Saygo

Русские рейдеры

14 сообщений в этой теме

user posted image

В историю российского гражданского и военного флота заметные страницы вписал крейсер "Смоленск", построенный в 1901 году по заказу России в Великобритании на верфях Нью-Касла.

Задолго до спуска крейсера на воду его командир, капитан 2 ранга П. Троян прислал на имя смоленского городского головы из далекого Нью-Касла письмо с просьбой выслать ему большой рисунок герба Смоленска. Между командиром крейсера и городским головой завязалась деловая переписка. Смоленские власти старательно готовились к ритуалу освящения крейсера. Для этого в Москве на "Фабрике бриллиантовых, золотых и серебряных вещей" был изготовлен уникальный подарок - герб Смоленска из драгоценных металлов и цветной эмали. Для подарка подготовили также икону Смоленской Богоматери в серебряном окладе.

22 февраля 1902 года в Одессе состоялся обряд освящения крейсера. На торжества прибыла и делегация от Смоленска в составе городского головы О. В. Воейкова и гласного городской думы генерала Н. М. Томило-Денисовича.

Крейсер "Смоленск" был лучшим крейсером российского Добровольного флота. По водоизмещению (12 050 т) с ним мог сравниться только крейсер "Москва", а по скорости (20,2 узла) ему не было равных. Длина корабля составляла 155, ширина-18, а глубина интрюма -11 метров. Экипаж крейсера для мирного времени насчитывал 135 человек.

За годы своего плавания "Смоленск" перевез десятки тысяч тонн грузов, но пришлось ему и воевать.

user posted image

С началом русско-японской войны "Смоленск", находившийся тогда в Севастополе, вместе с таким же крейсером "Петербург" скрытно оборудовали для боевых действий и подготовили экипаж, который насчитывал теперь 419 человек. Перед крейсерами на время войны была поставлена задача патрулирования в южных широтах. В печати было опубликовано заявление царского правительства о том, что русский флот будет вести боевое патрулирование на океанских коммуникациях с целью недопущения снабжения Японии военной контрабандой. Был опубликован и перечень грузов, относящихся к этой категории. Оба документа были составлены в полном соответствии с законами международного права, согласно которым суда, задержанные с контрабандой, подлежали конфискации или уничтожению. Вот почему на "Смоленске", как и на "Петербурге", были сформированы призовые команды, предназначенные для сопровождения захваченных судов с контрабандой в свои порты.

22 июня 1904 года "Смоленск" вслед за "Петербургом" покинул Севастополь и, замаскированный под угольщик Добровольного флота, с пушками, спрятанными в трюмах, прошел Босфор и Дарданеллы (по существовавшему международному соглашению, Россия не могла проводить через эти проливы военные корабли). Во время короткой стоянки в Суэце от российских разведчиков были получены секретные данные о предполагаемых маршрутах и ожидающихся судах с военной контрабандой. Ночью 28 июня на "Смоленске", вошедшем в Красное море, установили 25 пушек, в том числе 75 и 120 мм калибра, и подняли военный флаг. "Смоленск" поддерживал надежную радиосвязь с крейсером "Петербург", патрулировавшим на расстоянии около 60 миль.

2 июля крейсер задержал немецкий пакетбот "Принц Генрих" и изъял два письма в Японию об отправке туда военной контрабанды на пароходах "Скандия" и "Никлин". Через два дня "Смоленску" удалось задержать английский пароход "Ардова" с военной контрабандой, а еще через день - упомянутую "Скандию". Оба задержанных парохода призовые команды "Смоленска" привели в Либаву. Позднее туда же доставили еще один английский пароход с контрабандой - "Формозу".

Всего "Смоленск" задержал и проверил девять пароходов.

Во время патрулирования в Индийском океане "Смоленск" получил приказ взять курс на Либаву, куда он прибыл 30 сентября. Там его включили в состав 2-й Тихоокеанской эскадры Балтийского флота, дав ему новое имя - "Рион". Под этим названием он, как вспомогательный крейсер эскадры, отличился в южной части Желтого моря, где в мае 1905 года задержал несколько пароходов, на двух из которых - немецком "Тетортосе" и английском "Шилуриуме" оказалась военная контрабанда. С задержанных пароходов сняли команды, а корабли были затоплены вместе с грузами. Вскоре после этого крейсер вернулся на Балтику, бросив якоря у Кронштадта.

За время боевого дежурства на "Смоленске" не было ни одного случая выхода из строя механизмов и оружия, а что касается дисциплины моряков, то командир "Смоленска" капитан 2 ранга Троян в своем докладе писал: "Несмотря на тяжелые климатические условия, частые перегрузки угля при сильной жаре, высокое напряжение, связанное с постоянным ожиданием внезапной встречи с противником (ночью люди спали у своих орудий), нравственное состояние экипажа не оставляет желать лучшего".

В июле 1905 года крейсер разоружили, вернув ему прежнее название, и возвратили Добровольному флоту. После капитального ремонта в Англии корабль прибыл в Либаву, где ему суждено было открыть знаменательную страницу в истории отечественного флота и русско-американских отношений. Крейсеру выпала честь начать регулярное пароходное сообщение между Россией и Америкой.

До Нью-Йорка предполагалось доплыть за 14 дней, но, выйдя из Либавы 25 июня 1906 года, крейсер прибыл в Нью-Йорк с небольшим опозданием из-за крайне плохого качества угля, загруженного в Роттердаме.

Пароход мог взять 983 пассажира, но по причине неопытности рекламных агентов и конкуренции западных фирм на пароход было куплено только 622 места, из которых 214 занимали дети моложе 12 лет. Интересно заметить, что из 617 эмигрантов, решивших покинуть Россию, 576 человек были евреи, большей частью из Гомеля и других районов, подвергшихся погромам, а также 37 литовцев, 3 русских и 1 немец.

По прибытии "Смоленска" в Нью-Йорк пароход осмотрели различные комиссии, отзывы которых проникли в местную печать, встретившую русский пароход приветливо. Отдельные ежедневные газеты поместили даже его фотографию.

14 июля на "Смоленске" состоялся банкет представителей русско-американских деловых кругов. Коммерсанты высказали уверенность, что торговые и культурные связи Америки и России имеют такие огромные возможности, что работы по их реализации хватит для многих новых пароходных предприятий.

17 июля "Смоленск" с 74 пассажирами и полными трюмами с промышленными товарами (сельхозмашины, машинное масло и др.) вышел из Нью-Йорка на родину. Следующий рейс в Америку "Смоленск" совершил через месяц, а вскоре к нему присоединились пароходы "Петербург", "Саратов" и "Дон".

20 июля 1913 года крейсер вывели из Добровольного флота и зачислили в состав Черноморского флота.

После ремонта в 1915 году "Смоленск" принял участие в 1 мировой войне, а с 16 декабря 1917 года перешел на сторону Советской власти. 1 мая 1918 года в Севастополе корабль захватили германские войска, а в ноябре 1918 года - белогвардейцы. Через месяц корабль перешел в руки англо-французских интервентов, а с апреля 1919 года "Смоленск" вошел в состав флота Врангеля. 14 ноября 1920 года врангелевцы вместе с другими десятками захваченных кораблей эвакуировали его на французскую военно-морскую базу Бизерта, что на севере Африки.

По прибытии флота в Бизерту Врангель все свои корабли по обязательству, датируемому 13 ноября, передал французскому адмиралу Дюминилю. На фок-мачте "Смоленска" подняли французский флаг. В Париже объявили, что все русские корабли поступили в собственность французского правительства, которое вскоре распродало их.

Наркоминдел РСФСР тогда же в ноте французскому правительству опротестовал незаконный увод и секвестр (запрещение пользования кораблями, налагаемое органами власти) кораблей Черноморского флота, составлявших собственность Советской республики.

Однако ни один из угнанных кораблей впоследствии не был возвращен хозяину - СССР. Дальнейшая судьба парохода "Смоленск" и находившихся на нем подарков смолян, в том числе и герба города, выполненного из драгоценных металлов, остается неизвестной.

В наши дни, когда российско-американские деловые отношения переживают новое возрождение со времен второй мировой войны, мы вспоминаем добрым словом освященный гербом Смоленска крейсер, первым из отечественного флота взявший мирный курс к берегам Соединенных Штатов Америки.

Геннадий Владимирович Ражнев.

"Библиотека журнала "Край Смоленский", 1993 г.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Русский флот имел много крейсеров, пригодных для океанского рейдерства (ибо в 1880-х думали, что будем воевать с Англией и действовать на ее коммуникациях), причем "Смоленск" ничем тут не выделяется - обычный вспомогательный крейсер. Разве что "герб из драгоценных металлов" biggrin.gif

Гораздо интереснее появление в России таких странных "недоброненосцев", как "Пересвет", "Ослябя" и "Победа" - по вооружению и бронированию они ближе к рейдерам, чем к кораблям 1 линии, а вот по скорости...

Опять же, мореходные крейсера типа "Варяг", "Олег" и т.д. - большие и слабозащищенные для эскадренного боя, но годные для длительного автономного плавания, высокая скорость и мощное вооружение.

Да что там говорить - если с умом все эти "Богатыри", "Варяги", "Новики" и т.д. использовать, то можно было бы добиться перевеса в войне. Один рейд с потоплением осадной артиллерии для Порт-Артура (единственная достойная операция всего нашего крейсерского флота за всю войну с Японией) перевесил множество проколов нашего морского командования.

Да только как? И Порт-Артура быстро не выйдешь, без поддержки против главных сил японцев не пойдешь, а из Владивостока - слишком далеко, да и силы не те - в результате получилось то, что получилось - "Богатырь" почти в металлолом, а "Рюрика" - на дно морское. Единственная радость - потоплением артиллерии для осадного корпуса крейсера отсрочили падение крепости. И все.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Уточню, "Богатырь", (я еще помню роман "Крейсера") сел на риф и вышел из строя до конца войны.

Есть еще такой интересный момент - уже стала возможной подводная война. Ниже привожу статью.

Русские подводные лодки в войне 1904-1905 гг.

user posted image

Русско-японская война стала первой в мировой истории, в которой приняли участие подводные лодки - новый тип корабля. Отдельные попытки использовать подводные аппараты в военных целях отмечались и ранее, однако только к концу XIX века развитие науки и техники позволило создать полноценную подводную лодку.

Лодка американского изобретателя Дж.П. Холланда - в русском правописании того времени Голланда - Голланд №9 стала одной из первых удачных конструкций. Флот США принял ее на вооружение II апреля 1900 года. Корабли этого типа закупали и строили по лицензии многие страны - Англия, Австро-Венгрия, Швеция, Япония, Голландия и другие. В 1900 году и русское морское ведомство провело переговоры с Голландом о приобретении его лодок. Однако поставленное им условие - купить не менее 10 кораблей сказалось неприемлемым. Сделка не состоялась.

19 декабря того же года по представлению Морского технического комитета Русского Императорского флота была назначена комиссия для разработки проекта подводной лодки отечественными силами. По этому проекту в 1903 году построена первая русская боевая подводная лодка Дельфин" - единственная в составе флота к началу русско-японской войны. Необходимо отметить, что до "Дельфина" в 1901 - 1902 гг в Кронштадтском отделении Балтийского завела по проекту лейтенанта Е.В.Колбасьева построена подводная лодка "Петр Кошка". Этот полуэкспериментальный подводный корабль, оснащенный только электродвигателем, работавшим от аккумуляторных батарей, строился в обстановке строжайшей секретности. Его даже не зачисляли в списки флота, а в документах морского ведомства сведений о нем почти нет. Водоизмещение субмарины составляло 20 тонн, экипаж - 2 человека, вооружение - 2 торпедных аппарата, скорость хода 6 узлов, дальность плавания - 15 миль. Боевая ценность "Петра Кошки", конечно, была невелика.

Состояние подводного флота того времени полностью отражает отношение высшего руководства флота к новому типу корабля. В официальную классификацию кораблей и судов Русского Императорского флота, утвержденную 30 декабря 1891 года, класс подводных лодок внесен лишь 6 марта 1906 года, а до этого они числились в разряде миноносцев. Правда, некоторые русские офицеры уже тогда понимали особую силу нового оружия. Вильгельм Карлович Витгефт оценивают подводное оружие. Еще в 1889 году в чине капитана 2 ранга он был направлен в длительную командировку за рубеж для изучения подводного флота и минного оружия. В 1900 году контр-адмирал Витгефт обратился с докладной запиской к командующему морскими силами Тихого океана. Он писал, что хотя подлодки еще не удовлетворительны в боевом отношении, они уже являются оружием, оказывающим сильное нравственное влияние на противника, раз он знает, что такое оружие имеется против него. Витгефт просил в порядке опыта установить на старых лодках Джевецкого с педальным приводом постройки 1881 года торпедные аппараты и прислать их на Дальний Восток. Причем доставку предлагалось осуществить на пароходе Добровольного флота с обязательным заходом в Японию, так, чтобы лодки были замечены японцами. В конце года пароход "Дагмар" доставил "посылку". Расчет адмирала оправдался: в апреле 1904 года у Порт-Артура на минах подорвались броненосцы "Ясима" и "Хацусе", японцы же посчитали, что их атаковали субмарины, и вся эскадра долго и яростно стреляла в воду.

Японцы знали о наличии подводных лодок в Порт-Артуре. Слухи о них появились и в газетах. Верный своей идее о моральном значении подводного оружия, адмирал Витгефт приказал при подрыве японских броненосцев дать радиограмму, что адмирал благодарит подводные лодки за удачное дело. Конечно, японцы перехватили это сообщение и "приняли к СВЕДЕНИЮ".

В определенной мере у японцев были основания опасаться русских подводных лодок. В предвидении возможного конфликта с Японией командование русского флота пытайтесь создать в Порт-Артуре подводные силы. Кроме упомянутой лодки Джевецкого в крепость была доставлена, вероятно в 1903 году на броненосце "Цесаревич", лодка Французского конструктора Т.Губэ (водоизмещение - 10 тонн, экипаж - 3 человека, скорость хода - 5 узлов в течение 6-7 часов, вооружение - 2 торпеды). В первые же дни войны со специальным эшелоном отправился на Дальний Восток начальник рабочего отряда Балтийского завода Н.Н.Кутейников. Он был строителем подводной лодки "Петр Кошка" и, вероятно, в числе прочих грузов по железной дороге следовала тогда и эта субмарина. Она о падала одним очень большим преим ществом - разбиралась на 9 частей, и могла транспортироваться в стандартном вагоне.

Адмирал С.О.Макаров, как один и инициаторов применения торпедного оружия, хорошо представлял степень подводной угрозы. Приказом от 28 февраля 1904 года он потребовал на каждом корабле нарисовать силуэты подводим лодок в наводном, позиционном положении и под перископом. Были выделены специальные сигнальщики для наблюдения за морем и опознавания лодок. Кораблям вменялось в обязанное стрелять по обнаруженной лодке, а катерам и миноносцам идти на таран.

При подрыве "Петропавловска" русские моряки, выполняя приказ Макарова, стреляли в воду, надеясь поразить возможного противника. Более того, в бою при Цусиме крейсера "Аврора", "Олег" и госпитальное судно "Орел" заметили следы торпед, в 1 время как на несколько миль вокруг в было видно ни одного японского корабля. Эти таинственные следы приписывались деятельности японских подводных лодок, но они в боях никакого участия в принимали, хотя и были включены 1 этому времени в состав японского флота.

С началом войны стало ясно, что имей русские хоть одну настоящую боевую подлодку, японцы не смогли бы так спокойно вести тесную блокаду базы. С другой стороны, имей лодки Япония, ей бы не пришлось посылать в атаку 26 января 1904 года большое число миноносцев, достигших меньшего результата, чем ожидалось.

В России по программе 1903 г планировалось построить до 1914 г 10 лодок. В рамках этой программы 2 января 1904 года Балтийскому заводу была заказана лодка типа Касатка" - улучшенный "Дельфин". До этого 22 декабря 1903 года Невский завод, откупиввший право на постройку лодок Голланда, предложил изготовить одну для образца. Это предложение обдумывалось до начала войны. Но сразу после первых неудач на море ситуация в корне изменилась. Лихорадочно начали заказывать и покупать где только можно подводные лодки. 10-11 февраля заказали еще 4 "Касатки" и 5 "Голландов". 1 марта Путиловскому заводу был выдан заказ на специальный железнодорожный транспортер для отправки лодок на Восток. Позднее приобрели и заказали еще несколько субмарин. Причем покупали все, что только можно было купить. Лодку Лэка "Протектор" флот США на вооружение не принял, а Россия приобрела ее, что называется "не глядя", и более того - заказала еще 5 таких лодок. Лэк же, получив взятку от Японии, затянул постройку до конца войны, причем не потерял при этом ни копейки, так как срыв срока поставки не наказывался финансовыми мерами. Вдобавок лодки получились весьма неудачными.

Единственную русскую лодку "Дельфин" ее командир капитан 2 ранга М.Н.Беклемишев предложил отправить "на фронт" сразу же после начала войны. С такой же просьбой обратился наместник царя на Дальнем Востоке адмирал Алексеев. Однако сразу отправка не состоялась. Сначала боялись, что лед на Байкале не выдержит вес груза, потом субмарину пришлось оставить на Балтике по другой причине: матросов, набранных в экипажи новых лодок, можно было учить только практическим показом и пробными погружениями, а никакой другой лодки просто не существовало в тот момент. Пытаясь как можно быстрее "оморячить" новых подводников, на борт "Дельфина" принимали до 45 человек, хотя штатный экипаж составлял 13 человек. Чрезмерная спешка привела к аварии. 16 июня 1904 года погружением руководил заместитель командира лодки лейтенант Черкасов. Из-за его ошибки она ушла под воду с незакрытым люком и затонула. Спаслись 10 матросов и два офицера. Все спасенные матросы изъявили желание продолжить службу в подплаве. Вообще моральное состояние экипажей было очень высоким. Для обучения набирались только добровольцы, и из 250 матросов после прохождения курса отказался служить только один человек, а из 30 офицеров - двое.

После того как "Дельфин" подняли и снова ввели в строй, дорога на Порт-Артур оказалась уже блокированной.

Новые лодки в ходе постройки ис-пытывались и отправлялись во Владиво-сток. Время подгоняло, и испытания лодок "Налим", "Скат", "Фельдмаршал граф Шереметьев" ограничили всего двумя пробными погружениями.

Лодки русской постройки имели на вооружении 38-сантиметровые торпеды образца 1898 года, которые имелись в достаточном количестве. Для лодок Голланда, Лэка и Круппа заказали 75 торпед 8/50 Шварцкопфа калибром 45 сантиметров. Они отличались от обычных меньшей длиной (3500 мм) и более слабым зарядом взрывчатки.

Перевозка подлодок водоизмещением более 100 тонн на такое огромное расстояние осуществлялась впервые в мире. Несмотря на специальный транспортер, лодку можно было перевозить по железной дороге, только сняв с нее аккумуляторную батарею, надстройку, часть механизмов - фактически необходимо было произвести полуразборку корабля. Это серьезно затрудняло быстрый ввод подводных лодок в строй на театре военных действий. К тому же спешность постройки и минимальные испытания привели к появлению массы недоделок, обнаруженных только на месте. Исключение составила лодка "Форель", построенная в 1903 году фиромой Крупп в рекламных целях по проекту испанского инженера Р.Эквилея. В мае 1904 года Крупп, по случаю заказа его фирме 3 подводных лодок для России, согласился с предложением подписавшего контракт капитана 2 ранга М.Н.Беклемишева и подарил корабль России. "Форель" - так назвали подарок - имела всего 17 тонн водоизмещения и размещалась на обычной железнодорожной платформе, ее и привезли из Германии в Либаву по железной дороге.

К июлю 1904 года флот имел 4 субмарины: "Дельфин", "Форель", "Осетр" ("Протектор") и "Сом" ("Фультон"). Две последние - американские лодки Лэка и Голланда.

1 января 1905 года по приказу командира Владивостокского порта из лодок был сформирован "отдельный отряд миноносцев" и зачислен во Владивостокский отряд крейсеров. Начальником отряда стал командир "Касатки" лейтенант А.В.Плотто. 29 января на крейсере "Громобой" состоялось первое в мире совещание по вопросу боевого использования подводных лодок. Председательствовал начальник отряда крейсеров контр-адмирал Карл Петрович Иессен. Лейтенант Плотто доложил, что полностью готова к походам лодка "Сом", почти готов "Дельфин", остальные войдут в строй к марту. Совещание приняло два варианта использования лодок. По первому две лодки на буксире парохода "Эрика" идут в залив Святой Ольги, куда заранее приходит транспорт "Шилка". При необходимости во льду пробивается канал. Пополнив запасы, лодки на буксире миноносцев следуют к Сангарскому проливу. Там отряд разделяется - миноносцы идут к порту Отару, а лодки на рассвете атакуют порты Хакодате и Аомори. По второму - все боеготовые субмарины идут на буксире миноносцев к корейским берегам, пополняя запасы с приданного парохода. Базируясь на порт Шестакова, лодки должны были вести операции против судоходства в Корейском проливе. Первый план приводился в действие по получении торпед лодкой "Сом", второй - по готовности всех лодок.

К концу лета на скорую руку обучили экипажи, опробовали транспортеры, и началась отправка подводных кораблей в район боевых действий. Из-за блокады Порт-Артура, все лодки везли во Владивосток. Первой 25 августа ушла "Форель", прибывшая на место 29 сентября. Ее командир очень просил выслать торпеды вместе с лодкой. Его заверили, что они будут высланы немедленно, но прибыл запас только 29 марта 1905 года. Таким образом на доставку ушло более семи месяцев, и все это время лодки были только "моральным оружием".

Одна за другой субмарины прибывали во Владивосток. Их собирали, испытывали, и в очень большом объеме вели ремонт и наладку. К концу декабря 1904 года там собрались "Форель", "Сом", "Дельфин", "Касатка", "На-лим", "Скат" и "Шереметьев".

Подготовка масштабных операций наступательного характера была смелым и решительным шагом, но не соответствовала уровню подготовки экипажей и техническому состоянию подлодок того времени. По этим причинам оба плана и не претворены в жизнь. Никто реально не представлял, на что способны лодки и как они должны действовать. Командир "Сома" лейтенант князь В.В.Трубецкой писал, что по-существу лодками никто не руководил, а инициативу командиров подавляли.

Командующий вице-адмирал Н.И.Скрыдлов не скрывал, что является противником использования подводных лодок. Тех же взглядов придерживался сменивший его вице-адмирал А.А.Бирилев. Скрыдлов, посетив одну из лодок, на сообщение, что работы еще не закончены, отчеканил: "Предлагаю вам завтра же выйти в море, а больше никаких объяснений от вас принимать не желаю". 9 февраля 1905 года японский отряд из крейсера и большого числа миноносцев показался в районе Владивостока. Комендант крепости приказал всем лодкам немедленно выйти в море и атаковать неприятеля. В этом еще раз сказалось непонимание возможностей субмарин того времени, которые к тому же были без торпед.

Все приходилось делать впервые, даже придумывать командные слова для управления лодкой. В основном их разработавши командир "Ската" лейтенант М.М.Тьедер и командир "Щуки" лейтенант И.И.Ризнич. Многие из них сохранились до настоящего времени. Подводники сами создавали себе запасы горючего на разных островах до залива Посьет, принимая на борт дополнительные бидоны с бензином. Жили они на транспорте "Шилка" в отвратительных условиях. В отчете о действиях лодок об этом говорилось так: "Команды лодок были помещены отвратительно скверно... Люди, уставшие на лодке, не имели угла где бы отдохнуть, постоянно перемещались с одного корабля на другой, часто не получая горячей пищи". Зато на подводников щедро изливался адмиральский гнев - чаще без всякого повода. Адмирал Бирилев, посетив лодку "Скат", только что вернувшуюся с моря, дотронулся до смазанного маслом двигателя рукой, обтянутой белоснежной перчаткой, и испачкал ее. Через два часа появился приказ следующего содержания: "Сего числа, посетив отряд миноносцев, нашел его в отвратительном состоянии. Всюду грязь и мерзость. Считая во всем ответственным отрядного механика в злом попустительстве и преступном небрежении, предлагаю ему в трехдневный срок оставить крепость, так как в крепости на осадном положении преступникам не место". Представлению адмирала о подводном плавании прекрасно отвечает следующий случай: на требовании начальника отряда подлодок о выделении 24 французских свечей зажигания к двигателю недрогнувшая адмиральская рука начертала: "Достаточно двух фунтов казенных стеариновых". Вершиной адмиральской мысли по использованию подводных сил стал приказ, изданный в сентябре. Офицеров подводников обязали дежурить на телефонной станции порта для контроля за секретностью переговоров. Невзирая ни на какие доводы, приказ отменен не был.

Даже в таких труднейших условиях отряд подводных лодок выполнял свои задачи. 14 февраля "Дельфин" вышел в море на испытания вместе с "Сомом". 21 февраля выполнен боевой выход на поиски неприятеля. 13 - 16 марта "Дельфин" выходил к острову Аскольд. 9 апреля "Касатка" совершила семидневный поход к берегам Кореи.

Командование, понимая, что Япония, купив несколько лодок Голланда, может направить их к Владивостоку, по предложению капитана дальнего плавания Розена изготовило специальную сеть и установило ее при входе на Владивостокский рейд в проливе Босфор Восточный. Сеть поставили и у минных заграждений в Амурском заливе, причем позднее на сети навесили подрывные патроны, а некоторые мины установили на глубине, опасной для находящихся под водой лодок. Расчет строился на том, что лодка, пытаясь освободиться от сети, будет вынуждена маневрировать на минном поле.

В конце апреля русское командование получило агентурные сведения о готовящемся походе японских крейсеров к бухте Преображенья. 29 апреля туда срочно направились лодки "Дельфин", "Касатка" и "Сом". Две первые шли вместе, а третья немного отстала и двигалась самостоятельно. В 70 милях от Владивостока у мыса Поворотный сигнальщик с "Сома" заметил сначала один, а затем второй японский миноносец. Князь Трубецкой приказал погружаться, на что требовалось около 5 минут. Миноносцы обнаружили лодку и, открыв огонь, пошли на нее. В 10:45 лодка наконец ушла на глубину 12 метров. Трубецкой начал маневрировать для выхода в атаку, видя в перископ, что миноносцы отходят к югу. Подвсплыв в позиционное положение и приготовив торпеды, "Сом" продолжал атаку. Внезапно на море опустился туман, а когда он рассеялся, миноносцы были уже далеко, уходя из опасного района. Так была сорвана одна из японских операций. Это боевое столкновение, хотя и не принесло победы, однако сыграло свою роль - японцы убедились, что русские лодки выходят далеко в море.

Подводники постепенно приобретали бесценный опыт, совершая все более смелые походы. 8 мая "Скат" погрузился и пробыл на дне 5 часов. "Сом" провел в море 8 суток, из них под водой 16 часов, но подряд не более полутора. Зная о техническом состоянии и качестве постройки субмарин, командиру того же "Ската" Тьедеру, провожая его в боевой поход, в устной форме "посоветовали" "без нужды не погружаться". Начальники предоставляли подводникам действовать на свой страх и риск, чтобы в случае неприятностей сослаться на отданные распоряжения, которые командирами субмарин, естественно, не исполнялись. Отношение офицеров к "советам" своих начальников передавалось матросам и привело к несчастью. 4 мая "Дельфин" вернулся из похода, имея неисправность вертикального руля. Для проведения ремонта пришлось слить горючее из цистерн и поставить лодку проветриваться - работать внутри было невозможно из-за паров бензина. Высокая пожароопасность вынудила отдать строгий приказ: никого в лодку не пускать. Тем не менее 5 мая в 10:20 вахтенные Сюткин и Хамченко разрешили знакомому матросу с крейсеров спуститься в лодку. В лодке было темно, и Хамченко, провожавший матроса, или зажег спичку, или включил рубильник, и пары бензина взорвались. Над рубкой взлетел огненный столб, а через две минуты рвануло еще раз, и лодка затонула. Матрос, пришедший на "экскурсию", погиб, его провожатый сильно обгорел, а лодка была повторно введена в строй только 8 октября 1905 года.

Случившееся не помешало активной деятельности субмарин. В июне было проведено учение, в ходе которого "противник", гнавшийся за отступаю-щими кораблями, попадал на засаду подлодки. С этого же месяца подводни-ки начали регулярно выходить на бое-вое патрулирование в район островов Русский и Аскольд.

Интенсивность использования ло-док нарастала, и они все больше време-ни проводили в море, но встреч с про-тивником не было. Отсутствие реально-го результата в виде уничтоженных ко-раблей и непонимание специфики под-водных сил приводили к досадным не-приятностям. Так, генерал Линевич послал Николаю II телеграмму, в которой заявил, что несмотря на мпогочисленную подводную флотилию, она крепости почти никакой пользы принести не может. Для решения этого вопросу Морской министр вынужден был назначить особую комиссию.

К концу войны во Владивостоке находилось 13 подводных лодок. Они часто простаивали на ремонте, и количество боеспособных кораблей было конечно меньше тринадцати, но благодаря усилиям экипажей и командиров, минимум две лодки всегда были готовы выйти в море.

По мнению многих морских спецалистов и военно-морских историк именно подводные лодки спасли Владивосток от прямого нападения эскадры Камимуры, а после Цусимы и от мощи флота адмирала Того. Идея пользования подводных лодок получила очень широкое распространение в время. В Порт-Артуре техник путей с общения М.П.Налетов первым в мире предложит перевооружить подводную лодку минами заграждения. Первая опытная лодка, построенная им на си средства и с помощью добровольных помощников, погибла при пробном погружении без экипажа. Начетов начал строить вторую лодку - "Портартурец" в 25 тонн водоизмещением, вооружённую двумя торпедами или 4 минами заграждения. Налетов провел успешные испытания с погружением на метровую глубину, после чего ему разрешили взять бензиновый мотор с катера броненосца "Пересвет". Ввести в строй подводный заградитель планировали в декабре 1904 года, но из-за падения крепости недостроенную лодку взорвали. Позднее предложение Налетова было реализовано в минном заградителе "Краб".

Всего в Порт-Артуре насчитывалось субмарины: "Петр Кошка", "Губэ", лодка Джевецкого и "Портартурец" Боевого успеха достичь они не могли из-за очень низкого технического уровня тем более, что все упомянутые лодки относились к экспериментальным типам. Японцы после капитуляции По Артура длительное время разыскивали субмарины, используя различные технические средства, пока не обнаружили все четыре на дне у пустынного западного бассейна Порт-Артура.

Необходимо также отметить оригинальный корабль лейтенанта С.А.Яновича, который работал над проектом подлодки изобретателя Колбасьева. Помогая ему, Янович разработал интересное решение полупогружающейся лодки малой видимости. В его распоряжение выделили корпус старой лодки Джевецкого, который переделали, увеличив в размерах и установив автомобильный двигатель. Корабль погружался, оставляя на поверхности небольшую рубку, а в случае необходимости, он мог нырнуть на 3-5 минут на глубину до 8 метров, продолжая движение под водой. С началом войны лодку вооружили торпедным аппаратом и 37-миллиметровой пушкой и в марте 1905 года зачислили в списки флота как "катер малой видимости "Кета". По железной дороге "катер" довезли до Амура, где Яновичу выделили деревянную баржу, приспособленную под плавбазу. На ней и отправили лодку в устье Амура. Задачей "Кеты" стала защита подступов к Николаевску-на-Амуре. 14 июня командир порта проверил готовность лодки, которая через две минуты после приказа отошла от баржи и выполнила все назначенные маневры. 16 июня лодка с баржей перешла в Татарский пролив для охраны судоходства. 31 июля экипаж лодки (3 человека) участвовал в отражении попытки японского диверсионного отряда высадиться у мыса Лазарева. На следующий день лодка находилась в море и на траверзе мыса Погби обнаружила 2 японских миноносца. "Кета" немедленно пошла в атаку, но на близком расстоянии от цели села на необозначенную мель. Тем не менее эта атака встревожила японцев, и больше их корабли не делали попыток зайти в Амурский лиман. До осени "Кета" несла дозорную службу в Татарском проливе, причем в сентябре лодка попала в шторм и выдержала его, а плавбаза затонула. Всего "катер" прошел в 1905 году без аварий и поломок 948 миль. В 1908 году, когда корабль полностью износился, его исключили из списков флота.

Подводные лодки за время войны не одержали сколь-нибудь значительного успеха. То, что они самим фактом своего существования удержали японцев от штурма Владивостока и воспретили им плавание в Амурском лимане, было понятно немногим специалистам. Это привело к тому, что официальное мнение морских кругов о возможности применения подводных лодок было очень сдержанным. Посчитали, что это оборонительное оружие умеренной ценности. В результате острой дискуссии победило мнение о главной роли дредноутов как основы флота. Хотя еще в 1907 году собрание офицеров подплава Балтийского флота вынесло единодушное решение о нецелесообразности создания броненосного флота, не развивая подводного.

Многие офицеры подводники, в частности упоминавшийся Тьедер, были уволены в отставку, оставаясь не у дел даже после начала 1-й мировой войны. В результате такого отношения к подводному флоту до мирового конфликта, в состав русского флота вошла только одна современная боеспособная лодка -"Акула", а все остальные относились к кораблям, заказанным еще в 1904-1905 годах, и к моменту готовности морально устарели. К 1909 году в Русском Императорском флоте насчитывалось 32 лодки десяти типов от 17 до 500 тонн водоизмещением. Их называли "бессистемный музей различных, как бы случайно подобранных образцов". Подводным лодкам уделялось минимальное внимание. Достаточно сказать, что первый в мире подводный минный заградитель "Краб" строили в течение 7 лет.

После заключения в 1907 году сою-за России с Англией и Францией, на-правленного против Германии, возросло значение военно-морского флота и под-водных лодок в частности. По програм-ме 1911 года 4 июня 1912 были зака-заны новые удачные лодки типа "Барс", но они начали вступать в строй уже в ходе войны.

Неправильно оценив уроки войны с Японией, Россия оказалась к 1914 году с подводным флотом, имеющим очень малую боевую ценность, хотя и была единственной страной, имевшей боевой опыт использования подводных лодок.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК

НазваниеГод и место постройкиВодоизмещениеРазмерыТип и мощность двигателяВооружениеПримечания
"Дельфин"Спб, 1902113/12319,6х3,59бензиновый - 300/электродв. - 1202 ТА Джевецкого
"Форель"Германия, 190317/1812,5x1,65электродв. - 602 ТА
"Кета"Спб, 190487,5бензиновый -242 ТАОднотипные "Макрель" и "Окунь" остались на Балтике
"Касатка", "Скат", "Налим", "Фельдмаршал граф Шереметьев"Спб, 1904-1905142/17733,4x3,392 бензин, х 4004 ТА (по проекту), Джевецкого электрода. - 70
"Сом", "Щука"США 1900 -1905-/12419,8x3,6 бензиновый -160, электродв. - 701 НТА (3 мины Уайтхеда)Однотипные "Лосось""Стерлядь" "Белуга" "Пескарь" остались на Балтике и Чёрном море
"Портартурец" М.НалетоваПорт-Артур, 19042510x1,9бензиновый2 ТА 4 мины загр.В состав флота не зачислен
"Петр Кошка"Nia, 19032015,2x1,27электродв. -1442 ТА
"Челим" А.БоткинаNia, 1904148,7x1,98керосиновый -142 ТА
"Осетр", "Кефаль", "Бычок", "Плотва"США 1903 -1906136/17420,6x3,42 бензиновых х 120 2 электродв, х 37,5 КВт2 НТА 1КТА (5 мин Уайтхеда)Однотипный "Сиг" остался на Балтике"

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

В 1880-х годах китайцы, по данным историка ВМФ Китая Чэнь Юэ, ухитрились построить подводную лодку. Но про нее ничего не известно, кроме того, что Чэнь Юэ заявил, что она была в составе Бэйянского флота.

Вообще, грамотная минная война у нас отсутствовала - все, что делалось в Порт-Артуре и привело к гибели значительного количества японских кораблей, делалось не по какому-то общему плану, а по инициативе отдельных морских офицеров. В частности, именно по инициативе командира "Амура" Иванова были потоплены "Хацусэ" и "Ясима".

А ведь когда подорвался "Петропавловск" - тоже думали, что японцы послали подводную лодку.

А самое скверное - это вот что:

Уничтожение двух из шести основных боевых кораблей японского флота стало значительным успехом русского оружия и поставило японцев в сложное положение. В дальнейшем в первую боевую линию японцы были вынуждены ввести новейшие бронированные крейсера «Ниссин» и «Кассуга», не могущие, однако, из-за недостаточной огневой мощи заменить собой потерянные броненосцы. Русский флот получил преимущество в количестве броненосцев, которым, однако, он не смог воспользоваться во время сражения в Жёлтом море.

Как говорят в таких случаях - что афганские химики делать ни начнут - все анаша выходит! cray.gif

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

О потоплении "Хацусэ" и "Ясима" по русским мемуарам:

http://militera.lib.ru/memo/russian/shter_ap/05.html

Пока японцы устраивали облаву на Порт-Артур, флот наш, хотя и не принимал активного участия, успел отомстить японцам за смерть адмирала Макарова и за гибель «Петропавловска». Произошло это следующим образом. Чтобы воспрепятствовать японцам бомбардировать крепость с моря, ставились минные заграждения на тех местах, где японские броненосцы могли ходить вне выстрелов батарей: поставили заграждение у мыса Ляотешан, другое — со стороны Талиенвана, наконец, адмирал Витгефт решил поставить третье в центре, приблизительно на SO от Артура в 7 милях. Командир минного транспорта «Амур», капитан 2 ранга Иванов, который был послан для этой цели, уже давно выработал свой план и, воспользовавшись выходом в море, привел его в исполнение. Дело в том, что японцы в это время уже установили правильную блокаду порта Артур и ежедневно можно было видеть японские броненосцы и крейсера, маневрирующими на расстоянии 10 миль. Расстояние это они выбрали потому, что единственная дальнобойная батарея на морском фронте, Электрический Утес, могла стрелять на наибольшее расстояние 100 кабельтовых, равных 10 милям; японцы знали это, конечно, и как бы глумились над нашими артиллеристами, стоявшими постоянно наготове около орудий, ожидая хоть небольшого сближения, чтобы послать снаряд. Но нет, японцы точно соблюдали предельную дальность и ни на полкабельтова не подвигались ни в ту, ни в другую сторону. Заметив этот систематический маневр, командир «Амура» вместо того, чтобы выполнить приказание начальника эскадры, воспользовался полосою тумана, скрывшего японские дозорные корабли, добежал до места постоянной прогулки японских броненосцев и набросал несколько рядов мин. Адмирал Витгефт, узнав об этой проделке, естественно рассердился и, призвав виновного командира, наговорил ему массу неприятностей, пригрозив даже отрешением от командования. Происшествие это облетело, конечно, весь Артур, и вот на другой день утром на Золотой Горе собрались все, кто мог оторваться от работы или службы, чтобы лично наблюдать за действиями японцев. Около 10 часов утра показались японские броненосцы, которые в кильватерной колонне благополучно прошли прямо через заграждение и скрылись за мысом Ляотешан. У всех руки опустились от такой неудачи. Но вот слева появились крейсера, идущие на смену дежурства; броненосцы снова вышли из-за мыса и на том самом месте, где было поставлено заграждение, начали перестраиваться; прошло несколько минут томительного ожидания; вдруг они все сразу остановились, и броненосец типа «Ясима» начал медленно наклоняться на левый борт. Взрыва не было видно, но сильный крен был слишком очевидным доказательством того, что броненосец этот попал на мину; в бинокль видно было, как с других судов к нему направились шлюпки, но суда продолжали оставаться на месте, видимо, не зная, в какую сторону уходить от опасности. В Артуре все заволновалось: миноносцы стали готовиться к выходу в море, «Новику», конечно, было приказано развести пары, так что я поневоле должен был уходить с горы, где все восторженно поздравляли друг друга с удачей и посылали всякие неприятные пожелания японцам. Вдруг, совершенно неожиданно, над другим броненосцем, типа «Хацусе», взвился громадный столб белого дыма, скрывший его на несколько мгновений с наших глаз, и буквально не прошло нескольких секунд, как броненосец окончательно исчез под водой. Восторгу не было конца: кричали «Ура», бросали вверх фуражки и чуть ли не целовали друг друга. Гибель «Петропавловска» была отомщена тем же оружием, причем броненосец «Хацусе» имел 16 тысяч тонн водоизмещения и был гораздо современнее и сильнее «Петропавловска». Даже иностранные морские агенты приняли участие в общем ликовании: немец аплодировал, а восторженный француз махал фуражкой и кричал «plus de Japonais! rien ne va plus!» и еще что-то в этом роде; только американец счел за лучшее не проявлять своих чувств и молча ушел с горы.

По всей вероятности от «Хацусе» на поверхности ничего не осталось, так как все суда быстро отошли в море, кроме броненосца «Ясима», который продолжал под большим крепом стоять на одном месте, а затем, медленно приподнявшись, также двинулся в море.

К этому времени все миноносцы с «Новиком» были уже на рейде и, разделившись на три отряда, бросились в атаку. Как я уже говорил, атака миноносцами днем совершенно невозможна. Действительно, японские крейсера, окружившие раненого товарища, встретили миноносцы таким огнем, что они быстро принуждены были отказаться от своей попытки, да она была, как оказалось впоследствии, бесполезна, так как броненосец «Ясима» получил настолько серьезные повреждения, что затонул, не дойдя до Японии.

Странно мне было читать в английских газетах, будто наши враги весьма сожалели о гибели «Петропавловска» с адмиралом Макаровым. К этим сожалениям я сразу же отнесся скептически; после же взрыва японского броненосца совершенно перестал им верить; если мы, сравнительно миролюбивый и добродушный народ, могли придти в такой дикий восторг при виде гибели стольких врагов, то воображаю ликование японцев, этих злых и мстительных малайцев.

Подчеркнул то, что сделал Иванов и что ему обещал за это Витгефт, как яркий пример безынициативности нашего командования, хотя именно Витгефт дал разбор морских сражений японо-китайской войны и должен был что-то понимать!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Неточности у Витгефта:

Выпущено было семь мин. которыми пущены ко дну крейсеры Lai-Yuen", "Tsi-Yuen" и одна канонерская лодка.

Миноносцы вернулись без потерь.

Китайский флот был уничтожен, и адмирал Тинг лишил себя жизни, не будучи в состоянии пережить страшного поражения.

Оставшиеся двенадцать китайских миноносцев, не пытавшихся даже ходить в атаку, бросились в бегство из порта. Сторожевой японский отряд крейсеров, в том числе и вспомогательных, бросился в погоню и, через четыре часа, часть этих миноносцев потопил, а другую заставил выброситься на берег. Китайские миноносцы и не пробовали оказать сопротивление.

8 февраля, после очистки минного заграждения и сдачи фортов на островах, японский флот вошел в бухту Вей-Ха-Вей.

1) В один день погибли броненосный крейсер "Лайюань" и учебное судно "Вэйюань". "Цзиюань" был захвачен 17.02.1895 и служил в японском флоте под названием "Сайэн" (погиб у Порт-Артура на русской мине).

2) Дин Жучан покончил жизнь самоубийством позже - 12.02.1895, после того, как, узнав о том, что отдан под суд за поражение у Вэйхайвэя и исчерпав возможности обороны, договорился с Ито об условиях капитуляции. Но сдаваться сам, чтобы воспользоваться предложением Ито о политическом убежище в Японии, не стал. Это было очень высоко оценено Ито.

3) Миноносцы были посланы в атаку Дин Жучаном 7.02.1895, руководить атакой должен был участник боя при Ялу Ван Пин, который единственный из всех цинских офицеров получил в результате действий после боя у Ялу специальной аттестационной комиссии оценку: "Храбрец!". Однако он почему-то не предпринял атаку, а бросился в бегство. Остальные повторили его действия и были избиты японцами или выбросились на скалы, чтобы не давать возможности захватить корабли. Сам Ван Пин прорвался в Чифу, дальнейшая судьба его не прослеживается.

4) Батарея на острове Жидао была уничтожена в ходе артиллерийской дуэли с японской эскадрой, освободив восточный вход в бухту Вэйхайвэя. Остров Хуандао держался до капитуляции. Ставка Дин Жучана на Люгундао - тоже. Причем японцы пытались десантироваться на Люгундао, но безуспешно. Капитуляция была оговорена 12.02.1895 - Дин Жучан послал Чэн Бигуана (командир крейсера "Гуанбин") на канлодке в качестве парламентера. По условиям капитуляции, всех пленных беспрепятственно отпускали, но за это китайцы передавали японцам уцелевшие корабли. В результате тела высших офицеров флота были погружены на учебное судно "Канцзи", туда же погрузили 1000 уцелевших защитников Люгундао и матросов с капитулировавших кораблей и 17.02.1895 Вэйхайвэй был передан японцам.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

история заказа и службы японских эскадренных броненосцев concise

С этим придется столкнуться нашим "недоброненосцам перерейдерам" в 1904-1905 гг.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Еще одна статья о пароходе-крейсере "Смоленск"

Панисяк И. В.

СУДЬБА КРЕЙСЕРА ДОБРОВОЛЬЧЕСКОГО ФЛОТА "СМОЛЕНСК"

В смоленских газетах и телевизионных передачах в последние 2-3 года неоднократно были репортажи об атомном подводном крейсере “Смоленск”, интервью с офицерами и матросами (в том числе нашими земляками). Традиция присваивать кораблям имена городов довольно старая. Первое сообщение документах нашего областного архива датировано 1829 г., когда общественность нашего города собиралась принять участие в освящении 74-пушечного корабля, которому было присвоено имя “Смоленск” в память героической обороны города в 1812 г. В XX веке имя нашего города носили речной буксир, построенный в 1875 г. и дважды (в 1919 и 1921 г.) мобилизованный для военных нужд; канонерская лодка, построенная в 1925-26 г.; перевооруженный в военный корабль 1943 г. буксир, но наибольший интерес вызвала судьба прароходо-крейсера “Смоленск”, построенного в Шотландии и служившего с 1904 г. в Российском в Добровольческом флоте (это совсем другой - коммерческий, а не белогвардейский флот).

В двадцатом веке словосочетание: "добровольческая армия", "добровольческий флот" ассоциируется с кровопролитием периода Гражданской войны, однако во второй XX века половине существовал весьма своеобразный торговый Добровольческий флот, о чем весьма редко вспоминают в публикациях на темы истории Российского флота. Именно этому флоту, его мирным и военным деяниям посвящается эта статья.

Успешные действия российской армии на Балканах во время Русской-Турецкой войны 1877-1787 г. привели к внешнеполитическим осложнениям в отношениях России и Англии до такой степени, что не исключалось начало военных действий британского военно-морского флота против российских судов. Казна России была истощена, денег и производственных мощностей для быстрого наращивания мощи военно-морского флота было явно недостаточно, поэтому родилась мысль привлечь необходимые средства для строительства новых кораблей за счет пожертвований населения империи.

11 мая 1878 г. последовало Высочайшее разрешение на учреждение комитета по устройству Добровольческого флота и напечатано "приглашение к пожертвованиям, которые бы стали быстро поступать в размере от нескольких копеек до 100000 рублей".

К 20 сентября 1878 г. удалось собрать более 3 миллионов рублей. Для покупки 60 судов на верфях Франции, Англии и Германии были направлены эмиссары - опытные моряки (будущие командиры крейсеров). Осмотр предлагаемых судов показал их полную непригодность для перестройки под крейсеры и офицеры получили от комитета задание закупить и переоборудовать более современные суда.

Через 10 месяцев Россия закупила 10 пароходов-крейсеров, и в их числе корабли "Россия" и "Москва" водоизмещением до 11660 тонн, скорость хода - до 20 узлов, а также "Петербург" водоизмещением 3000 тонн и со скоростью хода около 19 узлов. Сначала они были введены в состав Черноморского военно-морского флота и обеспечили успешную перевозку российских войск из Турции на Родину.

По окончании войны корабли Добровольческого флота использовались для торговых перевозок между Черноморскими и Дальневосточными портами.

В 1880-1881 г. все три парохода были введены в состав Тихоокеанской эскадры Лесовского, направленной в Тихий океан в связи с обострением отношений России с Китаем. Когда политическая обстановка разрядилась, суда были возвращены под флаг Добровольческого флота и обеспечивали пассажирское сообщение между Одессой, Индией, Китаем, Японией и портами Приморской области. Они доставляли на Сахалин каторжников, во Владивосток грузы военного, морского ведомств и новобранцев, а на обратном пути привозили из Ханькоу и Шанхая чай русских торговых фирм.

В 1883 г. управление этим флотом было передано морскому министерству, а с 1885 г. Добровольческому флоту выделяются ежегодные субсидии на обеспечение срочных рейсов между Владивостоком, портами Камчатки и Охотского моря. В 1891 г. открывается новая линия: Одесса - Санкт-Петербург.

Постепенно суда ветшали, а 3 парохода погибли: в 1882 г. затонула у берегов Африки у мыса Раз-Гафун "Москва", в 1887 г. разбилась у пустынных берегов Сахалина "Кострома", а "Владивосток" ночью в тумане потерпел крушение близ Императорской гавани, наскочив на камни Сивучей. К счастью всех пассажиров удалось спасти. Возникла необходимость модернизации флота и в 1892 г. вышло новое положение, по которому в течение 10 лет Добровольческий флот был обязан построить 4 новых быстроходных и 2 транспортных парохода. Командование Добровольческого флота оказалось на высоте: в 1893 г. в строй было введено 8 пароходов, которые в случае войны быстро можно было вооружить и использовать как крейсеры (5 судов водоизмещением от 8556 до 11660 тонн и скоростью хода от 18 до 20 узлов, 9 пароходов водоизмещением от 2500 до 10500 тонн со скоростью хода от 12 до 13 узлов). К началу XX века под флагом Добровольческого флота состояло 14 судов. Кстати, порядок присвоения имен судам зависел от величины суммы, собранной городами или губерниями.

В 1900 г. полным ходом шло строительство парохода (крейсера) "Смоленск". Как следует из письма председателя комитета Добровольческого флота контр-адмирала Петра Федоровича Юрьева, это имя крейсер получил "...в виду теплого участия, принятого г.г. дворянами и обывателями Смоленской губернии, выразившегося поступлением пожертвований на сумму свыше 40000 рублей ...".

II

Крейсер проектировался необычно: с одной стороны как торговое судно, с другой - как военный корабль “водоизмещением 12050 т., длиною 508, шириной 50, глубиной трюма 38 футов, ... скорость хода 20 узлов". На нем могло быть быстро установлено 25 артиллерийских орудий калибра от 75 до 120 мм.

Строительство корабля проходило под пристальным наблюдением будущего его командира капитана 2-го ранга Петра Аркадьевича Трояна. 17 сентября 1900 г. на имя Смоленского городского головы Ореста Николаевича Воейкова поступило письмо от Трояна: "Милостивый государь, имею честь покорнейше просить Вас сделать распоряжение о высылке мне рисунка герба г. Смоленска, необходимого для вверенного мне парохода Добровольческого флота, Высочайшею волею названного именем Вашего города ..." и адрес: RLW Hawthorn Leslie Cd. Ld Hebburn Shipbuilding Jard Newcastl on Type Captain P. Trayan.

Итак, упоминается местность Лесли.

Но, ведь на Смоленщине издавна проживал род потомственных военных - Лесли, верой и правдой служивших России! Вот они - повороты судьбы людей и кораблей. Здесь по-видимому следует дать короткие сведения об этом ныне забытом славном роде.

Русский дворянский род Лесли ведет свое начало от одноименного шотландского рода, начиная с XI века, основателем которого считается рыцарь Бартоломью (Бартольф, Варфоломей), потомок старинной венгерской династии, приехавшей в Шотландию в свите принцессы Маргариты, в последствии - королевы, жены Малькольма III. Брат принцессы, Эдгар Этелинг, был внуком Эдмунда Апронсайда, короля Англии и сыном принца Эдуарда и его жены Агаты - дочери германского императора Генриха II. В результате придворных интриги пало подозрение в предательстве на Эдгара Этлинга, внука Эдмунда Апронсайда - короля Англии, который вынужден бежать вместе с матерью и сестрами Маргаритой и Христиной в Венгрию. Из-за непогоды корабль оказался во владениях шотландского короля Малькольма.

Рыцарь Бартоломью "был очень крепкий физически, умный и хитрый" и вскоре привлек внимание короля. Происхождение фамилии Лесли, как гласит легенда, связано со следующим событием: путешествуя верхом, король обещал Бартоломью в наследственное владение всю землю на милю вокруг того места, где он сойдет с лошади, чтобы дать ей отдых. По возвращении король спросил рыцаря, где он оставил своего коня. Бартоломью ответил: "Между Лесли и болотом", после чего король изрек: "Лордом Лесли будешь ты и после тебя твои потомки".

Так приход Лесли в округе Гориоха и графстве Абердин стал первым владением рода Лесли в Шотландии. Свой замок Лесли построили на месте крепости на берегу реки Годе. Женой родоначальника стала принцесса Биатриса - "лицо легендарное, дочь короля Данкана I (героя "Макбета") и сестра Малькольма III.

Первым из рода Лесли в 1630 г. отправился в Россию Авраам (Александр) Лесли, служивший в русских войсках генералом в царствование Алексея Михайловича и за отличия получивший имения в Смоленской губернии в 1656 году. В дальнейшем этот род потомственных военных разросся и более 40 его представителей верой и правдой служили России, участвуя в войнах Петра I, в Суворовских походах, против войск Наполеона в 1812-1815 г., в Крымской войне 1853-1856 г. и т. д. (3 генерала, 3 полковника, 5 майоров). Но вернемся к основной теме.

Одновременно со строительством крейсера в Англии шло обучение команды в 6-м флотском экипаже Кронштадта под командованием капитана 1-го ранга Королева. Продолжалась активная переписка между будущим командиром судна, членами команды парохода, командиром 6 флотского экипажа и начальством и общественностью Смоленской губернии. Смоляне с возрастающим интересом следили за происходящими событиями и оказывали всемерную помощь, население губернии готовило памятные знаки и подарки для экипажа.

В начале 1902 года пришла весть, что крейсер "Смоленск" вскоре должен прибыть в порт приписки Одессу. Была образована делегация смолян, в которую вошли городской голова Ф. Н. Воейков и член городской думы генерал-майор в отставке Николай Михайлович Тумило - Денисович.

Тем временем из Одессы пришло письмо от Александра Ильича Васильева (потомственного Смоленского дворянина) - помощника пакгаузного надзирателя Одесской таможни с предложением всемерной помощи и гостеприимства делегации смолян, которая готовилась к встрече и освящению крейсера.

22 февраля при большом стечении народа состоялся торжественный акт. П. А. Трояну, офицерам и экипажу были переданы памятные знаки и подарки. Достойна внимания телеграмма, присланная смолянам командиром пароходо-крейсера 22 февраля 1902 года:"Я, офицеры, команда крейсера "Смоленск" и все присутствовавшие... поют здравицу Смоленскому дворянству и г.Смоленску, убежденные, что нравственное с ними единение навсегда будет содействовать благополучному и славному исполнению этим крейсером его назначения". Как показали дальнейшие события, это не было прекраснословием.

До 1904 г. он (как торговое судно) перевез десятки тысяч тонн грузов на линиях Добровольческого флота.

С началом Русско-Японской войны "Смоленск", находившийся к тому времени в Севастополе вместе с крейсером "Петербург", был скрытно переоборудован для боевых действий, экипаж доведен до 419 человек и 22 июня 1904 г., вслед за "Петербургом", вышел в море замаскированным под угольщик Добровольного флота с пушками, спрятанными в трюме. Проследовав через Босфор, Дарданеллы и Суэцкий канал, "Смоленск" вышел в Красное море. Ночью 28 июня моряки установили 25 пушек и подняли военно-морской флаг России.

Началось совместное с "Петербургом" боевое патрулирование в водах Индийского океана. Уже через четыре дня, 2 июля 1904 г., был задержан немецкий пакетбот "Принц Генрих", среди документов офицеры крейсера обнаружили и изъяли два письма в Японию с сообщением об отправке туда военной контрабанды на пароходах "Скандия" и "Никлин". Еще через 2 дня "Смоленск" задержал английский пароход "Ардова" с военными грузами для противника, а 5 июля - уже упоминавшуюся "Скандию". Оба парохода призовые команды "Смоленска" привели в Либаву (Лиепаю). Несколько позже был задержан и доставлен также в Либаву английский пароход "Формоза" вместе с контрабандным грузом. Всего же за время боевого патрулирования в Индийском океане им было задержано и проверено 9 пароходов.

III

В августе того же года П. А.Троян получил приказ взять курс на Либаву, куда "Смоленск" прибыл 30 сентября и был включен в состав 2-й Тихоокеанской эскадры Балтийского флота, получив новое название "Рион".

Выполняя боевое патрулирование под этим названием в Желтом море, наши герои в мае 1905 г. задержали несколько пароходов и на двух из них: немецком "Тетортосе" и английском "Шилуриуме" обнаружили военные грузы для Японии. С этих кораблей были сняты экипажи, а суда отправлены на дно вместе с грузами.

За время боевого дежурства на крейсере, носящем имя Ключ-города, не было ни одного случая выхода из строя механизмов и оружия. Об отношении команды к своему воинскому долгу можно судить из строк доклада капитана 2-го ранга П. А. Трояна: "Несмотря на тяжелые климатические условия, частые перегрузки угля при сильной жаре, высокое напряжение, связанное с постоянным ожиданием внезапной встречи с противником (ночью люди спали у своих орудий), нравственное состояние экипажа не оставляет желать лучшего".

По окончании войны крейсеру возвращено прежнее имя "Смоленск", после разоружения и капитального ремонта, он возвращен Добровольческому флоту.

Уже в роли грузо-пассажирского парохода, позволявшего перевозить до 983 пассажиров, "Смоленску" выпала честь начать регулярное пароходное сообщение между Россией и Соединенными Штатами Америки, что произошло 25 июня 1906 г. Выйдя из Либавы, менее, чем за 15 суток, первые пассажиры были доставлены в Нью-Йорк, где портовые власти, осмотрев судно, дали о нем лестные отзывы в местной печати.

До 1913 г. "Смоленск" верно служил в составе Добровольческого флота, однако 20 июля того же года его ввели в состав Черноморского флота, вместе с которым крейсер принимал участие в морских операциях 1-й Мировой войны.

16 декабря 1917 г. он перешел на сторону Советской власти. В 1918 г. Севастополь захватили германские войска, не миновал этой участи и крейсер. В ноябре того же года "Смоленск" захватили войска белой гвардии, в декабре корабль попал в руки англо-французских интервентов, а с апреля 1919 г. включен в состав флота генерала барона Петра Николаевича Врангеля.

Покидая Крым 14 ноября 1920 г., остатки войск белой армии отплыли на захваченных судах, среди которых был и "Смоленск". По прибытии в Бизерту крейсер вместе с другими судами был передан французскому адмиралу Дюминилю, став собственностью французского правительства.

Дальнейшая судьба крейсера "Смоленск" и имевшихся на нем реликвий, в том числе герба города, выполненного из драгоценных металлов, теряется в шторме исторических событий первой половины XX века.

Смоленский государственный педагогический институт.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Педивикия видимо врет о судьбе "Смоленска".

Rion \ «Рион», Auxiliary Cruiser (1901; ex-Dobroflot liner Smolensk \ «Смоленск») - Commissioned 1904, returned to Dobroflot 1905 and served under the old name, commissioned as Training vessel Rion 1913, Transport 1914, captured by White Army 1919, interned by France in Bizerte 1920, returned to Soviet Russia 1924 and sold for BU

Здесь газетная заметка о "Рионе".

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

В общем, по статьям выходит, что "Смоленск" надо было отпускать в одиночку - Того позорно проиграл бы ему и сделал бы харакири, предварительно подорвав "Микаса" на полгода "раньше срока" biggrin.gif

Крейсер "Смоленск" был лучшим крейсером российского Добровольного флота. По водоизмещению (12 050 т) с ним мог сравниться только крейсер "Москва", а по скорости (20,2 узла) ему не было равных.

Скорость 20 узлов давали и БРОНЕНОСНЫЕ крейсера типа "Асама", против которых даже "профессиональный" рейдер "Варяг" был щенком... Более того, даже бронепалубный крейсер-"ветеран" "Ёсино" давал, ЕМНИП, 23 узла еще в 1894 г.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Адмирал Того Хэйхатиро делает харакири, узнав, что против него послан один "Смоленск" без 1, 2 и 3 ТОЭ - фото собкора газеты "Смоленскiя Вѣдомости" из секретных фондов АВПРИ:

post-13-1358502548.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Инцидент с кораблем "Knight Commander" в 1904 году (из истории российско-английских отношений)

В конце XIX - начале XX в. отношения между Российской империей и Великобританией складывались непросто. Соперничество держав в Азии и на Дальнем Востоке часто приводило к серьезным конфликтам. Особого напряжения отношения между странами достигли во время русско-японской войны 1904- 1905 гг. Россия оказалась в войне одна. Многие европейские державы - и среди них Великобритания - негласно оказывали поддержку Японии. До сих пор среди историков идут споры о том, можно ли считать Великобританию союзницей Японии, и могла ли напряженная ситуация в русско-английских отношениях завершиться военным конфликтом.

В литературе подробно описан Гулльский инцидент. В 1904 г. в Северном море русская эскадра по ошибке обстреляла английские рыболовные суда. Этот случай серьезно осложнил отношения двух держав и поставил под угрозу факт непосредственного невмешательства Великобритании в русско-японскую войну[1]. Еще одним "камнем преткновения" в русско-английских отношениях стала крейсерская война и инцидент с английским кораблем "Найт Коммандер", что и рассматривается в данном сообщении, в частности на материалах Архива внешней политики Российской империи. Еще весной 1903 г. был создан Владивостокский отряд крейсеров под командованием контрадмирала К. П. Иессена. В его состав вошли пять кораблей: броненосные "Россия", "Громобой", "Рюрик", бронепалубный "Богатырь" и вспомогательный крейсер. С 5 по 17 июля 1904 г. (даты приводятся по новому стилю) отряд совершил поход к восточным берегам Японии и потопил несколько кораблей[2]. В общей сложности Владивостокский отряд крейсеров потопил 10 транспортов и 12 шхун, захватил 4 транспорта и 1 шхуну.

23 июля 1904 г. броненосный крейсер "Россия" остановил у восточных берегов Японии британский корабль "Найт Коммандер" ("Knight Commander"), следовавший из Нью-Йорка в Йокогаму и Кобу. "Найт Коммандер" перевозил железнодорожные материалы. На его борту были 1000 т. рельсов и рельсовых креплений, 1700 т. мостовых частей, 300 пар вагонных колес с осями и 400 колес отдельно. Груз корабля "Найт Коммандер" посчитали контрабандой и конфисковали вместе с документами. Поскольку британский корабль остановили поблизости от японских портов, а на его борту не было необходимого запаса угля для перехода в русский порт, и не было возможности "обеспечить его углем одного из русских крейсеров", а на море "в то время были сильные волны", командир "России" принял решение потопить "Найт Коммандер"[3]. Залпом из орудий крейсер отправил на дно британское судно.

Инцидент с кораблем "Найт Коммандер" привел к осложнению русско-английских отношений. До этого случая русские военные корабли топили исключительно японские суда. К тому же корабль был не просто захвачен, а потоплен на месте захвата. Это вызвало негативную реакцию в Великобритании, где инцидент рассматривали как грубое нарушение призового права - международных норм, регламентирующих захват воюющими сторонами торговых судов и грузов на море. Согласно русскому законодательству, в исключительных случаях захваченный корабль позволялось сжечь или затопить. К числу исключительных обстоятельств русское законодательство относило: плохое состояние захваченного корабля, опасность захвата призового корабля неприятелем, большое расстояние до ближайшего порта. Британское правительство настаивало на полном запрещении уничтожения захваченных кораблей нейтральной страны и на выплате полной компенсации их владельцам в случае затопления.

Санкт-Петербургское телеграфное агентство, ссылаясь на агентство "Рейтер", распространило информационное сообщение: "Министерство Иностранных Дел заявляет, что претензия по поводу потопления парохода "Knight Commander" носит принципиальный характер. Британское правительство оспаривает право топить судно при каких бы то ни было обстоятельствах. Русское посольство заявляет, что предмет спора будет подвергнут тщательному расследованию, вследствие различия между английскими и русскими законами. Никаких осложнений опасаться нечего"[4].

27 июля 1904 г. случай с кораблем "Найт Коммандер" стал предметом обсуждения в обеих палатах британского парламента. Министр иностранных дел Великобритании Г. Лэнсдаун в Палате лордов заявил, что инцидент с британским кораблем является "очень серьезным нарушением международного права", "произволом", в отношении которого "необходимо заявить решительный протест". "Без каких-либо рассуждений о международном праве, - говорил он, - можем ли мы представить себе, что нейтральный корабль, даже если установлено, что он везет контрабанду, может быть уничтожен так, по указанию офицера, захватившего корабль"[5]. В Палате общин граф А. Бэлфор назвал инцидент "совершенно противоречащим практике цивилизованных наций". Лишь международное право, утверждал он, "является основанием для справедливых отношений между воюющей стороной и нейтральными"[6]. О том же говорил в парламенте 10 августа 1904 г. журналист Т. Г. Боулс.

В июне 1905 г. к обсуждению инцидента с кораблем "Найт Коммандер" присоединился юрист и публицист, профессор международного права и дипломатии Оксфордского университета, член Британской академии Томас Эрскин Холланд (1835 - 1926). Правительство Великобритании часто обращалось к нему за помощью. Он подготовил проект "Морского закона о призах" и "Адмиралтейский справочник призового права". Для Военного министерства он также составил инструкции для войск на поле боя, которые после дополнений и некоторых изменений стали "Законами и обычаями войны" (1904). С 1903 по 1905 г. он служил в Королевской комиссии по снабжению продовольствием во время войны.

На протяжении многих лет Т. Э. Холланд был постоянным корреспондентом газеты "Таймс". Статьи, написанные для газеты, в 1909 г. он объединил в книгу "Письма в "Таймс" о войне и нейтралитете". В 1921 г. при переиздании книги профессор включил в нее статьи за 40 лет: с 1881 по 1921 г. Некоторые из них посвящены инциденту с кораблем "Найт Коммандер". В статье "Потопление нейтральных призов" Т. Э. Холланд отметил: "Не существует нормы международного права, которая совершенно запрещает, при любых обстоятельствах, потопление нейтрального судна. Полное согласие по этому вопросу вряд ли может быть достигнуто теми, кто знает, что потопление разрешается большинством действующих правил Франции, России, Японии и Соединенных Штатов". Он утверждал, что владелец нейтральной собственности имеет право на компенсацию за утрату, и выступал за создание международного соглашения, которое бы запрещало потопление нейтральных кораблей[7]. Однако официальный Лондон такую позицию не разделял. "Я... не согласен с интерпретацией, принадлежащей профессору Холланду, и я написал меморандум, который к Вам придет, возможно, сегодня, чтобы Морское министерство знало, что эта интерпретация не согласуется с мнением посольства Англии", - сообщал посол Великобритании Ч. Гардинг в письме к чиновнику министерства иностранных дел России Н. Г. Гартвигу[8].

16 августа 1904 г. корабль "Найт Коммандер" был признан призовым судом Владивостока как корабль, перевозивший контрабандный груз, а 5 декабря 1905 г. апелляционный суд в Петербурге подтвердил приговор. Т. Э. Холланд сообщил читателям "Таймс", что апелляционный суд в Санкт-Петербурге счел "невозможным согласиться с тем, что уничтожение нейтрального судна противоречит принципам международного права"[9].

Правительство России настаивало на том, что не было нарушения международного права. В 1908 г. оно отказалось передавать дело в арбитраж, несмотря на усилия английского правительства, требовавшего в качестве компенсации 100 тыс. фунтов. Для Англии было важно показать то, что она защищает свои корабли. России был заявлен Протест Ее Величества против потопления кораблей нейтральной стороны, и Петербург, пойдя на уступки, пообещал не топить нейтральные корабли.

Великобританию не устраивало отношение русских к ее кораблям. Британские газеты акцентировали внимание на том, что у русских разное отношение к немецким и английским кораблям. В качестве примера приводился случай с пароходом "Калхас". Он был захвачен 23 июля 1904 г. Его сравнивали с задержанием недалеко от Японии германского транспортного парохода "Аравия". "Германский корабль, - сообщали английские газеты, - после того, как был приведен в порт, был быстро возвращен, до призового суда. Часть груза, состоящего из провизии и железнодорожного материала, предназначенная для Японии, была осуждена и удалена, но оставшаяся осталась нетронутой. С кораблем "Калхас" так не церемонились. Его груз муки и бревен был также захвачен, но в этом случае русские, как говорят, опустили отнюдь не незначительную формальность - необходимость судебного разбирательства перед призовым судом. Если эти слова подтвердятся, у нас будут очень серьезные основания для жалобы, и мистер Бэлфор потребует удовлетворения в самых недвусмысленных выражениях"[10]. Англичане настаивали на необходимости соблюдения международного "Кодекса о морских призах", принятого в 1887 г.

Профессор Т. Э. Холланд неоднократно заявлял, что не существует в международном законодательстве статьи, которая бы запрещала потопление кораблей. 4 ноября 1903 г. он говорил об этом, выступая перед Королевской комиссией по снабжению продовольствием во время войны. 12 апреля 1905 г. он выступил в Британской академии с докладом "Обязанности нейтральной стороны". Его речь имела широкий резонанс. О ней писала французская, немецкая, бельгийская и испанская пресса. Речь "Обязанности нейтральной стороны" упоминалась и в решении петербургского апелляционного суда в связи с делом английского парохода "Найт Коммандер".

В статье "Призовое право России", опубликованной в "Таймс", Т. Э. Холланд отметил, что "у нейтральных держав имеются серьезные основания для недовольства тем, как Россия проводит свои операции на море. Однако, возможно, что общественное мнение недостаточно информировано, чтобы иметь возможность судить о тяжести деяний, которые сейчас привлекают наше внимание". Он выделил несколько вопросов, которые требовали разъяснений. По мнению профессора, в серьезном изучении нуждались вопросы о том, что такое контрабанда, как "убрать с корабля контрабандный груз, не вынося решения о судьбе самого корабля", возможна ли конфискация груза и затопление судна, а также возможны ли принятия ошибочных решений призовыми судами. Наиболее важными из них он считал вопросы о том, что является контрабандой и возможно ли уничтожение призового судна на море. Согласно законодательству Российской империи, писал юрист, "офицеры имеют право уничтожать свои призы на море, не проводя различий между собственностью нейтральной стороны и собственностью противника, в случае таких исключительных обстоятельств, как плохое состояние или малая стоимость приза, риск того, что он будет перехвачен, большое расстояние до русского порта, опасности для захватившего приз крейсера или успеха его операции". При этом офицеры освобождались от ответственности, "если захваченное судно действительно подлежит конфискации, или если особые обстоятельства требуют его уничтожения". Сходные нормативные акты были приняты во Франции (1870) и в США (1898). Сравнив русское призовое право с французским и американским, профессор пришел к выводу, что русское законодательство менее строгое. Согласно же международному праву, "неприятельский корабль, после того, как его груз перемещен в безопасное место, может быть уничтожен", но если корабль и его груз принадлежит нейтральной стороне, то конфискация груза и корабля возможна "после обеспечения владельцев корабля, принадлежащих к нейтральной стороне, документами на корабль и правом на получение полной компенсации". Утверждение петербургской газеты "Новое время" о схожести британского и российского права о призах, профессор счел ошибочным. Ссылаясь на "Адмиралтейский справочник" (1888), он утверждал, что в Великобритании разрешено "уничтожение только неприятельского судна". Касаясь вопроса о контрабандных товарах, Т. Э. Холланд выделил два типа контрабанды: "абсолютную" и "условную". К числу "абсолютно контрабандных товаров" профессор отнес провизию и топливо и исключил из их числа хлопок-сырец. Требование России, настаивавшей на запрете торговли хлопком-сырцом, он воспринял как необоснованное, исходя из того, что даже в ходе Гражданской войны в США торговля хлопком не прекращалась. Он рекомендовал правительству Великобритании обратиться к России с просьбой пересмотреть "список запрещенных товаров"[11].

Необходимо пояснить, что согласно международным правилам, подтвержденным в 1856 г. на Парижской конференции, контрабандой могут быть предметы, принадлежащие нейтральным собственникам, доставляемые противнику на его собственных или нейтральных судах, а также предметы, принадлежащие противнику, но доставляемые на нейтральном корабле. "Абсолютной" контрабандой должны считаться такие предметы, которые прямо предназначены для военных целей: все виды вооружений, боеприпасы, военное снаряжение, военные средства транспорта и другое военное имущество, а также инструменты и приборы, служащие для производства или ремонта вооружений или снаряжения. Под "условной" контрабандой понимаются такие предметы, которые могут служить как для военных, так и для мирных надобностей. Предметы "абсолютной" контрабанды подлежат захвату или уничтожению в любом случае, если судно следовало в неприятельский порт, независимо от того, кому они адресованы, а также от того, как направляется туда груз - прямо или с перегрузкой в каком-либо промежуточном пункте. Предметы "условной" контрабанды могут быть захвачены или уничтожены только в том случае, если они предназначены для вооруженных сил или военного управления неприятельского государства.

В апреле 1906 г. Россия пригласила мировые державы на Вторую мирную конференцию. Среди прочих вопросов планировалось рассмотреть и "Уничтожение превосходящими силами нейтральных судов, захваченных в качестве приза". По рекомендации правительства британские делегаты на Второй мирной конференции отстаивали существующие в международной практике правила. Но международное сообщество не смогло "прийти ни к какому мнению по поводу желательности запрета на уничтожение нейтральных призов, и ограничилась выражением желания, чтобы этот и другие указанные в законодательстве о ведении морской войны вопросы" были рассмотрены на другой мирной конференции.

По инициативе Великобритании в 1908 г. была созвана Конференция десяти морских держав. Однако и в ходе ее работы ведущие мировые державы не смогли прийти к единому мнению о запрете на уничтожение нейтральных кораблей. В принятой по итогам конференции декларации заявлялось, что "нейтральный приз не может быть уничтожен <...>, а должен быть приведен в порт, который будет наиболее подходящим по законному, правомерному мнению захватившего". В то же время признавалось, что "в исключительных случаях, нейтральное судно, захваченное боевым кораблем воюющей стороны, которое подлежит конфискации, может быть уничтожено", в случае если поставлена под угрозу "безопасность военного корабля, или успех операции, в которой он участвует"[12]. Великобритания отказалась ратифицировать принятый на конференции документ.

Таким образом, конфликт, вызванный инцидентом с кораблем "Найт Коммандер", предполагал привлечение специалистов по международному праву для поиска выхода из сложившейся ситуации. Британское правительство пользовалось консультациями профессора Оксфордского университета Т. Э. Холланда. Но позиция правительства не всегда совпадала с мнением эксперта. Позиция, которую занял профессор, была более мягкой, чем позиция официальной британской стороны. В итоге Россия отказалась от идеи допускать потопление нейтральных кораблей, хотя и не стала выплачивать никакой компенсации за "Найт Коммандер". Такая позиция позволила России избежать международной напряженности и возможного вступления в войну Англии. Инцидент с кораблем "Найт Коммандер" стал скорее частным случаем, а не началом полномасштабного конфликта.

1. См., например: Русско-японская война 1904- 1905 гг. Работа исторической комиссии по описанию действий флота в войну 1904 - 05 гг. при Морском ген. штабе, кн. 6. Пг., 1917; Вотинов А. Японский шпионаж в русско-японскую войну 1904 - 1905 гг. М., 1939; Кокцинский И. М. Морские бои и сражения русско-японской войны, или причина поражения: кризис управления. М., 2002.

2. Петров М. А. Морская оборона берегов в опыте последних войн России. М., 1927, с. 76.

3. Holland T.E. Letters to "The Times" upon war and neutrality (1881 - 1920), 3 ed. London - New York - Bombay - Calcutta - Madras, 1921, p. 174.

4. Архив внешней политики Российской империи (далее - АВПРИ), ф. 139, оп. 476, д. 437, л. 26.

5. The Yale Law Journal, 1907, N 8, p. 569.

6. Ibidem.

7. Holland T.E. Op. cit., p. 174.

8. АВПРИ, ф. 139, оп. 476, д. 437, л. 61 - 64.

9. Holland T.E. Op. cit., p. 174.

10. АВПРИ, ф. 138, оп. 467, д. 219, л. 15.

11. Holland T.E. Op. cit., p. 175 - 177.

12. Ibid., p. 180 - 181.

Каулин Кирилл Владимирович - аспирант кафедры источниковедения исторического факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас