• 0
rokkero

Конские доспехи маньчжурской конницы

Вопрос

Хроника Великой династии Цин (Дай Цин личао шилу), глава 575 (с "Востлита"), где описываються события кампании 1757-1759 гг. в Восточном Туркестане:

Quote

Цаньцзань даяэнь аксуйских баньши шилан Шухэдэ доложил: в 25-й день 10-й луны цзянцзюнь Чжао Хой послал шивэя третьего ранга Исаму, сяоцисяо Чжабдуньча наградить павлиньим пером и конными щитами (конскими доспехами?) пятьдесят наемников.

Мне вот интересно, что это за "конные щиты". Маньчжурская конница, как и вроде все окрестные, кроме тибетцев, не пользовалась щитами. Я предполагаю, что там должно быть либо "конские доспехи" - хотя, по-видимому, в то время были уже мало распространены, как реликт, да и не слишком ли затратно - давать в награду 50 комплектов такой брони, либо "конский налобник" (как заметная часть того самого доспеха), либо, что наиболее вероятно - "конская попона" (и не затратно, и красивой вещью может быть). Как думаете, что там было? Этническая принадлежность наемников не установлена - не то буруты, не то уйгуры, или еще кто из соседей.

А вообще, существовали ли еще в то время (середина 18-го века) у Цинов кавалерийские части, ипользовавшие конскую броню? Помимо тибетцев. Хотя бы частично. Я посмотрел пару тогдашних рисунков - что император, что командиры в тяжелых доспехах ездят на полностью открытых конях.

Изменено пользователем rokkero

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

16 ответов на этот вопрос

  • 0

Извините, а Вы не читали, КТО переводил? Бабам доверять нельзя ни на минуту!

Там перевод - полный бред. Она даже на 5% правильно не перевела:

Цитата

參贊大臣阿克蘇辦事侍郎舒赫德奏、十月二十五日。將軍兆惠、遣三等侍衛伊薩穆、驍騎校扎布敦察、獎賞藍翎馬甲五十保、沙津察、烏克什勒圖等五人

Цаньцзань дачэнь (сановник, исполняющий обязанности советника) Аксуйский баньши шилан (начальник округа Аксу в ранге шилан) Шухэдэ доложил, что 25-числа 10-го месяца (25.11.1758) цзянцзюнь Чжао Хуй послал 5 человек - [офицера в чине] шивэй 3-го ранга Исаму, офицера в чине сяоцисяо Чабудуньча, награжденных ланьлин (плюмаж из голубого пера) конных латников Ушибао, Шацзиньча и Укэшилэту. 

Элементарно пересчитайте - сколько человек у нее перечислено в тексте поименно и сколько упомянуто в целом?

Если тетя не секла в чем-то, то это - проблема науки Кыргызстана. Какие наемники в цинской армии? Какие "конские щиты"?

Вот конный латник (мацзя) Ушибао, из которого мадам зробЫла конские щиты и 50 наемников! 50, Карл!

Officer-Wushibao1a50-L.thumb.jpg.3afe494

2 пользователям понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
  • 0
8 hours ago, Чжан Гэда said:

Извините, а Вы не читали, КТО переводил? Бабам доверять нельзя ни на минуту!

Там перевод - полный бред. Она даже на 5% правильно не перевела.

Отлично. Спасибо, что не ленитесь отвечать. Я, конечно, заметил, что в сложных местах перевод корявый, иногда до бессмыслицы, но уж не думал, что здесь тоже такой случай. Надо, значит, быть поосторожнее с этими китайскими текстами.

8 hours ago, Чжан Гэда said:

25-числа 10-го месяца (25.11.1758)

А что, разве перевод китайских дат в нашу систему такой простой - просто добавить месяц? В тексте, кстати, везде лунные месяцы. Я смотрел сборник "Китайские документы и материалы по истории Восточного Туркестана, Средней Азии и Казахстана XIV-XIX вв." - там все сложнее. Например, 1755 г.:

19  день 5 луны = 28 июня, тогда 1 день = 10 июня;

26 день 6 луны = 3 августа, тогда 1 день = 9 июля;

8 день 11 луны = 10 декабря, тогда 1 день = 3 декабря;

Получается, что в лунном месяце 29 дней. И все непросто :). Я вот сейчас параллельно пытаюсь найти какую-нибудь внятную табличку или др. инфу себе в помощь.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
  • 0

Нет, перевод дат сложный. Есть для этого китайские компьютерные программы пересчета. У нас все еще считают по книгам Цыбульского, но чаще оставляют "как есть".

Иногда бывает совпадение дат или "совпадение со вставкой месяца". Но это редко. 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
  • 0
51 minutes ago, Чжан Гэда said:

Есть для этого китайские компьютерные программы пересчета. У нас все еще считают по книгам Цыбульского, но чаще оставляют "как есть".

А можете мне дать ссылку либо на то, либо на другое? Или все настолько сложно, что лучше писать приблизительно, к примеру: "10 день 10 луны 1760 - это приблизительно в первой половине ноября"?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
  • 0

Да, если не математик. Есть несколько способов указания даты, которые надо понимать, как прочитать.

Вот ссылка на хороший китайский калькулятор, но он бесполезен для не знающего китайский язык:

http://sinocal.sinica.edu.tw/

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
  • 0

Если уж на то пошло, то упоминания о конских доспехов есть в 1647 г. у русских землепроходцев:

Цитата

И царев дьяк им, служилым людей, про тое серебряную руду и про серебро сказал, что де серебряной руды и серебра есть у Багды-царя много в горах в каменю, а для де береженья у той серебряной руды живут у него, царя, доброво дельново конново войска людей по 20 000 с оружьем беспрестанно, а одежа их — куяки железные под камками и под дорогами, а кони у них потому ж под железными полицами, а бой их огняной всякой пушки и всякой наряд, так же, как де и у вашего государя, а берегут де твое серебряную руду у него, Богды/л. 363/царя, от Китайского и от нашего Мунгальского государств, а наш де мунгальской царь посылает к нему, Богде-царю, по тое серебряную руду менять собольми, а ломати де им, мунгальским людей, велят тое серебряную руду самим мерою, а лишка де им ломати не велят, а словут де те люди желлинцы, которые тое серебряную руду берегут.

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/China/XVII/1600-1620/Russ_kit_otn_17_v_I/41-60/54.htm

Упоминания есть и позднее, в китайских источниках, но они могут быть заимствованного из классической литературы характера. Например:

Цитата

Один солдат держал щит, прикрывая двух других, другой [172] рубил коню ноги, а третий убивал всадника. Мечи их были так отточены, что одним взмахом можно было перерубить боевого коня, покрытого броней. Когда изготовляли эти мечи, то 100 кузнецов поочередно отливали и ковали их. Поэтому меч получался особенно острым. Хотя войска Чжэна были храбры, но цинские войска отступили не сразу, так как Гуань Сяочжун, стоявший позади, убивал всех, кто отступал.

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/China/XV/Chrestomat/frametext5.htm

Цитата

其兵三人一伍,一兵執團牌蔽兩人、一兵斫馬、一兵砍人;甚銳,一刀揮鐵甲、軍馬為兩段。蓋鑄刀時,用鐵匠百人挨遞打,成此一刀;故銳特甚。

https://zh.wikisource.org/wiki/%E6%98%8E%E5%AD%A3%E5%8D%97%E7%95%A5/%E5%8D%B711

Трое их воинов составляли "пяток", один воин держал туаньпай (вид щита) и прикрывал им [других] 2 человек. 1 воин рубил коня, 1 воин рубил человека (всадника). Очень острый меч взмахом разрубал пополам боевого коня в железной броне, потому что при отливке (sic!) меча 100 кузнецов по очереди ковали [его], изготавливая один меч, поэтому он был особенно острым.  

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
  • 0

Еще перл - у мадам про "награждение перьями 50 наемников", в то время как даже в ее косом и кривом переводе ясно, что Чжао Хуй послал гонцов сообщить о делах у окруженной армии.

Но да ладно - вот, любуйтесь очередным перлом мадам:

Цитата

Кроме того, когда я прежде /2а/ получил сообщение от Луна, то послал офицера из Главного управления (Шу бацзун) Суюфу (возможно, Юсуфу, Юсупа.) разузнать новости. Ныне получил ответ: 20 числа 10-й луны достигнем Тоханьтахань. 6-7 сотен бандитов внезапно выскочили и вступили в бой. При поддержке солдат из шуцзун (главная контора цзунли ямынь) уничтожили свыше сотни бандитов, остальные бежали.

Цзунли ямэнь, минуточку, был образован в 1862 г. А тут?

Теперь про "Главное управление" - "тут же послал временно исполняющего обязанности бацзуна (мелкий офицерский чин) Су Юфу разузнать обстановку".

Никакого "главного управления" нет - это ее, пардон, личное незнание темы.

Далее она гонит с цифрами нипадецки - сначала у нее все известно, что было 25.11.1758, а тут - "20.11.1758 ДОСТИГНЕМ ..."!!! Тем более, что далее опять все в прошедшем времени! Д

Ну и "Цзунли ямэнь" - это просто "временно исполняющий обязанности командующего Дин Чжу" (о нем она ни слова не сказала).

В результате отрывок звучит так (китайская разбивка текста корявая, ее не смотрите - в оригинале ее все равно нет):

Оригинал текста:

http://tls.kanripo.org/text/KR2c0012/118

Современный набор текста китайцами:

Цитата

再臣前接爱隆阿移文时。即差署把总苏由福、迎探信息。今取得回文云、十月二十日至托罕塔罕。有贼六七百人。突出接战。与署总兵定柱、剿贼百余人。余贼败走。

Перевод этого отрывка такой:

Цитата

Как раз тогда, когда [я,, Ваш] подданный, получил ответное письмо от Айлунъа (не Луна!), то немедленно послал временно исполняющего обязанности бацзуна Су Юфу разузнать обстановку и теперь получил ответ, в котором говорится: "В 20-й день 10 луны прибыли на [станцию] Тоханьтахань, [где] некие разбойники [числом в] 6-7 сотен человек внезапным ударом завязали бой. Но временно исполняющий обязанности командующего Дин Чжу убил более 100 разбойников, остальные, потерпев поражение, бежали".

И, кстати, мацзя даже в бреду нельзя перевести как "конский щит".

А тут уже видел где-то в ее перлах и награждение "черным пером", что вообще нонсенс!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
  • 0

Я, конечно, понимаю, что мадам уже в очень и очень немолодом возрасте взялась переводит этот текст, но зачем браться за то, что не знаешь?

Еще один перл:

Цитата

Все были пожалованы: Буни, Дашджаб получили чин цаньлин; Лашялту, Бадай получили (чин) линцуй; вэйшу фаньюй Дуйиньбу, Бату, Силэрту — все получили (чин) линцуй. Тодуань, Чирикчи получили (чин) ланьлин шивэй. Передаем соответствующему министерству, чтобы должным образом представили к награде и прислали для награждения 10 павлиньих перьев и 20 черных перьев.

Оригинал:

Цитата

 

著 加恩 將

布尼 達什扎卜 俱 授為 參領

拉什雅勒圗 巴岱 俱 授為 領催

委署防禦 對音布巴圖錫勒爾圖 俱 授為 領催

碩端 齊里克齊 授為 藍翎侍衛

仍 

交部 照 例 議叙

再 發 孔雀翎十枝 藍翎二十枝 以備奬賞

 

Перевод:

Цитата

 

Повелеваем увеличить милости в отношении [следующих лиц]:

Буни и Дашицзабу - обоих пожаловать [чином] цаньлин

Лашиялэту и Бадая - обоих пожаловать [чином] линцуй

Далее:

Временно исполняющих обязанности [офицера в чине] бэйюй Дуйиньбу-бату и Силээрту - обоих пожаловать чином линцуй

Шодуань и Цзиликэцзи пожаловать [чином] ланьлин шивэй

Далее:

Передать в [соответствующее] ведомство, [чтобы] в соответствии с прецедентом наградить.

Кроме того, выдать 10 павлиньих перьев и 20 синих перьев, чтобы [они] были розданы в качестве наград.

 

Даю чин ланьлин шивэй и 20 синих перьев рядышком в иероглифической записи, чтобы было понятно, где косяк:

藍翎侍衛 - 藍翎二十枝

Ланьлин - это именно синее перо на шапку, которым жаловали в качестве своего рода ордена. Никакая иконография не подтвердит ношение цинскими воинами на головных уборах плюмажей из черных перьев - этого просто нет.

Да и нет у слова "лань" значения "черный":

Цитата

 

упр. 

lán

I прил.

голубой; синий; лазурный, лазоревый

II сущ.

1) индигоносное растение; индиго

2) бот. горец красильный (Polygonum tinctorium Ait.)

III собств.

Лань (фамилия)

 

Ланьлин шивэй - это "телохранитель с плюмажем из синего пера". А откуда черные перья - ну, это опять претензия к науке Кыргызстана! Зачем переводить то, чего не понимаешь?

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
  • 0
Цитата

 

Что касается Хазык-Шары, то, если племя алцинь сможет сообщить и выдать [его], то непременно окажем особую милость.

/35а/ За усилия, проявленные цяньфын Токтобаем, пожаловать его чином шивэя и черным пером, а шивэю Эрлэна, который получил тяжелое ранение, вернуться в столицу на лечение. Довести до сведения всех

 

Оригинал:

Цитата

 

所供 哈薩克錫喇 在 阿勒沁部落

如 能傳示 縛獻 必 沛 殊恩

前鋒 托克托拜 行走 黽勉

著 授為 藍翎侍衛

其 侍衛 額爾登額 受傷 既重

即 回京 調理

俱各 傳諭 知之

 

Перевод:

Цитата

 

Согласно [полученным] показаниям [пленных], Хасакэ-Сила (обычно записывают в русских переводах как Казак-Шары, хотя возможна масса вариантов оригинального звучания его имени) находится в кочевьях алшынов (казахское племя).

Если смогут сообщить [о его местонахождении], связать и передать [нам], непременно [последуют] обильные милости.

Цяньфэн (воин передовых частей) Токтобай [занимает] внештатную должность, [на которой] проявляет усердие.

Повелеваем пожаловать [ему чин] ланьлин шивэй.

Тот (по тексту упоминался ранее, т.е. "вышеупомянутый") шивэй Эрдэнъэ (никак не Эрлэй!) получил тяжелое ранение.

[Пусть] немедленно возвращается в столицу на излечение.

Довести сие до всеобщего сведения!

 

В общем, следите за такими переводами - можно много чего интересного узнать про "конские щиты", например!

1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
  • 0

Вот еще из той же оперы:

Цитата

 

Кроме того, Токтобай, передовой отряд которого перевозил продовольствие, 23 числа 5 луны в Чанцзесы (Чангес) был ограблен тремя сотнями казахских всадников. Затем встретили их, (т. е. казахского) предводителя Эрлэй, который, узнав о вещах офицеров и солдат, послал разузнать и возместить, при этом попросил у цзянцзюня передового отряда печать и грамоту.

Во 2-й луне шивэй Эрдэнэ в связи с тем, что лошадь поранила [ему] ногу, не мог передвигаться и попросил отправить его в Баркули лечиться, о чем докладывает.

 

Оригинал:

Цитата

 

又 運送 糧餉 之 健銳營前鋒 托克托拜等 於 五月二十三日 在 昌吉斯 被 哈薩克三百餘騎 搶掠

Также перевозивший продовольствие [воин] передового отряда Цзяньжуйин (конно-горный осназ Цинской империи) Токтобай и прочие 23 числа 5 месяца (28.06.1758) в Чанцзисы были ограблены более чем 300 казахскими всадниками.

續 遇 其頭目 額爾類 諭知 官兵 什物

В дальнейшем, встретив их (казахских всадников) главаря Ээрлэя, [Токтобай] сообщил [ему] о [разграблении] имущества правительственных войск.

即行 查出 交還

[Ээрлэй] немедленно отыскал и вернул [награбленное]

并 稱 前奉將軍 發給 印文 此行 原為 查拏 哈薩克錫喇 等語

Одновременно [казахам] сообщили о выданной ранее полководцем грамоте с печатью, [в которой говорилось, что] данная экспедиция предпринята для поимки Хасакэ-Сила.

其 情形 甚為 恭順

Они (казахи) проявили крайнюю почтительность [в отношении этого указа] (букв. «их положение было очень почтительным»).

再 二月間 侍衛 額爾登額 因 馬踶傷脛 不能行走 請 送至 巴里坤 調理 奏入

Кроме того, во 2-м месяце шивэй Ээрдэнъэ, по причине того, что лошадь ударила его копытом в голень и он был не в состоянии передвигаться, просил отвезти его в Баркуль (Ба-ли-кунь) для излечения, доклад получен.

 

Наверное, разница заметна?

1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
  • 0
Цитата

/32б/ Дин-бянь цзян-цзюнь Чжао Хой докладывает о приведении к покорности бурутов правого крыла.

Чжао Хой докладывает. По сообщению Фу Дэ шивэй Урдэн призвал к подчинению бурутского Мамутхули-би и направил его /33а/ младшего брата Шэрбека на аудиенцию. Рассчитали, что 18 числа 6 луны можно достичь [нашего] военного лагеря. Урдэн до прибытия То-луньтая приказал бурутам отправиться, а как только подчиненный прибыл, приказал Толуньтаю сопровождать. 19 числа Урдэн прибыл в лагерь и привел Шэрбека и его четвероюродного брата Худайберды. Проверил, что Маматкули-би очень послушен и отправляет младшего брата на аудиенцию. Следует послать Урдэна сопровождать [их] в столицу. Среди приглашенных бурутов был Кельди-бай, который подчинился [со своим] [101] народом. Так как не переболел оспой, не смеет ехать в столицу. Ко мне поступили просьбы о выдаче печатей и грамот /33б/ умиротворенным в разных местах бурутам. Я соответственно выдал. Есть еще купцы-уйгуры Абдулам и Абдураим, которые хотят призвать к покорности уйгуров в Андижане и др. местах. Я разрешил дать им грамоты. Примерно весной на Или встретимся.

Кроме того, Токтобай, передовой отряд которого перевозил продовольствие, 23 числа 5 луны в Чанцзесы (Чангес) был ограблен тремя сотнями казахских всадников. Затем встретили их, (т. е. казахского) предводителя Эрлэй, который, узнав о вещах офицеров и солдат, послал разузнать и возместить, при этом попросил у цзянцзюня передового отряда печать и грамоту.

Во 2-й луне шивэй Эрдэнэ в связи с тем, что лошадь поранила [ему] ногу, не мог передвигаться и попросил отправить его в Баркули лечиться, о чем докладывает.

Императорский указ министру Государственного совета. Как доложил Чжао Хой, шивэй Урдэн призвал к покорности бурутского Мамутхули-би, отправил его младшего брата Шэрбека на аудиенцию. Урдэн сопровождал направляющихся на аудиенцию бурутов. Достигли Баркуля и Сучжоу, везде превосходно принимали и одаривали, чтобы показать милость.

/34б/ Что касается этих торговцев-уйгуров, которые пожелали отправиться в Андижан и др. места призвать к покорности уйгурское население, боюсь, если они в установленный срок прибудут на Или, то необходимо заранее ожидать, нельзя терять доверия людей издалека. Когда вернутся с войсками Цэбдэнджаб и Фу Дэ, то устроите на их местопребывании, или можно послать большого чиновника.

Что касается встречи Токтобая с казахом Эрлэй и возвращения им вещей, ограбленных его соплеменниками, то все это, по-видимому, искренне, поэтому подарить ему 4 куска атласа и представить к награде. Также приказываем отдать [ему] захваченное население.

Что касается Хазык-Шары, то, если племя алцинь сможет сообщить и выдать [его], то непременно окажем особую милость.

/35а/ За усилия, проявленные цяньфын Токтобаем, пожаловать его чином шивэя и черным пером, а шивэю Эрлэна, который получил тяжелое ранение, вернуться в столицу на лечение. Довести до сведения всех.

 

Можно сравнить:

Цитата

 

Динбянь-цзянцзюнь (Усмиряющий рубежи полководец) Чжао Хуй докладывает на высочайшее имя:

Буруты правого крыла сдались и перешли на нашу сторону.

Чжао Хуй доложил на высочайшее имя, что, в соответствии с сообщением Фудэ, шивэй Уэрдэн уговорил сдаться и перейти на нашу сторону бурута Ма-му-тэ-ху-ли-би (Маметкул-бий), [который] послал своего младшего брата Шээр-бокэ и прочих на высочайшую аудиенцию.

По расчету, в 18-й день 6-го месяца (22.07.1758) [они] могли достичь [нашего] воинского лагеря.

Так как Толуньтай еще не прибыл, Уэрдэн приказал бурутам идти [ему] навстречу. После того, как покорившиеся прибыли, немедленно приказали Толуньтаю сопровождать [их].

На 19-й день (23.07.1758) Уэрдэн привел Шээр-бокэ и его единоплеменника Ху-дай-ба-эр-ди (Худай-берды) в [наш военный] лагерь.

Как известно, Маметкул-бий послал младшего брата на высочайшую аудиенцию. Все [из] сопровождаемых Уэрдэном на пути в столицу, очень послушны и покорны.

Также среди бурутов есть Кэ-лэ-дэ-бай (Кильдибай), который, по причине того, что многие покорившиеся ранее заболели оспой, не осмелился ехать в столицу, но умолял [меня, Вашего] подданного, дать грамоту с печатью, чтобы привлечь на нашу сторону всех бурутов. [Ваш] подданный, соразмеряясь с обстановкой, [такую грамоту] выдал. 

Также есть мусульманские купцы А-бу-да-ла-ма (Абдуррахман) [и] А-бу-ду-ла-и-му (Абдуррахим), [которые] хотят ехать и призвать на нашу сторону мусульман Андижана и прочих мест. [Ваш] подданный немедленно дал разрешение и заключил с ними письменное соглашение [о том, что они] вернутся весной на Или, [где мы и] встретимся.

Также перевозивший продовольствие [воин] передового отряда Цзяньжуйин (конно-горный осназ Цинской империи) Токтобай и прочие 23 числа 5 месяца (28.06.1758) в Чанцзисы были ограблены более чем 300 казахскими всадниками.

В дальнейшем, встретив их (казахских всадников) главаря Ээрлэя, [Токтобай] сообщил [ему] о [разграблении] имущества правительственных войск. [Ээрлэй] немедленно отыскал и вернул [награбленное]

Одновременно [казахам] сообщили о выданной ранее [мною], полководцем, грамоте с печатью, [в которой говорилось, что] данная экспедиция предпринята для поимки Хасакэ-Сила (обычно записывают в русских переводах как Казак-Шары, хотя возможна масса вариантов оригинального звучания его имени). Они (казахи) проявили крайнюю почтительность [в отношении этого указа] (букв. «их положение было очень почтительным»).

Кроме того, во 2-м месяце шивэй Ээрдэнъэ, по причине того, что лошадь ударила его копытом в голень и он был не в состоянии передвигаться, просил отвезти его в Баркуль (Ба-ли-кунь) для излечения, доклад получен.

Высочайший указ сановникам Цзюньцзичу (Военного совета):

«на основании доклада Чжао Хуя и прочих сообщается, что шивэй Уэрдэн склонил к переходу на нашу сторону бурутского Маметку-бия, который послал своего младшего брата Шээр-бокэ на высочайшую аудиенцию».  

Уэрдэн сопровождал [направляющихся] на аудиенцию бурутов, доехал до Баркуля и Сучжоу. Повсюду было предписано устраивать банкеты и одаривать подарками вне правил, чтобы продемонстрировать любовь и доброту [к покорным].

Эти торговцы-мусульмане хотели отправиться и уговорить перейти на нашу сторону [население] Андижана и прочих мест, чтобы все они вернулись, возможно, в Или и другие места.

Если в назначенное время [они] прибудут в Или, то считаю необходимым заранее подготовиться и ждать [их прибытия]. Только так не утратим доверие иноземцев. Когда возвратятся с войсками Цэ-бу-дэн-чжа-бу (Цэвдэнджав) и Фудэ, то немедленно [направить к мусульманам] пребывающего в том гарнизоне письмоводителя, либо, в соответствии с обстановкой, направить чиновника высокого ранга – это также возможно.

Что касается встреченных Токтобаем людей казахского [предводителя] Ээрлэя, то награбленные вещи отысканы и возвращены. Совершенно очевидно, что это сделано искренне!

