Суйко

Новые данные об автографах Пушкина

1 сообщение в этой теме

О. С. СОЛОВЬЕВА

НОВЫЕ ДАННЫЕ ОБ АВТОГРАФАХ ПУШКИНА

Почти все сохранившиеся до наших дней автографы Пушкина, а также разного рода рукописные материалы, так или иначе связанные с его именем, хранятся сейчас в Рукописном отделе Пушкинского дома, составляя особый Пушкинский фонд. Но, несмотря на большое разнообразие и, казалось бы, полноту собранных уже архивных материалов, до сих пор выявляются новые автографы и документы, ранее неизвестные или считавшиеся утраченными. Даже краткий перечень рукописей Пушкина, найденных за прошедшие пять-шесть лет (последний обзор во втором томе сборника «Пушкин. Исследования и материалы» был доведен до 1957 года), представляет картину весьма примечательную.

Несколько лет тому назад Т. Г. Цявловская обнаружила в Остафьевском архиве (Центральный государственный архив литературы и искусства) затерявшееся письмо Пушкина к В. Ф. Вяземской от конца августа 1830 года,1 а позднее — его шутливую надпись (на обертке от пакета), адресованную ей же и прежде неизвестную.2 В г. Горьком А. В. Сигорским вновь найден был альбом А. Д. Остафьева с вписанными в него рукой Пушкина последними стихами Державина.3 В марте 1959 года Пушкинский дом получил в дар от профессора И. М. Саркизова-Серазини письмо Пушкина к Л. М. Алымовой, местонахождение которого после 1946 года было неизвестно (т. XVI, № 1356; печаталось по фотокопии).4 Н. В. Измайлов обнаружил в Центральном государственном военно-историческом архиве в Москве библиографическую помету Пушкина на одном из листов дела о Пугачеве.5 Р. В. Овчинников опознал подобного же рода пометы на трех листах из бумаг А. П. Галахова, хранящихся в Центральном государственном архиве древних актов;6 он же нашел в Архиве внешней политики России в Москве две расписки Пушкина от 15 июня 1817 года и от конца января 1832 года о чтении указа Екатерины II — в одной из книг Коллегии иностранных дел.7

В 1960 году Т. Г. Цявловская опубликовала в первом номере журнала «Русская литература» неизвестный автограф из собрания московского коллекционера В. Г. Данилевского: записанную Пушкиным и, возможно, кое-где правленную им эпиграмму Баратынского на Булгарина — «Он точно, он бесспорно...». Недавно эта автобиографическая запись приобретена у наследников В. Г. Данилевского Пушкинским домом.8 Годом раньше вышла книга известного артиста, писателя, библиофила и собирателя Н. П. Смирнова-Сокольского «Рассказы о книгах», в которой два рассказа — «Судьба одного автографа» и «Я помню чудное мгновенье» — посвящены двум автографам Пушкина, давно и, казалось, бесследно исчезнувшим из поля зрения пушкинистов.9 Оба автографа оказались в коллекции Н. П. Смирнова-Сокольского. Ко дню 125-летия со дня смерти Пушкина вдова собирателя С. П. Близниковская, выполняя неоднократно высказывавшуюся устно и печатно волю своего мужа (Н. П. Смирнов-Сокольский скончался 13 января 1962 года), принесла эти автографы в дар Пушкинскому дому.10 Обратимся к их рассмотрению.

Письмо Пушкина к Анне Петровне Керн относится к 1825 году. Оно написано чернилами, по-французски, на двойном листе бумаги большого почтового формата (204 × 249) с водяным знаком «Гг. X. 1824. Г.». Письмо датировано 14 августа, по содержанию же его видно, что писалось оно накануне, 14-го сделана лишь приписка. Сложено оно было в четыре раза, а не конвертом, как складывали тогда письма, пересылаемые почтой. Оба листа исписаны с обеих сторон, адреса нет. Вероятно, оно было послано в Ригу, где находилась А. П. Керн, с оказией или вложено в какое-то другое письмо. Позднее бумага сильно протерлась и надорвалась на сгибах. На первом листе, в левом верхнем углу, имеется карандашная помета: «№ 199». Письмо вложено в большой лист бумаги, надписанный рукой М. И. Семевского, а затем — в синюю обложку редакции «Русской старины», тоже с надписью Семевского, не отвечающей, правда, теперешнему ее вложению (в ней хранилось письмо Пушкина к А. П. Керн от 8 декабря 1825 года).

