Snow

Наследник Сталина?

1 сообщение в этой теме

Историки хорошо знают тех ближайших соратников Сталина, которых он не хотел оставлять своими политическими наследниками. Эти люди были уничтожены в разные периоды сталинского правления. Историкам, однако, до сих пор не известно, каких партийных и государственных лидеров Сталин готовил себе на смену, чтобы обеспечить вечное продолжение культа Сталина.

Среди членов президиума юбилейного заседания 1955 г. лишь один человек мог остаться у власти, если бы Сталин не умер 5 марта 1953 года.

Хотя личный архив Сталина был уничтожен вскоре после его смерти, никакого письменного политического завещания среди его бумаг не было. Сталин не мог, подобно Ленину, готовить для "посмертного" съезда партии подробные характеристики положительных и отрицательных качеств своих ближайших соратников. У четырех наиболее близких к Сталину партийных лидеров - Маленкова, Берии, Хрущева и Булганина - не было никаких достоинств. Сталин не мог бы даже написать, кто из них является наиболее образованным марксистом, так как действительно политически образованных людей среди них не было. Молотов, который по традиции все еще стоял на втором месте в списках членов политбюро, уже не был в 1950 - 1951 гг. приближенным к Сталину человеком.

После ареста его жены, Полины Жемчужиной, в начале 1949 г. за участие в якобы сионистском заговоре, направлявшемся из Израиля, Молотов был отстранен с поста министра иностранных дел и не участвовал в принятии важных решений. Между тем приемник Сталина не мог, став новым "вождем", управлять только Советским Союзом. Он неизбежно оказывался лидером всего огромного блока социалистических стран, коммунистической империи, протянувшейся от Берлина до Ханоя, созданной Сталиным. Сталин также понимал, что "коллективное руководство", которое останется после его возможной смерти (о чем он говорил все чаще и чаще), будет еще менее устойчивым, чем то, которое осталось после смерти Ленина. Тогда, в 1924 г., противоречия между ближайшими соратниками умершего вождя основывались на каких-то политических принципах. Между соратниками Сталина не было политической борьбы, а лишь соперничество за власть и влияние, поощрявшееся самим Сталиным.

Между тем проблема преемственности в руководстве страной приобретала все большую и большую актуальность. Формальные заседания полного состава политбюро собирались в 1950 г. только шесть раз, в 1951 г. - пять раз и лишь четыре раза в 1952 году. Продолжительность отъездов Сталина на юг для отдыха и лечения все время увеличивалась. В 1949 г. Сталин провел на юге на разных дачах три месяца. В 1950 г. он не появлялся в своем кремлевском кабинете в течение пяти месяцев - с начала августа до конца декабря. В 1951 г. его "отпуск" начался 9 августа и закончился только 12 февраля 1952 г., растянувшись на шесть месяцев 1 .

В июне 1952 г. Сталин сообщил своим соратникам о решении собрать XIX съезд ВКП(б). По уставу партии съезды должны были созываться каждые три года. Но хотя последний съезд состоялся в марте 1939 г., решение Сталина застало других партийных лидеров врасплох. Съезд был намечен на октябрь. Хрущев пишет в своих воспоминаниях, что в течение некоторого времени после этого решения Сталин не сообщал ничего об организации съезда и о том, будет ли он сам выступать с отчетным докладом 2 . Было очевидно, что Сталину слишком трудно произнести многочасовой отчетный доклад самому - но для партии было важно узнать, кому именно будет поручена эта задача. Не исключалось, однако, что Сталин может стать автором доклада, который будет распространен среди делегатов в письменном виде. В конечном итоге Сталин решил иначе. Подготовка отчетного доклада была поручена Маленкову. Доклад об изменениях в уставе партии предстояло сделать Хрущеву. Доклад о предложениях политбюро по переработке программы партии был возложен на Кагановича. Доклад о новом пятилетнем плане развития экономики предстояло подготовить М. З. Сабурову, председателю Госплана СССР. Поскольку Сабуров не был даже членом центрального комитета ВКП(б), то выбор докладчиков отражал, как считали многие, существующую в политбюро расстановку сил. Постановление ЦК ВКП(б) о созыве в октябре 1952 г. XIX съезда партии было опубликовано в августе 1952 года. Одновременно был опубликован для обсуждения "проект устава ВКП(б)".

Проведение съезда ВКП(б) в октябре означало, что Сталин не планировал себе обычный осенний отпуск в 1952 году. Он понимал, что может не дожить до следующего, XX съезда. Поэтому Сталин начал подготовку текущего съезда для реализации своего плана радикального изменения руководства партией и страной. Свое политическое завещание Сталин решил осуществить самолично, выдвинув на международную арену таких людей, которые берегли бы и развивали культ Сталина в такой же мере, как и он сам после смерти Ленина берег и развивал культ Ленина. Пока еще тайное, завещание Сталина было нацелено прежде всего на то, чтобы полностью сохранить наследие Сталина.