Повелеваем наградить Ээрлэя 4 отрезами атласа.

Далее:

Объявляется высочайшее повеление о его награждении.  

Также объявляем, что согласно показаниям захваченного населения, Хасакэ-Сила находится в кочевьях алшынов (казахское племя). Если смогут сообщить [о его местонахождении], связать и передать [нам], непременно [последуют] обильные милости.

Цяньфэн (воин передовых частей) Токтобай [занимает] внештатную должность, [на которой] проявляет усердие. Повелеваем пожаловать [ему чин] ланьлин шивэй.

Тот шивэй Эрдэнъэ (никак не Эрлэй!) получил тяжелое ранение. [Пусть] немедленно возвращается в столицу на излечение.

Довести сие до всеобщего сведения!

 

 

1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
  • 0

В этом тексте ("Дай Цин личао шилу") самое непонятное - это самый конец 1758 - начало 1759 гг. - по этому переводу, китайцы осадили Яркенд, но их блокировали подошедшие на выручку городу войска уйгуров, но через некоторое время китайцы разбили их (т.к. те отвлеклись на набежавших киргизов) и даже разграбили их лагерь. А потом непонятно - вроде китайцы отступают, но о блокаде и бое у Курмана (рядом с р. Кара-усу), о которых я читал в несскольких статьях, ничего не написано. Вот я и не могу понять - то ли эта блокада осаждающих Яркенд китайцев и блокада у Курмана - одно и то же (разница в датах прибл. 1-2 месяца), то ли это разные события.

-----------

Я как раз только что смотрел рисунки Боброва, хотел поискать лучшее изображение одной айбалты и зашел на сайт музейного комплекса "дом Абылай-хана" в Петропавловске. Честно, говоря, впечатление такое, что работали (в смысле, создавали экспозицию в том музее) профаны. Вот, к примеру, битва казахов с китайцами (? понял по характерной форме не то шлемов, не то шапочек) - имхо, доспехи, что у тех, что у тех "от балды". Еще очень удивляет арбалет и лук с вычурными концами (хотя может, это специальный "подарочный") рядом со щитом - судя по др. обьектам на той витрине, тоже китайские - не думаю, что китайцы в то время еще пользовались арбалетами. Что можете сказать по поводу этих и остальных обьектов экспозиции? А вот сам Аблай отлично получился.

Битва казахов с китайцами (!) – недостоверная инсталяция из дома Абылай-хана.JPG

Вооружение в доме Абылай-хана.JPG

Вооружение и одежда в доме Абылай-хана.JPG

Абылай-хан в своем доме под Петропавловском2.JPG

Изменено пользователем rokkero

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
  • 0

Фу, какая гадость!

Вот так в Казахстане создают "экспозиции" - 90% сувенирного новодела + "актуальная" трактовка событий.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
  • 0

Мда, Г.П. Супруненко уже не могла поправить свои ошибки - она умерла перед 2002 г. (в этом году в ИВР РАН о ней писали, как об умершей). Наиболее ранние ее статьи нашел за 1970 г. Следовательно, издание ее переводов и комментариев - посмертное.

В любом случае, это не отменяет плохого качества переводов и комментариев. 

Что там по Яркенду - выделите то, что цепляет глаз. Попробую глянуть в оригинале.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
  • 0

Черт, кажется, мой пост здесь канул в небытие. Если кратко:

Непонятка с Янги-Шааром и Янги-Гиссаром. Главы 577 и 579. Возможно, это два разных события, но кажется, что все же одно, и где-то ошибка:

Quote

Однако, в связи со слухами о том, что подчиненный Кашгару город Янги Шаар внезапно был разграблен бурутами, оба бандита сразу решили отрезать врага.

...Согласно докладу Бучжаньтая, буруты не посылали солдат и откуда были солдаты, прежде ограбившие подчиненный Кашгару город Янги-шаар, специально передать для расследования Чжао Хою.

...Еще в [указе бурутам говорится]: "Наша великая армия недавно уничтожила мятежников-уйгуров. Говорят, что ваши буруты ограбили кашгарский город Янги-Гиссар и Борониду повернул обратно, спасаясь. Ныне вы заявляете, что из ваших кочевий не посылали солдат, тогда чьи это действия?

 

-----------

On 09.04.2018 at 5:38 PM, Чжан Гэда said:

Что там по Яркенду - выделите то, что цепляет глаз. Попробую глянуть в оригинале

Сложно выделить, т.к. перевод запутанный и непонятный, и неясно, что относится к этому событию, а что - нет. Главы 574-577 и 581.

 

В любом случае, вас никто ни к чему не обязывает. Что переводить, что отвечать мне. Заранее извиняюсь, если я вас достал своими вопросами.

Изменено пользователем rokkero

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
  • 0

Янгишар (Шулэ) и Янги-гиссар (Инцзишаэр) - разные места, хотя и недалеко друг от друга. Ранее Инцзишаэр был частью царства Шулэ.

Но в оригинале везде стоит Инцзишаэр ( 英吉沙爾 ). Видимо, переводчики не сильно разбирались в географии и лепили то, что казалось уместным.

Опять же, корректность оформления перевода - за 1-й месяц 24 года правления Цяньлун было несколько докладов, посвященных Янги-гиссару (Новая Крепость). Но дата не указана - дан только месяц. Как это назвать, когда в оригинале на все дана точная дата?

