Сага о йомсвикингах

[Saygo 553]

I

В Дании правил конунг по имени Горм (1), известный лишь своей бездетностью. Он был могущественным монархом, он был любим своими людьми. Когда произошла эта история, он уже долго управлял своей страной. В это же время жил в Германии ярл Арнфинн, который держал свое владение как фьеф от императора Карла (2). Арнфинн и Горм были друзьями и ходили в викингские походы вместе. У ярла была очень красивая сестра, которую он любил больше, чем ему следовало, и она родила ему ребенка (3). Но это дело держалось в тайне, и ярл отослал младенца прочь, наказав посланным с ним людям не оставлять его до того момента, пока они не узнают, какая судьба его постигла. Они пришли в Данию, в лес, где, как они узнали, охотились конунг Горм и его дружинники. Они положили ребенка у подножия дерева и спрятались неподалеку. Когда наступил вечер, конунг вернулся домой со своей дружиной, за исключением двух братьев; одного из них звали Халльвард, а другого Хавард. Эти двое возвращались последними. Они выбрали путь по побережью и, услышав детский плач, направили свои шаги в этом направлении, чтобы узнать, в чем там дело. Они нашли мальчика у подножия дерева, на ветках которого висело большое полотнище. Ребенок был запеленут в покров из дорогой материи, а его головка была повязана шелковой лентой, на которой висело золотое кольцо. Дружинники подобрали ребенка и повезли его домой. Когда они вернулись, конунг пил, сидя за столом. Они рассказали конунгу о своей находке и показали ребенка. Король пришел в восторг от мальчика и сказал: "Это мальчик знатного рода и это хорошо, что вы его подобрали". Он крестил мальчика и назвал его Кнут в честь узла, которым было привязано золотое кольцо к ленте на его голове (4).

Конунг нашел ему приемных родителей, которые горячо полюбили приемыша. Позже, в старости, конунг Горм даровал своему приемному сыну свои владения, после чего умер. Кнут стал править этими землями и был там почитаем.

У него был сын, которого назвали Горм. Сначала его звали Гормом Глупым, но со временем - Гормом Старым или же Гормом Могущественным (5).

II

В Хольмстейне тогда правил ярл именем Харальд, известный как Харальд Умник, он был мудрым человеком. У него была дочь по имени Тюра, которой не было равных ни в красоте, ни в толковании снов. Он ее горячо любил и в управлении страной полностью полагался на ее советы.

Когда Горм вырос и принял правление над страной, он собрал большую армию на границе с Хольмстейном, с намерением просить руки дочери ярла Харальда. В случае отказа он собирался опустошить его землю (6). Но когда ярл Харальд и его дочь услышали о приближении конунга Горма и его намерениях, они послали людей встретить его и пригласить на пиршество. Конунг принял это приглашение. Когда Горм сделал свое предложение ярлу, тот ответил, что Тюра должна решать сама, "так как она много умнее меня". Тогда конунг обратился со своим предложением к ней. Она дала такой ответ: "Я не буду принимать решение сразу. Сначала ты должен вернуться домой с дорогими и почетными дарами. И если ты действительно хочешь на мне жениться, то, когда вернешься домой, ты должен построить дом, такой, в котором тебе подобает спать, там, где раньше не стояло никаких построек. В этом доме ты должен спать первые три ночи зимы. Если тебе что-нибудь приснится, запомни точно, что, и дай мне знать об этом. Тогда я отвечу твоим послам, приезжать ли тебе за мной как невестой, или же нет. И ты можешь не приезжать, если тебе ничего не приснится" (7).

Так конунг Горм и отправился восвояси, с великолепными подарками и стал нетерпеливо ждать подходящего момента проверить ее мудрость. Вернувшись домой, он точно выполнил все ее наставления. Он проспал в новом доме три ночи в начале зимы, приказав трем сотням своих людей быть при этом начеку на случай предательства (8). Затем конунг послал людей к ярлу пересказать им с дочерью свои сны. Когда она услышала о его снах, то велела людям конунга передать ему, что выйдет за него замуж. Послы рассказали конунгу, как все вышло, и он был в восторге от этих новостей. Он быстро собрался выступать с большим войском, приказав своим людям готовить свадьбу. Так он прибыл в Хольмстейн. Когда ярл Харальд услышал о его прибытии, то приготовил пир горой ради этого, и свадьба была отпразднована.

III

На свадебном пиру они развлекали друг друга так: конунг Горм рассказывал свои сны, а невеста конунга Тюра толковала их. В первую ночь, сказал конунг, ему приснилось, что он стоит вне дома и смотрит на свои владения. Ему казалось, будто бы море отхлынуло от берегов так далеко, что он уже не мог видеть воды, и все проливы и фьорды высохли. Затем он увидел трех белых быков, выходящих на сушу из моря. Быки съели всю траву на земле и после этого исчезли назад в море. Во втором сне ему почудились другие три быка, на сей раз багрово-коричневые. У них были огромные рога, которыми они прокладывали себе путь в море на пути к земле. И они втроем съели всю траву на берегу и вернулись в море. В третьем сне конунг увидел других трех быков, выходящих из моря. Они были черные, и были больше прежних, с огромными рогами. Они также съели всю траву на земле, и ушли обратно в море. И он услышал такой громкий треск, что, казалось, его можно было услыхать в любом уголке Дании. Он понял, что этот звук вызвало море, возвращаясь в свои берега. "А теперь, моя невеста, - сказал Горм, - я хочу, чтобы ты истолковала мои сны на развлечение гостям!" Она согласилась и ответила: "Когда три белых быка вышли из моря на берег, это предвещало приход трех зим с такими суровыми морозами, что в Дании пропадет весь урожай. Когда же следующие три быка, багрово-коричневые, вышли, это значило, что будут еще три зимы почти без снега и это в свою очередь не сулит ничего хорошего. Приход же черных быков знаменовал еще три зимы, которые будут столь тяжки, что никто не припомнит страшнее. И наступит такой голод, ужаснее которого не придумаешь. Огромные рога быков означали, что многие лишатся всего своего добра (9). Потом ты слышал грохот, когда пошел отлив: это значит, Дания станет ареной борьбы сильных мужей, которые очень близки тебе. Если бы тебе приснился в первую ночь сон третьей ночи, война бы разгорелась в твою жизненную пору, и я бы за тебя не вышла бы замуж. Ну, а к голодуя приготовлюсь" (10).

IV

Конунг Горм послал к ярлу Харальду с приглашением на пир по случаю йоля (11), которое ярл каждый раз принимал. Посланцы конунга вернулись домой, а ярл стал готовиться к путешествию. Когда он со своими людьми достиг Лимфьорда, то они заметили там странное дерево. На нем они разглядели зеленые яблочки и цветок. Ярл сказал: "Перед нами просто чудо для такого времени года, ведь мы уже видели большие румяные яблоки здесь в разгар лета. Давайте вернемся" (12). Так они и сделали. Ярл остался на сей раз дома.

Конунг был озадачен, когда ярл не явился к нему на праздник. Через год он опять послал людей к ярлу со сходным приглашением, которое ярл принял. Когда же он со своими людьми прибыл в Лимфьорд, то они увидели множество собак за бортом корабля. Во чреве ближней собаки лаяли щенки. Услыхав их лай, ярл сказал, что это большое чудо и что надо вернуться домой. Так они и сделали.

Прошла зима, и на третий год конунг послал людей пригласить ярла на пир середины зимы, и тот согласился приехать. Доплывши до Лимфьорда, он увидел две волны, идущие навстречу друг другу, а море при этом окрасилось кровью. "Это большое чудо. Возвращаемся", - сказал ярл. И этот йоль они провели дома.

Конунг Горм был разгневан из-за того, что ярл опять пренебрег его приглашением. Он решил отмстить ярлу и его стране за оскорбление. Когда жена конунга Тюра услышала об этом, она сказала, что нападение на ярла до добра не доведет. И добавила, что знает план получше. Конунг послушал ее. Посланцы были отправлены к ярлу, дабы узнать причины его отсутствия. Ярл немедленно прибыл к конунгу, который принял тестя учтиво. Они немедленно начали разговор. Конунг спросил, что же помешало ярлу приехать раньше, и почему он так его оскорбил, пренебрегая приглашениями. Ярл ответил, что сделал это не из вражды к конунгу, но совсем по иным причинам. Он поведал конунгу обо всех чудесах, им увиденных. "Сказать ли тебе, о, конунг, что значат все эти странные события?" - спросил ярл (13). Конунг согласился послушать.

Ярл сказал: "Я впервые увидел чудо с зелеными яблоками, которые росли на дереве в середине зимы, в то время как старые яблоки валялись в снегу. Я думаю, это предвещает смену веры в этих землях. Красота зимних яблок говорит о том, что новая вера будет прекрасна, а старые верования уйдут, как уходит снег. Второе чудо, - когда щенки лаяли в утробе матери, предвещает, что юноши потеряют уважение к старшим и станут дерзкими. Быть может, тогда они больше станут влиять на управление государством, чем старшие мужи, хотя последние гораздо мудрее. Но я не думаю, что дерзкое поколение уже родилось, потому что щенки еще не появились на свет. Потом мы столкнулись с кровавой бурей на море, вызванной двумя сшибшимися волнами. Это предвещает столкновение двух великих людей здесь, в этой стране, которое приведет к великой войне и жестоким боям, которые, может быть, начнутся именно в этом фьорде" (14). Конунг понял слова ярла и решил, что он говорил мудро. Разговор их кончился. Конунг больше не гневался, но все же решил, что настоящая причина отсутствия ярла на прежних празднованиях йоля - неуважение, и послал людей в засаду, чтобы те убили ярла. Ярл оставался в гостях, пока конунг этого хотел, а затем поехал домой.

V

Немного времени спустя ярл Харальд даровал свои владения приемному сыну Кнуту. Сам же отправился странствовать и где-то в пути принял христианство. И больше не возвращался в свою родную страну.

Когда Харальд, сын Горма, стал подрастать, он все больше перечил отцу. Харальд снаряжал корабли и уходил в викингские походы, хотя зимовать возвращался в Данию.

В то время Ательстан был королем Англии - добрым и прославленным правителем (15). В конце его правления в Англию вторглась датская армия во главе с Кнутом и Харальдом, сыновьями Горма, и грабила во всех уголках Нортумбрии. Они покорили большую часть королевства и объявили, что эта земля - их наследство от сыновей Рагнара Кожаные штаны (16) и прочих их предков. Король Ательстан собрал большую армию и двинулся с нею на братьев. Он нагнал их севернее Кливленда и увидел множество данов. Сыновья Горма шли побережьем Скарброу, где они и сразились с Ательстаном и победили. После чего они собрались идти на юг, к Йорку. Тогда многие англичане присоединились к войску братьев, и те почувствовали себя всесильными. В один прекрасный день, когда жарко палило солнце, и оба короля и их люди плавали между кораблями, на берег высыпали вражеские воины и осыпали их стрелами. Кнут был смертельно ранен и поднят на борт. Когда англичане прослышали про это, то собрали многочисленную армию. Вскоре к ней прибыл и король Ательстан. Присоединившиеся было к викингам местные воины вернулись обратно к нему, и получилось, что даны уже не посмели высадиться в Англии из-за усилившегося ополчения англичан. Поэтому-то даны ушли восвояси.

В это время конунг Горм оставался в Ютландии. Харальд немедленно направился туда и поведал все своей матери. Конунг Горм поклялся, что если он еще раз услышит о смерти своего сына Кнута, то Харальд и его люди, которые принесли весть об этом, умрут. Жена конунга повесила в комнатах серые занавеси. Все люди в зале замолкли, когда конунг занял свое место и спросил: "Почему все молчат? Есть ли новости?" Жена конунга сказала: "Государь, у тебя было два ястреба, белый и серый. Белый полетел далече, стая ворон напала на него и стала клевать и рвать. И теперь белого нет, но серый вернулся, и он добывает пищу для твоего стола". И сказал конунг Горм: "Убыло мощи Дании, коли погиб мой сын Кнут". Жена конунга ответила: "Правду сказал, о, король". И все согласились с этим. Конунг Горм заболел и умер на следующий день. Он правил сто лет. Огромный курган насыпан над ним (17).

Харальд был признан королем всеми подданными его отца. Он справил великую тризну по отцу и жил мирно.

VI

В это время в Норвегии правил Харальд Серый Плащ (18) и Гуннхильд, его мать. Ярл Хакон Сигурдарсон покинул эту землю на десяти кораблях и избрал долю викинга. Осенью он прибыл в Данию и просил дружбы конунга Харальда. И тот одарил его дружбой конунга. Ярл и его сто двенадцать человек провели зиму у конунга.

У Кнута, сына конунга Горма, остался сын Харальд, известный как Харальд-Чайка. Он вернулся из викингского похода чуть позже Хакона, с десятью кораблями и грудой сокровищ. Он также присоединился к дружине конунга. Зимой конунг Харальд Гормссон и ярл Хакон задумали набег на владения Харальда, конунга Норвегии и его матери Гуннхильд. И весной они вошли войной в Лимфьорд и его конунг был зарублен Харальдом-Чайкой, как это рассказывается в "Саге о конунгах". Но затем Харальд-Чайка сам был повешен ярлом Хаконом. После этого ярл Хакон стал править Норвегией единолично, но платил дань Дании (19).

