Saygo

Cancellarius
  • Публикации

    11 842
  • Зарегистрирован

  • Посещение

Избранные аудиозаписи

Репутация

582 Doctor Universalis

3 подписчика

О Saygo

  • Звание
    Doctor

Личная информация

  • Пол Male
  1. О гуляй-городе

          Читаю сборник работ К.В. Петрова и вдруг встречаю в статье про разрядные записи в Собакинском летописце такую фразу: На лл. 261-262об помещены записи о нападении крымских татар в 1572 г. среди них - интересные известия о постройке Гуляй-города по образцу дворянина из Ржевы Володимеровы Мурата Дмитреева сына Рязанова, т.к. до тех мест Гуляя города не было       Вот прямо интересная и вместе с тем загадочная запись, как будто проливающая свет на происхождение и бытование в русской военной традиции пресловутого гуляй-города. Выходит, что эта передвижная фортеция появилась в ходе подготовки к Молодинской кампании 1572 г., а все, что было до того. есть ни что иное, как обычный хорошо известны и используемый как русскими, так и их татарскими оппонентами табор из обозных телег. Причем, что любопытно (если, конечно, разрядная запись не врет), новоинвентованная Муратом городина, если это то. что потом будут описывать дьяк Тимофеев и польские "интуристы", отличалась от артиллерийских повозок что гуситов, что османов или крымских татар. Via
  2.       В процессе работы над одним материалом вспомнил про одно высказывание:       Феодальные иерархии, систему взаимных гарантий сеньоров и вассалов нельзя считать порождением неких самобытных и давних «феодальных отношений», уже давно противостоящих королевской власти. Напротив, они являются порождением королевских и императорских канцелярий, и придворной культуры, стремящейся придать предшествующему хаосу социальных отношений вид упорядоченной системы, замкнутой на фигуре суверена. Таким образом, по мнению И.В. Дубровского, распространение феодальных институтов связывается не с разложением раннесредневековых монархий, но, напротив, с прогрессивным укреплением королевской и княжеской власти после XII в., с процессом политического подчинения мира сеньоров новым политическим лидерам средневекового Запада...       Красивая схема и, на первый взгляд, как будто логичная и правильная. Но вот что смущает - каким-таким хитроумным побытом королевская власть, этот новый политический лидер, мог навязать миру сеньоров, ранее, до пресловутой "феодальной мутации" ака "революции тысячного года", эту самую королевскую власть ни во что не ставивших, новую реальность, которая напрямую касалась всех и каждого? Через насилие? Однако у королей XII века не было такой силы, чтобы принудить сеньоров принять эту новую реальность. Сама королевская власть покоилась на прочном фундаменте согласия и взаимных гарантий (и такая ситуация будет существовать еще долго), и иного выхода у нее не было - ни бюрократии, ни отлаженной фискальной системы, ни всеобъемлющих и универсальных (в смысле универсум, Вселенная, в точности согласно девизу "Un Dieu, un Roy, une Foy, une Loi") коронного права и суда, ни королевского войска короче, всех атрибутов современного модерного государства не было в помине или, в самом лучшем случае, они существовали только в зародыше. Так как же это могло получиться?       Лично я могу только предположить, что здесь сошлись интересы дух сторон. С одной стороны, королевская власть действительно, пользуясь правом верховного суда и арбитража, а также используя ожидания общества - если ты король, то ты обязан поддерживать внутренний мир в королевстве, - сумела навязать новое видение пресловутой феодальной иерархии. о, с другой стороны, она не изобретала ничего нового, а только систематизировала и ввела в легальное поле уже существующую традицию, придав ей вполне законный и оформленный характер. А поскольку этот новый порядок устраивал могущественных сеньоров первого порядка, которые сочли такое нововведение полезным для себя, то и вопрос о законности такого новшества был снят сам собой. Via
  3. Верх брала грубая сила...

          Сергей Махов ака george_rooke напомнил про один сюжет. Процитирую выдержку из статьи А.А. Кривопалова:       Верх брала грубая сила. Одна лишь Франция, не считая турок и англичан, в течение полутора лет отправила на черноморский театр 310 тыс. человек. Накануне Восточной войны такой размах действий Наполеона III казался невероятным. В апреле 1854 г. разведывательные данные, стекавшиеся в департамент Генерального штаба, указывали совсем иные цифры. В двух немецких аналитических записках, перевод которых был сообщен Паскевичу по приказу Николая I, предельно возможной численностью французской армии в военное время (даже с учетом арестантских рот) считалось 600 тыс. человек. Эти сведения подтвердились в ходе войны. Но предположение о распределении сил между различными театрами оказалось в корне неверным.       В действующих французских войсках считалось 248 300 человек и 680 орудий. В запасных войсках — 204 670 человек. Организационно армия военного времени насчитывала до 20 дивизий. Первоначальный состав французской восточной экспедиции был оценен более или менее верно: три дивизии, 34 тыс. человек в пехоте, 1400 в кавалерии и 64 орудия. Однако возможность расширения данного контингента была решительно недооценена.       190 тыс. человек считались минимумом, который необходимо оставить во Франции для гарнизонной службы, охраны испанской границы и подготовки новобранцев. Около 56 600 человек должны были остаться в Алжире. Предполагалось, что у французов не будет способа расширить ряды своей армии, иначе как за счет призыва национальной гвардии и формирования новых частей и соединений с нуля. Затем, не менее 260 тыс. человек потребуется оставить на востоке Франции и еще 50 тыс. человек в Италии. В подобных обстоятельствах, как следовало из записки, для восточной экспедиции просто не оставалось резервов30. Французский император не мог выделить для действий в Причерноморье более 45 тыс. человек, призыв же национальной гвардии был бы для него заведомо неприемлем политически.       Однако расчет на то, что главные силы своей армии французы вынуждены будут оставить на германской и бельгийской границе, оказался несостоятельным. Дружественная позиция по отношению к Парижу, занятая в ходе Восточной войны Пруссией и Австрией, позволила Наполеону III оголить восточную границу Франции. В результате в Крыму русской армии пришлось иметь дело с неприятелем, численность которого в несколько раз превышала предвоенные оценки...       А почему, собственно говоря, так получилось? Процитирую выдержку из автореферата А.А. Кривопалова (чтобы самому не писать очевидные вещи):       Во второй четверти XIX в. союз России с Австрией и Пруссией, с одной стороны, имел изрядный запас прочности, поскольку базировался на идее выгодного для всех трех консервативных держав сохранения политического status-quo в центральной и восточной Европе. С другой стороны, сплачивавшая союзников память о совместной борьбе против французской экспансии едва ли могла остановить медленное, но неуклонное развитие центробежной тенденции внутри союза, связанной с ростом германского национального движения. По этой причине даже возобновление союза континентальных монархий осенью 1833 г. не позволяло России полностью исключить возможность враждебных действий со стороны германских соседей       И еще один фрагмент, важный для понимания мотивов принятия Николаем Павловичем тех или иных политических решений:       В представлении русской дипломатии наиболее устойчивое равновесие в Европе могло быть достигнуто лишь при условии, если два наиболее сильных государства – Австрия и Пруссия – не будут иметь преобладающего влияния в Германском союзе. Россия прагматично стремилась к тому, чтобы малые немецкие государства как можно дольше сохраняли свою самостоятельность.       Рост германского национального движения создавал предпосылки к возникновению в центральной Европе единого Германского государства с населением 45 млн. чел., что не могло не встревожить Николая I и его советников. По этой причине решение поддержать Австрию в ходе европейского кризиса 1848-1849 гг. не выглядит спонтанным, необдуманным или противоречащим интересам России. Во-первых, территориальный распад империи Габсбургов мог вызвать нежелательные волнения польского населения Галиции с тенденцией их распространения в пределы России, во-вторых, перспектива построения венгерского национального государства на территориях, где этнические мадьяры в общей сложности составляли едва ли половину населения, угрожала дестабилизировать обстановку не только в Венгрии, но и на Балканах. Наконец, без участия Австрии становилось невозможным сохранить докризисное положение в Германии, что в ближайшем будущем угрожало превратить центральную Европу в арену жестокой войны с неизбежным участием России.       Сохранение целостности империи Габсбургов препятствовало Пруссии добиться гегемонии в германских делах. Перед лицом русско-австрийского альянса Берлин не смог поддержать открытой силой свои претензии на политическое доминирование в Германии. Давление со стороны Вены и Петербурга, а также провал собственной мобилизации вынудил Пруссию согласиться на так называемое «ольмюцкое унижение». 29 ноября 1850 г. в г. Ольмюц при посредничестве России была подписана конвенция, по которой Пруссия отказывалась от претензий на политическое доминирование в немецких землях в пользу Австрии. Берлин не смог воплотить в жизнь свое первоначальное намерение, предполагавшее создание унии из 26 германских государств. Произошло фактическое возвращение к политическим принципам 1815 г., закреплявшим раздробленность немецких земель       И, наконец, третья часть:       Второй после сдерживания Франции целью военного планирования в эпоху Николая I было предотвращение возможного отхода Пруссии от союза с Россией. В 1840-е гг., по мере того как Пруссия под влиянием немецкого национализма демонстрировала всё меньшую готовность мириться с начертанным в 1815 г. политическим устройством Германии, подобный оборот событий уже нельзя было полностью исключить. Однажды французская дипломатия могла попытаться лишить Россию союзника, предложив Берлину более выгодные условия сотрудничества.       В условиях революционного взрыва угроза существующему политическому порядку в Германии неожиданно стала исходить не от Франции, а от союзной Пруссии. Это обстоятельство предопределило значительное охлаждение русско-прусских отношений и переход Николая к более тесному союзу с Австрией. Изучение военно-стратегического контекста Венгерского похода и Ольмюцкой конвенции показывает, что за внешней политикой императора стоял не столько пресловутый принцип монархической солидарности, сколько ясное понимание государственных интересов России.       Так что можно теперь сделать вывод - в начале 50-х гг. Николай I попал в цугцванг (все остальное - вторично). Любое принятое им решение только ухудшало ситуацию. Лондон рассматривал Петербург как своего главного противника на Ближнем Востоке и в зоне Проливов, с Парижем и так все ясно - реваншистские настроения французской элиты не давали императору и его советникам спокойно спать. а поведение Вены и Берлина диктовалось их недовольством стремлением Петербурга сохранить status quo в центре, тогда как и Пруссия, и Австрия уже не рассматривали решения Венского конгресса как оптимальные и соответствующие их национальным интересам. Не некое равновесие в центре Европы, но "мало-" или "великогерманский" варианты объединения Германии, реализации которых Россия только мешала. Разрыв прежнего тройственного союза Вены, Берлина и Петербурга был лишь вопросом времени, и чудо, что он продержался столь долго. В Восточной войне Вена и Берлин увидели возможность ослабить влияние России на германские (в первую очередь) дела и использовали представившийся им шанс. Но если пруссаков еще можно понять, то Буоль оказался круглым идиотом и лохом, которого развели и французы, и пруссаки. Отдав все, он не получил ничего и довел Австрию до катастрофы. Via
  4. Не беги - умрешь уставшим...

          Столяр Джузеппе Рава радует нас своими картинками - мастер широкого профиля, от Адама до Потсдама. Via
  5. День траура

    Сегодня в журнале также не будет записей. Via
  6. Причина вполне понятна. Via
  7. Продолжаем продолжать

    скифскую тему - нарыто на просторах Сети:       Раз - "царица"       И два - недюжинный скиф, а иройством своим всех прочих ироев превосходящий и затемняющий. Ишь как стреляет локи! Via
  8. Сладкоежка

          Урус-мирза ногайский пишет Ивану Васильевичу младшему о своих пожеланиях насчет подарков:        Только пожалуешь, свое жалованье учинишь: шубу добру соболью и с поволокою да шубу кунью, да шубу горностайну, да шубу горлатну лисью, да тягиляй бархат з золотом, да седло золотом писано, да саадак з золотом, да паснырб доброй, да пятнадцать шуб бельих, да десять поставов сукна, да сто рублев денег, да сто четвертей хлеба. Да пожаловал бы еси , опроче того прислал кречат да сорок батман меду       Губа у мирзы совсем не дура, однако! Via
  9. Картина

    Via
  10. Поворотный момент

          Интересная выстраивается картинка - в XIII век Русь вступает, когда ее "золотая осень" уже на исходе, зима близко, а ночь темна и полна ужасов. Я уже писал еноднократно о том, что ест такое весомое мнение, что первая треть XIII столетия в истории Русской земли - это время нарастающего кризиса, который постепенно приобретает все более и более широкий размах и приобретает форму и содержание тотального кризиса. И эта тотальность была связана с тем, что старая модель развития, обеспечившая подъем Русской земли в предыдущие столетия, перестала функционировать должным образом. Что было тому причиной - начавшиеся перемены в климате, переконфигурация торговых путей, зашедная в тупик политическая система или все это вместе - это вопрос более чем дискусионный, но то, что лежит на поверхности, более чем очеивдно - Русь начала меняться. В лучшую или в худшую сторону - тот еще вопрос.       Вторжение монголов застало Русскую землю в самый разгар этого кризиса и потому она не смогла отразить его, а последствия вторжения ускорили начавшиеся до этого процессы аграризации Руси, которые, в всовю очередь, привели к любопытным последствия экономическим, социальным и политическим. 2-я пол. XIII - начало XIV вв. - время формирования служебной организации, основанной на взаимодействии князя, его двора (состоящего из разноранговых министериалов) и "черных" волостей. А во 2-й половине XIV в. ее в ускоренном темпе начинает дополнять "вотчинная" система, в основе которой лежала крупная (на первых порах) вотчина и некое подобие вассальных отношений между вотчинником-боярином aka вольным слугой и князем. Две этих подсистемы дальше будут существовать параллельно друг с другом, формируя довольно причудливый политический, социальный, экономический и юридический ландшафт Русской земли, который еще более того усложнялся особым статусом Русской церкви и ее владений, который был выторгован ею у ордынских "царей" в обмен на лояльность новой власти.       Еще один любопытный момент - то, что не смогла (не захотела или не сумела или сами русичи этого не захотели - я склоняюсь к последнему варианту) дать Руси Византия, а именно правильное государственное устройство, оснвоанное на пресловутом "легальном дискурсе", в определенном смысле дала Орда. Представляется, что начала правильного государственного устройства, и именно начатки бюрократии, администрации и налогообложения (не взимания даней и уроков, в основе которых лежала пресловутая "экономика даров", а именно рационально организованная, без сантиментов и принципа do ut des, фискальная система с земельным кадастром, списками налогоплательщиков и пр.) - это именно "подарок" Орды, который наложился на прежнюю "старину" и в перспективе позволил великим князьям владимирским приступит к постепенной перестройке государственного организма на новых началах.       Опорой им в этом была та самая служебная организация, тогда как вотчинная, по мере того, как вотчины боярские дробились, а сами бояре обращались в детей боярских, напротив, постепенно утрачивала свое влияние и значение, и в окнечном итоге проиграла соревнование служебной.Впрочем, это отнюдь не превращало формирующееся Русское государство в ту самую востчоную деспотию, о которой так любят писать сторонники "либерального дискурса", ибо само государство в силу своей слабости так или иначе было вынуждено опирраться на те первичные социальные структуры (условно - "общины", "смира" или иные свякого рода "корпорации", светские или духовные). И эти первичные социальные структуры, выступая в качпестве младших партнеров власти, сохраняя весьм широкеи права самоуправления (в особенности в фискальнйо и судебной сферах), существенно ограничивали власть великих князей - грубо говоря формируется своего рода разделения труда. Дело государево - война и дипломатия, и еще верховный арбитраж, установление правил игры, которые всех бы устраивали, и присмотр за тем, чтобы их никто не нарушал, тогда как все остальное - это дело земское. и сюда верховная власть старалась не вмешиваться, ибо не имела ни золотого запасу, ни административного ресурсу чтобы эти проблемы решать (я называю этого "системой 3-го Топтыгина").       Вот такая перспектива вплоть до начала XVIII в., когда Петрус начал строить регулярное полицейское государство, а это уже другая история. Живите теперь с этим знанием. Via
  11. запишись в зуавы! Via
  12. Крабик

           Взгляните на этого необычного глазастика! Он пытается поймать древнего кумового рачка Eobodotria muisca и отлично плавает в толще воды. Сложно поверить, но этот странный хищник был представителем настоящих крабов. Его описали несколько лет назад по окаменелостям, обнаруженным в верхнемеловых отложениях (сеноман-турон, 95–90 млн лет) Колумбии и США. Новый род получил название каллихимера (Callichimaera), образованное от древнегреческого κάλλος, что означает «красивый», и имени мифологического существа химеры (xίμαιρα). Авторы исследования даже установили новое семейство Callichimaeridae, куда включили каллихимеру, поскольку морфологически близкие крабы ни в ископаемом, ни в современном состоянии не известны Via
  13. Провокации пост

          Для начала цитата из программной статьи Дж. Эллиотта о Европе раннего Нового времени как о конгломерате "композитных государств".       Главная идея Эллиотта - раннемодерные государства представляли собой "составные" (или, как я перевожу термин "composite" - "лоскутные") государства, которые были основаны на компромиссе между верховной властью, персонифицированной в образе монарха, и местными элитами. Монарх соглашался сохранить за этими самыми элитами их прежние прерогативы, права и свободы на региональном уровне, получая взамен их лояльность. Но, продолжал дальше Эллиотт, такой подход неизбежно вел дело к тому что эти самые элиты сохраняли в своих руках        «существенные рычаги воздействия, которые можно было использовать, с одной стороны, для оказания давления на корону, а с другой – для расширения своего социального и экономического господства над собственными сообществами»       Понятно, что такое положение было терпимо верховной властю лишь до поры до времени - до тех пор, пока она не "прокачает" властную инфраструктуру и не ощутит в себе силу попытаться править без учета этого компромисса, без опоры на местные элиты. Переход к новой модели управления - вещь сложная и неоднозначная, обычно кровавая, порой донельзя, и от ее исхода зависит в конечном итоге дальнейшая судьба государства. Если монарху удастся сломить сопротивление "грандов", то тогда развитие пойдет по пути создания сильного "регулярного" "полицейского" и военно-фискального" государства, если же нет - не исключен вариант аристократической диархии, в которой роль короны будет сведена к минимум, а вместе с этим - и перспективы выживания (Ржечь Посполита - яркий тому пример\).       Применительно к нашей матушке России ситуация выглядит примерно так - в том, что изначально представляла собой это самое "лоскутное" государство, сшитом при Иване III на скорую руку, сомнений у меня нет (только что закончил писать большую программную статью на этот счет, в которой подвел итог своихз разысканий на эту тему за семь лет). А вот дальше преемникам Ивана, его сыну и внуку. нужно было или довершить дело "собирания власти" до конца, или отступить назад и сохранить дуализм во власти, поделившись ею с аристократией. Василий начал, а Иван Junior завершил этот процесс в по первому варианту. И тогда можно рассматривать опричнину Ивана именно как процесс "изъятия" из рук аристократии тех самых существенных рычагов, которые позволяли ей давить на власть и расширять свое влияние и опять же власть на местах, наступая на права и привилегии нижестоящих (Дубровский-Троекуров). Поход на Новгород (и попутно на Тверь) стоит в таком случае рассматривать как частный случай политики в этом направлении, поскольку и Тверь, и в особенности Новгород были не до конца интегрированы в политическую систему Русского государства. Правда, посе смерти Ивана аристократия попыталась взять реванш, что и стало одной из главных причин Смуты, после чего старая аристократия сошла со сцены вместе с теми самыми инструментами влияния.       Для аналогии - два примера. Первый - французский второй - английский. В первом случае противостояние королевской власти и аристократии разрешилось через многолетнюю религиозную войну (и то не до конца, доделывать пришлось Ришелье, Мазарини и потом Людовику, который Солнце). В Англии же попытка Стюратов лишить аристократию тех самых рычагов власти привел сперва к Великому мятежу, а потом к пресловутой "Славной революции". Предвидя возражения - Англии повезло с тем, что она находилась на Острове, а не была окружена агрессивными и алчными соседями, которые не были тварями дрожащими и право имели. Via
  14. И о парламенте

          Замечание о русском (т.е. московском) парламенте. Конечно, его можно взять в кавычки, но я преднамеренно этого делать не буду, оставлю как есть, поскольку именно о нем как о представительном органе "политического народа" и пойдет речь дальше.       Исходная точка - вот эта цитата из работы М.М. Бенцианова:        К середине XVI в. Государев двор распадался по крайней мере на 44 отдельных группы, не считая родовых княжеских корпораций, служивших по отдельным спискам. В определенном смысле это была "корпорация корпораций", орган, который в отсутствие легитимных органов представительства служил воплощением единства страны и в этом отношении являлся одним из важнейших институтов государства на путик централизации...       Пять лет назад эту фразу я пропустил мимо себя, а вот сегодня, работая над статьей, наткнулся на нее и тут меня не то чтобы осенило, но заставило призадуматься - а почему собственно (см. выделенный фрагмент цитаты) у нас нет легитимного органа представительства? А разве Государев двор, который постепенно из двора московского великого князя превратился именно в Государев двор как воплощение не одного из удельных княжеств, пусть и самого сильного и влиятельного, а Русского государства, и не есть тот самый что ни на есть легитимный орган представительства "политического народа", т.е. служилых людей? Ведь что такое Государев двор ака парламент - место, где происходит согласование интересов монарха и представителей этого самого "политического народа", который обладает и волей, и желанием, и возможностью оказывать давление на власть для решения своих проблем, причем пока не в масштабах всего государства (для этого нужна "политическая нация", а до нее еще далеко, время не настало), но для себя любимых, в рамках своего региона, своего уезда-волости - почему бы и нет? Так что вот вам и парламент - да, своеобразный да, не такой, как у мелкобриттов - но чем он хуже того же польского шляхетского сейма? Да ни чем, даже лучше, ибо в нем магнатерия не доминирует безусловно.       Вот такая вот выходит интересна картинка. Via