57 сообщений в этой теме

Кстати, начал эту шнягу Михаил Станиславович Высоков. Наш, сахалинский. В начале 1990-х он опубликовал свои "ошеломляющие материалы", после чего лет через 5-7 его работы оказались востребованными такими деятелями, как Дедяхин и Василевский.

Но все три в глаза не видали первоисточников и ни один не владеет ни одним восточным языком. Повторяют то, что им скажут.

А если представить, что Крильонское городище - это беженцы из Дун Ся? Долго не держались - узнали, что монголы разнесли все в Приморье и ушли, и вернулись обратно? Тогда понятно, почему и крепость сгорела, и стрел / следов разрушений нет, а культурный слой - жалкие несколько обломков чжурчжэньской керамики.

Кстати, корейцы, например, до XVI в. имели серьезный флот. И самые слабые флоты были ... в провинциях Хамгён и Вонсан, откуда, по идее, должны были "набигать на корованы" айны и прочий пипл...

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Василевский с Высоковым пишут:

Цитата

4 ноября 1285 года было «велено пограничным воеводам – усмирителям мятежников по покорению Востока Татардаю и Янъулудаю идти походом на кувэй с войском в десять тысяч человек».

Источник не указан. Ориентируясь на речи Дедяхина, смотрю в бэньцзи правления Шицзу, цз. 13, и не нахожу даты день ию/7-й день 10 месяца 22 года Чжиюань (4.11.1285). Соответственно, не нахожу и сведений о "Татардае и Янъулудае".

Отсутствие в их писаниях ссылок на валидную литературу делает их работу простой псевдонаучной макулатурой.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Смотрим "Юань ши" - все, что есть о гувэй 骨嵬 и цзилими 吉裏迷 (именно в этих написаниях):

Цитата

 

https://zh.wikisource.org/wiki/%E5%85%83%E5%8F%B2/%E5%8D%B7005

День синьсы 11-го месяца начального года Чжиюань.

辛巳,征骨嵬。先是,吉裏迷內附,言其國東有骨嵬、亦裏於兩部,歲來侵疆,故往征之。

В [день под циклическими знаками] синьсы покарали гувэй. До этого внутреннее управление цзилими (Цзилими нэйфу) сообщило, что к востоку от их владения есть два племени – гувэй и илиюй. Ежегодно приходят, чтобы грабить на границах, поэтому ходили карательным походом.

https://zh.wikisource.org/wiki/%E5%85%83%E5%8F%B2/%E5%8D%B7006

День гуйю 3-го месяца 2 года Чжиюань.

三月癸酉,骨嵬國人襲殺吉裏迷部兵,敕以官粟及弓甲給之。

В [день под циклическими знаками] гуйю люди владения гувэй совершили набег и убили воинов племени цзилими. Указали, чтобы выдали [потерпевшим] казенный хлеб, а также луки и латы.

https://zh.wikisource.org/wiki/%E5%85%83%E5%8F%B2/%E5%8D%B7008

День жэньянь 9-го месяца 10 года Чжиюань.

壬寅,敕會同館專居降附之入覲者。以翰林學士承旨和禮霍孫兼會同館事,以主朝廷咨訪,及降臣奏請。征東招討使塔匣剌請征骨嵬部,不允。

В [день под циклическими знаками] жэньянь … Чжэндун чжаотаоши Тасяла просил разрешения покарать племя гувэй, [но ему] не разрешили.

День гуймао 2-го месяца 12 года Чжиюань.

二月癸卯,... 命開元宣撫司賑吉裏迷新附饑民。

В [день под циклическими знаками] гуймао … приказали управлению сюаньфу Кайюаня оказать помощь голодающим людям из вновь учрежденного управления цзилими.

https://zh.wikisource.org/wiki/%E5%85%83%E5%8F%B2/%E5%8D%B7013

День синьхай 8-го месяца 21 года Чжиюань.

辛亥,征東招討司聶古帶言:「有旨進討骨嵬,而阿裏海牙、朵剌帶、玉典三軍皆後期。七月之後,海風方高,糧仗船重,深虞不測,姑宜少緩。」從之。

В [день под циклическими знаками] синьхай Негудай из управления Чжэндун Чжаотаосы cказал: «Имею указ выступить, чтобы покарать гувэй, а войска Алихайя, Даладай и Юйдянь – все опоздали. После 7-го месяца обычно усиливаются морские ветра, а суда с провиантом и оружием очень тяжелые, очень боюсь несчастья. По этой причине следует немного отложить [поход]». Сделано по сему.

День синью 10-го месяца 21 года Чжиюань.

辛酉,征東招討司以兵征骨嵬。

В [день под циклическими знаками] синью управление Чжэндун Чжаотаосы послало войско на гувэй.

День синьчоу начального месяца 22 года Чжиюань.

辛丑,以楊兀魯帶為征骨嵬招討使,佩二珠虎符。

В [день под циклическими знаками] синьчоу Янъулудай назначен карающим гувэй чжаотаоши с тигровой биркой, украшенной двумя жемчужинами, на поясе.

День исы 10-го месяца 22 года Чжиюань.

乙巳…詔征東招討使塔塔兒帶、揚兀魯帶以萬人征骨嵬,因授揚兀魯帶三珠虎符,為征東宣慰使都元帥。

Приказано Чжэндун чжаотаоши Татаэрдаю и Янъулудаю с 10 000 человек покарать гувэй. Соответственно, выдали Янъулудаю тигровую бирку с 3 жемчужинами на пояс, сделав Чжэндун сюаньвэйши дуюаньши.

https://zh.wikisource.org/wiki/%E5%85%83%E5%8F%B2/%E5%8D%B7014

День цзию 10-го месяца 23 года Чжиюань.

己酉,遣塔塔兒帶、楊兀魯帶以兵萬人、船千艘征骨嵬。

В [день под циклическими знаками] цзию послали Татардая, Янъулудая с 10 000 воинов и 1000 кораблей покарать гувэй.

 

ИМХО, очень негусто, чтобы говорить о постоянных походах монголов на Сахалин. К тому же в основном неясно, что за войска посылали, откуда и куда. И куда они доходили. Про Крильон ни слова нет, если под Гохо и прочими вариантами имеется именно это место на крайнем юге Сахалина.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Очень интересно, что "воссоздавший" на Нижнем Амуре т.н. "Нурганьское управление" евнух Ишиха упоминается в "Мин ши" в главе "Евнухи-чиновники" ч. 1 (цз. 314, лечжуань 192) всего 6 раз в жизнеописании другого крупного евнуха, Цао Цзисяна, причем за 1430-е годы, уже при Инцзуне (1435-1449 и 1457-1464):

Цитата

宗英宗始任王振,继任吉祥,凡两致祸乱。其他宦者若跛儿干、亦失哈、喜宁、韦力转、牛玉之属,率凶狡。土木之败,跛儿干、喜宁皆降敌。跛儿干助敌反攻,射内使黎定。既又为敌使至京,有所需索,景帝执而诛之。喜宁数为也先画策,索赏赐,导入边寇掠。上皇患之,言于也先;使宁还京索礼物,而命校尉袁彬以密书报边臣。至独石,参将杨俊擒宁送京师,景泰元年二月磔于市。亦失哈镇辽东。敌犯广宁,亦失哈禁官军勿出击。百户施带儿降敌,为脱脱不花通于亦失哈。正统十四年冬,带儿逃归,巡按御史刘孜并劾亦失哈及他不法事。景帝命诛带儿,而置亦失哈不问。韦力转者,性淫毒,镇守大同,多过恶。衔军妻不与宿,杖死其军。又与养子妻淫戏,射杀养子。天顺元年,工部侍郎霍瑄发力转僭用金器若王者,及强娶所部女为妾诸不法事。帝怒,执之下锦衣卫狱,既而宥之。牛玉事,详《吴废后传》。

Пока переведу только первую фразу - уже есть сомнения, что это "наш" Ишиха:

В начале правления Инцзуна был назначен Ван Чжэнь, который унаследовал [Цао] Цзисяну, эти оба обычно устраивали смуты и беспорядки. Остальные евнухи - Жобиэргань, Ишиха, Синин, Вэйличжуань, Нююй - относятся к разряду коварных (амплуа исторических персонажей в традиционной китайской историографии).

А в "Чосон ванджо силлок" трижды упоминается некий Ишиха, судя по контексту - вождь чжурчжэньского племени. Последнее упоминание о нем - 1473 г.:

Цитата

斡朶里僉知亦失哈等五人來朝。

Цяньчжи (чин) Водоли (тж. Одоли - название местности и проживавшего там племени) Ишиха и еще 5 человек прибыли с данью ко двору.

Вряд ли это "наш" Ишиха. Хотя первое упоминание о нем - за 1435 г., говорится (в перечислении ряда чиновников) как о нэйгуань, что означает и придворный чиновник, и евнух. Тут непонятно.

В "Мин шилу" первое упоминание об Ишиха за 1424 г.:

Цитата

岷州衛番僧失勞堅昝東寧衛指揮千百戶亦失哈等來朝貢馬賜之鈔幣

Фаньский монах/лама (?) Шилаоцзяньцзань из Миньчжоувэй, управляющий тысячами и сотнями Дуннинвэй Ишиха и прочие прибыли ко двору с данью лошадьми, были пожалованы бумажными деньгами.

Последнее упоминание об Ишиха в "Мин шилу" за 1463 г:

Цитата

命建州左衛故指揮僉事巾卜子木哈三襲職陞正千戶忙忽為指揮僉事授舍人納剌孫頭目亦失哈俱為所鎮撫

Велено Мухасань, сыну покойного чжихуй цяньши (чин) левого Цзяньчжоувэй Цзиньбу, унаследовать должность.Тысячнику Шэнчжэн (название тысячи) быть чжихуй цяньши и передать шэжэнь (должность) Наласунь вождя Ишиха все [подведомственные земли?] для опеки.

Очевидно, что это другой Ишиха. 

Основные сведения о путешествии Ишиха, получается, взяты из Тырских стел?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Племя илиюй упоминается всего 1 раз - в цз. 5 "Юань ши", когда цзилеми сообщают, что к востоку от них живут илиюй и гувэй.

Возникает еще один вопрос - о номенклатуре нижнеамурских и сахалинских племен.

Имеем из разных источников:

  • гувэй (в разных написаниях)
  • куи
  • вэйгутэ
  • дайинь
  • илиюй
  • цзилими / цзилеми / цзилэминь
  • вочжо

При этом гувэй, куи и вэйгутэ могут быть отождествлены между собой и определены как айны. Цзилими, вроде как народ согласен между собой - скорее всего, нивхи. А вот дайинь и илиюй? Сведений о них нет совсем. Иной раз упоминают вочжо, но тоже - с кем их отождествить?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

На одной конференции, как выясняется, Накамура отождествил илиюй с одной ветвью айнов, а гувэй - с другой. Илиюй имели отношения с Юань и не давали гувэй возможности получать китайские товары непосредственно от юаньской администрации, за это гувэй воевали с илиюй и нападали на цзилеми.

Это версия Накамура. Она кажется более обоснованной, как причина войн в низовьях Амура - защита своих данников от врагов извне кажется более весомой причиной, чем попытка Юаней силами своей конницы зачем-то захватить Сахалин.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Единственный обнаруженный мной эпизод, рассматривающий конкретные действия монгольской администрации в отношении нарушителей спокойствия на Амуре показывает, что точной даты нет, но события произошли между 1260 и 1277 гг. Пострадали представители племенной знати цзилеми и вочжо, участвовавшие в междоусобных войнах.

Кстати, если имеет племена илиюй и вочжо в XIII в. и племена илоу и воцзюй в дотанское время - почему Высоков еще не отождествил их? У него и более интересные отождествления в "Истории Сахалина" есть.

 

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Я бы до ус...ки посинения искал бы сведения о сотнике Чжан Чэне в "Цзиньхуа Хуан-сяньшэн вэньцзи", если бы не выяснил случайно, что это из другого сочинения - "Маньчжоу цзиньши чжи"!

蕲州人张成,至元二十二年(1285年)任敦武校尉管军上百户,受命“统所部军携妻孥轻重,随千户岳公隶宣慰使都元帅阿八赤,往水达达地面屯田镇守。明年三月至黑龙江东北极边而屯营焉。”

Вот так публикуют источники у нас на Сахалине!:diablo:

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Фоторепортаж о мысе Крильон.

Небольшая подборка фото, показывающая примерное расположение крепости относительно других береговых объектов, рельеф берега и прочие важные моменты, позволяющие понять, почему крепость на мысе Крильон смысла не имеет:

1. Крайняя точка мыса с бывшей заставой и маяком во время отлива:

auto_06-20-50_01_DJI_0135_Pano_Edit.thum

"Крепость" расположена к северу на западном берегу.

2. Схема взаимного расположение объектов:

fa7b944473b.jpg.3051c35fdb06704e56027b2d

3. Вид с "крепости" на маяк и заставу:

gorodishhe_Siranusi.thumb.jpg.42f545437d

Виден один из "валов".