Вместе с другими письмами поэта письмо от 13—14 августа было опубликовано в 1859 году П. В. Анненковым в написанных по его инициативе воспоминаниях А. П. Керн о Пушкине.11 В 1870 году Керн продала хранившиеся у нее письма редактору-издателю журнала «Русская старина» М. И. Семевскому (кроме одного, от 25 июля 1825 года, попавшего к собирателю В. И. Яковлеву).12 Одно письмо от 21 июля 1825 года, адресованное Анне Николаевне Вульф, но наполовину посвященное А. П. Керн, в 1881 году Семевский подарил археографу и коллекционеру барону Н. К. Богушевскому,13 от которого оно перешло к другому собирателю И. И. Курису, а от его наследников попало наконец в Пушкинский дом. У Семевского оставалось семь писем. После его смерти (1892) они достались его дочери А. М. Семевской, умершей в 1921 году и незадолго до смерти, по-видимому, продавшей шесть писем (из них одно написано Пушкиным совместно с Анной Вульф, в другом письме Анны и Алексея Вульфов Пушкин сделал только приписку) известному ленинградскому книжнику-антиквару Ф. Г. Шилову. От него эти письма приобретены в 1926 году Пушкинским домом. Отделившееся от остальных письмо с датой «14 августа» в 30-х годах было куплено в Ленинграде неким И. С., который передал его известному московскому книжнику А. Г. Миронову, а последний подарил его Н. П. Смирнову-Сокольскому.

Теперь все письма Пушкина к Анне Петровне Керн хранятся в Пушкинском доме.

Еще более сложной была судьба второго автографа из собрания Смирнова-Сокольского — листка с записью стихотворений «Чистый лоснится пол...» и «Славная флейта, Феон...». Отмеченные сверху цифрами «1» и «2» стихотворения имеют общий заголовок: «Подражания древним». Под каждым находится помета об источнике: «(Из Ксенофана Колофонского)» и «(Из Афенея)», а в конце выставлена дата: «1832». Текст стихотворений беловой, с одной лишь только помаркой (исправление описки) в первом из них. Оба стихотворения написаны чернилами, очень отчетливо, с тщательно расставленными знаками препинания, что далеко не всегда можно встретить в беловых рукописях, и даже с отметками ударений в словах «Ски́рпал» и «Ва́тала». Впервые «Подражания древним» были напечатаны в 1834 году в восьмой книге (т. V) «Библиотеки для чтения» и, как показывает сличение с рассматриваемой здесь рукописью, напечатаны именно по ней.14 Самая тщательность, с какой переписаны стихотворения, свидетельствует, что рукопись предназначалась для публикации. Составление ее можно отнести к первой половине или скорее к середине 1834 года.15 Текст занимает обе стороны полулиста большого почтового формата (206 × 230) с водяным знаком «А. Г 1830». Этой бумагой Пушкин особенно широко пользовался в 1833—1835 годах.

В собрании Пушкинского дома есть более ранние, перебеленные с поправками, автографы стихотворений «Чистый лоснится пол...» и «Славная флейта, Феон...», написанные карандашом на двух небольших листках. Первое датировано 12 января 1833, второе — 1 января того же года, когда они, очевидно, в первый раз были переписаны набело. Вчерне же Пушкин, по-видимому, завершил их еще в конце 1832 года и эту дату указал для печати.

Листок с окончательным беловым текстом «Подражаний древним» оказался во Франции, в собрании автографов Александра Ваттемара, драматического артиста, мима и чревовещателя, неутомимого путешественника, страстного коллекционера и пропагандиста идеи постоянного, организованного обмена дублетами между разного рода государственными и частными коллекциями и библиотеками.

Судить о принадлежности автографа к собранию Ваттемара можно по бывшей на нем помете. На первой странице листа сверху и сейчас сохранилась надпись чернилами, по-французски: «Autographe de Pouschkin». К этому карандашом, другим почерком, было приписано: «à Mr Vattemare», и той же рукой у нижнего края листа: «Pouschkin, Alexandre, poète russe».16 Теперь запись карандашом наверху стерта, а внизу срезана, поэтому лист в высоту на 3 см короче своего нормального размера. По-видимому, полоса от нижней части листа была кем-то отрезана для того, чтобы уничтожить следы овального штемпеля, поставленного прежним владельцем автографа в правом нижнем углу на обороте листа.17 Однако все это относится уже к более позднему времени.

В 1834 году Александр Ваттемар приезжал в Россию. Находясь в течение мая, июня и июля в Петербурге, он более пятнадцати раз выступал — при многочисленном стечении публики, несмотря на летнее время, — на сценах Александринского и Михайловского театров с тремя одноактными комедиями («Хитрый слуга», «Пароход» и «Хромой бес»), в которых один исполнял по пяти-семи ролей на французском, немецком и английском языках.18 В это время Ваттемар завязал знакомство с Крыловым, Жуковским, Козловым, Пушкиным и от всех получил автографы. Жуковский приглашал его к себе, и, вероятно, Ваттемар не преминул этим воспользоваться. У И. И. Козлова, судя по записям в его дневнике, Ваттемар был четыре раза,19 представив в один из вечеров, по просьбе слепого поэта, в присутствии Жуковского, «несколько опытов своего голосоизменения, называемого ошибочно чревовещанием», как сообщалось в «Северной пчеле» (1834, № 171, 31 июля — «Русский театр»).20

Кроме листка «Подражаний древним»,21 в собрании Ваттемара находились французская запись евангельского изречения («Votre nom est Légion car vous êtes plusieurs»), сделанная Пушкиным на отдельном листке специально для альбома поразившего его своим искусством артиста,22 и письмо, которое поэт написал ему, вероятно во второй половине июля 1834 года (т. XV, № 987). До этого, 9 июля, очевидно по просьбе Ваттемара, Пушкин написал М. Н. Загоскину, бывшему тогда директором императорских театров в Москве, о намерении Ваттемара поехать в Москву и дать там ряд представлений. В письме к Ваттемару поэт сообщал, что ответ Загоскина еще не получен, и обещал немедленно по получении препроводить его Ваттемару.

Основываясь на рассказе младшего шурина Пушкина, С. Н. Гончарова,23 все комментаторы считают, что Ваттемар побывал и у Пушкина, позабавив его при этом уморительно разыгранной сценкой, под впечатлением которой поэт написал в присутствии Гончарова приведшее его в восторг стихотворение. Эпиграфом же к нему были взяты те самые слова евангелия («Что ти есть имя? он же рече: легион, яко беси мнози внидоша в онь»), которые сохранились написанными по-французски с датой 16 июня 1834 года на листке для альбома Ваттемара. Упомянутое Гончаровым стихотворение остается неизвестным. Если оно действительно было написано (можно допустить, что оно было набросано вчерне и потом затерялось), то это могло произойти в промежуток между последними числами мая (около 29 мая Пушкин сообщает жене о приехавшем в Петербург «вантрилоке», «который смешил его до слез») и до 16 июня, когда поэт написал для Ваттемара евангельское изречение по-французски.

По-видимому, рассказ С. Н. Гончарова был записан с его слов в ноябре 1864 года, через тридцать с лишним лет после событий, о которых он вспоминает.24 Поэтому некоторые невязки в нем можно было бы отнести за счет давности происходившего.25 Но возможно и другое: рассказ Гончарова относится не к 1834, а к 1832 году,26 когда в Петербург (а затем и в Москву) также приезжал «вантрилок», но другой — немец Шмит, упоминаемый в переписке братьев Булгаковых.27

Все это отнюдь не исключает возможности посещения Пушкина Ваттемаром лишь при несколько иных обстоятельствах, чем те, о которых рассказывал шурин поэта. И уж, конечно, вне всякого сомнения — встречи и знакомство Пушкина с необыкновенным, разносторонне образованным человеком, артистом и коллекционером.

Из «Парижских писем» Николая Греча (СПб., 1847, стр. 234—237) известно, что в 1843 году Александр Ваттемар, который к этому времени «оставил свое драматическое поприще» и целиком отдался проведению в жизнь своего проекта международного обмена книжными и иными дублетами (в связи с этим он три года прожил в Соединенных Штатах и был на острове Куба), устраивал в Париже специальную выставку своей коллекции рисунков, разделенных на отделы по странам и нациям, среди которых русский отдел пользовался особым вниманием знатоков.

В декабре 1864 года (очевидно, после смерти Ваттемара) коллекция его была распродана на аукционе в Париже.28 Трудно установить, кто приобрел тогда два автографа Пушкина (запись евангельского изречения и «Подражания древним»).29 В 1899 году второй из них находился у известного русского собирателя П. Л. Вакселя. У него же оказалась и запись цитаты из евангелия.30 Позднее значительную часть своего собрания, в том числе и эти два автографа, Ваксель передал своему воспитаннику и продолжателю, тоже известному коллекционеру — Э. П. Юргенсону.31 Французская запись из евангелия в 1915 году поступила от него в Пушкинский дом (ПД, № 779). Листок с текстом «Подражаний древним» надолго исчез, пока Н. П. Смирнов-Сокольский не разыскал его, чтобы вновь обнародовать. И нельзя не пожалеть, что сам он не успел написать «отдельного повествования» о том, как удалось найти, казалось, пропавший пушкинский автограф.32

Кроме подлинных рукописей Пушкина, поступивших в начале 1962 года, в 1961 году Пушкинский фонд пополнился одним чрезвычайно интересным документом, идущим, по-видимому, из личного архива поэта. Это подорожная («пашпорт»), выданная Пушкину Коллегией иностранных дел 5 мая 1820 года «для свободного проезда» из Петербурга к главному попечителю колонистов Южного края России генералу Инзову, к которому поэта отправляли «по надобностям службы», как было сказано в «пашпорте». Этой подорожной открывался для него первый этап ссылки, продолжавшейся более шести лет.

Подорожная представляет собой двойной лист бумаги большого (писчего) формата. Текст ее написан на первой странице рукой секретаря Коллегии, лицейского товарища Пушкина, М. Л. Яковлева, собственноручно подписан управляющим Министерством иностранных дел графом К. В. Нессельроде и скреплен сургучной печатью. Лист был сложен вчетверо, бумага сильно загрязнилась, пожелтела, протерлась и надорвана на сгибах.

Текст документа таков:

«По указу его величества государя императора Александра Павловича самодержца Всероссийского.

И прочая, и прочая, и прочая.

18

Показатель сего, Ведомства Государственной коллегии иностранных дел коллежский секретарь Александр Пушкин, отправлен по надобностям службы к главному попечителю колонистов Южного края России, г. генерал-лейтенанту Инзову; почему для свободного проезда сей пашпорт из оной коллегии дан ему. В Санктпетербурге маия 5-го дня 1820-го года».

Ниже подпись: «Граф Нессельрод»; в самом низу, справа: «Секретарь Яковлев»; слева от текста: «№ 2295»; ниже, у левого края около печати, очень неясно оттиснутой на сургуче, другим чиновником приписано: «У сего его императорского величества Государственной коллегии иностранных дел печать».

То, что Пушкину, при отправлении его в Бессарабию, был выдан подобный документ (как и всякому чиновнику, едущему по делам службы), не подлежало сомнению. Но сама подорожная оставалась неизвестной до 1937 года, когда балетмейстер Парижской оперы, коллекционер пушкинских рукописей, Сергей Лифарь приобрел ее у одного из букинистов на набережной Сены, случайно обнаружив эту рукопись среди старых книг. Приехав в Ленинград во время туристской поездки в Советский Союз в мае 1961 года, Лифарь принес подорожную Пушкина в дар Пушкинскому дому,33 как ранее, в 1956 году, передал сюда один из ценнейших автографов своей обширной коллекции — беловую рукопись «Предисловия» Пушкина к «Путешествию в Арзрум», тоже случайно купленную им у парижского букиниста. К сожалению, история той и другой рукописи на протяжении ста лет остается совершенно темной. Как «отбились» они от личного архива Пушкина, в чьих руках побывали, когда и кем были вывезены за границу и как попали к букинистам — едва ли удастся когда-нибудь выяснить. Но появление обоих документов показывает, какие неожиданные находки возможны за рубежом — у частных владельцев, коллекционеров, букинистов — и как необходимы упорные и тщательные поиски этих ушедших от нас национальных ценностей.

______

Сноски

1 Пушкин, Полное собрание сочинений, т. XIV, Изд. АН СССР, М.—Л., 1941, № 518 (в дальнейшем указываются только том и номер письма или страница). — Печаталось по копии (сверенной с подлинником Б. Л. Модзалевским) в наборной рукописи второго тома «Переписки» Пушкина под редакцией В. И. Саитова.

2 Опубликована в «Неделе» (воскресное приложение к газете «Известия»), 1962, № 6, стр. 8.

3 Сообщение о нем впервые появилось в 1902 году («Литературный вестник», т. III, кн. 2, стр. 251); первое описание альбома было сделано Б. А. Садовским («Лукоморье», 1915, № 16, стр. 10—12). После этого местонахождение альбома долгое время считалось неизвестным. Сообщения о вторичной находке см.: «Арзамасская правда», 1955, № 127, 29 июня; «Вечерний Ленинград», 1956, № 292, 15 декабря; краткое описание альбома и сведения о его судьбе содержатся в заметках А. Исаева («Горьковская правда», 1961, № 155, 2 июля) и А. Сигорского («Вопросы литературы», 1962, № 4, стр. 248—249).

4 См.: «Ленинградская правда», 1959, № 84, 9 апреля.

5 Опубликована в сб.: Пушкин. Исследования и материалы, т. III, Изд. АН СССР, М.—Л., 1960, стр. 444—445. См. также публикацию Р. В. Овчинникова: «Вопросы архивоведения», 1961, № 1, стр. 98.

6 Напечатаны в сб.: Пушкин. Исследования и материалы, т. IV, 1962, стр. 362—365.

7 «Огонек», 1961, № 48, стр. 26; расписка от 15 июня 1817 года была учтена М. А. Цявловским в «Летописи жизни и творчества А. С. Пушкина» (т. I, Изд. АН СССР, М., 1951, стр. 128).

8 См. ниже заметку Я. Л. Левкович, стр. 19—20.

9 Ник. Смирнов-Сокольский. Рассказы о книгах. Изд. Всесоюзной Книжной палаты, М., 1959 (второе издание — 1960), стр. 287—302 и 303—314 (с полными репродукциями между стр. 294, 295 и 304, 305). См. ниже заметку М. П. Алексеева, стр. 21—28.

10 См.: «Огонек», 1962, № 10, стр. 3.

11 «Библиотека для чтения», 1859, т. 154, март, стр. 111—144.

12 Ср.: «Русская старина», 1879, т. XXVI, ноябрь, стр. 505, где в примечании к этому письму, напечатанному первым, сказано, что письма приводятся «прямо с подлинников, принадлежащих редакции „Русской старины“». В хранящейся в Рукописном отделе регистрационной книге, куда записывались все поступавшие в редакцию журнала рукописи, под № 199 имеется запись о покупке у Марковой-Виноградской (фамилия Анны Петровны Керн во втором замужестве) «8 писем Пушкина (с копиями)». Подробная опись этих восьми писем содержится в письме М. И. Семевского от 17 октября 1880 года в Комитет по устройству Пушкинской выставки, куда они представлялись (Пушкинский дом (ПД), ф. 244, оп. 7. № 63). В списке названо и письмо от 13—14 августа, письма же от 25 июля нет. В отличие от всех писем, перечисленных Семевским, где выставлен карандашом № 199 и имеются проколы от скрепок, которыми каждое письмо прикреплялось к обложкам, на письме из собрания Яковлева ни следов номера, ни проколов нет. Очевидно, Семевскому оно не принадлежало, а в примечании «Русской старины» допущена неточность.

13 Что было отмечено в регистрационной книге «Русской старины».

14 Для набора с нее, по-видимому, была снята точная копия, иначе на автографе остались бы отпечатки пальцев наборщика.

15 Цензурное разрешение на выпуск V тома «Библиотеки для чтения» было дано 31 июля 1834 года.

16 Пометы карандашом отчетливо видны на воспроизведении первой страницы в «Альбоме Пушкинской юбилейной выставки в императорской Академии наук в С.-Петербурге» (М., 1899, л. 68 второй пагинации), где автограф «Подражаний древним» значился принадлежащим к собранию П. Л. Вакселя. Как указано в академическом издании Пушкина, в примечании к стихотворению «Чистый лоснится пол...» (т. III, полутом 2, стр. 1240), эта же страница рукописи была репродуцирована во втором издании (1848) выпущенного в Париже самим Ваттемаром «Всемирного альбома» («Album cosmopolite»), составленного из литографий с рисунков и факсимиле автографов из его коллекции.

17 След этого штемпеля можно видеть на воспроизведении второй страницы автографа, данной по фотокопии из собрания П. Е. Щеголева в «Литературном наследстве» (1934, № 16—18, стр. 892). Точно такой же штемпель с именами Браша-Вакселя (Brasch-Waxel) имеется на фотографии, снятой до 1917 года с письма Пушкина к А. Н. Муравьеву (ПД, ф. 244, оп. 1, № 663; фотокопия хранится вместе с подлинником); когда в 1929 году письмо было приобретено Пушкинским домом, угол второго листа со штемпелем был уже оторван. Внимательное рассмотрение автографа «Подражаний древним» и сличение его с указанными выше воспроизведениями убеждает, что как фотокопия Щеголева, так и факсимиле в «Альбоме» 1899 года делались непосредственно с подлинника.

18 См.: «Северная пчела», 1834, №№ 115, 121, 122, 125, 127, 136, 138, 142, 155, 159, 161, 165, 168, 170 (извещения о спектаклях), № 129 («Русский театр»); 1835, № 219 («Петербургский театр»).

19 «Старина и новизна», кн. XI, 1906, стр. 53; «Известия Отделения русского языка и словесности имп. Академии наук», 1906, т. XI, кн. 1, стр. 219, 220.

20 Наиболее подробно сведения о Ваттемаре изложены в названной выше книге Н. П. Смирнова-Сокольского (см. рассказ «Судьба одного автографа»). Сводка их, с указанием источников, была сделана М. П. Алексеевым в примечании к статье Б. В. Варнеке «Пушкин и актеры» в сборнике «Пушкин. Статьи и материалы. Сборник Пушкинской комиссии Одесского Дома ученых» (вып. II, Одесса, 1926, стр. 46); дополнительные данные содержатся в статье М. П. Алексеева «Из истории русских рукописных собраний» в сборнике «Неизданные письма иностранных писателей XVIII—XIX веков из ленинградских рукописных собраний» (Изд. АН СССР, М.—Л., 1960, стр. 21—22). См. также: Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты. «Academia», М.—Л., 1935, стр. 638—639 (сводка М. А. Цявловского) и заметку Л. Львова «Пушкин в „Космополитическом альбоме“ Ваттемара» — «Пушкин», однодневная газета, Париж, 1937, стр. 6.

21 Возможно, Пушкин сам подарил Ваттемару этот автограф (если рукопись осталась у него, а текст уже был отдан для напечатания).

22 Запись эта была воспроизведена как в первом, так и во втором изданиях (1837 и 1848) «Всемирного альбома» Ваттемара.

23 «Русская старина», 1880, т. XXVIII, май, стр. 95—96.

24 «Русский архив», 1881, кн. II, стр. 497, примечание 2.

25 С. Н. Гончаров вспоминает о семейном обеде в доме Пушкина, во время которого поэт рассказывал о «выходках» чревовещателя. Но, когда в 1834 году приехал «вантрилок» Ваттемар, семейство Пушкина находилось в деревне, а сам он, оставшись один, как видно из писем его к жене, обедал не дома, а в ресторане Дюме.

26 Мы не знаем, жил ли С. Н. Гончаров в 1832 году вместе с семейством Пушкиных, но с апреля этого года он начал службу унтер-офицером в Киевском гренадерском полку в Петербурге.

27 См.: «Русский архив», 1904, кн. I, стр. 71; 1902, кн. I, стр. 285. — Принято считать, что в 1832 году Булгаковы писали о Ваттемаре. Однако маловероятно, чтобы русские газеты, так много писавшие в 1834 году о необыкновенном успехе Ваттемара и упоминавшие при этом о его пребывании в различных государствах Европы, ни словом не обмолвились о предшествующем посещении им России, если бы оно имело место. В 1832 году его имя в русской печати не встречается. Между тем К. Я. Булгаков сообщал брату о Ваттемаре в письме из Петербурга от 5 июня 1834 года: «Наш вантрилок подлинно чудесный; особливо в нем удивительна скорость, с какою он переодевается... Он вас позабавит, если к вам поедет, в чем не сомневаюсь» («Русский архив», 1904, кн. I, стр. 421).

28 См. сообщение об этом Н. К. Богушевского: «Русская старина», 1880, т. XXIX, № 9, стр. 221.

29 Основываясь на упомянутом выше (примечание 28) сообщении, М. П. Алексеев полагает, что первый из автографов был куплен Н. К. Богушевским (см.: сб. «Неизданные письма иностранных писателей XVIII—XIX веков...», стр. 22). Третий из бывших у Ваттемара автографов — письмо к нему Пушкина — был, по видимому, куплен французским коллекционером Альфредом Бове, от которого перешел к Этьену Шараве, затем к одесскому собирателю И. И. Курису, а от его наследников поступил в Пушкинский дом (см. научное описание Л. Б. Модзалевского и Б. В. Томашевского «Рукописи Пушкина, хранящиеся в Пушкинском доме», M — Л., 1937, № 610).

30 На обороте листа с этой записью (ПД, № 779) в правом нижнем углу имеется след соскобленного овального штемпеля собрания Браша-Вакселя, как на упомянутом нами выше письме Пушкина к А. Н. Муравьеву и на листке с беловой записью «Подражаний древним». Попасть к Вакселю ранее 1871 и позднее 1877 года эти автографы не могли, так как коллекцию он начал собирать — вместе со своим товарищем по Лейпцигскому университету Виктором фон Брашем — именно с 1871 года, а в 1877 году Браш умер (см.: Э. Э. Найдич. Автографы русских писателей в собрании П. Л. Вакселя. «Сборник Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина», вып. III, Л., 1955, стр. 89). Вакселю принадлежали, кроме трех названных, еще два автографа: набросок предпоследней строфы к стихотворению Д. В. Давыдова «Храброму повесе» («Так старый хрыч цыган Илья...») и беловая рукопись стихотворения «19 октября 1827» (там же, стр. 92). Они также хранятся теперь в Пушкинском доме.

31 На обоих автографах, в левом нижнем углу лицевой стороны листа, сохранились слабые, правда, следы штемпеля: «Собрание Э. П. Юргенсона». О коллекции Юргенсона см.: «Столица и усадьба», 1915, № 42, стр. 3—4.

32 По сведениям, любезно сообщенным нам Н. С. Ашукиным, Э. П. Юргенсон в 1919 году вывез свою библиотеку в Ревель (Таллин), а бо́льшая часть автографов его коллекции поступила в Публичную библиотеку в Ленинграде. Вероятно, тогда же автограф Пушкина «Подражания древним» был приобретен московским коллекционером М. П. Келлером (его экслибрис наклеен на обложку, в которую вложена рукопись), купившим его у ленинградского антиквара С. Н. Котова. Но Келлер владел автографом недолго. В 1919 или 1920 году он эмигрировал, распродав перед отъездом свою библиотеку и коллекцию автографов. Пушкинский автограф купил у него московский букинист М. И. Пузырев. У Пузырева автограф был куплен московским архитектором М. Л. Малашкиным (его подпись также имеется на обложке); последний в 1952 году продал его А. Г. Миронову, который в том же году подарил автограф Н. П. Смирнову-Сокольскому.

33 Текст подорожной несколько раз печатался в разных газетах: «Робітнича газета» (Киев), 1961, № 106, 7 травня; «Вечерний Ленинград», 1961, № 109, 10 мая; «Литературная газета», 1961, № 75, 24 июня; «Ленинградская правда», 1961, № 202, 25 августа, и др. До этого он был опубликован Сергеем Лифарем в одной из выходящих во Франции русских газет («Русская мысль», 1958, 12 августа); в 1937 г. в названной выше однодневной газете «Пушкин» была помещена краткая информация о подорожной Пушкина (с воспроизведением, стр. 9), где указывалось, что «пашпорт» Лифарю удалось обнаружить в 1930 г. в архиве С. П. Дягилева.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас