Saygo

Карл V Габсбург

4 сообщения в этой теме

Ивонин Ю. Е. Карл V Габсбург

21 сентября 1558 г. в монастыре Сан-Иеронимо де Юсте в горах Эстремадуры на юге Испании тихо скончался император Священной Римской империи и испанский король Карл V/I Габсбург (годы правления 1519 - 1556, 1516 - 1556). С ним, казалось, умирала и идея универсальной европейской христианской монархии, которую долго пытался воплотить в жизнь покойный император. Эту идею пробовали возобновить, по крайней мере, так казалось их современникам и их противникам, в своей политике в XVII веке другой император из династии Габсбургов Фердинанд II (1619 - 1637) и французский король Людовик XIV (1643 - 1715). Но в политике Карла V идея универсальной европейской христианской монархии проявилась в наибольшей мере. Он был во многом воплощением XVI века с его политическими, религиозными и культурными потрясениями и процессами эпохального значения, которые начались уже с середины XV века.

В 1453 г. под ударами турок-османов окончательно пала Византия и на Юго-Востоке Европы возникла мощная угроза всему европейскому развитию в лице Османской империи. Затем в 1492 году произошло открытие Америки Христофором Колумбом, и ринувшиеся в поисках золота европейцы начали интенсивно совершать географические открытия в Америке, Азии и Африке. Начавшиеся с 1494 года войны за обладание Италией между Францией и Испанией переросли затем в войны между Габсбургами и Францией за гегемонию в Европе. Локальные войны и конфликты обретают тенденцию к перерастанию в войны общеевропейского масштаба. Это был век невиданного подъема культуры гуманизма и Возрождения; сама идея универсальной христианской монархии во многом возникла под влиянием гуманистов. Реформация расколола континент на два враждующих лагеря по конфессиональному признаку.

Христианская Европа становилась Европой государств, что выразилось в укреплении суверенитетов и государственности, определении границ, росте бюрократии, конкуренции ведущих держав за преобладание в Европе. В политической истории Европы XVI в. определяющее место занимала борьба трех тенденций в государственном и международном развитии: формирование крупных централизованных государств, стремление сохранить единую христианскую Европу и средневековое сословное общество в форме наднациональной универсальной монархии под властью австрийской династи Габсбургов, а также стремление к локальной или территориальной государственности (Италия и Германия).

Долгое время считалось, что защита средневекового сословного общества в виде универсальной европейской христианской монархии была объективно главным содержанием политики Карла V. Но не была ли политика императора навеяна и идеалистическими представлениями о единстве христианского мира и воспоминаниями о величии Римской империи и империи Карла Великого? Под властью Габсбургов оказались Нидерланды и Испания с ее американскими колониями. Недаром сам император говорил, что в его владениях никогда не заходит солнце. На практике императоры оказывали на европейскую политику едва ли большее влияние, чем другие государи, причины чего заключались не только в партикуляризме составных частей Империи, но и в своеобразной финансовой системе. Активная европейская и мировая политика требовала огромных финансовых средств, а, например, в Кастилии их можно было получить лишь с согласия кортесов, а в Германии только с согласия имперских чинов. С другой стороны, имперские чины, прежде всего средние и малые, были заинтересованы в сохранении Священной Римской империи (Старой империи), конституция которой защищала их от территориальных претензий и посягательств со стороны крупных чинов и соседей Империи. Эта же конституция давала возможность имперским чинам заявлять на рейхстагах о своих правах и привилегиях и отстаивать свои сословные и территориальные интересы.

Личность и политика Карла V вызывали и вызывают неослабевающий интерес не только у историков, но и у писателей, политиков, философов. Характерно стремление актуализировать деятельность Карла V. Впрочем, в последние десятилетия проявляется все более объективное и спокойное отношение к его личности и его политике. Современники оставили немало его живописных портретов и письменных характеристик. Венецианский дипломат Контарини так описывал Карла V в возрасте двадцати одного года: "Его императорское Величество среднего роста... цвет лица скорее белый, чем розовый, глаза близорукие, взгляд тяжелый, но ни жестокий, ни строгий... Он весьма религиозен, довольно справедлив... Он не имеет склонности к общественным делам и заседаниям в советах, на которых нужно прилежно заседать. Он мало приветлив и скорее скуп, чем щедр. Он скорее молчалив и очень скромен..."1. Портреты Карла V, созданные Тицианом в 40-х гг., хотя и льстят императору, не могут все же скрыть усиливавшуюся апатию и усталые глаза. Портрет Карла в рыцарских доспехах верхом на коне, изображающий его в сражении при Мюльберге (24 апреля 1547 г.), слишком параден, император позирует, но не участвует в боевых действиях. Картина французского художника Жана Клуэ запечатлела императора, французского короля Франциска I (1515 - 1547) и римского папу Павла III (1534 - 1549) в Ницце в июне 1538 г., после подписания мирного договора. Карл V выглядит почти мальчиком по сравнению с мощным Франциском I, даже поза у него какая-то неуверенная.
 

756px-Emperor_charles_v.png?uselang=ru

520px-Herencia_del_Emperador_Carlos_V%2C

498px-Bernhard_Strigel_003b.jpg410px-Bernaerd_van_Orley_004.jpg

359px-Jakob_Seisenegger_001.jpg347px-Tizian_066.jpg

505px-Carlos_V_en_M%C3%BChlberg%2C_by_Ti
Карл на картинах Тициана

800px-Habsburg_Map_1547.jpg

398px-Palazzo_Reale_di_Napoli_-_Carlo_V_


Император очень любил изысканные и острые яства, холодное пиво и жареную дичь, отчего страдал желудочными заболеваниями и подагрой. Большой любвеобильностью он не отличался, хотя и был небезгрешен. Известно, что у него было четверо внебрачных детей, двое из которых вошли в историю: знаменитый полководец Дон Хуан Австрийский (1547 - 1578), одержавший победу над турками в морском сражении при Лепанто 7 октября 1571 г., и правительница Нидерландов Маргарита Пармская (1522 - 1586), при которой началась революция в Нидерландах против испанского господства. Император отличался страстью к живописи и музыке, уважительно относился к художникам, игравшим большую роль в пропаганде его образа и его политики.

Он был космополитом, ему было равно легко находиться среди фламандцев, немцев, французов, итальянцев, испанцев. В этом сказалось воспитание Карла в Брюсселе при унаследовавшем традиции блестящего Бургундского дома космополитическом дворе его тетки Маргариты, правительницы Нидерландов. Карл родился в Генте 24 февраля 1500 года. Он постоянно находился в Брюсселе, особенно после того, как его отец кастильский король и герцог Бургундский Филипп Красивый в 1506 г. внезапно скончался от сильной простуды (подозревали также отравление). Его мать кастильская королева Хуана, дочь испанских королей Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской, страстно любившая своего мужа и болезненно ревновавшая его ко всем женщинам, потеряла рассудок (отсюда ее прозвище Хуана Безумная) и была отправлена в монастырь.

Карл V был человеком выдержанным и терпеливым, лишенным импульсивности, не впадавшим в состояние безумного гнева, не рвавшимся в сражения и достаточно рассудительным. Например, получив подробную информацию о взглядах и деятельности родоначальника Реформации в Германии Мартина Лютера, он отказался изгнать его из пределов Империи, понимая, что это может лишь обострить ситуацию. Своим приближенным император заявил: "Человек не может быть осужден до того, пока не получит возможность снять с себя вину. Вопрос о Лютере будет обсуждаться на рейхстаге"2 (имеется в виду рейхстаг в Вормсе 1521 г.). Его нельзя было назвать и религиозным фанатиком. Воспитанный среди гуманистов, он уважал их, особенно Эразма Роттердамского, и соглашался с критикой интеллектуального уровня теологов и претензий католической церкви на вмешательство в дела светских государей. Он защищал католическую веру скорее в интересах универсалистской имперской политики, самой же католической церкви он отводил роль рупора своей политики.

Широко распространенный ранее и считавшийся неоспоримым взгляд, что конфликт между имперской политикой Карла V и другими европейскими государствами, в первую очередь Францией, был конфликтом между средневековым универсализмом и национализмом нового времени, в последние десятилетия подвергается ревизии. Возникновение универсалистских идей, хотя и строившихся на средневековом наследии, стали объяснять конкретно-историческими условиями конца XV - начала XVI вв., причем приписывают универсализм не только империи Карла V, но и Османской империи при Сулеймане Великолепном, Русскому государству при Иване Грозном3, да и ореол национальных слишком поторопились водрузить над крупными централизованными государствами того времени под влиянием националистических парадигм, присущих исторической науке XIX - первой половины XX в.

В оценках политики Карла V долгое время часто господствовали национальные мотивы. Например, многие немецкие историки, в первую очередь консервативные, видели в ней воплощение германских интересов, а испанские - продолжение политики Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской и ставили Испанию в центр политики Карла V, видя в ней олицетворение единства Испании и католической церкви. После Второй мировой войны, параллельно с идеями интеграции Западной Европы и созданием Европейского экономического сообщества, в политике Карла V стали видеть чуть ли не прообраз европейской интеграции, а самого императора оценивать как "отца Европы". Публикации начала XXI в., посвященные Карлу V, отличаются расширением тематики. Интересы историков сосредоточиваются в равной степени на политических, идеологических, экономических, финансовых сюжетах, на роли традиций, самовосприятии императора и его окружения, на роли Нидерландов, Испании и ее американских владений в его политике, а также на освещении жизни и политики Карла V в историографии. Характерно стремление дать более объективную и менее актуализированную оценку личности и политики этого императора, нежели два - три десятилетия назад. Начало мифологизация личности и политики императора как защитника христианства было положено еще при его жизни. Свою роль сыграли крупная победа над французами при Павии в 1525 г., взятие Туниса в 1535 г., победа над немецкими протестантами при Мюльберге в 1547 году. Одним из примеров мифологизации образа Карла V было создание в 1555 г., незадолго до его отречения от императорской и испанской корон, итальянским скульптором Леоне Леони бронзовой обнаженной скульптуры императора с мускулатурой античного героя, что совершенно не соответствовало действительности. К этой скульптуре прилагались доспехи древнеримской эпохи, что свидетельствует об отсутствии какой-либо национально ориентированной политики у Карла V. Но династический союза между домами Трастамары и Габсбургов сказался в политике Карла V, вынужденного по много лет оставаться в Испании, следя оттуда за состоянием дел в Священной Римской империи. Конечно, имела место некоторая "испанизация" Карла V: созданная им с явной реминисценцией о временах блестящего бургундского двора XV века. Придворный церемониал в Испании сформировался главным образом при нем. Любопытно, что наиболее активно 500-летие со дня рождения Карла V отмечалось в Испании (три крупные конференции), в Германии и в Австрии было проведено по одной конференции4. Если раньше императора называли последним императором средневековья, то теперь нередко именуют предтечей современного федерализма5.

Большое внимание уделяется также роли Карла V как защитника христианской веры и в борьбе против турецкой экспансии. Карла V нередко называют последним истинным императором в мировой истории, последним католическим императором, олицетворением единства Испании и католической церкви, единства христианского мира. Понятие Священная Римская империя германской нации окончательно было сформулировано в XV веке. Это длинное и громоздкое название мало соответствовало действительности, поскольку Рим был столицей папства, а императоры являлись полными суверенами лишь в наследственных владениях. В Империю входили не только германские земли, но и родовые австрийские владения, Нидерланды, Богемия (Чехия), Швейцарский союз, габсбургская Венгрия, итальянские лены. Да и само избрание императора зависело от воли и интересов курфюрстов. Избрание Максимилиана I и особенно Карла V происходило в условиях, когда созревали предпосылки, а затем началась Реформация в Германии. Государственно-политическое развитие германских земель Империи так или иначе шло в направлении территориальной централизации. Князья ставили свои локальные интересы выше имперских; опираясь на местные ресурсы и на архаическую и аристократическую имперскую конституцию, они могли сопротивляться универсалистской политике Габсбургов. Конечно, Карл мог в известной степени опираться не традиционную клиентелу из католических князей Южной и Юго-Западной Германии, но этого было недостаточно. Не подчинив своей власти германских князей, Габсбурги не могли рассчитывать на создание универсальной европейской империи. Так или иначе, концепция имперского единства выражалась не в идее единого государства, а в сотрудничестве государств и территорий Империи.

Обычно идею создания универсальной католической империи приписывают канцлеру императора (с 1518 г.) итальянцу, выходцу из Пьемонта Меркурино ди Гаттинаре, поклоннику идей Данте и Эразма Роттердамского. Когда Гаттинара стал канцлером, линия Габсбургов на создание универсальной европейской монархии уже вполне определилась, но это была практическая линия, идеология же "универсальной монархии" и ее конкретная реализация была по большей части делом Гаттинары при прямой и постоянной поддержке Карла V. Эта идея определенно строилась на представлениях Гаттинары о Римской империи и христианском экуменизме, которые в сочетании друг с другом образовывали конструкцию универсализма и единства через римское право и образ мышления сторонников Империи в Италии. Центром ее, в видении Гаттинары, должна была стать Италия - "сад Империи". Защитником христианства, согласно идеям Гаттинары, должен быть император Священной Римской империи6. Подготовка к избранию Карла Габсбурга императором началась задолго до 1519 г.: собственно, все действия его деда императора Максимилиана I были подчинены одной цели - расширить любыми средствами Империю и обеспечить императорскую корону своему внуку Карлу. Причем Империя создавалась преимущественно при помощи типично средневекового метода - династических браков. В основе его лежало чисто феодальное представление о династической природе государства. Недаром в те времена возникли поговорки "пусть воюют другие, ты же, счастливая Австрия, заключай браки" и "что другим дает Марс, Австрии дает Венера".

"Последний рыцарь средневековья" и "универсальный человек" эпохи Возрождения - так часто называли Максимилиана I - изображался, как правило, в двух ипостасях: либо как немецкий патриот и восстановитель Германской империи (что не точно даже с формально-юридической стороны) либо как основатель австрийской государственности. Именно при нем имперские традиции Карла Великого, Отгонов и Штауфенов расцвели с новой силой, кристаллизовавшись в идею универсальной империи габсбургского Дома. Максимилиан I заложил основы универсальной империи Карла V и связанности между австрийской и испанской ветвями дома Габсбургов, в сфере влияния которого находились Старый и Новый Свет. Он утвердил свое бургундское наследство, а затем права на императорскую корону, господство в Италии, притязания на вакантные испанскую, чешскую и венгерскую короны7.

Созданию универсальной христианской монархии должны были служить все доступные средства. Конгломерат владений Карла V представлялся Габсбургам как будущее "государство божье" Августина Блаженного. "Австрия будет править в мире", - писал отец Максимилиана император Фридрих III, и сын свято выполнял пожелание отца8. В 1477 г. он женился на наследнице незадолго до этого погибшего в битве при Нанси герцога Бургундского Карла Смелого, приобретя права на Нидерланды и графство Бургундское (Франш-Конте). Марию он страстно любил, как, наверное, никого в жизни. Но в 1482 г. после падения с лошади Мария умерла, и Максимилиан 16 марта 1494 г. женился на Бианке Марии Сфорца, наследнице герцогов Миланских, и впоследствии предъявлял претензии на Милан - "ворота в Италию". Овдовев еще раз, он больше уже не женился, но старался продвинуть брачные дела своих внуков. 22 июля 1515 г. в венском кафедральном соборе девятилетний Лайош из рода Ягеллонов сочетался браком с десятилетней Марией Австрийской, внучкой Максимилиана, а сам пятидесятипятилетний император венчался от имени своего внука Фердинанда с двенадцатилетней сестрой Лайоша Анной. Неизбежным становилось военно-политическое столкновение с Османской империей. Максимилиан был подобен шумному, но не всегда удачливому кондотьеру, проведшему свою жизнь в погоне за гигантскими проектами, перемещаясь из одного государства в другое, но, по существу, не управляя ими. Имперская реформа была им задумана с целью превращения Старой империи в монархическое централизованное государство. Он хотел создать постоянную имперскую армию, но это можно было осуществить, преобразовав средневековый имперский ленный союз в государство нового времени, базирующееся на бюрократических и финансовых структурах, т.е. укрепив государственность, с чем у Максимилиана ничего не вышло: имперская реформа буксовала. В военных делах император в итоге мог опираться исключительно на ресурсы наследственных земель и временные военные союзы с имперскими чинами и иностранными государствами. Временами чины предоставляли ему временную военную помощь, которой постоянно недоставало. Эксперименты с имперским правительством также не получили продолжения, в том числе и при Карле V9.

Максимилиан пытался установить хорошие отношения с турецким султаном Баязидом II (1481 - 1512) и великими московскими князьями. Но 7 ноября 1491 г. был заключен Пожонский (Пресбургский) мир, по условиям которого Венгрия переходила к Владиславу Ягеллону, женившемуся на вдове покойного венгерского короля Матиаша Корвина (1458 - 1490), противника Габсбургов. Максимилиан получил право наследовать Венгрии, если у Владислава не будет наследников по мужской линии. Вследствие этого он утратил заинтересованность в союзе с Московским государством и прекратил с ним сношения10.

С начала 1490-х гг. наиболее важными для Максимилиана и его преемника Карла были политические и внешние проблемы, связанные с Итальянскими войнами (1494 - 1559 гг.). Начавшийся в сентябре 1494 г. итальянский поход Карла VIII угрожал Максимилиану I утратой имперских ленов и влияния Габсбургов в Италии. Характерна его фраза, целиком определявшая итальянскую политику: "Не хочу Италию, принадлежащую мне, отдавать в другие руки"11. На Вормском рейхстаге 1495 г. Максимилиану не удалось убедить членов рейхстага выделить деньги на формирование имперской армии. Однако и после Вормского рейхстага главной целью Максимилиана оставался итальянский поход, рассчитанный на то, чтобы выдавить французов из Италии, а самому короноваться императорской короной в Риме, как того требовал освященный веками обычай12.

Габсбургско-испанское династическое содружество стало реальностью после того, как внук Максимилиана Карл стал единственным претендентом как на испанскую, так и на императорскую корону. Начав переговоры о браке Карла Габсбурга со старшей дочерью французского короля Людовика XII (1498 - 1515) Клод, Максимилиан вскоре прервал их13. В декабре 1514 г. он вывел Карла из опеки, и тот стал самостоятельным владетелем в бургундских землях и в Нидерландах. В 1516 г. шестнадцатилетний Габсбург под именем Карла I стал испанским королем. Христианство, Римская империя, успехи императора и его Дома рассматривались в официальных государственных документах как воплощение идеи христианского государства, уходившей корнями в августиново "божье государство" и в идею гуманного императора в духе Данте Алигьери14.

Необходимо было склонить большинство курфюрстов к избранию Карла, для чего надо было действовать очень осторожно и дипломатично, учитывая усиливавшийся княжеский территориализм. Обладание Нидерландами имело большое значение для Габсбургов. Ежегодно эта страна давала в имперскую казну 2 млн. гульденов. Максимилиан явно намеревался объединить Нидерланды и Австрию в один комплекс владений под собственным управлением, но это ему не удалось осуществить из-за объективных обстоятельств и имперской конституции. Карл V в годы своего царствования до известной степени покровительствовал купечеству Нидерландов с помощью таможенных тарифов, помогал ему в борьбе с Ганзой и т. д. Политика Габсбургов с конца XV в. была тесно связана с южнонемецкой торгово-ростовщической компании Фуггеров, которые в обмен на долгосрочные займы получили от Максимилиана I монопольные права на получение доходов с горных промыслов во владениях Габсбургов. Затем они смогли утвердиться в Антверпене, в первой половине XVI в. ведущем международном торговом и финансовом центре Европы. Фуггеры были заинтересованы в проведении Габсбургами универсалистской политики, а те, в свою очередь, в финансовой поддержке аугсбургских банкиров15.

Образование огромного конгломерата габсбургских владений и ленов привело к неизбежному столкновению Империи с Францией. С одной стороны, франко-испанское соперничество за преобладание в Италии переросло во франко-габсбургское, с другой, Франция, окруженная со всех сторон, кроме Северной Италии, габсбургскими владениями, для того повела решительную борьбу против Габсбургов. Итальянские войны (1494 - 1559) превратились в общеевропейский конфликт. Максимилиан I на исходе своей не очень долгой жизни (он прожил 59 лет), решил ускорить кампанию по избранию Карла императором. Указания на этот счет Карлу Максимилиан дал в письме из Инсбрука 18 мая 1518 г.: кому, сколько и что обещать. Курфюрсты откровенно набивали себе цену. Чтобы одолеть французского короля, Габсбургам необходимо было привлечь как можно больше финансовых средств. Казна Максимилиана была всегда пустой, и он вновь, как и в былые годы, обратился к южнонемецким и антверпенским банкирам. И тут главную роль сыграли Фуггеры, которые с избранием Карла получили бы доступ к богатствам Нового Света, к рудникам Испании и могли бы полностью контролировать деятельность антверпенской фондовой биржи16.

12 января 1519 г. Максимилиан I умер на пути из Инсбрука в Вену. А через пять с половиной месяцев курфюрсты собрались во Франкфурте-на-Майне. 29 июня утром, после мессы, они проголосовали за Карла, ставшего теперь уже императором Священной Римской империи под именем Карла V (испанским королем он был под именем Карла I). Якоб Фуггер имел, конечно, право в 1523 г. написать императору; "Известно, и из этого не делается тайны, что Ваше Величество без моего участия не могло получить императорскую корону". Из суммы в 900 тыс. гульденов, полученных Карлом от различных банкирских домов для подкупа курфюрстов, Фугтеры дали 543 585 гульденов. Но в награду за это они надолго завладели доходами главных духовно-рыцарских орденов в Испании - Алькантары, Калатравы и Компостелы. В общем итоге выиграли и Габсбурги, и Фуггеры, и в известной степени курфюрсты, получившие пенсии, земельные пожалования и некоторые преимущества политического характера, которые претендент обещал им в своих предвыборных "Капитуляциях". Немалую роль сыграл и имперский патриотизм с антифранцузским акцентом среди ряда имперских князей. Особенно подчиняться императору они не намеревались и во время коронации Карла V короной римского короля в Ахене (императорская корона была возложена на его голову только в 1530 г. в Болонье) заявили ему: "Помни, что этот трон дан тебе не по праву рождения и не по наследству, а волей князей и курфюрстов Германии...". Через несколько лет многие из них были разочарованы политикой Карла, поскольку рассчитывали на его благосклонность и сближение их с Домом Габсбургов, особенно курфюрст Саксонский, а Карл отказался от династических проектов сближения с германскими Домами Веттинов, Гогенцоллернов и Виттельсбахов17.

Уже 12 июля 1519 г. Карл V подписал мемуар, в котором были сформулированы цели имперской политики как защитницы католической религии, мира и блага христианства. Современник императора испанский поэт Эрнандо де Асуна отразил эту линию в короткой и емкой фразе: "Один монарх, одна империя и один меч". Полномочия младшего брата императора Фердинанда как его наместника в Империи оставались довольно ограниченными, и император часто управлял имперскими землями из Испании согласно устаревшей информации. Притязания Габсбургов противоречили интересам централизованных монархий в ряде стран Европы и укреплявшихся территориальных княжеств Старой империи18.

Избрание Карла императором повысило престиж Испании. Если сначала он раздавал привилегии своим фламандским и бургундским приближенным, то затем стал набирать советников только из числа испанцев и выучил кастильский язык. С 1522 по 1529 гг. он безвыездно находился на Пиренейском полуострове. В апреле 1526 г. он женился португальской принцессе - красавице Изабелле (умерла в 1539 г.), которую он любил и от которой он имел единственного законного сына, будущего испанского короля Филиппа II (1556 - 1598). Кастилия довольно быстро приобрела экономическое значение благодаря экспорту золота и серебра из Нового Света, хотя лишь в последние десятилетия своего правления Карл полагался на доходы из американских владений. Испанцы долго не воспринимали концепцию универсальной империи, хотя именно она подготовила специфическую имперскую политику Филиппа II. При Карле V испанские войска занимали пятую часть в его армиях, но славились своей дисциплиной и сплоченностью. Особенно в Испании поддерживались военные операции императора против тех, кто казался врагом испанцев: Франции, Османской империи, протестантов. Победы императора в Италии и испанское присутствие там подняли престиж Испании в Европе. В самой Испании утвердилась власть крупных грандов, тяготевших к Габсбургам. Многочисленные испанские идальго участвовали в Итальянских войнах и грабеже колоний в Америке.

Сила испанской монархии покоилась на Кастилии, которая становилась образцовым бюрократическим государством, в котором проживало 78,39% населения Испании. С 20-х - 30-х гг. кастильские налоги вместе с налогами из Нидерландов и вывозом серебра из американских колоний обеспечивали Карла в огромном количестве финансовыми средствами. Но это вело также к использованию краткосрочного финансирования с помощью займов. Попытки превратить Новый Свет в настоящее королевское владение не получились. Государственные расходы неизмеримо выросли, казна оскудела, что уже осенью 1555 г. угрожало финансовым кризисом, который разразился в 1557 году. Расходы на войны и содержание двора оказались слишком велики, и только малая часть американских богатств была использована в целях экономического развития Испании. Спор с Францией шел главным образом из-за королевства Наварры в Пиренеях, Лангедока, из-за территорий на границе с Нидерландами, прежде всего Пикардии, из-за Италии, где обе стороны стремились установить свое господство, и из-за гегемонии в Европе, на которую тогда больше претендовали Габсбурги, чем Франция.

Но для успешного ведения войн против Франции необходимо было подчинить германских князей, особенно тех, кто рассчитывал на помощь Франции, и обуздать начавшуюся Реформацию. Одним из первых практических шагов в этом направлении стало изгнание в 1519 г. силами Швабского союза, главой которого был Карл V, франкофильского герцога Вюртембергского из его владений и издание в мае 1521 г. Вормского эдикта, запрещавшего распространение лютеранства. Затем император начал войну против Франции. Кстати, попытки Карла V оказывать давление на Англию, королем которой был дальний родственник Генрих VIII (женой английского монарха была тетка императора, младшая сестра его матери Хуаны Безумной) диктовались целью привлечь Лондон на свою сторону. В этом же русле находилось стремление Карла V превратить римскую курию в идеологический рупор своей политики. Примером тому было избрание римским папой воспитателя императора кардинала Утрехтского под именем Адриана VI (1522 - 1523), которому Карл писал о своем стремлении добиться единства христианского мира19.

Начиная войну против Франции в 1523 - 1524 гг. в союзе с Англией и королем Наварры Карлом Бурбоном, Карл V особо оговаривал, что английская корона получит земли, которые она потеряла во Франции в результате Столетней войны. Карл V и его советники прекрасно понимали честолюбивые планы английского короля и умело использовали их20. Но когда дело дошло до прямого требования Генриха VIII отдать ему часть территории Франции после поражения французов 24 февраля 1525 г. в битве при Павии и пленения Франциска I, Карл V отказался, совершенно не желая усиления Англии. Эти обстоятельства, на первый взгляд, и повлияли на его решение нарушить обещание жениться на дочери Генриха VIII и Екатерины Арагонской Марии (ей было тогда только 9 лет). Он предпочел 900 000 золотых дукатов приданого португальской принцессы Изабеллы. Отказ Карла V послужил причиной начавшегося сближения Генриха VIII с французской монархией и был первым сигналом о начавшемся распаде англо-испанского союза. Заключенный в конце XV - начале XVI в. англо-испанский союз трансформировался с избранием Карла императором в англо-габсбургский союз, и именно в этом лежал камень преткновения. Интересы английской централизованной монархии и интересы универсалистской политики Габсбургов во многом не совпадали.

Битва при Павии и Мадридский мир, подписанный 13 января 1526 г., занимают особое место в военной и политической судьбе Карла V и его отношениях с Франциском I и Генрихом VIII. Канва событий такова. Пока союзники разворачивали свои войска, французская армия вторглась в Италию и спутала их планы. Но вскоре ситуация резко изменилась. Французы уже давно осаждали Павию, к которой прибыл сам Франциск I. Неожиданно подошедшая к Павии армия Бурбона ударила им в тыл, осажденные предприняли вылазку, в результате которой французская армия оказалась окруженной, а Франциск I попал в плен. Однако Карл V не смог до конца воспользоваться результатами победы. Платить солдатам было нечем. В Германии шла Крестьянская война. Англия после отказа Карла V удовлетворить территориальные претензии Генриха VIII склонялась к союзу с Францией. По всем нормам рыцарского кодекса чести, которого Карл V придерживался, долго держать в плену царственную особу нельзя было. Императора беспокоило мнение Европы. Французского короля перевезли в июне 1525 г. в Испанию, в Мадрид, тогда небольшой городок на Кастильском плоскогорье. Император предлагал совершенно неприемлемые для Франции условия мира: отказ от претензий на итальянские земли, прав на Бургундию и заключение брака между французским королем и сестрой императора Элеонорой21.

13 января 1526 г. Франциск I согласился на все требования императора и дал рыцарскую клятву никогда не выступать против него. Но Мадридский мир так и не был ратифицирован во Франции. Меркурино Гаттинара возражал против освобождения французского короля, полагая, что Франция может разорвать этот договор. По его мнению, освободить Франциска I из плена можно было только после ратификации Мадридского мира во Франции. Императору же было важно показать, что он соблюдает рыцарский кодекс чести. Карл V жил на грани двух эпох: в нем уживались рецидивы поведения средневекового рыцаря и элементы рационалистического мышления эпохи Возрождения. В письме к Фердинанду Австрийскому он заметил: "Касаясь этого мира между нами и им (Франциском I. - Ю. И.), я заключил его по милости божьей для спокойствия христианства и искоренения всех наших раздоров"22.