XIX съезд ВКП(б) открыл 5 октября в Москве Молотов. Ни в партийных кругах, ни среди широкой публики не было известно о том, что его жена томится в казахстанском лагере. Все члены политбюро, даже Косыгин, о котором давно не упоминалось в печати, появились в первый вечер в президиуме. Однако в отчете о первом дне съезда, напечатанном в газетах на следующее утро, говорилось: "Появление на трибуне товарища Сталина и его верных соратников тт. Молотова, Маленкова, Ворошилова, Булганина, Берии, Кагановича, Хрущева, Андреева, Микояна, Косыгина делегаты встречают долгими аплодисментами". Порядок имен в этом списке соответствовал в то время относительному рангу каждого члена политбюро. Те, кому это было известно и среди делегатов съезда и среди западных аналитиков, не могли не обратить внимания на тот удивительный факт, что Берия был сдвинут со своего обычного третьего места на пятое. Раньше он всегда в списках политбюро шел сразу за Маленковым. Сейчас его опередили Ворошилов и Булганин.

Еще более показательным был тот факт, что при избрании нового, значительно расширенного центрального комитета уже КПСС, а не ВКП(б), в его состав не вошли близкие друзья Берии Меркулов и Деканозов, бывшие членами ЦК ВКП(б) прежнего состава. Меркулов и Деканозов стали соратниками Берии еще в бакинской технической школе в 1915 - 1916 гг. в юношеские годы и шли за ним и вместе с ним в течение многих лет, обычно в ранге его первых заместителей. В 1940 - 1941 гг. Владимир Деканозов был послом СССР в Германии, а Всеволод Меркулов - первым заместителем наркома внутренних дел. Политическая карьера Берии явно приближалась к концу, хотя на съезде ему было предоставлено слово для выступления. В октябре 1952 г. министр госбезопасности Виктор Абакумов, также бывший заместитель Берии, арестованный годом раньше, все еще находился под следствием. В Грузии также была под следствием большая группа партийных и государственных работников, обвиненных в сепаратизме. Все они были ставленниками Берии. Новый министр МГБ Семен Игнатьев не подчинялся Берии и докладывал непосредственно Сталину.

Новый центральный комитет КПСС, значительно расширенный по сравнению с прежним ЦК до 125 членов и 111 кандидатов, собрался на свое первое рабочее заседание 16 октября для выбора исполнительных органов. Предстояло избрание секретарей ЦК, комиссии партийного контроля и президиума ЦК, заменившего привычное политбюро. Замена в новом уставе "политбюро ЦК" на "президиум ЦК" была воспринята делегатами съезда лишь как смена названий и не вызвала обсуждения. Председательствовавший на пленуме ЦК Маленков предоставил первое слово Сталину. Выступление Сталина продолжалось, неожиданно для членов ЦК, почти полтора часа. Говорил он ясно, сурово, без всяких листков, явно хорошо подготовленный. Ни стенограммы, ни протокола этого заседания не велось (либо они были впоследствии уничтожены). Воспроизвести основные положения речи Сталина можно в настоящее время лишь по воспоминаниям участников этого пленума. Об этой речи подробно вспоминают Н. С. Хрущев, Д. Т. Шепилов и писатель Константин Симонов, избранный на съезде кандидатом в члены ЦК КПСС.

Как писатель Симонов дает наиболее образное и близкое к реальности описание, отмечая, что завещательный характер этой речи не вызывал сомнений: "Главное в его речи сводилось к тому (если не текстуально, то по ходу мысли), что он стар, приближается время, когда другим придется продолжать делать то, что он делал, что обстановка в мире сложная и борьба с капиталистическим лагерем предстоит тяжелая и что самое опасное в этой борьбе дрогнуть, испугаться, отступить, капитулировать. Это и было самым главным, что он хотел не просто сказать, а внедрить в присутствующих, что, в свою очередь, было связано с темою собственной старости и возможного ухода из жизни.

...Главной особенностью речи Сталина было то, что он не счел нужным говорить вообще о мужестве или страхе, решимости и капитулянтстве. Все, что он говорил об этом, он привязал конкретно к двум членам политбюро, сидевшим здесь же, в этом зале, за его спиною, в двух метрах от него, к людям, о которых я, например, меньше всего ожидал услышать то, что говорил о них Сталин.

Сначала со всем этим синодиком обвинений и подозрений, обвинений в нестойкости, в нетвердости, подозрений в трусости, капитулянтстве он обрушился на Молотова. Это было настолько неожиданно, что я сначала не поверил своим ушам, подумал, что ослышался или не понял. Оказалось, что это именно так...

При всем гневе Сталина, иногда отдававшем даже невоздержанностью, в том, что он говорил, была свойственная ему железная конструкция. Такая же конструкция была и у следующей части его речи, посвященной Микояну, более короткой, но по каким-то своим оттенкам, пожалуй, еще более злой и неуважительной.

Не знаю, почему Сталин выбрал в своей последней речи на пленуме ЦК как два главных объекта недоверия именно Молотова и Микояна. То, что он явно хотел скомпрометировать их обоих, принизить, лишить ореола одних из первых после него самого исторических фигур, было несомненно...

Почему-то он не желал, чтобы Молотов после него, случись что-то с ним, остался первой фигурой в государстве и в партии. И речь его окончательно исключала такую возможность..." 3 .

По свидетельству Шепилова, Сталин выразил также политическое недоверие Ворошилову. Он, таким образом, вычеркивал из числа возможных преемников всех тех людей, которые шли вместе с ним с периода гражданской войны, с 1919г., когда Сталин стал Генеральным Секретарем ЦК ВКП(б). Каганович, еще один участник революции и гражданской войны, остававшийся в сталинском окружении, не был упомянут. Но в условиях уже широко развернувшейся антиеврейской кампании никто не рассматривал Кагановича как возможного преемника Сталина. Не был задет и Хрущев. Но его Сталин никогда не рассматривал как серьезного претендента на власть.

Для подрыва доверия к Маленкову Сталин приготовил более сложный маневр. Хотя Маленков был вторым человеком в партии, Сталин хорошо знал: его возможности ограничены. По воспоминаниям Хрущева, Сталин в узком кругу говорил о нем: "Это писарь. Резолюцию он напишет быстро, не всегда сам, но сорганизует людей. Это он сделает быстрее и лучше других, а на какие-нибудь самостоятельные мысли и самостоятельную инициативу он не способен" 4 .

В 1951 - 1952гг. Сталин как генеральный секретарь уже не руководил секретариатом ЦК. Эту работу выполнял Маленков. Это было известно всем членам ЦК. В своей речи Сталин, ссылаясь на старость, сказал, что ему уже трудно совмещать пост председателя Совета министров и генерального секретаря. Он готов остаться в правительстве и в президиуме ЦК, но от поста генсека просит его освободить. Председательствовавший на пленуме Маленков должен был поставить эту просьбу Сталина на обсуждение. Константин Симонов как новичок в ЦК считавший просьбу Сталина вполне понятной, свидетельствует в своих мемуарах о том, какой эффект произвело именно это заявление Сталина на Маленкова: "На лице Маленкова я увидел ужасное выражение - не то чтоб испуга, нет, не испуга, - а выражение, которое может быть у человека, яснее всех других или яснее, во всяком случае, многих других осознавшего ту смертельную опасность, которая нависла у всех над головами и которую еще не осознали другие: нельзя соглашаться на эту просьбу товарища Сталина, нельзя соглашаться, чтобы он сложил с себя вот это одно, последнее из трех своих полномочий, нельзя. Лицо Маленкова, его жесты, его выразительно воздетые руки были прямой мольбой ко всем присутствующим немедленно и решительно отказать Сталину в его просьбе. И тогда, заглушая раздавшиеся уже и из-за спины Сталина слова: "Нет, просим остаться!", или что-то в этом духе, зал загудел словами: "Нет! Нельзя! Просим остаться! Просим взять свою просьбу обратно!" 5 .

Столь спонтанная и бурная реакция зала на просьбу Сталина, по-видимому, спасла Маленкова. По свидетельству Симонова, "когда зал загудел и закричал, что Сталин должен остаться на посту генерального секретаря и вести секретариат ЦК, лицо Маленкова, я хорошо помню это, было лицом человека, которого только что миновала прямая, реальная смертельная опасность... Почувствуй Сталин, что там сзади, за его спиной, или впереди, перед его глазами, есть сторонники того, чтобы удовлетворить его просьбу, думаю, первый, кто ответил бы за это головой, был бы Маленков" 6 .

Только теперь, когда пленум ЦК в едином порыве отверг просьбу Сталина о замене его на посту генерального секретаря, Сталин, вынув из кармана лист бумаги, зачитал приготовленный им заранее список членов и кандидатов нового президиума ЦК КПСС. Этот список, состоявший из 25 членов и 11 кандидатов в члены президиума, был встречен с облегчением в зале и с растерянностью - в президиуме заседания. Список утвердили без обсуждения. Порядок имен в списке шел уже не по рангу, а по алфавиту. Из прежнего политбюро в состав нового президиума вошло лишь девять человек. Андреев был исключен без объяснения причин. Косыгин был понижен в кандидаты президиума. Молотов и Микоян были оставлены в списке и это все восприняли с удовлетворением. Но при столь большом числе новых членов высшего руководства партии удаление из президиума нескольких старых членов было облегчено и могло произойти очень скоро. Секретариат ЦК КПСС также был расширен вдвое.

