Энциклопедия огнестрельного оружия

[Saygo 582]

Японский пистолет-пулемет «Type 100»

Несмотря на то что после окончания Первой Мировой войны (1914 – 1918 года) в некоторых государствах уже стояли на вооружении пистолеты-пулеметы большинство «высоких военных чинов» недооценивали значение этого нового вида стрелкового оружия. Генералитет Японской Императорской Армии также не являлся исключением, в течение длительного времени в Японии практически не уделялось внимание развития этого перспективного автоматического стрелкового оружия, и уж тем более не предпринимались попытки разрабатывать свой пистолет-пулемет. И только лишь в 1931 году была совершенна первая покупка импортных пистолетов-пулеметов с целью изучения передового опыта применения новейших образцов стрелкового автоматического оружия европейскими армиями. Небольшая партия пистолетов-пулеметов «Brevet Bergmann» (Model 1920) была закуплена у Швейцарского оружейного концерна «SIG» («Швейцарское Индустриальное Общество»).

Специально для Японии пистолеты-пулеметы «Brevet Bergmann» калибра 7,63 мм (пистолетный патрон 7,63 х 25 мм «Маузер») комплектовались магазинами повышенной емкости на пятьдесят патронов.

Пистолет-пулемет «Type 1» (опытный образец)

После покупки пистолетов-пулеметов «Brevet Bergmann» и длительного изучения и испытания их частично ставят на вооружение Японской Императорской армии, но не сухопутных войск, где они могли принести наибольшую пользу, а передают их в Военно-морские силы. Первое их боевое применение относиться к войне в Китае где ими вооружались только бойцы разведывательно-диверсионных подразделений морской пехоты Японии.

Точное количество закупленных в Швейцарии пистолетов-пулеметов «Model 1920» (кстати, в Японии их снабдили штыком, который крепился под кожухом ствола) неизвестно, зато точно известно, что небольшая группа офицеров Японской Императорской Армии при поддержке некоторых промышленников выступила против мнения высшего командования. Несмотря на все попытки сопротивления консервативно настроенной «военной верхушки» они целенаправленно работали над созданием своего пистолета-пулемета.

В 1934 году на смотр японскому генералитету были представлены три экспериментальных вида пистолетов-пулеметов в нескольких модификациях условно названых – «Type 1» «Type 2» и «Type 3». Все они были разработаны на базе Швейцарского пистолета-пулемета «Brevet Bergmann» (Model 1920).

«Type 1» был представлен в двух вариантах различавшихся по скорострельности – 300 выстрелов в минуту и 600 выстрелов в минуту. При своей длине в 690 мм и массе 3,2 кг он имел деревянный приклад с разными способами крепления или же вообще откидной. Ствол оружия был помещен в кожух с отверстиями для охлаждения. Питание 8 мм японскими патронами 8 х 22 мм «Nambu» осуществлялось из рожкового магазина емкостью 50 патронов, который вставлялся снизу в рукоятку пистолетного типа. Опытный образец снабжался регулируемым прицелом.

«Type 2» представили в нескольких вариантах под патроны различного калибра. Кроме пистолета-пулемета стреляющего японскими патронами 8 х 22 мм «Nambu» были предложены прототипы калибром 6,5 мм, 7,7 мм и 8,65 мм. Помимо различных патронов используемых при стрельбе скорострельность прототипов так же была разная, от 400 до 600 выстрелов в минуту. Все модели «Type 2» были одинакового размера: общая длина 700мм, длина ствола 230 мм, масса 3,8 кг. Все модификации были оснащены деревянным ложем и крупным прикладом, а задняя часть затвора выступала над прикладом. Питание оружия патронами осуществлялось из съемных коробчатых магазинов емкостью тридцать патронов.

Японский пистолет пулемет «Type 100»

О «Type 3»информации крайне мало, однако в некоторых источниках говорится, что именно на базе него в дальнейшем был создан пистолет-пулемет «Type 100». Несмотря на все старания конструкторов, все предложенные модели пистолетов-пулеметов были отвергнуты комиссией по вполне объективным причинам (низкая надежность, точность и т.д.). Из-за того, что достоинства пистолетов-пулеметов как оружия долгое время не были в полной мере раскрыты высшим командованием сухопутных сил Японской Императорской Армии привели к тому пионерами в деле массового внедрения этого автоматического оружия стали новые для Японии войска – воздушно-десантные и морская пехота. Только после неоднократных обращений от офицеров этих войск к верховному командованию японских вооруженных сил о необходимости создания собственных пистолетов-пулеметов управление армии все-таки дает запрос на разработку этого нового оружия. В апреле 1939 года перед самым началом Второй Мировой войны генерал-лейтенант Японской Императорской Армии в отставке Кидзиро Намбу (в других источниках полковник) представил на рассмотрение «комиссии высоких воинских чинов» новый 8 мм пистолет пулемет. В 1940 году после ряда полигонных испытаний не смотря на некоторую «сыроватость конструкции» представленного пистолета-пулемета (собранного из деталей частей пистолетов-пулеметов Бергмана, Беретта и Суоми) его одобряют и официально принимают на вооружение.

В соответствии с японскими традициями оружие получило числовое название по году, в котором его приняли на вооружение – 2600 год (две последних цифры) по японскому календарю или 1940 год по Григорианскому календарю — «Type 100». Производство пистолетов-пулеметов «Type 100» было развернуто на заводах Оружейной компании Намбу» («Nambu Arms Manufacturing Company»), а так же на военных арсеналах в Какуро и Нагойе. Пистолеты-пулеметы «Type 100» выпущенные до 1944 года являются оружием отличного качества (что для Японии того времени большая редкость), ствол с внутренним хромированным покрытием изготавливался на высоком технологическом уровне. Такая специальная обработка ствола обеспечивала устойчивость эрозии вызываемой пороховыми газами, влагой и любыми другими загрязнениями, и давала оружию долголетие.