Тем временем страсти в германских землях не только не улеглись, но и разгорелись с новой силой. При поддержке городских магистратов, нуждавшихся, в свою очередь, в военно-политической помощи территориальных властителей, часть князей стремилась использовать Реформацию для укрепления своей территориальной власти. Поэтому император был вынужден на время приостановить разрешение конфликта с Францией. В апреле 1526 г. было окончательно решено освободить Франциска I из плена. Едва переехав границу, французский король приступил к осуществлению подготовленных французскими и итальянскими дипломатами планов создания антигабсбургской коалиции. 22 мая 1526 г. была образована Коньякская лига, в которую вошли Франция, римский папа Климент VII, Венеция, Генуя, Флоренция и Милан. Но военные действия лиги, в которой главную роль играли итальянцы, были вялыми, что позволило возможность Карлу V собрать в Германии армию в 12 тыс. ландскнехтов во главе с Иоганном фон Фрундсбергом и направить ее в Италию. Объединившись с остатками армии Бурбона, отряды Фрундсберга сняли осаду с Милана и двинулись на юг. В феврале императорская армия подошла к Болонье, а 15 марта между Лигой и императором было подписано перемирие, но мир не наступил. Римские папы являлись одними из светских государей Италии, и поэтому их политические интересы противоречили с универсалистским планам Габсбургов. Карл V рассматривал папу как потенциального союзника в создании универсальной империи, а сам папа Климент VII (1523 - 1534) без особого восторга относился к явному стремлению Габсбургов сделать Рим рупором своей политики. Эти моменты создавали трения между ними23.

Современники считали, что император был не прочь наказать строптивого папу. Карл V решительно отказывался от причастности к происшедшим событиям. Как бы то ни было, события, разыгравшиеся весной 1527 г. в Средней Италии, сыграли ему на руку. После заключения перемирия наемники в армии императора подняли мятеж. Бурбон и Фрундсберг решили направиться к папской столице и потребовать от папы выплаты контрибуции. Рим не имел средства для немедленной выплаты, и 6 мая ландскнехты штурмом овладели городом. Климент VII вскоре бежал в Орвието, городок неподалеку от Рима. Разгром Рима произвел большое впечатление на современников, многие из которых полагали, что теперь папа пойдет на примирение с Карлом V. Климент VII еще несколько месяцев провел в Орвието, пока император не простил его. Хотя Климент VII и выразил Карлу V "глубочайшую" благодарность, он не поспешил открыто солидаризироваться с Габсбургами.

На сближение с императором он пошел лишь после поражений французов в Италии в 1528 г., и 29 июля 1529 г. был подписан Барселонский мир. А в августе между Францией и Империей был заключен мир в Камбре. Два этих договора Гаттинара считал триумфом своей политики, но, как и с коронацией Карла V императорской короной, это были его последние триумфы (5 июня 1530 г. он умер в Инсбруке по пути на Аугсбургский рейхстаг)24. 24 февраля 1530 г. в Болонье (а не в Риме, как того требовала многовековая традиция) папа короновал Карла V в день его тридцатилетия короной императора Священной Римской империи. Император решил не рисковать своим появлением перед возненавидевшими его после 1527 г. римлянами. По условиям заключенного в августе 1529 г. мира в Камбре Империя признавала права Франции на Бургундию, но Франция отказывалась от претензий на Италию, Фландрию и Артуа, а также обязывалась оказать императору помощь для борьбы с турками. Габсбурги стали фактическими хозяевами Италии. Франция сохранила за собой только Пьемонт.

Не успели засохнуть чернила на перьях, которыми были подписаны договоры в Барселоне и Камбре, как с юго-востока Европы Империи стала угрожать Османская империя. Благодаря вовремя подоспевшим подкреплениям и правильно организованной обороне осада Вены осенью 1529 г. была выдержана, и в октябре турки, не имевшие возможности продолжать осаду в преддверии зимы, отошли на зимние квартиры. Но турецкая угроза не ослабла. Она стала реальной еще с начала 1520-х гг., когда турки последовательно захватили сначала Белград, затем Родос, а в конце августа 1526 г. нанесли сокрушительное поражение венгерской королевской армии, причем король Венгрии Лайош II, родственник Габсбургов, погиб. Успехи турок были во многом связаны с именем султана Сулеймана I Кануни (Законодателя), известного в европейской традиции как Сулейман Великолепный25, при котором Османская империя достигла вершины своего могущества, что неизбежно столкнуло ее в военном противодействии с Карлом V.

В своей политике Карл V ставил турок и немецких протестантских князей на одну доску. В этом отношении политика императора до известной степени смыкалась с политикой папской курии. Римские папы еще со второй половины XV в. многократно предлагали западноевропейским монархам помириться между собой и присоединиться к крестовому походу против турок под эгидой папства. Но, с одной стороны, в Западной Европе уже началась Реформация, с которой папство повело ожесточенную борьбу, с другой, войны с турками пытались возглавить Габсбурги, надеясь сделать их средством своей универсалистской политики. Турецкая политика Карла V являлась одним из проявлений его борьбы за единство христианского мира. Непосредственный союз с Османской империей с точки зрения тогдашнего международного права был своего рода "табу", но в Париже, Лондоне и Венеции уже думали иначе, идея крестового похода против турок становилась утопией26. Да и сам император неоднократно оказывал давление на римских пап и призывал королей Англии и Франции обратить оружие против турок. В то же время, обвиняя французского короля в связях с турками (официальный союз между Францией и Османской империей был заключен в феврале 1536 г.), он вовсе не гнушался связями с мусульманами-персидскими шахами Тахмаспом и Измаилом из династии Сефевидов, боровшимися с турками за преобладание на Ближнем Востоке27. В 1545 г. был заключен мир Карла V с турками: обе стороны были заинтересованы в нем - турки вели длительную войну с персами, кроме того, начались серьезные волнения среди покоренных народов.

Для противостояния туркам Карлу V и Фердинанду, конечно, требовалась военная и финансовая помощь имперских чинов, которые пытались использовать нужду Карла V в солдатах для того, чтобы вырвать у него уступки политического характера. Помощь против турок протестантские чины ставили в связь с вопросом о свободе вероисповедания. Естественно, что Карлу V, несмотря на сильное желание расправиться с Реформацией в Германии, приходилось считаться с настроениями князей, тем более что и Карл V, и Фердинанд были уже информированы о начавшихся в 1525 г. тайных переговорах о заключении военно-политического союза между Францией и Османской империей28. На Аугсбургском рейхстаге 1530 г. имперские чины решили выделить для крестового похода 40 тыс. пеших и 8 тыс. конных воинов. После осады Вены в 1529 году вести о готовящемся новом турецком нашествии сделали императора более сговорчивым, и он пошел на заключение Нюрнбергского религиозного мира 23 июня 1532 года. Карл V обещал соблюдать религиозные свободы в обмен на предоставление князьями военной помощи, однако потребовал от князей-реформаторов, чтобы они не вступали в военные и политические союзы с государствами, не придерживавшимися лютеранства. Испанский хронист XVI в. Педро Гирон оценивал этот шаг императора как вынужденный, поскольку борьба против турок "не позволяла", как писал он, заключить "выгодное соглашение с последователями Лютера"29.

Император стремился превратить Западное Средиземноморье в своего рода внутреннее море Испании. В то время как Сулейман вел войну с персами в Двуречье, император совершил удачный рейд против турецкого вассала тунисского бея Мюль-Хасана осенью 1535 года. Экспедиция в Тунис была широко разрекламирована как акт борьбы императора за спасение и единство христианского мира: ведь было освобождено из рабства не менее ста тысяч христианских рабов. Но Карл V не сумел вытеснить алжирских корсаров Хайреддина Барбароссы, вассала Сулеймана I, с их североафриканских баз. Успех в Тунисе был сведен почти на нет неудачной войной 1536 - 1538 гг. с Францией, когда императорские войска были выдворены из Прованса. Заключенный в июне 1538 г. мир в Ницце между Карлом V и Франциском I при посредничестве папы Павла III не имел далеко идущих последствий. Попытка привлечь Францию к плану создания антитурецкого союза оказалась безуспешной30. Но 28 сентября 1538 г. объединенный папско-венецианско-испанский флот в составе 200 галер и 100 боевых кораблей потерпел поражение в битве с турками при Превезе. Практическое осуществление договора между Францией и Османской империей о капитуляциях способствовало рассредоточению военных сил Габсбургов на два фронта. Фердинанд не имел возможности оказать сколько-нибудь существенную поддержку Карлу V. В Западном Средиземноморье активно действовали корсары Хайреддина Барбароссы, экспедиция против которых в 1541 г. в Алжир оказалась безуспешной.

Когда протестантские князья добились свободы вероисповедания, а, следовательно, укрепился княжеский территориализм, они в большей степени, чем прежде, готовы были предоставить военную помощь фактически ставшему императором в 1556 г. (формально он стал императором с согласия курфюрстов в 1558 г.) Фердинанду I против турок, которые в перспективе могли угрожать и их владениям. Решающий удар по попыткам Карла V создать универсальную католическую империю нанесли все же не Франция и Османская империя, а германские территориальные князья. Как уже говорилось, не подчинив своей власти Германию, император не мог создать универсальной империи. С самого начала Реформации (1517 г.) Германия раскололась на два лагеря, причем не только в конфессиональном, но и в политическом отношении, поскольку на стороне Реформации оказался ряд крупных немецких князей. Реформация была направлена не только против римской католической церкви, но и в известном смысле против универсалистских тенденций Габсбургов в защиту локальной и территориальной государственности. Религиозное движение стало по существу знаменем территориализма, под которое стали позднее и некоторые католические князья31, подчинившие католическую церковь в своих владениях территориальной власти, оставаясь верными католицизму.

Карл V пытался использовать для подчинения германских князей своей власти Швабский союз. Этот союз поставлял императору ландскнехтов, изгнал герцога Вюртембергского, войска союза подавили наиболее опасные выступления восставших крестьян. Формально союз распался после Крестьянской войны, но Карл V пытался восстановить его в начале 1530-х гг., а затем и в 1547 году. Без помощи императора князья вряд ли смогли бы подавить Крестьянскую войну в Германии32, но они отнюдь не спешили выразить Карлу свою благодарность, напротив, они еще более усилили территориалистские тенденции. Важной вехой в отношениях между Карлом V и немецкими князьями стал Аугсбургский рейхстаг 1530 г. Попытки императора отменить решения Шпейерского рейхстага 1526 г. о секуляризации церковных и монастырских земель князьями-реформаторами вызвали сопротивление этих князей, объявивших в апреле 1529 г. в Шпейере протестацию императору, вследствие чего они, а потом и все сторонники Реформации стали именоваться протестантами. Нашествие турок и осада ими Вены осенью 1529 г. помешали Карлу V подчинить протестантских князей с помощью голосования католического большинства на рейхстаге.

Аугсбургский рейхстаг 1530 года открылся через несколько месяцев после коронации Карла императорской короной, что придавало его прибытию на рейхстаг особое значение после девятилетнего отсутствия в Германии. Торжественный въезд участников рейхстага в Аугсбург проведен был в стиле театрализованного представления. За императором следовала огромная свита. Это был своего рода политический театр, показавший как величие, так и слабость Габсбургов. Религиозное противостояние превращалось в противостояние политическое, происходившее затем не только на рейхстагах, но и вылившееся в череду религиозных войн33.

В Аугсбурге князья представили императору на рассмотрение составленные в весьма умеренном духе статьи провозглашавшего свободу веры "Аугсбургского исповедания". Карл долго совещался с католическими прелатами и князьями. Те были непреклонны, хотя император склонялся к компромиссу: ему были нужны для войн с турками солдаты из протестантских княжеств, к тому же он стремился мирными средствами сохранить единство христианского мира. В Аугсбурге по существу столкнулись две концепции европейской религии, культуры и политики. После смерти Гаттинары из сторонников единства христианства в окружении Карла остался только один Алонсо де Вальдес, влияние которого на императора было сильно поколеблено непримиримыми католиками, возглавляемыми кардиналом Лоренцо Кампеджо. Ими был подготовлен составленный в достаточно энергичных выражениях ответ императора - "Аугсбургское опровержение". Император обвинил князей в возбуждении против него мятежей, настаивал на восстановлении монастырей и созыве церковного собора для решения вопроса о судьбе лютеровского учения, на котором он надеялся при поддержке католического большинства подавить протестантов. Поняв тактику императора, протестантские князья уклонились от ответа. Хотя рейхстаг решил выделить Карлу на войну с турками солдат, но главный вопрос не был решен. Протестантизм так или иначе получил возможность распространять свое влияние и консолидироваться в организационном и военно-политическом отношении внутри Империи. Но могла ли "священная война" против протестантов в тех условиях привести к миру в Империи?34 В заключительном акте рейхстага настоятельно указывалось на запрет любых религиозных новшеств до проведения вселенского собора. В целом же решение религиозного вопроса и достижение религиозного согласия предусматривалось на правовой основе имперской конституции. Император не был "конфессиональным борцом", смысл его религиозной политики сводился к тому, что универсальной монархии должна соответствовать универсальная единая церковь, то есть главные ее цели были династические и универсалистские. В картинах во дворце императора в Альгамбре Карл V пропагандировал свой имидж как "защитника веры", "мирного государя" и гаранта "римской и христианской империи", ведущего борьбу военными средствами против зла, что будет увенчано победой добра35.

В ответ ряд протестантских князей (курфюрст Саксонский, ландграф Гессенский и др.) и городов Германии создали в декабре 1530 г. в тюрингском городке Шмалькальден религиозно-политический союз против католических князей и императора. Это была уже оформившаяся военно-политическая оппозиция под религиозными лозунгами и под флагом защиты территориального суверенитета, но в рамках имперской конституции. В апреле 1531 г. Шмалькальденский союз откровенно ставил условием предоставления военной помощи императору свободу вероисповедания. Результатом всех этих коллизий стал Нюрнбергский религиозный мир 1532 г., условия которого препятствовали положительному завершению переговоров французских и английских дипломатов с руководителями Шмалькальденского союза, что спасало Карла от мощного врага в лице коалиции в составе Франции, Англии и протестантских княжеств Германии.

Карл V понимал сложившуюся политическую ситуацию. Его письма свидетельствуют, что он довольно точно анализировал политику как своих врагов, так и союзников. Оппозиция универсалистской политике Карла формировалась как в Священной Римской империи, так и за ее пределами. Причем оппозиция внутри Империи развивалась не только по линии религиозного противостояния, а скорее по линии укрепления позиций крупных княжеских династий и территориальной государственности имперских чинов, в большинстве своем не одобрявших политику Габсбургов. Иначе чем объяснить схожие мотивы и попытки сближения в политике католических герцогов Баварских Вильгельма и Людвига и ландграфа Филиппа Гессенского? Имперская реформа и имперская конституция, с одной стороны, и религиозная проблема, с другой, становились двумя катализаторами оппозиции имперских чинов, выступавших против политики Габсбургов. Карл опасался слияния внутренней и внешней оппозиции. Например, в конце 1531 г. он высказал подозрение, что французский король устанавливает тесные отношения с германскими князьями-евангелистами, хотя и предполагал, что Франциск I вряд ли придет им на помощь в случае конфликта между ними и императором или католическими князьями36. Этот прогноз долгое время оправдывался и подтвердился во время первой Шмалькальденской войны 1546 - 1547 годов. Но во второй Шмалькальденской войне 1551 - 1552 гг. он уже не оправдался.

В феврале 1533 г. император заключил оборонительную лигу с папой Климентом VII, герцогами Милана, Феррары и Мантуи, республиками Генуей, Венецией и Луккой для защиты христианской веры против еретиков. Претендуя на роль политического лидера католического мира и оставаясь верным сыном католической церкви, Карл V в политике являл пример политического прагматизма. Себя он рассматривал как "первого христианского государя", истинного защитника святой веры и т.д. Папству в этой концепции отводилась роль проводника политики императора. На попытки нового римского папы Павла III (1534 - 1549) примирить его с французским королем, чтобы объединить их силы в борьбе против Реформации и турок, Карл отвечал, что, поскольку Франциск I постоянно с ним воюет, он не может примириться с ним. Одновременно император стремился предотвратить сближение Франции и протестантских князей Германии, начав летом 1538 г. переговоры с импульсивным ландграфом Филиппом Гессенским. Так как между лидерами Шмалькальденского союза не прекращалась борьба за первенство, Карл хотел вбить клин между ними и предотвратить сближение немецких протестантов и Франции37.

Вопрос о взаимоотношениях с германскими протестантскими князьями приобретал все большее значение для императора. Шмалькальденский союз, ставший центром религиозно-политической оппозиции имперским властям в Германии, начал привлекать пристальное внимание противников Империи, и в первую очередь Франции. Карл V все чаще задумывался над тем, каким образом следует уничтожить этот союз. Другим важным средством в борьбе с протестантскими князьями было возведение в 1531 г. Фердинанда Австрийского на трон римского короля, что в те времена рассматривалось как ступень к императорской короне. Избрание Фердинанда римским королем укрепило позиции императорского брата, но он больше заботился о родовых австрийских владениях. В вопросах имперской политики Фердинанд постоянно консультировался с Карлом и исполнял его решения, а когда сам стал императором, уже не мог использовать силу Испании38. Турецкая угроза и заключение Нюрнбергского религиозного мира в 1532 г. сняли на время вопрос об организации наступления на протестантских князей.

Условия Нюрнбергского религиозного мира препятствовали заключению союза между Францией и протестантскими князьями, но Карл V не мог не отдавать себе отчета, что, когда князьям нечего будет терять, они сами пойдут на заключение чисто военно-политического союза с Францией. Собственно, так и произошло в начале 1550-х годов. Но в середине 1530-х годов император в письмах, адресованных Франциску I, пытался внушить французскому королю, что может настроить германские княжества против Франции, внушив им, что французская политика направлена на возбуждение разногласий в Империи39. Во всяком случае, угроза эта была больше психологической и видимых результатов не дала. Для консолидации Империи и католических княжеств Германии в июне 1538 г. в Нюрнберге была по инициативе Карла V создана Католическая лига. В это время в Ницце проходили непосредственные переговоры между Карлом V и Франциском I. Они явились результатом длительной посреднической деятельности папы Павла III. Карл V и папа хотели вырвать у Франциска I согласие участвовать в военных походах против турок и протестантов. Наконец, в Ницце состоялось подписание мира. Хотя обе стороны договорились вести борьбу с турками и еретиками в Германии, дальше словесных деклараций дело не пошло. Франко-габсбургские отношения вскоре снова ухудшились. В обстановке обострения отношений с Францией Карл V стремился расколоть Шмалькальденский союз, отделить от князей города, а также вбить клин между католической Баварией и протестантскими князьями40.

На Регенсбургском рейхстаге 1541 г. Карл V не мог еще открыто выступить против протестантов вследствие неблагоприятной внешнеполитической обстановки, но он начал тайные переговоры с Филиппом Гессенским и курфюрстом Бранденбургским, надеясь привлечь их на свою сторону с помощью различных уступок и обещаний. На рейхстагах в Шпейере (1542 г.) и в Нюрнберге (1543 г.) ситуация обострилась еще сильнее. Захват герцогства Клеве, которое он хотел превратить в имперский лен, и успешное наступление во Франции в 1543 г. дали Карлу определенные надежды на победу над немецкими протестантами41. Для достижения перевеса над протестантскими князьями Карлу V была необходима не только моральная, но и материальная поддержка римского престола. Однако в 1544 г. император и папа находились во враждебных отношениях. Попытки Павла III использовать императора в интересах папской курии не увенчались успехом. Но вскоре наступление габсбургских войск во Франции захлебнулось, и 17 сентября 1544 г. Карл V и Франциск I заключили мир в Крепи.

В этом смысле интересна политика Карла V на Тридентском соборе, созванном в 1545 г. и посвященном борьбе с Реформацией. В отличие от Павла III, пытавшегося примирить все католические силы для этой борьбы, Карл V, понимая, что Франция будет препятствовать разгрому немецких протестантов как противовесу Империи, стремился к превращению Тридентского собора в орудие политического давления на протестантских князей42. Чем же тогда объяснить папско-габсбургский союз 1546 г., когда Павел III и Карл V, в общем-то не любившие друг друга, договорились подавить протестантизм в Германии военным путем? Тем более что вскоре решимость папской курии иссякла, и под предлогом эпидемии чумы папа перенес заседания собора из Тридента в Болонью, подальше от Германии. Скорее всего, папская курия надеялась, что Карл V, получив от нее денежную помощь, ограничится подчинением протестантов католической церкви. Но действия императора в первой Шмалькальденской войне (1546 - 1547 годы) показали, что Карл остался верен своей идее универсальной католической империи, в которой папству отводилась второстепенная роль. Поэтому папа спешно перенес заседания собора в Италию, где тот практически бездействовал до 1562 года.

Кроме заключения этого союза император совершил очень ловкий дипломатический ход, последствия которого во многом сказались на результатах первой Шмалькальденской войны. Карл V заметил и оценил честолюбие молодого герцога Морица Саксонского, родственника лидеров Шмалькальденского союза. Иоганн Фридрих и Филипп держали Морица на вторых ролях. Мориц же, человек энергичный и честолюбивый, стремился к расширению своих владений и решению в свою пользу территориальных споров с Иоганном Фридрихом. Тогда-то и была проведена императором блестящая дипломатическая игра: Морицу обещали часть владений Иоганна Фридриха I и титул курфюрста. Переговоры в Праге завершились заключением 14 октября 1546 году военно-политического союза между Морицем Саксонским и Фердинандом Австрийским, согласно которому Мориц обязывался вступить в войну на стороне Габсбургов против Шмалькальденского союза43.

Карл V точно рассчитал момент начала войны против протестантов, оставшихся без поддержки Франции и Англии, ресурсы которых были истощены предшествующими войнами. Вскоре Мориц Саксонский начал активные действия, что позволило Карлу собраться с силами и, пока шмалькальденцы действовали разрозненно, достигнуть необходимого преимущества44. К началу весны 1547 года перевес сил оказался на стороне императора и Морица Саксонского. 24 апреля войска Карла V одержали легкую победу над остатками армии Иоганна Фридриха в сражении при Мюльберге неподалеку от Дрездена. После этой победы император произнес, перефразировав Гая Юлия Цезаря: "Пришел, увидел, бог победил"45.

Но, несмотря на капитуляцию и пленение Иоганна Фридриха и Филиппа Гессенского, полного подчинения протестантов не произошло. Некоторые князья успешно сопротивлялись войскам императора. Уже одно это должно было насторожить императора и побудить его проводить более взвешенную политику по отношению к немецким князьям. Кроме того, Карл лишился необходимой ему в тот момент поддержки римского папы. В августе император направил папе протест против переноса Тридентского собора в Болонью. Назревали противоречия между Карлом и Фердинандом, требовавшим помощи императора и все менее склонным поддерживать универсалистские планы своего старшего брата. Тем не менее, Карл V, надеясь благодаря успехам в первой Шмалькальденской войне подчинить князей императорской власти, стал проводить чрезвычайно жесткую политику по отношению к протестантам, получившую по месту рейхстага, на котором она была провозглашена, название политики Аугсбургского Интерима (то есть перехода к католицизму). Объективно эта политика была направлена на подчинение территориальных князей и магистратов вольных городов имперским властям. Карл V пытался также провести не удавшуюся Максимилиану I имперскую реформу: создание единого имперского суда и имперской армии. Опираясь на эту ступень, император намеревался нанести решающий удар Франции.

Поэтому Карл V торопился с решением проблемы княжеского территориализма. Он хотел упредить вмешательство Франции в имперские дела.

Франция не могла остаться безучастной. Подчинение князей Карлу V являлось реальной угрозой для Франции. Баланс сил явно мог нарушиться в пользу императора. Новый французский король Генрих II (1547 - 1559), преследовавший протестантов у себя в стране, стал выражать недовольство политикой Карла в Германии, стараясь найти общий язык с папской курией. Укрепление княжеского территориализма в Империи в сущности являлось гарантией безопасности французских границ на востоке и отвлекало имперские власти от более активной политики в Италии, что давало французской монархии большую свободу рук как на границе Франции с Нидерландами, так и в Италии. Кардинал де Гиз вполне серьезно обсуждал в Риме планы наступательного союза против императора. Послы германских князей затеяли на Аугсбургском рейхстаге длительные споры по религиозным вопросам. Без особого успеха для императора обсуждались характер и функции имперского суда. Большинство участников рейхстага высказывалось за признание независимости Нидерландов от императора, что было для него совершенно неприемлемо. Все это были тревожные симптомы, но, несмотря на них, Карл упорно стремился проводить политику Интерима. Наконец, 13 августа 1548 г. самый продолжительный рейхстаг XVI в. был окончательно распущен46. В 26 статьях Интерима восстанавливались все семь таинств, культ святых и епископская юрисдикция. Аугсбургский рейхстаг 1547 - 1548 гг. поколебал шансы на осуществление императорского плана союзного договора между имперскими чинами. Переговоры в куриях рейхстага показали, что его реализация оказалась под вопросом. Последующие события показали, что оппозиция императору не только не ослабилась, но и усилилась47.

Политикой императора оказались недовольны как протестантские, так и католические князья, увидевшие в ней угрозу их претензиям на территориальный суверенитет. Для обороны осажденного императорскими войсками Магдебурга и защиты Реформации рядом князей составлен был заговор, к которому примкнул Мориц Саксонский, считавший себя обделенным в результате Интерима, так как его претензии на роль единственного саксонского князя так и не осуществились. Войска князей совершили марш-бросок в Тироль, Карл V бежал из Инсбрука, а 15 августа 1552 г. Фердинанд подписал в Пассау договор, отменявший Аугсбургский Интерим, чего император не признал. Его отношения с Фердинандом еще более ухудшились: к существовавшим ранее трениям добавились разногласия по вопросу о престолонаследии. Фердинанд, занятый австрийскими делами, понятно, не подходил для роли продолжателя универсалистской политики, но императором после смерти Карла V должен был стать именно он, и поэтому Карл стремился, чтобы наиболее богатые земли габсбургских владений, то есть Нидерланды, Испания и Италия, оказались под властью его сына Филиппа, чего не хотел Фердинанд, которому достались бы не очень-то богатая Австрия, Богемия (Чехия), габсбургская Венгрия и раздробленная Германия. Между тем французские послы в июне 1552 г. убеждали на рейхстаге в Вормсе германских князей, что Карл V не отказался еще от планов установления тирании в Империи48. Франция получила по договору в Пассау Мец, Туль и Верден, важные крепости на границе с Империей.

Сообщение вынесено в статью

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Но Карл V не сдавался. Он пытался создать из числа своих сторонников в Германии новые политические союзы. Сначала в апреле 1553 г. он создал Меммингенский союз католических князей-епископов. Карл V попытался сформировать еще один союз в Западной Германии, получивший название Гейдельбергского. Но участники союза из числа князей рассматривали его как средство обороны на случай решительных действий императора. На рейхстаге, начавшем работу 14 октября 1554 г. во Франкфурте, вновь зашла речь об установлении единого порядка в Германии. Но все эти меры оказались безуспешными. Территориализм имперских чинов после событий 1552 г. получил дополнительный импульс. Опереться на имперские и вольные города Карл даже не помышлял, а использование только католических епископов и немногих сторонников из числа католических князей оказалось явно недостаточным.

Одновременно Карл V, пытаясь всеми средствами спасти идею универсальной монархии, предпринял попытку втянуть в орбиту своей политики Англию. Для этого он воспользовался сложившейся в этой стране в середине 1553 г. сложной политической ситуацией в связи с восшествием на английский престол дочери Генриха VIII от брака с Екатериной Арагонской, ярой католички Марии Тюдор (Марии Кровавой), воспитанной своей матерью в католическом и происпанском духе. Ситуация в Англии немедленно привлекла внимание императора49. Англо-габсбургский союз мог сыграть решающую роль в войне с Францией и германскими княжествами. Давая инструкции своему послу в Лондоне Ренару, император советовал ему указывать Марии на необходимость проявления терпимости в вопросах веры50. Главным для Карла V было не столько восстановление в Англии католицизма, сколько вступление ее в войну против Франции. 19 июля 1553 г. Мария взошла на английский трон. Ее рвение в деле восстановления в Англии католической веры вызвало испуг у императора, понимавшего, что религиозная нетерпимость Марии не могла стать гарантией вступления Англии в войну против Франции. У Карла V родилась тогда идея женить своего сына Филиппа на незамужней Марии, которая была старше жениха на десять лет.

14 января 1554 г. было официально объявлено о браке Марии и Филиппа, ставшего "мужем своей жены". Отправляя Филиппа в Лондон, Карл V открыл свои истинные замыслы, написав, что Филипп должен повести дело так, чтобы Англия была готова к вступлению в войну против Франции. О религиозных делах Карл V даже не упомянул51. Все же внутренняя обстановка в Англии не благоприятствовала осуществлению планов императора. Недовольство политикой Марин в английском обществе было настолько сильным, что королева не рискнула поднять вопрос о вступлении Англии в войну против Франции. Габсбургская дипломатия потерпела неудачу. Правда, Англия вступила в войну с Францией, но позже - в 1557 году. Но император был тогда уже не у дел. В 1554 г. Карл V оказался не в силах создать достаточно мощную коалицию против германских княжеств и Франции.

В итоге Фердинанд был вынужден отдельно от решений Аугсбургского рейхстага 25 сентября 1555 г. подписать после трудных переговоров соглашение с протестантскими (только лютеранскими) чинами о признании их права на выбор религии для своих подданных в соответствии с принципами "Аугсбургского исповедания". Так был заключен Аугсбургский мир, олицетворением которого стал сформулированный позже знаменитый принцип "чья власть, того и вера". Религиозный раскол в Германии усилил ее политическую раздробленность, защищавшую все же инаковерующих чинов, но не подданных отдельных князей от религиозных преследований. Религиозный мир дал также толчок секуляризации социальной и политической жизни, но в отдаленной перспективе52.

Императору ничего не оставалось делать, как решиться на отречение как от императорской, так и от испанской короны. Аугсбургский религиозный мир был концом эпохи Карла V. В ближайшие десятилетия нечего было думать о мировой империи. А Карл V устал от непрерывной гонки, в которую он включился в далеком 1519 году. Каждый четвертый день своего правления он провел в дороге. Позднее он говорил, что его жизнь была "сплошным долгим путешествием". 25 октября 1555 г. Карл передал власть в Нидерландах Филиппу, а 16 января 1556 г. передал ему же власть над Испанией, Сицилией и Новым Светом. Передача "Administratio imperii" состоялась только 12 сентября 1556 г., а формальная передача титула императора Фердинанду Австрийскому лишь в феврале 1558 г., после чего курфюрсты согласились признать его императором без избрания. Узнав о намерении Карла отречься от обеих корон, папа Павел IV (1555 - 1559), ненавидевший Габсбургов, объявил, что Карл сошел с ума, уподобившись своей матери Хуане Безумной.

Последние годы жизни Карл, совершенно удалившись от мирских дел, провел в монастыре Сан-Иеронимо де Юсте в горах Эстремадуры. Жил он в довольно комфортных условиях, с интересом следил за политическими новостями, о которых ему сообщали его корреспонденты, но сам участия ни в чем не принимал. Здоровье его было подорвано не только физической слабостью от рождения и болезнями, но и бесконечной погоней за химерой мировой империи. Несмотря на множество правильных частных дипломатических и военных решений, погоня за этой идеей была его главной, самой большой ошибкой. Но осознавал ли он ее? Он был мастером компромиссов, нередко выходил из сложнейших и запутанных ситуаций, создавал сложные и эффектные политические комбинации, но все это было напрасно. Клиентела князей Южной и Юго-Западной Германии, традиционно поддерживавших Габсбургов, была довольно слабой, а из влиятельных князей ему ее не удалось создать. Даже католическая партия опасалась превращения Габсбургов в наследственных монархов. Территориальные князья укрепили свои позиции и были заинтересованы в сохранении имперского мира и имперской конституции. Испания стала при нем одним из сильнейших в военно-политическом отношении государств Европы, но тем самым было положено начало ее истощению в финансовом и экономическом плане. Одним из результатов бесконечных войн стала все более усиливавшаяся не только в трудах гуманистов типа Эразма Роттердамского, но и теологов, например, испанского доминиканца Франсиско де Витории, а также публицистов идея мира и создания принципов поведения в международных делах, то есть основ будущего международного права нового времени. В Нидерландах, правда, Карл стал символом "доброго старого времени" перед войной за их независимость, начатой во время правления его сына Филиппа II. В протестантской Европе его долго не вспоминали, и лишь в XIX в. с легкой руки Л. фон Ранке, довольно трезво оценивавшего этого императора, интерес к нему возник снова в контексте лютеровской Реформации и имперской идеи. В следующем столетии интерес к Карлу V усиливается среди католиков не без влияния фундаментальной монографии К. Бранди и идей экуменизма53. В век подъема централизованных государств идея универсальной империи также неизбежно вступала в противоречие с объективными тенденциями экономического и политического развития Европы. Но многие еще верили в идею единой христианской Европы и тогда и позже!

В конце августа 1558 г. Карл сильно простудился и слег. За три недели до смерти он пожелал послушать собственную заупокойную мессу. Перед смертью он пожелал исповедаться. Исповедавший его архиепископ Толедский Бартоломе Карранца не настаивал на покаянии Карла, испанские инквизиторы потом долгое время подозревали его и покойного императора в приверженности к лютеранству. Но Карл был последовательным католиком и защищал в течение всей своей жизни старую церковь. Согласно распространенной легенде, в ту ночь, когда он скончался, монахи видели на небе комету. В ночь после похорон птица неизвестной породы величиной с коршуна села на церковной крыше напротив могилы и испугала монахов своими криками, похожими на собачий лай. Последующие пять ночей видение повторялось. Птица прилетала с востока, а затем улетала на запад. Эту легенду до сих пор повторяют многие биографы Карла V. По другой легенде император будто бы стал монахом-иеронимитом и присутствовал на собственных похоронах. Сначала Карл V похоронен был в монастыре де Юсте, а в 1574 г. гроб с телом был перенесен в знаменитый дворец-монастырь Сан-Лоренсо де Эскориал близ Мадрида, где находится усыпальница испанских королей.

Примечания

1. Цит. по: ERLANGER Ph. Charles Quint. P. 1997 (1 ed. 1980), p. 120 - 121.
2. Ibid., p. 408.
3. KOENIGSBERGER H., MOSSE E. Europe in the XVIth Century. Lnd., p. 174 - 175, 212 - 213.
4. Упомянем только несколько самых содержательных биографий Карла V и последние публикации: BRANDI К. Kaiser Karl V. Bd. I-II. Munchen. 1937 - 1941; Charles V et son temps. P. 1959; Carlos V (1500 - 1558). Granada. 1958; ALVAREZ M.F. Politica mundial de Carlos V e Felipe II. Madrid. 1966; KOENIGSBERGER H. The Habsburgs and Europe. 1516 - 1660. Ithaca; Lnd. 1971; CHABOD F. Carlos V e il suo imperio. Torino. 1985; Karl V. 1550 - 1558 und seine Zeit. Koln. 2000; CHAUNU P. ESCAMILLA M. Charles Quint. P. 2000; Karl V. 1500 - 1558. Neue Perspektiven seiner Herrschaft in Europa und Ubersee. Wien. 2002; KOHLER A. Karl V. 1500 - 1558. Eine Biographie. Munchen. 2005 (1 Aufl. 1999); TRACY J. Emperor Charles V, Impresario of War. Campaign Strategy, International Finance, and Domestic Politics. Cambridge. 2002; ARNDT J. Universalmonarchie, Dynastiegedanke und Staatsfinanzierung. Kaiser Karl V im Lichte der jungeren Forschung. Ein Literaturbericht. -Zeitschrift fur Historische Forschung, 2004, Hf. 4, S. 579 - 591.
5. SCHILLING H. Foderalismus und Multi-Konfessionalismus als ungewolltes Erbe Kaiser Karls V in deutscher Perspektive. - Menschen und Strukturen in der Geschichte Alteuropas. B. 2002, S. 91- 102.
6. См. CZERNIN U. Gattinara und die Italienpolitik Karls V. Grundlagen, Entwicklung und Scheitem eines politischen Programmes. Frankfurt am Main, B. Bern u.a. 1993, S. 32 - 181; KODEK I. Der Grosskanzler Kaiser Karls V zieht Bilanz. Die Autobiographie Merkurino Gattinaras aus dem Lateinisch ubersetzt. Minister. 2004, S. 3 - 105 (текст автобиографии - S. 106 - 249).
7. WIESFLECKER H. Kaiser Maximilian I. Das Reich, Osterreich und Europa an der Wende zur Neuzeit. Munchen. 1971. Bd. I, S. 11 - 12, 31; Bd. V. Munchen. 1986, S. 53, 447; ejusd. Osterreich im Zeitalter Maximilians I. Die Vereinigung der Lander zum fruhmodernen Staat. Der Aufstieg zur Weltmacht. Wien; Munchen. 1999; BERENGER J. Die Geschichte der Habsburgerreiches 1273 bis 1918. Wien; Koln; Weimar. 1996 (1 Aufl. 1995), S. 139 - 156; LUTTER Chr. Selbstbilder und Fremdwahrnehmung des habsburgischen Kaisertums um 1500 am Beispiel der venezianischen diplomatischen Kommunikation. - Reichsstandische Libertat und habsburgisches Kaisertum. Mainz. 1999, S. 25 - 42. См. также ГРЕССИГ 3. Максимилиан I. М. 2005.
8. ERLANGER Ph. Op. cit, p. 47.
9. NELL M. Die Landsknechte. Entstehung der erster deutschen Infanterie. B. 1914, S. 288; TISCHER A. Reichsreform und militarischer Wandel. Kaiser Maximilian I (1493 - 1519) und die Reichskriegsreform. - Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft, 2003, Hf. 8, S. 685 - 705.
10. ХОРОШКЕВИЧ А. Л. Русское государство в системе международных отношений конца XV - начала XVI в. М. 1980, с. 96 - 98; WIESFLECKER H. Kaiser Maximilian I..., Bd. I, S. 309.
11. WIESFLECKER H. Op. cit., Bd. II, S. 26.
12. JANSEN M. Maximilian I. Munchen. 1905, S. 44 - 45; WIESFLECKER H. Op. cit., Bd. II, S. 67 - 153; ГРЕССИГ З. Ук. соч., с. 173 - 174.
13. Correspondance de Maximilien et Marguerite d'Autriche, sa fille gouvernante des Pays-Bas de 1507 a 1519. P. 1839, T. 1, p. 20 - 21.
14. WIESFLECKER H. Op. cit., Bd. IV, S. 370, 496.
15. ЧИСТОЗВОНОВ A.H. Бюргерство и буржуазия в Нидерландах (XV-XVIII вв.) - Социально-экономические проблемы генезиса капитализма. М. 1984, с. 43; САВИНА Н. В. Южнонемецкий капитал в странах Европы и испанских колониях в XVI в. М. 1982; WIESFLECKER H. Op. cit, Bd. V, S. 613, 615, 623, 643.
16. Negotiations diplomatiques entre la france et l'Autriche durant les trente premiers annees du XVI siecle. T. II. P. 1835, p. 125 - 133, 338.
17. Цит. по: История дипломатии. М. 1958. Т. I, с. 252; КОЛЕР А. Карл V (1519 - 1556). -ШИНДЛИНГ А., ЦИГЛЕР В. Кайзеры. Священная Римская империя, Австрия, Германия. Ростов-на-Дону. 1997, с. 37 - 39.
18. ERLANGER Ph. Op. cit., p. 97; ЧЕРНЯК Е. Б. Вековые конфликты. М. 1988, с. 21 - 24; KOHLER A. Karl V... S. 48, 89 - 91.
19. KOHLER A. Karl V..., S. 62 - 65; КОЛЕР А. Карл I/V (1516 - 1556). - Испанские короли. Ростов-на-Дону. 1998, с. 74 - 75; ПРОКОПЕНКО С. А. Население Испании в XVI-XVII вв. М. 2002, с. 32; БАУМАН В. Ю. "Новые законы" 1542 г. Карла V и судьбы индейского населения испанских колоний. - Новая и новейшая история, 2007, N 1, с. 90 - 102; КЕЙМЕН Г. Испания: дорога к империи. М. 2007, с. 83 - 141; KOENIGSBERGER H. The Habsburgs and Europe..., p. 36 - 37; BABEL R. Deutschland und Frankreich im Zeichen der habsburgischen Universalmonarchie 1500 - 1648. Darmstadt. 2005, S. 16 etc.; Correspondance de Charles-Quint et Adrien VI. Bruxelles. 1859, p. 115.
20. Negotiations diplomatiques entre la France et l'Autriche..., T. II, p. 589 - 590; BUSCH W. Cardinal Wolsey und die englisch-kaiserliche Allianz 1522 - 1526. Bonn. 1886, S. 38.
21. Captivite du roi Francois Ier. P. 1847, p. 233; Papiers d'etat du cardinal de Granvelle. P. 1841. T. I, p. 270 - 272.
22. KODEK I. Der Grosskanzler..., S. 24 - 25; Die Korrespondenz Ferdinands I. Wien. 1912, Bd. I, S. 366.
23. MEGLIO G. Carlo V e Clemente VII dal carteggio diplomatico. Milano. 1970, p. 10, 20 - 21, 28.
24. Corps universelle diplomatique du droit des gens. Amsterdam. 1728. T. 4, pt. 2, p. 1 - 7; CZERNIN U. Gattinara..., S. 212 - 218; Kodek I. Op. cit., S. 30 - 31.
25. JORGA N. Geschichte des Osmanischen Reiches. Bd. II. Gotha. 1909, S. 342.
26. DUCHHARDT H. Tunis-Algier-Jerusalem? Zur Mittelmeerpolitik Karls V. - Karl V. 1500 - 1558. Neue Perspektiven seiner Herrschaft in Europa und Ubersee, S. 685 - 690.
27. Correspondenz des Kaisers Karl V. Bd. I. Leipzig. 1844, S. 168 - 169, 294 - 295, 403 - 405.
28. Negotiations diplomatiques.., T. II, p. 718; OMAN Ch. History of the Art of War in the Sixteenth Century. Lnd. 1937, p. 677.
29. GIRON P. Cronica del emperador Carlos V. Madrid. 1964, p. 13.
30. Ibid., p. 251.
31. LUDOLPHY I. Friedrich der Weise. Kurfurst von Sachsen. Gottingen. 1984, S. 308; KALKOFF P. Der GroBer Wormser Reichstag 1521. Darmstadt. 1921, S. 104.
32. SALOMIES M. Die Plane Kaiser Karl V fur eine Reichsreform mit Hilfe eines allgemeines Bundes. Helsinki. 1953, S. 30, 73 - 74; SKALWEIT S. Reich und Reformation. B(West). 1967, S. 199.
33. BRADY Th. Rites of Autonomy, Rites of Dependence: South German Civic Culture in the Age of Renaissance and the Reformation. - Religion and Culture in the Renaissance and Reformation. Kirksville. 1989, p. 19 - 22.
34. TETLEBEN V. von. Protokoll des Ausburger Reichstages 1530. Gottingen. 1958, S. 69, 76 - 77, 98, 121 - 122, 142 - 144, 180, 196; LUTZ H. Kaiser, Reich und Christenheit. Zur weltgeschichtlichen Wurdigung des Augsburger Reichstages 1530. - Confessio Augustana und Confutatio. Der Augsburger Reichstag 1530 und die Einheit der Kirche. Munster. 1980, S. 7 - 35; REINHARD W. Die kirchenpolitischen Vorstellungen Kaiswer Karls V, ihre Grundlagen und ihr Wandel. - Ibid., S. 62 - 100; RABE H. Befunde und Uberlegungen zur Religionspolitik Karls V am Vorabend des Augsburger Reichstages 1530. - Ibid., S. 101 - 112; KOHLER A. Karl V...., S. 210 - 221.
35. KOHLER A. Karl V..., S. 219; LUTTENBERGER A. Glaubenseinheit und Reichsfriede. Konzeptionen und Wege konfessionsneutraler Reichspolitik 1530 - 1532. Gottingen. 1982, S. 26 - 31; SCHILLING H. Veni, vidi, Deus vicit. - Karl V zwischen Religionskrieg und Religionsfrieden. - Archiv fur Reformationsgeschichte. Jahrgang 89. 1998, S. 144 - 146; ejusd. Karl V und die Religion. Das Ringen urn Reinheit und Einheit des Christentums. - Karl V. 1500 - 1558 und seine Zeit..., S. 282 - 363; WOHLFEIL R. Kriegsfeld oder Friedensfurst? - Recht und Reich im Zeitalter der Reformation. Frankfurt am Main. 1997, S. 57 - 96.
36. KOHLER A. Karl V..., S. 100 - 103; Papiers d'etat du cardinal de Granvelle. T. I, p. 582.
37. KOHLER A. Karl V..., S. 164 - 166, 201 - 202; Papiers d'etat..., T. I, p. 469, 518 - 524; Staatspapiere zur Geschichte Karls V. Stuttgart. 1845, S. 259, 262.
38. WINCKELMANN O. Der Schmalkaldische Bund 1530 - 1532 und der Nurnberger Religionsfriede. StraBburg. 1892, S. 14 - 15, 21; LAUBACH E. Ferdinand I als Kaiser. Politik und Herrscherauffassung des Nachfolgers Karls V. Munster. 2001; ejusd. Politik und Selbstverstiindnis Kaiser Ferdinands I. - Kaiser Ferdinand I. Aspekte eines Herrscherlebens. Munster. 2003, S. 123 - 145.
39. Papiers d'etat, T. II, p. 107, 239.
40. SALOMIES M. Op. cit., S. 86; CARDAUNS L. Von Nizza bis Crepy. Europaische Politik in den Jahren 1534 bis 1544. Leipzig. 1923, S. 90.
41. HEIDRICH J. Karl V und die deutschen Protestanten. Bd. 1. Frankfurt am Main. 1911, S. 4, 106 - 107; Bd. 2, S. 57 - 58, 153.
42. MULLER J. Die Politik Kaiser Karl V am Trienter Konzil im Jahre 1545. - Zeitschrift fur Kirchengeschichte. Bd. 44. Neue Folge VII. Gotha. 1925.
43. Politische Korrespondenz des Herzogs und Kurfursten Moritz von Sachsen. Bd. II. Leipzig. 1904, S. 872 - 877.
44. HARTUNG F. Karl V und die deutschen Reichstande von 1546 - 1555. Darmstadt. 1971, S. 25 - 26; Concilium Tridentinum. Diariorum, Actorum, Epistolarum, Tractatuum. T. X. Freiburg. 1916, S. 750.
45. BAUMGARTEN H. Moritz von Sachsen. Gegenspieler des Karls V. B. 1941, S. 157.
46. RABE H. Reichsbund und Interim. Die Verfassungs - und Religionspolitik Karls V und der Reichstag 1547/1548. Koln; Wien. 1971, S. 240, 351, 398, 450.
47. KOHLER A. Karl V.." S. 319 - 326.
48. Dokumente zur Geschichte Karl's V und Philipp's II und ihrer Zeit. Regensburg. 1862, S. 197; BORN K. Moritz von Sachsen und die Furstenverschworung gegen Karl V. - Historische Zeitschrift, Bd. 191 (1960), Hf. 1, S. 20 - 44.
49. CONSTANT G. Le Mariage de Marie Tudor et de Philippe. - Revue d'histoire diplomatique, 1912, N 1.
50. Papiers d'etat, T. IV, p. 229.
51. Ibid., p. 267 - 268.
52. GOTTHARD A. Der Augsburger Religionsfrieden. Munster. 2004, S. 500 - 501, 506 - 507, 520- 522.
53. DUCHHARDT H. Zwischen "Friedensvision" und Konturierung des "modernen" Volkerrechts: die Epoche Karls V. - Aspekte der Geschichte und Kultur unter Karl V. Munster. 2000, S. 138 - 145; KOHLER A. Karl V.." S. 352 - 355, 368 - 370.

Вопросы истории. - 2007. - № 10. - C. 46-65.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Карл V и Франциск I: "Итальянские войны"

Уникальным образом сложившаяся для дона Карлоса (1500 - 1516) историческая и фамильно-династическая ситуация вывела его на вершины политики не только в Испании, но и в Европе в целом (1516 - 1558)1. При этом он изначально руководствовался необходимостью решать задачи европейского, а не испанского масштаба. В пятисотлетней историографии Карла I Испанского, пятого императора "Священной Римской империи", исследователей интересовали преимущественно два аспекта: его вхождение во власть и восстание городских общин Кастилии и Валенсии2.

Деятельность Карла V воспринималась через призму реализуемой им имперской политики с ее грандиозными планами создания всемирной католической монархии3.

В правление вечно отсутствовавшего в Испании "короля войн" Карла V одной из важнейших задач было утверждение гегемонии в Европе в продолжавшемся десятилетия соперничестве с Францией и ее "королем-рыцарем" Франциском I (1494; 1515 - 1547).

Определяющей причиной "Итальянских войн" являлось, с одной стороны, стремление короля Испанского, императора "Священной Римской империи" Карла присоединить к находившимся под его властью обширным территориям новые, весьма значительные. В этом случае произошло бы объединение Испании и других, обретенных военным путем, частей империи, которые составили бы цельное государственное образование, реализовав, тем самым, план создания всемирной католической монархии.

Помимо основной для Карла V причины в этом вопросе - утвердить гегемонию в Европе и, следовательно, беспрепятственно, не беря в расчет Францию, а также Англию, реализовывать свои торговые и колониальные интересы - соперничество определялось также личностно-династическими мотивами и вековой неприязнью в испано-французских отношениях.

Карл V и Франциск I, оба почти одновременно занявшие троны своих королевств и оспаривавшие первенство в европейских делах, олицетворяли противоположный тип политики, унаследованный ими непосредственно от Фернандо Католического и Людовика XII соответственно. Карл V, политические амбиции которого были безграничными, находился в противоречивой ситуации: в качестве герцога Бургундского, он, никогда не допускавший мысли отказаться от своего герцогства, вынужден был исполнять волю короля Франции, будучи неподвластным ему как император и король Испании. С этой точки зрения, он, расширяя Империю и в результате еще более усиливаясь, замкнул бы в своих владениях Францию, освобождаясь, таким образом, и от опеки ее короля.

Опасность оказаться в зависимости от Испании, как самого могущественного королевства в составе "Священной Римской империи", определяла политику Франции, одной из наиболее сильных централизованных монархий Европы. Почти полностью окруженная владениями Габсбургов, она стремилась, в первую очередь, разомкнуть сжимавшие ее военно-политические тиски "испанского сапога" и попутно заполучить, подобно Испании, территориальные приращения.

Таков наиболее принципиальный генезис "Итальянских войн" периода правлений Карла V и его извечного антагониста Франциска I и в целом существовавшего с перерывами почти три века (начало XV - начало XVIII в.) франко-габсбургского, а преимущественно франко-испанского4 оспаривания роли ведущей европейской державы.

Вопрос об "Итальянских войнах"5 - предмет неизменного внимания испанских историков. Их по-прежнему продолжают интересовать эти находившиеся у истоков испанской государственности события, получившие продолжение во времена правлений последовавших за Карлом V государей и сильно повлиявшие на исторические судьбы Европы6.

В русской историографии "Итальянские войны" представлены Т. Н. Грановским, предложившим университетской аудитории сформулированное, главным образом, на основании трудов германских и французских авторов свое видение событий7.

Советская историография, вслед за трудами европейских историков, не свободна от противоречий и неточностей8.

Первые обзорные трактовки этих войн были написаны Е. А. Разиным9, работавшим преимущественно с русско-советской и переводной литературой; М. А. Гуковским10, опиравшимся на материалы итальянских историков, и Е. Б. Черняком, проанализировавшим проблему по англоязычной и немецкой литературе11.

Компактную, не тенденциозную интерпретацию получил материал в академических изданиях "ИсторияИталии" и "Истории Франции", позднее в "Истории Европы"12.

В современной российской историографии "Итальянские войны" во взаимосвязи с другими сюжетами отображены в историческом портрете "Карл V Габсбург", написанном Ю. Е. Ивониным13.

Наиболее очевидным для осуществления гегемонистских планов соперничавших сторон представлялось развертывание действий в Северной Италии - объекте их традиционных противоречий.

За счет противоборства Испании и Франции в Италии свою судьбу пыталось решить также Папство, имея целью расширить собственное государство путем искусственного вовлечения этих стран в войну, форсирования столкновения и лавирования между ними, спекуляции на противоречиях их интересов, а также - других крупных держав, прежде всего Англии.

В свою очередь, итальянские государства в зависимости от своих интересов поддерживали, подобно Папству, то одну, то другую сторону, что постоянно видоизменяло направленность и расстановку военно-политических и политико-дипломатических сил14.

Карла V влекло желание расширить за счет, гавным образом, Венецианской республики свои ключевые владения - "sacro imperio"15 - и сомкнуть в результате имперские земли, Франциска I - захватить Ломбардскую равнину, а тем самым герцогство Миланское, и, пробив брешь в Габсбургских владениях, избавить Францию от угрозы ее полного окружения.

Речь шла о разделе Италии, осуществление которого определило бы гегемонию в Европе одной из двух ее наиболее крупных абсолютных монархий.

Свои цели Карл V и Франциск I пытались реализовать в четырех, так называемых, "Итальянских войнах".

Первая из них (1521 - 1526) закончилась подписанием мирного договора в Мадриде; вторая (1526 - 1529) - в Камбрэ; третья (1536 - 1538) - заключением перемирия в Ницце; четвертая (1542 - 1544) - мирного договора в Крэпи.

Боевые действия начались с Наварры, одной из наиболее спорных территорий, "ключа к королевству" Испанскому.

Франциск I в ответ на отказ Карла V удовлетворить его притязания на эту территорию, а также на Неаполь16, двинул быстро сформированную армию к границам этого пограничного королевства.

Наварру поручено было отвоевать Андрэ де Фуа, маршалу де Л'Энарра (племянник Людовика XII; брат второй жены Фернандо Испанского Католического), войска которого, по существу, беспрепятственно заняв ее, встретили в мае 1521 г. дерзкое сопротивление при штурме Памплонской крепости. В бою был тяжело ранен комендант цитадели, капитан королевских войск, будущий создатель Ордена иезуитов Иньиго Лопес де Лойола-и-Рикальдэ (Игнасио де Лойола).

По завершении драматически сложившихся больше для испанцев, чем для французов, памплонских событий, последние ринулись в Кастилию, успев подвергнуть грабежу и погрому Рьоху и ее ближние и дальние окрестности. Закрепившись в Логроньо, они под мощным давлением 17-тысячной при 24-х пушках армии "опытного в делах войны" Белеса де Гевара, вынуждены были отойти и укрыться за крепостными стенами Памплоны в намерении сражаться под их защитой до подхода подкреплений из Франции. Неотступно преследовавшая их испанская армия раскинула лагерь в пяти километрах от крепости, в местечке Эскирос.

Получив сведения о беспечной обстановке, царившей в рядах испанцев, французы, численно превосходившие их в кавалерии, нанесли внезапный удар и обратили испанцев в бегство, но, увлекшись преследованием, потерпели в итоге сокрушительное поражение (30 июня 1521г.). Андрэ де Фуа был взят в плен, войска в беспорядке отступили за Пиренеи. Поле боя осталось за испанцами. Наварра в ходе двухмесячной кампании была, таким образом, окончательно присоединена к владениям Карла V.

Союз, вслед за этим заключенный Карлом V и Львом X, полностью изменил ход войны. Имперские и папские войска, ведомые командующими "первой категории" - итальянцами Просперо Колонна17, знаменитым кондотьером Джованни Медичи, предводителем "Черных банд" (полков), и прошедшими боевую школу "Великого Капитана" Фернандеса де Кордовы испанцами - маркизом Франческо де Пескара, Эрнандо де Аларконом и Антонио де Лейва18 - в нарушение договора 1516 г. захватили удерживавшееся Лотреком герцогство Миланское, возвращенное под управление герцога Массимилиано Сфорца.

Следствием взятия Милана явился быстрый уход французов с севера Италии. "Англия, до того времени нерешительная и больше предпочитавшая держаться нейтралитета,... сочла, что наступил момент садиться за стол переговоров на стороне победителей, и подписала 24 ноября 1521 г. наступательно-оборонительный союз против Франции"19.

Кампания 1521 г. оказалась для Карла V удачной. События и далее обещали складываться благоприятным для него образом. Первая половина 1522 г. ознаменовалась новой крупной победой имперских войск неподалеку от Милана при Ла Бикокке (конец апреля 1522 г.). Она означала потерю для Франции Ломбардии и поставила под удар Геную, тогдашнюю ее союзницу, которая была взята штурмом и разграблена, а власть в ней передана дожу Антониотти II Адорно, стороннику императора.

Тем временем во внешнеполитической ситуации происходили изменения, первоначально также в полной мере устраивавшие короля Испании, который для закрепления успеха нанес визит в Лондон. Генрих VIII, которому по Виндзорскому договору (июнь 1522 г.) была обещана Нормандия, взял на себя обязательство вторгнуться во Францию и объявил Англию находящейся с ней в состоянии войны. В Риме после смерти Льва X папой был избран в прошлом воспитатель и наставник Карла V Адриаан Утрехтский (Адриан VI, 1459 - 1523, папа с 1522 г.).

Кроме того, непосредственно в стане французов при королевском дворе возникли резкие противоречия, вынудившие коннетабля маршала де Бурбон перейти на сторону императора. Карл V, воспользовавшись ситуацией, не преминул заключить с маршалом, а также с Генрихом VIII и своим братом, эрцгерцогом Фердинандом, секретный договор о крупной наступательной операции.

Однако бурные кампании 1523 - 1524 гг. не принесли ему, как, впрочем, и Франциску I, решительного преимущества.

Победоносным, прославившим имя Карла V в истории, оказалось разыгравшееся 24 февраля 1525 г. сражение при Павии, недалеко от Милана. Боевая диспозиция сторон, образовавшаяся после взаимных удач и поражений двух предыдущих лет, предопределяла возможность выяснения там итога войны.

user posted image

Битва при Павии

Сражение, склонявшееся в пользу не ведавшего страха воинственного Франциска I, закончилось оглушительным поражением его войск из-за совершенной им грубейшей тактической ошибки - стремительного ввода в бой кавалерии в зоне досягаемости собственного артиллерийского огня, сочтенного уже излишним.

Погибло до половины личного состава французской армии и почти все командующие, за исключением немногих, взятых в плен. Почти полностью сдалась в плен наемникам-ландскнехтам Г. фон Фрундсберга (угрожавшим роспуском из-за долго не получаемого жалованья, но наконец получившим его из казны тоже бедствовавших без денег три месяца испанских полков и Фуггеров, профинансировавших их в целях скорейшего возвращения в Германию и подавления разгоравшейся там Крестьянской войны) прославленная швейцарская пехота.

Был ранен и попал в плен сам Франциск I, недооценивший боевые качества имперских войск и поведший в атаку, без стратегической на то надобности, свою кавалерию, остановленную плотным огнем испанских пушек, аркебузиров и мушкетеров. Разгром довершила кастильская пехота под командой "Великого Капитана" Ф. де Кордова.

Поверженный Франциск I, намеревавшийся вернуть наследство Карла Великого, вынужден был подчиниться испанскому солдату Хуану де Урбьета, который приставил к груди короля шпагу и без всяких светских церемоний придавил его ботфортом. Доставленный непосредственно к командующему, вице-королю Неаполя Карлу де Ланною, Франциск I сдал ему шпагу и со всеми полагающимися королевской персоне почестями был объявлен пленником.

user posted image

Карл V навещает Франциска I

В ночь после сражения Франциск I в письме матери, королеве Луизе де Савойя, сообщая о постигшей его и французов катастрофе, делал печальный, но не безнадежный вывод: "Все потеряно, но не честь и жизнь"20.

На весть о безоговорочном триумфе своих войск, доставленную 10 марта командором Пеньялоса, Карл V отреагировал сдержанно. Он санкционировал лишь грандиозно-величественную религиозную процессию к храму Богоматери на Аточе с благодарениями Господу Богу и Святой Деве за ниспосланное ими Испании чудо победы.

Вслед за прибытием 12 августа 1525г. Франциска I в Мадрид21 начались сложные переговоры о мире, проведение финальной части которых было поручено вице-королю Неаполитанскому де Ланною и де Монкаде, незаурядному военачальнику и переговорщику-дипломату.

Согласно Мадридскому мирному договору (14 января 1526 г.), Франциск I признавал власть Карла V на герцогство Бургундия, отказывался от притязаний на итальянские территории - Генуэзскую республику, Миланское герцогство и королевство Неаполитанское, возвращал Аррас, Турнэ, Лилль. Взамен он получал свободу при дополнительных условиях: заключение брака с Леонор, сестрой императора, рассчитывавшего тем самым скрепить союз наиболее могущественных католических держав, и передача в качестве заложников двух своих сыновей. "Карл V больше полагался на отцовские чувства короля Франции, чем его рыцарское слово"22.

Действительно, предвидимое невыполнение Франциском I условий договора, оказавшегося в силу этого мертворожденным документом (не случайно, канцлер Меркурино де Гаттинара (1465 - 1530) не хотел его подписывать), обнаружилось сразу, как только он освободился из плена. "Я - король, я - еще король!", - приписываемая ему фраза, которую он не предвещавшим мирных перспектив тоном повторял при пересечении испано-французской границы в конце марта 1526 года.

Незамедлительно развернулась энергичная деятельность по созданию им коалиции и, наоборот, столь же скорого сближения с ним былых союзников императора: "триумф имперских войск при Павии вызвал тревогу во всей Европе, испугавшейся необыкновенного усиления одной страны и одного человека"23.

Результатом договоренностей стало образование 22 мая 1526г. в г. Коньяк "Святой лиги". В нее вошли Франция и Климент VII (отсюда другое название "Лиги" - "Климентина", по имени понтифика, ее духовного главы), убеждавший Франциска I не исполнять условий договора, навязанных ему грубой силой. Заинтересованными участниками выказали себя Венеция и герцог Миланский Франческо Сфорца. Генрих VIII Английский поддерживал Лигу закулисно.

Целями "Лиги", продиктованными французской стороной и крайне тяжелыми для итальянской в финансовом и политико-моральном смысле, предполагались переход Генуи под суверенитет Франции, изгнание имперских войск с севера Италии, лишение Карла V титула короля Неаполитанского, выдача за денежную компенсацию детей Франциска I.

Обмен исполненными взаимных обвинений посланиями - "Бреве" Климента VII от 23 июня и предельно категоричный ответ на него Карла V 17 сентября, переданный нунцию Кастильоне и врученный только 12 декабря 1526 г. понтифику - юридическое начало войны, которая полномасштабно велась фактически с июня.

Главным эпизодом нового витка войны, второй по счету, стал штурм и погромы Рима (сентябрь 1526 г.) войсками враждовавшего с кланом Климента VII дома Колонны. Они осквернили собор св. Петра, вынудив понтифика искать убежище в расположенном неподалеку от собора замке Сант-Анжэло (Святого Ангела).

Общее командование имперской армией, половину которой составляли ландскнехты Г. фон Фрундсберга, решившего покончить с папой и папством, было поручено де Ланною. Испанские полки (терсьос) Алонсо де Авалоса (маркиза дель Басто), кавалерией у которого командовал Вильгельм Оранский, и итальянские, которых вел Франческо де Гонзаго24, император отдал под команду коннетабля де Бурбон.

user posted image

Карл III де Бурбон

Войска, около года не получавшие жалованья, претерпевшие за время бездействия невероятное количество невзгод, полностью уничтоживших моральный облик их как боевой единицы, видели скорейший выход из положения в немедленном штурме Рима в надежде таким путем завладеть в этом "гнезде Антихриста" средствами для спасения жизни. Весть о мирных переговорах де Ланноя с папой вызвала в войсках мятеж. Г. фон Фрундсберга, попытавшегося напомнить построенным им в каре ландскнехтам о долге и дисциплине, обнаружили через несколько дней убитым. Была разграблена палатка самого командующего.

Штурм Рима начался на рассвете 6 мая 1527 года. На главное направление атаки де Бурбон, не имевший артиллерии, направил испанские и немецкие полки. Две их попытки взять город, защищаемый войсками Лиги (без французов) под командой герцога Дж. де Урбино, были отбиты. В третью атаку их повел сам де Бурбон, вскоре убитый солдатом Бенвенутто Челлини, произведшим меткий выстрел из аркебузы и оставшимся тем самым в истории.

Лишившиеся главнокомандующего имперские войска решили отомстить. За восемь дней погромов от населения Рима, насчитывавшего 55 тыс. человек, осталась половина. Была разрыта могила апостола Петра, вскрыт гроб папы Юлия и с его руки снято золотое кольцо. Это было потрясшее сознание большей части Европы своим трагизмом и оскорблением веры "saco de Roma"25.

"Разграбление Рима" заставило Климента VII вторично искать убежище в замке Сант-Анжэло, где он провел в заточении семь месяцев, и заплатить затем за свое освобождение выкуп в 300 тыс. дукатов. Объективно "saco de Roma" было ответом на коварные, не только антилютеранские, но и антикатолические политико- и военно-дипломатические шаги понтифика, предпринятые им во время угрожавшего империи турецкого вторжения с целью заключения союза с врагами христианства - турками-османами.

Известие о "разграблении Рима" было получено Карлом V в середине июня в Вальядолиде, где помпезно отмечалось рождение его первенца Фелипе от брака с Исабель Португальской, - будущего Фелипе II Испанского. Нарушившее праздничную атмосферу сообщение о погромах вынудило императора отменить фамильные торжества.

Опасаясь навлечь на себя гнев общественного мнения и монархов Европы, Карл V счел необходимым объяснить причины трагедии. Послание с такого рода размышлениями и аргументами он отправил в начале августа Генриху VIII. В другом обращении он заверял Климента VII, что "поистине мы не желали бы победить, чем победить так"26.

Параллельно с активными переговорами по нахождению каких-либо приемлемых мирных решений шла подготовка к боевым действиям, повсеместно развернувшимся на традиционно оспариваемых территориях - от Милана до Рима - с начала 1528 г., когда маршал Лотрек вслед за Генуей полностью занял Ломбардию.

Создавалась прямая угроза взятия Неаполя. Бросив атаковать Милан и оставив его в тылу, Лотрек двинулся на юг. По заключении Францией союза с Генуэзской республикой и, следовательно, фактическим, с 1528 г., ее главой, искусным военачальником-флотоводцем Андреа Дориа (1466 - 1560), корабли которого блокировали Неаполь с моря, над испанским господством в Италии, как никогда ранее, нависла опасность.

Кампания 1528 г. оказалась гибельной, однако неожиданно небоевой и вместе с тем результативной для Испании.

Защищать Неаполь было почти некому: большинство находившейся на Апеннинах имперской армии продолжало промышлять грабежами в Риме, несмотря на прилагаемые командующими старания вывести ее оттуда. От нее, к тому же, в результате понесенных потерь, эпидемии чумы, дезертирства осталось около 17 тыс. из пришедших под стены "Вечного города" 45 тыс. человек. Командовал этим изголодавшимся оборванным сборищем талантливый военачальник В. Оранский, но после гибели де Ланноя власть его мало кто признавал.

Опасность быть уничтоженными Лотреком заставила оставить внутриармейскую, в том числе межнациональную и религиозную вражду, и подумать о необходимости сохранения своей боеспособности, защите принадлежащего испанской короне Неаполя и выйти из Рима, опередив в итоге на марше французов. Несмотря на хроническое отсутствие жалования и отчаянное положение с продовольствием, "поклялись немцы, испанцы и итальянцы скорее умереть там, чем сдать врагам хотя бы один зубец стены"27.

Однако попытка де Монкады, нового вице-короля Неаполя, дать морской бой армаде Филипино Дориа (племянник прославленного Андреа) закончилась в мае 1528 г. полным провалом. Погиб он сам, а также "цвет старой императорской армии". В плену оказался маркиз дель Басто, "многие другие крупные военачальники, которые были отправлены Филипино своему дяде в качестве трофейного доказательства одержанной им победы"28.

Дель Басто, находясь в плену, сумел убедить Андреа Дориа перейти на сторону императора, который в начале сентября подписал с ним официальный договор. Договор этот, значивший для Лотрека потерю весомого союзника, уже не мог нанести ему оперативный ущерб: его самого и почти всю его армию скосила чума. "Из 30 тыс. осталось боеспособных 4 тыс."29. Взятому в плен чрезмерно поредевшему французскому воинству в лице оставшихся едва живых его командующих - маркиза де Салуццо и графа де Рангона - принц Оранский, на правах вице-короля Неаполя, объявил условия капитуляции.

Неаполитанское королевство на столетия становилось неоспариваемой территорией Испании - важнейший исторический итог кампании. Заключение мира становилось для всех амбициозных участников событий первостепенным и безальтернативным делом.

Инициаторами договора о мире выступили, однако, не прямые, а опосредованные персоны: со стороны Франции - королева-мать Луиза Савойская; ее родственница, тетка Карла V, правительница Нидерландов Маргарита Савойская - со стороны Империи.

5 августа 1529 г. в Камбрэ был подписан договор ("Дамский"), представлявший собой победу Карла V теперь на политико-дипломатическом поприще. В сущности, повторяя сформулированные в Мадридском договоре условия, договор Камбрэ, хотя и в более благоприятном для Франции смысле, оставлял преференции за императором. В ответ на отказ от Генуи, Неаполитанского королевства и герцогства Миланского, чем фактически Италия вручалась Карлу V, Франциск I утверждался в правах на герцогство Бургундское и территории, завоеванные в свое время и переданные во владение коннетаблю де Бурбон - Фландрию и Артуа.

За находившихся в Испании в качестве заложников сыновей Франциска I Франция обязывалась выплатить два миллиона крон, по миллиону за каждого, а также - долг императора Англии. Гарантией соблюдения договора и его прочности становилось устранение продолжавшегося в течение трех лет, со времени Мадридского договора, неопределенно-ложного положения Леонор, сестры императора (1498 - 1558): она объявлялась супругой французского короля и отбывала во Францию.

Тем не менее, Франциск I готовился к новой войне, продолжая претендовать на герцогство Миланское, ситуация с которым его по-прежнему не устраивала.

Кончина герцога Миланского Франческо Сфорца в 1535 г. и матримониальные замыслы Франциска I касательно брака его третьего сына, герцога Ангулемского, с вдовой герцога Кристиной Датской, племянницей Карла V, резко выступившего против этого брака, подорвавшего бы его позиции в Италии, стали поводом для развязывания очередной, третьей по счету, войны.

Для достижения успеха в ней "христианнейший король" реорганизовывал, перевооружая, армию, заключил в 1534 г. беспринципные, с католической точки зрения, альянсы о взаимной военной помощи с князьями-протестантами Шмалькальденской лиги, а также Османской империей.

Карл V, вышедший победителем в тяжелой экспедиции против Туниса (1535 г.), в ходе которой получил документальные подтверждения франко-турецкого альянса, возмутился подобным двуличным образом действий французского короля. С этого момента спор о политической гегемонии в Европе стал дополняться выяснением лидерства в христианско-католическом мире и большей ему преданности.

17 апреля 1536 г. Карл V выступил в Ватикане перед новым понтификом Павлом III (1534 - 1549) и коллегией кардиналов - предполагаемых посредников в урегулировании его спора с Франциском I - с пространным, полуторачасовым докладом.

Во время произведшего сенсацию выступления, впервые произносившегося Карлом V на испанском языке, послу Франции было предложено передать Франциску I вызов на дуэль, чтобы разрешить противостояние в борьбе за европейскую гегемонию единственно между собой, без пролития крови и разорения католических наций. Ответа короля Франции не последовало.

Карл V, посовещавшись со своими командующими, решает двинуть войска в Южную Францию - Прованс, чтобы заставить Франциска I отказаться от кампаний в Италии. Однако на этот раз война обрела для французов кардинально иной характер - патриотический.

Защищать Прованс было поручено Монморанси, попавшему в свое время в плен вместе с Франциском I в сражении при Павии. Помня неудачный опыт, маршал уклонялся от прямого сражения, применяя на всем движении армии Карла V тактику "выжженной земли", наказывая, тем самым, прежде всего крестьян-соотечественников.

Не дав сражения, "первая шпага Франции" Монморанси все же одолел дошедшие до Марселя, но как и в 1524 г., несумевшие взять крепость-порт имперские войска.

Кампания Карла V, продолжавшаяся полтора месяца, оказалась катастрофической по своим последствиям. Его армия, по своему составу почти полностью кастильская, большей частью вымерла от голода и болезней, включая самого командующего А. де Лейву, которого сменил на этом посту маркиз дель Басто, в то время губернатор Милана, лучший, по мнению императора, военачальник.

13 сентября 1536 г. император начал отступление, остановившись 25 сентября в Ницце, ровно через два месяца после того дня, когда он вступал в нее. Зная из посланий императрицы Исабель об угрожающем финансовом положении королевства Кастилии - "опоры всех других испанских" - и не прекращавшихся набегах турецких пиратов на берега Испании, он, не встречаясь лично с Франциском I, - "монархи следовали курьезному этикету"30- подписал в июне 1537 г. в Ницце соглашение о перемирии с ним. Компромиссное и ничего не менявшее в территориальных и политико-дипломатических претензиях монархов друг к другу, оно проистекало из их обоюдного стремления к сближению. Отношения между ними вдруг обрели такое умиротворение - "спектакль, удививший мир"31, - что в июле 1538 г. Карл V удостоил своего соперника Ордена Золотого Руна. В ответ император 1 января 1540 г. торжественно был встречен и принят в Париже и без помех пересек территорию Франции, направляясь во Фландрию, чтобы в феврале 1540 г. усмирить там, в своем родном городе Генте, восставших буржуа32.

Заключенное в Ницце перемирие было рассчитано на 10 лет, однако в связи с исчезновением в июне 1541 г. двух французских агентов (испанца Ринкона, посла Франциска I в Константинополе, и генуэзца Фрагасо), секретно отправленных в Турцию и, как выяснилось, убитых при переправе через реку По одним из аванпостов дель Басто, оно было прервано.

12 июля 1542 г. Франциск I официально объявил о начале тотальной, на всех направлениях, суше и море, войны, длившейся на самом деле уже год. Пьемонт и часть Миланского герцогства вновь были заняты французскими войсками, герцог Альба с трудом сдерживал натиск французов в Перпиньяне. Южное побережье Испании опустошал "Красная Борода" ("Barbarroja")- командующий флотом Сулеймана Великолепного, талантливый адмирал, но злостный пират для испанцев, а северное - французские корсары.

14 апреля 1544 г. имперский губернатор Милана маркиз дель Басто был разбит графом Энгиенским в бою при Черезоле (между Турином и Миланом), "в отсутствии в нем обоих монархов". Это была блестящая победа широко применивших аркебузы и мушкеты французских войск и, наоборот, - "самое большое поражение в "Итальянских войнах" имперских"33.

Карл V решил на этот раз закончить затянувшуюся дуэль окончательной победой над своим коварным противником, задавшись целью взять совместно с Генрихом VIII Английским Париж. При ее реализации был разбит сокрушительным ударом испанцев, вдохновленных присутствием в их боевых порядках императора, герцог де Клевэ. Для Франции наступил критический момент. Когда открылась дорога на Париж, Карл V произнес: "Бог мой! Как дорого заплатит мне эта корона!"34. Однако, желанной цели император не достиг: англичане, завязшие в боях под Булонью, не пошли с ним на соединение.

Тем не менее, французский король, обеспокоенный продвижением имперских войск, запросил мира (Крэпи). При его подписании 18 сентября 1544 г. Карл V, просчитав все возможные варианты приемлемых условий, вынужден был согласиться на сохранение статус-кво, то есть возвращение, по существу, к довоенному положению вещей. Франциск I отказывался от притязаний на завоеванные им Пьемонт и Савойю и в очередной раз от прав на Фландрию и Артуа. Карл V, со своей стороны, по-прежнему отверг требования передачи ему областей Бургундии35.

Намерениям Франциска I инициировать очередной конфликт помешала его кончина (31 марта 1547 г.), "наступившая раньше, чем прекратились одолевавшие его зависть, злоба и ненависть к своему сопернику"36.

Так закончилось личное соперничество двух королей, но не интересов их королевств - причина возникновения в недалеком будущем, в правление Генриха II Французского и Филиппа II Испанского, очередных военных столкновений.

Примечания

1. PEREZ J. Isabel у Fernando. Los Reyes Catolicos. Madrid. 1988, p.365 - 379; Testamento у codicilo de la reina Isabel la Catolica. 12 de octubre у 23 de noviembre de 1504. Madrid. 1969; LAFUENTE M. Historia general de Espafia. T. X. Madrid, p. 241 - 477; t. XI, p. 5 - 79; FERRARI BILLOCH F. Historia de los reyes de Espafia. T. III. Madrid. 1962, p. 239 - 263; АЛЬТАМИРА-И-КРЕВЕА Р. История средневековой Испании. СПб. 2003, с. 481 - 571; ПИСКОРСКИЙ В. К. История Испании и Португалии. СПб. 1902, с. 122, 123.

2. См.: АБРАМСОН М. Л., СКАЗКИН С. Д. Испания в XVI - первой половине XVII в. Всемирная история. Т. IV. М. 1958, с. 252 - 258; АБРАМСОН М. Л. Испания в XVI - первой половине XVII в. История средних веков. М. 1980, с. 432 - 435; ЛИТАВРИНА Э. Э. Испания в XVI - первой половине XVII в. История средних веков. М. 1991, с. 115 - 119.

3. См.: LANZ К. Corresponded des Kaisers Karls V. Leipzig. 1844 - 1846. Bd. I-III. Staatspapiers zur Geschichte des Kaisers Karls V. Stuttgart. 1845; BRANDI K. Kaiser Karl V. Werden und Schicksal einer Persbnlichkeit und eines Weltreiches. Munchen. 1937; KOHLER A. Karl V. Die Kaizer der Neuzeit, 1519 - 1918. Munchen. 1990, S. 33 - 54; NORDEN A. Herrscher ohne krone. Berlin. 1973, S. 78; SANDOVAL P. Cr6nica del emperador Carlos V. Madrid. 1956; GIRON С Cr6nica del emperador Carlos V. Madrid. 1964; FERNANDEZ ALVAREZ M. Polftica mundial de Carlos V у de Felipe II. Madrid. 1966, p. 51.

4. Так трактуют его в историографии (не "испано-французский"), в силу инициирования его Франциском I. Испанские историки настаивают на агрессивности Франциска I. См.: FERNANDEZ ALVAREZ M. La Espafia del Emperador Carlos V (1500 - 1558 1517 - 1556). Historia de Espafia... por Menendez Pidal R. T. XX. Madrid, p. 340. Они подчеркивают миролюбие Карла V, хотя и признают его прямолинейность в вопросе о Бургундии. Французские историки ставят вопрос иначе, считая, что военные действия, хотя и начаты были Франциском I, были его вынужденным ответным шагом на политико-дипломатическую неуступчивость Карла V. См.: CASTELOT A. Franзois 1. Р. 1983, р. 150; GUERDAN R. Francois I le roi de la Renaissance. P. 1976, p. 138, 139. Grand Larousse encyclopedique. T. 5. Paris. 1962.

5. LAFUENTE M. Op. cit, t. XI, p. 293 - 444; 468 - 479; t. XII, p. 90 - 120; 205 - 238.

6. FERNANDEZ ALVAREZ M. La Espafia del Emperador Carlos V, t. XX.

7. ГРАНОВСКИЙ Т. Н. Лекции по истории Средневековья. М. 1987, с. 85, 92, 101 - 106.

8. Всемирная история. Т. IV. М. 1958, с. 219 - 220; Советская историческая энциклопедия. Т. 6. М. 1965, с. 688 - 690, История средних веков. М. 1980, с. 503, 504.

9. РАЗИН Е. А. История военного искусства. Т. 2. СПб. 1994.

10. ГУКОВСКИЙ М. А. Итальянские войны и высокое Возрождение XVI в. (до 1559 г.). Очерки истории Италии. М. 1959, с. 130 - 132.

11. ЧЕРНЯК Е. Б. Вековые конфликты. М. 1988.

12. КАТУШКИНА Л. Г. Итальянские войны. История Италии. Т. 1. М. 1970, с. 462 - 465; СКАЗКИН С. Д. Итальянские войны. История Франции. Т. 1. М. 1972, с. 175, 176; МАЛОВ В. Н., ФЛОРЯ Б. Н. Международные отношения. История Европы. Т. 3. М. 1993, с. 395 - 403.

13. ИВОНИН Ю. Е. Карл V Габсбург. - Вопросы истории. 2007, N 10.

14. О состоянии государственности в Италии в канун "Итальянских войн" см.: МАКЬЯВЕЛЛИ Н. История Флоренции. Книга восьмая. М. 1987, с. 309 - 351.

15. Historia de Espafia. Gran Historia general de los pueblos hispanos por Tunon de Lara M. T. V. Barcelona. 1982, p. 190.

16. Был взят Франциском I в 1515 г., но по заключенному в Нуайоне договору передан Львом X Карлу V за уступку Миланского герцогства Франции.

17. Из могущественного феодального рода, обязанного возвышением одному из своих ставших папой предков - Мартину V (1417 - 1431).

18. LAFUENTE M. Op. cit., t. XV, p. 25.

19. FERNANDEZ ALVAREZ M. La Espana del Emperador Carlos V, t. XX, p. 349, 350.

20. NAVARRO E. La Historia de Espana. Madrid (s. a.), p. 297.

21. Туда "он был доставлен обманом". LAFUENTE M. Op. cit., t. XV, p. 25.

22. FERNANDEZ ALVAREZ M. La Espana del Emperador Carlos V, t. XX, p. 386.

23. Op. cit, t. XV, p. 27.

24. Предводитель "Черных банд" Дж. Медичи погиб в бою с войсками герцога Джованни де Урбино при переходе через реку По.

25. FERNANDEZ ALVAREZ M. La Espana del Emperador Carlos V, t. XX, p. 391 - 419; NAVARRO E. Op. cit., p. 297.

26. FERNANDEZ ALVAREZ M. La Espana del Emperador Carlos V, t. XX, p. 419.

27. Op. cit., p. 428.

28. LAFUENTE M. Op. cit., t. XI, p. 433.

29. Ibidem.

30. Historia de Espana ... por Tunon de Lara, t. IV, p. 56.

31. LAFUENTE M. Op. cit., t. XV, p. 50.

32. FERNANDEZ ALVAREZ M. La Espana del Emperador Carlos V, t. XX, p. 576 - 619; NAVARRO E. Op. cit., p. 298.

33. LAFUENTE M. Op. cit., t. XV, p. 53.

34. Ibidem.

35. FERNANDEZ ALVAREZ M. La Espana del Emperador Carlos V, t. XX, p. 621 - 716; NAVARRO E. Op. cit., p. 298, 299.

36. LAFUENTE M. Op. cit., t. XV, p. 54.

Суховерхов Валерий Васильевич - доктор исторических наук, профессор Московского государственного гуманитарного университета им. М. А. Шолохова.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Был ранен и попал в плен сам Франциск I, недооценивший боевые качества имперских войск и поведший в атаку, без стратегической на то надобности, свою кавалерию, остановленную плотным огнем испанских пушек, аркебузиров и мушкетеров. Разгром довершила кастильская пехота под командой "Великого Капитана" Ф. де Кордова.

"Гран Капитан" умер в 1515 году, а битва при Павии состоялась в 1525. Автор статьи что-то явно путает.

ElGranCapitan.png

Гонсало де Кордова родился в маленьком городке Монтилья неподалёку от Кордовы, в богатой аристократической семье. Ещё в совсем раннем возрасте (в 13 лет) был отправлен родителями к Кастильскому двору, где состоял в свите сестры короля Энрике IV — Изабеллы Кастильской (будущей королевы Испании).

Свой первый боевой опыт выходец из знатной аристократической фамилии Испании получил в войне христиан против мусульманского Гранадского эмирата. Начинал же Фернандес Гонсало де Кордова с того, что в юности служил придворным пажом-оруженосцем.

Свой командирский опыт де Кордова получил в сражениях и осадах крепостей в войнах 1482–1492 годов против мавров, которые были окончательно изгнаны с Пиренейского полуострова. Уже тогда он смотрелся военным человекам, подающим большие надежды. Хорошо разбирался в тактике и проявлял личное мужество в сложных ситуациях боя.

442px-AsaltoaMontefr%C3%ADo.jpg

Гранд Капитан при Монтефрио

Первую большую славу Гонсало де Кордова дала осада крепости Монтефрио. Во время приступа он лично повел вперед испанских солдат и, умело используя тяжелые штурмовые лестницы, захватил крепостные укрепления мавров, что и решило судьбу гарнизона Монтефрио.

В мае 1495 года королева Испании доверила уже достаточно зрелому 42-летнему военачальнику двухтысячное войско. Оно отправлялось морем на Апеннины в помощь неаполитанскому королю Фердинанду, который терпел одно за другим поражения от войск короля Карла VII Французского.

В том же году состоялось известное в истории Итальянских войн сражение при Семинаре. Шеститысячному войску испанцев и неаполитанцев во главе с Гонсало де Кордовой и королем Фердинандом противостояло более значительное числом французское войско, которым командовал полководец д`Обиньи. Для союзников битва сразу же стала складываться самым неблагоприятным образом.

ElgrancapitnanteelpapaalejandroVI.jpg

Гран Капитан и папа Александр VI

С началом боя неаполитанцы бежали почти сразу, оставив союзников-испанцев одних на поле брани. Те держались стойко, но французы, используя свое заметное численное превосходство, в конце концов и их обратили в бегство. Только один Гонсало де Кордова во главе отряда из 400 кавалеристов смог организованно отступить от Семинара.

Поражение и отступление многому научило де Кордову. Он ввел жестокую систему обучения и реарганизовал свою маленькую армию, которая сражалась на земле Неаполитании. Поскольку ему приходилось воевать с противником, имевшим превосходство в силах, то, отказавшись от больших столкновений, Гонсало повел против французов партизанскую войну, чтобы разрушить их систему снабжения.

Такая партизанская война уже скоро дала желаемые плоды. Теперь испанцы стали сами ввязываться в бои, а не избегать их. Но это происходило только тогда, когда они находились в очень благоприятных условиях. Через год действий на территории Неаполитанского королевства де Кордова сумел захватить в плен командующего неприятельской армией.

К 1498 году он вернул силой оружия королю Фердинанду Неаполитанскому все потерянные им в войне против короля Франции земли. Испанские войска, как победители, во главе с Фернандесом Гонсало де Кордовой с триумфом возвратились из Италии домой.

Вернувшись в Испанию, де Кордова принял деятельное участие в реорганизации королевской армии. Полученный в Неаполитании военный опыт он применил при совершенствовании боевых возможностей пехоты. Она теперь делилась на подразделения, которые были способны маневрировать на поле боя, а не действовать «одной людской массой».

В состав испанской пехоты было введено большое число солдат, вооруженных тяжелыми ружьями, стрелявших с подпорок, – то есть имевших аркебузы. Именно пехотинцы-аркебузеры способствовали утверждению военного господства Испании более чем на столетие.

Спустя несколько лет французские войска снова вторглись на юг Италии, в Неаполитанское королевство. Гонсало де Кордове вновь доверили шеститысячную армию и отправили морем на новый театр войны Испании с Францией. Случилось это в 1503 году. Полководцу представился прекрасный случай проверить на поле брани все свои тактические новшества. И увидеть в деле реорганизованную пехоту, вооруженную в большом числе аркебузами.

Elgrancapitantrasbatalladeceri%C3%B1ola.

Гран Капитан в битве при Чериньоле

28 апреля испанские войска заняли позицию на холмах у Чериньолы. Едва они успели вырыть окопы, как были атакованы подошедшими французами. Аркебузеры открыли такой частый и меткий огонь, что неприятельские пехотинцы рядами валились на землю. Тех же французов, кто сумел достичь вершин холмов, встретили храбро сражавшиеся испанские копьеносцы. Испанцы успешно отразили и вторую вражескую атаку.

Сражение у Чериньолы в военной истории примечательно тем, что это была первая битва Средневековья, выигранная с помощью огнестрельного оружия. И эта знаковая победа была связана с именем испанского полководца Фернандеса Гонсало де Кордова, прозванного при жизни Эль Гран Капитан, то есть «Великим командиром». Французскими войсками командовал герцог Немур, который был убит в сражении. Испанцы заняли город Неаполь, заставив противника отступить за реку Гарильяно. После этого в войне на юге Италии наступило некоторое затишье.

28 декабря 1503 года Гонсало де Кордова решил перейти в наступление. Под покровом темноты испанцы навели через реку Чериньоле понтонные мосты, перешли на противоположный берег и начали наступать на французов, которые совсем не ожидали их. И опять исход сражения решила пехота, вооруженная аркебузами и копьями. Сокрушить на поле боя аркебузеров французы не смогли.

В январе следующего, 1504 года «Великий командир» де Кордова взял город Гаэту. Французы, так и не оправившиеся после декабрьского поражения, пошли на заключение мира с Испанией и отказались от всяких притязаний на Неаполь.

Это была последняя для Эль Гран Капитана война. Новый король Испании Фердинанд I, боясь растущей популярности полководца-аристократа, отстранил его от командования экспедиционной армией и отозвал его домой. Гонсало де Кордова исполнил королевский приказ, ушел в отставку и поселился в своем родовом поместье, где умер через одиннадцать лет от малярии.

355px-Monumento_a_Isabel_la_Cat%C3%B3lic

Фернандес Гонсало де Кордова. Фрагмент памятника Изабелле Кастильской в Мадриде. Испания

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас