Пастухов А. М. Пастухов А. М. "Как порыв сильного ветра..."

   (0 отзывов)

Чжан Гэда

Пастухов А. М. "Как порыв сильного ветра..."

В июне 1644 года маньчжурское войско, пришедшее на помощь боровшемуся против повстанческой армии Ли Цзычэна китайскому военачальнику У Саньгую, вошло в Пекин и, не известив союзника, заняло Запретный город. В октябре того же года туда был доставлен малолетний повелитель маньчжуров — богдыхан Шуньчжи и возведён на Драконов престол. Так в Китае воцарилась династия Цин, владычество которой длилось до 1912 года, когда последний маньчжурский богдыхан Сюаньтун (Пу И) отрёкся от престола. В XVII—XVIII веках цинские войска одержали ряд крупных побед, в результате которых к империи были присоединены обширные территории. В этих войнах вооружённые силы империи Цин показали себя с лучшей стороны.

Восемь знамённых корпусов. Войско империи Цин состояло из двух неравных частей. В одной, наследующей прежнюю маньчжурскую армию, служили этнические маньчжуры, восточные монголы, а также китайцы, принявшие цинскую власть ещё когда она распространялись лишь на территорию Маньчжурии. По замыслу основателя Маньчжурского государства Нурхаци (1559—1626) оно было поделено на восемь административно-территориальных единиц — знамённых корпусов, или знамён. Поэтому войско называлось Восьмизнамённым. Каждый корпус имел собственный стяг — жёлтый, жёлтый с каймой, белый, белый с каймой, красный, красный с каймой, синий, синий с каймой. Доспехи воинов соответствовали расцветкам стягов.

В знамённый корпус первоначально входили представители племён и родов, говоривших на языках тунгусо-маньчжурской группы. После феодального мятежа, вспыхнувшего в 1624 году в Корее, в маньчжурские знамёна влились многочисленные корейцы. Монголы, вступившие в союз с маньчжурами, зачислялись на службу целыми кочевьями. В 1631 —1633 годах на сторону маньчжурского богдыхана Хуантайцзи перешёл ряд китайских военачальников вместе с войсками и артиллерией, из перебежчиков были созданы и китайские подразделения.

psv-2.thumb.jpg.735009445373216cbdd4f5d9

Экзаменационная алебарда укэдао. Фрагмент. Вес уцелевшей части 22 кг. XIX в. Собрание В. Е. Белановского.

Для облегчения административного управления знамёна делились на стрелы, представлявшие собой относительно небольшие территориально-административные образования из трёхсот семей, в которые входили и воины, и землепашцы, и ремесленники, обеспечивавшие воинов оружием и снаряжением. В пору политической стабильности маньчжурской державы призыву на военную службу подлежали мужчины от 16 до 60 лет, а когда требовалось напряжение всех сил государства, призывались и четырнадцатилетние мальчишки, и семидесятилетние старцы. Одновременно нельзя было мобилизовать более трети общего количества боеспособных мужчин. Остальные должны были оставаться на месте — охранять семьи и имущество, производить оружие и обеспечивать войска продовольствием.

Для комплектования полевых частей от каждой стрелы выставлялось определённое количество воинов — как правило, не более двух десятков. С одной стороны, этим обеспечивался качественный отбор и наличие обученного резерва, но с другой — ухудшалось взаимодействие войск, поскольку полевые части формировались только на период одной кампании, а в следующий раз воины могли попасть уже в другие части. Но пока маньчжуры вели постоянные войны, совместное пребывание в военных лагерях, тяготы походной жизни, боевое братство сплачивали воинов.

При призыве учитывали характер основной хозяйственной деятельности той или иной стрелы. Так, из кочевников — чахарских монголов — набирали казённых табунщиков, обеспечивавших охрану и приумножение скота. Привычные к коню монголы и маньчжуры составляли авангардные части армии, а из китайцев формировалась пехота и артиллерия — их называли «тяжёлые войска».

psv-3.thumb.jpg.4c487ab0e1a75fab8a0630ebЦинская армия во время тайпинского восстания (1850—1854). Литография из британской газеты «The Illustrated London News». 1854.

В первой половине XIX века население Восьми Знамён было относительно немногочисленным. Как отмечал Н. Я. Бичурин, возглавлявший Российскую духовную миссию в 1807—1821 годах, по состоянию на 1812 год в Восьми Знамёнах числилось 330 200 мужчин, из которых в войсковых списках числилось 262 375 человек.

В дополнение к Восьмизнамённым войскам маньчжурские правители Китая создали войска Зелёного Знамени. Первоначально они состояли из китайских солдат, которые примкнули к маньчжурам в 1644 году. В дальнейшем они комплектовались либо за счёт солдатских сыновей, либо путём найма солдат из китайского населения империи. Как правило, эти войска проживали в гарнизонах и управлялись потомками бывших военачальников империи Мин, перешедших на сторону маньчжуров. Порой крупные соединения возглавляли специально назначаемые маньчжурские князья, воины по праву рождения и по образу жизни.

psv-4.thumb.jpg.5154197fd101d33ba181fadd

Телохранитель с рогатиной. Вертикальный свиток в смешанном китайско-европейском стиле. Живопись на шёлке. Середина XVIII в.

psv-5.jpg.0fe208298f946957055ffbf0f32b8e

Цинский композитный лук. XIX в. Собрание В. Е. Белановского.

Пока империя вела войны, закалка и обучение воинов проходили в походах и сражениях. В мирное время необходимо было проводить учения, смотры и занятия по различным воинским специализациям.

Охота как военная школа. Маньчжурские воины традиционно получали военные навыки в ходе повседневной жизни. Владеть копьём и луком должен был каждый житель тайги, чтобы обеспечивать себя охотой не в меньшей степени, чем земледелием.

Издавна маньчжурские воины устраивали облавные охоты, на которые от каждой стрелы выставлялся отряд, действовавший на конкретном участке. Надо было провести разведку местонахождения зверя, распределить маршруты выдвижения загонщиков и стрелков, обеспечить одновременный выход стрелков на рубеж и порядок стрельбы. Таким образом, охота становилась первой школой будущих воинов. Особенно ценились воины, вступавшие в единоборство с тигром. Со времени правления богдыхана Канси таких воинов, вооружённых мощными рогатинами, сводили в отдельные стрелы. В их задачу входило сопровождение богдыхана в военных и охотничьих походах.

До середины XIX века маньчжурские императоры поддерживали воинские традиции предков, постоянно выезжая на облавные охоты в Жэхэ, где по приказанию богдыхана Цяньлуна была построена походная императорская резиденция в Чэндэ. И сами богдыханы, хотя они к тому времени уже не участвовали в боях, отважно выходили с копьём на тигра.

Воины постоянно совершенствовали боевую подготовку. Даже когда в 1644 году вслед за богдыханом Шуньчжи основная масса маньчжурских войск ушла из родных лесов и степей в густонаселённый Китай, лишившись постоянной промысловой практики, они продолжали сопровождать богдыханов на охоту. Более того, была разработана методика тренировки лучника в ограниченном пространстве. Согласно предписанию трактата «Чжэннань шэфа», лучнику надлежало тренироваться в занимаемом им под жильё помещении, где лежал на столе свёрнутый матрас. Выпущенная из лука стрела должна была пройти точно по центру этой конструкции. Во время обязательных тренировок на плацу базовые навыки закреплялись стрельбой на большую дистанцию, отрабатывалась и стрельба залпами. По свидетельству Н. Я. Бичурина, стрельбе были обязаны обучаться все без исключения солдаты. Это зримое воплощение положения китайского военного теоретика XVII века Мао Юаньи: «Когда говорят о военном деле, главным считают лук и стрелы».

Развивать силу и ловкость следовало с детства. И те, кто хотел бы стать военным и записаться в ряды Зелёнознамённых войск, должны были показать свою воинскую подготовку на экзаменах, поднимая увесистый камень, натягивая тугой лук или выполняя упражнения с тяжёлой алебардой. Понятно, что такими алебардами не рубили, а из восьмисильных и двенадцатисильных луков не пускали стрелы в сражениях, но они давали возможность оценить физическую силу претендента и его соответствие представлениям цинских военачальников о том, что должен знать и уметь будущий воин.

А вот боевые искусства в их сегодняшней «киношной» версии на самом деле не изучались. На рисунках XVIII века мы видим поединки борцов в присутствии императора. Их приёмы напоминают распространённую в Центральной Азии борьбу на поясах. Собственно, в этом нет ничего удивительного: ещё великий китайский полководец Ци Цзигуан (1528—1587) говорил, что боевые искусства совершенно неприменимы в сражении, а нужны только для физической подготовки воина. Боевые искусства появились в китайской военной среде давно, но их трудно отождествить с теми театрализованными стилями, которые столь широко распространились благодаря кинематографу. Из числа боевых умений следует упомянуть бой короткими саблями с двух рук, а также активное использование алебарды.

Капитан Генштаба русской армии Галкин, посетивший в 1885 году лагерь цинских войск в Синьцзяне, был одним из немногих европейцев, оценивших мастерство китайских фехтовальщиков. По его наблюдению, подступиться в бою к воину с алебардой было очень нелегко, он мог доставить противнику много неприятностей. А умелое владение двумя саблями давало воину возможность обороняться в кольце врагов. Солдат обучали быстро перезаряжать оружие, менять позицию, различать команды, традиционно подаваемые не голосом, а флагами, гонгами и барабанами.

Примечательно внимание, которое уделялось обучению солдат обращению с огнестрельным оружием. Всего через четыре года после начала войны с империей Мин богдыхан Нурхаци издал приказ, согласно которому не менее трети воинов должны были иметь огнестрельное оружие, а в 1691 году в составе Восьмизнамённых войск был создан особый корпус «Лагерь огнестрельного оружия», выполнявший роль учебного подразделения. Солдат обучали стрелять из фитильных ружей и из пушек. Повышать мастерство артиллеристам помогали приглашённые европейские инструкторы, в том числе миссионеры-иезуиты, пользовавшиеся огромным влиянием при императорском дворе в XVII—XVIII веках. Иезуиты отливали орудия, разрабатывали наставления для артиллеристов и учили офицеров правильно выбирать позиции для стрельбы. Конец XVII — первая половина XVIII века были временем расцвета цинской артиллерии. Посетивший Китай в 1693—1694 годах в качестве посла России голландец Избрант Идес отмечал: «У них есть хорошая артиллерия, с которой они умеют обращаться». А русские казаки-перебежчики обучали цинских солдат стрельбе из пищали с коня и с земли.

psv-6.jpg.c1269e6a5fff024461b0d957856a57

Цинский солдат с фитильным ружьём. Фотография последней четверти XIX в.

psv-7.thumb.jpg.72d9f38f309fe0e102f60ca9

Цинская артиллерия на стенах Пекина. Фотография Ф. Бето. 1860.

В конце 1740-х годов, учтя опыт боёв в горной местности, богдыхан Цяньлун приказал учредить корпус Цзяньжуйин, соответствующий современным частям спецназа. Воины должны были уметь применять различные виды оружия и вести боевые действия всевозможных видов. Солдат обучали владеть пикой, ружьём, саблей, вольтижировке и штурму города. Учения, проводившиеся как в отдельных гарнизонах, так и на императорском большом смотре да юэ, позволяли всегда иметь под рукой достаточное количество боеготовых солдат и оперативно формировать полевые части после принятии решения о начале боевых действий. Склады были полны оружия, снаряжения и провианта, а солдат знамённые корпуса выставляли немедленно после получения мобилизационного предписания, иначе руководству корпуса грозило серьёзное наказание.

psv-8.jpg.e98c9641ee7a66b6e4e8642cfe71be

Джузеппе Кастильоне. Мацан прорывается через вражеский строй. 1760. Фрагмент. Мацан — цинский военачальник, отличившийся в бою при Курмане (1757), во время которого он сражался в окружении, но продержался до прихода подмоги.

Воины-тигры. Тактику цинских войск можно вкратце описать как одну из разновидностей европейской линейной тактики: построение пехоты в несколько шеренг, компактные группы резерва позади первой линии, конница, расположенная на флангах и во второй линии. Артиллерия размещалась по флангам или в промежутках между частями.

С фронта войско прикрывалось рогатками, которые в бою передвигали специально обученные воины. Вслед за рогатками следовало войско, что очень напоминает тактику русских в битве с турками при Тясмине в 1678 году. Огонь вели с остановки, после каждого выстрела подаваясь вперёд на 50 футов. После десятого приступа, приблизившись к врагу на 150 метров, войско останавливалось и вело беглый огонь из пушек и ружей по противнику, круша его оборону.

Если противник пытался прорваться через рогатки и навязать рукопашный бой, в дело вступали резервы, состоящие из лучников и воинов, вооружённых саблями и круглыми плетёными щитами. Если же противник терпел поражение, в бой вступала конница, до этого лишь отражавшая атаки на фланги. Конница охватывала фланги врага, довершая его разгром.

psv-9.thumb.jpg.a440a6d7371981b208afa553

Битва на реке Тхо-суонг, 1788.

Описание атаки цинских войск, сделанное в начале XVII в., представляет картину настоящего натиска стихии: «Когда подошли войска всех бэйлэ... они неожиданно, как порыв сильного ветра, катясь, как камни, летя, как песок, как белая пыль, всё тесня и валя с ног, врезались в ряды... войск, стреляющих из пушек и ружей».

Когда невозможно было применять рогатки, пехоту прикрывали пикинёры, вооружённые пиками длиной до восьми метров. Действуя впереди развёрнутых шеренг стрелков из ружей, пикинёры кололи вражеских солдат как во время наступления, так и при отходе войска. Охрану флангов несла также конница, набираемая из солонов (эвенков) — племени, родственного маньчжурам.

Когда шла в атаку вражеская конница, в дело вступали воины-тигры, как называли их европейские наблюдатели. Облачённые в шапки и куртки, расписанные под тигровую шкуру, вооружённые алебардами, саблями и щитами, они с криками «Ша! Ша!» («Убивай!») подсекали лошадям ноги, вышибали всадников из сёдел и разбрасывали петарды, пугающие коней грохотом и дымом. Если же враг начинал их одолевать, они сбивались в тэнпайцо (букв. «домик из ротанговых щитов») — строй, напоминающий римскую «черепаху», и отступали.

В целом тактика цинских войск характеризовалась следующими особенностями: построение боя «от обороны»; максимальное использование огневого потенциала войск до начала решающей фазы боя; стремление охватить противника с одного или обеих флангов; стремление не принимать рукопашный бой основной массой пехоты.

«Сабля гусиное перо» и другие. Несколько видов цинского вооружения были представлены на выставке в Музее Востока — луки и стрелы, клинковое оружие (сабли, ножи и тесаки), ударно-дробящее оружие (палицы бянь и цзянь, боевые молоты чуй), древковое оружие (копья, пики и алебарды), огнестрельное оружие (фитильные ружья няоцян и артиллерийские орудия разных систем, включая мортиры весовым калибром пуд-полтора).

При исследовании образцов китайского оружия XVII — начала XIX века выясняется много интересных подробностей. Целесообразно остановиться поподробнее на китайском клинковом оружии, о котором в Европе не сложено столько красивых легенд, как о клинках индийских, персидских и японских.

Цинская сабля в начале ХХ века была презрительно названа врачом русского посольства в Пекине В. В. Корсаковым «китайской тупой саблей» на основании того, что она действительно не могла взять «плотно спрессованный из ваты панцирь» (хотя стёганые панцири как средство индивидуальной защиты воина широко применялись и в Европе, и в Азии). Однако оказалось, что она изготовлена по той же технологии, которая применяется до сих пор для ковки широко разрекламированных японских мечей: стальная заготовка многократно перегибается и проковывается, оставляя следы, видимые при полировке, а задача «взять панцирь» является чрезмерной.

psv-10.thumb.jpg.1463be65f6d61728b98f69a

Шлем воина Восьмизнаменных войск. Вторая половина XVII в. Собрание В. Е. Белановского.

psv-11.thumb.jpg.57e7f8cf3561017b0b2ea0b

Оружие национальных меньшинств Юго-Западного Китая: кожаные латы народа ицзу (собрание М. Дроздова), палаш народа мяо, парные сабли (не атрибуированы) (собрание В. Е. Белановского).

Однако гомогенная конструкция клинка, когда саблю куют из одного куска стали, встречается, в основном, в поздних образцах, когда качество выделки клинкового оружия упало. Чаще применялась технология, именуемая цяньган, или «вставное лезвие». Конструкция клинка при этом представляла собой U-образную основу, в которую вставлялась и заковывалась пластина из хорошо закалённой стали, формировавшая острое режущее лезвие. Использовалась и пакетная ковка, когда путём кузнечной сварки пучка стальных прутьев с разным содержанием углерода получался сварной дамаск. Согласно данным аббата Амио, долгое время прожившего в Китае, каждая операция в процессе изготовления клинка была чётко регламентирована и выполнялась отдельным мастером. Изготовление сабли завершалось полировкой. Лёгкое травление кислотой проявляло на поверхности металла красивый рисунок волокон.

Полученные таким образом клинки обладали хорошими прочностными характеристиками, хотя некоторые их традиционные формы оставляли желать лучшего с точки зрения эргономики. Так, наиболее распространённые в XVII — первой половине XVIII века сабли яньмаодао (букв. «сабля гусиное перо») имели слабо изогнутый клинок и прямой черен рукояти, что приближало её КПД к КПД меча — всего порядка 40—50 процентов1. С началом боевых действий цинских войск против ойратов, уйгуров и казахов большое распространение получают сабли люедао (букв. «сабля ивовый лист») с плавно изогнутыми клинками и рукоятью, наклонённой в сторону лезвия, что существенно повышало рубяще-режущие свойства сабли: до 70 процентов прилагаемого воином усилия передавалось на точку удара. Видимо, этим и объясняется постепенное вытеснение этой саблей традиционной «сабли гусиное перо». К началу ХХ века сабли яньмаодао стали архаикой, их практически перестали производить.

psv-12.jpg.b433d27f76ba2a52d7ea1e417b26f

Сабля яньмаодао с прорезным клинком. Середина XVIII в. Собрание В. Е. Белановского.

Металлическая палица цзянь. Середина XVII в. Собрание В. Е. Белановского.

Двуручная сабля войск водао. Вторая половина XVIII в. Собрание В. Е. Белановского.

Сабельные клинки были, как правило, треугольного сечения, хотя встречаются и пятигранные образцы. Треугольные в сечении клинки практически всегда имели долы — продольные канавки, зачастую неправильно именуемые в популярной ли тературе желобками для стока крови. Их конфигурация могла сильно варьироваться, однако свою задачу облегчения веса клинка и повышения его прочности они выполняли.

psv-13.jpg.3572172ed57ef3b2498ab0d1c48c4

Сабля люедао с пистолетной рукоятью. Середина XVIII в. Собрание автора.

Из Индии во времена правления богдыхана Цяньлуна был заимствован редкий декоративный мотив — дол на клинке мог быть сделан сквозным. Тогда он проходил непрерывным каналом сквозь весь клинок от пяты к острию, открываясь то с одной, то с другой стороны. По каналу свободно перекатывались шарики из цветного металла. Этот индо-мусульманский мотив получил традиционное наименование «слёзы грешников», или «слёзы обиженных». Скорее всего в Китай он проник в середине XVIII века, когда цинские войска, преследуя отряды ойратов и уйгуров, взошли на кручи Памира и готовились обрушиться на Бадахшан, откуда недалеко было и до сказочной Индии. Сабли с такими сквозными каналами традиционно считались специалистами непрактичными, пригодными лишь для того, чтобы покрасоваться с ними где-нибудь в тылу, похвалиться мастерством оружейника и своими финансовыми возможностями. Однако на некоторых образцах яньмаодао с прорезным клинком имеются характерные зазубрины в том месте, которое по-английски именуется percussion point2. Зазубрины покрыты глубокой патиной, что свидетельствует о том, что эти повреждения получены при использовании сабли по её прямому назначению.

В те же годы получает распространение так называемая пистолетная рукоятка, отдалённо напоминающая рукоять персидских шамширов. Учитывая, что клинки люедао менее изогнуты, чем клинки шамширов, это на первый взгляд незначительное усовершенствование позволило значительно усилить колющие возможности сабли.

С точки зрения дизайна цинское оружие может быть разделено на три большие группы.

psv-14.thumb.jpg.ea92cbebcb4cdc885a39ac3

Жан-Дамаскин Саллюстий. Битва у озера Ешилькуль. 1760. Картина показывает характерные особенности тактики цинских войск — массированное использование пушек и ружей, активные действия конницы.

Это распространённый до середины XVIII века «квадратный стиль» фанши с выразительными угловатыми формами деталей прибора; «круглый стиль» юаньши, характерный для периода второй половины XVIII — начала ХХ века, с плавными очертаниями; переходный стиль, сочетающий в произвольной пропорции особенности первых двух стилей. Безыскусные изделия в стиле фанши, передающие очарование грубой ковки стальных деталей со следами кузнечного молота, пожалуй, выигрывают в сравнении с гораздо более изящными на первый взгляд деталями прибора юаньши из бронзы и латуни. Встречаются и экзотические мотивы — например, характерные для тибетских клинков коробчатые гарды сложного профиля, прорезная работа по металлу и так далее. Однако это всего лишь штрихи к вполне сложившемуся и самостоятельному стилю оформления китайского длинноклинкового оружия.

Сабли носили на поясной портупее, которая прицеплялась к поясу воина на специальном крюке, рукоятью назад. Правила ношения оружия предписывали сначала надевать поясную портупею с саблей, а поверх неё налуч с луком, основным оружием воина. Это делалось для того, чтобы облегчить манипуляции с луком. Как же в бою быстро извлечь саблю из ножен при таком специфическом способе подвески? Каких только предположений на сей счёт не выдвигалось. Ответ на этот вопрос находим у художников китайско-европейской школы, расцвет которой приходится на период работы в Поднебесной известного итальянского живописца Джузеппе Кастильоне (1688—1766), взявшего себе китайское имя Лан Шинин. Много работ пришлось пересмотреть автору этих строк, пока в картине «Битва у озера Ешилькуль» не обнаружилось, что у всадников, готовящихся к атаке, сабли уже вынуты из ножен и пропущены в большое кольцо, нашитое на устье налуча с наружной стороны. А ведь раньше назначение этого кольца представляло собой загадку! И если бы не совет профессора М. В. Горелика, заострившего внимание автора на этой детали, способ обнажения сабли по-цински мог бы так и остаться неведомым.

Даже беглый обзор показывает, что китайское оружие попросту недооценено любителями восточной оружейной экзотики как с точки зрения его боевых свойств, так и с художественной точки зрения. Причиной, по нашему мнению, является слабое знакомство наших соотечественников с военной историей Китая, имеющей немало славных и интересных страниц.

Мобильность, хорошая физическая подготовка, инициатива командиров и воинов в сочетании с хорошим вооружением — вот в чём заключался секрет успехов цинского войска. Грандиозные завоевания осуществлялись относительно небольшими силами в течение очень незначительного промежутка времени. Так, для сокрушения Джунгарского государства в 1755 году оказалось достаточно всего лишь сорока тысяч маньчжуро-монгольских конных воинов и восьми тысяч китайских пехотинцев. Два отряда по три тысячи всадников в каждом добили остатки бежавших на север джунгарских отрядов и предотвратили союз между казахским Аблай-султаном и джунгарским нойоном Амурсаной. Разгром воинственных гуркхов в Тибете и победоносный поход на Катманду в 1792 году совершил отряд из 6500 маньчжуро-монгольских всадников.

psv-15.thumb.jpg.b843e41817efa3279b85fee

Вторжение англо-французской армии в Пекин во время второй «опиумной» войны. Гравюра из французской газеты «L'Illustration» 1860.

psv-16.jpg.0faccfd392757144f859bfc39b149

Но фото из французской «L‘Illustration»1900 года защитники Шанхая

Однако в дальнейшем в условиях общего кризиса империи произошла деградация военного дела, оставшегося в стороне от общеевропейского пути развития. Солдаты, продолжавшие числиться на военной службе и получать паёк, в течение долгих лет не ходили в походы. Коррупция власти, казнокрадство, падение уровня военной подготовки, консервация отсталых традиций привели к такому положению, которое путешественник Пётр Добель в 1818 году охарактеризовал словами: «Ничего не может быть презреннее устройства китайской военной силы». Опиумные войны середины XIX века и последовавшие за ними военные конфликты подтвердили этот горький вывод.

В новейшее время Китай долго и упорно восстанавливал военную мощь. Теперь в КНР новые, сильные вооружённые силы. Но будем помнить, что военная история Китая ничуть не менее интересна, чем военная история любой иной крупной страны.

Примечания

1. В данном случае КПД означает коэффициент передачи приложенной для удара силы на точку удара (здесь и далее — примеч. авт.)

2. Место в начале последней трети клинка, на которое передаётся максимум силы при рубящем ударе. На многих цинских саблях оно инкрустировано цветными металлами.


2 пользователям понравилось это


Отзыв пользователя

Нет отзывов для отображения.