Пистолет-пулемет «Type 100» (вариант для десантников)

Японский пистолет-пулемет «Type 100» для своей работы использовал автоматику со свободным затвором. Огонь из пистолета-пулемета ведется с открытого затвора, и только в автоматическом режиме. Ствол оружия размещен в трубчатом перфорированном (отверстия для воздушного охлаждения ствола) металлическом кожухе. Пистолет-пулемет оснащен деревянной продолговатой ложей (цевьем) с полупистолетной шейкой и длинным прикладом, так же изготовленным из дерева. Питание оружия патронами осуществляется из примыкаемых горизонтально слева коробчатых магазинов (рожковой формы) емкостью тридцать патронов 8 х 22 мм «Nambu». Согласно Японским военным традициям огнестрельное оружие должно по возможности быть оснащено штыком, поэтому пистолет-пулемет получил специальный кронштейн в нижней части кожуха ствола для крепления стандартного штык-ножа от винтовки «Arisaka». Прицельные приспособления на пистолетах-пулеметах «Type 100» (выпущенных до 1944 года) секторный, регулируемый по дальности.

Пистолет-пулемет «Type 100» сразу пришелся по душе солдатам Японской Императорской Армии, которые высоко оценили его. Благодаря особенностям конструкции оружия, в частности благодаря большой массе затвора у пистолета-пулемета был невысокий темп стрельбы (около 450 выстрелов в минуту). Именно это позволило легко управлять оружием при автоматическом огне и давало неплохую точность и кучность. Однако опыт боев первых двух лет Второй Мировой войны (1939-1945 года) показал что пистолет-пулемет «Type 100» весьма далек от совершенства, а того оружия что было уже выпущено и закуплено у союзников (Германия, Австрия, Италия) было катастрофически мало. Выпуск пистолетов-пулеметов «Type 100» требовал больших затрат ресурсов, времени и несмотря на высокое качество обработки деталей случались частые задержки в работе механики оружия, оружие клинило, а патроны из магазина не всегда подавались. Несмотря на то, что японская промышленность того времени практически не располагала ресурсами, ей пришлось сконцентрировать все внимание на разработку и выпуск пистолетов-пулеметов. И если раньше генералитет Японской Императорской Армии долгие годы упорно отвергал оружие этого класса, то теперь с таким же упорством он требовал наладить выпуск как можно большего количества этого оружия, и усовершенствовать существующий пистолет-пулемет «Type 100».

Патрон 8 х 22 мм «Nambu» используемый для стрельбы из японского пистолета-пулемета «Type 100» по своей мощности уступает практически вдвое любому другому патрону применяемому в пистолетах-пулеметах других стран участников Второй Мировой войны.

Японский десантник вооруженный пистолетом-пулеметом «Type 100» с примкнутым штыком

В 1943 году была разработана новая модификация пистолета-пулемета «Type 100», специально для нужд Воздушно-Десантных Войск. Единственным отличием от простого, пехотного «Type 100» это было наличие складного приклада. Деревянный приклад складывался на шарнире, который располагался на шейке приклада (сразу за ствольной коробкой) вбок вправо. Всего за время войны таких пистолетов-пулеметов для японских десантников было выпущено не больше тысячи штук.

В 1944 году японские инженеры, основываясь на боевом опыте использования пистолета-пулемета «Type 100» подвергли это оружие глубокой модернизации. Серийный выпуск модернизированного «Type 100» (индекс оружия не изменился) начался в срочном порядке еще до конца его полевых испытаний. Технология производства модернизированного пистолета-пулемета «Type 100» отвечала условиям военного времени, акцент делался на снижение затрат ресурсов и времени. На качество произведенного оружия уже ни кто не обращал внимание. На пистолетах-пулеметах выпускаемых с 1944 года видны швы от сварки, следы от обрабатывающих инструментов, детали хуже подогнаны. Единственным что осталось неизменным в производстве — это хромирование внутренней поверхности ствола.

Модернизированный «Type 100»

Модернизированный пистолет-пулемет «Type 100» отличался повышенным темпом стрельбы благодаря использованию другой возвратно-боевой пружины – 800 выстрелов в минуту. Несмотря на увеличение темпа стрельбы благодаря дульному компенсатору сложной конструкции точность оружия осталась прежней. Изменен был и прицел оружия, вместо секторного прицельного устройства модернизированные «Type 100» стали оснащать простым V – образным целиком. Несмотря на то, что опыт боев показал, что пистолет-пулемет в паре со штыком практически не используют, было принято решение оставить возможность присоединять штык к «Type 100», только видоизменил кронштейн, заменив его на выступ-прилив.

Несмотря на все упрощения конструкции, промышленность Японской империи не могла производить нужное количество пистолетов-пулеметов. Всего же за время Второй Мировой войны было выпущено около двадцати тысяч пистолетов-пулеметов «Type 100» во всех его модификациях (к примеру только лишь в США пистолетов-пулеметов «Thompson M1A1» было выпущено более 1,3 миллиона штук). Японский пистолет-пулемет «Type 100» несмотря на все его многочисленные недостатки, как и его, более поздняя модернизированная и более «топорная» в производстве версия являлись весьма эффективным оружием. Большинство выпущенных пистолетов-пулеметов поставлялось на флот, а именно в морскую пехоту. После окончания Второй Мировой войны и капитуляцией Японской Императорской Армии (2 сентября 1945 года) небольшое количество пистолетов-пулеметов «Type 100» использовалась для того что б вооружить полицию Японии.

Тактико-технические характеристики пистолета-пулемета «Type 100»:

Калибр: 8 мм

Патрон: 8 х 22 мм «Nambu»

Масса: 3,38 кг (без патронов)

Общая длина: 889 мм; 863 мм (модернизированный)

Длина ствола: 228 мм

Начальная скорость пули: 335 м/с

Темп стрельбы: 450 выстрелов в минуту; 800 выстрелов в минуту (модернизированный)

Питание: съемный коробчатый магазин емкостью тридцать патронов

Эффективная дальность стрельбы: 150 м

Статус: признан устаревшим

«Type 100». Интересные факты:

Так как «Type 100» единственный японский пистолет-пулемет времен Второй Мировой войны то он является обязательным атрибутом компьютерных игр жанра «Shooter» где есть солдаты Японской Императорской Армии (к примеру «Call of Duty: World at War», «Battlefield: 1943»).

[Saygo 582]

Ручные гранаты Рдултовского обр. 1912 и 1914 годов.