Хрущев в своих воспоминаниях так описывает впечатление своих коллег от этих неожиданных перемен: "Когда пленум завершился, мы все в президиуме обменялись взглядами. Что случилось? Кто составил этот список? Сталин сам не мог знать всех этих людей, которых он только что назначил. Он не мог составить такой список самостоятельно. Я признаюсь, что подумал, что это Маленков приготовил список нового президиума, но не сказал нам об этом. Позднее я спросил его об этом. Но он тоже был удивлен. "Клянусь, что я абсолютно никакого отношения к этому не имею. Сталин даже не спрашивал моего совета или мнения о возможном составе президиума". Это заявление Маленкова делало проблему более загадочной. Я не мог представить, что Берия был к этому причастен, т. к. в новом президиуме были люди, которых Берия никогда не мог бы рекомендовать Сталину. Молотов и Микоян также не могли иметь к этому отношения. Булганин тоже не знал ничего об этом списке... Некоторые люди в списке были мало известны в партии и Сталин без сомнения не имел представления о том, кто они такие" 7 .

Дополнительно к президиуму ЦК Сталин утвердил на этом же пленуме и небольшое "бюро президиума" - орган, не предусмотренный уставом КПСС. В бюро вошли некоторые из его близких соратников, но между ними не были распределены сферы ответственности, как это делалось между членами политбюро. Более того, о существовании этого "бюро" не упоминалось ни в отчетах съезда, ни в сообщениях печати. Бюро также не принимало никаких формальных решений. Только четверо партийных лидеров - Маленков, Берия, Хрущев и Булганин - регулярно приглашались Сталиным после съезда на дачу и Кунцево на традиционные ночные обеды. По- видимому, именно их он хотел держать под постоянным наблюдением. 20 октября 1952 г. Сталин принял в кремлевском кабинете десять новых секретарей ЦК, среди которых был молодой Брежнев, избранный кандидатом в члены президиума. Сталин познакомился с Брежневым только во время работы съезда, и Брежнев ему понравился.

Но уже с начала ноября оставшийся в Москве Сталин сосредоточил свое внимание на подготовке судебных процессов по делу арестованных кремлевских врачей и по "мингрельскому делу" грузинских партийных работников. В Кремль к Сталину каждую неделю вызывались министр госбезопасности Игнатьев вместе с заместителями и главным следователем Рюминым. На всякий случай Сталин сменил и свое непосредственное окружение. Был отстранен от работы многолетний руководитель его личного секретариата А. Н. Поскребышев, уволен и арестован начальник охраны Сталина генерал Н. С. Власик, являвшийся также руководителем всей охранной службы МГБ. Главой охраны Кремля был назначен по совместительству министр госбезопасности Игнатьев. Биографы Сталина Дмитрий Волкогонов и Эдвард Радзинский комментируют эти перемены как признаки заговора Берии. Это было не так. В эти недели шла очень широкая смена кадров в МВД и в МГБ, начатая по инициативе Сталина. На ключевые посты попадали новые люди, часто из провинции, не имевшие установившихся связей в Москве. Именно эти люди выполнили бы любое распоряжение Сталина без всяких колебаний.

Судебные процессы по делу врачей в Москве и по делу грузин-сепаратистов в Тбилиси готовились на конец марта 1953 года. 22 февраля 1953 г. по всем областным управлениям МГБ был разослан совершенно секретный приказ N 17. Этот приказ предписывал уволить немедленно на МГБ всех сотрудников еврейской национальности, вне зависимости от их чина, возраста и заслуг. Уже 23 февраля все они были уволены "по сокращению штатов" и должны были сдать свои дела в течение одного дня. Поскольку делу врачей уже в январе 1953 г. был придан сионистский уклон, общий антисемитский погром был удобным фоном и для всех радикальных перемен в партийно- государственном руководстве.

Те люди, на которых хотел опереться Сталин, сместив некоторых старых соратников и прежде всего Берия и Маленкова, вошли в состав нового президиума ЦК. Из прежнего политбюро вошли в этот президиум Берия, Булганин, Ворошилов, Каганович, Маленков. Микоян, Молотов, Сталин, Хрущев и Шверник. Новыми членами были избраны: В. М. Андрианов, А. Б. Аристов, С. Д. Игнатьев, Д. С. Коротченко, В. В. Кузнецов, О. В. Куусинен, В. А. Малышев, Л. Г. Мельников, Н. А. Михайлов, М. Г. Первухин, П. К. Пономаренко, М. З. Сабуров, М. А. Суслов, Д. И. Чесноков, М. Ф. Шкирятов, - всего 15 человек. Кто-то именно из этих людей, тот, кого Сталин рассматривал как своего наиболее надежного преемника, помог ему составить и весь этот так удививший Хрущева и Маленкова список. Тогда, в 1952 г., никто из ближайшего окружения Сталина не мог понять выбор Сталина, найти в списке человека, способного без сожаления и без колебаний отправить их всех, "сталинскую гвардию", в отставку - и это в лучшем случае.

Сейчас, когда уже известно, кто именно был в последующие 30 лет после смерти Сталина главным идеологом КПСС, главным сталинистом, остановившим поток разоблачений "культа личности", главным консерватором и главным цензором в СССР, кто сумел, хотя и не сразу, действительно удалить из руководства КПСС всю "сталинскую гвардию", включая самого Хрущева, мы без особого труда можем найти в этом списке имя того человека, на которого решил опереться Сталин. Сталин не сделал ошибки в выборе надежного, беспощадного, умного и марксистски хорошо образованного союзника и фанатика коммунистических идей. Но он ошибся в объективной оценке своего собственного здоровья и времени, отпущенного ему историей. Он рассчитывал на годы, а может быть, и только на месяцы, жизни. Счет же шел уже лишь на дни или недели. Но то, что ни Маленков, ни даже более умный Берия, не смогли разгадать полностью замысел Сталина, спасло его тайного союзника. Выбранный им наследник смог благодаря собственным качествам выдвинуться в последующем на вершины власти без всякого покровительства. Он не стал вождем партии, но ему было достаточно быть ее первым кардиналом.

Впервые вопрос о возможном преемнике Сталина возник осенью 1945 г., когда Сталин тяжело заболел после напряженных лет войны. Дочь Сталина Светлана пишет в своих воспоминаниях, что в последний раз она видела отца в августе 1945 года. Только что на Японию была сброшена американская атомная бомба и советские войска вступили на территорию Китая. "В следующий раз, - пишет она - мы увиделись нескоро. Отец заболел и болел долго и трудно. Сказались напряжение и усталость военных лет и возраст, - ему ведь было уже шестьдесят шесть лет" 8 . По журналам посетителей Сталина, опубликованным "Историческим архивом", видно, что Сталин был в Кремле 8 октября 1945 г., а затем отсутствовал до 17 декабря. Отдыхать на юг он в 1945 г. не уезжал. Позже, когда Светлана стала женой Юрия Жданова, тот рассказывал ей, что были дни, когда состояние Сталина было настолько критическим, что его отец, член политбюро А. А. Жданов проводил почти все время в Кремле, ожидая возможной передачи ему временных полномочий руководства партией и страной.

Жданов действительно, по выбору самого Сталина, был в тот период вторым человеком в партии. Андрей Жданов, которому тогда было лишь 49 лет, был близким другом Сталина. В это время Жданов руководил идеологическим отделом ЦК ВКП(б) и одновременно выполнял много других партийных и государственных функций. По линии правительства преемником Сталина был В. М. Молотов. Перед войной Молотов уже был председателем Совета народных комиссаров более десяти лет. В 1945 г. он был первым заместителем Сталина на этом посту, а также наркомом иностранных дел. Жданов был вполне убежденным сталинистом, консерватором и сторонником почти полной культурной изоляции СССР от капиталистического мира. Молотов и Жданов были активными участниками сталинского террора в 30-е годы и поэтому никакие реабилитации жертв этого террора не были в их интересах. Смерть Жданова 31 августа 1948 г., обстоятельства которой и до сих пор остаются не вполне ясными, изменила расстановку сил в партии и в государстве.

В конце 1948 г. жена Молотова, занимавшая важные посты в Министерстве легкой промышленности и в общественных организациях, была обвинена в связях с сионистами и исключена из ВКП(б) на заседании политбюро до докладу Берии. Молотов воздержался при голосовании, отказался осудить жену и не принял совета Сталина о разводе. В начале 1949 г. Жемчужина была арестована. Широкие партийные массы ничего об этом не знали, и Молотов по- прежнему считался вторым после Сталина лидером. Но это было уже не так.

По линии правительства на первое место выдвинулся Н. А. Вознесенский, председатель Госплана, ставший еще в 1947 г. членом политбюро. По линии ВКП(б) главную роль, кроме Сталина, стал играть Маленков. Вознесенский проявил себя блестящим организатором промышленности во время войны, став заместителем Сталина по Государственному комитету обороны. Он был образованным экономистом и самым молодым членом политбюро (44 года). Сталин несколько раз называл его своим наиболее подходящим преемником на посту главы правительства. Большинство историков считает, что именно это сделало Вознесенского объектом клеветы со стороны Маленкова и Берии. В марте 1949 г. Вознесенский был снят со всех своих постов и выведен из состава политбюро, в октябре 1949 г. арестован и в конце 1950 г. расстрелян. Ликвидация Вознесенского не была связана с так называемым Ленинградским делом, по которому в 1950 г. также были уничтожены многие видные партийные работники. Для Вознесенского МГБ создало особое "Дело Госплана".

Однако было бы наивным считать, что ликвидация Вознесенского произошла по инициативе Берии и Маленкова. Инициатива в таких делах всегда исходила от самого Сталина. Берия и Маленков были лишь исполнителями, в данном случае вполне заинтересованными. Я предполагаю, что Сталин, понимая наличие у Вознесенского реальных шансов и способностей для руководства всей страной и его популярность, не нашел других способов лишить его этих шансов, кроме ликвидации. Сталин понимал, что Вознесенский как человек яркий и независимый не будет сохранять культ Сталина. Вознесенский не был фанатиком идеологии, он стремился бы к реформам. Главное было еще и в том, что Вознесенский не был причастен ни к каким политическим репрессиям, он не обагрил свои руки в крови террора 30-х годов. Он мог поэтому совсем иначе взглянуть на репрессии довоенного периода и дать им иную оценку, чем та, которая была официальной. Сталин не мог оставить после себя человека, который мог бы заняться пересмотром истории СССР и ВКП(б).

