmann. The Sons of Mamluks as Fief-holders in Late Medieval Egypt // Land tenure and social transformation in the Middle East. 1984
      H. Rabie. The Size and Value of the Iqta in Egypt 564-741 A.H./l 169-1341 A.D. // Studies in the Economic History of the Middle East: from the Rise of Islam to the Present Day. 1970
      Yaacov Lev. Infantry in Muslim armies during the Crusades // Logistics of warfare in the Age of the Crusades. 2002. Pp. 185-208
      Yaacov Lev. Army, Regime, and Society in Fatimid Egypt, 358-487/968-1094 // International Journal of Middle East Studies. Vol. 19, No. 3 (Aug., 1987), pp. 337-365
      E. Landau-Tasseron. Features of the Pre-Conquest Muslim Army in the Time of Mu ̨ammad // The Byzantine and Early Islamic near East. Vol. III: States, Resources and Armies. 1995. Pp. 299-336
      Shihad al-Sarraf. Mamluk Furusiyah Literature and its Antecedents // Mamluk Studies Review. vol. 8/4 (2004): 141–200.
      Rabei G. Khamisy Baybarsʼ Strategy of War against the Franks // Journal of Medieval Military History. Volume XVI. 2018
      Manzano Moreno. El asentamiento y la organización de los yund-s sirios en al-Andalus // Al-Qantara: Revista de estudios arabes, vol. XIV, fasc. 2 (1993), p. 327-359
      Amitai, Reuven. Foot Soldiers, Militiamen and Volunteers in the Early Mamluk Army // Texts, Documents and Artifacts: Islamic Studies in Honour of D.S. Richards. Leiden: Brill, 2003
      Reuven Amitai. The Resolution of the Mongol-Mamluk War // Mongols, Turks, and others : Eurasian nomads and the sedentary world. 2005
      Juergen Paul. The State and the military: the Samanid case // Papers on hater Asia, 26. 1994
      Harold W. Glidden. A Note on Early Arabian Military Organization // Journal of the American Oriental Society,  Vol. 56, No. 1 (Mar., 1936)
      Athamina, Khalil. Some administrative, military and socio-political aspects of early Muslim Egypt // War and society in the eastern Mediterranean, 7th-15th centuries. 1997
      Vincent Lagardère. Esquisse de l'organisation militaire des Murabitun, à l'époque de Yusuf b. Tasfin, 430 H/1039 à 500 H/1106 // Revue des mondes musulmans et de la Méditerranée. Année 1979.  №27 Тут
       
      Kennedy, Hugh. The Armies of the Caliphs: Military and Society in the Early Islamic State Warfare and History. 2001
      Blankinship, Khalid Yahya. The End of the Jihâd State: The Reign of Hisham Ibn Àbd Al-Malik and the Collapse of the Umayyads. 1994.
      D.G. Tor. Violent Order: Religious Warfare, Chivalry, and the 'Ayyar Phenomenon in the Medieval Islamic World. 2007
      Michael Bonner. Aristocratic Violence and Holy War. Studies in the Jihad and the Arab-Byzantine Frontier. 1996
      Patricia Crone. Slaves on Horses. The Evolution of the Islamic Polity. 1980
      Hamblin W. J. The Fatimid Army During the Early Crusades. 1985
      Daniel Pipes. Slave Soldiers and Islam: The Genesis of a Military System. 1981
      Yaacov Lev. State and society in Fatimid Egypt. 1991 Тут
      Abbès Zouache. Armées et combats en Syrie de 491/ 1098 à 569/ 1174 : analyse comparée des chroniques médiévales latines et arabes. 2008 Тут
      War, technology and society in the Middle East. 1975 Тут
       
      P.S. Большую часть работ Николя в список вносить не стал - его и так все знают. Пишет хорошо, читать все. Часто пространные главы про армиям мусульманского Леванта есть в литературе по Крестовым походам. Хоть в R.C. Smail. Crusading Warfare 1097-1193, хоть в Steven Tibble. The Crusader Armies: 1099-1187 (!)...
    • Военная мысль конца 19 - начала 20 века.
      Автор: hoplit
      Военная мысль конца 19 - начала 20 века. 
      Статьи. Пехота.
      - Chad R. Gaudet. Baptisms of Fire: How Training, Equipment, and Ideas about the Nation Shaped the British, French, and German Soldiers' Experiences of War in 1914.. 2009.
      - Joseph C. Arnold. French Tactical Doctrine 1870-1914 // Military Affairs,  Vol. 42, No. 2 (Apr., 1978), pp. 61-67.
      - Steven Jackman. Shoulder to Shoulder: Close Control and “Old Prussian Drill” in German Offensive Infantry Tactics, 1871–1914 // The Journal of Military History, Volume 68, Number 1, January 2004, pp. 73-104.
      - Jonathan M. House. The Decisive Attack: A New Look at French Infantry Tactics on the Eve of World War I // Military Affairs,  Vol. 40, No. 4 (Dec., 1976), pp. 164-169.
      - Geoffrey Wawro. An "Army of Pigs": The Technical, Social, and Political Bases of Austrian Shock Tactics, 1859-
      1866 // The Journal of Military History,  Vol. 59, No. 3 (Jul., 1995), pp. 407-433.
      - T. H. E. Travers. The Offensive and the Problem of Innovation in British Military Thought 1870-1915 //  Journal of Contemporary History,  Vol. 13, No. 3 (Jul., 1978), pp. 531-553.
      - Spencer Jones, The Influence of the Boer War (1899–1902) on the Tactical Development of the Regular British Army 1902–1914. 2009.
      - John K. Mahon. Civil War Infantry Assault Tactics // Military Affairs,  Vol. 25, No. 2, Civil War Issue (Summer, 1961), pp. 57-68.
      - Thomas A. Bruno. Ignoring the Obvious: Combined Arms and Fire and Maneuver Tactics Prior to World War I. 2002.
      - О.Р. Кушнир. «Гуманные убийцы» (О взглядах начала XX века на поражающую способность винтовочных пуль) // Война и оружие. 2014.  Сс. 503-517.