1 пользователю понравилось это

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас

  • Похожие публикации

    • Моллеров Н.М. Революционные события и Гражданская война в «урянхайском измерении» (1917-1921 гг.) //Великая революция и Гражданская война в России в «восточном измерении»: (Коллективная монография). М.: ИВ РАН, 2020. С. 232-258.
      Автор: Военкомуезд
      Н.М. Моллеров (Кызыл)
      Революционные события и Гражданская война в «урянхайском измерении» (1917-1921 гг.)
      Синьхайская революция в Китае привела в 1911-1912 гг. к свержению Цинской династии и отпадению от государства сначала Внешней Монголии, а затем и Тувы. Внешняя Монголия, получив широкую автономию, вернулась в состав Китая в 1915 г., а Тува, принявшая покровительство России, стала полунезависимой территорией, которая накануне Октябрьской революции в России была близка к тому, чтобы стать частью Российской империи. Но последний шаг – принятие тувинцами российского подданства – сделан не был [1].
      В целом можно отметить, что в условиях российского протектората в Туве началось некоторое экономическое оживление. Этому способствовали освобождение от албана (имперского налога) и долгов Китаю, сравнительно высокие урожаи сельскохозяйственных культур, воздействие на тувинскую, в основном натуральную, экономику рыночных отношений, улучшение транспортных условий и т. п. Шло расширение русско-тувинских торговых связей. Принимались меры по снижению цен на ввозимые товары. Укреплялась экономическая связь Тувы с соседними сибирскими районами, особенно с Минусинским краем. Все /232/ это не подтверждает господствовавшее в советском тувиноведении мнение об ухудшении в Туве экономической ситуации накануне революционных событий 1917-1921 гг. Напротив, социально-политическая и экономическая ситуация в Туве в 1914-1917 гг., по сравнению с предшествующим десятилетием, заметно улучшилась. Она была в целом стабильной и имела положительную динамику развития. По каналам политических, экономических и культурных связей Тува (особенно ее русское население) была прочно втянута в орбиту разностороннего влияния России [2].
      Обострение социально-политического положения в крае с 1917 г. стало главным образом результатом влияния революционных событий в России. В конце 1917 г. в центральных районах Тувы среди русского населения развернулась борьба местных большевиков и их сторонников за передачу власти в крае Советам. Противоборствующие стороны пытались привлечь на свою сторону тувинцев, однако сделать этого им не удалось. Вскоре краевая Советская власть признала и в договорном порядке закрепила право тушинского народа на самоопределение. Заключение договора о самоопределении, взаимопомощи и дружбе от 16 июня 1918 г. позволяло большевикам рассчитывать на массовую поддержку тувинцев в сохранении Советской власти в крае, но, как показали последующие события, эти надежды во многом не оправдались.
      Охватившая Россию Гражданская война в 1918 г. распространилась и на Туву. Пришедшее к власти летом 1918 г. Сибирское Временное правительство и его новый краевой орган в Туве аннулировали право тувинцев на самостоятельное развитие и проводили жесткую и непопулярную национальную политику. В комплексе внешнеполитических задач Советского государства «важное место отводилось подрыву и разрушению колониальной периферии (“тыла”) империализма с помощью национально-освободительных революций» [3]. Китай, Монголия и Тува представляли собой в этом плане широкое поле деятельности для революционной работы большевиков. Вместе с тем нельзя сказать, что первые шаги НКИД РСФСР в отношении названных стран отличались продуманностью и эффективностью. В первую очередь это касается опрометчивого заявления об отмене пакета «восточных» договоров царского правительства. Жертвой такой политики на китайско-монгольско-урянхайском направлении стала «кяхтинская система» /233/ (соглашения 1913-1915 гг.), гарантировавшая автономный статус Внешней Монголии. Ее подрыв также сделал уязвимым для внешней агрессии бывший российский протекторат – Урянхайский край.
      Китай и Япония поначалу придерживались прежних договоров, но уже в 1918 г. договорились об участии Китая в военной интервенции против Советской России. В соответствии с заключенными соглашениями, «китайские милитаристы обязались ввести свои войска в автономную Внешнюю Монголию и, опираясь на нее, начать наступление, ...чтобы отрезать Дальний Восток от Советской России» [4]. В сентябре 1918 г. в Ургу вступил отряд чахар (одного из племен Внутренней Монголии) численностью в 500 человек. Вслед за китайской оккупацией Монголии в Туву были введены монгольский и китайский военные отряды. Это дало толчок заранее подготовленному вооруженному выступлению тувинцев в долине р. Хемчик. В январе 1919 г. Ян Ши-чао был назначен «специальным комиссаром Китайской республики по Урянхайским делам» [5]. В Туве его активно поддержали хемчикские нойоны Монгуш Буян-Бадыргы [6] и Куулар Чимба [7]. В начальный период иностранной оккупации в Туве начались массовые погромы российских поселенцев (русских, хакасов, татар и др.), которые на время прекратились с приходом в край по Усинскому тракту партизанской армии А. Д. Кравченко и П.Е. Щетинкина (июль – сентябрь 1919 г.).
      Прибытие в край довольно сильной партизанской группировки насторожило монгольских и китайских интервентов. 18 июля 1919 г. партизаны захватили Белоцарск (ныне Кызыл). Монгольский отряд занял нейтральную позицию. Китайский оккупационный отряд находился далеко на западе. Партизан преследовал большой карательный отряд под командованием есаула Г. К. Болотова. В конце августа 1919г. он вступил на территорию Тувы и 29 августа занял Кызыл. Партизаны провели ложное отступление и в ночь на 30 августа обрушились на белогвардейцев. Охватив город полукольцом, они прижали их к реке. В ходе ожесточенного боя бологовцы были полностью разгромлены. Большая их часть утонула в водах Енисея. Лишь две сотни белогвардейцев спаслись. Общие потери белых в живой силе составили 1500 убитых. Три сотни принудительно мобилизованных новобранцев, не желая воевать, сдались в плен. Белоцарский бой был самым крупным и кровопролитным сражением за весь период Гражданской войны /234/ в Туве. Пополнившись продовольствием, трофейными боеприпасами, оружием и живой силой, сибирские партизаны вернулись в Минусинский край, где продолжили войну с колчаковцами. Тува вновь оказалась во власти интервентов.
      Для монголов, как разделенной нации, большое значение имел лозунг «собирания» монгольских племен и территорий в одно государство. Возникнув в 1911 г. как национальное движение, панмонголизм с тех пор последовательно и настойчиво ставил своей целью присоединение Тувы к Монголии. Объявленный царским правительством протекторат над Тувой монголы никогда не считали непреодолимым препятствием для этого. Теперь же, после отказа Советской России от прежних договоров, и вовсе действовали открыто. После ухода из Тувы партизанской армии А.Д. Кравченко и П.Е.Щетинкина в начале сентября 1919 г. монголы установили здесь военно-оккупационный режим и осуществляли фактическую власть, В ее осуществлении они опирались на авторитет амбын-нойона Тувы Соднам-Бальчира [8] и правителей Салчакского и Тоджинского хошунов. Монголы притесняли и облагали поборами русское и тувинское население, закрывали глаза на погромы русских населенных пунктов местным бандитствующим элементом. Вопиющим нарушением международного права было выдвижение монгольским командованием жесткого требования о депортации русского населения с левобережья Енисея на правый берег в течение 45 дней. Только ценой унижений и обещаний принять монгольское подданство выборным (делегатам) от населения русских поселков удалось добиться отсрочки исполнения этого приказа.
      Советское правительство в июне 1919 г. направило обращение к правительству автономной Монголии и монгольскому народу, в котором подчеркивало, что «в отмену соглашения 1913 г. Монголия, как независимая страна, имеет право непосредственно сноситься со всеми другими народами без всякой опеки со стороны Пекина и Петрограда» [9]. В документе совершенно не учитывалось, что, лишившись в лице российского государства покровителя, Монголия, а затем и Тува уже стали объектами для вмешательства со стороны Китая и стоявшей за ним Японии (члена Антанты), что сама Монголия возобновила попытки присоединить к себе Туву.
      В октябре 1919г. китайским правительством в Ургу был направлен генерал Сюй Шучжэн с военным отрядом, который аннулировал трех-/235/-стороннюю конвенцию от 7 июня 1913 г. о предоставлении автономного статуса Монголии [10]. После упразднения автономии Внешней Монголии монгольский отряд в Туве перешел в подчинение китайского комиссара. Вскоре после этого была предпринята попытка захватить в пределах Советской России с. Усинское. На территории бывшего российского протектората Тувы недалеко от этого района были уничтожены пос. Гагуль и ряд заимок в верховьях р. Уюк. Проживавшее там русское и хакасское население в большинстве своем было вырезано. В оккупированной китайским отрядом долине р. Улуг-Хем были стерты с лица земли все поселения проживавших там хакасов. Между тем Советская Россия, скованная Гражданской войной, помочь российским переселенцам в Туве ничем не могла.
      До 1920 г. внимание советского правительства было сконцентрировано на тех регионах Сибири и Дальнего Востока, где решалась судьба Гражданской войны. Тува к ним не принадлежала. Советская власть Енисейской губернии, как и царская в период протектората, продолжала формально числить Туву в своем ведении, не распространяя на нее свои действия. Так, в сводке Красноярской Губернской Чрезвычайной Комиссии за период с 14 марта по 1 апреля 1920 г. отмечалось, что «губерния разделена на 5 уездов: Красноярский, Ачинский, Канский, Енисейский и 3 края: Туруханский, Усинский и Урянхайский... Ввиду политической неопределенности Усинско-Урянхайского края, [к] формированию милиции еще не преступлено» [11].
      Только весной 1920 г. советское правительство вновь обратило внимание на острую обстановку в Урянхае. 16-18 мая 1920 г. в тувинском пос. Баян-Кол состоялись переговоры Ян Шичао и командира монгольского отряда Чамзрына (Жамцарано) с советским представителем А. И. Кашниковым [12], по итогам которых Тува признавалась нейтральной зоной, а в русских поселках края допускалась организация ревкомов. Но достигнутые договоренности на уровне правительств Китая и Советской России закреплены не были, так и оставшись на бумаге. Анализируя создавшуюся в Туве ситуацию, А. И. Кашников пришел к мысли, что решить острый «урянхайский вопрос» раз и навсегда может только создание ту винского государства. Он был не единственным советским деятелем, который так думал. Но, забегая вперед, отметим: дальнейшие события показали, что и после создания тувинского го-/236/-сударства в 1921 г. этот вопрос на протяжении двух десятилетий продолжал оставаться предметом дипломатических переговоров СССР с Монголией и Китаем.
      В конце июля 1920 г., в связи с поражением прояпонской партии в Китае и усилением освободительного движения в Монголии, монгольский отряд оставил Туву. Но его уход свидетельствовал не об отказе панмонголистов от присоединения Тувы, а о смене способа достижения цели, о переводе его в плоскость дипломатических переговоров с Советской Россией. Глава делегации монгольских революционеров С. Данзан во время переговоров 17 августа 1920 г. в Иркутске с уполномоченным по иностранным делам в Сибири и на Дальнем Востоке Ф. И. Талоном интересовался позицией Советской России по «урянхайскому вопросу» [13]. В Москве в беседах монгольских представителей с Г. В. Чичериным этот вопрос ставился вновь. Учитывая, что будущее самой Монголии, ввиду позиции Китая еще неясно, глава НКИД обдумывал иную формулу отношений сторон к «урянхайскому вопросу», ставя его в зависимость от решения «монгольского вопроса» [14].
      Большинство деятелей Коминтерна, рассматривая Китай в качестве перспективной зоны распространения мировой революции, исходили из необходимости всемерно усиливать влияние МНРП на Внутреннюю Монголию и Баргу, а через них – на революционное движение в Китае. С этой целью объединение всех монгольских племен (к которым, без учета тюркского происхождения, относились и тувинцы) признавалось целесообразным [15]. Меньшая часть руководства Коминтерна уже тогда считала, что панмонголизм создавал внутреннюю угрозу революционному единству в Китае [16].
      Вопросами текущей политики по отношению к Туве также занимались общесибирские органы власти. Характеризуя компетентность Сиббюро ЦК РКП (б) и Сибревкома в восточной политике, уполномоченный НКИД в Сибири и на Дальнем Востоке Ф. И. Гапон отмечал: «Взаимосплетение интересов Востока, с одной стороны, и Советской России, с другой, так сложно, что на тонкость, умелость революционной работы должно быть обращено особое внимание. Солидной постановке этого дела партийными центрами Сибири не только не уделяется внимания, но в практической плоскости этот вопрос вообще не ставится» [17]. Справедливость этого высказывания находит подтверждение /237/ в практической деятельности Сиббюро ЦК РКП (б) и Сибревкома, позиция которых в «урянхайском вопросе» основывалась не на учете ситуации в регионе, а на общих указаниях Дальневосточного Секретариата Коминтерна (далее – ДВСКИ).
      Ян Шичао, исходя из политики непризнания Китайской Республикой Советской России, пытаясь упрочить свое пошатнувшееся положение из-за революционных событий в Монголии, стал добиваться от русских колонистов замены поселковых советов одним выборным лицом с функциями сельского старосты. Вокруг китайского штаба концентрировались белогвардейцы и часть тувинских нойонов. Раньше царская Россия была соперницей Китая в Туве, но китайский комиссар в своем отношении к белогвардейцам руководствовался принципом «меньшего зла» и намерением ослабить здесь «красных» как наиболее опасного соперника.
      В августе 1920 г. в ранге Особоуполномоченного по делам Урянхайского края и Усинского пограничного округа в Туву был направлен И. Г. Сафьянов [18]. На него возлагалась задача защиты «интересов русских поселенцев в Урянхае и установление дружественных отношений как с местным коренным населением Урянхая, так и с соседней с ним Монголией» [19]. Решением президиума Енисейского губкома РКП (б) И. Г. Сафьянову предписывалось «самое бережное отношение к сойотам (т.е. к тувинцам. – Н.М.) и самое вдумчивое и разумное поведение в отношении монголов и китайских властей» [20]. Практические шаги по решению этих задач он предпринимал, руководствуясь постановлением ВЦИК РСФСР, согласно которому Тува к числу регионов Советской России отнесена не была [21].
      По прибытии в Туву И. Г. Сафьянов вступил в переписку с китайским комиссаром. В письме от 31 августа 1920 г. он уведомил Ян Шичао о своем назначении и предложил ему «по всем делам Усинского Пограничного Округа, а также ... затрагивающим интересы русского населения, проживающего в Урянхае», обращаться к нему. Для выяснения «дальнейших взаимоотношений» он попросил назначить время и место встречи [22]. Что касается Ян Шичао, то появление в Туве советского представителя, ввиду отсутствия дипломатических отношений между Советской Россией и Китаем, было им воспринято настороженно. Этим во многом объясняется избранная Ян Шичао /238/ тактика: вести дипломатическую переписку, уклоняясь под разными предлогами от встреч и переговоров.
      Сиббюро ЦК РКП (б) в документе «Об условиях, постановке и задачах революционной работы на Дальнем Востоке» от 16 сентября 1920 г. определило: «...пока край не занят китайскими войсками (видимо, отряд Ян Шичао в качестве серьезной силы не воспринимался. – Н.М.), ...должны быть приняты немедленно же меры по установлению тесного контакта с урянхами и изоляции их от китайцев» [23]. Далее говорилось о том, что «край будет присоединен к Монголии», в которой «урянхайцам должна быть предоставлена полная свобода самоуправления... [и] немедленно убраны русские административные учреждения по управлению краем» [24]. Центральным пунктом данного документа, несомненно, было указание на незамедлительное принятие мер по установлению связей с тувинцами и изоляции их от китайцев. Мнение тувинцев по вопросу о вхождении (невхождении) в состав Монголии совершенно не учитывалось. Намерение упразднить в Туве русскую краевую власть (царскую или колчаковскую) запоздало, поскольку ее там давно уже не было, а восстанавливаемые советы свою юрисдикцию на тувинское население не распространяли. Этот план Сиббюро был одобрен Политбюро ЦК РКП (б) и долгое время определял политику Советского государства в отношении Урянхайского края и русской крестьянской колонии в нем.
      18 сентября 1920 г. Ян Шичао на первое письмо И. Г. Сафьянова ответил, что его назначением доволен, и принес свои извинения в связи с тем, что вынужден отказаться от переговоров по делам Уряпхая, как подлежащим исключительному ведению правительства [25]. На это И. Г. Сафьянов в письме от 23 сентября 1921 г. пояснил, что он переговоры межгосударственного уровня не предлагает, а собирается «поговорить по вопросам чисто местного характера». «Являясь представителем РСФСР, гражданами которой пожелало быть и все русское население в Урянхае, – пояснил он, – я должен встать на защиту его интересов...» Далее он сообщил, что с целью наладить «добрососедские отношения с урянхами» решил пригласить их представителей на съезд «и вместе с ними обсудить все вопросы, касающиеся обеих народностей в их совместной жизни» [26], и предложил Ян Шичао принять участие в переговорах. /239/
      Одновременно И. Г. Сафьянов отправил еще два официальных письма. В письме тувинскому нойону Даа хошуна Буяну-Бадыргы он сообщил, что направлен в Туву в качестве представителя РСФСР «для защиты интересов русского населения Урянхая» и для переговоров с ним и другими представителями тувинского народа «о дальнейшей совместной жизни». Он уведомил нойона, что «для выяснения создавшегося положения» провел съезд русского населения, а теперь предлагал созвать тувинский съезд [27]. Второе письмо И. Г. Сафьянов направил в Сибревком (Омск). В нем говорилось о политическом положении в Туве, в частности об избрании на X съезде русского населения (16-20 сентября) краевой Советской власти, начале работы по выборам поселковых советов и доброжелательном отношении к проводимой работе тувинского населения. Монгольский отряд, писал он, покинул Туву, а китайский – ограничивает свое влияние районом торговли китайских купцов – долиной р. Хемчик [28].
      28 сентября 1920 г. Енгубревком РКП (б) на своем заседании заслушал доклад о ситуации в Туве. В принятой по нему резолюции говорилось: «Отношение к Сафьянову со стороны сойотов очень хорошее. Линия поведения, намеченная Сафьяновым, следующая: организовать, объединить местные Ревкомы, создать руководящий орган “Краевую власть” по образцу буферного государства»[29]. В протоколе заседания также отмечалось: «Отношения между урянхами и монголами – с одной стороны, китайцами – с другой, неприязненные и, опираясь на эти неприязненные отношения, можно было бы путем организации русского населения вокруг идеи Сов[етской] власти вышибить влияние китайское из Урянхайского края» [30].
      В телеграфном ответе на письмо И.Г. Сафьянова председатель Сиббюро ЦК РКП (б) и Сибревкома И. Н. Смирнов [31] 2 октября 1920 г. сообщил, что «Сиббюро имело суждение об Урянхайском крае» и вынесло решение: «Советская Россия не намерена и не делает никаких шагов к обязательному присоединению к себе Урянхайского края». Но так как он граничит с Монголией, то, с учетом созданных в русской колонии советов, «может и должен служить проводником освободительных идей в Монголии и Китае». В связи с этим, сообщал И. Н. Смирнов, декреты Советской России здесь не должны иметь обязательной силы, хотя организация власти по типу советов, «как агитация действием», /240/ желательна. В практической работе он предписывал пока «ограничиться» двумя направлениями: культурно-просветительным и торговым [32]. Как видно из ответа. Сиббюро ЦК РКП (б) настраивало сторонников Советской власти в Туве на кропотливую революционную культурно-просветительную работу. Учитывая заграничное положение Тувы (пока с неясным статусом) и задачи колонистов по ведению революционной агитации в отношении к Монголии и Китаю, от санкционирования решений краевого съезда оно уклонилось. Напротив, чтобы отвести от Советской России обвинения со стороны других государств в продолжение колониальной политики, русской колонии было предложено не считать декреты Советской власти для себя обязательными. В этом прослеживается попытка вполне оправдавшую себя с Дальневосточной Республикой (ДВР) «буферную» тактику применить в Туве, где она не являлась ни актуальной, ни эффективной. О том, как И.Г. Сафьянову держаться в отношении китайского военного отряда в Туве, Сиббюро ЦК РКП (б) никаких инструкций не давало, видимо полагая, что на месте виднее.
      5 октября 1920 г. И. Г. Сафьянов уведомил Ян Шичао, что урянхайский съезд созывается 25 октября 1920 г. в местности Суг-Бажи, но из полученного ответа убедился, что китайский комиссар контактов по-прежнему избегает. В письме от 18 октября 1920 г. И. Г. Сафьянов вновь указал на крайнюю необходимость переговоров, теперь уже по назревшему вопросу о недопустимом поведении китайских солдат в русских поселках. Дело в том, что 14 октября 1920 г. они застрелили председателя Атамановского сельсовета А. Сниткина и арестовали двух русских граждан, отказавшихся выполнить их незаконные требования. В ответ на это местная поселковая власть арестовала трех китайских солдат, творивших бесчинства и произвол. «Как видите, дело зашло слишком далеко, – писал И. Г. Сафьянов, – и я еще раз обращаюсь к Вам с предложением возможно скорее приехать сюда, чтобы совместно со мной обсудить и разобрать это печальное и неприятное происшествие. Предупреждаю, что если Вы и сейчас уклонитесь от переговоров и откажитесь приехать, то я вынужден буду прервать с Вами всякие сношения, сообщить об этом нашему Правительству, и затем приму соответствующие меры к охране русских поселков и вообще к охране наших интересов в Урянхае». Сафьянов также предлагал /241/ во время встречи обменяться арестованными пленными [33]. В течение октября между китайским и советским представителями в Туве велась переписка по инциденту в Атамановке. Письмом от 26 октября 1920 г. Ян Шичао уже в который раз. ссылаясь на нездоровье, от встречи уклонился и предложил ограничиться обменом пленными [34]. Между тем начатая И.Г. Сафьяновым переписка с тувинскими нойонами не могла не вызвать беспокойства китайского комиссара. Он, в свою очередь, оказал давление на тувинских правителей и сорвал созыв намеченного съезда.
      Из вышеизложенного явствует, что китайский комиссар Ян Шичао всеми силами пытался удержаться в Туве. Революционное правительство Монголии поставило перед Советским правительством вопрос о включении Тувы в состав Внешней Монголии. НКИД РСФСР, учитывая в первую очередь «китайский фактор» как наиболее весомый, занимал по нему' нейтрально-осторожную линию. Большинство деятелей Коминтерна и общесибирские партийные и советские органы в своих решениях по Туве, как правило, исходили из целесообразности ее объединения с революционной Монголией. Практические шаги И.Г. Сафьянова, представлявшего в то время в Туве Сибревком и Сиббюро ЦК РКП (б), были направлены на вовлечение представителя Китая в Туве в переговорный процесс о судьбе края и его населения, установление с той же целью контактов с влиятельными фигурами тувинского общества и местными советскими активистами. Однако китайский комиссар и находившиеся под его влиянием тувинские нойоны от встреч и обсуждений данной проблемы под разными предлогами уклонялись.
      Концентрация антисоветских сил вокруг китайского штаба все более усиливалась. В конце октября 1920 г. отряд белогвардейцев корнета С.И. Шмакова перерезал дорогу, соединяющую Туву с Усинским краем. Водный путь вниз по Енисею в направлении на Минусинск хорошо простреливался с левого берега. Местные партизаны и сотрудники советского представительства в Туве оказались в окружении. Ситуация для них становилась все более напряженной [35]. 28 октября 1920 г. И. Г. Сафьянов решил в сопровождении охраны выехать в местность Оттук-Даш, куда из района Шагаан-Арыга выдвинулся китайский отряд под командованием Линчана и, как ожидалось, должен был прибыть Ян Шичао. Но переговоры не состоялись. /242/
      На рассвете 29 октября 1920 г. китайские солдаты и мобилизованные тувинцы окружили советскую делегацию. Против 75 красноармейцев охраны выступил многочисленный и прекрасно вооруженный отряд. В течение целого дня шла перестрелка. Лишь с наступлением темноты окруженным удалось прорвать кольцо и отступить в Атамановку. В этом бою охрана И. Г. Сафьянова потеряла несколько человек убитыми, а китайско-тувинский отряд понес серьезные потери (до 300 человек убитыми и ранеными) и отступил на место прежней дислокации. Попытка Ян Шичао обеспечить себе в Туве безраздельное господство провалилась [36].
      Инцидент на Оттук-Даше стал поворотным пунктом в политической жизни Тувы. Неудача китайцев окончательно подорвала их авторитет среди коренного населения края и лишила поддержки немногих, хотя и влиятельных, сторонников из числа хемчикских нойонов. Непозволительное в международной практике нападение на дипломатического представителя (в данном случае – РСФСР), совершенное китайской стороной, а также исходящая из китайского лагеря угроза уничтожения населенных пунктов русской колонии дали Советской России законный повод для ввода на территорию Тувы военных частей.
      И.Г. Сафьянов поначалу допускал присоединение Тувы к Советской России. Он считал, что этот шаг «не создаст... никакого осложнения в наших отношениях с Китаем и Монголией, где сейчас с новой силой загорается революционный пожар, где занятые собственной борьбой очень мало думают об ограблении Урянхая…» [37]. Теперь, когда вопрос о вводе в Туву советских войск стоял особенно остро, он, не колеблясь, поставил его перед Енгубкомом и Сибревкомом. 13 ноября 1920 г. И.Г. Сафьянов направил в Омск телеграмму: «Белые банды, выгоняемые из северной Монголии зимними холодами и голодом, намереваются захватить Урянхай. Шайки местных белобандитов, скрывающиеся в тайге, узнав это, вышли и грабят поселки, захватывают советских работников, терроризируют население. Всякая мирная работа парализована ими... Теперь положение еще более ухудшилось, русскому населению Урянхая, сочувствующему советской власти, грозит полное истребление. Требую от вас немедленной помощи. Необходимо сейчас же ввести в Урянхай регулярные отряды. Стоящие в Усинском войска боятся нарушения международных прав. Ничего /243/ они уже не нарушат. С другой стороны совершено нападение на вашего представителя...» [38]
      В тот же день председатель Сибревкома И.Н. Смирнов продиктовал по прямому проводу сообщение для В.И. Ленина (копия – Г.В. Чичерину), в котором обрисовал ситуацию в Туве. На основании данных, полученных от него 15 ноября 1920 г., Политбюро ЦК РКП (б) рассматривало вопрос о военной помощи Туве. Решение о вводе в край советских войск было принято, но выполнялось медленно. Еще в течение месяца И. Г. Сафьянову приходилось посылать тревожные сигналы в высокие советские и военные инстанции. В декабре 1920 г. в край был введен советский экспедиционный отряд в 300 штыков. В начале 1921 г. вошли и рассредоточились по населенным пунктам два батальона 190-го полка внутренней службы. В с. Усинском «в ближайшем резерве» был расквартирован Енисейский полк [39].
      Ввод советских войск крайне обеспокоил китайского комиссара в Туве. На его запрос от 31 декабря 1920 г. о причине их ввода в Туву И. Г. Сафьянов письменно ответил, что русским колонистам и тяготеющим к Советской России тувинцам грозит опасность «быть вырезанными» [40]. Он вновь предложил Ян Шичао провести в Белоцарске 15 января 1921 г. переговоры о дальнейшей судьбе Тувы. Но даже в такой ситуации китайский представитель предпочел избежать встречи [41].
      Еще в первых числах декабря 1920 г. в адрес командования военной части в с. Усинском пришло письмо от заведующего сумоном Маады Лопсан-Осура [42], в котором он сообщал: «Хотя вследствие недоразумения. .. вышла стычка на Оттук-Даше (напомним, что в ней на стороне китайцев участвовали мобилизованные тувинцы. – Н.М.), но отношения наши остались добрососедскими ... Если русские военные отряды не будут отведены на старые места, Ян Шичао намерен произвести дополнительную мобилизацию урянхов, которая для нас тяжела и нежелательна» [43]. Полученное сообщение 4 декабря 1920 г. было передано в высокие военные ведомства в Иркутске (Реввоенсовет 5-й армии), Омске, Чите и, по-видимому, повлияло на решение о дополнительном вводе советских войск в Туву. Тревожный сигнал достиг Москвы.
      На пленуме ЦК РКП (б), проходившем 4 января 1921 г. под председательством В. И. Ленина, вновь обсуждался вопрос «Об Урянхайском крае». Принятое на нем постановление гласило: «Признавая /244/ формальные права Китайской Республики над Урянхайским краем, принять меры для борьбы с находящимися там белогвардейскими каппелевскими отрядами и оказать содействие местному крестьянскому населению...» [44]. Вскоре в Туву были дополнительно введены подразделения 352 и 440 полков 5-й Красной Армии и направлены инструкторы в русские поселки для организации там ревкомов.
      Ян Шичао, приведший ситуацию в Туве к обострению, вскоре был отозван пекинским правительством, но прибывший на его место новый военный комиссар Ман Шани продолжал придерживаться союза с белогвардейцами. Вокруг его штаба, по сообщению от командования советской воинской части в с. Усинское от 1 февраля 1921 г., сосредоточились до 160 противников Советской власти [45]. А между тем захватом Урги Р.Ф.Унгерном фон Штернбергом в феврале 1921 г., изгнанием китайцев из Монголии их отряд в Туве был поставлен в условия изоляции, и шансы Китая закрепиться в крае стали ничтожно малыми.
      Повышение интереса Советской России к Туве было также связано с перемещением театра военных действий на территорию Монголии и постановкой «урянхайского вопроса» – теперь уже революционными панмонголистами и их сторонниками в России. 2 марта 1921 г. Б.З. Шумяцкий [46] с И.Н. Смирновым продиктовали по прямому проводу для Г.В. Чичерина записку, в которой внесли предложение включить в состав Монголии Урянхайский край (Туву). Они считали, что монгольской революционной партии это прибавит сил для осуществления переворота во всей Монголии. А Тува может «в любой момент ... пойти на отделение от Монголии, если ее международное положение станет складываться не в нашу пользу» [47]. По этому плану Тува должна была без учета воли тувинского народа войти в состав революционной Монголии. Механизм же ее выхода из монгольского государства на случай неудачного исхода революции в Китае продуман не был. Тем не менее, как показывают дальнейшие события в Туве и Монголии, соавторы этого плана получили на его реализацию «добро». Так, когда 13 марта 1921 г. в г. Троицкосавске было сформировано Временное народное правительство Монголии из семи человек, в его составе одно место было зарезервировано за Урянхаем [48].
      Барон Р.Ф.Унгерн фон Штернберг, укрепившись в Монголии, пытался превратить ее и соседний Урянхайский край в плацдарм для /245/ наступления на Советскую Россию. Между тем советское правительство, понимая это, вовсе не стремилось наводнить Туву войсками. С белогвардейскими отрядами успешно воевали главным образом местные русские партизаны, возглавляемые С.К. Кочетовым, а с китайцами – тувинские повстанцы, которые первое время руководствовались указаниями из Монголии. Позднее, в конце 1920-х гг., один из первых руководителей тувинского государства Куулар Дондук [49] вспоминал, что при Р.Ф.Унгерне фон Штернберге в Урге было созвано совещание монгольских князей, которое вынесло решение о разгроме китайского отряда в Туве [50]. В первых числах марта 1921 г. в результате внезапного ночного нападения тувинских повстанцев на китайцев в районе Даг-Ужу он был уничтожен.
      18 марта Б.З. Шумяцкий телеграфировал И.Г. Сафьянову: «По линии Коминтерна предлагается вам немедленно организовать урянхайскую нар[одно-] революционную] партию и народ[н]о-революционное правительство Урянхая... Примите все меры, чтобы организация правительства и нар[одно-] рев[олюционной] партии были осуществлены в самый краткий срок и чтобы они декларировали объединение с Монголией в лице создавшегося в Маймачене Центрального Правительства ...Вы назначаетесь ... с полномочиями Реввоенсовета армии 5 и особыми полномочиями от Секретариата (т.е. Дальневосточного секретариата Коминтерна. – Я.М.)» [51]. Однако И. Г. Сафьянов не поддерживал предложенный Шумяцким и Смирновым план, особенно ту его часть, где говорилось о декларировании тувинским правительством объединения Тувы с Монголией.
      21 мая 1921 г. Р.Ф. Унгерн фон Штернберг издал приказ о переходе в подчинение командования его войск всех рассеянных в Сибири белогвардейских отрядов. На урянхайском направлении действовал отряд генерала И. Г. Казанцева [52]. Однако весной 1921 г. он был по частям разгромлен и рассеян партизанами (Тарлакшинский бой) и хемчик-скими тувинцами [53].
      После нескольких лет вооруженной борьбы наступила мирная передышка, которая позволила И.Г. Сафьянову и его сторонникам активизировать работу по подготовке к съезду представителей тувинских хошунов. Главным пунктом повестки дня должен был стать вопрос о статусе Тувы. В качестве возможных вариантов решения рассматри-/246/-вались вопросы присоединения Тувы к Монголии или России, а также создание самостоятельного тувинского государства. Все варианты имели в Туве своих сторонников и шансы на реализацию.
      Относительно новым для тувинцев представлялся вопрос о создании национального государства. Впервые представители тувинской правящей элиты заговорили об этом (по примеру Монголии) в феврале 1912 г., сразу после освобождения от зависимости Китая. Непременным условием его реализации должно было стать покровительство России. Эту часть плана реализовать удаюсь, когда в 1914 г. над Тувой был объявлен российский протекторат Однако царская Россия вкладывала в форму протектората свое содержание, взяв курс на поэтапное присоединение Тувы. Этому помешали революционные события в России.
      Второй раз попытка решения этого вопроса, как отмечалось выше, осуществлялась с позиций самоопределения тувинского народа в июне 1918 г. И вот после трудного периода Гражданской войны в крае и изгнания из Тувы иностранных интервентов этот вопрос обсуждался снова. Если прежде геополитическая ситуация не давала для его реализации ни малейших шансов, то теперь она, напротив, ей благоприятствовала. Немаловажное значение для ее практического воплощения имели данные И.Г. Сафьяновым гарантии об оказании тувинскому государству многосторонней помощи со стороны Советской России. В лице оставивших китайцев хемчикских нойонов Буяна-Бадыргы и Куулара Чимба, под властью которых находилось большинство населения Тувы, идея государственной самостоятельности получила активных сторонников.
      22 мая 1921 г. И. Г. Сафьянов распространил «Воззвание [ко] всем урянхайским нойонам, всем чиновникам и всему урянхайскому народу», в котором разъяснял свою позицию по вопросу о самоопределении тувинского народа. Он также заверил, что введенные в Туву советские войска не будут навязывать тувинскому народу своих законов и решений [54]. Из текста воззвания явствовало, что сам И. Г. Сафьянов одобряет идею самоопределения Тувы вплоть до образования самостоятельного государства.
      Изменение политической линии представителя Сибревкома в Туве И. Г. Сафьянова работниками ДВСКИ и советских органов власти Сибири было встречено настороженно. 24 мая Сиббюро ЦК РКП (б) /247/ рассмотрело предложение Б.З. Шумяцкого об отзыве из Тувы И. Г. Сафьянова. В принятом постановлении говорилось: «Вопрос об отзыве т. Сафьянова .. .отложить до разрешения вопроса об Урянхайском крае в ЦК». Кроме того, Енисейский губком РКП (б) не согласился с назначением в Туву вместо Сафьянова своего работника, исполнявшего обязанности губернского продовольственного комиссара [55].
      На следующий день Б.З. Шумяцкий отправил на имя И.Г. Сафьянова гневную телеграмму: «Требую от Вас немедленного ответа, почему до сих пор преступно молчите, предлагаю немедленно войти в отношение с урянхайцами и выйти из состояния преступной бездеятельности». Он также ставил Сафьянова в известность, что на днях в Туву прибудет делегация от монгольского народно-революционного правительства и революционной армии во главе с уполномоченным Коминтерна Б. Цивенжаповым [56], директивы которого для И. Г. Сафьянова обязательны [57]. На это в ответной телеграмме 28 мая 1921 г. И. Г. Сафьянов заявил: «...Я и мои сотрудники решили оставить Вашу программу и работать так, как подсказывает нам здравый смысл. Имея мандат Сибревкома, выданный мне [с] согласия Сиббюро, беру всю ответственность на себя, давая отчет [о] нашей работе только товарищу Смирнову» [58].
      14 июня 1921 г. глава НКИД РСФСР Г.В. Чичерин, пытаясь составить более четкое представление о положении в Туве, запросил мнение И.Н. Смирнова по «урянхайскому вопросу» [59]. В основу ответа И.Н. Смирнова было положено постановление, принятое членами Сиббюро ЦК РКП (б) с участием Б.З. Шумяцкого. Он привел сведения о численности в Туве русского населения и советских войск и предложил для осуществления постоянной связи с Урянхаем направить туда представителя НКИД РСФСР из окружения Б.З. Шумяцкого. Также было отмечено, что тувинское население относится к монголам отрицательно, а русское «тяготеет к советской власти». Несмотря на это, Сиббюро ЦК РКП (б) решило: Тува должна войти в состав Монголии, но декларировать это не надо [60].
      16 июня 1921 г. Политбюро ЦК РКП (б) по предложению народного комиссара иностранных дел Г.В. Чичерина с одобрения В.И. Ленина приняло решение о вступлении в Монголию советских войск для ликвидации группировки Р.Ф.Унгерна фон Штернберга. Тем временем «старые» панмонголисты тоже предпринимали попытки подчинить /248/ себе Туву. Так, 17 июня 1921 г. управляющий Цзасакту-хановским аймаком Сорукту ван, назвавшись правителем Урянхая, направил тувинским нойонам Хемчика письмо, в котором под угрозой сурового наказания потребовал вернуть захваченные у «чанчина Гегена» (т.е. генерала на службе у богдо-гегена) И.Г. Казанцева трофеи и служебные бумаги, а также приехать в Монголию для разбирательства [61]. 20 июня 1921 г. он сообщил о идущем восстановлении в Монголии нарушенного китайцами управления (т.е. автономии) и снова выразил возмущение разгромом тувинцами отряда генерала И.Г. Казанцева. Сорукту ван в гневе спрашивал: «Почему вы, несмотря на наши приглашения, не желаете явиться, заставляете ждать, тормозите дело и не о чем не сообщаете нам? ...Если вы не исполните наше предписание, то вам будет плохо» [62]
      Однако монгольский сайт (министр, влиятельный чиновник) этими угрозами ничего не добился. Хемчикские нойоны к тому времени уже были воодушевлены сафьяновским планом самоопределения. 22 июня 1921 г. И. Г. Сафьянов в ответе на адресованное ему письмо Сорукту вана пригласил монгольского сайта на переговоры, предупредив его, что «чинить обиды другому народу мы не дадим и берем его под свое покровительство» [63]. 25-26 июня 1921 г. в Чадане состоялось совещание представителей двух хемчикских хошунов и советской делегации в составе представителей Сибревкома, частей Красной Армии, штаба партизанского отряда и русского населения края, на котором тувинские представители выразили желание создать самостоятельное государство и созвать для его провозглашения Всетувинский съезд. В принятом ими на совещании решении было сказано: «Представителя Советской России просим поддержать нас на этом съезде в нашем желании о самоопределении... Вопросы международного характера будущему центральному органу необходимо решать совместно с представительством Советской России, которое будет являться как бы посредником между тувинским народом и правительствами других стран» [64].
      1 июля 1921 г. в Москве состоялись переговоры наркома иностранных дел РСФСР Г.В. Чичерина с монгольской делегацией в составе Бекзеева (Ц. Жамцарано) и Хорлоо. В ходе переговоров Г.В. Чичерин предложил формулу отношения сторон к «урянхайскому вопросу», в соответствии с которой: Советская Россия от притязаний на Туву /249/ отказывалась, Монголия в перспективе могла рассчитывать на присоединение к ней Тувы, но ввиду неясности ее международного положения вопрос оставался открытым на неопределенное время. Позиция Тувы в это время определенно выявлена еще не была, она никак не комментировалась и во внимание не принималась.
      Между тем Б.З. Шумяцкий попытался еще раз «образумить» своего политического оппонента в Туве. 12 июля 1921 г. он телеграфировал И. Г. Сафьянову: «Если совершите возмутительную и неслыханную в советской, военной и коминтерновской работе угрозу неподчинения в смысле отказа информировать, то вынужден буду дать приказ по военной инстанции в пределах прав, предоставленных мне дисциплинарным уставом Красной Армии, которым не однажды усмирялся бунтарский пыл самостийников. Приказываю информацию давать моему заместителю [Я.Г.] Минскеру и [К.И.] Грюнштейну» [65].
      Однако И. Г. Сафьянов, не будучи на деле «самостийником», практически о каждом своем шаге регулярно докладывал председателю Сибревкома И. Н. Смирнову и просил его передать полученные сведения в адрес Реввоенсовета 5-й армии и ДВСКИ. 13 июля 1921 г. И.Г. Сафьянов подробно информирован его о переговорах с представителями двух хемчикских кожуунов [66]. Объясняя свое поведение, 21 июля 1921 г. он писал, что поначалу, выполняя задания Б.З. Шумяцкого «с его буферной Урянхайской политикой», провел 11-й съезд русского населения Тувы (23-25 апреля 1921 г.), в решениях которого желание русского населения – быть гражданами Советской республики – учтено не было. В результате избранная на съезде краевая власть оказалась неавторитетной, и «чтобы успокоить бушующие сердца сторонников Советской власти», ему пришлось «преобразовать представительство Советской] России в целое учреждение, разбив его на отделы: дипломатический, судебный, Внешторга и промышленности, гражданских дел» [67]. Письмом от 28 июля 1921 г. он сообщил о проведении 12-го съезда русского населения в Туве (23-26 июля 1921 гг.), на котором делегаты совершенно определенно высказались за упразднение буфера и полное подчинение колонии юрисдикции Советской России [68].
      В обращении к населению Тувы, выпущенном в конце июля 1921 г., И.Г. Сафьянов заявил: «Центр уполномочил меня и послал к Вам в Урянхай помочь Вам освободиться от гнета Ваших насильников». /250/ Причислив к числу последних китайцев, «реакционных» монголов и белогвардейцев, он сообщил, что ведет переговоры с хошунами Тувы о том, «как лучше устроить жизнь», и что такие переговоры с двумя хемчикскими хошунами увенчались успехом. Он предложил избрать по одному представителю от сумона (мелкая административная единица и внутриплеменное деление. – Я.М.) на предстоящий Всетувинский съезд, на котором будет рассмотрен вопрос о самоопределении Тувы [69].
      С каждым предпринимаемым И. Г. Сафьяновым шагом возмущение его действиями в руководстве Сиббюро ЦК РКП (б) и ДВСКИ нарастало. Его переговоры с представителями хемчикских хошунов дали повод для обсуждения Сиббюро ЦК РКП (б) вопроса о покровительстве Советской России над Тувой. В одном из его постановлений, принятом в июле 1921 г., говорилось, что советский «протекторат над Урянхайским краем в международных делах был бы большой политической ошибкой, которая осложнила бы наши отношения с Китаем и Монголией» [70]. 11 августа 1921 г. И. Г. Сафьянов получил из Иркутска от ответственного секретаря ДВСКИ И. Д. Никитенко телеграмму, в которой сообщалось о его отстранении от представительства Коминтерна в Урянхае «за поддержку захватчиков края по направлению старой царской администрации» [71]. Буквально задень до Всетувинского учредительного Хурала в Туве 12 августа 1921 г. И. Д. Никитенко писал Г.В. Чичерину о необходимости «ускорить конкретное определение отношения Наркоминдела» по Туве. Назвав И. Г. Сафьянова «палочным самоопределителем», «одним из импрессионистов... доморощенной окраинной политики», он квалифицировал его действия как недопустимые. И. Д. Никитенко предложил включить Туву «в сферу влияния Монгольской Народно-Революционной партии», работа которой позволит выиграть 6-8 месяцев, в течение которых «многое выяснится» [72]. Свою точку зрения И. Д. Никитенко подкрепил приложенными письмами двух известных в Туве монголофилов: амбын-нойона Соднам-Бальчира с группой чиновников и крупного чиновника Салчакского хошуна Сосор-Бармы [73].
      Среди оппонентов И. Г. Сафьянова были и советские военачальники. По настоянию Б.З. Шумяцкого он был лишен мандата представителя Реввоенсовета 5-й армии. Военный комиссар Енисейской губернии И. П. Новоселов и командир Енисейского пограничного полка Кейрис /251/ доказывали, что он преувеличивал количество белогвардейцев в Урянхае и исходящую от них опасность лишь для того, чтобы добиться военной оккупации края Советской Россией. Они также заявляли, что представитель Сибревкома И.Г. Сафьянов и поддерживавшие его местные советские власти преследовали в отношении Тувы явно захватнические цели, не считаясь с тем, что их действия расходились с политикой Советской России, так как документальных данных о тяготении тувинцев к России нет. Адресованные И. Г. Сафьянову обвинения в стремлении присоединить Туву к России показывают, что настоящие его взгляды на будущее Тувы его политическим оппонентам не были до конца ясны и понятны.
      Потакавшие новым панмонголистам коминтерновские и сибирские советские руководители, направляя в Туву в качестве своего представителя И.Г. Сафьянова, не ожидали, что он станет настолько сильным катализатором политических событий в крае. Действенных рычагов влияния на ситуацию на тувинской «шахматной доске» отечественные сторонники объединения Тувы с Монголией не имели, поэтому проиграли Сафьянову сначала «темп», а затем и «партию». В то время когда представитель ДВСКИ Б. Цивенжапов систематически получал информационные сообщения Монгольского телеграфного агентства (МОНТА) об успешном развитии революции в Монголии, события в Туве развивались по своему особому сценарию. Уже находясь в опале, лишенный всех полномочий, пользуясь мандатом представителя Сибревкома, действуя на свой страх и риск, И.Г. Сафьянов ускорил наступление момента провозглашения тувинским народом права на самоопределение. В итоге рискованный, с непредсказуемыми последствиями «урянхайский гамбит» он довел до победного конца. На состоявшемся 13-16 августа 1921 г. Всетувинском учредительном Хурале вопрос о самоопределении тувинского народа получил свое разрешение.
      В телеграмме, посланной И.Г. Сафьяновым председателю Сибревкома И. Н. Смирнову (г. Новониколаевск), ДВСКИ (г. Иркутск), Губкому РКП (б) (г. Красноярск), он сообщал: «17 августа 1921 г. Урянхай. Съезд всех хошунов урянхайского народа объявил Урянхай самостоятельным в своем внутреннем управлении, [в] международных же сношениях идущим под покровительством Советроссии. Выбрано нар[одно]-рев[о-люционное] правительство [в] составе семи лиц... Русским гражданам /252/ разрешено остаться [на] территории Урянхая, образовав отдельную советскую колонию, тесно связанную с Советской] Россией...» [74]
      В августе – ноябре 1921 г. в Туве велось государственное строительство. Но оно было прервано вступлением на ее территорию из Западной Монголии отряда белого генерала А. С. Бакича. В конце ноября 1921 г. он перешел через горный хребет Танну-Ола и двинулся через Элегест в Атамановку (затем село Кочетово), где находился штаб партизанского отряда. Партизаны, среди которых были тувинцы и красноармейцы усиленного взвода 440-го полка под командой П.Ф. Карпова, всего до тысячи бойцов, заняли оборону.
      Ранним утром 2 декабря 1921 г. отряд Бакича начал наступление на Атамановку. Оборонявшие село кочетовцы и красноармейцы подпустили белогвардейцев поближе, а затем открыли по ним плотный пулеметный и ружейный огонь. Потери были огромными. В числе первых был убит генерал И. Г. Казанцев. Бегущих с поля боя белогвардейцев добивали конные красноармейцы и партизаны. Уничтожив значительную часть живой силы, они захватили штаб и обоз. Всего под Атамановкой погибло свыше 500 белогвардейцев, в том числе около 400 офицеров, 7 генералов и 8 священников. Почти столько же белогвардейцев попало в плен. Последняя попытка находившихся на территории Монголии белогвардейских войск превратить Туву в оплот белых сил и плацдарм для наступления на Советскую Россию закончилась неудачей. Так завершилась Гражданская война в Туве.
      Остатки разгромленного отряда Бакича ушли в Монголию, где вскоре добровольно сдались монгольским и советским военным частям. По приговору Сибирского военного отделения Верховного трибунала ВЦИК генерала А. С. Бакича и пятерых его ближайших сподвижников расстреляли в Новосибирске. За умелое руководство боем и разгром отряда Бакича С. К. Кочетова приказом Реввоенсовета РСФСР № 156 от 22 января 1922 г. наградили орденом Красного Знамени.
      В завершение настоящего исследования можно заключить, что протекавшие в Туве революционные события и Гражданская война были в основном производными от российских, Тува была вовлечена в российскую орбиту революционных и военных событий периода 1917-1921 гг. Но есть у них и свое, урянхайское, измерение. Вплетаясь в канву известных событий, в новых условиях получил свое продол-/253/-жение нерешенный до конца спор России, Китая и Монголии за обладание Тувой, или «урянхайский вопрос». А на исходе Гражданской войны он дополнился новым содержанием, выраженным в окрепшем желании тувинского народа образовать свое государство. Наконец, определенное своеобразие событиям придавало местоположение Тувы. Труд недоступностью и изолированностью края от революционных центров Сибири во многом объясняется относительное запаздывание исторических процессов периода 1917-1921 гг., более медленное их протекание, меньшие интенсивность и степень остроты. Однако это не отменяет для Тувы общую оценку описанных выше событий, как произошедших по объективным причинам, и вместе с тем страшных и трагических.
      1. См.: Собрание архивных документов о протекторате России над Урянхайским краем – Тувой (к 100-летию исторического события). Новосибирск, 2014.
      2. История Тувы. Новосибирск, 2017. Т. III. С. 13-30.
      3. ВКП (б), Коминтерн и национально-революционное движение в Китае: документы. М., 1994. Т. 1. 1920-1925. С. 11.
      4. История советско-монгольских отношений. М., 1981. С. 24.
      5. Сейфуяин Х.М. К истории иностранной военной интервенции и гражданской войны в Туве. Кызыл, 1956. С. 38-39; Ян Шичао окончил юридический факультет Петербургского университета, хорошо знал русский язык (см.: Белов Ь.А. Россия и Монголия (1911-1919 гг.). М., 1999. С. 203 (ссылки к 5-й главе).
      6. Монгуш Буян-Бадыргы (1892-1932) – государственный и политический деятель Тувы. До 1921 г. – нойон Даа кожууна. В 1921 г. избирался председателем Всетувин-ского учредительного Хурала и членом первого состава Центрального Совета (правительства). До февраля 1922 г. фактически исполнял обязанности главы правительства. В 1923 г. официально избран премьер-министром тувинского правительства. С 1924 г. по 1927 г. находился на партийной работе, занимался разработкой законопроектов. В 1927 г. стал министром финансов ТНР. В 1929 г. был арестован по подозрению в контрреволюционной деятельности и весной 1932 г. расстрелян. Тувинским писателем М.Б. Кенин-Лопсаном написан роман-эссе «Буян-Бадыргы». Его именем назван филиал республиканского музея в с. Кочетово и улица в г. Кызыл-Мажалыг (см.: Государственная Книга Республики Тыва «Заслуженные люди Тувы XX века». Новосибирск, 2004. С. 61-64). /254/
      7. Куулар Чимба – нойон самого крупного тувинского хошуна Бээзи.
      8. Оюн Соднам-Балчыр (1878-1924) – последний амбын-нойон Тувы. Последовательно придерживался позиции присоединения Тувы к Монголии. В 1921 г. на Всетувинском учредительном Хурале был избран главой Центрального Совета (Правительства) тувинского государства, но вскоре от этой должности отказался. В 1923 г. избирался министром юстиции. Являлся одним из вдохновителей мятежа на Хемчике (1924 г.), проходившего под лозунгом присоединения Тувы к Монголии. Погиб при попытке переправиться через р. Тес-Хем и уйти в Монголию.
      9. Цит. по: Хейфец А.Н. Советская дипломатия и народы Востока. 1921-1927. М., 1968. С. 19.
      10. АВП РФ. Ф. Референту ра по Туве. Оп. 11. Д. 9. П. 5, без лл.
      11. ГАНО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 186. Л. 60-60 об.
      12. А.И. Кашников – особоуполномоченный комиссар РСФСР по делам Урянхая, руководитель советской делегации на переговорах. Характеризуя создавшуюся на момент переговоров ситуацию, он писал: «Китайцы смотрят на Россию как на завоевательницу бесспорно им принадлежащего Урянхайского края, включающего в себя по северной границе Усинскую волость.
      Русские себя так плохо зарекомендовали здесь, что оттолкнули от себя урянхайское (сойетское) население, которое видит теперь в нас похитителей их земли, своих поработителей и угнетателей. В этом отношении ясно, что китайцы встретили для себя готовую почву для конкуренции с русскими, но сами же затем встали на положение русских, когда присоединили к себе Монголию и стали сами хозяйничать.
      Урянхи тяготеют к Монголии, а Монголия, попав в лапы Китаю, держит курс на Россию. Создалась, таким образом, запутанная картина: русских грабили урянхи. вытуривая со своей земли, русских выживали и китайцы, радуясь каждому беженцу и думая этим ликвидировать споры об Урянхае» (см.: протоколы Совещания Особоуполномоченною комиссара РСФСР А.И. Кашникова с китайским комиссаром Ян Шичао и монгольским нойоном Жамцарано об отношении сторон к Урянхаю, создании добрососедских русско-китайских отношений по Урянхайскому вопросу и установлении нормального правопорядка в Урянхайском крае (НА ТИГПИ. Д. 388. Л. 2, 6, 14-17, 67-69, 97; Экономическая история потребительской кооперации Республики Тыва. Новосибирск, 2004. С. 44).
      13. См.: Лузянин С. Г. Россия – Монголия – Китай в первой половине XX в. Политические взаимоотношения в 1911-1946 гг. М., 2003. С. 105-106.
      14. Там же. С. 113.
      15. Рощан С.К. Политическая история Монголии (1921-1940 гг.). М., 1999. С. 123-124; Лузянин С.Г. Указ. соч. С. 209.
      16. Рощин С.К. Указ. соч. С. 108.
      17. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 153. Д. 43. Л.9.
      18. Иннокентий Георгиевич Сафьянов (1875-1953) – видный советский деятель /255/ и дипломат. В 1920-1921 гг. представлял в Туве Сибревком, Дальневосточный секретариат Коминтерна и Реввоенсовет 5-й армии, вел дипломатическую переписку с представителями Китая и Монголии в Туве, восстанавливал среди русских переселенцев Советскую власть, руководил борьбой с белогвардейцами и интервентами, активно способствовал самоопределению тувинского народа. В 1921 г. за проявление «самостийности» был лишен всех полномочий, кроме агента Сибвнешторга РСФСР. В 1924 г. вместе с семьей был выслан из Тувы без права возвращения. Работал на разных должностях в Сибири, на Кавказе и в других регионах СССР (подробно о нем см. Дацышен В.Г. И.Г. Сафьянов – «свободный гражданин свободной Сибири» // Енисейская провинция. Красноярск, 2004. Вып. 1. С. 73-90).
      19. Цит. по: Дацышеи В.Г., Оидар Г.А. Саянский узел.     С. 210.
      20. РФ ТИГИ (Рукописный фонд Тувинского института гуманитарных исследований). Д. 42, П. 1. Л. 84-85.
      21. Дацышен В.Г., Ондар Г.А. Указ. соч. С. 193.
      22. РФ ТИГИ. Д. 42. П. 2. Л. 134.
      23. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 77. Л. 41.
      24. Там же.
      25. РФ ТИГИ. Д. 420. Л. 216.
      26. Там же. Л. 228.
      27. Там же. Д. 42. Л. 219
      28. Там же. П. 3. Л. 196-198.
      29 Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.): сб. док. Новосибирск, 1996. С. 136-137.
      30 Дацышен В.Г., Ондар Г.А. Указ. соч. С. 210.
      31. Иван Никитич Смирнов. В политической борьбе между И.В. Сталиным и Л.Д. Троцким поддержал последнего, был репрессирован.
      32. Дацышен В.Г., Ондар Г.А. Указ. соч. С. 216-217.
      33. Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.). С. 143.
      34. РФ ТИГИ. Д. 420. Л. 219-220.
      35. История Тувы. М., 1964. Т. 2. С. 62.
      36. РФ ТИГИ. Д. 42. П. 2. Л. 154; Д. 420. Л. 226.
      37. РФ ТИГИ. Д. 81. Л. 4.
      38. Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.). С. 157-158; РФ ТИГИ. Д. 42. П. 2. Л. 103.
      39. РФ ТИГИ. Д. 42. Л. 384; Д. 420. Раздел 19. С. 4, 6.
      40. РФ ТИГИ. Д. 420. Раздел 19. С. 4. /256/
      41. Там же. С. 5.
      42. Маады Лопсан-Осур (1876-?). Родился в местечке Билелиг Пий-Хемского хошуна. С детства владел русским языком. Получил духовное образование в Тоджинском хурэ, высшее духовное – в одном из тибетских монастырей. В Тибете выучил монгольский и тибетский языки. По возвращении в Туву стал чыгыракчы (главным чиновником) Маады сумона. Придерживался просоветской ориентации и поддерживал политику И.Г. Сафьянова, направленную на самоопределение Тувы. Принимал активное участие в подготовке и проведении Всетувинского учредительного Хурала 1921 г., на котором «высказался за территориальную целостность и самостоятельное развитие Тувы под покровительством России». Вошел в состав первого тувинского правительства. На первом съезде ТНРП (28 февраля – 1 марта 1922 г. в Туране был избран Генеральным секретарем ЦК ТНРП. В начале 1922 г.. в течение нескольких месяцев, возглавлял тувинское правительство. В начале 30-х гг. был репрессирован и выслан в Чаа-Холь-ский хошун. Скончался в Куйлуг-Хемской пещере Улуг-Хемского хошуна, где жил отшельником (см.: Государственная Книга Республики Тыва «Заслуженные люди Тувы XX века». С. 77).
      43. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 154. Д. 56. Л. 28.
      44. Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.). С. 184-185.
      45. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 154. Д. 56. Л. 28.
      46. Шумяцкий Борис Захарович (1886-1943) – советский дипломат. Известен также под псевдонимом Андрей Червонный. Член ВКП (б) с 1903 г., активный участник революционного движения в Сибири. Видный политический и государственный деятель. После Октябрьской революции – председатель ЦИК Советов Сибири, активный участник Гражданской войны. В ноябре 1919 г. назначен председателем Тюменского губревкома, в начале 1920 г. – председателем Томского губревкома и одновременно заместителем председателя Сибревкома. С лета того же года – член Дальбюро ЦК РКП (б), председатель Совета Министров Дальневосточной Республики (ДВР). На дипломатической работе находился с 1921 г. В 1921-1922 гг. – член Реввоенсовета 5-й армии, уполномоченный НКИД по Сибири и Монголии. Был организатором разгрома войск Р.Ф. Унгерна фон Штернберга в Монголии. Являясь уполномоченным НКИД РСФСР и Коминтерна в Монголии, стоял на позиции присоединения Тувы к монгольскому государству. В 1922-1923 гг. – работник полпредства РСФСР в Иране; в 1923-1925 гг. – полпред и торгпред РСФСР в Иране. В 1926 г. – на партийной работе в Ленинграде. С конца 1926 по 1928 г. – ректор КУТВ. В 1928-1930 гг. – член Средазбюро ВКП (б). С конца 1930 г. – председатель праазения Союзкино и член коллегии Наркомпроса РСФСР и Наркомлегпрома СССР (с 1932 г.). В 1931 г. награжден правительством МНР орденом Красного Знамени.
      47. Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.). С. 208-209. И.Н. Смирнов – в то время совмещал должности секретаря Сиббюро ЦК РКП (б) и председателя Сибревкома.
      48. Шырендыб Б. История советско-монгольских отношений. М., 1971. С. 96-98, 222. /257/
      49. Куулар Дондук (1888-1932 гг.) — тувинский государственный деятель и дипломат. В 1924 г. избирался на пост председателя Малого Хурала Танну-Тувинской Народной Республики. В 1925-1929 гг. занимал пост главы тувинского правительства. В 1925 г. подписал дружественный договор с СССР, в 1926 г. – с МНР. Весной 1932 г. был расстрелян по обвинению в контрреволюционной деятельности.
      50. РФ ТИГИ. Д. 420. Раздел 22. С. 27.
      51. РФ ТИГИ. Д. 42. П. 2. Л. 169.
      52. Шырендыб Б. Указ. соч. С. 244.
      53. См.: История Тувы. Т. 2. С. 71-72; Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.). С. 269.
      54. РФ ТИГИ. Д. 81. Л. 60.
      55. Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.). С. 208-209.
      56. Буда Цивенжапов (Церенжапов, Цивенжаков. Цырендтжапов и др. близкие к оригиналу варианты) являлся сотрудником секции восточных народов в штате уполномоченного Коминтерна на Дальнем Востоке. Числился переводчиком с монгольского языка в информационно-издательском отделе (РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 154. Д. 93. Л. 2 об., 26).
      57. РФ ТИГИ. Д. 42. П. 2. Л. 94-95.
      58. Там же. Л. 97.
      59. Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.). С. 273.
      60. Там же. С. 273-274.
      61. РФ ТИГИ. Д. 81. Л. 59.
      62. Там же.
      63. РФ ТИГИ. Д. 81. Л. 60.
      64. РФ ТИГИ. Д. 37. Л. 221; Создание суверенного государства в центре Азии. Бай-Хаак, 1991. С. 35.
      65. Цит. по: Тувинская правда. 11 сентября 1997 г.
      66. РФ ТИГИ. Д. 81. Л. 75.
      67. Там же. Д. 42. Л. 389.
      68. Там же. Д. 81. Л. 75.
      69. РФ ТИГИ. Д. 42. П. 3. Л. 199.
      70. Лузянин С.Г. Указ. соч. С. 114.
      71. РФ ТИГИ. Д. 42. П. 2. Л. 99.
      72. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 154. Д. 97. Л. 27, 28.
      73. Там же. Л. 28-31.
      74. РФ ТИГИ. Д. 42. П. 2. Л. 121. /258/
      Великая революция и Гражданская война в России в «восточном измерении»: (Коллективная монография) / Отв. ред. Д. Д. Васильев, составители Т. А. Филиппова, Н. М. Горбунова; Институт востоковедения РАН. – М.: ИВ РАН, 2020. С. 232-258.
    • Каталог гор и морей (Шань хай цзин) - (Восточная коллекция) - 2004
      Автор: foliant25
      Просмотреть файл Каталог гор и морей (Шань хай цзин) - (Восточная коллекция) - 2004
      PDF, отсканированные стр., оглавление.
      Перевод и комментарий Э. М. Яншиной, 2-е испр. издание, 2004 г. 
      Серия -- Восточная коллекция.
      ISBN 5-8062-0086-8 (Наталис)
      ISBN 5-7905-2703-5 (Рипол Классик)
      "В книге публикуется перевод древнекитайского памятника «Шань хай цзин» — важнейшего источника естественнонаучных знаний, мифологии, религии и этнографии Китая IV-I вв. до н. э. Перевод снабжен предисловием и комментарием, где освещаются проблемы, связанные с изучением этого памятника."
      Оглавление:

       
      Автор foliant25 Добавлен 01.08.2019 Категория Китай
    • Черепанов А. И. Записки военного советника в Китае - 1964
      Автор: foliant25
      Просмотреть файл Черепанов А. И. Записки военного советника в Китае - 1964
      Черепанов А. И. Записки военного советника в Китае / Из истории Первой гражданской революционной войны (1924-1927) 
      / Издательство "Наука", М., 1964.
      DjVu, отсканированные страницы, слой распознанного текста.
      ОТ АВТОРА 
      "В 1923 г. я по поручению партии и  правительства СССР поехал в Китай в первой пятерке военных советников, приглашенных для службы в войсках Гуаннжоуского (Кантонского) правительства великим китайским революционером доктором Сунь Ят-сеном. 
      Мне довелось участвовать в организации военно-политической школы Вампу и в формировании ядра Национально-революционной армии. В ее рядах я прошел первый и второй Восточные походы —  против милитариста Чэнь Цзюн-мина, участвовал также в подавлении мятежа юньнаньских и гуансийских милитаристов. Во время Северного похода HP А в 1926—1927 гг. я был советником в войсках восточного направления. 
      Я, разумеется, не ставлю перед собой задачу написать военную историю Первой гражданской войны в Китае. Эта книга — лишь рассказ о событиях, в которых непосредственно принимал участие автор, о людях, с которыми ему приходилось работать и встречаться. 
      Записки основаны на личных впечатлениях, рассказах других участников событий и документальных данных."
      Содержание:

      Автор foliant25 Добавлен 27.09.2019 Категория Китай
    • Поход во Вьетнам (1788-1789)
      Автор: Чжан Гэда
      Начал ревизию отечественной и иностранной историографии по вторжению цинских войск во Вьетнам в конце 1788 г. и их изгнанию в начале 1789 г.
      Удручающая картина с советской и российской стороны:
      1) И. Огнетов - 2 статьи настолько низкого научного уровня, что их серьезно рассматривать не приходится. На сайте они есть, каждый может ознакомиться.
      2) Г. Ф. Мурашева "Вьетнамо-китайские отношения XVII - XIX вв.", М.: "Наука", 1973 г. - целая глава, посвященная такому незаурядному событию + 3 статьи, которые предшествовали этой книге, где в разной степени затрагивается тема.
      3) Е. Д. Степанов - обзорная статья, уровень примерно как у Огнетова в целом, и очень мало по вторжению.
      Современных работ не вижу. И, возможно, не увижу - кто будет делать?
      Зарубежные работы представлены массой обзорных или слабо специализированных работ на французском языке. Причем старых. Особо сильно никаких работ тоже не заметно. Иногда в качестве "лирического отступления" это включается в работы абстрактного содержания типа "Формирование нового Китая 1750-1850" и т.п.
      Работа Мурашевой отличается от всего, что есть на русском, в выгодную сторону, но тоже есть минусы - оглядка на статьи Огнетова, попытка найти некие "моральные основы" в политике (их отрицание для Китая и утверждение для Вьетнама), неумение анализировать сведения с двух сторон (отдается предпочтение вьетнамским источникам даже в отношении того, что касается Китая).
      Но все же плюс!
      Остальное - на разработку.
    • «Чжу фань чжи» («Описание иноземных стран») Чжао Жугуа ― важнейший историко-географический источник китайского средневековья. 2018
      Автор: foliant25
      Просмотреть файл «Чжу фань чжи» («Описание иноземных стран») Чжао Жугуа ― важнейший историко-географический источник китайского средневековья. 2018
      «Чжу фань чжи» («Описание иноземных стран») Чжао Жугуа ― важнейший историко-географический источник китайского средневековья. 2018
      PDF
      Исследование, перевод с китайского, комментарий и приложения М. Ю. Ульянова; научный редактор Д. В. Деопик.
      Китайское средневековое историко-географическое описание зарубежных стран «Чжу фань чжи», созданное чиновником Чжао Жугуа в XIII в., включает сведения об известных китайцам в период Южная Сун (1127–1279) государствах и народах от Японии на востоке до Египта и Италии на западе. Этот ценный исторический памятник, содержащий уникальные сообщения о различных сторонах истории и культуры описываемых народов, а также о международных торговых контактах в предмонгольское время, на русский язык переведен впервые.
      Тираж 300 экз.
      Автор foliant25 Добавлен 03.11.2020 Категория Китай