В опубликованной недавно стенограмме июньского Пленума ЦК КПСС 1957 г., на котором обсуждалась деятельность так называемой антипартийной группы Молотова, Маленкова, Кагановича и других, приведен интересный диалог Хрущева и Маленкова о деле Вознесенского:

" Хрущев. Я об этом скажу. Маленков, будучи секретарем центрального комитета партии, был одним из самых доверенных лиц у Сталина и систематически неправильно информировал его об очень многих делах. Когда Сталин стал выдвигать Вознесенского и заявил, что имеет в виду в последующем выдвижении Вознесенского на пост председателя совета министров, Маленков, совместно с Берия сделал все для уничтожения Вознесенского.

Хочу спросить у тт. Маленкова, Кагановича, Булганина, сколько раз И. В. Сталин поднимал вопрос в нашем присутствии, почему бы не назначить Вознесенского на работу в Госбанк. И это было уже после того, как Берия совместно с Маленковым состряпали дело против Вознесенского.

Булганин. Правильно.

Хрущев. И все же Вознесенского в Госбанк не назначили, материалы на него все закручивали и закручивали и довели дело до ареста, а потом и уничтожения Вознесенского.

Маленков. Достаточно Сталину было бы сказать, как он был бы назначен. Кто мог пикнуть?

Хрущев. Маленков не говорил Сталину этого.

Маленков. Вот я и говорю, если бы Сталин сказал, почему не назначен Вознесенский, он был бы назавтра назначен.

Хрущев. Вы нашептывали Сталину, который в последние годы жизни был больным человеком.

Маленков. Что, я руководил Сталиным? Так сказать - смеяться будут" 9 .

В истории ликвидации Вознесенского есть трудно объяснимые детали. Уже снятый со всех постов и исключенный из партии, Вознесенский ждал ареста более семи месяцев. Это не было традицией. Сталин все еще колебался. Потеряв Жданова и отодвинув Молотова, Сталин явно не хотел оставлять страну в случае своей смерти в руках Берии и Маленкова. Именно в это время в сентябре 1949 г. он вызывает из Киева Хрущева, чтобы сбалансировать власть Маленкова. Сталин милует Алексея Косыгина, который по "Ленинградскому делу" проходил тогда в числе главных обвиняемых. Выдающийся организатор, причем без политических амбиций, может пригодиться для страны. Из Косыгина может получиться новый Вознесенский, но без претензий марксистского теоретика (Сталин и в этом не ошибся). Но для преемника в ВКП(б) Сталину был нужен более способный и образованный человек, чем Маленков, идеолог, а не аппаратчик. Такого человека Сталин находит в собственной команде людей, обязанных своим выдвижением только Сталину и своим способностям трудиться везде, куда бы их ни посылала партия.

Основой культа того или иного политического лидера не может быть только террор и фальсификации истории, как это пытался доказать Хрущев в своем "Секретном докладе" в 1956 году. Для культа все же необходимы реальные достижения исторического масштаба, и, кроме этого, некоторые очень редкие психологические свойства личности, получившие название "харизма" (charisma - от греческого "божий дар"). Этот термин был введен в оборот в политической литературе немецким социологом Максом Вебером в конце прошлого столетия, когда он постулировал, что авторитет законов и традиций отличается от авторитета харизматической личности. В настоящее время термин "харизматический лидер" сильно упрощен и применяется к любому просто популярному политику. В прошлом наличие "харизмы" признавалось лишь для людей, способных вызвать массовое поклонение и создать новые системы ценностей. Примерами таких людей служили Александр Македонский, Иисус Христос, Магомет, Наполеон, Ленин. Харизматическим лидером был и Троцкий.

Существует, однако, и "псевдохаризматичность", которая создается не столько выдающимся интеллектом и особым талантом его проповеднического выражения, сколько усилиями пропаганды и "сверхпропаганды". С помощью такой "сверхпропаганды" была создана харизматичность для Гитлера и Сталина. Именно пропаганда убеждала массы людей в наличии у них пророческих и гениальных способностей, которых в реальности у них не было. Безграничная власть таких людей основывалась на страхе, который обеспечивался аппаратом террора, и на искреннем поклонении масс, которое обеспечивалось эффективной пропагандой. Именно поэтому для таких псевдохаризматических лидеров было важно иметь сверхнадежных людей прежде всего во главе репрессивной системы и во главе гипертрофированной системы пропаганды. При этом, если во главе репрессивной системы эффективную роль могла выполнять лишь сверхаморальная и беспринципная личность, хотя и не без организационных способностей, то во главе гигантской машины пропаганды должен был стоять искренний фанатик, идеолог "учения" лидера, преданный ему бескорыстно. У Гитлера такими опорами режима были Гиммлер и Геббельс. У Сталина, с конца 1930-х годов, - Берия и Жданов. После смерти Жданова для Сталина не было более важной задачи, чем найти нового "главного идеолога", который возглавил бы империю агитпропа. Этот пост был более важным, чем любой другой партийный пост.

Главой агитпропа стал, как мы знаем, еще при жизни Жданова Михаил Суслов. Однако всю идеологическую империю ВКП(б) он уже как секретарь ЦК ВКП(б) возглавил после смерти Жданова. В 1949 - 1952гг. Суслов значительно расширил идеологическую империю, доставшуюся ему от Жданова. Не будучи членом политбюро и оставаясь в тени, Суслов оказывал на жизнь общества в последние годы правления Сталина большее влияние, чем любой член политбюро, имевший более четко ограниченную сферу своей власти.

В 1948 г. Суслову было лишь 47 лет. Он вступил в ВКП(б) в 1921 г. и в течение 1920-х годов сосредоточился на получении образования, а не на практической работе. Он окончил рабфак, затем Московский институт народного хозяйства им. Г. В. Плеханова и в заключение - Экономический институт красной профессуры. После этого он в должности профессора преподавал политэкономию в Московском университете и в Промышленной академии. В партийном аппарате Суслов стал работать в начале 30-х годов. В 1938 г. он становится секретарем ростовского обкома, а в 1939 г. - секретарем ставропольского крайкома. Эти должности обеспечили избрание Суслова в ЦК ВКП(б). Во время войны Суслов был членом Военного совета Северокавказского фронта и по линии ставропольского крайкома принимал участие в выселении в 1943 г. из Ставрополья мусульман-карачаевцев. В 1944 г. Суслов был поставлен решением политбюро во главе специального бюро ЦК ВКП(б) по Литовской ССР. Задачей этого бюро была "советизация" Литвы и разгром литовских националистов. С 1944 г. во всей Прибалтике, после освобождения ее от немецкой армии, шла гражданская война и партизанская война против Советской армии. Суслов в этот период считался главным эмиссаром Сталина не только в Литве, но и во всей Прибалтике. Он устанавливал здесь советскую власть, и это сопровождалось массовыми репрессиями во всех слоях общества.

Именно в этот период Сталин более близко познакомился с Сусловым и достаточно объективно оценил его способности и его преданность. В Литве Суслов проработал до конца февраля 1946 года. После этого он выполнял в течение двух лет секретные миссии Сталина, о характере которых известно очень мало. В двух, а затем и в трехтомном собрании речей, докладов и статей Суслова, изданных уже в 1970-х и в начале 1980-х годов, можно обнаружить, что после речи в Вильнюсе 1 февраля 1946 г. Суслов нигде не выступал до 21 января 1948 г., когда неожиданно был удостоен особой чести подготовки доклада к 24-ой годовщине смерти Ленина. В двух наиболее подробных биографиях Суслова, опубликованных в России и на Западе, нет практически никаких данных о характере заданий Суслову в период с 1946 по 1948 год 10 .

user posted image

Именно в этот период Суслов стал предметом внимания советологов и западных разведывательных служб. Исследовательские отделы ЦРУ и их отделения при радио "Свобода" в Мюнхене анализировали контекст каждого упоминания имени Суслова в советской прессе и его положение среди других лидеров на фотографиях разных торжеств. Эта технология оценки относительного влияния тех или иных лидеров в СССР существовала давно, но к Суслову начали присматриваться лишь с 1946 года. Он тогда оценивался как 18-й по рангу. В 1947 г. на основе анализа фотографий советских лидеров, прибывших на сессию Верховного совета РСФСР, опубликованных 21 июня, Суслов был передвинут уже на 12-е место. Он стал первым сразу за 11- ю членами политбюро. Было известно, что Суслов в марте 1946 г. был избран в оргбюро ЦК ВКП(б), состоявшее в тот период из 15 человек. При этом Суслов тогда находился не в штате идеологического, а в штате общего отдела ЦК ВКП(б). Это, по существу, все, что удалось узнать о Суслове западным разведывательным службам. Столь большой интерес к Суслову проявлялся потому, что, по косвенным данным, западные аналитики приходили к выводу о том, что после Литвы Суслов стал секретным эмиссаром Сталина по советизации одной из ключевых стран Восточной Европы, предположительно, Венгрии или ГДР. Именно в этот период в Восточной Европе происходил насильственный переход от многопартийной к однопартийной, "советской", модели управления, и опыт Суслова в Прибалтике очень пригодился. Работа велась в основном в условиях секретности, и поэтому никто из хорошо известных членов политбюро не мог ее выполнять. Суслов также был причастен к созданию Коминформа.

До середины 1947 г. управление агитации и пропаганды ЦК ВКП(б) возглавлял Г. Ф. Александров, подчинявшийся Жданову. Летом 1947 г. Александров был освобожден по причинам "морального разложения". Шепилов в недавно опубликованных "Воспоминаниях" сообщает, что в сентябре 1947 г. его вызвал Жданов и предложил пост заместителя начальника агитпропа. При этом Жданов сказал: "Начальником предполагается оформить Суслова, но он будет отвлечен другими занятиями, так что фактически придется вести все дело вам" 11 . О характере этих "других занятий" Суслова ни Жданов, ни Шепилов не сообщали. По косвенным данным известно, что Суслов в этот период пытался как-то уладить начинавшийся конфликт с Югославией.

Суслов полностью сосредоточился на идеологической работе только после смерти Жданова. Став единственным секретарем ЦК по идеологии, Суслов заметно расширил сферу своего влияния. В его отдел перешло даже политуправление Красной Армии, возглавлявшееся во время войны членом политбюро А. С. Щербаковым. В сферу влияния Суслова вошли отношения СССР с другими странами социалистического блока и все области цензуры. Все образование, культура, пресса, издательства, радио, телевидение, даже история были под его контролем, - всего не перечислить. Суслов стал главным дирижером "холодной войны". Несмотря на то, что влияние Суслова на жизнь всей страны было намного выше влияния таких членов политбюро, как А. А. Андреев, К. Е. Ворошилов или Л. М. Каганович, Суслов не выдвигался даже кандидатом в члены политбюро. Судя по всему, Суслов предпочитал власть и влияние внешним почестям и славе. Он обладал большей устойчивостью вне политбюро. В борьбе за реальную власть он имел в политбюро сильного союзника - самого Сталина. Двум идеологам в одном политбюро было бы тесно. Но старший идеолог, каким был Сталин, готовился уступить свое место младшему, когда понял, что его собственное время подходит к концу.

После смерти Сталина Суслов остался на своих основных постах в аппарате ЦК КПСС. В 1956 г. именно Суслов был послан как политкомиссар от ЦК КПСС в Венгрию, чтобы дополнить военную интервенцию созданием нового политического руководства и восстановить венгерскую компартию. В конфликте Хрущева с Маленковым Суслов поддерживал Хрущева, так как считал Маленкова большей опасностью для будущего страны. Но в конечном итоге именно Суслов начал осторожно готовить смещение самого Хрущева. Доклад о культе личности Сталина сделал в 1956 г., как мы знаем, Хрущев. Он решился на это, конечно, только после смерти Сталина. Доклад о культе личности Хрущева, что известно далеко не всем, сделал в октябре 1964 г. именно Суслов. Этот доклад произносился на расширенном заседании президиума ЦК КПСС в присутствии Хрущева.

После отставки - смещения - Хрущева критика Сталина была практически прекращена. Советская империя снова начала расти, в основном за счет стран Азии, Африки и Южной Америки. Суслов состарился и умер в начале 1982 года. Ему были оказаны такие же похоронные почести, какие до этого были оказаны лишь Сталину. Брежнев, мало понимавший в марксизме, хорошо знал, кто именно был после смерти Сталина тайным генсеком КПСС. Но оказалось, что стареют не только люди, но и идеологи, особенно если их защищать лишь с помощью цензуры. Состарилась и идеология всемирного коммунизма и всемирной революции. В СССР в ряду Маркс - Энгельс - Ленин - Сталин пятым был Суслов, и он не оставил себе наследников. В Китае в этом же ряду пятым был Мао Дзедун - личность более выдающаяся. После него можно и там увидеть китайских Хрущевых и китайских Сусловых. Но в XXI в. роль идеологических конфликтов вообще резко уменьшится. Им на смену, к великому удивлению политических мыслителей и экономических теоретиков, возвращаются более древние религиозные и националистические конфликты.

Примечания

1. Посетители кремлевского кабинета И. В. Сталина. - Исторический архив, 1996, N 5 - 6; 1997, N 1.

2. Khrushchev Remembers. N. Y. 1971, pp. 243 - 244.

3. СИМОНОВ К. Глазами человека моего поколения. Размышления о И. В. Сталине. М. 1990, с. 211 - 213.

4. ХРУЩЕВ Н. Воспоминания. М. 1997, с. 286.

5. СИМОНОВ К. УК. соч., с. 214.

6. Там же.

7. Khrushchev Remembers, p. 247.

8. АЛЛИЛУЕВА С. Двадцать писем другу. М. 1990, с. 144.

9. Исторический архив, 1994, N 2, с. 51 - 52.

10. МЕДВЕДЕВ Р., ЕРМАКОВ Д. Серый кардинал. М. 1992; PETROFF S. The Red Eminence. A Biofraphy of Mikhail A. Suslov. N. J. 1988.

11. ШЕПИЛОВ Д. Т. Воспоминания. - Вопросы истории, 1998, N 5, с. 12.

Медведев Жорес Александрович

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас