Saygo

Н. А. Хан. Тверской поход Дмитрия Ивановича 1375 года

1 сообщение в этой теме

Рубежом в отношениях Мамая и Северо-Восточной Руси в современной науке считается 1374 г., когда Дмитрий Иванович открыто порвал с Мамаем. Об этом известно благодаря уникальному добавлению, отложившемуся в Рогожской летописи: "А князю великому Дмитрию Московьскому бышеть розмирие съ Татарове и съ Мамаемъ". Формальным поводом разрыва послужило требование Орды выплатить выход{1}. К этому времени стало ясно, что чаша весов в отношениях Москвы и Мамая качнулась в сторону первой, которая этот исторический шанс использовала для укрепления своего положения в Северо-Восточной Руси. Речь идет о войне Твери с Москвой 1375 года. Поход на Тверь во многом сформировал опыт мобилизации войск, который в дальнейшем был использован Дмитрием Донским в 1380 году{2}.

Подробно эти события описаны В. С. Борзаковским{3} и пересмотрены московским историком В. А. Кучкиным. Во время княжения Дмитрия Ивановича, - пишет Дж. Феннел, - Москва, стала бесспорным лидером Северо-Восточной Руси о чем свидетельствует большое число князей, совершавших походы во главе с Москвой в войнах против Твери, Литвы и Орды{4}. Внук Ивана I Дмитрий Донской решил борьбу с Тверью вместе с Северо-Восточной Русью в пользу Москвы и вместе с тем подготовил капитуляцию Твери в XV веке. Он поломал зависимость от Золотой Орды{5}. Антитверская коалиция, возглавляемая Дмитрием Ивановичем, как подсчитал Э. Клюг, состояла их 19 удельных князей. По его мнению, участие удельных князей во всерусском походе 1375 г. объясняется их стремлением раз и навсегда поставить Тверь в определенные рамки{6}. Значительную работу по изучению событий 1375 г. проделали тверские краеведы, ученые и специалисты{7}.

Изучение обороны Твери имеет и определенное значение для понимания развития военно-исторической мысли в части, касающейся укрепления обороноспособности русских городов. Геополитическое положение Твери было как будто предпочтительней московского. С востока, юго-востока и юга ее плотным полукольцом окружали территории, подвластные Москве. На севере и северо-западе располагались земли боярского Новгорода, где Торжок и Бежецкий Верх становились "горячей точкой" в любом конфликте. И только на западе к тверскому княжеству примыкали земли Белоруссии, входящие в состав Литовского княжества. При этом, находясь в центре этнически однородных земель, Михаил Тверской рассчитывал быть не столько объединительным, сколько руководящим центром всех русских земель. К тому же весьма неплохим было геоэкономическое положение Твери. По территории княжества протекала Волга, причем текла она в меридиональном направлении и была судоходна от Ржева. Литовские купцы платили пошлины в Старице и Кашине{8}, то есть минуя Москву, Литва по Волге торговала с Ордой, Востоком. Грамота 1316 г. говорит о значительных средствах, которые "прокручивала" Тверь. Не случайно, в течение XIV в. в тверском княжестве в границах конца XIII в. было основано 13 городов, 9 из которых были торгово-ремесленные, располагаясь на Волге. Прельщали соседей и богатые почвы московско-тверского пограничья{9}. В результате такое положение Твери делало ее объектом нападений Литвы, Северо-Восточной Руси и Новгорода: с середины XIII до конца XIV в. новгородцы нападали на Тверь трижды, литовцы четырежды, а Северо-Восточная Русь - шесть раз{10}.

Кроме того, Москва ежегодно выплачивала Мамаю ордынский выход в размере 5 тыс. рублей (1т серебра){11}, от которого Тверь была освобождена. Эту несправедливость и поползновения Твери на обладание ярлыком Дмитрий Иванович мог устранить только военным путем.

Не ранее марта 1374 г., еще до разрыва отношений с Мамаем, Дмитрий Иванович принимал в Москве Михаила Тверского, который отказался от претензий на великое княжение и поклялся "через крестное целование"{12}. Однако после "розмирья" Мамай стал подталкивать Тверь для получения ярлыка на великое княжение к войне против Москвы. Выдав ярлык Михаилу Тверскому{13}, Мамай спровоцировал поход на Тверь.

13 или 14 июля 1375 г. мамаевские послы прибыли в Тверь с ярлыком на великое княжение и в тот же день Михаил Тверской снял себя крестное целование и отправил гонца в Москву. Кирпичников обратил внимание на дату 21 июля 1375 г.{14}, которая является датой выезда Дмитрия Ивановича из Москвы к Волоку Дамскому. Она также может быть контрольным сроком отправки гонцов в Новгород с требованием, чтобы "шли к Москве силою"{15}. В этой связи можно считать, что известие о снятии крестного целования Михаила Александровича было доставлено в Москву не позднее 19 - 20 июля. Эти "срочные" описания важны тем, что позволяют атрибутировать их как хронологический метод. В рассматриваемом случае важно определить сроки готовности к началу боевых действий армии Северо-Восточной Руси в июле 1375 года.

Пунктом сбора войск Дмитрий Иванович назначил не Москву (Дмитров или Клин), а Волок (Ламский). Михаил Тверской отправил рать на Углич. Силы противоборствующих сторон разводились на 320 километров. При этом в тверском походе не было костромичан. Дмитрий Иванович, выдвигаясь на Волок, учел возможности наступления Литвы на стороне Твери. Для этих целей он держал в Костроме 5-тысячный гарнизон. На выбор в качестве пункта сбора войск Волока на Ламе повлиял также тот факт, что последний являлся совместным владением Москвы и Новгорода{16}.

До Углича было от Твери весьма не близко, 200 км. Входил он в состав ростовского княжества Северо-Восточной Руси{17}, а потому это был удар по интересам Дмитрия Ивановича. Кроме того, в направлении на Углич, в 145 км от Твери, лежал Кашин, который входил в юрисдикцию Москвы{18}.

Прибыв не позднее 27 июля на Волок, до которого было 119 км, на следующий день был проведен смотр, а ранним утром 29 июля Дмитрий Иванович выступил к Микулину. До Микулина московские войска дошли за трое суток, преодолев 58 км, то есть двигаясь со скоростью чуть меньше 20 км в сутки{19}.

Потратив один день (1 августа) на взятие Микулина, после непродолжительного отдыха армия Дмитрия Ивановича 2 августа двинулась к Твери. Не позднее дня 4 августа планировалось быть под Тверью, чтобы успеть провести рекогносцировку, а потому 51 км пути они прошли, увеличив темп движения. И в этом был свой резон. Дмитрий Иванович ставил целью не допустить возвращения за стены Твери ее рати из Углича. 400 км пути до Углича и обратно без задержки на боестолкновение - это 20 дней, и этот срок, если считать от 13 июля, истекал 2 августа.

Москвичи начали подготовку к штурму Твери. С заволжской стороны в направлении современной набережной Михаила Ярославовича были построены два моста, сооружены туры и стрельницы, подготовились к засыпке рвов и поджогу стен. На это ушло трое суток. Ранним утром 8 августа московские войска пошли на штурм города.

Тверской град, который предстояло взять Дмитрию Ивановичу, с фронта, со стороны поля, защищал деревоземляной вал длиной 600 м с двумя воротами, согласно плану Э. А. Рикмана{20}. Это центральные Владимирские и Васильевские, с мостом через р. Тьму с юга. В 1373 г. Михаил Александрович прокопал здесь ров от Волги до Тьмы. Вместе с тем, на плане Рикмана отсутствуют третьи ворота - Волжские, расположенные непосредственно у Волги; именно с помощью последних Михаил Александрович осуществил вылазку 8 августа. Это известие отложилось только в составе Тверского сборника и отмечено Кучкиным{21}.

План Дмитрия Ивановича состоял в том, чтобы атаковать Тверь со стороны Тьмы по мосту к Васильевским воротам, а также с Заволжской стороны через построенные им здесь два моста. Однако, наступая на тьмацком направлении, москвичи не смогли пробить ворота, а ограниченная площадь не позволяла им развернуть здесь боевые порядки в полной мере, использовав превосходство в силах.

Наступать со стороны Волги оказалось не менее сложно. Здесь берег был итак выше, и к этому прибавилось еще и падение уровня воды, достигающее в августе-сентябре минимального значения. Переправа облегчилась, но осложнились условия штурма: увеличилась высота стены. Вместе с тем это дало возможность в обрывах реки, находясь в "мертвой зоне", разместить большое количество воинов, использовав обрывы в качестве плацдармов. Нападавшие могли здесь сосредотачиваться для атаки, а также стрелять с закрытых позиций. Именно поэтому москвичи оставили правый берег Волги только спустя сутки после начала штурма.

После начала штурма тверичи заметили, что москвичи практически не атакуют с фронтальной напольной стороны, решив использовать Волжские ворота для нанесения удара во фланг напольной группировки и попытаться дойти до Тьмацких ворот. Очевидно, что сюда Михаил Александрович направил свой главный резерв - личную дружину, которая неожиданным ударом из Волжских ворот опрокинула слабое прикрытие и принялась уничтожать осадные машины москвичей. Летописи сообщают о бое, который продолжался до позднего вечера, но именно здесь на напольной стороне он прекратился только тогда, когда ничего уже видно не было. Процитируем: "Князь великий Михайло Волжскыми вороты Москвичь былъ, и тури посекли и пожгли, и Москвичи къ вечернюю годину отъ города отступили"{22}. После доклада Дмитрию Ивановичу о вылазке он направил туда отряд тяжеловооруженной пехоты и конницы, возглавляемый Симеоном Романовичем Добриньским, шурином великого князя. Из князей под Тверью погиб только он, выполнив поставленную задачу - загнал "неприятеля" в город.

Армия Дмитрия Ивановича ненамного превышала защитников Твери. Речь может идти о не более чем двукратном превосходстве в живой силе. Из 12 тыс. жителей Твери сражаться на стенах способны были 4 - 6 тыс. К этому числу нужно прибавить личную дружину Михаила Александровича, насчитывающую не более 2 - 3 тыс. человек. Значит, Тверь защищало 6 - 9 тыс. боеспособных единиц. Данная величина позволяет предположить, что москвичей под Тверью было, соответственно, не больше 12 - 17 тыс. человек.

На следующий день, 9 августа, Дмитрий Иванович мог начать новый штурм. Но он перешел к осаде Твери. Московские войска стали возводить вокруг града полевые фортификационные сооружения, "мосты чересъ Волгу починили"{23}.

Осажденные в то время, испытывая тяготы, надеялись на помощь Литвы и Орды. Но Мамаю было не до них, а Литва, как считает Э. Гудавичус, в приграничных с Русью территориях войск не имела{24}. В это же время Ольгерт защищал от немецких рыцарей Вильнюс и Тракай.

Вскоре (29 августа) под Тверь прибыли новгородцы и смоляне, о чем было доведено до Михаила Тверского, подтолкнув его к капитуляции. Тверская летопись наиболее отчетливо зафиксировала этот эпизод: "...а силы начаша москвичем прибывати, приидоша бя новгородци и Смоляне. И видя то князь великий Михаилъ, и нача хотити миру"{25}. Причем это был один из самых победоносных договоров, заключенных Москвой в конце XIV века. Поэтому привлечение Новгорода к военным действиям против Твери и его последующее участие в других военных мероприятиях Дмитрия Ивановича имело огромное военное и политическое значение.

Яркая и в некотором роде даже красивая победа Москвы имела огромное значение. Все поверили в возможность объединения вокруг Москвы. Именно после этой победы было принято решение о снятии зависимости от Орды и Мамая вооруженным путем. Кроме того, согласно заключенному договору, Москва и Новгород получили прямое и беспошлинное сообщение через Тверское княжество. Договор объявлялся бессрочным без права выхода из него сторон: "А целования не слоижити и до живота", что подкреплялось другими статьями о нерушимости границ Владимирского княжения и Тверского, а также без права изменения статей оного{26}. Не предусматривал договор и контрибуцию. Зато требовал совместной выплаты выхода орде, возврата Тверью ранее награбленного имущества: статьи 22 и 23 договора обязывали вернуть Торжку "колокола, книги, кузни", а Новгороду все, что досталось им "войною или грабежом"{27}.

Примечания

1. Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. XV. Вып. 1, стб. 106. См.: ПРОХОРОВ Г. М. Центрально-русское летописание второй половины XIV в. В кн.: Вспомогательные исторические дисциплины. Л. 1978. Т. 10, с. 170; Вопросы истории. 2007, N 10, с. 122, 128, прим. 5.

2. КИРПИЧНИКОВ А. Н. Военное дело на Руси в XIII-XV вв. Л. 1976, с. 100; ЕГО ЖЕ. Факты, гипотезы и заблуждения в изучении русской военной истории XIII-XIV в. В кн.: Древнейшие государства. М. 1985, с. 237, 238 - 239.

3. БОРЗАКОВСКИЙ В. С. История Тверского княжества. Тверь. 1994, с. 163 - 165.

4. FENNELL J. L. I. The Emergence of Moscow. 1304 - 1359. L. 1968, p. 305.

5. DIWALD H. Propalyen Geschihte Europas. Bd. 1. Anspruch Mundigkeit: um 1400 - 1555. Frankfurt am Main - Berlin. 1992, s. 187.

6. КЛЮГ Э. Княжество Тверское (1247 - 1485 гг.). Тверь, с. 211, 212.

7. ДОЛГОВА С. Р., СОРИНА Д. М. Судьба тверского княжеского архива. Тверь. 1999; КОЛОСОВ В. И. История земли тверской. Тверь, с. 20 - 22.

8. КУЧКИН В. А. Города Северо-Восточной Руси (число и политико-географическое размещение) в XIV-XV в. - История СССР. 1990, N 6, с. 78.

9. Там же, с. 77 - 78, 80.

10. Цит. по: РАППОПОРТ П. А. Очерки по истории военного зодчества Северо-восточной и Северо-западной Руси X-XV вв. М. -Л. 1961, с. 190.

11. ФЕДОРОВ-ДАВЫДОВ Г. А. Клады джучидских монет. Основные периоды развития денежного обращения в Золотой Орде. - Нумизматика и эпиграфика. Л. 1960. Т. 1, с. 172, N 214а; ЕГО ЖЕ. Находки джучидских монет. - Нумизматика и эпиграфика. Л. 1963. Т. 4, с. 204, N 490 - 493.

12. ПСРЛ. Т. XV. Вып. 1, стб. 105.

13. ЕГОРОВ В. Л. Русь и Орда в эпоху Куликовской битвы. В кн.: Куликово поле и Донское побоище. М. 2005, с. 18, 20 - 21.

14. КИРПИЧНИКОВ А. Н. Куликовская битва. Л. 1980, с. 27.

15. Оригинальное известие, известное по Московскому сокращенному своду. См.: МУРАВЬЕВА Л. Л. Летописание Северо-Восточной Руси конца XIV - начала XV века. М. 1991, с. 146. Поскольку Волок находился в совместном владении Москвы и Новгорода, следовательно, гонец был отправлен с новгородской части не позднее 28 июля.

16. КУЧКИН В. А. Ук. соч., с. 75.

17. См.: FENNELL J. L. I. Op. cit., p. 183 - 185; АВЕРЬЯНОВ К. А. Купли Ивана Калиты. М. 2001, с. 174 - 177, 187 - 192.

18. КУЧКИН В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X- XIV вв. М. 1984, с. 188, 190 - 197, рис. 6.

19. Микулин - один из 13 малых городков тверской земли, возникший в XIV в., от 1,5 до 2,5 га.

20. КЛЮГ Э. Ук. соч., с. 225.

21. КУЧКИН В. А. Тверской источник Владимирского полихрона. В кн.: Летописи и хроники. 1976. М. 1976, с. 119.

22. ПСРЛ. Т. XV. Вып. 1, стб. 434.

23. Там же, стб. 111.

24. ГУДАВИЧЮС Э. История Литвы с древнейших времен до 1569 года. М. 2005, с. 145.

25. ПСРЛ. Т. XV. Вып. 1, стб. 434 - 435.

26. КУЧКИН В. А. Грамоты московских князей XIV в. М. 2003, с. 41, 211, 342.

27. Там же, с. 204.

Хан Николай Александрович - кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и социологии Московского государственного горного университета.

Вопросы истории, № 1, Январь 2009, C. 157-160

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Гость
Эта тема закрыта для публикации сообщений.