Мерген1

фольк-хистори Наследники Пазырыка это Дербеты и Захчины ?

7 сообщений в этой теме

Возрадуйтесь хлопцы найдены наследники части Пазырыкской культуры, это есть Дербеты и Захчины Монголии !

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Помните вывернутых на 180° тату животных у алтайской принцессы Укока и других авторитетных пазырыкцев ?

Так вот, такие тату можно выразить схематично в виде латинской буквы "S".

Именно такие родовые тамги у Дербетов в и Захчинов Монголии (фото потом приложу).

Изменено пользователем Мерген1

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Возрадуйтесь славные алтайцы-ойроты, теперь даже генетики не скажут, что Принцесса Укока вам генетически вам чужая !

Ведь главное не происхождение, а языковая и культурная приемственность. А приемственность в мироощущении и философии материи самая что ни на есть прямая.

Ведь Дербеты и Захчины такие же алтайцы-ойроты, части великого народа !

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Татуировки мумий из Пазырыка

x_61790563.jpg

1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

"..Гунны — это наша азиатская античность. Древний кочевой народ, с 220 года до н. э. по II век н. э. населявший степи к северу от Китая. Для защиты от их набегов Цинь Шихуаньди построил Великую китайскую стену. Хунну вели активные войны с китайской империей Хань, в ходе которых консолидировались в единую державу, подчинившую племена соседних кочевников. Позже в результате войн с Китаем и племенами сяньби, а также междоусобиц Хуннская держава распалась. .."

 

50306-Hunnu_tamga-1024x664.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас

  • Похожие публикации

    • Скржинская М. В. Скиф Анахарсис
      Автор: Saygo
      Скржинская М. В. Скиф Анахарсис // Вопросы истории. - 1990. - № 7. - С. 166-172.
      В Париже в конце XVIII в. вышел в свет роман аббата Жан-Жака Бартельми "Путешествие Анахарсиса-младшего в Грецию"1. Он имел огромный успех и выдержал несколько изданий. Вдохновленный этой книгой, один из деятелей Французской революции - Жан-Батист Клоотц даже изменил имя и стал называть себя Анахарсисом.
      Книга завоевала популярность и в России. Она была в библиотеке А. С. Пушкина. Под ее впечатлением великий наш поэт в стихотворении "Вельможа" сравнил с Анахарсисом путешествовавшего по Европе князя Юсупова: "И скромно ты внимал // За чашей медленной афею иль деисту, // как любопытный скиф афинскому софисту".
      В романе рассказывалось, как в IV в. до н. э.2 молодой скиф Анахарсис отправился в Грецию для получения образования. Бартельми описывал памятники, науку и культуру древней Эллады, увиденные глазами пытливого варвара. Личность Анахарсиса придумана Бартельми, но идею поездки скифа в Грецию с целью обучения аббат почерпнул у античных авторов. Герой романа шел по стопам своего жившего в VI в. предка и тезки, о котором упоминают многие древние писатели.
      Наиболее ранний письменный источник о жизни Анахарсиса - скифский рассказ в книге IV "Истории" Геродота. Материал для нее был собран столетием позже. Скиф изображен словно известное грекам историческое лицо, и уже при первом упоминании (IV, 46)3 историк пишет о нем как о хорошо знакомом читателям человеке. Поэтому Геродот лишь упомянул о путешествии скифа в Грецию, зато подробно изложил услышанный в Северном Причерноморье рассказ об обстоятельствах его гибели. В сочетании со сведениями более поздних авторов (Плутарх, Лукиан, Диоген Лаэртский и др.) рассказ Геродота (IV, 76 - 77) сводится к следующему: по поручению скифского царя Анахарсис отправился в Грецию для получения образования. Он побывал в Афинах, где встретился со знаменитым законодателем Солоном, а также в Дельфах, Спарте, в Лидии у царя Креза. Остроумные ответы и мудрые изречения Анахарсиса привели греков в такое восхищение, что они сочли его одним из самых мудрых людей своего времени, а кое-кто включил его даже в число семи знаменитых мудрецов. Возвращаясь на родину, Анахарсис остановился в Кизике, на азиатском берегу Мраморного моря. Там он наблюдал торжественный праздник в честь Матери богов и дал обет совершить ей жертвоприношение, если благополучно достигнет родины. Прибыв в Скифию, Анахарсис отправился в Гилею (лесная область к востоку от Днепра), где и исполнил обещанный обряд. Но скифы почитали только собственных богов и враждебно относились к греческой религии. Поэтому, когда о жертвоприношении Анахарсиса донесли царю Савлию, тот убил вероотступника стрелой из лука.
      Савлий был братом Анахарсиса и отцом Идантирса, который победил персидского царя Дария во время его похода на Скифию между 515 и 512 годами. Так устанавливается приблизительная дата смерти Анахарсиса: середина или вторая треть VI века. Остальные сведения касаются изобретений скифа и главным образом его изречений. По единодушному мнению ученых, и то, и другое в значительной мере было приписано ему в более поздние времена. Например, Эфор, историк IV в., считал Анахарсиса изобретателем гончарного круга и двузубого якоря. Это мнение критиковали еще в древности (Страбон. География, VI, 3, 9). Действительно, по археологическим данным известно, что греки задолго до VI в. пользовались гончарным кругом, а скифы, несмотря на тесные контакты с греками, его не освоили и изготовляли лишь лепную керамику.
      В качестве примеров мудрых ответов и изречений Анахарсиса приведем несколько, записанных в сочинении Диогена Лаэртского "О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов" (I, 8). Анахарсис у дома Солона велел его рабу передать, что пришел к хозяину, чтобы повидать его и стать его другом. Солон через раба ответил, что друзей заводят у себя на родине. Анахарсис же нашелся и сказал, что раз Солон у себя на родине, так почему бы ему и не завести друга? Пораженный его находчивостью, Солон впустил скифа. На вопрос, что в человеке одновременно хорошо и дурно, Анахарсис ответил: "Язык". Когда его спросили, какие корабли безопаснее, он ответил: "Вытащенные на берег". Он говорил, что виноградная лоза приносит последовательно три грозди: гроздь наслаждения, гроздь опьянения и гроздь омерзения.
      Анализ высказываний Анахарсиса и других его современников, которых тоже причисляли к семи мудрецам, показывает, что эти изречения созданы в разные времена и на разных ступенях культурного развития4. Одни и те же сентенции разные авторы приписывали различным персонажам. И это не случайно, потому что такие изречения: представляют собой народную мудрость, выраженную в кратких сентенциях, что характерно для фольклора большинства народов.
      В научной литературе, посвященной Анахарсису, основное внимание уделяется формированию литературного образа мудрого скифа5. Некоторые ученые отрицали даже самый факт существования исторического лица, которому греки приписали затем всевозможные сентенции и целые сочинения6.
      Центральное место для греков в жизнеописании скифа занимало его пребывание в Элладе. Идущее от древности объяснение цели его путешествия считают убедительным не только упомянутый французский писатель XVIII в., но и современные ученые7. Однако оно выглядит довольно странным на фоне того, что вообще известно ныне о скифах. Действительно, на протяжении многовековых тесных связей с греками в Северном Причерноморье не известны случаи целенаправленного обучения скифов греческой философии и культуре, что вполне естественно для кочевого общества, с иным мировоззрением и укладом жизни. Более закономерным представляется вывод Геродота, исследовавшего быт и нравы скифов: историк отмечал их отрицательное в целом отношение к эллинскому образу жизни, религии и обычаям. Так было даже при Геродоте, когда уже наладился постоянный торгово-экономический обмен между скифскими племенами и греческими колониями. А столетием раньше, во время жизни Анахарсиса, лишь отдельные предметы греческого импорта попадали в скифские погребения.
      Когда же греки познакомились со скифами? Сведения имеются исключительно с греческой стороны, так как скифы не знали письменности. Древнейшие упоминания встречаются у поэтов VII в. Гесиода и Алкмана. Они идут, вероятно, от ионийских греков, города которых на побережье Малой Азии граничили с теми государствами, куда через Кавказ во второй половине VII в. вторглись скифы. После почти 30-летнего господства их изгнал царь Мидии Киаксар, и они вернулись в Причерноморье. С этого времени греки стали непосредственными соседями скифов, так как основали целую цепь колоний на берегах Черного моря8. Первое поселение появилось в VII в. на о. Березань. Его заселили выходцы из Милета, крупного и богатого ионийского города. Новое поселение было названо Борисфеном по названию впадавшей там в море реки (Днепр). Она поражала греков своей полноводностью, богатством рыбой и плодородием земель вдоль берегов.
      В VI в. милетские колонисты обосновались во многих пунктах. Крупнейшие из них: Тира в устье Днестра, Ольвия в устье Южного Буга (сюда в конце VI в. переместился из Борисфена центр полиса), Пантикапей (Керчь) на Керченском проливе. На новой родине греки вступили в тесные экономические связи с племенами скифов, во власти которых находились в то время восточноевропейские степи. Письменные и археологические памятники показывают, что в VI в. отношения обеих сторон были мирными. Греки селились на местах, не обжитых ранее никаким оседлым населением. Их города и сельскохозяйственная округа занимали ограниченное пространство и не отнимали у скифских кочевников земель, необходимых для выпаса стад. Обе стороны были заинтересованы во взаимной торговле: греки продавали скифам ремесленные и ювелирные изделия, вино; скифы в обмен доставляли рабов, хлеб, а также шкуры и другое сырье.
      С VII в. в греческой литературе появляются систематические упоминания о скифах, описываются их нравы, обычаи, военные походы, места расселения. Однако древние авторы редко сообщали об отдельных представителях этого народа. Анахарсис, имя которого не исчезало из античной литературы до конца ее существования, оказался первым скифом, о котором имеются разнообразные сведения: определяются рамки его жизни, отмечается незаурядный ум, перечисляются его мудрые изречения, рассказывается о его путешествии в Элладу, беседах с выдающимися людьми, обстоятельствах его гибели. Все эти данные нуждаются, конечно, в критическом осмыслении, так как в античной литературе Анахарсис стал условным идеализированным образом мудреца, выходцем из не испорченного еще цивилизацией народа.
      Первые записи об Анахарсисе были сделаны не современниками, а возникли на основе устных рассказов, существовавших не одно десятилетие. В них факты биографии скифа прошли через фильтр фольклорного сознания, и, как обычно бывает при оформлении предания, мотивировка действий героя была подведена под традиционную схему. Такие схемы чаще всего не отвечали действительности9. Однако малоубедительное для нас объяснение цели путешествия Анахарсиса в рамках греческого мировоззрения было естественным. В VI - V вв. многие выдающиеся греческие мыслители предпринимали длительные путешествия в разные страны для совершенствования познаний.
      Десять лет провел в странствиях афинский законодатель Солон, много земель объездил географ Гекатей Милетский, почти во всех областях известной тогда грекам ойкумены побывал "отец истории" Геродот. Цицерон в трактате "О границах добра и зла" писал, что Пифагор, Платон и Демокрит отправились в самые отдаленные страны "из страсти к познанию" (V, 19, 50). Стремление греческих ученых и философов как можно больше узнать, воспользовавшись знаниями не только своих соотечественников, так выражено в словах Демокрита: "Я объездил больше земли, чем кто-либо из современных мне людей, я видел больше, чем все другие, мужей и земель и беседовал с наибольшим числом ученых людей... Я провел на чужбине около 8 лет"10.
      Теперь ясно, почему греки расценили посещение Анахарсисом Греции как стремление познакомиться с достижениями эллинской науки и культуры. Этому способствовало и то, что Анахарсис свободно говорил по-гречески в отличие от большинства образованных скифов11, обладал острым умом и поражал собеседников неординарностью взглядов; в которых отражалась незнакомая грекам народная мудрость племен с иным укладом жизни и иными критериями оценки материальных и духовных ценностей.
      Если исходить из исторических аналогий, можно полагать, что член царского рода Анахарсис скрывался в Греции из-за династических распрей и искал там какую-то поддержку. Напомним, что он был убит своим братом, а причастность его к греческим культам оказалась, возможно, лишь предлогом, истинной же причиной могли послужить притязания на власть. Привлекательна мысль, что Савлий руководствовался именно династическими мотивами, избавляясь от брата. Однако Анахарсис отправился в Грецию (согласно записи Диогена Лаэртского, I, 8, 101) при царе Кадуиде и, как считали греки, по поручению царя (Геродот IV, 77). Думается, что эти обстоятельства, а также пребывание Анахарсиса в Пелопоннесе (где сложилась и существовала до времен Геродота историческая новелла о скифе) и в Лидии (где состоялась встреча с Крезом), возможно, свидетельствуют об иных задачах поездки Анахарсиса. Они связаны с контактами скифов с Элладой и Малой Азией в середине VI века.
      В Лидии скифы бывали и ранее. Царь Алиатт дал убежище скифам, бежавшим от Киаксара; отказ Алиатта выдать их послужил поводом для длительной войны между Мидией и Лидией (590 - 585 гг.). В конце VI в., после похода Дария скифское посольство прибыло в Спарту для заключения военного союза в целях противостояния персам: скифы предлагали спартанцам вторгнуться в Персию со стороны малоазийского побережья, а сами намеревались напасть с севера (Геродот, VI, 84), то есть они хотели пройти тем же путем, которым шли в VII в., когда предприняли завоевательный поход в Азию. Решение просить помощи у лакедемонян могло возникнуть лишь при наличии более ранней осведомленности скифов о Спарте. Намек на это содержится в упомянутых выше сведениях о пребывании Анахарсиса на Пелопоннесе.
      Таким образом, Анахарсис, по-видимому, побывал в тех частях Греции и Малой Азии, где на протяжении VI в. прослеживаются связи со Скифией. После того, как Киаксар разбил скифов в Азии и те вынуждены были вернуться в Северное Причерноморье, их не покидала мысль о повторном походе. С этой целью скифы узнавали ситуацию в интересующей их области. В начале VI в. отряд скифов выступил на стороне Алиатта в его войне с Киаксаром (Геродот, 1, 74). Контакты скифов с Лидией во время царствования Креза, сына Алиатта, не прекращались. Этим можно объяснить причину посещения царя Анахарсисом. Замышляя новый поход, скифы были заинтересованы в ослаблении Персии. Если в конце VI в. они предлагали спартанскому царю Клеомену совместно напасть на Персию, то раньше в середине VI в. у них мог быть более надежный союзник - Лидия, пограничное с Персией государство, война с которым назревала. Но в 546 г. Лидию так быстро покорил персидский царь Кир, что ей не успели помочь ее союзники-спартанцы (Геродот, I, 83). Так скифы лишились возможного союзника в Малой Азии.
      Поездка Анахарсиса в Спарту была обусловлена теми же целями, которые он преследовал в Лидии. Ведь Крез заключил со спартанцами "освященный клятвой договор о дружбе" (Геродот, I, 69), и в назревавшей войне с персами Спарта должна была выступить на стороне Лидии. Скифам важно было знать, когда начнутся военные действия, чтобы выбрать удачный момент для своего похода. Такая линия рассуждений подтверждается тем, что персы пошли войной против Скифии, весьма отдаленной от их границ. Во времена Геродота причиной похода Дария считалось желание "отомстить скифам" за их бесчинства VII в. в Азии. На деле это было стремление предотвратить новое нападение, а упомянутая выше мотивировка причины войны, которую записал Геродот (I, 1), явилась лишь официальным поводом для ее объявления.
      Превентивные цели похода Дария отмечали многие. Правда, в литературе существуют и другие объяснения причин скифо-персидской войны, но они не выдерживают критики, как убедительно доказано новейшими исследованиями12. Итак, истинной целью путешествия Анахарсиса были дипломатические переговоры. В античной традиции сохранилось воспоминание о том, что скиф был посланником своего царя и поэтому перед ним открывались двери домов глав государств. Чужестранец царского рода из далекой Скифии произвел большое впечатление на греков, что и дало пищу для устных рассказов о нем. В греческом фольклоре он занял место того удивительного варвара, который, подобно античным мудрецам, путешествует по разным странам. Опираясь на устную традицию, Геродот охарактеризовал его как мудрого мужа (IV, 46) еще до того, как в IV в. его впервые причислили к легендарным семи мудрецам.
      Отметим, что в VI в. мудрецами называли главным образом государственных деятелей. Такое наблюдение было сделано еще Плутархом в биографии Солона (3, 8): "Вероятно, Фалес был тогда единственным ученым, который в своих исследованиях пошел дальше того, что нужно было для практических потребностей; все остальные (имеются в виду семь мудрецов. - М. С.) получили название ученых за свое искусство в государственных делах". Но даже Фалес не был чужд государственных интересов: Геродот упоминает о его политических советах ионийцам (I, 170). Все это тоже подтверждает гипотезу о дипломатической миссии Анахарсиса. Но истинная цель его путешествия была непонятной или несущественной при формировании фольклорных эллинских рассказов, и в них появилась иная мотивировка, основанная на практике греческих ученых и философов.
      Критическое рассмотрение источников о путешествии Анахарсиса в Грецию и Малую Азию доказывает, что оно не было столь длительным, как получается, если считать достоверными его встречи с Солоном, когда тот "составлял свои законы" (Диоген Лаэртский, I, 106), то есть в первое десятилетие VI в., и с Крезом, который правил с 560 по 546 год. Таким образом, Анахарсис пробыл вне Скифии более 30 лет. Чтобы верно оценить сведения о встречах скифа с царем Лидии и с законодателем Афин, надо привлечь и рассказ о визите Солона в Сарды, о его беседах с Крезом. Начиная с Геродота (I, 29 - 33) об этом писали многие авторы; они приводили поучительные новеллы, которые Солон рассказывал лидийскому царю, но тот понял мудрость грека, лишь оказавшись в плену у Кира.
      Плутарх познакомился с подобными рассказами по многим сочинениям своих предшественников и включил их в жизнеописание Солона. Законодательство же Солона относят к 594 г., когда он был афинским архонтом. После этого он отправился в 10-летнее путешествие по разным странам, побывал в Египте и Малой Азии (Геродот, I, 29).
      Значит, Солон мог посетить Лидию на четверть века раньше прихода к власти Креза в 560 году. Так что описанная Геродотом беседа афинского законодателя и лидийского царя в действительности не могла состояться.
      Сдвиг в хронологии событий, связанных с государствами Малой Азии, неоднократно наблюдается в "Истории" Геродота (например, сообщение о встрече с Крезом греческого тирана Питтака, который умер за десять лет до воцарения Креза (I, 27). Акад. В. В. Струве выявил определенную закономерность в этом хронологическом смещении и объяснил ее путаницей дат солнечных затмений, случившихся во время важных исторических событий13. В начале VI в. солнечное затмение наблюдалось в момент сражения мидян под предводительством Киаксара и лидийцев во главе с Алиаттом (Геродот, I, 103). Дата битвы точно определяется по астрономическому календарю: 25 мая 585 года. Геродот (скорее всего, еще его предшественники) отнес это событие к предыдущему солнечному затмению - 30 сентября 610 года. Таким образом, правление Креза, сына Алиатта, было отодвинуто к первой четверти VI в., в связи с чем последующие античные авторы посчитали возможными встречи лидийского царя с Солоном, Питтаком, Периандром и другими людьми, чья жизнь окончилась в первой трети VI века. Анахарсис же был современником не Солона, а Креза, так как погиб от руки Савлия, правившего в середине VI века.
      Подобно новелле о Соломоне и Крезе, легенды о беседах Анахарсиса с Солоном не могут считаться отражением реального факта их встречи. Происхождение подобных рассказов находит объяснение при анализе античной традиции о семи мудрецах, в число которых неизменно включали Солона, а нередко и Анахарсиса. В русле традиции о встречах всех мудрецов при дворах царей либо тиранов (Диоген Лаэртский, I, 41) рождается легенда о беседах Анахарсиса и Солона, тем более, что античные авторы знали рассказы о визитах к Крезу как того, так и другого. А специально интересовавшиеся хронологией александрийские ученые вычислили дату посещения Афин скифом исходя из биографии Солона. Таково происхождение "точной" датировки в трактате Сосикрата о философах, на него сослался Диоген Лаэртский (I, 101), указав, что скиф посетил Афины в 47-ю олимпиаду (592 - 589 гг.) в архонтство Евкрата. Итак, время жизни и путешествия Анахарсиса приходится не на начало, а на середину VI века.
      Согласно рассказу Геродота, Анахарсис погиб в лесной области Гилея, у восточных границ Ольвийского полиса. Там в течение почти столетия сохранялась до геродотовой записи греческая устная новелла об этом событии. Сами же скифы в ответ на расспросы Геродота, к его удивлению, заявили, что ничего об Анахарсисе не знают. Историк сделал из этого вывод, что скифы намеренно вычеркнули из памяти своего сородича за его поклонение чужим богам. Но причина такой неосведомленности скифов крылась в ином. Как у всех бесписьменных народов, хранилищем памяти у них был фольклор.
      В отличие от греческого, в нем еще не сформировался жанр исторической новеллы, которая на многие десятилетия сохраняет память о жизни конкретных людей, а не богов и героев - персонажей более древних устных жанров. "Появление преданий, которые можно определить как собственно исторические, связано с укреплением государственности и ростом национального самосознания"14. Достаточно напомнить о разнице в уровне социального развития греков VIII - VII вв., когда у них родилась историческая новелла, и скифов времен Анахарсиса, то есть VI в., чтобы понять, что у последних еще не сложился такой жанр фольклора, который мог сохранить историю жизни отдельного человека, хотя бы и Анахарсиса.
      Историческая новелла об Анахарсисе сложилась вскоре после описываемых событий. Ее создателями были греческие колонисты Нижнего Побужья. На это указывает место действия новеллы - Гилея. Невдалеке от нее, на правом берегу Гипаниса, находились архаические греческие поселения, куда раньше всего дошли известия о драматической гибели Анахарсиса. Наблюдения фольклористов показывают, что в устных рассказах для убеждения аудитории нередко называются конкретные географические пункты, хорошо известные слушателям.
      А недавно археологи обнаружили косвенное доказательство реальности факта, изложенного в новелле: на письме, процарапанном на стенке керамического сосуда и посланном во второй половине VI в. из Нижнего Поднепровья в Ольвию, упоминаются алтари Матери богов в Гилее15. Значит, Анахарсис не случайно выбрал Гилею для исполнения своего обета. Записанная Геродотом новелла свидетельствует о том, что выходцы из Милета на новой родине продолжали развивать родившиеся в метрополии жанры фольклора. Новелла показывает также, что общение греческих поселенцев со скифами существовало еще в середине VI в., это важно потому, что имеющееся в нашем распоряжении малое количество скифских археологических материалов этого периода не позволило бы прийти к подобному заключению. Сохранение в новелле имен Анахарсиса и царя Савлия ясно показывает, что они были хорошо известны греческим рассказчикам и их аудитории.
      Обстоятельства смерти Анахарсиса греки узнали от скифов. Значит, либо колонисты знали язык своих соседей, либо в среде последних были люди, говорившие по-гречески, а общение обеих сторон касалось не только утилитарного обмена товарами. Да и Анахарсис должен был научиться говорить по-гречески еще у себя на родине, чтобы свободно общаться с эллинами во время своего путешествия. Помимо того, для поездки в Элладу он должен был прибегнуть к помощи греков, чьи корабли постоянно курсировали между колониями Северного Причерноморья и городами Греции. Направляясь в Понт (Черное море), эти корабли обычно делали остановку в Кизике, где действительно процветал упомянутый в новелле культ Матери богов.
      Следовательно, несмотря на фольклорную, а затем литературную обработку рассказов об Анахарсисе, в основе сведений о нем лежит образ реального человека, а не выдуманного персонажа. Его биография проливает свет на некоторые моменты взаимоотношений греков и скифов в начальный период их совместной жизни в Северном Причерноморье, а также на определенную роль скифов в истории Эллады и Малой Азии VI века.
      Примечания
      1. Barthelemy J.-J. Voyage du jeune Anacharsis en Grece dans le milieu du quatrieme siecle avant l?ere vulgaire. P. 1788.
      2. Ниже все даты относятся ко времени до нашей эры.
      3. Здесь и далее римской цифрой обозначена книга сочинения, арабской - глава; если глава делится на параграф, то их указывает следующая арабская цифра.
      4. Barkowski A. Sieben Weise. In: Pauly-Wissowa Realencyclopadie der klassischen Altertumswissenschaft. Bd. 2. Leipzig. 1923, col. 2260.
      5. Куклина И. В. Анахарсис. - Вестник древней истории, 1971, N 3; Kindstrand J. F. Anacharsis. The Legend and the Apophegmata. Uppsala. 1981.
      6. Такое мнение неоднократно высказывалось западноевропейскими исследователями (см. подробнее: Kindstrand J. F. Op. cit.).
      7. Куклина И. В. Ук. соч., с. 115; Кузнецова Т. М. Анахарсис и Скил. - Краткие сообщения Института археологии АН СССР, 1984, N 178, с. 13.
      8. Виноградов Ю. Т. Полис в Северном Причерноморье. В кн.: Античная Греция. Т. 1. М. 1983.
      9. Левинтон Г. А. Предания и мифы. В кн.: Мифы народов мира. М. 1982.
      10. Цит. по: Лурье С. Я. Демокрит. Л. 1970, с. 100.
      11. Ср., напр., издевки скифских рабов над греческим языком в комедии Аристофана "Женщины на празднике Фесмофорий".
      12. Черненко Е. В. Скифо-персидская война. Киев. 1984, с. 11 - 15.
      13. Струве В. В. Этюды по истории Северного Причерноморья, Кавказа и Средней Азии. Л. 1968, с. 98 - 99.
      14. Соколова В. К. Русские исторические предания. М. 1970, с. 9.
      15. Русяева А. С. Милет - Дидимы - Борисфен - Ольвия. Проблемы колонизации Нижнего Побужья. - Вестник древней истории, 1986, N 2, с. 55.
    • По вопросу о каменных бабах в Таврической губернии
      Автор: Неметон
      По материалам Сообщения в Императорское Московское Археологическое Общество Н.И. Веселовского
      Опубликовано в издании Археологические известия и заметки издаваемые Императорским Московским Археологическим Обществом под редакцией действительных членов И.А. Линнченка и В.М. Михайловского. № 2-3, Москва, Товарищество типография А.И. Мамонтова, 1895
      «Каменных баб» в Таврической губернии бесчисленное множество. Но, почти все они увезены со своих мест и, частью пошли в дело, как строительный материал, частью находятся в городских садах, как украшение (например, в г. Бердянск и в г. Ногайск). В Васильевке (имение Попова) находится 15 каменных баб. Иногда они заменяют тумбы на улицах селений или врыты в землю у ворот. Такие бабы отполированы настолько, что потеряли свои первоначальные очертания. Большей частью они из серого известкового камня, но встречаются и из более твердых пород (г. Ногайск) и тогда отличаются грубой работой».

      Непосредственно на кургане автор видел «каменных баб» только дважды, близ Симферополя: одна находилась на кургане по дороге из города в имении Шнейдера, но, по рассказам, раньше стояла на другом кургане; другая была обнаружена на кургане на земле А.А. Нестроева, в 7 верстах от Симферополя.
      Основная могила заключала скелет, окрашенный в красный цвет, в согнутом положении; во впускной яме лежал мужской скелет на спине, сбоку находилось железное копье, у головы -  небольшая золотая проволочная спираль (вероятно, от шапки). Автор полагает, что «каменная баба» относилась к этому погребению.
      Обе «бабы» были без головы. С головой встречаются редко. Почему головы отбиты, автор объяснить не может. 

      Комментарий:
      Вероятно, автор имел ввиду отбитые головы у скифских «баб», которые оказались на территории Киевской Руси и лишились голов в результате борьбы с идолопоклонничеством после принятия христианства. Половецкая степь не входила в состав Киевской Руси и традиции идолопоклонничества сохранялись на этих землях достаточно долгое время. Поэтому они уцелели до XVIII столетия, когда территория была присоединена к Российской империи.
      Типология «каменных баб» разнообразна. По мнению автора, насчитывается 5-6 видов. Преобладающий тип – изображение в узком кафтане с поясом и иногда с проймами на плечах. Оружия или каких-либо украшений обычно не встречается. Исключение составляют «каменные бабы», виденные в селении Большой Токмак Бердянского уезда.
      Комментарий:
      Типы половецких каменных статуй:
       - антропоморфные фигуры из специально подобранных удлиненных камней;
       - изображения мужчин с усами и небольшой бородой;
       - изображения мужчин преимущественно без шапок, иногда с одной или несколькими косами до пояса. На некоторых фигурах одно или оба уха украшены сережками, изредка на шее гривна или ожерелье;
       - изображения мужчин, одетых в кафтан с треугольными отворотами и узкими рукавами. На талии - пояс с набором украшений, пряжек и бляшек. Реже в просторной одежде с широкими рукавами без пояса и оружия;
       - фигуры с кинжалом или саблей;
       - фигуры женщины с подчеркнутыми детородными органами;
       - каменные бабы с сосудами, которые они держат в правой руке, реже в обеих руках. Формы сосудов разнообразные: кубки, чаши, цилиндрические сосуды. Известно несколько случаев, когда на правой руке - сидящая птица;
       - старейшие типы статуй (первые десятилетия XI века) - стеловидные плоские со слабой детализацией фигур или совсем без нее
      К сожалению, в тот момент (в 1892 году) фотографического аппарата у автора не было и, он сделал рисунок карандашом, сетуя, что не сможет передать полного представления о «каменной бабе». Тем не менее, виденных им каменных баб он описывает следующим образом:

      «Каменная баба» представляла собой «мужскую фигуру с разнообразным вооружением.  С одной стороны, привешены: лук, кривая сабля, нож и гребенка с девятью выпуклыми зубцами. С другой стороны, прикреплены на трех ремнях колчан, от которого спускаются вниз на шнурке кружок, быть может крышка от колчана. Полы кафтана оторочены выпуклыми полосами с насечкой; подол имеет широкую полосу с зигзагообразным орнаментом. На голове конусообразная шапка с оторочкой, имеющей насечки вглубь; на лоб спускается квадратная пластина. Нос отбит, но очертания на лице сохранились. Усы длинные, бороды нет. Кругом идет оторочка кафтана, выпуклая, с насечкой; так же выпуклые полосы с насечкой идут на груди, на которой две звездообразные бляхи с 12 зубчиками. По рукавам вдоль идет высеченная вглубь зигзагообразная полоса, возле которой с одной стороны тоже выпуклая полоса с насечкой; кроме того, на одном рукаве еще высеченный рисунок. Обшлага рукава имеют широкую оторочку с насечкой, выпуклую. Руки придерживают на животе плоский предмет высотой 3 (13 см) вершка с лишком. Этот предмет я не могу признать чашей, он скорее походит на свернутый платок.
      Комментарий:
      Ритуальная чаша играла достаточно большое значение в жизни кочевника-половца. Из нее производились возлияния (жертвоприношения) богам, родоначальникам, предкам. Половцы насыпали большие холмы и сооружали на них статуи, обращенные лицами на восток и держащие в руке чашу. Весь их массив можно разделить на мужские и женские статуи, стоящие или сидящие. Заступники в образе женщины-матери давали половцам силу, оберегали их, за это они им поклонялись.
      На скифских скульптурах также есть чаши, но они совсем другие - это ритоны (древний питьевой сосуд), то есть рог, из которого пили вино. У скифов чаще всего каменные бабы (у них они - не женского рода) изображены с оружием - это акинаки (короткий 40-60 см железный меч), луки, молоты.

      Начиная от пояса, идет плита в виде доски, составляющей нераздельную часть со статуей. Ноги врыты в землю, и они сделаны очень неотчетливо. Ширина в плечах 11 (50 см) вершков. Эта статуя находится у ворот местной гостиницы и разрисована владельцем масляной краской. Владелец купил у одного крестьянина 6 каменных баб (в том числе и эту), бывших устоями для сарая. Прежний хозяин, применяя их к постройке, выдолбил на задней стороне их крест и ямочку, в которою наливал деревянное масло. Новый владелец 5 из этих баб употребил на постройку, а эту сберег».
      Комментарий: Как правило, славяне оставляли статуи на курганах. Но часто все же стаскивали, замуровывали в стены дома, ставили вместо столбов ворот, уничтожали. даже делали корыта, чтобы поить скотину.
      «Другая из баб в том же селе представляет женскую фигуру с характерным головным убором, с 4 нитками ожерелья, гребешком, зеркалом, ножом и какими-то непонятными предметами. Стоит на выпуклой подставке. В руках тот же предмет, что у предыдущей. Баба находится у ворот одного крестьянина. Украшения находятся только на одном рукаве. В этом же селе валяются в разных местах «каменные бабы» с разными головными уборами и разнообразными прическами».
      Подводя итоги, Николай Иванович говорит о том, что следовало бы снарядить в Таврическую губернию экспедицию специально для фотографирования «каменных баб».
      1.       Николай Иванович Веселовскии (1848-1918) - русский археолог, востоковед, исследователь истории и археологии Средней Азии. Вёл раскопки в Самарканде, первым исследовал причерноморские и скифские древности, раскопал Келермесские курганы, Майкопский курган и курган Солоха. Первым начал раскопки курганного могильника Клады у станицы Новосвободная. Профессор Петербургского университета, член-корреспондент Императорской Санкт-Петербургской Академии Наук.
      2.       Бердянск – город в Северном Приазовье на восточном берегу Бердянского залива в северной части Азовского моря.
      3.       Ногайск (ныне Приморск) - город в Запорожской области Украины, административный центр Приморского района.Расположен в Приазовье на реке Обиточной у 
      места впадения в неё реки Кильтичия, на северо-западном берегу Бердянского залива в северной части Азовского моря.
      4.       Большой Токмак - город областного подчинения в Запорожской области Украины, административный центр Токмакского района. На территории города сохранилось несколько курганов эпохи бронзы (III — ІI тысячелетие до н. э.) с впускными погребениями сарматов (II в. до н. э. — III в. н. э.) и средневековых кочевников.
       
      5.      
       
       
       
       
       
       
       
       
       
       
    • По вопросу о каменных бабах в Таврической губернии
      Автор: Неметон
      По материалам Сообщения в Императорское Московское Археологическое Общество Н.И. Веселовского

      Опубликовано в издании Археологические известия и заметки издаваемые Императорским Московским Археологическим Обществом под редакцией действительных членов И.А. Линнченка и В.М. Михайловского. № 2-3, Москва, Товарищество типография А.И. Мамонтова, 1895

      «Каменных баб» в Таврической губернии бесчисленное множество. Но, почти все они увезены со своих мест и, частью пошли в дело, как строительный материал, частью находятся в городских садах, как украшение (например, в г. Бердянск и в г. Ногайск). В Васильевке (имение Попова) находится 15 каменных баб. Иногда они заменяют тумбы на улицах селений или врыты в землю у ворот. Такие бабы отполированы настолько, что потеряли свои первоначальные очертания. Большей частью они из серого известкового камня, но встречаются и из более твердых пород (г. Ногайск) и тогда отличаются грубой работой».


      Непосредственно на кургане автор видел «каменных баб» только дважды, близ Симферополя: одна находилась на кургане по дороге из города в имении Шнейдера, но, по рассказам, раньше стояла на другом кургане; другая была обнаружена на кургане на земле А.А. Нестроева, в 7 верстах от Симферополя.

      Основная могила заключала скелет, окрашенный в красный цвет, в согнутом положении; во впускной яме лежал мужской скелет на спине, сбоку находилось железное копье, у головы -  небольшая золотая проволочная спираль (вероятно, от шапки). Автор полагает, что «каменная баба» относилась к этому погребению.

      Обе «бабы» были без головы. С головой встречаются редко. Почему головы отбиты, автор объяснить не может. 


      Комментарий:
      Вероятно, автор имел ввиду отбитые головы у скифских «баб», которые оказались на территории Киевской Руси и лишились голов в результате борьбы с идолопоклонничеством после принятия христианства. Половецкая степь не входила в состав Киевской Руси и традиции идолопоклонничества сохранялись на этих землях достаточно долгое время. Поэтому они уцелели до XVIII столетия, когда территория была присоединена к Российской империи.


       
      Типология «каменных баб» разнообразна. По мнению автора, насчитывается 5-6 видов. Преобладающий тип – изображение в узком кафтане с поясом и иногда с проймами на плечах. Оружия или каких-либо украшений обычно не встречается. Исключение составляют «каменные бабы», виденные в селении Большой Токмак Бердянского уезда.

      Комментарий:
      Типы половецких каменных статуй:

       - антропоморфные фигуры из специально подобранных удлиненных камней;

       - изображения мужчин с усами и небольшой бородой;

       - изображения мужчин преимущественно без шапок, иногда с одной или несколькими косами до пояса. На некоторых фигурах одно или оба уха украшены сережками, изредка на шее гривна или ожерелье;

       - изображения мужчин, одетых в кафтан с треугольными отворотами и узкими рукавами. На талии - пояс с набором украшений, пряжек и бляшек. Реже в просторной одежде с широкими рукавами без пояса и оружия;

       - фигуры с кинжалом или саблей;

       - фигуры женщины с подчеркнутыми детородными органами;

       - каменные бабы с сосудами, которые они держат в правой руке, реже в обеих руках. Формы сосудов разнообразные: кубки, чаши, цилиндрические сосуды. Известно несколько случаев, когда на правой руке - сидящая птица;

       - старейшие типы статуй (первые десятилетия XI века) - стеловидные плоские со слабой детализацией фигур или совсем без нее


      К сожалению, в тот момент (в 1892 году) фотографического аппарата у автора не было и, он сделал рисунок карандашом, сетуя, что не сможет передать полного представления о «каменной бабе». Тем не менее, виденных им каменных баб он описывает следующим образом:


       

      «Каменная баба» представляла собой «мужскую фигуру с разнообразным вооружением.  С одной стороны, привешены: лук, кривая сабля, нож и гребенка с девятью выпуклыми зубцами. С другой стороны, прикреплены на трех ремнях колчан, от которого спускаются вниз на шнурке кружок, быть может крышка от колчана. Полы кафтана оторочены выпуклыми полосами с насечкой; подол имеет широкую полосу с зигзагообразным орнаментом. На голове конусообразная шапка с оторочкой, имеющей насечки вглубь; на лоб спускается квадратная пластина. Нос отбит, но очертания на лице сохранились. Усы длинные, бороды нет. Кругом идет оторочка кафтана, выпуклая, с насечкой; так же выпуклые полосы с насечкой идут на груди, на которой две звездообразные бляхи с 12 зубчиками. По рукавам вдоль идет высеченная вглубь зигзагообразная полоса, возле которой с одной стороны тоже выпуклая полоса с насечкой; кроме того, на одном рукаве еще высеченный рисунок. Обшлага рукава имеют широкую оторочку с насечкой, выпуклую. Руки придерживают на животе плоский предмет высотой 3 (13 см) вершка с лишком. Этот предмет я не могу признать чашей, он скорее походит на свернутый платок.


      Комментарий:
      Ритуальная чаша играла достаточно большое значение в жизни кочевника-половца. Из нее производились возлияния (жертвоприношения) богам, родоначальникам, предкам. Половцы насыпали большие холмы и сооружали на них статуи, обращенные лицами на восток и держащие в руке чашу. Весь их массив можно разделить на мужские и женские статуи, стоящие или сидящие. Заступники в образе женщины-матери давали половцам силу, оберегали их, за это они им поклонялись.
      На скифских скульптурах также есть чаши, но они совсем другие - это ритоны (древний питьевой сосуд), то есть рог, из которого пили вино. У скифов чаще всего каменные бабы (у них они - не женского рода) изображены с оружием - это акинаки (короткий 40-60 см железный меч), луки, молоты.


      Начиная от пояса, идет плита в виде доски, составляющей нераздельную часть со статуей. Ноги врыты в землю, и они сделаны очень неотчетливо. Ширина в плечах 11 (50 см) вершков. Эта статуя находится у ворот местной гостиницы и разрисована владельцем масляной краской. Владелец купил у одного крестьянина 6 каменных баб (в том числе и эту), бывших устоями для сарая. Прежний хозяин, применяя их к постройке, выдолбил на задней стороне их крест и ямочку, в которою наливал деревянное масло. Новый владелец 5 из этих баб употребил на постройку, а эту сберег».

      Комментарий: Как правило, славяне оставляли статуи на курганах. Но часто все же стаскивали, замуровывали в стены дома, ставили вместо столбов ворот, уничтожали. даже делали корыта, чтобы поить скотину.

      «Другая из баб в том же селе представляет женскую фигуру с характерным головным убором, с 4 нитками ожерелья, гребешком, зеркалом, ножом и какими-то непонятными предметами. Стоит на выпуклой подставке. В руках тот же предмет, что у предыдущей. Баба находится у ворот одного крестьянина. Украшения находятся только на одном рукаве. В этом же селе валяются в разных местах «каменные бабы» с разными головными уборами и разнообразными прическами».

      Подводя итоги, Николай Иванович говорит о том, что следовало бы снарядить в Таврическую губернию экспедицию специально для фотографирования «каменных баб».

      1.       Николай Иванович Веселовскии (1848-1918) - русский археолог, востоковед, исследователь истории и археологии Средней Азии. Вёл раскопки в Самарканде, первым исследовал причерноморские и скифские древности, раскопал Келермесские курганы, Майкопский курган и курган Солоха. Первым начал раскопки курганного могильника Клады у станицы Новосвободная. Профессор Петербургского университета, член-корреспондент Императорской Санкт-Петербургской Академии Наук.

      2.       Бердянск – город в Северном Приазовье на восточном берегу Бердянского залива в северной части Азовского моря.

      3.       Ногайск (ныне Приморск) - город в Запорожской области Украины, административный центр Приморского района.Расположен в Приазовье на реке Обиточной у 

      места впадения в неё реки Кильтичия, на северо-западном берегу Бердянского залива в северной части Азовского моря.

      4.       Большой Токмак - город областного подчинения в Запорожской области Украины, административный центр Токмакского района. На территории города сохранилось несколько курганов эпохи бронзы (III — ІI тысячелетие до н. э.) с впускными погребениями сарматов (II в. до н. э. — III в. н. э.) и средневековых кочевников.

      5.      

       









      Просмотреть полную запись