Lion

Осады Константинополя: многие пытались...

3 сообщения в этой теме

В данной теме хочется поговорить об осадах Царьграда, знаменитого города Константина - осад было много, но успехом закончились единицы, а если уж совсем точно - только двое.

Давайте поговорим об осадах этого города, какие приемы применяли при защите и нападении и особенно - давайте заострить внимание на тех осадах, о которых мало известно.

Например, очень интересует осады 1411 и 1422 годов, надеюсь уважаемый Andy подключится - греки должны быть в курсе!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Мне больше интересна осада 626 года. Императору Ираклию удалось противостоять аварам со славянами и булгарами, при этом имея угрозу со стороны персов.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
18 минуту назад, Лукас сказал:

Мне больше интересна осада 626 года. Императору Ираклию удалось противостоять аварам со славянами и булгарами, при этом имея угрозу со стороны персов.

можно феофана почитать. не имея серьезного флота взять город была не реально и присутствие персов никак не облегчала дела для авар. интереснее то что гречески огонь впервые упоминается именно при этой осаде. 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас

  • Похожие публикации

    • Битва в Кумаре (по мотивам народного творчества)
      Автор: Чжан Гэда
      Как-то раз, лет этак 15 назад, К.В. Асмолову принесли статью для публикации в "Проблемах Дальнего Востока" от некого Шведова, который написал бессмертное творение о "дальневосточных Фермопилах", где были такие перлы, как описание Кумарского острожка, как засеки из деревьев, обращенную к врагу кронами и залитую водой, маньчжурского войска - как "элитной конницы империи" и т.д.
      К.В. Асмолов позвонил мне, я приехал и на еженедельных посиделках (раньше проходили по вторникам и четвергам, а теперь - только по вторникам, когда КВ себя нормально чувствует) мы ее в присутствии студентов разобрали. Было очень весело и смешно. КВ предложил назвать статью "Битва в кумаре", поскольку без определенных психотропов вряд ли там обошлось (не верю, что такую статью можно было написать на трезвую голову).
      Статью в журнал мы не рекомендовали. Но Шведов не унялся - потом он издал книгу про Онуфрия Степанова Кузнеца, а после этого впихнул в военно-исторический журнал новую статью на эту тему. 
      Нельзя не отметить, что он таки прочитал описание осады из сборника "Русско-китайские отношения в XVII в.", т. 1. Но остальное "осталось на уровне" - что-то там у него в загашнике хранится. Видать, "неспалимый кропаль" (с). В поисках "материалов" он активно ползал по форумам, после чего родил чудо-юдо-рыбу-кит.
      Наверное, пора пришла пора его опус разобрать (к редактором ВИЖ отдельный вопрос - а иде ж ваша квалификация?), чтобы народ не смущался.
    • Леонтий Кислянский - величайший герой всех времен и народоФФ
      Автор: Чжан Гэда
      Был у нас и такой ирой, по сравнению с которым Геркулес - просто щенок.
      Леонтий Константинович Кислянский (1641 - ок. 1697) - человек поистине непредсказуемой судьбы.
      О его жизни и деятельности до 1670-х гг. сведений не сохранилось. С 1671 по 1677 год Л.К. Кислянский был живописцем при Посольском приказе и оружейной палате в Москве. В 1678 г. «живописного дела мастер Леонтий Константинов сын Кислянский за многую работу написан по Московскому списку», т.е.  пожалован московским дворянством.
      С 1680 г. Кислянский уже был письменным головою в Иркутском остроге, а с 1689 г. - уже и воеводой. Карьерный рост "маляра" заметен невооруженным глазом. Попутно он занимался горным делом и продолжал пописывать. В частности, считается, что он заложил в Иркутске традиции иконописи.
      Но дело не в этом - дело в том, что Кислянский умел вовремя пустить пыль в глаза.
      Например, в 1685 г. в воздухе просто витала угроза войны и с Китаем, и с монголами. Тут надо было держать по ветру. И опытный служака, выбившийся с самых низов всеми правдами и неправдами (насчет второго, как мне кажется, более похоже - ну не может богомаз быть одновременно и рудознатцем, и политиком, и полководцем - и все в одинаковой мере делать талантливо!), учуял тренд.
      5 июня 1685 г. Леонтий Константинович пишет князю К.О. Щербатову (енисейский воевода), что мол-де, напали злые татаровя мунгалы изгоном на Тункинский острог, осадили его тьмой войска, а в начальных людях у них - сами Цэцэн-нойон и Шиптар-батур! 
      А в Тункинском аж 43 казака! А монголов, судя по отписке Кислянского - 10 тысяч! И месяц злые татаровя мунгалы осаждали героический Верден Тункинский острог. Да не на тех напали - лично Кислянский, видать, подбирал гарнизон - вышли служилые на вылазку и отогнали от стен ворога лютого. Правда, потери понесли - не без этого. Не покривил душой письменный голова - убито было 3 чудо-богатырей, да 6 в плен к бусурманам попало. Но не это важно, а то, что отошли они от стен острога и стали вокруг него кольцом.
      Тут и время пришло для нашего величайшего героя - узнав о том, что в Тункинском не все благополучно, роздал Леонтий свет-Константиныч, из казенных из запасов ружьишко местной иркутской голытьбе, поверстав в службу всех, кто "в службу пригож", и набрав аж 120 (СТО ДВАДЦАТЬ) крестьян, лавочников и нищих, повел их смело к Тункинскому, чтобы спасти Иркутск от злых татаровей мунгал!
      Видать, был тот Леонтий сведущ в древнерусской словесности и знал, что у нас иначе не бывает - один бился с тысячей, а два - с тьмой.
      Расчет верен оказался - только узнал Цэцэн-нойон, что на него такое грозное войско идет (а как же - втрое больше, чем в Тункинском!), так и бежал со срамом великим, и войско его десятитысячное бежало, теряя скот и обозы!
      За сию великую победу все участники "Тункинского сидения" были награждены отрезами кумача, а лично письменный голова Леонтий Константинович Кислянский получил за такой беспримерный подвиг серебряный ковш, соболей и китайские шелка в награду.
      А Петр I, как неразумный вьюнош, выбить приказал медаль "Небываемое - бывает!" только в честь какого-то захвата бота "Гедан" и шнявы "Астрильд" в устье Невы абордажной партией!
      Не понимал Петрушка - заморская чертушка, что были у нас и покруче богатыри! Ведь на каждого "кислянца" по 83 мунгала приходилось, а оно вон чЁ! Бежали, ироды, смазав жиром сурчиным пятки копыта коней!
      Ссылки про этот беспримерный и незаслуженно забытый подвиг русского оружия ведут в ЦГАДА, в фонды Сибирского приказа.
      А видел ли кто какие еще документы по этому уникальному случаю колониальных войн, когда 120 человек-непрофессионалов смогли бы разогнать 10 000 воинов?
    • Осады Шатили 1813 г. и 1843 г.
      Автор: Чжан Гэда
      Селение Шатили 2 раза подвергалось осадам в XIX в.
      В 1813 г. Шатили осадили и взяли войска генерал-майора Ф. Симановича, а в 1843 г. Шатили осаждал наиб Шамиля Ахбердилав Магома (1803-1843), армянин, принявший ислам и назначенный преемником Шамиля.
      В России обе операции практически неизвестны.
      С интересом бы узнал что-то достоверное, не только на уровне фольклора, про обе осады.



      P.S. а Гиго Габашвили (1862-1936) рисовал осаду Шатили - это бои с чеченами в 1843 г.?

    • "Шоу Бянь жичжи" - дневник обороны Кайфэна
      Автор: Чжан Гэда
      Яркий пример перевода текста о боевом эпизоде при осаде Кайфэна, демонстрирующий полное отсутствие понимания автором перевода того, что переводит:
      См. Симоновская Л.В. "Антифеодальная борьба китайских крестьян в XVII веке", М., "Наука", 1966, с. 195.
      Это перевод из дневников одного из участников обороны Кайфэна от повстанческой армии Ли Цзычэна в 1642 г. - Ли Гуандяня (1596-1662), называющиеся "Шоу Бянь жичжи". 李光壂 "守 汴日志"
      Я так и не понял, что же сделали защитники города, но оригинал найти не могу.  И даже англоязычное издание 1852 г. не могу найти. 

      Так и страдаю...
      Но это - среднестатистические огрехи. Вон, в переводах Рачкова корейские всадники имеют на доспехах упоры для копий...
    • Загадочное десятилетие Парацельса
      Автор: Неметон
      О жизни великого врачевателя, алхимика, философа и естествоиспытателя Парацельса (Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм)(1493 года— 1541) ходит немало легенд. Революционер медицины, обошедший в поиске знания всю Европу, в его биографии немало белых пятен, в том числе и загадочный 10-летний период с момента получения докторской степени в университете Феррары в 1515-1516 гг. (данные разнятся) и приобретения им права бюргера в Страсбурге в 1526 г., в который он якобы находился в татарском плену. Легенда о его происхождении от потомка магистра ордена госпитальеров; визит в Москву и, наконец, обретение философского камня в Константинополе с помощью полумифического византийского мага и алхимика Соломона Трисмозина. Попробуем рассмотреть легенды, которыми была окружена эта таинственная личность …
      В работах эзотерического характера можно увидеть, что с 1517 года Парацельс предпринимал многочисленные путешествия и, возможно, являлся предшественником или основателем тайных обществ Европы, в т.ч. побывал в Северной Африке, Палестине, Константинополе, России и татарском плену. В ряде источников даже указано, что он был пленником татар с 1513 по 1521 гг, где и познакомился с некоторыми ближневосточными учениями, на которые опирался впоследствии. Но, так ли это? Попытаемся восстановить некоторые пробелы.
      В 1509 году Парацельс навсегда покидает дом и уезжает учиться в Базельский университет, который не закончил. Существуют надежные свидетельства, указывающие на то, что после нескольких лет странствий, в 1515 году, он защитил докторскую диссертацию в Феррарском университете. Можно предположить, что он продолжил обучение у Иоганна Тритемия из Шпангейма (1461–1516), настоятеля монастыря св. Иакова в Вюрцбурге, который на закате лет передал ему свои алхимические знания. В 1520 гг. он лечил раненых во время «Стокгольмской кровавой бани» прибыв под стены города в свите датского короля Христиана II, который попытался закрепить за собой и своим потомством полную верховную власть над Швецией, объявив себя её королем. По свидетельству Жана Батиста ван Гельмонта (1580 - 1644), нидерландского химика, врача и мистика, в 1521 году Парацельс прибыл в Константинополь и получил там Философский камень от Соломона Трисмозина, то есть Соломона Трижды Величайшего (явная параллель с Гермесом Трисмегистом). Именно этот камень был встроен в эфес меча Парацельса.
      Возможно, что Трисмозин мог быть фигурой как внешней (наставник, по некоторым данным, он мог являться соотечественником Парацельса по фамилии Пфайфер), так и внутренней (аналогично старцу Филемону, духовному учителю Карла Юнга, символизировавшего высший взгляд внутрь себя).
      Но, как он оказался в Стамбуле? И вот тут я хотел бы выдвинуть ряд версий.
      Версия 1:
      В 1521 году крымские татары Мехмед - Гирея находилась в 60 верстах от Москвы. «Татары под Москвой повоевали, … И людей много и скоту в полон поведошя безчислено». Мог ли среди пленников оказаться Парацельс, держащий путь в Константинополь и находившийся в тот момент в Москве Василия III? Мог, особенно, если путешествовал инкогнито, или, скажем, под псевдонимом (Пфайфер?!), после отъезда из Стокгольма. По свидетельству Сигизмунда Герберштейна, крымчане продали часть пленников туркам в Кафе (Феодосии), часть (старых и немощных) отдали молодым воинам для приобретения военных навыков (иными словами, для пробы сабель, аналог права на пробу меча согласно эдикту Хидэёси в средневековой Японии). Возможно, опытный лекарь, коим оказался заезжий немец, был отправлен в столицу Османской империи.  Учитывая, что рабское состояние длилось шесть лет, по истечении которых раб делался свободным, но не мог удаляться из страны, Парацельс мог открыть свою личность и быть освобожден после оказания алхимических или медицинских услуг султану Сулейману.
      Версия 2:
      В 1520 году в греческом городе Эдирне (Адрианополь) бывшей столице турок-османов, от скоротечной болезни умер Селим I. Причина смерти однозначно не установлена (сибирская язва, рак или отравление). Парацельс, как известный в Европе врачеватель и алхимик, вполне мог участвовать в его лечении, а затем, попасть в Стамбул для встречи с Соломоном Трисмозином.  Если учитывать, что восточные властители традиционно благоволили к алхимикам, в отличие от европейских, вряд ли Сулейман Великолепный, наследовавший Селиму, жаждал сурово покарать врачевателя.
      Существуют предположения, что отец Парацельса являлся внебрачным внуком Георга Бомбаста фон Гогенгейма, одного из гроссмейстеров Ордена иоаннитов, что вызывает большие сомнения, т.к. в списках известных гроссмейстеров не числится и, насколько известно, гроссмейстерами ордена являлись в основном рыцари французского происхождения: Раймонд дю Пюи, Жан де Вилье и т.д. Если даже принять во внимание, что эта легенда имеет реальную основу, то представляется, что Парацельс мог быть родственником магистра ордена, но, не госпитальеров, а Тевтонцев, к пер. четверти XVI века попавшего в зависимость от Польши.
      Т.о. можно подвести итоги:
      1.      Данные о «татарском плене» Парацельса 1513-1521 гг. являются ошибочными, так как в указанный период он успел поучиться в Швейцарии, защитить диссертацию в Италии, постичь искусство алхимии в Германии, помогать раненым в Швеции и получить философский камень в Османской империи.
      2.      Возможно, в 1520-1521 гг. он находился в Москве в правление Василия III, где и попал в плен к крымским татарам Мехмед – Гирея, уведен в Кафу и, проданный туркам, оказался в Константинополе.
      3.      Возможно, он принимал участие в лечении султана Селима в г. Эдирне в 1520-м году и, после его смерти, оказался в Константинополе.
      4.      Соломон Трисмозин – это обозначение высшего, алхимического, «альтер-эго» Парацельса, принятое им после получения философского камня. На фронтсписе своей книги «Золотое Руно» Трисмозин именует себя учеником Парацельса. В таком случае, манускрипт «Сияние Солнца» (1532–1535) также можно отнести к перу врачевателя.
      5.      Возможно, по мужской линии, Парацельс ведет происхождение от внебрачного сына магистра Тевтонского ордена.