4. Сам маяк:

mys-krilon.thumb.jpg.d6a5a213295ef9fb0f9

s1200.thumb.jpg.8c358ca9b170e39cb3f24624

5. Раскопки на городище:

Raskopki_gorodishha_Siranusi.jpg.d4ca086 

Как мы видим, около "крепости" нет удобной бухты, обрыв с западной стороны достигает 11-14 м. высоты в разных точках, вдоль берега тянется песчаный шельф. Воды в самой "крепости" нет - на схеме виден распадок с ручьем, но сами понимаете, как ее таскать в крепость на 300-400 человек гарнизона (периметр обвода стен более 330 м. с 3 сторон - с четвертой стороны нет стены, там обрыв) в условиях осады (хотя бы по 1 человеку на метр обвода надо для более или менее устойчивой обороны и создания мобильного резерва). Место, опять таки, продувное. По зиме ветра - дай Бог выстоять! Снега много, для сбора топлива условия непонятные (в 1940-х годах леса сильно горели, до сих пор во многих местах сопки безлесые).

"Крепость" не прикрывает никаких важных объектов (например, удобных дорог в глубинные районы острова, крупных селений, святилищ и т.д.). Около "крепости" нет никаких следов жилья (а где-то строители должны были жить?).

В самой крепости нет никаких следов внутренних построек. Из инвентаря обнаружено несколько фрагментов керамики, отождествленной с чжурчжэньской керамикой XIII в. ремесленного производства (но не фарфор), "миниатюрное грузило" и точило. Все.

Т.е. чтобы выстроить такую крепость, надо было затратить довольно много сил и времени. Что получаем взамен? Крепость, которую сложно снабжать даже по морю - разгрузка довольно сложна, а следов складов не обнаружено. Сивучи недалеко - лежат на камнях около самого маяка. Но сейчас населения мало и на мясо сивучей давно не бьют. Большая группа воинов, которым постоянно хочется есть, быстро выбила бы всех животных. Нерестовой речки для заготовки рыбы в путину тоже нет - ручей Пекарня, который расположен севернее "крепости", судя по всему, маловат для хорошего хода рыбы в путину. Т.е. проблема со снабжением - что говорится, "в полный рост".

А что прикрываем? Какие важные объекты? Там и сейчас не особо сильно добраться можно даже на хорошей машине. Раньше, если пешком, то можно, но чтобы провести туда большой отряд воинов, надо иметь параллельно идущие (вдоль берега) корабли с продовольствием. Но для кораблей хорошей стоянки нет. На конях - более, чем сомнительно. Перехватить кого-то из этой крепости нереально - если айны поплывут вдоль западного берега, то надо иметь хороший спуск к воде и гавань. Их не обнаружено. Если айны поплывут к Таранаю или Аниве (т.е. в самом заливе, вдоль восточного берега полуострова), то беги - не беги, никуда не прибежишь, тебя на лодках все равно опередят и успеют разорить все и уйти с острова.

Идея "насыпать вал с юга повыше, т.к. оттуда придут айны" нелепа - видно прекрасно, что "крепость" можно легко атаковать с любой стороны, кроме приморской.

Единственными аргументами за то, что городище имеет отношение не к местным племенам, а к пришельцам с материка - это фрагменты керамики (если отождествление верно и если это - не предмет импорта с материка), а также утверждения сахалинских археологов о том, что крепостные валы изготовлены из трамбованной земли по китайской технологии ханту (夯土), которая дает характерный "полосатый разрез" стены.

unnamed.png.4f9b724d19508e79485785b07196

c6a4b291f515c58a10a672b0574d.jpg.9ec8a3d

Но, кроме утверждения, ничего больше нет - я не видел никаких фото, описаний и т.д. даже в изданной в 2008 г. подытоживающей книге А. Василевского и М. Высокова "История Сахалина". 

s1200.webp

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Вот набор инструментов для создания стены по технологии ханту:

Схема

6d81800a19d8bc3e74a3dbc6828ba61ea8d34517

Фото образца

jianzhu_088_l.jpg.b75a9534e2d43edbce23b5

Как видим, фашинами, о которых пишут Высоков с Василевским, тут и не пахнет.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

ИМХО, находки и выводы неубедительны - почему наличие нескольких фрагментов чжурчжэньской керамики дает право делать строителями городища чжурчжэней или монголов? А что, это не могла быть купленная керамика? Торговля сахалинцев с племенами Нижнего Амура, в т.ч. предметами из империй Цзинь и Юань, хорошо известна с гораздо более ранних времен, нежели XIII век!

Получается, когда казаки на разоренном айнами селении тунгусов нашли донышко фарфорового (в документе "цынинного") сосуда, то в тунгусском селении постоянно находился цинский гарнизон?

А то, что Кремль в Москве построен под влиянием итальянцев и в привлечением итальянских архитекторов - это дает основание говорить, что в Москве стоял итальянский гарнизон, а Кремль построили итальянцы?

Далее - для чего городить такую "крепость" в столь отдаленном от Амура и совершенно изолированном месте? Чтобы "назло кондуктору пройтись пешком"? Ведь получить сахалинские товары было гораздо легче путем торговли - покорять для этого остров, строить огромные крепости и т.д. вовсе не нужно было!

Наконец, на основании чего говорится, что крепость несколько раз перестраивали и она горела во время восстаний местного населения? Если в ней стояло 300-400 воинов, то местные не смогли бы собрать в одном месте отряд, превосходящий этот гарнизон по численности - айны жили небольшими поселками (не более 5-15 домов с максимальным количеством мужчин человек в 50 - разных возрастов) - не говоря уж про вооружение, выучку и дисциплину.

Где многочисленные находки, сопровождающие реально оборонявшиеся крепости? Там стрелы (все стрелы после боя не могли собрать - это 100%), остатки костного материала, обломки оружия, не представляющие собой ценности, как деловой металл? Какова площадь горелого слоя? Его мощность? Что горело? И т.д. и т.д.

"Грустно, девицы!" - ледяным тоном сказал Остап (с).

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Кстати, я перевел то, что А.Л. Ивлиев объявил выдержками из цз. 25 "Цзиньхуа Хуан-сяньшэн вэньцзи" (ЦХХСШВЦ) - это и пассаж про вочжо и цзилеми, и пассаж об отправке юаньского сотника Чжан Чэна в составе войска Юэ-гуна в крайние северо-восточные пределы Хэйлунцзяна для создания военно-земледельческого поселения.

На самом деле там один текст из одного сочинения, а другой - из другого. И между сочинениями, дай Бог, почти 700 лет!

Результаты потом будут и на "Востлите", и, может быть, в сборнике одного из институтов ДВ. 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Вот панцирь, идентифицированный земляками как "айнский" без датировки.

img_4e0491a8ef849af4ac3aa7627d71240d.jpg

img_77fb7434746bb0e52cf21e4a48193943.jpg

Но, пардон, найден в районе поселка Ноглики - ЕМНИП, совсем не айнская территория, и под японцами была только в 1920-1925 гг.

И бамбук такой на Сахалине не растет.

Ergo - или японские айны делали, или собственно японцы. И вообще, поскольку найден в 1962 г. не в грунте, в шикарной сохранности, может быть просто частью японского фехтовального доспеха для кэндо, неведомым путем заблудившейся на Северном Сахалине.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

У монголов были очень сильные союзники и противники из нивхов - вот какого высокого уровня достигло военное дело у нивхов Сахалина:

Цитата

Тогда сородичи собираются, новости обсуждают. Новости обсудив, говорят: «Они если согласились ее другим людям отдать, мы как свою женщину бросим? Пойдем силой ее отнимем».

Вот идут свою женщину силой отнять. Все копья несут, луки несут, стрелы несут. В то время, когда так идут, друг другу говорят: «Если каким-либо образом одного из наших товарищей убьют, то свою слабость отбросив, всем [там] стараться надо [чтобы этого не случилось], а если случится, то отомстить, и стрелы, и копья все наготове держать». Вот так идут, силой женщину собираются отнять.

Отец этой женщины и люди, которым он согласился свою дочь отдать, тоже здесь (т.е. у тестя — Е. К.) находятся.

Вот пришедшие, свою женщину схватив, тащат ее. Тогда те, которым эта женщина вновь отдана, все приходят, за ноги женщину хватают. Тогда сородичи прежнего мужа женщину за голову хватают. Вот так стараются друг у друга ее силой вырвать (ёх" васк" мдьг"у). Тогда отец этой женщины выходит и говорит: «Чем так ее силой друг у друга отнимать, между собой ее положите и убейте». Вот так когда ее отец говорит, одни ее тянут, другие эту женщину кулаками бьют. Сородичи ее прежнего мужа и сородичи ее нового мужа тянут ее—кто ее силой отнимет. (Представители этих двух враждебных родов между собой в это время не дерутся. Они стараются только вырвать женщину из чужих рук. Рассказчик мне говорил, что когда двадцать-тридцать человек так тянут ее в разные стороны, то женщине вытягивали шею, суставы, разрывали сухожилия, отчего она погибала и никому не доставалась. Если из ста женщин, которых так тянули, одна живой оставалась, она могла считать себя счастливой. В селении Тэбахе лет тридцать назад умерла одна старуха, которую враждующие стороны вырывали друг у друга. — Е. К.) Вот сородичи ее прежнего мужа сильнее оказались, свою женщину отняв, обратно с собой увезли.

После этого сородичи нового мужа собираются вместе, новости обсуждают: «Как мы поступать будем? Наш род в сравнении с их родом слабее что ли? Мы все вместе давайте мстить пойдем». Мстить идя, говорят: «Сородичей прежнего мужа всех давайте убьем!» Идя мстить, бедные люди простую одежду надевают, богатые люди панцирь на себя, на голову, надевают. Вот так воюют. Когда воевать закончат, роды по отдельности сходятся, новости обсуждают: «У нас уже много людей умерло из-за одной женщины. Давайте род собрав, опять новости обсудим. Не известно, они нам платить будут ли, мы им платить будем ли. В котором роде больше людей умерло, тому роду за них платить надо будет, если они за большое число убитых людей платить не пожелают, снова воевать будем». Вот так роды новости обсуждали. Когда тому роду, в котором больше людей убили, все заплатят, опять друг к другу ходят, в гости ездят, друг с другом очень хорошо живут. Вот так живут».

Несомненно, 10 тыс. воинов и 1000 кораблей - это слишком мало, чтобы победить таких сильных противников. Лучше их иметь в союзниках.

Правда источник реально на редкость хорош!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

А вот немного мухоморной наркомании:

Цитата

Постоянные контакты с Китаем оказали сильное влияние на культуру нанайцев. На пушнину и рыбу нанайцы выменивали у своих китайских соседей табак, пшено, водку, самые различные ткани (шелковые, льняные и т.п.). Китайцы нередко селились среди нанайцев. Под воздействием этих контактов у нанайцев развилось кузнечное ремесло, получившее с XVII в. товарное значение: в Китае и Манчжурии высоко ценили произведенные нанайцами панцири, шлемы и кольчуги.

См. "Дайджест. Коренные малочисленные народы Приамурья", Комсомольск-на-Амуре, 2009, с. 10.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Подумалось на ночь - судно "хуанвоэрчуань", которое А.Л. Ивлиев определил как разновидность местной лодки:

Цитата

разбойник Ваин 31 на построенном цзилеми судне хуан-воэр 32 переплыл море

31. Ваин. Транскрипция Накамуры K.:ua-iYK. Айнские имена довольно часто встречаются в связке с конечной лексемой “-айну” (т.е. “человек”) либо с ее сокращенным вариантом. В то же время у удэгейцев зафиксировано похожее имя: Ваяна (Подмаскин В.В., Старцев А. Ф. Удэгейские имена // Ономастика. Типология. Стратиграфия. — М., 1988. — С. 213).

32. Судно хуанвоэр. Транскрипция Накамуры К.: huaK — uo — ri.

По мнению Накамуры, речь идет о дощатой плоскодонной лодке нивхского образца, бравшей на борт 10 и более пассажиров. Обычно в такой лодке имелось три-четыре пары уключин для весел, но при необходимости они строились в расчете на большее количество людей. По источникам сер. XVII в. известно, что в нивхской дощатой лодке (“калмру-му”) могло вмещаться около 40 человек. В преданиях нивхов также сохранились воспоминания о том, что “многовесельные лодки использовались в дальних походах” (Подробное описание амурских лодок см. в Историко-этнографическом атласе Сибири (М. —Л., 1961. — С. 111-112). Цит. по: Таксами Ч.М. Основные проблемы этнографии и истории нивхов. — Л., 1975. — С. 65).

Л.И. Шренком приводится описание аналогичной лодки у южных соседей нивхов в низовьях Амура: “...ульчи пользовались еще морской лодкой, неизвестной нанайцам, но встречавшейся у нивхов. Конструкция и форма последней тождественная с речной дощатой лодкой, но применительно к морским переездам ее делали значительно больших размеров (главным образом шире и глубже). Это достигалось благодаря дополнительно наращенным бортам, носу и корме. Морскую лодку оснащали большим количеством пар гребных весел. Она употреблялась при охоте на морского зверя...” (Шренк Л.И. Об инородцах Амурского края. — СПб., 1883. — Т. 1. — С. 112).

Но тут можно попробовать разложить слово на составляющие - хуан 黄 (желтый) вполне может быть указанием на цвет лодки. Во 窝 - это "норка/дырка/отверстие", а также иносказательное обозначение японцев (замена иероглифу "во" 倭 - "японский"). Эр 兒 - ребенок, чуань 船 - корабль.

Можно получить что-то типа "желтый японский малый корабль". Наркомания без мухоморов, но все же попытку разобрать термин сделал!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Кстати, а что, монголам при Хубилае и его преемниках было нечем заняться, кроме как с маниакальным упорством посылать войска на Сахалин раз за разом, чтобы "насолить Японии" (с)? Давайте краткий хронологический разбор (многие важные даты не ставлю - ставлю только САМЫЕ важные) сделаем.

Начнем с 1260 г. - Хубилай только что пришел к власти, начал воевать против Ариг-Буги и ему на Сахалин, в общем-то, было наплевать. Он и слыхать про него вряд ли слыхивал.

1261-1264 гг. - ожесточенная война между Хубилаем и Ариг-Бугой.

1264 г. - начало тридцатилетней войны с Хайду.

1269 г. - начало административной реформы на завоеванных землях.

1270-1273 гг. - подавление восстания Самбёльчхо (Трех особых корпусов) в Корее.

1271 г. - перенос столицы из Каракорума в Ханбалык (Пекин). Очень затратное мероприятие. Столица была завершена только в 1292 г.

1274 г. - первый неудачный поход в Японию.

1279 г. - окончательное покорение империи Сун.

1281 г. - второй неудачный поход в Японию.

1282 г. - первый неудачный поход на Дайвьет.

1284 г. - второй неудачный поход на Дайвьет.

1285 г. - третий неудачный поход на Дайвьет.

1287 г. - мятеж Наяня.

1288 г. - четвертый неудачный поход на Дайвьет.

1289 г. - заключение мира с Дайвьетом с установлением отношений "сюзерен-вассал".

1293 г. - разгром монголами Явы и создание там государства Маджапахит, дружественного империи Юань.

В общем, очень и очень насыщенно и бурно. Явно Дайвьет или Япония были более интересными целями, за которые стоило бороться, нежели Сахалин. И отправка 10 тыс. воинов к черту на рога ради сушеных водорослей и перьев орлана, которые туземцы за пару ниток стеклянных бус не только сами с радостью доставят к тебе на дом, но и еще будут при этом услаждать твои взор и слух национальными песнями и танцами - это нечто крайне иррациональное.

Видимо, именно поэтому в "Юань ши" или говорится об отменах походов на Амур и, возможно, Сахалин, или не говорится об их результатах - ну не было их, походов-то, о чем писать? 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Небольшой анализ сообщений "Юань ши" - в 8 месяце 21 года Чжиюань Негудай просит отложить поход из-за погодных условий (август и сентябрь - на Сахалине начинаются тайфуны) и император соглашается, а потом, в 10 месяце, посылает войска, когда по погодным условиям навигация на Сахалине вообще закрывается? Нелогично. Думаю, это небрежность составителя (известно, что "Юань ши" лепили в спешке и много намудрили).

Далее целая серия сообщений от 22 и 23 годов Чжиюань (1285-1286) - с началом 22 года (1285) назначается новый ответственный за поход на гувэй - Янъулудай. В конце года начинается конкретика - приказывают повести 10 000 воинов. Это совпадает со сведениями о Чжан Чэне и его начальнике Юэ-гуне. Т.е. в лучшем случае, поход начался частью сил.

В 23 году Чжиюань приказ покарать гувэй повторяется практически дословно. Но мы знаем, что в 1286 г. (23 год Чжиюань по стеле Чжан Чэна) или 1287 г. (24 год Чжиюань по "Юань ши") началось выступление Наяня и войска были возвращены в Ляоян. Вывод - в 1286 г. войска, в лучшем случае, выдвигались к исходным рубежам и вскоре отводились назад.

Еще пара заметок - сказано о 10 000 человек, а не войска. Скорее всего, это и лодочники, и почтовые служащие, обслуживавшие войска и т.д. Снабжение шло по рекам - 1000 "кораблей". Известно, какие корабли строили при Канси, чтобы снабжать войска, пошедшие под Албазин. Думаю, тут те же самые размеры.

Прокормление 3000 монгольских воинов, стоявших в Согён и окрестностях (область Тоннёнбу) в Корее в 1260-х годах требовало по минимуму 90 000 л. зерна, на год - 1 080 000 л. Это в Корее, где расстояния маленькие, риса много. Допустим, с войсками, идущими на гувэй, те же нормы. Имеем - 10 000 чел. х 3 доу в месяц (30 л.) = 300 000 л. в месяц, 3 600 000 л. в год. Это без запаса, который должен быть у войска. Т.е. не менее 4 млн. л. зерна надо перевезти.

Оплата работы перевозчиков - Син Ню жаловался, что перевезти 180 л. зерна из Кореи в Нингуту стоило в 30-40 крат дороже (возчики ели, им надо было платить, чтобы они могли содержать семьи и т.д.). Положим, Син Ню сильно преувеличил и надо в 10 крат "всего" - тогда это 40 млн. л. зерна, чтобы послать войско на гувэй?

А зачем, спрашивается, когда 1/10 этого зерна хватило бы, чтобы купить всех гувэй с потрохами (Высоков и Василевский пишут прямо о торговле зерном с сахалинцами)?

Т.е. говорить о походе 10 000 воинов на гувэй не приходится - их срочно отозвали, как и отряд Юэ-гуна, в котором состоял Чжан Чэн.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Вот типичный вид юга Сахалина - как раз Камышовый перевал у того города, в котором я жил, Ловецкий - южнее, у Невельска.

Камышовый перевал:

Kamyishovyiy_1.thumb.jpg.0bd4c4e4393f156

Kamyishovyiy_2.thumb.jpg.4c42af63d8fbb07

Ловецкий перевал:

Lovetskiy_1.thumb.jpg.9310b410415003d0c5

Lovetskiy_2.thumb.jpg.b8ead9d7ee1e91ad3b

Перевалы - плод работ дорожников конца XIX - начала ХХI веков. Современная техника и т.д. Представляете, что там было в XIII в.?

Ну и насчет монгольской конницы в этих условиях, особенно зимой...

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Вот мой город - вид с севера:

Poezdka-na-Sever-Sakhalina.jpg.69f229125

Учтем, что лес на сопках вырублен уже очень давно, более 100 лет.

Вот дорога на север (севернее бывшего города Чехов - в 2004 г. его низвели до положения села):

Poezdka-na-Sever-Sakhalina_(1).jpg.4b8b1

В общем, монгольская конница рулит!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

О концепции Накамура Кадзуюки:

Цитата

Проф. Казиюки Накамура из Технологического колледжа г. Хакодате (Япония) в докладе «Отношения Монгольской империи с народами нижнего течения р. Амур и острова Сахалин» попытался пролить свет на причины конфликта между жившими в XIII в. на Сахалине племенами куи (айнами), с одной стороны, и племенами илюй (тоже отнесенными им к айнам) и юаньскими войсками – с другой. Известно, что с первыми монголы воевали с 1264 по 1308 г., а с другими торговали, получая от них охотничьих соколов и меха, которые высоко ценились. Он пришел к заключению, что куи очень нуждались в товарах, предлагаемых юаньской стороной, и вступили в конфликт с илюй, которые препятствовали их контактам с монголами. Юаньские войска поддержали илюй, что и вылилось в 40-летнюю войну, в ходе которой они возвели в 2 км к югу от южной оконечности о-ва Сахалин – мыса Крильон – крепость Сирануси, известную в источниках как Куофуо. Наиболее ценной пушниной, поступавшей в то время с Сахалина, японский коллега обоснованно считает шкурки горностая, в одежде из которых традиционно изображался правящий в эти годы великий хан Хубилай.

К сожалению, племя илиюй упоминается в "Юань ши" ровно 1 раз - в первом сообщении. На чем основана концепция Накамура в освещении Е.Ю. Ришко - я не знаю.

Хочу найти эту статью.
 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Удалось связать между собой ряд текстов по Сахалину из "Юань ши". Все прозаичнее, чем в версии о монгольском завоевании.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

В общем, этот текст - это обрезок очень интересного текста, и в том виде, как он опубликован, он искажает картину событий:

Цитата

Цз. 25. Стела на пути духа Лу го-гуна Чжаларского гуна (1317-1357 гг.). “Путь в Управление воеводы-усмирителя Востока (Дунчжэнъюаньшифу) труден и опасен, скалы и камни стоят беспорядочно. В разгар лета река приходит в движение, тогда можно плыть на лодке, зимой же можно ехать по льду на санях, которые тащат собаки. В тех землях нет чумизы и проса, пищей служит рыба. Что касается рельефа из гор и рек, прокладывают дороги для сообщения, люди считают это удобным. Вочжо, цзилеме живут в отдалении на морском острове, не ведают правил приличия, а охраняющие их, управляя, своевольничают, вследствие чего [дело] доходит до разбоя” 17.

Вообще, тут даже даты неправильно определены - человек умер в 1317 г., а надпись на стеле сделали в 1341 г.

Остальное будет в статье - сейчас ищу, кто такой объем возьмется напечатать (в ближайшей конференции в БГПУ дают только 6 страниц, а у меня, по самым скромным подсчетам, 18).

В статье будет 2 части - исследовательская (с изложением событий и их анализов в историческом контексте) и источниковая (перевод всего, что есть по теме в "Юань ши", "Юань вэньлэй", "Цзиньхуа Хуан-сяньшэн вэньцзи" и "Маньчжоу цзиньши чжи" с необходимыми комментариями).

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Судно "хуанвоэр" - возможно, это от названия цзими вэй Хуанхаэр (黄哈儿卫). Иероглифы другие, но по сути, это транскрипция.

Правда, "Хуанхаэр вэй" порой записывают "Нанхаэр вэй" (囊哈儿卫). То ли за счет графического сходства, то ли это реально разные названия.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Как примерно "покоряли" все эти местные племена:

丙寅旦壽星見丙位

[День] бинъинь (19.09.1412). Утром [звезда] Шоусин появилась в расположении огня.

奴兒干乞里迷伏里其兀剌曩加兒古魯失都哈兀失奚等處

Нурганьские цилими [из] Фулици, Ула, Нанцзяэр, Гулу, Шиду, Хаэр, Шиси и прочих мест,

女直野人頭目准土奴塔失等百七十八人來朝貢方物

[а также] вожди чжурчжэней и «диких людей» Чжуньтуну, Таши и прочие – 178 человек – прибыли ко двору с данью местными предметами.

置只兒蠻兀剌順民囊哈兒古魯滿涇哈兒蠻塔亭也孫倫可木弗思木十一衛 

[Для них] учредили 11 вэй: Чжиэрмань, Ула, Шуньминь, Нанхаэр, Гулу, Маньцзин, Хаэр, Маньтатин, Есунь, Лунькэму, Фосыму.   

命准土奴等為指揮千百戶

Повелели Чжуньтуну и прочим руководить [ими в качестве] цяньху и боху.

賜誥印冠帶襲衣及鈔幣有差

Пожаловали печатями, головными уборами, поясами, платьем на подкладке, а также бумажными деньгами в зависимости [от чина].

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас

  • Похожие публикации

    • Моллеров Н.М. Революционные события и Гражданская война в «урянхайском измерении» (1917-1921 гг.) //Великая революция и Гражданская война в России в «восточном измерении»: (Коллективная монография). М.: ИВ РАН, 2020. С. 232-258.
      Автор: Военкомуезд
      Н.М. Моллеров (Кызыл)
      Революционные события и Гражданская война в «урянхайском измерении» (1917-1921 гг.)
      Синьхайская революция в Китае привела в 1911-1912 гг. к свержению Цинской династии и отпадению от государства сначала Внешней Монголии, а затем и Тувы. Внешняя Монголия, получив широкую автономию, вернулась в состав Китая в 1915 г., а Тува, принявшая покровительство России, стала полунезависимой территорией, которая накануне Октябрьской революции в России была близка к тому, чтобы стать частью Российской империи. Но последний шаг – принятие тувинцами российского подданства – сделан не был [1].
      В целом можно отметить, что в условиях российского протектората в Туве началось некоторое экономическое оживление. Этому способствовали освобождение от албана (имперского налога) и долгов Китаю, сравнительно высокие урожаи сельскохозяйственных культур, воздействие на тувинскую, в основном натуральную, экономику рыночных отношений, улучшение транспортных условий и т. п. Шло расширение русско-тувинских торговых связей. Принимались меры по снижению цен на ввозимые товары. Укреплялась экономическая связь Тувы с соседними сибирскими районами, особенно с Минусинским краем. Все /232/ это не подтверждает господствовавшее в советском тувиноведении мнение об ухудшении в Туве экономической ситуации накануне революционных событий 1917-1921 гг. Напротив, социально-политическая и экономическая ситуация в Туве в 1914-1917 гг., по сравнению с предшествующим десятилетием, заметно улучшилась. Она была в целом стабильной и имела положительную динамику развития. По каналам политических, экономических и культурных связей Тува (особенно ее русское население) была прочно втянута в орбиту разностороннего влияния России [2].
      Обострение социально-политического положения в крае с 1917 г. стало главным образом результатом влияния революционных событий в России. В конце 1917 г. в центральных районах Тувы среди русского населения развернулась борьба местных большевиков и их сторонников за передачу власти в крае Советам. Противоборствующие стороны пытались привлечь на свою сторону тувинцев, однако сделать этого им не удалось. Вскоре краевая Советская власть признала и в договорном порядке закрепила право тушинского народа на самоопределение. Заключение договора о самоопределении, взаимопомощи и дружбе от 16 июня 1918 г. позволяло большевикам рассчитывать на массовую поддержку тувинцев в сохранении Советской власти в крае, но, как показали последующие события, эти надежды во многом не оправдались.
      Охватившая Россию Гражданская война в 1918 г. распространилась и на Туву. Пришедшее к власти летом 1918 г. Сибирское Временное правительство и его новый краевой орган в Туве аннулировали право тувинцев на самостоятельное развитие и проводили жесткую и непопулярную национальную политику. В комплексе внешнеполитических задач Советского государства «важное место отводилось подрыву и разрушению колониальной периферии (“тыла”) империализма с помощью национально-освободительных революций» [3]. Китай, Монголия и Тува представляли собой в этом плане широкое поле деятельности для революционной работы большевиков. Вместе с тем нельзя сказать, что первые шаги НКИД РСФСР в отношении названных стран отличались продуманностью и эффективностью. В первую очередь это касается опрометчивого заявления об отмене пакета «восточных» договоров царского правительства. Жертвой такой политики на китайско-монгольско-урянхайском направлении стала «кяхтинская система» /233/ (соглашения 1913-1915 гг.), гарантировавшая автономный статус Внешней Монголии. Ее подрыв также сделал уязвимым для внешней агрессии бывший российский протекторат – Урянхайский край.
      Китай и Япония поначалу придерживались прежних договоров, но уже в 1918 г. договорились об участии Китая в военной интервенции против Советской России. В соответствии с заключенными соглашениями, «китайские милитаристы обязались ввести свои войска в автономную Внешнюю Монголию и, опираясь на нее, начать наступление, ...чтобы отрезать Дальний Восток от Советской России» [4]. В сентябре 1918 г. в Ургу вступил отряд чахар (одного из племен Внутренней Монголии) численностью в 500 человек. Вслед за китайской оккупацией Монголии в Туву были введены монгольский и китайский военные отряды. Это дало толчок заранее подготовленному вооруженному выступлению тувинцев в долине р. Хемчик. В январе 1919 г. Ян Ши-чао был назначен «специальным комиссаром Китайской республики по Урянхайским делам» [5]. В Туве его активно поддержали хемчикские нойоны Монгуш Буян-Бадыргы [6] и Куулар Чимба [7]. В начальный период иностранной оккупации в Туве начались массовые погромы российских поселенцев (русских, хакасов, татар и др.), которые на время прекратились с приходом в край по Усинскому тракту партизанской армии А. Д. Кравченко и П.Е. Щетинкина (июль – сентябрь 1919 г.).
      Прибытие в край довольно сильной партизанской группировки насторожило монгольских и китайских интервентов. 18 июля 1919 г. партизаны захватили Белоцарск (ныне Кызыл). Монгольский отряд занял нейтральную позицию. Китайский оккупационный отряд находился далеко на западе. Партизан преследовал большой карательный отряд под командованием есаула Г. К. Болотова. В конце августа 1919г. он вступил на территорию Тувы и 29 августа занял Кызыл. Партизаны провели ложное отступление и в ночь на 30 августа обрушились на белогвардейцев. Охватив город полукольцом, они прижали их к реке. В ходе ожесточенного боя бологовцы были полностью разгромлены. Большая их часть утонула в водах Енисея. Лишь две сотни белогвардейцев спаслись. Общие потери белых в живой силе составили 1500 убитых. Три сотни принудительно мобилизованных новобранцев, не желая воевать, сдались в плен. Белоцарский бой был самым крупным и кровопролитным сражением за весь период Гражданской войны /234/ в Туве. Пополнившись продовольствием, трофейными боеприпасами, оружием и живой силой, сибирские партизаны вернулись в Минусинский край, где продолжили войну с колчаковцами. Тува вновь оказалась во власти интервентов.
      Для монголов, как разделенной нации, большое значение имел лозунг «собирания» монгольских племен и территорий в одно государство. Возникнув в 1911 г. как национальное движение, панмонголизм с тех пор последовательно и настойчиво ставил своей целью присоединение Тувы к Монголии. Объявленный царским правительством протекторат над Тувой монголы никогда не считали непреодолимым препятствием для этого. Теперь же, после отказа Советской России от прежних договоров, и вовсе действовали открыто. После ухода из Тувы партизанской армии А.Д. Кравченко и П.Е.Щетинкина в начале сентября 1919 г. монголы установили здесь военно-оккупационный режим и осуществляли фактическую власть, В ее осуществлении они опирались на авторитет амбын-нойона Тувы Соднам-Бальчира [8] и правителей Салчакского и Тоджинского хошунов. Монголы притесняли и облагали поборами русское и тувинское население, закрывали глаза на погромы русских населенных пунктов местным бандитствующим элементом. Вопиющим нарушением международного права было выдвижение монгольским командованием жесткого требования о депортации русского населения с левобережья Енисея на правый берег в течение 45 дней. Только ценой унижений и обещаний принять монгольское подданство выборным (делегатам) от населения русских поселков удалось добиться отсрочки исполнения этого приказа.
      Советское правительство в июне 1919 г. направило обращение к правительству автономной Монголии и монгольскому народу, в котором подчеркивало, что «в отмену соглашения 1913 г. Монголия, как независимая страна, имеет право непосредственно сноситься со всеми другими народами без всякой опеки со стороны Пекина и Петрограда» [9]. В документе совершенно не учитывалось, что, лишившись в лице российского государства покровителя, Монголия, а затем и Тува уже стали объектами для вмешательства со стороны Китая и стоявшей за ним Японии (члена Антанты), что сама Монголия возобновила попытки присоединить к себе Туву.
      В октябре 1919г. китайским правительством в Ургу был направлен генерал Сюй Шучжэн с военным отрядом, который аннулировал трех-/235/-стороннюю конвенцию от 7 июня 1913 г. о предоставлении автономного статуса Монголии [10]. После упразднения автономии Внешней Монголии монгольский отряд в Туве перешел в подчинение китайского комиссара. Вскоре после этого была предпринята попытка захватить в пределах Советской России с. Усинское. На территории бывшего российского протектората Тувы недалеко от этого района были уничтожены пос. Гагуль и ряд заимок в верховьях р. Уюк. Проживавшее там русское и хакасское население в большинстве своем было вырезано. В оккупированной китайским отрядом долине р. Улуг-Хем были стерты с лица земли все поселения проживавших там хакасов. Между тем Советская Россия, скованная Гражданской войной, помочь российским переселенцам в Туве ничем не могла.
      До 1920 г. внимание советского правительства было сконцентрировано на тех регионах Сибири и Дальнего Востока, где решалась судьба Гражданской войны. Тува к ним не принадлежала. Советская власть Енисейской губернии, как и царская в период протектората, продолжала формально числить Туву в своем ведении, не распространяя на нее свои действия. Так, в сводке Красноярской Губернской Чрезвычайной Комиссии за период с 14 марта по 1 апреля 1920 г. отмечалось, что «губерния разделена на 5 уездов: Красноярский, Ачинский, Канский, Енисейский и 3 края: Туруханский, Усинский и Урянхайский... Ввиду политической неопределенности Усинско-Урянхайского края, [к] формированию милиции еще не преступлено» [11].
      Только весной 1920 г. советское правительство вновь обратило внимание на острую обстановку в Урянхае. 16-18 мая 1920 г. в тувинском пос. Баян-Кол состоялись переговоры Ян Шичао и командира монгольского отряда Чамзрына (Жамцарано) с советским представителем А. И. Кашниковым [12], по итогам которых Тува признавалась нейтральной зоной, а в русских поселках края допускалась организация ревкомов. Но достигнутые договоренности на уровне правительств Китая и Советской России закреплены не были, так и оставшись на бумаге. Анализируя создавшуюся в Туве ситуацию, А. И. Кашников пришел к мысли, что решить острый «урянхайский вопрос» раз и навсегда может только создание ту винского государства. Он был не единственным советским деятелем, который так думал. Но, забегая вперед, отметим: дальнейшие события показали, что и после создания тувинского го-/236/-сударства в 1921 г. этот вопрос на протяжении двух десятилетий продолжал оставаться предметом дипломатических переговоров СССР с Монголией и Китаем.
      В конце июля 1920 г., в связи с поражением прояпонской партии в Китае и усилением освободительного движения в Монголии, монгольский отряд оставил Туву. Но его уход свидетельствовал не об отказе панмонголистов от присоединения Тувы, а о смене способа достижения цели, о переводе его в плоскость дипломатических переговоров с Советской Россией. Глава делегации монгольских революционеров С. Данзан во время переговоров 17 августа 1920 г. в Иркутске с уполномоченным по иностранным делам в Сибири и на Дальнем Востоке Ф. И. Талоном интересовался позицией Советской России по «урянхайскому вопросу» [13]. В Москве в беседах монгольских представителей с Г. В. Чичериным этот вопрос ставился вновь. Учитывая, что будущее самой Монголии, ввиду позиции Китая еще неясно, глава НКИД обдумывал иную формулу отношений сторон к «урянхайскому вопросу», ставя его в зависимость от решения «монгольского вопроса» [14].
      Большинство деятелей Коминтерна, рассматривая Китай в качестве перспективной зоны распространения мировой революции, исходили из необходимости всемерно усиливать влияние МНРП на Внутреннюю Монголию и Баргу, а через них – на революционное движение в Китае. С этой целью объединение всех монгольских племен (к которым, без учета тюркского происхождения, относились и тувинцы) признавалось целесообразным [15]. Меньшая часть руководства Коминтерна уже тогда считала, что панмонголизм создавал внутреннюю угрозу революционному единству в Китае [16].
      Вопросами текущей политики по отношению к Туве также занимались общесибирские органы власти. Характеризуя компетентность Сиббюро ЦК РКП (б) и Сибревкома в восточной политике, уполномоченный НКИД в Сибири и на Дальнем Востоке Ф. И. Гапон отмечал: «Взаимосплетение интересов Востока, с одной стороны, и Советской России, с другой, так сложно, что на тонкость, умелость революционной работы должно быть обращено особое внимание. Солидной постановке этого дела партийными центрами Сибири не только не уделяется внимания, но в практической плоскости этот вопрос вообще не ставится» [17]. Справедливость этого высказывания находит подтверждение /237/ в практической деятельности Сиббюро ЦК РКП (б) и Сибревкома, позиция которых в «урянхайском вопросе» основывалась не на учете ситуации в регионе, а на общих указаниях Дальневосточного Секретариата Коминтерна (далее – ДВСКИ).
      Ян Шичао, исходя из политики непризнания Китайской Республикой Советской России, пытаясь упрочить свое пошатнувшееся положение из-за революционных событий в Монголии, стал добиваться от русских колонистов замены поселковых советов одним выборным лицом с функциями сельского старосты. Вокруг китайского штаба концентрировались белогвардейцы и часть тувинских нойонов. Раньше царская Россия была соперницей Китая в Туве, но китайский комиссар в своем отношении к белогвардейцам руководствовался принципом «меньшего зла» и намерением ослабить здесь «красных» как наиболее опасного соперника.
      В августе 1920 г. в ранге Особоуполномоченного по делам Урянхайского края и Усинского пограничного округа в Туву был направлен И. Г. Сафьянов [18]. На него возлагалась задача защиты «интересов русских поселенцев в Урянхае и установление дружественных отношений как с местным коренным населением Урянхая, так и с соседней с ним Монголией» [19]. Решением президиума Енисейского губкома РКП (б) И. Г. Сафьянову предписывалось «самое бережное отношение к сойотам (т.е. к тувинцам. – Н.М.) и самое вдумчивое и разумное поведение в отношении монголов и китайских властей» [20]. Практические шаги по решению этих задач он предпринимал, руководствуясь постановлением ВЦИК РСФСР, согласно которому Тува к числу регионов Советской России отнесена не была [21].
      По прибытии в Туву И. Г. Сафьянов вступил в переписку с китайским комиссаром. В письме от 31 августа 1920 г. он уведомил Ян Шичао о своем назначении и предложил ему «по всем делам Усинского Пограничного Округа, а также ... затрагивающим интересы русского населения, проживающего в Урянхае», обращаться к нему. Для выяснения «дальнейших взаимоотношений» он попросил назначить время и место встречи [22]. Что касается Ян Шичао, то появление в Туве советского представителя, ввиду отсутствия дипломатических отношений между Советской Россией и Китаем, было им воспринято настороженно. Этим во многом объясняется избранная Ян Шичао /238/ тактика: вести дипломатическую переписку, уклоняясь под разными предлогами от встреч и переговоров.
      Сиббюро ЦК РКП (б) в документе «Об условиях, постановке и задачах революционной работы на Дальнем Востоке» от 16 сентября 1920 г. определило: «...пока край не занят китайскими войсками (видимо, отряд Ян Шичао в качестве серьезной силы не воспринимался. – Н.М.), ...должны быть приняты немедленно же меры по установлению тесного контакта с урянхами и изоляции их от китайцев» [23]. Далее говорилось о том, что «край будет присоединен к Монголии», в которой «урянхайцам должна быть предоставлена полная свобода самоуправления... [и] немедленно убраны русские административные учреждения по управлению краем» [24]. Центральным пунктом данного документа, несомненно, было указание на незамедлительное принятие мер по установлению связей с тувинцами и изоляции их от китайцев. Мнение тувинцев по вопросу о вхождении (невхождении) в состав Монголии совершенно не учитывалось. Намерение упразднить в Туве русскую краевую власть (царскую или колчаковскую) запоздало, поскольку ее там давно уже не было, а восстанавливаемые советы свою юрисдикцию на тувинское население не распространяли. Этот план Сиббюро был одобрен Политбюро ЦК РКП (б) и долгое время определял политику Советского государства в отношении Урянхайского края и русской крестьянской колонии в нем.
      18 сентября 1920 г. Ян Шичао на первое письмо И. Г. Сафьянова ответил, что его назначением доволен, и принес свои извинения в связи с тем, что вынужден отказаться от переговоров по делам Уряпхая, как подлежащим исключительному ведению правительства [25]. На это И. Г. Сафьянов в письме от 23 сентября 1921 г. пояснил, что он переговоры межгосударственного уровня не предлагает, а собирается «поговорить по вопросам чисто местного характера». «Являясь представителем РСФСР, гражданами которой пожелало быть и все русское население в Урянхае, – пояснил он, – я должен встать на защиту его интересов...» Далее он сообщил, что с целью наладить «добрососедские отношения с урянхами» решил пригласить их представителей на съезд «и вместе с ними обсудить все вопросы, касающиеся обеих народностей в их совместной жизни» [26], и предложил Ян Шичао принять участие в переговорах. /239/
      Одновременно И. Г. Сафьянов отправил еще два официальных письма. В письме тувинскому нойону Даа хошуна Буяну-Бадыргы он сообщил, что направлен в Туву в качестве представителя РСФСР «для защиты интересов русского населения Урянхая» и для переговоров с ним и другими представителями тувинского народа «о дальнейшей совместной жизни». Он уведомил нойона, что «для выяснения создавшегося положения» провел съезд русского населения, а теперь предлагал созвать тувинский съезд [27]. Второе письмо И. Г. Сафьянов направил в Сибревком (Омск). В нем говорилось о политическом положении в Туве, в частности об избрании на X съезде русского населения (16-20 сентября) краевой Советской власти, начале работы по выборам поселковых советов и доброжелательном отношении к проводимой работе тувинского населения. Монгольский отряд, писал он, покинул Туву, а китайский – ограничивает свое влияние районом торговли китайских купцов – долиной р. Хемчик [28].
      28 сентября 1920 г. Енгубревком РКП (б) на своем заседании заслушал доклад о ситуации в Туве. В принятой по нему резолюции говорилось: «Отношение к Сафьянову со стороны сойотов очень хорошее. Линия поведения, намеченная Сафьяновым, следующая: организовать, объединить местные Ревкомы, создать руководящий орган “Краевую власть” по образцу буферного государства»[29]. В протоколе заседания также отмечалось: «Отношения между урянхами и монголами – с одной стороны, китайцами – с другой, неприязненные и, опираясь на эти неприязненные отношения, можно было бы путем организации русского населения вокруг идеи Сов[етской] власти вышибить влияние китайское из Урянхайского края» [30].
      В телеграфном ответе на письмо И.Г. Сафьянова председатель Сиббюро ЦК РКП (б) и Сибревкома И. Н. Смирнов [31] 2 октября 1920 г. сообщил, что «Сиббюро имело суждение об Урянхайском крае» и вынесло решение: «Советская Россия не намерена и не делает никаких шагов к обязательному присоединению к себе Урянхайского края». Но так как он граничит с Монголией, то, с учетом созданных в русской колонии советов, «может и должен служить проводником освободительных идей в Монголии и Китае». В связи с этим, сообщал И. Н. Смирнов, декреты Советской России здесь не должны иметь обязательной силы, хотя организация власти по типу советов, «как агитация действием», /240/ желательна. В практической работе он предписывал пока «ограничиться» двумя направлениями: культурно-просветительным и торговым [32]. Как видно из ответа. Сиббюро ЦК РКП (б) настраивало сторонников Советской власти в Туве на кропотливую революционную культурно-просветительную работу. Учитывая заграничное положение Тувы (пока с неясным статусом) и задачи колонистов по ведению революционной агитации в отношении к Монголии и Китаю, от санкционирования решений краевого съезда оно уклонилось. Напротив, чтобы отвести от Советской России обвинения со стороны других государств в продолжение колониальной политики, русской колонии было предложено не считать декреты Советской власти для себя обязательными. В этом прослеживается попытка вполне оправдавшую себя с Дальневосточной Республикой (ДВР) «буферную» тактику применить в Туве, где она не являлась ни актуальной, ни эффективной. О том, как И.Г. Сафьянову держаться в отношении китайского военного отряда в Туве, Сиббюро ЦК РКП (б) никаких инструкций не давало, видимо полагая, что на месте виднее.
      5 октября 1920 г. И. Г. Сафьянов уведомил Ян Шичао, что урянхайский съезд созывается 25 октября 1920 г. в местности Суг-Бажи, но из полученного ответа убедился, что китайский комиссар контактов по-прежнему избегает. В письме от 18 октября 1920 г. И. Г. Сафьянов вновь указал на крайнюю необходимость переговоров, теперь уже по назревшему вопросу о недопустимом поведении китайских солдат в русских поселках. Дело в том, что 14 октября 1920 г. они застрелили председателя Атамановского сельсовета А. Сниткина и арестовали двух русских граждан, отказавшихся выполнить их незаконные требования. В ответ на это местная поселковая власть арестовала трех китайских солдат, творивших бесчинства и произвол. «Как видите, дело зашло слишком далеко, – писал И. Г. Сафьянов, – и я еще раз обращаюсь к Вам с предложением возможно скорее приехать сюда, чтобы совместно со мной обсудить и разобрать это печальное и неприятное происшествие. Предупреждаю, что если Вы и сейчас уклонитесь от переговоров и откажитесь приехать, то я вынужден буду прервать с Вами всякие сношения, сообщить об этом нашему Правительству, и затем приму соответствующие меры к охране русских поселков и вообще к охране наших интересов в Урянхае». Сафьянов также предлагал /241/ во время встречи обменяться арестованными пленными [33]. В течение октября между китайским и советским представителями в Туве велась переписка по инциденту в Атамановке. Письмом от 26 октября 1920 г. Ян Шичао уже в который раз. ссылаясь на нездоровье, от встречи уклонился и предложил ограничиться обменом пленными [34]. Между тем начатая И.Г. Сафьяновым переписка с тувинскими нойонами не могла не вызвать беспокойства китайского комиссара. Он, в свою очередь, оказал давление на тувинских правителей и сорвал созыв намеченного съезда.
      Из вышеизложенного явствует, что китайский комиссар Ян Шичао всеми силами пытался удержаться в Туве. Революционное правительство Монголии поставило перед Советским правительством вопрос о включении Тувы в состав Внешней Монголии. НКИД РСФСР, учитывая в первую очередь «китайский фактор» как наиболее весомый, занимал по нему' нейтрально-осторожную линию. Большинство деятелей Коминтерна и общесибирские партийные и советские органы в своих решениях по Туве, как правило, исходили из целесообразности ее объединения с революционной Монголией. Практические шаги И.Г. Сафьянова, представлявшего в то время в Туве Сибревком и Сиббюро ЦК РКП (б), были направлены на вовлечение представителя Китая в Туве в переговорный процесс о судьбе края и его населения, установление с той же целью контактов с влиятельными фигурами тувинского общества и местными советскими активистами. Однако китайский комиссар и находившиеся под его влиянием тувинские нойоны от встреч и обсуждений данной проблемы под разными предлогами уклонялись.
      Концентрация антисоветских сил вокруг китайского штаба все более усиливалась. В конце октября 1920 г. отряд белогвардейцев корнета С.И. Шмакова перерезал дорогу, соединяющую Туву с Усинским краем. Водный путь вниз по Енисею в направлении на Минусинск хорошо простреливался с левого берега. Местные партизаны и сотрудники советского представительства в Туве оказались в окружении. Ситуация для них становилась все более напряженной [35]. 28 октября 1920 г. И. Г. Сафьянов решил в сопровождении охраны выехать в местность Оттук-Даш, куда из района Шагаан-Арыга выдвинулся китайский отряд под командованием Линчана и, как ожидалось, должен был прибыть Ян Шичао. Но переговоры не состоялись. /242/
      На рассвете 29 октября 1920 г. китайские солдаты и мобилизованные тувинцы окружили советскую делегацию. Против 75 красноармейцев охраны выступил многочисленный и прекрасно вооруженный отряд. В течение целого дня шла перестрелка. Лишь с наступлением темноты окруженным удалось прорвать кольцо и отступить в Атамановку. В этом бою охрана И. Г. Сафьянова потеряла несколько человек убитыми, а китайско-тувинский отряд понес серьезные потери (до 300 человек убитыми и ранеными) и отступил на место прежней дислокации. Попытка Ян Шичао обеспечить себе в Туве безраздельное господство провалилась [36].
      Инцидент на Оттук-Даше стал поворотным пунктом в политической жизни Тувы. Неудача китайцев окончательно подорвала их авторитет среди коренного населения края и лишила поддержки немногих, хотя и влиятельных, сторонников из числа хемчикских нойонов. Непозволительное в международной практике нападение на дипломатического представителя (в данном случае – РСФСР), совершенное китайской стороной, а также исходящая из китайского лагеря угроза уничтожения населенных пунктов русской колонии дали Советской России законный повод для ввода на территорию Тувы военных частей.
      И.Г. Сафьянов поначалу допускал присоединение Тувы к Советской России. Он считал, что этот шаг «не создаст... никакого осложнения в наших отношениях с Китаем и Монголией, где сейчас с новой силой загорается революционный пожар, где занятые собственной борьбой очень мало думают об ограблении Урянхая…» [37]. Теперь, когда вопрос о вводе в Туву советских войск стоял особенно остро, он, не колеблясь, поставил его перед Енгубкомом и Сибревкомом. 13 ноября 1920 г. И.Г. Сафьянов направил в Омск телеграмму: «Белые банды, выгоняемые из северной Монголии зимними холодами и голодом, намереваются захватить Урянхай. Шайки местных белобандитов, скрывающиеся в тайге, узнав это, вышли и грабят поселки, захватывают советских работников, терроризируют население. Всякая мирная работа парализована ими... Теперь положение еще более ухудшилось, русскому населению Урянхая, сочувствующему советской власти, грозит полное истребление. Требую от вас немедленной помощи. Необходимо сейчас же ввести в Урянхай регулярные отряды. Стоящие в Усинском войска боятся нарушения международных прав. Ничего /243/ они уже не нарушат. С другой стороны совершено нападение на вашего представителя...» [38]
      В тот же день председатель Сибревкома И.Н. Смирнов продиктовал по прямому проводу сообщение для В.И. Ленина (копия – Г.В. Чичерину), в котором обрисовал ситуацию в Туве. На основании данных, полученных от него 15 ноября 1920 г., Политбюро ЦК РКП (б) рассматривало вопрос о военной помощи Туве. Решение о вводе в край советских войск было принято, но выполнялось медленно. Еще в течение месяца И. Г. Сафьянову приходилось посылать тревожные сигналы в высокие советские и военные инстанции. В декабре 1920 г. в край был введен советский экспедиционный отряд в 300 штыков. В начале 1921 г. вошли и рассредоточились по населенным пунктам два батальона 190-го полка внутренней службы. В с. Усинском «в ближайшем резерве» был расквартирован Енисейский полк [39].
      Ввод советских войск крайне обеспокоил китайского комиссара в Туве. На его запрос от 31 декабря 1920 г. о причине их ввода в Туву И. Г. Сафьянов письменно ответил, что русским колонистам и тяготеющим к Советской России тувинцам грозит опасность «быть вырезанными» [40]. Он вновь предложил Ян Шичао провести в Белоцарске 15 января 1921 г. переговоры о дальнейшей судьбе Тувы. Но даже в такой ситуации китайский представитель предпочел избежать встречи [41].
      Еще в первых числах декабря 1920 г. в адрес командования военной части в с. Усинском пришло письмо от заведующего сумоном Маады Лопсан-Осура [42], в котором он сообщал: «Хотя вследствие недоразумения. .. вышла стычка на Оттук-Даше (напомним, что в ней на стороне китайцев участвовали мобилизованные тувинцы. – Н.М.), но отношения наши остались добрососедскими ... Если русские военные отряды не будут отведены на старые места, Ян Шичао намерен произвести дополнительную мобилизацию урянхов, которая для нас тяжела и нежелательна» [43]. Полученное сообщение 4 декабря 1920 г. было передано в высокие военные ведомства в Иркутске (Реввоенсовет 5-й армии), Омске, Чите и, по-видимому, повлияло на решение о дополнительном вводе советских войск в Туву. Тревожный сигнал достиг Москвы.
      На пленуме ЦК РКП (б), проходившем 4 января 1921 г. под председательством В. И. Ленина, вновь обсуждался вопрос «Об Урянхайском крае». Принятое на нем постановление гласило: «Признавая /244/ формальные права Китайской Республики над Урянхайским краем, принять меры для борьбы с находящимися там белогвардейскими каппелевскими отрядами и оказать содействие местному крестьянскому населению...» [44]. Вскоре в Туву были дополнительно введены подразделения 352 и 440 полков 5-й Красной Армии и направлены инструкторы в русские поселки для организации там ревкомов.
      Ян Шичао, приведший ситуацию в Туве к обострению, вскоре был отозван пекинским правительством, но прибывший на его место новый военный комиссар Ман Шани продолжал придерживаться союза с белогвардейцами. Вокруг его штаба, по сообщению от командования советской воинской части в с. Усинское от 1 февраля 1921 г., сосредоточились до 160 противников Советской власти [45]. А между тем захватом Урги Р.Ф.Унгерном фон Штернбергом в феврале 1921 г., изгнанием китайцев из Монголии их отряд в Туве был поставлен в условия изоляции, и шансы Китая закрепиться в крае стали ничтожно малыми.
      Повышение интереса Советской России к Туве было также связано с перемещением театра военных действий на территорию Монголии и постановкой «урянхайского вопроса» – теперь уже революционными панмонголистами и их сторонниками в России. 2 марта 1921 г. Б.З. Шумяцкий [46] с И.Н. Смирновым продиктовали по прямому проводу для Г.В. Чичерина записку, в которой внесли предложение включить в состав Монголии Урянхайский край (Туву). Они считали, что монгольской революционной партии это прибавит сил для осуществления переворота во всей Монголии. А Тува может «в любой момент ... пойти на отделение от Монголии, если ее международное положение станет складываться не в нашу пользу» [47]. По этому плану Тува должна была без учета воли тувинского народа войти в состав революционной Монголии. Механизм же ее выхода из монгольского государства на случай неудачного исхода революции в Китае продуман не был. Тем не менее, как показывают дальнейшие события в Туве и Монголии, соавторы этого плана получили на его реализацию «добро». Так, когда 13 марта 1921 г. в г. Троицкосавске было сформировано Временное народное правительство Монголии из семи человек, в его составе одно место было зарезервировано за Урянхаем [48].
      Барон Р.Ф.Унгерн фон Штернберг, укрепившись в Монголии, пытался превратить ее и соседний Урянхайский край в плацдарм для /245/ наступления на Советскую Россию. Между тем советское правительство, понимая это, вовсе не стремилось наводнить Туву войсками. С белогвардейскими отрядами успешно воевали главным образом местные русские партизаны, возглавляемые С.К. Кочетовым, а с китайцами – тувинские повстанцы, которые первое время руководствовались указаниями из Монголии. Позднее, в конце 1920-х гг., один из первых руководителей тувинского государства Куулар Дондук [49] вспоминал, что при Р.Ф.Унгерне фон Штернберге в Урге было созвано совещание монгольских князей, которое вынесло решение о разгроме китайского отряда в Туве [50]. В первых числах марта 1921 г. в результате внезапного ночного нападения тувинских повстанцев на китайцев в районе Даг-Ужу он был уничтожен.
      18 марта Б.З. Шумяцкий телеграфировал И.Г. Сафьянову: «По линии Коминтерна предлагается вам немедленно организовать урянхайскую нар[одно-] революционную] партию и народ[н]о-революционное правительство Урянхая... Примите все меры, чтобы организация правительства и нар[одно-] рев[олюционной] партии были осуществлены в самый краткий срок и чтобы они декларировали объединение с Монголией в лице создавшегося в Маймачене Центрального Правительства ...Вы назначаетесь ... с полномочиями Реввоенсовета армии 5 и особыми полномочиями от Секретариата (т.е. Дальневосточного секретариата Коминтерна. – Я.М.)» [51]. Однако И. Г. Сафьянов не поддерживал предложенный Шумяцким и Смирновым план, особенно ту его часть, где говорилось о декларировании тувинским правительством объединения Тувы с Монголией.
      21 мая 1921 г. Р.Ф. Унгерн фон Штернберг издал приказ о переходе в подчинение командования его войск всех рассеянных в Сибири белогвардейских отрядов. На урянхайском направлении действовал отряд генерала И. Г. Казанцева [52]. Однако весной 1921 г. он был по частям разгромлен и рассеян партизанами (Тарлакшинский бой) и хемчик-скими тувинцами [53].
      После нескольких лет вооруженной борьбы наступила мирная передышка, которая позволила И.Г. Сафьянову и его сторонникам активизировать работу по подготовке к съезду представителей тувинских хошунов. Главным пунктом повестки дня должен был стать вопрос о статусе Тувы. В качестве возможных вариантов решения рассматри-/246/-вались вопросы присоединения Тувы к Монголии или России, а также создание самостоятельного тувинского государства. Все варианты имели в Туве своих сторонников и шансы на реализацию.
      Относительно новым для тувинцев представлялся вопрос о создании национального государства. Впервые представители тувинской правящей элиты заговорили об этом (по примеру Монголии) в феврале 1912 г., сразу после освобождения от зависимости Китая. Непременным условием его реализации должно было стать покровительство России. Эту часть плана реализовать удаюсь, когда в 1914 г. над Тувой был объявлен российский протекторат Однако царская Россия вкладывала в форму протектората свое содержание, взяв курс на поэтапное присоединение Тувы. Этому помешали революционные события в России.
      Второй раз попытка решения этого вопроса, как отмечалось выше, осуществлялась с позиций самоопределения тувинского народа в июне 1918 г. И вот после трудного периода Гражданской войны в крае и изгнания из Тувы иностранных интервентов этот вопрос обсуждался снова. Если прежде геополитическая ситуация не давала для его реализации ни малейших шансов, то теперь она, напротив, ей благоприятствовала. Немаловажное значение для ее практического воплощения имели данные И.Г. Сафьяновым гарантии об оказании тувинскому государству многосторонней помощи со стороны Советской России. В лице оставивших китайцев хемчикских нойонов Буяна-Бадыргы и Куулара Чимба, под властью которых находилось большинство населения Тувы, идея государственной самостоятельности получила активных сторонников.
      22 мая 1921 г. И. Г. Сафьянов распространил «Воззвание [ко] всем урянхайским нойонам, всем чиновникам и всему урянхайскому народу», в котором разъяснял свою позицию по вопросу о самоопределении тувинского народа. Он также заверил, что введенные в Туву советские войска не будут навязывать тувинскому народу своих законов и решений [54]. Из текста воззвания явствовало, что сам И. Г. Сафьянов одобряет идею самоопределения Тувы вплоть до образования самостоятельного государства.
      Изменение политической линии представителя Сибревкома в Туве И. Г. Сафьянова работниками ДВСКИ и советских органов власти Сибири было встречено настороженно. 24 мая Сиббюро ЦК РКП (б) /247/ рассмотрело предложение Б.З. Шумяцкого об отзыве из Тувы И. Г. Сафьянова. В принятом постановлении говорилось: «Вопрос об отзыве т. Сафьянова .. .отложить до разрешения вопроса об Урянхайском крае в ЦК». Кроме того, Енисейский губком РКП (б) не согласился с назначением в Туву вместо Сафьянова своего работника, исполнявшего обязанности губернского продовольственного комиссара [55].
      На следующий день Б.З. Шумяцкий отправил на имя И.Г. Сафьянова гневную телеграмму: «Требую от Вас немедленного ответа, почему до сих пор преступно молчите, предлагаю немедленно войти в отношение с урянхайцами и выйти из состояния преступной бездеятельности». Он также ставил Сафьянова в известность, что на днях в Туву прибудет делегация от монгольского народно-революционного правительства и революционной армии во главе с уполномоченным Коминтерна Б. Цивенжаповым [56], директивы которого для И. Г. Сафьянова обязательны [57]. На это в ответной телеграмме 28 мая 1921 г. И. Г. Сафьянов заявил: «...Я и мои сотрудники решили оставить Вашу программу и работать так, как подсказывает нам здравый смысл. Имея мандат Сибревкома, выданный мне [с] согласия Сиббюро, беру всю ответственность на себя, давая отчет [о] нашей работе только товарищу Смирнову» [58].
      14 июня 1921 г. глава НКИД РСФСР Г.В. Чичерин, пытаясь составить более четкое представление о положении в Туве, запросил мнение И.Н. Смирнова по «урянхайскому вопросу» [59]. В основу ответа И.Н. Смирнова было положено постановление, принятое членами Сиббюро ЦК РКП (б) с участием Б.З. Шумяцкого. Он привел сведения о численности в Туве русского населения и советских войск и предложил для осуществления постоянной связи с Урянхаем направить туда представителя НКИД РСФСР из окружения Б.З. Шумяцкого. Также было отмечено, что тувинское население относится к монголам отрицательно, а русское «тяготеет к советской власти». Несмотря на это, Сиббюро ЦК РКП (б) решило: Тува должна войти в состав Монголии, но декларировать это не надо [60].
      16 июня 1921 г. Политбюро ЦК РКП (б) по предложению народного комиссара иностранных дел Г.В. Чичерина с одобрения В.И. Ленина приняло решение о вступлении в Монголию советских войск для ликвидации группировки Р.Ф.Унгерна фон Штернберга. Тем временем «старые» панмонголисты тоже предпринимали попытки подчинить /248/ себе Туву. Так, 17 июня 1921 г. управляющий Цзасакту-хановским аймаком Сорукту ван, назвавшись правителем Урянхая, направил тувинским нойонам Хемчика письмо, в котором под угрозой сурового наказания потребовал вернуть захваченные у «чанчина Гегена» (т.е. генерала на службе у богдо-гегена) И.Г. Казанцева трофеи и служебные бумаги, а также приехать в Монголию для разбирательства [61]. 20 июня 1921 г. он сообщил о идущем восстановлении в Монголии нарушенного китайцами управления (т.е. автономии) и снова выразил возмущение разгромом тувинцами отряда генерала И.Г. Казанцева. Сорукту ван в гневе спрашивал: «Почему вы, несмотря на наши приглашения, не желаете явиться, заставляете ждать, тормозите дело и не о чем не сообщаете нам? ...Если вы не исполните наше предписание, то вам будет плохо» [62]
      Однако монгольский сайт (министр, влиятельный чиновник) этими угрозами ничего не добился. Хемчикские нойоны к тому времени уже были воодушевлены сафьяновским планом самоопределения. 22 июня 1921 г. И. Г. Сафьянов в ответе на адресованное ему письмо Сорукту вана пригласил монгольского сайта на переговоры, предупредив его, что «чинить обиды другому народу мы не дадим и берем его под свое покровительство» [63]. 25-26 июня 1921 г. в Чадане состоялось совещание представителей двух хемчикских хошунов и советской делегации в составе представителей Сибревкома, частей Красной Армии, штаба партизанского отряда и русского населения края, на котором тувинские представители выразили желание создать самостоятельное государство и созвать для его провозглашения Всетувинский съезд. В принятом ими на совещании решении было сказано: «Представителя Советской России просим поддержать нас на этом съезде в нашем желании о самоопределении... Вопросы международного характера будущему центральному органу необходимо решать совместно с представительством Советской России, которое будет являться как бы посредником между тувинским народом и правительствами других стран» [64].
      1 июля 1921 г. в Москве состоялись переговоры наркома иностранных дел РСФСР Г.В. Чичерина с монгольской делегацией в составе Бекзеева (Ц. Жамцарано) и Хорлоо. В ходе переговоров Г.В. Чичерин предложил формулу отношения сторон к «урянхайскому вопросу», в соответствии с которой: Советская Россия от притязаний на Туву /249/ отказывалась, Монголия в перспективе могла рассчитывать на присоединение к ней Тувы, но ввиду неясности ее международного положения вопрос оставался открытым на неопределенное время. Позиция Тувы в это время определенно выявлена еще не была, она никак не комментировалась и во внимание не принималась.
      Между тем Б.З. Шумяцкий попытался еще раз «образумить» своего политического оппонента в Туве. 12 июля 1921 г. он телеграфировал И. Г. Сафьянову: «Если совершите возмутительную и неслыханную в советской, военной и коминтерновской работе угрозу неподчинения в смысле отказа информировать, то вынужден буду дать приказ по военной инстанции в пределах прав, предоставленных мне дисциплинарным уставом Красной Армии, которым не однажды усмирялся бунтарский пыл самостийников. Приказываю информацию давать моему заместителю [Я.Г.] Минскеру и [К.И.] Грюнштейну» [65].
      Однако И. Г. Сафьянов, не будучи на деле «самостийником», практически о каждом своем шаге регулярно докладывал председателю Сибревкома И. Н. Смирнову и просил его передать полученные сведения в адрес Реввоенсовета 5-й армии и ДВСКИ. 13 июля 1921 г. И.Г. Сафьянов подробно информирован его о переговорах с представителями двух хемчикских кожуунов [66]. Объясняя свое поведение, 21 июля 1921 г. он писал, что поначалу, выполняя задания Б.З. Шумяцкого «с его буферной Урянхайской политикой», провел 11-й съезд русского населения Тувы (23-25 апреля 1921 г.), в решениях которого желание русского населения – быть гражданами Советской республики – учтено не было. В результате избранная на съезде краевая власть оказалась неавторитетной, и «чтобы успокоить бушующие сердца сторонников Советской власти», ему пришлось «преобразовать представительство Советской] России в целое учреждение, разбив его на отделы: дипломатический, судебный, Внешторга и промышленности, гражданских дел» [67]. Письмом от 28 июля 1921 г. он сообщил о проведении 12-го съезда русского населения в Туве (23-26 июля 1921 гг.), на котором делегаты совершенно определенно высказались за упразднение буфера и полное подчинение колонии юрисдикции Советской России [68].
      В обращении к населению Тувы, выпущенном в конце июля 1921 г., И.Г. Сафьянов заявил: «Центр уполномочил меня и послал к Вам в Урянхай помочь Вам освободиться от гнета Ваших насильников». /250/ Причислив к числу последних китайцев, «реакционных» монголов и белогвардейцев, он сообщил, что ведет переговоры с хошунами Тувы о том, «как лучше устроить жизнь», и что такие переговоры с двумя хемчикскими хошунами увенчались успехом. Он предложил избрать по одному представителю от сумона (мелкая административная единица и внутриплеменное деление. – Я.М.) на предстоящий Всетувинский съезд, на котором будет рассмотрен вопрос о самоопределении Тувы [69].
      С каждым предпринимаемым И. Г. Сафьяновым шагом возмущение его действиями в руководстве Сиббюро ЦК РКП (б) и ДВСКИ нарастало. Его переговоры с представителями хемчикских хошунов дали повод для обсуждения Сиббюро ЦК РКП (б) вопроса о покровительстве Советской России над Тувой. В одном из его постановлений, принятом в июле 1921 г., говорилось, что советский «протекторат над Урянхайским краем в международных делах был бы большой политической ошибкой, которая осложнила бы наши отношения с Китаем и Монголией» [70]. 11 августа 1921 г. И. Г. Сафьянов получил из Иркутска от ответственного секретаря ДВСКИ И. Д. Никитенко телеграмму, в которой сообщалось о его отстранении от представительства Коминтерна в Урянхае «за поддержку захватчиков края по направлению старой царской администрации» [71]. Буквально задень до Всетувинского учредительного Хурала в Туве 12 августа 1921 г. И. Д. Никитенко писал Г.В. Чичерину о необходимости «ускорить конкретное определение отношения Наркоминдела» по Туве. Назвав И. Г. Сафьянова «палочным самоопределителем», «одним из импрессионистов... доморощенной окраинной политики», он квалифицировал его действия как недопустимые. И. Д. Никитенко предложил включить Туву «в сферу влияния Монгольской Народно-Революционной партии», работа которой позволит выиграть 6-8 месяцев, в течение которых «многое выяснится» [72]. Свою точку зрения И. Д. Никитенко подкрепил приложенными письмами двух известных в Туве монголофилов: амбын-нойона Соднам-Бальчира с группой чиновников и крупного чиновника Салчакского хошуна Сосор-Бармы [73].
      Среди оппонентов И. Г. Сафьянова были и советские военачальники. По настоянию Б.З. Шумяцкого он был лишен мандата представителя Реввоенсовета 5-й армии. Военный комиссар Енисейской губернии И. П. Новоселов и командир Енисейского пограничного полка Кейрис /251/ доказывали, что он преувеличивал количество белогвардейцев в Урянхае и исходящую от них опасность лишь для того, чтобы добиться военной оккупации края Советской Россией. Они также заявляли, что представитель Сибревкома И.Г. Сафьянов и поддерживавшие его местные советские власти преследовали в отношении Тувы явно захватнические цели, не считаясь с тем, что их действия расходились с политикой Советской России, так как документальных данных о тяготении тувинцев к России нет. Адресованные И. Г. Сафьянову обвинения в стремлении присоединить Туву к России показывают, что настоящие его взгляды на будущее Тувы его политическим оппонентам не были до конца ясны и понятны.
      Потакавшие новым панмонголистам коминтерновские и сибирские советские руководители, направляя в Туву в качестве своего представителя И.Г. Сафьянова, не ожидали, что он станет настолько сильным катализатором политических событий в крае. Действенных рычагов влияния на ситуацию на тувинской «шахматной доске» отечественные сторонники объединения Тувы с Монголией не имели, поэтому проиграли Сафьянову сначала «темп», а затем и «партию». В то время когда представитель ДВСКИ Б. Цивенжапов систематически получал информационные сообщения Монгольского телеграфного агентства (МОНТА) об успешном развитии революции в Монголии, события в Туве развивались по своему особому сценарию. Уже находясь в опале, лишенный всех полномочий, пользуясь мандатом представителя Сибревкома, действуя на свой страх и риск, И.Г. Сафьянов ускорил наступление момента провозглашения тувинским народом права на самоопределение. В итоге рискованный, с непредсказуемыми последствиями «урянхайский гамбит» он довел до победного конца. На состоявшемся 13-16 августа 1921 г. Всетувинском учредительном Хурале вопрос о самоопределении тувинского народа получил свое разрешение.
      В телеграмме, посланной И.Г. Сафьяновым председателю Сибревкома И. Н. Смирнову (г. Новониколаевск), ДВСКИ (г. Иркутск), Губкому РКП (б) (г. Красноярск), он сообщал: «17 августа 1921 г. Урянхай. Съезд всех хошунов урянхайского народа объявил Урянхай самостоятельным в своем внутреннем управлении, [в] международных же сношениях идущим под покровительством Советроссии. Выбрано нар[одно]-рев[о-люционное] правительство [в] составе семи лиц... Русским гражданам /252/ разрешено остаться [на] территории Урянхая, образовав отдельную советскую колонию, тесно связанную с Советской] Россией...» [74]
      В августе – ноябре 1921 г. в Туве велось государственное строительство. Но оно было прервано вступлением на ее территорию из Западной Монголии отряда белого генерала А. С. Бакича. В конце ноября 1921 г. он перешел через горный хребет Танну-Ола и двинулся через Элегест в Атамановку (затем село Кочетово), где находился штаб партизанского отряда. Партизаны, среди которых были тувинцы и красноармейцы усиленного взвода 440-го полка под командой П.Ф. Карпова, всего до тысячи бойцов, заняли оборону.
      Ранним утром 2 декабря 1921 г. отряд Бакича начал наступление на Атамановку. Оборонявшие село кочетовцы и красноармейцы подпустили белогвардейцев поближе, а затем открыли по ним плотный пулеметный и ружейный огонь. Потери были огромными. В числе первых был убит генерал И. Г. Казанцев. Бегущих с поля боя белогвардейцев добивали конные красноармейцы и партизаны. Уничтожив значительную часть живой силы, они захватили штаб и обоз. Всего под Атамановкой погибло свыше 500 белогвардейцев, в том числе около 400 офицеров, 7 генералов и 8 священников. Почти столько же белогвардейцев попало в плен. Последняя попытка находившихся на территории Монголии белогвардейских войск превратить Туву в оплот белых сил и плацдарм для наступления на Советскую Россию закончилась неудачей. Так завершилась Гражданская война в Туве.
      Остатки разгромленного отряда Бакича ушли в Монголию, где вскоре добровольно сдались монгольским и советским военным частям. По приговору Сибирского военного отделения Верховного трибунала ВЦИК генерала А. С. Бакича и пятерых его ближайших сподвижников расстреляли в Новосибирске. За умелое руководство боем и разгром отряда Бакича С. К. Кочетова приказом Реввоенсовета РСФСР № 156 от 22 января 1922 г. наградили орденом Красного Знамени.
      В завершение настоящего исследования можно заключить, что протекавшие в Туве революционные события и Гражданская война были в основном производными от российских, Тува была вовлечена в российскую орбиту революционных и военных событий периода 1917-1921 гг. Но есть у них и свое, урянхайское, измерение. Вплетаясь в канву известных событий, в новых условиях получил свое продол-/253/-жение нерешенный до конца спор России, Китая и Монголии за обладание Тувой, или «урянхайский вопрос». А на исходе Гражданской войны он дополнился новым содержанием, выраженным в окрепшем желании тувинского народа образовать свое государство. Наконец, определенное своеобразие событиям придавало местоположение Тувы. Труд недоступностью и изолированностью края от революционных центров Сибири во многом объясняется относительное запаздывание исторических процессов периода 1917-1921 гг., более медленное их протекание, меньшие интенсивность и степень остроты. Однако это не отменяет для Тувы общую оценку описанных выше событий, как произошедших по объективным причинам, и вместе с тем страшных и трагических.
      1. См.: Собрание архивных документов о протекторате России над Урянхайским краем – Тувой (к 100-летию исторического события). Новосибирск, 2014.
      2. История Тувы. Новосибирск, 2017. Т. III. С. 13-30.
      3. ВКП (б), Коминтерн и национально-революционное движение в Китае: документы. М., 1994. Т. 1. 1920-1925. С. 11.
      4. История советско-монгольских отношений. М., 1981. С. 24.
      5. Сейфуяин Х.М. К истории иностранной военной интервенции и гражданской войны в Туве. Кызыл, 1956. С. 38-39; Ян Шичао окончил юридический факультет Петербургского университета, хорошо знал русский язык (см.: Белов Ь.А. Россия и Монголия (1911-1919 гг.). М., 1999. С. 203 (ссылки к 5-й главе).
      6. Монгуш Буян-Бадыргы (1892-1932) – государственный и политический деятель Тувы. До 1921 г. – нойон Даа кожууна. В 1921 г. избирался председателем Всетувин-ского учредительного Хурала и членом первого состава Центрального Совета (правительства). До февраля 1922 г. фактически исполнял обязанности главы правительства. В 1923 г. официально избран премьер-министром тувинского правительства. С 1924 г. по 1927 г. находился на партийной работе, занимался разработкой законопроектов. В 1927 г. стал министром финансов ТНР. В 1929 г. был арестован по подозрению в контрреволюционной деятельности и весной 1932 г. расстрелян. Тувинским писателем М.Б. Кенин-Лопсаном написан роман-эссе «Буян-Бадыргы». Его именем назван филиал республиканского музея в с. Кочетово и улица в г. Кызыл-Мажалыг (см.: Государственная Книга Республики Тыва «Заслуженные люди Тувы XX века». Новосибирск, 2004. С. 61-64). /254/
      7. Куулар Чимба – нойон самого крупного тувинского хошуна Бээзи.
      8. Оюн Соднам-Балчыр (1878-1924) – последний амбын-нойон Тувы. Последовательно придерживался позиции присоединения Тувы к Монголии. В 1921 г. на Всетувинском учредительном Хурале был избран главой Центрального Совета (Правительства) тувинского государства, но вскоре от этой должности отказался. В 1923 г. избирался министром юстиции. Являлся одним из вдохновителей мятежа на Хемчике (1924 г.), проходившего под лозунгом присоединения Тувы к Монголии. Погиб при попытке переправиться через р. Тес-Хем и уйти в Монголию.
      9. Цит. по: Хейфец А.Н. Советская дипломатия и народы Востока. 1921-1927. М., 1968. С. 19.
      10. АВП РФ. Ф. Референту ра по Туве. Оп. 11. Д. 9. П. 5, без лл.
      11. ГАНО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 186. Л. 60-60 об.
      12. А.И. Кашников – особоуполномоченный комиссар РСФСР по делам Урянхая, руководитель советской делегации на переговорах. Характеризуя создавшуюся на момент переговоров ситуацию, он писал: «Китайцы смотрят на Россию как на завоевательницу бесспорно им принадлежащего Урянхайского края, включающего в себя по северной границе Усинскую волость.
      Русские себя так плохо зарекомендовали здесь, что оттолкнули от себя урянхайское (сойетское) население, которое видит теперь в нас похитителей их земли, своих поработителей и угнетателей. В этом отношении ясно, что китайцы встретили для себя готовую почву для конкуренции с русскими, но сами же затем встали на положение русских, когда присоединили к себе Монголию и стали сами хозяйничать.
      Урянхи тяготеют к Монголии, а Монголия, попав в лапы Китаю, держит курс на Россию. Создалась, таким образом, запутанная картина: русских грабили урянхи. вытуривая со своей земли, русских выживали и китайцы, радуясь каждому беженцу и думая этим ликвидировать споры об Урянхае» (см.: протоколы Совещания Особоуполномоченною комиссара РСФСР А.И. Кашникова с китайским комиссаром Ян Шичао и монгольским нойоном Жамцарано об отношении сторон к Урянхаю, создании добрососедских русско-китайских отношений по Урянхайскому вопросу и установлении нормального правопорядка в Урянхайском крае (НА ТИГПИ. Д. 388. Л. 2, 6, 14-17, 67-69, 97; Экономическая история потребительской кооперации Республики Тыва. Новосибирск, 2004. С. 44).
      13. См.: Лузянин С. Г. Россия – Монголия – Китай в первой половине XX в. Политические взаимоотношения в 1911-1946 гг. М., 2003. С. 105-106.
      14. Там же. С. 113.
      15. Рощан С.К. Политическая история Монголии (1921-1940 гг.). М., 1999. С. 123-124; Лузянин С.Г. Указ. соч. С. 209.
      16. Рощин С.К. Указ. соч. С. 108.
      17. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 153. Д. 43. Л.9.
      18. Иннокентий Георгиевич Сафьянов (1875-1953) – видный советский деятель /255/ и дипломат. В 1920-1921 гг. представлял в Туве Сибревком, Дальневосточный секретариат Коминтерна и Реввоенсовет 5-й армии, вел дипломатическую переписку с представителями Китая и Монголии в Туве, восстанавливал среди русских переселенцев Советскую власть, руководил борьбой с белогвардейцами и интервентами, активно способствовал самоопределению тувинского народа. В 1921 г. за проявление «самостийности» был лишен всех полномочий, кроме агента Сибвнешторга РСФСР. В 1924 г. вместе с семьей был выслан из Тувы без права возвращения. Работал на разных должностях в Сибири, на Кавказе и в других регионах СССР (подробно о нем см. Дацышен В.Г. И.Г. Сафьянов – «свободный гражданин свободной Сибири» // Енисейская провинция. Красноярск, 2004. Вып. 1. С. 73-90).
      19. Цит. по: Дацышеи В.Г., Оидар Г.А. Саянский узел.     С. 210.
      20. РФ ТИГИ (Рукописный фонд Тувинского института гуманитарных исследований). Д. 42, П. 1. Л. 84-85.
      21. Дацышен В.Г., Ондар Г.А. Указ. соч. С. 193.
      22. РФ ТИГИ. Д. 42. П. 2. Л. 134.
      23. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 77. Л. 41.
      24. Там же.
      25. РФ ТИГИ. Д. 420. Л. 216.
      26. Там же. Л. 228.
      27. Там же. Д. 42. Л. 219
      28. Там же. П. 3. Л. 196-198.
      29 Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.): сб. док. Новосибирск, 1996. С. 136-137.
      30 Дацышен В.Г., Ондар Г.А. Указ. соч. С. 210.
      31. Иван Никитич Смирнов. В политической борьбе между И.В. Сталиным и Л.Д. Троцким поддержал последнего, был репрессирован.
      32. Дацышен В.Г., Ондар Г.А. Указ. соч. С. 216-217.
      33. Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.). С. 143.
      34. РФ ТИГИ. Д. 420. Л. 219-220.
      35. История Тувы. М., 1964. Т. 2. С. 62.
      36. РФ ТИГИ. Д. 42. П. 2. Л. 154; Д. 420. Л. 226.
      37. РФ ТИГИ. Д. 81. Л. 4.
      38. Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.). С. 157-158; РФ ТИГИ. Д. 42. П. 2. Л. 103.
      39. РФ ТИГИ. Д. 42. Л. 384; Д. 420. Раздел 19. С. 4, 6.
      40. РФ ТИГИ. Д. 420. Раздел 19. С. 4. /256/
      41. Там же. С. 5.
      42. Маады Лопсан-Осур (1876-?). Родился в местечке Билелиг Пий-Хемского хошуна. С детства владел русским языком. Получил духовное образование в Тоджинском хурэ, высшее духовное – в одном из тибетских монастырей. В Тибете выучил монгольский и тибетский языки. По возвращении в Туву стал чыгыракчы (главным чиновником) Маады сумона. Придерживался просоветской ориентации и поддерживал политику И.Г. Сафьянова, направленную на самоопределение Тувы. Принимал активное участие в подготовке и проведении Всетувинского учредительного Хурала 1921 г., на котором «высказался за территориальную целостность и самостоятельное развитие Тувы под покровительством России». Вошел в состав первого тувинского правительства. На первом съезде ТНРП (28 февраля – 1 марта 1922 г. в Туране был избран Генеральным секретарем ЦК ТНРП. В начале 1922 г.. в течение нескольких месяцев, возглавлял тувинское правительство. В начале 30-х гг. был репрессирован и выслан в Чаа-Холь-ский хошун. Скончался в Куйлуг-Хемской пещере Улуг-Хемского хошуна, где жил отшельником (см.: Государственная Книга Республики Тыва «Заслуженные люди Тувы XX века». С. 77).
      43. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 154. Д. 56. Л. 28.
      44. Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.). С. 184-185.
      45. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 154. Д. 56. Л. 28.
      46. Шумяцкий Борис Захарович (1886-1943) – советский дипломат. Известен также под псевдонимом Андрей Червонный. Член ВКП (б) с 1903 г., активный участник революционного движения в Сибири. Видный политический и государственный деятель. После Октябрьской революции – председатель ЦИК Советов Сибири, активный участник Гражданской войны. В ноябре 1919 г. назначен председателем Тюменского губревкома, в начале 1920 г. – председателем Томского губревкома и одновременно заместителем председателя Сибревкома. С лета того же года – член Дальбюро ЦК РКП (б), председатель Совета Министров Дальневосточной Республики (ДВР). На дипломатической работе находился с 1921 г. В 1921-1922 гг. – член Реввоенсовета 5-й армии, уполномоченный НКИД по Сибири и Монголии. Был организатором разгрома войск Р.Ф. Унгерна фон Штернберга в Монголии. Являясь уполномоченным НКИД РСФСР и Коминтерна в Монголии, стоял на позиции присоединения Тувы к монгольскому государству. В 1922-1923 гг. – работник полпредства РСФСР в Иране; в 1923-1925 гг. – полпред и торгпред РСФСР в Иране. В 1926 г. – на партийной работе в Ленинграде. С конца 1926 по 1928 г. – ректор КУТВ. В 1928-1930 гг. – член Средазбюро ВКП (б). С конца 1930 г. – председатель праазения Союзкино и член коллегии Наркомпроса РСФСР и Наркомлегпрома СССР (с 1932 г.). В 1931 г. награжден правительством МНР орденом Красного Знамени.
      47. Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.). С. 208-209. И.Н. Смирнов – в то время совмещал должности секретаря Сиббюро ЦК РКП (б) и председателя Сибревкома.
      48. Шырендыб Б. История советско-монгольских отношений. М., 1971. С. 96-98, 222. /257/
      49. Куулар Дондук (1888-1932 гг.) — тувинский государственный деятель и дипломат. В 1924 г. избирался на пост председателя Малого Хурала Танну-Тувинской Народной Республики. В 1925-1929 гг. занимал пост главы тувинского правительства. В 1925 г. подписал дружественный договор с СССР, в 1926 г. – с МНР. Весной 1932 г. был расстрелян по обвинению в контрреволюционной деятельности.
      50. РФ ТИГИ. Д. 420. Раздел 22. С. 27.
      51. РФ ТИГИ. Д. 42. П. 2. Л. 169.
      52. Шырендыб Б. Указ. соч. С. 244.
      53. См.: История Тувы. Т. 2. С. 71-72; Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.). С. 269.
      54. РФ ТИГИ. Д. 81. Л. 60.
      55. Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.). С. 208-209.
      56. Буда Цивенжапов (Церенжапов, Цивенжаков. Цырендтжапов и др. близкие к оригиналу варианты) являлся сотрудником секции восточных народов в штате уполномоченного Коминтерна на Дальнем Востоке. Числился переводчиком с монгольского языка в информационно-издательском отделе (РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 154. Д. 93. Л. 2 об., 26).
      57. РФ ТИГИ. Д. 42. П. 2. Л. 94-95.
      58. Там же. Л. 97.
      59. Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.). С. 273.
      60. Там же. С. 273-274.
      61. РФ ТИГИ. Д. 81. Л. 59.
      62. Там же.
      63. РФ ТИГИ. Д. 81. Л. 60.
      64. РФ ТИГИ. Д. 37. Л. 221; Создание суверенного государства в центре Азии. Бай-Хаак, 1991. С. 35.
      65. Цит. по: Тувинская правда. 11 сентября 1997 г.
      66. РФ ТИГИ. Д. 81. Л. 75.
      67. Там же. Д. 42. Л. 389.
      68. Там же. Д. 81. Л. 75.
      69. РФ ТИГИ. Д. 42. П. 3. Л. 199.
      70. Лузянин С.Г. Указ. соч. С. 114.
      71. РФ ТИГИ. Д. 42. П. 2. Л. 99.
      72. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 154. Д. 97. Л. 27, 28.
      73. Там же. Л. 28-31.
      74. РФ ТИГИ. Д. 42. П. 2. Л. 121. /258/
      Великая революция и Гражданская война в России в «восточном измерении»: (Коллективная монография) / Отв. ред. Д. Д. Васильев, составители Т. А. Филиппова, Н. М. Горбунова; Институт востоковедения РАН. – М.: ИВ РАН, 2020. С. 232-258.
    • Каталог гор и морей (Шань хай цзин) - (Восточная коллекция) - 2004
      Автор: foliant25
      Просмотреть файл Каталог гор и морей (Шань хай цзин) - (Восточная коллекция) - 2004
      PDF, отсканированные стр., оглавление.
      Перевод и комментарий Э. М. Яншиной, 2-е испр. издание, 2004 г. 
      Серия -- Восточная коллекция.
      ISBN 5-8062-0086-8 (Наталис)
      ISBN 5-7905-2703-5 (Рипол Классик)
      "В книге публикуется перевод древнекитайского памятника «Шань хай цзин» — важнейшего источника естественнонаучных знаний, мифологии, религии и этнографии Китая IV-I вв. до н. э. Перевод снабжен предисловием и комментарием, где освещаются проблемы, связанные с изучением этого памятника."
      Оглавление:

       
      Автор foliant25 Добавлен 01.08.2019 Категория Китай
    • Черепанов А. И. Записки военного советника в Китае - 1964
      Автор: foliant25
      Просмотреть файл Черепанов А. И. Записки военного советника в Китае - 1964
      Черепанов А. И. Записки военного советника в Китае / Из истории Первой гражданской революционной войны (1924-1927) 
      / Издательство "Наука", М., 1964.
      DjVu, отсканированные страницы, слой распознанного текста.
      ОТ АВТОРА 
      "В 1923 г. я по поручению партии и  правительства СССР поехал в Китай в первой пятерке военных советников, приглашенных для службы в войсках Гуаннжоуского (Кантонского) правительства великим китайским революционером доктором Сунь Ят-сеном. 
      Мне довелось участвовать в организации военно-политической школы Вампу и в формировании ядра Национально-революционной армии. В ее рядах я прошел первый и второй Восточные походы —  против милитариста Чэнь Цзюн-мина, участвовал также в подавлении мятежа юньнаньских и гуансийских милитаристов. Во время Северного похода HP А в 1926—1927 гг. я был советником в войсках восточного направления. 
      Я, разумеется, не ставлю перед собой задачу написать военную историю Первой гражданской войны в Китае. Эта книга — лишь рассказ о событиях, в которых непосредственно принимал участие автор, о людях, с которыми ему приходилось работать и встречаться. 
      Записки основаны на личных впечатлениях, рассказах других участников событий и документальных данных."
      Содержание:

      Автор foliant25 Добавлен 27.09.2019 Категория Китай
    • «Чжу фань чжи» («Описание иноземных стран») Чжао Жугуа ― важнейший историко-географический источник китайского средневековья. 2018
      Автор: foliant25
      Просмотреть файл «Чжу фань чжи» («Описание иноземных стран») Чжао Жугуа ― важнейший историко-географический источник китайского средневековья. 2018
      «Чжу фань чжи» («Описание иноземных стран») Чжао Жугуа ― важнейший историко-географический источник китайского средневековья. 2018
      PDF
      Исследование, перевод с китайского, комментарий и приложения М. Ю. Ульянова; научный редактор Д. В. Деопик.
      Китайское средневековое историко-географическое описание зарубежных стран «Чжу фань чжи», созданное чиновником Чжао Жугуа в XIII в., включает сведения об известных китайцам в период Южная Сун (1127–1279) государствах и народах от Японии на востоке до Египта и Италии на западе. Этот ценный исторический памятник, содержащий уникальные сообщения о различных сторонах истории и культуры описываемых народов, а также о международных торговых контактах в предмонгольское время, на русский язык переведен впервые.
      Тираж 300 экз.
      Автор foliant25 Добавлен 03.11.2020 Категория Китай
    • Путь из Яркенда в Балх
      Автор: Чжан Гэда
      Интересным вопросом представляется путь, по которому в прошлом ходили от Яркенда до городов Афганистана.
      То, что описывали древние китайские паломники, несколько нерелевантно - больше интересует Новое Время.
      То, что была дорога из Бадахшана на Яркенд, понятно - иначе как белогорские братья-ходжи Бурхан ад-Дин и Ходжа Джахан бежали из Яркенда в Бадахшан?
      Однако есть момент - Цины, имея все возможности преследовать белогорских ходжей, не пошли за ними. Вряд ли они боялись бадахшанцев - били и не таких.
      Скорее, дорога не позволяла пройти большому конному войску - ведь с братьями-ходжами ушло не 3000 кибиток, как живописал Санг Мухаммад, а около 500 человек (это с семьями), и они прибыли к оз. Шиве совершенно одичавшими и оголодавшими - тут же произошел конфликт из-за стада овец, которое они отбили у людей бадахшанского мира Султан-шаха Аждахара!
      Ищу маршруты, изучаю орографию Памира. Не пойму пока деталей, но уже есть наметки.
      Если есть старые карты Памира, Восточного Туркестана и Бадахшана в большом разрешении - приветствуются, ибо без них сложно.