Вскоре после этого император Оттон (20) пришел из Германии в Данию с огромной армией, ему помогал Олав Трюггвасон (21). Они заставили короля Харальда и ярла Хакона принять христианство, и вся Дания перешла в новую веру. Но ярл быстро вернулся к обычаям предков, и Норвегия больше не платила дань Дании.

VII

В области Дании под названием Фюн жил человек по имени Токи. Его жену звали Торве. У него было два сына, старшего звали Аки, младшего Палнир. Еще один его сын, старше их, но незаконнорожденный, звался Фелнир. Токи был стар и скоро заболел и умер. За этим вскоре последовала и смерть его жены. Два брата - Аки и Палнир поделили наследство, а Фелнир спросил, что же достанется ему? Они были готовы отдать ему треть скота, но не земли, поскольку и такую долю считали щедрым даром для него. Но Фелнир потребовал треть от всего, как будто законный сын и наследник их отца. Братья отказали. Фелнир ушел ни с чем и стал дружинником и советником конунга Харальда (22). В этой роли он был мудр, коварен и язвителен. Он начал наговаривать на Аки конунгу. В то время никто из благородных мужей не пользовался таким уважением, как Аки Токиссон. Каждое лето он уходил в викингские походы и почти всегда побеждал. Фелнир нашептывал конунгу, что тот не может самовластно править Данией, пока Аки Токиссон жив. Он так ловко оговаривал Аки, что конунг очень на того гневался.

Готланд был местом, где Аки всегда ждал дружественный прием, он очень дружил с тамошним ярлом Оттаром. Однажды он отправился туда на пир, взяв два корабля и сто двенадцать человек, богато одетых и хорошо вооруженных. Ярл одарил его чудесными дарами. После чего он возвращался домой. Только конунг Харальд услышал, что Аки недалеко, он снарядил десять кораблей с шестьюстами воинами и велел им подстеречь Аки на обратном пути и убить его и его людей. Люди конунга устроили засаду. Аки и его воины не ждали этого. Противники ворвались на корабль Аки, подрубили мачты и сбросили на людей Аки паруса и поубивали их по одному. Всю добычу они отвезли своему конунгу, который обрадовался и сказал, что теперь Аки не помешает ему править единолично. Фелнир радовался, что так вышло, - теперь его месть братьям за несправедливый дележ наследства совершена.

VIII

Печальные новости достигли области Фюн, и когда Палнир услышал их, то затаил злобу глубоко в своем сердце. Хотя решил, что отомстить такому человеку, как конунг, задача слабо исполнимая.

Был такой мудрый и богатый человек по имени Сигурд - молочный брат этих братьев. Палнир просил у него совета, как ему быть дальше. Сигурд сказал, что он попросит руки женщины для него. Когда Палнир поинтересовался, кто же она, тот ответил, что это Ингеборг, дочь ярла Оттара из Готланда. Палнир ответил: "Я боюсь, что не получу этой женщины, но я попробую посвататься к ней, потому как, если я все-таки добьюсь ее руки, у меня появится возможность отомстить". Сигурд был готов к путешествию на Готланд. Взяв корабль и 60 человек, он отплыл на север, в Готланд. Сигурд рассказал о своих намерениях ярлу и просил руки его дочери для Палнира. Он добавил, что Палнир ничего не потерял в Фюне и что он на пороге смерти от своей печали. Все закончилось тем, что ярл дал свое согласие и разрешил сыграть свадьбу в Дании. Сигурд возвратился домой и рассказал обо всем Палниру, который выслушал его с радостью и удивлением.

Они подготовили грандиозный пир в Фюне и не считались с затратами. Ярл с сопровождающими лицами прибыли в срок, и свадьбу отпраздновали очень достойно. Затем Палнир и Ингеборг возлегли на брачное ложе. Она вскоре заснула и увидела сон, который поведала наутро Палниру. "Мне приснилось, что я стою здесь, в этом доме, и на мне серая, как тень, одежда. К ткани, что я пряла, были привязаны грузила. Когда один из них упал, я увидела, что это человеческая голова. Я узнала эту голову". Когда Палнир спросил ее, чья же это оказалась голова, Ингеборг сказала, что конунга Харальда Гормссона. Палнир заключил: "Этот сон скорее хорош, нежели плох". "Я тоже так думаю", - ответила она.

Когда пир кончился, ярл Оттар с большими подарками уехал назад в Готланд.

IX

Палнир и Ингеборг сильно полюбили друг друга. У них родился сын, названный Пальнатоки. Он вырос в Фюне и с ранних лет был силен, умен и знаменит. Пальнатоки едва достиг совершеннолетия, как его отец заболел и умер. Он с матерью стали заниматься хозяйством. Каждое лето он уходил в набеги и прославился - в этом он походил ни на кого другого, как на своего дядю Аки.

В это время в Уэльсе правил ярл Стефнир, у него была мудрая и знаменитая дочь Алов. Пальнатоки высадился в Уэльсе и начал разорять земли Стефнира. Когда об этом услышала Алов, она и Бьерн, ее советник уэльсец, решили пригласить Пальнатоки на пир и воздать ему большие почести. Они предложили также, чтобы он считал их своими союзниками и не разбойничал бы на их земле. На пиру Пальнатоки попросил руки Алов, и она согласилась. Пир превратился в свадебное торжество, и Стефнир сделал Пальнатоки ярлом и дал ему половину своих владений, а остальным завещал ему владеть после своей смерти. Пальнатоки жил там лето и зиму. Но как пришла весна, он сказал Бьерну Уэльсцу: "Я собираюсь отправиться домой в Данию, но я хочу, чтобы ты остался править здесь вместо меня". После чего Пальнатоки и его жена Алов переехали в Фюн, что в Дании. Там он жил в своих владениях, и его считали вторым после конунга по достоинству, власти и мудрости.

X

Конунг Харальд объезжал свои земли (23). Пальнатоки приготовил пир, на который пригласил конунга и тот принял приглашение. Они долго пировали. Жен-щина по имени Аса, известная как Саум-Аса (24), прислуживала конунгу. Она была бедна и глупа. Конунг покинул пир с богатыми дарами. Следующим летом Саум-Аса оказалась беременна и Пальнатоки спросил ее, кто отец ребенка. Та ответила, что это не кто иной, как конунг. "Тогда ты не будешь работать, пока дитя не родится", - решил Пальнатоки. Она родила мальчика, которого назвали Свейн, и он стал известен как Свейн, сын Саум-Асы (25). Он вырос в Фюне, и Пальнатоки заботился о нем.

Когда Свейну было три года, старый конунг Харальд приехал в Фюн на пир. Пальнатоки с Саум-Асой придумали некий план. Весь день конунг сидел за столом, и вот Аса подошла к нему, ведя мальчика, и сказала: "Великий конунг, у меня вот есть сын и я объявляю, что никто, кроме вас, не может считаться отцом ему". Конунг тут же спросил, кто она. Она назвалась. Тогда конунг заявил: "Ты грубая, глупая женщина, больше никогда не говори такого, а то тебе придется плохо". Пальнатоки вмешался в разговор и заявил: "Если она думает, что это правда, почему бы ей, о, конунг, не сказать об этом. Она не худшая из женщин, и ради вас же самого я беру ее под защиту". Конунг ответил: "Не думал я, что ты примешь не мою сторону в этом споре. Ну да ладно". Пальнатоки добавил: "Я воспитал его так, как следовало бы воспитать твоего сына". Конунг ответил: "Не могу сказать, что я благодарен тебе за это". "Это ничего не значит, - заявил Пальнатоки.- Давай закончим разговор".

Конунг уехал на сей раз без даров, и отношения у него с Пальнатоки стали натянутыми.

Вскоре Алов родила сына, названного Аки. Он вырос с отцом в Фюне.

XI

Свейн оставался в Фюне, пока ему не исполнилось пятнадцать лет. Потом Папьнатоки велел ему отправляться на поиски его отца конунга, требовать у него людей себе в отряд и провозглашения всем людям, что Свейн его сын, а понравятся Харальду такие требования или нет, не имеет значения. Свейн поступил в согласии с советом своего отчима. Конунг Харальд ответил ему: "Я вижу по тебе и по твоим словам, что истории о твоей матери не лживы. Ты глуп и слаб". На это Свейн отвечал: "Я бы и рад был иметь более знатную мать, да вот ты не помог мне в этом. А я ведь, без сомнения, твой сын. Теперь ты дашь мне три корабля, а мой отчим еще три. А если ты мне их не дашь, то я отомщу тебе, как смогу и как позволит судьба".

Конунг ответил: "Я думаю, что, выполнив твою просьбу, я раз и навсегда отделаюсь от тебя". Так Свейн получил три корабля и 120 человек от конунга, а Пальнатоки дал ему еще три корабля. Остаток лета Свейн разбойничал во владениях отца, бонды очень жаловались на его бесчинства, но конунг ничего не предпринимал. Так продолжалось до осени, пока Свейн не отправился в Фюн, провести зиму у Пальнатоки.

Когда пришла весна, Свейн снова нашел конунга Харальда, и все повторилось, как в прошлом году. Свейн получил еще 6 кораблей у конунга и 6 у Пальнатоки. И опять Свейн опустошал владения отца, но теперь еще яростней и беспощадней. Он грабил области Сьеланд и Халланд и убил многих людей. Новости об этом разносились далеко. Бонды отправились к конунгу жаловаться на свои несчастья. Но конунг ничего не сделал, чтобы им помочь. А Свейн опять возвратился по осени к Пальнатоки и зимовал у него.

Когда пришла весна, Свейн собрался в поход и снова последовал совету отчима. Он нашел конунга и потребовал 12 кораблей. Тот произнес: "Ты настолько храбр, что я не знаю равного тебе, - ты осмелился прийти ко мне, будучи убийцей и вором. Но я никогда не приму тебя к себе и не признаю сыном". Свейн ответил: "Разумеется, я твой сын, никто не будет этого отрицать. И не жалей своих кораблей. А не то, коль мне откажешь, я завоюю все вокруг, а ты не уйдешь отсюда подобру-поздорову".

Конунг ответил: "Ты человек, с которым трудно иметь дело, и настолько храбр, что, может статься, в самом деле знатного происхождения. Получи же, что желаешь, и убирайся с глаз моих навеки". Свейн на тридцати кораблях приехал к Пальнатоки, тот принял его с распростертыми объятиями. Пальнатоки сказал: "Видно, мой совет пошел тебе на пользу. Поскольку твои силы так выросли, этим летом пора бы и прекратить разбои в Дании. Конунг больше не станет прощать набеги. Ноты не отступай, даже если на тебя пошлют войско, я всегда поддержу тебя. Этим летом я хочу навестить тестя - ярла Стефнира в Уэльсе. Я возьму с собой 9 кораблей". Они расстались и разошлись по домам.

Свейн разбойничал в Дании еще пуще: убивал, грабил и сжигал дома. Люди дрожали перед ним и молили конунга о защите. Тот решил, что дальше так продолжаться не может. У него было готово к плаванию 50 ладей, и он отправился на поиски Свейна. Осенью они встретились у Борнхольма. Было так поздно, что темнота не дала начать битву сразу. Ранним же утром тот и другой связали свои корабли и бились до вечера. И десять кораблей конунга Харальда и 12 кораблей Свейна оказались захвачены противниками. Вечером Свейн поставил свои корабли в бухте на якорь, а конунг расставил свои вокруг, чтобы Свейн не мог бежать. Пальнатоки высадился на берег тем же вечером с двадцатью четырьмя кораблями. Он причалил на другой стороне мыса и поставил шатры. После чего Пальнатоки пошел по берегу один, взяв лук и колчан со стрелами.

Конунг Харальд с одиннадцатью людьми тоже вышел на берег вечером, и они вошли в рощу развести костер, чтобы согреться. Ночь уже наступила, и было темно. Пальнатоки увидел огонь в лесу и, обойдя их стоянку кругом, узнал, кто перед ним. Он натянул лук и выстрелил в конунга, и тот рухнул замертво. Пальнатоки вернулся к своим людям. А люди Харальда в недоумении спорили, что же им делать. Фелнир сказал: "Мой совет: все мы расскажем одинаково, что король погиб в битве - это сгладит нашу вину, что не сберегли его". И они поклялись хранить свою тайну.

А Пальнатоки созвал двадцать своих мужей и заявил, что идет к Свейну. Он пересек с ними мыс и стал обсуждать со Свейном, что делать дальше. Свейн просил Пальнатоки дать на сей счет нужный совет. А Пальнатоки, промолчав о смерти конунга, сказал: "Он, конунг, не дает нам времени строить планы. Мы объединим свои силы и ударим по ладьям конунга. Я не хочу попасть в ловушку, расставленную конунгом, и погибнуть". Они так и сделали, атаковали врагов. Три корабля конунга перевернулись и лишь лучшие пловцы спаслись.

Пальнатоки и Свейн со своими людьми прорвались в образовавшуюся брешь и соединились с основным отрядом Пальнатоки.

Следующим утром они снова атаковали флот конунга и тогда поняли, что конунг мертв. Тогда Пальнатоки заявил противникам: "У вас есть две возможности: или биться с нами дальше, или принять Свей-на своим конунгом". Люди конунга приняли второе. А после Пальнатоки и Свейн созвали тинг, на котором Свейна провозгласили конунгом всей Дании.

XIII

Теперь, когда Свейн стал конунгом, он счел себя обязанным провести достойную тризну по своему отцу, на которую он пригласил Пальнатоки. Тот отказался, сказав, что умер его тесть Стефнир и он принимает в наследство его владения. Поминальный пир осенью не состоялся, а Пальнатоки уплыл из страны. Он оставил Аки, своего сына, править в Фюне и просил Свейна покровительствовать ему. Конунг обещал поддерживать его во всем, что бы тот ни делал.

Пальнатоки отправился в Уэльс и стал там править, и так прошел год.

Следующим летом конунг Свейн послал людей пригласить Пальнатоки на тризну, но тот снова отговорился, сказавшись больным.

Когда же и следующим летом конунг Свейн стал готовить тризну, Пальнатоки снова был приглашен, и ему передали, что если он опять не явится, то навлечет на себя немилость конунга. Пальнатоки отвечал, что на сей раз он все-таки приедет. Конунг устроил пир и пригласил кучу гостей. Когда же гости собрались, Пальнатоки не появился, хотя солнце уже садилось. Гости расселись, а конунг оставил противоположное своему месту почетное сиденье пустым, и свободными оставались до сотни мест на боковых лавках. После чего все начали пировать.

Вернемся же к Пальнатоки и Бьерну Уэльсцу. У них было с собой три корабля и 120 человек, половина из них данов, а другая - уэльсцев. Они высадились вечером во владениях конунга. Погода была отличная. Когда они вытащили корабли на берег, перевернули их и привязали, положили сушить весла, то направились в зал, где пировал конунг. Пальнатоки со своими людьми вошел и приветствовал конунга. Тот в свою очередь радушно приветствовал его и указал пришедшим их места. Все пировали. Фельнир долго шептался с конунгом. И король по ходу этого разговора изменился в лице, его щеки заалели как кровь.

XIV

Король кликнул отрока, стоящего у его стола. Фельнир дал тому стрелу и велел показать каждому в зале, пока кто-нибудь не опознает хозяина этого оружия. Сначала он показывал ее за главным столом, потом ближе к двери. Затем пошел по другой стороне стола и спросил Пальнатоки, не узнает ли тот стрелу. Тот сразу сказал, что не может не узнать свою стрелу.

Как только он потребовал ее себе, в зале наступила гробовая тишина. Конунг Свейн спросил: "Где же ты оставил эту свою стрелу?" Пальнатоки ответил: "Я был всегда верен тебе и честен с тобой, мой приемный сын; не обману тебя и насей раз. Я оставил стрелу в теле твоего отца, которого застрелил".

Конунг закричал: "Вперед, мои люди, убейте Пальнатоки и его спутников - теперь наша дружба кончилась". Все вскочили, доставая оружие. Пальнатоки выхватил меч и разрубил советника Фельнира надвое. Затем он со своими людьми с боем пробился из зала - среди пирующих нашлось много его друзей, которые не старались слишком мешать ему. Когда они вышли из зала, оказалось, что один уэльсец отсутствует. Пальнатоки сказал: "Я не могу ждать этого скотта, уходим к кораблям". Но Бьерн заявил: "Я не брошу своего, зайду-ка я еще раз". И он бросился обратно в дом. Там люди конунга набросились на остававшегося уэльсца и практически разорвали его на части. Бьерн вошел и поднял его на плечи, хотя тот был уже мертв, - вытащить его ради своей славы. После чего все они взошли на корабли, налегли на весла и уплыли прочь, не останавливаясь до самого Уэльса. Конунг Свейн продолжил пир, хотя и весьма опечалившись, что все так вышло.

XV

Следующим летом Алов, жена Пальнатоки, заболела и умерла. Пальнатоки не захотел оставаться в Уэльсе и оставил там править Бьерна. Сам он снарядил тридцать кораблей и ушел в викингский поход. Он разорял Шотландию и Ирландию, проведя в войнах и грабежах три года, завоевав себе богатство и славу.

На четвертое лето Пальнатоки поплыл на восток к Вендланду; к тому времени он имел сорок кораблей.

В то время конунгом Вендланда был Бурицлейв (26). Он слышал о Пальнатоки и был обеспокоен его набегами, а Пальнатоки неизменно побеждал, и считалось, что он никому не уступит. Конунг решил послать людей, чтобы те нашли Пальнатоки и пригласили его к нему и сказали, что конунг будет ему другом. Конунг добавил к приглашению, что предлагает ему землю под названием Йом в его стране и обеспечит его поселение там, а за это Пальнатоки будет защищать свою округу и всю страну. Пальнатоки принял предложение и поселился там со своими людьми. Вскоре там был построен большой, хорошо укрепленный град. Часть города находилась на мысу и окружена была морем. Там была гавань, где могло разместиться триста шестьдесят длинных ладей, да так, что все они находились бы под прикрытием городских укреплений. Все там было устроено так хитро, что вход в гавань перекрывала большая каменная арка. На входе в бухту были установлены железные ворота, которые запирались изнутри. На вершине арки стояла башня, в которой были установлены катапульты. Город звался Йомсборг (27).

XVI

После этого Пальнатоки по советам мудрых людей издал йомсборгские законы, предназначенные для увеличения славы и мощи этого города, насколько это было возможно. Первая часть законов гласила, что ни один человек не может стать здесь членом дружины, если он старше 50 и моложе 18 лет; члены этой дружины должны быть в возрасте между этими годами. Когда кто-то захочет к ним присоединиться, кровное родство в расчет не принимается. Ни один человек не имеет права убежать от какого бы то ни было противника, даже если тот столь же доблестен и хорошо вооружен, как и он. Каждый дружинник обязан мстить за другого, как за своего брата. Никто не может сказать слова страха или испугаться, как бы плохо ни сложилась ситуация. Любую ценность, без различия - маленькую или большую, которую они добудут в походе, обязательно отнести к знамени, и кто этого не сделает, должен быть изгнан, никто не имеет права устраивать свары. Если придут какие-либо вести, никто не должен торопиться повторять их всем и каждому, так как только Пальнатоки там объявлял новости.

Ни один из них не должен был держать женщину в их городе, и никто не должен отлучаться из города дольше, чем на три дня. И если в их ряды вступал человек, убивший отца, или брата, или другого родственника того, кто был членом их дружины, или его самого, и когда это становилось известно после его принятия в ряды здешней дружины, то Пальнатоки имел право последнего решающего слова, как и при любом другом разногласии, возникающем среди них.

Так они жили в городе и строго соблюдали свои законы. Каждое лето они уходили в набеги на разные земли и стяжали славу. Они считались великими воинами, и им было мало равных в то время. Они были известны как йомсвикинги.

XVII

В это время в Сьеланде правил ярл Харальд, известный как Харальд Колпак. Его так прозвали, поскольку он носил островерхую шапку, украшения которой стоили десять марок золота. Его жену звали Ингеборг. Одного из их сыновей звали Сигвальди, другого Торкель Высокий, а их дочь звали Това.

Борнхольм же управлялся человеком по имени Весети, его жену звали Хильдигунн. Одного их сына звали Буи, а другого Сигурд Рьяный; их дочь звали Торгунн. Аки, сын Пальнатоки, жил в Фюне. Конунг Свейн относился к нему со всем уважением и просватал ему Торгунн. Сыграли свадьбу, и у них родился сын Вагн. Вагн вырос дома. Когда ему исполнилось всего несколько лет, люди уже заговорили, что из-за его характера с ним тяжелее будет справиться, чем со всеми его сверстниками. Он постоянно дрался и кричал (28). Жил он или дома, или у Весети, своего деда в Борнхольме. Но вскоре и тут, и там решили, что справиться с ним невозможно. Буи был единственным родственником, с которым Вагн ладил, - он всегда слушался только Буи, но никогда не последовал совету кого бы то ни было другого. Он вырос статным, могучим и производил на всех окружающих сильное впечатление. Буи же, его дядя, был молчаливым, гордым и таким сильным, что люди и не ведали пределов его мощи; еще он был ужасно безобразен и невероятно ловок. Сигурд Рьяный был статен, и очень горделив и замкнут. Сигвальди, сын ярла Харальда, был бледным человеком с уродливым носом. Но был он очень высок и весьма проворен, а также невероятно зорок. Торкель, его брат, был силен и выделялся среди всех высоким ростом. Оба брата были мудрыми людьми (29).

XVIII

Сигвальди и Торкель спросили своего отца, не присоединиться ли им к дружине Йомсборга. Отец одобрил эту идею, подтвердив, что настало время братьям проявить себя. Они просили его обеспечить их оружием и провизией, но ярл заявил, что они либо останутся дома, либо сами добудут себе все, что нужно. Они решили поехать, снарядив, как смогли, два корабля и сто двадцать человек. По пути они высадились на Борнхольме, захватили самый богатый хутор и награбили провизии для своих кораблей.

Остаток плавания до Йомсборга прошел у них без происшествий. Пальнатоки со свитой обычно выходил на башню, стоявшую над входом в гавань, чтобы узнать, кто входит в бухту. Прослышав о прибытии братьев, он взошел на башню и спросил, кто ведет эти ладьи. Сигвальди ответил: "Два брата, сыновья ярла Харальда Колпака, командуют ладьями, и мы хотим присоединиться к твоей дружине с теми из своих людей, которых ты пожелаешь принять". Пальнатоки посовещался с дружиной и ответил, что знает их род и что они доброго происхождения. Они предоставили Пальнатоки судить об этом. Затем ворота открылись, и они вплыли в город. Потом их людей подвергли испытаниям, половину признали достойными, а половину отослали назад. Оба брата были приняты в дружину.

XIX

Теперь вернемся к Весети, чей хутор они ограбили. Удержав сыновей от погони и прочих скоропалительных действий, он отправился искать конунга Свейна - рассказать ему, что произошло. Конунг посоветовал ему до поры до времени ничего не предпринимать. "Я пошлю весть ярлу Харальду Колпаку, - сказал он, - и узнаю, не заплатит ли он вергельд (30), который тебя удовлетворит, за поступок своих сыновей. И я советую тебе взять такой откуп". Весети отправился домой, а конунг Свейн послал людей вызвать ярла Харальда, который и явился к своему конунгу. Конунг поведал ему о том, что сотворили его сыновья во владениях Весети, и просил заплатить возмещение ущерба с тем, чтобы сохранить мир в стране. Ярл ответил: "Я ничего от этого набега не выиграл, ничего не взял себе, - почему же я должен возмещать убытки от их поступка, даже если правда, что юноши взяли нескольких коров или овец, чтобы прокормиться!"

Конунг сказал: "Ну, тогда можешь отправляться домой, - ты знаешь мое пожелание, и принимай то решение, которое лучше сбережет остаток твоих лет и твое имущество в столкновении с Весети и его сыновьями". Ярл же ответствовал, что не боится Весети и его сыновей. После чего уехал к себе домой.

Когда Весети и его сыновья узнали о разговоре, состоявшемся между конунгом и Харальдом, они снарядили три корабля и 240 человек - лучших, каких могли подыскать. После чего поплыли в Сьеланд. Они разграбили три лучших хозяйства ярла Харальда и вернулись восвояси. Когда об этих грабежах узнал ярл Харальд, он послал людей к конунгу Свейну, с просьбой рассудить их с Весети по его, конунга, разумению. Конунг Свейн решил: "Ярл Харальд должен пенять на себя, раз не послушался моего прошлого совета. Я отказываюсь принимать решение в этой распре". Посланцы передали слова короля Харальду. Ярл произнес: "Раз конунг не хочет за нас вступиться, мы сами будем решать это дело". Ярл Харальд собрал десять кораблей и поплыл к Борнхольму, разорил там три хутора Весети, такие же богатые, как и разоренные у него самого. После чего ярл Харальд вернулся домой в добром расположении духа.

XX

Весети, прослышав про этот набег, отправился к конунгу и тот принял его отменно. Весети сказал: "Судьба распорядилась так, что может случиться большая война между ярлом и мной, коли ты не вмешаешься". Конунг ответил: "Я собираюсь на тинг в Исфьорде, куда я вызову ярла Харальда. Я устрою там тяжбу между вами". С тем Весети и вернулся домой.

Пришло время тинга, и конунг отправился туда с дружиной, поскольку хотел иметь решающий голос в этом деле. С ним прибыло 50 кораблей. Ярл Харальд в свою очередь успел туда с 20 кораблями. Весети же явился только с пятью кораблями, а его сыновья не приехали. Ярл поставил шатры достаточно далеко от моря, а Весети на самом морском берегу, за устьем реки, что текла вдоль поля тинга. Когда наступил вечер, люди увидели 10 кораблей, которые плыли со стороны владений ярла Харальда. Корабли пристали, и воины с них пошли на тинг. Во главе новоприбывших были сыновья Весети. Буи был роскошно одет - он захватил богатый наряд во владениях ярла Харальда. Там же он награбил два сундука золота - в каждом было по тысяче марок (31). Они с братом пришли на тинг полностью вооруженные и в доспехах (32).

Буи заявил: "Если ты можешь сражаться и у тебя есть хоть капля мужества, я советую тебе, ярл, брать оружие, а я готов биться с тобой прямо сейчас". Конунг Свейн услышал слова Буи и решил, что убудет его чести, если начнется сражение. Конунг поставил свою дружину между врагами, чтобы не допустить рукопашной. Он напомнил о необходимости взаимного согласия, о посреднической роли конунга и его суде, но Буи отказался отдавать сундуки золота, объявив их вергельдом. Всем стало ясно, что он не бросит этих слов на ветер. Наконец конунг Свейн объявил условия примирения: "Ты, Буи, вернешь владельцу богатые одежды, а сундуки с золотом сохранишь у себя. Вы со своими дружинниками заплатите за три хутора, разоренные вами в последний раз. Ярл отдаст свою дочь Тову замуж за Сигурда Рьяного и три хутора в приданое за нее". С этими условиями все согласились. Весети подарил треть своих владений Сигурду, который остался очень доволен своей женой. Они поехали с тинга прямо на свадебный пир, куда пригласили конунга Свейна. Свадьбу Сигурда и Товы отпраздновали очень пышно. Весети вернулся домой и жил в мире.

XXI

Но его сыновья недолго жили дома. Буи хотел ехать в Йомсборг, чтобы еще больше увеличить свою славу. Сигурд желал к нему присоединиться, несмотря на женитьбу. Братья снарядили два корабля и 120 человек. Так как их намерения совпали с выбором сыновей Харальда Колпака, они приплыли в Йомсборг и причалили в бухте. Хевдинги (33) со свитой вышли навстречу, и Сигвальди узнал новоприбывших. Буи объявил, зачем приехал, и просил принять его с братом в дружину Пальнатоки. Тут Сигвальди спросил: "Чем кончилась ваша вражда с Харальдом Колпаком?" Буи отвечал: "Долгая история у этой вражды, и не место ее сейчас пересказывать". Но Пальнатоки прервал его: "А что, рискнем принять их так, без объяснений? Я бы взял их - мало кто среди нас сравнится с ними!" Соратники отвечали ему: "Мы рады принять их, если ты того хочешь. А если это старое дело вспомнится, пусть тогда его рассудит твое решение, как всегда здесь водится". После чего ворота отворились, и Буи с братом ввели ладьи во внутреннюю гавань.

Затем испытали их людей, пятьдесят приняли в дружину, а сорок отослали обратно. Йомсвикинги жили в своем граде, и все более росла их слава - каждое лето уходили они в походы и совершили много славных деяний.

XXII

Что касается Вагна, то он оставался с отцом и Весети, своим дедом. Он был столь буйным, что к девяти годам уже убил трех человек. Он жил дома до двенадцати лет. Затем он попросил отца дать ему людей для похода. Тот рад был предоставить ему корабль и 60 человек, а Весети дал еще одну длинную ладью и такую же команду. Никто не был в этом отряде старше двадцати и моложе восемнадцати, кроме самого Вагна (34). Он заявил, что сам добудет оружие и еду. Они уплыли недалеко, как у них кончились запасы. Тогда они прошли по всей Дании, грабя безжалостно, и скоро у всех было отличное оружие и доспехи. Они покинули Данию, полностью готовые к битвам и с большими запасами.

Они приплыли в Йомсборг рано поутру, подплыли к каменной арке. Хевдинги вышли навстречу и окликнули их. Вагн же спросил, кто из них Пальнатоки. Тот выступил вперед и поинтересовался, кто это так вызывающе себя ведет. "Я не буду скрывать свое имя, - услышал он в ответ. - Я Вагн, сын Аки. Я пришел предложить тебе мечи моих людей. Дома тоже не считали, что я учтив и покладист". Тогда Пальнатоки сказал: "А тебе не кажется, что ты тут не уживешься, раз дома тоже с тобой не справлялись?" Вагн ответил: "Видать неправду о тебе, родич, рассказывают, раз таким, как мы, нет места в твоем войске!"

Пальнатоки спросил хевдингов: "Ну, что посоветуете - примем их?" "По-моему, - сказал Буи, - не надо их брать, хотя до этого он и уважал меня более других родичей". Пальнатоки сказал: "Вагн, родич, мои люди против, а твои родичи поддерживают остальных!" Вагн ответил: "Не ожидал я такого от тебя, родич Буи". Но Буи произнес: "Однако я так считаю!" Вагн спросил: "А что скажут сыновья Харальда Колпака?" Сигвальди сказал: "Мы оба согласны, что лучше будет, ели ты никогда к нам не присоединишься". Тут Пальнатоки спросил: "А сколько ж тебе лет?" Вагн ответил: "Не буду врать, мне двенадцать лет". Пальнатоки сказал: "Ты не подходишь по нашим законам, ты много моложе, чем положено в нашей дружине! Вот и причина, почему тебя не возьмут в нее".

Вагн сказал: "Я не нарушу ваших обычаев, об этом не стоит даже говорить, ведь я готов помериться силой с любым восемнадцатилетним или даже более старшим".

Пальнатоки ответил: "И не помышляй, родич. Давай лучше я пошлю тебя в Уэльс, к Бьерну, и ты как мой родич получишь там половину владений". Вагн сказал: "Щедрое предложение, но я отказываюсь". "Чего же ты хочешь добиться, родич, - удивился Пальнатоки, - раз отвергаешь столь щедрый дар?"

"Свое желание я только что высказал, - заявил Вагн. - Я вызываю Сигвальди Харальдссона с двумя кораблями в бухту и там посмотрим, кто кому равен! И давайте договоримся, что если он побежит или отступит, - мы приняты. А нет, то мы уплывем ни с чем. До этого я никого из вас не оскорблял, но пусть Сигвальди бьется с нами, если он и вправду неустрашимый воин и у него сердце мужчины, а не суки (35)" Пальнатоки сказал: "Слышал, Сигвальди, что Вагн говорит, и он не откажется от дерзкого вызова. Ну, видно, тебя ждет трудное дело. Но сказано слишком много, и я не могу остановить тебя. Бейся с ними в полную силу. Но постарайся не убить Вагна, хоть он и не тот человек, с которым легко иметь дело".

XXIII

После чего Сигвальди и его люди вооружились и вышли в бухту на двух кораблях. Сразу же завязалась жаркая битва. Вагн и его люди так яростно кидали камни, что сигвальдову отряду пришлось только защищаться. Корабли сцепились, но люди Вагна все метали камни, не давая противникам даже обнажить мечи. Дошло до того, что Сигвальди отступил на берег набрать камней, но Вагн преследовал их и не отставал. И на берегу его противники находились под градом камней, и Сигвальди продолжал отступать. Ряды его воинов стали редеть. Битва складывалась явно не в его пользу.

Пальнатоки и остальные наблюдали за схваткой с башни. Когда Пальнатоки увидел, какой оборот принимают события, он приказал Сигвальди прекратить сражение, поскольку-де не стоит неудачу превращать в разгром. "Я решил принять Вагна и его людей, хоть он и моложе, чем допускают наши обычаи. Я думаю, уже видно, что из него выйдет великий воин". Все согласились с этим, и сражение закончилось, а Вагна и его людей приняли. Тридцать человек Сигвальди пало, и лишь несколько человек у Вагна, хотя раненых оказалось много с обеих сторон. Вагн с тех пор везде сопровождал йомсвикингов и был хевдингом корабля. Никто не выказал себя более великим воином, нежели он. Так прошло три года.

XXIV

Когда Вагну исполнилось пятнадцать лет, Пальнатоки заболел. Он послал людей позвать князя Бурицлейва. Когда тот посетил его, Пальнатоки сказал: "Сдается мне, князь, что эта болезнь последняя для меня". Князь сказал на это: "Мой тебе совет - выбери человека, который займет твое место, и будет вести здесь дела, как и ты до сих пор. Сделай его правителем града. И пусть йомсвикинги остаются здесь!" Пальнатоки сказал, что, по его мнению, Сигвальди самый подходящий вождь для йомсвикингов. "Но думаю, - добавил он, - что все тут пойдет наперекосяк после меня". Князь заключил: "Твои советы всегда шли нам впрок, и мы выполним твою последнюю волю. Пусть старые законы будут нерушимы в этом граде".

Сигвальди аж подпрыгнул, узнав, что принимает командование, и бурно радовался тому, что стал вождем. Пальнатоки завещал своему родичу Вагну половину Уэльса в управление совместно с Бьерном Уэльсцем, и велел ему смотреть за дружиной. Вскоре Пальнатоки умер, и все сказали, что это большая потеря.

Не успел Сигвальди стать вождем дружины, как порядок среди йомсвикингов стал нарушаться. Женщины оставались в граде на две, три ночи подряд, мужчины в свою очередь пребывали вне городских стен дольше, чем при жизни Пальнатоки. Время от времени йомсвикинги калечили друг друга, и произошло несколько тайных убийств.

XXV

У князя Бурицлейва было три дочери. Старшую звали Астрид, она была самой красивой и мудрой из женщин. Вторую звали Гуннхильд, третью Гейра - она вышла замуж за Олава Трюггвасона. Сигвальди отправился к князю и объявил ему, что собирается либо уйти из Йомсборга, либо получить Астрид в жены. "Я считаю, - сказал князь, - что она должна выйти замуж за кого-нибудь познатнее тебя. Но мне необходимо, чтобы ты остался. Мы обсудим твое требование". Князь позвал свою дочь Астрид и спросил, как она отнесется к замужеству с Сигвальди. Астрид ответила: "Сказать по правде, я никогда бы не вышла замуж за него. Но прежде чем он назовет меня женой, пусть избавит нас от дани, которую наши земли платят конунгу Дании. Или же привезет сюда конунга Свей-на, чтобы тот оказался в твоей власти". Князь все это передал Сигвальди, который все еще хотел жениться на Астрид. Сигвальди согласился на эти условия, которые оба скрепили клятвой. Сигвальди должен был выполнить свою часть соглашения до Рождества, в противном случае князь освобождался от обещания. С тем Сигвальди и вернулся в Йомсборг.

Вскоре он велел снарядить три корабля, вооружиться шестидесяти людям и поплыл в Сьеланд. Там он узнал, что конунг пирует недалеко оттуда. Сигвальди поставил корабли на мысу в безлюдном месте, поблизости от хутора, где гостил конунг Свейн и его 720 воинов. Сигвальди подготовил корабли к отплытию, развернул их носами к морю и поставил цепочкой вдоль мыса. Затем он послал людей сказать конунгу, что смертельно болен и хочет перед кончиной сообщить конунгу нечто жизненно важное.

Они нашли конунга и передали ему сообщение. Конунг сразу же отправился на зов со всеми своими людьми. Сигвальди же лег на крайнем из стоящих на мысе кораблей. Он сказал своим людям: "Когда тридцать человек взойдут на ближний к земле корабль, поднимайте трап и скажите, что корабль и так перегружен. Я думаю, конунг будет среди первых. Когда же двадцать человек перейдут на средний корабль, снова поднимите сходни".

Конунг взошел на борт, а люди Сигвальди сделали, как он сказал. Когда конунг и девять его человек взошли на крайний корабль, то конунг спросил, может ли Сигвальди говорить. Тот ответил, что очень слаб. Конунг подошел к его ложу и снова задал тот же вопрос. Сигвальди прошептал: "Наклонись ко мне". Когда же король наклонился, Сигвальди схватил его за плечи и руку и заорал своим людям, чтобы те гребли, что есть сил. Те так и сделали. А люди конунга на это смотрели с берега. Конунг спросил: "Ну и что дальше? В чем смысл твоего предательства?" Сигвальди ответил: "Я не предам тебя, но ты погостишь у нас в Йомсборге. Мы тебе окажем полное уважение и гостеприимство". Конунг ответил: "Ну что ж, я принимаю любезное приглашение".

Они прибыли в Йомсборг, и йомсвикинги устроили пир, и называли себя людьми конунга. Затем Сигвальди сказал, что он добивается для него руки дочери князя Бурицлейва по имени Гуннхильд. Она-де самая красивая. А сам он женится на ее сестре Астрид. Теперь он отправляется к князю обговаривать условия женитьбы конунга. Тот поощрил его так и сделать. Сигвальди и 120 человек пошли к Бурицлейву и все обсудили с ним. Сигвальди заявил, что завоевал право на Астрид. Решив, что делать дальше, они с князем разошлись.

Конунг Свейн спросил у Сигвальди, как все прошло. Тот ответил, что все в его, конунга, власти: "Бурицлейв ведь не отдаст дочь, пока ты не освободишь землю от дани, которую он тебе платит. Это поддержит твою честь, коли ты женишься на дочери князя, который никому не платит дани!" Сигвальди был настойчив, и конунг согласился.

Обе свадьбы назначили на один день. Свейн отправился на свадьбу с йомсвикингами. Пир был столь роскошен, что подобного никто и не помнил в Вендланде. Первый вечер невесты были под фатами, но на второй они стали женами и сняли покрывала. Конунг Свейн всматривался в лица невест пристально, поскольку до сих пор не видел ни одной. Сигвальди говорил, что конунгова невеста красивее, но конунг этого не увидал и начинал понимать, что Сигвальди обманул его. Конунг разгадал замысел Сигвальди, но пока все шло в пользу йомсвикингов, поскольку конунг хотел сохранить достоинство. Пир закончился, и конунг отправился домой с женой, тридцатью кораблями, свитой и богатыми дарами. А Сигвальди с женой и йомсвикингами вернулись в Йомсборг.

XXVI

Вскоре пришла весть из Дании, что ярл Харальд Колпак, отец Сигвальди и Торкеля, умер. Хеминг, их брат, был еще ребенком. Конунг Свейн послал за Сигвальди с приглашением на тризну по отцу. Братья же ответили, что пусть-де конунг готовит поминальный пир и может для него сколько угодно использовать их имущество. А они, дескать, прибудут в начале зимы. Многие считали, что это неразумно, поскольку не видно было крепкой дружбы между Свейном и Сигвальди. Но братья решили ехать. Йомсвикинги собрались с ними на 180 кораблях. Они поплыли в Сьеланд. Конунг Свейн приветствовал их и пригласил на пир, там было множество гостей.

В первый же вечер йомсвикингам подавали самое крепкое пиво, которое они без устали поглощали. Когда Свейн увидел, что они напились и стали разговорчивы, он сказал: "Всем весело здесь, но я придумал новое развлечение, это состязание запомнится надолго!" Сигвальди ответил: "Мы все твои люди, я думаю, ты покажешь пример, а мы за тобой последуем". Конунг произнес: "Я знаю, на таких пирах есть обычай давать клятвы, которые бы увеличили славу участников. А вы известны всему миру, ваши клятвы должны далеко превзойти обещания всех прочих. Я же начну. Я клянусь, что в течение трех лет свергну Этельреда (36), короля Англии - или убью, или изгоню его, а сам захвачу его владения. Теперь твоя очередь, Сигвальди, и пусть твоя клятва затмит мою".

Тот сказал, что так и будет. "Король, я клянусь, что в течение трех лет стану грабить Норвегию со столькими людьми, скольких соберу. Я свергну ярла Хакона, или убью его, в противном случае мое безжизненное тело останется в Норвегии".

Конунг заметил: "Звучит неплохо, это смелая клятва. Удачи тебе и выполни ее достойно. Твоя очередь, Торкель Высокий, что ты достойного скажешь?" Тот произнес: "Я думаю о своей клятве... Я последую за братом - поплыву за килем его корабля".

"Хорошо сказано и выполни же это, - отозвался конунг. - А ты, Буи Большой? Теперь твоя очередь сказать что-либо выдающееся!" "Я клянусь, - сказал Буи, - что я последую за Сигвальди и буду со всей храбростью биться с ним до конца".

"Я так и думал, - сказал конунг. - Это была достойная клятва. А теперь, Сигурд Рьяный, твоя очередь". "За этим дело не станет, - отвечал Сигурд, - Я тоже последую за братом и не отступлю, пока он не отвернет от своей цели или не погибнет".

"Того я и ждал от тебя, - сказал конунг. - Теперь ты, Вагн, - продолжил конунг, - я очень хочу услышать твою клятву, все твои родственники проявили себя". Вагн ответил: "Вот моя клятва - я последую за Сигвальди и Буи, своими родичами, в этом походе и буду биться до конца вместе с Буи, пока тот жив. Вторая часть клятвы такая - когда я попаду в Норвегию, то убью Торкеля Глину и пересплю с Ингеборг, его дочерью, без согласия ее родственников".

Бьерн из Уэльса был там с Вагном. И конунг спросил: "А ты что обещаешь, Бьерн?" Тот ответил: "Я сопровожу Вагна, моего приемного сына, и буду биться за него!"

Так кончился обмен клятвами, и все улеглись спать.

Сигвальди повалился спать рядом со своей женой Астрид и глубоко заснул. Когда он проснулся, Астрид спросила его, помнит ли он свою клятву. Тот сказал, что ничего не помнит. Она сказала: "Ничего страшного, но, тем не менее, для тебя это будет плохая новость". И она поведала ему все. "Мы должны вести себя мудро и осмотрительно, - сказал Сигвальди. - А как, ты думаешь, мне поступить? Ты всегда вела себя умно и находчиво". "Даже не знаю, - ответила она. - Я что-нибудь придумаю, но если ты сейчас не получишь помощи у Свейна, ты никогда ее не получишь". После чего они придумали, как поступить.

XXVII

Конунг Свейн и йомсвикинги расселись в зале, и у Сигвальди было хорошее настроение. Конунг спросил, помнит ли Сигвальди свою клятву. Сигвальди сказал, что ничего не помнит. Король ему все пересказал из вчерашнего. Сигвальди заметил, что человек бывает не в своем уме, когда так напьется, и спросил у короля: "А чем ты мне поможешь выполнить такую клятву?" Конунг ответил, что намеревается дать ему 20 кораблей. Сигвальди возразил: "Хороший дар для крестьянина, но не для конунга". Конунг насупился и сказал: "Сколько ж надо тебе кораблей?" Сигвальди изрек: "Нетрудно ответить - шестьдесят ладей. Я же соберу, сколько смогу, хотя мои силы и меньше, да и не все из нас вернутся теперь назад". Конунг заключил: "Корабли будут готовы, как только ты сам соберешься". "Все складывается к лучшему, - заявил Сигвальди, - мы выступаем после пира, готовь ладьи".

Конунг помолчал, но сказал, вопреки ожиданию, быстро: "Все будет готово, хоть ты и собрался быстрее, чем я ожидал". Затем Астрид, жена Сигвальди сказала: "Нет надежды разбить ярла Хакона, коль он будет готов к битве, поэтому надо напасть на него врасплох". И они прямо во время пира готовились к походу.

Това, дочь ярла Харальда, говорила Сигурду, своему мужу: "Прошу тебя следовать за твоим братом Буи со всем мужеством, он много сделал мне добра. И я ему обязана". "Здесь присутствуют два человека, - обратилась она к Буи, - которых я дам тебе. Одного зовут Хавард Дровосек, другого Аслак Камнедробитель". Буи принял эту поддержку и горячо поблагодарил за нее. Он передал Аслака Вагну, своему родичу. Пир подходил к концу, и йомсвикинги собрались в плавание. У них было 120 ладей.

XXVIII

Им повезло с ветром, и они прибыли в Вик, в Норвегии. Вскоре вечером они подплыли к городу Тонсберг, не зная, кто там правит. Гейрмунд Белый был лендрманом конунга (37) и управлял в этом городе. Когда йомсвикинги подплыли к городу, они уже успели пограбить в округе, убили многих и забрали ценности. Жители города оказались разбужены неприятным известием. Гейрмунд и все, кто спал в его доме, вышли на башню, поскольку рассчитывали выдержать длительную осаду. Йомсвикинги окружили башню и стали ее ретиво ломать и валить. Гейрмунд понял, что ее защитники долго не продержатся, и решил спрыгнуть с башни на дорогу. Он спрыгнул и удержался на ногах. Вагн стоял рядом и ударил его, отсек ему кисть руки, на пальце которой было золотое кольцо. Несмотря на рану, Гейрмунд побежал к лесу. Он бродил по лесам шесть дней, пока не нашел селения. Затем он пошел на север и как мог спешил, идя день и ночь. Он узнал, что ярл Хакон пирует со 120 людьми на Тенистом Хуторе. Он пришел туда вечером, когда ярл сидел за столом. Гейрмунд вошел и приветствовал ярла. Ярл спросил, кто он, и он назвался. Ярл спросил, есть ли новости. Тот ответил: "Немного, но те, что есть, могут стать очень важными!" "В чем же дело?" - спросил ярл. Лендерман доложил: "Войско высадилось на востоке Вика, они убивают и грабят без пощады". Ярл сказал: "Я вижу, ты не будешь праздно болтать о войне, коли вести были бы не проверены. Но кто ведет эти отряды?" Гейрмунд ответил: "Вождя их зовут Сигвальди, я слышал еще имена Вагна и Буи. И я получил подарок от них". Он поднял раненую руку и показал обрубок. Ярл опечалился: "Плохая рана. А ты знаешь, кто ее нанес?" Гейрмунд ответил: "Отлично знаю. Они говорили: "Хороший удар, Вагн!" - когда он поднимал мою кисть и снимал с нее кольцо. Я думаю, это те, кто известны как йомсвикинги". Ярл произнес: "Полагаю, ты прав в этом предположении. И это те люди, с которыми я стал бы воевать в последнюю очередь".

[Saygo 553]

XXIX

Ярл покинул пир и отправился в Раумсдаль. По всем своим землям он разослал посланцев со стрелой - знаком войны. Послал он людей и к сыну Свейну, правящему на севере в Транделаге, чтобы тот собирал воинов. Ярл Эйрик отправился на север, в Наумдаль, затем он с севера собрался в Северный Мер и на острова. Эрлинг, сын ярла, ездил вдоль и поперек Рогаланда, организуя ополчение, а ярл Хакон сам затем поехал в Южный Мер и Раумсдаль. Наконец, весь их флот собрался у острова Хот, у мыса под названием Хьерунгаваг, и было у них больше 360 кораблей. Они решали там, что делать дальше.

Что же до йомсвикингов, то они плыли на север вдоль побережья. Все отступали перед ними, а тех, кто им попадался, они убивали, и все вокруг нещадно грабили. Так они плыли на север и миновали земли Стада, и пристали у островов Херей. И до тех пор они ничего не слышали о ярле Хаконе. Вскоре там же собрался весь их флот, и у них уже явно не хватало припасов. Вагн поплыл со своим отрядом к острову Хот. Он и его люди встретили человека, гнавшего трех коров и двенадцать овец. Вагн спросил, как его зовут. Тот ответил, что его зовут Ульв. Вагн приказал: "Гони скот на берег". Ульв спросил: "Кто эти люди?" И Вагн сказал ему. Ульв воскликнул: "Если вы - йомсвикинги, я думаю, что недалече есть много скота, которого вы можете зарезать!" Вагн спросил: "Говори, что ты знаешь - где ярл, и мы вернем тебе твой скот". Ульв ответил: "Он причалил вчера вечером на одном корабле в Хьерунгаваг на другой стороне острова". Вагн сказал: "Пойдешь с нами и покажешь путь".

Ульв взошел на борт с Вагном, и часть йомсвикингов поплыла к островам Херей. Йомсвикинги готовились к тяжелой битве, несмотря на заверения Ульва. Со временем Ульв понял, что они предполагают встретить больше врагов, чем он наболтал, и тогда он прыгнул за борт и поплыл. Но Вагн схватил метательное копье и попал ему между лопаток - тот сразу умер.

Йомсвикинги увидели, что в бухте кораблей тьма-тьмущая. Они построили свои корабли в боевой порядок. Сигвальди с дружиной находился посреди, его брат Торкель рядом. На северном фланге - Буи и Сигурд, его брат, на южном - Вагн Акисон и Бьерн Уэльсец.

Острова Хьерунгаваг располагались так: посреди залива риф, а чуть севернее - остров под названием Примсигнд. Хьерунд лежал чуть южнее.

Ярл увидел йомсвикингов и построил свои корабли напротив них. Ярл Свейн Хаконарсон, Гудбранд из Дамуса и Стюркар с острова Грима оказались против Сигвальди. Скегги Эйрир, Сигурд Кусочек Мяса из Халогаланда и Торир Олень против Торкеля. Торкель же Длинный, Халлстейнн Старуха и Торкель Глина - против Буи; Арнмот и его сыновья Арни и Фит против Сигурда Рьяного; ярл Эйрик Хаконарссон, Эрлинг из Скугги и Гейрмунд Белый против Вагна. Эйнар Маленький и Хавард из Флутрунеса против Бьерна Уэльсца. А ярл Хакон остался вне боя, чтобы помочь, кому потребуется. В дружине ярла находилось четверо исландцев. Один из них - Эйнар Ярлов Скальд. Он взошел на нос корабля и сказал: "А я не прочь присоединиться к Сигвальди, скуповат наш ярл". А затем произнес:

Я поищу ярла, который не прогъ

Волков кормить игрою мега.

Я поищу щиты с круглым узором

На высокобортных кораблях Сигвальди.

Сгибатель змей раны меня не удержит,

Когда я увижу воина:

Я принесу мой щит королю морских лыж.

Ярл понял, что Эйнар хочет перейти к противнику, и позвал его к себе. Затем ярл взял чудесные весы из сверкающего серебра, полностью позолоченные. Еще он достал две гирьки, золотую и серебряную, - на каждой был выгравирован человек. Их называли жребиями судьбы. Особенность этих гирек была в том, что, когда ярл клал их на весы и высказывал пожелание узнать, сбудется ли то, что он задумал, - эти гирьки начинали дрожать в чашах весов и издавали тихий звон. Ярл подарил весы Эйнару и тот был счастлив этим. После его звали Эйнар Звон Весов (38).

Второй исландец по имени Вигфус, сын Глума Убийцы. Третий - Торд Левша и четвертый - Тор-лейв Поморник, сынТоркеля из Фьорда Дюри. Он вырезал себе в лесу дубину и обжег ее на огне для прочности. Он всюду носил ее с собой, и когда всходил на корабль ярла Эйрика, тот опросил его: "Зачем тебе эта дубина?" Торлейв ответил:

В руках моих готовая

Дробилка костей Буи,

Угроза для Сигваяьди,

Погибель викингов

Хакона защита.

Если буду жив.

Дубина принесет

Несчастье данам (39).

Вигфус был также на корабле ярла Эйрика. Он взял свое копье, наточил его и произнес:

Предвидим отличную схватку,

Бурю Одина, рядом стучит его посох.

Пусть друг женщин дома лежит.

Скажу, очень уж любят мужчины женщин.

Их объятья и теплый кров.

А мы точили копья и ждали другого.

XXXI

Два флота сошлись и началась жаркая битва, все сражались, не жалея себя. Говорят, что самая страшная сеча шла между Сигвальди и ярлом Хаконом - ни одна сторона не уступала другой. Не видно было побеждающего и в схватке ярла Эйрика с Вагном. А на другом фланге Буи и его брат наносили противнику столь могучие удары, что все бежали от них. Там корабли сцепились, и Буи устроил переполох в рядах ярловых войск. Когда ярл Эйрик это увидел, он тут же развернул свой отряд и атаковал Буи. Битва продолжалась. Все, что смог сделать ярл в этот момент, это снова выровнять ряды своих кораблей.

Затем ярл Эйрик услышал рев Вагна и его людей, двинулся туда. Тут ярл совершил истинный подвиг и, убивая всех врагов подряд, прорвал их ряды так, что разогнал всех противников на этой стороне. Его корабль Железный Бок напал на отряд Вагна, и битва снова закипела. Все, кто был там, согласны, что не видывали рукопашной схватки, свирепее этой.

XXXII

Тогда Вагн и Аслак Камнедробитель прыгнули на палубу корабля Эйрика и устроили с двух сторон там такую резню, что все попятились от них. Аслак был без шлема, но оружие отскакивало от его головы, как будто то был кусок китового ycax (40). Погода стояла отличная, и солнце припекало, многие сбросили одежду. Вагн и Аслак убили многих на корабле ярла, который без толку кричал на своих людей. Наконец Вигфус Вигаглумссон схватил тяжеленную наковальню и метнул ее в голову Аслаку. Острый конец наковальни попал ему в голову, и тут Аолак рухнул мертвым. Тем временем Вагн шел с другой стороны, круша на своем пути всех и вся. Торлейв Поморник бросился на него и ударил своей дубиной. Удар пришелся на шлем и был столь могуч, что шлем раскололся. Вагн прислонился к планширу и заколол Торлейва мечом. Затем он прыгнул за борт на свой корабль и продолжил храбро биться.

Затем ярл Эйрик вывел свой корабль из сражения, поскольку многих его людей постреляли из луков, Ярл Хакон в свою очередь отступил на берег со своими отрядами, и сражение ненадолго затихло. Когда ярл Хакон встретил сына, то сказал: "Вижу, пока битва идет не в нашу пользу. Как я и думал, это гиблое дело - биться с этими людьми. Наши старания бесплодны, надо что-то придумать. Я выйду на берег, а ты оставайся при ладьях на случай их атаки".

Ярл вышел на берег острова Примсигнд и пошел в лес. Он оборотился лицом к северу (41), пал на колени и стал молиться. В своих молитвах он призывал свою небесную покровительницу Торгерд, Невесту Хельги (42). Но она гневалась и оставалась глуха к его мольбам. Она отвергла его жертвы, и Хакон понял, что дела хуже, чем он думал. Он даже предложил ей человеческие жертвы, но и их она отвергла. Наконец, он предложил ей своего седьмого сына Эрлинга, и эту жертву она приняла. Ярл отдал мальчика рабу Скофти, чтобы тот убил его.

После чего ярл вернулся к кораблям и ободрил своих людей: "Теперь я точно знаю, что мы победим. Вперед, удвоим натиск! С нами сестры Торгерд и Ирпа, мы победим!" Ярл взошел на свой корабль и изготовился к битве. Они пошли вперед, и снова началась рукопашная. Тут на севере стали собираться тучи и, когда день пошел к вечеру, облака закрыли все небо. Ударили молнии, грянул гром, начался страшный шторм. Йомсвикингам пришлось бороться со стихией, но буря оказалась столь сильна, что люди не могли устоять на ногах. Пока была жара, многие сбросили одежду, а теперь подморозило. Но они продолжали бой. Йомсвикинги метали камни, стрелы и короткие копья. Но ветер относил их снаряды назад, и они вместе со стрелами врагов неслись на них самих (43).

Хавард Дровосек первым увидал Невесту Хельги среди людей Хакона, но и те, что был наделен "вторым зрением" (44), в свою очередь увидели ее. Когда град поутих, они увидали и стрелы, летящие в йомсвикингов из пальцев чаровницы, и каждая находила себе цель. Это рассказали Сигвальди. Тот изрек: "Я так и думал, что бьемся мы не только с людьми. Но сражаться продолжим, несмотря ни на что".

Когда шторм почему-то поутих, ярл Хакон снова призвал Торгерд, еще раз напомнив, какую жертву он ей принес. Опять началась буря, еще сильнее и яростней прежней. Как только она началась, Хавард Дровосек увидел двух женщин на корабле ярла, колдующих на пару. Тут Сигвальди произнес: "Я отступлю и мои люди тоже. Мы не клялись биться с троллями. А то нам придется еще хуже, ведь их теперь двое". Сигвальди развернул свои корабли и крикнул Вагну и Буи, чтобы и те отступали. Вагн же сказал, что их предводитель достоин всяческого презрения, раз отступает.

И тут Торкель Длинный прыгнул со своей ладьи на корабль Буи и неожиданно рубанул его. Никто не успел и глазом моргнуть. У Буи оказались отрублены губы и подбородок, так что во все стороны полетели зубы. Буи выговорил: "Пожалуй, датская женщина в Борнхольме, чего доброго, откажется теперь меня целовать!" Буи ответил ударом на удар. Торкель поскользнулся на палубе и, пытаясь уклониться, упал. Но удар застиг его лежащим и перерубил талию, так что две половины Торкеля и остались лежать порознь. Тут же Буи схватил сундучки с золотом и заорал: "За борт, люди Буи!" - и прыгнул в море со своим золотом.

Когда Сигвальди покинул свой флот, Вагн сказал такую вису:

Бросил Ствальди в беде нас.

Малодушно сбежал,

Спасая шкуру в Дании.

Быстрый он человек,

Вскоре падет в объятья жены,

А Буи бросился храбро в пучину.

Сигвальди чувствовал жгучий стыд за то, что, первым дав клятву, теперь бежал, оставив других. Тут Вагн метнул копье в Сигвальди, но попал в его рулевого и тот упал мертвым за борт. Торкель Высокий уплыл из боя вместе с Сигвальди, а Сигурд Рьяный после прыжка Буи. Все они решили, что выполнили обет. И на 24 кораблях они отплыли назад, в Данию.

[А говорят еще, что] Сигмунд Брестиссон, великий воин, прыгнул вперед, на корабль Буи и напал на него. Кончилась их схватка тем, что он отрубил у Буи обе кисти. Тогда Буи подхватил под мышки обрубками рук свои шкатулки и закричал: "За борт, люди Буи!"

XXXIV

А Вагн и его люди продолжали защищаться. Все, кто еще мог сражаться из йомсвикингов, собрались на его ладье. Ярл Эйрик и многие другие хевдинги норвежцев бросились на них со своими дружинами, и там завязалась сеча. Коротко говоря, перевес был явно на стороне норвежцев. Люди Вагна погибали один за другим. Остались в живых лишь восемьдесят из них. Когда пришла ночь и стало так темно, что невозможно стало сражаться, ярл Эйрик отозвал всех своих людей, и они отплыли поодаль. Они поставили охрану у своих кораблей и позаботились о безопасности своего ночлега. Им можно было похвастаться великой победой. Они взвесили выпавшие тогда градины, чтобы узнать силу Торгерд и Ирпы. Одна из градин потянула на целый эйрир.

Вагн и Бьерн Уэльсец решали, что же им делать. "Мы должны, - сказал Вагн, - или дожидаться здесь, пока рассветет, и тогда они нас захватят, или же высадиться сейчас на берег - устроить у них переполох, а затем постараться прорваться". Они взяли мачту с реей, и все 80 человек ухватились за них и поплыли во тьме к врагам. Они доплыли до камней, и большинство из них на ногах не стояло от ран и холода. Они не смогли идти дальше, а десять из них там же и умерло за эту ночь.

XXXV

Когда рассвело, норвежцы сидели и перевязывали раны. Вдруг они услышали пение тетивы, и стрела поразила Гудбранда, родственника ярла, который тут же умер. Они бросились к ладьям и обыскали их. На корабле Буи они нашли еще живого Хаварда Дровосека, хотя у него были отрублены ступни. Он спросил: "Кого это я тут убил?" Ему ответили, кого. Хавард вздохнул: "Не та у меня удача, как хотелось, я-то метил сразить ярла". Его тут же убили.

Ярл Эйрик подошел к Торлейву Поморнику и спросил: "Чего это ты выглядишь так, будто стоишь на пороге смерти?" Он ответил: "Кто его знает, почему; разве по причине раны, что мне нанес меч Вагна после того, как я стукнул его дубиной". Ярл сказал: "Потеряв тебя, твой отец будет страдать". Эйнар Звон Весов услышал это и произнес вису:

Когда отметины ран огня

На рубящем золото видны,

Ярл говорит человеку

Морских коней с южных вод:

"Пастух коней колец моря,

Отец твой страдает от этой утраты,

Коль ты умираешь". Мы знаем об этом.

Тут Торлейв скончался.

XXXVI

Затем норвежцы увидали много людей на прибрежных камнях. Ярл послал воинов взять их в плен. Норвежцы окружили их, но йомсвикинги уже не в силах были сопротивляться. Их - человек семьдесят - увели вглубь берега и привязали к одной веревке. Корабли привели к берегу и бывшее там добро поделили. Затем ярловы люди достали еду и начали пировать, хвастать напропалую. Торкель Глина вызвался быть палачом йомсвикингов. Трех смертельно раненых из них отвязали от веревки, рабы схватили их, закрутив их волосы на палки. Торкель же собрался отрубать головы. Он сказал: "Ну, что, изменится цвет моего лица перед этим делом? Многие говорят, что так случается, когда человек обезглавит троих" (45). Ярл Эйрик заметил: "По тебе этого не видать, цвет лица не меняется, но все же заметно - ты не совсем в себе".

Затем отвязали четвертого и закрутили его волосы на палку. Этот был очень тяжко ранен. Торкель спросил: "Что ты думаешь о своей смерти?" "Я готов к смерти, - прозвучал ответ, - ведь у меня та же судьба, что и у моего отца". Торкель поинтересовался, в чем там было дело. "Он погиб от одного удара". Тогда Торкель отрубил и ему голову.

Затем вывели вперед пятого. Торкель спросил и у него, что тот думает о смерти. Он ответил: "Я забуду законы йомсвикингов, если испугаюсь смерти и скажу слова о своем страхе. Никто не избежит смерти". Торкель отрубил ему голову. Он и его люди решили тогда задавать тот же вопрос каждому из пленных, перед тем как убить, дабы посмотреть, так ли храбры эти люди, как о них говорят. Они сочли бы достаточным подтверждением иомсвикинговской славы, коли ни один из них не скажет о страхе.

Шестого обреченного вывели вперед и накрутили на палку его волосы. Торкель задал ему тот же вопрос. Он ответил, что лучше умереть с достоинством, "а ты, Торкель, будешь жить с позором". Торкель отрубил ему голову.

Когда вышел седьмой, Торкель повторил свой вопрос. "Я не боюсь смерти, - заявил этот йомсвикинг. - Но сделай одолжение, нанеси мне быстрый удар. Вот у меня в руке нож. Мы, йомсвикинги, частенько спорили, может ли человек что-либо осознавать, если ему очень быстро отрубят голову. Давай-ка, попробуем. Если, расставшись с головой, я воткну нож, значит, я что-то еще чувствовал, а если он упадет - то ничего". Торкель ударил и голова жертвы покатилась, упал и нож.

Затем подняли восьмого, и Торкель повторил вопрос. Когда над ним занесли оружие, он сказал: "Овца". Торкель взял его за руку и спросил, что он сказал. Тот ответил: "Если бы не те овцы, что вы позвали вчера, мы бы вас побили". "Странный парень", - сказал Торкель и обрушил на него удар.

Затем тот же самый вопрос Торкеля услышал девятый пленник. Он ответил: "Я также безразличен к смерти, как мои сотоварищи. Но я не дам себя забить, как овцу. Я встречу удар лицом к лицу. Ударь прямо в лицо и гляди хорошенько, побледнею ли я, - мы и об этом часто спорили". Ему это позволили, Торкель стал с ним лицом к лицу и ударил его по голове. Тот не побледнел, но глаза его закрылись, когда смерть настигла его.

Затем вывели десятого, и Торкель повторил вопрос. Тот ответил: "Подожди-ка, пока я облегчусь". "Разрешаю", - сказал Торкель. Когда тот закончил свое дело, то заявил: "Обстоятельства нарушают наши намерения. А собирался-то я переспать с Торой Скагадоттир (46), женой ярла". И он завязал битаны - веревочки на штанах. Ярл Хакон сказал: "Рубите ему голову без разговоров, у него безнравственные помыслы". Торкель отрубил ему голову.

XXVII

Следующим вывели юношу с золотыми волосами. Торкель задал ему свой вопрос. Он ответил: "Это было лучшее дело моей жизни. Мне бы очень хотелось совершить еще такое же, не хуже тех, кто пал прежде меня. Но я не хочу, чтобы меня вели на смерть рабы, а пусть это будет воин не менее знатный, чем ты. Найди кого-нибудь, это легко. И держите волосы подальше от шеи, а то волосы мне кровью перемажешь". К нему подошел дружинник и намотал его волосы себя на руки. Торкель замахнулся мечом. Тогда юноша резко откинулся назад, и удар пришелся по рукам державшего его воина. Торкель отрубил ему обе руки по плечи. Юноша встал и спросил: "Чьи это руки зацепились за мои волосы?" Ярл Хакон сказал: "Нехорошо получилось, убейте его и всех остальных, с этими людьми нельзя по-хорошему". Ярл Эйрик добавил: "Надо узнать сначала, кто они. Кто ты, юноша?" Тот представился: "Меня зовут Свейн". Ярл спросил: "А кто твой отец?" Он ответил: "Известен как сын Буи". Ярл спросил: "И сколько же тебе лет?" Тот ответил: "Если переживу этот год, будет восемнадцать". Ярл ответил: "Переживешь" - и объявил его своим дружинником. Ярл Хакон сказал: "Не пойму, зачем оставлять его в живых, коль он причинил нам такой позор, но решать тебе. Продолжаем рубку голов!"

Наконец, отвязали очередного йомсвикинга, но ноги ему связали. Он был молод, могуч и очень ловок. Торкель спросил, что он думает о смерти. "Это-то меня не волнует, - ответил он, - но вот я выполнил только первую часть клятвы, осталась вторая". Ярл спросил, как его зовут. "Я зовусь Вагн", - отвечал он. "А кто твой отец?" - снова спросил ярл. Тот ответил, что он сын Аки. Ярл снова спросил: "Что это за клятва, которая не дает тебе спокойно умереть?" "А такая, - рассказал он, - что обещал я по прибытии в Норвегию, что возлягу с Ингеборг, дочерью Торкеля Глины, без согласия ее родственников, а самого Торкеля убью". "Не бывать этому!" - закричал Торкель. Он бросился к нему и ударил мечом, который держал обеими руками. Но Бьерн Уэльсец толкнул Вагна ему под ноги, так что Торкель покатился наземь. Удар пришелся мимо, и Торкель замешкался. Он выпустил меч, который, отлетая, рассек путы Вагна. Вагн вскочил, схватил меч и зарубил Торкеля Глину. Вагн заявил: "Теперь я выполнил еще одну часть клятвы, я доволен!" Ярл Хакон закричал: "Убейте его, не дайте убежать!" Ярл Эйрик вмешался: "Он не собирается никого больше убивать". Ярл Хакон сказал: "Тогда я не буду вмешиваться, раз ты все собираешься решать сам". Ярл Эйрик подытожил: "Вагн - великий воин, и я думаю, он заменит Торкеля Глину". Тогда Вагн сказал: "Только если всех нас пощадят, я приму жизнь. У нас будет одна судьба".

Ярл Эйрик отозвался на это так: "Я совсем не против, но сначала хочу поговорить с ними". Он подошел к Бьерну Уэльсцу и спросил его имя. Тот сказал.

Ярл спросил: "А не ты ли тот Бьерн, который храбро вернулся в зал короля Свейна? И еще: что заставило тебя, седого старика, напасть на нас? Может, вы все и вправду наши смертельные враги? Примешь ли ты от меня жизнь?"

Бьерн ответил: "Да, приму, если Вагн, мой приемный сын, и все остальные пленники тоже будут помилованы".

Ярл Эйрик заключил: "Посмотрим, что можно сделать". Он просил отца даровать оставшимся йомсвикингам жизнь. Ярл Хакон разрешил ему поступать по собственному разумению. Йомсвикингов освободили и скрепили договор с ними взаимными клятвами.

XXXVIII

Затем ярл Эйрик разрешил Вагну поехать в Вик и жениться на Ингеборг, если он захочет. Вагн там провел зиму. А весной отправился на юг, в Данию, в свои владения в Фюне, и долготам оставался. Много славных людей вело свой род от него и Ингеборг, которая была достойной женщиной.

Бьерн же отправился в Уэльс, где и правил до своей кончины, и о нем шла слава великого воина.

Когда Сигвальди вернулся в Данию, он отправился в свои земли в Сьеланде. Астрид, его жена, ждала его и истопила для него баню, стала его мыть. Она сказала: "Я думаю, что некоторые йомсвикинги вернулись из боев не с такой целой кожей, твою кожу можно усыпать пудрой". Он ответил: "Не знаешь ты, о чем говоришь. Но можешь дожить до того времени, когда узнаешь, каково мне сейчас. Так что прими все, как есть".

Сигвальди правил Сьеландом и славился мудростью. О нем рассказывается во многих сагах (47).

Торкель Высокий был искушенным человеком, что много раз подтверждал. Сигурд Рьяный правил в Борнхольме и слыл достойным человеком. Многие люди происходят от него и Товы.

Буи, часто говорят, превратился в змея и охранял свое золото. Лучшее тому свидетельство - что этого змея видели в Хьерунгаваге. Хотя, может быть, это какая-то иная нечисть поселилась возле утопленного золота и появлялась там с тех пор (48).

Ярл Хакон широко прославился битвой с йомсвикингами, но его правление в Норвегии продлилось недолго. Знаменитый конунг Олав Трюггвасон вторгся в Норвегию - история о том, как ярл Хакон расстался с жизнью, рассказывается в королевских сагах. Вся Норвегия была крещена при конунге Олаве.

Так кончается сага об йомсвикингах.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Конунг Горм - "мифический" дед Горма Старого, упоминается также в "Деяниях датчан" Саксона Грамматика (Saxo, IX). Однако у Саксона отца Горма Старого зовут Харальдом, причем специально поясняется, что его свершения и подвиги "наполовину забыты". В "Саге о йомсвикингах" отца Горма Старого зовут Кнут. В обоих случаях, видимо, имена отца Горма Старого реконструированы средневековыми авторами, которые ориентировались на распространенный обычай называть внука в честь последнего умершего родственника, чаще всего деда (Успенский Ф. Б. Имя и власть. Выбор имени как инструмент династической борьбы в средневековой Скандинавии. М., 2001; Успенский А. Ф., Литвина Ф. Б. Выбор имени у русских князей в X-XVI вв. Династическая история сквозь призму антропонимики. М., 2006. С. 31-70). Скорее всего, таким же образом реконструировано по аналогии с именем внука и имя деда Горма Старого - Горма. В обоих источниках упоминаются два сына Горма Старого - Харальд и Кнут. Судьбы сыновей Горма Старого в двух текстах в целом совпадают. Кнут гибнет, а Харальд наследует престол.

2. Германский император Карл - речь идет о Карле Великом. Время правления Карла Великого является здесь условным и собирательным "эпическим временем", "славным героическим прошлым", неким сказочным доисторическим периодом. Однако Карл Великий (742-814 гг.), осуществляя экспансию на Запад, неоднократно выступал и как противник, и как союзник древнейших датских правителей.

3. Мотив инцеста - один из распространенных элементов эпического повествования, обычно в эпосе дети от инцестуозных браков отличались исключительными качествами. В "Саге о Вельсунгах" брат и сестра Сигмунд и Сигни зачали наследника рода Вельсунгов, выдающегося героя Синфьетли.

4. Слово knútr означает "узел". Здесь в тексте конта-минируются два мотива "оставленного ребенка" и "обретенного младенца-короля". Первый из них хорошо известен в качестве одного из основных мотивов волшебной сказки, второй в скандинавской традиции наиболее ярко воплощен в повествовании о происхождении норвежской династии Скильдингов (Скьельдингов), предка этой династии младенца-Скильда прибивает к берегу в лодке. Подразумевается, что Скильд прибывает из страны либо альвов, либо богов-асов. В "Саге об Инглингах" он назван сыном Одина, у Саксона Грамматика - внуком героя-эпонима Дана, в "Беовульфе" - сыном неизвестного Скева. В "Саге о йомсвикингах" к фольклорным мотивам добавлена "историзирующая" рационализация: ярл Арнфинн велит проследить, что станет с ребенком, вероятно, он заранее рассчитывает, что его подберет его друг Горм. А конунг Горм оценивает богатый инвентарь колыбели и делает вывод, что ребенок из хорошего рода и его стоит взять на воспитание. Кстати, и детализирующий мотив "роскошных пеленок" и "сопроводительных" драгоценностей присутствует и в рассказах о легендарном прародителе династии Скильде. Обычай "аталычества", т.е. передачи ребенка на воспитание, был широко распространен, однако, если это делалось официально, символически принимающий мальчика человек признавал себя уступающим в статусе его отцу. Так, например, сын норвежского конунга Харальда Прекрасноволосого Хакон (Добрый или Воспитанник Адальстейн) был обманом посажен на колени (обряд взятия на воспитания) английскому королю, который чуть не убил его, но испугался мести со стороны сыновей Харальда. Дядькой при Хаконе выступал некий Хаук Длинные Чулки, который и "провернул" эту интригу. Судьба Хакона удивительным образом напоминает биографию русского князя Владимира Святославича. Оба были сыновьями от рабыни, обоих воспитывали дядьки - Добрыня и Хаук. Оба были крещены и прославились как устроители своих государств.

5. Горм Старый - легендарный конунг Дании, правил приблизительно между 936 и 950 гг. В настоящее время признается реальным основателем и первым правителем Датской державы. Он упоминается в исторических источниках (в хрониках Адама Бременского и Саксона Грамматика), также известен поминальный камень, который Горм воздвиг в память о своей жене Тюре, названной в высеченной на камне эпитафии "красой Дании". Известен и раскопан курган Горма, останки которого его сын Харальд Синезубый перенес в церковь и, вероятно, посмертно окрестил. На стеле, воздвигнутой Харальдом, также упоминаются Горм и Тюра: "Конунг Харальд воздвиг этот камень по своему отцу Горму и своей матери Тюре. Харальд подчинил себе всю Данию и Норвегию и обратил всех данов в христианскую веру". Обычай крещения останков правителей и перенесения их в храмы зафиксирован на Руси, в 1044 г. были крещены и перенесены в Десятинную церковь останки братьев Владимира Святого Ярополка и Олега, погибших в княжеской распре. Строительство первых церквей на месте элитных погребальных комплексов практиковалось и на Руси, именно на месте дружинного могильника была возведена Десятинная церковь в Киеве (Михайлов К. А. Киевский языческий некрополь и церковь Богородицы Десятинная // Российская археология. 2004, № 1. С. 35-45).

6. Агрессивное сватовство - реальность традиционного общества и один из центральных эпических мотивов. Мотив агрессивного сватовства является одним из инвариантов древнейшего "бродячего сюжета" "борьбы за женщину". Самый известный пример в русской летописной традиции - сватовство киевского князя Владимира Святославича к византийской царевне Анне (ПВЛ. С. 50). Владимир свое сватовство начал с осады и взятия города Корсунь, и только после этого начал переговоры о свадьбе с византийском двором.

7. Перед нами контаминация общефольклорных мотивов вещего сна и гадания о суженой (ср. русскую пословицу "На новом месте - невеста снится"), У Саксона Грамматика приведен другой вариант, согласно которому Тюра просит Горма не лишать ее девственности в первые три ночи после свадьбы, в течение которых она видит вещие сны (Saxo, IX).

8. Возможно, перед нами рудимент более ранней версии сюжета, в котором конунг строил дом и спал в нем, не уезжая из земли ярла. В этом случае строительство дома и три ночи в нем были предсвадебными испытаниями жениха.

9. Рог в традициях индоевропейских народов считался символом изобилия, поскольку рог был метонимическим символом быка. Питьевые рога - ритоны - были широко известны у разных народов в Евразии, в том числе у скандинавов.

10. Образ быка в индоевропейской традиции был связан с культом плодородия.

11. Праздник середины зимы у скандинавов, день зимнего солнцестояния, в христианское время совпадал с Рождеством Христовым.

12. Мотив "внеурочного цветения" - типично сказочный, современному читателю он известен по сказке "Двенадцать месяцев".

13. В предыдущем случае в качестве толковательницы слов и активной героиней выступила Тюра, а ярл отказывается решать вопрос с женитьбой. В этот же раз в качестве знатока толкований выступает ярл. В саге дублируются образы "мудрой невесты" и "мудрого тестя". Возможно, перед нами следы сводки нескольких версий в одной саге.

14. Мотив выдвижения "юных" и отлучение от власти старых мужей присутствует в "Повести временных лет" и в Предисловии к Новгородской первой летописи, отражающем Предисловие к реконструируемому текстологами "Начальному своду" 90-х гг. XI в., предшествовавшего ПВЛ. Такие мотивы отражают процесс превращения дружины из "братства воинов", ориентированного на вождя, в страту раннефеодального общества, со своей внутренней иерархией. Одновременно меняются задачи дружинников, кроме воинской службы и торгово-дипломатических миссий, они начинают все больше выполнять задачи "функционеров" раннего государства. В некрологе князю Всеволоду Ярославичу (ум. 1093) летописец, передавая мнение старой дружинной знати, отмечает: "[Всеволод] нача любити смыслъ уных, светъ творя с ними, си же начата заводити и негодовати дружины своея первыя и людей не доходите княже правды, начаша ти унии грабити, людий продавали..." В Предисловии к Начальному своду, созданному примерно в это же время, звучат аналогичные "ноты" протеста против "феодальной действительности": "[древние князья и их мужи] не збираху многа имения ни творимых виръ ни продаж въскладаху на люди но оже будяше правая вира а ту возмя дааше дружине на оружье". В "Саге об Эгиле Скаллагримссоне" описывается "образцовая феодальная карьера", которую сделал сын Эгиля Торольв в войске Харальда Прекрасново-лосого (сын Хальвдана Черного, норвежский конунг в 863-928 гг.). Очень характерно, что Эгиль не одобряет выбор сына, в саге отмечается, что, став королевским ленником, Торольв попытался занять место более достойное, чем его отец и старший брат. Таким образом, новые возможности социальной мобильности, которые предоставляет правитель, одновременно отчуждают дружинника от родовых связей (Лебедев Г. С. Эпоха викингов в Северной Европе. Историко-археологические очерки. Л., 1985. С. 59-62).

15. Этельстан - английский король Этельстан (ок. 895 - 27 октября 939 г.), правил с 924 г.

16. Рагнар Кожаные Штаны - сын Сигурда Кольца, IX в., легендарный викинг, прославился походами на Англию и Францию. Был взят в плен англичанами и брошен в яму со змеями.

17. Курган Горма был хорошо известен в историческое время - его сын Харальд Синезубый после принятия христианства эксгумировал тела отца и матери Тюры и переместил их в могилу в нововозведенной церкви. До этого Горм и Тюра были похоронены в одном кургане в общей погребальной камере. Тюра "краса Дании" умерла раньше мужа, который поставил в ее память поминальный камень. Харальд Синезубый тоже воздвиг подобный камень по своим родителям.

18. Харальд Серый Плащ, сын Эйрика, норвежский конунг в 960-965 гг.

19. Хакон Могучий, сын Сигмунда, первоначально ярл Хладира, норвежский правитель (ок. 970-995, ум. 995).

20. Оттон - германский император Отгон II (правил с 973 по 983 г.). Война между Харальдом и Оттоном II закончилась прорывом Датского вала и поражением Харальда.

21. Олав Трюггвасон - родился примерно в 968 или 969 г., погиб в сражении в 1000 г., норвежский конунг в 995-1000 гг. Был одним из самых знаменитых конунгов и воинов (в сагах отмечается его умение метать сразу два копья обеими руками) своего времени. Отец Олава был убит в борьбе за власть с сыновьями Эйрика Кровавой Секиры. Олав совершил походы практически во все уголки тогдашней ойкумены - в Англию, Ирландию, Уэльс, Францию, на Русь (где служил при дворе русского князя Владимира Святославича и способствовал крещению Руси), на побережье Балтики. Около 995 г. он принял христианство. Примерно в это же время он захватил норвежский престол, изгнав ярла Хакона. Примерно в 999 или 1000 г. Олав погиб в морском сражении, проиграв объединенному войску датского конунга Свейна, шведского конунга Олава Шетконунга и ярла Эйрика, сына ярла Хакона. Однако после его смерти ходили рассказы, которым, впрочем, не доверял уже Снорри Стурлусон, что Олав спасся и уплыл на корабле в Вендланд. Предводитель йомсвикингов Сигвальди прибыл на бой в составе войска Олава Трюггвасона, но предал его и в битве не принял участие, что в очередной раз спасло ему жизнь.

22. Изгои - люди, изгнанные из рода за различные преступления или добровольно разорвавшие родовые связи. Изгои были первостепенными кандидатами в дружинники первых правителей. Характерно, что Русская Правда при оценке жизни разных категорий населения выделяла дружинников-"русинов" ("гридей", "ябетников", "купчин"), т.е. окружение князя; "словен", т.е. представителей славянских "племен"; и "изгоев", уже не принадлежащих роду, но еще не попавших в этносоциальную категорию "русь".

23. Вейцла - объезд земель, сбор дани и кормление дружины конунга, аналогичен по своим функциям древнерусскому полюдью (об этом типе "блуждающего государственного аппарата" см. подробнее: Кобищанов Ю. М. Полюдье; явления отечественной и всемирной истории цивилизаций. М., 1995).

24. Это имя и прозвище можно перевести как Аса-Черная или Аса-Коготь.

25. Именование внебрачных детей по матери известно и в Древней Руси, например, сына галичского князя Ярослава Владимировича звали Олег Настасьич, по имени его матери Анастасии из боярского рода Чагров.

26. Имеется в виду один из князей поморских славян "вендов". На дочери славянского князя Мстивоя Тове был женат Харальд Синезубый. Возможно, Мстивой и Бурицлейв (Бурислав?) происходили из одного княжеского рода. Во время конфликта с сыном Свейном Харальд Синезубый скрывался в земле вендов.

27. Йомсборг - судя по саге - легендарный город викингов, однако, возможным прототипом этого легендарного локуса является г. Волин, упоминаемый в хрониках как Юмне (Юмнета). Исторический Волин, по данным археологии, представлял собой крупное торгово-ремесленное поселение ("вик"), населенное славянами, скандинавами и балтами. Первые укрепления сооружены в IX в., в середине X в. возводятся новые укрепления, к этому же времени относится и крупный могильник.

28. Мотив недетского, чересчур взрослого поведения отличает самых знаменитых воинов саг. Самый известный пример - убийство Эгилем Скаллагримссоном мальчика, обидевшего его во время игры.

29. Бледность, молчаливость, зоркость, замкнутость, нелюбовь к домашним животным и хорошие отношения с дикими зверями, высокий рост, экстраординарная сила и ловкость, безобразие или, наоборот, красота - считались у скандинавов (как и у других индоевропейских народов) признаками нечеловеческого происхождения героев, их родства с оборотнями, альвами, троллями, иногда асами и ванами.

30. То есть "виру", компенсацию ущерба.

31. Чаще всего считали в эйрирах. Эйрир - единица веса, 27 граммов, восьмая часть марки и одновременно денежная единица (золото или серебро, последнее чаще).

32. Приход на тинг с оружием - нонсенс и вызов общественным нормам, на время тингов обычно объявлялось перемирие, редкое исключение составляет знаменитая схватка на тинге после убийства Ньяля Сожженного (ок. 1012), чем это событие и запомнилось в качестве экстраординарного эпизода исландской истории.

33. Означает "вождь", "предводитель", "главарь", "глава большого рода", "глава большой области".

34. Дружина знаменитого древнерусского воеводы Свенельда в ПВЛ названа "отроками". Можно предположить, что в отряд воеводы входили исключительно представители определенного возрастного класса - "неженатые юноши", которые отличались от взрослых воинов "мужей" из княжеской дружины.

35. Подозрения и обвинения в женственности и пассивном гомосексуализме были самыми тяжкими оскорблениями в дружинах, как и во всех воинских подразделениях, всех времен и народов. В "Старшей Эдде" в перебранках асы периодически в шутку и всерьез попрекают друг друга превращением в существ женского пола и "содомском грехе". (В песне "Перебранка Локи" Один говорит о Локи: "рожал там детей, ты - муж женовидный"; Локи отвечает: "А ты... бил в барабан, колдовал средь людей, как делают ведьмы - ты, муж женовидный"; Ньерд о Локи: "хуже, что ас женовидный, рожавший, на пир наш пришел"; Локи ему отвечает: "Дочери Хюмира в рот твой мочились, как будто в корыто"). В "Саге о Гисли" после отказа от поединка бонд Скегги делает из дерева две фигуры - отказавшегося драться Кольбьерна и его предполагаемого свойственника Гисли, опоздавшего на поединок, и устанавливает их так, что "один стоит позади другого, и пусть этот срам навсегда остается здесь им в поношение". Гисли в следующем поединке побеждает своего обидчика, мстя за оскорбление. Определение "argr" в древнеисландском означало и "трусливый", и "сексуально извращенный".

36. Этельред - английский король Этельред II Неразумный (968 - 23 апреля 1016 г.). Был действительно изгнан Свейном из Англии, бежал в Нормандию, после смерти Свейна снова избран советом англосаксонской знати на престол, умер во время войны с сыном Свейна Кнутом Могучим.

37. Означает "держатель земли".

38. Эйнар Звон Весов - сын Хельги (умер ок. 995), знаменитый скальд, служивший при дворе ярла Хакона Могучего. В саге мы находим важную деталь, весы исполняли магическую функцию, с их помощью производилось гадание о будущем. Весы достаточно часто находят в курганах богатых и знатных скандинавов. До сих пор это справедливо считалось исключительно маркером профессии купца, однако, наряду с огнивом и ножом, весы, видимо, выполняли еще и магико-знаковые функции в погребальном ритуале.

39. Возможно, йомсвикингов молва приравнивала к берсеркам, которых, по поверью, не берет железное оружие, им-де невозможно нанести раны лезвием клинков. Однако их можно было уничтожить камнями и деревянными орудиями.

40. Берсерк - воин, впадающий в боевое неистовство, нечувствительный к боли. Состояние боевого транса достигалось либо с помощью галлюциногенов, либо вызывалось психическими отклонениями. В скандинавской мифологии Берсерком звали внука героя с хтоническими чертами Старкада, который был известен безудержной яростью во время боя, а также тем, что дрался без доспехов.

41. По представлениям скандинавов там располагался Хель, и обитали вредоносные духи и существа (тролли, драконы).

42. Скорее всего речь идет о своеобразных "антивалькириях", "ночных всадницах", которых упоминает Один в качестве своих противников в "Старшей Эдде". В "Младшей Эдде" есть упоминание "богини" "Торгерд, невесты Хельги". Эпитет "невеста Хельги", наверное, как-то связан с историей о том, как невеста Хельги Сигрун живой вошла в курган за своим женихом.

43. Типичный эпический мотив, когда заколдованное оружие обращается против своего хозяина, здесь также "рационализирован", движению стрел и копий мешает ветер.

44. Способность видеть альвов, троллей, асов и видеть истинный облик оборотней, а также различать "проходы" в "иные" миры, где эти сверхъестественные существа обитают.

45. Возможно, входит во вкус убийств и становится волком-оборотнем.

46. Торой, дочерью Скаги.

47. В сагах упоминается его сын Гюрд, в рунических надписях упомянут также Гюрд, брат Сигвальди из Йомссейда, видимо, представитель этой же семьи.

48. Охраняющий золото человек или альв постепенно превращается в дракона, так в "Старшей Эдде" драконий облик принял брат Регина Фафнир, которого убил герой Сигурд, сын Сигмунда. Согласно "Саге о фарерцах" Буи бился огромной двусторонней секирой, видимо, он впал в боевой транс берсерка, с ним в поединок вступил Сигмунд, сын Брестира. Сигмунд умел драться обеими руками и перебрасывать оружие из руки в руку, этот прием помог ему отрубить кисти Буи, который после этого бросился в море. Разные источники по-разному передают детали этого эпизода - часть называет просто смертельную рану Буи, некоторые версии описания гибели этого вождя йомсвикингов уточняют, что у него были отрублены кисти рук. Может быть, именно эта деталь стала причиной рождения легенды о том, что потерявший конечности Буи стал змеем.

Перевод выполнен А. С. Щавелевым и А. С. Северянином.