В начале века "бомбой" в просторечии называли ручную гранату. История "бомбы", о которой пойдет речь, весьма интересна - созданная накануне Первой мировой войны выдающимся конструктором и теоретиком боеприпасов В.И. Рдултовским, она "прослужила" вплоть до середины Великой Отечественной.

Работы над ручными гранатами в России стимулировал опыт русско-японской войны, в ходе которой войска применяли самодельные гранаты при обороне укреплений и в засадах. Поэтому, не случайно, что в 1909 - 1910 гг. капитан артиллерии Рдултов-ский разработал два образца гранат с дистанционным запалом - малой (двухфунтовой) "для охотничьих команд" и большой (трехфунтовой) "для крепостной войны". Малая граната, по описанию Рдултовского, имела деревянную ручку, корпус в виде прямоугольной коробки из цинкового листа, снаряжалась четвертью фунта мелинита. Между призматическим разрывным зарядом и стенками корпуса помещались пластины с крестообразными вырезами, а в углах - готовые треугольные осколки (всего 600 осколков по 0,4 г весом). На испытаниях осколки "пробивали дюймовую доску в 1-3 сажени от места взрыва", дальность броска достигала 40-50 шагов.

Гранаты считались тогда инженерным средством и относились к ведению Главного инженерного управления (ГИУ). 22 сентября 1911г. Инженерный Комитет ГИУ рассмотрел ручные гранаты нескольких систем - Рдултовского, поручика Тиминского, подполковника Грузевича-Нечая. Характерно замечание о гранате Тиминского: "Может быть рекомендована на случай, когда придется делать гранаты в войсках", - так тогда относились к этим боеприпасам. Но наибольший интерес вызвал образец Рдултовского, хотя он и требовал заводского изготовления.

После доработки гранату приняли на вооружение как "гранату обр. 1912 г." При весе 3 фунта(1,23 кг) она несла заряд около 1,5 фунтов (613,5 г). Сбоку корпуса имелся желоб для ударного механизма. Последний включал ударник с винтовой боевой пружиной и жестко соединенным курком, а также предохранитель. В рукоятке монтировался рычаг, отжимаемый винтовой или пластинчатой пружиной и удерживаемый кольцом. Осевой канал в разрывном заряде открывался воронкой вверху корпуса. Четырехсекундный запал имел П-образную форму - короткое плечо содержало капсюль-воспламенитель и нити стопина, длинное - замедлительный состав и капсюль-детонатор, сквозные отверстия вверху способствовали горению стопина. Упругим крючком на корпусе граната цеплялась на ремни снаряжения.

Перед самой войной Рдултовский усовершенствовал конструкцию, и на вооружение поступает граната обр. 1914г. Цилиндрический корпус из белой жести с горловиной придал ей бутылеобразную форму. При снаряжении гранаты мелинитом или тротилом использовался дополнительный детонатор, заряд же из аммонала его не требовал. Сетка с внутренней стороны корпуса способствовала формированию осколков. Масса гранаты с зарядом в 0,75 фунтов (307 г) мелинита составляла около 1,75 фунтов (716 г).

Граната хранилась без запала и со спущенным ударником. Перед броском боец должен был поставить гранату на предохранитель и зарядить ее. Первое означало: снять кольцо, оттянуть ударник, утопить рычаг в рукоятке (зацеп рычага захватывал головку ударника), поставить предохранительную чеку поперек окошка курка и вновь надеть кольцо на рукоятку и рычаг. Второе - сдвинуть крышку воронки и вставить запал длинным плечом в воронку, коротким - в желоб и зафиксировать запал крышкой.

Для броска граната зажималась в руке, кольцо сдвигалось вперед, а предохранительная чека сдвигалась большим пальцем свободной руки. При этом рычаг сжимал пружину и отводил зацепом ударник назад. Боевая пружина сжималась между муфтой и курком. При броске рычаг отжимался, боевая пружина толкала ударник, и тот накалывал бойком капсюль-воспламенитель. Огонь по нитям стопина передавался замедлительному составу, а затем - капсюлю-детонатору, подрывавшему разрывной заряд.

Боевые действия вскоре выявили острую потребность вооружения войск ручными гранатами. Занялись этим в Главном Военно-техническом управлении (ГВТУ) - преемнике ГИУ. Несмотря на новые предложения основными становятся гранаты обр. 1912 и 1914 г. Производство их налаживается в казенных технических артиллерийских заведениях - но, увы, слишком медленно. С начала войны по 1 января 1915 г. в войска направили всего 395930 гранат, преимущественно обр. 1912 г. С весны 1915 г. гранаты постепенно переходят в ведение Главного Артиллерийского Управления (ГАУ) и включаются в число "основных средств артиллерийского снабжения".

К 1 мая 1915 г. в войска выслано 454 800 гранат обр. 1912 г. и 155 720 - обр. 1914г. Между тем, в июле того же года Начальник ГАУ оценивает только ежемесячную потребность в ручных гранатах в 1 800 000 штук, а Начальник штаба Верховного Главнокомандующего сообщает Управляющему Военным министерством мнение Верховного о необходимости заготовки "револьверов, кинжалов и, особенно, гранат" со ссылкой на опыт французской армии. Портативное оружие и ручные гранаты действительно становятся основным вооружением пехоты в окопной войне (тогда же, кстати, появились и средства защиты от ручных гранат в виде сеток над окопами).

В августе 1915 г. предъявляется требование довести поставки гранат до 3,5 млн. штук в месяц. Диапазон применения гранат растет - 25 августа Главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта просит о снабжении "ручными бомбочками" партизанской сотни для действий в тылу противника. Охтенский и Самарский заводы взрывчатых веществ сдали к этому времени 577 290 гранат обр. 1912 г. и 780 336 гранат обр. 1914 г., т.е. их производство за целый год войны составило всего лишь 2 307 626 штук.

Для решения проблемы начинается размещение заказов на гранаты за границей и, в то же время, к производству привлекается отечественная частная промышленность; заказы на корпуса гранат выдавались через Снаряжение гранат велось только в казенных "заведениях" - на Охтенском и Самарском заводах. С марта 1916 г. выпуск гранат обр. 1914 г. начал Троицкий снаряжательный завод, спроектированный, построенный и работавший под руководством Рдултовского. К снаряжению гранат привлекались мастерские Свеаборгской крепостной артиллерии, артсклады.

Проблема увеличения поставок гранат обострилась осенью 1915 г. в связи с нехваткой оружия. Телеграмма из Ставки от 8 октября гласила: "Наличие в тылу большого количества безоружных людей, ожидающих винтовок, а с другой стороны слабый состав строевых рот заставил прийти к заключению о желательности формирования гренадерских взводов в каждой роте". Этих гренадеров предлагалось вооружать "топорами на длинных топорищах". Формирование гренадерских взводов и команд началось в октябре на Западном фронте. Потребность в гранатах для этого мероприятия оценивалась в 2,5 млн. штук. Но в ноябре их было выпущено всего 840 000 штук; к этому времени их заготовкой уже полностью ведало ГАУ. Только к лету 1916 г. отечественное производство гранат достигло желаемого уровня 3,5 млн. в месяц (почти в 300 раз выше уровня августа 1915г.), причем основную массу составляли гранаты обр. 1914 г. - Охтенский завод прекратил выпуск гранат обр. 1912 г. в августе 1915 г., Самарский же продолжал его до 1916 г.

Постепенно, хотя и с крайним напряжением, вышла на должный уровень и частная промышленность - благо производство гранат было сравнительно несложно и не требовало дефицитных материалов.

На 1 декабря 1916 г. ЦВПК сдал 10403 368 корпусов гранат обр. 1914г. Налаженное производство позволило ужесточить требования при приемке изделий: так, Предписание ГАУ № 208945 от 24 декабря 1916 г. устанавливало на заводах испытания гранат обр. 1914 г. "расстреливанием остроконечной пулей". Всего в 1914-17 гг. русские заводы поставили армии более 16 532 300 ручных гранат преимущественно обр. 1912 и 1914 г.

Генерал Барсуков из Управления полевого генерал-инспектора артиллерии отмечал: "Гранаты 12-го года отличны, войска их ценят". А Начальник артснабжений Северного фронта в телеграмме от 9 февраля 1916 г. сетовал на разномарочность гранат (кроме отечественных, использовались гранаты "германского образца", три английские, две французские и одна японская модели) и просил "распоряжения на будущее время об отпуске фронту " гранат обр. 1912 и 1914г., каковые, по отзывам войсковых частей, являются наилучшими". Заметим, что деления гранат на оборонительные и наступательные тогда еще не практиковались. Только в начале 1917г. стали говорить о гранатах "местного действия для атаки" и "осколочного действия для обороны".

Обращение с гранатами обр. 1912 и 1914 г. было мешкотно. Этот недостаток возмещали надежность, поражающее действие и безопасность обращения. Успех гранат Рдултовского определил стойкое пристрастие нашей армии к гранатам "дистанционного действия".

На основе гранаты обр. 1914 г. Химическим комитетом ГАУ была выработана "химическая граната обр. 1914 г.". Она снаряжалась 550 г "удушающей жидкости" У.С.Х., весила 800 г, а для отличия несла на корпусе треугольную табличку с надписью "Химическая". Весной 1917 г. ГАУ выслало в войска около 10 тыс. химических гранат. Они предназначались для срыва атак противника в обороне или постановки завес при отходе.

Несмотря на введение тяжелых фугасных гранат для разрушения проволочных заграждений, для тех же целей приспосабливали и осколочные ручные гранаты. На корпус гранаты обр. 1912 г. просто надевался шарнирный хомутик с тремя шнурами с грузиками на концах - с помощью шнуров граната зависала на проволоке. Более легкую гранату обр. 1914 г. усиливали - на нее надевался дополнительный заряд в цилиндрической жестяной оболочке и прикреплялись шнуры с грузиками, так что общая масса заряда достигала 1,65 кг, а гранаты - 2,05 кг. Такие гранаты именовали "комбинированными". Чтобы сделать проход шириной 6-7 м требовалось 4-8 гранат для засеки и 20-36 - для проволочной сети.

Интересны попытки создания различных гранатометов под ручные гранаты. В середине 1915 г. надворный советник Макаров предложил переделывать трофейные австрийские винтовки Манлихера для метания гранат обр. 1914г. Ствол винтовки обрезался, на срез наваривалась "трубка (мортирка) калибром по рукоятке гранаты" - около 35 мм. Конец рычага гранаты обрезался на 6,4 мм для прохода в мортирку, на рукоятку надевался обтюратор. Выстрел производился холостым патроном на 100-170 шагов - диапазон дальностей был ограничен постоянной установкой запала. Скорострельность составляла - 3-4 выстрела в минуту; одиночная цель на 120 шагах поражалась 1-2 выстрелами.

11 000 переделанных гранат были с сентября 1915 г. по март 1916 г. испытаны в войсках Юго-Западного фронта и получили положительную оценку. Хотя Артком ГАУ отнесся к этому оружию скептически, ввиду острой необходимости Петроградскому Арсеналу был дан заказ на переделку 20 000 ручных гранат, а Петроградскому патронному заводу - на холостые 8-мм патроны. До весны 1917г. заказанные гранаты были высланы на Юго-Западный фронт и "полностью израсходованы". При длительной задержке поставки ружейных гранат суррогатное оружие Макарова сыграло свою роль.

Способ "метания ручных гранат обр. 1914 г. из мортирки" для русской трехлинейной винтовки предложил 4 февраля 1916 г. и поручик Косценич. Но Артком отверг это предложение, сославшись на рассмотрение способа Макарова.

Занятную конструкцию "центробежной пращи" предложил в середине 1915 г. лаборант Л. В.Курчевский - впоследствии небезызвестный конструктор безоткатных артсистем. На конце длинной вращающейся штанги в замке крепилась граната обр. 1914 г., штанга приводилась во вращение рукояткой. При нажатии на педаль замок размыкался, причем угол вылета и дальность метания определялись с помощью особого сектора. "Праща" была типичной импровизацией "окопной войны", и в январе 1916 г. ее отклонили - по дальности, мощности снаряда и кучности она заметно уступала минометам, начавшим к тому времени поступать в войска.

Недостатком гранат Рдултовского была «мешкотность», (то есть длительность и крайнее неудобство) в обращении с гранатой. На практике это означало то, что боец не всегда успевал применить свое оружие. Кроме того обилие действий, малопонятных вчерашнему крестьянину (а таких было большинство!), усложняли обращение с гранатой. Часто доводилось находить брошенные, но не разорвавшиеся гранаты, где-то 70% из них были не сняты с предохранителя, а остальные – даже без запала, который в спешке забыли вставить. По этой причине командиры старались выделять отдельных подготовленных бойцов-гренадеров, которые не допускали подобных огрехов, а за счет физической подготовки метали гранаты дальше и точнее.

Неудачно распложенный детонатор (вверху корпуса) в совокупности с некондиционным ВВ военного времени часто приводил к неполному разрыву.

Но нет худа без добра, эта сложность обеспечивала довольно высокую безопасность. Беда только в том, что неправильно брошенная, граната была не менее безопасной для врага. Кроме того, в отличии от тех же «колотушек», зажатая в руке граната Рдултовского позволяла дождаться наиболее благоприятного момента. У «немцев» же выдергивание терочного шнура активировало замедлитель, и взрыв следовал через 3-8 секунд (в зависимости от типа запала).

Русские гранаты начинялись в худшем случае аммоналом, а чаще мелинитом или тротилом, а немецкие и австрийские – смесевыми ВВ, часто даже на основе черного пороха. Это, конечно же, сказывалось на соотношении «масса-эффективность». Наличие внутри корпуса насеченной ленты (хотя иногда насечка имеется непосредственно на корпусе) несколько упорядочивает дробление корпуса на осколки, хотя последние теряют энергию уже около 25-30 метров, хотя залетают и на 100-120 метров. А вообще зона поражения осколками составляет 15-10 метров.

По С. Федосееву

[Saygo 582]

Окопные ружья

Винтовка «Лебель» на специальной раме Альфреда Белляра с зеркальным «гипоскопом» для стрельбы из-за бруствера

Проекты в сфере вооружений часто похожи на детские фантазии со странным замыслом, гигантоманским замахом и без всяких реальных перспектив. Так было с разработками сверхтяжелых танков и орудий сверхбольшого калибра, идеей переносных ядерных зарядов, наконец, в тот же ряд встает один из самых разорительных проектов последних 50 лет — космические войны. Наглядно иллюстрируют эту особенность военной мысли постоянно появляющиеся со времен Первой мировой устройства, которые, по мысли изобретателей, должны давать возможность стрелять из-за угла. Мало какие из них дошли до серийного производства, но конструкторы продолжают разрабатывать новые варианты, а военные и полицейские ведомства тестировать их.

Системы стрельбы «непрямой» наводкой существовали почти во всех армиях, участвовавших в Первой мировой войне. Сохранился образец французской окопной винтовки того же периода, выполненной на основе винтовки «Лебель» Mle 1886. Обычный прямой приклад заменили на дважды изогнутый, два зеркальца на кронштейнах образовывали простой перископ. Солдат досылал патрон в патронник, запирал затвор, клал винтовку цевьем на бруствер, через зеркала наблюдал прицел и мушку винтовки. Проще оказалось крепить штатную винтовку и перископ на специальную раму с прикладом и перископом.

В британской армии пошли еще дальше: винтовку «Ли-Энфилд » за приклад крепили в деревянной или металлической раме, на которой кроме перископа, грубого ложа и спуска с тросиком монтировали еще и приспособление в виде щеколды, связанной тягами с затвором винтовки. Англичане догадались, что подобную конструкцию необязательно производить серийно, ее можно собирать на месте из подручных материалов, а для этого достаточно разослать чертежи приспособления непосредственно в войска.

Орудовать «щеколдой» стрелку было непросто — неудобство в обращении вообще было отличительной чертой стрелковых систем непрямой наводки того времени. Обычно для перезаряжания все сооружение приходилось опускать в окоп.

В германской армии не отставали и также использовали приспособления для стрельбы из-за бруствера, в которые устанавливали штатные винтовки.

1. Германское приспособление для стрельбы из винтовки из-за бруствера, 1943 год

2. Рама и «винтовочный перископ» для стрельбы из-за бруствера окопа из американской винтовки «Спрингфилд» 1903 года

Первая мировая война была и первой войной позиционной. Типичная позиция представляла собой сеть окопов, причем передовые окопы противников были разделены сотней-другой, а то и десятками метров. Такое положение, когда высовываться из окопа лишний раз никому не хотелось, вызывало естественное стремление научиться стрелять из винтовки или пулемета, при этом полностью оставаясь в укрытии. Изобретательская мысль работала в самых разных направлениях. И если «автоматические» пулеметные башенки остались тогда на фантастических рисунках, то перископические прицелы и дистанционные спуски даже успели найти практическое применение.

Отдельные подобные приспособления предлагались уже после Англо-бурской и Русско-японской войн, в которых были и скорострельное оружие, и линии окопов. С началом позиционного периода Первой мировой войны проекты стрелкового оружия для стрельбы «непрямой наводкой» стали появляться один за другим.

В 1915–1916 годах специалисты Главного артиллерийского (ГАУ) и Главного военно-технического (ГВТУ) управлений русского военного ведомства рассматривали всевозможные прицелы «для стрельбы из-за закрытий», как они тогда назывались. Свои проекты предложили многие инженеры. Большинство изобретений были отвергнуты, однако к середине 1916 года ГВТУвсе же разместило заказы на 20 000 разных «ружейных перископов». Наиболее интересный вариант под названием «прибор-зеркало» был остроумно устроен. Небольшое зеркало в поворотной оправе крепилось на конце приклада винтовки, стрельба же напоминала известный тировой трюк со стрельбой назад с прицеливанием через зеркальце — солдат прислонялся спиной к передней стенке окопа, клал винтовку на бруствер, прицеливался через наклоненное зеркало, а спусковой крючок нажимал от себя большим пальцем. Конструкция была универсальной: укрепив тот же «прибор-зеркало» на дульной части ствола, можно было просто обозревать местность, а при бое в окопах противника — заглянуть за изгиб траншеи.

В 1916 году американский изобретатель Альберт Пратт запатентовал шлем-пистолет. Ствол и магазин самозарядного пистолета располагались поверх головы бойца, а прицельный щиток перед лицом помогал навести оружие. Необычной была конструкция спуска с использованием пневматической системы: подув в трубку, владелец шлема вызывал расширение груши, которая поворачивала рычаг и спускала курок. Кстати, в перевернутом виде этот удивительный шлем можно было использовать для приготовления пищи. Курьез, но идея оказалась заманчивой . 30 лет спустя, в 1949 году, также в США Альберт Бернард Де Саларди предложил конструкцию нашлемного пистолета-пулемета. Предполагалось монтировать оружие на каске, снабдив ее перископическим прицелом. Спусковой механизм и здесь работал бы от пневматической системы — боец держал во рту мундштук, соединенный со спуском гибкой трубкой, для выстрела оставалось сжать зубы. Видимо, меткость изобретателей не очень заботила, зато сколько удобств — оружие наводится синхронно с поворотом головы, можно оставаться в укрытии, да и руки свободны. В 2006-м Эдвард Брэдли запатентовал раму с креплениями для винтовки, электронно-оптического прицела, перископа и спускового устройства с опорами на торс и бедра. Стрельба должна была производится из положения лежа, при этом наводить прицел нужно было движением тела.

Вторая мировая война тактически существенно отличалась от Первой мировой. Даже в позиционной обороне от пехотного оружия здесь требовалась высокая маневренность, способность оперативно менять позиции и быстро открывать огонь. Громоздким окопным приспособлениям в этих условиях места не было. И все же попытки вернуться к идеям четвертьвековой давности производились. В начале 1940-х в вермахт ограниченно поступило приспособление, применявшееся со штатными 7,92-мм «Маузерами» и представлявшее собой улучшенный вариант конструкций Первой мировой. «Окопные перископы» делали и для 7,92-мм единых пулеметов MG.34 или MG.42. Прицеливание опять же производилось с помощью штатного прицела пулемета через пару зеркал. По-настоящему новаторским изобретением стало оружие с изогнутым стволом.

В ближнем бою нередко из-за укрытия высовывают только само оружие и наобум пускают очередь. Особенно популярен такой прием в разнообразных иррегулярных формированиях. В то же время в бою на резко пересеченной местности, городской улице или в здании стараются использовать различные приспособления, чтобы безопасно «заглянуть за угол», те же зеркала на ручке-держателе например. Не удивительны попытки совместить эти два приема на основе более современных технологий.

В США в начале 2000-х в рамках комплексной программы «Ленд Уорриор И-Эм-Ди» (разработка вооружения, снаряжения и оснащения сухопутных войск) в качестве дополнения к двухканальному (дневной/ночной) «прицельному блоку» для стрелкового оружия использовали сочетание цифровой камеры, сигнального кабеля и миниатюрного цифрового монитора. Изображение, получаемое в поле зрения прицела, передается с камеры на монитор, укрепленный на шлеме перед глазом стрелка.

Аналогичная схема испытывалась во Франции в рамках программы разработки нового комплекса экипировки FELIN. Комплект позволяет солдату «выглянуть» из-за укрытия, просто высунув руки с оружием, а при необходимости и выстрелить.

1. Штурмовая винтовка StG.44 (МР.44) с криволинейной насадкой и перископическим прицелом. Германия, 1944/45 год

2. Опытная установка ТКБ-450А с кривоствольным пулеметом на основе АК, предназначенная для крепления на башне танка Т-54

Хотя кривоствольное оружие и кажется скорее предметом анекдота, это вовсе не юмористическая фантастика. В годы Второй мировой войны в Германии провели основательные исследования ,меняя типы патронов и радиус изгиба стволов с углами кривизны до 90 градусов. Для винтовочных патронов максимальный угол кривизны составлял около 30 градусов. Кучность стрельбы (близость попадания последовательных выстрелов) из криволинейного ствола (Krummlauf), по сравнению с обычным, оказывалась значительно хуже, хотя и терпимой на небольших дальностях.

Секретный патент на кривые стволы получил концерн «Рейнметалл». Речь, собственно, шла не о самом оружии, а о съемных насадках с углом кривизны 32 градуса для штатных карабинов «Маузер» 98k и пистолетов-пулеметов МP.38 / МP.40. Для снижения нагрузки на автоматику оружия в задней части насадки делали газоотводное окно. Однако при мощных винтовочных патронах насадки быстро изнашивались, а при установке на пулеметы мешали работе автоматики.

Несмотря на очевидные проблемы, в 1940-е годы для кривоствольного оружия появилась новая потенциальная область применения, которая тогда казалась весьма перспективной. Во Второй мировой войне стали активно использоваться танки, которые стремительно менялись и совершенствовались. Увеличение калибра пушек и габаритов танков привело к расширению «мертвого» (непростреливаемого) пространства вокруг танка до нескольких десятков метров. Эту зону могли эффективно использовать пехотинцы-истребители танков. В то же время требования усиления бронирования заставляли уменьшить амбразуры курсовых пулеметов и отказываться от лючков для стрельбы из личного оружия. Кривоствольное оружие казалось выходом из положения. Работы развернулись, но с середины войны, к тому моменту, когда были готовы первые разработки, наступательная задача германской армии, основным боевым средством которой и были танки, сменилась оборонительной. И оборону часто нужно было организовывать внутри городов. В результате танковые установкив серию пойти не успели, зато с августа 1944 года было изготовлено около 10 000 насадок для использования с 7,92-мм автоматами типа MP.44 (StG.44, «Штурмгевер-44») в уличных боях. Эти автоматы с насадкой, отклоняющей линию выстрела на 30 градусов, использовали для стрельбы не столько «из-за угла», сколько из подвальных этажей, бункеров и других естественных в городской среде укрытий. Для стрельбы из такого оружия разработали прицелы двух типов — зеркальные и призменные — в зависимости от типа перископического приспособления, ставившегося между штатным прицелом оружия и мушкой на кривоствольной насадке.

Главные недостатки стрельбы из такого оружия остались теми же, что и в годы Первой мировой: резкое увеличение габаритов при ухудшении кучности. Огромной проблемой была поперечная отдача, которую правильнее называть опрокидывающим моментом. Не только изогнутый ствол отклонял направление движения пули, но и реакции пули, а также потока пороховых газов, резко отклоняли ствол, а с ним и все оружие, и учесть такие «подбросы» при прицеливании было трудно.

Скорое поражение армии вермахта не дало немецким инженерам времени для доводки новых образцов. Зато их опыт заинтересовал победителей. После войны подобное оружие активно разрабатывали советские оружейники. Возникло два основных направления — танковое вооружение и фортификационные установки. Для вооружения танкистов рассчитывался вариант развития наиболее распространенного в то время в Советской армии пистолета-пулемета Шпагина с кривизной ствола 30 градусов. Образец был создан самим Георгием Шпагиным в 1945 году в Коврове и стал прямым откликом на упомянутые германские StG.44(J). Увеличение рассеивания и снижение начальной скорости заряда оказались больным местом и этого образца: при стрельбе очередью на дистанции в 50 метров ростовую мишень не достигала практически ни одна пуля.

Эксперименты велись также со стволами под другие распространенные патроны: 7,62-мм винтовочный патрон, 12,7-мм патрон ДШК и 20-мм патрон ШВАК. При мощном патроне и сравнительно длинной пуле типичные для кривоствольных образцов проблемы проявлялись особенно ярко. Более-менее приемлемых результатов удалось добиться только с 7,62-мм промежуточным патроном образца 1943 года благодаря сравнительно небольшой длине пули и меньшему уровню давления пороховых газов в канале ствола. Дульная насадка, отклонявшая линию бросания на 45 градусов, в опытном порядке ставилась на 7,62-мм ручной пулемет РПД. А на основе классического автомата Калашникова в тульском ЦКБ-14 для танковых войск был даже создан опытный образец пулемета с кривизной ствола в целых 90 градусов. Кстати, проект кривоствольного узла выполнил Николай Макаров, тот самый советский конструктор, который несколькими годами позже создаст знаменитый 9-мм пистолет ПМ.

Испытания этой системы на полигоне показали, что кривоствольная установка способна решать поставленные задачи. Однако монтировать ее приходилось на люке башни, и она затрудняла танкистам быструю посадку и высадку в машину. Да и уход за кривоствольным оружием оказался достаточно сложным. Неудобство в использовании и ряд мелких дефектов опытной установки привели к тому, что серийно она так и не производилась. Как рассказывал сам Михаил Калашников, в кулуарах этот образец характеризовали как «очень уж хитрый».

Применение кривоствольного оружия в танковых войсках вызвало интерес и по другую сторону железного занавеса, причем там тоже использовали германские разработки. В США пистолеты-пулеметы М50 «Рейзинг» и М3 с криволинейной насадкой крепили вертикально в шаровой установке в крыше башни. Особенность конструкции насадки заключалась в том, что она была выполнена не как трубка, а в виде изогнутого незамкнутого желоба, что позволяло сбросить часть пороховых газов в атмосферу. Впрочем, это не устраняло главного недостатка — громоздкости.

В 1953 году в ленинградском ОКБ-43 была разработана броневая установка тяжелого типа для криволинейных пулеметов . Она стала основой образцов БУК и БУК-2. Вращающаяся установка с одним или двумя кривоствольными пулеметами КСГМ, созданными на основе 7,62-мм пулемета СГМ системы Горюнова, монтировалась в ДОТ. Типичные проблемы кривоствольного оружия решались за счет сравнительно плавного изгиба ствола с кривизной 50 градусов (пулемет монтировался наклонно) и шаровой установки, воспринимавшей действие отдачи. Дульная часть ствола и головка перископического прицела ППКС-3, защищенные бронекожухом, возвышались над броневым основанием, сам пулемет, расчет и боекомплект располагались ниже уровня земли. Так устранялись недостатки обычных долговременных огневых сооружений — сложность маскировки, уязвимость амбразуры, непростреливаемые сектора. Установка монтировалась в железобетонном каземате, давала круговой обстрел практически без мертвого пространства. Подобные конструкции размещали, в частности, на советской границе на Дальнем Востоке. Для стационарных фортификационных сооружений укрепрайонов предназначалась и кривоствольная установка в бронеколпаке, созданная на основе 7,62-мм ручного пулемета Калашникова РПК с кривизной ствола 90 градусов (1960 год). Разрабатывались также казематные кривоствольные артиллерийские орудия.

Решение по обеспечению скрытности и неуязвимости снайпера предложила в 1998 году американская фирма, представив «Пресижн Ремоутс Инк.» дистанционно управляемую «снайперскую платформу» TRAP T2 (Telepresent Rapid Aiming Platform). Основными модулями системы TRAP T2 являются платформа с оружием, приводами и видеокамерами, блок управления и компьютер с монитором для оператора на командном пункте.

Модульная конструкция позволяет использовать установку либо только самому снайперу-оператору, либо как интегрированную систему с одновременной передачей данных на командный пункт. В этом случае данные с компьютера поступают как на прицел снайпера-оператора, так и на монитор командного пункта, подключенный к системе.

Платформа смонтирована на треножном станке с механизмами горизонтирования, приводами горизонтальной и вертикальной наводки. Блок управления может быть вынесен при этом на расстояние до 100 метров, а в портативный компьютер загружена программа баллистического вычислителя. Снайпер оперирует видоискателем, сопряженным с видеокамерами обзора (для обнаружения цели) и наведения (связана с оптическим или электронно-оптическим прицелом на оружии), пультом управления с переключателями видеокамер, тумблерами управления предохранительным и спусковым механизмами оружия.

TRAP 2 заинтересовались службы охраны военных объектов, подразделения по борьбе с террористами, полицейские подразделения особого назначения в США и Великобритании.

1. Приспособление «Корнер Шот» со смонтированным в нем 9-мм самозарядным пистолетом «Беретта» с глушителем. Видно также крепление телекамеры и осветителя. США — Израиль, 2003

2. 9-мм пистолет ПММ с ПБС и «видеоприцелом для стрельбы из-за угла» — комплекс, представленный ООО НТФ «Медиум». Россия, 2005. Комплект включает крепящийся на рамку пистолета кронштейн, глушитель и видеоприцел в составе миниатюрных видеокамеры монитора, соединенных ремнем-кабелем. Кроме наведения видеоприцел должен обеспечивать и цифровую запись хода боя

Вопрос о «стрельбе за угол» снова стал актуальным на рубеже веков. Контртеррористические операции, борьба с хорошо вооруженными преступниками стали повседневностью почти во всех уголках мира. Обычными стали точечные конфликты в городских условиях среди мирного населения, где невозможно воспользоваться артиллерийской поддержкой, да и гранаты использовать не всегда удобно. Кроме того, внимание к личной безопасности бойцов возросло, а значит, снова появился запрос на системы, позволяющие вести огонь из стрелкового оружия, подвергая стреляющего как можно меньшему риску. Можно ли безопасно «заглянуть» за угол и, обнаружив там цель, произвести прицельный выстрел, при этом не изгибая ствол и сохраняя портативность самого оружия? Можно, если согнуть в нужную сторону ложе.

В 2003 году американо-израильская компания «Корнер Шот» (что можно перевести как «выстрел из-за угла») представила оригинальную разработку — оружие, состоящее из двух шарнирно соединенных половин. Созданная по идее ветерана израильских контртеррористических формирований Амоса Голана конструкция выглядит как переламывающееся ложе, которое можно приспособить под штатные образцы легкого оружия, скажем, пистолет или пистолет-пулемет. В передней части ложа установлена небольшая видеокамера и расположено гнездо для крепления оружия. В задней части смонтированы цветной монитор, на который передается изображение с камеры, и спусковой механизм. Камера служит для прицеливания в пределах 400 метров, хотя с учетом отклоняющего действия отдачи стрельбу имеет смысл вести на куда меньшие дальности. «Корнер Шот» стала наиболее известной в своем классе системой и используется в отрядах специального назначения некоторых стран, в их числе Индия, Пакистан, Китай и Южная Корея.

В рамках программы FELIN на модернизированную штурмовую винтовку FAMAS установлен электронно-оптический прицел типа «день/ночь», соединенный с цифровым монитором на шлеме бойца. Франция, 2006

Семен Федосеев

[Чжан Гэда 1 994]

Патроны

Причем разные - уже гильзовые, но их очень много без капсюля сначала выпускалось - боялись, что будут случаи самовоспламенения патронов.

[Чжан Гэда 1 994]

Хорошая ссылка на ружья, которые применялись в Новом Свете.

А это - хорошая ссылка на то, чтобы молодежь не путалась, какой замок как называется.

И упаси вас Бог говорить "кремниевые" ружья! Кремний - это химический элемент, сиречь силициум (Si). А ружья кремнЁвые, от слова "КРЕМЕНЬ", тот самый камень, который искру высекает для поджигания затравочного пороха.

Этак у нас и "кремнИй и огниво" появятся с течением времени! 

Ну и забавное видео, как стреляют из нарезного охотничьего штуцера от старика Педерсоли 

 

 

[Чжан Гэда 1 994]

Цитата

Поскольку русский порох по своим метательным свойствам был в 2–3 раза лучше французского, российские пули сохраняли свою убойность на дистанции до 500 метров и более. Однако на таком расстоянии попадания могли быть лишь случайны [Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в ХIX веке… С. 382; Бегунова А.И. Путь через века… С. 258]. 

Интересно, а чем это подтверждается?

Взято отсюда 

[hoplit 652]

1 час назад, Чжан Гэда сказал:

Интересно, а чем это подтверждается?

Бескровный лежит на милитере. Там и близко ничего похожего нет. Что там у Бегуновой - не знаю. С учетом того, что у Бегуновой книжка "для юных сурков" - независимо от точности цитирования этот Мезенцев Е.В. просто неуч.

 

Это, кстати ажно вот где опубликовано

Цитата

Федеральное государственное бюджетное учреждение культуры «Тульский государственный музей оружия».

МИР ОРУЖИЯ: ИСТОРИЯ, ГЕРОИ, КОЛЛЕКЦИИ

Материалы V Международной научно-практической конференции 29 ноября – 1 декабря 2017 г

Тула – 2017

Пробежал глазами остальные статьи - все не все, но половина статей откровенная дрянь. Во второй половине - "не копенгаген". Материалы конференции... Это позор какой-то.

[Чжан Гэда 1 994]

Я на конференции в Туле участвовал в 2018 г. Слабо.

При публикации статьи по Эфиопии потеряли весь блок иллюстраций - понятно, что в таком виде статья - просто перечисление чего-то, что никто никогда не видел и теперь и не увидит.

Замдиректора "Шлема" Пинк - мой старый знакомый. Хороший человек. Но в организации конференции он не самый главный. И отбор туда идет по непонятному мне принципу.

Просто про то, что русский порох при тех условиях развития химии и промышленности, что были в XIX в., ну никак не мог быть в 2-3 раза лучше французского. И подтверждения таких качеств пороха явно надо искать не в общего характера работе Бескровного.

Скажем, про 2 пули в один ствол - в середине XIX в. в России проводили многочисленные баллистические эксперименты, которые доказали, что все эти ухищрения - по сути, недокартечь и сильно ухудшают внутреннюю баллистику выстрела. Эти эксперименты тщательно фиксировались и при желании можно поднять их результаты.

А про порох? Химия в те годы - только недавно от алхимии отошла, сырье использовали такое же, уровень промышленности и производственной культуры во Франции был даже повыше в среднем.

[Чжан Гэда 1 994]

Кстати, вот интересная штука - я видел такие, начиная с 1840-х (это просто для примера привожу образец).

Немецкие и швейцарские очень распространены, иногда бывают французские.

Как я понимаю, истоки такой формы приклада - в немецких ружьях конца XVII - начала XVIII вв., развившихся у немецких переселенцев в Америку в "Длинную винтовку Кентаки/Пенсильванскую винтовку":

Но вот как раз исходные формы и не-немецкие образцы редки до крайности.

Тыльник с крюком в англоязычной литературе именуют "швейцарским", но почему?